Солнце было в зените. На небе не было ни единого облачка, способного омрачить сей чудесный и по-своему необыкновенный день. Удивительно, как порой легко просто наслаждаться прохладным ветерком, людной улочке базара, каменной, потрескавшейся от жары дороге и разномастным, подчас неприятным торговцам. Скрипели повозки, где можно было приобрести любой напиток, включая "настоящее" эльфийское вино из ближайшей пивнушки и ледяную водку; чуть дальше толстомордый, словно кот, взращенный на казенной сметане, драл глотку мужичонок, 1.50 от силы ростом и примерно столько же в ширину. Странно, что на столешнице перед ним простиралось целое глиняное царство: горшки, кувшины, тарелки, вазы... Разнообразные фигурки и свистульки, выкрашенные яркой самодельной краской. Рядом сухопарая старушка, обвешанная шалями и бусами, предлагала широкой общественности дорогие заморские ткани и украшения. Скорее всего, и здесь присутствовала изрядная доля пустого надувательства, но кому это важно, если так умело ездят по ушам?
Впрочем, каждый лоток тут был завален товарами, и никого не смущало, что, скажем, настоящее белое золото из самой Кабоны, где располагались золотые и медные прииски всей державы, стоило пару серебряных монет. И это в период, когда страна терпит сплошные убытки из-за недостатка ресурсов!
Везде сплошное вранье.
Андигириан вздохнул и, поправив висящий на плече длинный и оттого не слишком удобный лук, медленно побрел вглубь этой самой боковой улочке города. Базар для самых неказистых жителей города Иларра. Базар для бедняков.
Сам Андигириан бедняком себя отнюдь не считал. Конечно, деньги никому не помешают, но и без них он мог бы выжить. Для него сама жизнь проблемы не представляла. Высокий, куда выше любого жителя столицы или Империи, эльф мог похвастаться военной выучкой на просторах родного Сикила, города его народа. Тот же самый Сикил учил его управляться с мечом, ездить верхом, плавать. Обучал магическому искусству эльфов. Благодаря его неусыпному вниманию Андигириан отлично лазил по деревьям, ладил с животными, да и вообще мог делать то, что и любой добропорядочный эльф королевских кровей. А то, что Андигириан был именно королевских кровей, сквозило в каждом движении, в каждом жесте, в посадке головы, в осанке, в манерах и в его белой с гнедыми подпалами кобыле по кличке Светлый Путь, которая шла за его спиной безо всякой уздечки или повода. В общем, черноволосый остроухий был именно тем, кого в народе презирают за ум и благородное происхождение.
Судя по всему, этот факт ни капли его не смущал, ибо точеное лицо не давало никакого, даже самого приблизительного представления о состоянии его души. А на душе у гордого слуги леса было гадко. Так гадко, как не бывало с самого детства, когда он не успел спасти больного единорога и отец лишил его перехода на следующую ступень, без которой, как известно, власти не достигнешь. А без власти потомку королей и других особ благородного происхождения ждет разруха и смерть в жутких муках. Как хорошо, что только люди верят в Ад и Рай. Для эльфов нет таких разграничений. Вечный Лес, где скитальцы остаются скитальцами. Работяги получают в руки орудия труду, а лекари-орды больных еще при жизни. Андигириан мог бы стать прекрасным лекарем. А стал бродягой. Стал как все. Даже хуже, ибо эльф чужой среди своих.
Он предал свою семью, бросив ее на верную гибель под топорами трудолюбивых гномов, которые в последнее время вышли из-под контроля. Он готов торговать своей магией и знаниями, ибо ему наплевать на порядки и устои общества. Он может пойти в наемники, хотя это позор для всей семьи. Он хочет стать человеком, хоть желание это грешно.
А ведь люди, по сути своей, такие же, как и сами эльфы. Бывают хорошие, бывают плохие, бывают темнокожие, бывают светлые, бывают глупые, бывают умные, а бывают просто предатели. Этот класс идет особняком, ни с чем его не спутаешь, на кривой козе не объедешь.
-Смотри, куда прешь! - рявкнул средних лет мужчина, в телегу которого эльф врезался, уйдя в свои мысли. И это существо смеет называться человеком? Как грустно жить в чужом краю, даже когда знаешь, что снести голову этому коренастому невеже легче легкого.
-Умолкни. - бросил Анди, отойдя немного в сторону и ложа руку на рукоять клинка. Если он в чем и преуспел. Так это в размахивании сталью и никакой торговец, будь он хоть сто раз прав, в умении этом с ним не сравнится. Никогда. Мысль эта льстила самолюбию эльфа. Она же заставила улыбнуться.
-Чего стал, молодой-красивый? - каркающий голос старухи-жрицы заставил эльфа интуитивно напрячься и сжать пальцы, словно тиски. Седовласая дама засмеялась и возникала перед его взором, подняв руки над головой - Ничего, дорогой, обезоружена я!
-Да разве ж можно недооценивать старость? - вопросил эльф и, натянув кислую улыбку, убрал руку. Ему было стыдно за свою слабость. За свой страх. За свою раболепную гордость, которая чуть что и прогибается. Старуха лукаво погрозила ему пальчиком и, улыбаясь беззубым ртом, подцепила Анда под локоток - Простите, но я спешу...
-Эльфы извечно куда-нибудь спешат. - покачала головой старушка и неуловимым движением головы откинула волосы на одну сторону, обнажая заостренное кверху ухо. Эльфийка. Судя по продетому в мочку кольцу и цепочке со вставленным рубином - не самая плохая из прирожденных магов. Говоря иным яыком - лучшая среди равных. Анд нахмурился. Такая честь для простого изгнанника... - Ну что, малыш, составишь компанию бабушке? Как видишь, близки мы с тобою...
-Да, близки... - сглотнул эльф и, вслушиваясь в каркающий смех старухи, покорно поплелся за ней, распихивая толпу руками. Возвышаясь над самым высоким торговцем или покупателем, Анд мог наблюдать за происходящим над головами главных действующих лиц. Светлый Путь неотступно следовала за своим хозяином, покачиваясь на высоких ногах, когда под ней шныряли проворные ребятишки. Лошадей здесь явно знали и любили, а иначе, как бы они могли спокойно относиться к появлению куда более высокой породистой кобылы на захудалой улице города?
-О чем задумался? - вдруг поинтересовалась старуха отлично поставленным сопрано. Никакой каркающей нотки не слышно, абсолютный слух, раз уж на то пошло. Видимо, каркала она только для создания определенного эффекта. Говорила обычным тоном, но слышно было очень хорошо, несмотря на вопли окружающих. Анд пожал широкими плечами. Почему-то ему казалось, что старуха и видит затылком - Не хочешь говорить? Хорошо, молчи, сама знаю, кто ты и что тебе здесь нужно. Спросила так, для вида.
-Да неужели? - эльф мгновенно попытался поставить барьер на свои мысли, а в особенности на воспоминания, но тут же осознал, что в нем уже основательно покопались. Плохо, хотя и не такое бывает. Странная старуха, маг куда более высшей категории, чем он мог предполагать. Что она делает в этом захолустье?
-Да. Но копалась в тебе не я, милок. - старуха притормозила и сплюнула себе под ноги, истово крестясь - Вот понабираюсь дурных привычек у людей и не знаю что делать. Извечная проблема...
Дальше Анд уже не слушал. Взгляд его был прикован к молодому человеку, застывшему против людского течения и наплевавшего на недовольное бурчание оных. Высокий, почти как сам эльф, он смотрел на Анда боковым зрение стального цвета глаз, да так, что по телу бегали мурашки. Цепко, зло, словно желая испепелить его на месте. Пренеприятно было то, что из оружия у него не было ровным счетом ничего, кроме ножа в сапоге, опытный глаз вояки уличил его мгновенно. Однако, исходившая от этого человека опасность пронизывала, как смертельная хворь, до души, до сердца, до нутра. Пару мгновений они молча смотрели друг на друга, а затем, сунув тонкие бледные руки в карманы, мужчина - наблюдатель двинулся вперед, даже не подумав оглянуться. Анд только сейчас замети, что последние несколько мгновений не дышал. А заметив, судорожно втянул воздух в легкие. Только после этого молодой эльф, постоянно оглядываясь, кинулся нагонять старуху. Раньше такие молчаливые люди не наводили на него страх. Раньше он был эльфом...
***
Над Иларром вился густой тягучий воздух, пропитанный запахом пряностей и паленой травы. Точнее не паленой, а выжженной солнцем. Даже мухи в такой зной не спешили доставать разномастных любителей пива и дневных прогулок, больно накладно летать, рассыпаясь в пепел через пару минут. Да и люди двигались медленно, словно в замедленном сне, словно в тягучем меду, что несметными количествами поглощали в "Одноглазом драконе". Этот паб был открыт круглосуточно и, следовательно, посетители там не переводились. Публика была самой разномастной, от заезжих купцов до личностей в черных балахонах. Хозяину было откровенно наплевать, чей карман платит за виски, ром, ликеры и сахарную воду с максимальным градусом. Главное, что деньги были всегда.
Ляля посещала паб ежедневно. И вовсе не потому, что была праздной гулякой или получала удовольствие от сидения в душном помещении, просто сюда стекались такие толстые кошельки, какие в повседневной жизни встречаются нечасто. А Ляля чуяла их за версту, словно сторожевой пес. Невзрачная одежда прикрывала ноги, росшие воистину от ушей, светлые кудри скрывались под капюшоном, а руки обтягивали черные перчатки. Даже при большом желании девушка не могла скрыть личину лучше. Внимательные голубые глаза блуждали по нынешним завсегдатаям, выискивая подходящую жертву. Может, тот бородатый торговец из ближайшего пригорода? Под его плащом наверняка кроется кошель с медяками, да и нетрудно с таким управится, вон как смотрит по сторонам, словно птенец недельный...
Или скупой в движениях гном... Но они жадные и за золотишком, которого у них полно, следят порядочно. Слишком опасно. Впрочем, этот гном один, видимо, отшельник. Правда, рассчитать, где этот скупердяй запрятал заветный мешочек, невозможно. Ладно...
А эта дама, похожая на черную вдову? Оплакивает память о безвременно усопшем супруге и бросила сумочку на соседний стульчик... Неосмотрительно... Ой, как неосмотрительно...
Рука Ляли сама потянулась к стоящему на стойке бара бокалу и горячее от градуса виски обожгло горло. Девушка кашлянула и бесшумно соскользнула со стульчика. Виски избавило ее от излишней жалости, позволив заползти в сердце привычной холодности и спокойствию. Великое дело... Привычка.
Каблучки гулко застучали по гладкому камню, рука, обтянутая черной кожей, как бы невзначай проскользила по нужной столешнице и, сжавшись в кулак, опрокинула рюмку с коньяком прямиком на колени сидящей за столом вдове. Раздался женский визг, беспорядочные извинения Ляли, в процессе которых рука вцепилась в сумочку пострадавшей и, трогательно прижав объемистую торбочку женщины, воровка, картинно всхлипнув, кинулась к двери. Вдова резко обернулась и Ляля с неожиданной ясностью осознала, что влипла. Алые глаза банши сверкали неприкрытой злобой, руки сжались в кулаки, а нехитрую уловку мошенницы заметили и подавно. Ляля невинно улыбнулась и, не дожидаясь расправы, рванула прочь.
Вылетев во внутренний дворик паба и, радуясь, что он пуст, Ляля проскакала к воротам и через калитку вывалилась на заполненную людьми улочку. Благо, что люди Иларра перестали принимать чужие проблемы, как свои собственные. Давно прошли времена, когда воровку ловили всей толпой, теперь преступность стала официальной профессией, как, например, конюх или овцевод. Однако. банши не просто люди, эти ведьмы мстительны, а Ляля простая карманница, куда уж ей до крикливых тварей.
Накинув на голову слетевший капюшон, Ляля перебежала улицу и, не оглядываясь, некоторое время двигалась вместе с потоком. Затем девушка жестом остановила новенький, блестящий экипаж и, оглядевшись, нырнула внутрь. Пожилой погонщик, удостоверившись, что Ляля позвенела бронзовыми монетками, медленно двинулся вперед. Не спрашивая о траектории пути, просто проталкиваясь среди людской толпы по проезжей части дороги. Ляля выглянула в окно, но, не приметив погони, углубилась в изучение нутра своей добычи.
На ее удивление, все содержимое сумочки составляло одно-единственное рубиновое кольцо с гравировкой и три бронзовых монетки. Не сильно удачно, но и немало. Правда, один только камень из этого перстня потянет на кругленькую сумму, но с другой стороны.... Ляля любила товары, на которые можно легко и быстро найти достойного покупателя. Жемчужные гребни, диковинная косметика, мелкие безделушки.... Кольцо продать опаснее и сложнее, но вырученная за него сумма с лишком покроет моральный ущерб за все три года. В общем, палка о двух концах.
Рассудив так, девушка блаженно улыбнулась и откинулась на спинку сиденья, задернув шторку окна. Затем она окликнула погонщика.
-10 фонтанная, пожалуйста. - вежливо приказала девушка и мужчина, коротко кивнув, дернул вожжи. Лошади заржали, переходя на более скорый шаг, езда стала более тряской и Ляля, поморщившись, прикрыла глаза. Неимоверно хотелось спать.
За эти три года спокойно поспать не удавалось почти никогда. То одно дело, то другое. В один день тебя ловят по всему городу, в другой какая-то полоумная точит зуб. В третий тело болит так, что даже просто забыться невозможно. Не говоря уж о постоянных сглазах, порчах, мороках, проклятьях, которые сыпятся на голову, как из рога изобилия. За медную копейку твои коллеги грызутся, словно бешеные собаки. А потом вдруг все тихо. Так тихо, что невольно прислушиваешься к каждому звуку, доносящемуся с разных сторон. Ворон чхнет и тебя типает. Ужасно. Да и в экипаже особо не поспишь, мало ли, какой возница попадется. Может, завезет в ближайший лесок, да там и оставит. Знаем мы этих, городских прохвостов, сами оттуда же. А, может, и пассажир какой опасный подсядет. Того и гляди, еще и тебя обчистят.
Ляля никогда не бралась за дела, которые кроме прибыли сулят еще и большие неприятности. Хотя почти любое дело щекотливого характера именно их и несет, но. по крайней мере, ее дела не пахнут кровью. Следовательно, из оружия девушка предпочитала легкий метательный нож, впрочем, прекрасно осознавая, что даже при большом желании воспользоваться им не сможет. Одно дело обчищать полные карманы и совсем другое убивать. Прекрасно выполняя первое, сил на второе попросту не оставалось. Точнее, Виктория Виллинар, известная среди преступного люда, как Мальвина или Ляля, тешила себя именно этой мыслью. Тешила, но никогда ей не верила...
Габриелла Полонези всегда любила гадское местечко, под названием "Райский садок", где красиво размалеванная шарлатанка раскинет тебе пасьянс, погадает на судьбу, сдобрит эликсиром вечной молодости, продаст за небольшую сумму флакон привораживающего зелья, поглядит через шар в будущее, покажет настоящее отравленное яблоко и, полностью очумевшего от цветочных благовоний, предусмотрительно рассованных по всему помещению, вытолкают за дверь. В общем, полнейшая обуваловка чистой воды.
Впрочем, Габриелла любила сие заведение не потому, что ей слишком уж нравилось ходить в дураках, просто владелицей "Райского садка" была именно она. А шарлатанка со стажем - ее давнишняя подруга, которой Габи не смогла вовремя отказать. Рыжие волосы, рассыпанные по покатым плечам, не слишком худое телосложение, цветастая одежда и хозяйка шарашкиной конторы расцветает улыбкой на входе при виде очередного посетителя. Хотя... Она сама была очень даже неплохой ведьмой. Очень неплохой. Все услуги, что предоставляло ее заведение, проходила все проверки, благодаря весьма недурному мастерству его обладательницы. Обладая всеми необходимыми качествами, Габриелла знала, как показать свою заинтересованность нужному человеку, как выбить меньший налог, как привлечь посетителя, как отличить богатого клиента от бродяжки, и как на самом деле приворожить нужного ей мужчину.
Ее магия, хоть и была действенна, отличалась от магии, что использовали, к примеру, те же эльфы. А любопытство человека границ не имеет. Габриелла трепетала, когда видела на улице остроухого заезжего воителя или торговца. У нее немела спина. Дрожали руки. А в голове выстраивался вполне четкий план для развала тщательно спланированной Империи. Да и кому она нужна, когда талантливые маги гибнут сотнями, не понимая, по сути, за что они сражаются? Уж не лучше ли просто разделить власть между монархом и магами? А править колдунами вполне может она, Габриелла, не зря же выслуживалась перед Мерлином, ежедневно воспевая ему хвалебные оды. Да и перед государством ее заслуги существенны... Уж куда больше, чем у Короля. Больше в сотни тысяч раз!
А она прозябает в четырех стенах. Изредка собирает никому не нужные советы. Пытается обучить мастерству белоручек, которые ни черта не желают учится, или же рассказывает о положении магического сообщества. Пока рассказы сводились к стандартной черной полосе и дальше не заваливались, ибо изредка волшебство принималось, как вещь существующая и неоспоримая. Ну уж очень редко было это "иногда"! Очень редко! Вот бы заполучить в свои ряды хоть одного Эльфа! Хоть самого захудалого! Хоть знающего о своей магии понаслышке! Хоть полукровного! Габриелла сама разберется, влезет в тайны жителей леса, раскопает и разнюхает! Но эльфа нет и ничего тут не сделаешь. Та старая карга, что состоит у них на службе помощницей, скорее служит для вида. Как ее там? Иллариель, кажется? Эльфийка, как же. Просто переделанная с помощью элементарной магии, выжившая из ума идиотка, только и всего. Да кому она вообще нужна? Просто выгнать жаль...
Габриелла оперлась о кулак щекой и тяжело вздохнула. Сегодня посетителей нет, вокруг ни единой живой души, денег, естественно, тоже нет. Зато есть сахарная вода. И пусть Габриелла не пьет, сегодня настроение вконец испорчено. А вечером нужно поколдовать. Раскинуть парочку пасьянсов на ближайшее будущее и лечь спать, ибо завтра очередная проверка...
***
На город с мрачной неотвратимостью опускалась ночь. Такая же душная, как и день, такая же пропитанная пряностями и грабежом, опасная и маняща одновременно. Ночь в столице всегда была особенной. Наверное, непривычно было заезжим гостя заморским после полуночи лицезреть вывески круглосуточных пабов, борделей (хотя нет такой страны, где отсутствовали бы сии прибыльные заведения), гостиниц, ларьков и просто развлекательных центров. Лучшим развлечением молодежи были небольшие пивные бары с мелкой танцевальной площадкой и романтичными зарослями кустарника по всему заднему дворику. Более старшее поколение предпочитало нечто посерьезнее, где градус повыше и отношения порасслабленнее. Ну и совсем уж распущенная публика брела в черные кварталы города, где девчонки сами вешались на шею и заливали в рот алкоголь. Правда, коль нет денег у жертвы, те же самые девицы не дуры и отходить сумочками, расцарапать коготками или, чего хуже, прыснуть в лицо какой-нибудь гадостью. Но если деньги водятся, то они ласковее котят. Сами идут в руки.
Другое дело, что среди них попадаются воровки. Такая и отходит, и все до копейки последней вытрясет. Но, тут уж кто на что горазд. Кто не сожрал, того сожрали.
Впрочем, Алане опасаться было нечего. Прогуливаясь по садику, прилежащему к ее особняку, к особняку ее родителей и всего их рода, девушка чувствовала себя в безопасности и могла сколько угодно рассуждать о том, что кроется за крепкой оградой и коваными воротами. Она всегда хотела попасть туда, в кривые узкие улочки, вместо широкой главной улицы, в хлипкие двуколки, вместо роскошных экипажей, в затхлые домишки, вместо огромного поместья, она хотела окунуться в простую жизнь сполна. Попробовать себя в роли ловкой воровки, измерить свой магический потенциал, подраться на мечах, изловить злую ведьму, убить чудовище, победить в легендарном сражении и без памяти влюбиться в храброго героя. Впрочем, с "влюбиться" она погорячилась, хотя бы просто пожить среди обычного, рядового населения... Желательно даже в казарме. Впрочем, это непринципиально.
Алана оглянулась на дом и, вздохнув, свернула на садовую дорожку, накручивая на пальчик черную прядку волос. О, как же ей хотелось побывать там, где розовые очки можно снять, где борешься за кусок хлеба, где ты вольный, как птица в небе... Кочевник. Наемник. Пьяный от запаха степей и солнца. А не от алкоголя. Это истинное счастье. И когда-нибудь она сможет его испытать, бросившись в омут с головой... Но вот как скоро? Завтра? Послезавтра? Через год? Или в следующей жизни?
-Госпожа, Вас зовут на ужин. - старый слуга, бывший военный, отставной офицер, хромой на одну ногу, в пояс поклонился остановившейся девушке - Прошу простить за вмешательство в Ваши мысли, миледи.
-Ничего, Илиан, все в полном порядке. - устало отозвалась Алана и повернулась, что бы бросить взгляд на заходящее солнце. Ей уже порядком надоели все эти фальшивые улыбки бесчисленных слуг, тщательно прячущих за крепкими белыми зубами ненависть к зажиточным хозяевам. Илиан не исключение, согнулся и проклинает ее за собственную слабость. Как все это глупо и как пахнет пафосом... - Скажи, что я не хочу обедать. И принеси мне плащ. Тот, что с капюшоном. Да поживее. Начинает смеркаться.
-Но ведь очень жарко! - попытался возразить слуга. Видимо, надеясь увильнуть от дальнего похода за плащом. Алана вприщур воззрилась на него.
-Иди, я сказала. - грозно буркнула она и выразительно проводила взглядом в спину верного дворецкого. Пусть катиться, сил терпеть это просто не осталось. Совсем. Ее ждут наемники. Воля, безграничная свобода... А дворянство пусть оставляют себе те, кому это нравится...
Толчок ногами от земли, короткий, стремительный полет, резкое движение руками и легкое тело перелетело не слишком высокий заборишко. Конечно, не очень-то приятно быть наемником в пышном платье истинной особы голубых кровей, лакированных туфлях и с руками пианистки. Но... Что поделать. Пока что нужно попробовать уйти подальше от поместья, что бы даже с собаками не нашли. Правильно говорят, что все самые интересные идеи посещают спонтанно. Как, например, идея убежать из дома ровнехонько сейчас, а не на следующей неделе. Без одежды и денег. От прошлой жизни ей нужны только воспоминания.
Девушка, не оглядываясь, почти бегом двинулась по дорожке вперед, затем, основательно продвинувшись, свернула в захолустный переулок, пропетляла по долгожданным, правда, все еще довольно ухоженным проулкам и, о, счастье, выбрела на какую-то боковую улицу. Здесь дело пошло веселее. Час сумерек - час карманников и убийц. Даже мурашки по телу от такой доли адреналина. Вокруг ни крепких стен. Ни охраны, ни полчища слуг. Только она и жестокая улица. Кто бы мог подумать, что в ее-то возрасте столь детские желания? Даже смешно...
Алана улыбнулась во все 32 и, выкрикнув что-то неопределенное, побежала вперед по улице. Встречные люди улыбались в ответ, кивали или просто уступали дорогу. А девушке только и надо было, что эти мимолетные улыбки да свобода действий... Все как-то по-детски просто...