Активные люди, продвигающие товар прямо в лоб потребителю, всегда существовали на земле. Знаменитая теория пассионарной концепции этногенеза Льва Николаевича Гумилева очень близка моему сердцу, хоть и вызывала в свое время жесткую критику историков и этнологов. Ведущий научный сотрудник музея искусства народов Востока Владимир Кореняко назвал даже Л. Н. Гумилева дилетантом, но сейчас я бы хотела вспомнить, чем отличаются пассионарии от субпассионариев - концентрацией энергии, это понятно, но самое главное: пассионарии способны к жертвенности, чего нельзя сказать о последних.
Спектакль окончен. Публика расходится. Как только моя нога ступила за порог театра на Таганке, активный субпассионарий грубо сунул мне в руку пачку рекламных билетов, якобы со скидкой 50%, со словами "Возьмите, не пожалеете!". Волей неволей, возвращаясь в ночном метро домой, я ознакомилась с содержанием и, вы не поверите, заинтересовалась кое-чем, продвижение товара сработало, что и требовалось доказать.
Мы с подружкой любим разные хоры. Посещали, в основном, мужские, у нас даже есть любимый мужской хор под управлением Рыбина, но здесь было предложение послушать Волжский смешанный хор (проездом в Москве, спешите, не опоздайте!) в концертном зале храма Христа Спасителя. Я позвонила по указанным телефонам, мне сказали: "Приезжайте, покупайте". Интернет сообщил, что открылась новая касса со стороны набережной, настроение прекрасное, пружинистой походкой я поскакала за билетами. Обскакав храм вокруг и не обнаружив никакой кассы, я робко спросила у медленно бредущей старушенции, где тут касса. Бабулька подняла на меня прозрачные бесцветные глаза и с укоризной произнесла "В храм - бесплатно!!!". "Спасибо",- с шипящей нежностью ответила я и понеслась вверх по ступеням. Наверху в прозрачной застекленной кабинке восседал ослепительно молодой, с ярким алым румянцем охранник, милиционного вида. Его щеки были так хороши и свежи, что не попробовать было очень трудно, весело и вежливо он растолковал мне, где продаются билеты. "Пройдите вперед, налево и там увидите киоск с названием "Экскурсионное бюро"".
Причем здесь экскурсионное бюро, недоумевала я. Дверь не открывалась, киоск я обошла 2 раза и постучала, как я догадалась, во входную дверь. Я продолжала недоумевать, как так в центре Москвы до Кремля 5 минут, закрыт единственный экскурсионный киоск. Дверь резко распахнулась, и на меня вставилось перекошенное злобой и ненавистью лицо немолодой тетки, женщиной ее назвать, поверьте мне, нельзя, глаза сверкали убийственными и, я бы даже сказала, нецензурными, словами. "Простите, почему-то закрыто!"- пролепетала я. Молча захлопнулась стальная дверь. Мне даже показалось, что тряхнуло весь храм Христа Спасителя.
Удивительно, как быстро может пропасть хорошее настроение. Я уныло еще раз обошла киоск и обнаружила, что обед с 13.00 до 13.45. На часах ровно час. Ха! Все не так плохо, как могло бы быть. Осмотревшись по сторонам, я весело побежала в Пушкинский музей, куда давно собиралась.
У храма, как это практически принято в православии, тусуются просящие милостыню. Троица бомжеватых субпассионариев активно желали проходящим здоровья и счастья. Две синюшных женщины без возраста стационарно толклись с кружками в руках, а мужчина просящий, довольно резвый, сразу смекнул, что стоять невыгодно. "Под лежачий камень портвейн не течет",- как говорил муж моей подруги. Поэтому, как только из метро появлялась большая толпа народа, а люди выходили порционно, в соответствии с приходами поездов, мужчина резво направлялся прямо к ним со словами здоровья и счастья, и собирал всю "дань" первым, так как редкие прохожие подавали всем понемножку, он оказывался в самом выигрышном положении. Одна из бомжих, не такая синяя, как вторая, смекнула, глядя на дяденьку, что их объегоривает этот тип, ее смекалка, по причине плохого здоровья, мало ей помогла, так как всякий раз, когда выходила толпа, она ровно на 10 секунд опаздывала к раздаче, а мужик удовлетворенно "скорбел" с полной кружкой в руке. Спектакль из жизни на тротуарах Москвы продолжался.
Выставка "Караваджо и иже с ним" оказалась прекрасной, одновременно выставлялась старинная керамика Японии Раку. Напитавшись атмосферой вечного искусства, погрузившись в 1590-1660 годы эпохи Возрождения, я вышла из музея и пошла опять пытать счастье в экскурсионный киоск. Лихо обогнув мужика с кружкой, я подала опаздывающей и ее стационарной подруге, и вот я на месте. Женщина в окошечке пылала злобой. Может быть, это ее обычное состояние. Я купила билеты и скромно попросила прощения за нарушенный обед.
"Я чуть не подавилась",- рявкнула тетка.
"Если бы я вас сфотографировала, то эта фотография заняла бы первое место на выставке (слово КИЛЛЕРОВ, я пропустила)",- иронично проблеяла я.
"Да, уж единственное положительное могло бы быть сегодня",- таким был неожиданный ответ.
Невдалеке маячили мои дорогие просящие, я направлялась опять в метро и вспомнила мою любимую свекровь моей подруги. Эту женщину забыть невозможно. Веселая, никогда не унывающая, вырастившая сына в одиночку, подрабатывая в экскурсионном бюро, возила людей по Москве и Подмосковью, знакомила с историей и культурой. И вот однажды, когда, уже давно будучи на пенсии, маленькой, грошовой, она пришла в музей на выставку своей любимой художницы Серебряковой, а по дороге купила нечаянно газету, из-за которой не хватило денег на пенсионерский билет, она растерялась, собирая рубли по карманам, а женщина на входе сказала "Проходите, я вас так пропущу!". "Нет, нет, нет, я подружку жду", - и она выбежала на улицу, покрасневшая от стыда, зажимая в руках рубли и не решилась пройти "на халяву".