Он решительно пошел вперед. Навстречу неизвестности, которая должна была открыть ему свою тайну.
Тайна должна быть открыта. Вопрос не должен оставаться без ответа. Всякая загадка требует, чтобы ее отгадали.
Жизнь - тоже тайна, вопрос, загадка. И потому ждет своего часа. Ждет озарения разума и души, чтобы тьма незнания, непонимания была рассеяна. Лишь свет истины пробуждает дремлющую душу, чтобы она, прозревшая от долгого сна, по-новому взглянула на мир и на себя.
Свет истины...
Свет...
Слишком темно. Но путник идет. Не чувствуя движения. Не чувствуя ни своего тела, ни мира вокруг.
А есть ли он, этот мир, вокруг?
Но надо идти. Идти вперед. Что бы ни случилось.
Мысли не должны мешать. Если какие-либо мысли заковывают душу в цепи сомнений и мешают идти вперед, нужно преодолевать их, как всякое препятствие на пути к цели.
А есть ли цель? Не мираж ли она? Может, есть лишь движение? Поступательное движение до самой смерти?
Нет, все равно нужно идти...
Гроза.
Проблески света. Это вспышки молнии в мрачном небе. Страшном небе, которое больше не улыбается ясной, невинной лазурью и не покоится на пушистых, белоснежных облаках. Где-то за пеленой грозового гнева, где-то там, за сплошной стеной вязкого мрака, скрывается солнце.
Нужно найти его. Даже если на это потребуется истратить всю жизнь.
И путник упрямо шел, стиснув зубы и дерзко смотря вперед, прямо в лицо беснующейся стихии.
Он не знал, шел ли он час или миновала вечность: время не имело значения. Значение имел лишь ответ на самый главный вопрос, разгадка важнейшей в жизни головоломки.
Чувства обострились. Стало больно и холодно. Хотелось кричать и плакать, рвать на себе волосы и грызть прах под ногами... Но жажда света, который скрывался за бурлящими в слепой ярости черными тучами, была сильнее отчаяния. Сильнее страха и боли. Сильнее смерти...
Смерть шла позади. То нагоняла, то отставала. Нельзя останавливаться. Даже чтобы перевести дух. Иначе Смерть тихо подойдет сзади и положит свою пронзительно холодную руку на плечо уставшего путника.
Идти. Идти...
Гроза не может длиться вечно. Небо не может гневаться долго. Оно должно когда-нибудь сбросить тяжкие покровы мрачного гнева и предстать совсем иным. Обновленным, словно заново рожденным. Еще более прекрасным, еще более ясным и чистым, чем прежде.
Только бы хватило сил. Только бы душа не задохнулась от своей жажды света. Лишь бы дойти до грозового предела, и тогда поток небесного, животворящего света напоит собой изнывающую, утомленную душу...
Гроза стихла. Стихия успокоилась. Молнии больше не разрывали мрак своими резкими, слепящими вспышками. Мир кругом прояснился. Тьма перешла в сумерки. Сумерки переходили в раннее утро. Предрассветное утро.
Светает. Вот-вот взойдет солнце. Еще немного, и ночь останется позади. Вместе со Смертью, неустанно бредущей вослед. Еще несколько тысяч шагов - совсем немного! - и путник переступит горизонт и нырнет в разгорающуюся зарю вечного неба, чтобы слиться с сияющим солнцем и увидеть... ощутить... понять...
Что? Кто знает...
Еще немного. Совсем немного...
Путник продолжал идти в утро твердым, уверенным шагом. Не замечая, что свет его глаз и был тем светом, что разогнал тьму вокруг и усмирил грозу и стихию.
Он шел к цели. К истине. К свету. И, сам того не замечая, стал светом. Истиной. Целью.
Он продолжал свой путь. Вечный путь, озаренный светом глаз преобразившейся души.
Вокруг было небо. А он сам - восходящим утренним солнцем, пробуждающим мир от смутного ночного сна.