Хворов Валерий Михайлович : другие произведения.

Тетралогия - Мера, Осознание, Лунное Золото, Ат

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  ТЕТРАЛОГИЯ - ПОВЕСТИ В СТИХАХ "ИСКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ МЕРА" "ОСОЗНАНИЕ БЫТИЯ"
  "ЛУННОЕ ЗОЛОТО ФАВОРИТОВ" РОМАН В СТИХАХ И ПРОЗЕ "АНАТОЛИЙ ТРУБА"
  
  ИСКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ МЕРА -- ПОВЕСТЬ В СТИХАХ
  
  ПОДРАНКИ ЛИЦЕМЕРИЯ
  
  Клеймо палачей
  
  Клеймо таланта палачей ,
  На вашей шкуре у плечей .
  Клеймо неисправимых катов ,
  Как мета бездуховных гадов .
  
  Вы мечены за дело зла ,
  За кривду подлого узла .
  Вы осудили жизнь поэта ,
  На отрешение от света .
  
  Но присно , в вечности и ныне ,
  Вы тени в роковой пустыне .
  Когда святые вас осудят ,
  Дух злопыхателей остудят .
  
  Вы истово молились на ночь,
  Чтоб осудить поэта напрочь ?
  Вы все преступниками стали ,
  Когда творца хулой распяли .
  
  Кошмары видений
  
  Ей померещились в пути
  Такие жуткие кошмары ,
  Что не смогла она нести
  В уме заданий циркуляры .
  
  Литературный ждал кружок ,
  Девчонки избранных гимназий ,
  Но вдруг Николушка дружок
  Явился с метой эвтаназий .
  
  Витал отвратным чурбаном ,
  Потом синел под небосводом ,
  Потом охваченный огнем ,
  Шел с преисподней карагодом .
  
  Вдруг два отъявленных нуля ,
  Промчались около со свистом .
  Друг друга рьяно веселя ,
  Фламенко станцевали с твистом .
  
  Маруся вышла из кустов ,
  С распушенной косой шикарной .
  Блеск разрисованных трусов ,
  Слепил палитрой планетарной .
  
  Мелькнула Лена вдалеке ,
  С серебрянной грибной корзиной.
  И вслед Рашанский налегке ,
  Мелькнул похабной образиной .
  
  Туман клубился и витал ,
  Сгустились сумерки в тумане .
  И рядом филин хохотал ,
  И нечисть лаяла в дурмане .
  
  Она забыла обо всем ,
  Явился враг ее судьбины ,
  Холодным , грязным карасем ,
  Во рту с подобием дубины .
  
  Стал колотить ее в бреду
  И оскорблять , ругаясь матом .
  У всей вселенной на виду ,
  Предстал неумолимым катом .
  
  Терпела бедная накат ,
  Слезами исходила в муках .
  И черный леденел закат ,
  Как кровь в неотразимых суках .
  
  Она кричала -- Не прощу ,
  Такому призраку чужому !
  Я шкуру с грубого спущу
  И чешую предам худому !
  
  Судить с кружковцами туман !
  Судить с друзъями нападенье !
  Разоблачим ночной обман ,
  И сна ужасное раденье --
  
  Она проснулась во плоти ,
  Кошмары канули с рассветом ,
  Но вновь твердила по пути :
  -- Сужу врага зимой и летом --
  
  Личины судилища
  
  Вы осудили хором худших ,
  Как одержимые в бреду ,
  Поэта лучшего из лучших ,
  На отчуждения беду .
  
  Вас повязала поволока ,
  С прерогативой вздорных слов .
  И вдохновила рьяно склока ,
  Душ искривленных и умов .
  
  Вы злыдне скопом услужили ,
  Оговорившей доку вновь .
  Вы распре яркой удружили ,
  В кострах сжигающей любовь .
  
  Заблудшие стяжайте небыль ,
  Земных безумных величин .
  Спасения незримо небо ,
  Для осуждающих личин .
  
  Подранки лицемерия
  
  Они меняют лики сходу --
  Сегодня чуждый , завтра свой.
  И входят многократно в воду ,
  В одну и ту же с головой .
  
  Им не позорно быть кривыми ,
  Личины всякие иметь ,
  Чтоб слыть повсюду таковыми
  И что - то мелочное сметь .
  
  Их участь бренная прислуги ,
  В кругу хозяйском мельтешить .
  И совершая дел потуги ,
  Лгать безобразно и грешить .
  
  Но извращаясь до изнанки ,
  Своих пороков роковых ,
  Они безумия подранки ,
  Времен событий ножевых .
  
  Туманное поле
  
  Суть любви как яд Чезаре ,
  Как Лукреции циан .
  Все Двурожкиной кантаре ,
  Лишь для ряжених цыган .
  
  На гитаре поиграет
  И на скрипке поскрипит .
  Валя нравы нищих знает ,
  Кто в сортире все кропит .
  
  Крохи даст девице в юбке ,
  Пацану в тряпье сухарь .
  И запляшут они в рубке ,
  Где кораблик весь "глухарь".
  
  А потом в туманном поле ,
  Злом отравленный народ ,
  Будет петь о светлой доле ,
  Скушав с фугу бутерброд .
  
  Эксклюзив им "баронесса"
  Валя снова сотворит --
  Вдруг иллюзии принцесса
  С каждым враз заговорит .
  
  По цыгански , по армянски
  И на суржике в бреду ,
  Даже с ражем по испански ,
  С лохом в праздничном ряду .
  
  Протрезвеет кто - то все же ,
  Оглядится -- он в дерьме .
  И у каждого на роже ,
  Все грехи , что на уме .
  
  Веселушки палачей
  
  Дурная злоба в них взыграла ,
  Вновь из душонок прет и прет ...
  Шальную должность генерала ,
  Любой по случаю урвет .
  
  Халерии запели вместе
  И Нина заплясала в такт .
  Елена ест сосиску в тесте ,
  Пройдя весь Савватеев тракт .
  
  Все рады случаю расправы
  И жертву принесли войне .
  Судившие поэта правы
  И прав осужденный вдвойне .
  
  Все правы в жертвоприношенье ,
  Но только чести нет у них
  И совести в таком решенье ,
  Где каждый обвинитель лих .
  
  Созвучен Первомайский Толя ,
  С козловским сонмищем Иуд .
  Полна его пороков доля ,
  Как с испражненьями сосуд .
  
  Христопродавцы вдрызг попляшут ,
  Потом в округе попоют .
  Им бесы из горнила машут ,
  Когда крещеных предают .
  
  Одержимая
  
  От стаи она не отстала ,
  Волчицей безумия стала
  И мечется по Притамбовью ,
  С пащекой слюнявою с кровью .
  
  В кошмарах любовника сдуру ,
  Клыками обгрызла фактуру .
  Законного мужа без дела ,
  Измучила вдрызг и заела .
  
  Татьяну вознесшую серость ,
  Порочит за Господу верность.
  Ни слова в защиту ее ,
  Вовсю защищает зверье .
  
  Поэта воспевшего реки ,
  Обрызгала пеной пащеки .
  И воет одна на луну ,
  Когда ненавидит весну .
  
  Волчица в повадках лукавых
  И левых отвергла , и правых .
  Прибилась к безумным сама
  И всюду от злых без ума .
  
  ***
  Прабабушке Елены мнилось,
  Она невеста на пиру ...
  И в храме истово молилась ,
  Как не стремилась на миру .
  
  Просила Бога вновь о муже ,
  Что б не сгубил ее судьбу .
  Что б никому не стало хуже
  И всю простил ее рабу .
  
  Елена ныне не молилась ,
  Придя к подсвеченным рядам .
  Она на Майку обозлилась ,
  В лучах Луневская мадам .
  
  Чердак над храмовым распятьем,
  Витай награды обретя .
  Елена вдрызг блеснула платьем ,
  Поэта осудив шутя .
  
  И где прабабушка молилась,
  Проглядные стяжая дни ,
  Елена безобразно злилась ,
  Отвегнув истину в тени .
  
  Клозет славных
  
  Наконец - то дождался он срока ,
  Когда злыдни судили меня .
  И с замашками горя пророка ,
  Он глаголил неправду ценя .
  
  Рассказал об угрозах несметных ,
  Об ужасных немыслимых днях .
  О тяжелых страданьях приметных ,
  С жуткой плесенью на зеленях .
  
  Обвинял мой удел безобразно ,
  Ради Вали подруги своей .
  И меня осуждая бессвязно ,
  Стал прислуживать трепетно ей .
  
  Исключили меня из Союза ,
  По причине тройной клеветы .
  И в Наследкина плюнула муза ,
  С поднебесной своей высоты .
  
  И в Рашанского плюнула муза ,
  Как в поганого доку газет .
  Исключили меня из Союза ,
  И с Двурожкиной славят клозет .
  
  Бездуховное царство
  
  Дегтем мазана с ног до рожи
  И другая от рожи до ног .
  Чернота вместо белой кожи
  И в душе почерневшей не Бог .
  
  Все в округе чернее ночи
  И еда , и дороги судьбы .
  Угли жженные каждого очи ,
  Опаленные сны и столбы .
  
  Юрий черный и Лена анчутка ,
  Саша вся смоляная везде .
  У Олега газетная утка ,
  Как пятно на потухшей звезде .
  
  У Рашанского грязная доля ,
  У Трубы все в гудроне грехов.
  У Наследкина смутная воля ,
  Как шалава мечты петухов .
  
  Семиперстов предстал Семипалым ,
  В темноте непроглядных времен .
  Мраков вышел из логова шалым ,
  Где чернеют никто без имен .
  
  Мгла беззвонная Валю объяла ,
  Позвонила -- и Маша во мгле .
  Бездуховное царство финала ,
  Когда судишь талант на земле .
  
  Сакральное место
  
  Войдите в храм в воскресный день
  И помолитесь о душе .
  Пусть обвинений злобных тень ,
  Погрязнет в речки камыше .
  
  Вблизи распятия Христа ,
  Вы ощутите боль его .
  Душа молитвами чиста ,
  Важнее здесь они всего .
  
  Поставьте свечи вы святым ,
  В кругах сияющих огней .
  И рок не кажется пустым ,
  В тумане беспросветных дней .
  
  Но если вы судили зло ,
  Поэта прежде как врага ,
  Вам книжникам не повезло ,
  Голгофа небу дорога .
  
  На месте церкви книги дом ,
  На алтаре стеллаж людей .
  Взорвали в месте не худом ,
  Храм пролетарии идей .
  
  Зачем судили вы творца ,
  С сакральным образом креста ?
  Рабы небесного Отца ,
  Грешили слепо неспроста .
  
  САД ЮНОСТИ
  
  Карнавалы иллюзий
  
  Хоть всех в газете напечатай ,
  Кого ты прежде презирал .
  В твоей душе грехом початой ,
  На честь Всевышний не взирал .
  Ты плюнул в сторону поэта ,
  Как в обреченное вчера ,
  Но для поэта лучик света ,
  Лелеют звездные ветра .
  Ты лицемеришь даже духом ,
  Что б снова с падшими дружить .
  И хвалишься звериным нюхом ,
  Стремясь нечистым услужить .
  Иллюзий царских карнавалы ,
  Ты превозносишь впопыхах .
  Но превалируют провалы ,
  В твоих безрадостных стихах .
  
  Наваждение заблудших
  
  В друзья к поэту набивался ,
  Чиновник Женя - либерал .
  И выпить водочки старался ,
  Как с генералом адмирал .
  -- Ты избран Богом ради Слова ,
  Твори и будь самим собой .
  А мы насельники Тамбова ,
  Поможем в прихоти любой ! --
  Мы пили водку , кофе пили
  И говорили о мирах .
  Святую истину ценили ,
  И вехи жизни на ветрах .
  Упала облака завеса ,
  Дождем осенним ледяным ...
  И Женя -- трепетный повеса ,
  Стал либералом " слюдяным ".
  Не человек теперь политик ,
  Идейный зомби до ногтей .
  То заводной убогий нытик ,
  То зверь от скверных новостей .
  И друг у зомби объявился ,
  Редактор платного листа ,
  Так к либералу притулился ,
  Как к кряжу снежная верста .
  -- Давай поэта разыграем ! --
  Решили умники вдвоем .
  -- Напишем черное , что знаем ,
  А что напишем воспоем ! --
  Один похож на Каиафу ,
  Другой Пилатом стал в стихах .
  Хулу приблизили к " жирафу ",
  Погрязнув в пакостных грехах .
  Оратор зла и прокуратор
  Смеялись чтиво утвердив .
  Включили кривды демонстратор ,
  Наветом чувства возбудив .
  К беде Голгофы наважденье ,
  Создали " други " впопыхах ,
  Я выражаю снисхожденье ,
  Заблудшим в искренних стихах .
  Печально знать о переменах
  В умах , не ставших горевать .
  Писать мне тяжко об изменах ,
  "И милость к падшим призывать".
  
  Опаленные бездной
  
  Простишь врага , протянешь руку ,
  Что б обнулить наветов счет ,
  Враг испытает счастья муку
  И руку злобой отсечет .
  Острей меча дурная злоба ,
  Страшнее подлого клинка .
  Смотри мудрец на это в оба ,
  Не изменили суть века .
  Когда ты жаждешь не в уловке ,
  Взбодрить стремлений ураган ,
  Ты не виновен в обстановке ,
  Где промышляет интриган .
  Сомкнет капканы отрицанья ,
  Прибьет к бездарности столбу .
  И навсегда без покаянья ,
  Таланту выпишет табу .
  Я всех прощал не обделенных ,
  Надеясь дружбу воскресить ,
  Но в душах бездной опаленных .
  
  Неприглядная судьба
  
  Когда бывал стезею близок ,
  Казалось сердцу -- ты мой друг !
  А ты надыбал одалисок
  И хороводить взялся вдруг .
  Ты выбрал небыли -- дорогу ,
  Идешь по призраку -- мосту ,
  К фортуны зыбкому итогу ,
  К купины смутному кусту .
  Другие лучше и мудрее ,
  В твоей волшебной стороне ?
  Но почему - то тень на рее ,
  Висит в печальном полусне .
  Быть может признаки ошибок ,
  В ней воплотились огулом .
  И " флибустьеры " без улыбок
  Вопят : " Подруге поделом ! "
  Отринешь жуть и трон высокий ,
  Блистает лунным миражом .
  Но дух твой -- старец одинокий ,
  Юлит у юности пажом .
  Ты сам к себе вернешься вскоре
  И на круги своя придешь .
  Судьбы надуманное горе ,
  В саду заброшенном найдешь .
  
  Возвращение призраков юности
  
  Здесь ранимую юность он предал
  И высокую песнь журавля ...
  Здесь пустыню души он изведал ,
  О спасеньи себя не моля .
  Сад устал от него никакого
  И деревья объяла печаль :
  -- Так Олеженька черта какого ,
  Журавлиную песню не жаль ?! --
  Но Олег на вопрос не ответил ,
  Духом ветреным стал ликовать .
  Он судьбу свою смутную встретил ,
  Что б сердечных людей предавать .
  Он силки расставляет и сети ,
  Ради славы и лживых наград .
  Оглашают стихи свои дети
  И отвергнувший юность им " рад ".
  Рад смутьян роковому раздолью ,
  У поэта друзей " умыкать " ...
  Я смиряюсь с предательской болью ,
  Начинаю к беде привыкать .
  Журавли возвратились без страха
  И курлыкая сели вдали ...
  Сад белеет и призраки краха ,
  Испаряются с влагой земли .
  
  Поэты и Вальтасары тусовок
  
  К медАм поэтов не зовут ,
  Для избранных свои пирушки .
  Давно интригами живут ,
  "Свистки" тусовок и "свистушки".
  Галдят в бессмысленном кругу ,
  О чем - то призрачном астральном .
  А о талантах ни гу - гу ,
  Что сникли в пламени печальном .
  Страдают фениксы времен
  Из - за Полетик и Дантесов ,
  Из - за лукавых без имен ,
  Из - за хабалок и балбесов .
  Но время высветит скрижаль ,
  Где письмена превыше права :
  -- Бездарных вычеркнуть не жаль ,
  А фениксам -- поэтам слава ! --
  
  УЧАСТЬ
  
  ***
  В этом городе суета
  И торговля превыше молитвы .
  В этом городе маята ,
  У прохожих острее бритвы .
  
  Отражают глаза чистоту ,
  Магазинов зеркального блеска .
  Отражают глаза пустоту ,
  Бездуховной игры бурлеска .
  
  Сохранить свою тонкую нить ,
  Дар созвездий неугасимых .
  И любви непродажность ценить,
  Среди скупщиков невыносимых .
  
  Искренность
  
  В Тамбов приехал на базар ,
  Казак Мещеряков ,
  Седло приобрести товар
  И несколько подков .
  
  А на Дворянской храм открыт ,
  Зашел приезжий в храм .
  И солнечный сиял зенит ,
  На стеклах ясных рам .
  
  Казак молился у креста
  И Господа просил ...
  Была душа его чиста ,
  По мере личных сил .
  
  -- Я не сужу своих селян ,
  За зависть и грехи .
  И не гнетет меня изъян ,
  На пашне у сохи --
  
  Сто лет промчались огулом ,
  Меняли лик места .
  Разрушена святыня злом ,
  Нет храма и креста .
  
  Библиотека где амвон
  И клирос днесь стоит .
  Умов и знаний полигон ,
  На стеклах весь зенит .
  
  Мещеряков казак в роду ,
  Потомок боевой ,
  Но суд устроил на беду
  Поэту голевой .
  
  Где прадед Господа молил ,
  Судил Мещеряков ,
  Таланта за порывы сил ,
  И взлеты без оков .
  
  Все обвиняли как враги ,
  Правдивого за честь .
  Но у нечистого слуги ,
  Грехов своих не счесть .
  
  Объяла кривда пеленой ,
  Судилище как тьма
  И за фантомною стеной ,
  Взъярилось зло весьма .
  
  Пустомеля
  
  Кому нужны слова пустые ,
  Того кто к ближнему жесток .
  Кусты малинника густые ,
  Но на просторе бьет исток .
  
  Он воевал и был отважным ,
  Теперь отъявленный делец .
  Что патриоту было важным
  Затмил блистательный телец .
  
  С фальшивыми упорно дружит ,
  С подонками событий свой .
  И извращенцам лживым служит ,
  В муре погрязнув с головой .
  
  Ему поверить лицемерам ,
  Как АКМ курок нажать .
  Он свой немыслимым химерам
  И рвется бесов обожать .
  
  Словами потчует сексотов ,
  Они балдеют от речей .
  Он грубиян для доброхотов
  И в доску свой для палачей .
  
  Сон воина
  
  Приснился сон Мещерякову ,
  Он молодой вблизи зеркал
  И сердцем обратился к Слову ,
  И духом Истину взалкал .
  
  Картины будущих событий
  Вмиг отразили зеркала --
  Он окрыленный от соитий
  И в страсти каждая мила .
  
  Вблизи чужого Кандагара ,
  Стреляет в злых из АКМ .
  Весь покрасневший от загара ,
  Весь помрачневший от дилемм .
  
  Он в банке трепетный охранник ,
  Богатым руку подает ...
  В мечтах литературный странник ,
  Шедевры всюду создает .
  
  Он в председателях Союза
  Поместных смутных величин ,
  Где вновь Горгонова " медуза ",
  Кумир исчадий и личин .
  
  Судилище в фаворе падших ,
  Поэта гробят клеветой .
  И он Пилат среди увядших ,
  Понтийский гегемон крутой .
  
  Голгофа Уткинского храма ,
  С крестом Спасителя вблизи .
  И Мать Христова не от срама ,
  Заплакала с бедой в связи .
  
  Мещеряков проснулся в жаре ,
  Как после боя у черты .
  Творил он грешное в угаре ,
  В кругу тщеславных суеты .
  
  Бедлам грамотея
  
  Любо братцы , любо !
  Слушать Трубу казака .
  Не голосите грубо ,
  Звонкая эта строка .
  
  Книгу Труба наворочил
  О казаках степей .
  Многих сдурма опорочил ,
  Как из дерьма репей .
  
  Села как и станицы ,
  Многие он позабыл .
  Жуткой войны зарницы ,
  Скрыли зады кобыл .
  
  Нету у Толи воли ,
  Вольной в судьбе казаков .
  Нету у автора доли ,
  Жалкой простых мужиков .
  
  Нету и красной конницы ,
  Как и Котовского нет .
  Нету тамбовской звонницы ,
  Что увидал корнет .
  
  Нету и рейда Мамонтова .
  По большевистким тылам .
  Есть фотографии Грамонтова
  И грамотея бедлам .
  
  Ряженый Толя , ты ряженый ,
  Крест на груди фетиш .
  Щедро пиаром обгаженый ,
  Вот о пролетном трындишь .
  
  Двойник
  
  Не Рылеев он , не Бестужев ,
  Он с рождения Дмитрий Дюжев .
  Импозантен собой и высок ,
  Крестик есть и мечты туесок .
  
  Собирает в копилку души ,
  Шум столиц и отраду глуши .
  Он актер и большой лицедей ,
  Всех играет российских людей .
  
  Если надо сыграет барона
  И на дне Петербурга Бирона .
  Очутился в Тамбове на день ,
  Где играют одну дребедень .
  
  В драмтеатре Николы Сапегина ,
  Приключения выдать Онегина .
  Диалоги и все монологи ,
  Были вехи судьбины - дороги .
  
  Вот Онегин и Ленский враги
  И стреляются возле куги .
  И Татьяна влюбилась -- беда ,
  Написала письмо вникуда .
  
  Вот Евгений Онегин один
  И отчаянный шелест гардин .
  Перерыв , театральный антракт
  И на сцене Мичуринский тракт .
  
  Возле тракта профессора дом ,
  Пребывает в тумане худом.
  Дюжев Дмитрий и тема татьба
  Не Онегин он -- Толя Труба .
  
  Монологи и все диалоги :
  Лицемерье , обманы , подлоги .
  По роману играет " АТ " ,
  Дмитрий Толю без карате .
  
  То Урал с императорским залом ,
  То Сицилия с "русским" кагалом .
  То элиты журнал Александръ ,
  То скопление злых саламандр .
  
  Дюжев ярко играл авантюры ,
  Человека дородной фигуры .
  Дмитрий жох и Труба не малец ,
  Как Онегин в поступках стервец .
  
  Антреприза всех тем удалась ,
  Жизнь Трубы в пересказе нашлась .
  Неожиданный грянул финал ,
  Дюжев вышел и зал застонал .
  
  Рассмеялся похожий двойник
  И замены раскрылся тайник .
  Вот Онегин Евгений один ,
  Вот Труба Анатоль господин .
  
  Оба схожи -- герои стихов
  Бесподобных и мерзких грехов .
  Не зияет забвения пропасть,
  Где потеряна детская робость .
  
  Смоляная
  
  Не спасти Мария душу ,
  Черную как смоль .
  Я обет молчать нарушу
  И рассыплю соль.
  
  Мир Двурожкиной крученый ,
  Эгоизма взвесь ,
  Как гудрон перемельченый ,
  Разогретый весь .
  
  Нелюбимых Валя злая
  Днесь вовсю гнобит .
  Бес ладони потирая
  В уши ей гудит .
  
  Не печатает таланты ,
  Не жалеет всех .
  И свободные ваганты ,
  Как шуты потех .
  
  Год за годом роковая ,
  Роет ямы всем ,
  Кто судьбу превозмогая
  Не хитер совсем .
  
  На Судилище занудно
  Клевету несла ....
  И невинного паскудно ,
  В жертву принесла .
  
  Как спасешь ты душу Вали ,
  Если в ней грехи ,
  Повторяют звон медали
  И бубнят стихи .
  
  Винтарь поэта
  
  Отличный поэт Остроухов
  Не предал собрата в беде .
  Он словно бывалый Сухов
  Стреляет в бандитов везде .
  
  Словами стреляет , словами ,
  Как пулями из винтаря .
  Свистят они над головами ,
  Лихих басмачей не зря .
  
  Учился он с Пеленягрэ ,
  Освоил духовную речь .
  И падшему при подагре ,
  Поможет с сиянием свеч .
  
  Поместный СП захватили ,
  Тщеславные люди мирка .
  Крутили кумыс и мутили ,
  И выбрали баем Юрка .
  
  Халат он имеет и сбрую ,
  Коня дорогого и блажь .
  Решает проблему любую ,
  Играя страстей эпатаж .
  
  Вовсю горлопан верховодит
  Полротой творцов суеты .
  Талантов презреньем изводит ,
  Бездарностям дарит цветы .
  
  Такая гражданская смута ,
  Что хочется взять динамит
  И тень подорвать баламута ,
  Который поэтам хамит .
  
  Бирюков
  
  Вновь приехал Бирюков
  В город тихих грез ,
  Без величия оков
  И без горьких слез .
  
  Он свободен от причин
  И последствий дня .
  Объявил иной почин ,
  Смыслы строф ценя .
  
  Так читал Сергей стихи ,
  Как молитву днесь ,
  Как замаливал грехи ,
  Просветляясь весь .
  
  Слушал мастера Чердак ,
  Зауми и Клуб ...
  И в любой душе бардак ,
  Был уже не груб .
  
  Эхо строф перенеслось ,
  К храмовой горе .
  Сердца таинство спаслось ,
  В Слове на заре .
  
  Храма всюду образа ,
  Пушкинка как храм .
  И поэт взглянул в глаза ,
  Тезке крестных драм .
  
  Радонежский просиял ,
  Ярче звезд небес .
  Столпником Сергей стоял ,
  Словно сам воскрес .
  
  Сад забвения
  
  В накидке пыльной пришельцА
  Ты тень судьбы отца искал ...
  В Саду рогатого тельца ,
  Где в лунных снах ты обитал .
  
  Тебе казалось ты лучист ,
  Как образ нежного птенца .
  И телом постаревшим чист ,
  Как лист осеннего венца .
  
  Вокруг тебя осенний вид
  И оголенный сонм скульптур.
  В Саду ты яркий индивид ,
  В кругу безмолвия натур .
  
  Фонтан струился у ручья ,
  Какой - то сутью неземной .
  Но юность плакала ничья ,
  За беспросветной пеленой .
  
  Скамья тесна и для двоих ,
  Но ты присел и ощутил ,
  Как был невозмутимо лих ,
  Когда мошну грехов тащил .
  
  Журавль отверженный стонал ,
  Ты предал юность с журавлем.
  Сад прошептал :-- Настал финал.
  Ты здесь с забвением вдвоем --
  
  Безобразные
  
  Видно смута надолго теперь ,
  Лицемеров безнравственной доли .
  За кумира -- исчадия дщерь ,
  За основу -- болота юдоли .
  
  Ненавидели прежде они ,
  Обреченные хаять друг друга .
  Подружились вздымая огни ,
  Рокового фальшивого круга .
  
  Пляшут вместе и мельтешат ,
  На тропинке и зыбкой дороге.
  Безобразно , безбожно грешат
  Вытирая об истину ноги .
  
  И в порушенном храме дельцы
  Судят скопом поэта от Бога .
  Не снимают личин подлецы ,
  Потому что тусовка убога .
  
  Творчество
  
  Литература не трамвай ,
  Не конка с мерином .
  Писатель к образу взывай
  Звездою ввереном .
  
  Твори высокое свое ,
  С талантом пламенным .
  Пусть созревает мумие
  Под Сфинксом каменным .
  
  Пусть перелетные ветра
  Вращают мельницы ...
  И будут ярче свитера ,
  У рукодельницы .
  
  Твори как роком суждено ,
  Покаместь дышится .
  Тебе небесное дано ,
  Покуда пишется .
  
  Пусть оккупируют трамвай
  Пройдохи зайцами
  И славят -- ты не унывай ,
  Коня с данайцами .
  
  Им прицепится к именам ,
  Всегда так хочется ,
  Где чудно лживым временам ,
  И жизнь волочится .
  
  Имена
  
  Лучшего поэта исключили ,
  Классика мятущихся времен .
  И вердикт внимающим всучили ,
  О бессрочном поиске имен .
  
  Обещали матрицу проекта
  Сделают для тренда воротил .
  Чтобы имя нужного субъекта ,
  Библиограф в пыль не превратил .
  
  Хоть и Лета речка не мелеет ,
  Берега в туманах вековых ,
  Дух небесный истинных жалеет ,
  Светит на поэтов таковых .
  
  Вот мелькнула всполохами Майя ,
  Вот Богданов в роще зоревой .
  И Макаров с лучиком играя ,
  Пробежал по пажитям живой .
  
  Вот Марины милые гуляют ,
  И Пегаса вместе стерегут .
  И звезду надежды умиляют ,
  Что дары таланта сберегут .
  
  Вот моя стезя не роковая ,
  По лугам блистает у межи .
  Я иду природе воздавая
  И летят стремительно стрижи .
  
  Имена не люди озаряют ,
  Небеса в завещанном миру ,
  Где хвостами длинными виляют
  Змеи из бумаги на ветру .
  
  ***
  О чем мы спорим господа ,
  Когда нет денег на журналы ?
  Для власти творчество вода
  И тина книжные анналы .
  
  Стихии волны пронесут ,
  По руслу временных событий .
  Творцов слова не донесут ,
  Посыл для бродников соитий .
  
  И даму ветреных причин ,
  Финал не образумит драмы .
  Она познала пыл мужчин
  И ни к чему ей холод ямы .
  
  Поэт советом не уймет ,
  Кликушу взяток у кормила .
  И равнодушный не поймет :
  Зачем Руслана ждет Людмила .
  
  Сюжеты , темы и канва ,
  Нужны для хода и развязок .
  Литература вновь права ,
  Где время заповедных сказок .
  
  ЛЫСОГОРЕЦ
  
  Перепутье выбора
  
  Степь родная у лесов ,
  Широка округой ...
  Двери я открыл засов
  И пошел с подругой .
  Впереди прекрасный вид ,
  Позади все то же .
  Каждый ближний индивид
  Стал в стремленьях строже .
  Вновь подруга хороша ,
  Говорит о многом .
  Но светла моя душа
  И не спорит с Богом .
  Вот налево поворот ,
  Рядом критик в теме .
  Озирает Коля рот ,
  В зеркале и джеме .
  Вот направо колея
  И стоит у края ,
  Толи падшая свинья ,
  Толи светоч рая ?
  Я иду и на виду
  Выбегает Толя ...
  Неужели рок в бреду
  И с Трубой недоля ?
  Вижу мечется казак ,
  По горе плешивой .
  В сапоге его резак
  С рукояткой Шивой .
  -- Я за правое ! -- кричит
  И бежит налево ,
  Где шалава верещит
  Обнимая древо .
  Разожгли грехи огонь ,
  Полыхают дали ...
  Но бежит крылатый конь ,
  Где его не ждали .
  Нет у путника узды ,
  Нет травы чудесной .
  Есть внимание звезды
  И юдоли местной .
  Пусть волчицей пронеслась
  Злыдня , словно драма .
  Вновь мечта моя спаслась
  У святого храма .
  
  Тени лицемеров
  
  После концерта под Лысой горой ,
  Вышел на гору Серега - герой .
  Лунная ночь необычно светла ,
  Грустные мысли сжигает до тла .
  Стало Сереге мгновенно легко --
  Мистика шабаша недалеко .
  Он же не верил в волшебную явь ,
  -- Боже от лихости душу избавь !
  Нет ни татары , нечистая муть ,
  Надо мне зорко на пришлых взглянуть --
  Видит герой своих новых коллег ,
  Голыми стали стяжая набег .
  Нет Маргарит , только Геллы одни ,
  Ведьмы Градища в поганые дни .
  Гелла - Елена и ведьма - Карина ,
  Гелла - Татьяна и ведьма - Ундина .
  Вот и Валюха парит на виду ,
  Кличет для всех роковую беду .
  Шепчет смотрящий : -- Увидев не трусь ,
  Колю , Олега и всякую гнусь .
  Чу , да они под луною козлы ,
  Видимо днем обреченные злы .
  Мне бы не славить страстей бурелом ,
  Нити грехов завяжу я узлом .
  Не оплетут , не затянут ловцы
  В бездну , где изверги и подлецы .
  Я не стяжаю корону вреда ,
  Быть лицемером везде и всегда --
  ШАбаш раскрылся в бесОвской красе ,
  Совокуплялись безумные все ...
  Пошло и гадко в животном бреду ,
  В круге разврата -- подлунном аду .
  - Я же потомок бойцов -- казаков ,
  Дам им плетей и сухих канчуков ! --
  Глянул Серега -- в руках - то кнуты ,
  Стал он пороть наглецов маяты .
  -- Вот вам фуршеты ! И злыдней сю - сю ! --
  Бил их Серега кнутами вовсю.
  Тени стонали вокруг на горе,
  Выла волчица в незримой норе.
  В полдень проснулся Серега в дому,
  Было светло и отрадно ему.
  
  Мордоворот
  
  Пришел крутой мордоворот ,
  В СП поместной власти ,
  Двурожкиной восславил рот
  И утвердил напасти .
  
  Метресса ляпает сдурма ,
  О Маше как о фее .
  Возносит слабую весьма ,
  Словес при корифее .
  
  Приемы старые в ходу ,
  Талантов всех на плаху ,
  Но фаворитов череду ,
  К безбрежному размаху .
  
  Нет роста юным никому ,
  Всех рубят гильотиной .
  Лишь держиморде одному ,
  Трон с гибельной картиной .
  
  Поэта лучшего на век ,
  Судили воры света .
  Творений лишний человек ,
  Для палачей расцвета .
  
  Музей идолов
  
  Вот Горы Лысые вблизи ,
  Луна сияет кругом ...
  Пришел в музей не Саркози ,
  Канчук с Иваном другом .
  
  -- Смотри Иван на торжество ,
  Старинных весей края ! --
  Но исказилось божество
  И все вокруг играя .
  
  Поэта судят у креста ,
  Страшилища и хари .
  Запахли грешные места ,
  Болотным смрадом гари .
  
  Канчук себя определил ,
  В фантоме деревянном .
  Он с околесицей юлил ,
  В порыве окаянном .
  
  Исчадья кланялись карге ,
  Тянули лапы к жути .
  Старуха сидя на слеге ,
  Отстой крутила мути .
  
  Щеряк безумствуя с шестом ,
  Вилял хвостатым задом .
  И ведьма поглощала ртом ,
  Что исходило рядом .
  
  Хвалешин истово скулил
  И рьяно выл шакалом .
  Музейный шАбаш веселил ,
  Мегер с козлом нахалом .
  
  Канчук слегка оторопел ,
  Иван немного сдрейфил ,
  Но снимки утвердить успел
  И сделал яркий селфи .
  
  Лохматый нежить пробубнил :
  -- Идите в лес Челнавский .
  Зарытый клад не оценил ,
  Крымчак бредун заправский --
  
  Музей кипевший суетой ,
  Притих к рассвету споро .
  Иван смеялся золотой ,
  Канчук с кнутами Зорро .
  
  Под Лысой горой
  
  Для кого твои спевки под Лысой ,
  Если в храме творца осудил ?
  Ты сдружился с исчадия крысой
  И Иудой фуршетных чудил .
  
  Мельтешишь ради славы суетной ,
  Ищешь сильных партнеров в миру .
  Но в России духовной заветной ,
  Ты тщеславный хвастун на ветру .
  
  Для чего ты печатал отрывки ,
  Из блестящей поэмы творца ,
  Если хищной личины улыбки ,
  Рассыпал с хохотком подлеца ?
  
  Для чего ты отметил поэта
  И награду за строфы вручил ,
  Если плюнул на правду завета
  И с любовью мечту разлучил ?
  
  Ты постишься надеясь на Бога
  И прощенье грехов навсегда ,
  Очернив светлый образ итога ,
  Ради падших срамного суда .
  
  Лихое время
  
  Казак из Криуши бравый ,
  Как прадед из Лысых Гор ,
  С душой озаренной правый ,
  Заканчивал миром раздор .
  
  Антоновщина не благая ,
  Взаймная злоба сторон.
  Тамбовщина всем дорогая ,
  Кровавый терпела урон .
  
  О русских полях и долах ,
  О житницах и родниках ,
  О мелях , глубинах , молах ,
  Стихи сочинил в веках .
  
  Лихое нагрянуло время ,
  Все зыбкое до причин .
  Поэта встревожило бремя ,
  Засилье бездушных личин .
  
  Судилище за откровенье ,
  На месте распятья Христа .
  Личины стяжали паденье
  И бездна раскрыла уста .
  
  Бесправие
  
  Не страшен суд на месте храма ,
  Страшней бесправия закон .
  Трагедия людей и драма ,
  На месте взорванных икон .
  
  Не обвинения рвут душу ,
  Людская ненависть сердец .
  Я стены фальши не обрушу ,
  Обрушит вечности Отец .
  
  Между поэтом и лихими ,
  Рубеж из подлостей камней .
  Клеветники видны плохими ,
  В провале обреченных дней .
  
  Бросают камни оголтело ,
  Забыв про заповедь Христа .
  Трясутся с бесом ошалело
  И змеями шипят уста .
  
  Суд безобразен без защиты ,
  Без прений разницы сторон .
  Расправы каты из элиты ,
  Лукавых злыдней и матрон.
  
  Бюсты палачам
  
  Слепит Остриков бюсты катам ,
  Осудившим поэта времен .
  И расставит по смутным закатам ,
  Отцветающих гнусных имен .
  
  Вот Щеряк приоткрывший губы ,
  Волком выглядит во плоти .
  Кочуков с Чистяковой грубы ,
  К храму бесятся по пути .
  
  Вот Алешин целует поэта
  И Алешин творца предает .
  И продажным двойного цвета ,
  Раздвоением бес воздает .
  
  Селиверстов хитрит безобразно ,
  Осуждая безбожно творца .
  А в суде он благообразно ,
  Адвокатом корит подлеца .
  
  Слепит Остриков бесов падших,
  Много , много как наяву .
  В Трегуляе у сосен увядших ,
  У отпетых поставит в траву .
  
  Изменник
  
  Наши предки рубеж защищали
  И Тамбовщину Бог сохранил .
  Кочуков же Сегрей за медали ,
  Над распятьем творца осудил .
  
  Ради не осененной подачки ,
  Кочуков вновь охаял творца .
  Стал пред идолом на карачки
  Где музейный закут подлеца .
  
  Угодил бездуховным личинам ,
  Послужил безобразным зело .
  По отвратным порочным причинам,
  Преумножил безбожное зло .
  
  Он постится и возглашает :
  -- Я неистово верю в Христа --
  Но поступки потом совершает ,
  Буд - то нету у ката креста .
  
  Депутаты от бесов в Тамбове ,
  Не от Бога лукавая власть .
  Кочуков же неискренний в слове ,
  Не страшиться Иудой пропасть.
  
  Вольер злыдней
  
  Мельтешите в пространстве
  вольера ,
  Шкуры перекисью осветлив .
  Я поэт вдохновенный Валера
  И душой светозарной красив .
  
  Вы почетные времени блефа
  И бумаги купили шутя .
  За спиной хитромудрого Грефа ,
  Вырастает мамоны дитя .
  
  Вы лукавите хищные дружно ,
  Говорите о многом легко .
  Никому роковое не нужно ,
  Если Бог от него далеко .
  
  С пастухами блуждают бараны ,
  Лысогорской породы стада .
  Вы поэта душевные раны ,
  Обжигаете злобой вреда .
  
  Вы свиней попасите вальяжно ,
  С бесовщиной от Лысой Горы .
  Для продажных безбожное важно ,
  До Суда Поднебесной поры .
  
  Рабы Мамоны
  
  Остались угли и зола ,
  И отголоски эха зла .
  Ведро худое , дом пустой
  И засыхает сад густой .
  
  Олег Алешин поседел ,
  Иуды возлюбив удел .
  Владимир Селиверстов сон ,
  Увидел с бюстом в унисон .
  
  Наседкин счастлив по всему ,
  С Джули незримой никому .
  Дорожкина с грехами вся ,
  Мамоны ловит карася .
  
  Мещеряков поместный бай ,
  Кричит АвгиЮ - Выгребай ! -
  Но в стойле смрада не Авгий ,
  Труба стоит без панагий .
  
  Воззванье пишет Кочуков :
  -- Осудим в храме мужиков !
  Изгоним пахарей в поля ,
  Любя ЛжеЮру короля --
  
  Бездна под ногами
  
  Критиковали , гнали , осудили ,
  Не пожалели трепетной души .
  Из небыли муру нагородили
  И шелестят наветов камыши .
  
  За доброту мою оклеветали ,
  За помощь опохабили легко .
  От радости судившие витали
  И воспаряли в грезах высоко .
  
  Поэта милосердного крушили ,
  Как чуждого противного врага .
  Безбожное во храме совершили
  И обрели незримые рога .
  
  И мету обрели не дорогую ,
  Пылающую жуткой чернотой .
  Жизнь обрели безбожную другую
  И ада воскуренье под пятой .
  
  Гордыня циника
  
  Какой я с хитростью пытливой ,
  Почетный с Лысогорской ксивой !
  Я друг Урюпина веков ,
  Фрондер Серега Кочуков .
  Я был военным на Востоке
  И выжил в выспренном потоке .
  Теперь под Лысою Горой ,
  Залетных спевок я герой .
  В Союзе без году неделя
  И первый на печи Емеля .
  Ласкаю щуку по бокам
  И фарт вверяю кунакам .
  Награды мне за бестселлеры ,
  Вручили злыдни и мегеры .
  Союз без Хворова Валеры ,
  Творца я осудил манеры .
  Предательство таланта в моде ,
  В Тамбове при любой погоде .
  Я Кочуков Сергей седой ,
  Овец моих густой надой .
  Сегодня рви , хватай и куй ,
  Лаве , медали вмасть ликуй .
  Раз книги выбросят потом ,
  Награды хапай даже ртом .
  И говори о тренде Шанского ,
  О днях Халерия Рашанского .
  Хвали Знобищеву и Лаеву ,
  Себя и Сашу Николаеву ...
  Творца от Бога осудив
  И бесов кривды породив .
  
  Грязные помыслы
  
  Жену учителя увел ,
  Меня безбожно осудил .
  Ты Кочуков душою зол ,
  Как преисподней крокодил .
  Твои клыки острей ножа ,
  Сожрешь ты всякого вблизи :
  Творца , художника , ежа
  И помыслы твои в грязи .
  
  Прославляющий падших
  
  Для Дроновой Елены чина ,
  Экранных новостей мадам ,
  У лысогорца пай - личина
  К калашным рыночным рядам .
  
  Возносит падших на суде
  И меченых за злобу .
  Стремится Кочуков в беде ,
  Узреть времен худобу .
  
  Меня надменно осмеял ,
  Унизил в грешном раже .
  Духовность подлостью разъял ,
  В тщеславном эпатаже .
  
  Венчает злыдней Кочуков ,
  И фаворитов власти .
  Поэта вольных казаков ,
  Казнит хулой напасти .
  
  Ты не Драпеко у Миронова ,
  Подручной голосить с шестом .
  Ты вестница Елена Дронова ,
  Будь мироносицей с крестом .
  
  Отступник
  
  Казак не будет осуждать ,
  На месте храма казака .
  Вину другого утверждать ,
  Без аргументов с кондачка .
  
  Не дело воина хула ,
  Лукавой повитухи в тон .
  Судилищ злобные дела ,
  Людей бездушных моветон .
  
  Судить поэта казака ,
  Когда с Заветом незнаком ,
  Играть прилюдно чурака
  И слыть повсюду дураком .
  
  Ты за рулем и ловелас ,
  И под Горой ты на коне .
  Но душу отвергает Спас ,
  Повитую грехом в огне .
  
  Старуха с цацками наград ,
  Оклеветала казака ...
  Ты злыдне нечестивой рад
  И продаешься на века .
  
  Химера злыдней
  
  Я не живу тлетворным слухом ,
  О фрике с куклой на софе .
  Скорее с Гумилевым духом
  И образом похож с строфе .
  
  Я откровенен и не злобен ,
  Добро творю спасая мир .
  Но враг Иудушке подобен
  И злыдня палачей кумир .
  
  Меня в Тамбове осудили ,
  Как Зощенко в столице вмиг.
  И как Ахматовой вменили ,
  Войны с реальностью блицкриг .
  
  О Боге строфы и о чести ,
  О трепетной любви двоих .
  О падших оголтелой мести ,
  Среди поветрий не своих .
  
  Судилище для злых отрада
  И обвинения как бред .
  Творцу шедевров муза рада ,
  Спасая истину от бед .
  
  Они тусуются напрасно
  И славят жуткие себя .
  По мостику идти опасно ,
  Огонь иллюзий возлюбя .
  
  И Петр огреет лицемера ,
  Оглоблей огненных глубин .
  И покусает злых химера ,
  Среди пылающих рябин .
  
  Ущербные личинной миной ,
  Величием грехов больны .
  Обмажет нерадивых тиной ,
  Исчадье бездны сатаны .
  
  Река Смородина пылает ,
  Мост Калинов порочных ждет .
  Заря рассветная залает ,
  Когда волчицей ночь пройдет .
  
  Кошмары снятся безобразным
  И извращенным словно явь .
  Стреляет крахом безотказным ,
  В таланта осудивших навь .
  
  Искаженный моветон
  
  От перемены мест нет толку ,
  Душа заблудшего в борьбе .
  Тамбовскому тревожно волку
  И в Липецке не по себе .
  
  В Тамбове метил окоемы
  И выгрызал свою среду .
  Внедрял безбожные приемы ,
  Предать творящего суду .
  
  Собрание Союза членов ,
  Вдруг исказило моветон
  И на холстинах гобеленов ,
  Отрылся шабаша притон .
  
  Картины судеб изменялись ,
  Блуждали сонмы егерей ...
  Но злыдни скопом превращались ,
  В перековерканных зверей .
  
  Он важаком перебивался ,
  Без чести воина былой .
  Кумиру злобы поклонялся
  И закалял характер злой .
  
  Повадки зверя утверждая ,
  Личины походя менял .
  Лукавым бесам угождая ,
  Творцу душою изменял .
  
  От перемены сумма та же ,
  Грехов осталась у него :
  Дал фору договорной лаже ,
  С мурой беспечности всего .
  
  Петровский мост их суховея ,
  Из крыльев перелетных птиц .
  Вокруг печальная Расея
  И мало озаренных лиц .
  
  Играть нещадно уповая ,
  На круг теней у камелька .
  Но муза пологи срывая ,
  Превносит звонное в века .
  
  На картах Майя козырная ,
  В четыре масти игрокам .
  Духовным ликом неземная ,
  Нигде не светит дуракам .
  
  Разъятые
  
  Святого таинства причастье ,
  Никак не красит бытие .
  Судилища сбылось несчастье ,
  Вновь предсказание мое .
  Забыли добрые поступки ,
  Гурьбой судившие меня .
  Им опротивели уступки
  И свет душевного огня .
  Гордыня злыдней обуяла ,
  Не видно около ни зги .
  И Кочукова дух разъяла
  И у Алешина мозги .
  Дорожкина великой стала ,
  Горгоне адовой подстать .
  Мещеряков с сумой фискала ,
  Желает Вальтасаром стать .
  Аршанский офицер кагала ,
  Мичуринский масон в кругу .
  Наседкин в тоне мадригала ,
  Луканкиной несет пургу .
  У Николаевой все проще ,
  С кривой улыбкой на лице .
  В калиновой узрела роще ,
  Иглу в Кощеевом яйце .
  Астральный облик осудивших ,
  Страшнее бесов во плоти .
  Творцу шедевров нагрубивших ,
  Прощеньем судьбы не спасти .
  Хоть Кочуков вовсю хлопочет ,
  У храма с кладбищем вблизи ,
  Он в ступе плевелы толочет ,
  С попраньем Библии в связи .
  Вещает о стихах матерых :
  Елены , Саши , Мариам ...
  В расправах аморальных скорых ,
  Участниц безобразных драм .
  Адепты проклятого рока ,
  Ведут политику дельцов .
  Черты тщеславия порока ,
  Вздымают с миражом венцов .
  
  В Стефаниевском храме
  
  Кочуков поменял свои лапти ,
  Надо в храме поставить свечу .
  -- По наезженным лезвиям тракта ,
  До Тамбова в санях долечу ! --
  
  Справный конь незатейливой масти ,
  Ожидал у ворот на снегу .
  -- Не к добру Лысогорские власти ,
  Унижают меня на берегу --
  
  В Стефаниевском храме Тамбова .
  У иконы Защитницы всех ,
  Кочуков Лысогорского крова ,
  Помолился за всякий успех .
  
  За надел благодатного поля ,
  За здоровье любимой семьи .
  Что бы снова казацкая доля ,
  Обрела ожиданья свои .
  
  Век прошел и у края дороги ,
  Где взорвали намоленный храм ,
  Правнук пахаря без тревоги ,
  Осудил невиновного сам .
  
  Где Спасителя образ нетленный ,
  Правнук пахаря предал творца .
  И признал лицемер оглашенный ,
  Приговор палача подлеца .
  
  Прадед Бога молил о подмоге ,
  Правнук бесу душой послужил .
  И поступком поганым в итоге ,
  Бездне падших вовсю удружил .
  
  Он почетный за книжное дело
  И напевы у Лысой Горы .
  Но грехами опутано тело
  И в душе клокотанье муры .
  
  ИСКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ МЕРА
  
  Капкан самообмана
  
  Вздохнут теперь свободной грудью ,
  Избавившись от лишних ртов .
  И выплеснув ребенка с мутью ,
  Пойдут вперед между кустов .
  
  Ох как прекрасен лес волшебный ,
  С тропинкой чудной золотой ...
  И мир суетный непотребный ,
  Заменит погремок простой .
  
  Идут и видят превращенья
  Зверей в иные существа ,
  В округе смутного вращенья ,
  Иллюзии всяких торжества .
  
  Вдруг видят бабку у тумана ,
  У края заповедных грез .
  И вдруг капкан самообмана ,
  Захлопнулся вокруг всерьез .
  
  Они в капкане все незримом ,
  Пошевелится нету сил .
  И бабка облекает дымок ,
  Всех кто вовсю заголосил .
  
  Тщеславные
  
  Когда сидели за столом
  И пили водку дружно ,
  Не рассуждали мы о том ,
  Что палачом быть нужно .
  
  Душа болела и звала ,
  У Николая счастья ...
  Я бросил личные дела
  Из - за причин участья .
  
  Блажил Олег на этаже
  Шестом в пространстве кухни .
  И я с мечтами неглиже
  Кричал : --- Преграда рухни ! --
  
  Мещеряков спросил совет :
  -- Как быть в журнальном деле --
  Легко послушал мой ответ :
  -- Аршанский дока в теле --
  
  И Кочуков пришел с добром ,
  Просил о светлой воле :
  -- Ты одари не серебром ,
  Проголосуй в юдоле ---
  
  Звонила Леночка Шматко ,
  О жабах толковала ...
  Просила голос высоко ,
  Поднять крылом вокала .
  
  И прежде я помог другим ,
  Стать членами Союза .
  С пустой душой и дорогим ,
  Хоть пропадала муза .
  
  Пришли иные времена ,
  Тревожные и злые .
  Тускнеют веры письмена ,
  Блистают роковые .
  
  Процентщица купила тех ,
  Кто сам продаться рвался .
  И в день немыслимых потех ,
  Тщеславных круг зарвался .
  
  Меня поэта светлых грез ,
  Хулили все от пуза .
  И обвиняли вновь без слез ,
  Как палачи Союза .
  
  Грозная старуха
  
  Старухе не стыдно быть "Грозной",
  Как царь незабвенный Иван .
  И девке по сути обозной ,
  Путевку вручить на диван .
  
  Она кувыркалась с Николой ,
  С Василием сняли табу .
  И с голым попутчиком голой ,
  Влетела в иллюзий трубу .
  
  По небу мечты полетала ,
  Морозно витать под луной
  И к "Грозной" старухе пристала ,
  Чтоб злобною быть не одной.
  
  Появится месяц завоют ,
  С волчицами грез в унисон .
  И ноги друг другу помоют ,
  Держа свой "клыкастый" фасон .
  
  Подышат туманом незримым ,
  Всей грудью , неясно какой
  И скалятся с другом галимым ,
  "Нулем" потерявшим покой .
  
  Еретичка
  
  Слыла метресса еретичкой ,
  Когда безбожницей была .
  Слыла партийной фанатичкой ,
  От пяток грубых до чела .
  
  Служила партии до срока ,
  Устав блюла до запятой ,
  Но вести принесла сорока ,
  О новой власти золотой .
  
  Пришла с улыбкой еретичка ,
  К другим блистательным богам .
  И засвистела словно птичка ,
  Прильнув к богатым берегам .
  
  Зерно посыпалось нежданно
  И манна с праздничных небес .
  Все чуждое теперь желанно
  И светоч менеджер чудес .
  
  Забыта ересь пролетарских ,
  Базарных воспаряет бум .
  Теперь особа среди барских ,
  Молельница метресса дум .
  
  Но все замашки прежней доли
  Остались принципом судьбы :
  Интриговать в кругу юдоли
  И ересь воспевать борьбы .
  
  Гнусная мистерия
  
  Валентина судьбой не святая ,
  Коммунистам служила до срока ,
  Когда злых волкодлаков стая ,
  Вожака возлюбила пророка .
  
  Валентина прибилась к стае ,
  Стала хищной почетной злыдней .
  И зимой , и в цветущем мае ,
  Стала кривду вершить постыдней .
  
  Искривляла пространство и время ,
  Развращала продажных духом
  И порочное , грешное семя ,
  Всюду сеяла с черным пухом .
  
  Многих членов Союза слова ,
  Извратила до мерзкой сути .
  На развалинах храма Тамбова
  Вытворяют мистерию жути .
  
  Обвинили по ложным наветам ,
  Невиновного с честью поэта .
  Впали в грех по Святым Заветам
  И расплаты на каждом мета .
  
  Пусть случится по воле Бога ,
  С обвинителем всяким расплата .
  Валя - злыдня низка и убога ,
  Как юродивой сзади заплата .
  
  Расправа
  
  Они свою гордыню возлюбили
  И жгучее тщеславие свое .
  Голубок белокрылых истребили
  И черное витает воронье .
  
  Для них непогрешима Валентина ,
  Любому слову верят чудаки .
  И видится им яркая картина ,
  Они все на Парнасе высоки .
  
  Укажет на невинного -- воспрянут ,
  Всей стаей налетают на него .
  На крестное распятие не глянут ,
  Когда нет кроме жертвы ничего .
  
  Насытятся куском чужой судьбины ,
  Оближут губы длинным языком ...
  И повторят фуршетные смотрины ,
  Нисколько не жалея ни о ком .
  
  А Валентина хитростью исходит
  И лжет как обреченная на зло .
  Над ними месяц гибели восходит ,
  Они кричат : "Нам страшно повезло ! "
  
  Голгофа поэта
  
  В них сила грешная взыграла ,
  Как брага мутная в бадьях .
  И бестия на них взирала ,
  Найдя порочное в друзьях .
  
  Они поэта все ругали
  И обвиняли в темных днях .
  И кривде ложью помогали ,
  Гадюке в призрачных огнях .
  
  Змея незримая шипела
  И поднимала хвост трубой .
  Вдруг брага мести закипела
  И бес оправился рябой .
  
  Они вдыхали смрад нечистый ,
  Впадали в гибельную страсть .
  Нес ахинею так речистый ,
  Что мог от небыли пропасть .
  
  И исходила девка бредом ,
  Секла поэта клеветой ...
  За ними бесновался следом ,
  Писатель сроду не святой .
  
  Злом распинали "супостата" ,
  На месте скорбного креста .
  Голгофы здесь была утрата ,
  Когда взорвали храм Христа .
  
  Злоба кликуш
  
  Пылала злоба в их глазах ,
  Воспрянул в душах ад .
  Увидели судьбу в слезах ,
  Двенадцать лет назад .
  
  Такие страсти пережить
  Пришлось из - за меня .,
  Что захотелось удружить ,
  Всем языкам огня .
  
  Огонь отмщенья полыхал ,
  В порывах и в устах ...
  И ворон крыльями махал ,
  За окнами в кустах .
  
  Кричала птица тяжело ,
  Неистово к беде .
  И окрыляли люди зло ,
  На роковом суде .
  
  А дело сшито се ля ви ,
  Рукой дрожащей в тон ,
  И виделяся поэт в крови ,
  На плахе как Дантон .
  
  -- Казнить заблудшего творца ! --
  Кричали злыдни в масть .
  Но дома кушал я тунца
  И плюнул страху в пасть .
  
  Припомнил жизни времена ,
  Двенадцать лет назад ,
  Как сеял дружбы семена
  И всем помочь был рад .
  
  Угодники метрессы
  
  Судилища острый финал ,
  Создали по духу секрета .
  И деньги нашлись на журнал ,
  Когда осудили поэта .
  
  Гурьбой угодили одной ,
  Почетной и злобной метрессе .
  И каждый продажный родной ,
  В убогой безнравственной пьесе .
  
  Клубитесь в сплетеньях теней ,
  Играйте творящих шедевры .
  Но кривда надавит сильней
  И станете жертвою стервы .
  
  Вы вновь заработали куш ,
  Глумясь над поэтом невинным .
  И в круге отпетых кликуш ,
  Вопите с исчадьем глубинным .
  
  Тщеславные обвинители
  
  Ненавидеть они умеют ,
  Это кредо у них не отнять .
  То и дело вовсю сатанеют
  И стремятся врагов обвинять .
  
  Обвиняют и судят обычных ,
  Одиноких творцов во плоти .
  А своих друганов закадычных
  Видят в вечности и чести .
  
  Для противных поганые слухи ,
  Распускают как шерсти кудель ...
  И рабами отвратной старухи
  С ядом славы сосут карамель .
  
  Ядовитая слава с крушиной ,
  Волчьих грез взбеленяет туман .
  И живут они жизненной тиной ,
  Принимая за благость дурман .
  
  Без добра не приходит прощенье ,
  Без молитвы темны небеса .
  Обрекая творцов на забвенье ,
  Вы "калифы" на полчаса .
  
  Тамбовские волкодлаки
  
  Повернул я на пальце кольцо,
  Стал читать письмена бумазей:
  Ты увидишь событий лицо --
  Облик зверя из бывших друзей.
  Ты узришь небывалый размах,
  Рокового безумия всех.
  Будут страсти являться в умах,
  С чередою порочных потех.
  Будет всякая тварь мельтешить,
  И глумиться над честью взахлеб.
  Проклинать всех не надо спешить,
  Кто - то свой исповедует стеб.
  Ты услышишь пронзительный шум,
  Исходящий от вздыбленных стай ...
  Не сгущай маяту своих дум,
  О спасеньи души помечтай!
  Зверь исчадий прыжок совершит,
  Злом поступков без крестных оков.
  Но молитва святая лишит,
  Силу воли волчиц и волков.
  Оскудеет звериный порыв,
  Источиться греховная суть,
  Прыгнут стаи под жизни обрыв,
  И не добрый закончиться путь --
  Повернул я на пальце кольцо
  И, отринул стопу бумазей ...,
  Что б мое не бледнело лицо,
  Стал молиться за бывших друзей .
  
  Страда расплаты
  
  Радуйся Валя , радуйся
  И Алешин ликуй , и Коля !
  Хоть пригублена чаша сладостей ,
  Дегтем мазана ваша доля .
  Вы помечены жуткой метой ,
  Лицемеры с ухмылкой праздной .
  И отплатит вам рок монетой ,
  С мордой кривдушки безобразной .
  Вы получите все сторицей ,
  Что за каверзы заслужили .
  Вам мамона блистает столицей ,
  Из костей и зверей сухожилий .
  Вы продвинутые продвинули
  Шелупонь до вершины эстрадной .
  Вы талантов шутя отодвинули ,
  В туну бытности не отрадной .
  За меня , за Марину , за Толю
  Привлекут вас созвездья к ответу.
  Бог простит нашу горькую долю ,
  Мы поэты и служим свету .
  
  Гонители
  
  Ради Маши , Елены и Саши ,
  Валя судьбы испачкала наши :
  Неизбывной как смоль клеветой ,
  Непроглядной как хмарь маятой .
  Вбрызг порочила благообразных
  Валя - злыдня среди безобразных .
  Среди всяких знакомых и разных ,
  Ради дел интриганки бессвязных .
  Всех талантов от Бога чернила ,
  Извращенки нечистая сила ...
  С ней Наследкин и рядом Рашанский ,
  И Трубашкин ханыга шушпанский .
  Их фантомы кружатся на Лысой ,
  На горе с омерзительной крысой .
  Их исчадий опутала мреть ,
  Раз стремятся в полыме сгореть .
  Пострадают творцы от нечистых
  И воспрянут от истин лучистых .
  Над талантами зори без пятен ,
  Путь духовный Мессии приятен .
  
  Действительность
  
  Я плюю в ваши подлые рыла ,
  Есть в поэте небесная сила .
  Вы на каверзы злыдни годны ,
  А по сути крещеным вредны .
  Вы творите лукавое дело ,
  Что бы время добра оскудело .
  Что бы всюду фальшивая мреть ,
  В бренной славе смогла забуреть.
  На Судилище падших вы доки ,
  Без лукавых личин лжепророки .
  Без журналов и ложных наград ,
  Ваши судьбы -- пустоты оград .
  Без тусовки вы мелкие сошки
  И очистки от вялой картошки .
  Вы исходите злом как поносом ,
  У сортиров останетесь с носом .
  
  Морды и хари
  
  После Судилища падших
  В храме где Пушкинский дом ,
  Старших людей и младших
  Дух уличил в худом .
  
  В библиотеке нет истины ,
  Истина в вере в Христа .
  Храм подорвали выхристы ,
  Злобно скривив уста .
  
  Храм над строением высится ,
  Прежний в астральном миру .
  И на него не окрыситься ,
  Злыдень на стылом ветру .
  
  Входят в притвор обвинители
  Вместе с подобием жен .
  Видят насквозь небожители
  Кто чернотой поражен .
  
  Лысиной блещут лукавые
  Или густой сединой ,
  Все палачи не правые ,
  За роковой стеной .
  
  Души у лживых не светлые ,
  Когти видны и клыки ,
  Нечисти грешной приметные
  Словно в огне кизяки .
  
  Шерсть вырастает звериная ,
  Каждый подонок с душком .
  Бякает морда козлиная ,
  В перьях кричит петушком .
  
  Видно поверхность зеркальная ,
  Каверзных , смутных времен ,
  Блещет как правда астральная ,
  С харями падших имен .
  
  ***
  А судьи кто ? Наседкин ,Марков , Валя ,
  Аршанский оголтелый и Труба .
  Забыли о приватности морали
  И сразу почернела их судьба .
  
  Забыли в храме взорванном о Боге
  И обвиняли светлого творца .
  У каждого на выбора пороге ,
  Личина зла и шкура подлеца .
  
  Судилища был шАбаш узаконен ,
  Вновь ликовал Мещеряков Пилат .
  Алешин предавать поэта склонен ,
  Был Андрием по ляховски крылат .
  
  Знобищева , Луканкина и Саша ,
  Как шавки подвывали клевете .
  Другими вся заваренная каша ,
  Мешалась на безумия плите .
  
  Попрали Божью заповедь наветом ,
  Расправу сотворили без причин .
  И поглумившись скопом над поэтом ,
  Восславили безнраственный почин .
  
  ***
  Творцы защищают себя ,
  От злыдней поярковой масти .
  Грешневик высокий любя ,
  Низки охламоны отчасти .
  
  И плисовый блеск на кону ,
  Фальшивый до меры пошива .
  Творцы защищают страну ,
  От писарей кривды пошиба .
  
  Труба секретарь для кого ?
  Для катов гнобивших поэта .
  Предал он творца одного ,
  Суду против Бога Завета .
  
  В едином строю у кормил ,
  Не зная пощады к свободным .
  Крушиной их рок накормил ,
  Лукавой мамоне угодным .
  
  Таким справедливость тогда ,
  Имеет политику смысла ,
  Когда орденов череда ,
  Свисает с судьбы коромысла .
  
  Молился Труба без труда ,
  В пророческом храме Козлова .
  Картины иного Суда ,
  Вершились во истину Слова .
  
  Увидел в ужасном огне ,
  Судивших творца Анатолий .
  И ангел на бледном коне ,
  Предвестник греховных историй .
  
  Видение длилось везде
  И сердце сжималось от страха .
  На Страшном Последнем Суде ,
  Расплаты горячая плаха .
  
  -- Спаси , пожалей , сохрани!--
  Кричал осудивший поэта .
  -- Во всем виноваты они ,
  Забывшие Господа света --
  
  -- Я грех роковой искуплю --
  Крестился Труба утверждая .
  -- Добром свою жизнь укреплю ,
  Чтоб пламя не ведать рыдая --
  
  ***
  Блистают зеркала времен ,
  Для приснопамятных имен ,
  Со знаменем и без знамен :
  Народов , этносов , племен .
  
  Пушкин Александр Сергеевич ,
  Есенин Сергей Александрович .
  Хрисанов Иван Гименеевич ,
  Иванов Гименей Хрисанович .
  
  Времена отражают личности ,
  Навека в обоюдной обычности .
  Труба Анатолий для строф ,
  Как писарчук Мариенгоф .
  
  И тот Анатолий и этот ,
  А толку от них на пшик .
  Используют фокусов метод ,
  И делают внешний шик .
  
  В Москве у Сергея Есенина ,
  Сказителей грянет борьба :
  Труба - Мариенгоф от Ленина
  И с Лениным Мариенгоф - Труба .
  
  ***
  Лихое было много раз :
  Таланту ноль , дельцу награды .
  Труба иметь значки горазд ,
  Как все тщеславья ретрограды .
  
  В крученом сне секретаря ,
  Союза пишуших о разном ,
  Трубе преподнесла заря ,
  Презент в обличье безобразном .
  
  Козел Козловский с бородой ,
  Глаголил сам без остановки :
  -- Труба хапуга ты худой ,
  С лукавой жаждою сноровки .
  
  В питомнике селекций древ ,
  Ученые трудились славно .
  И яблоню скрывая гнев ,
  Три года выводили плавно .
  
  Подсуетился ты и днесь ,
  Имеешь саженцы у Дона ,
  Медаль за Шолохова весь ,
  Ученым кукиш от Гвидона --
  
  ***
  Трубе награда не приснилась ,
  Он в Думе областной в чести .
  Пастушкой Тенни появилась
  И Матушкин пришел пасти .
  
  Все депутаны неуемны ,
  Несут по фракциям свое .
  --Трубы заслуги окоемны ! --
  Кричит жующий мумие .
  
  -- Журнал ведет и в СПРе ,
  Секретарем торчит теперь .
  Дать Боратынского в манере
  И сразу выставить за дверь --
  
  Аршанский бестия газеты ,
  Почетным пожелал блажить .
  -- Присвоить отстранив Заветы ,
  Безбожнику с волками жить --
  
  Труба пройдоха с Боратынским ,
  Аршанский приобрел почет .
  Евгений Матушкин за Клинским ,
  Пошел выпил не в зачет .
  
  ***
  Что скажешь гражданин Алешин ,
  Когда Труба превознесен ?
  И не отвергнет доку Сошин ,
  Поэта фиговых времен .
  
  Богданова припас для Толи ,
  Как дал Луканкиной надысь .
  Алешин ты в саду недоли ,
  На кучи хлама не садись .
  
  Листал альбом нерукотворный ,
  Узрел отвергнутых тобой .
  И неизменно образ черный ,
  Летел с порочною судьбой .
  
  И камни истовых предательств ,
  Лежали рядом и вблизи .
  Пылая гранью доказательств ,
  С твоей продажностью в связи .
  
  Где мудрецы в духовной драме
  И где избранники в чести?
  Холсты судилища во храме
  И счеты рвущихся свести .
  
  ***
  И если вас Никитин кинул
  Унизив взглядом роковым ,
  Раж упоительный не минул ,
  Быть знаменитым центровым .
  
  Афганистан войны жестокой ,
  Не интересен в мирный день.
  В саду иллюзий с поволокой ,
  Найти не трудно мутотень .
  
  Страну трубой калейдоскопа ,
  Вращает писарь волостной .
  И видится срамная попа ,
  В сортире бытности квасной .
  
  Мои поэмы о прекрасном ,
  О жизни вольных казаков .
  О рубеже событий страстном
  И днях влюбленных мужиков .
  
  Меня Никитин не читает ,
  Ему Труба важней творца .
  И вас ничуть не почитает ,
  От стукача до подлеца .
  
  ***
  Святого таинства причастье ,
  Никак не красит бытие .
  Судилища сбылось несчастье ,
  Вновь предсказание мое .
  
  Забыли добрые поступки ,
  Гурьбой судившие меня .
  Им опротивели уступки
  И свет душевного огня .
  
  Гордыня злыдней обуяла ,
  Не видно около ни зги .
  И Кочукова дух разъяла
  И у Алешина мозги .
  
  Дорожкина великой стала ,
  Горгоне адовой подстать .
  Мещеряков с сумой фискала ,
  Желает Вальтасаром стать .
  
  Аршанский офицер кагала ,
  Мичуринский масон в кругу .
  Наседкин в тоне мадригала ,
  Луканкиной несет пургу .
  
  У Николаевой все проще ,
  С кривой улыбкой на лице .
  В калиновой узрела роще ,
  Иглу в Кощеевом яйце .
  
  Астральный облик осудивших ,
  Страшнее бесов во плоти .
  Творцу шедевров нагрубивших ,
  Прощеньем судьбы не спасти .
  
  Хоть Кочуков вовсю хлопочет ,
  У храма с кладбищем вблизи ,
  Он в ступе плевелы толочет ,
  С попраньем Библии в связи .
  
  Вещает о стихах матерых :
  Елены , Саши , Мариам ...
  В расправах аморальных скорых ,
  Участниц безобразных драмм .
  
  Адепты проклятого рока ,
  Ведут политику дельцов .
  Черты тщеславия порока ,
  Вздымают с миражом венцов .
  
  ***
  Тамбов не Тара с яром Ржавин ,
  Здесь был наместником Державин .
  И Лермонтов спеша в Чембар ,
  В Тамбове бегал за амбар .
  Бунт староверов против власти ,
  Примкнувшей к дьяволу отчасти .
  Щепоть в горсти - соленый крест ,
  Не Тары верных и окрест .
  Крещеным новью сладок вкус ,
  Исус для них стал Иисус .
  Старообрядцам нечисть блуда ,
  Страшней чем проклятый Иуда .
  Тамбовский бунт встряхнул планету,
  Зла продразверстки хуже нету .
  Большевики пришли не с миром ,
  С безбожным классовым кумиром .
  И пахари спалив былье ,
  Стояли насмерть за свое .
  Теперь поэту света Бога ,
  К Голгофе истины дорога .
  На месте храма и святых ,
  Творцов казнят без понятых .
  В Тамбове судьи от культуры ,
  За членов волчьей диктатуры .
  Друзъям награды правомочных ,
  Творцам анафема порочных .
  Тамбов и Тара сутью схожи ,
  У злых людей кривые рожи .
  
  ГЛАС НАД ПРОПАСТЬЮ
  
  Книга жизни
  
  Источник знаний жизни книга
  С ее строками обо всем .
  И темы вечности , и мига ,
  Мы в главах памяти несем .
  
  В духовных образах витая ,
  С небесным отблеском в крови ,
  Мы гобелены обретая ,
  Рисуем символы любви .
  
  И по стезе нерукотворной ,
  Мы духом пишем о своем .
  И тень мечты не будет вздорной
  Когда шедевры создаем .
  
  Смущает мрачное в страницах ,
  Когда ошибки не горят .
  Но родники времен в криницах ,
  Глубинной речью говорят .
  
  Кириллица
  
  Кириллица моих стихов глубинна
  И высока до солнечных времен .
  В них скромная красавица невинна
  И ветреная в коконе знамен .
  
  В них Родина в отчаянных порывах ,
  Как птица воспаряет в высоту .
  В них человек в пылающих нарывах ,
  Пришедший от неверия к Христу .
  
  В них пахари вздымающие поле
  И продразверстки ухарь - комиссар .
  В них атаман мечтающий о воле ,
  Как миражей витающих корсар .
  
  Я связан с откровеньем колыбели ,
  Когда я слушал песню о любви .
  И чувства ни к чему не огрубели ,
  Что не погасло лучиком в крови .
  
  Кириллица мне позволяет словом ,
  Прославить землю и людей труда .
  И звоны золотые над Тамбовом ,
  И родники где светлая вода .
  
  Суета втуне
  
  Тон книжной ярмарки в столице
  Как барабанный стук в зарнице:
  Кого - то ритмом вдохновляет ,
  Кого - то дробью умиляет .
  
  Дробись искусство на фрагменты ,
  На всей вселенной элементы .
  И вновь уран литературы ,
  Взорвет поветрие халтуры .
  
  Что б в головах светлее стало ,
  И горе править перестало .
  А то чиновник Дмитрий - пущий
  Сказал : -- Писатель нищий сущий .
  
  На площади дарами муз ,
  Торгуй писателей Союз .
  Пиши , издай , продай труды ,
  Туды с товаром и сюды ...
  
  Теперь творение -- товар ,
  Тот гений , у кого навар ! --
  Но музы солнечной мечты ,
  Не терпят втуне суеты .
  
  Восславь талант свободы время ,
  Что б выносить базара бремя .
  И Евтушенко славил время ,
  Когда сражалось грозно племя ,
  
  Младое духом на войне ,
  В своей начитанной стране .
  Не ради денег , ради воли
  Сражались воины юдоли .
  
  Читали славные в окопах,
  О тихом Доне и потопах .
  Кричали мысленно : -- Не трусь . ,
  Сказал Есенин " Гой ты Русь !"--
  
  Теперь о чем поэту петь ,
  Когда вокруг торговли мреть ?
  Когда буржуи -- ловеласы ,
  Жуют с задором ананасы
  
  И смотрят блудное кино ,
  Сыграв в рулетку в казино .
  Найдется Речи меценат ,
  Я буду ярмарок фанат .
  
  Духовность живой речи
  
  Каждое слово пророчица речи
  Или провидица языка .
  Славлю молитвой небесные свечи ,
  Звезды зажженные на века .
  
  Русская речь ты богата собою ,
  Всем четырем говорю сторонам :
  -- Ты никому не послужишь рабою ,
  Будучи Богом дарованной нам ! --
  
  Светлое слово и темное слово
  Дух языка разделил не скорбя .
  Мама и папа всегда не сурово ,
  Мы говорим своих близких любя .
  
  Имя имеет сакральное право ,
  Быть и отчетливо в мире звучать.
  Скажем народу российскому : Браво ! --
  Жизнью готов за слова отвечать .
  
  Как граф Монте Кристо
  
  Пятнадцать лет меня " мочили ",
  В "сортирах" местного СП .
  И в казематы заключили ,
  Где замок " Гриф" и КПП .
  
  Меня как графа Монте Кристо ,
  Враги сковали клеветой .
  Все в обвинениях нечисто
  И приговор у них пустой .
  
  Страдаю втуне я невинно ,
  Враги в фаворе как в меду .
  Но время истины картинно ,
  Им приготовило беду .
  
  У прокуратора младенец ,
  Зарытый выжил и вопит :
  О том , что Юрий пораженец ,
  В безумствах злобою кипит .
  
  Кадрусс - Хвалешин двуединый ,
  Олег и Толя заодно .
  Алмаз утащать не былинный
  И пьют дешевое вино .
  
  Данглар -- Наследкин неуемный ,
  Творил доносы и Люпофь .
  В посланиях бумажных стремный ,
  Но мне хулой попортил кровь .
  
  Вот небыло вблизи МерсЕдес ,
  Зато витали тени зла --
  То с рожей Валентины Лесбес ,
  То с де Халерия козла .
  
  Гайде была , но в дальней дали ,
  Возможно где - то под Москвой ?
  Лишь ивы местные рыдали ,
  Об узнике за речкой - Цной .
  
  Моррель -- Макаров выбрал долю ,
  В Воронеже его Марсель .
  Писатель ценит свою волю ,
  За перегон мечты отсель .
  
  Аббатом Фариа мне мудрость ,
  Явилась в образе и вот --
  Я понял каждого подсудность ,
  Нагрянет как чеширский кот .
  
  Отмщенье по грехам доносов ,
  По кривде мерзких не людей .
  Пусть ивушки крутых откосов ,
  Заплачут стаям лебедей .
  
  Жизнь продолжается в округе ,
  Нет истины в моей тоске .
  Сакраментальное есть в круге ,
  Луны плывущей по реке .
  
  Я графом Слова стану важным ,
  Богатым , знатным по судьбе .
  А с делом гопники продажным ,
  Погрязнут в гибельной борьбе .
  
  Золотая жила творчества
  
  Вот если б все меня ценили
  И уважали за слова ,
  Тогда бы музы не парили ,
  Где озарилась синева .
  
  В кругу времен противоречий ,
  Я вновь пишу стихи борьбы
  И изнываю от увечий ,
  Клеветников своей судьбы .
  
  Мне тяжело быть добродушным ,
  Когда лукавые в чести .
  Но я рожден не равнодушным
  И принципы стремлюсь блюсти .
  
  Наверно жила золотая
  В моих терзаниях земных .
  С годами мудрость обретая
  Не пропадать среди хмельных .
  
  Добро творю в стихах приличных
  И музы вьются высоко ...
  Вот козни злыдней закадычных
  Переносить бы мне легко .
  
  Неприятие
  
  Возлюбить бы врагов своих
  И подставить лицо для ударов ,
  Бог увидев , помилует их ,
  И меня -- добролюба Стожаров .
  
  Пусть глумятся толпой заводной ,
  Над поэтом стези одинокой .
  Мне светло под звездою родной :
  Неприметной , неброской , высокой .
  
  Пусть ликуют в лукавом кругу ,
  Забавляясь воздушным змеем .
  Я духовной звезде помогу ,
  Став в поэзии Прометеем !
  
  Возлюбить бы по вере своей ,
  Тех , кто гордостью выше Бога .
  Но в душе справедливой моей ,
  Отторженья пылает тревога .
  
  Глас над пропастью
  
  Я привык быть отверженным в мире ,
  Где не слышат униженных плач .
  Где страдающих режут в Пальмире ,
  А потом в ней играет скрипач .
  
  Мне хотелось быть добрым отважно
  И снижать проявление зла .
  Но текущее время продажно ,
  С брендом тигра или козла .
  
  Злыдни прОдали дружбу святую ,
  За полушку торговке лихой .
  Я тревожной судьбой не лютую
  Потому , что поэт не плохой .
  
  Видно жизнь у поэта такая :
  Быть творцом и потери терпеть .
  И порывам душой потакая --
  Чем печальней , тем искренней петь .
  
  Белокнижник
  
  Не ночь страшна гнетущей тьмой ,
  Кошмарный сон страшнее ночи .
  Идут мои враги за мной
  И у беды пылают очи .
  
  Такое снится -- просто жуть !
  Потом другое вдруг приснится .
  Иду один и светлый путь ,
  Как мехом кролика лоснится .
  
  И перья птиц вокруг белы ,
  И я счастливый белокнижник .
  В ладонях горсточка золы ,
  Бела как кипельный булыжник .
  
  Слова пишу я молоком ,
  На белых шелковых страницах :
  Как белым мудрым стариком ,
  Стою на белых половицах .
  
  Как даль судьбы белым бела ,
  Как веси белые повсюду .
  Как - будто нет людского зла
  И я нигде грешить не буду .
  
  Стезя мечты
  
  Все молчат , набрали в рот воды
  И не видят признаков беды .
  Или не хотят дурное видеть ?
  Я смотрю на черные следы ,
  Роковых поступков коляды
  И желаю истины предвидеть .
  
  Неприглядны истины времен ,
  С тканями порхающих знамен ,
  С золотыми рюшками обманов .
  Вижу славу призрачных имен ,
  Вижу как талант обременен ,
  Пустотой событий и карманов .
  
  Но стезя небесная видна ,
  Даже втуне меркнувшего дна ,
  Где любовь и дружба исчезают .
  Жизнь всегда бесценная одна ,
  И на что - то светлое годна ,
  Раз мечтать заблудшие дерзают .
  
  Обитель музы
  
  Когда в придуманных мирах ,
  Не совпадают дни с ночами ,
  Я канделябры со свечами ,
  Расставлю в шелковых шатрах .
  
  Пусть в розовом живет она ,
  Моих желаний незнакомка .
  И золотого входа кромка ,
  Мне будет издали видна .
  
  Однажды вместе к роднику
  Мы подойдем и я признаюсь ,
  Что стройной девой восхищаюсь ,
  И забываю дней тоску .
  
  Она посмотрит на меня ,
  Без страхов пламенного груза .
  Небесная прекрасна муза ,
  В лучах сияющего дня .
  
  Я прочитаю ей сонет
  И муза нежно улыбнется ,
  Меня десницею коснется ,
  Где ничего земного нет .
  
  Спасительная прогулка
  
  Что предсказано , то не доказано ,
  Можно путь по иному пройти .
  Все в грядущем аморфно и смазано ,
  И желанное можно сплести .
  
  Я сегодня увидел голубку ,
  В небесах под счастливой звездой ,
  Когда жадно раскуривал трубку ,
  Что б забыться в России худой .
  
  Осмотрелся , вокруг посветлело ,
  Моя Родина -- краше мечты .
  Окрылилось не юное тело ,
  На просторе степной красоты .
  
  Ярок миг озаряюший путника ,
  И голубка летит в вышине ...
  Я воспрянул с упругостью прутика ,
  Когда ветер подул в тишине .
  
  ПОВЕСТЬ В СТИХАХ
  
  ОСОЗНАНИЕ БЫТИЯ
  
  Глава 1
  
  ЭХО СУДИЛИЩА ПАДШИХ
  
  ***
  Когда вы будете глаголить
  На месте подлого суда ,
  Не стоит истину неволить
  И кривду славить господа .
  
  Пыль золотая застит взоры ,
  Улыбки лживых все милы .
  И хочется забыть раздоры ,
  С казненной жертвою хулы .
  
  Прекрасны встречи дорогие ,
  В округе чудные места !
  И пусть мерзавцы не благие ,
  Попрали заповедь Христа .
  
  И c Ивановым Николаем ,
  Вокруг возникнет Ватикан.
  -- Мы в индульгенции вникаем --
  Рашанский скажет старикан .
  
  -- Теперь звучите как набаты ,
  Двуликих речи и стихи .
  Мы все полковника солдаты ,
  Грехи суда нам не грехи !
  
  Забыта Гонченко в столице ,
  Считать баранов ни к чему .
  Не видно в членистой мокрице ,
  Крылатой музы никому --
  
  За тексты бросовые орден ,
  Медаль за перечень годин .
  На многое лукавый годен ,
  Когда с Дорожкиной един .
  
  Предай на повороте юность
  И песню журавля небес ,
  Возлюбишь роковую лунность ,
  Как бездуховный мракобес .
  
  Но если ты имеешь совесть
  И честь нигде не потерял ,
  Обдумай заблуждений повесть ,
  Как прежде злыдням доверял .
  
  Поэт всегда один в юдоле ,
  Где нет пророка на века .
  Приговорен врагами к доле ,
  Творить у света камелька .
  
  ***
  После Судилища я обращался ,
  Думал помогут ответы найти .
  Год ожидания лихо промчался ,
  В гору придется Сизифом идти .
  
  Для Иванова важнее процессы ,
  Для Шаргунова важнее журнал .
  Были в России похлеще эксцессы
  И пострашнее судебный финал .
  
  Оклеветали творца безобразно
  И исключили из списков своих ?
  Но обвинитель Труба безотказно ,
  Делает все для СП за двоих .
  
  Мещеряков в секретарской колоде ,
  Мерин Пилат для Тамбовских кобыл .
  И у Двурожкиной алиби вроде ,
  С ней Николай Николаевич был .
  
  Злым индульгенции , доброму фигу ,
  Катам награды , поэту зеро ...
  Если попал в генеральную лигу ,
  Будет почетных подарков ведро .
  
  ***
  Что толку обращаться к Иванову ,
  Ему важнее список большинства .
  С доносом осудили Казанову ,
  Красавца без известного родства .
  
  Что толку обращаться к Шаргунову ,
  Сергею важен образный мотив .
  Приходится шататся по Тамбову ,
  И думать как предатель некрасив .
  
  Предатель не один такой ужасный ,
  Как с улицы Двурожкиной кошмар .
  И обвинитель злобный безучастный ,
  Нанес судьбе язвительный удар .
  
  Поэта защищать от злыдней надо ,
  Бездарные свой курень защитят .
  Талант всегда бесхитростное чадо ,
  В него ошметки нечисти летят .
  
  Творец один , бездарных мириады
  И в списках превалируют они .
  И Шаргунову с Ивановым рады ,
  Когда охаят светоча в тени .
  
  Награды за туфту им золотые ,
  Приспособленцам выбора простор .
  Пустые строфы , авторы пустые ,
  Но заведен величия мотор .
  
  Мои шедевры отвергают сразу :
  Сергей Шаргунов , Замшев и Труба .
  Не прибегая к мудрому наказу ,
  У классика нелегкая судьба .
  
  Пусть отвергают доброго творенья
  И защищают злыдней колготы .
  Моей души светлы стихотворенья ,
  Витающие в мире красоты .
  
  ***
  За Москвой простор другой ,
  Жуткий и прелестный .
  Над Россией дорогой ,
  Вновь покров небесный .
  
  У столицы свой резон ,
  У провинций разный :
  В Сочи бархатный сезон ,
  А в Тамбове праздный .
  
  Ярмарка была надысь ,
  Яркая как фишка .
  Просияла солнцем высь
  И луной -- коврижка .
  
  Книгу кинули вчера ,
  Нет шедеврам фору .
  Не идет ко мне гора ,
  Не иду я в гору .
  
  Осудили над крестом ,
  Обозвав зловредом .
  И у Роджера с шестом ,
  Забавлялись бредом .
  
  Эх , изгнал бы Михалков ,
  Бесов из нечистых .
  В ТСП среди "волков " ,
  Двадцать два речистых .
  
  Оголят клыки пащек
  И фантом бодают .
  Кто душевный человек ,
  Сразу осуждают .
  
  Бесогон им костолом
  И чужой по духу .
  Он сражается со злом ,
  Чтоб изжить проруху .
  
  Ерпылев или Краснов ,
  Кто из них покруче ?
  Кто за Родину основ ,
  В Оренбургской куче ?
  
  Михалков играй себя ,
  В светлых днях России .
  Бесов изгоняй любя ,
  Паству дел Мессии .
  
  Отребье
  
  Она их напрочь извратила ,
  Метресса Валя от Тропы .
  И все вокруг переменила ,
  От горизонта до стопы .
  
  Иные люди и законы ,
  Иное слово на устах .
  Они ее пороков клоны
  И греходелы на местах .
  
  Двоятся фрики и троятся ,
  Меняют признаки личин .
  Исчадья Бога не бояться ,
  Из - за продажности причин .
  
  Осудят светоча и маму ,
  Осудят Родину и мир .
  Взметнет Двурожкина панаму ,
  Вопят - Судилища кумир ! -
  
  Она им сребреник из гнили ,
  Они ей души из нее .
  Отребье тени окрылили
  И кружит бездны воронье .
  
  ***
  От перемены мест нет толку ,
  Душа заблудшего в борьбе .
  Тамбовскому тревожно волку
  И в Липецке не по себе .
  
  В Тамбове метил окоемы
  И выгрызал свою среду .
  Внедрял безбожные приемы ,
  Предать творящего суду .
  
  Собрание Союза членов ,
  Вдруг исказило моветон
  И на холстинах гобеленов ,
  Отрылся шабаша притон .
  
  Картины судеб изменялись ,
  Блуждали сонмы егерей ...
  Но злыдни скопом превращались ,
  В перековерканных зверей .
  
  Он важаком перебивался ,
  Без чести воина былой .
  Кумиру злобы поклонялся
  И закалял характер злой .
  
  Повадки зверя утверждая ,
  Личины походя менял .
  Лукавым бесам угождая ,
  Творцу душою изменял .
  
  От перемены сумма та же ,
  Грехов осталась у него :
  Дал фору договорной лаже ,
  С мурой беспечности всего .
  
  Петровский мост из суховея ,
  Из крыльев перелетных птиц .
  Вокруг печальная Расея
  И мало озаренных лиц .
  
  Играть нещадно уповая ,
  На круг теней у камелька .
  Но муза пологи срывая ,
  Превносит звонное в века .
  
  На картах Майя козырная ,
  В четыре масти игрокам .
  Духовным ликом неземная ,
  Нигде не светит дуракам .
  
  ***
  И Майка злыдне поддалась ,
  И куклой сцены Тен глаголит .
  Среда из мрети создалась ,
  Как буд - то бездна их неволит .
  
  Лицо теряют дамы вмасть ,
  Поветрию играть для многих .
  Но пиковой мегеры власть ,
  Для бездуховных и убогих .
  
  Карга предстала палачом ,
  Оклеветав поэта в храме .
  Вы с отвратительной о чем ,
  Толкуете в безбожной драме ?
  
  Игра для многих обошлась ,
  Расплатой долей обреченной .
  Старуха в подлостях зашлась ,
  С душой интригами крученой .
  
  Тень ляжет гулкая на Тен :
  Грехов , пороков и гонений .
  И для Луневской нету стен ,
  От роковых грехопадений .
  
  ***
  Не пожелаю им удачи ,
  Не пожелаю ничего .
  Пусть нерешенные задачи ,
  Их преткновение всего .
  
  Не быть Ирине вожделенной
  И Майке трепетной не быть .
  И в мэрии судьбой разменной ,
  Мисс помаячить и убыть .
  
  Когда исчадие возносят
  И прославляют игры зла ,
  Они несчастие приносять ,
  С дарами шабаша козла .
  
  Кумир и фетишь двуедины ,
  Рабы в кругу нечистых дней .
  Есть женщина любви долины ,
  Свет милосердия над ней .
  
  Нет подлости в ее воззреньях ,
  Нет тени зависти в слезах .
  И где отчаялись в сомненьях ,
  Лучи добра в ее глазах .
  
  ***
  Ни слова в защиту поэта ,
  Ни жеста с улыбкой добра .
  Лишь ясным дыханьем планета ,
  Дарует надежду с утра .
  
  Во храме творца осудили ,
  Над скорбным распятьем Христа .
  Грехами фантом нарядили ,
  Раскрыв роковые уста .
  
  И славили злыдню вальяжно ,
  Кумира поместных властей .
  Даря клеветнице отважно ,
  В цветах адреса новостей .
  
  Творец отлучен от Союза ,
  Своих справедливых основ .
  Играют подобие блюза ,
  Сатрапы безбожных оков .
  
  Тусовка зашлась от признаний ,
  Метрессе продажных порук .
  Гонимый в тени испытаний ,
  В сиянии творческих мук .
  
  ***
  Крысы бегут с корабля :
  Света , добра и любви .
  Злыдня награды суля ,
  Серым твердит: - Се ля ви -
  
  Крысы тропинки теней ,
  Вмасть отрастили клыки .
  Тех ненавидят сильней ,
  Кто от грехов далеки .
  
  Флейты мотив заводной ,
  Крыс увлекает грешить .
  Белой нельзя ни одной ,
  Светом мозги потрошить .
  
  Крысы бегут с корабля ,
  Сила небес в парусах .
  Злыдня поэтов хуля ,
  Лютой завоет в лесах .
  
  ***
  Такая лажа - просто жуть ,
  Литературщина в Тамбове .
  Таланта истинная суть ,
  Как отрицанье в полуслове .
  
  Нельзя голубку покормить ,
  Нельзя возвысить откровенье .
  Сумеют злыдни очернить ,
  Любое светлое мгновенье .
  
  Дорожкина мегера зла ,
  Меня гнобила до предела .
  Грязь клеветница разлила
  И на судилище гундела .
  
  Алешин местью исходил
  И предавал меня безбожно .
  Наседкин мерзким угодил ,
  Как безобразному возможно .
  
  Мещеряков палач судьбы ,
  Аршанский хищный обвинитель .
  От их судилищ и Трубы ,
  Побереги меня Спаситель .
  
  ***
  Лучше стоя сказать: "Аз воздам"
  И затылок слегка почесать .
  Чем стоять на коленях мадам
  И Василия Коли сосать .
  
  Без " Люпфи " ты была бы иной ,
  Не ославленной вдрызг пошляком .
  А с развратом несешь перегной ,
  Своих случек с любым мужиком .
  
  Что удобришь составом грехов ,
  Бездуховности дерзкой в былом ?
  Сотни членов познав женихов
  И тунгуса Николы с козлом .
  
  Твой роман о животных дурной
  И Морозов ушел от тоски .
  Для тебя за порочной стеной ,
  Одиночества бесы близки .
  
  Ты зачем осудила творца ?
  Для кого ты прогнулась корцом :
  Для предателя и подлеца ,
  И Двурожкиной с ведьмы лицом ?!
  
  ***
  Стопка книг , чемодан ,
  Он сидит у порога .
  На стене Магадан
  И картины дорога .
  
  Затерялся в кармане билет ,
  Вникуда на года , навсегда ...
  И пальто приснопамятных лет ,
  Как застегнутых дней череда .
  
  Может быть он вернулся уже
  И сидит у порога забвенья .
  Стопка книг , чемодан неглиже
  И пустая тетрадь откровенья .
  
  ***
  Посмотрел он в бездну неба
  И душа смутилась вновь .
  Взял у злыдни корку хлеба
  И к добру забыл любовь .
  
  Борода белее снега ,
  Лысина светлей свечи .
  Где разбитая телега ,
  Юности кричат грачи .
  
  Прочитал стихи шалавы ,
  Поддержал ее в сети .
  Правые всегда не правы ,
  Для подонка без пути .
  
  Вожаку надует в уши ,
  Все горячее не то .
  И поэта из Криуши ,
  Опохабит лет на сто .
  
  Сущность серая волчары
  И загривок всех серей .
  Для него дешевки чары ,
  Как капканы егерей .
  
  Возница тени
  
  Чеботарев не ростовщик
  И жизнь не Писарницкая .
  -- Алешин тщетности ямшик ,
  Услышь меня Кальницкая!
  
  Везет поклажу пузырей ,
  Из Пустоши в Порожнее ...
  На вид остуженный пырей
  И грешника безбожнее .
  
  Читает лезен о своем ,
  Застрявшему в тождественном .
  С фантомом чуждые вдвоем ,
  В вокзале неестественном --
  
  -- И я канвы не поняла ,
  С бродячим архитектором .
  Нет озаренного крыла ,
  С неизъяснимым сектором .
  
  Обходчик призрачный Иван ,
  Пацан по стрелкам шастает .
  И с молотком не хитрован ,
  Льва попусту грабастает .
  
  О чем они ? Куда они ?
  Когда в округе зелено .
  Путей тревожные огни
  И рисковать не велено .
  
  Под Чехова косит Олег
  И дядя Ваня в нале .
  В драматургии не стратег
  И льва разбил в финале --
  
  И только Федоров молчал ,
  Вертя лисенка хлебного .
  Он на Олега не серчал ,
  Возницу непотребного .
  
  Быть драматургом нелегко ,
  Жизнь облекая судьбами .
  Звезда свободы высоко ,
  А бытность вяжет путами .
  
  Куда переместить слова ,
  С раскрашенными книгами ?
  Когда распутица крива
  И тени лягут фигами .
  
  ***
  Евгений Писарев не дока ,
  Он заикается в речах .
  Его суждений поволока ,
  Темнее бесов на плечах .
  
  Он либерал от перемены ,
  От разрушения основ .
  Душа кривая от измены
  И наяву кошмары снов .
  
  Не состоялся как писатель ,
  Несет пургу и мутату .
  Алешин у него создатель ,
  Каменья бросив в пустоту .
  
  Тын передернул у криницы ,
  Кудели напрочь расчесал .
  И в зоревые ведра жницы ,
  Репейник сдуру набросал .
  
  Евгений Писарев к фуршету ,
  Пристал и чувства утолил .
  С Дорожкиной судьбы монету ,
  Сам разрубил и разделил .
  
  Критиковал поэтов года ,
  На злобу дня критиковал .
  Личинам смутного народа ,
  По королевски воздавал .
  
  Ехидно , пакостно , лукаво ,
  Все в перемешку с бытием ,
  Критиковал Евгений право ,
  Веков в которых не живем .
  
  И с многоликой Валентиной ,
  Обрел грошовый сувенир .
  Покушал булочки с малиной
  И чаем сполоснул венир .
  
  ***
  Быть может истина иная ,
  Татьяна Маликова зла ?
  И у божницы не стеная ,
  Она взирала на козла .
  
  Купила сувенир с рогами
  И вожделела фетишизм .
  Топтала голыми ногами ,
  Свой родословный атавизм .
  
  Луканкиной стихи читала,
  Шалавы случек подлецов .
  И бесов ада почитала ,
  Как бездуховных удальцов .
  
  Превозносила суть мамоны ,
  Всех продавать и предавать .
  Попрала Господа законы ,
  Чтоб безобразно ликовать .
  
  Быть может Маликовой вера ,
  В лукавых фарисеев мир ?
  И для нее сати Мегера ,
  И живодер ее кумир .
  
  Глава 2
  
  ВРЕМЕНА НЕ ВЫБИРАЮТ
  
  ***
  О Дантесе Александра говорила ,
  Где надысь меня оговорила .
  Поддержала Валю в клевете ,
  Позабыв о светлой доброте .
  Осудили злыдни без труда ,
  Яркого поэта навсегда .
  Судьи все Дантесы у метрессы ,
  Как садисты бездуховной пьесы .
  Марков пистолет направил в долю ,
  Николай Наседкин метил в волю .
  И Труба стрелял не в воробья ,
  Злобу к доброхоту не тая .
  Целовал Алешин жарко дуло
  И Луканкину порывами не сдуло .
  Вновь по македонски без огня ,
  Стал Мещеряков хулить меня .
  Порох у Аршанского взрывной ,
  Пуля цвета подлости земной .
  У Знобищевой - Дантеса жизни цель ,
  Осудить поэта и в метель .
  Над крестом распятия где был ,
  Ближний стать подонком не забыл .
  В храме покаяния и книг ,
  Стали люди бесами на миг .
  
  ***
  На Чердаке читали Пастернака ,
  Стихи и откровения Живаго .
  И обвиняли каждого варнака ,
  Доведшего Бориса до люмбаго .
  
  Какие коммунисты роковые ,
  Творящего шедевры затравили ?
  Устои и основы вековые ,
  Идеями люмпенов покривили .
  
  Чердачники не помнили эксцесса ,
  По коридору ближнему налево .
  Поэта обвинила поэтесса
  И наплевала на распятья древо .
  
  Она травила светлого поэта
  И над Голгофой вмиг оклеветала .
  Ее друзья поборника завета ,
  Судили как Дорожкина мечтала .
  
  Пылала жалость к житию Бориса ,
  К Валерию осталась без ответа .
  Читала строфы яростно актриса
  И хлопали судившие поэта .
  
  ***
  Не стихи а рассужденье ,
  Пересказ былых времен .
  Николаевой раденье ,
  О значении имен .
  
  Кай и Герда Александры ,
  Ждут в морозы чудеса ,
  Не сажают олеандры ,
  Льдом слагают словеса .
  
  Получается как было .
  В сказке с темой ледяной .
  Александры снова шило ,
  Из сосульки слюдяной .
  
  Борода вся из сосулек ,
  И стреха солома грез .
  Иней синий от писулек ,
  С рунами стволов берез .
  
  Радзивиллы не кривили ,
  Каждый грешною душой
  Вмиг Барбару отравили ,
  Панну с тенью небольшой .
  
  Мать невестке у камина ,
  Яд подсыпала в бокал .
  Как метресса Валентина ,
  Когда демон потакал .
  
  Сами в храме осудили ,
  Вдрызг творца оклеветав .
  Николаева не ты ли ,
  Стала фурией подстав .
  
  Ходит призрачная панна ,
  В черном около пруда ...
  Александры сказов манна ,
  Сыпется в кулек всегда .
  
  Развернет кулек пошире ,
  Манна строфами парит .
  Сколько откровений в мире ,
  Столько Саша повторит .
  
  Пастернак там и Елена ,
  Здесь Дорожкина и ты .
  Освещает вас Селена ,
  Серых в дымке пустоты .
  
  ***
  Спали тамбовские кошки ,
  За золотым кораблем .
  Маша протерла лукошки ,
  Чистым своим миткалем .
  
  Не сочиняйте законов ,
  Кошки домов бытия .
  Год не услышите стонов
  И не взметнется шлея .
  
  Сэра мяукай потише ,
  Будет Просперо легко .
  Бруно калачиком в нише ,
  Сонный парит высоко .
  
  Мы за жрецов и провидцев :
  Валя , Елена и я .
  Снова не лживые лица ,
  Наши тревожат края .
  
  Судим кого пожелаем ,
  Парус величья подняв .
  Лунный покров расстилаем ,
  Снов волшебство переняв .
  
  Драный кошара Никола ,
  Снова истошно завыл ...
  Надпись: "Двурожкиной школа",
  Криво в броске покривил .
  
  Судим на месте распятья ,
  Злобно оскалив уста .
  Наши чудесные платья ,
  Краше заветов Христа .
  
  Нас возносили с пеленок ,
  Каждый с короной храним .
  Кто не Тропинки ребенок ,
  Будем мы Ироды к ним .
  
  ***
  Они забыли о судилище ,
  Мгновенно в раже торжества .
  Дорожкина идей вместилище ,
  Кумир мамоны божества !
  
  Зачем творец им нерадивый ,
  В порывах жаждущий любовь ?
  Когда взывает мир игривый ,
  Наградами и славой вновь .
  
  Дорожкина заслуги мает ,
  За многолетний бренд кружка .
  И с удовольствием взимает ,
  С подруги голос и с дружка .
  
  Поэт осмелился мытарить ,
  Ее стратегию во всем ?!
  Пусть обвиненный погутарить ,
  У водопада с карасем .
  
  По уговору суд безбожный ,
  Провел исчадий карагод ...
  И оголтелых зуд подкожный ,
  Был метой будущих невзгод .
  
  ***
  Как выйдет розовощекая ,
  Призывно мотнет головой
  Так публика невысокая ,
  Становится Марор травой .
  
  -- Такая вот баба Тамбовская ,
  Мария Знобищева днесь ! --
  Рашанский и Ива Жиндовская ,
  Приветствуют лютою весь .
  
  -- Баранова - Гонченко брошена ,
  В фантомный задворный утиль .
  Трава Современника скошена --
  Двурожкина лжет Изергиль .
  
  За Машеньку все за румяную ,
  Любого на свете порвут .
  И снова траву дурнопьяную ,
  Под святки Купала нарвут .
  
  Миронов для шАбаша кривичей ,
  Как Голубь - Прегольский лапух .
  Летят Притамбовские чибисы ,
  Где взмыл одуванчиков пух .
  
  ***
  И на Рифеях Маша выступит ,
  Как в Химках под Москвой .
  Все круги ожиданья выстудит ,
  Метелью слов пустой .
  
  Пройдут два года ненаглядных
  И к вам приедет икс.
  В лесах Тамбовщины оглядных ,
  Поев десятки Твикс .
  
  Быть может Ветер - Моисеева ,
  Быть может Самород ?
  Приедет Любушка Рассеева ,
  Весь скушав бутерброд .
  
  Я Медная хозяйка Горушки ,
  Знобищева для вас .
  Из хрусталя Рифейной Золушки ,
  Сварганю туфли класс .
  
  Фантом расшаркался Миронова
  И Голубь как Фагот .
  Знобищева и Ветрогонова ,
  В одном лице Майн Гот !
  
  ***
  Бумажные самолетики ,
  Направились вникуда ...
  Алексисы все пилотики
  И клоников череда .
  
  Рисованы лица юные ,
  Похожие как один .
  Витают мечты подлунные ,
  За откровеньем гардин .
  
  Недвижима створка открытая
  И ветер притих вблизи .
  Упала Алексис сбитая ,
  Стрелой утонувшей в грязи .
  
  Проснулась девица нежная ,
  Гитара висит на стене .
  Россия любви безбрежная ,
  Появится друг не во сне .
  
  Амур на картине пятый ,
  Где четверо у моста .
  Лежит самолетик смятый ,
  Шагает с цветами мечта .
  
  ***
  Толи шар еще не в лузе ,
  Толи Миша на парах ?
  Не узрел красотку в музе
  И напился в номерах .
  
  Говорил с собой зеркальным ,
  Крулолицым как бобок .
  Я в Лаосе был астральным ,
  Самый вольный колобок .
  
  Убежал от волка разом ,
  От лисы и кабана .
  И увлекся вновь рассказом ,
  О прикольном оба - на !
  
  Мой герой Гришаня Тошкин ,
  С детства шустрый дуралей .
  И дружок его Картошкин ,
  Сущий Квакин Бармалей .
  
  Дети слушая смеются ,
  Где Картошкин там аврал .
  А у Миши мысли вьются ,
  Словно в гоне он марал .
  
  ***
  Товарищ Тимофеев снова Химки ,
  Заставили перешнурить ботинки .
  И посмотреть на праздные картинки ,
  С учетом поэтической сурдинки .
  
  Бревно в глазу увидели циклопа
  И как плыла на буйволе Европа .
  Так поиграл Орфей земного лика ,
  Что в музыке воскресла Евридика .
  
  Слова не знаки времени и ноты ,
  Они светила творческой работы .
  Слова планеты образных миров
  И ангелы шедевров мастеров .
  
  Не все преодолели сито Химок
  И поредел первоначальный снимок .
  Писателем не станет костоправ ,
  Не сотворивший мирозданье глав .
  
  Товарищ Тимофеев нас не ждите ,
  Вы сами о талантах заявите .
  Чтоб творчества машина повольней ,
  Сияла всей палитрою огней .
  
  ***
  Как буд - то не было судилища ,
  На месте искренних молитв .
  И светлый дух книгохранилища ,
  Не изнывал от грешных битв .
  
  Они служили славно в армии ,
  Теперь всем сердцем палачи .
  Они чернеют рьяно кармами ,
  Как тати в гибельной ночи .
  
  Жестокие живут починами ,
  Играют роли мудрецов .
  Но за холеными личинами ,
  Кривые рожи подлецов .
  
  Читатели не зная истины ,
  Внимают злыдням горячо .
  Осужденный злословье выстрадал ,
  Подставив ангелу плечо .
  
  Их святотатство совершенное ,
  Пылает метою в груди .
  Падение судьбы бездонное ,
  Поправшим Божье - Не суди .
  
  ***
  Им кривда упоительная мать ,
  Она их ложью черною вскормила .
  Они стремятся бездну понимать ,
  У всякого подручного кормила .
  
  Улыбчивы и сыпят словеса ,
  На публике по мере интереса .
  Но добрые всего на полчаса
  И злобные по метроному беса .
  
  Прикид лощеных внешняя канва ,
  Скрывает шкуры толика прикида .
  В астрале волкодлака голова
  И тело безобразная хламида .
  
  Нет совести , потеряна давно ,
  От чести не осталось дуновенья .
  Им извращаться всюду суждено ,
  От жажды суеты до упоенья .
  
  ***
  В Староюрьево вестница Цурикова ,
  Пригласила на утреник Дурикова :
  Будут пляски с горбатой Ягой ,
  Ты маши ей корявой слегой .
  Дед Мороз укатил на санях
  И оставил сосульки в сенях .
  Прилетела старуха крученая
  И дымит ее ступа копченая .
  Космы Бабы Яги до груди ,
  Ты бесстрашно на шабаш гляди .
  Фея Цурикова палочкой фокусов ,
  Цветники проявила из крокусов .
  И отринув плясавшую Ежкину ,
  Закружила Валюху Двурожкину .
  
  ***
  Так вышло ныне и случилось ,
  Врагов лукавых пруд пруди .
  Почетным быть не получилось
  И путь нелегкий впереди .
  
  За доброту и человечность ,
  Судили злыдни над крестом ,
  Где подорвали храма вечность,
  С распятым Господом Христом .
  
  В Тамбовской жизни славят катов ,
  В разделе фикций спецпроект .
  И грома не слыхать раскатов ,
  За блефа гнусный диалект .
  
  Мамоны торжища в разгаре ,
  Тщеславным перемены в масть .
  Бездарные в шальном ударе ,
  Их награждает щедро власть .
  
  Пишу шедевры без надежды ,
  Быть напечатанным спецом .
  В редакциях сидят невежды ,
  С душой аморфной и лицом .
  
  ***
  -- У них за талисманы ласты ,
  Мещеряков вдруг осерчал --
  -- Они Тамбовские балласты ,
  Союза творческих начал .
  
  Нули они , места пустые ,
  Не пишут больше ничего .
  Теперь их судьбы не простые ,
  Гроша не стоят одного --
  
  Предлит имел ввиду Марию ,
  Елену , Сашу , Толяна ...
  -- Позорят выскочки Россию ,
  Стихи не пишут ни хрена !
  
  Теперь и Зайцева балластом ,
  Народу потревожит слух .
  Лишь Валентинович фантастом ,
  По саду ходит как петух --
  
  Глава 3
  
  ПЛЕННИКИ СВОБОДЫ
  
  ***
  В борьбе обретем мы право свое ,
  Без права на славу сегодня .
  В защиту Отечества точим копье
  И видим как мечется сводня .
  
  Она соблазнила Куняева сном ,
  О новом настрое в Союзе .
  С Барановой - Гонченко об одном ,
  Мечтала погрязнув в обузе .
  
  Подсунула Машу в сиятельный Наш
  И славил мадам Современник .
  Но всех победил атаман не Бурнаш ,
  Полковник Кавказский пленник .
  
  Она поменяла личину опять
  И вместе с Трубой не хама ,
  Сумела поэта фантом распять ,
  На месте Голгофы и храма .
  
  Играет процентщица на судьбу ,
  На грешных рулетках Тамбова .
  Без права на славу ее табу ,
  К таланту и классику Слова .
  
  ***
  Ни на что не способны уже ,
  Тропиканки Дорожкиной Вали .
  На красивостей рубеже ,
  Евтушенко всучил им медали .
  
  И Труба им язык показал ,
  И Алешин увесистый кукиш .
  Только полный бомонда зал ,
  Зачеркнула метресса - сукиш .
  
  Переделала Валя салон
  И Елена уже с Боратынским .
  Даже Юрия Мещера слон ,
  Упивался иллюзий Клинским .
  
  Все иное вокруг и вблизи ,
  Лицемеры Тамбовщину гробят .
  И купаясь в исчадий грязи ,
  О великом грядущем буробят .
  
  Бревна ада пронзили глаза ,
  И в пучине пропавшие души .
  Но скользнула росинкой слеза ,
  С лепесточка лазоревой суши.
  
  ***
  Светлана Пешкова в фаворе ,
  Как Грицацуева мадам .
  В Тамбове пишут на заборе :
  - За Свету нижнее отдам ! -
  
  Активна знойная миледи ,
  В стихах пустыни скарабей .
  И выпускает с буки - веди ,
  Калининградских голубей .
  
  Не любит дама Иванова ,
  За откровение бойца .
  В Тамбове обожала снова ,
  Мещерякова стервеца .
  
  Ей симпатичны лицемеры ,
  Бездушные дельцы личин .
  Противны чести кавалеры ,
  С духовным перечнем причин .
  
  Хулят предлита Николая ,
  С Дорожкиной подруги зла .
  И воет волкодлаков стая ,
  Вблизи Козловского козла .
  
  Им мириады преференций ,
  На совещаниях любых ,
  Литературных индульгенций ,
  От бежевых до голубых .
  
  Они творцами недовольны ,
  С трудом превозмогают визг .
  И возбужденно хлебосольны ,
  С Остапами лгунами вдрызг .
  
  Для них судилище устроить ,
  Как пальцы мутью окропить .
  Гонений беды тем утроить ,
  Кто хочет Божье укрепить .
  
  ***
  Какое имя дорогое ,
  У Меньшиковой Эмма .
  Звучит значение другое ,
  Душевная не клемма .
  
  Не каменистая натурой .
  Не дождевая существом .
  Эммануэль не с диктатурой ,
  Созвучна с высшим божеством .
  
  Прекрасна Ирма покаяньем
  И Эмма превосходный тип .
  Но угнетает воздаяньем ,
  Начальникам седалищ ВИП .
  
  Речей хвалебных медовуха ,
  Не всем талантам по душе .
  Ты вдохновись стрелою духа ,
  А не лягушкой в камыше .
  
  Свободная от словоблудства ,
  Будь Эмма с Богом навсегда .
  От раболепья до иудства ,
  Фальшивых пассов череда .
  
  ***
  Я расскажу о том что было ,
  Не в назидательном ключе .
  Обиды бремя не убыло ,
  Оно сгустилось на плече .
  
  Свинцовый образ обвинений ,
  Весь тяжелеет без частей .
  Стечение огульных мнений ,
  Судилище в пылу страстей .
  
  Без предварительной беседы ,
  Без писем откровенных строк .
  Судилищем взъярились беды ,
  Вливаясь в мерзостей поток .
  
  Зло утвердили без разбора ,
  Поэту в храме палачи .
  Потом по веянью задора ,
  На пламя плюнули свечи .
  
  Опять мучители жалеют ,
  Себя в безнравственной среде .
  И опорочить вожделеют ,
  Творца повсюду и везде .
  
  ***
  Они похудели оба ,
  Наседкин и Марков Валерий.
  Подонков сжигает злоба ,
  Поганых , бесовских поверий .
  
  С Аршанским вовсю обвиняли ,
  Поэта в разрушенном храме .
  На светлые грезы пеняли
  И верили падшей даме .
  
  Почетная града Тамбова ,
  Несла ахинею безбожно .
  Оттенки чернила Слова
  И смыслы не осторожно .
  
  Лгала как всегда умело ,
  Дурманила шоблу хуливших .
  Грешила процентщица смело ,
  Чтоб души погибли судивших .
  
  Вновь Юрия Мещерякова ,
  Всего затрясло в эпатаже .
  Труба и Алешин снова ,
  От злобы сдружились даже .
  
  ***
  Мария вспомнила не все ,
  О том что прочитала .
  Знобищева взяла еще
  И в грезах повитала .
  
  -- Сидит в читателе малец ,
  Не мыслит о полезном .
  В Наседкине сидит подлец ,
  Лепечет о скабрезном .
  
  В Луканкиной сидит божок ,
  Как лилипут слюнявый .
  И продувая свой рожок ,
  Привносит гуд вихлявый .
  
  В Трубе безумный голосит ,
  В Алешине убогий ...
  В Дорожкиной вовсю басит ,
  Уродец колченогий .
  
  В Аршанском дуется малой
  И брызжет злобным взором .
  Но угодил Амур стрелой ,
  В Шматко с Рисе узором --
  
  ***
  Пригревают кривду в душах ,
  Ради славы и наград .
  Имена хотят на грушах ,
  Начертать пером отрад .
  
  Селиверстов бьет в набаты :
  -- Стал Юпитером Олег --
  И Котовские пенаты ,
  Накрывает серый снег .
  
  Лжет Владимир оголтело ,
  Коронует вдрызг нуля .
  Бронзовеет рьяно тело ,
  Звоном ближних веселя .
  
  Селиверстов в бездне видел ,
  Кто стремился на престол .
  Всех заслуженных обидел ,
  Фото уронив под стол .
  
  Или прав Владимир все же ,
  Наплевав на лица злых ?
  Блеф имеет время тоже ,
  Пропадать с судьбой живых .
  
  Кудесник и вещий
  
  Намедни сбирался Хвалешин Олег ,
  Отмстить вековечным квазарам .
  За буйные грозы и ветреный снег ,
  Предать их могучим Стожарам .
  С дружиной фуршета присел на коня
  И стал рассуждать о значении пня .
  
  Из парка приперся кудесник Труба ,
  Перуна поклонник и Чура .
  Душа его смутная в туне слаба
  И согбенной стала фигура .
  Олег посмотрел на Трубу не дрожа
  И стал вопрошать о грядущем бомжа .
  
  "Скажи Анатолий любимец богов ,
  Что будет в грядущем со мною ?
  Сражу я талантов когорту врагов
  И станет ли светлое тьмою ?
  Открой мне всю истину не утаи ,
  Какие в веках перспективы мои "
  
  "Запомни Олег словеса мудреца ,
  Твой щит на вратах Трегуляя !
  Ты воду не пил с отраженья лица
  И жил всех творцов предавая .
  Ты примешь конец от коня своего ,
  Нулем ты сидишь на загривке его "
  
  ***
  Камин искрится иногда ,
  Когда горят поленья .
  К Трубе нагрянула беда ,
  Он вышел из правленья .
  
  С учета снялся Анатоль ,
  Мгновенно без эксцессов .
  И воспарил Алешин Ноль ,
  Над чередой процессов .
  
  Финты шальные наяву ,
  Судьбу свернули сразу .
  Труба не плюнул на траву
  И не прибег к экстазу .
  
  Чужой Труба среди чужих ,
  В СП Тамбовской жути .
  И не найти уже своих ,
  По духу и по сути .
  
  Зачем травившей помогал ,
  Меня безбожной своре ?
  Так милосердного ругал ,
  Как крайнего в раздоре .
  
  Зачем судил меня , зачем ,
  В порушенной святыне ?
  Не вдохновит звезда ничем ,
  Заблудшего в пустыне .
  
  Кого душой воспринимать ,
  Когда отвергли злыдни ?
  Кого сердечно понимать ,
  Когда тщеславны сидни ?
  
  Пилата Юрия в бреду ,
  Увидишь , станет дурно .
  Иуда мечется к стыду ,
  Алешин вновь бравурно .
  
  Знобищева жестока вдрызг ,
  Злым духом извращенка .
  Пылающей пащеки брызг ,
  Не вынес бы Кащенко .
  
  Ты Лиром видишься Труба ,
  Отвергнутым и смутным .
  Печальная твоя судьба ,
  С порывом баламутным .
  
  ***
  Жуткие особи , страшные ,
  Члены СП Тамбова .
  С власти чинами брашные
  И фарисеи слова .
  
  Мраков чинарики тушит ,
  Важного депутата .
  Руки Хвалешин сушит ,
  Неугомонного хвата .
  
  В тремор впадает Наследкин ,
  С карликом финансистом .
  Рядом считает Барсеткин ,
  Деньги в подвале мглистом .
  
  Скалится злыдень Рашанский
  И обнимает Двурожкину .
  Снова Белых - Россошанский ,
  Ведьму несет Запорожкину .
  
  Голубя душит Дубровина ,
  В зеркале Маша Знобищева .
  Дымка в люпфи Чернобровина ,
  Саша доносчица Свищева .
  
  ***
  Твой Times New Roman Знобищева ,
  12-й кегль не вместит .
  Ты лучше вояжем Радищева ,
  Проехай и сын посвистит .
  
  А дочка посмотрит на многое :
  Москва - Балагое - Нева ...
  В Тамбове оставьте убогое ,
  Дорога теперь не крива .
  
  Прокрустово ложе не в Делкино ,
  Оно у Кудимовой вновь .
  Подушки легки в Переделкино ,
  Когда Бог навеки любовь !
  
  В коробке куриные косточки
  И в образе кодовый штрих .
  Гостям не подарятся корочки ,
  Как пропуск в просторы живых .
  
  Спрессуйся Знобищева к финишу
  И кубиком гоночным стань .
  В "Феррари" из Питера в Кинешму ,
  Потом всей семьей в Верестань .
  
  ***
  Умножить зло невозмутимо ,
  Под видом добрых мудрецов .
  Такое действие сравнимо ,
  С перелицовкой подлецов .
  
  Быть лицемеров - кредо ваше ,
  Чинам двуликим угождать .
  Все светлое родное наше ,
  Любым путем не подтвержать .
  
  Сильна Дорожкина в почете
  И Тропиканки все в меду .
  Плевать что грешная в зачете ,
  Давно у нечисти в аду .
  
  Судилищем творца распяли ,
  Во храме Господа креста .
  И злыдни вдрызг оклеветали ,
  Поэта с верою в Христа .
  
  Ты с шельмой заодно Марина
  И ты Аркадий заодно ?
  Взорвись Амаргеддона мина
  И канте на исчадий дно .
  
  ***
  Калашный ряд , свиные рыла ,
  Тень подлецов меня накрыла .
  На стенах рынка "Спецпроект" ,
  Кропает низменный субъект .
  
  Он предал юность с журавлем
  И пишет о былом углем .
  Сам никакой в высоком слове ,
  Но за мазурика в Тамбове .
  
  Плешивый друг его вблизи ,
  Весь хряка мордою в грязи .
  Другой откормленный сикач ,
  С клыками трепетных палач .
  
  Когорта в свиньях бесенят ,
  Всех не вонючих обвинят .
  Они цари бомонда мини
  И свиноматка Валя с ними .
  
  Уйду подальше от мурло ,
  Где други лоера Тарло .
  Там пахнут медом калачи
  И свет божественной свечи .
  
  Глава 4
  
  ОСОЗНАНИЕ БЫТИЯ
  
  ***
  Труба ты бывал речистым ,
  Двуликим , тщеславным , плечистым .
  Ты в прошлом не будешь чистым ,
  Но в будущем стань лучистым .
  
  В руках твоих личная воля ,
  В душе твоей новая доля .
  В тени пандемии юдоля ,
  И змий воспарил алкоголя .
  
  Уйми роковую свирепость ,
  Твой дом освященная крепость .
  Забудь напускную нелепость ,
  Дорожкиной свальную репость .
  
  Сады ты сажал дорогие
  И помыслы были благие .
  Но злыдни судили другие
  Поэта вблизи панагии .
  
  Зверел ты творца осуждая ,
  Поборникам зла угождая .
  Отвергли тебя принуждая ,
  Молчать у божницы рыдая .
  
  ***
  Ты хочешь в будушем спастись
  И душу в рай направить ?
  Молись Макаров и крестись ,
  Что было не исправить .
  
  И Начас хочет не пропасть ,
  Душой в полыме ада .
  Смири лукавой воли страсть
  До тленья и распада .
  
  Про Валентину не хочу ,
  Писать и тратить нервы .
  Из - за карги судьбой плачу ,
  За козни злобной стервы .
  
  Добро Елене и Мари ,
  Вы щедрое творили .
  Сжигая грешное внутри ,
  О чем не говорили .
  
  Судилище вершили мне ,
  Вы с кривдой искажений .
  И души мечутся в огне ,
  Зеркальных отражений .
  
  Никто меня не защитил ,
  В миру от злых исчадий .
  Иуды зло предвосхитил ,
  Предав творца Аркадий .
  
  Не воздержался от беды ,
  Олег Алешин снова
  И очернил мои труды ,
  Искариот Тамбова .
  
  Вредит Алешин лицемер ,
  Моей судьбе поэта .
  И молоко лихих химер ,
  Пьет жадно до рассвета .
  
  Вредят мне скопом палачи ,
  Всей шоблой Трегуляя .
  И бюсты лапают в ночи ,
  Дух падших умиляя .
  
  Не осуждай творца творец ,
  Ни в храме , ни в округе .
  Лавровый видится венец ,
  На не судившем друге .
  
  ***
  Четыре по двадцать Макарову ,
  Аркадий гласил интервью :
  Как сложно больному Дракарову ,
  Творить эпопею свою .
  
  Неможно остаться поэтом ,
  Когда оставляют стихи .
  Нельзя восхищаться рассветом ,
  Когда ослепляют грехи .
  
  В мешках откровения дамы ,
  Макаров порыв прочитал .
  Роман о событиях драмы ,
  Дрожащей рукой начертал .
  
  Еще Кузнецова припомнил ,
  Которому честь воздавать .
  Иуде вблизи не напомнил :
  Погано творца предавать .
  
  Не вспомнил Макаров о плахе ,
  Судилища в храме былом .
  Не вспомнил Аркадий о крахе ,
  Поправших Завет огулом .
  
  Щеряк за кровавого Понтия ,
  Алешин Иуда в строку .
  Дорожкина выродок Монтия
  И ждет их петля на суку .
  
  Наседкин волчара Крылова ,
  Труба из изгоев времен .
  Аршанский еврей из Козлова
  И прочие с кляксой имен .
  
  И в восемьдесят лицемеру ,
  С друзъями приятно грешить .
  Почетной гражданки химеру ,
  К безбожному делу пришить .
  
  Вовсю восхищался Аркадий
  Макаров друзьями беды .
  До рая неведомо стадий ,
  До ада судивших следы .
  
  ***
  Настало время скобяное ,
  Все у Макарова земное.
  Поэзия не бьет в набат ,
  Аркадий не зари комбат .
  Он не водица в снегирях
  И не служивый в Бондарях .
  Макаров не бежит по травам ,
  К взывающим подлунным павам .
  Он не строитель на стене
  И тень незрима на стерне .
  Поэзия ушла без веры ,
  Макаров эгоист без меры .
  Без музы очерствел теперь ,
  Как загнанный ветрами зверь .
  Не отразит Воронеж весь ,
  Стекляшками родную весь .
  Но друг Алешин всем задаст ,
  С личиной маг Пустобалласт . .
  Аркадий гонит порожняк ,
  Алешин коваль железяк .
  Такую чушь несут вдвоем ,
  Гудит тамбовский окоем .
  
  ***
  Где твои таланты Валентина ,
  Тысяча превознесенных дам ?
  Поглотила отрицанья тина ,
  Сонмы одаренных по годам .
  
  Скольких ты хвалила тропиканок
  И Трубе в бреду не сосчитать !
  Кто - то обалдел от запеканок ,
  Кто - то научился подметать .
  
  Маша ничего почти не пишет ,
  Саша чушь пролетную творит .
  И Елена равнодушно дышит ,
  Вестницей миров не говорит .
  
  Выставишь стишата в Александре
  И опять рутину создаешь .
  Почернеют соки в олеандре ,
  Когда ложь бездарных воспоешь .
  
  Драмтеатр Державин не построил ,
  Здание собрания дворян .
  Кто в журнал поддельное пристроил ,
  Оставляет с кукишем мирян .
  
  ***
  Рассказы о детстве Макарова ,
  Подъем напечатал зело .
  Как будто на хуторе Ярова ,
  Икара пылало крыло .
  
  Все образно и замечательно ,
  Но время летело стрелой .
  И Ремизов сам основательно ,
  Учил всех кружится юлой .
  
  Поэзии не назидательно
  И Майя учила любя .
  Макаров Аркадий старательно ,
  В стихах не пригладил себя .
  
  На пятнице у Акулинина ,
  Другие слова и дела .
  Аркадий чихвостил Скотинина
  И грез распускал удила .
  
  Вот я поталантливей многих,
  В сюжетах и каждой строфе .
  Макаров за друга убогих
  Друзей палача в галифе .
  
  Алешина любит продажного ,
  Аркадий теперь одного .
  И ценит газету вальяжного ,
  Где ценного нет ничего .
  
  Творца над крестом осудили ,
  Макаров молчит при свечах .
  С Алешиным вновь возродили ,
  Иуды фантомик в речах .
  
  ***
  Макарова коснулась старость ,
  Все устремления смешны .
  Излишняя слепая ярость ,
  Когда попутчики грешны .
  
  Твердит Аркадий о прошедших ,
  Событий в мире не простом .
  Но смысл в судилище нашедших ,
  Он оправдал в краю пустом .
  
  Лихое время у варнаков ,
  Твоих жестоких кунаков .
  Они помечены без знаков ,
  Исчадий метою веков .
  
  Гордыня ваша неуемна
  И души разъедает зло .
  Россия выбором огромна ,
  Вас к святотатству привело .
  
  Творца к беде приговорили ,
  За слово правды на юру .
  О чем вы лживо говорили ,
  Все почернело на ветру .
  
  ***
  Твое повечерие ложное
  И был Акулинин прав .
  Поветрие духа безбожное ,
  Сквозит в промежутках глав .
  
  Ты лгать подбивал Алешина
  И щедро юлить судьбой .
  Перчатка сражений брошена ,
  Дорожкинцев чти гурьбой .
  
  Продажных венчай у Лихона ,
  Кумирами быть времен .
  В Донском повечерии Тихона ,
  Господь за духовность имен .
  
  Тщеславия до отвратности ,
  Посей семена свои ,
  Где чинят сплошные гадости ,
  Двуликие други твои .
  
  И ярость твоя лукавая ,
  Как сам ты лукавый весь .
  Стезя откровений правая ,
  Не студит родную весь .
  
  ***
  Твой родничок в саду безлюдном ,
  Мой родничок в степи родной .
  И в творчестве не обоюдном ,
  Нет перемычки ни одной .
  
  Мы разные до электронов ,
  До всех молекул существа .
  Ты жаждешь звуков камертонов ,
  Я жажду трепет естества .
  
  Ты предаешь и обвиняешь ,
  Не сожалея ни о чем .
  Как лютый патлами линяешь ,
  Взирая согбенным сычем .
  
  Я вдохновенье ожидаю
  И берегу поэта честь .
  Россию словом созидаю ,
  Шедевров грез не перечесть .
  
  Мы разные на фоне статуй
  И в междуречье бытия .
  За сумрачное время ратуй ,
  За свелое радею я .
  
  ***
  Когда мозги туманят бесы ,
  Взывая гласом из души ,
  Для Александры поэтессы ,
  Все мирозданья хороши .
  
  И вековечное над тленом ,
  И ветреное в голове ,
  Займутся огненным обменом ,
  Когда росинки на траве .
  
  Для Николаевой нет Бога ,
  В ее поэзии святой .
  Блеснет лучинами тревога
  И лед растает под пятой .
  
  Поэт один у Александры ,
  Всевышний светится не с ним .
  Бегут из леса саламандры ,
  Чтоб в поле повторить интим .
  
  Такая чушь в строфе бытует ,
  Как дикая ночная мреть !
  Но Александра вновь кукует ,
  Чтоб нос невежде утереть .
  
  ***
  Услышав речь не в поволоке ,
  А с болью искренней души ,
  Был Игорь Николаев в шоке
  И побледнел весь не в тиши .
  
  Кричали глашатаи рынка ,
  О пересортице рядов ...
  Моя ужасная картинка ,
  Была о перечне судов .
  
  Раскрылась каверза худая ,
  В библиотеке на краю ,
  Дорожкина не молодая ,
  Оклеветала жизнь мою .
  
  Несла мегера ахинею
  И обвиняла как могла .
  Собранье соглашалась с нею ,
  Забывшей Господа от зла .
  
  -- Валерий ты душой не плачь
  И честь в суде восстанови --
  -- Зачем , когда Щеряк палач ,
  Поклялся бесам на крови --
  
  ***
  Теперь Труба не нужен власти
  И дожам СПР любви .
  Готовь распутанные снасти ,
  Иди рыбешку полови .
  
  Вода запруды посветлела ,
  Карп разыгрался широко ...
  Пока душа не охладела ,
  Витай мечтатель высоко .
  
  Весна в разгаре возрожденья ,
  Лови прекрасный миг судьбы .
  Труба с ожогом униженья ,
  Забудь подельников татьбы .
  
  Как буд - то небыл у кормила ,
  Не бегал липовым Левшой .
  И власть тебя не покормила ,
  Соленым хлебовом с лапшой .
  
  Лови Шушпанских красноглазок ,
  Плотву , лещей и окуней ...
  И не заноют без повязок ,
  Стигматы окаянных дней .
  
  Глава 5
  
  БЫЛЬ И НЕБЫЛЬ
  
  ***
  Вот Горы Лысые вблизи ,
  Луна сияет кругом ...
  Пришел в музей не Саркози ,
  Канчук с Иваном другом .
  
  -- Смотри Иван на торжество ,
  Старинных весей края ! --
  Но исказилось божество
  И все вокруг играя .
  
  Поэта судят у креста ,
  Страшилища и хари .
  Запахли грешные места ,
  Болотным смрадом гари .
  
  Канчук себя определил ,
  В фантоме деревянном .
  Он с околесицей юлил ,
  В порыве окаянном .
  
  Исчадья кланялись карге ,
  Тянули лапы к жути .
  Старуха сидя на слеге ,
  Отстой крутила мути .
  
  Щеряк безумствуя с шестом ,
  Вилял хвостатым задом .
  И ведьма поглощала ртом ,
  Что исходило рядом .
  
  Хвалешин истово скулил
  И рьяно выл шакалом .
  Музейный шАбаш веселил ,
  Мегер с козлом нахалом .
  
  Канчук слегка оторопел ,
  Иван немного сдрейфил ,
  Но снимки утвердить успел
  И сделал яркий селфи .
  
  Лохматый нежить пробубнил :
  -- Идите в лес Челнавский .
  Зарытый клад не оценил ,
  Крымчак бредун заправский --
  
  Музей кипевший суетой ,
  Притих к рассвету споро .
  Иван смеялся золотой ,
  Канчук с кнутами Зорро .
  
  ***
  Друзья Иуды и шалавы ,
  И фаворитки Мариам ,
  Взаимно несказанно правы ,
  В деяниях безумных драм .
  
  Права метресса Валентина ,
  В интригах славицы своей .
  Наследкин с обликом кретина ,
  Прав от поджилок до бровей .
  
  Хвалешин правый в эпатаже ,
  С бородкой сивого нуля .
  Он у предательства на страже ,
  Судилища всему суля .
  
  Щеряк изобразив Пилата ,
  Правдивый с кровью на руках .
  Мечтает о шелках халата
  И Гюльчатай с ним в облаках .
  
  Макаров фору дал позора ,
  Евстахий злыдням калачи .
  И в раже с темами раздора ,
  Творца судили палачи .
  
  Судили хищники тщеславья ,
  Поэта помыслов благих .
  Адепты гнусного бесславья ,
  Кривее в шАбаше других .
  
  В их правоте не осененной ,
  Гордыня мерзкая сквозит ...
  В душе грехами пораженной ,
  Бес куролесит паразит .
  
  В Тамбовской жизни супостаты ,
  За первых числятся уже .
  Но всех Тамбовские Пенаты ,
  Лжецами зрят на рубеже .
  
  Они возвысили друг друга ,
  Господней воле вопреки .
  Медвежья наглая услуга ,
  Заядлым грешникам с руки .
  
  Пастух и колдунья
  
  Тогда близ нашего селенья ,
  Олег скотине вверил новь .
  И изнывал от представленья ,
  Увидит Валентину вновь .
  
  Была всех краше Валентина ,
  В глазах чиновников друзей.
  Но рядом маялась скотина ,
  Паси коров не ротозей .
  
  Эдем витающий придуман ,
  В стихах уверовал в себя .
  Сказала чаровница - вумен :
  -- Олег я не люблю тебя ! --
  
  Герой сражался и менялся ,
  Судьбу на мелочи дробя ...
  Но милой голос отзывался :
  -- Олег я не люблю тебя ! --
  
  Стал колдуном Хвалешин слова ,
  В Рассказ - газете ворожил .
  И сирой нечисти Тамбова ,
  Возней мышиной удружил .
  
  Судил друзей познав постылость ,
  Состарился весь поседел .
  И заслужил старухи милость :
  -- Храни безумец мой удел --
  
  Когда могла не полюбила ,
  Теперь твердит могильным ртом:
  -- Чудил милок и я чудила ,
  Изгоним падших дурь кнутом --
  
  Олег метался по просторам
  И в туне встретился ВиктОр .
  Прибегли оба к разговорам ,
  Восславив творческий бугор .
  
  А на бугре сидел Макаров ,
  Как поп расстрига с колбасой .
  И Валиных ловил Икаров ,
  В рубахе рваной и босой .
  
  Наследкин леший на контроле ,
  Русалка выла на луну ...
  Олег в Тропинкиной юдоле ,
  Увидел кошку не одну .
  
  ***
  В Тамбове в фаворе буккросинг ,
  Миледи таинство ведут ...
  Том прочитает бравый Мосинг ,
  Как нтервентам воздадут .
  
  У Достоевского все в норме ,
  Раскольников занес топор .
  И Свидригайлов в темной форме ,
  Зрит Мармеладову в упор .
  
  Листает книгу "Преступленье
  И наказанье " чтец Насед .
  В душе фантомное томленье :
  Он Смердяков дурных бесед .
  
  Олег менталитетом Мышкин
  И по поступкам Идиот .
  Кафтан поглаживает Тришкин
  И лепит жвачку на живот .
  
  Над ним смеются мастодонты ,
  Из новой жизни на плацу .
  И призраки твердят экспромты ,
  Как серость Мышкину к лицу .
  
  Не по пути Олегу с ними
  И по пути за камышом .
  Бегут за фриками шальными ,
  Вновь идиоты нагишом .
  
  Вы бюсты славных заказали ?
  Я заказал рубить гранит .
  Мне сны десницей указали ,
  Кто Семиперстова хранит .
  
  Читайте книги по наитью ,
  По воле случая в миру ,
  Соединив духовной нитью ,
  Сюжет и образ на ветру .
  
  Щеряк читает тексты жути ,
  О гильотине для врагов .
  О безобразной судной сути
  И пиршестве земных богов .
  
  Судить творца дурное дело ,
  Оставьте подлость за плечом .
  Читайте все поэмы смело ,
  Где в жизни многое причем .
  
  ***
  В судьбе пути пересекутся ,
  Такие -- каждый не искал .
  -- Спасись и тысячи спасутся --
  Саровский святый изрекал .
  
  Спасался я добром духовным ,
  Другим сердечно помогал ,
  Но Валя с помыслом греховным .
  Творила зла девятый вал .
  
  Мое добро забыли члены ,
  Союза плюнув на права
  И под сияние Селены ,
  Меня судили за слова .
  
  Они спасали шкуры рьяно ,
  Вблизи процентщицы интриг .
  И поиграл на фортепьяно ,
  Бес искушающий расстриг .
  
  Спаслись судившие свободно ,
  От света истины святой .
  Христа презрев неблагородно ,
  Попрали заповедь пятой .
  
  И поспешили селфи множить ,
  На презентациях трудов ... ,
  Успев пороки приумножить ,
  С грехами в тысячи пудов .
  
  ***
  Назрели ливни над Тамбовом
  И грянул вдохновленный гром .
  Кудимова брела за словом ,
  Глотнув еще кубинский ром .
  
  Среди коммерций геометрий ,
  Вновь геометрия ума ,
  Была подругой асимметрий
  И беспокойная весьма .
  
  Витала параллельность линий
  И пряжка милого вблизи .
  Но тротуар под ливнем синий ,
  С перпендикулярностью в связи .
  
  Соседи осуждали и хамили ,
  Но что им понималось в конуре .
  Любили мы и оба разлюбили ,
  Свое былое счастье в октябре .
  
  Судьбины параллели не рассчетны ,
  Дарованы создателем всего .
  Кудимовой причины перечетны ,
  Долдонили дождинки без него .
  
  Зеро с нулями
  
  Ничто не вечно под луной ,
  Известно нынешнему люду .
  Быть поэтессой не одной ,
  Кудимовой хотелось всюду .
  
  Матроной стала у кормил ,
  Литературного баркаса .
  Ее небесный свет кормил
  И слышались наказы Гласа .
  
  --Ты из Родимова пошла ,
  Девчонкой озаренной в люди .
  Ты вдохновенья ключ нашла
  И чадо теребило груди .
  
  Плыла по ветреным морям ,
  К причалам незаемной доли .
  И тень дарила якорям ,
  И парусам порывы воли --
  
  Настало время быть судьей ,
  Марина всех судила строго .
  Поэтов смутной колеей ,
  К признанию стремилось много .
  
  На лобном месте над крестом ,
  Где возносились век молитвы .
  Была Марина не с Христом ,
  А с палачами грешной битвы .
  
  Кто здесь поэта осудил ,
  Одесную сидели рядом .
  Анчутка бездны им вредил ,
  Сжигая покаянье взглядом .
  
  Кудимова в кругу игры ,
  Увидела зеро с нулями .
  И на фуршете без икры ,
  Чаи гоняла с кренделями .
  
  На крепи флюгер за окном ,
  Показывал порыв бурана ...
  Все повернулось кверху дном ,
  В умах поклонников шайтана .
  
  ***
  Привык от грязи уклонятся ,
  Врагами в душу брошенной ...
  Идите злыдни поклоняться ,
  Кудимовой -- Хвалешиной .
  
  Фуршет заядлых либералов ,
  Всегда с медовым пряником .
  Тщеславия здесь "генералы"
  И Дымки с томным краником .
  
  Им верить никогда не можно ,
  Порочным в злых управе .
  Все у Кудимовой приложно ,
  Когда с прибытком к славе .
  
  Таких Кудимовых повсюду ,
  Как с бородой Алешиных .
  Бодягу втюхивают люду ,
  В костюмах не изношенных .
  
  Глаголят о стихах душевных
  И о сиянье правого ,
  Но в истинах не оглашенных ,
  Все буквы от Лукавого .
  
  Они с личинами едины ,
  На фестивальной славице .
  А я забуду про седины ,
  Узрев мечту в красавице .
  
  Дурилка картонная
  
  Есть в столице любые издательства ,
  Заплатил и писатель большой !
  Ни к чему чувакам доказательства ,
  Если чтиво и уши с лапшой .
  
  Захотелось Гришане Картошкину ,
  Быть шестеркой процентщицы Вали ,
  Что бы кукиши сунув Платошкину ,
  Получать ордена и медали .
  
  И пакеты наполненны чипсами ,
  В заповедных , хрустящих снах .
  И дворцы переполненны лицами ,
  Когда гений примножил размах .
  
  Обойдется Гришаня посылами ,
  Перебьется Картошкин бичом .
  Будет маяться днями постылыми ,
  Став филером и стукачом .
  
  Рассмеялась дурилка картонная ,
  В полуночном кошмаре большом .
  И судьбина его пустозвонная ,
  Пробежала опять нагишом .
  
  ***
  В сумерках Елена одинока ,
  Радуется смутному суду .
  Притамбовья волчья поволока ,
  Заползает в душу на беду .
  
  Очерствела к светлым доброхотам ,
  Привечает ухарей страстей .
  Сумерки бессмысленным заботам
  И закат тревоге новостей .
  
  Есть награды в коробе любые ,
  Нет любви взаимной дорогой .
  На суде все курицы рябые
  И творец невинный не благой .
  
  Присылал Наседкин эсэмэски ,
  Убеждал поэта не читать .
  Я Алена а не Анне Вески
  И Николу тошно почитать .
  
  Убежал Морозов без печали ,
  Он судов не ценит без основ .
  Эх, мечты судьбину подкачали ,
  Сумерки и эхо волчьих снов .
  
  ***
  Опять кошмар приснился садоводу ,
  У Пушкинской убогие сидят .
  Несущему творцу святую воду ,
  Кричат и ошалелые галдят .
  
  -- Ты нас обидел светлое несущий ,
  Копеечки разменные не дал .
  Мы нищие и образина сущий ,
  Нам бездуховной метою воздал .
  
  Зачем ты погубил раба мамоны ,
  И из себя по капле удалил ?
  Мы падшие перекроим законы
  И ад нас извращенцев опалил .
  
  Присядь вблизи и покорись гордыни ,
  Будь палачом и ближних осуждай .
  Поешь остаток почерневшей дыни
  И рьяно бесовщину насаждай --
  
  У садовода вдох перехватило ,
  Убогих вера в истину слаба .
  Но воли человеческой хварило ,
  Чтоб уважать поэта не раба .
  
  ***
  Нет денег на журнал в казне
  И власть сменилась дорогая .
  Мечта Трубы не на коне ,
  А на козле сидит нагая .
  
  С работой абсолютный швах ,
  Нет места даже в полотеры .
  Возвысились в крутых правах ,
  Олег Алешин и партнеры .
  
  Мещеряков кричит : -- Болван !
  Ты строфы грез не накропаешь .
  Труба закрой пащеки кран ,
  Свистишь и вонью раздражаешь --
  
  Все отвернулись и грубят ,
  Грозятся обвинять за что - то .
  И чувства злобой теребят ,
  Суля забвения болото .
  
  -- Зачем творца я осудил ?!--
  Вопит Труба надрывно всюду .
  -- Тщеславьем бесов возбудил
  И гордостью противен люду --
  
  ***
  Поэтом быть Сергей Куняев ,
  В Тамбове на Голгофе быть .
  Здесь много гордых негодяев ,
  В СП и лживых не избыть .
  
  Обетованцев как поганцев ,
  Избыточно до горьких слез .
  И графоманов вольтерьянцев ,
  Хвалящих строк педикулез .
  
  Труба , Рашанский и Евстахий ,
  Друзья процентщицы интриг .
  И мне воспели амфибрахий ,
  Судилища творя блицкриг .
  
  И Гангнус - Евтушенко все же ,
  Не пожалел свистушек сброд .
  -- Красивости читать негоже ,
  Стихи не с медом бутерброд --
  
  Сжигать я чучело не стану ,
  Как сжег Проханов за раскол .
  Общаться с мразью перестану ,
  Грехом нанизанных на кол .
  
  Они едины в лаже жуткой :
  Белых , Гришаня , Канчуков ...
  Их клевета витает уткой ,
  Надутой птицей чудаков .
  
  Прошли в СП и озверели ,
  Меня судили огулом .
  Змею бесчестия пригрели
  И души опалило злом .
  
  Алешин катам подпевает ,
  Предав былое с журавлем .
  Мещеряков Пилат зевает ,
  Прослыть желая кобелем .
  
  Сплошные блеф и показуха ,
  С завесой кривды наградной .
  Худоба в творчестве , проруха
  И музы рядом ни одной .
  
  ***
  Черносотенцы не фашисты .
  Не за личность они , за Русь .
  Что б не множились анашисты
  И страну не терзала гнусь .
  
  Царь отрекся на грани фола ,
  Черносотенцам как стоять ?
  Толи черной свиньей раскола ,
  Толи белого вепря ваять .
  
  Православные воины духа ,
  Грубоваты и все же светлы .
  Что б Россию поменьше проруха ,
  Выжигала минуя котлы .
  
  Но сегодня не сотня злыдней ,
  Двадцать падших чернее всего ,
  Поиграли в писателей сидней ,
  Осудили творца одного .
  
  Хуже черной буранной тучи
  И отвратной бубонной чумы ,
  Члены судной Тамбовской кучи ,
  Извращающей ложью умы .
  
  Глава 6
  
  СОВПАДЕНИЯ
  
  Чекист Рашанский был веселый ,
  Его прославил РВС .
  И Троцкий не приснился голый ,
  И улыбнулся жуткий бес .
  
  Сидели рядом боевые :
  Щеряк и Серый Канчуков .
  Марии чувства ножевые ,
  Воспламенялись без оков .
  
  Казнить антоновцев нещадно ,
  В Козловской бросовой среде .
  И храмы рушить беспощадно ,
  Чтоб красной воссиять звезде .
  
  Врагу рожденному в России ,
  Плевать на трудника с крестом .
  Он ждет не истину Мессии ,
  А власть нечистого с хвостом .
  
  Кожанки извергов скрипели ,
  В наганах гибельный комлект .
  Так гордо палачи сопели ,
  Что пропадал весь интеллект .
  
  Глаза холодные от злобы ,
  Стена расстрельная в крови .
  Рашанский с членами худобы ,
  Стрелял в иконы се ля ви .
  
  Прошло сто лет неугомонных ,
  Судили падшие творца .
  И в рассужденьях пустозвонных ,
  Дух окрылялся подлеца .
  
  Рашанский родственник чекиста ,
  Другие родичи других ,
  Стреляли метко в фаталиста ,
  Поэта помыслов благих .
  
  Свистели пули назиданий ,
  Пронзая светоча в крови .
  А над Голгофою страданий ,
  Витали голуби любви .
  
  ***
  Вот камень доли бытия ,
  Без надписи о сроках .
  Вот камень сада у ручья ,
  В зеральных весь потоках .
  
  Блуждают блики от луны ,
  Лучи звезды блистают ...
  И снова каменные сны ,
  Свой образ обретают .
  
  Омыт дождями и водой ,
  Весенней очень быстрой .
  С него кузнечик молодой ,
  Взлетает в небо искрой .
  
  Душа у камня холодна ,
  Для злобного сидельца .
  И сердцу истина видна ,
  Для доброты владельца .
  
  Для камня светлые мечты ,
  Как птицы из былины .
  Не терпит муза суеты ,
  Вблизи кустов малины .
  
  ***
  Когда нибудь настигнет кара ,
  Судивших строф творца .
  Одна оглохнет от удара ,
  Другой от бубенца .
  
  Ни колокол звонит тревожно,
  Лишь ботало шутов .
  Судившие творца безбожно ,
  Без Господа крестов .
  
  Нательный не имеет силы ,
  Духовный весь пустой .
  Все ангелы не белокрылы ,
  Поправших свет пятой .
  
  Билеты злыдням не помогут
  И ад спалит стихи .
  И каты обойти не смогут ,
  Расплату за грехи .
  
  ***
  Снова отсутствуют списки ,
  Липецких членов в опале .
  Люди везде не ириски ,
  Но из Союза пропали .
  
  Вот и в Тамбове решили ,
  Казнь совершить накануне .
  В храме талант порешили ,
  Скопом в погибельной туне .
  
  Знали дельцы о замене ,
  Членских Союзных билетов
  И укрепились в подмене ,
  Плюнуть на своды Заветов .
  
  К сводам незримого храма ,
  Надпись взошла : - Не греши -
  Хамка прославила хама ,
  Как палача без души .
  
  ***
  Если премия будет Деникина ,
  Или Врангеля и Колчака .
  Их получат Дорожкина - Дикина
  И Труба проваляв дурака .
  
  Вот Белых получил Василия
  Шукшина за архивный свод .
  Приложите и вы усилия ,
  Будет премия от невзод.
  
  И Наседкин имеет Шолохова ,
  За романы Люпофь и Джуроб .
  Если премию выручит Дорохова ,
  Он дополнит плащем гардероб .
  
  За Гангнуса разгром Боратынского ,
  За знакомство с Максимом Светить.
  Если премия тронет Стравинского ,
  Лена может мечту воплотить .
  
  Для Марии щедроты Миронова
  И для Юрия знак МВД .
  Как статуты внедрят Симеонова ,
  Сразу Зайцева станет Гарде .
  
  ***
  Я узрел безобразных личины
  И познал их бездушное зло .
  Извратили подонки причины ,
  Обвиняли поэта зело .
  
  Исходил клеветой Наседкин
  И Иудушка Марков смердил .
  Анатолий Труба заметки ,
  Зачитал и творцу навредил .
  
  Поглумился Аршанский не русский ,
  Над поэтом славянской земли .
  И проход до Ваала не узкий ,
  Утвердил и страданья взошли .
  
  Ката Юрия черная сила ,
  Довела до греха над крестом .
  Душу падшего перекосила ,
  Над суда приговора листом .
  
  Упырями смотрелись члены
  И клыками терзали творца ...
  Но Дорожкиной сребреник мены ,
  Мета каждого подлеца .
  
  ***
  Ты не читай мои Елена ,
  Вовек поэмы о стране
  И чувства возбудит Селена ,
  Люпфи к Наседкину вдвойне .
  
  Гуд бай перичитай до мая
  И Алкаша до сентября .
  В саду Олега понимая ,
  Ищи себя душой горя .
  
  Трубу читай до упоенья ,
  Марии строфы о камнях .
  И Вали разговоров звенья ,
  С бабулей в призрачных санях .
  
  Читай Картошкина Гришаню ,
  Аршанского с серпом страды .
  Акулова исследуй Ваню ,
  С туманом нави у беды .
  
  Мои поэмы о купанах ,
  О женщинах Галдымких грез
  И о степных казачьих станах,
  Елена не читай всерьез .
  
  ***
  О чем ты Валерий гутаришь ?
  Кого под звездою пасешь ?
  С Кудимовой каши не сваришь ,
  С Макаровым край не спасешь .
  
  Поэт Остроухов не пишет
  И жизнь в Петербурге влачит .
  Алешин по хитрому дышит ,
  Предаст и о жертве молчит .
  
  Наседкин безумная сволочь ,
  Друзей продавал за гроши .
  И Марков пытается в полночь ,
  С залогом уснуть без души .
  
  Дурит солдафонистый Юрий ,
  Судилищем всех устрашил .
  И нету отбоя от фурий ,
  Где с бесами он согрешил .
  
  Никто не поможет поэту ,
  В годину жестоких причин .
  Тянусь я к духовному свету ,
  Повыше от мерзких личин .
  
  Для подлого личная шкура ,
  Дороже всего до конца .
  Взывает к исчадьям натура ,
  Чтоб в храме судили творца .
  
  Влекут лицемеров награды ,
  Как ботало мысли звенят .
  Взывают к беде ретрограды
  И доброго злобой казнят .
  
  ***
  Под Тамбовом в Жогове ,
  Вольдемар стенал :
  -- Отсидятся в логове ,
  Издадут журнал .
  
  Авторы все местные ,
  Из своих в кругу .
  Отзывы прелестные ,
  Об игле в стогу .
  
  О войне с фашистами ,
  Издадут стихи .
  Станут вмиг артистами ,
  Вали женихи .
  
  Замуж выйти хочется ,
  Девушке в летах .
  В ступе не толочится ,
  Скорлупа от птах .
  
  Вылетай из логова ,
  Согбенной и злой .
  Ты раба не Богова ,
  С ветреной метлой ! --
  
  ***
  Фетишь , показуха , бравада
  И признаков нету разлада .
  Потемкин - Труба свои грезы ,
  Развесил на кроне березы .
  
  И Валя метрессой явилась ,
  Как будто годами не злилась .
  Рашанский речами блеснул
  И плебс охмуренный уснул .
  
  Призер МВД смелый Юрий ,
  Сплотил всех немыслимых фурий .
  И лживых времен раскоряк ,
  Дурачат Труба и Щеряк .
  
  Пройдет по земле пандемия ,
  С оттенком безбожного змия
  И члены СП из Тамбова ,
  Займутся наградами снова .
  
  Алешин у доли в накладе ,
  Расскажет о призрачном саде .
  Знобищева скажет потом :
  Читатель с двойным животом .
  
  Елена расскажет о снеди ,
  О говоре с буки и веди .
  И ботало лоеров звоном ,
  Разбудит туман над затоном .
  
  Награды тщеты прозвенят ,
  И злыдни поэта казнят .
  От Бога талант не уместен ,
  Где падший сказитель бесчестен .
  
  Солярий избранных
  
  Пока редакторы боятся ,
  Главу и каверзы метрессы ,
  Шедеврам всем не размещаться ,
  На золотых страницах прессы .
  
  Чины блистают и лучатся ,
  Таланты в туне неприметны .
  Но некому с мечтой встречаться ,
  Когда просторы безответны .
  
  И некому любить Россию ,
  В своих терзаниях и муках .
  Чины не смотрят на мессию ,
  Погрязнув в круговых поруках .
  
  Им все равно что происходит ,
  Душа прекрасного не просит .
  Но муза места не находит ,
  Где травушку казак не косит .
  
  Им не нужны слова о доле ,
  Где серпентарий и розарий ...
  Мирок в расхристанной юдоле ,
  Чинов как избранных солярий .
  
  Шедевры яркого поэта ,
  Не появились на страницах .
  И небо майского рассвета ,
  Не отражается в криницах .
  
  ***
  О , дети мои ненаглядные ,
  Тропинки места неоглядные !
  Знобищева я , вы Дубровины ,
  Забросьте в болотце хреновины .
  
  Ненадо подножное трогать ,
  На палках заплеванный деготь .
  Вот здесь меня важные славили
  И замуж за папу направили .
  
  Вот там обучала не Брошкина ,
  Азам зарифмовок Дорожкина .
  Я вирши свои у гостиницы ,
  Читала с верлибром латиницы .
  
  О , дети мои быстроногие ,
  Познайте проблемы не многие !
  Вот здесь я судила поэта
  И смысл растоптала завета .
  
  Властям переменчивым льстите
  И делайте что захотите .
  Гребите награды безбожно ,
  Обманывать лживых не сложно .
  
  ***
  В Тамбове все гораздо хуже ,
  Невыносимо для творцов .
  Мышление подонков уже ,
  Чем устремленье подлецов .
  
  Поэт от Бога добродушен ,
  Стремится дружбу укрепить .
  Тщеславным доброхот не нужен ,
  Им суть важнее извратить .
  
  Талант сильнее дарованьем ,
  Но лицемеры все хитрей .
  И с истиной обетованьем ,
  Творец в юдоле назарей .
  
  К хулящим проявляя милость ,
  Поэт прощал их маяту .
  Но ведая грехов постылость ,
  Стяжают злыдни клевету .
  
  Шедевры создает гонимый ,
  Восславив Родину в веках .
  Гонитель графоман галимый ,
  Во первых наградных строках .
  
  Почетные и их шестерки ,
  С умом хорьков и сволочей ,
  Живут судилищем разборки ,
  Без света храмовых свечей .
  
  Глава 7
  
  ВИРТУАЛЬНАЯ ДИСКУССИЯ
  
  Дискуссия похожа на расправу ,
  За Иванова многие селом .
  Но по какому нравственному праву ,
  Озрызко вы грызете огулом ?
  
  Не удалил Огрызко не жаркое ,
  Статьи о надоедливых дельцах .
  Оставьте вы редактора в покое ,
  Его судьба не лошадь в бубенцах .
  
  Вы ныне молодые фавориты :
  Пилатов , Агасферов , Каиаф ...
  Вы тоном бездуховным сибариты
  И презирала б вас Эдит Пиаф .
  
  Огрызко не пацюня на подносе
  И Слава не Креститель Иоанн .
  Причина в переменчивом вопросе ,
  Кто председатель тот и хитрован .
  
  Знобищева штабсфюрер Гитлерюгенд ,
  Где Голубь гебитсфюрер Игорек .
  Вольфшанце у саратовского Брюгенд
  И Цитадель где Химкинский ларек .
  
  Пройдут года вы хором воспоете ,
  Успешных вольфштурмистов профессур .
  Отмашку вы Огрызко не даете
  И он ваш размалюет каламбур .
  
  ***
  Казалось зоревое близко ,
  В СП талантам воздают .
  Но главредактора Огрызко ,
  Анафеме вновь предают .
  
  Страстями СПР взъярился ,
  За Иванова встал горой .
  И бес смеяться уморился ,
  Вражды безвременья герой .
  
  Творцы России вне закона ,
  Таланты в Думах вне игры ,
  Но рвут Огрызко у затона ,
  Придуманных грехов муры .
  
  На сайте травлю объявили ,
  В ответ на выпад проходной .
  Всклень Вячеславу предъявили ,
  Вину за ветер заводной .
  
  Похожее в Москве случалось ,
  Латунских каверзных не счесть .
  Сгубить поэта получалось ,
  Но не отнять святую честь .
  
  Толстого в раже отлучали ,
  От церкви истины большой .
  И в темном ярких поучали ,
  Как надо посереть душой .
  
  Я уповал на Иванова ,
  Когда Судилище познал .
  Приехал в логово Тамбова
  И палачей моих признал .
  
  Оклеветали над распятьем ,
  Меня за правду огулом .
  Дал Иванов лукавым братьям
  И сестрам серьги с помелом .
  
  От безнаказанности млеют ,
  Бездарные тусовок тьмы .
  От индульгенций сатанеют ,
  Порочных души и умы .
  
  Пылает с пеплом атмосфера ,
  Помпей заблудших неспроста .
  Прав Иванов не у барьера
  И прав Огрызко у креста .
  
  ***
  С газетой можно разобраться ,
  Закрыть , редактора сменить ...
  Но как с поэтом посчитаться ,
  Что б из реестра удалить .
  
  Когда талант оклеветали :
  Лгуны , подонки , подлецы .
  Когда Тамбовские скрижали ,
  Писали фальши удальцы .
  
  Творец свое , дельцы другое
  И расхожденьям нет числа .
  И время ныне не благое ,
  Стремлений лодка без весла .
  
  На поводу пойти у катов ,
  Творца в пучине погубить ?
  Иль отойти от перекатов
  И всех прощенных возлюбить .
  
  Быть может яркой диктатурой ,
  Блеснуть с эмблемой эполет .
  Остаться значимой фигурой
  И днесь забудется поэт .
  
  Мираж иллюзии не близко ,
  Лазурный весь до темноты .
  Плывет на катере Огрызко
  И пушкой целится в мосты .
  
  Разрушит Вячеслав пролеты ,
  Когда преодалеет шквал ...
  Строчат коллизий пулеметы
  И пенится девятый вал .
  
  Поэт у заводи широкой ,
  Творит шедевры на заре .
  Всклень посылает светлоокой ,
  Мечте алмазы в серебре .
  
  ***
  Другой Краснов не генерал ,
  Не воевал с полками красных .
  Петр вдохновенно создавал ,
  Шедевры о героях страстных .
  
  "Гостиный двор" журнал простой ,
  Без изщвращений либеральных .
  Есть в Оренбурге дом пустой ,
  С граффити крайностей оральных .
  
  Есть " Оренбургская Заря " ,
  Журнал писателей Союза .
  И Ерпылева снова зря ,
  Волнует лишняя обуза .
  
  Два полюса не фронтовых ,
  Имеют силы притяженья .
  Краснов запечатлей живых
  И Ерпылев без униженья .
  
  В Тамбове худшее страшней ,
  Судили классика во храме .
  Над Господа крестом страстей ,
  Осатанели каты в драме .
  
  Влет прикупили подлецы ,
  Макарова душонку с бесом .
  Дианы Кан не удальцы ,
  Стихи признали с интересом .
  
  Кудимову ввели в игру ,
  Быть председателем отбора .
  И соблазнили на юру ,
  Разрезать яблоко раздора .
  
  Печатают своих в ТА ,
  Балдеют графоманы снова .
  От алфавита Я до А ,
  Лишь друганы Мещерякова .
  
  Кому доверил Иванов ,
  Командовать парадом членов ?
  Когда поэта без оков ,
  Оклеветали злыдни кренов.
  
  Спаситель каждого спасет ,
  Кто верит в истинного Бога.
  Билет СП не принесет ,
  Судившим радости итога .
  
  Мышиная возня
  
  Для Олега Джоконда мазня
  И бессмыслица фуги Баха .
  Вновь мышиная в центре возня ,
  Где столичных разборок плаха .
  
  Вячеслав Огрызко не тот ,
  Николай Иванов не дока .
  Пламенеет Алешина пот
  И мутнеет души поволока .
  
  От мышиной возни не уснуть ,
  Нет солидности у Дорошенко .
  Вот бы страсти нектара плеснуть
  И закружит с косой Тимошенко .
  
  Может в бане у камелька ,
  Оголится солидная дама .
  Сон расслабил Олега слегка ,
  После тонких глотков Агдама .
  
  Под рукой ненаписанный том ,
  Под лежанкой незримая книга .
  И Алешин твердит о пустом ,
  О мышиной возне блицкрига .
  
  Нет писателям новых квартир ,
  Нет талантам нигде гонорара .
  Только жерла музейных мортир
  И рассказы германского Рара .
  
  И закона о творчестве нет ,
  Как защиты творцов президентом.
  Сочиняй о движенье планет ,
  Оставаясь словес резидентом .
  
  На кону не поэта душа ,
  Фишка бродника и фаворита .
  И Тамбовщина вновь хороша ,
  Когда жаждет любви Маргарита .
  
  Толи сон , толи яви туман ,
  Баня топлена в бликах парная .
  Пусть мышиный писклявый шалман ,
  Смоет в грезах красотка Даная .
  
  Пусть Огрызко воюет с ордой ,
  Я матрос Железняк по духу ,
  Похмеляться хочу не бурдой ,
  Пригублю с чабрецом медовуху .
  
  ***
  Влюбись в зверей Диана Кан ,
  Тамбовских вех исчадий .
  Станцуй у логова канкан ,
  Гармонь раскрыл Аркадий .
  
  Макаров пальцами пройдет ,
  Ряды Матани местной .
  И солнце лютое взойдет ,
  У Челновой прелестной .
  
  Тебе помогут танцевать ,
  Мегеры в раже бестий .
  И Мата Хари убивать ,
  Не станут без известий .
  
  Ты расскажи им о краях ,
  Востока с Согдианой .
  И с Саломеей на паях ,
  Кровавой стань Дианой .
  
  Станцует блудное Дункан ,
  Всем нетям Исидора .
  За сребреник Диана Кан ,
  Съешь яблоко раздора .
  
  Завоют волки на луну ,
  В лесу остервенело .
  Творцу ты предъяви вину
  И посмотри на тело .
  
  Оно прозрачное в кругу ,
  Под лунным покрывалом .
  Где испоганили кугу ,
  Козел Щеряк с амбалом .
  
  Матаня жуткая звучит ,
  Макаров мечет пальцы ...
  И хор взывает чико - чит :
  Лишь ведьмаки страдальцы .
  
  Продажные тебя взметнут ,
  Диана до вселенной .
  И острые ножи воткнут ,
  В лучи души нетленной .
  
  Скупают слабых за гроши ,
  Апологеты краха .
  Диана верить не спеши ,
  Личинам Альманаха .
  
  Глава 8
  
  БЕЗВРЕМЕНЬЕ
  
  Зима причудами не злая ,
  Морозы крепко не шалят .
  От края родины до края ,
  Рассветы радости сулят .
  
  Блуждают блики от луны ,
  Лучи звезды блистают ...
  И снова трепетные сны ,
  Свой образ обретают .
  
  Взлетают голуби соседа ,
  Дорогу транспорт полонит .
  Ведется милая беседа ,
  Влюбленных розовых ланит .
  
  В Тамбове ныне необычно ,
  Мура гуляет до темна .
  Я замечаю снова лично ,
  Как заплутали времена .
  
  Как рыла блефа превозносят ,
  В калашных рыночных рядах .
  Как горе истинным приносят ,
  Поэтам падшие в судах .
  
  Надеюсь истина не минет ,
  Пребудет рядом навсегда .
  Душа безвременье отринет
  И небо отразит вода .
  
  ***
  Пускаю стрелы в оголтелых ,
  И многоликих стервецов ...
  О , Родина поэтов смелых ,
  Щедра судами подлецов .
  
  Кого ни поподя в журналы ,
  Суют культуры главари .
  И классикам сулят финалы ,
  У бездны огненной зари .
  
  Бездарных щедро награждают ,
  Чины Тамбовской суеты .
  И безобразных утверждают ,
  Кумирами земной тщеты .
  
  Вращают блефа барабаны ,
  С пустыми фишками игры .
  За королей сидят чурбаны
  И бредят орденом муры .
  
  И результат - нечистый омут ,
  С осадком бросовых времен .
  Народ шедеврами не тронут ,
  В судах поверженных имен .
  
  ***
  Панночка Мария. Ведьма Валентина .
  Просит вся Россия : - Где Хома детина? -
  Колоти лукавых , чтобы приземлились.
  За талантов правых , иноки молились .
  Не побьешь нечистых , будет худо люду ,
  Среди дней лучистых , воскресят Иуду .
  Он предаст любого и осудит многих ,
  У исчадий много -- упырей убогих .
  Словом их философ , бей не уставая ,
  Маша с Валентиной и стезя кривая .
  Пусть вопят о славе и почетной доле ,
  Ты философ вправе , не пропасть в юдоле .
  
  ***
  Любим Родину как умеем ,
  Всей Отчизне судьбой воздаем .
  Духом трепетным пламенеем
  И шедевры опять создаем .
  
  Мы поэты не скоморохи ,
  Озаренье духовность творца .
  Получаем грошовые крохи ,
  От чиновника стервеца .
  
  Экономят на нас неспокойных
  И отвергнутых кругом дельцов .
  Фавориты властей непристойных:
  Свора фурий и подлецов .
  
  Осуждают подонки свободных
  И клеймят над Голгофой порой .
  Изгоняют творцов неугодных ,
  За Можай и предатель герой .
  
  Ни копейки талантам от Бога ,
  Лишь страдания и хула .
  Широка для поэта дорога ,
  Когда в туне душа весела .
  
  ***
  Они безбожно предают ,
  Себя неискушенных юных .
  И под сопровожденье струнных ,
  Пиару рьяно воздают .
  
  К фуршету писарей листы
  И гости знатные столицы :
  Кудимовой в Арысь криницы
  И к мифам Замшева мосты .
  
  У Голубничего все в нове ,
  До взгляда искренней мечты .
  В руках красавицы цветы ,
  В угрюмом логове в Тамбове .
  
  Но Трегуляевцы как гиды ,
  По парку каменных скульптур .
  Владимир -- Тамерлан манкур ,
  Олег -- тореадор корриды .
  
  Они за высших в божествах ,
  За Зевса -- Юрий несуразный .
  Фуршетный дух весь безобразный ,
  Когда пиарщики в правах .
  
  Эпатаж серости
  
  Лена , Мария , Саша ,
  За роковую химерность .
  Вторит Тропинки Параша :
  -- Серость плодила серость --
  
  Лживая вся до страха ,
  До извращений духа ,
  Валя Двурожкина сваха ,
  Серости всей повитуха .
  
  Сребреник мает Хвалешин
  И проповедует серость ...
  Юрий Щеряк и Ладошин ,
  За лицемерию верность .
  
  Серость вовсю пребывает ,
  Членов тусовки серой ...
  Серый бирюк завывает ,
  Рядом с вонючей химерой .
  
  Серость своих в эпатаже ,
  Серые строфы нечистых .
  Серый анчутка на страже ,
  Против талантов лучистых .
  
  ***
  Стела с почетными именами ,
  Рядом возвысился банк .
  И поднимает бумажек цунами ,
  Ветер порывистый панк .
  
  Снова в июне Тамбов независим ,
  Праздник проходит вокруг ...
  Тени безумия мы не окрысим ,
  На светлый облик округ .
  
  Но поднимается черная лента
  И прилипает к словам .
  Словно былого печальная рента ,
  Льнет к роковым головам .
  
  Валю Дорожкину всю затемняет ,
  Черных грехов полоса ...
  Надпись настенную не осеняет ,
  Небо четыре часа .
  
  Черная лента или знаменье ,
  Нету фальшивой нигде .
  Не исчезают ни на мгновенье ,
  Те , кто почетный везде .
  
  ***
  Ты не бывал в кофейнях на Монмартре ,
  Зато в Котовске воздавал Астарте .
  В Рассказово ты кланялся Иштар ,
  В Тамбове ты благословлял Тартар .
  И в закутке у озверевшей Вали ,
  Ты кролика принес богини Кали .
  В Козлове подарил козла Ваалу
  И предал всех судилищу помалу .
  Ты не бывал в кофейнях на Монмартре ,
  Ты памтник воздвиг себе на карте .
  Ты Мышкин и мышиная возня ,
  Вокруг и бутафорная фигня .
  Король крысиный вылитый Щеряк
  И крысы в позе серых раскоряк .
  Вожак двуликих флейтой из муки ,
  Всех побуждает выпускать клыки .
  Кошмар двуликих не задел Монмартр,
  В Тамбове шАбаш заморозил март .
  
  ***
  Лиза Кулаева песню споет ,
  Шишкин сыграет романс .
  Пресли Тамбовщина воздает ,
  Элвису нью декаданс .
  
  Бернса вчера прославляли опять ,
  В Пушкинской на Чердаке .
  Прежде поэта сумели распять ,
  Члены в Союзном "мешке" .
  
  Славили скопом Артюра Рембо
  Вместе с Золя " Жерминаль ".
  Но понимать человека слабо ,
  Ближнего , -- времени жаль .
  
  Будет Кулаева к Пресли взывать,
  Шишкин бренчать обо всем ...
  Если родное спешим забывать ,
  Как мы Россию спасем ?!
  
  Может мышиная это возня ,
  Славить чужих огулом ?
  Видимый крест уходящего дня,
  Светится вновь над челом .
  
  ***
  Вновь расцветут рябины ,
  Радость поэтов мечтателей .
  Вы же не хунвейбины ,
  Дожи Союза писателей .
  Рьяно творцов фильтруете ,
  Чистите вдрызг сообщество .
  Списками вмасть банкуете
  И раздражаете общество .
  Правы ли вы великие ?
  Правы ли вы несравненные ?
  Есть на местах многоликие ,
  Каты предлиты бессменные .
  В списках предлитов фурии ,
  Сволочи да предатели .
  Как из иллюзий Лемурии ,
  Где за святых каратели .
  Множат в Тамбове судилища :
  Седкин , Щеряк и Двурожкина .
  В храме книгохранилица ,
  Лает на крест Запорожкина .
  И в Оренбурге на капище ,
  Гробить творцов истукан .
  Вновь отрицания лапище ,
  Тянет к Диане Кан .
  Чадо не слейте в клоаку ,
  Небом в миру осененное.
  С лампой встревая в драку ,
  Не выжигайте исконное .
  
  Друг бомонда
  
  -- Алешин друг мой навсегда --
  Сказал Владимир важно .
  И внук Владимир без стыда ,
  Смысл поддержал отважно .
  
  -- Мой гениальный друг в стихах ,
  О камнях пишет сада .
  И ходит в вечных женихах ,
  Где тени женщин ада --
  
  Но если другом ты Киже ,
  Назвался с миной бая --
  Ты Пустоместов в неглиже ,
  С речами краснобая .
  
  И Ноль теперь Мещеряков ,
  Балластович с партнером .
  И серость возле кунаков ,
  Серее всех с позором .
  
  Елена , Саша с Мариам ,
  Что серых всех серее ,
  Теперь помошницы друзьям
  И фурий злых милее .
  
  И Валентина дама ХУ ,
  Как чучело в почете .
  И лоеры что на слуху ,
  У безны мглы в зачете .
  
  Тогда Наседкин сирый вам ,
  Убогий не писатель .
  Тогда Труба безбожник сам
  И глупый назидатель .
  
  ***
  Опять Трубе невмоготу ,
  В Мичуринске и рядом .
  Венеры видит наготу
  И голубей над садом .
  
  За дымкой Римский пантеон ,
  Вблизи гетера с лавром .
  Труба -- Корнелий Сципион
  И жаждет битвы с мавром .
  
  Патриций рода до глубин ,
  Историй в мире Рима .
  Корнелий слову господин ,
  Где даль необозрима .
  
  Испанцев пленных не губил ,
  Давал свободу битым .
  Но Ганнибал войну трубил
  И вскоре пал разбитым .
  
  Труба Корнелий в Карфаген ,
  Вошел и весь разрушил .
  Сон воплощая темы сцен ,
  Сюжет веков нарушил .
  
  Слоны нежданно понеслись,
  На воинов не скучных ,
  Худых когорты не спаслись
  И толпы мавров тучных .
  
  Где смелый гражданин Барка ?
  Никто не знает в давке .
  И Сципион - Труба в века ,
  Победу впишет в ставке .
  
  Другое время на дворе ,
  Но сон еще не канул .
  Деревья в зимнем серебре
  И дух морозный грянул .
  
  О , сколько Карфагенов зла
  И без слонов великих :
  Один за дикого козла ,
  Другой за поле диких .
  
  -- Разрушь фуршета Карфаген ,
  С иллюзий Ганнибалом ! --
  Кричит Трубе абориген ,
  С флешмобовым Сигалом .
  
  ***
  Что Луканкина стерва развратная ,
  Что Знобищева ложью отвратная ,
  За Дорожкину лягут костьми
  И прославят тусовщиков СМИ .
  
  В храме Гусева дщерь постоянная ,
  Осудила мой путь окаянная .
  За Дорожкину ляжет костьми
  И прославят тусовщиков СМИ .
  
  Вновь Алешин подверженный мечется ,
  От синдрома Иуды не лечится .
  За Дорожкину ляжет костьми
  И прославят тусовщиков СМИ .
  
  Кат Щеряк весь исходит величием ,
  Вновь охвачен к иным безразличием .
  За Дорожкину ляжет костьми
  И прославят тусовщиков СМИ .
  
  Станет Зайцева хищной в судилище ,
  Злобной фурией в книгохранилище .
  За Дорожкину ляжет костьми
  И прославят тусовщиков СМИ .
  
  ***
  Косяками пошли в Союз ,
  Трегуляевцы злобной доли .
  Им анчутки играют блюз ,
  Ради силы безбожной воли .
  
  Из пороков теней Карфаген ,
  Из греховности и лизоблюдства .
  Каждый злых извращенный ген ,
  Номерами помечен Иудства .
  
  Будут аду служить зело ,
  Прославляя метрессу крученых.
  Преумножать печальное зло ,
  Среди творчеством увлеченных.
  
  Бороздой Карфаген разрежь
  И спугни Трегуляевцев солью ,
  Что бы флагами цвета беж ,
  Не манили бомонд к застолью .
  
  Чтоб баграми родной земли ,
  Не мутили поганые воду .
  Чтоб судилища не вели ,
  В назидание небосводу .
  
  И никто не отравит народ ,
  Бутербродами с ядом фуршета .
  И воспрянет писателей род ,
  С откровением Божьего Света .
  
  ***
  Тебе не совестно Белых ,
  Судить творца во храме ?
  Бить невиновного под дых ,
  Поэта в жуткой драме .
  
  Он за тебя голосовал ,
  Над крестною Голгофой .
  Чтоб ты душою уповал ,
  На миролюбье с Софой .
  
  Козловщину открыл опять ,
  Чтоб познавали сидни .
  Правдивого легко распять ,
  Оклеветав как злыдни .
  
  И Канчуков герой Горищ ,
  Как Змей Горыныч ада ,
  Перевязал смердящий свищ
  И пыхал дымом смрада .
  
  Шматковская несла пургу ,
  Хвостом судьбы виляя ...
  И Мещеряк играл слугу ,
  Божка из Трегуляя .
  
  Тебе не совестно Белых ,
  Слыть катом бездуховным ?
  И вдохновлять анчуток злых ,
  Судом творца греховным .
  
  Единогласны вы в беде ,
  И в самой крайней мере .
  В безбожном пакостном вреде ,
  Духовности и вере .
  
  Быть может совести Белых ,
  Твоей в помине нету
  И ошалев среди шальных ,
  Плюешь ты на планету ?
  
  Нет милосердия для вас ,
  Нет доброго участья .
  Отпетых безобразных Спас ,
  Оставил без причастья .
  
  Ты осудил оклеветав ,
  Тебя осудят тоже .
  Не выше истины устав
  И все в хуле негоже .
  
  Глава 9
  
  БЫЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ
  
  ***
  Афганистан в судьбе одно ,
  Союз писателей другое .
  Мещерякову все дано ,
  Но не творение благое .
  
  Он может тексты написать ,
  О перестрелках у Баграма .
  Он может искры высекать ,
  Бутылками из под Агдама .
  
  Он может глупость предварить
  И осудить творца обидно .
  Шедевр не сможет сотворить ,
  Таланта классика невидно .
  
  Пусть ходит злыдней вожаком ,
  Мещеряков Тамбовских прерий .
  Шедевры я творю тайком ,
  Поэт классический Валерий .
  
  ***
  Устав он в армии ценил
  И соблюдал до точки .
  В СП поэта обвинил ,
  За все без проволочки .
  
  Поэта гнали до него ,
  Травили и гнобили ...
  Мещерякова вмиг всего ,
  Как бога восхвалили .
  
  Дорожкина почетный член ,
  Аршанский в засракультах ,
  Создали из сатиры тлен ,
  Погрязший в черных культах .
  
  Как звери рвали на клочки ,
  Судьбу таланта каты .
  Устав Союза и очки ,
  Забыли без утраты .
  
  Невидно истины вблизи ,
  Устав нарушен разом .
  И честь судимого в связи ,
  Накрылась медным тазом .
  
  ***
  Арина Архипова юная ,
  Душа ее не многострунная .
  Играет и робко звенит ,
  В придуманный звездный зенит .
  Строфа еще не долговечная
  И тема желаний беспечная .
  Но вскоре Арина вспорхнет ,
  Когда луг цветеньем пахнет .
  И доброй надеждой ведомая ,
  Признается: -- Истина дома я --
  И муза услышит Арину ,
  Подарит ей счастья картину .
  Душа заиграет как лира ,
  Талант не от бренного мира .
  Стихи о судьбе прозвучат ,
  Под крики взлетевших галчат .
  
  ***
  Для них предать и обмануть ,
  Как пальцы обмочить в сортире .
  И пострелять воздушкой в тире ,
  Чтоб на поверженных взглянуть .
  
  И корпус Демина к словам ,
  Как приложение к обману .
  Все палачу по барабану ,
  Когда суды готовит вам .
  
  И в мэрии побыть в друзьях ,
  С поэтом искренних порывов ,
  Потом меняясь от извивов ,
  Ходить в продажности князьях .
  
  Писать о чести и борьбе ,
  И предавать нещадно юность .
  И журавлей летящих струнность ,
  Чтоб песни потерять в судьбе .
  
  Писать о стойких казаках
  И драться с немцами в романе ,
  Оставив мерзкое в обмане
  И мету изверга в веках .
  
  Два пальца в пенистой моче ,
  Обманщик вровень с лицемером ,
  Быть хочет всюду кавалером ,
  Но бес смеется на плече .
  
  ***
  Когда - нибудь иссякнет жила
  И станет кварцевым песок .
  Труба тебе мечта служила
  И пенился кленовый сок .
  
  Ты пил нещадно медовуху
  И штрудли запивал вином ...
  Процентщицу интриг старуху ,
  Не вбил в подсобку колуном .
  
  Мегера всюду интригует ,
  Житья поэтам не дает .
  И перед зеркалом зигует ,
  Себе великой воздает .
  
  Скулят у хлебова дворняги :
  Мария , Саша и Элен .
  Труба ты в образе стиляги ,
  Встань с пресмыкания колен .
  
  Пусть жилы золотой не будет
  И власти каверзных даров .
  Нечистых сонмище убудет ,
  Без Писарницкой докторов .
  
  ***
  Дорожкиной падет редут ,
  Все тропиканок предадут .
  Никто не станет защищать
  И будут злыднями стращать .
  
  Они судили - их осудят
  И быть никчемными принудят .
  Вчера им к раю колея ,
  Теперь в крапиву бытия .
  
  - Стишата в бросовый навоз -
  Споет Труба им водовоз .
  - Бей тропиканок не жалей ,
  Они гиен поганых злей -
  
  Кто к славе извергов причем ,
  Тот станет первым палачом .
  Кто восхвалял их до небес ,
  Осудит падших словно бес .
  
  Все повернется кверху дном ,
  Для изгнанных в краю родном.
  Увидят фаворитки зло ,
  Друзей сегодняшних зело .
  
  ***
  На них взираю с отвращеньем ,
  Судилище дурным цена .
  Подонкам вечности забвенье
  И ад приемлет имена .
  
  Презрение они стяжали ,
  В круговороте суеты .
  Судилищу не возражали ,
  У бездуховной пустоты .
  
  Билеты злыдням не помогут ,
  Как татям падшим навсегда .
  В Союзе подвизаться могут ,
  Но шельм чернеет череда .
  
  Никто душой не озарился ,
  Не защитил поэта сам .
  Бес клеветнице поклонился
  И вторил лживым голосам .
  
  ***
  Они в Россию не поверят ,
  Пока мошной не прозвенят .
  Судилища не раз затеят
  И вновь таланты обвинят .
  
  Они лгуны и супостаты ,
  Крутлявые в среде дельцов .
  Не веруют душой в Пенаты
  И в крепи русских праотцов .
  
  Они по сути полукровки ,
  Обетованцы по всему .
  Все достижения сноровки -
  Побольше хапнуть одному .
  
  Им слава лживая по нраву ,
  И цели рыночных идей .
  Они освободят Варавву ,
  Но не Спасителя людей .
  
  В СП Тамбовщины такие ,
  Банкуют картами таро .
  Затеют кляузы лихие ,
  Запахнет нечистью перо .
  
  ***
  У других не увидят ,
  Ни строфы , ни шедевр .
  Но своих не обидят ,
  В опереньи Минерв .
  
  Им внушили величье
  И божественный путь .
  К остальным безразличье
  И жестокости суть .
  
  Крылья Маши гагары
  И перо из папье .
  Крылья Саши сигары
  И колоды крупье .
  
  Крылья Лены из пены ,
  В перепонках слюды .
  Свет иллюзий Селены
  И лучи от звезды .
  
  Налетит как неждали ,
  Ветер дней перемен .
  Облетят крылья Вали ,
  С фавориток подмен .
  
  Оголенных до кожи ,
  Все узрят без венцов .
  Только злобные рожи
  И наколки птенцов .
  
  ***
  Нас время переделает упертых ,
  Как не хотим увидеть никогда .
  И ухарей причинами припертых ,
  И егерей прошедших без следа .
  
  Куда былая гордость испариться ,
  Неведомо Кудимовой и мне .
  Креститься надо , Господу молиться ,
  В спасительной духовной тишине .
  
  Ты в зеркале пороки не увидишь
  И разные житейские грехи .
  Творца своим молчанием обидишь ,
  Гонимого жлобами за стихи .
  
  Не подкупись за толику расчета ,
  Не становись за лживое пустой .
  У паразитов славы и почета ,
  Терновник злобы вымахал густой .
  
  Они корону сделают колючей ,
  Они прославят надписью тебя .
  На перекрестке за плешивой кручей ,
  Распнут талант огульно не любя .
  
  ***
  Печальное летает воронье ,
  Мещеряков осоловел в коморке :
  -- Судилище деяние мое ,
  В придуманной Дорожкиной разборке .
  
  Казнить поэта страже приказал ,
  Я подражаю Понтию Пилату .
  Творца стихов безбожно унижал
  И огребаю палача зарплату .
  
  Прадедушка молился у креста ,
  И вопрошал о воссияньи века .
  Я отвергаю заповедь Христа ,
  Не осуждать во храме человека.
  
  Я развлекал судивших торжеством ,
  Без всякого смурного предрассудка --
  Когда Мещеряков явился божеством ,
  Пропел петух и прокричала утка .
  
  Кружилось воронье над маятой ,
  Порочного , шального солдафона .
  Повеяло тщеславья пустотой ,
  И рассмеялась трубка домофона .
  
  ***
  Они поздравили Кудимову ,
  Казнив поэта над крестом .
  И Пешкову и Победимову ,
  Махнув блистательным листом .
  
  Теперь в жюри вовсю судившие ,
  Безжалостные как всегда .
  Творца во храме обвинившие ,
  За козни личного вреда .
  
  Они давно живут пороками ,
  Обманом всюду и везде .
  Кудимову прельстили сроками ,
  Быть бесконечной на звезде .
  
  И если надо Бирюкова ,
  Прельстят агораномом быть .
  Но счастья канула подкова
  И грех кощунства не избыть .
  
  Награды злым за лицемерие ,
  Почет за подлые дела .
  В их душах гольное неверие
  И копиться дурная мгла .
  
  ***
  А я не против Гармаша ,
  Он ненавидит Валю !
  Его стихи как ППШа ,
  Вновь мысленно посалю .
  
  Пусть постреляет по карге
  И попалит по злыдням .
  На блатокультовой дуге ,
  Задаст Виталий сидням .
  
  Он знал Румянцеву давно ,
  Всклень Майя говорила :
  -- Стихи Дорожкиной говно ,
  Вся в предка гамадрила ! --
  
  Гармаш ты искренностью наш ,
  Поэт идущий в гору ...
  Возьми и разряди Калаш ,
  В Мещерякова свору .
  
  Виталий членом должен быть
  Союза под Селеной .
  Театр не может позабыть ,
  С влюбенных мезансценой .
  
  ***
  Не бытие в среде творцов ,
  Бум конкуренции злонравных .
  В СП Тамбовских подлецов ,
  Нет истины среди неравных .
  
  Бытует лживых клевета ,
  Вблизи доносчицы наушник .
  Не гадостным среда не та ,
  Где превалирует гадюшник .
  
  Предатель доблестный позер
  И лицемер одно и тоже .
  За гения слывет фразер ,
  Творящий щедро что негоже .
  
  Всех обмануть и заложить ,
  С ухмылкой правды Герострата.
  И злыднем безобразно жить ,
  С порывами дурного ката .
  
  ***
  Выходи журнал не зря ,
  " Оренбургская заря ".
  Ночью выходи и днем ,
  Дорогой журнал "Подъем".
  "Современник " выходи ,
  Души щедро береди .
  Пеплом вейся на ветрах ,
  Злых Тамбовский альманах .
  Стая правит и рулит ,
  Знать шедевры не велит .
  Валя , Лена и Щеряк ,
  Встали в позу раскоряк .
  Кукиш мне , другим дыру ,
  Бублика и всем муру .
  "Александръ " не выходи ,
  Смутно у Трубы в груди .
  Графоман главред , позер ,
  Но с наградами призер .
  Ваня снова Ерпылев ,
  Обещает смыслов клев .
  Строф создатель Трубенок ,
  Отпусти Трубе пинок .
  Ты поэт небесных сфер ,
  А Труба пустой минхер .
  Блат и фильтры ерунды ,
  От Дорожкиной балды .
  Тропиканкам мед годами ,
  Одаренным яд с судами .
  
  ***
  Состарятся , болеть начнут ,
  Писатели тамбовской "расы".
  Мозгами в сторону качнут ,
  Былого бытованья кассы .
  
  Откроют ящики добра ,
  В них пустота недорогая .
  Монет с оттенком серебра ,
  Кубышка вспомнится другая .
  
  Свинья нечистая полна ,
  Дарами грязными былого .
  В душе затеплится вина ,
  О том что светлого немного .
  
  Грехи придется отмолить ,
  Чтоб никому не навредили .
  Но как печали утолить ,
  Когда поэта осудили .
  
  Могли сдержаться от суда
  И заповедь не попирая ,
  Понять что ссора не беда
  И обрести богатства рая .
  
  ***
  В Тамбове Голубев культурный ,
  В Калининграде Голубь турный .
  Взмахнет крылами и летит ,
  Куда судьба не запретит .
  
  В Тамбове Машеньку жалеют ,
  В Калининграде вожделеют .
  Все в голубиной маяте ,
  Стихи печатают не те .
  
  -- Знобищева кумир Тропы ! --
  Бегут и верещат клопы .
  Дожди шумят - Мария Гром ! -
  И вторит скрипами паром .
  
  Все в голубиной ипостаси ,
  Забыли о порывах Васи .
  О жизни трепетной Елены ,
  И о любви без перемены .
  
  Олег Хвалешин не согласен :
  Котовский ворон тоже гласен .
  И камни в юности саду ,
  Скликают журавлей к пруду .
  
  ***
  Мария Фурлетова чуждая ,
  Интригам и козням Дорожкиной .
  Она из духовного Суздаля ,
  К Тамбову пришла белоножкиной .
  
  Вокруг Светлояра гуляла ,
  С молитвами и милосердием .
  И в душу надежду вселяла ,
  Спасенье добиться усердием .
  
  Фурлетова Китеж увидела ,
  Сияющий храмами вечными ,
  Который с любимым предвидела ,
  Увлекшись делами сердечными .
  
  Не терпит Мария поганую ,
  Обманщицу грешников чаянья .
  Тамбовщину любит не драную ,
  Красивую без отчаянья .
  
  Стихи сочиняет Фурлетова ,
  О светлом и мирном радении .
  И ей ни к чему Лихолетова ,
  К Тропинке прильнувшей в падении .
  
  ***
  Друзей продажных мне не надо ,
  Они от горя не спасут .
  И на груди срамного гада ,
  Из ада бестий принесут .
  
  Он изменяет сути профиль ,
  Шипящий ядовитый змей .
  Макаров лучезарный профи ,
  Но друг Алешина теней .
  
  В саду Олега все не чисто
  И смотрится Иудой он .
  Меня поэта Монте Кристо ,
  Волнует вновь Лаокоон .
  
  Пройду по призрачному саду
  И смыслов посмотрю пейзаж .
  Алешин подошел к распаду
  И жаждет падших эпатаж .
  
  Кудимова и друг Аркадий ,
  Вблизи предателя торчат .
  И облучает злобы радий ,
  Дорожкиной гнилых волчат .
  
  ***
  Вы нелюди без масок лжи ,
  Мамоны блудные пажи .
  Приспособленцы наших дней ,
  Становитесь судьбой дурней .
  
  Прислужники своей тщеты ,
  Вы изошли от маяты .
  Зачем творили , для чего ,
  Когда вы критики всего .
  
  Кому нужны сюжеты блефа ,
  Когда фанаты вы Азефа ?
  Вам Евно ближе и милей ,
  Чем Хворов рыцарь королей .
  
  Имеет совесть де Валерий ,
  Без извращений и мистерий.
  В поэзии он Рафаэль
  И отрицает злобных гель .
  
  Вы шельмы мазаные гелем ,
  Суд провели над Рафаэлем .
  Вам место возле Абадонны ,
  В картине нави без Мадонны .
  
  ***
  Ткань спадет с лица Марины ,
  Сон просветный под луной .
  И пахнут весной перины ,
  С легкой темой не одной .
  
  Соловей в саду щебечет
  И свистит себе , свистит ...
  Душу образ светлый лечит ,
  Вновь тоску предотвратит .
  
  В зеркалах душа незрима ,
  Хоть красавица всегда .
  Путь подруги пилигрима ,
  Смыла вешняя вода .
  
  Жизнь вокруг бустрофедонна
  И без перечня причин .
  Хоть Марина не мадонна ,
  Но прекрасна без личин .
  
  Вот приедет в храм познаний
  И в беседе не с одним ,
  Скажет о творце преданий
  И судилище над ним .
  
  ***
  Меня считайте человеком ! -
  Кричала женщина в годах .
  Не стану спорить с имяреком ,
  С любым изгоем не в ладах .
  
  Веду кружок литературный ,
  Шмаляю книги как шрапнель .
  И каждый крен не партитурный ,
  Я отвергаю как Шанель .
  
  Бомондом местным корогожу ,
  Скупаю души подлецов .
  И всякую срамную рожу ,
  Переношу в конце концов .
  
  Я всех противных победила ,
  Вокруг Тропинки благодать.
  Трубу печатать убедила ,
  Каких в упор не увидать .
  
  У ног валяется Макаров ,
  Кудимова стремиться пасть .
  Я остудила пыл Икаров
  И показала свою власть .
  
  ***
  Трубе приснилась Иудея ,
  Он центровой центурион .
  И злится Валя - Соломея ,
  Как западенка Фарион .
  
  Ей мало с головой пророка ,
  Двух Иродов обворожить .
  По воле низменного рока ,
  Горазда похоти служить .
  
  Неугомонна Соломея ...,
  Но сон Трубу переместил ,
  Спасителя ждет Иудея ,
  Пророк его предвосхитил .
  
  И усмотрел Труба Иуду ,
  Идет Олег Искариот ,
  Лукавый поклонился чуду
  И предал светоча забот.
  
  Умоет прокуратор руки ,
  Во сне Пилат Мещеряков .
  И обрекут враги на муки ,
  Творца за истину веков .
  
  За Агасфера сразу трое ,
  Рашанский , Коля и Макар .
  Умчались к тридевятой Трое:
  Орфей , Илия и Икар .
  
  Остались злыдни тропиканки ,
  Несущие хулу и бред .
  Судов бездушные подранки ,
  Идущие за стервой вслед .
  
  -- Неси творец обрубки древа ,
  Да будь распятия царем ! --
  Кричали Агасферы слева
  И справа с бесов фонарем .
  
  Горел гудрон и воскуряясь ,
  Витал с нечистою мурой .
  Труба ничуть не просыпаясь ,
  Чернел под Лысою Горой .
  
  Голгофа череп сохраняла ,
  Адама вечности века .
  Гроза разрядом просияла
  И содрогнулся мир слегка .
  
  ***
  Таланты как агнцы молчали
  И светлую ждали судьбу .
  Закрыть Александръ без печали ,
  Не тратить казну на Трубу .
  
  Тамбовщина не нефтеносна
  И газ не запасы глубин .
  Трубы халабуда несносна
  И шум иллюзорных турбин .
  
  Главред для какого поэта ?
  Для Васи из места зеро .
  У ангела нету ответа ,
  Пока у анчутки перо .
  
  Ворует Труба оголтело ,
  Года у тамбовских творцов .
  И судит с Дорожкиной смело ,
  Безбожно духовных певцов .
  
  Журнал Александръ пустозвонный ,
  Шедевры мои не в чести .
  Провал лицемеров бездонный
  И души барыг не спасти .
  
  ***
  Они с задором присосались ,
  Кто к Васи Коли , кто к СП .
  От прегрешений не спасались ,
  Храм обходя без КПП .
  
  Без сквернословья не расскажешь ,
  О продающих честь свою .
  И без сатиры не докажешь ,
  Худобу шабаша в краю .
  
  Меняют правила и веру ,
  Меняют взглядов полюса .
  Порочные везде не в меру ,
  Кто ненавидит небеса .
  
  Нарциссы , гении , колоссы !
  Кто Еврипид , кто Аполлон .
  Труба от плана Барбароссы ,
  Балдеет словно фюрер он .
  
  Нах остен дранг и Анатолий ,
  Всех завоюет до Кремля .
  Потом Урал и санаторий ,
  Где Бонапарт за короля .
  
  ***
  Как хорошо что я не с вами ,
  Мне шАбаш злыдней ни к чему .
  Зачем мне обольщать словами ,
  Того , кто лживый по всему .
  
  Лукавые до тени тела ,
  Кривой как ваша маята .
  У лицемеров место дела ,
  Где пустозвонна суета .
  
  Судилище для вас играшки
  И клевета как бенефис .
  Но душ порочных барабашки ,
  Вопят беснующимся : - Бис ! -
  
  Миронов наградил Марию ,
  Судившую меня зело .
  С поэтом распинать Россию ,
  Умеют тропиканки зло .
  
  Драпеко привлекло болото ,
  Тамбовщины лихих времен .
  Творца возвышенное что - то ,
  Спасает от лихих имен .
  
  О справедливости нет речи .
  Дорожкинцы мегеры все .
  Знобищевой Марии свечи ,
  Черны оттенками в росе .
  
  Им Справедливая Россия ,
  Дает награды от балды .
  Отвергнет истинный Мессия ,
  Мешки мамоны коляды .
  
  То в Современнике приватна ,
  То адюльтер с Веретено .
  Знобищева - кумир отвратна ,
  Когда Всевышним не дано .
  
  Труба затарился с подвохом ,
  Дорожкина всех превзошла .
  Награды огребают чохом
  И Маша россыпи нашла .
  
  Плюют на истину стяжая ,
  Писатели личин зеро .
  Творю шедевр не угрожая ,
  Я классик и небес перо .
  
  ***
  Сергей Миронов за "нацбесто" ,
  Вновь наградил пустое место .
  Знобищева вдрызг исписалась
  И к Справедливым присосалась .
  Дают - бери ! Берет дары ,
  Вмасть лицемерия игры .
  Посланница структур кагала ,
  Ей злыдня Валя помогала .
  То Павлов с золотом напишет ,
  То Голубь на купюры дышит ...
  И весь Тамбовский альманах ,
  Знобищевой дает размах .
  Все для исчадия инфанты ,
  Творят тщеславия гаранты .
  Все фаворитке и везде ,
  Чтоб красовалась на звезде.
  Алешина за грош купили ,
  Трубу в дворнягу превратили .
  Мне суд и пропасти сторон ,
  Знобищевой иллюзий трон .
  
  ***
  Ее утес венчает древо ,
  Рябина с гроздъями огня .
  Посмотрит на заре налево ,
  Увидит белого коня .
  
  Направо глянет на закате ,
  Услышит трепет бубенца .
  Пришла к отверженной расплате ,
  За осуждение творца .
  
  Ведь неправа превозмогая ,
  К злым отвращение вблизи ,
  Я представлялась как благая ,
  С подачкой бросовой в связи .
  
  Утес ее из глины вечной ,
  Из вековечного песка .
  И высоты купины млечной ,
  Достигла женская тоска .
  
  Копытом бьет ретивый рядом
  И бубенец звонит вовсю ...
  Рябину поджигает вглядом ,
  Чтоб отогреть судьбину всю .
  
  ***
  "Лучше поменьше да лучше" ,
  Ленин был в выводах прав.
  Только Щеряк его круче ,
  Гетман жандармских управ .
  
  Кепку аля Жириновский ,
  Юрий охранник носил .
  Как глашатай Прикозловский ,
  В каждой беседе басил .
  
  Книги о прошлых невзгодах ,
  С болью Щеряк написал .
  Как в Кандагарских походах ,
  Он свою душу спасал .
  
  Став Всетамбовским предлитом ,
  Юрий к звезде воспарил .
  В храме взрывчаткой разбитом ,
  Суд над поэтом творил .
  
  Творчества свет не пребудет ,
  Там где предлит живодер .
  Меньше да лучше не будет ,
  Если кумир гвоздодер .
  
  Глава 10
  
  ПРОЗРЕНИЕ
  
  ***
  Прозрел легко от заблуждений ,
  Увидев сонмище личин .
  В просветах жизни откровений ,
  Стяжаю творчества почин .
  
  Пусть веселяться безобразно ,
  Судившие меня в чести .
  Все в обинениях бессвязно
  И каждый сребреник в горсти .
  
  Гордыня близкая к тшеславью,
  Жестокость кредо палачей .
  Придут судившие к бесславью ,
  За черной дымкою свечей .
  
  Талант не станет поклоняться ,
  Процентщице интриг нигде .
  И к нечисти умом склоняться ,
  Чтоб подвести судьбу к беде .
  
  Враги бравируют сплоченьем ,
  С клеймом Иуды на челе .
  Поэзия сильна влеченьем ,
  На ярком солнечном крыле .
  
  ***
  А судьи кто ? Наседкин ,Марков , Валя ,
  Аршанский оголтелый и Труба .
  Забыли о приватности морали
  И сразу почернела их судьба .
  
  Забыли в храме взорванном о Боге
  И обвиняли светлого творца .
  У каждого на выбора пороге ,
  Личина зла и шкура подлеца .
  
  Судилища был шАбаш узаконен ,
  Вновь ликовал Мещеряков Пилат .
  Алешин предавать поэта склонен ,
  Был Андрием по ляховски крылат .
  
  Знобищева , Луканкина и Саша ,
  Как шавки подвывали клевете .
  Другими вся заваренная каша ,
  Мешалась на безумия плите .
  
  Попрали Божью заповедь наветом ,
  Расправу сотворили без причин .
  И поглумившись скопом над поэтом ,
  Восславили безнраственный почин .
  
  ***
  За камнем грот иллюзии горы
  И ты в нем саламандра до поры .
  Из малахита идол с бородой
  И водоем с загадочной водой
  Ты ящерица сказочного мира
  И охраняешь местного кумира .
  Глоток воды и каждый обновлен ,
  В мечту неувядающий влюблен .
  Нет времени и горизонта нет ,
  Нет темноты и изумрудный свет .
  Иное все и только чувства есть ,
  Добро души и искренняя честь .
  Здесь сны витают ярким огулом ,
  В которых ангел борется со злом .
  Христос Воскрес ! А ты судила в днях ,
  Поэта где распятие в камнях .
  Где взорван храм и камни вопиют ,
  Ты обрела бесчестия приют .
  Не осуждай ! Рубин пылает слов ,
  За богомола в гроте богослов .
  
  ***
  Алешин - мастер , Лена - Маргарита ,
  Наседкин Коля - Педерес Зурита .
  Позеров пассы здесь не описать ,
  Умеют даже в грезах зависть .
  Амбиции у каждого в квадрате
  И кредо в бриллиантовом карате .
  Скамья иллюзий в садике умело ,
  Приклеит муху с Васей Азазелло .
  Ведущий Варенуха всех страстей ,
  Прозрачный до вампировых костей .
  Поэта судной скорби предадут
  И фору Боратынскому дадут.
  Алешин о садах толкует важно ,
  Наседкин о люпофнице отважно .
  И Лена о животных - мужиках ,
  Все хорошо и медь на языках .
  Но почему - то хмурится поэт ,
  Восторженных неизгладимых лет .
  И музы с Боратынским повздыхали ,
  Фразеры вновь душой не выдыхали .
  
  ***
  Он дружбу предал и унизил ,
  Оклеветал меня всего .
  И милосердие принизил ,
  Из - за тщеславья своего .
  
  Любовнице писал доносы ,
  Чтоб ненавидела меня .
  Усугублял души вопросы ,
  За всепрощение виня .
  
  Мужские личные беседы ,
  Как перебранки оглашал .
  Вздымались люди непоседы ,
  Как буд - то беды совершал .
  
  Любовь к Марии и Елене ,
  И к Валентине доброта .
  Мне обнуление в измене
  И злобы черной колгота .
  
  И на суде вновь безобразный ,
  Оговорил меня фразер .
  Наседкин Николай не разный ,
  Судьбы поэта мародер .
  
  Некст у бюста
  
  Читай о саде неживом ,
  О кронах пустозвонных .
  Стихи о мире таковом ,
  Среди теней бессонных .
  
  Бюст Боратынского молчит ,
  Нет искорки духовной .
  И поэтесса здесь торчит ,
  С потенцией греховной .
  
  Слова о малом прозвучат ,
  О многом огласятся .
  И стаи трепетных грачат ,
  В гнездовья возвратятся .
  
  Здесь аравийский ураган ,
  Не тронет лица вздохом .
  Чума не выхватит наган
  И не убьет всех чохом .
  
  Пустые строфы о пустом
  И бюст не образ света .
  Душа скупая за крестом ,
  Без вольностей поэта .
  
  ***
  Как только схлынет пандемия
  И всекитайский Кронос Вир ,
  Труба поднимет знамя змия ,
  С мазней :--Дорожкина кумир!--
  
  Казну откроют власти края
  И чад любви озолотят .
  Проблемы многих презирая ,
  Как недоразвитых утят .
  
  Восславят славящих устои ,
  Продажной , шмотковой среды .
  Как славили недавно стоя ,
  Вождей Кремлевской череды .
  
  Себя представят авангардом ,
  Борцов с печалью без панам .
  Забыв что улетела с бардом ,
  Мечта Тамбова во Вьетнам .
  
  Есть индульгенции предлита ,
  Есть побратимов протеже .
  У власти Янусов элита ,
  На бездуховном рубеже .
  
  ***
  Проснулся Иванов не вдруг ,
  Душа болела снова .
  Сплошные власовцы вокруг
  И каты из Тамбова .
  
  Двуликие кишели в тон ,
  Игре теней исчадий .
  Предавших юность моветон ,
  Макаров вновь Аркадий .
  
  Труба с журналом мельтешит ,
  Дорожкиной путь лижет .
  Алешин с зеркалом грешит ,
  Когда гондон нанижет .
  
  Мещеряков гребет труху ,
  Как Николай Наследкин .
  И посылает всех на ху ,
  Кто видом не Поветкин .
  
  И Марков рьяно предает ,
  Творцов и обвиняет .
  Обманом честным воздает
  И на судьбу пеняет .
  
  Знобищевой в руке свеча ,
  С улыбкой в эпатаже .
  В глазах Марии - палача ,
  Поэт от Бога в лаже .
  
  Спадет улыбка и лицо ,
  Острее злой мегеры .
  В ладонях черное яйцо ,
  За казнь творца Валеры .
  
  Кошмарный сон не проходил ,
  Как страх былого плена .
  Союз тамбовский учудил -
  Там верность , где измена .
  
  Видение вновь на заре ,
  С игрой личин лукавых ,
  Похуже пропасти в дыре
  И царствия неправых .
  
  РОА Тамбовских на паях ,
  С УПА и Брянским дуче .
  Проснулся Иванов в краях ,
  Где фарисеи в куче .
  
  Жажда бузы
  
  Приедет Скошин из Мытищ
  И будет злыдню прославлять.
  Метресса закупорив свищ ,
  Начнет по черному башлять .
  
  Нулей поганых наградит
  И друганов из нелюдей .
  Чинам поместным угодит
  И стайке культовых бля..ей .
  
  Одно и тоже каждый год ,
  Кого ни попадя в тузы .
  Таланты стонут от невзгод
  И жаждут светоча бузы .
  
  Приходится бузить в строфе ,
  Молчат все ждущие , молчат .
  Щеряк в потертом галифе ,
  Сорвал и растоптал галчат .
  
  Хвалешин предал всех подряд
  И с непопутчицей друган .
  В сатире истины снаряд
  И бьет система ураган .
  
  ***
  Иное время , мир иной ,
  Но суть осталась прежней ,
  Когда объят ты пеленой ,
  Грехов простор безбрежней .
  
  На месте храма и креста ,
  Подонки суд вершили ,
  Творца сомкнувшего уста ,
  От мира отрешили .
  
  И ненавидя за добро ,
  Поэта всей гурьбою ,
  Кричалии - Выпишем зеро ,
  Пусть потрясет губою!--
  
  Приехал Скошин через год
  И вновь на лобном месте ,
  С почетной фурией невзгод ,
  Воспел тщеславных вместе .
  
  Как буд-то небыло суда ,
  Над храмовым распятьем.
  И тень не бросила беда ,
  На женщину с проклятьем.
  
  Чернела мимика лица
  И вторил Глас примете :
  -- Судить невинного творца ,
  Страшней всего на свете --
  
  Дурман тщетности
  
  Белых становится Черных ,
  Служа Рашанскому и Вале ,
  Он бесподобный на вокзале
  И памятных местах иных .
  
  Он пишет книги о черте ,
  Засечной с крепостью дубовой .
  И забавляясь вновь подковой ,
  Мечтает быть на высоте .
  
  Белых - Черных не озверел ,
  Не стал до пяток волкодлаком ,
  Он ходит с преисподней знаком
  Судить поэта он посмел .
  
  Поэт заступником судьбы ,
  Не побоялся быть недавно .
  И Михаила в миг борьбы ,
  Возвысил до таланта славно .
  
  Черных - Белых не до одра ,
  Познает кривды мимикрию ,
  И исказит в трудах Россию ,
  Не помня светлого добра .
  
  Мичуринск славил корифей
  И был в Тамбове Евтушенко ,
  Когда Рашанский - Кривошенко
  Возвысил фурию затей .
  
  Евгений разгромил стихи ,
  Девицы ветреной до смеха ,
  Рашанский вытряхнул грехи
  И сделал чучело успеха .
  
  Обман , чарующий обман ,
  Белых чернеет обожая .
  Он служит злыдням подражая
  И славит тщетности дурман .
  
  ***
  Так бывает с нами наяву ,
  Рвем мы благодатную канву.
  Отрицаем добрых и простых ,
  Ради безобразных и пустых .
  И меня отвергли огулом ,
  Люди затуманенные злом .
  Сердобольный искренний поэт ,
  Не гламурный , вычурный эстет .
  С классиком наград не обретешь ,
  Будет слов и образов мутешь .
  Отвернулись скопом отошли ,
  Осудили и с ума сошли .
  Добрались до гордого Трубы ,
  Очернили путь его судьбы .
  Озверели от азарта гнать ,
  Стали Анатолия пинать .
  Чучело топтали не раба ,
  Был заплеван катами Труба .
  И к усопшим злыми привнесен ,
  Словно ветром в бездну унесен .
  Падшие судилищ не в шатрах ,
  Пыль они поветрия и прах .
  И иллюзий ставки серебро ,
  Превратилось в лунное зеро .
  
  ***
  От Марии письмо получила Мария
  И пинцетом открыла в четверг .
  На конверте шикарная видом Россия ,
  Белый снег ее чистке подверг .
  
  На листе белоснежное гладкое поле ,
  Ни строки на другой стороне .
  Что Мария сказала о будущей доле ,
  О делах и проблемах в стане ?
  
  Не понять ничего от такого намека ,
  Может станет в грядущем светло ?
  За окном нависает дождя поволока
  И туман вновь окутал стекло .
  
  Белый лист и пинцет пандемии отличье ,
  По иному нельзя ничего открывать .
  И Марию сковало к судьбе безразличье ,
  Ни к чему ей на страх уповать .
  
  Для чего я письмо получила пустое ,
  Чтоб усилить томленье в груди ?
  Прочитаю душою посланье простое :
  Будь чиста и творца не суди .
  
  ***
  Ты дух лукавый не увидишь ,
  Как извращенное творит .
  Рашанский пакостный на идиш ,
  В бреду не часто говорит .
  
  Зато глаголит о Пенатах
  И Заворонежском селе ...
  Анчутка в подлости заплатах ,
  Всегда с грехом навеселе .
  
  Блистает лысиной умело ,
  Как приснопамятный Сократ .
  Талантов отрицает смело ,
  Как фанатичный партократ .
  
  Подвохи чинит и подставы ,
  К судилищу плетет навет .
  Нет на Рашанского управы ,
  Попрал он Господа завет .
  
  Потомок хищников Ваала ,
  Сжигавших светлые места .
  Его судьбу перековала ,
  Мамона отрицать Христа .
  
  Халерий славил атеистов
  И моб Козловского козла .
  Усвоил методы садистов ,
  Превозносить личины зла .
  
  Из - за Рашанского кривое ,
  Сегодня зеркало времен .
  И дело кривды роковое ,
  С фальшивых перечнем имен.
  
  Лоснится рожей фарисея ,
  Делец с исчадия лапшой .
  Избавься светлая Расея ,
  От безобразного душой .
  
  ***
  Ворон над Тамбовщиной летит ,
  Тень скользит по утренней росе .
  Вновь Трубу никто не защитит ,
  Как меня не защитили все .
  
  Осудили звери во плоти ,
  Личность над распятием Христа .
  Ты творец печали воплоти ,
  Душу вдунув в горькие уста .
  
  Грустная мелодия о злых ,
  Никого в миру не окрылит .
  Строфы о страданиях былых ,
  Светоча казнивших обозлит .
  
  Пой поэт о жизни дорогой ,
  О друзъях предавших огулом .
  О судьбе восторженной другой
  И мечте с сиятельным челом .
  
  Пандемия вируса пройдет ,
  Но заразна стая ТСП .
  Алчущий безумие найдет
  И беду безбожного СП .
  
  Честных отвергают у черты
  И клевещут падшие рвачи .
  В логове Тамбовской маяты ,
  Верховодят ныне палачи .
  
  Прославляют судьи карагод ,
  Призывают поклоняться им.
  Я отвергну тысячи невзгод
  И Труба немилый не своим .
  
  ***
  Нелюбимых презреньем казня ,
  Взял Наседкин критерия бич .
  -- Все мышиная это возня --
  Он сказал на Алешина спич .
  
  Обнулил он балласта всего ,
  Посчитал стервеца никаким .
  -- Пустота навсегда для него --
  И Алешин остался таким .
  
  У предателя много личин
  И Алешин пошел на поклон .
  Валентины Дорожкиной чин ,
  Отражает метрессы кулон .
  
  Пожалела мокрицу мадам ,
  Извратила Алешина суть .
  Приспособила к падших судам ,
  Обвинять не предателей путь .
  
  Стал Алешин исчадьям служить :
  Жополизом , покорным рабом .
  Перестал правотой дорожить
  И стучал о нечистое лбом .
  
  Над Голгофой срамили меня ,
  По причине безбожного зла .
  На вердикты подсудного дня ,
  Клеветы рассыпалась зола .
  
  У Знобищевой черная грудь ,
  У Наседкина дух почернел.
  И Аршанского грешную муть ,
  Марков принял и охамел .
  
  Мещеряк за Пилата теперь ,
  Безобразно творца осудил .
  Слева он неопознанный зверь ,
  Справа фейсом подобье чудил .
  
  За героя Алешин Олег ,
  Для него осужденье фигня .
  На любые проблемы стратег:
  -- Все мышиная всюду возня --
  
  ***
  Ни квартир , ни копеечных грантов ,
  Ни издательства трепетных книг .
  Мы висим на незримых пуантах
  И шедевры творим каждый миг .
  
  Мы поэты России тревожной ,
  Безидейной с базарным душком .
  Мы поклонники Родины сложной ,
  С Вековечным и местным божком .
  
  Все вокруг на глазах изменилось
  И за деньги коммерции власть.
  Для обмана народу вменилось ,
  Будут жить беспризорники всласть .
  
  Все по ходу движения к мифу ,
  Гондобиться теперь и в Крыму .
  Только камень таланту - Сизифу ,
  Надо в гору толкать одному .
  
  И в Союзе писателей склока ,
  Графоманы за цацки порвут .
  И к творцам атмосфера жестока ,
  Буд - то панночки бесов зовут .
  
  ***
  Не фанатик я как Стаханов ,
  Что бы уголь в забое дробить .
  Мастер слова мудрец Проханов ,
  Побуждает Отчизну любить .
  
  Он борец за святое дело
  И за Родину держит строй .
  Палачей своих чучела смело ,
  Подожгу как Проханов герой .
  
  Полыхайте в полыме падших ,
  Раз судили творца огулом .
  Среди пажитей не увядших ,
  За заречным исконным селом .
  
  Ад земной опалит ужасных ,
  Я подброшу в огонь камыши ...
  Не за белых я , не за красных ,
  За людей с добротой души .
  
  Не глумитесь над жизнью поэта ,
  Не терзайте творца клеветой.
  Вот Проханов скрижали Завета ,
  Не попрал у распятья пятой .
  
  Дом Ростовых и окна раскрыты ,
  Евтушенко пылал как ведьмак .
  Черносотенцы жгли кананиты ,
  Паклю тела и модный пиджак .
  
  Распадалось тревожное время :
  На фрагменты , осколки и прах .
  И дракона безбожного семя ,
  В искрах виделось на ветрах .
  
  Он воскрес и в Асеевском доме ,
  Разгромил графоманов кружка .
  Евтушенко не стал на изломе ,
  Бездуховною ниткой стяжка .
  
  Был Евгений поэтом в Тамбове ,
  С верой в Бога не блефовал.
  И легко в откровения слове ,
  Высшей истине воздавал .
  
  Но дракона поганое семя ,
  Переполнило лживых уста .
  Потому - то сжигаю я племя ,
  Попирающих слово Христа .
  
  ***
  В Тамбове подскочили цены ,
  За воду золотом плачу ?!
  Когда Труба уйдет со сцены ,
  Я -- Браво! - Толе закричу .
  
  Вода в Тамбове золотая ,
  Как трубадуров Александръ .
  Дорожкина в нем процветая ,
  Разводит текстов саламандр .
  
  Такую жуть хамелеоны ,
  Несут по веянью муры ,
  Что все заморские шпионы ,
  Не видят проигрыш игры .
  
  Надысь повержена духовность ,
  На падших извергов суде .
  Дорожкинцы забыли скромность ,
  Печатают своих везде .
  
  И в Альманахе Валентина,
  И в Александръ ее Тропа .
  В источниках всплывает тина ,
  Где лгунья к истине слепа .
  
  Вода стекает ручейками ,
  Червонными с рабочих рук ...
  Мы не Мидасы с черпаками ,
  Где копи круговых порук .
  
  Народ Тамбовский обирают ,
  Властители чинов орды .
  Хоть времена не выбирают ,
  Жить на широкую горды .
  
  ***
  В лучах небесного светила ,
  Он появился невзначай .
  Меня тревога охватила
  И утренний разлился чай .
  
  Затворник Феофан промолвил:
  -- Ты хочешь мудрость уяснить ?
  Я проповедь не подготовил ,
  Чтоб повседневность объяснить --
  
  Собрался я дрожащий телом ,
  Поставил чайник на плиту
  И занялся духовным делом ,
  Узрев святого высоту .
  
  -- Они от злобы осудили ,
  Меня у светоча креста .
  Они всем душам навредили ,
  Отринув заповедь Христа --
  
  -- Прости поправших неземное,
  Не ведали печаль греха --
  -- Прощал , отпетые срамное ,
  Творят и Родина глуха! --
  
  -- Твоя судьба не медовуха ,
  Под каравай и славы муть .
  Творец имеет силу духа ,
  Чтоб испытать тяжелый путь .
  
  Терпи лихое время стойко ,
  Не озлобляйся на дурных .
  Пиши шедевры снова бойко ,
  Для доброхотов не шальных --
  
  -- У злобных связи и тусовки ,
  Везде превратности борьбы --
  -- Твори поэт не зарисовки ,
  Поэмы жизни и судьбы ! --
  
  Сна исчезал лучистый сборник ,
  Как трепетных времен мираж .
  И Феофан исчез Затворник ,
  Оставив мысленный винтаж .
  
  Талант в миру не угасает ,
  Как дар создателя времен .
  И душу истина спасает ,
  В сиянии святых имен.
  
  Подруга палача
  
  Осталась злоба между нами
  И ангел бледный на коне .
  Мы обладаем именами ,
  Но безымянные в войне .
  
  Жила подлунною Гремушкой ,
  Рекой степного миража .
  Была девчонкой погремушкой ,
  А стала бабой дележа .
  
  И Девица тебе не верит ,
  Когда Хвалешин твой плейкаст .
  Иуду ангел вновь проверит
  И убедится -- всех предаст .
  
  Он сбросит молодогвардейцев ,
  В шурф с западенцами смеясь .
  Он уничтожит всех ахейцев ,
  С троянским злом объеденясь .
  
  Ты дружишь с сонмом лицемеров ,
  Лукавя всюду и блажа .
  На добрых статуях примеров ,
  Порезы с кровью от ножа .
  
  Кому нужны твои преданья ,
  Когда ты светлого чернишь ?
  Кому нужны твои сказанья ,
  Когда ты честного бранишь ?
  
  Ты лицемерка до макушки ,
  Жестокая в порывах вся .
  Безумства твоего кукушки ,
  Ночами будят голося .
  
  Твердишь повсюду о небесном ,
  А дружишь с мерзким палачом .
  И в крае Родины прелестном ,
  К суду порочных ты причем .
  
  ***
  Я не живу тлетворным слухом ,
  О фрике с куклой на софе .
  Скорее с Гумилевым духом
  И образом похож в строфе .
  
  Я откровенен и не злобен ,
  Добро творю спасая мир .
  Но враг Иудушке подобен
  И злыдня палачам кумир .
  
  Меня в Тамбове осудили ,
  Как Зощенко в столице вмиг.
  И как Ахматовой вменили ,
  Войны с реальностью блицкриг .
  
  О Боге строфы и о чести ,
  О трепетной любви двоих .
  О грешных безобразной мести ,
  Среди поветрий не своих .
  
  Судилище для злых отрада
  И обвинения как бред .
  Творцу шедевров муза рада ,
  Спасая истину от бед .
  
  Они тусуются напрасно
  И славят жуткие себя .
  По мостику идти опасно ,
  Огонь иллюзий возлюбя .
  
  И Петр огреет лицемера ,
  Оглоблей огненных глубин .
  И покусает злых химера ,
  Среди пылающих рябин .
  
  Ущербные личинной миной ,
  Величием грехов больны .
  Обмажет нерадивых тиной ,
  Исчадье бездны сатаны .
  
  Река Смородина пылает ,
  Мост Калинов порочных ждет .
  Заря рассветная залает ,
  Когда волчицей ночь пройдет .
  
  Кошмары снятся безобразным
  И извращенным словно явь .
  Стреляет крахом безотказным ,
  В таланта осудивших навь .
  
  ***
  Изменился Лютый озверел ,
  Извращенных возлюбил досуже .
  И в Подъеме славном забурел ,
  Падшего Искариота хуже .
  
  Предает талантов Вячеслав ,
  Превозносит фриков оголтелых.
  Не найти на Лютого управ ,
  Властвует во зло осатанелых .
  
  Представитель времени дурных ,
  Что в России рыночной лютуют .
  Пишут о талантах не шальных
  И с шальными всюду негодуют .
  
  Лицемер до мозжечка костей ,
  Не дает шедеврам моим ходу .
  Лютый ради прибыльных вестей ,
  Бесноватый нечисти в угоду .
  
  В зеркалах двоится существом
  И душой чадящей воспаряет ...
  Под луной с рогатым божеством ,
  Лютый всходы плевел проверяет .
  
  О доходах мыслит критикан ,
  О всемирной славе вожделеет .
  Но стоит на Лютого капкан ,
  Где Господь лукавых не жалеет .
  
  Лютый и Алешин близнецы ,
  Волчьим роковым менталитетом .
  На добро духовное скопцы
  И жестоки с истинным поэтом .
  
  Пушкин ненавидел подлецов ,
  Лермонов злословил презирая .
  И Есенин видел стервецов ,
  Как поносных скотского сарая .
  
  Юрий Кузнецов их не любил ,
  За оскалы хищников в тумане.
  Ангел светозарный вострубил :
  Лживые единые в шалмане .
  
  Шкурники по сути роковой ,
  С масками из упаковки белой .
  Не терплю я образ таковой ,
  Херувимов с данностью дебелой .
  
  Куда идешь поэт ?
  
  Угол улиц современных ,
  Перекресток дней судьбы .
  Мыслей много переменных ,
  От забвенья до борьбы .
  
  Вдруг Дорожкина навстречу ,
  Помутился Божий свет .
  На вопрос потом отвечу :
  -- Камо ты грядеш поэт ? --
  
  К храму взоры обратили ,
  Там Казанский монастырь .
  Мы друг друга не любили
  И слова как нашатырь .
  
  -- Вы за что меня судили ,
  Над Голгофой и крестом ? --
  -- Знай Валерий , навредили ,
  Коля с Марковым хлыстом --
  
  -- Вы могли с духовным братом ,
  Вдрызг страдальца не губить?! --
  -- Юрий стал ужасным катом
  И Труба во зло трубить ! --
  
  -- Гнали вы меня годами ,
  Унижали без отрад --
  -- Приглашала я с трудами ,
  Лет пятнадцать вас назад --
  
  Вновь судилища проруха ,
  Вся блистала под звездой .
  Вновь процентщица старуха ,
  Маялась душой худой .
  
  -- Николай на вас обижен ,
  Оскорбили словом всех --
  -- Чем алкаш люпфи унижен ,
  Может пошлостью потех ? --
  
  -- Я в суде не виновата
  И три года не у дел --
  -- Вы метресса газавата ,
  Гнать поэта ваш удел --
  
  -- Проходи Валерий с Богом ! --
  -- Вы стяжайте духом свет --
  Мне подумалось о многом :
  -- Ты куда идешь поэт ? --
  
  ***
  Окоем по кругу дали ,
  Словно белая река ...
  Что нам предки назидали ,
  Не случилось на века .
  
  Веру в Бога не хранили
  И царя не сберегли .
  Совесть в бездну уронили ,
  Чести сгинуть помогли .
  
  Встали против супостатов
  И вернули честь страны .
  Вновь вблизи аэростатов ,
  Звезды неба без вины .
  
  То складами были храмы ,
  То пустыми у версты.
  Но нагрянул выстрел драмы
  И на храмах вновь кресты .
  
  Мечемся между лучами
  И дождинками с небес .
  И витают над плечами ,
  Ангел вечности и бес .
  
  Не дано вернуть былое ,
  Не узнать грядущий мир ,
  Но в душе исчезнет злое ,
  Где Господь а не кумир .
  
  ***
  Не сшивают небеса людей ,
  Нитью озаряющего света .
  Не сшивают торжища идей
  И судьбу с шедеврами поэта .
  
  Дух соединяет существа
  И мечты идущих по дороге ,
  Если в ощущенье естества ,
  Не забудет мыслящий о Боге .
  
  Ищущий обрящет у черты
  Или на кругу своих стремлений .
  Не сшивают блестками цветы ,
  Радость восхитительных мгновений .
  
  Не увидеть ниточки души ,
  Без любви протянутые к цели .
  Разорвать их грубо не спеши ,
  Что бы годы зря не пролетели .
  
  ***
  В Тамбове закрываются кофейни
  И марципаны с кофе дефицит .
  В Париже озабоченный затейник ,
  Представишься как Публиус Тацит .
  
  Ты не бывал в кофейнях на Монмартре ?
  Зайди в любую закажи экспресс .
  В Париже хорошо живется в марте ,
  Когда с деньгами бизнеса прогресс .
  
  В Тамбове опустела Тимофейня
  И Маяковский выставляет бар .
  И на Базарной емкая кофейня ,
  Попала под безлюдия удар .
  
  Пей кофе и отведай марципаны ,
  И на Монмартре осмотри Бистро .
  Здесь красовались рыжие путаны
  И опустились с неграми в метро .
  
  Чердак остался и Тропинка Вали ,
  Там кофе с коньяком не подают .
  Чтоб получить Дорожкиной медали ,
  Поэтов судят вдрызг и предают.
  
  ***
  Зачем им Майя с конкурсом поэтов ,
  Раз провели и хватит блефовать .
  Толкуют вновь о миссии Заветов
  Повсюду продолжая шельмовать .
  
  У Вали рычаги наград поместных
  И помощь в управления всего .
  Талантов гробит безобразно местных
  И осудила в храме одного .
  
  Лауреаты Пешкова и Эмма ,
  Из Липецка подвижники словес .
  Тамбовских не решается дилемма
  И Майи обнуляют злыдни вес ?
  
  О Начасе Тернопольском толкуют ,
  Макаров с колоколен поплевал ...
  Творца фигляры стаей атакуют ,
  Чтоб золотой шедевр не создавал .
  
  Кофейни закрываются в Тамбове ,
  И в залах роковая пустота ...
  Поэтов беспризорников панове ,
  Созвездий озаряет высота .
  
  ***
  Прости Господь его косноязычье ,
  Любовь к врагам гонимого прости .
  Меняют безобазники обличье ,
  Чтоб образине плоть преподнести .
  
  И дух лукавых исказить безбожно ,
  У идола с козлиной головой .
  Простить всего Аркадия не сложно ,
  Макаров в отражении кривой .
  
  Шатун он или перекати - поле
  И нашим он и вашим наплетет :
  Что предавался бестелесной воле ,
  Где папоротник вскоре расцветет .
  
  Есть выгода и речью кабальеро ,
  Досуже охмуряет типажей ...
  Нет выгоды -- косноязычье зеро
  И порожняк гоняет миражей .
  
  Шматковскую прости и Николая ,
  Люпофью осквернившего Тамбов .
  Косноязычье щелкоперов края ,
  Как браконьеров мелюзги улов .
  
  ***
  Заплакал Валерий Седых ,
  Тамбовки байстрюк не внучатый
  Редактор ударил под дых
  И ром отхлебнул распочатый .
  
  -- Старик отдышись у дверей
  И пшел на четыре стороны !
  В сети напиши поскорей ,
  Горланят в редакции вороны ! --
  
  Седых отдышался изгой
  И плюнул на серого Кролика .
  Ударил по двери ногой ,
  С плакатом дельца алкоголика .
  
  Ни строчки в газете дурной,
  О жизни богемы Тамбовии .
  Редактор Толмач озорной ,
  За дело чинов в предисловии .
  
  Во первых всего Голова ,
  За ним панегирик не минуть .
  Сдержался Валерий едва ,
  Чтоб номер Тамбовки не кинуть.
  
  Творцы ненужны никому ,
  В газетах меда с киселями .
  Россия в иллюзий дыму
  И беды грядут с векселями .
  
  Духовность упала к нулю ,
  Неверие в лучшее всюду .
  Промолвил Седых - Не люблю ,
  Фуршета Олега - Иуду .
  
  И Писарев Женя с каргой ,
  Награды шальных получили .
  Махал безидейной слегой
  И бесы с идейной случили .
  
  Тамбова печать под ярмом ,
  Властей возлюбивших мамону .
  Седых с откровенным умом ,
  Подобен стал Марку Катону .
  
  Но боль не проходит души ,
  В редакциях вирус цинизма .
  Дыши у дверей не дыши ,
  Противен продукт кретинизма .
  
  ***
  В Тамбове свой парад тщеславных ,
  На месте храма за стеклом .
  Писатели времен бесславных ,
  Творца судили огулом .
  
  Сержант Наседкин изгалялся ,
  Ефрейтор Марков обвинял ...
  Щеряк фельдмаршалом являлся
  И светозару мглу вменял .
  
  Аршанский теребил погоны ,
  Майора в форме МГБ .
  И возбуждал Алешин звоны ,
  Филера службы КГБ .
  
  Пресс - секретарши не витии ,
  Они весталки по всему .
  Плевали на творца России
  И плаху жаждали ему .
  
  Парад исчадий - супостатов ,
  Дорожкиной был вдохновлен .
  И выправкой бездушных катов ,
  Бес осужденья умилен .
  
  ***
  По каким законам Стах ,
  Поощрял люпофь порочных ?
  Николай алкаш в трусах ,
  Огорошил нас не склочных .
  
  -- Для подруги сей презент ,
  Перстень цвета киновари .
  С Дымкой Вася резидент ,
  Остальные с Леной твари ! --
  
  Чистотел опят цветет ,
  Только душам не отмыться .
  Начаса карга влечет
  И Дорожкиной он сниться .
  
  Бездорожье за углом ,
  Сосны рядом загудели .
  Вместе увлекались злом ,
  И о кривде порадели .
  
  Нет завета у Христа ,
  Осуждать творца в законе.
  Совесть Стаха не чиста
  И Дорожкиной в гудроне .
  
  ***
  Из Клуба четырех она ,
  Тамбова Эсмеральда града .
  Она порывами нежна
  И доброму таланту рада .
  
  Танцует трепетно у врат ,
  Тамбовских вех библиотеки .
  Тарасов Квазимодо брат ,
  Иллюзий яркой дискотеки .
  
  Отец бездушных не святой ,
  Вновь Селиверст из Трегуляя ,
  Надменно топает пятой ,
  Веселый танец запрещая .
  
  Но Эсмеральда не раба ,
  Расстриги в рясе грубияна .
  Она танцует и Труба ,
  Тревожит кнопочки баяна .
  
  Любима женщина толпой ,
  Любима милая расстригой .
  И Квазимодо не тупой ,
  Ее возносит над квадригой .
  
  ***
  Кто Матюшину узрит ,
  Станет мастером мгновенно .
  Нету лучше Маргарит ,
  Нощно в образе и денно .
  
  Пишет как Эмиль Золя ,
  Ешь гуся на трех страницах .
  А потом вдруг ву - а - ля ,
  Казаки шумят в станицах .
  
  То несет пурга в степи ,
  То подует суховеем ...
  Маргарита не слепи ,
  Путника фантомным змеем .
  
  Ни к чему тебе Аршан
  И Двурожкина в почете .
  Дъявольский горит баштан ,
  Где исчадия в зачете .
  
  Не талант их бередит ,
  Честолюбие да вредность .
  Каждый искренним вредит ,
  Славя извергов скаредность .
  
  Осудили ради зла ,
  Светозара со стихами .
  Тьма Аршану воздала
  И Двурожкиной грехами .
  
  Не хвали дурных людей ,
  Время лживое не ново .
  Ты о честных порадей
  И осужденных за Слово .
  
  Где душой не холодна ,
  Звездочка мечты не скрыта .
  Ты Матюшина -- одна ,
  С мастером ты Маргарита .
  
  ***
  Музей Тамбовщины неплох ,
  Есть экспонаты края .
  И лемеха поденных сох ,
  И рига у сарая .
  
  Район Тамбовский впереди ,
  С Покровской слободою .
  На житницу времен гляди
  И на бадью с водою .
  
  Но что за баба у плетня ,
  Бандерша с видом грозным ?
  Культуры Ива из огня ,
  С исчадьем коматозным .
  
  Награды выдала друзъям ,
  Казну деля Тамбова .
  Прислуга рыночным князьям ,
  Палачь талантам Слова .
  
  Музей с Вандеей роковой
  И эхом продразверстки .
  С мегерой в зеркале кривой ,
  Творцов судившей ворски .
  
  ***
  Петербург , фонарь . аптека
  И профиль Толи человека !
  Не то что Толи в Первомайском ,
  В прикиде бесолюба райском .
  
  Два Толи разницы одной ,
  Один чужой , другой родной .
  
  И ветер времени не властен ,
  Переменить поэта мир .
  Труба Фарлафик безучастен .
  А Остроухов друг Ратмир .
  
  Два Толи разницы одной ,
  Один чужой , другой родной .
  
  Служи Дорожкиной Труба ,
  Получишь сребреник Иуды .
  Вот Остроухова судьба ,
  Быть светозаром не паскуды .
  
  ***
  Радуйтесь ! Пируйте ! Веселитесь !
  Ваше пожелание сбылось .
  И делами яркими займитесь ,
  Осудить поэта привелось .
  
  Счастье - то какое неземное !
  В храме осудили стервеца !
  Время безобразное , срамное ,
  На иконе не узреть лица .
  
  Взорванное место подорвали ,
  Динамитом злобы остряки .
  И творца стихов оклеветали ,
  Где молились богу казаки .
  
  Коммунист Евстахий за святого ,
  Валя злыдня крестится везде .
  А поэта сердцем золотого ,
  Пригвоздили к древу на суде .
  
  Мещеряк Союз ополовинил ,
  Вычеркнул иных и удалил .
  Написал невинному - Повинен -
  И печалью злобу утолил .
  
  ***
  Меня чихвостил над Голгофой ,
  С нечистых грез поводырем .
  И по Тамбову с катастрофой ,
  Гуляет Иродом царем .
  
  Наследник духа воровского ,
  С бурьянным запахом снегов .
  Он царь отчаянья мирского ,
  Поклонник извергов богов .
  
  Холодным взором отстраняет ,
  Любую светлую среду .
  На милосердие пеняет ,
  Как на сердечную беду .
  
  Во зло поступки роковые ,
  Во зло лукавые дела .
  Наследкину лишь ножевые ,
  Приятственны явленья зла .
  
  В порывах саблезубый хищник ,
  Безжалостен до маяты .
  В романах заплутавший сыщик ,
  Своей гнетущей пустоты .
  
  И Алешкин с ними заодно ,
  Прибыль издающему икона .
  Если быть Иудушкой дано ,
  Отойдет от Божьего закона .
  
  У Петра пылающий журнал ,
  Молодежь печатает в запале .
  Написал Рашанскому финал ,
  Книги занимательной вначале .
  
  Почему Козловскому жиду ,
  Послужил Алешкин не сечете ?
  Потому что русским на беду ,
  Сионист в немыслимом почете .
  
  У Петра широкая стезя
  И друзъя хулы менталитета .
  Над Голгофой истине грозя ,
  Осудили светоча поэта .
  
  Побывал Рашанский в США ,
  Посетил Германию досуже .
  Написал обидные слова ,
  Что в России обитанье хуже .
  
  И Наседкин Коля написал ,
  О своем Василии огромном .
  Как с Еленой Дымкой зависал ,
  В образе неизъяснимо томном .
  
  Ухари малиновых времен ,
  Не свистят у бизнеса дороги .
  Факсемиле брендовых имен ,
  Покупают и вершат итоги .
  
  ***
  В Афганистане воевать ,
  Солдату дело чести .
  В Чечне убийцам воздавать,
  Патронами без лести .
  
  В Тартусе Родине служить
  И помогать по зову --
  Присягой сердцем дорожить
  И не перечить Слову .
  
  Но лицемерие в стране ,
  Главнее для имущих .
  И властолюбие в цене ,
  В мечтах у загребущих .
  
  Теперь поэта исключить ,
  Легко из ПисСоюза .
  Потом награды получить ,
  За восхваленье блюза .
  
  Творца во храме обвинить ,
  За доброту и совесть .
  Вину невинному вменить ,
  За откровений повесть .
  
  Журнал подметный выпускать,
  За деньги региона .
  И славу трудника снискать ,
  С иконой Симеона .
  
  Секретарями слыть СП ,
  По весямь разъезжая .
  И церберов у КПП ,
  Поставить обожая .
  
  Труды таланта ненужны ,
  Союзу членов славы .
  Награды яркие важны
  И стольный храм управы .
  
  Когда двуликим не рожден
  И истине не казий ,
  Ты сонмом лживых побежден ,
  На поле безобразий .
  
  Защиты нет от палачей ,
  От злыдней без секрета .
  Творцу за маревом речей ,
  Нет в суете просвета .
  
  ***
  Кургузов тип не Кургинян ,
  В романе суть иная .
  Когда обиженный буян ,
  Подруга тварь земная .
  
  В романе Тимофеев зол ,
  Как автор Пробужденья .
  Кургузов не носил камзол ,
  В порывах суть движенья .
  
  Какая зиждется среда ,
  Такие краски сути .
  У духа времени следа ,
  Всегда оттенки мути .
  
  Вот у меня герой Труба ,
  Онегин он и Ленский .
  В мечтах столичная татьба ,
  Хоть Толя деревенский .
  
  В стихах записана канва
  И тема с поволокой .
  Пройдоха не пойдет е два ,
  И суть в мошне глубокой .
  
  С героем прототип АТ ,
  Един в сюжетном виде .
  Влечет Елены декольте
  И Коля не в обиде .
  
  Взъярился Лютый критикан ,
  Нашел ошибки в смыслах .
  Нашел отъявленных капкан ,
  В партийных тайных числах .
  
  Газета Правда в унисон ,
  В огульный встряла диспут .
  И Тимофеев видел сон ,
  Как злых терзает приступ .
  
  И Славу Казинцев назвал,
  Воронежским Зоилом .
  Неверить общество призвал ,
  Дельцам с базарным тылом .
  
  Все пробудились и Труба ,
  Роман АТ не кинул .
  У каждого творца судьба
  И век ее не минул .
  
  ***
  Как понять Кудимову Марину ,
  Если многозначно говорит ?
  То взбивает образа перину ,
  То клочками Герники сорит .
  
  Зрелища без хлеба скучноваты ,
  Как хлеба без зрелищ бытия .
  У Марины творчеством богаты :
  Струкова , Кудимова и я .
  
  Но вблизи Союзов водопоя ,
  Сонмища тщеславия клещей .
  У Марины гениев запоя ,
  Исцеляют лазеры мощей .
  
  Плевелы от зерен отсевают ,
  Только смысловые времена.
  У Марины люди забывают ,
  Втуне родовые имена .
  
  Цифровое веянье не ново ,
  Средство достижения всего .
  У Марины образное Слово ,
  В памяти от Бога одного .
  
  ***
  Не выпала лучшая доля ,
  Но Вася в устах побывал .
  Елене приятна додоля
  И Колиных грез сеновал .
  
  Осужден поэт за шедевры ,
  Казнен аморально живьем .
  О времени взвинченной стервы ,
  Алешин поет соловьем .
  
  И Таня в сети продолжает ,
  Рассказ о красивостях дней .
  Вблизи Журавлев обожает ,
  Гетеру с манишкой на ней .
  
  Судьбою распахнуты двери ,
  Супруг убежал вникуда ...
  Попрали тщеславия звери ,
  Завет неземного Суда .
  
  Награды звенят ежедневно ,
  Когда поднимает мошну .
  Елене не хочется гневно ,
  Мегерой взирать на страну .
  
  ***
  Ниже есть куда и будет ,
  Падать духом и судьбой .
  От поэта не убудет ,
  Оставаться лишь собой .
  
  Ни к чему менять личины ,
  Ради славы и наград .
  У поэта есть причины ,
  Видеть нынешний Царьград .
  
  Третий Рим стоит упорно ,
  На холмах и берегах .
  Порно фирменное вздорно ,
  Как величие в деньгах .
  
  Трепет образа не купишь ,
  Он энергия светил .
  Ты рожденное полюбишь ,
  Если в Слове воплотил .
  
  Понижение не кризис ,
  Приземление не крах .
  В ТГУ профессор Мизис ,
  Ищет образы в мирах .
  
  Жернова цензуры края ,
  Хуже бешеных времен .
  Федорова стерва злая ,
  Толмачев палач имен .
  
  Плевелы сплошные мелят ,
  Зерна зрелые не в счет .
  Славу луходеев делят ,
  Бесам омутов в зачет .
  
  И в столице у Максима ,
  Гои ближние свои .
  Где среда невыносима ,
  Замшев строит литрои .
  
  Русским кукиши поэтам ,
  Классикам двойные в масть .
  И взывающим к рассветам ,
  Равнодушье дарит власть .
  
  Образ творческий не мыльный ,
  Как из трубочки пузырь .
  Он душевный выдох стильный ,
  Вдаль прекрасную и вширь .
  
  ***
  И Кудимова шепчет о том ,
  И взывает орловский Шорохов .
  Для поэта в просторе пустом ,
  Отголоски мышиных шорохов .
  
  Храмы строят из кирпича ,
  С колокольнями поднебесными .
  Но поэзии гаснет свеча ,
  Рядом с рынками мракобесными .
  
  Словом можно народы спасти ,
  Если верное многими слышится .
  Но творец на Руси не в чести ,
  Где стезя по английски пишется .
  
  Награждают за рьяный пиар ,
  Многоликих прислужников власти .
  Ни к чему поэтический дар ,
  Светозарной , витающей масти .
  
  У мамоны свои образа
  И богатства пучин покупающим.
  Но без Слова ударит гроза
  И спасения нет утопающим .
  
  ***
  Творцы защищают себя ,
  От злыдней поярковой масти .
  Грешневик высокий любя ,
  Низки охламоны отчасти .
  
  И плисовый блеск на кону ,
  Фальшивый до меры пошива .
  Творцы защищают страну ,
  От писарей кривды пошиба .
  
  Труба секретарь для кого ?
  Для катов гнобивших поэта .
  Предал он творца одного ,
  Суду против Бога Завета .
  
  В едином строю у кормил ,
  Не зная пощады к свободным .
  Крушиной их рок накормил ,
  Лукавой мамоне угодным .
  
  Таким справедливость тогда ,
  Имеет политику смысла ,
  Когда орденов череда ,
  Свисает с судьбы коромысла .
  
  Молился Труба без труда ,
  В пророческом храме Козлова .
  Картины иного Суда ,
  Вершились во истину Слова .
  
  Увидел в ужасном огне ,
  Судивших творца Анатолий .
  И ангел на бледном коне ,
  Предвестник греховных историй .
  
  Видение длилось везде
  И сердце сжималось от страха .
  На Страшном Последнем Суде ,
  Расплаты горячая плаха .
  
  -- Спаси , пожалей , сохрани!--
  Кричал осудивший поэта .
  -- Во всем виноваты они ,
  Забывшие Господа света --
  
  -- Я грех роковой искуплю --
  Крестился Труба утверждая .
  -- Добром свою жизнь укреплю ,
  Чтоб пламя не ведать рыдая --
  
  ***
  Всадник душой деревенский ,
  Вскачь на коне гнедом ,
  Едет за город Успенский ,
  Вновь позабыв о худом .
  
  Правнук косца Ивана ,
  Пахаря и казака .
  Спинку не ценит дивана ,
  Крепок в седле пока .
  
  Скачет Геннадий по лугу ,
  К чистой польной реке .
  Делает воле услугу ,
  Радостный и налегке .
  
  Чувства ласкает ветер ,
  Думы о светлой любви .
  Он не страдающий Вертер ,
  В образах се ля ви .
  
  Русский до капель пота ,
  В Слове и сценах снов .
  Солнцем сияет забота :
  Верит в страну Иванов .
  
  
   ПОВЕСТЬ
  
  ЛУННОЕ ЗОЛОТО ФАВОРИТОВ
  
  "Все гонят ! Все клянут ! Мучителей толпа ,
  В любви предателей , в вражде неутомимых ,
  Рассказчиков неукротимых ,
  Нескладных умников , лукавых простаков ...
  А. С. Грибоедов
  
  ГЛАВА 1
  
  ПОДМЕНА
  
  Главки
  
  Сныть подмены
  
  Не они , так другие позеры
  Будут славить себя на юру .
  Генералами станут майоры ,
  Окрыляясь в речах на ветру .
  
  Мельтешат на амвонах и рядом ,
  Каждый выскочка ныне важняк .
  Проститутка великая задом
  И продажный несет порожняк .
  
  Нет критерия истинной доли ,
  Кто сумеет всегда на виду .
  И играют обманщики роли ,
  Самых честных на горе - беду .
  
  В перевернутом мире с рогами ,
  Можно ангелом неба прослыть.
  Ходят снова анчутки богами ,
  Где растет не пшеница а сныть .
  
  Лунное золото фаворитов
  
  Ни тени сомнений в своей правоте ,
  В своих представлениях ложных .
  Они золотые на каждой версте ,
  В округе поветрий безбожных .
  
  Они напролом по крапиве идут ,
  По грязи , по житному полю ...
  Вершины подлунные избранных ждут ,
  Даруя им тронную долю .
  
  Но золото видится им под луной ,
  Под солнцем оно пропадает .
  Ни тени сомнений в душе ледяной ,
  Хоть небо дождями рыдает .
  
  На коне в тумане
  
  Юрский - Щеряк на белом коне ,
  Шашкой отточенной машет .
  Люди для Юрского все оне ,
  Каждая особь попляшет .
  
  Особи старые словно сморчки ,
  А молодухи как козы .
  Все друганы у вояки качки ,
  В спорах бураны да грозы .
  
  Он генерал и адмирал ,
  Вкупе фельдмаршал в фаворе .
  Писал и утром на музу взирал ,
  Шмару на ярком заборе .
  
  Скачет в тумане великий Щеряк
  Юрский к шальному престижу .
  Сонмы лягушек вокруг раскоряк
  Квакают прыгая в жижу .
  
  Золотой вагант
  
  Надоело смотреть на причуды
  Бабы Вали и свиты ее .
  Рядом вьются подонки - Иуды
  И вблизи гомонит воронье .
  
  Продались старушенции смерды ,
  За гроши из срамного дерьма .
  И несут они мантию Герды ,
  Все от Маши рабы без ума .
  
  Маша - Герда несет ахинею ,
  О мигрени и острове слез .
  И влюбляются все в Виринею ,
  Лену дамочку сладостных грез.
  
  И еще есть одна тропиканка ,
  Александра несущая стяг ...
  Рядом кочет и жирная канка
  И облезлая стая дворняг .
  
  Строки были расхожей сварганят ,
  Не для разума , не для души
  И бомонд за собою поманят ,
  Слушать эхо в чердачной глуши .
  
  Но поэта , от Бога таланта ,
  Гонят скопом и словом чернят .
  Золотого в твореньях ваганта ,
  Лишь рассветы в пути осенят .
  
  Фрики миражей
  
  Одна закрыла страницу ,
  Другая поймала жар - птицу
  И держит огонь в руках .
  Никола нашел станицу
  И звездной воды криницу ,
  Судьбины мираж в веках .
  Закинул ведро он в воду ,
  Ногами отринув подводу
  И стаю увидел птах .
  Но небо грозе в угоду
  Дождем захлестнуло природу
  И Коля промок в кустах.
  Погасли в руках девицы ,
  Закрылки волшебной птицы ,
  Как угли в затухшем костре .
  Криница с водой пропала ,
  В ладони звезда не упала ,
  Но плавала муть в ведре .
  Увидел свой мир Никола
  На грани времен раскола ,
  Поникнув в тени задрожал ...
  А гордая скромною стала ,
  Полымя стяжать перестала
  И дух ее не возражал .
  
  Зеро фаворитов
  
  Ставки сделаны на Зеро ,
  Да и Машенька не Монро .
  Да и Ленушка не Бовари ,
  Хоть в очках на нее смотри .
  Николаева чудо с пером
  И в глуши ожидает паром .
  А Труба Анатолий позер ,
  Балаболка , трепач и фразер .
  Распиарены как на пиру ,
  Ходят важными и на юру .
  Только ставки квартета О О О О,
  Хоть хвали их , хоть рьяно хули .
  
  Зеркальное отражение
  
  Смотрит Елена на Валю ,
  Сзади зеркальный квадрат ,
  Видит поблекшую кралю ,
  Ведьму из проклятых врат .
  
  В темных очках ворожея ,
  Страшная как никогда .
  Лена не ты ли болея ,
  Прежде кричала :-- Беда ! --
  
  Зельем тебя опоили
  И подкупили дельцы .
  Душу твою отравили
  Ядом грехов подлецы .
  
  Видишь ты злобную в залах ,
  Силишься копией быть .
  Только в подземных провалах ,
  Место в огне не избыть .
  
  На Дне города
  
  У Горького на дне барон ,
  И падших все пределы .
  В Тамбове с ветреных сторон
  Летят по кругу стрелы .
  
  У речки пляшут огольцы ,
  Поют частушки девки .
  И носят флаги сорванцы ,
  Легко сжимая древки .
  
  Другие ныне времена :
  Мажоров , вумен , мэров ...
  И волонтеры имена ,
  Не помнят пионеров .
  
  Любую хрень им вознеси ,
  За дар небесный примут .
  На Дне торгующей Руси
  Торговцы срам не имут .
  
  Пустых идей круговорот ,
  Витает и клубиться ...
  На Дне Тамбова нищеброд
  Забыл опять побриться .
  
  Все от лукавого вокруг ,
  Где храмы бьют в набаты .
  Веселых распалился круг ,
  Вовсю дудят солдаты .
  
  Вперед толпою на прорыв ,
  В нарядах волк и сукиш .
  А у черты времен обрыв
  И под обрывом кукиш .
  
  Летит стрела одна к реке ,
  Чудесная для Вани .
  И Василиса не в тоске ,
  В покровах ясной рани.
  
  Почетный нечетный
  
  На доске почета Марков ,
  Весь Тамбов в цветах .
  Не найти важней подарков ,
  Когда член в летах .
  
  Член писателей Союза ,
  Вдруг почетным стал !
  Засиял от красок блюза
  Царь - дворец Кристалл .
  
  Пойте птицы зоревые ,
  Пой Эгрего весь .
  Ваши песни ножевые
  Гасят гордых спесь .
  
  Марков духом не Аврелий ,
  Но на члене лавр .
  Для отверженных Валерий ,
  Как для белых мавр .
  
  Власти фигу показали ,
  Чистякову вновь .
  И Алешину сказали :
  -- Ты Олег пся кревь ! --
  
  Распрягаеву не доску ,
  Рейку да канат .
  Мне рассветную полоску
  И простор Пенат .
  
  На доске нечетный Марков ,
  Будет год висеть .
  А потом ловец Поярков
  Четным бросит сеть .
  
  Тусовочная сила
  
  Вы сильны тусовками ,
  Вы сильны дружками ,
  Маньками и Вовками ,
  И приват божками .
  
  Валя вся почетная ,
  Для властей икона .
  Лена вся улетная ,
  Под стрехой Мирона .
  
  Начас друг Аршанского
  И Труба с данайцами .
  У жида Моршанского ,
  Мацу ели с яйцами .
  
  На фуршете грозные
  Други мяли тесто .
  Что бы в дни морозные
  Знать позеров место .
  
  Прежде духи силились
  Темные и разные ,
  Чтоб в миру усилились
  Нети безобразные.
  
  Вот они и бесятся ,
  Дымки да Олеги ... ,
  Позабыв что крестятся,
  Когда Идут снеги .
  
  Кумиры тусовок
  
  Они об этом и мечтали :
  Кумирами толпы предстать .
  Творить шедевры перестали ,
  Чтоб в грезах звездами витать .
  
  Кумиры пастве на потребу
  Пустые тексты гондобят .
  Но души тянутся не к хлебу ,
  А к свету искренних ребят .
  
  Позеры ценят только эго ,
  Свое , как силу божества .
  Какой - нибудь ансамбль Эгрэго
  Споет им оду торжества .
  
  И обретая славу ныне ,
  Дельцы тусовок не творцы .
  Они как всполохи в камине ,
  Блеснут -- и пепел все концы .
  
  Цель криводушных
  
  Из - за Трубы и Алешина
  Явь бытия перекошена ,
  Словно задворный плетень ,
  Криво бросающий тень.
  
  Вроде печатают пишуших ,
  Вроде взирают на дышащих ,
  Смерив расчетной шкалой ,
  В затхлой душонке гнилой .
  
  Цель у кривых от лукавого ,
  С левого бока и с правого .
  Ради тщеты торг ведут ,
  Всех за гроши предадут .
  
  Пахнут продажные серою ,
  С полной сортирною мерою .
  Чистым поэтом Валерою
  Буду , я в Господа верую .
  
  Прототипы героев
  
  Мои прототипы героев ,
  Играют себя же самих .
  Промчался Евгений Боев ,
  В толпе не увидел своих.
  
  С коляской Мария мамаша ,
  Лучистая словно заря !
  А Саша несет Барабаша ,
  С незримым легко говоря .
  
  Алешин несет свое эго
  И гордость неясно зачем .
  Елене играет Эгрего ,
  Ансамбль переменчивых тем .
  
  Труба прошагал сувереном
  И плюнул фуршетнику вслед .
  Наседкин проследовал с хреном
  И с другом которого нет .
  
  Бегуньей спешит Валентина ,
  Куда ее нечисть несет ?!
  Болотина манит и тина ,
  Где друг ее нетей пасет .
  
  Аршанский пастух неизменный ,
  Козловский , известный давно .
  Он носит портфель огроменный
  И с марор травою вино .
  
  Блажит у сосны Селиверстов
  И дует на руки опять .
  В кошмаре чиновник Бесперстов ,
  Хотел его ночью распять .
  
  Другие играют не шатко ,
  Не валко судьбину свою .
  Макарова доку не жалко ,
  В Воронеже словно в раю .
  
  Картины миражей
  
  Ни профессор , ни монах ,
  Чудик в г олубых штанах .
  Может Лях он , может Лех ,
  Потемнело как на грех .
  
  Тень вокруг него всего ,
  Смрад и больше ничего .
  Вопиет он и кричит ,
  А простор земной молчит .
  
  Он прикаян и крещен ,
  Только кривдой извращен .
  Вновь Олег или Толян ,
  Рожей напугал селян .
  
  Ищет Янус или Гус ,
  Валентину делла Крус .
  Тень ее мелькнула днесь ,
  Янус Гус взъярился весь .
  
  Вихрем стал и засвистел ,
  Как носитель многих тел .
  В миражах шальной жары ,
  Все картины из муры .
  
  ***
  Обойдусь без злыдей ,
  Обойдусь без сидней .
  Перебьюсь без клонов ,
  В мантиях баронов .
  С Васей долго Коля ,
  Дымкин был додоля .
  В Танькиных либретто ,
  Мастер Риголетто .
  Маргарита в туне
  И балы в салуне .
  Воин грянул с громом
  И с железным ломом . .
  Правит как на марше ,
  Лишние , кто старше .
  Вникуда с дружиной ,
  С калашом , с пружиной.
  Дело что не нужно ,
  Други лепят дружно .
  Вновь ругают честных ,
  Сленгом дурней местных .
  Верх взяла ватага ,
  С мастью слуг Гулага .
  Обойдусь без лживых ,
  Без шальных служивых .
  У меня есть доля ,
  Вера , честь и воля !
  
  Призрак бродит по Тамбову
  
  В Орле писателей лелеят ,
  Как самых лучших на миру .
  И Белгород от них светлеет ,
  Когда глаголят на юру .
  В Воронеже творцов встречают
  Везде как местных мудрецов .
  И добрым делом отмечают ,
  В кругах имущих и дельцов.
  На книги средства и журналы ,
  Вручают в этих городах .
  И создают любви анналы
  Творцы в блистательных трудах .
  В Тамбове все иначе в туне ,
  Не видно света доброты .
  Писатели в своей коммуне ,
  Как тени в круге маяты .
  Нет средств и воли к озаренью ,
  Нет преференций быть в чести .
  И призрак движется к забвенью ,
  Чтоб ничего не обрести .
  Он состоит из грез поблекших ,
  Из мыслей искренних былых .
  Из всех стремлений наболевших ,
  От Чернышова до Белых .
  Нищаем жизнью и в твореньях ,
  Витает вновь тлетворный дух .
  И власти в призрачных решеньях ,
  Вздымают тополиный пух .
  
  Смутная возможность
  
  Когда и вас отвергнут члены ,
  Творцы союзным огулом ,
  Вы так познаете измены --
  Застынет воздух над челом .
  
  Никто в беде не пожалеет ,
  Все отвернутся втихаря .
  И грезы яркие развеет ,
  Дыханьем смутная заря .
  
  Вам будет горько и обидно ,
  О дружбе прежней вспоминать .
  И станет время очевидно ,
  Из сердца светлое взимать .
  
  Вы вспомните как гнали доку ,
  Поэта чести и добра .
  Как обвинений поволоку ,
  Кидали с грязью на ура .
  
  Теперь терпите свою долю ,
  Черед расплаты за хулу .
  Поэт идет один по полю ,
  К мечты прекрасному селу .
  
  Мечта о жаре
  
  Наладится погода в нашем крае ,
  Жара еще порядком надоест .
  И я увижу мини на Данае ,
  Купальник фирмы сувенир инвест .
  
  По берегу пройдет качок неспешно ,
  Играясь и любуясь лишь собой .
  И поплывет хмельной рыбак потешно
  За рыбиной дородной голубой .
  
  Рискованно по речке пьяным плавать ,
  Но женщины -- русалки во плоти !
  И будет Николай Наседкин хавать ,
  Свой бутерброд и крыльями расти .
  
  Пока камыш не зашумит от боли
  И чайки от тоски не закричат ,
  Сыграем свои радостные роли
  И флибустьеров , и речных волчат .
  
  Молчат просторы бытия
  
  Я пройду по лезвию кинжала ,
  Бытия вопросы не тая :
  -- Почему же Таня убежала
  Маликова в ближние края ?
  
  Почему Елену хвалят скопом ,
  А вчера не знали о такой ?
  Почему Труба склонился к жопам
  Графоманов с гольною строкой ?
  
  Почему в Тамбове награждают
  Боратынским бездарей шутя ?
  Почему пройдохе угождают ,
  Всем мозги Дорожкиной крутя ?
  
  Почему стратегия культуры ,
  С тактикой годами не в ладу ?
  Почему творцы литературы
  И таланты чуждые к стыду ? --
  
  Зоревых не слышно отголосков ,
  Вновь чины - подельники немы .
  И смотрю я нежно на подростков,
  Не живущих мелочью сумы .
  
  Торжество справедливости
  
  Пребудет время не благое ,
  Для лицемеров не благих .
  В чем заключалось дорогое ,
  Вдруг потускнеет для других .
  
  Вмиг обесценятся порывы ,
  Былых поместных величин .
  И злыдни станут не красивы ,
  Без ветром сорванных личин .
  
  Подует ветер новой доли ,
  Необъяснимый для кругов .
  Кто обреченно жаждал воли
  Восстанут в травах берегов .
  
  В цветах лугов неотразимых,
  Восстанут яркие творцы .
  И эхо дней невыносимых
  Оглушат песнями скворцы .
  
  Побойтесь имущие Бога
  
  Неброский Тамбов не Небраска ,
  Дороже икры здесь колбаска ,
  Дороже сыры рыбы Фугу
  И жить пожелаешь не другу .
  
  В Тамбове судьба дорогая ,
  Как девушка ласок нагая .
  И в схимне монашка бесценна ,
  Когда у плиты откровенна .
  
  Продукты теперь не укупишь
  И лишнего с быта не слупишь .
  Все дорого , жить не легко ,
  Небраска от нас далеко .
  
  Заправки безумий ликвидность ,
  Бензин драгоценная жидкость .
  Дороже даров однорога ,
  Побойтесь имущие Бога !
  
  Час Венеры
  
  Банкуйте вовсю лицемеры ,
  В колодах тузы молчуны .
  И радуйтесь часу Венеры ,
  Когда не узрите Луны .
  
  Играйте легко с игроками ,
  До яркой лучистой зари .
  Расстаньтесь шутя с дураками
  И с дурами черт побери !
  
  Разврат ваше кредо земное ,
  Во всем ради бренной тщеты .
  Продажное , злое , срамное ,
  Безбожное -- ваши мечты .
  
  Банкуйте , играйте , кутите ,
  Как новых поветрий купцы .
  Но судьбами все заплатите ,
  За проигрышь горе - глупцы .
  
  Нет чести у лживых повсюду ,
  Нет совести у подлецов .
  Банкуйте и славьте Иуду ,
  Предатели веры отцов .
  
  Единение душ у обрыва туны
  
  Дурное вскрылось единенье ,
  Как передержанный нарыв .
  Исчезло вмиг мое сомненье ,
  Когда увидел я обрыв .
  Душевным взором я увидел ,
  С людскими мордами свиней .
  Такую мерзость не предвидел
  И речь веду я не о ней .
  Они друг друга презирали ,
  Врагами были лишь вчера .
  Теперь влюбленно озирали
  Как глубока грехов мура .
  Грехи клубились под обрывом ,
  Как тени в пекле и дыму .
  И было в таинстве игривом ,
  Всем притяженье ко всему .
  Я помолился без тревоги ,
  Крестясь и блудное крестя .
  Вдруг появился на дороге ,
  Крылатый ангел как дитя .
  Он воссиял чудесным светом ,
  Меня отрадно озарил ...
  И все печальное при этом ,
  В одно мгновенье утолил .
  Шальные свиньи завизжали
  И стадом прыгнули в купель .
  И небеса не возражали ,
  Как злыдни угодили в цель .
  Вопили души безобразных ,
  О чем - то мелочном своем .
  В мирах анчутки жили в разных ,
  С скопом всюду и вдвоем .
  
  Придуманная богиня игры
  
  Ваяют даму поэтессу
  Друзья из камня бытия ,
  Придав прорывному прогрессу
  Движенье в яркие края .
  
  - Прорыв ! - взывают волонтеры ,
  - Прорыв ! - отвествуют чины .
  Ваяют даму ухажеры ,
  С оттенком призрачной луны .
  
  Прорвутся к целям без морали ,
  Творцы пиара и муры .
  Они в песочницах играли ,
  В мирах придуманной игры .
  
  В ладонях фифочки скрижали ,
  С хорейной рифмой письмена .
  Вокруг нее простор ужали
  И сбили с неба имена .
  
  Провалы откровений в прошлом ,
  Богиня Слова на виду .
  Писала ветрено о пошлом
  И стала писаной в бреду .
  
  Воспоминание о прошлом
  
  Нахлобучит Коля кепку ,
  В даль идет гулять ...
  А в башке - то не сурепку ,
  Васю треплет бл .. дь .
  
  И пащеку раскрывет ,
  Чтоб творить минет .
  Все в иллюзиях бывает ,
  Когда драйва нет !
  
  Тошно Коле с похмелюги ,
  Как всегда со сна .
  Но нагие все подруги
  И в мечтах весна .
  
  Вот поэт идет постылый ,
  Прост как чемодан .
  -- Пшел ты в анус белокрылый
  Или в Магадан ! --
  
  Вот Хвалешин гордый катит ,
  Грез надутый ноль .
  Он за прошлое заплатит ,
  За наветов боль .
  
  Толи марево витает ,
  Толи нечисть дней ?
  Валя голой пролетает
  И вахлак под ней .
  
  Выпить надо , похмелиться ,
  Пивом у моста .
  Вся душа опять томиться ,
  Тело ж без креста .
  
  Коля пьет у речки пиво ,
  Смотрит на волну ...
  Вновь желает жить красиво
  И ласкать жену .
  
  Влюбленная в свободу
  
  Замшев Максим напечатал рассказ ,
  Лены Луканкиной снова ,
  Вспомнив души откровенный наказ ,
  Деву ценить из Тамбова .
  
  Вел семинар увлеченно Максим ,
  Лена читала сонеты ...
  И открывался волшебный Сим - Сим
  Прямо на пядях планеты .
  
  Дева творила в прекрасном краю ,
  Колокол звоном тревожил .
  Верила крепко в судьбину свою ,
  Друг увлеченность примножил .
  
  Премию пассии вскоре вручил ,
  От Маяковского к свету .
  И дорогую мечту научил ,
  В строфах тянутся к рассвету .
  
  Тянется Лена к рассветам легко ,
  Пишет о многом и разном .
  В алом хитоне Максим далеко ,
  Коля вблизи в безобразном .
  
  Кто император из них не понять ,
  Кто прокуратор не ясно ?
  Лена на рок перестала пенять ,
  Любит свободу бесстрастно .
  
  Суверены величия
  
  Там Куняев обижен на мир ,
  Здесь Труба вожделений кумир
  И Наседкин влюбленный в себя ,
  И Алешин свой образ любя .
  
  Лена пальчиком чертит полет ,
  Начас яркой мечты самолет .
  Юрий ходит величьем един:
  Суверен , фараон , господин !
  
  Селиверстов блажит на косе ,
  Чтоб царем прошагать по росе .
  И Аршанский как Ирод блажит ,
  Марор горькой травой дорожит .
  
  Текст напишут и - Сукин - кричат :
  -- Ай да я ! -- но просторы молчат.
  От гордыни искрятся порой :
  На лугу , на горе , под горой .
  
  Маша феей блистает в глуши
  И шуршат как рабы камыши .
  Лена носит высокий свой сан ,
  Словно френд подарил ей Ниссан .
  
  Звезды звездами в грезах взошли
  И иголки в стогах все нашли .
  Даже мелкая сошка Незрим ,
  Ослепить хочет призрачный Рим !
  
  Каждый Янус , Федора , Нарцисс ,
  Не стяжают с людьми компромисс .
  Лишь они неприступны на век !
  Я же добрый поэт - человек .
  
  Светлое призванье
  
  Возведут в квадрат позера Толю
  И шалаву в степень возведут ,
  А поэту смутную недолю
  С темным бездорожьем создадут .
  
  Все в руках у щеголей пиара :
  Деньги , власть , сценический размах ...
  Но творец на дне земного яра
  На заре как с шапкой Мономах !
  
  Ореол небесного вниманья ,
  Царственный и в туне бытия .
  Делла Розу светлого призванья ,
  Одиноко прохожу и я .
  
  Кукла в пузыре
  
  Моих сказаний погремушку
  Никто не слушает вокруг .
  Все жадно слушают старушку
  И враг глаголящей , и друг.
  
  Метрессе трепетно внимают :
  Олег , Мария и Толян ...
  Ее всерьез воспринимают ,
  Гурты восторженных селян .
  
  Тамбовщина внимает крале ,
  Как самой значимой мадам .
  Она уже на пьедестале
  И с неба светит городам .
  
  Ей позволяют быть ведущей :
  Двуликой , лживой , роковой .
  И заливать словесной гущей ,
  Что пахнет гнилью вековой .
  
  А я гремлю душевным словом ,
  В туманной туне на заре :
  -- Витает кукла над Тамбовом ,
  Витии в мыльном пузыре --
  
  Заклинатель
  
  Говорил мне он о змеях ,
  Ядовитых и плохих .
  И в отъявленных затеях:
  Безобразных и лихих .
  
  Год прошел Халерий слово
  О дурных не говорит .
  Словно время не сурово
  И в мечтах душой парит.
  
  По доске почета шпатель ,
  Мэра явственно скользнул...
  И Халерий заклинатель
  Змей игрою обманул .
  
  На доске висит Халерий ,
  Весь собою как божок .
  В лунном отблеске мистерий ,
  Дует в дудку и рожок .
  
  Валя сонная от звука ,
  Дудки сказочной игры .
  И другая не гадюка ,
  Стала обручем дыры .
  
  Змеи обликом не змеи
  И Труба иной совсем .
  Заклинатель всей Расеи ,
  Поиграй на Хит эФэМ !
  
  Дело Трубы
  
  Толю осудили , дело - то труба ,
  Но не посадили Господа раба .
  Толя на свободе славит менеджмент ,
  Он в своем народе вредный элемент .
  Капитал у лживых и маржа у них ,
  У других служивых нищета да стих .
  Крохи хлеба сорта третьего давно ,
  Лишь фанаты спорта пьют свое вино .
  Хоть Труба и в деле с грифом Александръ ,
  Бес в астральном теле множит саламандр .
  А в ментальном нечисть расплылась мурой ,
  Каждый смутный вечер Толя хмырь - герой .
  Выйдет в сеть Тамбова грез гермафродит
  И талантам снова истинным вредит .
  
  Лихой редактор Труба
  
  Труба на вы идет с творцами ,
  Он не печатает творцов .
  Душевных видит подлецами ,
  Святыми видит подлецов .
  Талантов дух не переносит
  И честных яростно хулит .
  Труба нагрудный крестик носит ,
  Но выросшим хвостом юлит .
  Фантомный Толя рогоносец ,
  Анчутка в лунных зеркалах.
  А наяву он знаменосец ,
  Всегда при денежных делах .
  Журнал курирует нещадно ,
  На средства ветреной казны .
  Грязнит поэтов беспощадно ,
  А графоманы не грязны .
  Все от лукавого и злого ,
  Журнал не искренних начал .
  Труба творит лихого много ,
  Но Бог порочных развенчал .
  
  Ужин трубадуров
  
  Не сцена это а помост
  И мудрецы все в ложе .
  У трубадура яркий тост
  И у другого тоже .
  
  Один мудрено говорит ,
  Другой еще мудреней .
  А дурачок спокойно зрит ,
  Чей довод увлеченней .
  
  Стихи читает трубадур ,
  Другой сонет читает .
  И нет непосвещенных дур ,
  Где муза обитает .
  
  А трубадур уже трубач ,
  Играет шум прибоя ...
  Другой в палитре передач
  Играет гул забоя .
  
  Потом чаи гоняли все ,
  По кругу и за кругом .
  Потом ходили по росе ,
  В сортиры друг за другом .
  
  Дурак сегодня не смешон ,
  Он лишний , не на месте .
  Откинул храбро капюшон
  И съел сосиску в тесте .
  
  Фетиш Древа книг
  
  Вновь читает Валюха Двурожкина :
  "Приключения Витьки Картошкина " .
  Умиляется , дышит не ровно ,
  Словно дома бытует под Ровно .
  Картофляники жарит с задором ,
  Голова - то с улетным убором .
  Как увидит Валюху Василь ,
  Сразу ходит как Лео Кассиль .
  Эх , Витек ты Картошкин во всем ,
  С каждой удочкой и карасем . ,
  С каждой точкой и запятой .
  В каждой бочке и под пятой .
  Валя книгу отдаст депутату ,
  Он читая подлечит простату .
  Книгу вывесит фетишем древа ,
  Справа Яблоков , Водочкин слева .
  А вершину венчает затея ,
  " Сказы деда Павло - Савватея "
  
  Алешин с Монмартра грез
  
  В бистрО ты не обедал на Монмартре
  И не искал Тургенева в ТюИрли .
  Ахматову ты воплощаешь в Марте ,
  Циганочке ремейка Ширли - Мырли .
  И шорох ее платья из газет ,
  Тебе навеял сон неповторимый :
  Ты там , где наяву Сезанна нет ,
  С корицею и миндалем незримый .
  С великими на ты не быть тебе ,
  В пространстве иллюзорного Парижа .
  Лишь тени отражаются в судьбе ,
  Как в зеркалах предпаховая грыжа .
  
  Гербарий
  
  Деревья голые картинами без рамы ,
  Смотрелись снова в Маре без людей .
  Алешину своей судьбины драмы ,
  Хотелось здесь увидеть лебедей .
  Не виделись крылатые в музее ,
  Обкраденном ботаником лихим .
  И рассмотрел заблудший в бумазее ,
  Причину быть пригожим и сухим .
  Мужские вдруг послышались хоралы ,
  Католиков здесь месса раздалась ...
  И вышли из развалин генералы ,
  И дочка Дельвига в тумане родилась !
  Елизавета Марская безгласна ,
  А может Дельвиг - Марская мадам ?!
  Одна заря вечерняя атласна
  И стелется червонно по следам .
  
  Равнодушные
  
  За какую мне власть радеть :
  Покупающих Лексусы скопом ?
  Или ту , что умеет гундеть ,
  Проезжая с казной по Европам ?
  Может мне возлюбить дорогих ,
  Что дороги построили фикций ?
  Или милых , прелестных , благих ,
  Что воруют в порывах амбиций .
  Власть сегодня поэтов не чтит
  И писателей не переносит .
  Буд - то всюду в России гостит
  И советы у мудрых не спросит .
  Ей плевать на духовную суть ,
  На творенья талантов от Бога .
  К стадионам блистательный путь ,
  А к познаньям пустая дорога .
  Ничего не дают мудрецам ,
  Создающим шедевры Отчизны .
  Власти ныне дают сорванцам ,
  Фору блефа и истины тризны .
  Экономя на доле творцов
  И смеясь над талантами края ,
  Светлый образ традиций отцов
  Власти в тлен превращают играя.
  
  Олеандр смыслов
  
  Трубу Сицилия звала ,
  А Матушкина Родина .
  И пицца Толику мила ,
  Евгению смородина !
  
  Труба фантомный президент
  И сицилиец гидности .
  Евгений Думы резидент ,
  Поместной власти бытности .
  
  Труба витает в облаках ,
  Стяжает славу бренную .
  Евгений силится в веках
  Узреть страну нетленную .
  
  Но вместе фетиш Александръ --
  Журнал лихой состряпали .
  И смыслов чистый олеандр
  Дорожкиной заляпали .
  
  Извращенцы
  
  Вы чуждые как вьюги летом ,
  Вы страшные как нети снов .
  Увлечены вы лунным светом ,
  Театра фальши и лгунов .
  
  Талантов солнечной природы
  Вы отрицаете шутя .
  И гении для вас уроды ,
  И царь исчадия дитя .
  
  Все извращаете что можно ,
  Как полоумные в бреду .
  Скликая ветрено , безбожно
  Тенеты мрака на беду .
  
  Вы люди мира безобразий ,
  Где все витает кверху дном .
  И слухи каверзных оказий ,
  Прокисшим отдают вином .
  
  Престол небожителя
  
  Приезжал Николай Иванов ,
  Чай попил и уехал в Москву
  И остался Мичуринск - Козловъ
  Одиноким на грустном веку .
  
  Приписали журнал Александръ
  И к Палермо , и к фирме СП ,
  Только тени чужих саламандр
  Охраняют Трубы КПП.
  
  Не пройти мне к престолу его ,
  Главредактор теперь президент .
  Александра журнала всего ,
  Он звезды внеземной резидент .
  
  Небожитель в лучах снизошел :
  Гулливер Анатоль , Геркулес !
  Но мальчишкой ко мне он пришел
  И вошли мы в СП без чудес .
  
  Губошлепы
  
  Хоть кобылу наградите ,
  Хоть быка .
  И валяйте как хотите
  Дурака .
  Можно хряка опочетить
  И свинью .
  Можно поле заболотить
  С айлавью .
  Вы играете с судьбою ,
  Шулера .
  И трясти сырой губою
  Мастера .
  Ветка каждого обмана ,
  Как лоза ...
  Но нагрянет из тумана ,
  К вам гроза .
  
  Семинар поэзии
  
  Подожгу бикфордов шнур
  К темам семинара .
  Распугаю местных кур ,
  Дымом без пожара .
  
  По сплетеньям огонек
  Побежит незримый ...
  И с талантом паренек
  Воспарит родимый .
  
  Вмиг красавица душой ,
  Грация от Бога ,
  Станет радостью большой
  С крыльями итога.
  
  Будем присказки читать ,
  Будем сказки слушать ,
  Так поэмы почитать ,
  Чтоб попкорн не кушать .
  
  Станем трепетно стихи ,
  Понимать как можем .
  И судьбы своей грехи
  Отмолить мы сможем .
  
  Семинар звучит мечты ,
  Я предтеча славных ,
  В круге Слова красоты ,
  Равный среди равных .
  
  Пустынный гул
  
  Сайт присутствует в зыбкой сети ,
  Как картинка для выскочек края .
  Председатель судьбой заплати ,
  Свою должность бездушно играя .
  
  Ничего не стремишься достичь ,
  Ни стипендий , ни книг обоюдных.
  Ни проблемы поэтов постичь ,
  Ни писателей всюду подспудных .
  
  Ты себя прославляешь любя ,
  Буд - то в этом величия случай .
  Только веру с надеждой губя ,
  Ты любовь эгоизмом не мучай .
  
  У почетной наград завалом ,
  Хоть на гору вези вагонеткой .
  Вся исходит неистово злом ,
  Ради фифочки с марионеткой .
  
  Фаворитка почетная всех
  И чинов , и бомонда округи .
  Для нее бесконечный успех
  Создают всемогущие други .
  
  Так талантам мадам помоги ,
  Напечатай стихи и поэмы ?!
  Для нее все поэты враги ,
  Потому что к признанию немы .
  
  Наградили другую мадам ,
  Ни за что голевым Боратынским .
  Обещала -- творящим воздам ,
  Оказаться в Союзе с Мединским --
  
  Воздает лишь сторицей себе ,
  О величии рьяно печется .
  И к редактору Толе Трубе
  Глас ее королевский несется .
  
  С лету вирши печатает он
  И Максим ее Замшев услышал .
  Каждый в букву пославшей влюблен
  И в астрал умиления вышел .
  
  Николай же Наседкин познал
  Власть предлита с неистовым блудом .
  И теперь он стяжает финал ,
  С геморроем и умственным гулом .
  
  В голове его нечто гудит ,
  День и ночь непрестанно взывает ... ,
  Словно Коля в пустыне сидит :
  То исчезнет , то вновь оживает .
  
  Фаворитка в туне
  ( сон в летнюю ночь)
  
  Показала где жизнь начинается ,
  Фаворитка формата других .
  И Мария в мечтах запинается ,
  Не рассудит словами благих .
  
  -- Ты никто -- ей сказала открытая,
  Веселуха с наградами дней .
  И Знобищева словно побитая ,
  Побрела по излому теней .
  
  Вот в пакете шедевры ненужные ,
  Вот у сердца крылатый значок .
  Дуют ветры холодные , вьюжные
  И смеется Олег дурачок ...
  
  Было время другое блескучее
  И почетные града вблизи .
  Прилетало виденье могучее ,
  Улетало в меду на мази .
  
  Тошно Маше , душа перезвонами ,
  Оглашает всю лунную высь ...
  Берегини склоняясь над склонами
  Шепчут -- Милая в туне крепись --
  
  ГЛАВА 2
  
  ИНТЕГРАЛ РАЗДУМИЙ
  
  Главки
  
  Цвела черемуха вчера
  
  Прошлое - это вчера ,
  Прошлое было недавно .
  Пахли весной вечера
  Белой черемухой славно .
  
  Молодость жизни моей
  Помнится с трепетной болью .
  Буйно свистел соловей ,
  Где я гулял по раздолью .
  
  Весело встретить хотел ,
  Грозы небес зоревые ,
  Вот и любовь просвистел ,
  И просмотрел впервые .
  
  Бегать за юбкой не стал ,
  Драться не рвался смело .
  Жаждать любви перестал ,
  Сердце мое не радело .
  
  Прошлое - это вчера ,
  Прошлое было недавно .
  Пахли весной вечера
  Белой черемухой славно .
  
  Ворон залетный кричит ,
  Филин хохочет где - то ...
  Памяти даль молчит ,
  Царствует Бабье лето .
  
  Бремя фальши
  
  Видя в золоте себя , в фальши зеркалах ,
  Фавориты власти сей при ее делах .
  Ризы славы велики и блистают так ,
  Что глупцы и чудаки ценят их затак .
  Нет почета без интриг , без лукавых схем ,
  У хапуг судьбы блицкриг ради нужных тем .
  Вновь награды хороши , лживый крепко спит .
  -- Где шедевры для души ! -- Совесть не вопит .
  
  Интеграл раздумий
  
  Кто не любит , не полюбит ,
  Хоть упертого убей .
  А влюбленный не разлюбит :
  Ни мечту , ни голубей .
  
  Будет муторно и грустно
  Расставаться с не судьбой .
  Легче спорить снова устно ,
  В туне дней с самим собой .
  
  Спорю утром я рисково ,
  Спорю ночью в тишине .
  И ищу я бестолково ,
  Снова истину в вине .
  
  В теле легкость напускная ,
  В смуте мыслей интеграл :
  -- Привыкай душа родная ,
  Ко всему , что отвергал ! --
  
  ***
  Снова небо прояснилось ,
  День пришедший ясен .
  Позабуду все что снилось ,
  Мир судьбы прекрасен !
  
  Ветер дует не студеный ,
  Шебутной , игривый ...
  Я мечтой не обделенный
  И душой красивый .
  
  Раз люблю родную землю ,
  Суть не извращаю ,
  Значит истину приемлю
  И врагов прощаю .
  
  Мистерия продвинутых
  
  Ставки сделаны на Марию
  И на томную Лену ,
  Чтоб они украшали Россию
  И театра широкую сцену .
  
  На кулисах парящая чайка ,
  За кулисами тихая смута ,
  Снова чайника обечайка
  Обожигает талант баламута .
  
  Время блефа и показухи ,
  Альфа фокусов как Омега .
  На сиропы слетаются мухи ,
  А они из волшебного снега .
  
  Прославляется пани Мария ,
  Награждается золотом Лена .
  А поэту посветит Мессия
  И в лучах улыбнется Селена .
  
  Смейся , любимая ...
  
  Смейся женщина времени путаных правил ,
  В вашем ярком раю свет неоновых ламп .
  Я ни с кем не играл и козЫрных не ставил ,
  И партнерами не были Путин и Трамп .
  
  Смейся женщина долго , пока фаворитка
  И печатай стихи хоть на флаге в раю .
  На привольном лугу расцветет маргаритка
  И влюблюсь я в цветок в озаренном краю .
  
  Вы смеялись толпой , ты смеешься вдогонку ,
  Эхом рваным летит гомерический смех .
  Только музы небес не приветствуют гонку
  И уже приготовили финиш для всех .
  
  Что искать в волосах ? Только тени раздумий ,
  Да печали студеную жуткую мглу .
  Смейся женщина царства витающих мумий ,
  Как принцесса игры в театральном углу .
  
  Кривда
  
  Чистый взгляд и румянца жар ,
  А в душе - то тщеславья пожар .
  Речью краля и жестами пава ,
  А в мечтах безобразно лукава .
  Ангел славой , невинная видом ,
  Только бес ее водит гидом .
  За наградой маячит награда ,
  Кривде сила нечистая рада .
  Куш любой подгребает к себе
  И маржу в непутевой судьбе .
  
  Духовный кремень
  
  Краеугольный камень рока ,
  Без пут греха или порока ,
  Скрепляет душу и уста .
  Внимаю истине пророка
  И воду светлого истока
  Я пью , и верую в Христа .
  Дорожный камень станет пылью ,
  Кремень духовный станет былью ,
  Не испарится под звездой .
  Не прибегаю я к усилью ,
  Чтоб осыпать заблудших гнилью ,
  Блажу за каменной грядой .
  И блажь моя не от безделья ,
  Не от паров хмельного зелья ,
  От ожидания молитв .
  Познал я время без веселья ,
  Познал прозренье без похмелья ,
  Предательство и страсти битв .
  
  Они от мира сего
  
  Им на блюдечке преподнесли
  золотое свое участие .
  И цинизм они свой вознесли
  до небес , и желаний всевластие .
  Все у них получалось легко :
  слово к месту и место к слову .
  Только птицы взлетев высоко ,
  не стремились приблизится к крову .
  И созвездия снова взошли ,
  и в кромешной среде воспарили .
  В душах гордых любви не нашли
  и лучами не озарили .
  Получались дела наяву ,
  создавалось привычное миру ...
  Только музы присев на траву ,
  не дарили небесную лиру .
  
  М у д р о с т ь
  
  Хлеб добывают трудами ,
  В поте лица своего.
  Мудрость приходит с годами,
  Ради Святого всего.
  
  Мудрость приходит неспешно,
  С веткой полынных степей.
  Хмель бытия не потешно,
  Горькую чашу испей .
  
  Мудрость освечена Богом,
  Вот потому человек,
  Думает в мире о многом,
  Русский он или узбек.
  
  Все мы потомки Адама,
  С генами Евы в телах.
  В чем - то мужчина и дама,
  Схожи в любовных делах.
  
  Кто - то из кровных потомков,
  С Каином схож навсегда.
  Только беду из обломков,
  Мечет с запалом вреда .
  
  Грубые вольности Хама,
  Кто - то готов предъявить .
  С хамами мудрость упряма --
  Ближних не надо гневить !
  
  Мудрость привносится взглядом,
  В дом, где очаг не гасим.
  Там, где влюбленные рядом,
  Каждый мудрец выносим.
  
  ПрОпасть самообмана
  
  Кому - то плевать на других,
  Но мне до сих пор не плюется.
  Всегда за грехи воздается,
  В местах для судьбы не благих.
  
  С занозой гордыни греха,
  Кому-то живется свободно.
  Живите, как року угодно,
  Когда ваша воля лиха.
  
  Я, мыслью сжигаю себя --
  Зачем я любил не достойных?!
  За шкуру свою беспокойных,
  Бытующих ближних гнобя.
  
  Добром не отплатят они,
  За доброе прошлое дело.
  Былое для них оскудело,
  И воют грядущие дни.
  
  Печальным огнем полыхнет,
  Душевная тонкая рана ...
  Над пропастью самообмана,
  Никто мне покой не вернет,
  
  Иное измерение
  
  Недавно все переиначил,
  Что в молодые годы начал,
  Суть в голове перевернул,
  И невозвратное вернул.
  
  Создал иное представленье,
  О многом в яркое мгновенье.
  Другие темы -- стиль другой
  И образ жизни дорогой.
  
  Счастливый мир моих иллюзий ,
  Стал походить на ол инклюзив.
  С ковром желаний звездолетом
  И скатертью -- чудес оплотом .
  
  Я все менял не по лекалу ,
  Вернув прекрасное к началу.
  Но что -- то вновь пошло не так,
  Рублем в руке не стал пятак.
  
  Не стало светлое грядущим ,
  Не стало истинное сущим .
  Открыл глаза я ... , вот беда ,
  Вокруг все мрачно , как всегда .
  
  Потерянная любовь
  
  Ходила по Углям юдоли,
  Ходила по лезвию бритвы,
  С огнивом взывающей боли,
  К пожару сердечной битвы.
  
  Толкала отчаянно страсти,
  В холодную мглу провала.
  Цветок разрывала на части,
  С которым вчера ликовала.
  
  Мечта убежала серной ,
  В притихшую даль заката.
  За то, что была не верной --
  В потере любви виновата!
  
  Подует студеный ветер,
  Нагонит беспутную вьюгу ...
  Любимый нигде не встретит,
  Шальную, как ты подругу.
  
  Светлая степень риска
  
  В далях проще пребывать
  Кем бы мне хотелось ,
  Что угодно создавать
  Чтоб в веках воспелось .
  
  Строить новое и новь
  Возлюбить и славить,
  Чтоб к Отечеству любовь ,
  От страстей избавить.
  
  В далях прежнему не быть ,
  Что гнетет и гробит .
  Можно многое забыть ,
  От чего коробит .
  
  В далях жизни , но каких ,
  Нынешних иль райских ?
  Проще даже в никаких ,
  Снежных или майских !
  
  Беду России понимаю
  
  Рублю дрова , топор вздымаю
  И разделяю чураки .
  Беду России понимаю --
  Дороги ж есть и дураки !
  
  Но дураки иного сорта ,
  Дельцы с наполненной сумой .
  Так почему , какого черта
  Казна страны объята тьмой ?!
  
  Дворяне прежние с купцами
  Давали деньги на почин .
  А ныне вьются между нами
  Барыги с множеством личин .
  
  Одни отчаялись в низине ,
  Другие чахнут на горе ,
  Стремясь в торговли образине
  Узреть икону в серебре .
  
  Над златом чахнуть не проблема ,
  Проблема в кривде на миру .
  Когда объята ложью тема ,
  Влетаем в черную дыру .
  
  Дороги есть , они веками
  Прекрасны в местности любой .
  Чины не станут дураками ,
  Служа лишь Родине судьбой .
  
  Фишка бабули
  
  Счастливая бабушка Валя
  Тропинкой идет не скандаля ,
  К квартире второй от властей ,
  Что дали банковке мастей .
  
  В квартире подобьем отрады ,
  Бессчетно блистают награды .
  Медалей червонная масть --
  Бабули порочная страсть .
  
  Ходила тропинкой ходила
  И кругу друзей угодила .
  За денежки щедрых властей
  Твердила о дамах крестей.
  
  Твердила о ямбе с хореем ,
  О встречах Зефира с Бореем .
  Играла лукавые роли ,
  По типу взыскующей доли .
  
  За фишку купюры бабуля ,
  Гребла с января до июля .
  Награды сгребала не зря ,
  С июля до дней января .
  
  Великой себя возомнила
  И миру безумье вменила .
  Бубнит в унисон о своем ,
  С Кощеевой тенью вдвоем .
  
  Зразы для бабули
  ( Монолог обласканной )
  
  "В краю самоварном и маковом",
  Я крендели делала с Яковом ,
  Галушки -- рецепта Хорошкиной ,
  Для бабушки Вали Двурожкиной .
  Варенье мы стряпали сладкое ,
  Чтоб время подслащивать гадкое .
  Мы делали зразы с котлетами ,
  И оды писали с приветами .
  Бабуля короны достойная ,
  Хоть видом "бельфлер" сухостойная .
  Плодами мой трон одарила
  Вчера , когда многих дурила .
  Как лохов , меня не подставила
  И лучшей бомонду представила .
  Но взвились поклонники драмы
  И требуют равенства хамы .
  Кричат: " Мы хотим пирога !
  Не дашь -- обломаем рога !"
  А нам бы с бабулей хотелось
  Царить , как мечталось и пелось .
  И сливки снимать со всего --
  Мы есмь! А вблизи б никого .
  Себя и любимого Якова ,
  В объятьях спасу я от всякого
  
  ***
  Скорлупу с властей не слупишь :
  Вале все -- таланту кукиш !
  
  Метрессе В Т Д
  
  Яблоня клонится к бабушке ,
  Бабушка клонится к ней .
  Внуки играют в ладушки ,
  Под балдахином теней .
  Внуки чужие , не милые ,
  Не угомонные все !
  Бабушки мысли унылые
  Искрами гаснут в росе .
  Душит гордыня приличная
  Женщину в теме любой .
  Муза небес безразличная ,
  Свет заслоняет собой .
  Крепи , фитюлек грошовых ,
  Колят тщедушную грудь .
  Бремя событий суровых .
  Хоть на мгновенье убудь .
  Боязно в храме покаяться ,
  В том , что лукаво жила .
  Дома несчастная мается ,
  А на юру весела !
  Грешных деяний тревога
  В сердце сжигает свое .
  Люди - поэты от Бога
  Вновь отвергают ее .
  Может в порыве не пошлом ,
  Где лицемер не свистит ,
  Бабушку -- злобную в прошлом ,
  Добрый Поэт простит !
  
  Приспособленцы
  
  Они по своему правЫ ,
  Приспособленцы мира .
  А я отверженный увы
  Не ведаю кумира .
  
  Они приспешники властей
  И выскочек с деньгами .
  А я поветрия страстей
  Сканирую стихами .
  
  Для них личину поменять ,
  Как поменять перчатки ...
  Таких поэту не понять ,
  От Пскова до Камчатки .
  
  Заполонили все пути ,
  Активные позеры .
  От них Отчизну не спасти ,
  Не милуя раздоры .
  
  Они тусуются везде ,
  По прежнему и снова .
  А я в духовной борозде
  Росток лелею Слова !
  
  Темы оправданий
  
  Оправданий немыслимо тем ,
  Подлецы оправдались злобой .
  Одного я увидел никем ,
  А другого -- тамбовским " кобой ".
  
  Я узрел в поворотах судьбы ,
  Время доброе и пустое .
  Бездуховной мамоны рабы ,
  Оправдались изжив святое.
  
  Дружбе светлой уже не быть ,
  Роковое , всегда не верно .
  Как предавших душой возлюбить ?
  Озаботишься -- станет скверно !
  
  Круговая порука
  
  Представим так -- вы правы все !
  Гоните вздорного Поэта !
  Пусть убегает по росе ,
  На край безоблачного Света .
  Грозны тусовок короли
  И королевы -- себялюбы !
  Изгой уйдет за край земли ,
  Сомкнув пылающие губы .
  Блуждай отверженный творец
  Стихов и чести не продажной ,
  Как духа вольного певец
  И доли рыцаря отважной .
  Твоя душа не возопит
  О пьедестале особливом .
  Пока перо легко скрипит ,
  Пиши о времени красивом .
  А круг своих не " погрешим "
  И круга " свята " диктатура .
  Вопят вхожденцы : " Мы решим ,
  И филин будет за Артура !"
  
  ГЛАВА 3
  
  СТАВКИ ЖИЗНИ
  
  Главки
  
  Ставка меньше чем жизнь
  
  Какой же музы грешной ради ,
  Ты обмакнул в туман перо ?
  Мне стыдно за тебя Аркадий --
  Ты ставку сделал на зеро !
  
  С нулями водишься открыто
  И жаждешь славы вековой .
  Но дело швах - соломой крыто
  И "волк тамбовский" чуть живой .
  
  Он воет ныне угнетенно ,
  Не радуясь путям кривым .
  А время давит монотонно
  Бетоном жизни роковым .
  
  Ты оскорбил легко Поэта
  В миг отношений зоревой .
  И наплевал на лучик света ,
  Тень окрылив над головой .
  
  Судить писателя не буду ,
  Сам разберешься в колготе .
  Но в грезах голубем убуду ,
  Печаль оставив пустоте .
  
  Твой друг Николушка Минетов
  "Люпофь" в романе описал ,
  Где "Вася - фаллос" из тенетов ,
  В постах над "Маней" зависал .
  
  А у другого сны запахли
  И бесов гонит суховей ...
  Скажи Аркадий , чтоб зачахли ,
  Как нети гнилостных кровей !
  
  Дружить с такими вахлаками ,
  Себя ничуть не уважать .
  Они слывут не мужиками ,
  Стремясь дворнягам подражать .
  
  Теперь в почете графоманка ,
  Тебя возносит до небес !
  Вот только баба - лихоманка ,
  Не дарит ласточку чудес .
  
  Верность России
  
  Макаров , Кудимова , Струкова
  Сражились бы с другами Жукова ,
  На поле Гражданской войны ,
  В полыме лихой старины .
  За правду , за землю , за Богово ,
  Не славя Антоново логово .
  Сражались бы с ярыми красными ,
  Ночами и днями прекрасными .
  Но в годы воинственной мании,
  С фашистами черной Германии :
  Макаров , Кудимова , Струкова ,
  Сражались бы в армии Жукова .
  В Россию поэты поверили ,
  И жизнь свою Богу доверили !
  
  Парнас и лажа
  
  В Воронеже , где власть творцов лелеет ,
  Макаров даже трезвый веселеет .
  Никто не принижает корифея ,
  И для него -- литература -- фея !
  Волшебница , но к избранным строга :
  -- Пиши пока Россия дорога ! --
  Макаров пишет ярко и правдиво ,
  Что с жизнью поступают не красиво .
  Судьба одна , дарована в юдоли ,
  Где человек -- творец духовной доли .
  И возопил Аркадий гласом духа :
  -- Родной Тамбов измучила проруха ! --
  
  Дисгармония
  
  Лучше быть гармонистом в поэзии ,
  Чем художником желтых цитат .
  Лучше славу стяжать не в Силезии ,
  А в Перьми , где живет Коловрат .
  Вновь Отчизны просторы охвачены ,
  Смутным гулом пролетных стихий .
  И судьбой бесприютной оплачены ,
  Золотого таланта стихи .
  Замелькали шаманы приблудные ,
  На экранах продажных времен ,
  Сочинив бестселлерины скудные ,
  С ослепительным брендом имен .
  Все гламуром подельщики мазаны ,
  Все " большие художники слов "...
  Но поэтом в шедевре показаны ,
  Люди тихих прекрасных углов .
  
  Художник сна
  
  Конь его краснее крови ,
  А над ним луна .
  В ночь неугасимой нови ,
  Он художник сна .
  
  Скачет всадник по дороге ,
  Скачет по стезе ...
  Вся душа его в тревоге ,
  Как судьба в грозе .
  
  Толи муза манит в дали ,
  Толи неть в леса ?
  Ивы тихо зарыдали ,
  Как и небеса .
  
  Дождь омыл его нагого ,
  Чист он и хорош .
  Он теперь себя благого ,
  Не продаст за грош .
  
  Честь при нем не роковая ,
  Совесть не в грязи .
  Скачет всадник выживая ,
  С ярким сном в связи .
  
  Впечатление
  
  Читаю стихи Бирюкова
  И вирши Олега Алешина ,
  И вижу как веточка слова ,
  Крупой ледяной запорошена .
  
  Лубковое все , напрасное ,
  Заумное , не живое .
  А хочется видеть прекрасное ,
  Цветущее и зоревое .
  
  Читаю Кудимовой ладники
  И строфы Марины Струковой ,
  Во поле Арысь всадники ,
  Как предки земли Туголуковой .
  
  Я вижу Марин прабабушек ,
  Казачек у тына Миронова ,
  Где пришлые из Алабушек ,
  Внимают призыву Антонова .
  
  Поэзия это дыхание ,
  Душевное очень глубокое .
  То ветреное витание ,
  То странствие одинокое .
  
  Творческий щит
  
  Прикрывают Русь культурой , мир коряв ,
  Только щит культуры хмурой , весь дыряв .
  Надо золотом талантам воздавать !
  Что умеют " Илиады " создавать .
  И Марин -- прекрасных граций и меня ,
  Облачите в тайну звездного коня .
  Нам во чреве зоревого скакуна ,
  Будут музы петь о Светоче рожна .
  Был же Павел у Дамаска ослеплен ,
  Но прозрел и стал Всевышним умилен .
  Мы сразим троянцев даже гопака ,
  Создадим поэмы дружбы на века !
  И восславим приснопамятную Сечь ,
  Что бы пляски Лысогорские пресечь .
  Край Славутича и Дона озарим
  Светом творчества и , житницы узрим .
  
  Сказители - исказители
  
  Для меня что Алешин , что Коля ,
  Что Юрок , что казак Лысых Гор .
  Встреча с ними земная недоля ,
  Говорят только искренний вздор .
  Ахинею несут словно бредят ,
  Превозносят чужих как своих .
  И с Трубою Аршанский пометят
  Гениальных творцов для двоих .
  У Дорожкиной Маша и Лена ,
  Краше всех Трегуляеских кур .
  У Нинель Веселовской Ирена
  Сугелобова цвай Помпадур .
  Руделяв на Харланова ставил
  И рулетку вращал распалясь .
  Начас игры бомонда возглавил
  И в полесье пропал испарясь .
  Есть поэты с тяжелой дорогой ,
  Божий Дар не теряют и честь .
  Это Хворов с Кудимовой строгой
  И Макаров , и Струкова есть !
  Мы творим зоревые шедевры
  И подлунные щедро творим .
  Мы сжигаем ранимые нервы
  И с небесной звездой говорим .
  Пусть вторых прославляет тусовка ,
  Огласив Трегуляевский скит .
  Нам же классикам звезды массовка
  И цветущие ветви ракит .
  
  Мистерия блефа
  
  Ее на щит друзья поднЯли
  И вновь с нее одежды сняли .
  Она стяжает на щиту
  Свою развратную тщету .
  В руках " Василий " из секс - шопа ,
  А трон -- резиновая попа .
  И пъедестал из книг при том :
  Люпофь , Гуд бай и Быть скотом .
  Блистает жрица пирамиды
  И в восхищеньи люди - гниды .
  Как Клеопатра без одежд ,
  Для самых низменных невежд .
  Глаголит сладко чепуху
  И чепуха вся на слуху .
  Царит мистерия с сюриризом
  И наверху , что было низом .
  
  Шоу безвременья
  
  В моде тактитка умолчания ,
  О таланте и деле его .
  Но поэт -- суверен без венчания ,
  В царстве образа своего .
  
  Он сегодня не друг Мецената
  И читать не зовут во дворцы .
  Он противен стихами для хвата ,
  И поэта гнобят подлецы .
  
  Бурлюка вспоминают убывшего ,
  Бирюкова создавшего " А З ".
  Маяковского -- душу убившего
  И Ладыгина бившего в глаз .
  
  Футуристы и палиндромщики ,
  Для немногих кумиры вовек .
  Но разрушили скрепы погромщики
  И блуждает в мирах человек .
  
  Ныне трудно поэту возвыситься ,
  Просиять одаренной судьбой .
  Всюду шоу витает и выситься ,
  С алой радугой и голубой .
  
  Крылатые миры
  
  Помолиться б за предающих ,
  Да рука тяжела для них .
  Я в пустыне времен вопиющих
  Возглашаю : -- Прощаю их ! --
  
  Эхо гулкое улетает
  В неизвестное , вникуда ...
  Только сердце мое обретает
  Просветление без труда .
  
  Мне светло на пути откровений
  Хоть рука тяжелее горы .
  Помолюсь за крылатость мгновений ,
  Что б не рухнули судеб миры .
  
  Снежная пелена
  
  За пеленою снежной жизнь иная ,
  Была стезя светла моя земная .
  Я верил в дружбу даже во хмелю ,
  Теперь себя неверьем веселю .
  Смешны враги неверия в святое ,
  Пусты гурьбой и время их пустое .
  Но в пустоте холодной обоюдной
  Гуляет юность в тоге изумрудной .
  В ее порывах звездные мотивы
  И все в грядущем душами красивы .
  Иная жизнь за снежной пеленой
  Была недавно в местности родной.
  
  Предвзятость
  
  Наискосок с угла на угол ,
  Читаем книги не друзей .
  И где созвездия над лугом ,
  Для нас текстура бумазей .
  
  Все проходное до финала ,
  Все графомания в строках.
  И даже таинство Дедала ,
  И блеск Икара в облаках .
  
  Полет фантазий не поэта ,
  Какой - то жалкий и худой .
  Мир обреченного рассвета ,
  Печалит муторной средой .
  
  Но вновь друзей мы осеняем ,
  За каждый творческий рассказ .
  А уж свое не разменяем ,
  Творенье даже на алмаз .
  
  Все наше в текстах безразмерно ,
  Все бесподобно велико ...
  А для противных очень скверно
  И от таланта далеко .
  
  Наследница расплаты
  
  А ты Мария подожди ,
  Еще не время .
  Пройдут осенние дожди
  И грянет бремя .
  Такую тяжесть не поднять,
  Тебе без Бога .
  И пламя некому унять ,
  В костре итога .
  Все непреложное сгорит ,
  Что крылось злобой .
  И ангел твой не воспарит ,
  В связи с худобой .
  Вы обоюдно не в бреду .
  Звенели жестью .
  И воздавали на беду ,
  Поэту местью .
  Ни слова милости святой ,
  Ни дела чести .
  Плевки лихие под пятой
  И дама крести .
  За поклонение судьбе ,
  Стяжавшей горе ,
  Платить придется и тебе ,
  Мария вскоре .
  Пустыня будет широка
  С тлетворным дымом ...
  В отвратном рубище тоска
  Закружит с мимом .
  
  Волчий берег
  
  Берег Тунгуски каменный ,
  Домик похожий на чун .
  Мальчик страдает раненый ,
  Он бедолага молчун .
  
  Волки завыли ближние ,
  Светит луна вовсю .
  Видно пороги нижние ,
  Лодку разбили всю .
  
  Вьется вода бурливая ,
  Острые камни везде ...
  Кончилась жизнь счастливая ,
  Нету отца нигде .
  
  Страшно в тайге каникулы ,
  В волчьем кругу проводить .
  Мальчика люди окликнули ,
  Что бы стремился жить .
  
  Вырос и стал писателем ,
  Выбрал душой Тамбов .
  В книгах шпаклюет шпателем ,
  Рьяно морщины лбов .
  
  В книгах он безалаберный ,
  Пьяница весь и ханжа .
  С женщиной не респектабельной ,
  Лезвие точит ножа .
  
  Часто вершит безбожное ,
  В темах вахлак и гнусь .
  Жизнь его - дело сложное ,
  Любит порочную Русь .
  
  Душу старухе процентщице ,
  Сдуру судьбой заложил .
  Шлюху увидев в сменщице ,
  Честную вновь одолжил .
  
  Видно от страхов мечется ,
  Пишет как злобный тунгус .
  Творчеством муторным лечится ,
  В логове волчьем не трус .
  
  Светит луна высокая ,
  Воет в лесу зверье .
  Мальчика мать светлоокая ,
  Шепчет : -- Вокруг не твое --
  
  -- Сон это или явление ? --
  Думает блуда творец .
  Смутного духа томление ,
  Из - за лукавых сердец .
  
  Вождь помыслов
  
  Возможно он Наседкин - Унгерн ,
  А может Коля Узала ?
  Когда смотрю на фото юнги ,
  Не вижу " блудного козла ".
  Чита , Даурия и тракты ,
  Судьбы тупик не прозевай .
  За все столичные теракты ,
  Руду в отвалах добывай .
  Барон промчался по долине
  И в чуне девку оборкал .
  И Коля в пламенной кручине ,
  Как правнук воина взалкал .
  Но ценит папоротник Коля
  И жаждет шишек кедрача .
  Порывы срисовала доля ,
  С Дерсу охотника - сыча .
  Ворона речка не в запарке ,
  В поветриях " Угрюм - река ".
  Плывет Наседкин на байдарке
  И в помыслах Сибирь близка ,
  Он из краев богатых вечно :
  Писатель , бабник , критикан .
  Но любит плавать так беспечно ,
  Как вождь тунгусов - могикан .
  
  Не нервая
  
  И в Подъеме ты Лена не первая ,
  И в журнале никто Александръ .
  Прокричи недовольная -- Стерва я !
  Из Тамбовских лихих саламандр --
  
  Шелленберг поэтесса не милует ,
  Вероника не верит тебе .
  И Диана с тобой не утрирует ,
  Кан с талантом сама по себе .
  
  Как вручили Алешину премию ,
  Он послал тебя дальше всего .
  Академик -- фуршет академию ,
  Возлюбил как нигде никого .
  
  Дорогая Марина Кудимова ,
  Не желает тебя прославлять .
  Вновь мечта ее возле Родимова ,
  Будет в кузнице сталь закалять .
  
  Ни Дорожкина добрую долю ,
  Ни Наседкин не жаждут тебе .
  Обрети Лена вольную волю
  И отринь все чужое в судьбе .
  
  Только я милосердный и трепетный ,
  Создал в грезах купель из росы .
  Ты купаешься Лена не в ветреный ,
  День когда замирают часы .
  
  Рассветы доброй доли
  
  Друзья " талантам " помогли ,
  Чтоб мы пробились сами .
  " Таланты " лезли как могли ,
  На чердаки часами .
  
  Вот Александра на чердак ,
  С Еленой лезли нишей .
  И с Пушкиным округлый знак ,
  Подвесили под крышей .
  
  Алешин с детства чердаки ,
  Сам навещал с опаской ,
  Когда скрывался от тоски ,
  Испачкав двери краской .
  
  Друзья подругам помогли ,
  В газетах и журналах .
  И вестницы читать смогли ,
  Свои стихи в анналах .
  
  Олегу Сошин угодил ,
  Как молокану роком .
  И Замшев друга утвердил ,
  Мологвардейцем с соком .
  
  Имейте ближние дары ,
  Как фавориты важных .
  А мы отверженных миры ,
  Восславим и отважных !
  
  Мы не обласканы никем ,
  Поэты Божьей воли .
  Но озаренье наших тем ,
  Рассветы доброй доли .
  
  Яд равнодушия
  
  Суть равнодушия как яд ,
  Дурманит мозг , туманит взгляд .
  И вновь Наседкин мне не рад ,
  Услышав истины шарад .
  
  Я встретил Колю по пути
  И рассказал о днях пяти .
  Куда судьбой не добрести
  И душу в прошлом не спасти .
  
  В моем рассказе боль утрат ,
  Лилась как с горечью обрат .
  Я с музой у небесных врат ,
  Наседкин фурии собрат .
  
  Рюкзак у Коли за спиной ,
  Наполнен рыбой педяной .
  Никто не мучился виной ,
  Когда глумились надо мной .
  
  Не видно ангела с крестом ,
  Во взгляде путника пустом .
  Печатным занят он листом ,
  Входящим в сочинений том .
  
  Он равнодушен как всегда ,
  Живет без светлого следа .
  Пойдет туда , пойдет сюда
  И всюду горе не беда .
  
  Тянули репу Тропиканки
  
  То репу тянут Тропиканки ,
  То черного кота за хвост .
  То рассевают перья канки
  И принцип оправданья прост .
  
  -- Вершим поступки как умеем ,
  Манилов бродит по Тверской .
  И с Бегемотом спорить смеем ,
  Котом противным день деньской .
  
  И с Гоголем в шинели с носом ,
  Мы спорим всюду и везде .
  И пользуясь богемы спросом
  На чердаке мы на звезде .
  
  Татьяну Маликову в шутку ,
  К почившим в списочек внесли .
  Воспели хором прибаутку
  И перед Валей возросли .
  
  Вновь Аннушка соседка Коли ,
  С янтарным маслом приз взяла .
  Перед Олегом черной доли
  Бидон с любовью разлила --
  
  Эх , Тропиканки не в печали ,
  Учить вас надо и учить ...
  Еленушка с душой из стали ,
  Не бойся розги замочить .
  
  И каждую по голой попе ,
  Секи пока рука тверда .
  Внушала Валя -- суть в укропе ,
  А в нем клетчатка и вода .
  
  Чтиво Елены
  
  Удивляй Елена прозой
  Незатейлевый бомонд .
  Под блистательной березой ,
  Бовари прочти Ле Монд .
  
  Или выступи ты Бланкой ,
  В пеньюаре Ву а ля .
  Пусть поклонники с шарманкой
  Любят даму короля .
  
  Будь Олесей ты полесья
  Декламируй у реки ... ,
  Как туманы шепчут здеся
  О любимом без тоски .
  
  Можешь Винтер стать мгновенно
  И Миледи стать легко .
  Прочитай о том что бренно ,
  И все цели далеко .
  
  Но прошу я хлесткой прозой ,
  Ты поэзию не бей .
  Посмотри : летит над лозой
  Ивы стая голубей .
  
  Пламенная
  
  Немного лошадью предстала
  С горящим деревом .
  И дупла " Васей " измеряла ,
  Любимым меревом .
  Огонь лизал ее копыта
  И хвост , и гриву ...
  Душа для пламени раскрыта --
  Сжигай как сливу .
  В румянах огненные щеки
  И платье пламя !
  Грехи гетеры и пороки ,
  Вздымали знамя !
  
  Всадники и шваль
  
  О травах пишешь и листочках ,
  Когда Татьяна в жутких строчках .
  Когда ее казнили мраком ,
  За доброту с душевным гаком .
  
  Ее друзья так разлюбили ,
  Что злобой в памяти убили .
  Она же многим помогла ,
  Достичь Союзного угла .
  
  За масками зверье с клыками ,
  Слывут везде не мужиками .
  Ты вся в наградах как в шелках ,
  Узри таланты в мужиках .
  
  Не тот герой с тусовкой близких ,
  А кто высок в округе низких .
  Кто духом выше швали дней ,
  Пиши о всадниках коней .
  
  Призрачное величие
  
  За козни злобные ответят :
  Хвалешин , Валя и Юрок ...
  Их бесы черные пометят
  И увлекут в гнилой мирок .
  
  Они поплатятся за козни ,
  Душою падших на краю.
  Страдая на жаровнях розни
  И полыхая не в раю .
  
  Ну а пока они в фаворе ,
  В кругу тусовки подлецом .
  И горе грешникам не горе ,
  Под блеском призрачных венцов .
  
  Вершат грехи невозмутимо ,
  Решают -- "Быть или не быть ",
  Тому кто искренне и зримо ,
  Стремится Родину любить .
  
  Промахи
  
  Мои слова их не тревожат ,
  Они уверены в себе .
  Мечты удачи им умножат
  И все прекрасное в судьбе .
  
  Отринуть прошлое как полог ,
  Для них простые пустяки .
  Путь вожделенный очень долог ,
  К вершинам счастья без тоски .
  
  Нет ничего для них святого ,
  Без совести живут легко .
  Меня душевного , простого ,
  Послали скопом далеко .
  
  Не пропаду без лицемеров ,
  Не потеряю свой талант .
  О , сколько знаю я примеров ,
  Когда был честен дуэлянт !
  
  Но в суете мои дуэли ,
  С фантомами моих врагов ,
  Не достигают светлой цели ,
  Между неясных берегов .
  
  Участь вечного нуля
  
  Меня громил он сникшего в печали ,
  Когда не стало матери совсем .
  И вороны залетные кричали
  О преданном и угнетенном всем .
  
  Наседкина он обозвал убогим
  И никаким писателем в миру .
  Ничтожное обетованье многим
  Вменил в статье стяжающий игру .
  
  И заигрался писарь в генерала ,
  Трубу крушил на взлете бытия .
  Звезда на обнаглевшего взирала ,
  Гнев полыхавший жгучий не тая .
  
  Стезей идет шестерки и нукера ,
  Способного скулить у крепких ног .
  Вокруг него дурная атмосфера ,
  Олег Алешин рабством занемог .
  
  Создал кумира
  
  Ни Моне ты Алешин , ни Сартр
  И нули твоих вирш зачадили ...
  Коммунальная твой Монмартр
  И Базарная -- Пикадилли .
  
  И жюри твой желанный колхоз ,
  О котором ты часто долдонил .
  Ты фуршета ведун и завхоз ,
  Ради них свою жизнь измамонил .
  
  Ради славы друзей предавал
  И служил солдафону в законе .
  Ради цацек муре воздавал
  И Иуду узрел на иконе .
  
  
  
  Иллюзия величия
  
  Зачем творить когда есть Валентина ,
  Она свои шедевры создала .
  Судьбы ее прекрасная картина ,
  Как птицы поднебесной два крыла .
  
  Ей бабушка о многом говорила ,
  Ее тропинка дальняя влекла .
  И власть ей атрибуты подарила ,
  Владычицы из злата и стекла .
  
  Она сегодня Слова королева
  И скипетром блистает наяву .
  Мария справа , Александра слева ,
  Труба целует тронную траву .
  
  Никола бьет в ладоши супостата,
  Олег в мечтах Россию продает.
  У Стаха пламенеет вновь простата
  И он любовью Вале воздает .
  
  А Марков оборвал цветы у дома ,
  Несет букет великой во плоти .
  Еленушку объяла страсть - истома ,
  Как звездочки созвездий донести .
  
  Владимир руки чистые целует ,
  У милой не душа а красота !
  И только муза Валю не милует
  Ничем и туна дней не высота .
  
  Небесных муз не тронули порывы ,
  Людей объятых призрачной мурой .
  Вокруг метрессы смутные обрывы
  И волки бездны воют под горой .
  
  Отличница в пути
  
  Повзрослеешь Мария и ты ,
  Когда жизнь повернется иначе .
  Когда алые розы мечты
  Оборвут хулиганы на даче .
  
  На пятерку жила ты всегда ,
  Презирая других с трояками .
  Повзрослеешь Мария тогда ,
  Когда ляжет туман за мостками .
  
  Все изменится как никогда ,
  Не менялось до дней пограничных.
  Ты познаешь весь ужас вреда
  И интриги врагов необычных .
  
  Не до гордости будет тебе ,
  Не до жаркого пыла презренья .
  Все изменится в личной судьбе ,
  В круговерти земного боренья .
  
  Не останешься ты молодой ,
  Разрешая на тройку проблемы .
  Даже грезы над вешней водой ,
  Будут с бывшей отличницей немы .
  
  Обласканная Мария
  
  Они Марию скопом пестуют ,
  Уже довольно много лет .
  С пылающей надеждой шествуют
  К сиянию грядущих мет .
  
  Чиновники культуры времени ,
  Продажных и суетных дел .
  Для фаворитки нету бремени ,
  Где в пеленах ее удел .
  
  Но что - то тайное случается ,
  На крестном творческом пути ,
  Быть светочем не получается ,
  Поэт зовет -- Мечта свети ! --
  
  Мария с грезами не первая ,
  Поэт с судьбою впереди .
  И веточка в ладонях вербная ,
  И Божий Дар в его груди .
  
  ***
  Пишут все хуже и хуже ,
  Мало как роком дано .
  Мир горизонта уже ,
  Личных иллюзий кино .
  
  Но семена гордыни ,
  В смрадной среде проросли .
  Туны разрушат твердыни ,
  Чтоб до небес возросли .
  
  Нету шедевров , нету ,
  Метрики есть наград .
  Часто плюют на планету
  И на юдоли град .
  
  Всласть графоманы Тамбова ,
  В снах на Троянском коне ,
  Знаки величия снова ,
  Ищут в лихой стороне .
  
  Лена , Мария и Саша ,
  С Валей готовят рагу ...
  Фальши запенилась каша ,
  Тени сгибая в дугу .
  
  ***
  Твоих зеркал не амальгама ,
  Вновь отражает бытие .
  Отвратных прегрешений гамма ,
  Вблизи видение твое .
  
  Глаза блуждающей печали ,
  Взирают холодно в упор .
  Тебя на царство повенчали ,
  Поэзии соль фа минор .
  
  Объятая лукавым светом ,
  Виньетка призрачных личин ,
  За суд Мария над поэтом ,
  Ответь последствием причини .
  
  Не убежишь ты от расплаты ,
  За злобу рьяную в себя .
  И в зеркале души рогаты ,
  Анчутки подлые в тебя .
  
  Сквозит дурное отраженье ,
  Из рамки зеркала судьбы .
  Судилище есть пораженье ,
  Со Словом истины борьбы .
  
  ***
  Мещеряков , Труба , Наседкин ,
  Все СПР секретари ,
  Поэт решили не Поветкин
  И осудили до зари .
  
  За слово правды осудили ,
  Вдрызг клеветали огулом .
  И из Союза исключили ,
  Испепелив духовность злом .
  
  Судилище для них отрада ,
  Вину придумали шутя .
  Дорожкина подлогу рада
  И веселится как дитя .
  
  Другие злыдни доброхота ,
  Хулили с тройкой в унисон .
  На милосердного охота
  И унижение не сон .
  
  Забыт совет митрополита :
  -- Труба талантов не суди --
  Мещерякова честь убита
  И у Наседкина в груди .
  
  Стервятник
  
  Откуда он влетел в просторы ,
  Тамбовских местных величин ,
  Быть может вновь покинул горы
  Из - за поветрий и причин ?
  
  Он кружит важно и умело ,
  Над светлым утренним селом .
  Он упадет на жертву смело ,
  С прижатым , пламенным крылом .
  
  Он выжидает место взгляда ,
  Когда уставится стеклом .
  Стервятника , чужого гада ,
  Я нехотя пометил злом .
  
  Быть может ангел преисподней,
  Витает свету вопреки ?
  Чем размышленья сумасбродней ,
  Тем резче веянье тоски .
  
  Что делать ?
  
  Я к топору не призываю ,
  Россию нынешних времен .
  К талантам истинным взываю ,
  Не бросить образы знамен .
  
  Не на параде мы победы ,
  Несем в руках дары небес .
  Судьбины захлестнули беды
  И за кумира рынка бес .
  
  Все оголтело продается ,
  От мелочи до недр земли .
  И для души не создается ,
  Вблизи святое и вдали .
  
  Повсюду лавочники вьются ,
  В культуре щедро мельтешат.
  И фальши звания куются ,
  Где лживые вовсю грешат .
  
  Награды жаждут ретрограды
  И первые в пиар - труде .
  Пройдут базарные преграды
  И обретут свое везде .
  
  Таланты в бытности нищают ,
  Не учатся фальшивить вдрызг.
  Им звезды блеском предвещают ,
  Поветрие небесных брызг .
  
  Что делать в жуткой круговерти ,
  Талантам с флагами зари :
  Ходить изгоями по тверди
  Или вопить -- Звезда гори ?! --
  
  Поднебесная мудрость
  
  Заблестели в колодцах лунЫ ,
  Засияли по рекам звезды .
  По отрогам житейской туны ,
  Снова ходят созвездий козы .
  
  В лунном свете играют росы ,
  Переливами смутных видений .
  Расплетают русалки косы ,
  У зеркал вековых сновидений .
  
  В зазеркалье ночного мира --
  Отраженья прошедших столетий .
  Пересмешник играет сатира ,
  Вместе с типами лихолетий .
  
  Только роли стирают блики ,
  Отраженные далями чуда .
  Изменяет лукавые лики ,
  Ирреальность придя ниоткуда .
  
  Злые духом темнеют местами ,
  Криводушные все окривели .
  И порочные шепчут устами
  О любви у продажной постели .
  
  Вот козлами гуляют кумиры ,
  Вот волчицами ходят товарки .
  И витают событий транжиры ,
  В звездолете фальшивой марки .
  
  По всему обозримому небу ,
  Мудрость кружит строкой зоревая .
  -- Не лукавьте грехам на потребу,
  Будет с Богом стезя вековая --
  
  
  АНАТОЛИЙ ТРУБА -- РОМАН В СТИХАХ И ПРОЗЕ
  
  " Так думал молодой повеса ,
  Летя в пыли на почтовых ..."
  Александръ Пушкин
  
  "Главред Труба бесчестных правил ,
  Когда тщеславьем занемог ,
  Он презирать себя заставил
  И лучше выдумать не мог .
  Ему пример , другим наука ,
  Но Боже мой , какая скука ,
  Пустого славить день и ночь ,
  Не отходя от правды прочь !
  Какое низкое коварство ,
  Полупоэта забавлять ,
  Его творенья поправлять ,
  Печалью разукрасив царство ,
  Вздыхать и думать про себя ,
  Когда же неть возьмет тебя !"
  
  Декаданс трубадуров
  ***
  Веселятся за счет других ,
  Получают дары авансом .
  Среди ухарей не благих
  Увлекаюся вновь декадансом .
  
  То чиновники им подпоют ,
  То сыграет фокстроты эго .
  Создадут неземной уют
  Музыканты ансамбля " Эгрего ".
  
  У одной тяжелеют дары ,
  Понесла их дуплетом от власти.
  Но немеет она от игры
  И своей неуемной страсти .
  
  Месит тесто банальных слов ,
  Вырезает стаканом кругляшки
  И в журнале "Козловский улов",
  Лепит строфы на голые ляжки .
  
  От гордыни исходит слюной ,
  Словно гончая у поляны .
  Только путь у поэта земной --
  Делла Роза и крестные раны .
  
  Декаданс трубадуров широк ,
  До столицы доходят слухи ...
  Только узок таланта мирок ,
  Как у Вали метрессы прорухи .
  
  Ужин трубадуров
  
  Не сцена это а помост
  И мудрецы все в ложе .
  У трубадура яркий тост
  И у другого тоже .
  
  Один мудрено говорит ,
  Другой еще мудреней .
  А дурачок спокойно зрит ,
  Чей довод увлеченней .
  
  Стихи читает трубадур ,
  Другой сонет читает .
  И нет непосвещенных дур ,
  Где муза обитает .
  
  А трубадур уже трубач ,
  Играет шум прибоя ...
  Другой в палитре передач
  Играет гул забоя .
  
  Потом чаи гоняли все ,
  По кругу и за кругом .
  Потом ходили по росе ,
  В сортиры друг за другом .
  
  Дурак сегодня не смешон ,
  Он лишний , не на месте .
  Откинул храбро капюшон
  И съел сосиску в тесте .
  
  Бирюза удачи
  ***
  Все довольны , все при деле ,
  Вася в Лене , Маша в теле .
  Лишь Труба один за всех ,
  Жаждет пламенный успех .
  Ловит Толя тень удачи ,
  То в дороге , то у дачи .
  Ловит Толя пустоту ,
  Ртом широким на мосту .
  А в руках его награды ,
  Как штакетины ограды .
  Видит зрячий бирюзу ,
  За оградой на возу .
  Едет Толя к бирюзе ,
  На засратой , на козе .
  Пленка с бликом от реки ,
  Как иллюзия тоски .
  Обналичил Толя нал ,
  Смело выпустил журнал .
  -- Деньги есть ума не надо! --
  Снова эхо крику радо .
  
  Сакральное имя журнала
  ***
  Вот от чего вдруг Александръ ?
  В Тамбове Пушкин небыл .
  Вы назовите Олеандръ ,
  Журнал дарящий небыль .
  
  А можно имя Михаил ,
  Отметить на обложке ,
  Чтоб каждый ум перекроил ,
  Прочтя о неотложке .
  
  И Анатоль не повредит ,
  Читающим о разных .
  А можно вывести Эдит ,
  Без шуток безобразных .
  
  А можно Кароль утвердить ,
  Тогда прочтет и Тина .
  Журнал не будем мы судить ,
  С граффити Валентина .
  
  Журнал Шедевры мудрецов ,
  Сегодня был бы кстати .
  Вождей узнаем без венцов ,
  Кто честные , кто тати .
  
  Александрина и Александръ
  ***
  Если Аршанский решил ,
  Толя Труба напечатал .
  Рок свой порыв совершил ,
  Девушки мир распечатал .
  В мире поэзии даль
  Синяя вся с перламутром .
  Александрине не жаль:
  Вечер забудется утром .
  Девушка ищет пути ,
  В зыбких туманах осенних .
  Хочет от грусти уйти ,
  В светлых сандалях весенних .
  Александрина в душе
  Чистая , духом благая .
  Только видна в камыше
  Снова русалка нагая .
  Стелется лилий цветник ,
  Светятся ярко кувшинки .
  Горец перечный приник ,
  К тайне роняя росинки .
  Девушка с гребнем луны ,
  С космами блеска сатина ,
  Жаждет волшебные сны ,
  С именем Александрина .
  В полночь стихия стиха ,
  Явную вихрем охватит --
  Будет любить жениха
  Так , что поэмы не хватит.
  
  Главред Труба
  ***
  Трубе виднее кто "жираф" ,
  Кто в сотом поколении граф .
  Кто всемогущий и крутой ,
  Кто жизнью падший и пустой .
  Труба редактор и делец ,
  И оберег его телец .
  Вот если б небыло интриг ,
  Не затевал бы он блицкриг .
  Зачем журнал кривых зеркал ,
  Где классик света не алкал ?
  Где одаренный не стенал ,
  О том , что всюду криминал .
  Где строфы праздничных стихов ,
  Без вожделений и грехов .
  Как буд - то манку с молоком ,
  Труба размазал кулаком .
  
  Тропиканки и Александръ
  ***
  У " Тропинки " все не то ,
  Не стихи , а сажа !
  Ты Труба как дед Пихто ,
  И журнал как лажа .
  
  Тропиканки из кружка
  Бредят о Тамбове .
  Словно пани у лужка
  И друзья панове .
  
  Все банальное несут
  И твердят наивность .
  Тени прошлого пасут ,
  Где витает дымность .
  
  Нет "антоновцев" в стихах ,
  Нет времен развала .
  Нет погрязших во грехах
  И событий шквала .
  
  Нет свершений трудовых
  И потерь бездумных .
  Нет стяжаний ножевых
  И базаров шумных .
  
  Есть словесный бутерброт ,
  С маслицем и хлебом .
  Пыльных тем круговорот ,
  С задымленным небом .
  
  Имперские амбиции
  ***
  По имперски и не иначе ,
  Быть с журналом легко на Руси .
  Ездил прежде на серой кляче ,
  А теперь на орловском скачи .
  
  Ты главред самодержец культуры ,
  Анатолий Труба дорогой .
  Пусть кудахчут Козловские куры
  И заря воссияет дугой .
  
  Ты журнала приват - император ,
  Судишь всяких и яких рядишь .
  Но Алешин кричит : -- Провокатор !
  Ты болван самозванцем сидишь ! --
  
  Управляй величаво и строго ,
  Александром журналом в меду .
  Фаворитов печатай немного ,
  И не плюнут таланты к стыду .
  
  Одаренных всегда единицы ,
  Не гони ради свиты пургу .
  Если ты не кормилец синицы ,
  То Жар - птица чинарь на снегу .
  
  Трубецкой благородного рода
  Или ты самозванец Труба ?
  Под лучами небесного свода ,
  Как на паперти жизни судьба .
  
  Труба на коне
  ***
  Какой редактор на коне
  И Холмс не сыщет !
  Он лучший в вольной стороне ,
  Где ветер свищет .
  Князей потомок Трубецких ,
  Труба как воин .
  Он вне построек городских ,
  Степи достоин .
  Скачи по травам Анатоль ,
  По весям доли . . .
  Но только душу не неволь ,
  Без Божьей воли .
  Ты судишь добрых сгоряча ,
  В порыве рьяном .
  Но светит истины свеча ,
  Над дурнопьяном .
  Скачи бесстрашно на гнедом ,
  К заветной цели .
  Но знай Икары над гнездом ,
  Уже взлетели .
  
  Веселый кагал
  ***
  Журнал Александръ в уютном Козлове
  Придумали власти и сделали .
  Акулу поэзии в щедром улове
  Аршанский с Трубой разделали .
  Таких рыбарей земля не знала ,
  Казну всю потратить готовы .
  Печатают вирши родного кагала
  И тексты любимой жидовы .
  Дорожкина барыня в редсовете ,
  Превыше Васильевой Лары .
  И Поляков за Слово в ответе
  Рассказчиков местной табары .
  КОткало фильтрует ужасные строки
  В надежде найти золотинки .
  Один Хуторянский в Козлоские соки
  Сует то и дело тростинки .
  У Колпакова заботы бывают
  Похлеще муры редсовета .
  У Замшева чувста добра убыают
  И некому дать совета .
  В Литературной газете проблемы ,
  Все Максимально тяжелые .
  А в Александре любые дилеммы
  Решат снова гои веселые .
  
  Труба и "Мефистофель"
  "Люди гибнут за металл
  за металл ..."
  Слова из оперы "Фауст"
  
  ***
  В Трубу вселился " Мефистофель ",
  Отвратный бес Козловских смут .
  И душу выжег баламут ,
  И вставил вяленый картофель .
  
  Труба теперь похож на франта ,
  Из круга бизнес - профессур ,
  Он превращает местных кур
  В любую птицу и мутанта .
  
  Несушка ласточкой летает ,
  Рыжуха песенки поет ...
  Когда сосет его койот
  И петушок ледышкой тает .
  
  Все извратил Труба в округе ,
  Все в туне жизни покривил .
  По таксе лжи установил ,
  Извивы блата и услуги .
  
  -- Ты говори о светлом Боге
  И делай темные дела --
  Но Толю к бездне привела ,
  Такая " истина " в итоге .
  
  Творчество под копирку
  ***
  Миша Прудников наивен ,
  В деле творчества души .
  Говорит : -- Не агрессивен ,
  Кто стихи писал в глуши --
  
  Видимо у Миши взгляды
  Как у ангела в раю .
  Есть поэты ретрограды ,
  Есть Труба в родном краю .
  
  Есть " святая " Валентина ,
  Благовестница тропы .
  Есть Елена Мессалина
  С плоскостопием стопы .
  
  Но всегда крутая нравом ,
  Гениальна для друзей .
  В левом округе и правом ,
  Где конюшня как музей .
  
  Миша Прудников с Трубою ,
  Как два Януса с монет .
  Видят жизнь лишь голубою
  И другой на свете нет .
  
  Вновь "Энергия" энергий
  Зарядит подлунный сон .
  И прикупят женам серьги
  Миша с Толей в унисон .
  
  А потом прикупят Мазду
  И в придачу БМВ .
  Убедят в Тамбове мазу ,
  Что стихи сулят лаве .
  
  Гранты творчеству помогут ,
  Графоманов , не других .
  Сколько надо столько смогут ,
  Сотворить стишат благих .
  
  Но зачем хвалебным налом
  Всю Тамбовщину смущать ?
  За Татарским ближним валом ,
  Жизнь не стоит упрощать .
  
  Не размазал
  ***
  Никитин деньги не размазал ,
  Вручил Дорожкиной с Трубой .
  Пальнул в гусыню и промазал
  С берданкой ало - голубой .
  
  Клин пролетел над Притамбовьем ,
  Над эхом властной коляды ...
  Размазал тему многословьем ,
  Бомонд поэтов ерунды .
  
  Они преградой стали жуткой ,
  Валюха с Толей заводным .
  Витает кривда голой уткой ,
  Над фолиантом проходным .
  
  Волна событий долгожданных ,
  Нагрянет вскоре на Тамбов .
  Дорожкину порочных данных ,
  Сметет с макулатурой слов .
  
  Блефуют служки власти лихо ,
  Стяжая славу и деньгу .
  А я пишу шедевры тихо ,
  На светлом цнинском берегу .
  
  Валюха мерзкая и злая ,
  Талантам ходу не дает .
  На лунный свет ночами лая ,
  Мамоне ложью воздает .
  
  Просвет в сумраке бытия
  ***
  Кому же ты служишь Труба Анатолий :
  Продажным , двуликим , плохим .
  Ты роком не выйдешь из грязных историй ,
  Пушистым , святым и сухим .
  Ты выйдешь изгоем до ужаса грязным ,
  Поганым , как тина болот .
  И пан Поляков рассказом развязным ,
  Охаит бесславный твой лот .
  Лариса Васильева тоже отринет ,
  Журнал индульгенций тщеты .
  И вновь Колпаков убежденно покинет ,
  Бездушный кильдим нищеты .
  Служить фаворитам порочного круга ,
  Мамоне судьбу проиграть .
  Труба Анатолий ты славишь не друга ,
  А нетя влюбленного в гать .
  Тамбовские нети безумия дети ,
  Жестоки и всюду хитры .
  Но ангелы неба расставили сети
  И воинов звездных шатры .
  Журнала блескучая , яркая фишка ,
  Таланту не истина дней .
  Душевная тема , сердечная книжка --
  Просвет между смутных теней .
  
  Дамы - подруги по недавним хитросплетениям и интригам , как бы отвечают преданному ими и отвергнутому Валерию Мракову .
  
  Труба и змеи
  ( Вариант сатиры)
  ***
  Смутной Валерий годиной ,
  Ближних пугаешь своих :
  Черной змеей и бля...иной
  Нас называя двоих .
  С нами ты терся в единой
  И комсоветской бывал ,
  Что ж ты поганой бля...иной
  Жизнь свою не обзывал ?
  Сам ты в газете печатал ,
  Наших творений туман .
  Душу свою запечатал
  И променял на обман .
  Мавр ты теперь бесполезный ,
  Дело твое помолчать .
  Толя Труба нас любезный ,
  Будет игрой привечать .
  Нам он милее и ближе ,
  Статусом и естеством .
  Ты же убогий подиже ,
  Хвалишься с музой родством.
  Время твое пролетело ,
  Как журавлиная тень ...
  В туне худющее тело ,
  Вот и несешь дребедень .
  
  Трио авантюристов
  ***
  Не удивлюсь метаморфозе ,
  Врагов изменится судьба .
  И воспоют на паровозе :
  Олег , Наседкин и Труба .
  
  В Вальгаллу новых приключений
  Влетят со свистом друганы ...
  А время лживых изречений
  Оставят тюхрикам страны .
  
  Есть в " Адександре " толерантность ,
  В " Рассказ - газете " схожий тон .
  Превыше чести лишь галантность
  К тому , кто любит " Чарльстон ".
  
  Но танец каждого лихого
  Дым оплетает без огня .
  Исчадьям времени плохого
  Мамона кровная родня .
  
  Труба татьбы
  ***
  О Трубе уже писал --
  Лицемер Труба .
  Эскимо он пососал ,
  Где лгунов татьба .
  Изменялся по всему
  И всегда шутя .
  Мреть оставила ему
  Смутное дитя .
  Бьется рьяно у Трубы
  В сердце чернота .
  И на росстанях судьбы
  Злобы маята .
  
  Корнет и интернет
  ***
  Где Олег твои шедевры?
  Где Толян твои в ответ ?
  Заслонили бабы - стервы
  Аполлона яркий свет .
  Вы вражины виноваты --
  Разлюбил вас Саваоф .
  Поэтессы бьют в набаты ,
  Лишь они владыки строф .
  Вы крещеных предаете
  И готовы кинуть в грязь .
  Мрети падших воздаете
  И в кумирах бездны князь .
  Нет шедевров -- нет поэта ,
  Есть хвастун и тамада .
  От заката до рассвета ,
  Сладко спите как всегда .
  Эх , Алешин ты в интригах ,
  Сам себя перемудрил !
  И Труба в лихих блицкригах ,
  Без руля и без ветрил .
  Я один к Парнасу еду ,
  На Пегасе я корнет .
  Заскачу на почту в среду ,
  Заплачу за интернет .
  
  Зоревое вдохновение
  ***
  Стал Олег как Железняк ,
  Анархист матрос :
  -- Толя гонит порожняк ,
  Он Труба - отсос !
  Так журнал обогатил
  Всячиной сякой ,
  Что Козловщину залил
  Мутною рекой --
  -- Неспеши матрос восстать ,
  Ты еще никто ,
  Анатолий может стать
  Славным , как Пихто !
  Газетенка под тобой ,
  Жалкая до слез .
  Видно лечишь ты срамной ,
  Свой педикулез --
  И Труба трубит в трубу ,
  Чтобы на коне ,
  Ангел высказал табу ,
  Вольной старине .
  И Алешин лупит мух ,
  Трубочкой из грез ...
  Только мой ласкает слух
  Муза у берез .
  Сочиняю строфы снов ,
  На любви горе :
  Как прекрасен мой Тамбов ,
  Видом на заре !
  
  Трубадур Анатолий
  ***
  Кто он Труба Анатолий :
  Вольный поэт или тать ?
  В мире иных аллегорий
  Сможет ли духом блистать ?
  
  Станет от чистого сердца
  Славить Владыку небес ?
  Или с мелодией скерцо
  Будет фальшивить балбес ?
  
  Кто он : потомок вагантов
  Или душой трубадур ?
  Может в кругах коммерсантов
  Он Казанова для дур ?
  
  Пой Анатолий о многом ,
  Сделав журнал Александръ .
  Пусть мельтешат за порогом
  Тени " врагов -- саламандр " .
  
  Жадность порочных сгубила ,
  Каждый скупой одурел .
  Толю звезда возлюбила ,
  Что бы талантов узрел.
  
  Толя не страстный хапуга
  И не стяжатель монет .
  Не отвергает он друга ,
  Если тот нищий поэт .
  
  Имя журнала бессмертно ,
  В буквах лучи высоты .
  В образе все интровертно ,
  Как в человеке мечты .
  
  Пой о земном ветродуе ,
  Пой о пожаре зари .
  Только о Господе всуе ,
  Мирной душой говори .
  
  Купец и товар
  
  Ржут кобылы и быки ,
  И хохочут куры ...
  Из деревни Гомзяки ,
  Едут бабы дуры .
  
  Едут сразу на осле
  И козле не старом .
  Едут все на веселе ,
  С ходовым товаром .
  
  Самогон и квас крутой ,
  В таре из березы .
  И бульон везут густой ,
  Что б не сбили дозы .
  
  Есть хмельное и харчи ,
  Сало и колбасы .
  Есть арбузины с бахчи
  И стихи - атасы .
  
  Принимай товар купец ,
  Анатолий важный .
  Ты редактор молодец ,
  Весь собой отважный .
  
  С каждой вирши почитай ,
  Творческой гомзячкой .
  А потом во ржи мечтай ,
  Как моряк с морячкой .
  
  В Александре живность ржет
  В жизни ржет не хуже .
  Толя в сердце сбережет ,
  Все что любит дюже .
  
  Подельщик Трубагоев
  ***
  Ему важнее сам процесс ,
  Всего что происходит .
  И он бездарных поэтесс
  В квадрат шутя возводит .
  
  И в куб любую возведет ,
  С неотразимой славой .
  В журнале рубрику ведет ,
  С придуманной забавой .
  
  Печатает державших гуж ,
  Из Гомзяков и рядом :
  Как пронизал супругу муж
  Хмельным , горячим взглядом .
  
  Как бабку устрашил козел ,
  Своим лохматым видом .
  Как заплутавший между сел ,
  Шатался лунным гидом .
  
  Литературщину несет ,
  Журнал свободно в массы ...
  А он вовсю деньгу кует ,
  Не отходя от кассы .
  
  1
  Дни Трубиных
  
  С Дашковой Труба Анатолий ,
  Графиней держал вновь журнал .
  И в нем эмигрантских историй ,
  Он сонмы один рассказал .
  
  Как буд - то он внук Трубецкого ,
  Того что не сгинул в аду .
  И вОйска доселе Донского ,
  Он знает бои и беду .
  
  Как буд - то Советы Трубины ,
  Терпеть не могли никогда .
  И жизни познали глубины ,
  До самого черного дна .
  
  Пришлось изменять окончанье
  Фамилии предков Руси .
  Теперь роковое звучанье ,
  Вердиктом в кабак приноси .
  
  В журнале редактором служит ,
  Привержен к большим именам .
  Быть может награду заслужит ,
  Подстать золотым орденам .
  
  Журнал в Ярославле замечен ,
  В руках у святого попа .
  Труба Анатолий отмечен ,
  Наградой размером с клопа .
  
  Дофины поместной культурки
  В коллегии с ним на паях .
  И штабс - генерал Литературки ,
  За князя в Тамбовских краях .
  
  Другие Трубины не дремлют ,
  Деньгу обоюдно куют .
  Рыхлят , культивируют землю
  И в почву таланты суют .
  
  И стебли у них вырастают ,
  С початками звонких монет .
  Статьи журналисты верстают ,
  О том чего в принципе нет .
  
  2
  Сентенция
  
  Если курирует Голова
  и выбирает метресса ,
  значит не искренние слова
  щедро прославит пресса .
  
  Снова игры мишура на кону ,
  лживая вся , цветная .
  Любит позерка себя одну ,
  книги талантов пиная .
  
  Снова пластинка из сундука
  кружится на патефоне ...
  Муза небесная пишет : "Тоска",
  тенью на сером фоне .
  
  Много метресса горей принесла ,
  искренним с возласом : " То - то !" .
  Слава дурная ее возросла ,
  что бы упасть в болото .
  
  3
  Великий
  
  Заплатил и ты великий ,
  И могучий на века .
  Не беда , что многоликий ,
  Как наследник чудака .
  Нет причин для истязаний ,
  Совести и чести всей .
  Заплатил и миф сказаний ,
  Будет кривдою Расей .
  Рынок ныне распрекрасный ,
  Покупай и продавай ...
  Если ты торговец страстный ,
  Звездный образ создавай .
  Если жаждешь снова сказку ,
  Ты с задором напиши .
  И цени наград подвязку ,
  Вместо искренней души .
  
  В разливе
  ***
  В разливе - дом. Осунулся старушкой,
  Труба погнулась. Крыша разошлась.
  Под окнами отстала краска стружкой.
  Хозяйка вышла, и звезда зажглась.
  Лук. Ел.
  Шарж
  ***
  Ах , Толя не маши в Разливе кружкой ,
  Там шалаша вновь крыша разошлась .
  И пахнет пень олифою и стружкой ,
  Звезда мечты от запаха зажглась .
  
  Труба не гнись , по ветру зоревому
  И на закате тусклом не кривись .
  Старушкою подходит кличка дому ,
  Ты возопи , но эху не дивись .
  
  Оно летит до самого Тамбова ,
  Потом до Токаревки долетит ...
  Не обижайся на звучанье слова ,
  Которое ничто не золотит .
  
  Сгребает снег подруга у калитки ,
  Он голубой , но сны его галдят ...
  Труба оставь походные пожитки
  И убегай куда глаза глядят .
  
  Жданный лист
  
  На ладони раскрытые веером ,
  Лист упал не дождливым вечером .
  На кленовых прожилках заря
  Написала : -- Мечтаешь не зря --
  Грусть прошла с маятой одиночества
  И прилив вдохновенного творчества
  Захлестнул ее нежную вновь ,
  Стала строфами к жизни любовь .
  Показалось -- идет он желанный ,
  Весь реальный , не призрак экранный
  И несет хризантемы цветы ,
  В листопаде осенней мечты .
  Чудеса светозарного творчества ,
  Тени выжгли ее одиночества .
  Луч зари отразился крестом ,
  На ладонях с кленовым листом .
  
  ***
  Ты думаешь свое возмешь ,
  От жизни непутевой .
  Рукой волшебною взмахнешь
  И станет радость новой .
  
  В автомобиле за рулем ,
  Промчишься по России
  И золотым блеснешь рублем ,
  Себя признав мессией .
  
  Когда величество твое ,
  Достигнет апогея ,
  Крестом отринет воронье
  Монашка Пелагея .
  
  И ты почувствуешь раба ,
  В себе с печальным роком .
  Ах , как сияла грез судьба ,
  В мальчишке светлооком .
  
  Индульгенции тщеславных
  
  1
  Гордыня выше всех значений ,
  Объяла каждого давно :
  Олег Алешин гипер гений ,
  Труба Толян богов оно .
  Тщеславие запал и порох ,
  Поступкам в мире суеты .
  Газет несет редактор ворох ,
  Другой журнал несет мечты .
  Навыпускали тексты оба ,
  О том , что пылью занесло .
  И каждого терзает злоба ,
  Что мимо славу пронесло .
  Толян награды собирает ,
  Как разноцветные грибы ...
  Олег такого презирает ,
  Сторонника времен татьбы .
  Грешат по мелкому и крупно
  Лукавят всюду и везде ,
  Забыв , что ложное преступно
  И подлое не скрыть нигде .
  Бездарных к облаку возносят ,
  Продажных в первые ряды .
  И либералов бредить просят ,
  От Писарева до Середы .
  Аршанский сводником панует ,
  Сам отбирает стихири .
  Труба гетерушек милует ,
  Что пудрят локоны зари .
  Лгут ради власти над умами ,
  Чтоб на покладистых влиять .
  Таланты издаются сами ,
  Стремясь за истину стоять .
  Талантов светлых единицы ,
  Их ненавидят и клянут .
  Печати волки и волчицы
  Клыками откровенья рвут .
  Но вожделеют без сентенций:
  Почет , издательский амвон .
  Как суверены "индульгенций" ,
  "Безгрешные" со всех сторон .
  
  2
  Пошел однажды бес разврата ,
  За дамой легкой по пятам ,
  Она для чести мелковата ,
  Но для бесчестия мадам .
  Грешна , лукава и порочна ,
  Как все друзья ее вокруг.
  С талантами от Бога склочна ,
  С бездарными " бюро услуг".
  Вся на фуршете " примадонна "
  И птица - жар на чердаке .
  Для секса с бражными бездонна
  И небыль в кривды косяке .
  За ней пошел царек фуршета ,
  Весь разоделся впопыхах .
  Он предал доброго поэта
  И юность жизни не в стихах.
  Он предал прошлое безбожно ,
  Как самый истовый палач .
  За ним родные осторожно
  Идут и раздается плачь .
  По дну идут извечной туны ,
  Как по морскому без путей .
  И светят призрачные луны ,
  Из крови падших и костей .
  Старуха рядом как проруха ,
  Как повитуха всей игры .
  И красит мраком потаскуха ,
  На плахе судьбы у горы .
  Чернеют пошлые мотивы ,
  Причин заблудшего умом .
  Души отвратные извивы ,
  Неозаримы в нем самом .
  Нет индульгенций от пороков ,
  От грешности прощений нет .
  Подделки всяких лжепророков ,
  Испепеляет Божий свет .
  
  Цель криводушных
  ***
  Из - за Трубы и Алешина
  Явь бытия перекошена ,
  Словно задворный плетень ,
  Криво бросающий тень.
  
  Вроде печатают пишуших ,
  Вроде взирают на дышащих ,
  Смерив расчетной шкалой ,
  В затхлой душонке гнилой .
  
  Цель у кривых от лукавого ,
  С левого бока и с правого .
  Ради тщеты торг ведут ,
  Всех за гроши предадут .
  
  Пахнут продажные серою ,
  С полной сортирною мерою .
  Чистым поэтом Валерою
  Буду , я в Господа верую .
  
  Кульбиты трубадуров
  ***
  Труба ликуй она твоя ! Сама от счастья не своя !
  Благодарит за близость слов , за единение полов ,
  За постижимость дальних книг и за сближения блицкриг .
  Строф отворяет воротА и мглой пугает пустота !
  То к алтарю , то к кораблю стремится с фигой кобелю .
  Как ты она свершит кульбит и день , и ночь о нем трубит ...
  Потом к Олегу на ковер -- и вертит всю ее фрондер .
  Хоть бей в литавры , хоть кричи , зовут гетеру циркачи .
  
  Дуэль антагонистов
  ***
  На дуэли пан Труба
  И Алешин пан .
  Пистолет в руках раба ,
  Черный как тюльпан .
  
  У другого не раба
  Пистолет иной .
  Взял оружие Труба
  С миной не земной .
  
  Ухмыльнулся неспроста ,
  Анатоль в сердцах .
  Вновь Алешина уста
  Шепчут о скопцах .
  
  Секунданты на чеку
  Крикнули : -- Сходись ! --
  Дуэлянтов на веку
  Годы пронеслись .
  
  Повторило эхо роль ,
  Распугав ворон .
  И врагов пронзила боль
  Вмиг со всех сторон .
  
  Анатоль познал шрапнель
  И Олег познал .
  В травах росных коростель
  Тренькал как стенал .
  
  А в пречистых небесах
  Солнца яркий свет .
  У поверженных в глазах
  Пламенел рассвет .
  
  Труба и дело
  ***
  Чей же ты друг Анатолий ,
  Искренний как говоришь ?
  В темах журнальных историй
  Ты по заказу творишь .
  Что - то закажет Аршанский ,
  Что - то Ювалька Шакет ...
  Где же искомый Моршанский
  Истинный яркий поэт ?
  Где же писателей местных ,
  Творческий яркий Союз ?
  Ты же царек из бесчестных ,
  Как незадачливый Хьюз .
  Гонишь составы по кругу ,
  Снова порожними все .
  Видя смурную округу ,
  В яркой алмазной росе .
  Вновь отвергаешь творенья ,
  Признанных членов давно .
  И говоришь без сомненья
  Тексты бомонда : -- Говно ! --
  Вновь ты печатаешь прежних ,
  Избанных властью друзей .
  Тенью в просторах безбрежных ,
  Высится ваш " Колизей ".
  Ваша кривая дорога ,
  Мечена трендом чинов .
  Только Поэты от Бога ,
  Судьбами кремни основ .
  Я гладиатор духовный ,
  Ты же наемник лихач .
  Твой вдохновитель верховный ,
  Русскому миру палач .
  Будем тревожить немногих ,
  Будем сражаться везде .
  Толя ты снова убогих ,
  Видишь на яркой звезде .
  
  Лира Трубы
  ***
  Играй Труба на лире мецената ,
  Похожей на небесную зарю .
  Но если ложью истина объята ,
  Я: -- Сгинь! -- тебе навеки говорю .
  
  Играй Труба в духовной ипостаси
  И дуй в трубу , украсившей айфон .
  Чтоб в Манях пребывающие Васи ,
  Щебенкой завалил Иерихон .
  
  Но если ты сыграешь по армейски
  И озариться призрачная стынь :
  Лукавые уйдут по арамейски ,
  Стяжать обетование пустынь .
  
  Печатай в Александре Александра
  И Михаила Лермонтова в тон .
  И Крымская веселая Массандра
  Подарит опьяняющий бутон .
  
  Дежавю журнала Александръ
  ***
  Ты повторяешься Труба
  И ты Аршанский тоже .
  Журналов схожая судьба ,
  Повторами -- о Боже !
  Печатал Коля друганов ,
  В Тамбовском альманахе .
  Он Начаса в палитре снов ,
  Узрел в святом монахе .
  Увидел Стаха со свечой ,
  У места приключений .
  И Дымку с алою парчой
  На ложе развлечений .
  Наседкин Вале воздавал ,
  Журналами за дружбу .
  И рай печатный создавал ,
  Ценя метрессе службу .
  Вовсю блажили друганы ,
  Печатались от пуза .
  Таланты чуждой стороны ,
  Темнели , как обуза .
  Тропинке фору и любовь ,
  Другим огромный кукиш .
  Люпофь воспламеняла кровь,
  Лукавой леди - сукиш .
  Настало время дежавю ,
  Все повторилось снова .
  Валуха вторит интервью ,
  О гениях Тамбова .
  Печатают Тропу опять ,
  Девицы как в божницах.
  И Николай готов распять
  Елену на страницах .
  Все повторяет Александръ ,
  Что было в альманахе .
  И вновь соцветья олеандр ,
  Видны на черной плахе .
  
  Призрак свалки
  ***
  Профессор Труба Анатолий ,
  Мичуринский экономист .
  Участник скандальных историй ,
  Неистовый он активист .
  Что было уже позабыто ,
  Он главный редактор теперь .
  Преступное время убито ,
  Широким порывом потерь .
  Профессор печатает милых ,
  Так щедро как никого .
  А видеть талантов постылых ,
  Не хочет он больше всего .
  Но доки его ненавидят ,
  За пламенный жуткий снобизм .
  И Толю в поверженных видят ,
  Достигшим бомжей коммунизм .
  Он бродит по призрачным свалкам ,
  В видениях злыдней врагов .
  И хлеб рассыпает он галкам ,
  Как птицам печали богов .
  А в сумке несет Александра ,
  Журнала двойник роковой .
  И райский цветок с олеандра ,
  Куста из страны таковой .
  Случится ужасное с Толей ,
  Бандиты ограбят его .
  Останется нищий с недолей ,
  Где нет из людей никого .
  
  Приговор Алешина Трубе
  ***
  Говорил Труба легко ,
  О любви и вере ...
  Но Алешин высоко ,
  Взмыл в своей мере .
  
  Все что Толя возносил
  И к чему тянулся ,
  Вдруг Олег перетрусил,
  Плюнув ухмыльнулся .
  
  -- Глупость бездарь огласил ,
  С богохульной лажей .
  Лики святых притащил ,
  С графоманской сажей --
  
  Стал судить Олег Трубу ,
  Как на Страшной плахе .
  Наложил на рок табу ,
  Чтоб зачах он в страхе .
  
  Только Толя был в ключе ,
  Членом стал Союза .
  И на трепетном плече ,
  Светит ангел - муза .
  
  Кто же прав рассудят дни ,
  Что пребудут вскоре .
  Мы на свете не одни --
  Радость есть и горе
  
  Сгинь Труба
  
  Сгинь Труба как нечисть края ,
  Растворись во мгле сырой .
  Ты с судьбой лихой играя ,
  Стал безбожников герой .
  
  Ты достойного поэты
  Осмеял как т амада .
  Почерней противник света
  И исчезни навсегда .
  
  Я фантом твой презираю ,
  Из лукавых гадов двух .
  Сгинь Труба куда взираю
  И отпрянет мерзкий дух .
  
  Цель на осине
  
  Скоро зло достигнет точки ,
  В яростном огне борьбы .
  И стрелки без проволочки
  Выстрелят в фантом Трубы .
  
  В Толю скопом как в десятку ,
  Будут целится враги .
  И пронзят в ботинке пятку ,
  Рядом с шелестом куги .
  
  Фотографии из фракций ,
  На осину прикрепят .
  И к " маслятам " децимаций
  Подошлют рои " опят ".
  
  Цель врагов Труба редактор ,
  В гибельной своей красе ,
  Что б расплаты дивный фактор ,
  Кровью брызнул по росе ...
  
  Козловские тати
  ***
  Пока Аршанский и Труба
  Журналом верховодят ,
  Звенит безвременья татьба ,
  Они ее заводят .
  
  Талантов месяцы крадут
  И умыкают годы .
  По кругу бродников ведут ,
  Незная речек броды .
  
  Но в воровском кругу тщеты ,
  Где лихость как заслуга ,
  Витают тени маяты ,
  Чтоб очернить друг друга .
  
  Воруют лучшее подряд ,
  У одаренных время .
  Но воздаяния разряд ,
  Пронзит тандему темя .
  
  Пока Аршанский и Труба ,
  В Мичуринске за славных ,
  В фаворе гольная татьба ,
  Шедевров самых главных .
  
  Мимикрия
  ***
  У Трубы растут клыки
  И лохматый хвост .
  -- И копыта высоки ! --
  Хвалится прохвост .
  
  Он в Козлове ловелас ,
  Бес ему братан .
  Бабки сыплет на палас ,
  Как шальной шайтан .
  
  -- Мне позволено мудрить! --
  Голосит Толян .
  -- Я умею всех дурить ,
  Гомзяков - селян ! --
  
  -- Ей , придурок не блажи !--
  Молвил спич Олег .
  -- Ты талантом докажи ,
  Что большой стратег --
  
  Сильно пыжился Труба ,
  Что б великим быть .
  Но нижайшего раба
  Бездны не избыть .
  
  У Трубы дары в руках ,
  Стали пропадать .
  Он остался в дураках ,
  Зрячему видать .
  
  Журнальное жаркОе
  ***
  В Александре чушь замечу ,
  Прочитаю не смущусь .
  Кого гадиной отмечу ,
  Еще раз перекрещусь .
  
  Интригуйте до отвала ,
  Вам крутить не привыкать ,
  Вертел хищников кагала ,
  Что коварней не сыскать .
  
  Жарьте душами продажных ,
  Жарьте судьбами дурных .
  Я поэт среди отважных ,
  Искренних людей родных .
  
  Кредо соредакторов
  ***
  Они не видят в нас людей :
  Труба , Дорожкина , Аршанский .
  Им взлет дороже лебедей
  И жид потомственный Моршанский .
  
  Им щука в соусе мила
  И яйца все под маринадом .
  Друган Бендерский как скала ,
  Для них с червонным монетпадом .
  
  А маца -- чудо из чудес ,
  Не хлеб ржаной не пропеченный .
  И в мире нет милей Одесс ,
  Чем та , где есть бычок копченый .
  
  Славяне всякие для них ,
  Лишь балаболки - пустомели .
  Они важны среди своих ,
  Как гои дел Иезавели .
  
  Они Сион боготворят
  И землю грез обетований .
  Но Александръ журнал творят ,
  В Козлове русском без терзаний .
  
  ***
  Ты будешь низвергнут такими ,
  Как ты и повержен весь .
  Унижен , осмеян лихими ,
  За всю оголтелую спесь .
  
  Ты крах ощутишь обреченно ,
  За ложь и гордыню свою .
  Пока же твори увлеченно ,
  Болванов беды на краю .
  
  Приговор охотника
  ***
  Взывай вновь подлунная ширь :
  То с эхом , то с филина смехом :
  -- Труба Анатолий визирь ,
  Накроется тенью как мехом --
  
  Теперь он властей фаворит ,
  Печатает злыдней в журнале .
  Но вместе с гордыней сгорит,
  В своем безнадежном финале .
  
  Алешина Коля клеймил ,
  Как нетя - нуля и балласта .
  Наседкину жертва хамил ,
  С манерами лжепедераста .
  
  Охотились все на живца ,
  На кролика или на птицу .
  Но видели вновь подлеца ,
  Когда находили криницу .
  
  Труба же себе приговор ,
  Как дурень шутя накалякал .
  С пустыней продлит разговор ,
  В которой охотником крякал .
  
  Маски Трубы
  ***
  Потерял лицо Труба ,
  Светлое с румянцем .
  Стал подобием раба ,
  Видится поганцем .
  Служит делу суеты
  И пиар - печати .
  Маски носит маяты ,
  С миной исполати .
  Угождает всем чинам ,
  Дующим на воду .
  Угождает всем лгунам ,
  Безобразным сроду .
  Редактирует журнал ,
  Как - то он убого .
  Словно грешного познал
  В жизни очень много .
  Не печатает творцов
  Истинных манерных .
  Ценит сельских удальцов
  И порывы скверных .
  Все кривое у Трубы
  И душа , и совесть .
  Маски подлости грубы
  И судьбины повесть .
  
  Сад Анатолия Трубы
  ***
  Приснился Толе сад чудесный ,
  Живой из лиц между ветвей .
  И луч пронзительный небесный ,
  И Гласа звучный суховей .
  
  Горячий ветер как оракул ,
  Горланил путано и вдруг ,
  Толян узрел десятки Дракул
  И Валь Двурожкиных вокруг .
  
  Рашанский стал клыкастым волком ,
  Завыл на красную звезду .
  Труба понять не может толком :
  В саду он или весь в аду ?
  
  Взмолился Толя как на плахе ,
  -- Спаси Господь и сохрани ! --
  А Валя в пламенной рубахе ,
  Сжигала жизни грешной дни .
  
  Деревья кронами горели ,
  Плоды пылали на виду .
  Труба читал по кругу цели ,
  О предсказанье на роду .
  
  Он был противной веткой древа ,
  С шипами мерзкими всегда .
  И с права от него , и слева ,
  Кружились вороны вреда .
  
  Хихикали нахально груши ,
  Кричали сливы ни о чем .
  И черные маслины - души
  Вопили : -- Звезды ни при чем ! --
  
  О , жуткий сон противоречий ,
  Чудовищный , как мрака бес !
  Труба зажег спасенья свечи
  И сад увидел без чудес .
  
  Царский зал Урала
  ***
  В Царском зале в округе Урала
  На рассказчиков свита взирала .
  За столом восседали вельможи ,
  На дворян новорусских похожи .
  Лихо конкурс вели " Молодежь
  Предуралья не множьте галдеж ".
  Александр не мичуринец Семин ,
  Был научным наследством огромен !
  И Труба Анатолий не промах ,
  Как паромщик на всяких паромах .
  Царский зал из историй Свердловска ,
  Словно нерпа из тины Бобровска .
  Все чины при достойных наградах ,
  Только лазы зияют в оградах .
  Вот Нурай и Садай Агагбай ,
  Вмиг узрели что Толя не бай !
  Не вельможа Труба -- а пройдоха ,
  Лжепрофессор с мандатом подвоха .
  Стал долдонить Виталий Адас ,
  Как блефовщикам кликнуть: "Атас!"
  Можно кликнуть мышонком в сети ,
  Можно крикнуть куда всем идти.
  Вот швея бесподобная Тося ,
  Шкуру шьет для безрогого лося .
  Как сошьет для сохатого шкуру ,
  Вновь рога заветвяться к аллюру .
  Как прекрасны Софи и Эллина ,
  Где на фото краснеет малина .
  Манит девушек "Солнечный берег ",
  Где нудисты блистают без серег .
  В "Фитобаре " гоняют чаи
  И иллюзий шукают раи ...
  Здесь и Рута ярка вечерами ,
  В нарисованной солнечной раме .
  Знать Урал и Тамбов на равнине ,
  Побратимы и присно , и ныне .
  Потому - то за деньги казны ,
  Тамбовчанам уральцы важны ,
  И в разделах "Тамбовская доля ",
  Всклень уральцев печатает Толя .
  В Притамбовье зацвел Олеандр ,
  Стал уральским журнал Александръ .
  Через год он вернулся к своим
  И продолжил журнальный экстрим .
  Выступали Тамара Воронина ,
  Галя Косарева , Нина Бронина ,
  Люда Югова , Таня ОсИнцева ,
  Иванова , Шебунина , СосИнцева ...
  Все уральцы любители Слова ,
  Пядь земли не видали Тамбова .
  Всех Труба опочетил с медалью ,
  Что бы жили тамбовскою далью ...
  Весь бомонд золотого Урала ,
  Тост держал за Трубу адмирала .
  Он владелец даров и нунчак ,
  Как правитель Сибири Колчак .
  Сам печатает , сам награждает ,
  Сам накажет и сам утверждает .
  В зале царственном УИГГЕ ,
  Вновь Семенов управил ЕГЭ .
  И проекты о бизнеса ниве ,
  Защищали в едином порыве .
  Пацаны из Москвы и Дурилл ,
  И Труба из Козлова Кирилл .
  Наградили дипломом юнцов ,
  За дипломы с печатью отцов .
  
  Не казаки
  ***
  Но Труба не казак по натуре ,
  Его дело -- обманы в ажуре .
  Он к Двурожкиной клОниться дуре ,
  Как Хвалешин с утра к политуре .
  
  Выпьет чарку и снова Хвалешин ,
  В обалденных мечтах Пропалешин .
  Без бурьяна он кралей не брошен
  И зарей золотой припорошен .
  
  Анатолий Труба и двуликий ,
  Признают , что Иуда великий !
  Ирод тоже велик многоликий ,
  А народ не угодливый дикий .
  
  Оба сроду они не казаки :
  Болтуны , хвастуны и варнаки .
  Им бы острые стрелы Итаки ,
  Одиссеюшка выпустил в сраки .
  
  Лихой редактор Труба
  ***
  Труба на вы идет с творцами ,
  Он не печатает творцов .
  Душевных видит подлецами ,
  Святыми видит подлецов .
  Талантов дух не переносит
  И честных яростно хулит .
  Труба нагрудный крестик носит ,
  Но выросшим хвостом юлит .
  Фантомный Толя рогоносец ,
  Анчутка в лунных зеркалах.
  А наяву он знаменосец ,
  Всегда при денежных делах .
  Журнал курирует нещадно ,
  На средства ветреной казны .
  Грязнит поэтов беспощадно ,
  А графоманы не грязны .
  Все от лукавого и злого ,
  Журнал не искренних начал .
  Труба творит лихого много ,
  Но Бог порочных развенчал .
  
  Кукла в пузыре
  ***
  Моих сказаний погремушку
  Никто не слушает вокруг .
  Все жадно слушают старушку
  И враг глаголящей , и друг.
  
  Метрессе трепетно внимают :
  Олег , Мария и Толян ...
  Ее всерьез воспринимают ,
  Гурты восторженных селян .
  
  Тамбовщина внимает крале ,
  Как самой значимой мадам .
  Она уже на пьедестале
  И с неба светит городам .
  
  Ей позволяют быть ведущей :
  Двуликой , лживой , роковой .
  И заливать словесной гущей ,
  Что пахнет гнилью вековой .
  
  А я гремлю душевным словом ,
  В туманной туне на заре :
  -- Витает кукла над Тамбовом ,
  Витии в мыльном пузыре --
  
  Милые - лЮбые
  а душою грубые
  Автор
  ***
  Любите жизнь Волчихин говорит ,
  Чтоб вместе не пропасть на поворотах.
  Люблю ее а враг беду творит
  И полыхает мыслями в заботах .
  Любите всех , повсюду , навсегда ,
  Не против я , а злыдни не желают.
  Творять грехи до Божьего Суда
  И волки воют , и собаки лают .
  Я с добротой приблизился к Трубе ,
  Толян же простаков везде не любит .
  К Мещерякову с честью как к судьбе ,
  А он узлы завяжет и разрубит .
  Алешину -- Антоновка в огне --
  Статья важнее всякого подарка .
  Олег ответил откровенно мне :
  -- Уйти подальше бытности помарка --
  Люблю я жизнь как Миша написал :
  С Николай , Леной , Валей и другими .
  Я б фразы осужденья не бросал ,
  Когда бы стали милые благими .
  
  Лесное эхо Притамбовья
  ***
  Труба за первого петрушку ,
  Белых вновь за второго .
  Взорвал Рашанский просорушку ,
  Взорвет шутя любого .
  
  Сидят на стульях вожделенно
  И слушают предлита .
  Мгновенье времени нетленно ,
  Они теперь элита .
  
  Не пригласили из Тамбова
  Коллег по цеху Слова .
  Вон как Елена черноброва ,
  У Марьи есть обнова .
  
  И Юрий горделивым паном ,
  Шагает по бульвару ...
  Хвалешин тоже не с профаном ,
  С гордыней днесь на пару .
  
  Не пригласили вы поэта ,
  От Бога с ясным взгядом .
  Зато Двурожкиной конфета
  Блистала в вазе с ядом .
  
  Вкусили чай и расстегаи
  Поели с рыбой красной .
  А в Притамбовье снова гаи
  Шумят листвой прекрасной .
  
  Заклинатель
  
  Говорил мне он о змеях ,
  Ядовитых и плохих .
  И в отъявленных затеях:
  Безобразных и лихих .
  
  Год прошел Халерий слово
  О дурных не говорит .
  Словно время не сурово
  И в мечтах душой парит.
  
  По доске почета шпатель ,
  Мэра явственно скользнул...
  И Халерий заклинатель
  Змей игрою обманул .
  
  На доске висит Халерий ,
  Весь собою как божок .
  В лунном отблеске мистерий ,
  Дует в дудку и рожок .
  
  Валя сонная от звука ,
  Дудки сказочной игры .
  И другая не гадюка ,
  Стала обручем дыры .
  
  Змеи обликом не змеи
  И Труба иной совсем .
  Заклинатель всей Расеи ,
  Поиграй на Хит эФэМ !
  
  Дело Трубы
  
  Толю осудили , дело - то труба ,
  Но не посадили Господа раба .
  Толя на свободе славит менеджмент ,
  Он в своем народе вредный элемент .
  Капитал у лживых и маржа у них ,
  У других служивых нищета да стих .
  Крохи хлеба сорта третьего давно ,
  Лишь фанаты спорта пьют свое вино .
  Хоть Труба и в деле с грифом Александръ ,
  Бес в астральном теле множит саламандр .
  А в ментальном нечисть расплылась мурой ,
  Каждый смутный вечер Толя хмырь - герой .
  Выйдет в сеть Тамбова грез гермафродит
  И талантам снова истинным вредит .
  
  Купель грехов
  
  Им ничто не поможет уже ,
  На судьбы роковом рубеже .
  Им никто не поможет в миру ,
  Души падших спасти на ветру .
  
  Ни в СП Иванов Николай ,
  Ни в Козлове седой Будулай.
  Ни Никитин с деньгами казны ,
  Души злыдней порочных грязны .
  
  Ни игра а поддавки у черты ,
  Ни свое восхваленье Вирты .
  Лживым искренность не соблюсти ,
  Быть людьми в незабвенной чести .
  
  Пусть беснуются с грифом СП ,
  В небесах есть свое КПП.
  Александръ не от Бога журнал ,
  Старт блестящий еще не финал .
  
  На страницах журнала мура ,
  Что в тумане случилась вчера .
  Нет талантов с божницей стихов ,
  Есть купель безобразных грехов.
  
  Кредо циника
  ***
  Что взять с меня Трубе в фаворе :
  Звонки , беседы не о чем ?
  А в Средиземном теплом море ,
  Европа плавает с мячом .
  То у Сицилии наряет ,
  То у Сардинии шалит .
  Труба Европе доверяет ,
  Она печали утолит .
  В Мичуринске журнал отрада ,
  Имеет имя Александръ .
  Метресса экслюзиву рада ,
  С лихими брызгами Массандр.
  И Чистяков поможет разом ,
  И Колпаков поможет днесь .
  Труба с удвоенным экстазом ,
  Исходит от величья весь !
  Забыта просьба о вниманье ,
  О пониманье в трудный миг .
  Труба не верит в покаянье ,
  Он кредо циника постиг !
  Не доверяет даже Богу ,
  Не ценит истину в веках .
  И выбрал смутную дорогу ,
  Чтоб всех оставить в дураках .
  
  Сицилия Трубы
  
  Как власти хочется поведать ,
  Познать и славным побывать !
  Труба приехал не разведать ,
  А злато счастья добывать .
  Сицилия как мяч футбола ,
  У рока трепетной ноги .
  Труба не вожделеет гола ,
  От итальянского слуги .
  Он хочет быть лишь президентом ,
  Как капо тутти капи днесь .
  Не Александра резидентом ,
  Он дожем озарился весь .
  Трубу избрали всем кагалом
  И Синьорэлло огласил ,
  Что будет Толя генералом
  И адмиралом как просил .
  Весь " Дом России " величаво ,
  Направит он к Парнасу грез .
  Теперь имеет капо право ,
  Забыть о Родине берез .
  
  Престол небожителя
  
  Приезжал Николай Иванов ,
  Чай попил и уехал в Москву
  И остался Мичуринск - Козловъ
  Одиноким на грустном веку .
  
  Приписали журнал Александръ
  И к Палермо , и к фирме СП ,
  Только тени чужих саламандр
  Охраняют Трубы КПП.
  
  Не пройти мне к престолу его ,
  Главредактор теперь президент .
  Александра журнала всего ,
  Он звезды внеземной резидент .
  
  Небожитель в лучах снизошел :
  Гулливер Анатоль , Геркулес !
  Но мальчишкой ко мне он пришел
  И вошли мы в СП без чудес .
  
  Поцелуй Трубы
  ***
  В саду моем не очень густо ,
  Малинник рос и расцветал .
  Трубе по виду было грустно ,
  Он в алых грезах не витал .
  -- Вы помогите с П Союзом ,
  Хочу вступить сильней всего .
  Олег и Коля с черным грузом ,
  Меня отшили от него ---
  Я почитал стихи изгоя ,
  Пахнуло призраком снегов .
  Но возмутился снова стоя ,
  Поступком низменным врагов .
  -- Ну что за истовые каты ,
  Всех опорочить норовят ?
  У них ума полны палаты ,
  А души подлые кровят ! --
  Я написал Трубе -- Согласен !
  Талантлив очень и умен !
  Порыв вступления прекрасен ,
  Пусть будет членством окрылен ! --
  Труба был рад святому делу
  И поцелуй мне подарил .
  Но вскоре к крестному уделу
  Мою судьбу приговорил .
  Он предал резко и вальяжно
  Меня за сущие гроши .
  И служит грешникам отважно ,
  Всем не имеющим души .
  Как буд - то нет меня поэта ,
  Распял презреньем и забыл .
  Но лучик зоревого света ,
  При поцелуе ярким был .
  
  Музей Трубы
  
  В музее Трубы награды
  Висят и блистают щедро ...
  Вот дали одни ретрограды ,
  Другие Николо и Педро .
  Имперские есть с короной ,
  Вручал их Павло император .
  Крылатые есть с вороной ,
  Вручал их Азеф провокатор .
  Любые висят на выбор ,
  На вкусы , цвета и взляды .
  И золотом льется верлибр ,
  И фосфором светят шарады .
  Награды за то и за это ,
  За все и другое дело .
  За то что в Козлове лето
  С грозой не одной пролетело .
  За то что зима в Козлове
  Была необычно студеной .
  Зв то что Труба на слове
  Зарю изловил нарожденной .
  Труба промышлял рыбалкой ,
  Иного , базарного смысла .
  Награды ловил он с яркой
  Идеей , типаж коромысла .
  С бадьями по оба края ,
  Огромными словно бочки .
  Награды ловил играя ,
  В тщеславие без проволочки .
  На каждом кону не скупился ,
  Рубли он бессчетно ставил .
  Где прОдался , где купился ,
  Музей из наград и представил .
  
  Судья Труба
  ***
  Пока с Трубы вода стекает ,
  Как с Первомайского гуся .
  И Анатолий не икает ,
  В дом Александра принеся .
  
  В журнале главный он доселе ,
  Как генерал и адмирал .
  Но выжил важный еле -- еле ,
  Когда подсудным умирал .
  
  Скроили дело за растраты ,
  Судили Толю не шутя .
  И испытал он жуть утраты ,
  Как сиротинушка дитя .
  
  Глава когда - то Первомайский ,
  Теперь в журнале за судью .
  Шедевр поэта -- лучик майский ,
  Весь траекторией в бадью .
  
  Туда же повесть из Тамбова ,
  Забросил гения времен .
  В бадью закинул доки Слова
  И тексты признанных имен .
  
  Судья Труба не объяснимый ,
  Заморских авторов в тираж ..
  А с местными невыносимый ,
  Всех засудил впадая в раж .
  
  Быть может болен от причастья ,
  К сиденью на вершине грез ?
  Не видит всполохи ненастья
  И вихри Притамбовских гроз .
  
  Розыгрыш Трубы
  
  Бывают казусы в судьбе ,
  У каждого досуже .
  Трубе в неистовой борьбе
  Все становилось хуже .
  
  То полыхала голова ,
  То сердце билось с болью .
  И сахара кусочка два ,
  Казались горькой солью .
  
  Призы хотелось получать ,
  Награды и медали ...
  И рок короной увенчать ,
  Чтоб недруги страдали .
  
  Персона высший позвонил ,
  Сказал Трубе о важном .
  Чиновник золото вменил ,
  В раскладе эпатажном .
  
  Сидели боссы за столом
  И ждали все момента ,
  Чтоб награжденного козлом
  Восславить претендента .
  
  Взошел Труба на пъедестал
  Как славный император .
  С козлом неотразимым стал ,
  Игрок и имитатор .
  
  И разразился смех вокруг ,
  Алешин бил в ладоши :
  -- Мы разыграли скверный друг ,
  Тебя с козлом от Гоши .
  
  На цацки падок ты Толян ,
  Приедешь и за хряком .
  Покуришь призрачный кальян
  И лужу выпешь с гаком .
  
  Держи рогатого в руках ,
  Как символ твоей доли .
  И оставайся в дураках ,
  По делу алчной воли ---
  
  Смеялись ряженные все ,
  Актеры из театра .
  И секретарь во всей красе ,
  Смеялась Клеопатра .
  
  ДВОЙНИК
  
  Не Рылеев он , не Бестужев ,
  Он с рождения Дмитрий Дюжев .
  Импозантен собой и высок ,
  Крестик есть и мечты туясок .
  Собирает в копилку души ,
  Шум столиц и отраду глуши .
  Он актер и большой лицедей ,
  Всех играет российских людей .
  Если надо сыграет барона
  И на дне Петербурга Бирона .
  В Казначеевс приехал на день ,
  Где игдают одну дребедень .
  В драмтеатре Николы Сапегина ,
  Приключения выдать Онегина .
  Диалоги и все монологи ,
  Были вехи судьбины - дороги .
  Вот Онегин и Ленский враги
  И стреляются возле куги .
  И Татьяна влюбилась -- беда ,
  Написала письмо вникуда .
  Вот Евгений Онегин один
  И отчаянный шелест гардин .
  Перерыв , театральный антракт
  И на сцене Мичуринский тракт .
  Возле тракта профессора дом ,
  Пребывает в тумане худом.
  Дюжев Дмитрий и тема татьба
  Не Онегин он -- Толя Труба .
  Монологи и все диалоги :
  Лицемерье , обманы , подлоги .
  По роману играет " АТ " ,
  Дмитрий Толю без карате .
  То Урал с императорским залом ,
  То Сицилия с "русским" кагалом .
  То элиты журнал Александръ ,
  То скопление злых саламандр .
  Дюжев ярко играл авантюры ,
  Человека дородной фигуры .
  Дмитрий жох и Труба не малец ,
  Как Онегин в поступках стервец .
  Антреприза всех тем удалась ,
  Жизнь Трубы в пересказе нашлась .
  Неожиданный грянул финал ,
  Дюжев вышел и зал застонал .
  Рассмеялся похожий двойник
  И замены раскрылся тайник .
  Вот Онегин Евгений один ,
  Вот Труба Анатоль господин .
  Оба схожи -- герои стихов
  Бесподобных и мерзких грехов .
  
  Козловский экзорцист
  
  В Козлове бесы поселились
  В котельной пана кузнеца .
  Места вокруг переменились ,
  Все полыхает без конца .
  
  В огне грехов неугасимых,
  Горят пройдохи и лгуны .
  И нет крестов невыносимых
  Вблизи нечистой стороны .
  
  Лукавить стал кузнец нещадно ,
  Подковы ломкие кует .
  И косы греет беспощадно,
  И лемех гарью отдает .
  
  Дружки у коваля лихие ,
  Рашанский и Толян Труба .
  Они с рождения плохие ,
  Черна их подлая судьба .
  
  Живут с гордыней неуемной ,
  Воруют все что унесут .
  И волку с мордою огромной
  Козленка в жертву принесут .
  
  Бес у печи сидел с короной ,
  Кузнец в стаканы спирт плеснул ,
  Но вдруг священник сам с иконой ,
  Вошел и свет всех полоснул .
  
  Забились други вместе разом ,
  В падучей с пеною из уст .
  И экзорцист гнал нечисть сказом ,
  И закипел в стаканах дуст .
  
  Труба - Робеспьер
  ( Вариант событий )
  ***
  Трубу чины как Робеспьера ,
  Казнят потом на Пляц де Грев .
  Нужна в Тамбове атмосфета ,
  Чтоб раздавался львиный рев .
  
  Пусть Александром нравы лечит ,
  Главред большой величины .
  Икру поветрий ярко мечет ,
  Супротив вод Галичины .
  
  Донбасс -- запруда роковая ,
  Стреляют злыдни по краям .
  Трубы мечта передовая ,
  Статьями нравится сватьям .
  
  Невестой славной Украина ,
  Желает истовая быть .
  С журналом гарная Галина ,
  Не сможет русича забыть .
  
  Труба стремится к незалежным
  И на Урале свой давно .
  В Москве он числится прележным ,
  Коньяк привозит и вино .
  
  Но дело зыбкого пиара
  Не для духовной высоты .
  Казнят Трубу друзья корсара ,
  Как Робеспьера суеты .
  
  Казнят главреда понарошку ,
  У всех заблудших на виду .
  Проснется он , поест окрошку ,
  В Палермо , в розовом саду .
  
  Перепутье Трубы
  ***
  Труба стоит на перепутье
  И думает куда идти :
  Налево -- грязное распутье ,
  Направо -- шляпу не снести .
  Пойдешь дорогой откровений ,
  Там волком смотрится Олег .
  И Валя злыдня поражений ,
  Клыками хвалится на грех .
  Куда идти в таком раскладе ,
  Когда пути приводят в ад ?
  И рушит снова не в накладе ,
  Мечты Рашанский ретроград .
  Когда отвергнутые прежде ,
  Смеются скопом над Трубой .
  Когда и филин в перевежде ,
  Хохочет гулко над судьбой .
  Трубе у края стало дурно ,
  Своих погибельных дорог .
  А листопад блистал амурно ,
  Предвестник ветреных тревог.
  
  Заблудший Анатолий
  
  Труба ты смутным роком жалок ,
  Как ворон среди шумных галок .
  Ты веришь -- на Урале ждан ,
  А там пророк -- поэт Кердан .
  
  Ты ценишь чуждую обитель ,
  Забыв , что сам тамбовский житель .
  Пока есть деньги твой журнал ,
  Талантам нужен как канал .
  
  Между рекой судьбы и морем ,
  Между радушием и горем .
  Между любовью и бедой ,
  Между краями и средой .
  
  Труба ты ищешь цель пустую ,
  Ломая долю не простую .
  Ты на Тамбов мальцом взирал ,
  Когда не ведал где Урал .
  
  Видение Трубы Анатолия
  ***
  Рассказ - газету Толя взял ,
  У Вали ради шутки .
  Читая строфы тайне внял
  И полетели утки ...
  
  Из Царского Села к Неве ,
  Из леса стаей к морю .
  Труба определил -- в канве ,
  Не все стремятся к горю .
  
  Вот утки Лены веселы ,
  Летают как витают ...,
  Хотя Козловские козлы ,
  Под небом обитают .
  
  Вот уток потчует Олег ,
  В саду желаний бывших .
  Он переменчивый стратег ,
  Среди друзей забывших .
  
  Вот Замшев ходит у пруда
  И машет веткой ивы .
  Все утки серого следа ,
  В полете не красивы .
  
  Вдруг Анатолий наяву ,
  Стал селезнем на время .
  И клюнул утку на плаву
  В ее сырое темя .
  
  Но оказалось никого ,
  Он в воздухе не клюнул .
  В газете мишура всего
  И Толя смачно плюнул .
  
  Газету выбросить Труба ,
  Решил у края лета ,
  Но воля к замыслу слаба ,
  Была у туалета .
  
  МещерА и Труба - дуры
  ***
  Тропиканки - помпадуры у всего :
  МещерА и Трубадуры кто ж кого ?
  Вроде вместе у кормила , ан не так -
  Валя чадушек вскормила не затак .
  У метрессы в услуженье даже моль ,
  И за евнуха в гареме Анатоль .
  Все должны ее сподобить и хвалить ,
  И должны врагов угробить и забыть .
  Вот Алешин продается за гроши ,
  Быть двуликим признается , без души .
  Мещера свое желает и урвет ,
  Где паласы расстилает куш сорвет!
  Будут тайные интриги и бои ,
  Будут чуждые барыги и свои .
  Станут чадушки метаться как шары ,
  И торговле предаваться в тон игры .
  Трубадур любой взывает -- Я же Бонд ! --
  Мещера себя считает за бомонд .
  Время многое покажет , стаям птах ,
  Лишь Поэт звезде расскажет о мечтах!
  
  Медовуха Максима
  
  Говорил Максим красиво ,
  О проектах новых дней .
  А Двурожкина спесиво ,
  В замыслах пасла свиней .
  
  Замшев словно из графина ,
  Медовуху разливал ,..
  А Двурожкина дельфина ,
  Нанизала на кинжал .
  
  Темы пенились бедово ,
  Разливались за края ...
  И парило птицей слово ,
  Жар душевный не тая ,
  
  У Максима честь по чести ,
  Все таланты не в беде .
  У метрессы тени мести ,
  Все зубастые везде .
  
  Как в лукавом чемодане ,
  У метрессы трио дна .
  Как ночная мреть в Судане ,
  Тень судьбы ее видна .
  
  Хороши слова о лозах
  Виноградных москвича .
  А старуха в жутких грезах ,
  Рубит головы с плеча .
  
  Быль Тамбовская
  ***
  Какое благо быль Тамбовская ,
  Мечтать о счастье наяву --
  И баба грузная Покровская ,
  И девка впишутся в главу .
  
  Максим мечтал о почитании ,
  Печатных книг без суеты .
  О светлом , искреннем витании ,
  В высоких грезах красоты .
  
  Максим мечтал о понимании ,
  Друзей достойных и врагов .
  Но рядом исходя от мании ,
  Сидела злыдня без рогов .
  
  Она почетная и белая ,
  В костюме сшитом на показ .
  Но в злобе фурия дебелая
  И дух ее дикообраз .
  
  Поведал Замшев о политике ,
  В культуре творческой среды .
  Но интриганка слышит в критике ,
  Любой -- журчание воды .
  
  Не обольщайтесь господа
  ***
  Не обольщайтесь господа ,
  В миру наградами .
  Судьбы житейская среда ,
  Вся с водопадами .
  
  По руслу струями течет ,
  Потом вдруг падает .
  Былой сиятельный почет ,
  Иных не радует .
  
  Везде лукавое беда ,
  Всегда бессвязное .
  Мутнеет чистая вода ,
  Упав на грязное .
  
  Награды с цацками значков ,
  Не есть признание .
  Труды в поэзии веков ,
  Души призвание .
  
  Садовод Труба Яков Лукич
  
  Он сам проверил на земле
  Каргинский Сад писателей .
  Все яблони навеселе ,
  Растут без обывателей .
  
  И сад его проверил вновь ,
  На "вшивость" бездуховную .
  Увидел в сердце не любовь ,
  Тьму маяты греховную .
  
  Он на майдане речь держал ,
  В Народном доме с радостью ,
  Но ложь и кривду обожал ,
  С гнилой гордыней гадостью .
  
  Вдруг НагульнОв и ДавыдОв ,
  Вмасть появились около .
  И плюнув на муру судов
  Парила Лушка с соколом .
  
  Не понимая облик свой ,
  Он злился как ошпаренный .
  Труба он или Островой ,
  Вновь бесами затаренный ?
  
  И в доме прячутся его ,
  Воители без совести .
  Зачем Лукич и для чего ,
  Труба печальной повести ?
  
  ***
  В день оглашенного Егория
  Трубу встречала Черногория .
  Был Анатолий не один ,
  С Креневым с кипою седин .
  
  Союз Писателей России ,
  Ждет возвращения мессии .
  И жаждет Павел время света ,
  Когда прозреет вся планета .
  
  Споет о Мифах на Руси ,
  С Трубой дуэт без Гой еси .
  О сколько сказочного было
  И время оно не убыло .
  
  Стояли три богатыря ,
  На рубежах Руси не зря .
  Поганых били с Соловьем ,
  Чтоб родина сияла днем .
  
  Чтоб землю пахари пахали
  И косами в лугах махали .
  Что б женщины растили чад
  И пропадал сражений чад .
  
  Петра Февронья полюбила
  И всю кручинушку сгубила .
  Был меч спасенья кладенец
  И змея хищного конец .
  
  Но мифы жизни не пропали ,
  С судьбой приехавших совпали .
  Труба с кубышкой интересов ,
  Нагрянул прежде в город бесов .
  
  Дарил медали с орденами ,
  Зеро и нетям с именами .
  Потом на Дон приехал Толя ,
  Как Островой Лукич недоля .
  
  Труба бывал и Черномором ,
  Невест обыкновенным вором .
  А в Черногории с Креневым ,
  Труба считал себя Гриневым .
  
  Такой вот Толя лицемер ,
  Обманщикам лихим пример .
  Поедет вскорости в Палермо ,
  Представится Фродитом Гермо .
  
  ***
  Профессор Семин был не в духе ,
  Студенты были не в себе ,
  Какой - то согбенной старухе ,
  Клялись сидевшей на Трубе .
  
  Не Керенский позер в мундире ,
  Но все же Александр давно ,
  Сказал карге на командире :
  -- Лети в открытое окно ! --
  
  Карга скривилась и взметнула ,
  С хлыстами руки высоко ...
  -- Спалить такого -- намекнула ,
  -- Чтоб дурню было нелегко --
  
  Схватили Семина все разом :
  Студенты , злыдня и Труба
  И на поленнице под вязом ,
  С огнем повязана судьба .
  
  Труба в сутане инквизитор ,
  Старухе служит и блажит .
  Сгорает Семин репетитор
  И Словом веры дорожит .
  
  -- Спасаю душу покаяньем ,
  Я помогал исчадьям зла --
  Труба же занят воздаяньем ,
  С рогами черного козла .
  
  Иллюзия пропала сразу ,
  Как только Семин протрезвел .
  Он муть доверил унитазу
  И помолился как умел .
  
  Кашевар Труба
  
  Труба известный журналист ,
  В жюри он ценит многих .
  Он убежденный фаталист ,
  В палитре не убогих .
  
  Ни Чистяков в передовых ,
  Ни Марков в ясноликих .
  Ни Толмачев среди живых ,
  Живее всех великих .
  
  Сергеев опытный в тени
  И Федорова в " тине " .
  Кого печатают они ,
  Не в радостном помине .
  
  Другие лица у кормил ,
  Корветов из Козлова .
  Никитин кормчьих прикормил
  И флибустьеров слова .
  
  Труба в печати Голова ,
  Решает текстов споры .
  И награждает за слова ,
  Вас дамы и сеньоры
  
  Труба с наградой дорогой ,
  Любую кашу сварит ...
  И ореол над ним дугой ,
  Висит и счастье дарит .
  
  Монолог Трубы
  
  Сегодня Толя Троекуров ,
  Хоть по фамилии Труба .
  Он главредактор трубадуров
  И в моде ушлая татьба .
  
  Откушал медленно Зубровки
  И надкусил слегка лимон .
  О , сколько истовой сноровки
  Бесстрашно применяет он !
  
  Профессор , президент почетный ,
  В Палермо русских уголков .
  Он всюду жданный и зачетный
  Во веки вечные веков .
  
  В поместном писарей Союзе ,
  Мура и вьется шелупонь .
  Двурожкиной нукер в обузе
  И остальных вовсю гапонь .
  
  Дури союзных графоманов ,
  В редакции своей мечты .
  И Пошлякова из туманов ,
  И Кунакова из Читы .
  
  Обманывай любого разом ,
  От председателя до икс .
  Ханурика тупым рассказом
  И где перебивался Крикс .
  
  Мол гении дельцы Урала
  И как командовал Армен .
  Рога Сибирского марала ,
  Всегда с изгибом перемен .
  
  Промолвил Толя вожделенно :
  -- Я выше всех среди творцов !
  Мое создание нетленно ,
  Превыше каменнных дворцов !
  
  Кого желаю -- награждаю
  И вновь печататься велю .
  Но всех талантов осуждаю ,
  Кого за правду не люблю.
  
  Кто есть в редакции журнала ?
  Людишки , жалкие в среде .
  Вот я с гордыней генерала ,
  Земное божество везде ! --
  
  Монолог Александра
  
  Есть Труба с садами где - то ,
  Есть зарплата и маржа ,
  А писателей вендетта ,
  Как шипение ужа .
  
  Кто , кого там осуждает ,
  Не понять и наплевать .
  Каждый гений утверждает ,
  Надо текстам воздавать .
  
  Для чего читать позвольте ,
  Мне муру и дребедень ?
  Вы словами не невольте ,
  Мою душу каждый день .
  
  Вы предтечи революций ,
  Смут и краха величин .
  Вы живете вне инструкций ,
  Все со множеством личин .
  
  Деньги вам - порыва ради ,
  Слов написанных столбом ?
  Спереди стихов и сзади ,
  Грез Гоморра и Содом .
  
  Бередите злых забралом ,
  Добрых вводите в тоску .
  Лучше хлеба дольку с салом
  И попью опять кваску .
  
  Сами важное творите
  И с айпадами в руках ,
  Вновь повсюду говорите ,
  Что великие в веках .
  
  Классик за спиной
  
  За спиной Трубы Толстой ,
  С бородой в рубахе .
  Иванов стоит простой ,
  Рядом как на плахе .
  
  Индульгенцию вручил ,
  Думая о многом .
  Быть повсюду поручил ,
  Толе духом с Богом .
  
  Текст прощения грехов ,
  Вновь послал метрессе .
  Чтоб с монистою стихов ,
  Не дурила в пьесе .
  
  А в Тамбове бум чинов ,
  Славят злыдню власти .
  Стопки с джемами блинов
  И с икрой отчасти .
  
  Хор блаженное поет ,
  Тен сидит ошую .
  Макаревич не пошлет ,
  Одесную в Шую .
  
  Кто поэта распинал ,
  Над крестом Голгофы ,
  Позабыли под финал ,
  Опорожнив штрофы .
  
  Иванов простил врагов ,
  С Гонченко в придачу .
  Но поэт между стогов ,
  Крикнул :-- Не заплачу!--
  
  Каждому свое в миру
  И стезя по краю .
  Я в разменную игру ,
  С долей не играю .
  
  ***
  Изменился край не наш ,
  В теплом сентябре .
  За спиной Трубы шалаш ,
  На Донской горе .
  
  Вместо выгона сады :
  Яблонь , вишен , слив .
  Будут звонные труды ,
  Если дух красив .
  
  Не Ульянов ли Труба ,
  На Донской земле ?
  Вся левацкая борьба ,
  Искорки во мгле .
  
  Будет осенью разлив
  И весной вдвойне ...
  Белый выстоит налив ,
  Будет рай в стране .
  
  Если розовый бельфлер ,
  Саженец в руках ,
  Будет вдохновенный флер ,
  Дней на казаках .
  
  Покормил Труба опять ,
  В шалаше птенца .
  Но успел вчера распять ,
  Светлого творца .
  
  На Дону широк позер ,
  Селфи его страсть .
  А в Тамбове фантазер ,
  Волчью ценит масть .
  
  Служит злыдням трубадур
  И главред тщеты ,
  Любит озверевших дур ,
  Культа гопоты .
  
  ***
  Если звезды с именами
  И деревья могут быть .
  Есть таланты между нами ,
  Их шедевры не избыть .
  
  Пахнет ласково мелисса
  И клубнике бьем челом .
  Назовем сорта Лариса ,
  Как Васильеву в былом .
  
  Евтушенко терн колючий ,
  Зельдин яблони в леску .
  И Рахманинов певучий ,
  Вишни ягоды в соку .
  
  Пусть Двурожкина раздора ,
  Будет дичек покислей .
  Троцкий хмелем командора ,
  Обовьет крушину злей .
  
  И Цветаевой весенней ,
  До небесной бирюзы .
  И Ахматовой осенней ,
  До возлюбленной слезы .
  
  Назовем сорта иные ,
  Если крепкие в ростках .
  Что бы истины земные ,
  Звезды приняли в веках .
  
  Фикцией дары не метят
  И подделкой не зовут .
  Люди лживое заметят
  И погано обзовут .
  
  ***
  Лучше деревья назвать именами .
  Пусть расцветают весной ...
  Души помянутых тронет цунами ,
  Крон с лепестковой волной .
  
  Имя и запахи нерасторжимы ,
  Тонких энергий поток ...
  Переживет роковые режимы ,
  Яблони стойкий исток .
  
  Горки булыжников не вдохновляют
  Все по другому в саду .
  Ветви плодами не предваряют ,
  Осень с трудом наряду .
  
  От изваяний холодные тени ,
  Боги не наших времен .
  Вместе с кумирами дребедени ,
  Сонмы порочных имен .
  
  Камень с фамилией антагонисты ,
  Всюду печальная суть .
  Только в ветвях соловьи голосисты ,
  Жизнь окрыляют чуть - чуть .
  
  ***
  Труба на местном ревсовете ,
  Будь -- Родион Добрых .
  Кто за судилище в ответе ,
  Столкни всех под обрыв .
  
  Пусть поплескаются стеная ,
  Им в омут по пути .
  Русалка местная Даная ,
  Поможет муть найти .
  
  Когда вода отхлынет ладно ,
  От нечисти на дне ,
  Труба ты погарцуй парадно ,
  На вороном коне .
  
  Я не в реестре супостатов ,
  Билет мой в днях былых .
  Труба ты отхлестай кастратов ,
  Бездушных , очень злых .
  
  В Союзе ты не справедливых ,
  Будь справедлив всегда .
  Судилище писцов чванливых ,
  Для грешников беда .
  
  Богоявленский грешник
  
  Труба не Юозас Варейкис ,
  Другие теперь времена .
  В журнале кропает статейки
  И плевел хранит семена .
  
  За деньги казны Первомайска ,
  Устроил божественный быт .
  И с ухарем чрева Зарайска ,
  Коммерции сделал кульбит .
  
  Он грешником Богоявленска ,
  Слывет и имеет клеймо .
  Гетере веселого Мценска ,
  Труба покупал эскимо .
  
  Уралу дарил Анатолий ,
  Страницы журнала не раз .
  Муру Александра историй ,
  Алешин сливал в унитаз .
  
  Варейкиса к стенке чекисты ,
  Поставили буд - то врага .
  Трубу золотят активисты ,
  За то - что имущих слуга .
  
  Труба в Италии
  
  1
  Привиделись Трубе Пенаты ,
  Иных событий и времен :
  Претория и в ней солдаты ,
  С цветком империи знамен .
  
  Стоит Тиберий император ,
  Охранник с гладием вблизи .
  И Магдалина не сенатор ,
  Пророчица с яйцом в связи .
  
  --- Яйцо краснеет к воскресенью
  И кровь Мессии за людей .
  Все предназначено к спасенью ,
  Души без призрачных идей --
  
  Тиберий выслушал Марию
  И вспомнил о письме простом :
  Пилат не обвинял Мессию
  И не согласен был с Христом .
  
  Тиберий повелел в сенате ,
  Причислит Господа к богам .
  Но злыдней тени на закате ,
  Склонялись к идолов рогам .
  
  Трубу у Тибра осенило ,
  Знамения он свыше ждал !
  Чтоб не судил творца уныло
  И с радостью не осуждал .
  
  2
  Калабрия не вечный Рим ,
  Труба в гостях у Дома русских.
  Простор провинций обозрим ,
  Среди поветрий не этруских .
  
  Пора в дорогу налегке ,
  Омыты ливнем Сиракузы .
  Трубу дремота в холодке ,
  Запеленала без обузы .
  
  Он яркий Цицерон трибун ,
  На форуме вещает плебсу .
  И видит мириады лун ,
  Сияют греческому Зевсу .
  
  Но во дворце он Меценат
  И Августу творец идиллий .
  Гай Цильний сказочно богат
  И с золотом поэт Вергилий .
  
  Гораций им не обделен ,
  Поэмы пишет не нуждаясь .
  И Меценат - Труба влюблен ,
  В героев чтеньем наслаждаясь .
  
  С дарами августа сады ,
  Трубе привиделись у Дона .
  Талантов щедро за труды ,
  Он кормит медом из бидона .
  
  3
  Труба не платит за кино ,
  Не пахнут деньги в Риме .
  Он пьет иллюзии вино
  И весь в фантомном гриме .
  
  Патриций и сенатор он ,
  И всадник за заслуги ...
  С ним побеседовал Катон
  И ноги моют слуги .
  
  На гладиаторских боях ,
  Он ставит на воспетых .
  И в завоеванных краях ,
  Клыкастый для раздетых .
  
  На храм Юноны посмотри ,
  С душой не ассирийской .
  Монеты делают внутри ,
  Звезды Капитолийской .
  
  Труба дары преподнесет:
  Свинью , рога , лимоны ...
  И все сокровища спасет ,
  С монетами Юноны .
  
  4
  Труба в Венеции не дож ,
  Он с гондольером летом ,
  На Казанову весь похож
  И сон его об этом .
  
  Он булочки с лимоном ест
  И с джемовой начинкой .
  У Казановы сто невест ,
  С горчинкой и перчинкой .
  
  На площади Петра вода ,
  Взметнулась по колено .
  Нависла клеветы беда ,
  Как черное полено .
  
  Трубу в свинчатку упекут ,
  По злой интриге дамы .
  И к приговору привлекут ,
  В финале смутной драмы .
  
  Трубу Венеции тюрьма ,
  Сбежать принудит к люду .
  Дантесом станет у Дюма
  И ловеласом всюду .
  
  Сон в самолете белокрыл ,
  Над миром весь улетный ...
  Труба бессчетным типом был ,
  Но Судный день отчетный .
  
  5
  Аlchimiste Труба
  
  Труба в виденьи Калиостро ,
  В другом виденьи Сен Жермен .
  Переживает очень остро ,
  Пустое время перемен .
  
  В подвалах Рима и Парижа ,
  Труба алхимик заводной .
  Не пропадает снова грыжа ,
  От капли жидкости одной .
  
  Труба мешает и болтает ,
  И нагревает вновь объем ,
  Но философский камень тает ,
  Сплошной иллюзией при нем .
  
  Создать бы камень изменений
  И искажений всех и вся ,
  Тогда Труба без возражений ,
  Стал богачом не голося .
  
  Никак смешенье не дается :
  Составов , жидкостей и грез.
  И философский камень вьется ,
  Где alchimiste Труба всерьез .
  
  6
  Демиург Труба
  
  Трубу сады Семирамиды ,
  Влекли со школы дорогой .
  И всюду мартовские иды ,
  Манили к сущности другой .
  
  Труба хотел у Мазарини ,
  Легатом важным побывать .
  И кварту светлого Мартини ,
  С Джордано Бруно выпивать .
  
  И с Галилеем в Пизе спорить ,
  Хотелось шустрому Трубе .
  Но времена умеют ссорить ,
  Антагонистов по судьбе .
  
  Однажды в грезах у вулкана ,
  Труба увидел Спартака .
  Для гладиатора из стана ,
  Была свобода нелегка .
  
  Двуликий Янус - демиургом ,
  Был до Юпитера главней .
  Труба стремится драматургом ,
  Стать Еврипида поважней .
  
  7
  Труба Африканский
  
  Опять Трубе невмоготу ,
  В Мичуринске и рядом .
  Венеры видит наготу
  И голубей над садом .
  
  За дымкой Римский пантеон ,
  Вблизи гетера с лавром .
  Труба -- Корнелий Сципион
  И жаждет битвы с мавром .
  
  Патриций рода до глубин ,
  Историй в мире Рима .
  Корнелий слову господин ,
  Где даль необозрима .
  
  Испанцев пленных не губил ,
  Давал свободу битым .
  Но Ганнибал войну трубил
  И вскоре пал разбитым .
  
  Труба Корнелий в Карфаген ,
  Вошел и весь разрушил .
  Сон воплощая темы сцен ,
  Сюжет веков нарушил .
  
  Слоны нежданно понеслись,
  На воинов не скучных ,
  Худых когорты не спаслись
  И толпы мавров тучных .
  
  Где смелый гражданин Барка ?
  Никто не знает в давке .
  И Сципион - Труба в века ,
  Победу впишет в ставке .
  
  Другое время на дворе ,
  Но сон еще не канул .
  Деревья в зимнем серебре
  И дух морозный грянул .
  
  О , сколько Карфагенов зла
  И без слонов великих :
  Один за дикого козла ,
  Другой за поле диких .
  
  -- Разрушь фуршета Карфаген ,
  С иллюзий Ганнибалом ! --
  Кричит Трубе абориген ,
  С флешмобовым Сигалом .
  
  8
  Труба в Иудее
  
  Трубе приснилась Иудея ,
  Он центровой центурион .
  И вьется Валя - Саломея ,
  Как западенка Фарион .
  
  Ей мало с головой пророка ,
  Дух Ирода обворожить .
  По воле низменного рока ,
  Горазда похоти служить .
  
  Неугомонна Саломея ...,
  Но сон Трубу переместил ,
  Спасителя ждет Иудея ,
  Пророк его предвосхитил .
  
  И усмотрел Труба Иуду ,
  Идет Олег Искариот ,
  Лукавый поклонился чуду
  И предал светоча забот.
  
  Умоет прокуратор руки ,
  Во сне Пилат Мещеряков .
  И обрекут враги на муки ,
  Творца за истину веков .
  
  За Агасфера сразу трое ,
  Рашанский , Коля и Макар .
  Умчались к тридевятой Трое:
  Орфей , Илия и Икар .
  
  Остались злыдни тропиканки ,
  Несущие хулу и бред .
  Судов бездушные подранки ,
  Идущие за стервой вслед .
  
  -- Неси творец обрубки древа ,
  Да будь распятия царем ! --
  Кричали Агасферы слева
  И справа с бесов фонарем .
  
  Горел гудрон и воскуряясь ,
  Витал с нечистою мурой .
  Труба ничуть не просыпаясь ,
  Чернел под Лысою Горой .
  
  Голгофа череп сохраняла ,
  Адама вечности века .
  Гроза разрядом просияла
  И содрогнулся мир слегка .
  
  9
  Труба Нерон
  
  Видения не отступали ,
  Нагрянули со всех сторон .
  К Трубе патриции пристали :
  -- Вы ослепительный Нерон! --
  
  Из катапульты флаг пустили ,
  Летит и реет на ветру ...
  К Трубе сивиллу допустили ,
  Увидела пожар к утру .
  
  -- Мой император ! Вседержитель!
  Рим наважденьем обуян !
  Отец Пенат и небожитель ,
  Сожги приблудных христиан ! --
  
  Труба - Нерон играл на лире ,
  Пел об Элладе старины .
  И жертвы полыхали в мире ,
  Без всякой мизерной вины .
  
  -- Сады у Тибра бесподобны !
  В них боги кушают нектар ...
  А тех кто факелам подобны ,
  Огонь переместит в Тартар --
  
  10
  Труба в садах Семирамиды
  
  Сады блистали над пустыней ,
  Как отголоски райских кущ .
  Труба переминался с дыней
  И был сегодня всемогущ .
  
  Висячие сады и виды ,
  Дух от цветенья пламенел .
  Царицы нет Семирамиды ,
  Уехала по воле дел .
  
  Труба за главного повсюду
  И сладкие дары в руках .
  Он божество седьмого чуда
  И будет навсегда в веках .
  
  Еще нет башен Вавилона
  И плена северных племен .
  Труба величина закона
  И солнце мировых имен .
  
  Он веткой фиговой напишет
  И веткой пальмовой сотрет .
  Труба небесной силой дышит ,
  Нос змею каждому утрет .
  
  Мозаика с лучистым ликом ,
  На стенах храмов и везде .
  Он чудо в образе великом
  И жемчуг звезд на бороде .
  
  Мардук всего явился миру ,
  Знамением времен Трубой .
  Лучами прикасался к Тигру ,
  К Евфрату тогой голубой .
  
  Рабыня нежно балагуря ,
  Не поднимала ввысь глаза .
  Но сон перечеркнула буря
  И грянула судьбы гроза .
  
  11
  Продразверстка
  
  Газетов Владимир не промах ,
  С Трубой на партийных паях .
  Стоит на житейских изломах ,
  Чекистом в Тамбовских краях .
  
  Антоновцев надо прижучить ,
  В селе за извилистой Цной .
  Труба будет каждого мучить ,
  Кто спрятал обрез за сосной .
  
  Газетов идейный товарищ ,
  Дзержинскому верен всегда .
  Лицом покраснел от пожарищ ,
  Стреляя в сермяжных вреда .
  
  Зерно не дают паразиты ,
  Скрывают от честных трудяг .
  Отрядов умножить визиты
  И сельских привлечь доходяг .
  
  Газетов проснулся пораньше ,
  За окнами лес зашумел .
  Предложит Тамбовщине дальше ,
  Иметь что пропащий имел .
  
  Борьба за свободу народа ,
  Еще впереди и вокруг ...
  А светом небесного свода ,
  Наполнен некошенный луг .
  
  Духмяные травы и росы ,
  Лучи отражают звезды .
  Забыты в низинах покосы
  И вырос полынь борозды .
  
  Все общее будет отныне ,
  Оглоблю не трогай куркуль .
  И царь Николай не в помине ,
  В кровавый январь и июль .
  
  Кулацкая доля за тыном ,
  Бандитская доля в яру .
  Газетов с Трубой за овином ,
  Надыбали схрона нору .
  
  Отпетых борцов диктатура ,
  За новую жизнь тяжела .
  И пахаря пуля не дура ,
  Рубеж расколола стекла .
  
  12
  Одиссея Трубы
  
  Трубе приснилась снова Троя ,
  Он Одиссей и рядом конь .
  Во чреве сохраняет стоя ,
  Отмщенья воинов огонь .
  
  Втащили сбитого троянцы ,
  Из досок фетишем борьбы .
  И все погибли не поганцы ,
  Как Ахиллес с пятой судьбы .
  
  Труба гостил у Полифема ,
  И чуть не сгинул у костра .
  Была спасения дилемма ,
  В глазу противника остра .
  
  Трубе привиделась Цирцея ,
  Карга Двурожкиной подстать .
  Почетного тщеславья фея ,
  Стремилась властелиной стать .
  
  Вином всех членов опоила ,
  Кто осудил творца идей .
  В свиней поганых превратила ,
  Среди дерьма и желудей .
  
  Иные хрюкали о многом ,
  Другие хрюкали под нос .
  В хлеву обманщицы убогом ,
  Пробрал мятущихся понос .
  
  Труба витал с Цирцеей рядом
  И был в объятиях злодей .
  Помог зачюханным обрядом ,
  Вернутся к облику людей .
  
  Не открывайте шкуры праздно ,
  Ветра из плена улетят .
  В округе станет безобразно
  И петь сирены захотят .
  
  Труба вернулся на Итаку ,
  Поникшим , грустным стариком .
  И совершил царя атаку ,
  Помолодевшим став стрелком .
  
  Летели стрелы Одиссея ,
  В судилищ падших женихов .
  А Пенелопа снова млея ,
  Была красива без грехов .
  
  Nobilissimus Труба
  
  -- Труба кормушки для ворон :
  Помойки , кучи , свалки ...
  -- О чем ты Туллий Цицерон ? --
  -- О смыслах перепалки --
  
  Витал осенний листопад ,
  Над мретью Патриарших .
  -- Труба размолвка невпопад ,
  Твоя с моралью старших --
  
  -- Но я не должен никому
  И слыть рабом не буду ! --
  -- А консул в призрачном дыму ,
  Твой бренд представил люду --
  
  -- Отец народа Александр ,
  Мой бог и вседержитель ! --
  -- Цветы пожухли Олеандр
  И ты ни небожитель --
  
  -- Журнала не померкнет трон ,
  Я nobilissim в праве --
  -- Ты ноль -- промолвил Цицерон
  -- Блик лунный на удаве --
  
  Скользили тени по воде ,
  Реклам дворняг дразнили .
  -- И ты обидевший нигде ,
  Давно тебя казнили --
  
  -- Я за республику казнен ,
  Великой догмы Рима .
  А ты из плебсовых имен
  И ваша цель незрима --
  
  -- Теперь другие времена ,
  Иллюзий и обманов .
  И плебса взмыли имена ,
  С крылом емайл - романов --
  
  -- Мой голос слушает сенат ,
  Точенный словно гладий .
  А ты Труба обычный хват ,
  Как Иванов Геннадий --
  
  Машины мчались огулом ,
  Стоял профессор бледный .
  -- Актер я местный дуролом ,
  Не парься духом бедный --
  
  Корабль Трубы
  
  Воображение без меры ,
  Трубу возносит на гора .
  То поджигает тень химеры ,
  То с морем видит катера .
  
  На корабле он капитан ,
  Плывет куда захочет .
  Всех обожает мавритан
  И ножичек не точит .
  
  Он флибустьер по вечерам ,
  А утром славный Нео .
  И триста выпивает грамм ,
  Пиратский спирт с Борнео .
  
  Он у руля не слабачок ,
  Силище бьет фонтаном .
  Матрос наемный дурачок ,
  Живет в мечтах баштаном .
  
  Событий пениться вода ,
  Казна в надежном трюме .
  Тамбовщина вся ерунда ,
  Как разговоры в Думе .
  
  По курсу стольная земля ,
  Там стапеля не рухнут .
  Тамбовским дурням ни рубля ,
  Пусть с голодухи пухнут .
  
  Журнал с кругами по бортам
  Спасительный но чуждый .
  До ватерлиний тексты там
  И в них пустые нужды .
  
  Матрос не смотрит на него ,
  Тамбовских нет мотивов .
  И нет родного ничего ,
  В хранилище извивов .
  
  Корабль стремится в никуда ,
  Хотя Москва по курсу .
  "Творить безумие вреда" ,
  Труба окончил Бурсу .
  
  И параллельно корабли ,
  Плывут вздымая Роджер .
  Щеряк , Хвалешин короли ,
  Земель Блефуску - Ложер .
  
  Под килем мечется хамса ,
  Трепещут все ветрила ...
  И Кирка веет чудеса ,
  Где рифы из Берилла .
  
  Ворота Януса
  
  Трубе приснилось - он великий ,
  Бог Рима -- Янус многоликий!
  Его тандем - бинарный лик ,
  Двоятся отблески и блик .
  
  Двоясь взирает Анатолий ,
  На хронологию историй .
  На прошлые глядит века
  И на грядущие слегка .
  
  Помпилий Нума храм построил
  И все по мудрому устроил .
  Когда война ворот запоры ,
  Открыты и свободны споры .
  
  Идут когорты мимо бога
  И фурий стелется дорога .
  Пронижут арку легионы
  И Янусу видны уроны .
  
  Труба двулик и не един ,
  Он лицемеров господин .
  Помирятся не саттелиты ,
  Ворота Януса закрыты .
  
  При Нуме сорок лет проход ,
  Закрыт был в Аида исход .
  Трубе хотелось не скучать
  И стал ворота он качать .
  
  Ключи нашлись и на коне ,
  Стратег рассвирепел к войне .
  Прошли века , еще века ,
  Война для Рима нелегка .
  
  Сраженьям полную отмашку ,
  Ворота были нараспашку .
  Рим бесконечно воевал
  И Януса вновь воспевал .
  
  Труба сиял во храме богом ,
  Не думая лучась о многом .
  Но вдруг Юпитер без идей ,
  Стал демиургом для людей .
  
  Труба хотел забыть разборки ,
  Но молния раскрыла створки .
  И Толя Янус из фарфора ,
  Стал прототипом семафора .
  
  Отравленный Труба
  
  Труба отстоями отравлен ,
  Дорожкиной лихой мегеры .
  И дух анчутками направлен ,
  В подземных обиталищ шхеры .
  
  И ум туманом напрягая ,
  Трубу отрава изменяет.
  Змея холодная нагая ,
  Всего обвила и воняет .
  
  Меняет кожу Валентина
  И все корыстные личины .
  В руках преобладает тина ,
  С отвратным запахом мочины .
  
  Она строчит об Алекасандре ,
  Статейки мелкого пошиба .
  Журнал лежит на саламандре ,
  Застывшей в выпаде изгиба .
  
  Фонят клоакой обоюдно ,
  Труба и Валя паразитка .
  На сайте явлена прилюдно ,
  Вновь безобразников визитка .
  
  Бестолковый Труба
  
  Не будет толку от Трубы ,
  Как не было доселе .
  Он в Первомайском от татьбы ,
  Заблудшим стал в апреле .
  
  Дамокловым мечом висел ,
  Суд над Трубой хапугой .
  Он перед главами присел
  И стал двоих прислугой .
  
  Он раб кагала до костей ,
  От пяток до макушки .
  И злыдне каверзных страстей ,
  Вновь множит веселушки .
  
  Дорожкина прикажет:- Фас! -
  Труба грызет поэта .
  Звериный профиль и анфас ,
  С рассвета до рассвета .
  
  Сады посадит и в садах ,
  Он разведет рептилий ,
  Чтоб Валя фурия в годах ,
  Пасла их без усилий .
  
  Труба и халабуда
  
  Таланты как агнцы молчали
  И светлую ждали судьбу .
  Закрыть Александръ без печали ,
  Не тратить казну на Трубу .
  
  Тамбовщина не нефтеносна
  И газ не запасы глубин .
  Трубы халабуда несносна
  И шум иллюзорных турбин .
  
  Главред для какого поэта ?
  Для Васи из места зеро .
  У ангела нету ответа ,
  Пока у анчутки перо .
  
  Ворует Труба оголтело ,
  Года у тамбовских творцов .
  И судит с Дорожкиной смело ,
  Безбожно духовных певцов .
  
  Журнал Александръ пустозвонный ,
  Шедевры мои не в чести .
  Провал лицемеров бездонный
  И души барыг не спасти .
  
  ***
  Пришел печальный Ян Сенецкий ,
  К рабу Двурожкиной Трубе :
  -- Вид у главреда неважнецкий ,
  От лжи сплошной не по себе ? --
  
  -- Ты кто такой неприглашенный ,
  Откуда взялся и к чему ? --
  -- Труба ты есть умалишенный ,
  Без веры в светлое в дому --
  
  -- Я верю в яркие купюры ,
  В награды всюду и везде .
  И верю страстно в авантюры ,
  Чтоб рассиятся на звезде ! --
  
  -- Ты падший духом Анатолий
  И богохульник во плоти .
  За все мистерии историй ,
  Судьбой заблудшей заплати --
  
  Двоился грозный Ян Сенецкий ,
  Сон в лабиринтах исчезал ...
  Хвалешин в тоге и советский ,
  Пес стенды прошлого лизал .
  
  У черты выбора
  
  В саду студеный бродит ветер
  И перебранку слышно вьюг ...
  Олег Трубу нежданно встретил ,
  Смотрящего на дальний юг .
  
  Печально мыслил Анатолий ,
  Назад вернуться нету сил .
  Устал от ветреных историй
  И рок не падать попросил .
  
  Стоит и думает у края ,
  У самой огненной черты .
  Два шага до земного рая
  И шаг до вечной пустоты .
  
  Алешин камни не приметил ,
  Сугробы зиждятся внахлест ...
  Где женщину весною встретил ,
  Там завирухи вьется хвост .
  
  Труба в снегу , Алешин тоже ,
  В снежинках мысли по пути .
  И пробежал мороз по коже :
  Как душу грешную спасти ?
  
  Творец и падшие духом
  
  Опять кошмар приснился садоводу ,
  У Пушкинской убогие сидят .
  Несущему творцу святую воду ,
  Кричат и ошалелые галдят .
  
  -- Ты нас обидел светлое несущий ,
  Копеечки разменные не дал .
  Мы нищие и образина сущий ,
  Нам бездуховной метою воздал .
  
  Зачем ты погубил раба мамоны ,
  И из себя по капле удалил ?
  Мы падшие перекроим законы
  И ад нас извращенцев опалил .
  
  Присядь вблизи и покорись гордыни ,
  Будь палачом и ближних осуждай .
  Поешь остаток почерневшей дыни
  И рьяно бесовщину насаждай --
  
  У садовода вдох перехватило ,
  Убогих вера в истину слаба .
  Но воли человеческой хварило ,
  Чтоб уважать поэта не раба .
  
  Покаяние Трубы
  
  Трубе приснилось покаянье
  И исповедь как на духу .
  Он жаждал небу воздаянье
  И вытряхнуть грехов труху .
  
  Труба рукоположный клирик
  И прихожанин не святой .
  -- Поэт Валерий Хворов лирик ,
  Осужден злыми с клеветой .
  
  С отцом к нему я обращался ,
  Помог творец с надеждой мне .
  Я с доброхотом распрощался
  И уличил его в вине .
  
  Дорожкина и жид Аршанский ,
  Мне помогли жестоким быть.
  Но дух обетованцев шпанский ,
  Из их лукавства не избыть .
  
  Мещеряков и гнусь Алешин ,
  Такие мрази , просто жуть .
  Я членством в СПР взъерошен
  И каюсь за тщеславья путь --
  
  ***
  Вот Первомайск и дом Трубы ,
  Весна за окнами и всюду .
  Но нет просвета для судьбы
  И сохранил Тамбов зануду .
  
  Олег Алешин точит нож ,
  Узрев газету с обормотом .
  В Венеции мечты он дож ,
  С непотопляемым вельботом .
  
  Предаст любого и везде ,
  Продаст за капельку нектара .
  Чтоб восседая на звезде ,
  Разрядом поразить Икара .
  
  Куда податься без садов
  И карантин сжигает душу .
  Дорожкиной шлеей судов ,
  Хотелось озаглавить грушу .
  
  Как удержаться на плаву ,
  Главредом быть и фаворитом.
  СП Тамбовским не живу ,
  Не исповедуюсь с предлитом .
  
  Мещеряков судил творца
  И я судил его нещадно.
  Грубил с личиной подлеца ,
  Поэта гробил беспощадно .
  
  Все одурели от игры ,
  В угодников почетной Вали .
  Как звери вышли из норы
  И в Бога верить перестали .
  
  Дом затрясло от маяты ,
  Душа без веры помутнела .
  Как мало в жизни красоты ,
  В округе грешного предела.
  
  Икону привезли попы ,
  Молитвы Господу возносят .
  Но у Трубы в глазах клопы ,
  Кишат и светлое поносят .
  
  Труба не Пушкин взаперти ,
  Не в Болдино его жилище .
  И вмиг таланта не обрести ,
  Что славить даже пепелище .
  
  Отверженный Труба
  
  Камин искрится иногда ,
  Когда горят поленья .
  К Трубе нагрянула беда ,
  Он вышел из правленья .
  
  С учета снялся Анатоль ,
  Мгновенно без эксцессов .
  И воспарил Алешин Ноль ,
  Над чередой процессов .
  
  Финты шальные наяву ,
  Судьбу свернули сразу .
  Труба не плюнул на траву
  И не прибег к экстазу .
  
  Чужой Труба среди чужих ,
  В СП Тамбовской жути .
  И не найти уже своих ,
  По духу и по сути .
  
  Зачем травившей помогал ,
  Меня безбожной своре ?
  Так милосердного ругал ,
  Как крайнего в раздоре .
  
  Зачем судил меня , зачем ,
  В порушенной святыне ?
  Не вдохновит звезда ничем ,
  Заблудшего в пустыне .
  
  Кого душой воспринимать ,
  Когда отвергли злыдни ?
  Кого сердечно понимать ,
  Когда тщеславны сидни ?
  
  Пилата Юрия в бреду ,
  Увидишь , станет дурно .
  Иуда мечется к стыду ,
  Алешин вновь бравурно .
  
  Знобищева жестока вдрызг ,
  Злым духом извращенка .
  Пылающей пащеки брызг ,
  Не вынес бы Кащенко .
  
  Ты Лиром видишься Труба ,
  Отвергнутым и смутным .
  Печальная твоя судьба ,
  С порывом баламутным .
  
  Дамоклов меч
  
  Съемки эпизодов завершились , но в привокзальной кофейне Козлова за столиком сидели исполнители разных ролей и оживленно обсуждали события . Юрий Поляков исполняющий роль генерала Мамонтова был сегодня на редкость прямолинейным и резким . Обращаясь к местному литератору Анатолию Трубе , игравшему роль чекиста , он выпалил -- Толян , ты пошто крестьян - сермяжников у пакгауза расстрелял без суда ? Чекист ты или палач ? -- Труба в кожанке с маузером нисколько не смутился -- Ну зачем вы так Юрий Михайлович ! Все сделано как прописано в сценарии . Ведь красный террор в ответ на белый ! И чекист обязан пресекать саботаж и воровство -- Поляков аж побагровел : -- Ты забываешься комиссар! Я генерал Мамонтов сегодня , а не Поляков . Мамонтов я! Извольте отвечать убийца-зачем расстрел,когда можно в Козловскую кутузку посадить подозрительных и допросить ? -- К спорящим подлетел половой - официант , некто Алешин и принес бутерброды с черной икрой , кофе и коньяк . -- Извольте с откушать Ваше превосходительство ! Извольте поесть товарищ комиссар ! -- Спорящие исполнители выпили коньяк и осмотрелись . Вокзал был бутафорский и прилегающая территория тоже стилизована под 18 - 21 годы 20 века . Подошел загримированный актер или поразительно похожий человек на председателя местной думы согласившийся сыграть Льва Давидовича Троцкого . -- Присаживайтесь товарищ главвоенмор . Вы наверное из Штаба Южфронта ? -- предложил и спросил актера - депутата Поляков . -- Мерси господин Мамонтов ! Я от гадалки -- ответствовал Троцкий . Все сидевшие за столом и бывшие подшофе мгновенно протрезвели и уставились на Лейбу Бронштейна , то бишь Троцкого.Робко , почти извиняясь его спросил Труба :-- Товарищ нарком Вы атеист - безбожник или ...? -- Для вас атеист , но верю в учение каббалы -- Троцкий выдохнул воздух и залпом выкушал стакан коньяка . Все ахнули . -- Лев Давидович , что случилось ? - спросил Мамонтов - Поляков . -- У меня пока ничего , а вот у Вас скоро случится ! Вы зачем все штабы красных уничтожаете , взрываете и поджигаете ? Генерал , народ восстал против тирании буржуазии и имеет право на свободу ! А Вы его хотите опять плетью да в загон , как быдло ?! Не выйдет товарищ Мамонтов , не дадим ! -- Я вам не товарищ Лейба - жид ! И вообще евреи обнаглели , в России революцию устроили . Фарисеи - лавочники . Перемутите всех и продадите Россию по частям жиды ! -- убедительно высказался Поляков - Мамонтов и еще выпил коньяка . Спорить с предводителем корпуса казаков было бесполезно . Его корпус прошелся по тылам красных и натворил много бед противнику . Ротмистр Колпаков негромко поинтерисовался: -- Лев Давидович что Вам изрекла Козловская гадалка?- Троцкий допил кофе и объяснился : -- Сказала она мне о каком - то Дамокловом мече над головой . О жаркой Мексике и испанском мачо - обманщике . Ничего не понял. Я здесь военный комиссар . Провожу совещания в Козловском Штабе Южфронта а она бред несет о Мексике и Дамокловом мече.Сумасшедшая ! -- Все стали поддакивать ему , кроме Мамонтова - Полякова . -- Как знать Лев Давидович , как знать где он упадет меч сей ? -- сказал генерал , сел на коня и с казаками поскакал сниматся в эпизодах похода - рейда по тылам красных и возвращения в Новочеркасск . Остальные загримированные актеры пили спиртное и ждали своей участи на съемочной площадке . Актеры - исполнители так вжились по Станиславскому в судьбы героев , что никак не могли изжить их из себя еще долго , долго . Поэтому делали все правдоподобно , буд - то это они сами и есть герои . Каждый искренне проживал свою роль и не жалел об этом !
  
  Добрый атаман
  
  Два разъяренных крестьянина подвели к атаману Скорову Валерию белого офицера . Атаман спешился и хлопнул коня ладонью по крупу . Конь отшатнулся и мелкой рысью побежал в сторону загона . -- Ну что господин штабс - капитан отвоевался ? -- спросил избитого , окровавленного и жалкого видом беляка атаман . -- Пожили вы в сласть помещики до революции ! Поиздевались над народом кровопийцы . Всех вас надо вырубить под корень!-- выпалил атаман криушинской братвы . -- Он у полюбовницы скрывался , на хуторе монахов , недалеко от Двойни -- сказал криворотый , рыжий крестьянин. -- Она там у монахов по хозяйству с отцом помогала . Отец плотничал , а дочькА стряпухой и прачкой работала . Любовь у них давно , года полтора . Заруби его атаман гада беломордого ! -- Допросить надоть , а пошинковать потом смогем ! -- Скоров взял за грудки белогвардейца и спросил : -- Откуда ты и как тебя полностью величают ? Ответишь как на духу может пожалею , оставлю живым , не зарублю саблей -- Я штабс - капитан Труба Анатолий из города Козлова . Воевал за царя на фронте с германцами . Потом подвизался штабистом у Краснова в Добровольческом войске . Волею судьбы после ранения попал на хутор под Двойней и остался там -- Ты что дезертировал , сбежал от своих ? -- Нет не дезертировал . Еще тифом заболел и вот вы меня арестовали ... -- Атаман посмотрел внимательно на Анатолия Трубу , чуть приподнял - оголил шашку из ножен и спросил : -- Твой отец Сергей Семенович Труба жил в Козлове , в собственном доме ? -- Да точно там жил батюшка да и живет наверное . Мы 3 года не виделись -- Твой отец помог моему отцу не умереть с голоду с семейством . Я только , только родился . Мой отец работал у вас садовником . Рассказывал много хорошего о твоем родителе . Твой помог моему обзавестись своим хозяйством . Живи беляк ! Казнить тебя не стану из - за доброго твоего отца . Иди снова к своей бабе и полюбовничай . Братва ! Отпустите офицера , пусть уходит. Он не враг . Нам скоро с красными рубиться насмерть . Зачем нам беспогонный дезертир , пусть попам прислуживает по хозяйству -- Труба заплакал от радости и от отчаянной безисходности . Он остался жив , но надолго ли ? Ведь красные отряды шастали везде по Тамбовщине . Антоновское восстание тем не менее полыхало вовсю .
  
  Ворона на векА Тамбовская " угрюм - река "
  ( Вариант событий)
  
  Петру Алешкину совсем не спалось.Он обдумывал сценарий первого своего Тамбовского фильма . Точнее домысливал существенные детали . Договор о создании местной киностудии подписан с Тамбовской администрацией ,оставалось дело делать. Петр Федорович встал с дивана включил компьютер , вывел нужный файл - информацию и допечатал следующий текст : -- Необходимо снять вначале ремейк на фильм "Угрюм - река " с условным названием " Ворона на векА Тамбовская угрюм - река ".Работа спорилась и к утру Петр напечатал небольшой , но емкий сценарий ремейка. Через неделю из Москвы в Тамбов выехали два автобуса киногруппы и специальная грузовая машина с прицепом . Вскоре кино - кортеж прибыл на Тамбовщину прямо на берег местной " угрюм - реки ".На второй день по прибытии Петр Алешкин развернул кипучую деятельность по подбору актеров для съемок киноремейка .Он звонил кому надо и куда надо .Все с радостью откликались на его дерзкое предложение. Так , как Федорович сам прекрасный писатель , он пригласил на роли киногероев своего сценария , местных знакомых и малознакомых ему писателей , актеров театра и работников культуры. Дело в том , что Петр задумал снять короткометражку ради пробного варианта ! По типу - а как воспримет зритель своих киноделов ?! Познакомившись с целями и задачами игры и прочитав тексты своих ролей все герои возрадовались ! Николаю Наседкину досталась роль Силыча , Инжавинского трактирщика с преступными наклонностями . Придет в заведение бродяга с золотом храмов или дезертир с царскими червонцами , Коля его напоит самогоном до положения риз и хрясь обухом по башке в подсобке . Не дает дойти до уборной . Глядь , он уже купается в " угрюм - реке " , мирный и молчаливый . Петр Алешкин предложил Коле уже без грима , сыграть в эпизоде роль местного мордвина , похожего на тунгуса стойбища . Наседкин сразу же согласился , потому что мальчиком писал на мох , на берегу Подкаменной Тунгуски . Двурожкиной впору подошла роль старухи Клюки . Придет к Прохору и скажет : -- Эх , младен хватит плясовые игры с цыганами устраивать , пора соколом - атаманом быть ! -- Придет к Силчу - трактирщику , скажет : - Круши всех каторжан без разбора ! А часть цацек мне дай , пусть грудяшки согревают -- Поэту Хворову досталась роль Фильки Шкворня из Моршанска . Мужика с широкой душой ! Намоет золотишко в домах жидов и шасть в трактир все пропивать . Гулена - разбойник ! Роль Синильги предложил сразу двум дамам . Синильгу - шаманку должна сыграть депутатка Тен . А Синильгу лунных грез согласилась играть Елена Луканкина . Тоже самое Петр проделал и с Анфисой Козыревой . Ее будут изображать две очаровательные дамочки . Анфису - страстную любовницу на заимке сыграет Карина Крафт . А Анфису гордую красавицу деревни Нижний Шибряй сыграет Татьяна Маликова . Прохор ей в лесном домике : -- Ты ведьма ? -- Да , я ведьма . Может быть ради любви -- Прохор : -- Ты не хорошая , у меня есть невеста -- Анфиса : -- Невеста еще не жена сокол мой -- Она чистая , ты грязь или холодная Синильга ? Сгинь ! -- Но пламя найдя Анфису распаляло ее страсть . -- Я люблю тебя и ненавижу ! -- Люби меня Прохор такую пламенную , люби -- Сам Петр Федорович будет играть Петра Даниловича Анохина - Громова , зажиточного крестьянина . Анатолию Трубе понравилась роль священника Ипатия , который частенько после службы срывал рясу , переодевался и скакал на жеребце " Баране " к Козловской братии . Под городом Козлов по лесам и садам шастали бандюганы - отморозки . Вот отец Ипатий Труба и был их главарем . Прозвище у него непривычное , но звучное Шаман . Шайка " святого отца " Трубы " колядовала " везде , где придется . Грабили всех без разбора . Их страшилась и ненавидела вся губерния . Надо сказать что Петр оригинал ! Он все действия перенес на Тамбовщину периода "Антоновщины ".Это 19 - 22 годы 20 века . В его сценарии есть ответвление - рассказ жития - бытия семейства Анохиных.Поэтому все события как бы связаны с Тамбовщиной периода Гражданской войны и крестьянского восстания .Анохины пахали полюшко , выращивали хлеба , убирали , молотили , сохраняли . Терпели продразверстку до поры , до времени. Пока атаман местный Ибрагим Оглы - Антонов не стал наводить свои эсеровские порядки . Многим обобранным , униженным красными властями такие порядки - беспорядки понравились - приглянулись .Петр как мудрый драматург обыграл этот период истории лихо и филигранно . Соединив романтику предпринимательства, золотоискательства , мистики , любви с крестьянским бунтом . Получился экшн! В небольшом эпизоде , предшествующем восстанию крестьян Тамбовщины , удивительно правдоподобно сыграл генерала Мамонтова Юрий Поляков а ротмистра сыграл Колпаков , из редакции Литературной газеты . Рейд Мамонтова удался на белогвардейскую славу . Ох и погуляли вволю белоказаки по Тамбовщине ! Аж жутко вспоминать историкам . На роль приказчика Ильи Сохатых пригласили Олега Алешина. Типичный лицемер "Сохатый" и прислужит всем , и продаст всех ! Роль главного героя Прохора Громова согласился сыграть Серега Чеботарь.Современный культуртрегер , деловой человек с авантюрными замашками . Тем более ему нравились обе Анфисы Козыревы . Эпизодические роли и массовку играли разные Тамбовчане . Съемки начались рано утром с обстрела Антоновской сечи недалеко от озера Рамза красными пулеметчиками и артиллеристами .Лирические сцены снимали в Масловке , Нижнем Шибряе и на заимке в лесу на берегу Вороны . Обе Синильги были неподражаемы и загадочны на капище Галдыма . Они то шаманили , то скакали на конях атаманшами по округе . Чуть с ума не свели Прохора Громова . Но любил все же Прошка Чеботарь Анфис обеих!Инженера Протасова и засланного казачка к антоновцам Муравьева , сыграл блестяще Сергей Доровских. Подъезжая к Козлову литерный стал притормаживать свое движение . В купе сидел Сергей Есенин и декламировал возбужденно пассажирам : " ... Дар поэта - ласкать и корябать , Роковая на нем печать . Розу белую с черной жабой Я хотел на земле повенчать . Пусть не сладились , пуст не сбылись Эти помыслы розовых дней . Но коль черти в душе гнездились - Значит , ангелы жили в ней ". Вдруг за окнами вагонов раздались выстрелы . Есенин и пассажиры притихли и посмотрели на происходящее на станции . У дальнего пакгауза чекисты показательно расстреляли несколько бандитов , воров и антоновцев . Есенин вздохнул и выругавшись матом тихо запел : " Что - то солнышко не светит , над головушкой туман .... " Фабула фильма не объясняла всего . Прослеживались в основном поступки героев в пограничных , экстремальных обстоятельствах . Кровавые события обостряют чувства людей . Селяне мятежной Тамбовщины выживали как могли . Но жадные оставались жадными , подлые подлыми . А вот добросердечные люди даже к врагам не испытывали лютой ненависти . Сражались за идеалы без патологической злобы . В этих условиях некоторых героев защищала и оберегала сердечная любовь к женщине или мужчине , и искренняя вера в Бога . Лучше этих оберегов на Тамбовщине не было . Гримеры постарались сделать из своих продвинутых современников - киногероев "угрюм - реки" и Антоновской вольницы одновременно потрясающе схожими с прототипами . Короткометражный фильм " Ворона на векА Тамбовская угрюм - река " зрители приняли с восторгом . Алешкин Петр радовался как пацан ! Он давно уже задумал снять полнометражную картину о Гражданской войне , Антоновщине и семействе Анохиных .
  
  Яблоки Наукограда
  
  Нвукоград хорошел день ото дня.Расположенный в Черноземье он был связующим звеном многих дорог и путей . Автомобильных дорог , железных , развития промышленности и садоводства , проходивших через весь город и рядом было предостаточно.Одна дорога - стезя власть предержащих,привела высоких чиновников из Наукограда сразу в Казначеевскую областную администрацию . И славные попутчики - наукоградцы стали активно управлять всем регионом . Через весь город проходили еще дороги истории страны России . Ведь в самом Наукограде находился сто лет назад Главный Штаб Южного фронта Красной армии . И для его разгрома , хотя бы на короткое время , в августе 19 революционного года в город ворвались казаки генерала Константина Константиновича Мамонтова . Белые громили красных по всей округе,но затем красные разгромили белых напрочь.Главоенмор и Председатель РВС Лев Давидович Троцкий ликовал по этому поводу . Много раз произносил речи и славицы . Повсюду и везде трендил как трибун Троцкий ! Новые , современные пути развития привели нукоградцев к празднику , фестивалю в честь местного яблока . Яблоки были отменные ! Их с любовью покупали многие россияне и кушали с аппетитом !Сочные , ароматные , полезные яблоки Наукограда были нарасхват!Фестиваль Яблока проводился к месту и ко времени в начале сентября . В преддверии очередного фестиваля , местные культуртрегеры решили снять корометражный фильм на историческую тему , но всячески прославляющий яблоко . Режиссер вольничал как хотел.Рыночная площадь напоминала яблочный склад - лабаз . На прилавках лежали яблоки гуртами и кучами .Яблоки лежали в корзинах , мешках и просто на земле в щедром количестве . Все билборды сообщали только о значении и полезности яблок . Режиссер скомандовал : -- Мотор ! -- И началось на импровизированной сцене лицедейство самодеятельных актеров всех времен и народов . На деревянный помост вначале вышел матрос - анархист Хвалешин , в тельняшке с пулеметной лентой и наганом . Рядом чекист Трубадуров Толян в кожанке , в шапке - ушанке и лаптях с маузером , крестом попа и внушительным обрезом . Хвалешин пел частушки и при этом стал в такт приплясывать . Трубадуров как бы отвечал ему частушками и периодически то вынимал маузер , то показывал обрез . Хвалешин -- Ех, яблочко , да куда котишься ? Ко мне в рот попадешь -- да не воротишься ! Эх , яблочко , да закатилося , а деникинская власть провалилася ! Эх , яблочко , да краснобокое , все у власти коммуняк кривобокое ! Эх , яблочко катись к Миронову , я матрос - анархист примкну к Антонову ! -- Трубадуров не отставал в раже запел -- Ех , яблоки вы народные , стали нищими буржуи сумасбродные ! Ех , яблоки , да с червоточиной , анархист лежит ничком за обочиной ! -- Толян достал правой рукой обрез , а левой маузер и продолжил -- Эх , яблоки новой властюшки , охраняют их братки или батюшки ! -- Зрители азартно и активно захлопали дуэлентам анархисту и ряженому охранителю бизнеса . На дощатую сцену выбежали еще двое , он и она . Он запел -- Ех , яблоко , да сбоку зелено , как Арманд меня люби , словно Ленина ! -- Она ответила -- Эх , яблоко , ты подгнившее , я нещадно забываю время бывшее ! -- Он продолжил -- Эх , яблоки , соком классные , бабы ныне за рулем все опасные ! -- Она с легкостью ласточки поддержала шутейное действо -- Эх , яблоки здесь не ворские , но курорты хороши черноморские !-- Он и она стали отплясывать с задором под " матаню " по всей сцене . Он -- Ни большой , ни маленький , лишь бы небыл вяленький . Если сила вверена , гусь обскачет мерина ! -- Она -- Если яблоки большие , значит ствол как колонча . Если бабы не святые -- мужики как саранча ! -- Певчая парочка плясала под гармонь и балалайку так заразительно , аж заходилась в порывах . Потом выходили другие певцы и затейники со своими номерами . Женщины в ярких , разноцветных сарафанах и юбках , мужчины в рубахах и шароварах . Все же преобладали народные одежды светло - розовых и кумачовых оттенков . Выступавшие импровизировали как хотели и как могли , в рамках традиций и житейской позволительной морали . Публика не расходилась.Некоторых требовала на бис , чтоб повторили оригинальные шутки - прибаутки . Режиссер долго , долго наблюдал за потешным спектаклем и не торопился крикнуть -- Стоп ! Снято ! -- Оператор снимал праздник Яблока и нисколько не переживал за свою аппаратуру . Было весело и интересно многим . Труженики садов и полей могли позволить самим себе площадную вольность и художественную самодеятельность . А исторические типажи и современные лицемеры - авантюристы изображались так зеркально - правдоподобно , что спектакль воспринимался как приключения , которые происходили в нашей безалаберной , заблудшей и невероятно прекрасной добрыми поступками , душевным милосердием народной жизни . Плоды яблонь благодатной земли не сулили людям никакаго раздора . -- Кушайте яблоки Наукограда , вам Россия будет рада ! -- говорила всем молодая , очень красивая девушка солнечной мечты .
  
  ЗАВЕРШАЮЩАЯ ГЛАВА
  
  СУДИЛИЩЕ ПАДШИХ
  
  Они собрались скопом и по заготовленной договоренности стали обвинять поэта в несуществующих событиях и поступках . Обвиняли в сквернословии , унижении человеческого достоинства , в грубости и оскорблениях ? Некоторые из обвинителей не общались с поэтом уже лет 10 - 12 однако неистово обвиняли . Поэт никого из них прежде никогда не оскорблял . Наоборот , был со всеми доброжелателен , добродушен и помогал многим чем мог . Всегда поэт откликался на помощь и участие в судьбе каждого просящего . Обвинения были изначально построены на придуманной ужасной клевете . Это действо было программной местью почетной процентщицы , повитухи интриг , некой изощренной Валентины . Всем хотелось доказать свою приверженность к дисциплине , скромности и тактичности в поведении и межличностных отношениях . Многие лихо доказывали свое кредо " Всегда " в обвинительных постулатах . Несли ахинею , ложь , наветы , подметные фразы , клевету , наговор и чернуху как тамады на фуршете " нечистой силы " . Многих объяли туман заблуждений и пелена кривды . Изгалялись над фантомом , воображаемым поэтом как хотели и желали . Анатолий Труба громче всех и доходчивей для внимавщих ересь , уничижал творца лирических и философских стихов . Поэт реальный отсутствовал на этой " черной мессе падших нищих духом " . Хором долго вопили с повторами -- Виновен ! -- Где -- то недалеко петухи в ответ прокукарекали и на окнах появились морды : нетей , бесов , анчуток , кикимор , ведьм , упырей и вурдалаков . Чудовища улыбались клыкастыми пащеками , взирая пылающими зенками на хохотавшим в круге судилища чудовищ. . Нечисть висела в смутном воздухе и исходила мелкой дрожью ...В помещении запахло серой и тухлыми яйцами . Многие падшие обвинители почувствовали как грех нечестивого , лживого , безбожного , порочного приговора входит в их внутренности полынным пламенем , но продолжали неистово хохотать ... К некоторым на грудь прикрепился сам собой голографический " Орден Иуды " . У некоторых этот орден предателей заполыхал на лбу . Вдруг один из судилища не обвинявший поэта , но проголосовавший за приговор увидел надпись на стене : " Всех лукавых , подлых , мерзких прислужников злыдни Вали ждет неизбежная , скорая расплата "
  
  Неизбежность
  
  Когда в судьбе случится горе
  И грянет жуткая беда ,
  Вы вспомните -- кипело море ,
  Судилища , но не суда .
  
  Вас захлестнут волной напасти ,
  Страшней несчастий остальных ...
  И вы познаете отчасти ,
  Страдания существ шальных .
  
  Судили вы и вас осудят ,
  За ерунду и мутотень .
  Вас ангелы небес принуят,
  Влачить пылающую тень .
  
  Осудят звезды вас лучами ,
  Осудят грозы на лету . .
  И бури смутными ночами ,
  Осудят хищников тщету .
  
  Вы хищники в своем порыве ,
  Судили личность ни за что .
  И ваши судьбы на обрыве ,
  Заплатят душами за то .
  
  Капкан самообмана
  
  Вздохнут теперь свободной грудью ,
  Избавившись от лишних ртов .
  И выплеснув ребенка с мутью ,
  Пойдут вперед между кустов .
  
  Ох как прекрасен лес волшебный ,
  С тропинкой чудной золотой ...
  И мир суетный непотребный ,
  Заменит погремок простой .
  
  Идут и видят превращенья
  Зверей в иные существа ,
  В округе смутного вращенья ,
  Иллюзии всяких торжества .
  
  Вдруг видят бабку у тумана ,
  У края заповедных грез .
  И вдруг капкан самообмана ,
  Захлопнулся вокруг всерьез .
  
  Они в капкане все незримом ,
  Пошевелится нету сил .
  И бабка облекает дымок ,
  Всех кто вовсю заголосил .
  
  Тщеславные
  
  Когда сидели за столом
  И пили водку дружно ,
  Не рассуждали мы о том ,
  Что палачом быть нужно .
  
  Душа болела и звала ,
  У Николая счастья ...
  Я бросил личные дела
  Из - за причин участья .
  
  Блажил Олег на этаже
  Шестом в пространстве кухни .
  И я с мечтами неглиже
  Кричал : --- Преграда рухни ! --
  
  Мещеряков спросил совет :
  -- Как быть в журнальном деле --
  Легко послушал мой ответ :
  -- Аршанский дока в теле --
  
  И Кочуков пришел с добром ,
  Просил о светлой воле :
  -- Ты одари не серебром ,
  Проголосуй в юдоле ---
  
  Звонила Леночка Шматко ,
  О жабах толковала ...
  Просила голос высоко ,
  Поднять крылом вокала .
  
  И прежде я помог другим ,
  Стать членами Союза .
  С пустой душой и дорогим ,
  Хоть пропадала муза .
  
  Пришли иные времена ,
  Тревожные и злые .
  Тускнеют веры письмена ,
  Блистают роковые .
  
  Процентщица купила тех ,
  Кто сам продаться рвался .
  И в день немыслимых потех ,
  Тщеславных круг зарвался .
  
  Меня поэта светлых грез ,
  Хулили все от пуза .
  И обвиняли вновь без слез ,
  Как палачи Союза .
  
  Грозная старуха
  
  Старухе не стыдно быть "Грозной",
  Как царь незабвенный Иван .
  И девке по сути обозной ,
  Путевку вручить на диван .
  
  Она кувыркалась с Николой ,
  С Василием сняли табу .
  И с голым попутчиком голой ,
  Влетела в иллюзий трубу .
  
  По небу мечты полетала ,
  Морозно витать под луной
  И к "Грозной" старухе пристала ,
  Чтоб злобною быть не одной.
  
  Появится месяц завоют ,
  С волчицами грез в унисон .
  И ноги друг другу помоют ,
  Держа свой "клыкастый" фасон .
  
  Подышат туманом незримым ,
  Всей грудью , неясно какой
  И скалятся с другом галимым ,
  "Нулем" потерявшим покой .
  
  Прислужница
  
  Не ум ее блистал в делах ,
  Блистала хитрость роковая .
  В любых закутах и углах ,
  Она лгала не унывая .
  
  Служила в тон КПСС ,
  Стихи писала про партийцев .
  Служила чертящим процесс ,
  Восславив бизнес кровопийцев .
  
  Всегда в фаворе у чинов ,
  Как кукла радостно пищала .
  И вновь талантов не лгунов ,
  Стереть забвеньем обещала .
  
  В наградах вся за мутату :
  Кружок , статейки и стишата .
  И славит рьяно пустоту ,
  Где кошек скушали мышата .
  
  Прислужница своей тщеты ,
  Вреднее горя диверсанта .
  Не верит в нечисть маяты ,
  Не верит в светлого гаранта .
  
  А кто не в круге -- дураки !
  И кто не чествует --- дебилы !
  Друзья все кормятся с руки
  И службой восполняют силы .
  
  Еретичка
  
  Слыла метресса еретичкой ,
  Когда безбожницей была .
  Слыла партийной фанатичкой ,
  От пяток грубых до чела .
  
  Служила партии до срока ,
  Устав блюла до запятой ,
  Но вести принесла сорока ,
  О новой власти золотой .
  
  Пришла с улыбкой еретичка ,
  К другим блистательным богам .
  И засвистела словно птичка ,
  Прильнув к богатым берегам .
  
  Зерно посыпалось нежданно
  И манна с праздничных небес .
  Все чуждое теперь желанно
  И светоч менеджер чудес .
  
  Забыта ересь пролетарских ,
  Базарных воспаряет бум .
  Теперь особа среди барских ,
  Молельница метресса дум .
  
  Но все замашки прежней доли
  Остались принципом судьбы :
  Интриговать в кругу юдоли
  И ересь воспевать борьбы .
  
  Гнусная мистерия
  
  Валентина судьбой не святая ,
  Коммунистам служила до срока ,
  Когда злых волкодлаков стая ,
  Вожака возлюбила пророка .
  
  Валентина прибилась к стае ,
  Стала хищной почетной злыдней .
  И зимой , и в цветущем мае ,
  Стала кривду вершить постыдней .
  
  Искривляла пространство и время ,
  Развращала продажных духом
  И порочное , грешное семя ,
  Всюду сеяла с черным пухом .
  
  Многих членов Союза слова ,
  Извратила до мерзкой сути .
  На развалинах храма Тамбова
  Вытворяют мистерию жути .
  
  Обвинили по ложным наветам ,
  Невиновного с честью поэта .
  Впали в грех по Святым Заветам
  И расплаты на каждом мета .
  
  Пусть случится по воле Бога ,
  С обвинителем всяким расплата .
  Валя - злыдня низка и убога ,
  Как юродивой сзади заплата .
  
  Расправа
  
  Они свою гордыню возлюбили
  И жгучее тщеславие свое .
  Голубок белокрылых истребили
  И черное витает воронье .
  
  Для них непогрешима Валентина ,
  Любому слову верят чудаки .
  И видится им яркая картина ,
  Они все на Парнасе высоки .
  
  Укажет на невинного -- воспрянут ,
  Всей стаей налетают на него .
  На крестное распятие не глянут ,
  Когда нет кроме жертвы ничего .
  
  Насытятся куском чужой судьбины ,
  Оближут губы длинным языком ...
  И повторят фуршетные смотрины ,
  Нисколько не жалея ни о ком .
  
  А Валентина хитростью исходит
  И лжет как обреченная на зло .
  Над ними месяц гибели восходит ,
  Они кричат : "Нам страшно повезло ! "
  
  Голгофа поэта
  
  В них сила грешная взыграла ,
  Как брага мутная в бадьях .
  И бестия на них взирала ,
  Найдя порочное в друзьях .
  
  Они поэта все ругали
  И обвиняли в темных днях .
  И кривде ложью помогали ,
  Гадюке в призрачных огнях .
  
  Змея незримая шипела
  И поднимала хвост трубой .
  Вдруг брага мести закипела
  И бес оправился рябой .
  
  Они вдыхали смрад нечистый ,
  Впадали в гибельную страсть .
  Нес ахинею так речистый ,
  Что мог от небыли пропасть .
  
  И исходила девка бредом ,
  Секла поэта клеветой ...
  За ними бесновался следом ,
  Писатель сроду не святой .
  
  Злом распинали "супостата" ,
  На месте скорбного креста .
  Голгофы здесь была утрата ,
  Когда взорвали храм Христа .
  
  Злоба кликуш
  
  Пылала злоба в их глазах ,
  Воспрянул в душах ад .
  Увидели судьбу в слезах ,
  Двенадцать лет назад .
  
  Такие страсти пережить
  Пришлось из - за меня .,
  Что захотелось удружить ,
  Всем языкам огня .
  
  Огонь отмщенья полыхал ,
  В порывах и в устах ...
  И ворон крыльями махал ,
  За окнами в кустах .
  
  Кричала птица тяжело ,
  Неистово к беде .
  И окрыляли люди зло ,
  На роковом суде .
  
  А дело сшито се ля ви ,
  Рукой дрожащей в тон ,
  И виделяся поэт в крови ,
  На плахе как Дантон .
  
  -- Казнить заблудшего творца ! --
  Кричали злыдни в масть .
  Но дома кушал я тунца
  И плюнул страху в пасть .
  
  Припомнил жизни времена ,
  Двенадцать лет назад ,
  Как сеял дружбы семена
  И всем помочь был рад .
  
  Угодники метрессы
  
  Судилища острый финал ,
  Создали по духу секрета .
  И деньги нашлись на журнал ,
  Когда осудили поэта .
  
  Гурьбой угодили одной ,
  Почетной и злобной метрессе .
  И каждый продажный родной ,
  В убогой безнравственной пьесе .
  
  Клубитесь в сплетеньях теней ,
  Играйте творящих шедевры .
  Но кривда надавит сильней
  И станете жертвою стервы .
  
  Вы вновь заработали куш ,
  Глумясь над поэтом невинным .
  И в круге отпетых кликуш ,
  Вопите с исчадьем глубинным .
  
  Юрьев день
  
  Кружится курицей фурия ,
  Искры ссыпает с хвоста ...
  Дух оглашенного Юрия
  Злобен везде не с проста .
  
  Вроде служил офицером ,
  Видел афганскую мреть .
  Слыл золотым кавалером ,
  Что бы любовью гореть .
  
  Стал непроглядным циником ,
  Гордость объяла его .
  Ходит с попутчиком мимиком ,
  Ценит ханыгу всего .
  
  Юность друган загубил ,
  Учит как жить без души .
  Юрий заблудший забыл ,
  Кредо свое " не греши "
  
  В день переходного поля ,
  Юрий пойдет вникуда ...
  Жизни беспутной недоля ,
  Станет брести без следа .
  
  Тщеславные обвинители
  
  Ненавидеть они умеют ,
  Это кредо у них не отнять .
  То и дело вовсю сатанеют
  И стремятся врагов обвинять .
  
  Обвиняют и судят обычных ,
  Одиноких творцов во плоти .
  А своих друганов закадычных
  Видят в вечности и чести .
  
  Для противных поганые слухи ,
  Распускают как шерсти кудель ...
  И рабами отвратной старухи
  С ядом славы сосут карамель .
  
  Ядовитая слава с крушиной ,
  Волчьих грез взбеленяет туман .
  И живут они жизненной тиной ,
  Принимая за благость дурман .
  
  Без добра не приходит прощенье ,
  Без молитвы темны небеса .
  Обрекая творцов на забвенье ,
  Вы "калифы" на полчаса .
  
  Тамбовские волкодлаки
  
  Повернул я на пальце кольцо,
  Стал читать письмена бумазей:
  Ты увидишь событий лицо --
  Облик зверя из бывших друзей.
  Ты узришь небывалый размах,
  Рокового безумия всех.
  Будут страсти являться в умах,
  С чередою порочных потех.
  Будет всякая тварь мельтешить,
  И глумиться над честью взахлеб.
  Проклинать всех не надо спешить,
  Кто - то свой исповедует стеб.
  Ты услышишь пронзительный шум,
  Исходящий от вздыбленных стай ...
  Не сгущай маяту своих дум,
  О спасеньи души помечтай!
  Зверь исчадий прыжок совершит,
  Злом поступков без крестных оков.
  Но молитва святая лишит,
  Силу воли волчиц и волков.
  Оскудеет звериный порыв,
  Источиться греховная суть,
  Прыгнут стаи под жизни обрыв,
  И не добрый закончиться путь --
  Повернул я на пальце кольцо
  И, отринул стопу бумазей ...,
  Что б мое не бледнело лицо,
  Стал молиться за бывших друзей .
  
  Страда расплаты
  
  Радуйся Валя , радуйся
  И Алешин ликуй , и Коля !
  Хоть пригублена чаша сладостей ,
  Дегтем мазана ваша доля .
  Вы помечены жуткой метой ,
  Лицемеры с ухмылкой праздной .
  И отплатит вам рок монетой ,
  С мордой кривдушки безобразной .
  Вы получите все сторицей ,
  Что за каверзы заслужили .
  Вам мамона блистает столицей ,
  Из костей и зверей сухожилий .
  Вы продвинутые продвинули
  Шелупонь до вершины эстрадной .
  Вы талантов шутя отодвинули ,
  В туну бытности не отрадной .
  За меня , за Марину , за Толю
  Привлекут вас созвездья к ответу.
  Бог простит нашу горькую долю ,
  Мы поэты и служим свету .
  
  Огонь судов
  
  Вот кинут гордого Трубу ,
  Как прежде все кидали .
  Никитин выпишет табу ,
  Алешин бед сандалии .
  
  Мещеряков посмотрит зло ,
  Дорожкина не взглянет .
  Луканкина свое зело ,
  Грести не перестанет .
  
  Знобищева мудреный слог,
  О лютиках напишет .
  Наседкин подведет итог ,
  Изгоя в бездну впишет .
  
  Вновь избранные замолчат ,
  Как воду в рот набрали.
  А други все изобличат ,
  Трубу за блеск медали .
  
  Пройди Труба огонь судов ,
  Устрой прорыв в культуре !
  И классиком своих трудов ,
  Будь век в литературе .
  
  Стезя Истины
  
  Рашанский лысиной блистал
  И весь лоснился рожей ,
  И книгу пальцами листал ,
  С еврейской бледной кожей .
  
  Проект Рашанского хваля
  Двурожкина блажила ...
  И оттолкнувшись от нуля
  Тщеславью послужила .
  
  Библиотека детских грез
  Была важна крылатым .
  Но слушать лживую всерьез
  Нельзя с Христом распятым .
  
  Коснулась крестика одна
  И вдруг узрела тени :
  Метресса жуткая страшна ,
  Рашанский друг мигрени .
  
  Двурожкина несла свое
  Совсем в ином порыве .
  И гомонило воронье
  Всей стаей на обрыве .
  
  Картина жизни роковой
  Предстала с черной сутью ,
  Коллеги злобу с синевой ,
  Смешали с кривды мутью.
  
  Они гнобили честных всех ,
  Талантов гнали всюду ...
  И возлюбили без потех
  Предателя Иуду .
  
  Судилища вели вдвоем
  Невинных обвиняя ...
  И голосили о своем ,
  Судьбины ниц роняя .
  
  О Боже ! Ближних вразуми ,
  Не слушать злыдней падших .
  И пелену скорбей сними
  С гонимых и увядших .
  
  Девчонка страхом не зашлась,
  Молилась снова Богу ...
  И истина времен нашлась,
  И позвала в дорогу .
  
  Постою на берегу
  
  Постою на берегу -- жизнь - река течет ...
  Душу вновь уберегу , месть мне не в зачет .
  Я оставлю всех врагов Богу для суда ,
  Много злобных берегов , всем от них беда .
  Пусть Всевышний разрешит споры и вражду ,
  Ангел света не спешит к грешникам в ряду .
  За рядами по реке , тьма плывет личин ,
  Постою не вдалеке , в следствии причин .
  ПОСЛЕДСТВИЯ СУДИЛИЩА ПАДШИХ
  
  Отчубучил
  
  Через год он пробьет альманах
  И порадует свой "курултай" .
  Как Отрепьев отпетый монах ,
  Обналичит роман " Гюльчатай".
  
  Воевал , был в Афгане боец ,
  За отчизну стоял до конца .
  А теперь он бесстыжий подлец ,
  Судит в храме поэта - творца .
  
  Где бесчисленных книг стеллажи ,
  Был намоленный Господа храм .
  Рок глупца совершив виражи ,
  Отчубучил Судилища срам .
  
  Он не воин теперь а палач
  От гордыни исходит своей .
  Только тертый сухарь и калач ,
  Не приметит времен суховей .
  
  Пронесутся стихии вокруг,
  Поблистают парады вблизи ,
  Но порочный Судилища круг ,
  Будет видится вечно в грязи .
  
  Гонители
  
  Ради Маши , Елены и Саши ,
  Валя судьбы испачкала наши :
  Неизбывной как смоль клеветой ,
  Непроглядной как хмарь маятой .
  Вбрызг порочила благообразных
  Валя - злыдня среди безобразных .
  Среди всяких знакомых и разных ,
  Ради дел интриганки бессвязных .
  Всех талантов от Бога чернила ,
  Извращенки нечистая сила ...
  С ней Наследкин и рядом Рашанский ,
  И Трубашкин ханыга шушпанский .
  Их фантомы кружатся на Лысой ,
  На горе с омерзительной крысой .
  Их исчадий опутала мреть ,
  Раз стремятся в полыме сгореть .
  Пострадают творцы от нечистых
  И воспрянут от истин лучистых .
  Над талантами зори без пятен ,
  Путь духовный Мессии приятен .
  
  Действительность
  
  Я плюю в ваши подлые рыла ,
  Есть в поэте небесная сила .
  Вы на каверзы злыдни годны ,
  А по сути крещеным вредны .
  Вы творите лукавое дело ,
  Что бы время добра оскудело .
  Что бы всюду фальшивая мреть ,
  В бренной славе смогла забуреть.
  На Судилище падших вы доки ,
  Без лукавых личин лжепророки .
  Без журналов и ложных наград ,
  Ваши судьбы -- пустоты оград .
  Без тусовки вы мелкие сошки
  И очистки от вялой картошки .
  Вы исходите злом как поносом ,
  У сортиров останетесь с носом .
  
  Фильки блефа
  
  Не знал бы Замшев Сошина ,
  Дорожкину , Алешина ...,
  Еще Елену томную ,
  Любил бы Русь огромную .
  
  Теперь он ценит знающих ,
  К тщете душой взывающих ,
  Ведущих жизнь лукавую ,
  Зигзагами не правую .
  
  Максим Елену сватает ,
  В газете вновь печатает,
  Дорожкину и Сошина ,
  А муза в туне брошена .
  
  Грущу я с музой лиственной ,
  Поэт от Бога истинный .
  Стихи мои высокие
  И думы все широкие .
  
  В газетах не засвеченный ,
  В журналах не примеченный ,
  Но лунной павой встреченный
  И зорькой грез отмеченный .
  
  Повсуду правят Замшевы
  И правды Русь Предамшевы .
  Творцы изгоям равные ,
  А Фильки блефа славные .
  
  Ловцы теней
  
  Может Ляпис Трубецкой
  Может тень Глазкова ,
  Пролетает день деньской
  По кругам Тамбова .
  
  По большому кругу тень ,
  С ликом Николая ,
  Пролетает и сажень
  Кружится витая ...
  
  В малом круге суета ,
  Череда с кролями ,
  Ищет щедрые места ,
  С длинными рублями .
  
  И Хвалешин тамада ,
  Воскуряет душу ,
  И без всякого стыда
  Ест чужую грушу .
  
  Ведуном теней Олег ,
  Порешил быть ныне .
  Но засыпал белый снег
  След мечты в пустыне .
  
  Сошин был уже в кругу ,
  Ради грез кузена .
  Но Олег сыграл слугу
  Хитрого Журдена .
  
  Фаворитом хочет быть
  С медом - кренделями ,
  Что бы мету позабыть
  На челе с нулями .
  
  Тени вьются в пустоте ,
  По лихому зову ...
  Только муза в суете
  Равнодушна к слову .
  
  Избалованные
  
  Они чинами избалованы :
  Мария , Валя , Анатоль ...
  Они Фортуной зацелованы
  Играя фаворитов роль .
  
  И преподносят им на золоте ,
  Любой блескучий сувенир :
  То пламя в обнаженном Молохе ,
  То на орле летит кумир .
  
  Наградами лаская избранных,
  Дождем червонным без конца ,
  Поэтов откровений истинных ,
  Стирает власть с земли лица .
  
  Всегда своим проекты новые ,
  С деньгами рыночной казны .
  Таланты сроду не пановые ,
  Дельцам культуры не нужны .
  
  Сидит Труба на сивом мерине ,
  Весь коронованный барон !
  Авантюристу дело вверено ,
  А он фальшивый как Бирон .
  
  Вот Валю пасшую лелеяли ,
  В наградах вся и в серебре ,
  А овцы выгона заблеяли ,
  Голодные в сквозной дыре .
  
  Шедевров ярких не предвидется ,
  От фаворитов , не творцов .
  И в зеркалах поветрий видится
  Тупик - Зеро в конце концов .
  
  Морды и хари
  
  После Судилища падших
  В храме где Пушкинский дом ,
  Старших людей и младших
  Дух уличил в худом .
  
  В библиотеке нет истины ,
  Истина в вере в Христа .
  Храм подорвали выхристы ,
  Злобно скривив уста .
  
  Храм над строением высится ,
  Прежний в астральном миру .
  И на него не окрыситься ,
  Злыдень на стылом ветру .
  
  Входят в притвор обвинители
  Вместе с подобием жен .
  Видят насквозь небожители
  Кто чернотой поражен .
  
  Лысиной блещут лукавые
  Или густой сединой ,
  Все палачи не правые ,
  За роковой стеной .
  
  Души у лживых не светлые ,
  Когти видны и клыки ,
  Нечисти грешной приметные
  Словно в огне кизяки .
  
  Шерсть вырастает звериная ,
  Каждый подонок с душком .
  Бякает морда козлиная ,
  В перьях кричит петушком .
  
  Видно поверхность зеркальная ,
  Каверзных , смутных времен ,
  Блещет как правда астральная ,
  С харями падших имен .
  
  СЛУГИ МАМОНЫ
  
  У ТРУБЫ ВОРОВАТОЕ БРЕМЯ ,
  ПОТОМУ ОН ДОРОЖКИНОЙ ДРУГ .
  ВАЛЕНТИНА ВОРУЕТ ВРЕМЯ
  У ТАЛАНТОВ БЕЗБОЖНО ВОКРУГ.
  В ВОРОВСТВЕ ОН ПРИЕМАМИ РАЗНЫЙ ,
  КАК ДОРОЖКИНА ВЕСЬ БЕЗОБРАЗНЫЙ .
  ГРЯНУТ СРОКИ И ОБА У КРАЯ
  ВДРУГ УВИДЯТ ПОЛЫМЯ НЕ РАЯ .
  
  ИЗВЕРГИ
  
  ВЫ " СОЖРАЛИ" МЕНЯ НА СУДИЛИЩЕ
  И ПОТЕШИЛИ БЕСОВ СВОИХ ...
  ВИДНО ГЛАВНЫЙ ЗАБРОСИЛ УДИЛИЩЕ ,
  ЧТО БЫ КАЖДЫЙ ДУШОЮ БЫЛ ЛИХ .
  НА КРЮЧКЕ ВАШИ ДУШИ БЕЗБОЖНЫЕ ,
  КАК В ХОЗЯЙСКОМ ПРУДУ ПЕСКАРИ .
  ВСЕ ВЕРДИКТЫ СУДИЛИЩА ЛОЖНЫЕ ,
  КАК КВАРТАЛА ГРЕХОВ ФОНАРИ .
  ОТДАВАЙТЕСЬ ПОРЫВАМ НАДУМАННЫМ ,
  ОБВИНЯЙТЕ НЕВИННЫХ В БРЕДУ .
  ТОЛЬКО АД НЕ БЫВАЕТ ПРИДУМАННЫМ ,
  ПАДШИМ ИЗВЕГРАМ НА БЕДУ ,
  
  ИСТЕРИЯ ПАДШИХ
  
  ЗАЧЕМ МНЕ ГЛОТКУ ДРАТЬ ЗА ВАС ,
  ЧТОБ ОСУДИЛИ СНОВА ?
  ЧТОБ ВЫПИВАЯ СЛАДКИЙ КВАС
  КРИЧАЛИ : -- ЖИЗНЬ ХРЕНОВА ! --
  ОДНА В НАГРАДАХ ЗА РАЗГРОМ
  ЕЕ СТИХОВ КАК ФЕЯ ,
  ДРУГАЯ МЕЧЕТ ЧЕРНЫЙ ГРОМ
  ВОНЯЯ И ПОТЕЯ ...
  ТРУБА ТРУБИТ О ТРУБАЧАХ ,
  ОСУЖДЕННЫЙ ЗА ТРУБЫ .
  МЕЩЕРЯКОВ О БАСМАЧАХ
  КРИЧИТ : --- ВРАЖИНЫ ГРУБЫ ! --
  АРШАНСКИЙ ЧЕШЕТСЯ КУМИР
  ВСЕХ ЛИЦЕМЕРОВ РЯДОМ ,,,
  И ИЗМЕРЯЕТ РУССКИЙ МИР
  СВОИМ ЕВРЕЙСКИМ ВЗГЛЯДОМ .
  И ВСЕ С ВАЛЮХОЙ ЗА ОДНО ,
  В ПОРЫВЕ ОСУЖДЕНЬЯ .,,
  НО ПАДШИМ СНОВА СУЖДЕНО
  ДУРЕТЬ ОТ НАВАЖДЕНЬЯ .
  
  АВТОЗАК ИГРЫ
  
  И АФГАНЕЦ ПОЗЕР , И КАЗАК ,
  И ЧАИ ОН ПИВАЛ С АРХИРЕЕМ ,
  ТОЛЬКО ЕДЕТ ЗА НИМ АВТОЗАК
  СО СТРОФОЙ СОЧИНЕННОЙ ХОРЕЕМ .
  
  АВТОЗАК ИЗ ТЕНЕЙ И МУРЫ ,
  ИЗ СПЛЕТЕНИЙ ИНТРИГ БЕЗОБРАЗНЫХ.
  НА КРАЮ БЕЗДУХОВНОЙ ИГРЫ ,
  ПОДБИРАЕТ БАНКРОТОВ РАЗВЯЗНЫХ .
  
  А ПОКА КИТЕЛЯ И ПЛАЩИ ,
  ВДОЛЬ ДОРОГИ ВИСЯТ РОДОВЫЕ .
  И ГУСТЕЮТ С БАРАНИНОЙ ЩИ ,
  ГДЕ ВИТАЮТ МЕЧТЫ РОКОВЫЕ .
  
  ЛИДЕР ПИАРА
  
  О СВЯТЫХ НАПИСАЛ И АФГАНЦАХ ,
  КНИГУ ВЫПУСТИЛ О КАЗАКАХ ,
  И УЗРЕЛ НА БЕЗДАРНЫХ ПОГАНЦАХ ,
  КАК ЗАСОХШУЮ ГРЯЗЬ НА РУКАХ .
  
  ОН ВЕЗДЕ БЕСПОДОБНЫЙ И ВСЮДУ ,
  НА ЛАДЬЯХ И ВБЛИЗИ БЕРЕГОВ .
  ЗАДАЕТ ПРИТАМБОВСКОМУ ЛЮДУ ,
  ТОН ПРИЧАСТИЯ К МИРУ БОГОВ .
  
  ЗА ОБЛОЖКУ ЖУРНАЛА ЖУРНАЛОВ ,
  ПОЛУЧИЛ МИРИАДЫ НАГРАД ...
  ОН ФЕЛЬДМАРШАЛ СРЕДИ ГЕНЕРАЛОВ
  И ПИАРУ БЛЕСТЯЩЕМУ РАД ,
  
  НО В ГЛАЗА БУТАФОРНОМУ ЗВЕРЮ
  ПОСМОТРЕВ И ВЗЫВАЯ К СУДЬБЕ ,
  ПОВТОРЯЕТ АЛЕШИН -- НЕ ВЕРЮ !
  ГРАФОМАНУ , ПОЗЕРУ ТРУБЕ --
  
  ЖАЖДЕТ СТАСТЕЙ
  
  НЕ ПРИЕМЛЕТ ВЕСНУ РОДЕНА ,
  ОТРИЦАЕТ КУПАНУ В РОСЕ
  И В ОБЪЯТИЯХ НОВОГО ДЕНА
  ВОСКЛИЦАЕТ -- ПОНАД УСЕ !
  
  ЧТО МОГУ Я ПОЭТ ОДИНОКИЙ ,
  ИСКУПАТЬ ЕЕ СНОВА В РЕКЕ ?
  И РАЗЛИВ ВОПЛОЩЕНИЙ ШИРОКИЙ
  СЛЕД ОСТАВИТ НА ЧИСТОЙ РУКЕ .
  
  В ЛУКОМОРЬЕ МОЕМ НЕ ОТРАДНО ,
  ВНОВЬ ВОРОНЫ ОДНИ ГОЛОСЯТ .
  ЛЕНА ЖАЖДЕТ ЗАПРЕТНОЕ ЖАДНО
  И СГОНЯЕТ С ТРОПЫ ПОРОСЯТ
  
  ***
  Труба посадит новый сорт ,
  В Каргинской и вблизи .
  Мичуринский предложит торт ,
  С событием в связи .
  
  Достоин Шолохов ранет ,
  Быть яблоней творца .
  Но отлучен Трубой поэт ,
  От творчества венца .
  
  Сам Анатолий осудил ,
  Поэта над крестом .
  Дорожкиной вновь угодил
  Отринув свет с Христом .
  
  Добра и злобы рубежи ,
  Пронзают Тихий Дон .
  Труба у памятной межи ,
  Узрел времен поддон.
  
  Писатель разнуздал коня ,
  В лучах речной воды :
  -- Ты яблоню сажай ценя ,
  Судьбу не за суды --
  
  Труба не разобрал слова ,
  Тщеславный дух пылал .
  Звенела гулко голова ,
  Свершилось что желал .
  
  Явился Шолохов во сне :
  -- Труба не будь ханжой !
  Здесь истину даруешь мне ,
  А кривду за межой --
  
  Мелькнули шАбаши судов
  И крестный жуткий путь .
  Поэты золотых рядов ,
  Хулы терпели муть .
  
  Доносы фурии несли ,
  Дорожкины на вид .
  И палачи Трубу тряси ,
  Алешин и Давид .
  
  Исправлюсь! - завопил Труба ,
  -- Творцы мне не враги --
  И прощена его судьба ,
  У сада без карги .
  
  ***
  А судьи кто ? Наседкин ,Марков , Валя ,
  Аршанский оголтелый и Труба .
  Забыли о приватности морали
  И сразу почернела их судьба .
  
  Забыли в храме взорванном о Боге
  И обвиняли светлого творца .
  У каждого на выбора пороге ,
  Личина зла и шкура подлеца .
  
  Судилища был шАбаш узаконен ,
  Вновь ликовал Мещеряков Пилат .
  Алешин предавать поэта склонен ,
  Был Андрием по ляховски крылат .
  
  Знобищева , Луканкина и Саша ,
  Как шавки подвывали клевете .
  Другими вся заваренная каша ,
  Мешалась на безумия плите .
  
  Попрали Божью заповедь наветом ,
  Расправу сотворили без причин .
  И поглумившись скопом над поэтом ,
  Восславили безнраственный почин .
  
  ***
  По вожделению врагов
  Труба в Союзе Гриня .
  Читает Чистяков богов
  И Колпаков разиня .
  
  Парнас Тамбовский скучноват ,
  Одни и те же боги .
  Евстахий Начас угловат ,
  Дугой у Вали ноги .
  
  Седых поплакал и остыл ,
  Под дудку Королевой .
  Труба припоминает тыл ,
  Где Задовым был Левой .
  
  Теперь он Гриня казачок
  И самовар в разгаре ...
  Корней откроет кабачок ,
  С сироткой Ксюшей в паре .
  
  Но Сидор выставив вершок ,
  Вовсю лютует бзиком :
  Труба в черкеске петушок ,
  Братву смущает криком .
  
  Бурнаш Геннадий Иванов ,
  Сел на коня гнедого
  И порубил былых панов ,
  Союза днесь иного .
  
  На карте нынешних времен ,
  Позиции вдоль трассы ...
  Где нет значительных имен ,
  Там творческие массы .
  
  Наглеет Семин Николай ,
  Штабс - капитан Овечкин .
  Корону царскую взирай ,
  Украл как Перетечкин .
  
  Труба приветствует Париж ,
  В рубахе в ресторане .
  И пролетает песни стриж ,
  Шальной в Донском буране .
  
  Не бойся правды эмигрант ,
  Парнас фальшивый сутью .
  И Начас призрачный вагант ,
  И Валя дурить мутью .
  
  ***
  Творцы защищают себя ,
  От злыдней поярковой масти .
  Грешневик высокий любя ,
  Низки охламоны отчасти .
  
  И плисовый блеск на кону ,
  Фальшивый до меры пошива .
  Творцы защищают страну ,
  От писарей кривды пошиба .
  
  Труба секретарь для кого ?
  Для катов гнобивших поэта .
  Предал он творца одного ,
  Суду против Бога Завета .
  
  В едином строю у кормил ,
  Не зная пощады к свободным .
  Крушиной их рок накормил ,
  Лукавой мамоне угодным .
  
  Таким справедливость тогда ,
  Имеет политику смысла ,
  Когда орденов череда ,
  Свисает с судьбы коромысла .
  
  Молился Труба без труда ,
  В пророческом храме Козлова .
  Картины иного Суда ,
  Вершились во истину Слова .
  
  Увидел в ужасном огне ,
  Судивших творца Анатолий .
  И ангел на бледном коне ,
  Предвестник греховных историй .
  
  Видение длилось везде
  И сердце сжималось от страха .
  На Страшном Последнем Суде ,
  Расплаты горячая плаха .
  
  -- Спаси , пожалей , сохрани!--
  Кричал осудивший поэта .
  -- Во всем виноваты они ,
  Забывшие Господа света --
  
  -- Я грех роковой искуплю --
  Крестился Труба утверждая .
  -- Добром свою жизнь укреплю ,
  Чтоб пламя не ведать рыдая --
  
  ***
  Блистают зеркала времен ,
  Для приснопамятных имен ,
  Со знаменем и без знамен :
  Народов , этносов , племен .
  
  Пушкин Александр Сергеевич ,
  Есенин Сергей Александрович .
  Хрисанов Иван Гименеевич ,
  Иванов Гименей Хрисанович .
  
  Времена отражают личности ,
  Навека в обоюдной обычности .
  Труба Анатолий для строф ,
  Как писарчук Мариенгоф .
  
  И тот Анатолий и этот ,
  А толку от них на пшик .
  Используют фокусов метод ,
  И делают внешний шик .
  
  В Москве у Сергея Есенина ,
  Сказителей грянет борьба :
  Труба - Мариенгоф от Ленина
  И с Лениным Мариенгоф - Труба .
  
  ***
  Лихое было много раз :
  Таланту ноль , дельцу награды .
  Труба иметь значки горазд ,
  Как все тщеславья ретрограды .
  
  В крученом сне секретаря ,
  Союза пишуших о разном ,
  Трубе преподнесла заря ,
  Презент в обличье безобразном .
  
  Козел Козловский с бородой ,
  Глаголил сам без остановки :
  -- Труба хапуга ты худой ,
  С лукавой жаждою сноровки .
  
  В питомнике селекций древ ,
  Ученые трудились славно .
  И яблоню скрывая гнев ,
  Три года выводили плавно .
  
  Подсуетился ты и днесь ,
  Имеешь саженцы у Дона ,
  Медаль за Шолохова весь ,
  Ученым кукиш от Гвидона --
  
  ***
  Трубе награда не приснилась ,
  Он в Думе областной в чести .
  Пастушкой Тенни появилась
  И Матушкин пришел пасти .
  
  Все депутаны неуемны ,
  Несут по фракциям свое .
  --Трубы заслуги окоемны ! --
  Кричит жующий мумие .
  
  -- Журнал ведет и в СПРе ,
  Секретарем торчит теперь .
  Дать Боратынского в манере
  И сразу выставить за дверь --
  
  Аршанский бестия газеты ,
  Почетным пожелал блажить .
  -- Присвоить отстранив Заветы ,
  Безбожнику с волками жить --
  
  Труба пройдоха с Боратынским ,
  Аршанский приобрел почет .
  Евгений Матушкин за Клинским ,
  Пошел выпил не в зачет .
  
  ***
  Что скажешь гражданин Алешин ,
  Когда Труба превознесен ?
  И не отвергнет доку Сошин ,
  Поэта фиговых времен .
  
  Богданова припас для Толи ,
  Как дал Луканкиной надысь .
  Алешин ты в саду недоли ,
  На кучи хлама не садись .
  
  Листал альбом нерукотворный ,
  Узрел отвергнутых тобой .
  И неизменно образ черный ,
  Летел с порочною судьбой .
  
  И камни истовых предательств ,
  Лежали рядом и вблизи .
  Пылая гранью доказательств ,
  С твоей продажностью в связи .
  
  Где мудрецы в духовной драме
  И где избранники в чести?
  Холсты судилища во храме
  И счеты рвущихся свести .
  
  ***
  И если вас Никитин кинул
  Унизив взглядом роковым ,
  Раж упоительный не минул ,
  Быть знаменитым центровым .
  
  Афганистан войны жестокой ,
  Не интересен в мирный день.
  В саду иллюзий с поволокой ,
  Найти не трудно мутотень .
  
  Страну трубой калейдоскопа ,
  Вращает писарь волостной .
  И видится срамная попа ,
  В сортире бытности квасной .
  
  Мои поэмы о прекрасном ,
  О жизни вольных казаков .
  О рубеже событий страстном
  И днях влюбленных мужиков .
  
  Меня Никитин не читает ,
  Ему Труба важней творца .
  И вас ничуть не почитает ,
  От стукача до подлеца .
  
  ***
  Так бывает с нами наяву ,
  Рвем мы благодатную канву.
  Отрицаем добрых и простых ,
  Ради безобразных и пустых .
  И меня отвергли огулом ,
  Люди затуманенные злом .
  Сердобольный искренний поэт ,
  Не гламурный , вычурный эстет .
  С классиком наград не обретешь ,
  Будет слов и образов мутешь .
  Отвернулись скопом отошли ,
  Осудили и с ума сошли .
  Добрались до гордого Трубы ,
  Очернили путь его судьбы .
  Озверели от азарта гнать ,
  Стали Анатолия пинать .
  Чучело топтали не раба ,
  Был заплеван катами Труба .
  И к усопшим злыми привнесен ,
  Словно ветром в бездну унесен .
  Падшие судилищ не в шатрах ,
  Пыль они поветрия и прах .
  И иллюзий ставки серебро ,
  Превратилось в лунное зеро .
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"