Юные православные следопыты вышагивали строем и с песней по перекошенной брусчатке Крученого Задворья. Добротная, полная патриотизма песня висела над ними, заменяя флаги и транспаранты. Сине-белые галстуки, голубые рубашки со значками и нашивками, серые брюки - типичная военизированная унификация. На чистых лицах проступали чувство свободы, равенства, братства и тонкий налет романтичной решимости. Три десятка мальчишек и девчонок шли к будущему, не обращая внимания, на ковылявшее навстречу прошлое. Прошлое - парень лет двадцати двух, заметно приволакивало всю правую сторону тела. Несколько седых прядей выбилось из-под старого берета морпеха, с ним в полной гармонии пылили разбитые армейские ботинки. В старых ранах дремала в ожидании дождя боль. Его прошлое. Настоящее. Будущее.
"Прошлое" прислонился к кирпичной кладке старинного Задворского храма. Холод древности и уходящее тепло старости. Да, старости... Будь проклята жизнь, что делает молодых едва живыми развалинами! "Прошлое" печально улыбнулся юности холодом от старой стены. Заломило в простреленном плече.
- Вам плохо? - Спросил следопыт из старших.
- Нет. Просто я тоже ходил строем, распевая патриотические песни. Потом это увлечение пришло к логическому концу. Восемь моих товарищей легло тогда в землю. Остальные... перестали ходить строем и петь... Они просто выполняют свою работу. Я... теперь здесь. Мне грустно видеть вас, пока еще чистых от грязи и боли жизни. Печально зреть свое прошлое и знать его будущее.
Я не жалею о жизни, потерянной два года назад в окопах. Мы вершили правое дело... Радуйтесь. Вам будет легче идти нашей дорогой. Начало ее проложено... Ну, его! - Махнув, прошлое поковыляло в небытие.