Очередной удар в лицо - как же больно. Катя чуть слышно вскрикнула и отдернула голову. Лицо девочки уже покрывали ссадины, на одежде виднелись кровавые пятна вперемешку с грязью... "Новая кофта, - не смотря на боль и обиду, подумала Катя. - Мама будет ругаться".
- Получи, сука!
Вновь болезненный удар, на этот раз по ребрам. Подростки бывают такие жестокие, но Катя не винила их. Она не желала своим одноклассницам зла. Нет, Катя ведь не такая, как эти девчонки, она воспитанная девушка. Катя не причинит своим одноклассницам вреда, это противоречит ее убеждением. И, главное, она обещала матери, что никого не обидит.
- Вот тебе, дрянь, - Наташка, вредная как змея блондинка, с силой дернула Катю за волосы. - Будешь знать, паскуда, как моего парня кадрить.
- Наташ, хватит с нее, - встряла какая-то другая Катина одноклассница. - Не хочешь же ты до смерти избить нашу святошу. Не хватало еще ей умереть за наши грехи.
Девчонки разразились веселым смехом, и Наташа отпустила растрепавшиеся волосы своей жертвы. Она еще некоторое время стояла, довольно наблюдая за униженной девушкой и испытывая при этом небывалое удовлетворение. А затем, пнув напоследок Катю в бок, пошла прочь с высоко задранным подбородком. Остальные девочки поспешили за Наташей.
Красный солнечный диск уже на половину скрылся за горизонтом, и небо становилось все мрачнее. Где-то на востоке висели тяжелые тучи - природа словно готовилась лить слезы вместе с избитой Катей, которая лежала на грязной земле и плакала - то ли от боли, то ли от обиды, а может и от того, и от другого.
Мокрый асфальт блестел под лучами утреннего солнца, а старое здание школы отбрасывало длинную тень. Построено оно был из красного кирпича, который изрядно поизносился, а местами уже и отваливался, словно напоминая: ничто не вечно. Над крыльцом красовались большие механические часы, правда без стрелок, да висела надпись "добро пожаловать", хотя вряд ли она сильно воодушевляла школьников. Катя взялась за ручку и потянула на себя дверь. Ее ждет очередной учебный день, а значит очередное испытание. Но она справится, она будет сильной. При мысли об этом красивое лицо девушки слегка тронула милая улыбка, подчеркнув ямочки на щеках. Не смотря на свежие шрамы и ссадины на лице, несмотря на пластырь на лбу и синяк под глазом Катя выглядела очень привлекательно, насколько это возможно в ее четырнадцать лет: стройная фигурка, мягкие черты лица, длинные каштановые волосы ниже плеч и, самое главное, очень выразительные и невероятно добрые голубые глаза. Глаза, которые не заслуживали того, чтобы видеть жестокость.
Внутри школы сразу напротив входа стоял пережиток советского прошлого - бюст Ленина, которого сейчас уже хоть и критикуют вовсю, но убирать его памятники не спешат, да и на кого их менять - не на Жириновского же. Бетонный пол был покрыт причудливым орнаментом, стены окрашены в бежевый цвет, но неслабо обшарпаны - проще говоря, все как в обычной школе. Катя шла по длинному коридору, никуда при этом не спеша, ведь она всегда приходила на учебу заранее. Воздух в помещении, не смотря на теплую погоду на улице, был прохладный и приятно ласкал кожу, тем самым словно призывая школьников не прогуливать занятия. Справа от Кати показался небольшой темный уголок, который ученики использовали с самыми различными целями: от игры в прятки до распития плодовых вин подальше от глаз учителей. Катя бросила беглый взгляд и остановилась: в полумраке она увидела того самого паренька - Петю. Он понравился Кате уже сразу, как та пришла в новый класс: в меру спокойный и не глупый, не наглый и даже спортсмен - редкое сочетание качеств для восьмиклассника. Но была одна проблема, которую звали Наташа...
Наташа сидела у Пети на коленях и обхватила его шею, словно собиралась провести удушающий прием. Проследив за Петиным взглядом, она повернула голову и их с Катей глаза встретились. Вид у блондинки был как у курицы, которую собрались согнать с насеста. Кате бы идти дальше, не обращать внимания на наглую одноклассницу. Но девушка стояла на месте и не двигалась, и сложно сказать, что больше ее держало: интерес к парню или злость на Наташу. Хотя, пожалуй, злобы Катя не испытывала, разве что неприязнь и снисходительное сочувствие.
- Смотри, Петь, это я ее так отделала, - радостно заявила Наташа. - Видел бы ты, как весело она каталась по земле.
Катя глянула на парня, она ожидала, что Петя не сможет это слушать, он ведь воспитанный. Он должен спихнуть эту наглую девчонку с колен и отчитать, возмутится, в конце концов. Он обязательно должен это сделать, Петя ведь отличный парень. Но вопреки Катиным ожиданиям он оскалился в довольной улыбке.
- Ну чего вылупилась, дура, еще хочешь? - продолжила Наташа.
Но Катя даже не пыталась вникнуть в слова, наблюдая за довольной улыбкой парня и не веря своим глазам: почему он не вступился за нее, почему не повел себя достойно. Не проявил ни капли сочувствия, а радовался ее унижению. Можно сказать, поощрял свою подругу. Это было очень обидно и даже, пожалуй, больно...
Катя дернула головой и попятилась - это успевшая уже подойти Наташка залепила ей звучную пощечину. Боль от вчерашних травм резко отдалась по всему телу, а щека так и горела. И не покрасней она от удара, Катя все равно налилась бы краской - только от досады и унижения. И в невероятно добрых голубых глазах блеснула искорка гнева. Катя вовсе не вышла из себя, она всегда была сдержана, она легко бы перенесла очередные выпады этой гадкой Наташки. Но Петя - как могла Катя так ошибаться в нем. Она была уверена, что тому не чуждо понятие нравственности, что он, как бы это смешно не звучало, джентльмен. Но такого отношения с его стороны Катя и близко представить не могла, потому с определенной долей разочарования она вновь глянула на Петю.
- Ну что, подставишь другую щеку? - с издевкой произнес парень.
Теперь Катя отказывалась верить уже своим ушам. Разве могут быть люди такими двуличными? Разве можно днем переводить старушек через дорогу, а вечером выхватывать у них сумки? Разве можно казаться приличным парнем, а на самом деле быть таким негодяем? Неприятные чувства так и лезли наружу. Подростки бывают такими жестокими...
- Петя, - с удивлением и одновременно досадой в голосе прошептала Катя.
- Я четырнадцать лет Петя, - грубо ответил тот. - Давай уже двигай булками отсюда.
Кулаки у Кати сжались сами по себе. Она привыкла терпеть насмешки, презрительные взгляды. Но к такому разочарованию оказалась не готова. Раздосадованная девушка перевела взгляд на Наташу, а та уже замахивалась, чтобы еще раз заехать Кате по лицу. Но происходило что-то странное - рука словно находилась в желе, отказываясь устремиться на встречу цели. Воздух будто бы сгущался все сильнее, рука и вовсе отказалась слушаться. Наташа попробовала что-то сказать, но и это у нее не вышло. Она вновь посмотрела Кате в глаза, прекрасные голубые глаза, которые наливались кровью. А вокруг стали потрескивать искры. Наташу с ее парнем с силой швырнуло на стену, но они не упали, не отлетели от нее - что-то мощное прижимало их. Катю трясло от напряжения. Она обещала матери, что никого не обидит. Но ведь подростки так часто обманывают своих родителей... Яркие молнии сверкнули, осветив темный коридор. И в следующий миг запах горелой плоти наполнил воздух...
Вдали от глаз учителей, в укромном уголке лежали два тела, обгоревшие до неузнаваемости. А у Кати по щеке медленно стекала слеза... То ли от боли, то ли от обиды, а может и от того, и от другого.