wankishta : другие произведения.

Фантасмагория Чарльза Лютвиджа Доджсона

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - ...я люблю детей, только не мальчиков, - Чеширский Кот терся об Алисины ноги и ядовито мурлыкал, - Они такие красивые, когда обнаженные... Алиса нервно отпихнула животное от своего трона и сладко потянулась: - Отвали, извращенец... Может, тебе отрубить голову?
  ***
  
  - ...я люблю детей, только не мальчиков, - Чеширский Кот терся об Алисины ноги и ядовито мурлыкал, - Они такие красивые, когда обнаженные...
  Алиса нервно отпихнула животное от своего трона и сладко потянулась:
  - Отвали, извращенец... Может, тебе отрубить голову?
  Кот икнул и сел на ступеньки:
  - Я протестую против данного бесчеловечного акта бессмысленного насилия, которое...
  Девушка схватила стоящего рядом с ней по стойке смирно фламинго с остро наточенным клювом и замахнулась на своего визави, но тот успел втянуть голову в шею и рассыпался на отдельные косточки, а его самодовольная ухмылка полетела по воздуху, скалясь острыми клыками и роняя на пол крупные капли слюны. Отдалившись на недосягаемое для королевы место, Чеширский снова собрался.
  Он был... странен. Бледная, трупного оттенка кожа, натянутая на выпирающий из всех щелей скелет, была покрыта татуировками, изображавшими полоски и мерзкие языческие символы самых извращенных религий. Большая голова, едва-едва укладывающаяся в масштаб тушки увенчивалась рваными острыми ушами с золотыми серьгами в них.
  И глаза.
  Бездонные.
  Мертвецки желтые.
  С узкими полосочками-зрачками.
  Безумные, но чуть ли не лопающиеся от осмысленности.
  Про улыбку сказать что-то было сложно. Когда кот был весь, улыбка словно бы и не выделялась из общего образа. А когда кота не было - не было и слов, чтобы описать ее.
  Улыбка говорила сама за себя.
  - Ох, как он меня достал... - сказала Алиса самой себе.
  И сама себе же и ответила:
  - Но за это мы его и любим. За умение быть занозой в заднице, ресницей в глазу и кусочком мяса между зубов.
  - Ну и что же нам с ним сделать?
  - Наградить?
  - Убить?
  - Ммм... - хором.
  Болванщик мерно покачивал головой в такт стучащим в глубине кипящего чайника Часикам. Стрелки их таяли и желтой пыльцой растекались в воде. Их широко открытые глаза, наполненные наивной любовью, вот-вот готовы были вскипеть и лопнуть...
  Мартовский Заяц бережно вытер свисающие с отожранных Сониных губ слюни и с похотливой любовью оглядел ее стройное тельце. Соня как всегда ушла в астрал, не приходя в сознание после предыдущего ухода.
  В таком состоянии она была гибкой, податливой и совсем не сопротивлялась...
  Алиса ненавязчиво так засвистела и рукой качнула банку с формалином, в которой плавало бережно оторванное Чувство_Собственного_Достоинства. Заяц сначала побледнел, потом вздохнул и, достав у себя из сумки на животе зеленое в розовый пупырышек яйцо, отошел подальше от Сони и принялся завтракать.
  А маленькая вечно спящая нимфоманка застонала во сне, всем телом изображая некий противоестественный акт. Мартовский Заяц побледнел еще больше, его похотливый взгляд перепрыгивал с яйца на Сонины формы и обратно, но Алиса ногтем постучала по банке с формалином, и Заяц впился зубами в яйцо, пачкая ядовито-зеленым желтком свою черную шкуру и одежду, если бы она на нем, конечно, была.
  - Так, - сказал Болванщик и продолжил раскачиваться из стороны в сторону.
  Чайник на его голове вскипел, глаза у Часиков лопнули и растеклись по чаю. Алиса хлопнула в ладоши:
  - Давайте все пить чай!!
  Она соскочила с трона и подбежала к Валету, который уже расставлял чашки на спине стоящей на корточках обнаженной Королевы Червей. Цепь от ее ошейника уходила куда-то под потолок, а блестяще лоснящееся тело, покрытое уродливыми шрамами от плетей и незаживающими экземами какой-то мерзкой болезни, вздрагивало при каждом новом поставленном на нее приборе, но так, чтобы ничего случайно не уронить. Глаза ее были завязаны темной повязкой, но несмотря на это женщина смотрела прямо в глаза Червонному Королю.
  Чья отрубленная, но все еще живая голова стояла на блюде на столике неподалеку и бешено вращала глазами, силясь что-то лопотать грубо вырванным языком. По их щекам катились слезы...
  Слезы счастья.
  Счастья, что Госпожа королева снова уделила им внимания.
  Счастья, что их жизнь наполняет боль...
  Валет встал на корточки рядом с Королевой Червей, и Алиса села на него. Напротив нее сели Башмачник, продолжающий мерно покачивать головой, и Мартовский Заяц наконец-то доевший свое яйцо. Неприходящую Соню они поместили между собой и положили мордочкой в салат. Чеширский Кот цокнул костяным языком и соизволил подойти к столу, усевшись по левую руку от хозяйки.
  Алиса посидела минуту молча.
  А потом протянула руку к дождевым червям в мармеладе:
  - Постой, мы же на диете!
  - Но ведь это же дождевые черви в мармеладе!!
  - Нельзя. У нас и так лишние килограммы.
  - Ну, совсем чуть-чуть.
  - Нет.
  - Ну тогда вареные глазки в птичьем молоке...
  - Нет.
  - Ну хотя бы маленький кусочек мозгов некрещеного младенца...
  - Тем более нет.
  Девушка укусила себя за губу и надулась, сложив руки на груди. "Внутренние противоречия" - подмигнул Зайцу Кот, за что тут же получил мощный подзатыльник, едва-едва не выбивший его глаза из орбит.
  - Так, - сказал Болванщик и наклонился, наливая чай из чайника на голове в Алисину чашку.
  - Так, - сказал Болванщик и наклонился, наливая чай из чайника на голове в Заячью чашку.
  - Так, - сказал Болванщик и наклонился, наливая чай из чайника на голове в Кошачью чашку.
  - Так, - сказал Болванщик и наклонился, наливая чай из чайника на голове на голову Соне.
  Та в сознание не пришла, лишь начала сладко посапывать, позволяя теплым струйкам затекать ей прямо в рот.
  Алиса вздохнула, взяла чашку в руки и вылила ее в себя.
  - Так, - сказал Болванщик и наклонился, наливая чай из чайника на голове в Алисину чашку.
  Алиса вздохнула, взяла чашку в руки и вылила ее в себя.
  - Так, - сказал Болванщик и наклонился, наливая чай из чайника на голове в Алисину чашку.
  Алиса вздохнула, взяла чашку в руки и вылила ее в себя.
  - Так, - сказал Болванщик и наклонился, наливая чай из чайника на голове в Алисину чашку.
  Алиса вздохнула, взяла чашку в руки и вылила ее в себя.
  - Так, - сказал Болванщик и наклонился, наливая чай из чайника на голове в Алисину чашку.
  - Хватит, - сказала Синяя Гусеница, - Ты же вырастешь, деточка. И тогда вы все не будете помещаться у меня в брюхе, и я лопну...
  Алиса вздохнула, взяла чашку в руки и вылила ее на Соню.
  Та в сознание не пришла, лишь начала сладко посапывать, позволяя теплым струйкам затекать ей прямо в рот.
  - Так, - сказал Болванщик и наклонился.
  И завис.
  Чай и Часики растеклись по полу и убежали.
  Девушка окинула всех тоскливым взглядом:
  - Ну и кто скормил Шляпнику мои грибы?
  Синяя Гусеница тяжело вздохнула, и тронный зал наполнился разноцветным дымом.
  Который медленно-медленно начал переваривать и Алису, и Алису, и Болванщика, и Мартовского Зайца, и Чеширского Кота, и всех остальных...
  - Так, - сказал Болванщик.
  Соня открыла глаза:
  - Curiouser and curiouser.
  И уснула, не приходя в сознание.
  Становилось все страньше и чудесатее...
  
  Посреди гостиной, поджав под себя ноги, одетый в короткое розовое платье своей жены сидел Чарльз. Его тело, дрожа, покачивалось из стороны в сторону, а трясущиеся руки выводили на бумаге все новые и новые строки. Вокруг валялись смятые листы, порванные куски, почти целые рисунки.
  Вот уродливый Чеширский Кот.
  А вот - его оскалистая улыбка.
  Вот безумная Алиса
  В синем кружевном платьице с белым передничком, черных клетчатых колготках, босая, с наполовину выдранными волосами.
  Вот сонная Соня без кожи.
  Вот мертвый Болванщик в кожаном плаще на голое тело.
  А вот голая Королева Червей.
  И строчки, строчки, строчки.
  Ноты и аккорды.
  Наброски и заброски.
  Добро пожаловать в жизнь Чарльза Лютвиджа Доджсона.
  Человека, который не сошел с ума.
  А который был рожден сумасшедшим.
  И вроде бы у него есть все - тысячи преданных поклонников и поклонниц всех полов и возрастов.
  Любящая и любимая жена, обожающая и обожаемая дочь.
  Богатый дом, дорогая машина, шикарные вещи.
  Но он почему-то сидит здесь, посреди гостиной, в измятом женском платье, обдолбанный героином, покачивается из стороны в сторону.
  И пишет.
  И ничего не знает.
  Ничего не понимает.
  И по его щекам текут слезы.
  Потому что он знает, что должен быть счастлив.
  Но не может.
  Потому что он - Чарльз Лютвидж Доджсон.
  И он - Белый Кроллик в черном смокинге, в шотландском кильте и высоком цилиндре, стоящий в углу.
  - Так, - сказал Кроллик, и Чарльз подтянул к себе ружье, приставив его к подбородку.
  - Так, - сказал Кроллик, и Алиса нажала на курок.
  И заплакала...
  И ее слезы все текли и текли, все текли и текли...
  И вот они уже заполнили пол, вот они уже поглотили все бумажки, все наброски, все черновики и чистовики.
  И вот они уже затопили камин и погасили огонь.
  И вот Алиса уже под водой и пускает пузыри, не в силах умереть и не в силах сделать вдох.
  - Так, - сказал Кроллик.
  И они закрыли глаза...
  
  27.12.06
  wankishta
  Фантасмагория Чарльза Лютвиджа Доджсона
  Алисе Лоулесс и Анне Загорской посвящается...
  
  "Привет. Меня зовут Курт, я пою и играю на гитаре, а вообще, я ходячая и разговаривающая бактериальная инфекция..." Курт Кобейн
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"