Аннотация: Хорошо, когда читают, еще лучше, если комментируют. Даже если ругают, всё равно хорошо, значит есть тема для разговора.
Сексуальные взаимоотношения - мифы и реальность
За окном повалил снег и настроение на нуле. Открываю страницу в инете и мельком просматриваю. Написано не так чтобы много, но и не мало. Захожу в раздел статистики. Снова беглый взгляд и сходу понимаю, что читают в основном одно и тоже. Странно! Самому себе задаю вопрос - почему? Ответа нет, и вряд ли будет. Понять вкусы читателя сложно и невозможно. Единственное предположение - броское название. Впрочем, не факт. Целый ряд рассказов имеют не менее привлекательные, в кавычках, названия, но их просматривают реже. Решаюсь восстановить в памяти написанное и читаю. Спустя двадцать минут тупо смотрю на монитор, пытаясь сделать хоть какие-то выводы:
Написано в не совсем привычной для автора манере, но и не слишком оригинально. В меру пошлости и практически весь текст - сплошной диалог двух собеседников. Обычная постельная сцена, чуть приукрашенная новизной виртуального восприятия сексуальных взаимоотношений. И все же, почему именно на этих рассказах останавливает внимание заглянувший на страницу?
Понять бы! Но ведь именно в этом и кроется успех или неудача произведения. Впрочем, это называется - гадание на кофейной гуще. К тому же, количество посещений, вовсе не факт, что читают. Заходят, да, а читают, весьма и весьма спорно. Сам частенько заглядываю на ту или иную страницу, начинаю что-то читать, но через минуту понимаю, что не в моем вкусе. Нет, может быть написано хорошо, и интересно, но чего-то не хватает. Это как в пище. На вид красиво, и пахнет аппетитно, а по вкусу не то. Может, специи какие-то повар положил на свой вкус, или мясо жестковато? Короче, читать можно, но не сейчас. А в результате, упрямый счетчик зафиксировал очередную единицу посещаемости, давая автору надежду, что он написал если и не шедевр, то что-то, что заставило читателя заглянуть.
- Болтология! - воскликнет читатель, и будет отчасти прав. Пустые, нудные рассуждения. Вместо того, чтобы написать что-то действительно интересное, занимается анализом. Может дать баночку, чтобы он кал или мочу отнес в поликлинику? Нет, лучше пусть заглянет к психотерапевту, наверняка, это по его части.
Грубо, но во многом читатель прав. И все же, возникает законный вопрос - так о чем писать и как писать?
Взять, к примеру, фантастов. Им проще простого. Выдумал ахинею, поместил героя в пробирку и отправил на какую-нибудь планету воевать с тамошними индейцами. Вот, кстати, после просмотра "Аватара", первое, что пришло на ум - современное завоевание европейцами Америки. Так сказать, пересказ истории в современной интерпретации. Как результат - бешеный успех. Хотя, если вдуматься, и чуть-чуть пошевелить мозгами, трудно понять, зачем было создавать такие трудности, если можно было использовать современную генетику, химию, биологию и избавиться от аборигенов тихо и спокойно?
- Но ведь тогда исчезла бы сказка, действо, или что-то, что и позволило рейтингу взлететь до небес. В этом сила искусства. Автор должен заставить читателя переживать, плакать, смеяться.
Это и ежу понятно, но в коротком рассказе, да еще эротического жанра, такое трудно сделать. В жизни героев всё обыденно. Здесь нет героизма, нет монстров, вампиров, гоблинов. Голые чувства, секс, минимум слов и приевшаяся до оскомины фраза "даст ист фантастиш"...
За окном раздался непонятный гул, и Курдюмов оторвав задницу от стула, отдернул занавеску и выглянул в окно. Снег все еще шел, но не так сильно, как утром, а звук издавали четыре снегоуборщика, которые медленно двигались вдоль шоссе. За ними, не имея возможности обогнать, шел караван машин. Курдюмов снова вернулся за компьютер. На экране был текст статьи, которая его порядком разозлила. Автор с умным видом обмусоливал в ней мысль, которая и без того всем давно известна, что надо писать хорошо и интересно, тогда тебя будут читать. Впрочем, раздражало не это, а то, что он пытался затронуть жанр, в котором мало что смыслил.
- Какова рожна люди пытаются дать рекомендации, хотя сами пишут совершенно в ином жанре?
Курдюмов заглянул на главную страницу, но понять, какого возраста и откуда автор, не удалось.
- Вот ведь урод! Пишет хрен знает что, а туда же, спец по эротике! Секс ему понимаешь подавай, да еще с художественными изысками! Да пожалуйста! Без проблем! - гневно вспылил Курдюмов, и закрыл страницу. Откинувшись на стул, почесал седую бороду, затем поправил на носу очки и, взглянув на клавиатуру, начал набивать текст.
Мы сидели за столом и обсуждали купленную Валентиной кухню. Темно-коричневого цвета, выдержанная в классическом стиле, она великолепно смотрелась на фоне белого с прожилками кафеля и крашенных в персиковый цвет стен. Недавно отремонтированная кухня была просторная и скорее напоминала гостиную. Интерьер дополняли две этажерки, стоящие по обеим сторонам окна, на которых расположились высоченные, чуть ли не до потолка, кактусы.
- Супер! Просто супер! - произнес Евгений, и перевел взгляд на хозяйку дома. Та, с горделивом видом сидела напротив, и по тому, как она улыбалась, было видно, что сказанное, бальзамом легло на её сердце.
- Мне тоже очень нравится, - произнесла Валентина, - осталось только новую тюль повесить.
- Нет слов, всё с таким вкусом подобрано, что хочется от души вас поздравить.
- Спасибо, - расплываясь в улыбке, Валентина встряхнула копной волос и буквально вспорхнула со стула.
- А это вам, как обещала, - и она поставила перед Евгением коробку с ярко красной надписью сбоку названия фирмы, - то, что вы просили.
- Как я вам признателен.
Василий достал из кошелька деньги и рассчитался. Хлебопечка, которая была упакована в коробке, как раз и была причиной, по которой он навестил свою давнюю знакомую. Она работала в фирме, и могла купить по закупке, а Евгению нужен был подарок на юбилей друга, поэтому он и обратился к ней, зная, что прилично сэкономит. Валентина положила купюры на край стола, и нежно произнесла:
- Может, еще чайку?
- Не откажусь.
Валентина налила заварки, потом кипятка и, пододвинув чашку к Евгению, произнесла:
- Как насчет ликера, по рюмочке?
- Чисто символически, я за рулем.
Валентина стала доставать с полки ликер и две рюмки. Глядя на неё, Евгений не смог удержаться и мечтательным взором мгновенно оценил женские прелести Валентины. Ей было за сорок, выше среднего роста, статная, с интересным выражением лица и притягательно-нежным голосом. Облегающее бежевое платье на пуговицах, подчеркивало её красивую фигуру. "Блин, запросто даст фору тридцатилетней" - подумал Евгений, наливая ликер..
Евгений поднял рюмку, и хотел сказать короткий тост, но в этот момент дверь в кухню открылась, и на пороге появился Игорь сын Валентины.
- Нет, ничего, я сама с ним поговорю, а ты как доедешь, позвони.
- Хорошо.
- Вещи взял?
- Взял, - недовольным голосом ответил Игорь. Ему явно было не по душе, что интонация голоса матери говорила, что она разговаривает с ним, как с ребенком, да еще в присутствии постороннего.
- Я сейчас, - Валентина вышла в коридор проводить сына. Было слышно, как она закрыла за ним дверь. Вернувшись, провела ладонью по шее, и словно оправдываясь, произнесла:
- Вырос, на третьем курсе уже, а все равно, ребенок.
- Дети, они и в сорок останутся детьми.
- Это точно. К деду поехал.
- Это ваш отец?
- Да. Представляете, далеко за семьдесят, а всю зиму живет на даче. Как уехал весной, так не возвращается.
- Дом деревенский?
- Какой там. Щитовой, в садовом товариществе. Поставил буржуйку, купил целую машину дров и живет. Говорит, что на природе чувствует себя гораздо лучше, чем в городе.
- А что, может и верно.
- Верно-то да, только мне каково? Беспокоюсь. Приходится то мне, то Игорю к нему мотаться. Вот уехал, теперь за двоих переживать. Дорога займет часа три.
- Да ладно вам. Сами же сказали на третьем курсе. Небось, уже девочки домой ходят. Я заметил, как у парня голос изменился, когда вы с ним разговаривали. А он вырос и мамина опека...
- Знаю, но...
Евгений чуть прищурил глаз, и неожиданно спросил:
- А почему вы не замужем? Если я не ошибаюсь, вы разошлись с мужем, когда Игорю было лет десять?
- Семь.
- Вот, а парню нужен мужик.
- В каком смысле?
- В прямом. Когда воспитываешь ребенка одна, забота перерастает в чрезмерную опеку. За всё боязно. Не простудился бы, не оступился бы и так далее. А мужчина в доме и сам подает пример и кой чему учит, в том числе, как за себя постоять, и как мужиком в доме быть.
- Научится, - слегка хмурясь, ответила Валентина, но тут же добавила, - хотя, кто бы стал спорить. Все верно. Тут попросила карниз повесить, так пришлось соседа звать, а ведь весь инструмент есть...
- Вот, а я о чем.
- Так ведь нету, нету мужиков, - смеясь, произнесла Валентина, и, чокнувшись рюмками, добавила, - за окончание ремонта...
- Нет, лучше за уют в вашем доме и хозяйку, которая его создает.
И снова Евгений заметил, как лучезарно засияло лицо Валентины от его слов. Они выпили, после чего наступила пауза. Ароматный чай и пирожные настраивали на душевную беседу. Евгений делал вид, что рассматривает кухню, а сам, то и дело бросал взгляд на Валентину. Он заметил, как она поправила рукой подол платья, оголивший бедро, потом поправила прическу и хотя это ровным счетом ничего не означало, в голове витали мысли совсем иные нежели чем обычная беседа старых знакомых. Допив, он вдруг произнес:
- А нескромный вопрос можно?
- Конечно.
- А серьезно, почему вы одна? Умная, красивая, обаятельная, самодостаточная женщина и одна? Неужели постоянно сравниваете с прежним мужем, и все ему уступают?
- Если бы, - с грустью произнесла Валентина, осторожно ставя чашку на блюдце, - Я ведь разошлась с ним потому, что надоело быть мужиком в доме. Я вкалывала, а он четыре года сидел на моей шее. Потом устроился на работу, а в дом ни копейки, к тому же, пил. Сначала в меру, а потом... Так что сравнивать не с чем и не с кем.
- Так в чем дело? Отбил охоту или слепил образ, который прикрепился ко всем мужикам?
- Черт его знает. Может и так, а может, во мне всё дело? Когда я его выгнала, Игорю было семь. Отец год как на пенсии, да к тому же два года после инфаркта, а на дворе девяносто восьмой. Надо было крутиться, чтобы выжить и стать на ноги. Вот я и крутилась, как могла. Работала с утра до ночи. В две тысячи первом устроилась на фирму и чтобы стать тем, кем я сейчас, приходилось работать, как вол. Завоевать место под солнцем в торговом бизнесе на голом месте, без связей и помощи сложно. Не то место, где переспал с одним другим и порядок. Кропотливый, упорный труд, личное обаяние и годы, прежде чем у тебя своя база из гарантированных дилеров и постоянных клиентов. Я и сейчас к вечеру домой прихожу, как выжитый лимон. Какие уж тут мужики? - она как обычно попыталась рассмеяться, но Евгений заметил, что смех был совсем иной тональности.
"Е-мое, на кой хрен я завел с ней этот разговор? Больная тема, а я соль посыпал, чтобы больнее было", - подумал Евгений, и все же не смог сдержаться и произнес:
- А как же чувство досады? Ведь женская природа должна взять свое, несмотря на усталость, трудности и все прочее?
- Не знаю, наверное, давно об этом не задумывалась. И потом, чужая душа потемки. Когда долго остаешься одна, трудно впустить в свой мир чужую душу, а вдруг она прорастет в тебя, а окажется с гнильцой, как у моего бывшего? Рвать по новой больно. Это как рожать. Страшно, мучаешься, кричишь, плачешь, понимаешь, что твое, родное, а отторгаешь, потому что настало время решать. Или сейчас или терпи до самой смерти. А когда за спиной тыл из финансов, я имею в виду хорошую работу и худо-бедно материальное благополучие, сто раз подумаешь, а стоит ли рисковать?
- А душа? Она же, как это лучше выразиться, женственная, живая...
- Черствеет без мук и страданий? Вы это хотели сказать?
- Вроде того.
- Годы помимо тебя делают эту работу. И потом, - Валентина вдруг выпрямила спину, отчего платье натянулось, на её упругой груди, подчеркивая не по годам спортивную фигуру, - вокруг меня столько мужчин.
- Представляю. Но ведь они все там, за чертой досягаемости.
Валентина звонко рассмеялась и в очередной раз поправила прядь волос на голове.
- Слушайте, сколько лет мы с вами знакомы и каждый раз я удивляюсь, как с вами легко разговаривать.
- Как с мамой.
- Вот-вот, как с покойной мамой. Легко и просто, на любые темы. Почему?
- Ну,... наверное, потому, что мы давно знакомы.
- Знаете, мне порой кажется, что многое зависит от воспитания. Меня с детства учили быть строгой, целомудренной. Все восемь лет брака другие мужчины для меня не существовали. Потом работа и каждый раз, когда возникала ситуация выбора, мне казалось, что я поступлю дурно. Наверное, глупо, но я такая.
- Хорошо, допускаю, что вы просто не испытали настоящего чувства любви к мужчине. Как говорится, никто не смог высечь искру любви, зажечь огонь, который помутил бы разум, и тогда все осталось бы в прошлом. Но неужели за все эти годы, не хотелось просто разрядиться? Отдаться на волю простым физиологическим чувствам, кричать, стонать не от боли, а от блаженства соития с мужчиной? Пусть на день, но чтобы оставить в памяти минуты блаженства, которые гораздо лучше, чем горестные воспоминания от стирки вонючих носков и пропитанных потом рубашек?
- Все верно, но... Когда перевалит за сорок, трудно себя переломить, перекроить на новый лад. Вот, к примеру, хожу раз в неделю в бассейн плавать. Отличная разрядка и для здоровья полезно. И тут как-то ко мне подплывает один, делает комплимент, что я отлично плаваю, короче, клеится. А его возьми, и отшила.
- Почему?
- Потому что рефлекс сработал. Рефлекс защиты от вторжения в мой внутренний мир.
- Так может, он просто хотел, грубо говоря, перепихнуться с вами? Доставить и вам и себе удовольствие? Разве это противоречит природе человека или вы в монашки записались, изменили кому-то? Не понимаю, хоть убей, не понимаю.
- Вы же сами только что говорили о чувствах, искре любви, а теперь предлагаете просто так взять и отдаться первому встречному?
- А почему отдаться? Не понимаю этой фразы. Не воспринимаю её, и все. Отдаться можно только по принуждению. А получить удовольствие от обоюдного сексуального желания можно назвать как угодно, но только не так, - решительно заявил Евгений, и неожиданно дотронулся до руки Валентины. Она не отдернула руку, и Евгений почувствовал, какая она нежная, бархатистая, как пульсирует в ней кровь и учащенно бьется сердце.
- А меня тоже отшили бы, или...
Фраза повисла в воздухе. Евгений весь напрягся, словно ожидая, что Валентина сейчас встанет из-за стола, и укажет ему на дверь, сказав, что всему есть мера, и откровенный разговор не означает, что можно перейти границу дозволенного, или что-то в том же духе.
- Но ведь вы женаты? - тихо произнесла она, застав этой фразой Евгения врасплох.
- Это ты насчет целомудрия или всегда есть исключение из правил? - впервые за многие годы знакомства он обратился к Валентине на ты.
- Какие к черту правила, если разбередил душу и как медведь придавил к стенке, а потом спрашивает, есть ли выбор.
Евгений смотрел на Валентину. Её глаза сияли. В них разгорался огонь страсти им же зажженный. Ему казалось, что она отдастся ему прямо сейчас, посреди кухни, скинув с себя одежды, и ненасытная, будет ласкать его в своих объятиях, покрывая несметное число раз поцелуями и стонать от одного прикосновения губ к её телу.
- Подожди, я достану новое полотенце, - спокойно сказала Валентина и пошла в комнату.
- Деловая, во всем, даже в сексе, - подумал Евгений и отправился в ванную, на ходу расстегивая пуговицы рубашки.
В ожидании, когда она примет душ, он лежал в постели, размышляя о том, чем обернется эта встреча в будущем.
"Но до чего деловая. Вот ведь, даже презервативы успела приготовить и положить на тумбочку. Наверняка у сына позаимствовала".
Его мысли прервались молниеносно, когда Валентина вошла в комнату и по привычке прикрыла за собой дверь. Она была обернута в большое розовое полотенце. Щелкнув выключатель, погасила свет, и только подойдя к постели, повернувшись спиной, скинула полотенце и аккуратно повесила его на спинку стула. В свете уличного фонаря, бросавшего тусклый свет в комнату, он отчетливо увидел её красивую женскую фигуру. Немного полноватые бедра, стройную, не по годам талию, небольшую упругую грудь, и копну волос, спадавшую на плечи. Он откинул полог одеяла, приглашая её лечь рядом. Валентина осторожно, словно боясь, легла на спину, устремив взгляд в потолок. В этот момент она напоминала девственницу, которая боится расстаться с детством и одновременно мечтает скорее встать взрослой. Её раздирают противоречивые чувства страсти и страха. Евгений лежал на боку и любовался её лицом, потом осторожно, подул на него. Ей было приятно и одновременно щекотно. Нежные пряди слегка колыхались, и снова опадали. Он поправил их пальцем, тихо произнес:
- Мне почему-то всегда хотелось тебя, с тех самых пор, как мы познакомились.
- Я знаю.
- Знаешь!?
- Да, потому что мне тоже тебя хотелось. Мы не были друзьями, общались не часто и только по делам, но каждый раз, я ловила себя на мысли, что именно с тобой, я хотела бы переспать. Не знаю почему?
Она повернулась к нему лицом, и их губы встретились. Они целовались с упоением семнадцатилетних и одновременно взрослых людей, которые все умеют и все знают. Страсть, с которой они это делали, была яростной. Они пылко гладили друг друга руками, продолжая целоваться. Наконец его рука опустилась на её лоно, и, почувствовала, что оно влажное. Перекинул свое тело и опустившись, осторожно вошел в неё.
Евгений старался двигаться как можно медленнее, чтобы продлить краткий миг удовольствия и когда достиг оргазма, продолжал лежать тяжело и часто дыша.
- Ты прав, - произнесла Валентина, - я что-то пропустила в своей жизни. Дом, работа, родные и близкие, всем хватало место, кроме самой себя. Пустые дни, наполненные чем-то, что трудно назвать жизнью. Скорее, бег на выживание. Как в спорте, отстанешь от лидеров, и тебя спишут, как балласт.
- Ты ничего не пропустила, - произнес Евгений, хотя в горле стоял ком. Рождались новые чувства, новые отношения, которые пришли в его жизнь и мешали высказаться. Он боялся, что его голос задрожит и тем самым, выдаст его. Он секунду, другую помедлил, и добавил, - у нас всё впереди. Просто надо принять мир таким, какой он есть, и взять от него частицу хорошего.
- Ты так думаешь?
- Конечно.
Она повернулась, обняла его, и стала снова целовать, возбуждая и разжигая в нем страсть.
Два часа пролетели как один миг. Прощаясь, он обнял её и поцеловал, хотел было что-то сказать на прощанье, но она зажала ему рот рукой и произнесла:
- Молчи, ничего не говори. Мне было очень хорошо сегодня. А что будет завтра, не имеет значение.
Евгений услышал, как за спиной захлопнулась дверь. Спустившись, он вышел на улицу, вдохнул свежий морозный воздух и направился к своему авто, припаркованному на стоянке. Пока грелся мотор, Евгений мечтательно вспоминал как целовал и покусывал Валины соски, как нежно гладил её плечи и ягодицы, как они двигались в такт, пытаясь испытать одновременно оргазм, как...
В окно машины раздался осторожный стук. Евгений испуганно опустил стекло машины. Прямо на него смотрело лицо молодого парня.
- Простите, вы уезжаете?
- Да, а что?
- Да я хотел бы припарковаться, больше негде.
- Да, разумеется, сейчас,- и выжав педаль газа, Евгений поехал домой. Жизнь продолжалась, и кто знает, как сложится она в дальнейшем, ведь вся наша жизнь есть череда сплошных встреч и расставаний.