- Твою мать, где этого блудливого кота черти носят? - произнес Петр, сдабривая отменной матерщиной вторую половину своего вопроса, который адресовал скорее самому себе. Оглядевшись по сторонам и увидев Семена, крикнул:
- Ты мого экспедитора Виталя не видал?
- Та, он вроде там, - подмигивая глазом и кривя усмешкой лицо, произнес Семен, и большим пальцем показывая через плечо. Жест явно означал, где следует искать Виталя - в мастерской.
- А че он там делает?
- А почем я знаю. Поди сам, да спроси, че он там делает. Чи струмент протирает, чи свой смазывает, - при этом Семен заржал, явно намекая, что знает, чем занимается экспедитор Петра.
- Так, ладноть, разберемся. Как ехать, так он себе бабенку нашел.
В этот момент из дверей мастерской показалось улыбающееся лицо Виталя. Словно кот наевшийся досыта сметаны, он с довольным видом шел к машине. Подойдя к напарнику, и видя, как у того надулись вены на шее и раскраснелось лицо, спокойно произнес:
- Ну шо, нашелся покупатель?
- Нашелся! Это, вот твоя задача, искать покупателей, а моя, груз везти. А ты только и знаешь, что по девкам бегать, - Петр отвернулся и сплюнул.
- Что ты кипятишься. Три дня стоим, сам же знаешь, примета у нас, как только я бабенку отоварю, так сразу заказ приходит.
- Бабенку он отоварит. Ишь, ебарь какой нашелся. Мозгами, да языком надо шевелить в поисках заказа, а ты чем ищешь?
- Так ведь каждый ищет чем может, а коли получается, так чего в этом плохого, а?
- Ладно, садись, - сменив гнев на милость, произнес Петр, залезая в кабину Маза, который был доверху нагружен ракушечником.
- Куда едем?
- На кудыкину гору. В Одессу, куда же еще.
- Так чего баланду травим, поехали.
- Поехали. Раскомандовался тут. Все Петр должен делать, а ты...
- Ну все понесло. Бабу тебе надо, тогда и брюзжать перестанешь. Голод до женского тела сосет и гложет твой организм, как рак.
- Да пошел ты, рак-срак. Доживешь до моих годков, по-другому на жизнь смотреть будешь.
- Все молчу, а насчет бабенки, это я тебе точно говорю.
Петр завел мотор, выждал минуту другую и тронулся с места. Надрывно гудя, машина судорожно дернулась и покатила по пыльной дороге в сторону перешейка, который разделял Крым от основного континента.
Кругом простирались бескрайние степи с редкой растительностью. Воздух, пропитанный морской солью сушил горло и все время хотелось пить. К этому добавлялась дорожная пыль, словно утренний туман, витавшая в воздухе, который к полудню прогрелся до тридцати пяти.
- Во, жарит, - произнес Виталий, утирая раскрасневшееся лицо майкой, которую стянул с себя. Молодое, мускулистое тело лоснилось от пота, - сейчас бы купнуться, а?
- Ишь, чего захотел, - мрачно ответил Петр, переключая рычаг скорости на вторую передачу, так как начался подъем, - ехать надо, бабло зарабатывать. Не будет бабла, на что ты девок снимать будешь, а? - обратился он к Виталию и метнул искрометный взгляд в его сторону.
- Ха, девки и без денег дадут.
- Как же, дадут и добавят. А может в шею погонят.
- Тебя может и погонят, а меня еще и накормят и напоят. Как там у вас пелось - молодым везде у нас дорога, а старикам, того, почет, - и он весело забарабанил ладонями по торпеде.
- Хорош тарабанить, итак все мозги от этой жары спеклись.
- По тебе не видать. Ты прямо весь засушенный, да засоленный. Интересно, я в твои годы таким же буду?
- Таким не будешь. Из тебя девки все соки выпьют, и ты как глист будешь, навродь нашего Тихона.
- Какого Тихона?
- А бригадира со второго разреза.
- Сказанул тоже. Да ему лет семьдесят наверно, и как его только держат?
- Семьдесят. Пятьдесят два не хошь!
- Че, правда что ли?
- Он меня на три года моложе.
- Еб.. мать, во жизнь че с человеком сделала!
- Вот и с тобой такое начудит, ежели ты меры знать не будешь.
- Да ладно тебе. Одну деваху за две неделе трахнул, а ты уже тут истерику развел. Другие вон почитай каждый день своих телок и не по одному разу, да еще когда в рейс уходят на трассе снимают. И все нормально, а на меня сразу ярлыки навешиваешь.
Машина поднялась в гору и дорога стала ровной. Петр взглянул на Виталия и его взгляд смягчился. Разница в возрасте в тридцать лет сказывалась, и он всякий раз видел в нем пацана, которого надо учить и учить жизни.
- Да ладно, я же пошутил, а ты всерьез. Знамо дело, молодость. И мы такими были, и по девкам бегали, и все такое.
- Петрович, а может тебе и правда, того, девочку снять на трассе, разомнешься, молодость вспомнишь, а?
- Иди ты со своей девочкой. Вот подцепишь, какую заразу, тогда будет тебе радость и веселье на долгое время.
- Тьфу, типун тебе на язык, - произнес Виталий и сплюнул в открытое окно.
- Ты бы лучше поднял стекло, сейчас больно пыльный участок дороги начнется.
Мотор монотонно гудел, изредка фыркая при переключении передач. От такой езды Виталия разморило, и века сами собой сомкнулись. Задремав, проснулся, когда на ухабе машину тряхануло и он ударился головой о заднюю спинку. Матернувшись, протер глаза кулаком и взглянул на часы.
- Мать честная, скоро пост.
- Во-во, готовь денежку за перегруз. Полсотни гривен, как с куста.
- Не ссы, двадцаткой обойдутся.
- Как же, двадцаткой, у нас почитай пять тон перегруз и скаты, как лысый бобик.
За поворотом дороги показался милицейский пост, где сытые и довольные жизнью стояли два гаишника. Петр сбавил газ, так как знал, что можно не дожидаться, когда подымут жезл с указанием остановиться. Проехав с десяток метров от поста, Петр съехал на обочину. Виталий открыл дверь, и шустро спрыгнув на землю, пошел платить дань. Минут через пять в зеркале Петр увидел ухмыляющуюся рожу Виталия, позади которого шла какая-та девчонка. Потянув ручку и открыв дверь, с ходу произнес
- Пассажирку возьмем?
- Чего? - не понимая, к чему клонит Виталий, переспросил Петр.
- Хлопцы попросили подбросить до Каланчака.
- А платить чем будет?
- Натурой, чем же еще, не так ли милая? - произнес Виталий, помогая девушке взобраться в кабину. Та промолчала, усаживаясь рядом с Петром.
- У нас тут тесновато малость, но я думаю доедем, как-нибудь, а? - ехидно добавил Виталий, закрывая за собой дверь и теснее прижимаясь к девушке.
На ней было короткое ситцевое платье, основательно выцветшее то ли от стирки, то ли от жаркого южного солнца. Оказавшись между двумя мужиками, плотно сжала коленки, и поправила подол, который и наполовину не закрывал загорелые ноги.
- Зовут-то как? - спросил Петр.
- Марьяна.
- Ишь, какое имя, Марьяна. Хохлушка что ль?
- А вам, крымчанам, все бы только обзываться, а хоть бы и хохлушка.
- Так я без обид. Сам хохол, это вон у меня Виталька из себя всё москаля строит.
- Че! - надув губы, спросил Виталий, - Какого москаля. Да я всю жизнь в Крыму живу, в Москве отродясь не был.
- Так выж крымчане вечно кичитесь, что вы не хохлы, а русичи. А какие вы русичи, коли на Украине живете?
- Ну тебя к лешему. Москали, русичи. Крымчане мы и все. Понял?
- Да мне леший, кто вы. Вот татары в Крым понаехали и не стесняются говорить, кто они, а вы всё крымчане и крымчане. Шо за нация такая? Ни рыба, ни мясо, а как жрать сядут, так им сало и горилки в первую очередь подавай, - после этих слов, Петр заржал, и весело подмигнув девушке, спросил, - А ты как на посту-то оказалась, привезли для развлечения что ли?
- Не, я не такая.
- А какая?
- Ну эта, типа, не шлюха какая.
- Понятно, начинающая, стало быть.
- Да нет же, говорю. Я случайно здесь оказалась. Вечеринка у нас была. Ну, поддали малость с пацанами. А у Сереги тачка отцова, вот мы и решили покатать на ней. Короче заехали спьяну черте куда, а тут менты. Ребят дрыхнуть отправили, а меня того, домой решили спровадить, а тут как раз вы подъехали.
- А, то-то я смотрю, чья-то шестера зеленая за будкой стоит?
- Она самая.
- Тогда понятно.
- Считай, повезло, а то менты, прежде чем отпустить, пропустили бы тебя, ну так, забавы ради, а потом уж с Богом домой отправили. Вроде как благодетели на дороге.
Петр завел мотор, и прежде чем тронуться с места спросил:
- Тебя где высадить, а то мы в объезд поедем?
- А как подъезжать будем, я покажу. Я на окраине живу, мне там от трассы всего километра три пехом дойти до дома буде.
Жара немного спала, но прогретый за день воздух раскалил машину так, что можно было обжечься рукой, дотронувшись до железа. Проехав километров десять, Петр неожиданно сбавил ход.
- Ты чего? - поинтересовался у него Виталий.
- Надо остановиться, что-то мотор греется, может воды в радиаторе мало, чи шо.
Впереди как раз показались невысокие заросли кустов. Петр свернул и съехал с дороги.
- А может заодно перекусим, а то вроде я и обед проспал? - обращаясь к Петру спросил Виталий.
- Ты еще в такую жару и жрать собрался? Даешь. Вот окрошки бы холодной, эта да, а больше ничего не хочу.
Петр открыл капот, и тряпкой открутил крышку заливной горловины радиатора.
- Ишь, как фыркает. Вовремя остановились, - произнес он и пошел за канистрой с водой. Виталий тем временем расстелил под кустом кусок старого одеяла, которое всегда возил с собой и достал сумку с провизией.
- На, держи бутер, - произнес он, подавая Марьяне бутерброд с сыром, который от жары расплавился словно только что побывал в СВЧ печи.
- Не, попить бы?
- Можно, - и кинул ей бутылку с квасом. Марьяна жадно прильнула к горлышку бутылки. Виталий засмотрелся на девушку. На вид ей было лет семнадцать. Загорелая, с крепким телом, округлыми формами, которым тесно было под плотно облегающим тело платьем.
- А ты ничего.
- Чего, - растягивая слова, ответила Марьяна, и по тону Виталий сходу понял, что он ей тоже понравился, а это был явный признак, что можно было на что-то рассчитывать, и все рассказы, о том, что она такая секая, была лишь простая отговорка и не более. Мысли сразу заработали в нужном направлении, отчего в штанах стало как-то тесно, что пришлось резко повернуться и лечь на живот. Взгляд упал на Петра, который заливал воду в радиатор. Чтобы как-то отвлечься, Виталий крикнул:
- Ну как там?
- Придется где-то воды набрать, канистра совсем пустая, - ответил он, тряся пустой канистрой.
- Так у пруда и остановимся набрать, заодно купнемся. Всего-то ехать.
- Ты как купаться любишь? - спросил он у Марьяны, обернувшись в её сторону.
- Не, у меня купальника нет.
- Что ты говоришь, а я на стреме постою, идет?
Марьяна рассмеялась и бросила ему почти пустую бутылку из-под кваса.
- Слышь, поди чего скажу, - позвал он Марьяну.
- Ну, говори.
- Ты поближе подойди. Да не бойся, не укушу.
- Ну чего тебе? - произнесла она, присев на колени, и наклонившись над лежащим на одеяле Виталием.
- Я чего хотел сказать-то..., - и в этот момент, он ловко схватил Марьяну за руку и, притянув к себе, жарко поцеловал в губы. Рука тут же метнулась под юбку и ухватилась за ягодицу. Та не сопротивлялась, только чуть позже, прошептала:
- Пусти, а то твой водила увидит, начнет брюзжать, а то и вовсе высадит.
- Ха, высадит. Кто главный? Я, экспедитор. Его дело баранку крутить и не задавать лишних вопросов.
- Да уж, конечно.
- Точно говорю. Моё дело найти клиента. С ментами все вопросы на дороге утрясти. Опять же, все финансовые вопросы на мне. Так что, как ни крути, все на мне. Пока он это говорил, Марьяна сидела на корточках рядом, а он продолжал тискать её уже обеими руками.
- Ну все, вон, кажется, твой дед сюда идет.
- Как ты его назвала, дед? Учти, он этого жуть как не любит. Ты бы лучше его того, ублажила разок, а то он совсем сник за последнее время.
- Ну вот еще, - и она порывисто встала.
- Ну как хотишь, а то и пешком придется топать от озера, серьезно. Врать не буду. Вредный дедок у меня водила.
Виталий поднялся, свернул одеяло и отправился вслед за Марьяной к машине.
- Что, поели уже? Чета быстро?
- Так ведь ехать надо, сам же сказал, бабло надо зарабатывать.
- Верно сказано. Стало быть, седайте, поехали.
Марьяна, а за ней Виталий, забрались в кабину и вскоре машина снова ехала по трассе. Через полчаса показалось небольшое озеро, о котором шла речь. На противоположном берегу было видно несколько купающихся. Петр остановил машину и вылез из кабины.
- Купнемся? - спросил Виталий.
- Не, че-то не хочется, а ты иди, вон Марьяну с собой возьми.
- Нет, я тоже не хочу, да и купальника у меня нет.
- Ну как хотите, я быстро.
- Полотенце взял бы, - крикнул ему вослед Петр.
Вода была как парное молоко. Виталий окунулся, потом стал неспеша плавать, но нырять в этой мутной воде не рискнул. Повернул обратно и выйдя на берег, блаженно лег на песок. Немного полежав, снова зашел в воду и еще какое-то время поплавал, после чего, поплелся к машине.
"Черт, поспешил я с этой Марьяной. Надо было кадрить её здесь у озера. А может она и впрямь того, не шибко парнями озабоченная? Ладно, черт с ней", - размышлял Виталий. Из открытой кабины показалась рука Петра с полотенцем.
- Держи, начальник. Ни полотенца, ни канистры не взял. Кому бежать за водой, мне что ли?
- Ладно, схожу, - угрюмо произнес Виталий, и наспех вытирая почти обсохшее тело, взял канистру и бегом побежал за водой. Когда вернулся, Марьяна уже сидела в кабине, а Петр завел мотор, чтобы сразу тронуться в путь.
- Можем ехать? - спросил он Виталия.
- Поехали, - кисло ответил тот.
Ехали молча. Минут через двадцать Марьяна попросила за поворотом остановиться. Петр сбавил скорость и притормозил. Виталию пришлось выйти. Он подал ей руку и тут же залез обратно в кабину.
- Спасибо, что подбросили.
- Не за что. В другой раз будь осмотрительней с парнями.
- Постараюсь. Счастливой дороги.
- Спасибо.
Машина снова помчалась по трассе в сторону Херсона.
- А ничего девочка, - неожиданно бодрым голосом произнес Петр. Виталий сразу усек, с каким тоном это было сказано.
- В каком смысле?
- В прямом. Сосет, что надо, и вообще, шустрая такая.
- Не понял?
- А чего тут понимать. Не все же тебе ёбарю, девчат трахать по мастерским, и нам старым перцам иногда фортуна улыбается.
- Ты чего перепихнулся с ней что ли?
- А то. Пока ты купался, она тут так мне полизала, аж по самые гланды, я чуть не кончил. А уж потом,... - Петр вдруг резко нажал по тормозам, так что Виталий чуть было не стукнулся головой о лобовое стекло.
- Че, сдурел?
- Не, не сдурел. У меня как-то совсем из головы вылетело, что резинку-то я не одел. Во бл... влетел-то.
- Не понял, в каком смысле?
- Так ведь её наверняка не я один метелил, может у неё какая болезнь, а я без резинки. Вот балда.
- Так вот же тут в бардачке полно резинок.
- Так ведь я. А блин, впопыхах про все забудешь.
- Да ты не боись, если что, отвалится конец, а жить будешь, - смеясь произнес Виталий, продолжая размышлять, как он прошляпил эту самую Марьяну.
- А ты-то её поимел? - спросил Петр.
- Не, получилось.
- Как, я же специально время тянул, когда вы есть пошли.
- Ну, так не сложилось.
- Эх ты, а еще ас, штаны потряс. А девочка сладкая, в самом соку, - и улыбаясь от воспоминаний, провел рукой по усам.
- Да девочка что надо, жаль только справочки у неё нет. Может потому мое сердце и подсказало мне, что не стоит Виталик триперочком в этом рейсе обзаводиться, да и девчонок на карьере у нас навалом, как говорится, еб... их не переб... с утра и до ночи.
- Ну ты это, того, не шибко пугай меня, - ворчливо, но явно поникшим голосом произнес Петр.
Дальше ехали молча, каждый думал о своем. Петр о том, что по приезде пожалуй стоит сдать на всякий пожарный анализ, а Виталий о том, как он обложался и пропустил такую молоденькую сучку, да еще задаром. Настроение обоих было испорчено и до самого Херсона оба не проронили ни слова.
Вспомнили об этом спустя месяц, когда по дороге из Одессы, направляясь порожняком домой, Петр вдруг обмолвился:
- А хороша была Марьяна. Зря ты, конечно, ей не вставил.
- Что, анализы сдал?
- А то. Все в порядке. А ты говоришь, справки нет, вот она, - и довольный, что все обошлось, вытащил из нагрудного кармана рубашки бумаженцию и передал её Виталию.
- Поздравляю. Повезло, а я вот таблетки глотаю. Суки они эти девки карьерные, заразу всякую разносят, а ты лечись после этого...
- Ну!
- Баранки гну, - тоскливо произнес Виталий.
- Что поделаешь, жизнь штука суръезная. Кто ж его знает, как и где надо было иначе сделать. Ну да ничего, от этого еще никто не умирал, верно? - и, подмигнув Виталию, Петр замолчал, продолжая крепко держать руль своего старенького грузовика.