Она купила его уже в Союзе, в "чековом" - шикарный "гэдээровский" сервиз на двенадцать персон: чашки с блюдцами из тонкого фарфора, отливающего перламутром, молочник, сахарница, высокий чайник с розовощекой богиней в красном. Сразу на него запала - у нее никогда не было ничего подобного. Детство прошло в кустанайской эвакуации, юность в студенческой общаге, молодость мотали "в полях" вместе с мужем по казенным углам "мингео". Мужу, крестьянскому сыну, было все равно - ел и пил из чего придется, любил только чтобы чай горячий и масла в кашу побольше, а для нее это было важно - красивая посуда. Сервиз был куплен за немалую по тем деньгам цену, но пока не доставался - берегся до лучших времен. Сказала: "Внучке на свадьбу". Внучка только родилась, еще ползать не умела. Когда появилась вторая, она стала говорить по-другому: "Это девчонкам. Кто первая замуж выйдет, той и достанется". Девчонки росли, закончили школу, получили "вышку", уехали в дальние края, вышли замуж...
Сервиз временно хранился у сына в кладовке - раз лет в пять, разбирая вещи, тот натыкался на коробку, вспоминал - а, это "Мадонна". Шли годы, зимы и весны, миновали кризисы и войны, сменялись правительства и президенты, умирали друзья и близкие - сервиз тихо лежал в дальнем углу кладовой, ожидая своего часа, когда соберутся вместе родные, милые сердцу люди, сядут за стол, нальют чаю в перламутровые чашки и будут говорить о важном.
Однажды по весне позвонила, сказала: "Пусть внук забирает, когда женится". Внук студент, одинокий воин, бьется допоздна за "компом" до последнего патрона с такими же бедолагами, как сам - какая жена, девушки-то нет. Утром встает хмурый, невнятно здоровается, бредет в ванную - высокий, худой, в одних трусах.
- Тебе баба "Мадонну" дарит.
- Чо? - смотрит непонимающе.
- Бабушка тебе сервиз чайный импортный хочет подарить. "Мадонна" называется.