Всю жизнь в этом городе. Наверное, в нём и умру. И всё собрался что-нибудь сделать, что-нибудь такое, чем я мог бы втайне гордиться, но как-то не получилось, жизнь прошла в обычных делах и заботах.
Потом собирался хотя бы написать книгу о себе, своей судьбе и борьбе, но поразмыслив, понял, что всю жизнь боролся только с собой и до сих пор не знаю, кто же из нас победил, как и не знаю значения своей судьбы.
Меня зовут Ли. Я не китаец или, к примеру, американец, а русский. Это имя дал мне отец в честь деда. Мой дед, гвардии сержант Лисицын, механик-водитель танкового полка, уничтоженного в мае сорок пятого на подступах к Праге, был один из немногих, выживших в том бою. Он вышел из боя последним.
Отец много раз рассказывал мне, как это было: антенны, топливные баки, тросы, запасные части и принадлежности, даже курсовой пулемёт - всё было сорвано осколками снарядов, заклиненная башня и полностью расстрелянный боекомплект - чёрная машина с голой обгоревшей бронёй и лязгающими гусеницами, в которой были раненый командир полка, знамя и дед.
Когда его, израненого, положили на расстеленный брезент, и адъютант командира корпуса наклонился над ним, чтобы узнать, кто он, он ответил: "Сержант Ли..." Это были его последние слова.
Но я так ничего и не сделал, ничего подобного, но часто думаю, сложись всё иначе, я бы тоже мог выйти из боя, пусть раненым, но непобеждённым, с оружием в руках, вынося на груди свёрнутое знамя, или что-нибудь такое же ценное, как знамя. Оно пропитается моей кровью и, когда девушка, самая красивая в городе, склонится надо мной, чтобы узнать моё имя, склонится так низко, что её волосы упадут на моё лицо, я скажу: "Меня зовут Ли".