На лето в садике оставили всего одну группу - для тех детей, кому некуда уезжать. Для таких, как Еленка. Так назвал её папа. Он её очень любил - нежно тискал, носил на руках, путешествовал по бескрайнему зелёному парку, а она сидела у него на плечах и замирала от страха и удовольствия. Таким она его и запомнила... Папа умер вдруг, молодым, и никто её на плечах больше не носил. Мама была женщина хрупкая, бабушка не совсем здорова - да Еленке и не хотелось: воспоминаний о папиных плечах хватало.
Еленка подошла к забору, и посмотрела на улицу - никто не идёт. "Никто" - это вполне определённый человечек, её подружка по садику Тася. Она тоже никуда не уехала на лето, и Еленка её ждала. Она не играла с другими детьми, без аппетита позавтракала, а на прогулке всё смотрела и смотрела на улицу за забором.
Тася обещала ходить в садик, но почему-то уже два дня её в группе не видели. Она была хорошая, весёлая девочка, с ней так интересно играть было - не могла же она наврать! Правда, как-то раз Тася назвала своего папу дураком и показала ему кулак. "Как же так можно? - подумала тогда Еленка. - Ведь это же - папа..." Но девочки дружили, играли вдвоём в куклы, бегали вместе с другими детьми на прогулках, дурачились - как могли раскрашивали серые садиковские будни во все цвета детской радуги.
...Вдруг Еленка заметила идущего от ворот к садику лысоватого дядю - Тасиного папу. Он подошёл к воспитательнице, и она услышала страшные слова: на дачу... на всё лето... Тасина бабушка... больше ходить не будет...
В одну секунду в маленькой смышлёной голове с двумя крысиными хвостиками косичек всё сложилось: она напрасно ждала свою подругу, та уезжает на дачу к бабушке навсегда. (Именно навсегда: в детстве одно лето - это целая жизнь, бесконечная вечность).
И на всю детскую площадку в садике раздался крик: "Дурак! Дурак! Дурак!", а маленькая детская ручка сложилась в кулачок, грозящий вслед уходящему лысоватому дяде.
Рассказ вошёл в книгу "Время ПИ или Музыка ни о чём, записки питерского таксиста"