В город нас пропустили без досмотра и тому подобных мало приятных сложностей. Может все дело было в редкой удачливости, а может и в том, что купец рыбкой вынырнул из общей толкучки и уединился со стражей на несколько минут. Вернулся он, сияя словно начищенный медный пятак и трясясь от желания как можно быстрее начать свои торговые делишки, принялся торопить уставших и измученных долгой трудной дорогой возниц, отвечающих за ценные повозки. Не желая тратить времени на пустые слова прощания и обещаний, никогда не забывать друг друга, я ухватила за ухо протестующего против такого обращения Шарьяна. Таща недовольно ворчащего паренька за собой, я шагнула за ворота Кетту, в переводе с древнего языка означающего "лис", и тут же стерла в памяти события последних суток.
Едва ступни Шарьяна коснулись каменной брусчатки города, как застыл тот в немом восхищении вековым солевым отложением. Понимающе улыбнувшись про себя, я то и дело дергала ни на что не реагирующего подростка, с каждым новым шагом открывающего свой рот все шире и шире. Что ни говори, а кицунэ были прекрасными учениками. Только последователей старых богов на земле могли объединить в одном огромном по численности населения и масштабу городе, лучшие стороны различных чуждых им культур, да иных народных традиций. Но мало было просто объединить в себе чужие личины. Они сделали почти невозможное - нашли точку гармонии и смогли обрести в ней себя самих. Завидно аж до крокодильих слез.
- Варгра, что это? - восхищенно зашептав, Шарьян пребольно хлопнул рукой меня между лопаток. Морщась от неприятных ощущений в вечно страдающей и больной спине, я ответила парнишке тем же самым, вызвав у того еще больше неудовольствия жизнью.
- Это? Статуи.
- Вижу что не ночной горшок его величества, - огрызнулся Шарьян, на всякий случай отодвигаясь от меня поближе к домам, думая что так ему будет куда безопаснее. Вправду говорят мудрецы - наивнее дитя нет никого, а если уж это дитя мужского пола...
- Почему они на каждом углу ставят эти лисьи идолы?
- Я конечно понимаю, что Кетту место овеянное легендами и тайнами, но не настолько же, чтобы ты ничего не знал о нем и его жителях?!
Красноречивый взгляд Шарьяна с непонятным виноватым окрасом говорил о том, что именно настолько.... С тоской оглядев небольшие уютные улочки Кетту, в простонародье называемого никак иначе, чем Запретный город и ткнула пальцем в первое попавшееся изображение лисицы. Она была отлита из странного тусклого металла, удивительно крепкого даже на вид. С оскаленной пасти зверя красочно и весьма правдоподобно стекала стальная слюна, а в искусно выкованные глазницы были вставлены бусины черного агата, поражающего воображение своим живым блеском, будто бы лисий взгляд горел огнем. Бешенство само по себе опасно, а когда в него впадает лисица, то смело можно утверждать, что нет ничего страшнее. Не обращая внимания ни на боль, ни на собственную безопасность, она сделает все и даже невозможное, лишь бы добраться до твоего горла.
...передернувшись от некстати нахлынувших воспоминаний, я бодренько затараторила, ласково поглаживая металлическую шкурку.
- Шарьян, скажи мне, тебя отец учил хоть чему-нибудь путному, истории например?
- Только той, что мне может понадобиться в жизни, - неуверенно пробормотал парнишка. Чувствуя себя не комфортно под моим насмешливо-оценивающим взглядом, он моментально запунцовел, в доли секунд растеряв всю свою воображаемую крутизну. Я в тайне довольная этим обстоятельством, ибо молодежи полезно иногда опускаться с небес мечтаний на грешную и реалистично твердую землю, весело хмыкнула:
- То есть твои знания о мире в целом базируются на уровне младенческих ощущений. Не кривись, а лучше смотри сюда и запоминай... У кицунэ никогда не было и не будет идолов. Таким специфическим образом они изображают самих себя.
Ошарашенный ребенок недоуменно выпучил глаза, видимо не зная, как себе это представлять. Небесные воды... И за что мне это ходячее недоразумение? В виде наказания за сделанные грехи? Тогда легче сразу в оледенелую прорубь с камнем на шее...
- Шарьян, кицунэ - это лисий дух. Вижу, что ни бельмеса не понимаешь.... Хоть об оборотнях ты когда-нибудь слышал?
- Конечно, - обиженно фыркнул гордый сын барона, больше похожий в данных момент на самовлюбленного пентюха. Никак не могу понять, что его раздражает больше: мой покровительственный тон или собственное невежество по ряду, в общем-то обыденных вещей?
- Тогда ты наверное сможешь понять разницу. Оборотни характеризуются тем, что одержимы духом зверя в человеческой душе, подчиняя людской разум своей чуме. Причем одержимость может проходить любым видом и замером животного, пресмыкающегося, даже насекомого...
- Ну и к чему ты клонишь? - неприязненно поторопил меня подросток, нервно оглядываясь на прохожих, чересчур пристально поглядывающих на нас. Не знаю каким образом и когда, но надо буде заняться воспитанием мальчишки. А то взял моду, понимаешь, старших перебивать...
Отвесив своему младшему спутнику легкий подзатыльник и подавив желание наподдать ему еще и с левой ноги, я принялась терпеливо вводить Шарьяна в курс уклада жизни Кетту и его обитателей. Не сомневаюсь, что когда-нибудь эта теоретическая информация сможет его пригодиться...
- Только к тому, что кицунэ и есть тот самый дух в его реальном воплощении, ему не нужно человеческое тело чтобы воплотиться в реальном пространстве, - пояснила я и дернула разинувшего рот мальчишку за собой, чтобы не останавливался и не обращал на нас внимание горожан. - В своем истинном виде они проходят сквозь предметы, кто-то из них путешествует по чужим снам, а кто-то может вселиться в твое тело. Только вот последнее делать они не любят - слишком опасно для них самих...
- Но они же все равно выглядят как простые люди, - из чувства детского противоречия не согласился со мной Шарьян. Хотя почему детского? В этом смысле я ничуть не лучше его самого.
Взяв его за шкирку и демонстрируя радость широкой клыкастой улыбкой, раздаривая её всем встречным, я шикнула на подростка:
- Говори тише! На нас и так постоянно смотрят. Здесь слишком редко гостят люди, так что давай не будем нарываться? Нам всего лишь надо дойти до порта и найти судно, идущее в сторону мыса, где стоит Ветряной замок твоего отца... Не вертись!
- Не буду! - Шарьян мгновенно успокоился и выжидательно уставился на меня блестящими живыми глазенками, - а все-таки?
- Дите, присмотрись внимательней и поймешь, что это всего лишь личина, причем не скрывающая признаков лисьего духа, - все еще ворчливо отозвалась я, неторопливо шагая по центральной магистрали. Она рассекала город ровно на пополам с севера на юг. Всю остальную площадь занимали торговые ряды, где можно было приобрести абсолютно все, какая извращенная фантазия у тебя бы не была. Кроме них важное место занимали бесчисленные по количеству тихие солнечные сады, уютные парки и великое множество симметричных друг к другу искусственно созданных озер. Центральная же магистраль, петляя между шедеврами архитектурных изысков, объединила в себе все дорого Кетту и вела прямиком к хоромам Великого Князя. Обитель кицунэ выделялась меж прочих городов просторными улицами полными света и широкими площадями, мощеные кирпичом цвета кости. Все это великолепие было заковано в серо-белый мрамор каналов с чистейшей родниковой водой, прохладной даже в пик зноя. Через эту сложную систему водоемов тут и там вырастали горбатые бетонные мостики без перил и украшений, образующие вместе со своим четким отражением цельные кольца, будто проходы между этим и другими мирами. Обрамлением к этой умиротворяющей картине служили дома горожан с низкими потолками и окнами почти во все стены, потрясая чувствительные сердца своими криволинейными очертаниями. Ярко окрашенные выступающие углы многоярусных крыш наводили на приятные мысли об радуге в летний день после обильного дождя, принесшего долгожданную прохладу. А двойные изогнутые крыши из золотой обливной черепицы горожан побогаче, создавали общий торжественный ритм Кетту.
- Это что же... Тут живут маги? - с суеверным ужасом прошептал Шарьян, сам того не понимая вцепившись в меня подсознательно ища защиты.
- Нет, не получается, это все глупые люди поиспоганили... Маг может только уметь управлять тем, что досталось ему природой, такие же как кицунэ - это и есть природа... Чуешь разницу? Так, товарищ баронский отпрыск, а ну-ка шевелись быстрее!
- Не нервничай... - серьезно вставило дите, покосившись с укором в мою сторону. - Я просто до сих не могу представить, как мог кто-то создать подобную красоту...
- Это еще дырка от бублика, а не красота... - недовольно заметила я и пересекая дальнейшие вопросы, сделала мальчишке знак замолчать, но через пять минут дитенышь все-таки не выдержал молчания.
- Я есть хочу!!
Я свернула в неприметную улочку, а парень, не отставая ни на шаг, повторил все мои движения точно так, словно бы копировал.
- Знаешь, Шарьян, - повернула я голову к парню и понизив голос до таинственного шепота, невнятно проговорила, - хочу поделиться с тобой одним секретом...
Сын барона Шаруда недовольно оторвался от созерцания своих вконец испорченных сапог и вскользь мрачно глянул в мою сторону. По мере усвоения услышанного его лицо разглаживалось и теряло выражение угрюмого занудства. Тусклые серые глаза, всего лишь минуту назад обреченно глядевшие на мир вдруг заблестели как слюда на солнышке.
- Ты действительно этого хочешь? - недоверчиво протянул он. Потом вдруг подорвался с места и с разгону бросился мне на шею. Пытаясь удержать равновесие, пришлось облокотиться спиной о шершавую белую стену какого-то жилого дома. - Правда? Что за тайна?
- Ты меня сейчас задушишь... - прохрипела я из последних сил, чувствуя, что еще немного и вряд ли когда-нибудь уже смогу заговорить. Откуда взялась такая огромная сила у мальчишки, еще даже не объявленным совершеннолетним, было совершенно не понятно. Если только предположить, что... Нет, это не возможно.
Как только Шарьян перестал сжимать меня в объятиях и отошел в сторонку, будто бы и не причем, я криво улыбнулась:
- Все очень просто.
- Да?
- У меня украли кошелек.
- ???
- Видимо во время боя сорвался с пояса, - задумчиво пробормотала я, в тайне от парня вглядываясь в его лицо и пытаясь найти любые признаки того, что силы крови, дремавшие в его семье во всех поколениях наконец-то пробудились. В это время руки нащупали небольшую серебряную фибулу в виде расправленных для полета крыльев и сорвали плащ. Аккуратно сложив его пополам, а потом еще раз пополам, я поймала брыкающегося Рогача за встопорщенный трубой хвост и убрала милую сердцу вещь с глаз долой в сумку, накрепко притороченную к седлу. Немного постояв столбом посреди переулка, затененного высокими треугольными крышами домов, я привычно покряхтела и опустившись на колени, принялась водить ладонями по запыленной брусчатке. Паренек, с крайним любопытством следивший за странными манипуляциями своей вдруг сошедшей с ума спутницы, очень мягко и вкрадчиво поинтересовался:
- Варгра, ты хорошо себя чувствуешь?
Ладони наконец потеряли свой обычный ухоженный вид: нежная кожа поцарапалась сразу, ногти кое-где обломались, а под них забилась черная грязь. Поводив ими по штанам и темно-зеленой рубахе, которую я обычно носила заправленной за пояс, с удовлетворением отметила, что и лен дорогой выделки также больше не выглядит как приличная одежда. Но не останавливаясь на этом, я вытащила из косы изумрудную шелковую ленту и распустив волосы, быстро привела их в состояние "стояния". Бедный ребенок едва не стал заикаться, увидев, как я радостно рассмеялась, представив лица своих сородичей, если бы они увидели меня в таком виде.
- Замечательно, просто прекрасно! Ну а ты-то что встал? Раздевайся! Да не с брюк начинай, идиот! Весь в папашу... Куртку сними и сунь в сумку.
- Больная, - плюнув в мою сторону, но решив не спорить, Шарьян сделал то, о чем его просили. Не тратя времени на бесполезную болтовню, я сделала с одеждой мальчишки тоже самое, что и со своей десять минут назад. Отступив назад и критично оглядев покорно застывшего паренька, я расплылась в довольной усмешке:
- Отменный попрошайка вышел.
- Угу... Что?!
Я мерзко захихикала и прячась от кулаков человеческого отрока, принялась прятаться за спину Рогача. Уже давно заметила, что конь полностью разделял со мной основные взгляды на жизнь и способы, как её можно испортить другим, охотно помогал мне прятаться от разъяренно плюющегося Шарьяна.
- Я, дворянин, должен зарабатывать себе на жизнь попрошайничеством? Да как ты смеешь, женщина...
Выглянув из-за крупа Рогача, я тактично заметила:
- Да ты хоть как-нибудь заработай нам на ужин и поверь, я замолчу надолго. Что, не можешь переступить через собственную гордость? Как же ты будешь править населением своей земли, если вдруг им нечего будет есть? Думаешь, они стоически будут терпеть, слушая твои нравоучения о гордости? Попробуй-ка не думать о себе, а в первую очередь о других, о сеньор-недоросток...
Шарьян раздулся от гнева и грозился вот-вот лопнуть, но не достигнув пика, сдулся, словно ничего и не было. Выйдя из-за конской спины, я хлопнула парня по плечу и не замечая как тот скривился от боли, примирительно пробормотала:
- Ну, посиди здесь немного, через пару часов принесу что-нибудь пожевать...
- Нет... Я с тобой пойду, - обидевшись, буркнул Шарьян. Тяжело вздохнув, я с силой развернула сопротивляющегося ребенка к себе и прижав к груди, тихо прошептала, с удивлением обнаружив, что начинаю привязываться к этому взбалмошному существу. Надо с этим срочно что-то делать, а то мало ли чем может кончиться подобный финт...
- Дите ты... Дите глупое и не разумное... Зарабатывать деньги можно по-разному, и каждый способ это своего рода искусство, гордость от этого страдать не может и не должна, наоборот... Ну что ты дуешься, как девчонка сопливая?
- Я не девчонка! - фыркнул ребенок, тайком утирая выступившие на глазах слезы. Обняв Шарьяна за плечи и приказав Рогачу ждать нас здесь, я повела своего юного партнера по новому бизнесу в ближайшую таверну, где собиралась самая разная клиентура. От человеческих пропоиц-наемников, до урожденных в высших слоях кицунэ. Остановившись напротив покосившееся вывески "Медовухин Ирий", я наклонилась к заметно дрожавшему мальчишке.
- Расслабься и... получай удовольствие.
Ответить мне Шарьян не успел. Я схватила его за шкирку и пинком ноги открыв дверь в Ирий, горбясь и хватаясь за поясницу, с громкими причитаниями ввалилась внутрь. Не желая оставаться в стороне (скорее всего просто побоявшись оставаться одному), парень поспешил следом за мной.
- Господа добрые! Только здесь и сегодня у вас есть отличная возможность проявить свою милость! Не оставляйте мать с дитем неразумным на прозябание-е-е-е!! Его отец, поганый мерзавец, узнав, что его теща переезжает к нам в село, собрал все манатки, вплоть до лавок и кроватей и свалил куда глаза глядят! - надсадно воя во все горло, я не забывала раздавать поклоны благодарным слушателям, замершим в ожидании целого спектакля. Заприметив, что Шарьян застыл столбом посреди светлого зала с ошарашенным видом, я не заметно оказалась рядом и больно пнув его под зад, завопила еще громче:
- Да схватит его паралич во всех местах и детородных особенно! Господа добрые, не позвольте погибнуть бедной матери от голода, холода (пусть и конец весны) и жажды!
- И её дитю... - вставил мой "сын", жалобно шмыгая носом и вытирая его о... мою рубаху. Приподняв лицо, он уставился на меня счастливо сверкающими глазами и украдкой показал кончик розового языка. Вот гад, нашел чем отомстить! Как же я теперь это отстираю? Схватив мальчишку за ухо и с наслаждением проверяя его на прочность, я толкнула его к посетителям, даже переставшим жевать.
- Помогите, кто чем может... - закончив концерт подобной фразой, я прокусила себе губу, отчего слезы хлынули сами собой, не зависимо от моего желания. Не знаю почему, но так уж сложилось, что никто не любит вид плачущей женщины. Большинство мужчин предпочитает сделать все, чтобы никогда этого не видеть, то есть просто сбежать. Но куда уйдешь от теплой еды и хорошей выпивки? Да и мать с ребенком как-то не хорошо выставлять, гораздо легче сунуть ей мелкую монетку, глядишь и сама уйдет...
Шарьян лавировал между забитыми народом столиками, весьма профессионально собирая в подол длинной рубахи деньги, швыряемые добрыми посетителями. По мере увеличения дохода от нашей совместной работы, лицо мальчишки излучало все большую радость и под конец, когда мы поблагодарив всех за внимание, вывалились обратно на улицу, просто светилось от счастья. Выбранная мной таверна для места проведения операции по сбору средств к существованию, находилась совсем рядом от того места, где был оставлен конь, поэтому через пару минут мы уже демонстрировали Рогачу успешное завершение дела.
- У меня просто нет слов, ты как будто всю жизнь только этим и занимался... - уважительно протянула я, пытаясь стряхнуть с одежды хотя бы часть грязи и пыли. Мальчишка честно ссыпал все деньги в задний кармашек моей походной сумки и покраснел. Добивать несчастного считалось зазорным не только у людей, но и у нас в племени, поэтому я взъерошила и без того стоявшие дыбом волосы благородно рожденного, натыкаясь на горевшие глаза Шарьяна. Не возможно даже представить, что какой-то там коронованный петух из деревеньки Веселые Бодуны мог причинить этому ребенку хоть какой-то вред...
- Весь в мамочку пошел, - не остался в долгу он. Я подхватила коня под узду и повела их через узкие переулки и улочки к торговому кварталу, где легко было можно получить не только сытный ужин, но и вполне приличное место ночлега. Неширокая дорожка вывела к центральному нефу, тяжело покоящемуся на добром десятке колонн и отсекающему жилые кварталы с торговыми, где постоянно крутилось очень много народа, в том числе и подозрительной наружности.
- Варгра, а кто это? - мальчишка требовательно дернул меня за полу плаща и указал куда-то в сторону. Проследив усталым взглядом направление куда он показывал, я едва не споткнулась, лишь в последний момент сумев выровнять шаг так, что никто не увидел заминки. В центре небольшой площади стояла прекрасная в своей утонченности и воздушности двухэтажная базилика из полупрозрачного камня сливочного цвета, в свете медленно заходящего солнца казавшаяся золотой. Между главными несущими центральный неф столбами был растянут роскошный белоснежный гобелен с искусно вытканной парой, нежно обнимающих друг друга. Шагнув вперед, я с каким-то внутренним напряжением всматривалась в их счастливые лица, пытаясь уловить знакомые черты. Высокий кинуцэ, с коротко остриженными черными как грозовее ночное небо волосами и светло-зелеными миндалевидными глазами, словно светящимися изнутри каплей соленого до горечи моря, статью и манерой улыбаться на публику пошел в своего отца. Великий Князь Лозек растягивал губы точно также, пугая своей фальшивостью, чем и доводил меня до зубного скрежета. Не умея скрывать свои истинные мысли и чувства под холодом в глазах, не понятно как он смог отстроить Кетту, объединить всех своих сородичей в одно племя и стать для них Отцом. Глядя на портрет его сына я была вынуждена признать что все дела за которые он берется, приносят великолепные результаты. Лицо младшего князя в точности повторяло родительское: белая кожа, немного резковатая и чуть выдвинутая нижняя челюсть с уверенно вскинутом подбородком делала его обладателя привлекательным для женщин ищущих защиты. Высокий лоб с выраженными скулами и тонким прямым носом делали ставку на тех, кто любит более интеллектуальные формы общения. Вынуждена признать: Лозек постарался на славу...
- Что ты на него уставилась как на посланника небес? - заворчал Шарьян, утягивая меня в сторону, - мы же вроде поужинать хотели?
- Да, да, идем... - кинув последний взгляд на серебряноволосую красавицу, занявшую место невесты сына Великого Князя, я поспешила за вечно недовольным мальчишкой. И что ему постоянно не нравиться?
- Ты так смотрела, будто знаешь их... - наконец заметил Шарьян, только базилик горящий на солнце, скрылся из виду.
- Знаю, но лично только ту девицу с правого края, - я прибавила шаг, чувствуя как пульсирует нагнетаемая мощными толчками кровь в сердце. Ощущение неприятностей становилось все явнее.
Поэтому Нам лучше убраться отсюда и желательно, быстрее.
Я схватила ничего не понимающего Шарьяна за руку и потащила за собой, змеей петляя по извилистым улицам, щедро залитым светом. Чем дальше мы удалялись от центральных площадей и кварталов, тем громче кричал внутренний голос, что еще немного и будет нам "счастье". Нырнув под очередную каменную арку, я замерла, чувствуя как жарко дышит Рогач в спину.
...вот уж не думала, что леди Оливия, пусть и девица из довольно-таки богатой семьи светлых альвов, но совсем не знатного происхождения, сможет добиться таких высот. Кажется, именно у неё когда-то я взяла на временное хранение тот самый браслетик. Ой, как не хочется отдавать, я ведь уже успела так сильно привязаться к нему...
- Да куда ты меня тащишь-то...
Шарьян сделал слабую попытку вырваться, но добился только того, что мимоходом получил от меня по шее. Не объяснять же ему, что стоит только одним тихим не злым словом помянуть Оливию, как он тут же является? Больше чем уверенна в том, что купец уже успел разбазарить обо мне все и даже больше за те несколько часов что мы пробыли в городе.
Наша компания дружно помчалась по брусчатке так, словно за нами гналась стая взбесившихся от сладкого вкуса крови стая волков. Но свернув за очередной угол, мой нос едва не впечатался в резко вставшую на пути стену. Тяжело дышащий мальчишка привалился к ней плечом и медленно сполз на холодную, благодаря тени от высоких стен добротных домов, каменную землю.
- Ну и от кого мы убегаем, словно чумные?
- От неприятностей.
Я оглянулась кругом, но пока не находила ни единой лазейки, куда можно было бы приткнуться. Стоило вылезти в свет, как за один месяц мне на плечи навалилось столько проблем , сколько за несколько десятилетий при всем желании не сыщешь. Впрочем, чему я только удивляюсь?
- С каких пор я стала для тебя тем самым мешком, полным одних гадостей? - раздался за спиной мелодичный высокий голосок, заставивший меня передернуться с ног да головы, а потом еще и скривиться. Закатив глаза и мысленно досчитав до ста, я нацепила самую лучезарную улыбку и обернулась к леди Оливии, всем своим видом излучая добродушие и радость от нашей встречи. На мой взгляд получилось вполне мило, только вот невесте младшего князя и двум её спутника из альвов что-то не понравилось. Не знаю, что именно она наговорила им про меня, но длинноухие почему-то не сводили глаз с выше обозначенной, в общем-то непритязательной на общественный вкус персоны. И никак не хотели отпускать рукоять мечей, задвинутых в поясные ножны.
- Ну что ты, Оливия, как ты только могла такое подумать... Я просто счастлива тебя видеть. Вот возьму и разрыдаюсь от счастья...
- Крокодильи слезы снова в моде? - мило удивилась альва, делая маленький шажок вперед. Отступив назад так, что в спину уперлась шершавая стена, я лихорадочно обдумывала план спасения, но как назло в голову не приходило ничего хоть сколько-нибудь путного. Сбежать, как я обычно это делала, не видя смысла в драке сейчас не получиться: конь к которому я уже успела привыкнуть и мальчишка с шилом в одном месте слишком тяжелая ноша, а до выхода из города было довольно далеко. Не думаю так же, что дочь духов забыла все те неприятности, что я когда-то ей доставила... Не помню всего точно, но кажется она должна сильно злиться. Еще бы вспомнить на что, было бы просто замечательно.
- Оливушка, сделай милость, не дыши на меня, я так чувствительна к запахам... У тебя точно не было драконов в семье? Смотри, спалишь пол города, опять мне отвечать?
- Тварь!
Она с ненавистью уставилась на меня, желая во чтобы то ни стало вцепиться мне в горло, но почему-то медлила. И это "почему-то" сильно беспокоило. Заметив мое не очень-то скрываемое смятение, черноглазая альва довольно улыбалась поводя плечами, будто бы крыльями.
- Сейчас здесь будет стража... Когда достопочтимый Леонардо привез мне мои заказы и рассказал о молодой на вид женщине со странной отметиной на лице, спасшей его обоз, я сразу вспомнила о тебе, но даже не смела надеяться что ты сама придешь прямо ко мне в руки! Ты разве не знала, что Проклятым запрещено ступать на земли Кетту? Вот теперь тебя казнят, а я буду искренне радоваться и петь песни, глядя на то, как ты пляшешь в петле. Что тебе спеть, красна девица?
- Варгра, а кто эта тетенька? - прикинувшись валенком, намеренно громким шепотом поинтересовался Шарьян и требовательно подергал меня за рукав. Какой милый ребенок, весь в родичей! Только род Шаруда умеет найти нужный и качественный подход к любому существу: вон как перекосило мою старую бывшую подругу.
Я искренне пожала плечами, наслаждаясь сморщившейся мордочкой альвы, в одно мгновение ставшей похожей на куриную попку.
- Не знаю, прибилось что-то, который год не могу избавиться, ну прилипла и все тут... Мадам, меня вешали уже сто семнадцать раз и сто восемнадцатый не станет последним, уверяю вас.
Невдалеке послышался топот множества ног. Я подобралась, еще не зная как выпутаться из сложившейся ситуации, но прекрасно зная, что ничем хорошим это все не кончиться. Для них.
- Как только я скажу "бежать", ты драпанешь со всех ног и постараешься выбраться из города, понял? - шепнула я на услужливо оттопыренное ухо Шарьяна.
- Да, но...
- Не спорь, - жестко отрезала я, встряхивая мальчишку за плечи. В это время как раз из-за угла вынырнул небольшой отряд корио и замер в паре шагов от своей будущей повелительницы. Могу сказать, что едва ли не впервые я пожалела, что не ношу с собой никакого оружия и испытала непреодолимое желание свернуть шею Оливии, так пакостно подложившей мне большую свинью. Даже не свинью, а огроменного волосатого розового и довольного жизнью вонючего хряка. Корио, это не простая городская стража, которую можно было бы спугнуть небольшой демонстрацией первой стадии трансформации в истинный вид. Кицунэ были не простыми оборотнями, сказками о которых пугали маленьких детей. Если верить первым легендам, все кицунэ вели свой род от демонов, жителей сердца Земли и внуков первозданной Тьмы, в определенной степени наших сородичей. Им была чужда жажда к завоеваниям и вполне хватило небольшого клочка плодородной земли, чтобы осесть и создать один из прекраснейших городов. Они никогда не вмешивались в чужие дела, предпочитая заниматься своими, но и не позволяли соседям совать носы в свой закрытый мирок. Для того, чтобы держать не в меру любопытных чужаков, кицунэ отбирали даровитых детей и со временем воспитывали из них свою опору и надежду на дальнейшую благополучную жизнь. Стать кори, в переводе звучавшее как Преследователь, мог только тот, кто умел стать всем, чья тень жила отдельной от тела жизнью и подчинялась лишь воле хозяина. Тот, кто знал, как порой опасна бывает иллюзия и тот, кто умеет её создавать. Обучаясь много лет в закрытых учреждениях, кори становятся на стражу интересов княжьего рода, выискивая преступников и предателей даже далеко за пределами Кетту. А находя - выпивают до дна всю жизнь и душу, лишая священного права на перерождение в новом теле. И если судить по рассказав, прятаться и бежать от них было бесполезно, везде найдут и твой конец будет бесславным. Правда, это все враки, я ведь этого еще не пробовала.
- Арестуйте эту женщину немедленно! - потребовала леди Оливия, топая маленькой ножкой, обутой в изящную туфельку с длинными узкими носами, выглядывающим из-под нежно-салатового платья свободного кроя. Корио переглянулись, но приказ исполнять не спешили. Видя подобное не повиновение и вообще ничем не подтверждаемый авторитет альвы, я лениво облокотилась о круп Рогача и насмешливо пропела детскую дразнилку:
- Солнце село за горой, бронтозябра ходит злой, я с дубинкою идю, бронтозябру побидю...
- Заткнись!!!! - вне себя от переполнявшей душу злости, Оливия завизжала не хуже недорезанного порося, - арестуйте!!!
Не слушая глупостей невменяемой женщины, я продолжила глумливое представление, сама не понимая зачем заставляя альву входить в раж все сильнее и сильнее. Помню, в юности она так же злилась, когда я пела ей эту песенку, да так, что мне приходилось прятаться в высоких кронах великанских яблонь.
- Я дубинкою махал, так что выбился из сил и поэтому меня бронтозябра укусил... Оливия, так куда же тебя укусила та водная ящерица лет эдак... ста назад?
- Убейте её немедленно!!! - перешла на ультразвук взбесившаяся сереброволосая фурия и дело приняло совсем иной оборот, который я никак не ожидала. - ... Это ведь темное отродье изгнанных! Мерзкая тварь, Падшая! Проклятая еще до того, как появилась наша раса! Драк...
Мальчишка с любопытством зашевелил ушами, пытаясь уловить и запомнить как можно больше новых слов. Проблема Оливии была в том, что она никогда не умела останавливаться. И если уж начинала выговаривать все, что накипело, то не успокоиться пока не втопчет тебя в грязь. За это дурное качество её не любили даже в собственной семье и народе. И сейчас меньше всего мне хотелось бы, чтобы это слышал Шарьян. Рассказать ему все о себе и о том, что связывает меня с его отцом было слишком рано, но и даже если ему суждено узнать это, то пусть лучше это будет Шаруда, а не какая-то психованная девица.
Едва леди Оливия начала выкрикивать угрозы в мой адрес, я заранее приготовилась к ключевым словам, в тайне все-таки надеясь на её инстинкт самосохранения, что вдруг случиться чудо и она избежит их. Но как оказалось на практике: чудо, явление слишком редкое и предназначенное исключительно для праведных лиц, чтобы можно было бы его ожидать с нашим образом жизни. И прежде чем она бы испортила все мои планы, буквально по капле выстраданные и поэтому получившие полное право на жизнь, я пружинисто кинулась вперед прежде, чем сонная охрана леди Оливии и корио успели вмешаться. Длинные серые тени последних опомнились в последний момент, когда я уже сбила с ног визжащую альву и повалила на землю, и дернулась к нам, пытаясь предотвратить неизбежное. Никогда не думала, что будет так сложно свернуть шею бывшей подруге. С трудом подавив желание отвести взгляд от черных глаз, из которых медленно уходила жизнь вместе с ненавистью. Так спокойно мне не было уже давно. Корио ничего не смогут сделать нам с мальчишкой не посоветовавшись с Князем, а уж он плохого точно не сделает. Вот только сильно ли он разозлиться узнав, что его сын заочно стал вдовцов, еще не успев познать все кошмары супружеской жизни?
Тени корио не встретив сопротивления впились в мое нарочно подставленное тело и напрочь лишили его возможности двигаться. Рогач с Шарьяном одновременно завопили как резанные и сделали попытку покусать или хотя бы путь разок другой моих обидчиков, но к ним не стали применять никаких чар., просто напросто скрутив в ручную. Мальчишка вертелся как взбесившаяся сучка в период течки и ругался с таким вдохновенным видом, что я испытала истинную гордость за Шаруда. Это же надо вырастить такого сына! Знает, что противник во много раз сильнее и сделать ничего уже нельзя, но а все равно ведь пытается. Гены - великая вещь...
- Куда вы нас тащите? - выдохнувшись, требовательно спросил Шарьян у одного из Преследователей и рыкнул, - имейте ввиду, что я сын барона , и вам не поздоровиться когда он узнает как вы обращаетесь со мной и с моим телохранителем!
- Юный йакан //читай - несовершеннолетний кицунэ// знает, кто его телохранитель? - с полуулыбкой спросил у мальчишки рыжеволосый корио, даже не глядя в мою сторону. А я впервые в жизни стала молиться, лишь бы Шарьяну хватило ума промолчать и не нарываться в неприятности, которые и так уже маячили за спиной вполне материальной стеной. Но видимо я все-таки что-то не так, сказывалось отсутствие необходимого опыта в подобных делах надежды с громким треском рухнули, похоронив под своими обломкам остатки здравомыслия Шарьяна. Он не только не замолчал, но еще и умудрился гордо вскинуть голову, глядя на легко несущих его кицунэ с великолепным чувством презрения.
- Да, знаю. Мой друг.
Кори бесстрастно переглянулись между собой, а тот же рыжий равнодушно бросил:
- Тем хуже для вас, юный йакан, тем хуже...
ПЯТАЯ ГЛАВА.
Я не училась летать, я не птица - я просто, как пух, легка.
Не удержаться, не остановиться, не зацепиться за твердь...
Я не умею любить так безбожно, падать, закрыв глаза,
Так безнадежно, так неосторожно, грудью на острие...
(Крыс и Шмедра)
Пробуждение редко радовало приятными ощущениями и этот раз так же не стал исключением.. Подземная камера, куда меня соизволили определить отдельно от Шарьяна, отличалась весьма скромными размерами и сыростью, от которой я начала чихать впервые же минуты пребывания здесь. Даже сидя я не смогла растянуть ноги в их полную длину, мучаясь от неудобного положения. Мало хорошего было в ощущении застоявшейся крови в конечностях, но сделать пока нельзя было ничего.
- Чтоб вас всех вместе взятых и в одно место по сто раз... - ругнулась я про себя, пытаясь хоть как-то разогнуться. Больше всего меня волновало, куда распределили Шарьяна и как он там сейчас один, держится ли или боится, не зная, что происходит? Небесные хляби, да что же за мысли у меня гадкие! Конечно, он держится, иначе просто не может быть! Мысль о том, что кто-то посмел его обидеть приводила в глухое бешенство, которое, впрочем, я старалась сдерживать. Пока не увижу Великого князя, делать никаких выводов не следует, опасно...
Дверь резко распахнулась и пара сильных рук рывком вытащила меня из коморки и даже дала возможность встать на ноги. К чести моя персона удержала равновесие и хоть и прокусила губу, но даже не пикнула, чувствуя, как кожа разрывается от быстро побежавшей по сосудам крови. Тот самый рыжеволосый корио окинул мою фигурку подозрительным взглядом и буркнув 'идите за мной', быстрым шагом повел вдоль по каким-то невообразимым коридорам. Бесконечные лабиринты полные затаившейся тьмы и скромно освещаемые по уголкам крошечными огарками свеч, быстро надоели. У меня такой вынужденно бедности в обстановке и дома хватает, чтобы любоваться еще и местными красотами.
- Вам туда... - тихо шепнул рыжий и ткнув пальцев в высокие двери обитые золотым цветочным орнаментом, растворился в собственной тени. Пожав плечами, я пинком ноги открыла себе проход к светлому будущему и уверенно шагнула внутрь.
Зал был абсолютно пустым и мертвенно не обитаемым. Лишь в центре располагался небольшой трон, искусно инкрустированный золотыми финтифлюшками и непонятной резьбой по красному дереву. Холодные колонны из бледно-розового мрамора, подпиравшие балконы, кокетливо украсили фривольными гобеленами с изображениями всевозможных лютиков-цветочков. На мой скромный взгляд это не добавляло оживленности в общую картину пустоты. Стоявшие за прозрачными навесами простые деревянные стулья с гнутыми ножками, вплотную приставленные к стенам, роскошно расписанным сказочными полуголыми красавицами, создавали атмосферу какого-то фарса. Было не понятно, где я нахожусь: в княжьих палатах или в доме сладострастных утех. Хотя, если хорошенько подумать: а так ли уж явно второе отличается от первого?
Плюнув на приличия, я деловито стряхнула невидимые глазам пылинки с твердого сидения трона и осторожно примостилась на его краешек. Не найдя достаточную точку опоры, пришлось усаживаться на него уже по нормальному, хотя не очень и хотелось. Терпеть не могу эти пыточные орудия создаваемые завидующими личностями для того, чтобы его владелец не расслаблялся при исполнении своих обязанностей. Вот сами бы попробовали хоть один день просидеть на этом непотребстве без возможности даже откинуть спину назад...
- А ты ничуть не изменилась, моя дорогая... - с тихим шорохом с боку от трона образовалась длинная серая тень, стремительно обраставшая физической плотностью. И вот уже через мгновение в мои плечи впивались стальные пальцы Великого Князя Лезока, а его мягкие губы нежно скользили по моему лицу, едва касаясь кожи. По телу пробежала едва ощущаемая волна, навеянная воспоминаниями, хлынувшими единым потоком. Приветственно угукнув, я схватила старого друга за крепкую шею, едва не сорвав при этом золотой медальон в виде оскаленной лисьей морды и притянула к себе, не встречая никакого сопротивления. Через пару минут, когда нам обоим было уже все равно, сколько лет мы не смотрели в глаза друг другу и что происходит сейчас вокруг нас и вообще с нами, в зал уверенно ворвалась небольшая делегация. Лезок с трудом и протестующим стоном оторвался от моих губ и рассеянным, ничего не видящим взглядом покосился на троих светлых альвов, застывших на пороге с такими растерянными лицами, что мне захотелось по-девчачьи глупо хихикнуть и показать этим осталопам язык. А тем временем суровые лица духов природы с неприятно поджатыми губами быстро приобретали растерянное, обиженное выражение. Сглотнув, один из них, если судить по глазам самый молоденький из собравшейся конвенции, отчаянно краснея и запинаясь, выдал тоненьким голосочком райской птички:
- Великий кнёз, наш пресветлый и мудрый господин требовал узнать, когда вы сможете его принять...
- С чем? - настолько устало вздохнул кицунэ, откидывая с высокого чистого лба пепельную прядку волос, которую я тут же любовно заправила ему за ухо. За что и удостоилась благодарной улыбки, от которой у светлых гостей и без того не маленькие глаза полезли на лоб. Желание показать альвам язык стало почти нестерпимым.
- Он хочет узнать, когда и какой приговор вы вынесете по делу убийцы его младшей сестры... - мальчишка ненавидяще скользнул по мне взглядом и попытался было гордо отвернуться, но узрев чересчур откровенное декольте, буквально прописался на главном внешнем достоинстве любой женщины. Я лениво перекинула ноги за подлокотник трона и поудобнее устроившись в полулежачей позе, запустила пальцы в густую шевелюру сидящего около меня на корточках Лезока. Внимание пресветлых медленно, но верно переключалось с Великого Князя на мою скромную особу, активно делающую вид, будто её тут и вовсе нет.
- Не знаю, - Лезок смущенно кашлянул и чтобы не отвлекаться, перехватил мою руку, не давая коварно разрушать его и без того пошатнувшееся самообладание. - Перед тем как вы пришли, я как раз и занимался... кхм... допросом...
- И применяли пытки? - переговорщик нагло ухмыльнулся, наконец почувствовав себя в своей тарелке и уже не таясь, уставился на меня самым откровенным образом, явно думая, что я сейчас паду ниц перед их бледными лицами и буду целовать полы длинных серо-голубых одежд, да молить о пощаде. Хм, а почему бы и нет? Я совершенно не жадная особа, делюсь всем тем, что могу отобрать у других... Скромно продемонстрировав верхнюю пару клыков и чуть подавшись корпусом вперед, хрипло проговорила:
- Господа, а что это вы, собственно, так пристально на меня смотрите? Может сделаем по-честному: в порядке общей очереди и за обговоренную плату? Только чур руками совершенное творение мира не трогать и с близкого расстояние не дышать. Я очень чувствительна к перепадам влажности и температуры!
Лезок, прекрасно зная к чему сейчас все это приведет, обернулся ко мне и недовольно прошипел:
- Варгра, прекрати немедленно свои фокусы, не смущай моих гостей!
- Я не виновата, что твои высокородные гости не отличаются тактом и речами от крестьянских свиней или диких кабанов. Но с последних хоть радость в охоте добыть можно, а тут... - пожав плечами, я равнодушно отвернулась от делегации, готовой провалиться сквозь землю и горящую желанием меня придушить.
- Я с тобой потом проговорю, кто на самом деле от диких кабанов не далеко эволюционировал, - тихо прошипел мне на ухо Великий и жестко бросил так не вовремя ворвавшимся альвам, - передайте своему господи, что этим вечером я жду его в Радужном Саду на приватную беседу. Примите мои искренние соболезнования в отношении гибели вашей маленькой госпожи...
Альвы изящно взмахнули шелковыми полами одежд и отвесив глубокий почтительный поклон, с достоинством удалились. Как только за троицей закрылись двери, кицунэ быстро просеменил на цыпочках до створок и проверив плотно ли они прикрыты, обернулся ко мне с темнеющим от гнева лицом. Длинный палец с идеально подстриженным и отполированным когтем перстом Судьбы указал мне в лоб, будто обвиняя сразу во всех смертных грехах ныне живущих на земле.
- Я был прав, ты совершенно не изменилась! Как была ненормальной не сдержанной особой, так ею и осталась! Неужели твое нынешнее положение не прибавило тебе ни чувство самосохранения, ни ума, ни мудрости?
- Вообще-то прибавило, - на миг прислушавшись к собственным ощущениям, призналась я, глядя на друга круглыми собачьими глазами. Сам того не желая Лезок мало по малу начинал оттаивать и уже на порядок тише неверяще спросил:
- И?
Мне ничего не оставалось, как развести руками и покаянно признаться:
- Ты сам видел, что из всего этого вышло...
Великий Князь заметно вздрогнул.
- И все-таки, ты не изменилась...
Мне показалось или он действительно сказал это с каким-то чувством глубокого удовлетворения? Тем не менее, как бы там ни было, я широко улыбнулась:
- Если уж ни небо, ни горы не смогли меня переделать, то почему ты думаешь, что это удалось бы сделать времени?
- Никогда об этом не думал, - искренне ответил князю улыбкой на улыбку и подойдя ближе, склонился передо мной на коленях, - почти тысячелетие я о тебе даже не слышал... Только то, что поселившееся в Запретных горах таинственное племя сулит беду всякому любопытному, кто рискнет сунуться туда.
- Ты пригласил меня, чтобы поговорить о моем новом доме? - ненавязчиво поинтересовалась я, аккуратно теребя друга за жемчужный ворот длинного приталенного кафтана с алыми манжетами.
- Я много о чем хотел бы тебя спросить и еще больше рассказать, но сейчас вдруг самым главным вопросом стало... Зачем ты убила невесту моего сына, - просто ответил Лезок, как обычно не став прятать загромождением ненужных слов основную причину нашей встречи, как часто это предпочитают делать иные. Для других он вел даже не двойную или тройную игру, а выстраивал сложнейшие многоуровневые ловушки для охмурения и ловли собеседника на слове, и отнюдь не гнушался подставами и другими грязными приемами. Судить легко тогда, когда ты ничем не занять и можешь выбирать, а то, что должны делать мы... Есть цель, и есть способы её достижения, а как уж и кто относиться этим способам - плевать, плевать и еще раз плевать. Но это все касается только посторонних для тебя лиц, а есть друзья, на которых твоя личная помойка и дурно пахнущие следы бурной деятельности и поступков касаться не должны.
Можно подумать, он так дорожил своей не уравновешенной невесткой. И вообще удивительно почему именно Оливию Лезок пророчил в жены своему старшему отпрыску? Помниться, при первой нашей встрече мы смогли найти общий язык именно благодаря общей неприязни к длинноухим светлым альвам. А сейчас выясняется что он собрался навязать своей родной кровиночке какую-то бледную моль из высшего круга природных духов. А ведь так легко мог найти другую спутницу жизни мальчику, благо тот во всем пошел в своего отца и судя по тем рассказам, что я о нем слышала - даже кое в чем превосходил родителя. Да за таким бы любая пошла, что крестьянка, что императрица!
- Если я тебе скажу, что она наступила мне на ногу и я ей так отомстила, поверишь? - обреченно поинтересовалась я, удрученно рассматривая свои пыльные сапоги. Старая черная кожа какой-то ночной твари кое-где уже треснула, но будет жаль расставаться с такой обувкой. В них было на диво удобно лазить по чащобам или карабкаться по отвесным горам. Подметка не скользила даже по камня заросшим водорослями.
- По-твоему мое имя Идиот? - недовольно процедил Князь, подаваясь вперед в тайной надежде что я возьму и отшатнусь, тем самым показав, что не чувствую за собой правды и потому ощущаю себя не уверенно. Пришлось оправдать его ожидания, это ведь такая малость: сделать старому другу приятное. Особенно когда лично тебе это ничего не стоит.
- Нет, что ты... Но и то, которое тебе дали при рождении, не лучше.
Кицунэ подозрительно сощурил заблестевшие янтарем на солнце глаза:
- Это еще почему?
- А ты его наоборот прочитай, - тихо пробормотала я, скромно опуская ресницы и сквозь них прекрасно видя, как он заливается краской. Любо-дорого смотреть!
Лезок по-песьи сморщил свой нос, будто собирался отчаянно прочихаться, но так ничего и не сказал в ответ, правда, другой реакции от него и не ожидалось. Князь Кетту был на редкость спокойной личностью, я даже не могу вспомнить не одного случая, когда он рал на кого-то или просто демонстрировал свою нервозность.
- Прекрати ерничать, ты сама видела, что присутствующие в городе альвы и родственники Оливии требуют твоей выдачи. Я должен знать что произошло, причину...
- Чтобы решить, как им выдавать мое тело: по частям или просто в художественно помятом состоянии? - приподняла я левую бровь, всем своим видом демонстрируя покорность и полную лояльность его княжеской персоне. Особа голубых кровей этому спектаклю естественно не поверила, но выбора-то все равно не было. Попробуй докажи, что я действительно не раскаиваюсь в злодеянии.
- Дура, - в сердцах воскликнул Лезок и встав во весь свой далеко не маленький рост, навис надо мной на манер грозовой тучи, которые я так не любила. - Я хочу знать, за что ты так с ней поступила, чтобы подумать, как можно тебе помочь! А ты даже не в состоянии отбросить свои никчемные шуточки и воспринимать угрозу в серьез...
- Да не беспокойся ты об этих альвах, право же, какая ерунда... Была бы опасность, я бы никогда не дала им даже приблизиться к себе, - отмахнулась я от болтающего всякие глупости приятеля, - нас уже утром здесь не будет. Корио, ты мне лучше скажи, где тот мальчишка, что был со мной все время, пока нас сюда вели?
- Я уже давно не Преследователь, а тенко, - рефлекторно поправил меня Лезок, и лукаво улыбнувшись, многозначительно помигивая правым глазом, шепнул, - сын Шаруда?
Услышав об изменениях произошедших с лучшим другом, я удивленно приоткрыла рот. Кто бы мог подумать, что бесшабашный парень сможет стать чем-то на вроде богов у людей? Вернее псевдо-богом для всех остальных кицунэ.
Наконец справившись с первым впечатлением от услышанного, я недовольно и еле внятно проворчала:
- Он в последнюю очередь сын Шаруда.
- Прости, действительно... - новоявленный тенко улыбнулся еще ехиднее, так, что стали видны острые кромки зубов, способных порвать любое горло. - В первую очередь он твой внук в седьмом поколении?
Видимо у меня день подарков: сюрприз сидит на сюрпризе, и сюрпризом погоняет. Вот только откуда он...
- Тоже мне, нашла тайну, - расхохотался приятель, приходя в восторг от растерянности, на миг мелькнувшей на моем лице и словно сжалившись, неохотно пояснил:
- Солнце мое падающее и все никак не заходящее... Ты думаешь, я не знаю о таком без сомнения выдающемся человеке как Шани? Четыреста лет назад из ниоткуда появляется молодой парень не блещущий ни статью, ни красотой и сходу завоевывает до селе неприступный Ветряной замок? Тот, что строила ты и твое племя: и который вы все равно покинули...
Отпираться было бессмысленно, кицунэ все равно не поверит в то, что я тут не при чем. По хитро блещущим глазам вижу, куда клонит... Сказывалось слишком долго время проведенное в тесном общении, такую связь никакие годы не сотрут. Пожалуй, он единственный, кто знал обо мне все и понимал больше, чем я сама способна была уяснить.
- И что дальше? - чувствуя, как сердце теряет размеренный ритм и стучит словно бешенное, прошептала я, не сводя с тенко напряженных глаз. Старый друг и товарищ лишь усмехнулся. Горько так, одним уголком губ, будто бы хлебнул какой-то гадости и не стал выплевывать, а решил зачем-то проглотить.
- После того как ты сбежала не сказав ни слова, я очень тщательно следил за происходящим во внешнем мире и дождался... через пол тысячелетия. Не знаю, чем привлек тот парень мое внимание, может быть тем, что он взял прекрасно укрепленный замок в одиночку? Не считать же за хорошо вооруженное войско молоденькую с виду девчонку, которую на людях он называл своей женой... Вскоре я понял, что ошибся и стал наблюдателем очень интересных событий... Может быть ты сама хочешь рассказать? А то ведь упущу какую важную деталь, мне ж стыдно будет.
- Нет.
- Я так и думал, - фальшиво улыбаясь, спокойно проговорил Лезок, - теми землями, куда вторгся младший сын сельского кузнеца, тогда еще владел король Ульфил. Естественно, что узнав о таком наглом захвате своей собственности, он приказал своим вассалам придавить чужака и повесить как собаку на воротах его дворца. Но тут, даже не знаю как описать... в одну прекрасную ночь Шани с женушкой, не пойми каким образом за пару часов добрались до опочивальни короля, хотя от Ветряного верхом на самой быстрой лошади вскачь можно было бы добраться только за две недели. А на утро его величество вдруг стало на редкость покладистым, как котенок, которого погладили по росту шерсти и все, кто до этого готов был разорвать молодого дерзкого простолюдина, признали его равным себе и согласились принять присягу. Новый барон оказался весьма деятельным и принялся быстро наращивать мощь, окрестные земли поднялись и стали привлекательными для торговли, а это означало большой приток денег... Интересно, почему все вышло настолько гладко и удачно?
Я молчала, крепко сцепив зубы и зажав ладони между коленей, стараясь не обращать внимания на ласковый до приторности тон старого товарища. То, что он узнал такие подробности из моего прошлого , которое я всеми силами старалась скрыть и хотя бы частично позабыть, беспокоило мало. Волновало совершенно другое: если знает он, то может и проследить кто-то еще. И нет никакой гарантии, что этот кто-то не станет использовать мою слабость и не навредит роду Шаруда, в чьих жилах волей судьбы течет и моя кровь.
- Представь себе, я даже знаю и это... - Лозек обхватил мои ноги за икры и больно сжав их, принялся остервенело тереться носом о колени, - женой Шани была ты и там, на аудиенции у его величества, зачем-то рассказала кто ты и чье племя по одному твоему слову сотрет в пыль все города, леса и селения Ульфила в один миг. И он прекрасно понимал, что никто не сможет этому помешать, так ведь?
Я в бессилии прикрыла глаза и медленно кивнула. Признавать было не приятно, но правду не оспоришь, хоть и выглядела она все-таки немного по-другому. Да кого ж это волнует?
- Варгра... Тогда ты сказала королю, что ты Падшая?
- Он не поверил... пришлось демонстрировать, - вспомнив осененное ужасов побелевшее лицо свиноподобного Ульфила я не могла сдержать шаловливой улыбки, более свойственной маленькому шкодливому непоседливому ребенку, чем взрослой женщине.
- Зачем? - почти прошептал Лезок, зарываясь лицом в складки моего плаща, - ты не понимаешь что это могло дойти до тех, от кого ты столько времени прячешься? Если они узнают где твое племя нашло пристанище, то даже горы не защитят вас... Ты хоть представляешь, что тогда будет?
О, я представляла...Дошло до меня не сразу, молода была, да глупа непомерно. И вот, когда все-таки пришло понимание того, что натворила не думавши, ослепнув в фантазиях о своем превосходстве... Я медленно сходила с ума, балансируя на грани срыва и полного забвения в спасительном безумии, каждый день думая о том, что будет с племенем, если нас все-таки обнаружат. Зная, что вряд ли когда-нибудь мы сможем что-то изменить, упорно тратила последние силы для поиска причин, чтобы жить в страхе каждый день. Не делясь ни с кем своими мыслями и чувствами, буквально вынянчила надежду для тех, кто в меня верил, подарила им мечту, будто бы однажды они смогут не таясь ходить среди людей, фоморов, альвов... И каждый раз смотря в глаза соплеменников, росло желание пойти и тихо удавиться от понимания, что этого никогда не будет. Можно лишь продолжить агонию и облегчить страдания больного, но сама болезнь не вылечится и итог известен. Только вот я почему-то все еще тащу это в себе, не понятно на что надеясь. Может, просто по-другому нельзя?
Нежно улыбнувшись, я с энтузиазмом поинтересовалась:
- А что бы было? Началась бы еще одна война, нас бы смело впервые же дни, как и половину ныне живущих... Такое ведь уже было, помнишь? Только тогда ты меня спас, но Лезок, больше этого не будет...
- И что это значит? - хмуро спросил тенко, приподнимая голову.
- Что, хочешь узнать, что было после того, я помогла стать Шани бароном? - нежно улыбаясь в заледеневшие глаза кицунэ, я наклонилась вперед и почти касалась заостренного уха губами, - ты и сам знаешь, что у нас родился сын. К моему глубочайшему сожалению, истинный человек, без малейшего отпечатка моей крови. Но я его любила, видит Небо, любила так, что ты даже не сможешь представить, ни понять... Поэтому и вернулась в Запретные горы, ничего не сказав его отцу. Просто однажды утром, проснувшись, мой муж не обнаружил меня рядом с собой. Шло время, Шани состарился и умер от благополучной старости, тоже произошло и с моим мальчиком, с моими внуками и внуками моих внуков... Ожидание что кто-то из них сможет пробудить мою кровь достаточно быстро угасло, я ни во что никогда не вмешивалась и никто не знал о своем происхождении. Я не вправе так подставлять род моего мужа, лучше будет вновь повторить историю, как закончу одно дело и уйти... Есть только одно но: Шарьян...
- Только Шаруда?
Я тихо рассмеялась и взлохматила пепельные волосы приятеля, чем-то напоминающие раннюю седину:
- Конечно, а кому еще я могла рассказать... И ты знаешь, он не удивился этому, сказал, что подобная легенда переходила у них из поколения в поколение... Только он не верил. А сейчас, надо же было такому случиться, решив навестить барона, совершенно случайно я встретила его сына...
- И? - уже зная, что я сейчас скажу, поторопил тенко.
- Если ты его не видел, то советую навестить мальчика... У него даже глаза мои, не говоря уже о той крови, что бушует в его жилах так, как никогда не горела в моих. Лезок... Я сожалею, что мне пришлось поступить так с твоей невесткой, но у меня не было выхода. Не могла же я позволить, чтобы мальчик все узнал таким вот образом, а Оливия никогда не умела держать язык за зубами... Не кривись, тебе только кажется, что мне так легко играться чужой жизнью ломать её, но на самом деле Оливия хоть и престала быть моим другом, но память никуда не денется и благодарности к ней меньше испытывать не стану. Кроме того, теперь весь Кетту знает, кто ходит по этим землям и мне нельзя здесь оставаться. Лезок, отпусти нас?
- Ты окончательно сошла с ума и это уже не поддастся лечению... - тенко только и смог, что осуждающе покачать головой и вновь уткнуться в мои колени. Мне было безумно жаль его, подчиненного своей же власти и стыдно за то, что заставлю выбирать между мной и Кетту. Отпустив убийцу невесты собственного сына без следствия и суда, меньшее, что грозило Лезоку, это межрасовый политический скандал. С другой стороны, убийство благородных карается только казнью, тем более, что я нарушила еще и запрет на вход в город...
- Эй, Лезок, а ты мне не скажешь, почему Проклятые запрещено здесь находиться?
Мне показалось или кицунэ действительно покраснел?
- Я вынужден был принять этот закон... Несколько лет назад нынешний сюзерен твоего Шаруда, предложил на совете глав многих государств принять этот проект, по запрету... - пряча глаза, пробормотал князь, - я не смог отказаться, просто не имел права, мы и так сейчас находимся в не лучшем положении. Знаешь, что странно? Даже людские правители, считая вас за давно вымершую расу, приняли этот закон на своих землях...
- Прэлэстно! - резко выдохнула я, но как ни старалась показать, будто это ни сколько меня не задело, Лезок все равно ощутил горький осадок разочарования. Нежно проведя шершавой ладонью по моей взлохмаченной и нарочно испачканной шевелюре, старый приятель виновато прошептал мне на ухо:
- Я не позволю причинить вам вред, никому и никогда, ни тебе, ни твоему внуку... Суд будет формальным, мы обязательно найдем выход, просто нужно немного времени, чтобы продумать все шаги... Ты мне веришь?
- Верю.
Усмешка потерялась где-то на пол пути к её демонстрации. Верить-то верю, но ждать манны небесной тоже не могу и более того, не хочу и не собираюсь... Не известно, что сейчас твориться у стен Ветряного замка и что еще король придумает в отношении моего внука. Но как бросить Лезока, если за преступника он отвечает перед альвами и собственными подданными если не головой, то авторитетом? Ну что, Варгра, сможешь наобещать старому врагу подарившему тебе жизнь, да бросить его и сбежать? Пусть крутиться как хочет? Может и смогла бы, тебе не привыкать, да не хочешь чтобы Князь думал о тебе хуже, чем мог бы, а посему сиди на его троне и помалкивай.
...молчание становилось уже не стерпимым и первым его решил нарушить Лезок. Причем так, как я того совершенно не ожидала и предпочла бы стать в этот момент глухой, немой и находиться где-нибудь за сотни верст отсюда.
- Меня уже давно мучил один вопрос... Варгра, почему Шани, почему обычный смертный человечишка?
Отвечать на вопрос не хотелось, если только спросить: почему он, а не ты? Но тогда пришлось бы рассказать ему все и о себе в том числе, а он и так знает слишком много, не хочу напрягать и волновать его. Мое появление и так изрядно выбило Лезока из колеи, зачем бедняге добавлять еще и мыслишек на думу?
- А вот это тебя уже не касается, - все с той же милой улыбкой проговорила я, с удовольствием глядя в без преувеличение красивое лицо тенко, - раз не можешь отпустить, так хотя бы проводи к Шарьяну. Это-то разрешается?
- Да, конечно... - с каким-то облегчением выдохнул Лезок и чуть смурно пробормотал, - утром вас обоих приведут сюда же, так что терпеть вам домашний арест совсем немного. Да еще подумай, за кого мне теперь сына отдавать, раз ты лишила нас прекрасной возможности сыграть свадьбу...
- Это дочерей выдают, а ты в семью берешь, - хмыкнула я и подмигнула, с сыном-то познакомишь? Вдруг, он на мне жениться?
- Не жениться, - с разочарованным вздохом отозвалась княжья светлость и с явной неохотой поднялась на гои, хитро посматривая на меня блестящими глазами, - уже вторую неделю не знаю где искать этого обормота. Надеялся, что он хоть совесть проявит и понимание, к свадьбе вернется...
- Ага. - еще веселее хмыкнула я, - вот только если учесть, что твой сынок полная копия тебя самого, только помоложе, а значит по-резвее... Он скорее жениться на сторонке, на зло тебе на какой-нибудь безродной страхолюдке и привезет её к тебе, знакомится. А так просто он себе аркан на шею никому одеть не позволит...Или я ошибаюсь?
- Что ты можешь говорить, если даже не знаешь в чем дело... И вообще, что ж такая умная женщина вечно в какие-то подставы попадает? Других дорог к Ветряному замку не нашлось больше? Или твоя пятая точка так соскучилась по острым ощущениям, что решила попробовать еще раз собрать на себе все шишки?
- Лезок, быстренько перевела я опасную тему в более безопасное русло, - я хочу видеть Шарьяна.
- Ну так и иди к нему, не мотай мне нервы, женщина, - вспыхнул Князь, явно обиженный на что, что не рвусь остаться. - Стража!
Резные створки дверей чуть распахнулись и в образовавшуюся щель просунулись две любопытствующие мордашки с россыпью ярких веснушек на носу. Увидев своих конвоиров в так сказать, полном боевом облачении, в котором они походили на подростков лет четырнадцати лет от роду, я постаралась сделать все, чтоб никто не заметил моих глумливых ухмылок. Детишки, храбро ухватившиеся за пики моей реакции на свое появлении не заметили, зато Великий князь все прочел по глазам и не на шутку разозлился, обидевшись за своих ребят:
- Отведите эту женщину в башню к молодому господину и смотрите мне, не упускайте из виду, не разговаривайте и не слушайте, что он может вам сказать!
Однако, как же он хорошо подготовился, ничего не забыл...
Детишки оказались старательными конвоирами, выполняющими свои обязанности без злоупотребления силой. Только тогда, когда мы оказались напротив кованной двери, а они приоткрыли её для меня, один из кицунэ не стал дожидаться когда же я зайду внутрь, а просто толкнул меня в спину. Да так, что я едва не потеряла равновесие от неожиданности.
- А по-аккуратнее с дамой никак нельзя? - вполне вежливо возмутилась я, едва не упав, но кое-как выровнявшись на месте. Дверь к отступлению уже была закрыта, и когда только успели?
Шарьян сидел за низким обшарпанным и едва держащимся на трех ножках треугольным столом боком ко мне, отчего и не заметил как я вошла. Сосредоточенно хмуря высокий чистый лоб и от усердия водя кончикам маленького острого языка по губам, мальчишка что-то писал на ветхеньком желтом листе пергамента. Из высокого стрельчатого окна башни, расположившегося прямо напротив баронского отпрыска, щедрым потоком лился золотой свет, наверняка слепящий глаза своей яркостью. Но мальчишке это то ли ничуть не мешало, то ли он пофигистично решил не обращать на подобные неудобства внимания.
Тут я отыскала взглядом и вездесущего Афоню, так что надежды на то, что он потеряется, успехом не увенчались. Домовой сидел на левом плече подростка и беззаботно болтал в воздухе маленькими ножками густо заросшие курчавой шерстью. Нечистый дух дома напевал под нос какой-то смутно знакомый мотивчик и было не понятно как он сумел меня унюхать, если я сделала всего один и то мелкий шаг. Афоня словно пес повел носом по воздуху, при этом не прекращая распевку и резко повернулся в сторону источника шума:
- Глядите-ка, принцесска явилась! Собственной персоной приперлась... И что спрашивается надо? Сначала втравила нас непонятно во что, а теперь как миленькая пришла!
- Афоня? - не поверив собственным ушам опешила я и притормозила в двух шагах от стола Шарьяна, не понимая, с кем он разговаривает таким образом. - Ты это мне? Что такое?
- 'Что'? Она еще спрашивает 'что!' - вконец рассвирепев, мелкая одомашненная как козлы в свое время нечисть выпятила молодецкую грудь колесом и воинственно полетела тарном в мою сторону. Вот погань мохноногая, сам-то мелочь пузатая, нос размером с финтифлюшку - а гонору на целого короля хватит, большого такого, откормленного... Зашибется ведь о мои кости, жалко будет.
Шарьян наблюдавший эту срамную картину едва мог сдержать рвущийся наружу смех, поэтому через силу ограничивался лишь широкими улыбками.
- Я-то как раз ничего, это так как себя ведешь? Далеко ведь не девочка, последствия своих разборок понимать должна, а не мальчишку тянуть за собой не известно куда!
- Чего разорался-то, малый? Неужто мне попался беременный домовой? - вполне добродушно поинтересовалась я, подмигивая подростку и чувствуя как отлегает от сердца и становиться легче. Похоже, он вполне неплохо проводил здесь время: на столе я заметила остатки фруктов и стакана с недопитым до конца травяным настоем.
Афоня порывался что-то сказать в ответ на хамство, но так не смог ничего придумать и лаконично буркнул:
- Сама дура!
Повисла неловкая пауза. Домовой прекрасно понял что перегнул палку, но извиняться и сглаживать свои слова все-таки не стал. Да и надо ли лишний раз трепать, если меня его экспрессивность не тронула. Тактично отодвинув пыхтящего злобой одомашненного карлика, я приветственно подмигнула Шарьяну. Подросток словно только и ожидающий этого условного знака, с громким писком радости бросился мне на шею. Охнув, я качнулась назад, но на ногах все-таки удержалась. Домовой что-то недовольно хрюкнул и смотря в совершенно противоположную сторону, тихо заметил:
- Мы тут просто волновались, что с тобой...
- Совершенно зря... - я легкомысленно махнула рукой в сторону, - собирайтесь ребятки, у нас времени нет на разговоры, потом все объясню.
- Куда собираться-то? - по-привычке заворчал Афоня, а Шарьян лишь поинтересовался красноречивым взглядом: все ли хорошо? - Нас что, отпускают и это после того, что ты сделала?
Все просто великолепно, лучше не бывает.
- К отцу Шарьяна и не задавай лишних вопросов, - я быстро собрала разбросанные по столу пергаментные листы в одну кипу и сунула их в руки парнишке. Не знаю, что он там так усердно писал, но тем не менее, не оставлять же его труды здесь?
- Но Варгра, как мы уйдем, если кроме как через дверь, из этой башни не выберешься? - все-таки рискнул спросить Шарьян. Бережно убрав свою писанину в голень сапога, подросток недоуменно оглядывался вокруг, явно прикидывая: а можно ли пробраться через охрану за запертой дверью? Только ведь её открыть сначала надо...
- При всем желании нам не уйти нормальным путем, так что... Шарьян, т ведь не боишься меня?
Не скажу, чтобы меня очень сильно мучил это вопрос, но... Что-то очень не хочется видеть как от тебя шарахается твой внук. Если судить по удивленному взгляду парнишки, он не понял к чему я клоню и что вообще имею ввиду. Зато Афоня как-то странно притих, хмуро поглядывая на меня из-под кустистых метелок бровей. Предупреждая его замечание я преподнесла к губам указательный палец и тихонько шепнула: тс-ссс.... Шарьян тем временем пожал плечами и мужественным, как у бывалых героев, голосом возвести:
- Бабу бояться еще...
- Тогда суй этого плешивого ворчуна себе за шиворот и следи, чтоб он не вывалился, а то крику будет... Теперь становись на стул и высовывайся в окно, хорошо держишься?.. Как же великому князю повезло, что здесь нет витражей, иначе бы платил за их восстановление.
- Окно?! Я же не самому...
- Лезь сказала, отчитывать меня потом будешь, лет через ...ать, и то, когда права на это заимеешь!
- Да там же высоты до земли непомерно, если прыгнем, только пятно размером с коровью лепешку и останется! - зло бросил Шарьян, даже не думая двигаться места. Упрямый баран, а не ребенок! Тем не менее, я с милой улыбкой пояснила:
- Это от меня размером с коровью, благо положение, а то от тебя едва мышиный катушек образуется... Прыгать мы не будем. Сам сказал, что не боишься, так что докажи мне это. Лезь!
- Но если не прыгать... - никак не хотел послушаться меня Шарьян и сделать так, как я прошу, но цацкаться с ним мне уже надоело. Подпрыгнув и подтянувшись на руках, я выглянула наружу. Тут же в нос ударил специфический запах города: пряные оттенки готовящейся пищи вперемешку с дорогими духами и благовониями. Голова тут же закружилась от раскинувшегося вида: острые шпили бойниц крепостной стены тщательно защищали кицунэ от подступающего к Кетту темного хвойного леса и его диких животных. Которые, зачастую опаснее, нежели окруженная суеверными ужасами нежить. Улыбаясь в предвкушении предстоящего шага вниз, я умудрилась уместиться на небольшом каменном карнизе, упираясь об него согнутыми коленями и чтобы не вывалиться из кона раньше времени не сосредоточившись, вцепилась в стены. Сзади послышался приглушенный вскрик мальчишки и следом за ним раздался звук хлесткой пощечины. Обозленный на что-то голос домового ту же прокомментировал свое рукоприкладство:
- Возьми себя в руки, щенок и быстро делай то, что сказала хозяйка.
- Она мне не... - Шарьян начал было вновь гнуть свою линию, но тут уже не выдержал Афоня и вцепился в ухо подростка острыми коготочками.
- Она знает, что делает, правда не думал, что решиться именно сейчас... Что застыл, будто на кол насаженный или что-то другое двигаться мешается? Так мы живо сейчас эту мешалку отчекрыжим! Пшел!!