Вашуткин Николай Иванович : другие произведения.

Песнь Двадцать Четвёртая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ.
   ВЫКУП ГЕКТОРА.
  
   5-10-15-20
   Кончились игры. Народ разошёлся.
   Каждому ужин, конечно, нашёлся.
   В бедном простом шалаше возле судна,
   Или в шатре, где есть всё чего нужно.
   Каждый потом в крепкий сон погрузился,
   А Ахиллес всё на ложе возился.
   Сладостный сон не касался Пелида.
   Плакая, он вспоминал Менетида.
   Были всегда они только лишь вместе
   Дома и здесь на войне в каждом месте.
   В битвах всегда они рядом сражались,
   В море свирепом достойно держались.
   Всё вспоминал он в душе огорчённой,
   Был ведь Патрокл его брат наречённый.
   Слёзы горячие лилися сами.
   Плакать готов он был даже басами.
   На бок, на спину, на чрево крутился,
   Только он сну в эту ночь не годился.
   После покинул он влажное ложе,
   Берегом моря бродил словно сторож.
   Утром заря осветила пурпуром
   Берег и море, всё волнами хмуром.
   Резвых коней он запряг в колесницу,
   Крепкого сна не лишая возницу.
   Гектора труп позади прикрепляет,
   Быстро к могиле коней направляет.
   Гектор по праху за ним волочится.
   С мёртвым такое вот может случиться.
   Трижды курган он вокруг объезжает,
   Мёртвое тело по праху таскает.
   В гневе над Гектором так надругался.
   Псам его бросить герой наш собрался.
   Но, успокоившись, тело оставил.
   В куще он лечь себя вскоре заставил.
   А Аполлон, всех троян покровитель,
   Тело стерёг, как обычный хранитель.
   Бог под щитом его тело скрывает.
   Псов кровожадных и птиц отгоняет.
  
   25-30
   Над Приамидом Пелид надругался.
   В небе совет всех богов собирался.
   Жалость объяла там многих бессмертных,
   В дело вмешаться пытались меж смертных.
   Это Гермесу они предлагали.
   Тело похитить они полагали,
   Но Посейдона, Афину и Геру
   Боги втянуть не сумели в аферу.
   Им ненавистна вся Троя святая.
   Жалость не трогает даже простая.
   Гектор растерзан, как вредная крыса,
   Из-за вины Приамида Париса.
   В доме своём тот богинь оскорбляет,
   Дар Афродиты когда выбирает.
  
   35-40-45-50
   Вестница утра опять восходила.
   В споре богов она всех находила.
   Громко вещает им Феб сребролукий:
   "Боги, жестоки вы слишком от скуки!
   Про благодарность вы вовсе забыли!
   Жертвы ж от Гектора часто вам были!
   Недра тельцов и овец он сжигает,
   Дым благовонный вином окропляет!
   Вы ж не хотите спасти его тело!
   Нет у Пелида же в зверствах предела!
   Труп вернуть матери, сыну не хочет,
   О растерзании псами хлопочет!
   Труп вкруг могилы конями таскает!
   Так и без псов он его растерзает!
   Тело родным хоронить не представит!
   Сделать же это должны мы заставить!
   Надо отцу его видеть, супруге,
   Чтобы поплакать о сыне и друге!
   Видеть должны его граждане Трои,
   Почести должные чтобы устроить!
   Вы к Ахиллесу всегда благосклонны,
   Мысли которого к нам непреклонны!
   Он же из сердца изгнал справедливость!
   В думах его лишь одна нетерпимость!
   Всякую жалость, как лев отвергает,
   С дикою силой людей повергает!
   Только и рыщет, чтоб крови напиться!
   Жить средь людей уж ему не годится!
   Стыд среди смертных всегда был полезен!
   Стыд же Пелиду уже бесполезен!
   Смертные часто родного теряют,
   Брата иль сына в Аид провожают!
   Плачем печаль они все утоляют,
   Скорбь из души, чтобы жить, удаляют!
   Гектора он убивает за друга!
   Плачет о богу подобном округа!
   Месть Ахиллес совершает с избытком!
   Мёртвому телу творит он убытки!
   Это вы видели, боги, всё сами.
   Зря он таскает его там конями!
   Гею богиню сей муж оскорбляет!
   Нашу лишь месть на себя вызывает!"
  
   55-60
   Злобно слова эти Гера встречает.
   Гневно она тут ему отвечает:
   "Слово твоё справедливым бы было,
   Если бы сердце обоих любило!
   Луком серебряным гордый опасно,
   Гонишь Пелида из сердца напрасно!
   Гектор был вскормлен сосцами у смертной,
   А Ахиллес был воспитан бессмертной!
   Он благородная отрасль Фетиды!
   Равенства с Гектором здесь не ищи ты!
   Мать у него я сама воспитала,
   В жёны Пелею сама отдавала!
   Все вы, бессмертные там пировали,
   Почести славные им воздавали!
   Там, вероломный, и ты веселился,
   С лирою в пляску, я помню, пустился!"
  
   65-70-75
   Гере ответил тут сам Громовержец,
   Неба, земли и богов самодержец:
   "Гера, не злись ты на жителей неба!
   Гектор Пелиду ведь равным и не был!
   Только и он олимпийцам любезен,
   Жертвами частыми был нам полезен!
   Мой же алтарь никогда не скудеет;
   Жир и вино, благовонья имеет!
   Всё, что по чести богам подобает,
   В полном достатке в огонь поступает!
   Но похищение тела оставим!
   Мы Ахиллеса продать труп заставим!
   Просто похитить его невозможно!
   Действовать надо нам тут осторожно!
   Ночью и днём там бывает Фетида!
   Тайно она охраняет Пелида!
   Вестника лучше к Фетиде отправьте!
   Эту богиню ко мне вы направьте!
   Мудрый совет от меня пусть получит!
   Тело продать пусть Приаму научит!"
  
   80-85
   Вниз устремилася вихрем Ирида,
   В моря пучину, жила где Фетида.
   Там между Самом и Имбром нырнула
   Грузом свинцовым под рогом тонула,
   Гибель, неся, там прожорливым рыбам,
   Вниз погружалась подобная глыбам.
   Вся застонала под нею пучина.
   Твари морские искали причину.
   Быстро на дне там пещеру находит,
   Нимфа где с сёстрами время проводит.
   Вестница там и застала Фетиду,
   Нужную ей в этот час Нереиду.
   Плача, она среди многих сидела,
   Милого сына спасти всё хотела.
   Рок беспощадный мольбам не внимает.
   Смерть к Ахиллесу он всё приближает.
   Став пред Фетидой, вещает Ирида:
   "Зевс призывает тебя Нереида!
   Он неустанно о всех там хлопочет,
   Дать непременно совет тебе хочет!"
  
   90
   Ей изрекает в ответ Нереида:
   "Что предлагает мне Зевс там, Ирида?
   Стыдно являться мне в выси Олимпа!
   Вся я в печали, не видно и нимба,
   Но повинуюсь владыки приказам!
   Он не привык ни к каким ведь отказам!"
  
   95-100-105-110-115
   Молвив, одежду печали одела;
   Белый покров был для этого дела.
   Сразу на выход она устремилась.
   Вестница Зевса пред ней торопилась.
   Волны морские вкруг них расступались.
   Выход на берег они уступали.
   Выйдя на берег, богини взлетели,
   Быть на Олимпе скорее хотели.
   Ждали там боги их все с нетерпеньем.
   Зевса совет был для них откровеньем.
   Рядом с Кронидом Фетиду садили.
   Место заранее ей уступили.
   Было то место Афины Паллады.
   Чашу вручили, как символ награды.
   Гера вручила ей чашу златую,
   Чтоб утолила та жажду простую.
   Гера словами её подбодрила.
   Нимфа ж, испив, чашу ей возвратила.
   Тут раздалися слова Эгиоха:
   "Выглядишь что-то, Фетида, ты плохо!
   Скорбь неутешная женщин не красит!
   Радость могла бы вас только украсить!
   Вызвал ж я вас по серьёзной причине!
   Распря у нас меж бессмертными ныне!
   Гектор с Пелидом богов разделяют!
   Труп Приамида похитить склоняют
   Я же Пелиду хочу отдать славу!
   Трупом владеет он всё же по праву!
   Нежность к тебе так решить заставляет!
   Сын твой пусть в Трою сей труп поставляет!
   К стану ахейскому шествуй Фетида,
   Предупреди-ка там сына Пелида!
   Гектора зря он конями таскает!
   Этим бессмертных он всех оскорбляет!
   Действием он и меня огорчает!
   Гневом таким только смерть ускоряет!
   Гневному так и скажи-ка ты прямо!
   Тело за выкуп отдаст пусть Приаму!
   Если к тебе сын, хоть как-то привязан,
   Тело продать он немедля обязан!
   Я ж посылаю Ириду к Приаму,
   Выкуп чтоб нёс к Ахиллесу он прямо!"
  
   120-125
   Тут же ему покорилась Фетида,
   Вниз устремилася к стану Пелида.
   Быстро примчалась и в кущу заходит,
   Сына печального там и находит.
   Возле него лишь друзья суетились,
   Но в утешители все не годились.
   Завтрак готовили дружно герою,
   Взгляд на Пелида, кидая порою.
   Закланный ими баран густорунный
   Голод готов утолить самый трудный.
  
   130-135
   Возле печального сына мать села,
   Тихо лаская рукой, всё глядела,
   И Ахиллесу она говорила:
   "Что же печаль тут с тобой сотворила?
   Милое чадо, зачем ты тоскуешь?
   Сердце зачем ты разрушить рискуешь?
   Думай о пище, затем о покое!
   С женщиной также займись, успокоит!
   Это ж приятно с любой наслаждаться!
   Можно часами на ложе валяться!
   Жить же недолго тебе уж осталось!
   Может быть, внука мне нянчить б досталось!
   Выслушай также от Зевса ты слово!
   Весть для тебя от него будет новой!
   Он мне сказал, что богов ты прогневал
   Тем, что убитого держишь под небом!
   Он, Громовержец, и сам негодует!
   Сердце твоё, мол, напрасно лютует!
   Гектора зря ты без выкупа держишь!
   Выдай Приаму; гнев Зевса так сдержишь!
   Выкуп прими за него, какой надо!
   Будет с тобой тогда Зевс и Паллада!"
  
   140
   Ей отвечает Пелид знаменитый:
   "Тело отдам я послам именитым,
   Если мне выкуп Приам представляет,
   Если сам Зевс сделать так заставляет!"
  
   145-150-155
   В это же время Владыка Вселенной
   Вестницу шлёт в стены Трои священной:
   "Шествуй, Ирида к холмам Илиона!
   Там ты предстань пред хозяином трона,
   И возвести Дарданиду Приаму,
   Что Ахиллес перестал быть упрямым!
   С выкупом он пусть отправится к стану!
   Я хлопочу за него неустанно!
   Месков в повозку он пусть запрягает,
   Выкуп за сына в неё нагружает,
   Вестник один пусть его провожает!
   Он и повозкой в пути управляет!
   В стан к Ахиллесу дары предоставят,
   Мёртвого сына в повозке доставят!
   Шествовать в стан они могут без страха!
   С ними не будет смертельного краха!
   Я безопасности сам им желаю,
   В спутники бога небес посылаю!
   Это Гермес - доведёт до Пелида!
   Там сам Пелид защитит от обиды!
   Сына Пелея бояться не надо,
   Если прибудет за тело награда!
   Рук для обиды Пелид не поднимет!
   Он для защиты все меры предпримет!
   Он же не нагл и разумен в достатке,
   Так что должно быть у них всё в порядке!"
  
   160-165
   Вниз устремилася вихрем Ирида,
   В городе к дому сошла Дарданида.
   Там во дворе нашла вопли, рыданья.
   Все сыновья Дарданида в страданьи.
   Старца лежащего все окружили.
   Гектором очень они дорожили.
   Слёзы текли по их пышной одежде.
   Верными все они были, как прежде.
   Старец одетый лежал между ними,
   И ни один старика не поднимет.
   Шея его с головою вся в прахе.
   Это он сам осыпал себя в страхе.
   Дочки с невесткам в доме рыдали,
   Тоже по Гектору тяжко страдали.
   Павших героев они вспоминали.
   Кто защитит их, теперь уж не знали.
  
   170-175-180-185
   Молча, Ирида подходит к Приаму,
   Тихо, но веско вещает тут прямо:
   "Время дерзать Дарданид, а не плакать!
   Пользы же нет, всем слезами здесь капать!
   Ныне меня, Дарданид, не страшися!
   Не для угроз мы с тобою сошлися!
   Вестница Зевса я с доброю вестью!
   Гневный Пелид уж насытился местью!
   В небе Кронид о тебе лишь болеет
   Он о случившемся здесь сожалеет!
   Выкупить тело тебе предлагает!
   Ты согласишься, он так полагает!
   Шествуй с дарами ты лично к Пелиду,
   И помоги в Ад сойти Приамиду!
   Вестника можешь ты только заставить,
   Чтобы упрямыми месками править!
   Он же и мёртвого в Трою доставит,
   Так что визит твой труда не составит!
   Шествуй до стана ты, старец, без страха.
   С вами не будет смертельного краха!
   Зевс безопасности сам вам желает,
   В спутники бога небес предлагает!
   Вас бог Гермес доведёт до Пелида!
   Там же Пелид защитит от обиды!
   Сына Пелея бояться не надо,
   Если с тобою за тело награда!
   Рук для обиды Пелид не поднимет!
   Он для защиты все меры предпримет!
   Он же не нагл, и разумен в достатке,
   Так что должно быть всё с вами в порядке!"
  
   190-195
   Молвив, она, словно вихрь отлетела,
   Старца словами за сердце задела.
   На ноги сразу владыка поднялся,
   Сбором в дорогу ко стану занялся.
   Он повелел, чтоб сыны снарядили
   Мулов повозку, и короб крепили.
   Сам же поспешно в свой терем заходит.
   Там он сокровищ немало находит.
   Терем с высокою кровлей, душистый,
   Сделан из кедра, поэтому чистый.
   В терем зовёт он к себе и Гекубу,
   Самую старшую в доме супругу.
   Гектора мать за добром всем смотрела.
   Власть она в доме большую имела.
   К ней обращается он со словами:
   "Бедная, горе случилося с нами!
   Вестница Зевса ко мне приходила,
   Выкупить сына меня отрядила!
   К сыну Пелея идти повелела
   С даром великим для нужного дела!
   Дар, чтобы сердце смягчить Ахиллеса!
   Он же не зверь из дремучего леса!
   Мысли свои сообщи мне супруга!
   Лучше тебя не имею я друга!
   Сердце меня побуждает в дорогу,
   Мёртвого сына доставить к порогу!"
  
   200-205-210-215
   Тут зарыдала она, отвечая:
   "Глупости большей нигде не встречала!
   Видно от горя ума ты лишился,
   Если идти ты к Пелиду решился!
   Разумом раньше ты славился в царстве!
   Или забыл об ахейском коварстве?
   Он же, Пелид, умертвляет и сильных!
   Слёз о сынах моих мало обильных?
   Сердце твоё, может быть из железа?
   Этот визит ко врагу бесполезен!
   Он милосерден, вообще не бывает,
   Только увидит троян - убивает!
   Он не уважит глубокую старость!
   Кровь проливать для него - это радость!
   Гектору Мойра суровую долю
   Выпряла мёртвым познать здесь неволю!
   Мы в отдалении лучше поплачем!
   Долг наш пред ним уже горем оплачен!
   Жертвами многим богам угодила,
   Но несчастливого сына родила!
   Псов он там телом своим насыщает!
   Пусть род Пелея совсем обнищает!
   Если б могла я вцепиться зубами,
   Я бы Пелида терзала клыками!
   Грудь бы ему пожирала живому!
   Он не вернулся бы к отчему дому!
   Мстила б за сына ему беспощадно,
   Только зубов таких нет, что досадно!
   Гектор убит нам на горе, несчастье!
   Бился за наше он общее счастье!
   Кто защитит ныне чад Илиона?
   Нет уж героев у нашего трона!"
  
   220-225
   Снова Гекубе Приам отвечает.
   Твёрдо владыка жене замечает:
   "Воле моей не противься, супруга,
   Лучше поддержим в несчастье друг друга!
   В доме не будь своём птицей зловещей!
   Хуже тебе, коль окажешься вещей!
   Ты отвратить мой визит не сумеешь -
   Дело с велением Зевса имеешь!
   Если б такое внушал мне гадатель,
   Жрец иль пророк, вещих снов толкователь,
   Принял слова бы я их с подозреньем,
   Всё бы отверг, словно ложь, с омерзеньем!
   Вестницу Зевса сам слышал я лично!
   Видел её пред собою отлично!
   Было вещанье бессмертной богини!
   Вот почему я иду к врагу ныне!
   Если назначено, мне там погибнуть,
   Жизнь против воли богов не воздвигнуть!
   Пусть там меня душегубец зарежет!
   К мёртвому путь он не сразу отрежет!
   Прежде, чем острая смерть подоспеет,
   Милого сына обнять я успею!"
  
   230-235-240-245
   Молвив, дискуссию он прерывает.
   Крышки он всех сундуков открывает.
   Вынул двенадцать покровов прекрасных.
   Он для сынов их хранил не напрасно.
   Вынул двенадцать и хлен, что попроще,
   Вынул двенадцать ковров, все, как роща.
   Птицы на них сразу дружно запели.
   Лани из зелени смело глядели.
   Столько ж достал он плащей превосходных,
   Тонких чудесных хитонов исподних.
   Золото вынул, весами всё взвесил,
   Десять талантов отдельно отвесил.
   Блюда четыре на свет выставляет,
   Пару блестящих треног отделяет.
   Вынул и пышный сосуд, дар фракийцев.
   Слишком он ценен был для кровопийцев.
   Выкупить тело родное не жалко.
   К новой с женой он готов перепалке.
   Только супруга его промолчала.
   Горе без трупа её удручало.
   Он всех троян, тут его находивших,
   Горе излить и своё приходивших,
   Сразу с крыльца прогонял их, ругая,
   Гневно проклятия вслед, изрыгая:
   "Племя презренное прочь удалитесь!
   Вечно меня огорчать вы стремитесь!
   Старца Кронид поражает бедою!
   С радости что ли вы прёте гурьбою!
   Цену утраты еще не постигли?
   Беды великие вас не настигли?
   Скоро побьют вас жестоко данаи!
   Гектору цену весь город познает!
   В прах обращённый, он весь запылает!
   Биться, как Гектор, никто не желает!
   Вряд ли такое я с вами увижу,
   Так как себя я в Аиде предвижу!"
  
   250-255-260
   Старец жезлом изгонял посторонних.
   С ним не вели уж речей двусторонних.
   Он же кричал, и сынов порицая!
   В сторону их уж хулу, восклицая;
   Гиппофоою, Парису и Клиту,
   Дию, Дейфобу, Гелену, Политу,
   Также питомцу богов Агафону,
   Также Паммону кричал, Антифону:
   "Живо, негодники, тут шевелитесь!
   Вы ж ни один, ни на что не годитесь!
   Лучше бы вы вместо Гектора пали!
   Беды большие б на нас не напали!
   О, злополучный я самый из смертных!
   В Трое имел сыновей я примерных!
   Все они в битвах ужасных сражёны!
   Горем великим сердца обожжёны!
   Нет уж защитника Гектора с нами!
   Местора смелого нет между вами!
   Лучшего нет конеборца Троила!
   Мало душа его в теле гостила!
   Храбрых Арей истребил беспощадно!
   Что-то творится всё в мире неладно!
   Эти бесстыдники только остались!
   Блага земные все им лишь достались!
   Этим лжецам, плясунам хороводов!
   Что избегали военных походов!
   Хищники коз и овец лишь пугливых,
   Даже коров-то боитесь бодливых!
   Долго ли ждать мне от вас колесницу?
   Вы призовите на помощь возницу!
   Короб к повозке крепите скорее!
   Всё положите в него вы быстрее,
   Чтобы немедленно быть мне в дороге!
   Я уж устал вам кричать на пороге!"
  
   265-270-275-280-285-290-295
   Так он кричал, и сыны устрашились.
   Быстро труды сыновей завершились;
   Вывезли муловый воз легкокатный,
   Груз чтоб везти и туда и обратно.
   Короб к нему привязали высокий.
   Мулам ярем тут висел недалёко -
   Буковый, с медными кольцами сверху,
   Сделанный хитро весь снизу до верха.
   Привязь яремную вместе с ярмом
   Вынесли ловко всего лишь вдвоём.
   Девять локтей эта привязь имела.
   Привязь в пути не бывает без дела.
   Привязь с ярмом положили на дышло.
   Ловко и быстро у братьев то вышло.
   В самом конце у крюка угодили.
   Тут же за крюк и кольцом укрепили.
   Трижды тут бляху ярма обмотали.
   Прочее крепко узлом завязали,
   И у узла все концы обогнули,
   Будто в продажу его завернули.
   Короб глубокий они не забыли.
   Быстро к повозке его закрепили.
   После за Гектора выкуп носили.
   В короб прилежно дары уложили.
   Все под присмотром отца налегали.
   Мулов затем сыновья запрягали.
   Мизы давно уже их подарили.
   Ценных помощников здесь расплодили.
   После коней повели к колеснице.
   Их запрягали совместно с возницей.
   Делали это пред домом Приама.
   Так повелел сынам старец упрямый.
   Лично конями он сам занимался,
   В яслях лелеял, кормил убирался.
   Вестник и царь в путь опасный готовы.
   Выезды вместе для них ведь не новы.
   Тут к ним печальная вышла Гекуба
   С чашей вина и в руках её кубок.
   Кубок златой, для богов предназначен,
   Полный налит, так как выезд назначен.
   С кубком она путь коням перекрыла,
   Старцу упрямому так говорила:
   "Зевсу возлей мой, супруг, чтоб вернуться!
   Может, прикажет он злу отвернуться!
   Раз уж супругу ты слушать не хочешь,
   Так помолись, может, Зевс похлопочет!
   С Иды видна ему наша Троада!
   Он для спасенья твоя лишь отрада!
   Птицей орлом Зевс тебя пусть потешит,
   Лучшей надеждой для смертных утешит!
   Пусть он тебя и меня убеждает!
   Справа пусть птица его пролетает!
   Если же вестника в небе не будет,
   Значит, Кронид про тебя позабудет!
   Я убеждать тебя стану советом,
   Чтобы не верил Кронида наветам,
   Чтобы от смерти ты лютой спасался,
   Чтобы ты здесь внутри стен оставался!"
  
   300
   Сразу Приам тут жене отвечает:
   "Всё, что разумно, отказ не встречает!
   Руки к владыке воздеть - это благо!
   Пусть снизойдёт в моё сердце отвага!"
  
   305-310
   Молвив, прислужнице дал повеленье,
   Было с женой тут её появленье,
   Чистой водою омыть ему руки.
   Здесь появилась она не от скуки;
   Блюдо держала и воду в кувшине.
   Так госпожа приказала ей ныне.
   Руки водой тут Приам омывает,
   Кубок с вином у жены принимает.
   Стал посредине двора и молился.
   Винный напиток из рук его лился.
   К небу свой взор Дарданид обращает,
   Жертву владыке небес обещает,
   Голосом громким к нему обратился:
   "Сделай же, Зевс, чтобы я возвратился!
   Ты наш отец, наблюдающий с Иды,
   Не допусти от Пелида обиды!
   Дай мне пройти и к нему безопасно!
   Птицу свою, Зевс, пошли, что прекрасна!
   Справа пусть птица твоя пролетает!
   С верой в неё нас поход не пугает!"
  
   315-320
   Так царь Приам умолял Громовержца,
   Неба, земли и богов самодержца.
   Слышал его Кронион Промыслитель.
   Вылетел чёрный орёл представитель.
   Крылья большие, как дверь почивальни,
   С крепким замком, только снят с наковальни.
   В доме богатого мужа бывает,
   Двери таким он замком запирает.
   Справа над Троей орёл появился,
   И в безопасности царь убедился.
   С целью поездки смирилась Гекуба.
   В руки Приам возвращает ей кубок.
   Тризну по Гектору оба предвидят.
   Тело его они в Трое уж видят.
  
   325-330-335
   С живостью старец взошёл в колесницу.
   Вожжи берёт он сам вместо возницы.
   Гонит коней от крыльца за повозкой.
   Бодрые мески бегут, но не броско.
   Ими Идей управляет умело.
   Резвые кони бегут сзади смело.
   Быстро чрез город они проезжали.
   Близкие скорбно его провожали,
   Плача о нём, как на смерть отходящем,
   В темпе достигли ворот подходящем.
   Стены оставили, двинулись в поле.
   Зевс их увидел здесь с тяжкою долей.
   Милость его наполняет к Приаму.
   Бог обратился к Гермесу тут прямо:
   "Сын мой, ты к людям терпимее прочих!
   Может, помочь и Приаму ты хочешь?
   Шествуй, царя проводи до Пелида!
   Путь ахеяне его пусть не видят!
   Пусть там, в дружинах, о нём не узнают!
   Пусть Ахиллес его первый признает!"
  
   340-345
   Так произнёс, и Гермес покорился.
   Сразу же к обуви он обратился.
   Вяжет к ступням он златые плесницы.
   Носят богов они, как колесницы.
   Нет у бессмертных той обуви лучше.
   Носят они их над морем и сушей .
   С лёгкой удобной подошвой не тонкой.
   Носятся с ветром они вперегонку.
   Жезл он берёт, что богам помогает.
   Жезл этот очи у смертных смыкает.
   Аргоубийца с ним вниз устремился.
   Скоро у града Гермес приземлился.
   С видом он юноши полем шагает,
   Быстро спешащих людей настигает.
  
   350-355
   Сзади осталась большая могила.
   Кости лежат в ней великого Ила.
   Мулов своих и коней удержали,
   Путники их напоить пожелали
   В светлой реке, что тут рядом струилась.
   Солнце почти уже в море спустилось.
   Вестник Идей здесь назад обернулся.
   Бога, увидев, он вдруг встрепенулся.
   Резко встряхнулись седые уж пряди:
   "Взглянь, Дарданид, не убийца ли сзади?
   Надо бежать, мы на конях ускачем!
   Или же в ноги падём и поплачем?
   Будем молить мы его о пощаде!
   Речь заведём о немалой награде!
   Может, он старость уважит седую,
   И испугались с тобой мы впустую?"
  
   360-365-370
   Тут ужаснулося сердце Приама.
   Волосы встали седые вдруг прямо.
   Он, цепенея, не сдвинулся с места.
   Оба застыли здесь с вестником вместе.
   А Эриуний приблизился сразу,
   Руки пустые подняв для показа,
   Ласково за руку взяв, улыбнулся.
   В сердце ко старцу дух прежний вернулся.
   И незнакомец его вопрошает:
   "Ночь подходящая вам не мешает?
   Мулов с конями, куда вы ведёте?
   Здесь вы опасность везде лишь найдёте!
   Иль не страшитесь свирепых данаев?
   Сразу убьют, коль про вас тут узнают!
   Если узнают про ваше богатство,
   Тут же отнять его будут стараться!
   Сам ты не молод уже ведь годами!
   Старец такой же и следует с вами!
   Как от обидчика ты защитишься?
   В воины ты уж давно не годишься!
   Вы же меня не пугайтеся старцы!
   Вас защищать лишь я буду стараться!
   Очень отцу моему ты подобен!
   Вот почему, я вам буду угоден!"
  
   375
   Бодро Гермесу Приам отвечает:
   "Что справедливо, обид не встречает!
   Зевсу Всевышнему я благодарен!
   Им мне любезнейший спутник подарен!
   Ты красотою и образом дивный,
   С редким умом, да и весь боговидный!
   Счастье родителям ты доставляешь!
   Нас, может быть, от беды избавляешь!"
  
   380-385
   Снова Гермес Дарданиду вещает:
   "Разум твой истину мне сообщает!
   Старец почтенный, спрошу я без правил;
   Ценность куда же свою ты направил?
   Трою святую зачем покидаешь?
   Ценное всё, что осталось спасаешь?
   Тайно вывозишь своё ты богатство!
   Больше не хочешь за город ты драться?
   Трои защитник погиб именитый!
   Сын твой был воин везде знаменитый!
   Был он в сражениях равен данаям!
   Это теперь мы, конечно, признаем!"
  
   386-388
   Быстро Приам на слова отвечает:
   "Кто ты, что скрытое всё замечает?
   Юноша добрый, откуда ты родом?
   Где и каким порождён ты народом?
   Ты мне о гибели сына напомнл!
   Воином храбрым его ты запомнил!"
  
   390-395-400
   Старцу ответил тут Зевса посланник:
   "Я не прохожий какой-нибудь странник!
   Гектора видел в бою я здесь часто!
   Сам я к сражениям здешним причастен!
   Даже в тот день, у судов мореходных,
   Видел в бою я троян благородных!
   Видел, как Гектор отважно сражался,
   Как за корабль уж пылавший держался!
   Сам я с Пелидом стоял в отдаленьи!
   Гектор во мне вызывал удивленье!
   Он, Ахиллес, на Атрида был в гневе!
   Мысли его были с Зевсом на небе!
   Я, Ахиллеса служитель примерный,
   Был господину всегда только верный!
   Прибыл сюда в корабле с ним я вместе!
   Прежде не думал Пелид наш о мести!
   Я мирмидонец, как он, полноправный!
   В битвах средь первых считаюсь я равный!
   Дома отец и шесть братьев остались!
   Мне труды ратные только достались!
   Храбрый Поликтор, отец мой уж старый!
   Он, как и ты уже жизнью усталый!
   Ныне я вышел осматривать поле!
   Завтра пройдём мы тут Трое на горе!
   Воины наши уже негодуют,
   Пламя сражения завтра раздуют!
   Долгая праздность нас всех утомляет,
   С Троей на битву опять устремляет!"
  
   405
   Вновь обращается Трои правитель:
   "Быстро скажи мне, Пелида служитель!
   Есть ли при нём еще сын мой убитый?
   Брошен ли псам, и уже позабытый?
   Цело ль у вас еще мёртвое тело?
   Годен ли он в похоронное дело?
   Иль в погребенье не может быть выдан,
   Так как уж псам мирмидонским раскидан!"
  
   410-415-420
   Снова ему отвечает посланник:
   "Гектор Кронида был всё же избранник!
   Тело героя там псы не терзали!
   Птицы касаться его не дерзали!
   Он у судов лежит очень спокойным,
   С видом покоится очень достойным!
   Раны его все снаружи закрылись!
   Пылью и грязью они не покрылись!
   Несколько дней уж лежит невредимый,
   Так как богами он всё же хранимый!
   Мёртвый, а тело нисколько не тлеет,
   Будто в покое он жизнью владеет!
   Черви съеденью его не подвергли -
   Павших других никого не отвергли!
   Правда Пелид нам наводит всё ж страху!
   Тело таскает по чёрному праху!
   С каждой зарёю к могиле волочит,
   Так он о мести за друга хлопочет!
   Там вкруг могилы, таская, рыдает,
   Только мертвец тут ничуть не страдает!
   Мы с изумленьем потом все глядим!
   Он остаётся всегда невредим!
   Боги его хорошо сохраняют,
   И Ахиллеса к прощенью склоняют!"
  
   425-430
   Радостно старец Гермеса прослушал.
   Быстрый ответ бог Приама послушал.
   "Жертвы богам приносить - это благо!
   Вера важна, словно в битве отвага!
   Гектор при жизни богов всегда помнил!
   После уж смерти Зевс это вдруг вспомнил!
   Тело его сохранил от гниенья,
   Чтобы огню подарить для забвенья!
   Добрую весть сообщил ты о сыне!
   Кубок прими в дар за это ты ныне,
   И под покровом ночным и бессмертных
   В стан проводи мирмидонский ко смертным!
   Нас охраняй ты до кущ Ахилеса,
   Как охраняет тьма зверя из леса!"
  
   435
   Снова Гермес Дарданиду вещает:
   "Старость так юных всегда совращает!
   Только соблазну я здесь не поддамся,
   От Ахиллеса тайком не продамся!
   Дар Ахиллесу другим не присвоить!
   Это давно удалось мне усвоить!
   Может беда меня после постигнуть!
   Мне уж потом ничего не достигнуть!
   Рад проводить к Ахиллесу бесплатно
   Морем иль сушей - мне это азартно!
   Даже могу проводить до Аргоса!
   Жаль, что такого не встречу я спроса!
   Я отразил от тебя бы всех смертных,
   Правда, привлёк бы вниманье бессмертных!"
  
   440-445-450-455-460-465
   Слов отлетать тут закончились звуки,
   Бич и бразды бог берёт в свои руки.
   Быстро запрыгнув к царю в колесницу,
   Он отстраняет, его как возницу.
   Коням и мулам бог силу вдыхает,
   Резво и рва, и стены достигает.
   Створы ворот уже крепко закрыты.
   Стражей ночною они не забыты.
   В сон их глубокий Гермес погружает.
   Врата, открыв, через них проезжает.
   Мулы с дарам от них не отстали.
   Страже они все невидимы стали.
   К куще Пелида они подкатили.
   Воины в крепость её превратили.
   Сложена куща из брёвен еловых.
   Места хватает для слуг в ней дворовых.
   Сверху она камышом вся покрыта,
   Ценных трофеев немало в ней скрыто.
   Около кущи и двор есть широкий.
   Всё частокол окружает высокий.
   Прочные сделаны тут и ворота.
   В двор не проедет любой с разворота.
   Мощным засовом они запирались.
   Вытащить воры его не старались
   Трое его вынимали лишь сильных
   После затраты усилий обильных.
   Но Ахиллес и один с ним справлялся.
   Этому здесь весь народ удивлялся.
   Эти ворота Гермес открывает.
   Силу при этом свою не скрывает.
   Ввозит дары Приамида Пелиду,
   И во дворе говорит Дарданиду:
   "Бог пред тобою бессмертный с Олимпа!
   Ты не узнал, так как я здесь без нимба!
   Послан отцом для твоей лишь защиты!
   Лучшего спутника и не ищи ты!
   Только Пелид меня видеть не должен!
   Наш же контакт еще будет продолжен!
   Зевс лишь к тебе проявил благосклонность!
   К смертным другим он сама непреклонность!
   Ты же склони пред Пелидом колена!
   К мёртвому будет тогда перемена!
   Клятву о мести тогда он нарушит,
   Если ты тронешь высокую душу!
   Ты умоляй его старцем Пелеем,
   Именем матери пусть пожалеет!
   Пусть он отдаст тебе мёртвое тело!
   Думаю я, что получится дело!"
  
   470-475-480-485-490-495-500-505
   Молвив, Гермес вверх вознёсся внезапно,
   Слез с колесницы Приам поэтапно.
   Он охранять всё Идея оставил,
   Стопы свои же в обитель направил.
   Быстро он в дверь помещенья проходит,
   Там Ахиллеса с друзьями находит.
   Други его в отдалении были.
   Двое же стоя Пелиду служили.
   Автомедон и Алким помогали;
   Стол пред Пелидом они убирали.
   Только закончен обильный здесь ужин.
   Стол господину уже и не нужен.
   Старец, вошедший, никем не замечен.
   Но Ахиллес его взглядом отмечен.
   В ноги к нему Дарданид припадает,
   Руки убийцы, целуя, хватает,
   Страшные руки, детей погубивших,
   Гектора кровь до конца не отмывших.
   Все с изумленьем взирают на гостя,
   В теле торчат у которого кости.
   Также в чужбине встречается странник,
   Вдаль убежавший от мести изгнанник.
   Так изумлён и Пелид, видя старца.
   Руки отдёрнуть он стал тут стараться.
   А Дарданид уже речи вещает,
   Слёзно награду ему обещает:
   "Вспомни отца, Ахиллес, сын Пелея!
   Ты для него всех богов ведь милее!
   Он, как и я, достиг старости скорбной!
   Жить без тебя уж ему не удобно!
   Может, в сей миг, и его окружили
   Рати соседей, что раньше дружили!
   Знает Пелид, что ты жив, не в Аиде!
   Он на разлуку с тобою в обиде!
   Некому старца от горя избавить!
   То, что ты жив, ему силы прибавит!
   Сердце в груди лишь надеждою бьётся -
   Время для встречи еще, мол, найдётся!
   Милого сына увидеть он может,
   Если вернуться отсюда тот сможет!
   Я же из смертных здесь самый несчастный!
   Зевс к моей скорби совсем безучастный!
   Здесь до нашествия рати данаев
   Все пятьдесят сыновей меня знали!
   Их девятнадцать дарила Гекуба,
   Видеть которых всегда было любо!
   Прочих родили мне жёны другие,
   Только они уже все не такие!
   Самые храбрые в битвах погибли!
   Гектора тоже теперь вы настигли!
   Граждан защитник, надежда успеха!
   Город остался теперь без доспеха!
   Ты умертвил и его беспощадно!
   Стало с отчизной теперь всё неладно!
   Сжалься над старым, тебя умоляю!
   Выкуп за тело тебе предлагаю!
   Сделай пред Зевсом ты доброе дело!
   Дай схоронить мне погибшего тело!
   Вряд ли судьбу еще встретишь такую!
   Руки убийцы детей я целую!"
  
   510-515-520-525-530-535-540-545-550
   Думы Пелида Приам пробуждает.
   Вспомнить отца он его убеждает.
   Руку Приама Пелид отстраняет.
   Каждый при этом своё вспоминает.
   Думы Пелида о старом Пелее.
   Думы Приама о сыне острее.
   Горестно плакал у ног он Пелида.
   Душу терзала за сына обида.
   И Ахиллеса терзала обида.
   Вспомнил отца он и смерть Менетида.
   Горестный стон раздавался по дому.
   В плаче один не сдавался другому.
   Вскоре Пелид был насыщен слезами,
   И перестал он мочиться глазами.
   Плакать желанье его отпустило.
   Время покоя в душе наступило.
   Старца простёртого он поднимает.
   Жалость к его седине занимает.
   С речью к нему Ахиллес обратился.
   Старец весь сразу же в слух обратился:
   "Ах, злополучный, истерзан ты горем!
   В бурю корабль так терзается морем!
   Как ты решился один появиться?
   Смерть не замедлит к тебе здесь явиться!
   Если б в ночи здесь Приама узнали,
   Благом убийство считали б данаи!
   Бьётся в тебе, старец, твёрдое сердце!
   Страху в нём, видимо, некуда деться!
   Я же убийца сынов твоих многих!
   Ты же склоняешься смело мне в ноги!
   Чувства мои холоднее мороза,
   Но, Дарданид, я тебе не угроза!
   Сядь, успокойся, и плакать не надо -
   С плачем не будет ни мира, ни лада!
   Плач с человеком нисколько не дружит!
   Горю, он лишь одному только служит!
   Боги бессмертные так присудили,
   Счастье повсюду в печаль обрядили.
   Так повелось на земле изначально,
   Боги лишь только одни беспечальны.
   Урны две есть у порога Кронида.
   Урны глубокие там не для вида.
   Счастье в одной, а в другой лишь несчастья.
   В жизни людей принимают участье.
   Очередь каждой своя наступает.
   Их, не скупясь, Зевс всем смертным кидает.
   В очередь каждый из двух получает.
   Счастье иль горе, то Зевс лишь решает.
   Тот, кто несчастья от бога получит.
   Жизнь того всюду сначала лишь мучит.
   Горе за ним по пятам долго ходит.
   Радостей он на земле не находит.
   Бродит несчастный, надежды хоронит!
   Всюду нужда беспросветная гонит!
   Смертные люди его презирают!
   Боги молитвы его отвергают!
   А Эакид был осыпан дарами!
   Символом дружбы он был меж мирами!
   Светлые боги его возвышали,
   И небывалое с ним совершали!
   С юности нежной он выше всех смертных!
   Нимфу он в жёны берёт от бессмертных!
   Царь он могучий над целым народом,
   Смертного сына родил не уродом!
   Много богатств в кладовых он имеет,
   Только вот горе его уже зреет!
   Бросил ему Зевс из урны несчастье!
   Мрачно над ним опустилось ненастье!
   Сын я единственный, но кратковечен!
   Слишком Пелей был когда-то беспечен!
   Прочих сынов мой отец не имеет,
   Дома от старости, может, болеет!
   Рядом наследника старец не видит,
   Может, он смерть мою тоже предвидит!
   Старость чужие ему облегчают!
   Я здесь в Троаде тебя огорчаю!
   С моря тут с нами явилась опасность!
   Раньше, я слышал, вы жили прекрасно!
   Лесбос, обитель Макара, был полон!
   Много людей взято нами там в полон!
   Фригия, край плодоносный весь с вами!
   Здесь Гелеспонт бесконечный пред нами!
   Только беду тебе боги послали,
   Долгие битвы с врагами наслали!
   Будь терпелив, не крушися печалью,
   Сердце своё призови-ка к молчанью!
   Гектора вновь оживить ты не сможешь!
   Горе своё только плачем умножишь!"
  
   555
   Сыну Пелея Приам боговидный
   Речь отвечает вполне безобидно:
   "Нет, не сади меня, враг мой любезный!
   Здесь находиться ведь мне бесполезно!
   Гектор могиле лежит не преданный!
   Почести сыну тут прежде воздам я!
   Нет у меня тут важнее и дела,
   Дай же скорее обнять его тело!
   Дай мне быстрее родного увидеть!
   Я не хочу тебя всё же обидеть!
   Мы привезли за него искупленье!
   К ценностям нету в душе сожаленья!
   Выкуп прими во дворе, сын Пелея,
   И отпусти меня с телом скорее,
   Если, конечно, мне жить позволяешь,
   С сыном вернуться домой дозволяешь!"
  
   560-565-570
   Грозно ему Ахиллес тут вещает:
   "Речь твоя гнев сотворить обещает!
   Наш разговор еще будет продолжен!
   Знаю я сам, что вернуть тебе должен!
   Весть приносила и мне от Кронида
   Нимфа чудесная, мать Нереида!
   Чувствую я, от меня ты скрываешь;
   Бог тебя вёл, ты его покрываешь!
   Смертный не смог бы пройти сюда тайно!
   Мало иметь тут большое желанье!
   Стражей ворот ты никак не обманешь!
   Створы открыть, где ты силу достанешь?
   Смолкни же, старец, и мне подчиняйся!
   Зевсу молись, и, что жив, удивляйся!
   В гневе могу и тебя я порушить!
   Наш договор очень просто нарушить!"
  
   575-580-585-590-595
   Сразу Приам замолчал тут покорно.
   Сын же Пелея выходит проворно.
   Автомедон и Алким вслед спешили.
   Помощь нужна там; они так решили.
   После Патрокла он их почитает.
   Лучше других Пелейон их считает.
   Мулов с конями они распрягали.
   Иду войти затем в дом помогали.
   Вестника быстро на стул посадили.
   Снова во двор тут себя отрядили.
   Выкуп забрали они с Пелейоном.
   Две лишь оставили ризы с хитоном,
   Чтобы одеждой скрыть мёртвое тело.
   Скрыть чтобы то, что он с трупом здесь делал.
   Он, Ахиллес, и рабынь вызывает,
   Срочно омыть мертвеца заставляет.
   Мазями тело велел он намазать,
   Чтобы все лишние раны замазать,
   Сделать всё это, чтоб старец не видел,
   Чтобы вид сына его не обидел.
   Старец в обиде разжёг бы в нём злое.
   Смертью бы кончилось дело простое.
   Зевса веление он бы нарушил,
   Путь к возвращению тела б разрушил.
   Гектора тело рабыни омыли,
   Мазью душистой все раны покрыли,
   Новый надели хитон, затем ризу.
   Мёртвый готов был к любому капризу.
   Сам Ахиллес мертвеца поднимает.
   Одр, наконец-то его принимает.
   С одром в повозку его положили.
   Верно друзья Ахиллесу служили.
   Он же затем возопил к Менетиду:
   "Храбрый Патрокл, не взыщи ты к Пелиду,
   Что возвращаю я Гектора тело,
   Чтобы свершилось последнее дело!
   Выкуп получен по Зевсовой воле!
   Также получишь и ты свою долю!"
  
   600-605-610-615-620
   Молвив, Пелид возвратился к Приаму.
   Рядом с ним в кресло садится он прямо.
   Кресла изящные тут пустовали,
   И Ахиллеса, конечно же, ждали.
   С речью к нему Пелейон обратился:
   "Сын твой, Приам, уж к тебе возвратился!
   Убран, лежит на одре он спокойно,
   Завтра с зарёю поедет достойно!
   После его ты, конечно, увидишь,
   Пищей займёмся сейчас, то обидишь!
   Пищу забыть не могла и Ниоба!
   Дочек, сынов проводившей до гроба!
   Было двенадцать, и всех их убили!
   Боги Ниобе жестоко так мстили!
   Юношей шесть и шесть дочек цветущих,
   Быстро под Солнцем для счастья растущих!
   Юношей Феб поразил всех из лука!
   Дев же убила всех гордая луком!
   Лету унизила дочка Тантала:
   "Ты - говорит - лишь двоих воспитала!
   Я же двенадцать их чудных имею!
   Жить без тебя я, богиня, сумею!"
   Лета обиды такой не простила,
   И близнецов отомстить попросила.
   Двое они тех детей погубили!
   Стрелами их, всех двенадцать убили!
   Девять раз Солнце садилось за морем!
   Девять дней мать убивалася горем!
   Некому было предать их могиле!
   Камнем все люди кругом их застыли!
   В день лишь десятый детей хоронили!
   Боги их сами в Аид проводили!
   Вспомнила мать в этот день и о пище!
   Чад же своих мать в Аиде не ищет!
   Боги мать в камень большой превратили,
   И на Сипиле её водворили!
   Любят там нимфы в пещерах скрываться,
   Чтобы у вод Ахелоя собраться!
   Только она даже камнем страдает,
   Слёзно о детях всё время рыдает!
   Чистый родник её слёз истекает,
   К людям в долину водой убегает!
   Также и мы сейчас пищей займёмся,
   К мёртвому телу лишь после вернёмся!
   Сына успеешь оплакать ты в Трое!
   Там со слезами прощанье устроишь!"
  
   625-630-635-640
   На ноги быстро Пелид тут поднялся.
   Лично закланьем овцы он занялся.
   Сразу друзья помогли ему дружно.
   Делали то, что при этом и нужно.
   Мясо всё мелкими режут кусками,
   И протыкают его вертелами,
   Ловко пекут на огне и снимают.
   Толк они в этом, конечно, все знают,
   Автомедон хлеб на стол уже ставит,
   А Ахиллес подготовкой всей правит.
   Сам за столом он друзей наделяет.
   Старцу сам лучший кусок выделяет.
   Руки, омывши, их шкурой утёрли.
   Оба к еде их поспешно простёрли.
   Пищей, питьём насыщаются вскоре,
   Время в приятном вели разговоре.
   Долго друг другу они удивлялись,
   Словно друзья прошлых лет повстречались.
   Старцу казалось, что видит он бога:
   "Дай мне поспать сын Пелея немного!
   Сном животворным пора укрепиться,
   Отдыхом после еды насладиться!
   С дня, как мой сын здесь тобою низвергнут,
   Мною живительный сон был отвергнут,
   И ни на миг не смыкалися очи
   Все эти дни и ужасные ночи!
   Так меня горе по сыну терзало,
   В цепких руках своих крепко держало!
   Пищи, питья я с тех пор не касался,
   Ныне впервые едой наслаждался!"
  
   645-650-655
   Молвил Приам. Ахиллес его слушал,
   Старца желание тут не нарушил.
   Он и друзей, и рабынь призывает,
   Старцам два ложа постлать посылает.
   Стлать во дворе, недалёко от входа,
   Стлать, как ему, при далёком походе;
   Бросить сначала там войлок потолще,
   Сверху ковры разостлать, что побольше,
   И шерстяные плащи для укрытья.
   Старцам ведь надо тепло для забытья.
   С факелом вышли рабыни из дома.
   Им во дворе всё прекрасно знакомо.
   Быстро они приготовят там ложа,
   Сыну Пелея об этом доложат.
   Он же, шутя, говорит Дарданиду:
   "Спи у меня во дворе ты для виду!
   Часто здесь ночью бывают советы!
   Каждый, конечно, тебя бы заметил!
   Другом моим чтоб тебя не назвали,
   Чтобы Атриду потом не сказали,
   Что, мол, с тобою я слишком любезен!
   Делу бы был слух такой бесполезен!
   Вызвало б это у всех удивленье!
   С выкупом вышло б тогда замедленье!
   Вот еще что, Дарданид, знать желаю!
   Ты мне ответишь, я так полагаю!
   Сколько ты с сыном там будешь прощаться?
   Столько мы в битвах не будем встречаться!
   В этом, Приам, я тебе уступаю!
   Может, разумно я так поступаю!"
  
   660-665
   Сыну Пелея Приам отвечает,
   Эти слова благодарно встречает:
   "Если позволишь нам с сыном проститься
   После того, как он к нам возвратится,
   Мне величайшую милость окажешь,
   И благородство троянам докажешь!
   На погребение лес очень нужен.
   Выйти за стены троянам же ужас!
   Девять нам дней надо плакать над телом,
   А на десятый заняться и делом;
   Гектору пламя разжечь с добрым миром,
   В честь его также заняться и пиром!
   Вслед над могилою там потрудимся!
   В день же двенадцатый все ополчимся!"
  
   670
   Старцу ответил Пелид быстроногий:
   "Сделаю так, коль позволят мне боги!
   Сердце в груди ты достойное носишь!
   Брань прекращаю, на сколько ты просишь!"
  
   675
   Ласково руку Приама сжимает,
   Все опасенья, что были, снимает.
   В сердце ко старцу покой поселился.
   Выйдя во двор, он на ложе свалился.
   Тяжкие думы куда-то уходят.
   Сладостный сон его сразу находит.
   Вестник примером царя заразился,
   Сдался без боя, со сном не сразился.
   Спал Ахиллес в глубине своей кущи.
   С ним Брисеида - она всё же лучше!
  
   680-685
   Спали бессмертные боги Олимпа
   В слабом сиянии сонного нимба.
   Только Гермеса терзала забота.
   Сну непосильной была с ним работа.
   Думы в уме бог крутил непрестанно:
   -- Вывести надо Приама из стана!
   Стражам незримо, но чтоб те не спали;
   Спящие в стане в беду б не попали! -
   Стал Эриуний над спящим Приамом,
   И возгласил ему в мозг он тут прямо:
   "Плохо Приам ты радеешь о деле,
   Думай не только о мёртвом уж теле!
   Слух о тебе, если кто-нибудь пустит,
   Царь Атрейон своего не упустит!
   Спишь средь врагов на младенца похожий!
   Выкупа твой будет ведь много дороже!
   Дети твои ведь совсем разорятся,
   Если вернуть тебя будут стараться!
  
  
   690
   С ужасом старец беду понимает.
   Сразу глашатая он поднимает.
   Мулов, коней им Гермес запрягает.
   Сам через стан их бичом погоняет.
   Скрытых Гермесом и теменью ночи,
   Их не заметили зоркие очи.
   Бог проводил их до брода речного,
   До половины пути их ночного.
   Ксанф с одобрением старцев встречает,
   Полный успех храбрецов отмечает.
   Здесь Эриуний Приама оставил.
   В небо обратно он стопы направил.
  
   695-700-705
   В ризе златой уж заря занималась,
   В сердце Приама тоска поднималась.
   Плача над сыном, он гнал коней в Трою,
   Ныне возврат его тела устроив.
   Мулы везли мертвеца торопливо.
   Их подгоняет Идей терпеливо.
   Рано Касандра на башню восходит,
   Первой прибывших глазами находит.
   Сразу узнала отца колесницу,
   В ней и его, как простого возницу.
   Мулов узнала и вестника тоже,
   Видит и тело на брата похоже.
   Горестный плач тут она поднимает.
   Громкими воплями всем сообщает:
   "Шествуйте, люди, все к Гектору ныне!
   Он у ворот и давно уже стынет!
   Часто вы прежде живого встречали!
   Дружно победы его отмечали!
   Отпрыск он славного царского рода!
   Радостью светлой он был для народа!"
  
   710-715
   Вопли Касандры весь город услышал
   Каждый к воротам немедленно вышел.
   Жёны, мужья, старики и все дети
   Вышли к воротам, чтоб Гектора встретить.
   Грусть несказанная всех поразила.
   Лица у всех их печаль исказила.
   И впереди Анромаха с Гекубой.
   Жизнь стала к ним неожиданно грубой.
   Плакали обе и волосы рвали,
   Труп обнимали и громко взывали.
   Так до заката б могло продолжаться,
   Но Дарданид просит всех воздержаться:
   "Дайте же мёртвому в дом свой проехать!
   Там все поплачем мы дружно без спеха!"
  
   720-725-730-735-740-745
   И расступилась толпа, путь открыла,
   Следом за Гектором к дому прибыла.
   Тут же на ложе его положили,
   Песни певцам начинать предложили.
   Песни плачевные пели все хором.
   Жёны вторили им жалобным стоном.
   Тело, руками обняв вдруг с размаха,
   Первая плач подняла Андромаха,
   Жена молодая и друг его лучший:
   "Рано ты гибнешь супруг мой цветущий!
   Рано вдовою меня оставляешь,
   Рано младенца, отец, покидаешь!
   Жизнь злополучную мы ему дали,
   Бедам ужасным младенца предали!
   Юности он не достигнет свободным!
   Ты был защитником нашим народным!
   Трою враги уж теперь уничтожат!
   Жёнам и детям тем горе помножат!
   Скоро в неволе мы все уже будем,
   В место чужое рабами прибудем!
   Вместе со мною и бедное чадо!
   Жизни оно там не будет уж радо!
   Ждёт там его только труд лишь позорный,
   Ночью и днём будет там поднадзорный!
   Могут и жизни лишить его сразу;
   Сбросят здесь с башни, как будто заразу,
   Мстя так за гибель отца или брата!
   Тяжка родным ведь любая утрата!
   Много сражёно тобою их в битвах!
   Всех не отмолишь и Зевсу в молитвах!
   Грозен ты был здесь в кровавых сраженьях.
   Землю глодать было их достиженьем!
   Плачут здесь все обитатели Трои!
   Кто же теперь их защиту устроит?
   Горе нанёс ты родителям бедным!
   Нету беды для них более вредной!
   Скорбь же моя всё ж намного сильнее!
   Гибель твоя для меня всех больнее!
   Ты на меня уже больше не взглянешь!
   Ты и руки мне своей не протянешь!
   Слова заветного больше не скажешь!
   Ночью любовь мне свою не докажешь!
   Буду одна обливаться слезами!
   Больше с твоими не встречусь глазами!"
  
   750-755
   Горестно так Андромаха рыдала.
   Рядом тут с нею Гекуба страдала.
   С ними же рядом троянки стенали.
   Слёз они много на землю роняли.
   Матери горе любой понимает.
   Вслед и она громкий плач поднимает:
   "Гектор, ты сердцу был самый любезный!
   Был ты в семье также самый полезный!
   Был и богам ты всесильным любезен!
   Значит, и им был немало полезен!
   Боги тебя очень сильно любили!
   Даже о мёртвом они не забыли!
   Вырвать тебя помогли у Пелида!
   Здесь не одни лишь труды Дарданида!
   Враг бы и ныне таскал Приамида
   Вкруг, погребённого им Менетида!
   Прочих сынов, что в плену и живые,
   Проданы им же за дали морские!
   В Имбросе, в дальнем средь моря Самосе,
   Также в туманном и славном Лемносе!
   В рабстве жестоком давно уж горюют!
   Там всё по родине милой тоскуют!
   Ты ж у меня, как росою омытый,
   В доме покоишься и не забытый!
   Свежий, как Фебом внезапно сражённый,
   Будто не ты был копьём поражённый!"
  
   760-765-770-775
   Матери плач подхватила Елена,
   Что Менелаю живая измена:
   "Гектор, брат мужа, со мной ты любезен
   Был в Илионе, и в жизни полезен!
   Брат недостойную в Трою доставил!
   Он вас терпеть меня всех тут заставил!
   Ах, почему не погибла я прежде?
   Двадцать здесь лет прожила всё в надежде -
   Стану здесь в Трое и я полноправной,
   Жёнам другим тут всем полностью равной!
   Слов от тебя я плохих не слыхала!
   Если ты дома, душа отдыхала!
   Даже, когда и другой из домашних,
   Вдруг укорял во грехах во вчерашних!
   Свёкор лишь, кроме тебя, был приветен!
   В распрях домашних он был незаметен!
   Слушались все тебя даже быстрее!
   Ты вразумлял всех и делал добрее!
   Кроткой душой своей и убежденьем
   Многие ты изгонял заблужденья!
   Вот почему я, несчастная, плачу!
   Ведь без тебя весь покой здесь утрачу!"
  
   780
   Так причитала жена Александра.
   Плакали люди и жрица Касандра.
   Старец затем обратился к народу,
   К жителям всем, всех сословий и роду:
   "Надо, трояне, идти нам за лесом!
   Ныне не бойтесь пока Ахиллеса!
   Он обещал, отпуская из стана,
   Дней, мол, двенадцать тревожить не станет!
   Гектора с почестью мы похороним!
   Честь и свою здесь у стен не уроним!"
  
   785
   Быстро трояне всех мулов собрали,
   И перед городом их запрягали.
   Девять они дней всё лес подвозили,
   Много повозок в горах им грузили.
   В день же десятый дрова все сложили.
   Гектора сверху на лес положили.
   Быстро зажгли под ним жаркое пламя.
   Долго пылал он, как красное знамя.
  
   790-795-800
   Рано с утра, лишь заря засветилась,
   К месту сожженья толпа вдруг явилась.
   Красным вином весь костёр оросили,
   Бревна, сгоревшие, все угасили.
   Гектора белые кости собрали.
   Слёзы, текущие, с щёк не стирали.
   Кости в ковчег золотой все сложили,
   Пеплом из центра костра обложили.
   Тонким покровом ковчег тот обвили,
   Словно живого ко сну утеплили.
   Свежий пурпур был на Солнце блестящий.
   Вечен был путь здесь ему предстоящий.
   Тихо ковчег опустили в могилу.
   Громко рыдали они во всю силу.
   Сверху могилу камнями закрыли,
   После холмом насыпным всё укрыли.
   Стражи при этом с дозором сидели,
   И на далёких данаев глядели,
   Чтобы они не напали внезапно.
   То, что обещано, часто превратно.
   Сделав курган, все вернулися в город.
   Гектор троянам был близок и дорог.
   В доме Приама потом пировали.
   Тут уж без плача они горевали.
  
   804-805
   Так похоронен был Гектор великий.
   Трои герой не остался безликий.
  
   Продолжение следует.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"