Василенко Наталья Алексеевна : другие произведения.

Приключения Геннадия и Карбюратора

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Наталья Николаева

(Василенко Наталья Алексеевна)

natanaki@nm.ru

  
   Приключения Геннадия и Карбюратора
  
   Глава 1. В гараже
  
   "Будьте бдительны: в городе Заклёпки орудует банда. Угнано девять грузовиков. Ведется расследование..." - читал молодой шофер Геннадий от нечего делать "Заклёпкинские ведомости". В гараже третий час шел обеденный перерыв. Потому что с самого утра завгар Глебыч торчал в управлении. Летнюю полуденную тишь гаража ничто не нарушало. Ну, может, мухи слегка жужжали, да постукивали костяшки домино. Геннадий отложил газету в сторону и приступил к обеду - ряженке с калачом.
   Ростом молодой человек, как говорится, был дай бог. И телосложение имел будь здоров. Доведись ему жить в Древней Греции, его бы могли принять за какого-нибудь бога - Аполлона или, на худой конец, Гермеса. Правда, джинсы его на коленке были заляпаны маслом, и рубашка с надписью "I LOVE THIS PRETTY WORLD" слегка помята. Но ведь и боги, наверное, пачкались и мялись, когда горшки обжигали. Впрочем, молодой шофер Геннадий ничего не знал о греческих богах. Но парень он был видный. В гараже работал второй месяц. По вечерам ходил в кинотеатр "Юность" или в парк гулять. Вредных привычек почти не имел.
   Геннадий доел калач и раздумывал, не сбегать ли еще за ряженкой, как вдруг:
   - Глебыч из управления звонил! Срочный выезд!
   Полуденная тишь гаража замерла и раскололась. И ни собрать, ни склеить её уже не было никакой возможности. Все завозились, задвигались, заворчали. И требовалась-то всего одна машина. И стоило ли из-за этого портить такой приятный затянувшийся обед.
   - Кто поедет?
   Шоферы с опытом, с проседью, просто бывалые шоферы и шоферы-доминошники - все посмотрели на Геннадия. И так выразительно посмотрели, что, не доешь он свой калач заранее, непременно бы проглотил его в один миг, и, не запивая ряженкой, кинулся бы к своей машине обслуживать срочный выезд.
   Но не так прост был шофер Геннадий. Он лениво скосил глаза на муху, облюбовавшую его нос. Хлоп! - и Геннадий расправился с ней в назидание другим мухам, и не только им. Мол, не так уж я прост и молод, как бы вам хотелось.
   И сразу поняли мухи, что на носу Геннадия небезопасно. А шоферы - и те, что с опытом, и те, что с проседью, и, конечно же, доминошники, тоже поняли, что Геннадий им так не дастся.
   - Гена, - первым заговорил шофер Горчичников, которого в гараже не очень-то жаловали - был он жадный какой-то. - Гена, - повторил Горчичников. - Предлагаю честную партию в домино.
   - Ну? - насторожился Геннадий. Домино он не уважал и считал своим хобби кинематограф, а точнее кинотеатр "Юность".
   - Сыграем партиечку, - говорил Горчичников. - Я выиграю - ты идешь в рейс. А ты выиграешь - в рейс тоже ты, но с условием.
   - Ну, - насупился Геннадий. Он начинал чувствовать, что для авторитета, пожалуй, одной мухи маловато.
   - Если ты выиграешь, то вдобавок получишь от меня карбюратор.
   - Зачем мне карбюратор? - не понял Геннадий.
   - Вот чудак, - издал издевательский смешок Горчичников.
   И, к огорчению Геннадия, смешок этот был поддержан еще несколькими шоферами. Хоть и жадный был этот Горчичников, хоть и не жаловали его в гараже, а все же в рейс никто не хотел.
   И закипело самолюбие Геннадия, забурлило и забулькало. "Уж не посрамлюсь я перед этим Горчичниковым", - решил он и согласился на партию.
  
  
   Глава 2. Рыба
  
   "Карбюратор продам", - думал Геннадий, ведя напряженную доминошную борьбу с Горчичниковым. Ему было приятно, что большинство шоферов болеют за него, за Геннадия. И самолюбие его постепенно остыло. И мысли пошли веселей.
   "Рейс - это что, - размышлял Геннадий, щелкая костями домино. - Рейс - это ничего. В гараже тоже сидеть неохота. А карбюратор продам. И куплю пиджак. Вельветовый, коричневый, с накладными карманами. И сразу в кино. Нет, лучше в парк. Ать-два! Ать-два! - по парку. "Кто это там вышагивает?" "Да это Генка! В новом пиджаке-то его сразу и не признать!".
   И текли мысли сладко, как вишневое варенье. И главная мысль отстукивала: "Продам карбюратор - куплю пиджак. Продам карбюратор - куплю пиджак".
   Некоторые люди до сих пор не верят в силу мысли, а зря.
   - Рыба! - закричал Геннадий и со всего размаху ударил своей последней костяшкой по столу.
   - Рыба, так рыба, - покорно согласился Горчичников. - Рейс твой и выигрыш твой. У меня все по-честному.
   Шоферы радостно загудели, поздравляя молодого коллегу. И Геннадий в лучах славы и полуденного солнца полез в кабину своего грузовика.
   Он уже выехал за ворота, как услышал голос посрамленного Горчичникова:
   - Эге-гей! Карбюратор-то! Карбюратор! Забыл выигрыш-то!
   И Геннадий в зеркало заднего вида разглядел, что Горчичников тащит за собой средних размеров лопоухого пса цвета какао.
   "Это что за фокусы?!" - присвистнул Геннадий.
   - Забирай своего Карбюратора. У меня все по-честному, - и Горчичников стал самым наглым образом запихивать пса в кабину.
   - Эй! Мы так не договаривались! - растерялся Геннадий.
   - Выиграл? - лукаво прищурился Горчичников. - Что же отпираться. Полон гараж свидетелей.
   - Так ты же карбюратор на кон ставил, - жалобно возражал Геннадий, не давая запихнуть в свою кабину лопоухого пса.
   - Так это и есть Карбюратор. Пес Карбюратор. Владей на здоровье.
   Горчичникову удалось-таки одолеть сопротивление растерявшегося Геннадия, и пес оказался в кабине.
   - Я ж его практически от сердца отрываю, - смахнул невидимую слезу ехидный Горчичников и помахал Геннадию рукой.
  
  
   Глава 3. Тысяча и одна мысль
  
   - Балда! Дубина! Остолоп! - ругал себя Геннадий на всю катушку. - Вот тебе пиджак! Вот тебе карманы накладные! Вот тебе рейс в нагрузку!
   А пес по имени Карбюратор лежал калачиком в углу кабины и молчал. Был он тощ. И мощная кличка Карбюратор ему не шла. Зваться б ему Рексом или Феликсом, не родись он в подворотне гаража. Это только люди фамилии меняют, да и то, когда женятся. А псу положена кличка - одна на всю жизнь. И то ли от неподходящей порядочному псу клички, то ли от шаткого и тряского положения в кабине, Карбюратор выглядел жалко и несчастно.
   - Лопоухость в собаке - признак породы, - оглядел его, наконец, Геннадий. - Только вот как мама примет?
   Геннадий гнал по пригородному шоссе, и вельветовый пиджак, так близко маячивший перед парнем, постепенно таял в воздухе. Таяли его обшлага и лацканы. Таяли фалды. И что более всего было обидно Геннадию, таяли его накладные карманы.
   Но тугой шум покрышек и привычный рев мотора успокоили Геннадия. Он перестал обзывать себя, перестал думать про пиджак, а просто вел машину в пункт А, чтобы загрузиться там щебнем и отвезти его в пункт Б.
   - Апчхи! Апчхи! - раздалось на всю кабину.
   - Будь здоров - не кашляй! - пожелал Геннадий псу.
   Но это чихал не пес.
   - Кхх! Брр! Пчхи! - грузовик дернулся и встал.
   Геннадий попытался завести машину, но услышал только слабое "пчхи".
   - Что за дела? - опешил он.
   - Бензин кончился. Заправиться надо, - ответил кто-то.
   Шофер огляделся. Преданными, но умными глазами смотрел на него Карбюратор. И больше в кабине никого не было. Тысяча и одна мысль пронеслась в тот миг в голове Геннадия. И вся эта куча мыслей сводилась к одному: "Говорящий Карбюратор!!!".
   - Не надо так переживать, - сказал пес. - Бывает. Да вон, кажется, и заправка впереди.
   И правда: на фанерном щите синей краской было выведено "БЕНЗАКАЛОНКА ТАМ".
   - Ну и грамотеи там работают, - фыркнул пес. - Канистра-то есть?
   - Есть, - автоматически кивнул Геннадий.
   Он и не знал, чему больше удивляться - исчезнувшему из бака бензину, говорящему псу или тому, что собака знает, как пишется слово "бензоколонка". Поэтому решил вообще не удивляться, а зашагал по направлению к заправке вместе с Карбюратором и канистрой.
  
  
   Глава 4. Казаки-разбойники
  
   - Ну, будем знакомы. Пес Карбюратор.
   - Шофер Геннадий.
   - Хорошее имя, - одобрил пес. - Не то, что у меня.
   - Кто ж тебя так?
   - Горчичников. Из гаража щенком взял, чтоб я дачу его охранял. Он же ни одной книги в руках не держал кроме техпаспорта. Словарный запас ограничен бортами грузовика. Вот и придумал - Карбюратор. Имя, говорит, пусть будет раскатистое, чтобы все боялись и на дачу не зарились. А там не дача, а одно название. Три сарая железками набито, старьем всяким. Жадный он очень. Кормил плохо.
   - А зачем он тебя проиграл?
   - Дачу продавать надумал. И меня пытался. На рынок водил, птичий. Только я никому не приглянулся. Породой не вышел. Одним словом, шоферский пес.
   - Шоферская порода - самая надежная, - приободрил пса Геннадий. - А кто тебя говорить научил?
   - Сам. По книгам, - скромно ответил пес. - Горчичников раньше книги на макулатуру собирал - целая макулатурная библиотека образовалась. Я и читал.
   На обочине появился новый фанерный указатель "БЕНЗАКАЛОНКА ТАМ".
   - Да где же там? - возмутился Геннадий. - Идем-идем, а ее все нет.
   Шагов через двести за поворотом они обнаружили точно такой же щит.
   - По-моему, кто-то в автомобильные казаки-разбойники играет, - предположил пес.
   - С меня хватит, - нахмурился Геннадий. - Мне играть некогда. Я на работе.
   И он поднял руку с канистрой.
   На его призыв остановился дедушка на "Жигулях", сказал, что заправка впереди, километров через десять, отлил немного бензина в канистру, и Геннадий с псом поспешили обратно.
   - Где же машина? - изумился Геннадий, когда они приблизились к первому фанерному указателю.
   - Может, не дошли?
   - Помню я место.
   - Значит, пропустили.
   - Грузовик? Шутишь!
   - Тогда остается одно, - сказал пес, - его угнали.
   - Это больше похоже на правду, - согласился Геннадий. - Как угнали? - смысл сказанного вдруг дошел до него. - Казенную машину? Угнали?!
  
  
   Глава 5. "Вход без собак строго воспрещен"
  
   Геннадий сидел на обочине дороги, обхватив голову руками. Невеселые туда лезли мысли, тяжелые. "Грузовик пропал! - думал Геннадий. - И я пропал! В гараж без машины не вернусь. А не вернусь - решат, что я угнал. И в милицию заявят! А там уже давно угонщиков разыскивают. Упекут в тюрьму без разговоров". И тут Геннадий вспомнил.
   - У меня ж собака есть, - хлопнул он себя по лбу. - А ну бери след, - велел Геннадий Карбюратору.
   - Какой след?
   - От грузовика.
   - Понимаешь ли, Геннадий. Опыта у меня в таких делах нет. Я считаю, что дело это надо передать в руки милиции. Или же нанять частного детектива...
   - Ах, так! - вспыхнул Геннадий. - Тогда проваливай обратно к своему Горчичникову. Больше ты мне не пес.
   Геннадий стал ползать по обочине и нюхать землю. Он пытался взять след. Геннадий рассуждал так: если собаки могут научиться говорить и даже читать, значит, и человек может взять след. Но пока у него не очень-то получалось. Земля пахла нагретым на солнце гравием и придорожной пылью. А грузовиком не пахла.
   "Как это собаки делают?" - вспоминал Геннадий. Он поднял правую ногу, левую, повертелся на месте, но собачий нюх на него не снизошел.
   - Геннадий, я след отыскал! - позвал его Карбюратор.
   Парень нехотя поднялся. Карбюратор сидел на обочине в том месте, где с трассы в лес уходила проселочная дорога. На ней явно виднелись следы от протекторов.
   - Мои! Родные! - обрадовался Геннадий. - В погоню! - он подхватил канистру, и они рванули в лес.
   - И куда этих угонщиков понесло? - ругался молодой шофер, перепрыгивая через лужи и кочки. - Всю машину мне раздолбят на таких ухабах.
   - Зато разогнаться не смогут, - заметил пес. - Мы их в миг настигнем!
   - Постой, не могу больше, - тяжело дышал Геннадий.
   - Брось канистру, - советовал пес, не сбавляя хода.
   - Нельзя. Казенное имущество.
   - Я не понимаю, кто вообще мог на твой грузовик позариться. У него же трещина на лобовом стекле и бак пустой.
   - Бак пустой, - повторил Геннадий, перепрыгивая через очередную лужу. - А как же его угнали, если бак пустой?
   - А это мы прямо сейчас и выясним! Кажется, мы у цели!
   Геннадий и Карбюратор остановились перед аркой, ведущей на липовую аллею. Ворота были распахнуты настежь. Следы уходили вглубь.
   - Приглашаем посетить уникальный Музей собак на родине Белки и Стрелки, - прочитал Геннадий вывеску, венчающую арку.
   На воротах висело объявление: "Вход без собак строго воспрещен".
   Геннадий вопросительно посмотрел на пса.
   - Этот музей внесен в список 99 самых редко посещаемых музеев мира, - сказал Карбюратор. - Давно тут мечтал побывать.
   - Зачем же музею мой грузовик понадобился? Собак на экскурсии возить?!
  
  
  
  
   Глава 6. Пропала собака!
  
   Вдоль липовой аллеи были расставлены белые резные скамеечки и стенды с фотографиями собак. Собака выносит из огня ребенка. Собака захватывает вора-рецидивиста. Собаки в медалях, собаки в орденах, собаки в лентах, собаки на все лады.
   Геннадий глазел по сторонам, а Карбюратор бежал чуть впереди и комментировал:
   - Это знаменитая лайка Буран. Она одна в тысяча девятьсот не помню каком году вывезла целую полярную экспедицию с северного плюса. А это овчарка Травка, на ее счету сто восемнадцать наркодельцов. А это кинозвезда - сенбернар Бетховен. Не понимаю, зачем его тут повесили, - и, гневно рыча в сторону кинозвезды, Карбюратор побежал дальше.
   У Геннадия никогда не было собаки. Никогда до сегодняшнего обеда, разумеется. Но после прогулки по этой аллее дрогнуло бы самое черствое сердце, дрогнуло и завопило - "Хочу собаку!".
   Они вышли к деревянному одноэтажному дому, который, по всей видимости, и был музеем. На крыльце сидел грустный старичок в сером костюме.
   - А ну, признавайся, куда машину дел? - подлетел к нему Геннадий.
   - Какую машину? - пролепетал старичок.
   - Мой грузовик, цвета хаки с трещиной на лобовом стекле!
   - Ах, это ваш грузовик, - в голосе старичка послышались угрожающие нотки. - Так вот кто мне заплатит за цветник! За скамейки! За ворота! - последние слова он уже выкрикивал, наступая на Геннадия, так что тому пришлось, пятясь, сойти с крыльца.
   - Какие ворота? - возмутился Геннадий. - У меня машину угнали! И преступники прячут ее у вас. Да, у вас! - снова напирал Геннадий, поднимаясь на крыльцо.
   - Значит, вы тоже пострадавший?
   - Что значит, тоже?
   - Да вы посмотрите кругом, - развел руками старичок.
   Клумба, которую пересекали две широкие борозды, была похожа на салат "Греческий" - вырванные с корнем настурции и ромашки смешались с землей. Рядом с клумбой валялись расщепленные доски, еще недавно бывшие скамейкой. Карбюратор обнюхивал то место, на котором должен был стоять забор. Сам забор с воротами лежал на земле. Если бы Геннадий хорошо учил в школе историю, он мог бы сказать: "Как Мамай прошелся", но ограничился только:
   - Ну дела!
   - Преступники грузовиком пробили ворота и углубились в лес, - объявил Карбюратор результаты своих наблюдений. "Косметический ремонт бампера в счет зарплаты обеспечен", - мрачно подумал Геннадий.
   - Да, да. Так все и было, - подтвердил старичок. - Меня зовут Иван Петрович. Такое разорение для музея. Ведь в этом доме жили на пенсии Белка и Стрелка!
   Иван Петрович был директором, экскурсоводом и бессменным хранителем Музея Собак. Он знал о собаках все. Он разбирался в собаках так же хорошо, как Лобачевский в математике, как Растрелли в дворцах, и как Толстой в войне и мире.
   Вдруг Геннадий заметил какое-то несуразное сооружение в глубине двора. На громоздком постаменте высились две серебряные звезды с собачьими хвостами.
   - А это что?
   - Памятник Белке и Стрелке, - пояснил Иван Петрович. - Наша гордость. У известного скульптора заказывали. В столице!
   - А-а-а, - протянул Геннадий. - А я бы просто собак в шлемах посадил рядом с ракетой.
   - Молодые люди, - произнес Иван Петрович торжественно, - я хочу провести для вас экскурсию, полную, двухчасовую, с просмотром кинохроники. Это абсолютно бесплатно. Во-первых, вы пострадавшие. А во-вторых, первые посетители за сегодня. Да и за вчера.
   - Некогда нам, - отрезал Геннадий, прилаживая забор на место.
   - Чем же я могу вам помочь? Ах, да. Как я мог забыть. В газете "Собачья жизнь" у нас целая полоса посвящена пропажам собак. Напишите объявление. Ваши угонщики накатаются и бросят машину, а кто-нибудь ее найдет и захочет вернуть владельцу.
   Геннадий с Карбюратором наскоро составили текст объявления:
   "Пропала собака. Бурой масти. Порода типа самосвал. Шла порожняком. Через всю морду царапина вроде трещины. Номер на ошейнике "Г 013 АВ". Срочно сообщить о местонахождении собаки ее владельцу - шоферу Геннадию или его верному псу Карбюратору".
   Геннадий взял канистру и уже собирался удариться в преследование, но Карбюратор сообразил, что канистра в их деле - штука лишняя:
   - Иван Петрович, сохраните казенное имущество, - попросил пес.
   - Конечно, - обрадовался хранитель музея, что может как-то помочь внезапным гостям, и проводил их до ворот.
   Так в зале музея "Жизнь замечательных собак" появился новый экспонат. Под канистрой имелась табличка "Принадлежит выдающемуся псу, принимавшему участие в беге по пересеченной местности с тяжестями. Акция проходила под лозунгом: "Не пустим автомобили в зеленые зоны!".
  
  
   Глава 7. "Советы по частному сыску для домохозяек"
  
   У Геннадия почти не было вредных привычек. И это чистая правда! Курил он всегда в исключительных случаях. Как раз сейчас голова у Геннадия гудела. Погони, преследования - все это он любил смотреть в кино. Но чтобы самому принимать в этом участие?
   - Покурим, - предложил он псу, но тот только поморщился.
   "Ну и вляпался я! - думал Геннадий. - Это будет почище, чем в фильме "Никогда не танцуй под пулями". Когда агент Джон попал в город сумасшедших светофоров. А эти светофоры ему говорили: "Агент Джон, никогда не танцуй под пулями. Агент Джон, никогда не танцуй под пулями". И горели черным светом".
   - Я вот книжку читал, - вспомнил пес, - "Советы по частному сыску для домохозяек". Там говорилось, что во время расследования главное - вовремя подкрепиться.
   - Я голодный, как собака, - признался Геннадий.
   - Понимаю, - вздохнул Карбюратор.
   - Сейчас бы маминых блинчиков с мясом!
   Лес кончился, началось поле с чахлой, выгоревшей на солнце травой. След на дороге был свежий и четкий. И Геннадий не сомневался, что угонщики у него почти в кармане. Он даже руки засунул в карманы, чтобы преступникам было понятно: карманы у меня наготове - берегитесь!
   Полевая дорога вышла на берег реки и оборвалась. Так неожиданно обрываются старые кинопленки в кинотеатре, и тогда по экрану пробегает черная рябь с белыми росчерками, и включается свет.
   Речка была неширокая извилистая с темной торфяной водой, как будто в ней чай заварили. Над рекой высился столб с двумя знаками. Под тяжестью знаков столб кренился, как Пизанская башня. Только вокруг не было видно туристов. Да и вообще никого поблизости не было. Лишь на противоположенном берегу стояло три деревенских дома.
   - "Деревня Дедулино", - прочитал Геннадий первый указатель.
   Второй знак оказался предупреждающим, с надписью "Не зная броду - не лезьте в воду".
   - Видимо, угонщики пересекли реку вброд, чтобы мы след потеряли, - рассудил Карбюратор.
   - Понял, - отозвался Геннадий. - Иду искать брод.
   День уже клонился к вечеру, но жара еще не спала. И Геннадию нестерпимо захотелось искупаться. Он аккуратно сложил одежду и ухнул в воду с разбега.
   И для чего, спрашивается, для людей знаки вешают, если на них так откровенно, с разбега, плюют?
   Геннадий стоял по щиколотку в воде и потирал ушибленные места.
   - Да тут кругом брод! - воскликнул раздосадованный Геннадий.
   - Значит, преступники могли уйти вниз или вверх по реке, - сказал пес.
   - Да я пройду всю реку вдоль и поперек! - бушевал Геннадий. - Да я их из-под воды достану!
   - Тсс! - Карбюратор приподнял оба уха и к чему-то прислушался. - Поют?
   Пели. Да так слаженно:
   Над серебряной рекой,
   На златом песочке
   Повстречалась я с тобой,
   Ваня, во садочке.
   - В населенный пункт надо, - сказал Карбюратор, почесываясь. - Очевидцев опросить. Может, накормят.
   - Тощий ты у меня, неспортивный, - критически оглядел пса Геннадий.
   - Так вышло, - согласился пес.
  
  
   Глава 8. Дедулинцы
  
   В деревне Дедулино всех жителей было три бабули: баба Дуся, баба Устя и баба Настя. Бабули восседали на лавочке перед домом бабы Дуси. Потому как он стоял в центре деревни. Здесь было удобнее всего собираться. А собирались они каждый вечер. Нахлопотавшись за день, бабушки отдыхали:
   - Ваня, Ваня, что купил?
   Что-то ждет сердечко, -
   выводили высокими голосами баба Устя и баба Настя.
   - Ничего я не купил.
   На тебе колечко, -
   отвечала им низким голосом баба Дуся.
   На бабе Дусе был платок с синими узорами. На бабе Усте - с зелеными. А баба Настя покрывала голову платком с красными цветами. За это ее соседки строго осуждали. Считали, что она молодится.
   - За кольцо благодарю.
   Кланяюсь я в ножки.
   А еще чего купил?
   вопрошали баба Устя и баба Настя.
   - На тебе сережки.
   отвечала им баба Дуся.
   Рядом с бабулями грелись на солнце три кошки: белая, серая и полосатая.
   - Ну спасибо тебе, Ваня,
   За любовь такую.
   А теперь давай с тобой
   Плясать плясовую, -
   грянули дружно бабули. Но плясовой не последовало.
   По главной и единственной деревенской улице шел высокий плечистый парень. А за ним семенил лопоухий тощий пес.
   Геннадием в тот момент можно было залюбоваться. Рубашку он нес на плече. И его тело греческого Аполлона играло на солнце мускулами.
   Но бабули греческих богов видом не видывали и слыхом про них не слыхивали.
   - Вот так Илья Муромец! - ахнула баба Настя и оправила платок с ярко-красными цветами.
   Соседки осуждающе на нее покосились.
   - Бабушки, у вас тут грузовик не проезжал? - обратился к ним Геннадий. - Такой большой. Самосвал. Цвета хаки. Порожняком шел...
   - Больно ты скорый, - одернула его баба Дуся. - Ни здрасьте, ни до свиданья. Сам-то кто да откуда будешь?
   - Из города я. Шофер Геннадий. Я грузовиком интересуюсь. Не проезжал ли мимо. И главное, куда уехал. Может, видели? - пытался втолковать им Геннадий.
   - Может, и видали, - ответила за всех баба Дуся. - Но сперва...
  
  
   Глава 9. Неравный бой
  
   Да, досталось Геннадию за этот день. Сначала его принудили выйти в рейс и вместо карбюратора подсунули пса. Грузовик угнали, и какие-то злодеи разъезжали на нем в свое злодейское удовольствие. Геннадию пришлось преследовать их по пересеченной местности. А теперь в этой богом забытой деревне его заставили колоть дрова и таскать воду из реки.
   А, думаете, легко городскому парню колоть дрова и таскать воду?
   - Вот почему речка мелкая, - бормотал Геннадий, наполняя водой последнюю кадушку в доме бабы Усти. - Они всю речку ведрами вычерпали.
   - Речка-то? - не расслышала его баба Устя. - Речка наша Правнучка. А короче - Пра. Мы ее по-простому Прой кличем.
   Карбюратору тоже не повезло. Хоть и считались эти места колыбелью выдающихся собак, но в деревне Дедулино заправляли кошки.
   Белая, серая и полосатая взяли Карбюратора в кольцо, шипели и выпускали когти. В общем, вели себя безобразно, как французы до Бородинской битвы, пока наши не предъявили им свой народный дух.
   - Места у вас красивые, - пытался наладить контакт Карбюратор. - А воздух-то какой!
   Но кошки, белая, серая и полосатая, позиций не сдавали. Будто ждали появления главнокомандующего. И главнокомандующий появился. Рыжий кот спрыгнул с дерева на крышу сарая и сверху осмотрел диспозицию. Один глаз у него был желтый, другой - серый. Шерсть торчала клочьями.
   "Пропал", - успел подумать Карбюратор в тот момент, когда кот приготовился на него прыгнуть.
   - Васенька! Васенька! - послышался голос бабы Дуси, суровый, но с нотками нежности. - Где ты бродишь, разбойник? Ужинать!
   Рыжий кот, казалось, мгновенье сомневался, что ему делать - продолжить наступательную операцию или получить порцию молока. И суровый голос бабы Дуси с нотками нежности взял верх.
  
  
   Глава 10. Хлеб да соль
  
   За большим столом в доме бабы Дуси собралась вся деревня с гостями. Кошки под предводительством разбойника Васьки устроились на печи. И оттуда злобно зыркали на Карбюратора. Псу отвели место под столом. И он был рад этому неожиданному прикрытию от злобных кошачьих взглядов. Особенно его раздражал разноцветный взгляд Васьки.
   Все бабули приоделись. И даже на платках бабы Дуси и бабы Усти мелькали нежно-розовые цветочки.
   Угощались щами, блинами и холодным кислым квасом. Геннадий после нервного трудового дня ел за десятерых. И баба Настя восхищенно шептала:
   - Ну чисто Илья Муромец.
   Карбюратор тоже не пропустил ни одного блина, брошенного под стол гостеприимной хозяйкой.
   - Чем богаты, тем и рады, - подытожила баба Дуся трапезу и обратилась к Геннадию. - Видали мы твой грузовик. Он аккурат перед твоим приходом проезжал. В нем двое. Один длинный как жердь. Другой похож на актера. Как же его? Вот ведь! Фамилию забыла! - и она с горечью всплеснула руками.
   - Ну, ну, - торопил ее Геннадий.
   - Приезжают, говорят, нам бы до Старой Мельницы. Как, спрашивают, огородами проехать. Подскажите, бабушки, дорогу.
   - Ну, ну, - сверкали глаза у Геннадия.
   - Вот и гну, - огрызнулась баба Дуся. - Я ему говорю, какие огороды. Вот у меня огород. Вот у бабы Усти - огород. А у Насти разве огород? Так, название одно.
   На критическое замечание про огород баба Настя поджала губы.
   - Ну же! - умоляюще сложил руки Геннадий.
   - Вот и длинный все горячился, как ты. "Ну" да "ну". Зубы, мол, нам бабка не заговаривай. Дорогу покажи, а то хуже будет. Ну, я и показала.
   - Ну, - разочарованно протянул Геннадий.
   - Баранки гну. Они и поехали.
   - Так что же вы мне сразу не сказали! - вскочил Геннадий из-за стола, и лавка с грохотом опрокинулась. - Дрова им пили! Воду им таскай! - кричал он и потрясал в воздухе кулаками. - А преступники пусть уматывают? Да я вас за содействие злоумышленникам привлеку! - и Геннадий выскочил из избы, оставив в ней совершенно потрясенных бабушек.
  
  
   Глава 11. Не банный день
  
   - Ну бабки! Ну болтушки! - злился Геннадий. - А еще песни поют. Где мы, и где теперь грузовик?
   - Зря мы у них дорогу на Старую Мельницу не спросили, - говорил пес, но рад был, что кошки и особенно рыжий Васька остались позади.
   Через пятнадцать минут интенсивной ходьбы Геннадия и легкой трусцы Карбюратора на дороге появился новый указатель:
   ДЕРЕВНЯ БАБУЛИНО.
   - Да что же это творится! - с отчаянием вырвалось у Геннадия. - Что же это за края растакие? Если в Дедулино живут одни бабули, то что же ждать от Бабулино?
   Начиналась деревня с бани. Вообще-то, это хороший признак, когда деревня с бани начинается. Да еще с такой, крепко срубленной и твердо стоящей над речкой. Значит, и жители должны быть основательные и чистоплотные.
   - Есть тут кто? - прокричал Геннадий, отворив мощную дубовую дверь бани.
   - Вряд ли сегодня банный день, - заметил пес. - Дым-то из трубы не идет.
   Но Геннадий его уже не слышал. Сильный порыв ветра прихлопнул за ним дверь. И Геннадий оказался в полной темноте. Он сразу же наступил ногой в какую-то шайку с водой, загремел тазом и рухнул на пол. И наступила тишина. Только вода еле слышно лилась из опрокинутой шайки. В этой почти тишине открылась дверь, послышались шаги, и Геннадия за ухо подняли с пола.
   - Ах ты, супостат, - услышал Геннадий грозный бас. - Воровать повадился? Отучим.
   Дверь снова захлопнулась. На этот раз лязгнул засов. И Геннадий схватился за свое пылающее ухо.
   "Как глупо я попался, - горевал парень. - Угонщики подговорили бабок меня задержать. А сами устроили мне ловушку в бане. Наденут мне теперь камень на шею, и в речку. И не будет больше на свете шофера Геннадия".
   В такие моменты обычно вся жизнь пробегает перед глазами. Но у Геннадия перед глазами полными слез стояли кадры из фильма "Руки вверх, или Добро пожаловать в полицейский участок".
   "Живым не дамся", - решил Геннадий и забарабанил в дверь.
  
  
   Глава 12. Евпат и Коловрат
  
   Та же мощная рука, что выворачивала ухо Геннадию, схватила за ошейник Карбюратора. Щелк! - и он оказался на цепи. Карбюратор рванулся, что было сил. Но цепь держала крепко.
   - Посидишь пока, - предупредил грозный бас.
   И ни Геннадий, запертый в бане, ни Карбюратор, посаженный на цепь, не знали, что распорядился ими так дед Евпат, один из двух жителей деревни Бабулино. Вторым жителем деревни был его брат, дед Коловрат. Оба деда, политически грамотные, прежде всего чтили порядок, и на двоих делили должность мэра деревни.
   Им обоим не нравилось ее название. Но согласия не было. Дед Евпат хотел переименовать ее в Евпатово, а дед Коловрат - в Коловратово. Так и стояла пока деревня с прежним именем.
   Оба деда претендовали на единоначалие. Дед Коловрат предъявлял в качестве символа власти свои усы. Мол, настоящая власть всегда с усами. Дед Евпат, напротив, считал усы финтифлюшкой, баловством. Принципиально носил бороду. И в качестве аргумента за свою кандидатуру выдвигал ум. Но ум - не усы. Его сразу не предъявишь. И спор двух кандидатов на один пост решить было решительно некому.
   С дедулинцами они никаких дел не имели. С ними вышла такая история. Еще в молодости Дуся, Устя и Настя не поделили между собой двух женихов и отказали им вовсе. От обиды переехали Евпат и Коловрат в соседнюю деревню, и с тех пор с ними не разговаривали.
   Потому и обрадовался бородатый дед Евпат случайному вору.
   - Нашел я избирателя, - сообщил он новость Коловрату. - В бане заперт.
   Коловрат подкрутил усы. Евпат взял избирательную урну и бюллетень. И оба брата-кандидата пошли на выборы.
  
  
   Глава 13. Добро пожаловать на выборы!
  
   Дверь бани открылась так неожиданно для Геннадия, что он кубарем выкатился из нее.
   Перед ним стояли два деда-богатыря.
   - По законам нашей деревни Бабулино каждый, находящийся в ней, имеет право голоса, - пробасил один.
   - Даже вор, - добавил другой.
   - Я не вор, - отказался Геннадий.
   - Теперь ты избиратель, - мягко согласились деды. - Вот твой бюллетень. Выбирай.
   На бумажке, протянутой озадаченному Геннадию, значилось:
   ДЕД ЕВПАТ
   ДЕД КОЛОВРАТ
   - Надо поставить крестик напротив кандидата, - подсказал один дед.
   - Голосование тайное, - заметил другой.
   - Но я же не знаю этих кандидатов, - запротестовал Геннадий.
   - Вот и хорошо. Выборы честнее пройдут.
   - Я не согласен, - противился Геннадий честным выборам.
   - Тогда полезай обратно в баню, - нахмурились деды.
   Да, ситуация на площадке складывалась не в пользу команды Геннадия. Он стоял у входа в баню, как вратарь, которому противники готовились пробить серию пенальти. И единственный защитник, или даже полузащитник Геннадия сидел на цепи во дворе бани.
   - Так что голосуй, а то... - сжали кулаки кандидаты.
   И понял Геннадий, что этот матч он проиграл.
   "Была-не была, - решил Геннадий. - Все равно или побьют, или в бане запрут". И он поставил крестик напротив первого попавшегося кандидата - деда Евпата.
   - С перевесом в один голос победил дед Евпат, - объявил дед Евпат результаты выборов. - Все-таки усы - усами, а ум - сила!
   - Я подаю апелляцию, - заявил проигравший Коловрат. - Предлагаю завтра устроить перевыборы, а пока пусть в бане посидит.
   Победившему Евпату это не очень понравилось, но Коловрат был его братом, и с этим приходилось считаться.
   - А вы, позвольте спросить, какой пост поделить не можете? - вмешался пес, звякая цепью.
   - Мэра, - хором ответили Евпат и Коловрат.
   - А кто же у вас на должность бурмистра претендует?
   - Бурмистра? - снова хором удивились братья.
   - Конечно, - объяснил пес. - Бурмистр - это начальник населенного пункта, как и мэр.
   - А кто выше? - взяли быка за рога кандидаты.
   - Да в том то и дело, что оба равны: и тот, и другой управляет населенным пунктом, - растолковал Карбюратор.
   Дума появилась в глазах старожилов, а в глазах Геннадия засветилась надежда.
   - Тогда будем на спичках тянуть, кому какой пост занять, - решили кандидаты избирательную проблему.
   - Спасибо за совет, - освободил дед Евпат Карбюратора.
   - А то у нас глушь, - подтвердил дед Коловрат. - Никакой политики.
   - Оставайтесь у нас, - предложили они Геннадию и псу. - Мы вам места покажем, закачаетесь. У нас и рыбалка, и охота.
   - У нас своя охота, - и Геннадий рассказал о похищенном грузовике.
  
  
   Глава 14. "Звездная ночь" Ван Гога
  
   Евпат и Коловрат проинформировали, что два типа на грузовике проезжали и спрашивали дорогу до Старой Мельницы. Но они им дорогу не показали. Очень уж эти типы им не понравились. Один длинный, как ярмарочный шест. А второй тоже с бандитской наружностью, еще на актера похож, а на какого, запамятовали.
   - А бабки из Дедулино - их сообщницы, - проворчал Геннадий.
   - Матрешки они, а не сообщницы, - ухмыльнулся дед Евпат. - У них там в Дедулино никакой политики. Самодеятельность сплошная.
   - Так что поплутают ваши угонщики, пока до Мельницы доберутся, - довольно потирал руки Коловрат. - Но вам мы дорогу как есть распишем.
   - А живет кто на этой мельнице? - спросил пес.
   - Какая мельница, - засмеялся дед Евпат. - Мельница сгнила еще при царе Горохе, и на ее месте свиноферму построили.
   - Так там свиньи?
   - Вот чудак! Какие свиньи? Ферма как развалилась, ее по бревнышку и растащили. Какой-то умник хотел себе дачу строить, котлован выкопал, да и бросил.
   - А потом археологи приезжали, - припомнил дед Коловрат. - То ли фундамент от мельницы искали, то ли еще что. Копали, копали, да так все и закопали. Теперь там малинник. Мы на Старую мельницу за малиной ходим.
   Вечерело. На небе уже высыпали звезды. Они мерцали, сияли, перемигивались. Они корили Геннадия: "Скоро ночь. А ты еще не нашел свой грузовик. Ай-ай-ай".
   А может и не к Геннадию обращались звезды, а вообще к людям. "Вы спать собираетесь, а мы мерцаем, сияем и перемигиваемся. А для кого? Для кого вся эта красота, если вы, люди, сейчас заснете?"
   И лишь какой-нибудь Винсент Ван Гог выйдет в такую ночь из дома и начнет рисовать. И нарисует свою незабвенную "Звездную ночь".
  
  
   Глава 15. Знак "Мерседеса"
  
   Впереди маячил лес, в котором наверняка уже заблудились похитители.
   - Перевернутый ковш - это Большая Медведица. А там созвездие Гончих Псов, - показывал пес. - А это - Кассиопея. Похожа на букву W. Обычно я на нее вою.
   "А собакам в космосе раздолье, - думал Геннадий. - Столько звезд вокруг. Вой - не хочу".
   - Хочешь космонавтом стать, как эти, ну, которые звезды хвостатые? - спросил он у Карбюратора.
   - Не-а.
   - Ну и правильно, - одобрил Геннадий. - Я тебя на шофера выучу.
   - Да я все энциклопедистом мечтаю.
   - Энциклопедии что ли писать? Со скуки умрешь!
   - Нет. Как Ломоносов. Чтоб во всех науках специалист. Только для собак. Знаешь, сколько у нас еще белых пятен? Уж не меньше, чем в 18 веке, - воодушевлялся Карбюратор. - Заложить основы литературного собачьего языка - раз. Создать университет для собак - два. А новые технологии? А исследования? Да что там говорить, - разошелся пес. - Один только вопрос о том, собаки ли призвали людей, чтоб они "володели" нами, как говорят летописи, или наоборот, вызовет ажиотаж у всей мировой собачей общественности, - заключил Карбюратор.
   - Ну ты даешь! - Геннадий восхищенно смотрел на своего пса.
   - Да ладно уж, - смутился Карбюратор под взглядом Геннадия. - Долгими зимними днями на даче Горчичникова что только не прочитаешь от скуки. Даже пособие по товароведению!
   - Стоп! - остановился Геннадий.
   Дальше дорога уходила в лес и раздваивалась.
   - Куда эти президенты деревенские нам сворачивать велели? - пытался припомнить Геннадий.
   - Сказали держаться главной дороги, - ответил Карбюратор.
   - Так. А какая из них главная?
   Развилка - она и есть развилка. На карте она выглядит как рогатка или как знак "Мерседеса". И, поди, разбери в вечернем лесу, какая из двух дорог главнее.
  
  
   Глава 16. Голубь Мира
  
   - И спросить-то не у кого, - сетовал Геннадий.
   - Эст у хохо, - послышалось сверху.
   На молодой рябине сидел голубь, кажется белый, в сумерках уже трудно было определить. В клюве он держал какую-то ветку.
   - Это еще кто? - изумился Геннадий.
   - Я - хохупь Миха, - представилась птица.
   - Миха?! Михаил, что ли? - не понял парень,
   - Голубь Мира он, - подсказал пес.
   - Я хнаю дохоху, - похвалилась птица.
   - Ты веточку-то из клюва выплюнь, когда с людьми разговариваешь, - отказывался понимать птицу Геннадий.
   - Не моху. Мих хухнет.
   - Не может он. Мир рухнет, - перевел пес.
   Голуби, как водится, птицы благородные. Но и среди них встречаются белые вороны. Этот отроду был птицей болтливой и скандальной. И чтобы его заткнуть, сородичи дали ему ветку. Сказали, веточка особая: надо ее всегда в клюве держать, чтобы мир во всем мире сохранить. Так склочная птица и стала голубем Мира.
   - Пусть говорит с веточкой, - сказал Геннадий. - А то и впрямь чего с миром случится.
   - Лефая хлафная, - сообщила птица.
   - Пойдем по левой, - решил Геннадий.
   - Да не верю я ему, - сомневался Карбюратор. - Мне чутьё подсказывает, по правой нам надо.
   - По левой, - упрямился Геннадий.
   - По лефой, по лефой, - подливал масла в огонь голубь.
   - Да кого ты слушаешь? - возмутился Карбюратор.
   - А чего ты мне указываешь! - вспылил Геннадий. - Я твой хозяин или наоборот?
   - Но зачем идти на поводу у сиюминутной слабости, которая в результате обернется пустыми хлопотами? - выдал Карбюратор.
   - Чего? Чего? - нахмурился Геннадий. - Собака, пускай и говорящая, учить меня не смеет. Меня уже в школе учили.
   И разозленный Геннадий, не оборачиваясь, пошел по левой дороге. А его напряженная спина говорила ясно: "И ходить за мной нечего".
  
  
   Глава 17. Высший сорт
  
   Он быстро шел и бормотал себе под нос что-то вроде, "Еще учить меня...".
   Но вслед за волной злости и раздражения Геннадия накрыла волна раскаяния. Опасная это штука - волна раскаяния. Может так накрыть, что и не выплывешь. И бормотание Геннадия приобрело следующий вид: "Сам дурак...", "Пес-то при чем...", "Эхе-хе...".
   Он остановился, огляделся и ничего, к своему ужасу, не увидел. Темнота стояла высший сорт. Зря он звал Карбюратора. Тот не откликался. (Кстати, оказалось, что имя Карбюратор очень страшно кричать в кромешной тьме. В кромешной тьме приятнее было бы звать кого-нибудь по имени Гулька или Тишка).
   Итак, Геннадий был один в темном ночном лесу. Нельзя сказать, что он испугался. Нет. Он просто устрашился. Но это не одно и то же. Пугаются люди слабые. А устрашаются - сильные.
   Но даже для сильного мускулистого Геннадия потерять за один день и машину, и друга было чересчур. Перед Геннадием, к тому же, замаячила перспектива потерять себя самого в этом диком заповедном кромешном нехоженом лесу. И Геннадий бросился вперед.
   Он продирался сквозь тьму, и тьма трещала, хрустела у него под ногами, хлестала его по лицу и цепляла за одежду.
   "Если выберусь, - обещал себе Геннадий, - курить брошу и в институт поступлю, кинематографический".
  
  
   Глава 18. Тушенка говяжья
  
   У костра расположилось пятеро. На гитаре тренькал молодой человек в синем шерстяном свитере. Двое в брезентовых штормовках пилили толстое бревно. У котелка колдовала девушка с курносым носом на веснушчатом лице. И еще одна представительница прекрасного пола сидела поодаль и молчаливо созерцала костер.
   - Витька! Когда дрова будут? - потребовала веснушчатая девушка.
   - К утру, - пробурчал один из пильщиков.
   - Тогда и каша к утру, - задиристо пообещала девушка.
   Молодой гитарист в синем свитере затянул колыбельную-страшилку. После строчки про медведя, который придет и откусит треть ноги тому, кто откажется засыпать в своей кроватке, в кустах затрещало.
   - Ой! - девушка у костра выронила половник. Гитарист смолк. Пильщики выпрямились.
   Из кустов вышло высокое, широкое, разорванное и исцарапанное.
   Да, это был молодой шофер Геннадий. Но это был не тот Геннадий, который после приятного обеда вышел в рейс с выигранным псом в кабине. И даже не тот Геннадий, который таскал воду из речки милым бабушкам-певуньям. И не тот, который вынашивал планы отмщения преступникам в темной запертой бане.
   Это был замерзший, ободранный, потерянный человек.
   - У меня пес пропал Карбюратор и грузовик, - сообщил Геннадий слабым голосом.
   Но туристы не стали разбираться, что же все-таки у него пропало: собака, грузовик или карбюратор. Геннадию дали кружку дымящегося чая, а там и каша подоспела, благодаря усилиям пильщиков и веснушчатой девушки.
   Что еще может так восстановить силы после тяжелого дня, проведенного на свежем воздухе, как не запах тушенки? О, этот запах! Он щекочет ноздри и нервы. Он манит и не отпускает. Он господствует.
   Когда с третьей добавкой каши было покончено, Геннадий вздохнул, облизал ложку и...
  
   Глава 19. Валентина
  
   Геннадий расправился с третьей порцией каши, со вздохом облизал ложку и тут увидел ЕЁ.
   ОНА сидела напротив него у костра и грела руки. Длинные волосы, разделенные на две стороны пробором. Прекрасное круглое лицо, на котором поблескивали не менее прекрасные круглые очки. Серые дымчатые глаза.
   Вы возразите, что в темноте, в отблесках костра да еще и за очками глаза рассмотреть невозможно? Но разве есть что-то невозможное для влюбленного?
   - Геннадий, - глухо представился Геннадий ей одной.
   - Валентина, - тихо ответила девушка ему одному.
   - А можно вас на киносеанс пригласить? Завтра вечером, - скромно предложил Геннадий, забывший, где он и что с ним стряслось.
   Девушка мелодично рассмеялась. И огоньки от костра заплясали, закружились в ее очках.
   - Правда, я смотрел этот фильм уже восемь раз, - признался Геннадий. - Там про шпионов, но, если вы про шпионов не интересуетесь, можно в парк - погулять.
   Девушка снова рассмеялась. Но смех этот был необидный. Это был самый прекрасный смех, когда-либо слышанный Геннадием.
   - Возьмите плащ, - протянула она сверток. - Чтоб комары не кусали.
   Геннадий завернулся в плащ-палатку и почувствовал себя абсолютно счастливым.
   Тут ожила гитара, и полилась песня про дальние края и бригантину. Но Геннадий, впервые в жизни захваченный таким чувством, не разбирал слов. Он лишь видел, как губы девушки слегка приоткрываются - она пела. И только эти слегка приоткрывающиеся губы удерживали его в действительности. В то время как мечты его неслись вперед, превышая всяческую дозволенную скорость.
   Вот Геннадий знакомит Валентину с мамой. "Слава богу, и у меня будут внуки на старости лет", - говорит она, и на глаза ее наворачиваются слезы, но это слезы счастья.
   Вот Геннадий в новом вельветовом пиджаке с накладными карманами гуляет с Валентиной в парке, и все встречные восклицают: "Какая красивая пара!".
   Вот Валентина в белом свадебном платье забирается в кабину грузовика, украшенного лентами, и длинная вереница машин из его гаража едет вслед за ними и гудит, гудит, гудит.
  
  
   Глава 20. Теплая трасса
  
   Геннадий мерз и злился - машину он проворонил, и уже за второй день светил прогул. Вчера он так и заснул у костра и проспал до рассвета, завернувшись в плащ-палатку. На рассвете его разбудил гитарист в синем свитере, напоил чаем с сушками и вывел на дорогу.
   - Старая Мельница там. Теплой трассы, - пожелал он на прощанье Геннадию и оставил ему плащ - утро было промозглым.
   Но и он не согревал истерзанную душу Геннадия. Иностранная надпись на рубашке была разорвана в самом важном месте. В результате ночного марш-броска пострадало слово "LOVE".
   Уходя из лагеря туристов, Геннадий бросал беспомощные взгляды на две спящие палатки, пытаясь угадать, в какой же из них спит его Валентина. Но на его призывные взгляды ответил только чей-то мощный раскатистый храп.
   Геннадий понуро брел по дороге, как вдруг услышал приближающийся шум мотора. И точно - это был грузовик. Грузовик начал притормаживать. И по мере того, как он притормаживал, рот у Геннадия открывался все шире и шире.
   - До Старой Мельницы далеко, парень? - спросил высунувшийся из окна высоченный детина.
   Тут рот Геннадия разверзся до предельной широты, и его прорвало:
   - Да это ж мой грузовик! Воры! Милиция!
  
  
   Глава 21. Некий Дядя Петя
  
   Да, это был грузовик Геннадия. Самосвал цвета хаки с трещиной на лобовом стекле. Но из представителей милиции никто не откликнулся на призыв Геннадия. Зато откликнулись воры.
   - Не ори! Хуже будет, - предупредил Геннадия верзила и наставил на него блестящее дуло пистолета. - В этом плаще я тебя сразу и не признал.
   Второй преступник связал ему руки. Геннадия затащили в кабину и втиснули в сиденье.
   - Не повезло тебе, парень, - ласково сказал тот, что был за рулем. - Ох, не повезло.
   Но Геннадий ничего не смог ответить. Рот его был моментально заклеен пластырем. Ему оставалось только таращиться по сторонам и вздыхать.
   - Допрыгались, - скрежетал зубами долговязый, прикуривая из пистолета-зажигалки, которым только что угрожал молодому человеку.
   - Не дрейфь, покумекаем, - успокаивал его второй.
   Они обсуждали ситуацию так, будто связанного и лишенного речи Геннадия рядом не было. Из их разговора беспомощный Геннадий узнал, что зовут угонщиков Верзила и Артист. Что на Старой Мельнице их ждет хозяин, некий дядя Петя. И ждет он их уже второй день, потому что в этих треклятых местах ни дорог, ни проводников нормальных нет. И теперь дядя Петя сам решит, что делать с незадачливым хозяином машины.
   - К дереву привяжем - волкам на съедение, - хохотнул Верзила.
   "Скорее уж комарам на съедение", - подумал Геннадий.
   - А здорово мы его с автозаправкой накололи, - вспоминал Артист. - Взял канистру и пошел, и пошел.
   "Этот и впрямь на актера похож, только на какого же? - тоскливо вспоминал Геннадий. - Он еще часто бандитов играет".
   - А помнишь, какое у него лицо было, когда грузовик встал, - ржал Верзила. - Мы из кустов смотрим, а он тыр-пыр - не заводится.
   - Правильно дядя Петя бензин рассчитал, чтобы он перед поворотом заглох. И мы тут как тут со своим бензинчиком.
   "Значит, кто-то у меня в гараже бензин слил, - понял Геннадий. - Доберусь я до этого дяди Пети, узнаю, что за паршивая овца в гараже завелась".
  
  
   Глава 22. Закоренелые друзья
  
   Артист и Верзила друзьями были закадычными и, можно сказать, закоренелыми. Любили они легкие деньги, которые с легкостью могли прокутить. А вот работу не переносили, особенно тяжелую. Если им подворачивалась какая-нибудь физическая работенка, у Артиста начинал дергаться глаз, а у Верзилы ныл коренной зуб.
   Жили они всякими сомнительными делами, и такая разудалая жизнь им нравилась. Не сходились друзья только в одном. Артист с детства трепетно и нежно любил собак. А Верзила с самого детства терпеть их не мог и боялся до смерти. Так что Верзила обходил их стороной, а Артист каждую встречную псину старался потрепать.
   И, когда на дорогу под колеса грузовика бросился какой-то пес, Артист крутанул руль и затормозил.
   - Песик! Песик! - Артист побежал к неподвижному телу пса.
   - Куда?! Куда ты?! - тщетно пытался остановить его Верзила.
   Но было поздно. Артист кинулся к псу, а пес - на него. В миг Артист был повален и прижат к земле.
   - Песик, хороший песик, - жалобно ныл Артист, но пес держал его крепко.
   Увидев такие дела, Верзила выскользнул из кабины и сиганул в заросли у обочины.
   Геннадий подошел к лежащему Артисту и протянул свои связанные руки. Уже освобожденными руками он отодрал пластырь ото рта и сказал:
   - Ну ты, Карбюратор, даешь!
  
  
   Глава 23. Операция "У"
  
   Наверное, Верзила с Артистом решили, что стали жертвой тщательно спланированной и продуманной операции "У" - "Угонщики". Они ведь тоже любили побаловать себя фильмами про шпионов и погони. Но жизнь, в отличие от киносценария, - это цепь случайностей, порой счастливых, а порой не очень. А иногда не разберешь: то, что сегодня кажется несчастьем, назавтра оборачивается удачей.
   Оказалось, что, когда Геннадий ушел, голубь как сквозь землю провалился, и Карбюратор из чувства гордости решил все-таки идти направо. И пошел. Да что толку? Геннадия-то с ним не было. Когда совсем стемнело, Карбюратор забился под куст и нервно проспал до утра. Ему снилось, что он марширует по бесконечной дороге, а над ним летит жирный белый голубь с веткой в клюве и командует: "Лефой! Лефой!".
   А утром, сидя на обочине, Карбюратор вспоминал "Советы по частному сыску для домохозяек": "В безвыходных ситуациях используйте тактику "один шанс на миллион". Тут и увидел пес знакомый грузовик со связанным хозяином в кабине.
   Перед тем как слезть с поверженного Артиста, Карбюратор спросил: "Будешь еще безобразничать?". И тот, утирая слезы мощными кулаками, все время повторял: "Не буду, песик. Больше не буду", и покорно разрешил себя связать.
   Верзилу Геннадий с Карбюратором отыскали в кустах у обочины. Он дрожал мелкой дрожью, трясся сильной тряской и трепетал священным трепетом. И Геннадию много труда стоило уговорить его вылезти из своего убежища и дать связать себе руки.
   Молодой человек вкратце пересказал псу, что ему удалось узнать про банду. Легкая победа, одержанная над угонщиками, слегка вскружила ему голову. Он чувствовал себя героем криминального триллера "Надо было слушаться маму" и рисовал в своем воображении, как накрывает главаря.
   - Эти двое - сошка мелкая, - согласился Карбюратор, - но выведут нас на зверя покрупнее, - и предложил применить к ним психологическую атаку под названием "От страха до жадности один шаг".
   Связанные угонщики были посажены в кабину. И к ужасу Верзилы на коленях у него устроился пес.
   - Слыхали, что за поимку вашего хозяина крупное вознаграждение дают? - спросил Карбюратор. - Объявления по всему лесу развешаны: на каждой сосне "Разыскивается! Разыскивается!" и длинная сумма с нулями. В сто раз больше, чем вам за угон обещано. Предлагаю такой вариант: вы помогаете нам повязать этого дядю Петю, мы сдаем его, куда следует, и делим вознаграждение.
   - Наша доля? - недоверчиво спросил Артист, впервые решавший денежные дела с собакой.
   - По-честному: половина вам, половина нам, - в подтверждение своих слов пес заливисто залаял, что привело Верзилу к новому приступу дрожи.
   - Согласны, - решился Артист.
   - До Старой Мельницы Геннадий за рулем. Там мы вас развяжем, а сами в кустах засядем. Ведите себя с дядей Петей так, будто ничего не случилось. А, когда услышите мой лай, валите его на землю. Тут и мы подоспеем, - и велел Геннадию: - На Старую Мельницу!
  
  
   Глава 24. В кустах
  
   Геннадий и Карбюратор лежали в кустах, накрывшись плащ-палаткой. На поляну с густыми зарослями малины въехал грузовик. Верзила с Артистом вылезли из машины и издали условный свист. К ним вышел человек с туеском, наполненным малиной. Одет он был, как обыкновенный грибник, только большие солнцезащитные очки и низко надвинутая кепка почти полностью скрывали лицо.
   - Где вас носит второй день? - глухо спросил он и забрал ключи от машины. - Я что, сюда малину пришел собирать, по-вашему?
   Пес принюхался, оскалился и зарычал.
   - Тихо ты, - толкнул его локтем Геннадий. - Не слышно ничего.
   - Это Горчичников, - прошептал Карбюратор. - Я его запах за версту учую.
   Разоблаченный, но еще не знающий об этом, Горчичников продолжал отчитывать помощников:
   - Я же вам карту давал. Как вы ее в городе забыть могли? В трех соснах заблудились. За работу получите в два раза меньше.
   - Как? - заныли для вида напарники. В их головах щелкали нули от обещанного вознаграждения.
   - После решим. Покупатель новый должен прийти. Торговаться буду. Брысь в машину, не мешайтесь, - приказал Горчичников, и, когда помощники забрались в кабину, закрыл их снаружи на ключ.
   - Что же теперь делать? - горячо зашептал Геннадий. - Верзила с Артистом заперты. А нам неожиданно напасть не удастся: пока из этих зарослей выберемся. Да еще и покупатель придет! А что, если... - и Геннадий еще жарче и еще тише зашептал что-то прямо в ухо Карбюратору.
  
  
   Глава 25. Три покупателя на одну машину
  
   На поляну неуклюже вышел высокий человек, закутанный в плащ-палатку с надвинутым до подбородка капюшоном, и заговорил голосом Карбюратора:
   - У вас товар - у нас купец.
   - Здрасьте, - слегка растерялся Горчичников.
   - Неплохой аппарат, только трещина на лобовом стекле, и грязью все заляпано. Много не дам.
   - Ляпали специально, - засуетился Горчичников, - чтобы номеров не было видно. А машина - зверь. Сам на ней когда-то работал. По винтику перебрал.
   - Не царапай меня, - заговорил закутанный голосом Геннадия, и тут же раздался голос Карбюратора: - Поцарапана она. Бампер помят. Много не дам.
   - Вот как?! - хитро прищурился Горчичников и резким движением сорвал плащ.
   Перед ним стоял Геннадий, объятьями прижимавший к своей груди Карбюратора.
   - Руки! - Горчичников выхватил из туеска с малиной пистолет и направил на горе-сыщиков. Геннадий поднял руки, пес свалился на землю и, за неимением рук, поднял заднюю ногу.
   "Интересно, у этого тоже зажигалка или настоящий", - мелькнуло в голове Геннадия, но пока он решил не дергаться.
   - Зря я тебя тогда не утопил, - сказал Горчичников, обращаясь к собаке. - Да надо было что-нибудь ненужное этому лопуху подсунуть, чтобы его в рейс выманить.
   - А я, может, тебя давно подозревал, - соврал Геннадий. - Только доказательств не было, чтоб в милицию заявить.
   - Улик на меня в милиции нет. А сам я никогда не признаюсь, что целую сеть по угону и сбыту грузовиков организовал!
   - У вас товар - у нас купец, - послышался чей-то голос.
   На поляне появился маленький плотный человек в камуфляже с ружьем.
   - Кто будешь? - недоверчиво покосился на него Горчичников, не убирая прицела с Геннадия.
   - Мы же с вами договаривались, - обиделся камуфлированный. - Машина еще вчера должна была быть.
   - Деньги принес? - спросил Горчичников.
   - Деньги у хозяина. Поехали. Дорогу покажу. Он сам отдаст.
   - Так не пойдет, - Горчичников переводил взгляд с Геннадия на камуфлированного. - Деньги должны быть здесь.
   - Принес я деньги, - раздался голос, и к компании присоединилось новое лицо. Лицо было со шрамом.
   - Меченый? - узнал его Горчичников. - Ты теперь машинами промышляешь? Не знал!
   - Машинами, машинами, - хмурился Меченый. - А это что за друзья с тобой? Ты же знаешь, я индивидуально работаю.
   - Руки вверх, - послышалось из громкоговорителя. - Вас приветствует районное отделение милиции города Заклёпки. Всем оставаться на своих местах. Сейчас проверим документы и арестуем, кого надо.
  
  
   Глава 26. Колесо обозрения
  
   Дальше все завертелось так же головокружительно, как колесо обозрения. Из-за каждого дерева вышло по милиционеру. Камуфлированный оказался оперуполномоченным майором Мишкиным. На Горчичникова и Меченого надели наручники. Верзилу и Артиста, требующих положенного вознаграждения, извлекли из машины и увели. Геннадию с Карбюратором выразили благодарность.
   - Вот уж не знал, что среди шоферов такие отважные бывают, - пожимал майор Мишкин руку Геннадию. - Вы же его чистосердечно признаться вынудили. Мы чуть-чуть поднажмем, и он совсем расколется.
   - Если б не Карбюратор, я бы не справился, - стеснялся Геннадий.
   - А мы и Карбюратору почетную грамоту выпишем, - улыбался майор. - Да еще и на работу пригласим. Нам в управлении говорящие собаки позарез как нужны.
   - Спасибо, - отказался Карбюратор. - Я больше по науке.
   - Ну, забирайте грузовик, поезжайте домой, отдыхайте, а завтра с утра ждем к нам показания давать. Мы на этого Горчичникова давно охотились.
  
  
   Глава 27. Птица Счастья
  
   Прежде чем ехать в город, Геннадий решил вернуть плащ его законному владельцу, вернее владелице.
   - Мне в одно место надо, - сказал он Карбюратору, не вдаваясь в подробности.
   Несмотря на то, что история с грузовиком закончилась, и закончилась удачно, сердце у Геннадия ныло.
   Он остановил машину на той самой поляне, где его радушно принимали туристы. От их лагеря осталось аккуратно затушенное костровище, небольшая поленница дров и два квадрата примятой от палаток травы.
   - Уехали! - с отчаянием вырвалось у Геннадия.
   Ничего непонимающий Карбюратор обнюхал место бывшего туристического лагеря и сказал с завистью:
   - Тушенку ели!
   - Уехали, - совсем безнадежным голосом повторил Геннадий.
   - Да кто уехал-то? - спросил Карбюратор.
   - Счастье мое, - отозвался Геннадий.
   - Это я - счастье! - послышалось сверху.
   На молодой ели сидел белый голубь.
   - Ба! Да это же наш старый знакомый - голубь Мира, - угрожающе подступил к птице Геннадий, а Карбюратор оскалился и зарычал. - А веточку где потерял? - приготовился Геннадий схватить птицу.
   Почувствовав опасность, голубь перелетел на макушку ели.
   - Зачем мне веточка, - заартачился голубь. - Я - птица Счастья! Я счастье приношу.
   - Кто ж тебе такое сказал? - сурово поинтересовался Геннадий.
   - А девушка. Девушка тут была.
   - В очках? - насторожился парень.
   - Говорит, птичка красивая, птица счастья. Дай, говорит, веточку на счастье. Я и отдал. Я теперь счастье приношу. Какого вам счастья надо? Хотите денег? Она и кошелечек потеряла. Вон под сосной валяется.
   Геннадий бросился к сосне, открыл кошелек, и на него посмотрело милое круглое лицо в милых круглых очках, из-под которых улыбались Геннадию дымчатые глаза.
   Под фотокарточкой лежала справка из института на имя Валентины Петровой.
   - Птица Счастья! - бросился Геннадий к своему спасителю.
   - Руки прочь от редкой птицы! - заорал голубь и перелетел на сосну.
   - Карбюраша! - выбрал Геннадий новый объект объятий.
  
  
   Глава 28. Всего пара предложений
  
   - В город приедем, - мечтал Геннадий, - сразу к маме, мол, жив-здоров, потом в гараж объяснительную писать, потом в милицию, а уж потом... - Геннадий слегка покраснел, - Валентину искать, чтобы кошелек с плащом отдать и чтобы, чтобы... - Геннадий замялся.
   - Понимаешь, Геннадий, - начал Карбюратор тихо и издалека, - вы с мамой в квартире живете, а я пес уличный, вернее дачный. Мама-то, наверняка, ругаться станет, если ты меня в дом приведешь. Она, конечно, у тебя добрая, но зачем скандалы разводить? Да и я привык на воле жить. Куда уж мне лифты, балконы...
   Геннадий молчал.
   - Да и что я буду в городе делать? К вам в гараж пойду работать? Или в милицию к майору Мишкину?
   Геннадий молчал.
   - Я, пожалуй, к Ивану Петровичу в музей попрошусь. Научным работником. Он уже старенький, одному управляться тяжело. Должен же он себе смену вырастить. И музей надо продвигать в массы. Школьников на экскурсии приглашать.
   Геннадий молчал.
   - Я наукой займусь. А ты будешь по выходным приезжать. Вместе с Валентиной. А зимой письма писать.
   Геннадий помолчал и сказал. Всего пару предложений:
   - Ладно. Но учти, ты мне друг на всю жизнь.
  
  
   ЭПИЛОГ
  
   Почтальон Зинаида сортировала письма и наткнулась на конверт с чудным адресом: "В Музей Собак. Заместителю директора по науке псу Карбюратору. От шофера Геннадия".
   Работник почты со стажем, Зинаида, не выдержала и конверт вскрыла, но, как всегда, аккуратненько, чтобы потом можно было заклеить обратно.
   Письмо было написано размашистым почерком с легким наклоном вправо.
   "Характер раскованный, легкий, быстро сходится с людьми, склонен к путешествиям", - с ходу определила опытная в таких делах почтовая работница.
   В письме говорилось:
   "Здравствуй, мой верный пес Карбюратор!
   Как и обещал, я не курю. А если курю, то никто не видит.
   Я передумал поступать в кинематографический, пойду в автомобильный или, как Валентина, в медицинский.
   Мамаша шлет тебе привет и зовет в гости. Она говорит, что собаке в квартире не место, но в гости - пожалуйста.
   Горчичников во всем сознался. На даче он запчасти от угнанных машин хранил. Но ты не переживай. Ты же не знал, что ворованное охраняешь.
   Мне за помощь в поимке преступника вручили денежную премию, и я купил себе пиджак. Тебе выдали грамоту от милиции. Скоро привезу.
   Приедем к вам с Валентиной на экскурсию. И в Дедулино с Бабулино заглянем. Надо стариков проведать. Может, помощь какая нужна.
   А больше мне письмо писать некогда. В рейс пора. Меня на новую машину перевели. Приеду - заценишь!
   Большой привет Ивану Петровичу!
   Вечно ваш, Геннадий".
   Под текстом имелся рисунок, немного схематичный, но вполне понятный:
   в правом углу солнце,
   посередине домик с надписью "Музей",
   рядом два человечка держаться за руки (один высокий и плечистый, а другой с длинными волосами и в очках),
   на них смотрит собака, слегка смахивающая на лошадь или корову,
   а в небе парит птица с веткой в клюве -
   может, голубь Мира, а, может, птица Счастья.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"