- В таком состоянии люди слышат и узнают голоса. Иногда даже, когда приходят в себя, могут повторить слово в слово услышанное.
Павел посмотрел на лицо Зои.
- И какие на сегодня прогнозы?
- Об этом вам лучше поговорить с доктором, - ответила медсестра.
Она закончила процедуры, последний раз поправила покрывало у Зои и тихо вышла.
Почти минуту Павел смотрел издалека, от стены, прислушиваясь к успокаивающему гудению приборов. Потом он заставил себя подойти ближе, вглядываясь в матово-белое лицо Зои в бинтовом шлеме.
Нужно было что-то сказать.
Павел сухо кашлянул, отчего запершило в горле.
- Маруся передает тебе привет, - попробовал он и посмотрел на приборы. Их показания не изменились. - Вряд ли, ты меня слышишь, да? Она придет навестить тебя вечером. И мама.
На "маму" тоже не последовало никакой реакции.
Странное чувство - разговаривать с пустотой. Она не отвечает, но физически, густым и теплым, как кисель воздухом, давит на кожу, дает почувствовать, как наблюдает за тобой.
Павел отвернулся и отошел к окну, надолго засмотрелся на плавящуюся под солнцем улицу.
Видимо, мысли всех людей в такие моменты одинаковы. По крайней мере, в тот момент болезни близкого человека, когда надежда еще не похоронена под сначала острым, потом унылым многодневным или многомесячным ожиданием. Детская мысль: если долго не оборачиваться, задуматься, отвлечься, то все закончится, встанет на свои места.
К сожалению, Павел давно не чувствовал никакой связи с детством. Поэтому, обернувшись, он не ожидал и не удивился, что ничего не изменилось. Зоя не села на кровати, упираясь слабыми руками, не нашла его изумленным и рассеянным взглядом, не назвала его. Прежняя жизнь не вернулась.
Вместо этого открылась дверь, и Павел увидел доктора Грекова.
- Доброе утро, - сказал тот, войдя в палату.
- Доброе, - отозвался Павел.
Греков хмуро покосился на Зою.
- Хорошо, что пришли, - сказал он. - Нужно поговорить. Идемте ко мне в кабинет.
Павел посмотрел на часы. Возвращаться сюда ему смысла уже не было. Он взял со стула сумку, не мгновение задержался у кровати, чтобы коснуться руки Зои, и вышел вслед за врачом.
В кабинете Греков показал ему на стул напротив себя.
- Медсестра сказала, что Зоя в коме, - поднял глаза Павел. - Я в этом не большой специалист, но, если верить мыльным операм, хорошего мало.
- Не верьте мыльным операм.
- Люди могут так лежать неделями. И даже годами, верно?
- Не в ее случае. Мы ввели ее в искусственную кому. Были у нас определенные опасения... К счастью, они не подтвердились. Так что, скоро она придет в себя.
- То есть, с ней все будет в порядке? Проснется обычным здоровым человеком? Умоется, выпьет кофе, выйдет замуж и все у нее будет хорошо?
- Она собиралась замуж?
- Насколько я знаю, нет. Хотя это бы здорово упростило жизнь всем нам.
Греков не проявил любопытства к семейной драме.
- Значит, - откашлялся Павел, - последствий повреждения мозга нам можно не опасаться?
- Трудно сказать. Повреждение незначительное, почти хирургическое, но в очень непростом месте - на стыке затылочной и височной доли. Буду честен: это может привести к глухоте или слепоте, или и тому и другому. Возможны частичные нарушения, например, потеря способности различать и понимать речь. Возможны мягкие варианты, такие, как амнезия, так уважаемая в упомянутых вами мыльных операх. Все очень индивидуально, и что будет в итоге, я лично предсказать не берусь.
- Но в том, что последствия будут, вы не сомневаетесь?
- В этом я не сомневаюсь. Это уже из опыта.
Павел помолчал.
- Вы по-прежнему думаете, что она это сделала сама? - спросил он.
- Следов насилия я не обнаружил.
- Они обнаруживаются не всегда. Это уже не из сериалов. Из опыта.
- Вы специалист? - поинтересовался Греков.
- В смежной области. Но определенным понятием обладаю. При последней нашей встрече вы мне говорили о ранке на шее Зои. Вам удалось идентифицировать токсин?
- Конечно, - кивнул Греков. - И мой вопрос, касательно экзотических насекомых, остается в силе. Есть у вас хоть какая-нибудь версия, каким образом в квартире вашей сестры мог оказаться каракурт?
- Что это? - нахмурился Павел.
- Паук. Чрезвычайно ядовитый, особенно самки, особенно летом.
- Не имею ни малейшего представления. Зоя этой дряни боится панически.
- Однако же этой дряни удалось до нее добраться, - сказал Греков. - Да еще в ее собственной квартире.
- Это опасно?
- Ну, разобрались мы довольно быстро, ввели сыворотку, и теперь уже никакой опасности нет. Об этом можете не беспокоиться. Однако, я настоятельно рекомендую вам подумать, как это могло произойти. Возможно, это поможет ответить на вопрос, зачем она или кто-то... - Греков не договорил и покрутил пальцем возле ноздри.
Павел кивнул.
- Я попробую выяснить.
- Еще одно, - сказал Греков. - Маленький штрих. Может, это подтолкнет вашу мысль.
Он достал из ящика стола прозрачный фасовочный пакетик с герметичным швом.
- Можно? - сказал Павел.
Греков положил пакетик перед ним. Павел поднес его к глазам, несколько раз повернул, рассматривая на свету, но так и не понял, что лежит внутри.
- Что это?
- Куда интересней не что это, а откуда я это извлек.
Павел вопросительно посмотрел на Грекова.
- Из носоглотки Зои. Сначала я подумал, что это просто сгусток крови.
- Так что это?
- Лист.
- Лист, - повторил Павел. - Лист?
- Лист какого-то растения. Вернее, игла, как меня поправил наш лаборант.
Павел перевел удивленный взгляд с врача на пакетик. Теперь, когда Греков помог его идентифицировать, он смог различить и желоб-канавку посередине и крошечный шип на конце. Фрагмент был коротким - не больше сантиметра в длину, но додумать его полную форму и размер было нетрудно.
- Странный цвет, - сказал Павел.
- Это кровь, - ответил Греков.
- И как он, по-вашему, оказался... там, где вы его нашли?
Греков побарабанил пальцами по столу, глядя на Павла.
- Хм, я рассчитывал, что вы предложите мне хоть какое-то объяснение.
Павел задумался.
- У нее в квартире я видел пару цветочных горшков, - сказал он. - Нужно посмотреть еще раз. Хотя, это ничего и не объясняет.
- Самый простой вариант, - сказал Греков, откинувшись на спинку стула и внимательно посмотрев на Павла, - что это наркотик.
Павел промолчал.
- Ваша сестра употребляла наркотики? - спросил Греков.
- Не думаю.
Греков не стал настаивать.
- Других мыслей у меня пока нет. Разве что... у растения очень специфический запах. Думаю, специалист разберется без труда.
- Можно?
- Пожалуйста.
Павел распечатал шов и осторожно принюхался.
- Пахнет жженой пластмассой, - сказал он. - Он не пластмассовый?
- Мне показалось, пахнет какой-то приправой, - сказал Греков. - Впрочем, как я уже сказал, это дело специалистов. В конце концов, моя работа поставить вашу сестру на ноги. А строить версии и разбираться в необычных обстоятельствах - пускай этим занимаются профессионалы. Или, по крайне мере, люди, которым за это платят деньги.
Это, видимо, была шутка. Но Павел не улыбнулся.
- В полицию я уже сообщил, - сказал Греков, - до обеда они кого-нибудь пришлют. Думаю, учитывая, что нашли ее вы, и вы же являетесь одним из ближайших родственников, они вас будут искать.
Павел помолчал.
- Если я вдруг не смогу быть здесь вовремя, дадите им мой номер?
Греков пожал плечами.
- Хорошо.
- И у меня будет к вам еще одна просьба.
Греков вопросительно шевельнул бровями.
- Забрать фрагмент вы мне, конечно, не дадите, - сказал Павел.
- Конечно, нет. Объяснять, почему, думаю, не нужно?
- Не нужно. Сфотографировать разрешите?
Греков подтолкнул пакетик по столу.
- На здоровье.
Павел отошел к окну, где было светлее, сделал несколько снимков на телефон в максимальном разрешении и вернул пакетик Грекову.
Они попрощались.
***
Википедия доставляла.
"Каракурт, - читал Павел, - паук средней величины (самка 10-20 мм, самец 4-7 мм), черный с красными точками на брюшке.
На животных и человека не нападает, если его не потревожат. Укусы самки могут быть смертельными для человека (яд по силе уступает лишь яду чёрной вдовы, но имеет более длительный эффект)..."
Общее описание Павел просмотрел довольно бегло. А вот последнюю часть перечитал медленно и несколько раз.
"На месте укуса видно маленькое красное пятнышко, быстро исчезающее. Через несколько минут резкая боль распространяется в области живота, поясницы и груди, немеют ноги. Наступает сильное психическое возбуждение, укушенный испытывает страх смерти. Нередко наблюдаются головокружение, головная боль, удушье, судороги, рвота, характерное посинение лица, замедление и аритмия пульса. Затем больной становится вялым, ведет себя неспокойно".
Фото на Павла впечатление не произвело: черно-красная бусинка на восьми ресничках-лапках разной длины.
Если верить Википедии (а опыт подсказывал, что полагаться на нее, как на источник надежной информации, можно было лишь в случаях сугубо житейского интереса или повышения личной эрудиции), то современная медицина тему изучила, пронумеровала, защитила несколько диссертаций и уже давно убрала на полку вместе с предметом обсуждения, а значит, Зое, на ее собственной полке в современной медицине, опасаться с данной стороны было нечего.
Разве что диссертации на сопутствующую тему.
С ней было и сложнее и визуально куда сильней. Картинки с результатами поиска по ключевым словам "ликворный свищ" совсем не радовали позитивом. Существует в сети Интернет такой мем как "Никогда не гуглите это!", когда поисковая система, следуя своей машинной логике, выдает совсем не те результаты, на которые рассчитывал пользователь. Результаты в таких случаях, как правило, содержат шокирующие материалы - на сексуальную или анатомическую тему. Это был как раз тот случай.
В пределах вики-резервации информации было мало. Полезной не было совсем. За ее пределами были Авгиевы конюшни в лабиринте Минотавра. Списав сорок минут жизни, Павел освежил в памяти строение головного мозга, из нескольких источников получил подтверждение, что болезнь лечится, часто - без последствий, и на том поставил точку с запятой. Было ясно, что для того, чтобы детально разобраться в предмете, нужно носить зеленую пару, питаться паршивым кофе из больничного автомата и быть Грековым. А обывателю тема лишь добавит седых волос на заднице.
Павел занялся снимками. Всего он сделал шесть фотографий фрагмента иглы. Выбрал наиболее удачный и несколько минут изучал по пикселям, надеясь, что в памяти что-то шевельнется. Память зевала.
Тогда он загрузил файл в сервис поиска аналога по образцу и получил полтора миллиарда похожих изображений. Пролистав с десяток страниц с картинками листьев и игл - зеленых, сушеных, тканевых, деревянных, кованных, Павел заскучал.
Был еще вариант воспользоваться графическим редактором. Это могло бы сузить круг поисков - при должном везении. О мастерстве речи, конечно, не было - отношения у Павла с этим классом программ были довольно поверхностными, без обязательств, и вращались на низкой орбите вокруг дилетантской точки "G" - кнопки "автоматическая обработка".
Но в этот раз результат Павла не удовлетворил вовсе. Автомат увеличил насыщенность, подтянул контраст, но добавил шумов. Павел несколько минут игрался с фильтрами, крутил картинку и так и эдак, попробовал на новом слое экстраполировать полную форму иглы и без особой надежды повторил поиск аналога. Сервис порадовал двумя с лишним миллиардами совпадений.
Павел выполз из-за компьютера и сварил себе кофе. Пока закипал чайник, он надолго засмотрелся в окно, пытаясь припомнить хотя бы одного знакомого ботана, который бы сумел снять с изображения нужную стружку. Мысль, упершуюся в стену, прервал телефонный звонок.
Номер не определился. Такие звонки Павел не любил. Новых клиентов он, по понятным полулегальным причинам, брал неохотно, предпочитая залетному журавлю, нежирную, но прикормленную синицу. Однако ум требовал отдыха.
Человек на том конце линии представился следователем Репиным. Вероятно, он назвал также и имя с отчеством, но Павел пропустил их мимо ушей - во-первых потому что следователю, судя по голосу, не могло быть больше двадцати лет, а во-вторых, все телефонные звонки у Павла записывались автоматически. Это выручало.
Репин сделал ссылку на Грекова и попросил о встрече. В других обстоятельствах Павел запросто бы отказался или перенес, Репин бы это проглотил, не было сомнений. Но обстоятельства находились там, где через два часа планировал быть Репин и где Павел обещал быть Маше не позже шести - в Центральной Клинической больнице. Они договорились.
Павел кинул взгляд на часы, прикинул по карте пробок, сколько времени займет дорога до больницы. Его было явно недостаточно, чтобы обзавестись знакомым ботаном, но вполне - чтобы переложить проблемы с больной головы.
Павел отхлебнул кофе и вернулся за компьютер. Он сделал выборку сайтов: клубы экспертов и ресурсы "Вопрос-ответ". Опубликовал на них фотографию с просьбой идентифицировать растение, так как подозревает, что растение ядовито. Не забыл упомянуть про специфический запах. На этом можно было бы, и остановиться, но Павел перестраховался и достал невод с ячейкой помельче: разместил фото на каждом из форумов в первой десятке сайтов, найденных по ключевым словам "садовые и домашние растения".
Когда он приехал в Клиническую больницу, Маша с матерью были уже там. Почти вслед за ним в палату вошел и следователь Репин. Он был очень молод, высок и сутул, отращивал жиденькие белоофицерские усики и носил дешевый костюм, очевидно, оставшийся после свадьбы.
Репин замялся, увидев женщин, и предложил поговорить в коридоре.
- Курите? - спросил Павел, когда они вышли.
Репин почему-то покраснел.
- Благодарю, - сказал он. - Бросил.
Павел убрал сигареты. Они разместились на кушетке.
Репин нашел во внутреннем кармане пиджака блокнот и шариковую ручку. Была у него раздражающая черта - по ходу разговора он непрерывно вертел ручку в пальцах, ронял и извинялся.
Репин откашлялся.
- Итак...
Павел повернул голову. Репин заерзал.
- Начнем, пожалуй, - сказал он и первым делом записал личные данные Павла. Процедура была знакомой, данные Павел продиктовал скороговоркой, потом повторил медленней, чтобы следователь успел все записать аккуратным школьным почерком.
Профессией Репин заинтересовался особенно.
- Кем, простите, работаете? - переспросил он.
- Я консультант по информационной безопасности, - сказал Павел.
- Ага, - сказал Репин и нахмурился. - Ага. Понял.
Он явно ничего не понял.
- А что это значит?
- Это значит, - ответил Павел, - что я даю людям рекомендации, как сделать так, чтобы важная для них информация не попала в чужие руки. За деньги.
- То есть, вы - частный предприниматель?
- Именно.
Репин долго думал над следующим вопросом.
- Вы нашли девушку?
- Да.
- Вы ее родной брат, верно?
- Да.
- Как вы открыли дверь?
- Своим ключом.
- Она дала его вам?
- Да.
- У кого-нибудь еще есть ключи от ее квартиры?
- У матери.
- И все? Только у вас двоих?
- Думаете, злоумышленник проник в квартиру, открыв дверь своим ключом?
- Следов борьбы в квартире нет, - уклончиво ответил Репин. - Но выводы делать пока рано.
- Она ведь могла просто открыть дверь.
- Да могла. Значит, ключи есть только у вас двоих?
- Могу только догадываться. Например, она могла сделать дубликат для одного из своих хахалей.
Репин погрыз колпачок ручки.
- И много их у нее? - спросил он.
- Туфлей и сумочек, конечно же, больше. Но правильный ответ - да, много.
Репин окинул Павла проницательным взглядом Пуаро.
- Похоже, образ жизни сестры вас не очень устраивал, - сказал он.
Павел вздохнул.
- Моя сестра шлюха, - устало сказал он. - Это если называть вещи своими именами. Либо жертва промискуитета, если пользоваться медицинским термином. Я немного расскажу вам о ней, чтобы вы получили общее представление, и отпало большинство вопросов, которые вы, наверняка, заготовили.
Репин выпрямился и изобразил на лице вежливое любопытство.
- Зоя, - заговорил Павел, - начала вести светский образ жизни, то есть курить, бухать и обжиматься по подъездам - лет в тринадцать. В четырнадцать начала водить хахалей в квартиру. В шестнадцать ушла из дома. Три или четыре раза родители ее возвращали, потом им это надоело, и они отстали. Зоя жила то с бандитами, то с торчками. Иногда кавалер удачно сочетал в себе оба качества. Ее романы всегда без исключения заканчивались плохо, и каждого из этих социальных выкидышей приходилось удалять из жизни Зои грязными хирургическими методами.
- Кому приходилось? - перебил Репин.
- Сначала отцу. Потом он решил, что она стала уже достаточно взрослой и может все решать сама. Это было, конечно, неправдой. Но отцу было удобно и спокойней так думать. Поэтому, когда очередной обдолбыш бросался на Зою с ножом, если она не давала ему денег, она звонила мне. Слушаете?
- Да.
- В конце-концов, она съехалась с каким-то старпером, у которого еще стоял. Мы вздохнули с облегчением. На целых полтора года. Мужчина был солидный - и возрастом и положением. За спиной два брака и один инфаркт. Серьезный человек, одним словом. У него был своя конторка "купи-продай". Когда Зоя ему приелась, он сделал ее соучредителем, а через две недели после этого исчез. Нарисовались другие серьезные люди с множеством вопросов. Большинство из них, как нетрудно догадаться, были меркантильного характера. Из владельцев в зоне доступа была только Зоя, но она на их вопросы ответить не могла. Мне понадобилась почти неделя, чтобы найти прохвоста и убедить, как он был неправ.
- Получилось? - вежливо отозвался Репин.
- А то.
- Как думаете, возможно, та история еще не закончена?
- Закончена, - сказал Павел. - Претензии сняты, пенсионер находится в огороженном от любопытных глаз месте на заслуженном отдыхе. Я вам рассказал ее не для того, чтобы вы искали в ней мотив, а чтобы нарисовать психологический портрет. Давайте я его закончу.
Репин не возражал.
- Я устроил Зою к знакомому в фирму, чтобы была под присмотром.
Репин ткнул ручкой в блокнот.
- Название фирмы?
- "Софтмаш". В общем, спокойно она просидела недолго и спуталась с очередным женатиком.
- Фамилию знаете?
Павел назвал фамилию, рабочий и два домашних адреса Ларина.
Репин торопливо писал, поднял глаза лишь раз:
- Думаете, это мотив?
Павел пожал плечами.
- Вам решать. Со своей стороны могу обещать любую помощь.
- Вы уже сильно помогли, - сказал Репин, посмотрев на Павла серьезно и со значением. - Есть что-нибудь еще, что хотели бы сообщить следствию?
- Скорее, спросить. Вы уже встречались с Грековым?
- Да. Все что мог, он уже рассказал.
Павел достал из кармана распечатанную фотографию хвоинки.
- Отдал вам это?
Репин посмотрел на снимок.
- А у вас это откуда? - сухо спросил он.
- Грекова не вините. Я настоял. Мешать следствию не собираюсь, но в четыре руки мы это дело размотаем быстрее. Сейчас ничего ценного мне по поводу этого фрагмента сообщить нечего, но я еще в начале пути. В случае успеха, поделюсь охотно. Но хотелось бы взаимности.
- Хм, больше вам добавить нечего?
- Нет.
В этот момент из палаты показалась Маша. Павел встал. Репин неловко вскочил следом и в очередной раз уронил ручку.
- Маму нужно отвезти домой, - сказала Маша.
- Мы как раз закончили, - отозвался Павел.
Репин кашлянул. Павел не обратил на это внимание.
Репин все топтался рядом, воровато поглядывая на Павла, и уже когда они все вместе пошли к лестнице, побежал следом:
- Павел Леонидович!
Павел обернулся, сказал Маше:
- Спускайтесь, я сейчас.
Репин на ходу шарил по карманам пиджака.
- Подождите, я дам вам визитку.
- Это лишнее, - сказал Павел, - ваш номер у меня сохранился.
- Подождите. С телефонами бывает всякое, а визитка всегда перед глазами. А, вот, - он нашел клочок обычной бумаги со следами неровно обрезанной разлиновки - ксерокопию визитки. - Держите. Звоните в любое время.
- Спасибо. - Павел убрал обрезок в карман, сдержанно улыбнулся на протянутую руку Репина, синюю от чернил. - До свидания.
Всю дорогу от больницы мать тихо плакала на заднем сиденье. Маша сначала несколько раз многозначительно посмотрела на Павла. Потом, когда стало ясно, что намека он не понимает, ткнула ему указательным пальцем в бок, а большим показала на мать.
- Нет-нет, у меня Васька весь день голодный сидит. Паша, меня домой, домой.
- Хорошо. Как хочешь, - Павел посмотрел на Машу и пожал плечами.
Когда они прибыли, Маша вышла вместе с матерью:
- Я провожу.
Павел не стал спорить. В конце-концов, для матери Маша давно уже была членом семьи, а пользы от нее наверху будет всяко больше чем от него. Но чувствуя себя виноватым, он встретил Машу у подъезда.
- Все нормально?
- Да. Едем?
- Да.
Маша устроилась рядом, зябко поежилась. Спросила:
- К тебе или ко мне?
- К тебе, - ответил Павел, - хватит на сегодня приключений.
До дома Маши было ровно семь минут езды.
- Случайно раньше не встречалась со следователем Репиным? - спросил Павел, трогаясь с места.
- Нет. Почему ты спрашиваешь?
- У него была странная реакция на твое появление.
- У всех странная реакция на мое появление. Это нормально. Мужчина, которому я достанусь, будет счастливчиком. А надежда на то, что даже ты это когда-нибудь поймешь - единственное, что греет душу мамы Гали.
Павел криво улыбнулся.
- Поговорили? - сказал он.
- Поговорили.
- Все кости перемыли?
- Все. А что до твоего Репина, то он просто боится женщин.
- Он женат, - сказал Павел. - У него кольцо.
- И что это меняет? - подняла Маша бровь.
Павел задумался.
- Хм, вообще я думал, что все. А теперь мне кажется, что я тоже боюсь женщин.
Маша улыбнулась и похлопала его по ноге.
- Это тоже нормально. Не волнуйся.
- А я волнуюсь, - сказал Павел, сворачивая во дворы. - А все от того, что иногда ты замечаешь вещи - вроде бы лежащие на поверхности, но, так получается, что поверхность оказывается в другой системе координат, заглянуть куда мне даже в голову не приходит.
- Метафора, как всегда на высоте, - похвалила Маша, открывая дверь. - Голодный? Могу сделать омлет.
- Мужчина, которому ты достанешься, будет счастливчиком.
- Ох, - вздохнула Маша, - поскорей бы его уже встретить.
Когда они вошли в погруженную в темноту, притихшую квартиру, Маша включила во всех комнатах свет, быстро вымыла руки и исчезла на кухне, на ходу надевая фартук, разрисованный большими подсолнухами. Даже в фартуке она выглядела уместно. Маша ловила его взгляды и деланно хмурилась.
Ужин залил игривые мысли. Захотелось кофе, курить и спать. Но было дело.
- Можно воспользоваться твоим компьютером? - спросил Павел.
Маша, мывшая посуду, отмахнулась - иди, мол, чего от тебя еще ждать.
Павел просмотрел на компьютере поступившую за вторую половину дня электронную почту. Отсеял спам, рассылки и нашел несколько уведомлений с форумов, на которых задавал вопрос.
Он открыл первый сайт. Эксперт с тремя звездами из пяти под ником "Владимир Судаков" ознакомил его с недавно запрещенным наркотиком "насвай". Red Liza открыла глаза на наркотические свойства мускатного ореха. Но Павлу достаточно было взглянуть на изображения листьев указанных растений, чтобы понять, что ни одно из них никакого отношения к Зое не имеет.
У него осталось непрочитанным одно письмо, но, только взглянув на ник "эксперта", Павел почувствовал скуку.
Маша заканчивала убираться на кухне, громыхая стульями.
Павел все же заставил себя открыть страницу с сообщением. Бегло прочитал начало, скопировал из текста название растения и забил его в строку поиска по изображению. Поисковик выдал несколько миллионов результатов, но, уже взглянув на первый, Павел тут же вернулся к тексту.
"Привет, old_trapper! - писал пользователь Anal Pirate. - Касательно, твоего вопроса. Я в прошлом году был в Грузии, точнее Кахетии. Мало, что помню после винных погребов Сигнаги и Телави :), но, короче, был у меня один грустный день, пасмурный как жизнь трезвенника, жена затащила меня в одно местечко, называется Ахметский заповедник. Унылое говно, верь мне. Километров тридцать от Ахметы, село там есть Че-Та-Там-Алвани или Албани. Короче, пешком до него не допыхаешь, надо брать мотор (бухим лучше за руль не садиться, полиция тут звери). Нас часа три таскали по этим горам и буеракам, показывали ректальные, в смысле реликтовые, деревья, дегустации после экскурсии не было :(. Подняли нас в горы, в Знаменитые Тисовые Рощи. Гид тарахтит: возраст от 400 до 1000 лет! Под их сенью, возможно, отдыхал последний кахетинский царь Навуходоносор Полуторный или как там его! Вдохните и вы полной грудью сладкий воздух истории! Так вот, я от этого воздуха истории там чуть не сблеванул. Воняет в этих рощах так, как будто где-то в горах сдох пластмассовый слон и его ритуально сожгли на покрышках. Адский ад! А когда ветер чуть подует, вообще туши свет. Мы оттуда драпанули, как ошпаренные, жена впереди меня бежала. Гида за грудки - че за на?! Тот говорит, что это только в одном месте, почвенная аномалия, ученые разбираются, разбираются, все разобраться не могут..."
- Щуришься как довольный котище на завалинке.
Маша поставила перед ним чашку с кофе, стрельнула взглядом на монитор.