Аннотация: Иногда женщины не оставляют мужчине выбора, и он вынужден идти на крайние меры.
Глава 5.
Женщины.
Однажды Журовичу и Алексу пришлось вскрывать очень красивую женщину. Ей было 35 лет и некоторое время назад, когда она еще была живой, ее мучили боли в животе. А потом она умерла в больнице, и до сих пор врачам было непонятно, чем же красавица болела. Женщина была фигуристая, стройная, а лицо у нее было красивое с аристократическими чертами. Роскошные рыжие волосы выдавали в женщине страстную натуру.
- Алекс, как вы относитесь к красивым женщинам? - спросил Журович, рассматривая мертвую женщину, перед тем как приступить к вскрытию.
- Хорошо отношусь, - ответил Алекс. - Красота спасет мир!
- Хм, - ухмыльнулся Журович, - а по-моему, все мало-мальски красивые женщины, девушки - это проститутки!
- В каком смысле? - не понял Алекс. - Все красивые женщины работают проститутками?
- Нет, конечно. Они проститутки не в буквальном смысле, а по своей сути.
- Как это? - спросил Алекс.
- Красивая женщина всегда хочет продать себя подороже, - пояснил Журович. - Удачно выйти замуж за обеспеченного или успешного мужчину или, в крайнем случае, найти себе богатого папика.
- Ну, это естественно, - сказал Алекс. - Но в чем здесь проституция, им же не платят за каждый секс?
- За каждый секс не платят, но чтобы иметь доступ к женскому телу, мужчина должен регулярно делать подарки, решать женские проблемы, оплачивать ее шопинг, - пояснил Журович. - Это и есть проституция, просто она скрытая, завуалированная.
- Это не проституция, это семейная жизнь, - не согласился с Журовичем Алекс. - Между мужчиной и женщиной любовь, вот муж и радует жену, как она того хочет, и жена в свою очередь радует мужа сексом.
- Мужчина может и испытывает любовь, - сказал Журович, - но женщины по своей сути меркантильные существа, и их якобы любовь быстро проходит, как только у тебя кончаются деньги.
- Да и любви, какой ее придумали поэты и литераторы, не существует, - добавил Журович.
- А что же тогда есть? - поинтересовался Алекс.
- Есть гормоны, гормональный взрыв, - ответил Журович. - В юном возрасте в молодом организме такое огромное количество половых гормонов, что бедный юноша начинает судорожно искать подходящую самку, чтобы только начать изливать свое семя. Юноша наивно думает, что это любовь, но это всего лишь буйство гормонов! Как только уровень гормонов в организме падает, и мужчина начинает трезво смотреть на свою избранницу, то он вдруг понимает, что был идиотом, когда решил связать свою жизнь с этим меркантильным ничтожеством.
- А девушки по вашей теории, получается, тоже вообще никогда не влюбляются? - спросил Алекс.
- С ними такая же история. Гормоны требуют от девушки, чтобы она нашла самца, который бы стал изливать в нее свое семя, и как только подворачивается подходящий альфа-самец, она тут же раздвигает перед ним свои ноги. Однако, альфа-самца трудно удержать рядом с собой, и поэтому девушка начинает ломать голову над тем, как бы подороже себя продать другим мужчинам.
- Ну не все же такие, - сказал Алекс.
- Да? Тогда покажите мне хоть одну красивую девушку, которая не такая, и я вам докажу, что и она такая же, как все.
Алекс не знал, что ответить на вызов Журовича, потому что Алекс мало знал красивых девушек, да еще и таких, чтобы они не были меркантильными.
- Может, и покажу как-нибудь, - сказал Алекс, не желая, чтобы последнее слово в споре оставалось за Журовичем.
Алекс был уверен в том, что его умершая мама никогда не была ни буквальной проституткой, ни завуалированной. Может, Журовичу и встречались в его жизни одни проститутки, но вокруг полно вполне нормальных девушек, думал Алекс. Журович больше ничего не говорил и приступил к вскрытию красивой женщины. Он как-то зло и бесцеремонно вскрыл ее грудную клетку, в несколько мгновений испортив красоту женского тела.
С высоты своих лет Журовичу казалось, что он уже все понял про женскую сущность. Женщины были созданы в наказание мужчинам! Видимо, еще в Эдемском саду Адам чем-то сильно разгневал Бога и тот решил создать ему красивую, но скверную характером помощницу. У Журовича были огромные претензии к женщинам. Именно женщины были причастны к самым неприятным и болезненным эпизодам жизни доктора Журовича. В детстве это была его мать.
Мама воспитывала маленького Валю Журовича в одиночку. Отношения у Елены Сергеевны с отцом ребенка не сложились. Елену Сергеевну соблазнил какой-то местный красавчик, у которого не было в планах женитьбы на Елене или какое-то их совместное проживание. Пока отец Вали Журовича жил недалеко от пятиэтажного дома, где в однокомнатной квартире проживала Елена Сергеевна с сыном, он приходил к ребенку и как-то помогал. Но потом отец Вали переехал в другое место, и больше о нем ничего не было слышно.
Елене Сергеевна считала себя обманутой. Как и всякая женщина, она мечтала о свадьбе и нормальной семье, но по факту она была одна с маленьким ребенком на руках. Елена Сергеевна не была сногсшибательной красавицей, и поэтому найти себе мужа в создавшихся обстоятельствах было крайне затруднительно. У нее, конечно, периодически возникали какие-то кратковременные романы, но во что-то серьезное ни одни отношения так и не вылились.
Одной из причин своих неудач на личном фронте, по мнению Елены Сергеевны, был маленький Валя Журович. Ее ухожерам трудно было найти общий язык с Валей, потому что тот отличался ершистым характером. Если бы Елена Сергеевна была одна без ребенка, то скорей всего, она бы уже давно вышла замуж, думала мама Журовича, но у нее ничего так и не сложилось.
Мамой Елена Сергеевна была, в общем-то, хорошей, но иногда недовольство от нескладывающейся личной жизни вырывалось наружу и тогда маленькому Вале приходилось несладко. Разозлить Елену Сергеевну могла любая мелочь. Нередко вернувшийся грязным с улицы Валя был тут же нещадно бит и поставлен в угол. Если у Вали не получалось выучить стих заданный в школе, то мать отлупив сына, загоняла его под высокую железную кровать, где Журович лежа на полу в слезах зубрил ненавистный стих до победного конца.
Однажды Валя Журович вместе с пацанами развел костер недалеко от своего двора. Найдя где-то пластмассу, ребята плавили ее над костром и развлекались тем, что наблюдали, как та капает на землю. Как назло одна из капель упала на новенькие брюки Вали, пропалив заметную дыру. Пока Елена Сергеевна не стала главврачом, у нее с деньгами всегда было туго. Одно время она еле-еле сводила концы с концами. И, когда она увидела дырку на новых брюках сына, то пришла в неописуемую ярость. Елена Сергеевна сразу же отлупила сына, но этого ей показалось мало. В пылу злости она заставила Валю раздеться догола, и в таком виде вытолкала его в подъезд.
Журович тогда жутко испугался и стал тарабанить в дверь, умоляя маму впустить его обратно, но та была непреклонна. Вале было стыдно и обидно до глубины души. Он плакал и скулил, как загнанный звереныш, но ничто не могло разжалобить его жестокосердную мать. Как же она могла так с ним поступить? Осознав, что мать не хочет впускать его обратно, голый Валя в страхе посмотрел по сторонам и, как мог, попытался оценить ситуацию. В подъезде никого не было, но в любую минуту кто-то мог выйти из квартиры по своим делам или же с улицы кто-то мог войти в подъезд, и тогда этот кто-то обязательно увидит на ступенях лестницы голого Валю. Такого позора маленький Валя Журович боялся сейчас больше всего на свете. И этот позор должен был произойти с минуты на минуту!
Осмотревшись по сторонам еще раз, Журович поднялся по ступеням на площадку между этажами и попытался спрятаться за трубой мусоропровода. В тот момент Валя ненавидел свою мать как никогда в своей жизни. Если бы он был тогда немного старше своих лет, то обязательно избил бы свою мать, но в 10 лет справиться со взрослой женщиной было нереально. В тот страшный и жуткий момент своей жизни Журович поклялся себе, что когда вырастет, обязательно отомстит своей матери за это его унижение. Валя стоял за трубой мусоропровода и клялся себе на всем, что ему было тогда ценно, что обязательно отомстит. Как ни странно, но это успокоило тогда Валю, и он перестал реветь. Осознание того, что он обязательно будет отомщен, вернуло мальчику самообладание. Ничего, думал Журович, будет и на моей улице праздник! Пусть я сейчас унижен и раздавлен, но когда я вырасту, то обязательно верну тебе, мамаша, этот должок!
Мать как будто услышала его мысли и открыла входную дверь. Она вышла в подъезд и осмотрелась по сторонам в поисках сына. Валя стоял неподвижно за трубой мусоропровода. Мать заметила Валю, и зло ему прошипела:
- Иди домой.
Голого Валю никто из соседей так и не увидел, но для него это ничего не меняло. Он быстренько спустился по ступеням вниз и вошел в квартиру, пряча от матери свои глаза, потому что в них она могла увидеть всю злость и ненависть к ней, а также чувство превосходства над ней. Журович прекрасно знал, что он обязательно вырастет и возмужает, а его мать состарится, и тогда месть за все детские обиды и унижения обязательно настигнет ее, ведь Валя поклялся себе, что он отомстит!
Журович рос и взрослел и не забывал о своем обещании, данном себе тогда в подъезде. По мере взросления Вали Елена Сергеевна все меньше и меньше издевалась над своим сыном и унижала его. Но однажды, когда Журовичу было уже 16 лет, и он стал выше матери, в пылу злости она схватила ремень и попыталась ударить им Журовича. Валя Журович из-за недостатка жизненного опыта ненамеренно повел себя высокомерно по отношению к соседскому мальчишке. Однако вместо того, чтобы объяснить сыну, в чем он был не прав, мать тупо решила его поколотить. Но Журович, применив силу, молча отобрал ремень у матери и порвал его у нее на глазах. А когда Елена Сергеевна стала что-то говорить, Валя послал ее матом.
Мать ошарашенно отпрянула от сына, и драться с ним не решилась. Она лишь приказала ему собирать свои вещи и убираться вон из ее квартиры. Журович не стал собирать свои вещи, но из квартиры вышел, потому что не мог там находиться.
В подъезде на ступенях у Журовича навернулись слезы на глаза. Опять он был один в подъезде, как тогда в детстве, но теперь не был голым и он смог противостоять своей мамаше. С одной стороны ему было обидно, как тогда в детстве, но с другой стороны он был горд за себя из-за того, что смог дать матери отпор. Все, Журович вырос и больше никогда не позволит матери лупить его и унижать.
Через полчаса мать вышла из квартиры в поисках сына. Она нашла его на ступенях, где он сидел и молча плакал. Елена Сергеевна села рядом с сыном и тоже заплакала. Она долго объясняла Вале, что еще много лет назад могла отдать его в детдом, но не сделала этого, а растила, кормила и одевала Журовича. И Валя должен ценить все это и быть благодарным за жертвы матери, которые она сделала ради него. Журович не стал в тот момент припоминать ей детские обиды, потому что идти ему сейчас реально было некуда.
После этого случая Елена Сергеевна больше не предпринимала попыток лупить своего сына. И злость Журовича к ней немного поутихла. И вообще сравнивая свою мать с матерями своих друзей, да и просто с другими взрослыми женщинами, Журович видел, что его мать намного лучше. Другие взрослые женщины позволяли себе хамить, выпивать, внаглую совершать несправедливость, как будто им все было дозволено. Елена Сергеевна в этом отношении была намного воспитаннее. Хотя и в ней частенько просыпались звездные замашки.
Отношение к матери у Журовича со временем несколько смягчилось. Но наряду с этим росло непонимание и неприятие стервозных женщин. Журовичу было непонятно, как из милых красивых девочек вырастают злые толстые мигеры. Нет, моя будущая жена не будет такой, обещал себе Журович. Я обязательно найду себе добрую, справедливую, воспитанную жену. Ведь не из всех же девчонок вырастают злые мигеры.
А злые мигеры попадались везде. Они гнули свою линию, наплевательски относясь к мнению других и к их потребностям. А если у мигеры что-то не получалось, она использовала все свои ресурсы и возможности, чтобы отомстить, унизить, продавить свои низменные желания и хотения. Такие бабы были хорошими актрисами, играя то несчастных простушек, то крутых бабищ. Они с легкостью переступали все грани приличия и готовы были на все, чтобы потешить свое самолюбие и возвысить над другими свою ничтожную личность. Журович нутром чувствовал таких женщин, хоть они зачастую и пытались притворяться добрыми и пушистыми. Журович прекрасно знал, что они добрые и пушистые, пока видят, что могут получить отпор, а то и в морду. Но как только у них в руках оказывалась какая-то сила или власть, так все их гнилое нутро тут же вылазило наружу. И они начинали без стеснения вытирать свои ноги об окружающих, чтобы показать всем и в первую очередь себе свою важность и значимость. Даже простая вахтерша с радостью и наслаждением вытреплет тебе все нервы, как только у нее появится для этого хоть малейшая возможность.
Когда Журовичу было 12 лет, его матери дали двухкомнатную квартиру в другом микрорайоне города. В связи с этим Вале пришлось поменять школу. В новом классе у Журовича не заладились взаимоотношения с несколькими девчонками. Точнее невзлюбила Валю одна из самых красивых девочек в классе Катя Данилец. Катя считала себя лучшей в классе по точным наукам, но после одной из контрольных учительница по алгебре на весь класс похвалила Журовича за его прекрасные знания и понимание ее предмета. И даже больше, учительница порекомендовала другим ученикам обращаться к Журовичу за помощью в понимании алгебры:
- Вот, хорошо, что Валя Журович разбирается в теме квадратного корня. Когда у нас была эта тема, я болела, и мы эту тему плохо разобрали. Но Валя прекрасно разбирается в квадратных корнях, так что спрашивайте у него, что вам непонятно, и смотрите, как он решает примеры с квадратным корнем.
Катя Данилец была вне себя от ярости, когда видела и слышала, как учительница нахваливает новенького на весь класс. Да кто он такой? Какой-то дрыщ с другой школы, который вообще еще не понял, куда он попал и во что он вляпался. Теперь Катя при каждом удобном случае старалась уколоть Журовича, высмеять его и унизить. Она придумывала Журовичу обидные прозвища и подзуживала подружек, чтобы и они чмырили Журовича.
Валя язвил в ответ и не придавал особого значения нападкам со стороны одноклассниц, пока за теми не стали ухаживать парни из старших классов. Несколько раз Валя был на грани того, чтобы его поколотили. Журович понял, что нельзя недооценивать возможности девчонок, и поэтому стал следить за своим языком и старался не злить их лишний раз. Особенно это касалось Кати Данилец. Заметив как-то какой крепыш ухаживает за Катей, Журович понял, что она обязательно натравит того на Валю, пусть даже ей придется потом расплачиваться за это сексом. Валя понял, что такие стервы на все пойдут ради того, чтобы показать другим свою невероятную значимость. Потом Журович не раз еще столкнется с подобной проблемой в пионерских лагерях и в медицинском университете.
То, что из Кати Данилец вырастет злобная мигера, Журович ни капельки не сомневался. Утешало его лишь то, что вокруг не так много красивых девушек, ради которых парни будут мутузить всех подряд. Неужели все красивые девушки такие твари? Валя не хотел в это верить. Журович хотел себе в жены девушку совсем иного склада характера, но обязательно, чтобы она была красивой как лицом, так и фигурой. Журович верил, что обязательно найдет себе такую красавицу, пусть даже придется потратить несколько лет на такие поиски. И как же ему потом несколько лет спустя было обидно осознавать, что его жена Наташа оказалась ничем не лучше той же Кати Данилец! Именно жена причинила Журовича такую же душевную боль, какую когда-то причинила ему его собственная мать.
Наташа стала для Журовича самым большим разочарованием в жизни. Мало того, что ее любовь к нему быстро прошла, так у нее еще хватило наглости выживать Журовича из его собственной квартиры. Одно время Журович спал с ножом, который ложил рядом с диваном, чтобы в случае чего, сразу можно было дать отпор. Журович всерьез опасался за свою жизнь, и эти опасения были ненапрасными.
Однажды глубокой ночью уже под утро Наташи вернулась с гулянки в компании бандитов. Это была бригада рэкетиров, где самой заметной личностью был Витя - новый ухожер Наташи. Компания с шумом ввалилась в квартиру Журовича, желая продолжить веселье, которое у них прервалось с закрытием их любимого бара. С собой они принесли кучу алкоголя, который сразу же принялись опустошать. Журович не на шутку испугался, но ампутационный нож, который он притащил домой из морга, придавал ему некоторой уверенности. Чтобы чувствовать себя в безопасности, Журович придвинул кресло к входной двери в свою комнату. Сейчас он сильно пожалел о том, что не успел врезать в дверь замок, хотя в планах у него это уже было.
Шумная компания врубила музыку на всю громкость, и им было плевать на то, что все вокруг спали. Они шумели, танцевали, что-то там кричали, но Журовичу главное было то, что они не лезли к нему. Однако через некоторое время в дверь к нему кто-то постучал.
- Эй, ты, как там тебя, доктор, открывай, - раздался знакомый грозный бас за дверью Журовича. - Открывай, я сказал, разговор есть!
Журович сел на свой диван и достал свой ампутационный нож. Он не хотел открывать дверь в свою комнату и разговаривать с каким-то пьяным быдлом. Журович в трусах и майке сидел на белой простыне и держал блестящий нож перед собой. Он внимательно смотрел на нож, оценивая его поражающую мощь. Ампутационный нож имел длинное лезвие по остроте не уступающее скальпелю. Про ампутационный нож в морге ходила нехорошая байка. Мол, однажды больному с газовой гангреной экстренно делали ампутацию ноги. И хирург так резво махнул ампутационным ножом, что помимо мышц больного отрезал ассистенту несколько пальцев и себе один. В результате все трое умерли от инфекции.
Может, лучше было бы купить какой-нибудь большой охотничий нож, думал Журович. Но ампутационный нож, которым Журович в морге разделывал мертвецов, был для него удобнее и привычнее. Быдло продолжало тарабанить ему в дверь и, когда оно поняло, что Журович открывать не собирается, стало пытаться открыть дверь. Кресло, придвинутое Журовичем к двери, сильно мешало, но настырный бандюган сильным толчком смог его прилично сдвинуть. Образовалась огромная щель, которая не давала еще возможности войти, но через которую уже было видно Журовича.
- Доктор, я тебя вижу, - сказал с усмешкой бандит Витя, оставив на время свои попытки прорваться в комнату. - Открой дверь - есть разговор.
- Я врач патологоанатом, - повернулся Журович к бандиту Вите, - почти каждый день я вскрываю трупы, и если вы сейчас не оставите меня в покое, то я вскрою и вас.
С этими словами Журович продемонстрировал свой ампутационный нож. Витя оказался высоким крупным амбалом с поломанным, как у боксеров, носом. Журович, конечно, предполагал, что новый ухожер Наташи крупный парень, но что он такой здоровый, стало неприятным сюрпризом. Надо было взять топор, подумал Журович, такого бугая ножиком не испугаешь.
- Доктор, да ты псих! - захохотал бандит Витя. - А если я в тебя сейчас стрельну, твой нож тебя спасет?
Журович не был готов к такому повороту и лишь пристально смотрел на бандита, пытаясь определить, блефует он или нет. Но, похоже было на то, что тот не блефовал. Он был уверен в себе, и все в его виде говорило о явном превосходстве над Журовичем - и дорогая цветастая модная рубашка, и модный пиджак, и золотая толстая цепь с крестом на шее, и крупная золотая печатка на пальце, и дорогой ремень на классных брюках, и коротко стриженная большая голова.
- Ладно, живи пока, доктор, - усмехнулся бандит Витя и пошел прочь к своей шумной компании.
Журович встал с дивана и, закрыв дверь, опять придвинул к ней кресло. Он слышал, как Витя со смехом рассказывал друзьям о том, как Журович угрожал ему ножом и даже обещал его расчленить и закопать. Журовичу стало смешно, что Витя преувеличивал, но идти и опровергать его рассказ он ни за что не согласился бы. Чтобы кресло не смогли отодвинуть, Журович положил в него тяжелый телевизор, который стоял у него в комнате. К креслу на всякий случай он придвинул еще и журнальный столик. Такую баррикаду им трудно будет преодолеть, решил Журович, и улегся обратно на свой диван, укрывшись теплым одеялом. Ему нужно было выспаться перед работой, но когда в соседней комнате громко играет музыка, уснуть было нереально.
Веселиться шумная компания перестала лишь тогда, когда на улице расцвело и стало светло как днем. Они завалились спать в квартире Журовича, кто в комнате у Наташи, а кто на кухне. Утром Журович с ножом в руках прошелся по квартире, чтобы своими глазами увидеть бардак, который устроила жена и ее новые друзья. Кругом валялись пустые бутылки и сигаретные окурки, какие-то бумажки и пустые пакеты. В туалете воняло, а в ванной комнате на полу стояли лужи. Журович тряпкой убрал эти лужи и лишь после этого умылся и почистил зубы. После этого он оделся и пошел на работу.
Журович догадывался, что его хотят выжить из квартиры, но что ему с этим делать, он пока не знал. Делиться этой проблемой с матерью он не хотел, а вот в милицию решил зайти. Отпросившись на работе, Журович направился в милицейское управление. Он объяснил дежурному милиционеру суть своей проблемы, и его направили к участковому. Молодой участковый доходчиво объяснил Журовичу, что в данной ситуации милиция ему ничем помочь не может, потому что жена Журовича такая же хозяйка квартиры, как и Журович, а значит, может приводить к себе кого хочет и вести себя, как ей заблагорассудится.
- Я, конечно, могу провести с ней беседу о том, что она не имеет право включать по ночам громко музыку, но пока никто не напишет на нее жалобу, я ничего ей не сделаю, - сказал участковый. - Да и максимальное наказание за такое нарушение - это административный штраф. Вот, как только ее друзья причинят вам какой-то физический вред, то только в этом случае мы сможем привлечь их к уголовной ответственности.
Журович внимательно выслушал участкового и сказал:
- Но в меня грозились выстрелить!
- Но не выстрелили же, - сказал участковый. - Вот как только будет причинен вам какой-то вред, тогда и приходите.
- Как же я приду, если они меня убьют? - спросил поникшим голосом Журович.
- Ну, зачем им вас убивать? - усмехнулся участковый. - Пошумят, пошумят и перестанут. Вы думаете, что вы первый приходите ко мне с такими проблемами? Да почти каждый день приходят люди со своими семейными неурядицами и ничего, еще никто никого не убил.
- Все равно, поговорите с ними, - попросил Журович, - чтобы они хоть музыку по ночам громко не включали.
- Хорошо, - согласился участковый и, записав домашний адрес Журовича, пообещал зайти к его жене на беседу.
Участковый сдержал свое обещание и пришел к Журовичу буквально на следующий день. Он долго разговаривал с Наташей, и после этого разговора в квартире Журовича музыка по ночам громко не играла, да и шумных попоек стало меньше. Бандюки предпочитали отдыхать по клубам и ресторанам. Однако бандит Витя как будто прописался у них дома.
Витя ночевал у Наташи в комнате и порой торчал у них дома целый день. В комнату к Журовичу Витя больше не ломился, но доктор все равно врезал к себе в дверь мощный замок. Когда Витя сталкивался с Журовичем на кухне или возле туалета, то неизменно с улыбкой спрашивал:
- Доктор, где твой нож?
Журович ничего не отвечал и торопился уйти к себе в комнату. Жить под одной крышей с врагом и разлюбившей тебя женщиной было для Журовича сущим адом. Но он не собирался уступать. В силу своего упрямого характера он все терпел. А испытания с каждым днем становились все хуже и хуже.
Витя вел себя крайне разнузданно. Он пользовался туалетными приборами Журовича, съедал все из холодильника, никогда за собой не убирал, шумел и провоцировал Журовича на конфликты. Он толкал Журовича при каждом удобном случае, приговаривая: "Смотри, куда прешь!"
Наташа во всем поддерживала Витю. С Журовичем она почти не разговаривала, а если и говорила, то, как с человеком второго сорта. Журович для Наташи перестал быть полноценным человеком, и она не стеснялась называть его придурком, дебилом, идиотом. И относилась Наташа к Журовичу соответственно.
Однажды Витя вышел из комнаты Наташи к Журовичу, когда тот готовил себе еду на кухне.
- Доктор, вот ты скажи мне, ты мужик или не мужик? - спросил бандит Витя вполне миролюбиво, сев на табуретку в кухне.
- В каком смысле? - спросил Журович.
- Ну, ты мужик или баба?
- Исходя из того, что у меня присутствуют мужские половые органы, я скорей всего мужчина, - ответил Журович.
- Чего, чего? Какие органы?
- Мужские половые органы - пенис, мошонка, - ответил Журович. - Они у меня есть и значит я мужчина.
- То есть мужик. Ты считаешь, что ты мужик?! Ну, а если ты мужик, так оставь Наташку в покое!
- Так я ее и не трогаю, - сказал Журович.
- Еще бы ты ее трогал! Только прикоснись к ней пальцем, и я тебе голову оторву, а потом закопаю так, что тебя только археологи раскопают через тысячу лет. Веришь?
- Верю, - ответил Журович.
- Вот ты говоришь, что ты мужик, - продолжил Витя развивать свою мысль, - а почему ты тогда не оставишь Наташку в покое?
- В каком покое я должен ее оставить? - спросил Журович.
- Ты же видишь, что она больше тебя не любит, ну так и вали отсюда! - Сказал бандит Витя. - Хватит уже мозолить ей глаза!
- Куда валить? - не понял Журович.
- Да хоть куда! У твоей же мамаши есть жилье, вот и вали к ней.
- Как разведусь с Наташей, так и съеду, - пообещал Журович. - После развода поделим имущество пополам, и больше Наташа меня никогда не увидит.
- Нет, ну вот ты как баба, - усмехнулся Витя. - Нормальные мужики все оставляют своей бывшей жене, но ты же сучара! Тебя в натуре нужно закопать, чтобы одним сучарой стало меньше!
Журович поспешил уйти из кухни, потому что атмосфера там стала резко накаляться. Витя не стал останавливать Журовича и лишь крикнул ему в спину:
- Сдохнешь скоро, сучара!
Журович был вне себя от злости. Мало того, что его жизнь превратили в ад, так еще и угрожают убийством! Он обратился за помощью к друзьям, но те лишь разводили руки в стороны. Никто не хотел связываться с бандитами. Матери Журович ничего не рассказывал, потому что мало с ней общался в последнее время. Меньше всего на свете Журович хотел возвращаться к матери, чтобы опять жить с ней под одной крышей. Да и к тому же мать сошлась с Александром Петровичем, который поселился у нее, так что ему там явно будут не рады. И что Журович скажет матери? Что его выгнала его любимая жена и ее новый хахаль? Да мать и Александр Петрович обхохочутся! Журович ни за что на свете не хотел выглядеть в их глазах слабаком и трусом.
Да и перед самим собой Журовичу стыдно было бы признать свое поражение перед Витей и Наташей, которые оказались бы правы, называя его ранее идиотом и придурком, если бы он уступил и оставил все Наташе. К тому же Журович уже нашел выход из создавшегося положения, пусть он и выглядел несколько безумным. Журович закупил необходимое ему оборудование и приспособил его для своего плана. Еще он раздобыл необходимые ему психотропные и снотворные лекарства, и записал несколько видеокассет с необходимым ему видеорядом, а также магнитофонных кассет, на которые Журович наговорил свои речевые установки. Теперь только оставалось усыпить Витю и Наташу, но это оказалось не так просто сделать.
Питались Витя и Наташа отдельно от Журовича, и пили воду только свежую, как будто чувствовали, что Журович задумал что-то нехорошее. Журович наполнил сильнодействующим снотворным все, что только можно было на кухне, но все это было вхолостую. Когда бы Журович не возвращался с работы, дома никто не спал. Тогда Журович решил использовать газ. Он поговорил на работе с анестезиологом, и тот рассказал ему, как можно изготовить усыпляющий газ буквально на коленке.
Журович взял клофелин, смешал его с раствором натрия, добавил еще множество специальных препаратов и получил необходимый раствор. Этот раствор Журович набрал в 20 см куб шприц, на который надел колпачек от дезодоранта. Таким образом, у Журовича получился баллончик с усыпляющим газом. Он опробовал его на уличной собаке, и результат получился вполне удовлетворительный - собака свалилась недалеко от Журовича, но осталась живой.
Дома Журович долго настраивался на то, чтобы решиться сделать первый шаг своего безумного плана. Он боялся провала и поэтому для подстраховки решил взять с собой молоток. Журович в своей комнате потренировался наносить удары молотком, как при нападении, так и при отступлении, и, лишь, когда остался собой доволен, сел ждать.
Журович ждал, когда Витя пойдет в туалет. Дождавшись нужного момента, Журович положил в карман шприц со снотворным, взял в руки самодельный баллончик с усыпляющим газом и молоток. Он тихонько вышел из своей комнаты, оставил молоток за углом, поставив его так, чтобы удобно было схватить его за ручку в случае чего, и встал у двери туалета, где Витя справлял нужду. Наташа в это время сидела у себя в комнате и смотрела телевизор. Как только дверь в туалете открылась, Журович стал распылять газ прямо в лицо Вите.
- Э, ты чего?! - Не понял Витя что происходит, и от неожиданности попятился назад.
Журовичу только этого и надо было. Он, распылив смачную дозу газа, закрыл свободной рукой дверь в туалете, заперев, таким образом, там Витю, которому в тесном пространстве пришлось дышать снотворным газом. Витя попытался выйти из туалета, но Журович навалился на дверь спиной и ногами уперся в пол, не давая Вите вырваться на свободу. Витя, ругаясь матом, в отчаянии толкнул с силой дверь, но через несколько секунд затих, и Журович услышал, как огромное тело Вити повалилось на пол. Журович выждал несколько секунд, а потом взял молоток в руку и осторожно открыл дверь в туалет. Витя лежал на полу совершенно обездвиженный. Журович достал из кармана небольшой шприц со снотворным лекарством и вколол его Вите в ляжку. Теперь Витя должен был проспать несколько часов. Но оставалась еще и Наташа. Журович постучал в дверь комнаты Наташи.
- Наташа, там что-то с Витей, - сказал Журович через дверь, потому что Наташа не торопилась ему открывать. - Он упал и лежит там. Ты выйди, посмотри, может скорую помощь надо вызвать.
- А что за шум тут был? - спросила Наташа. - Вы что подрались? И чем тут воняет?
Наташа направилась к туалету, где лежал на полу Витя. Журович же только этого и ждал. Когда Наташа увидела лежащего без движения Витю, то от шока она замерла на несколько мгновений. Потом повернувшись к Журовичу истошно завопила:
- Ты что наделал, идиот?! Ты убил Витю! Да я тебя в тюрьму засажу! До конца жизни будешь гнить на зоне, дебил!
В этот момент Журович положил ей свою ладонь на рот и придавил ее к стене своим телом. После этого Журович вколол ей в ногу сильнодействующее снотворное. Наташа стала бороться и даже умудрилась укусить Журовича за ладонь, но через несколько секунд обмякла и тоже рухнула на пол. Первая часть коварного плана Журовича прошла успешно.
После того, как Журович усыпил Витю и Наташу, он растащил их по разным комнатам. Наташу Журович положил в ее комнату, а Витю притащил к себе в комнату и уложил его на заранее приготовленную для него лежанку. На всякий случай Журович связал как Витю, так и Наташу. После этого Журович взял у Вити документы и ключи на машину Вити. Журович от руки написал доверенность на свое имя и расписался в ней вместо Вити. Оставив Витю и Наташу, Журович пошел к машине, которая была припаркована под окнами квартиры доктора.
На машине Вити Журович поехал за своим оборудованием, которое купил и приспособил его для исполнения своего коварного плана по нейтрализации Вити и Наташи. Журович не собирался их убивать, потому что он не был убийцей. Журович был ученым, и Витя и Наташа сами напросились на то, чтобы стать его подопытными кроликами.
Журович привез оборудование к себе домой. Это была портативная машина для анестезии и установка для электрошока с меняющимся напряжением и временем воздействия. Также Журович принес множество лекарственных и психотропных препаратов, и кучу мелких нужных ему деталей. После этого Журович отогнал машину Вити во двор, расположенный через одну улицу от их дома. В этом дворе Журович аккуратно припарковал машину, чтобы она никому не мешала и не привлекала к себе особого внимания. Избавившись от машины, Журович вернулся к себе домой.
Витя и Наташа все еще спали. Журович разместил свое оборудование в своей комнате и проверил его функциональность - все работало, как часы. После этого Журович вошел в комнату Наташи, развязал девушку и вколол ей коктейль из психотропных препаратов, состав которого вычитал в дневнике деда профессора. Этот коктейль подавлял волю человека, что Журовичу сейчас было крайне необходимо. Он разбудил девушку и мягким голосом убедил ее сходить в туалет.
Полусонная и одурманенная лекарствами Наташа послушно выполнила все, что просил у нее Журович. Журович обрадовался удачному началу и, очередным уколом усыпив Наташу в ее комнате, он проделал подобный маневр и с Витей. Витя тоже на удивление был сговорчив и пассивен. Дед профессор был прав насчет действия придуманного им коктейля, в основу которого входили скополамин, атронин и пентонал натрия, а значит и в остальном дед вряд ли ошибался. После туалета Журович убедил Витю прилечь у себя в комнате на лежанке. Уколом со снотворным Журович усыпил и Витю. Теперь можно было отдохнуть и привести свои мысли в порядок. Начало было положено, и домашний ад для Журовича должен был закончиться навсегда.
В следующий раз, когда Журович разбудил Наташу и сводил ее в туалет, а также накормил едой, он не стал ее усыплять. Журович дал Наташе таблетку ЛСД и уложил ее в комнате так, чтобы она могла видеть телевизор. Журович подключил к телевизору видеомагнитофон и включил видеокассету с записанным на ней специальным зомбирующим видеорядом, где мягким голосом и убаюкивающим тоном Журович многократно повторял суггетивные фразы: "ты мой слуга, ты мой работник", "я твой бог, ты моя рабыня", "слушай меня, я твой хозяин", "не спорь со мной, иначе умрешь" и другие.
Журович завесил окно в комнате Наташи одеялом, чтобы стало темно и ничто не отвлекало девушку от просмотра видеокассеты. Журович потратил много сил и времени, чтобы записать такие кассеты. Ему пришлось собрать по друзьям и знакомым видеомагнитофоны, видеокамеру, магнитофоны, наушники, микрофоны и устройство с программой для видеомонтажа, но полученный результат стоил потраченных нервов и усилий. У Журовича было несколько видеокассет и магнитофонных кассет, которые вызывали как страх и неприятные воспоминания, так и желание подчиняться Журовичу как вождю, богу, избавителю от всех бед и несчастий. Главное, чтобы теперь эти видеокассеты и магнитофонные кассеты сработали как надо. Убедившись, что Наташа смотрит в телевизор, Журович оставил ее одну.
После просмотра Наташей видеокассеты, Журович вкатил к ней портативную машину, с помощью которой он произвел местную анестезию. Также Журович ввел Наташе мышечный релоксант, что было необходимо для предотвращения возникновения травм от следующей процедуры. А следующей процедурой в программе Журовича следовали удары электрическим током. Журович связал девушку и привязал ее к кровати.
Наташа кричала, визжала и извивалась от чудовищной боли, вызванной ударами тока. Чтобы девушка не шумела, Журович вставил ей в рот кляп, который он соорудил из тряпки. Журовичу не было жалко Наташу. В какой-то момент он понял, что она стала маргинальной личностью. Той простенькой приятной девчушкой, которую он полюбил, Наташа больше не станет, а эту новую личность, которая вытеснила прошлую, Журович ненавидел всей душой. Теперь от нее было больше вреда, нежели пользы, как для нее самой, так и для окружающих. И то, что Журович собирался с ней сделать, должно было хоть как-то вернуть ее жизнь в полезное русло. Когда процедура с током была закончена, Журович вколол Наташе очередную порцию лекарств, которые должны были усыпить девушку практически на сутки.
После того, как Журович закончил с Наташей, он взялся за Витю. Сначала он связал Витю, а затем вколол ему сыворотку правды. Основным компонентом сыворотки правды, которую намешал Журович по рецепту деда, был скополамин. Этот препарат не продавался в аптеках, и, чтобы его достать, Журовичу пришлось много побегать и изрядно потратиться, но когда стоит вопрос жизни или смерти, то такие жертвы несущественны. Включив видеокамеру и направив ее на Витю, Журович стал выведывать у него все его секреты. После нескольких таких сеансов Журович стал проводить с Витей те же самые процедуры, что и с Наташей. Этими процедурами Журович хотел добиться того, чтобы Витя и Наташа утратили большую часть своих воспоминаний о прошлом. По мнению Журовича им больше не нужна была память о той жизни, где они были мерзкими эгоистичными личностями. Вместо этой памяти доктор намеревался вложить им в голову новые воспоминания и убедить их жить по-другому. Пусть они при этом потеряют часть своей личности, но терпеть и дальше их вызывающее поведение у Журовича не было больше возможностей и сил. Он встал на этот путь, и теперь следовало любой ценой добиться результата, а иначе его ждал крах и может даже смерть.
Из записей деда профессора следовало, что такие процедуры следовало проводить с испытуемыми длительное время, с каждым разом увеличивая болезненные удары током. Журович шел строго по плану, описанному дедом, но тут нарисовались дружки Вити, которые забеспокоились о кореше, который куда-то пропал и перестал выходить на связь. Журович не отвечал на телефонные звонки и не открывал никому двери своей квартиры, но беспокоить его не переставали и даже наоборот лезли к нему все настойчивее и настойчивее. Окна в квартире Журовича теперь всегда были занавешены одеялами, так что с улицы не видно было, горит у него дома свет или нет. И дома он старался особо не шуметь.
Но однажды утром, когда Журович вышел на улицу, чтобы отправиться на работу, его силой затолкали в машину, припаркованную у него во дворе. В машине Журович получил несколько мощных ударов, после чего его стали допрашивать.
- Доктор, где Витек? - спросил лысый парень со злыми глазами. - Говори быстро, пока в башню еще раз не получил.
Журович осмотрелся. В машине было три человека, и это явно были друзья Вити. Вот попал! Похоже, что сейчас план Журовича, который так хорошо начал исполняться, в один момент рухнет.
- Так они уехали, - сказал перепуганный Журович, который заранее придумал легенду на всякий случай, и этот случай как раз настал.
- Куда еще уехали?
- Витя с Наташей уехали отдыхать на море, - сказал Журович. - А вы разве не знали?
- Какое еще море? - Не поверил другой бандит. - Что ты тут несешь? Почему Витек никому ничего не сказал? Ты что-то мутишь, доктор! Не шути с нами!
- Я вам честно говорю, - сказал Журович убедительным тоном. - Зачем мне врать?
- Ни хера себе! - сказал третий бандит.
- А почему у тебя свет дома не горит? - спросил лысый бандит, лысая голова которого блестела как бильярдный шар.
- Так, лампочка перегорела, - соврал Журович.
- А почему ты дверь не открываешь?
- Так я на работе постоянно, - сказал Журович. - Там у нас сейчас завал и домой я прихожу уже поздно ночью и потом сплю так, что ничего не слышу.
- Что-то ты мутишь, доктор, - с сомнением сказал лысый бандит. - А не убил ли ты Витька и свою женушку? Пошли-ка к тебе домой, посмотрим, что там у тебя.
- Можно и сходить, - согласился Журович, - да только дома нет никого. А Витя с Наташей завтра приезжают. Завтра и приходите, они вам сами все расскажут.
- Ну что, пойдем к доктору? - спросил второй бандит у лысого.
Журович замер в страхе, потому что Витя и Наташа лежали сейчас дома в полуживом состоянии. И если братки найдут их в таком виде, то Журовичу будет конец. Он стал лихорадочно придумывать, что можно соврать, чтобы остаться в живых, но заметив, что за ним наблюдают, постарался сделать свое лицо как можно более безразличным.
- А смысл? - ответил лысый бандит, пристально вглядываясь в лицо Журовича. - Завтра уже заглянем к Витьку, когда он приедет. А сейчас нам надо ехать к Питбулю, а то опять все профукаем.
- Витек точно завтра приедет, доктор? - спросил второй бандит.
- Точно, - ответил Журович, обрадовавшись, что братки передумали идти к нему домой. - Вечером приходите, я вам сам дверь открою.
- Ну, смотри, доктор, - угрожающе сказал лысый бандит, - если ты что-то мутишь, сам понимаешь - разрежем на кусочки и в реку кинем на корм рыбам!
- А Витек тоже молодец, - усмехнулся третий бандит. - Его баба совсем ему мозги запудрила! Уехали и нам даже ничего не сказали! А еще плакался мне, что он на мели.
- Ладно, доктор, свободен, - решили отпустить доктора бандиты. - И не вздумай шутить с нами! Из под земли достанем! Завтра вечером жди нас в гости.
- Да-да, хорошо, - сказал Журович, поспешно вылезая из машины.
Он был счастлив, что легко отделался. Торопливо Журович направился к автобусной остановке, а братки уехали по своим делам. Но радость Журовича быстро улетучилась. Ведь завтра бандиты придут к нему домой, и их должен встретить Витя живой и невредимый. Но в принципе Витя и был живой и невредимый, но это был уже другой Витя. И этот новый Витя вряд ли понравится браткам. А вот это уже была серьезная проблема! Журович целый день ломал голову над тем, что ему делать и в итоге пришел лишь к одному решению данной проблемы.
На следующий день Журович стал готовиться к приходу корешей Вити. Он сходил за машиной Вити и пригнал ее к себе во двор. Витю и Наташу Журович привел в более менее пристойный вид и уложил их на кровать в комнате Наташи. Журович положил их раздетыми под одеяло, как будто они отдыхают. Доктор понимал, что самое слабое место в его конструкции - это заторможенность Вити и Наташи и их уже заметная потеря памяти. Если их друзья захотят с ними поговорить, то сразу же могут что-то заподозрить. Чтобы этого не случилось, Журович решил создать иллюзию того будто бы Витя и Наташа пьяные в хлам. Журович вколол им подходящий психотропный препарат и дал выпить немного водки. Также Журович пролил немного водки у Наташи в комнате, чтобы стоял запашок, и поставил пару пустых бутылок с рюмками и закуской на столик. Теперь все говорило о том, что Витя и Наташа просто нажрались водки и отдыхают.
Когда в дверь квартиры Журовича постучали, он поспешно повернул ключом в замке и впустил гостей. К нему ввалились трое бандюков и с ними подружка Наташи Виолетта.
- Где Витек? - спросил лысый бандит.
- А где Наташа? - спросила Виолетта? - Она дома?
- Они отдыхают у себя в комнате, - сказал Журович.
Гости, бесцеремонно отодвинув Журовича, прямо в обуви двинулись в комнату Наташи.
- Витя, ты что дрыхнешь? Эй, друган, вставай! Слышь?
Лысый бандит тормошил Витю за плечо, и тот, придя в себя, уставился мутными глазами в своего приятеля.
- Ты кто? - спросил Витя.
- В смысле кто? - удивился лысый бандит. - Я Кащей, ты что, своих не узнаешь?
- Ты где пропадал, Витя? - спросил Кащей. - Ты в курсе, что тебя все потеряли? Так дела не делаются, Витя! За такие косяки ответить придется! Ты слышишь, что я тебе базарю?
Но Витя лишь моргал глазами и переводил мутный взгляд с одного гостя на другого. Наташа была не в лучшем состоянии и тоже не могла ответить ничего путного на вопросы Виолетты.
- Да они походу перепили, - взял со столика пустую бутылку водки бандит в черной рубашке.
- Эй, доктор, - позвал Кащей Журовича, и доктор на ватных ногах подошел к бандиту.
- Они давно приехали? - спросил Кащей у Журовича.
- Не знаю, - ответил Журович. - Я с работы пришел, они уже дома были.
- И что они делали? Бухали?
- Не знаю, - ответил Журович. - Я у себя в комнате сидел.
- Все понятно, - сказал Кащей. - Витя опять в запой ушел!
- Когда Витя протрезвеет, скажешь ему, чтобы он не бухал и ехал к Кащею, - приказал Кащей Журовичу. - Все понял?
- Да, - сказал Журович. - Сказать Вите, чтобы он не бухал и ехал к Кащею. Все передам.
- Передай, обязательно передай, - сказал Кащей и стал водить рукой перед глазами Вити. - Витя, ау.
Но Витя лишь тупо моргал глазами и никак не реагировал.
- Нет, бесполезно, - сказал Кащей. - Пока он не проспится, от него толку не будет.
- Ладно, пошли, - сказал Кащей, обращаясь к своим друзьям.
Гости ушли, а Журович, заперев входную дверь, с облегчением вздохнул. Его план сработал и на какое-то время Журовича должны были оставить в покое. Но на долгое время этой демонстрации якобы пьяных Вити и Наташи не хватит. Журович это прекрасно понимал и поэтому стал усиленно думать, что же делать ему дальше. Он продолжил обрабатывать Витю и Наташу, пока не начались новые серьезные неприятности.
![[]](/img/w/wasilxchenko_s_s/pkpkw/original1.jpg)
![[]](/img/w/wasilxchenko_s_s/pkpkw/461250_juiklo908.jpg)
![[]](/img/w/wasilxchenko_s_s/pkpkw/vdjx0s9jyke.jpg)