Аннотация: Преследуемый страхом за свою жизнь Владислав стремглав бежит из Белграда, и тем окончательно определяется в своей дальнейшей судьбе
Бегство
В проходе - за дверью, стояла густая, пыльная тишина. Владислав ещё раз порадовался тому, что его засунули сюда - под самую крышу, и что вокруг него не жилые комнаты, полные людей, а лишь набитые всяким хламом чуланы. Он осторожно приоткрыл чуть скрипнувшую дверь, быстро скользнул в проход и тут же запер её на ключ, стараясь повернуть ключ в скважине как можно тише. Потом он опять постоял, замерев, и чутко вслушиваясь в происходящее вокруг. Конечно - если тут оставили наблюдателя, в каком-либо из этих чуланов, то всё это, в любом случае, мало ему поможет. Но вот если тут, скажем, просто, по какой-то хозяйственной надобности, возиться, скажем, трактирный служка, то вот в этом-то случае и стоило бы вернуться к себе, и подождать, пока тот уйдёт.
Но вокруг всё было по-прежнему тихо. Поелику возможно крадучись - что в подбитых железом сапогах было, впрочем, совершенно безнадёжным делом, он направился в самый конец прохода - туда, к своему тайнику. Заглянув внутрь он, в полутьме еле просачивающегося сюда дневного света, тщательно осмотрел там пыль на полу - не похоже было, чтобы сюда заглядывали сегодня. Затем - решительно и быстро, оставив в коридоре свою небольшую поклажу, он вломился туда, и уже не таясь, и совершенно не заботясь об оставлении следов, но - стараясь действовать как можно тише, разобрал хлам, добрался до тумбочки, открыл её и - с радостью убедился, что и Дальногляд, и его сумочка, набитая драгоценностями, всё ещё на месте.
Вынувшись в проход, он, чихая, отрясся, как смог, от пыли, спрятал сумочку под рубашку, Дальнегляд поместил в шелом - он был чуть больше его по размерам, но, в общем, неплохо в нём угнездился, скрыл всю поклажу под широкими полами плаща, и - начал осторожно спускаться вниз. Миновав выход в кухню - так, чтобы его там никто не заметил, он спустился ниже - в помывочную.
Конечно- можно было бы попробовать выйти и через парадные двери - кому какое дело, в конце-то концов? Но, как он успел заметить, хозяин зорко наблюдал за всем, что происходило в зале. Задерживать-то он его не станет, выходить из трактира ему бумага не запрещает, но может и отметить, что постоялец не вернётся ночевать - к полуночи двери здесь запирали на ночь, и - чего доброго, подымет раньше времени тревогу. Правда - если его поймают ускользающим через боковой выход, всё может обернуться и ещё куда неприятнее. Он это хорошо понимал. Поэтому, прежде всего, убедился, что в помывочной сейчас никого нету - было ещё слишком рано для вечерней помывки.
Проскользнув к двери он отодвинул засовы, прикрыл её плотно за собою, и начал подниматься, согнув голову, по каменным ступеням. Правда - приходилось оставлять за собой незапертые засовы, но тут уж ничего нельзя было поделать - оставалось лишь надеяться, что спишут на небрежность прислуги. Отодвинув запоры на тяжеленной крышке, и - с натугой подняв её плечами, он очутился в очень узком проходе меж двумя домами, который явно использовали как склад для мусора - повсюду стояли грязные бочки без крышек, забитые гниющими, и ужасно воняющими пищевыми остатками. Видимо - тут и накапливали отходы с кухни и столовой, прежде чем их вывозили. Что ж - тем более решат, что кухонный служка поленился запереть за собою засовы.
Одной стороной проход упирался в высокую стену внешних укреплений города - серую, но - удивительно выглаженную. Там - в вышине, проходили деревянные мостки, на которых во время осады размещались обороняющие город. С другой же стороны проход закрывал дощатый забор, высотой в полтора человеческих роста, выкрашенный когда-то тёмно-зелёной масляной краской, но сейчас уже изрядно облезший, хотя и по-прежнему весьма основательный. Посредине в нём была широкая калитка - чуть ниже роста обычного человека, также, к величайшему облегчению Владислава, закрытая изнутри лишь на крепкий железный засов, также обильно смазанный дёгтем. Вот если б он наткнулся здесь на замок - это был бы номер так номер, молнией мелькнуло у него в голове.
Стараясь как можно меньше испачкаться он, осторожно, сдвинул засов, затем, мысленно собравшись, толкнул калитку, и постарался выйти из неё как можно непринуждённей - словно бы он тут каждый день ходит. Калитка вывела его в промежуток меж двух крытых лавочек, пристроенных как к углу трактира, так и соседствующего с ним дома - тоже то ли трактира, то ли харчевни попроще. Выходя из этого закоулка Владислав, краем зрения, отметил, что из той лавки, которую он оставил по левую руку, на него удивлённо покосился приказчик. Тогда он, как можно непринужденнее, улыбнулся ему, и - кивнул слегка головой, как бы здороваясь. Тот, видимо, успокоился.
Лавка эта была ему знакома, он тут как раз разменивал золото на серебро в прошлый раз. Так что Владислав, для полного утишения недоумения, решил снова произвести здесь размен - благо ему нужна была монета поскромнее золотого. Достав из малого кошеля, куда он пересыпал ещё там - наверху, горсть золота из сумочки, три монеты, он разменял их на 40 полноценных серебряников, пятнадцать осьмушек, и шесть десятков медных денег, из которых он и выплатил пеню за размен. Серебро он добавил в большой кошель - к милостиво оставленным ему двум серебряникам, а медь уместил во внутреннем кармане плаща.
Обойдя затем лавчонку, он не спеша направился вдоль всех этих пристроек, постепенно продвигаясь к привратному укреплению. Перед тем, как выйти к нему, он достал из-под плаща шлем, и надел его на голову, сдвинув меч на перевязи, и выпустив ножны поверх плаща - чтобы походить на служивого, спешащего куда-то по военной надобности.
Городские ворота пока ещё так и не восстановили. Даже калитки не сделали. Так что - хотя проход в укреплении и был забит стражниками, пройти по нему можно было вполне свободно. Многие отряды пришедшей армии всё ещё обитали в палаточных бивуаках за городской стеной, так что вооружённый люд через врата шастал тут постоянно, и к Владиславу никто придираться не стал, видимо - принимая его, по его плащу, за следопыта.
Владислав даже набрался наглости подойти к одному из стражников, и поинтересоваться, есть ли в городе конская ярмарка. Тот оглядел его добродушно и ответил:
- Что, коняку приобресть вздумал-то? Что ж- доброе дело. Как раз время - сейчас, после битвы, цены-то упали - слишком много с полей привели лошадей бесхозных. В добавление к тем, что перед осадой за стенами спрятали. Недолго осада продлилась-то, а то слопали бы их - первым же делом! А так - лошадей много, а фуражу - не очень. Урожай-то на корню стоптали эти негодяи, чтоб им всем пусто было на том свете! А ярмарка конская вот туттоньки - недалеко и будет. Как выйдешь заворота, так направо повернёшь - и сразу же и увидишь. Только - поздновато ты собрался уже сегодня - они к сейчасному времени обычно сворачиваются.
Владислав торопливо поблагодарил его, и почти бегом направился в указанном направлении. И действительно - почти там же, где позавчера ещё стояли пиршественные столы для их подразделения, на большой, вытоптанной площадке, рядом с большими шатрами, можно было углядеть небольшой рядок лошадей, которых их владельцы держали под уздцы. Владислав кинул тревожный взгляд поверх городских стен - вечернее солнце уже зацепилось за вздымающиеся над ними близкие горные вершины. Если он сейчас упустит возможность ускользнуть из города, то завтра утром может оказаться уже слишком поздно для того, чтобы уйти от погони. Которая, он не сомневался - последует за ним непременно!
Тут его внимание привлекла небольшая толпа веселящейся публики, собравшаяся чуть в стороне от лошадиного ряда. Они толпились вокруг огромного, великолепного, чёрной масти коня, взнузданного чёрной сбруей, с чёрной же, вышитой серебром попоной, и чёрной кожи седлом. Коня пробовал удерживать за уздечку невысокого росту, коренастый человек, одетый во всё бежевое. Конь постоянно норовил встать на дыбы, и вырваться, так что удерживающий его вынужден был буквально вприпрыжку метаться перед ним то туда, то сюда, исходя, при этом, непрерывным потоком грязных ругательств. Зрители вовсю гоготали, и подначивали незадачливого владельца. От чего тот заводился всё больше и больше.
Владиславу хватило только одного взгляда, чтобы сразу же узнать скакуна из гвардейских конюшен Цитадели Чернограда. Видимо - это была добыча, доставленная сюда с полей войны, но - добыча весьма строптивая и своенравная. Он приблизился, и - смешавшись с толпой, стал внимательно наблюдать за происходящим.
- Ты ж тварюка какая!!! - Возмущался хозяин коняки, подпрыгивая в отчаянных попытках удержать его за узду. - Как помыть его, али разнуздать - так пожалста! Понимает свою пользу, даётся. А как взнуздать, али постоять спокойно на торжище - то за день так вымотает! Душу вынет! А уж чтоб покориться, чтобы дать вскочить на себя - ну ни в какую! Скольки раз он меня скидывал! А скольких покупцов-то отчаянных чуть не покалечил! Мучишься, с ним, мучишься! Тольки найдёшь кого, кто б отважился его приобресть, так он так закочевряжится, что уж впору самому заплатить пострадавшему! Ну - и тварь же ты! И он ожесточенно дёрнул за узду губы исходящего кровавой пеной коня.
- Так ты его на колбасу и сдай-то! Отевдь на живодёрню! Да чего ты с ним мучишься? Кто ж на этой вражьей животине ездить-то будет, а? - Посоветовал ему голос из толпы.
- На колбасу всегда усеется. - Раздражённо отозвался хозяин, всё пробуя совладать с конём, который начал, вроде бы, наконец успокаиваться.
- Ну да - на живодёрню! - Усмехнулся кто-то рядом с Владиславом негромко. - Он же его, наверняка, перекупил у какого-то воина занедорого. В надежде - поживиться на славу. Пусть и не так много отвалил, но на живодёрне он своих денег вряд ли вернёт. Вот его жадность и душит-то! Животину-то и кормить нужно, а как же! А овсы-то нынче не дёшевы! Вот и мучиться.
Владислав глядел на благородного коня, и перед глазами у него поплыл, как в тумане, двор Цитадели, построение гвардии, рёв труб, барабанная дробь, командные выкрики и звон металла. Тут немного успокоившийся скакун поднял голову, чуть скосил глаз, и глянул прямо на него. Владислава словно бы пронзила внутренняя дрожь - он всем телом своим почувствовал, как меж конём и им разом протянулась как бы невидимая нить незримой, нечувствительной для посторонних привязанности. Конь как-то разом почувствовал в нём единственного в этой толпе "своего", разом признал, и заржал тоскливо, продолжая косить на него своим глазом.
Владислав отодвинул человека, стоявшего перед ним, продвинулся вперёд, и спросил небрежно:
- Так что ж, ты продаёшь эту бестию, что ли?
Продавец было глянул на него неприязненно, видимо, подозревая его в очередной подначке, которых он наслушался уже здесь на свой счёт немало, но затем он словно бы почувствовал, что покупатель-то, возможно и серьёзный, и сразу же перешёл на искательный тон:
- Эх, парень! Ежели сумеешь его укротить - то за полцены отдам! Прям со всей сбруей вдобавок. В качестве подарка!
- Хе, - Усмехнулись в толпе, - Хорош подарочек! Да кто эту вражью сбрую употреблять-та будет-то? Это ж однострой Чёрной Крепости!
- Чё, чё ты говоришь! - Набросился на него продавец. - Ну и чо, что вражья?! Да ты посмотри-то как выделано всё! Кожа-то, а? А попона? Там дерьма сворим не всучивали, что там о них не говори!
- Ну.. - Замялся тот. - Как герою битв и славному следопыту... - Тут такой конь-то, ты посмотри - ему цена никак не меньше двадцати серебряных монет будет! А?..
В толпе издевательски засмеялись. Владислав бы сейчас за него без раздумий и пять золотых выложил бы, да что там - любой самоцвет из своей сумки. Но он понимал - только покажешь, что заинтересован, тут уж этот барыга тебе всю душу промурижит. Он подошёл поближе, потрепал коня ласково по холке. Тот аж потянулся к его руке губами, разбитыми уздой в кровь.
- А что, сказал продавец удивлённо. Мож и признает тебя коняка-то, вишь как! А ну-кось - попробуй, он протянул Владиславу узду.
Тот отступил не беря её из рук продавца.
- Ну, сначала о цене давай-ка сговоримся, а так что ж - только зря время тратить!
- А! - Махнул тот рукой отчаянно. - Семь серебряных момент - и забирай! Если совладаешь!
- Пять. Пять! - Спокойно смотря ему в лицо ответил Владислав.
- Ну - лады, грабь меня ! Уж так и быть! Торжище вон закрывается, уж чтобы его снова не тащить-то в стойло, бери!
- Ну, хорошо, давай, проедусь, там и решу. - Лениво процедил Владислав.
- Ты залог-то оставь! Если что - верну, слово даю! - Недовольно пробурчал тот. - А потом уж и пробуй. А то - покалечишь животину, и что тогда?
- А если животина его покалечит, то тогда что? - Засмеялся кто-то из веселящейся братии.
- Ну, тогда это его заботы. - Недовольно зыркнул глазом в сторону насмешника продавец. - Ведает ведь на что решается, нет?
- Так он, кажется, у тебя еле на ногах стоит-то! - Ты его хоть кормил-то сегодня? - Подозрительно осведомился Владислав. - А где я ему сейчас овса найду-то?
- Да как же еле стоит-то! - Возмутился продавец - Вон - полна торба овса-то! - И он ткнул пальцем в туго набитый седельный мешок, стоящий у его ног. - Только вот зараза - нажрётся, и всё скинуть, да рассыпать норовит! Пожрёт, налакается вон из корыта - Он ткнул пальцем в большой деревянный желоб с водой, протянутый вдоль торжища, - И дальше мне всю душу выматывает! Да на нём сейчас хоть всю ночь скачи! Он же тут, скотина, застоялся-то как, а!
- Ну, - Как бы в нерешительности протянул Владислав, задумчиво погружая руку в кошель, и извлекая оттуда горсть серебра, что ж, давай, вот - держи!
Он отсчитал в аж задрожавшие от радости, и предчувствия того что он, кажись, наконец таки избавился от этого, так измучившего его товара, подставленные ему ладони продавца пять глухо звякнувших монет. Тот полюбовался на них в тусклом и рассеянном свете уже почти исчезнувшего за горами солнца, подбросил пальцем, слушая звон, укусил по очереди, пробуя на зуб мягкость, и - наконец, вручил весело, с улыбкой, повод в руки Владислава.
Владислав подошёл к коню с левого бока, опять потрепал его по холке, нежно дунул в ухо. Тот стоял смирно. Владислав нацепил себе на сапоги шпоры - толпа только выдохнула восхищённо, когда они взблеснули кровавым многоцветьем, звонко цокнув по камню площадки, затем, не торопясь, поднял седельную сумку из-под ног продавца - тот это стерпел моча, перекинул её через седло - там действительно оба подсумка были почти полны овсом, поправил у себя под плащом мешочки с Дальнеглядом и нехитрой поклажей, которые он привесил на петле за левое плечо, сдвинул перевязь с клинками набок, и - легко вскочил в седло. Конь тут же поднялся на дыбы, но не с целью сбросить наездника, а лишь для того, чтобы этим движением, и - звонким ржанием выразить свою несказанную радость. Владислав слегка натянул повод, кольнул ласково бока его шпорами, и - оттесняя толпу, кинувшуюся врассыпную, стремительно рванул к дороге, уводящей от города. Вослед ему неслись восхищенные выкрики, громкий свист и шлепки ладоней одна о другую. Он даже не оглянулся.
Вылетев на дорогу, он повернул коня вправо, и понёсся вниз - подальше от этого прекрасного города, где ему, однако же, так и не отыскалось ни привета, ни хоть какого-либо места для его дальнейшего обитания. За его спиною медленно догорал закат, всё более и более переплавляясь из золотистых тонов в тёмно-багровые, белые уступы города проваливались в тени накрывающей его постепенно ночи, а навстречу ему, вырастая из опустошённой и выжженной равнины, всё явственнее и явственнее проступали - возведенные ныне утраченным искусством древнего Запада, неуничтожимые стены мёртвого города. Дорога была совершенно безлюдна - лишь одиноко стучали подковами по гулким каменным плитам копыта его коня, да в ноздри его вздымалась пропитанная гарью тонкая пыль, остающаяся за ним густым, лениво оседающим облаком.
Он достиг привратного укрепления внешней стены прежней столицы отщепенцев тогда, когда сзади, на небосклоне, оставалась уже лишь узкая, тёмно-красная лента, изрезанная чёрно-угольными зубцами горных вершин. Тут уже вовсю пылали, в решётчатых, кованых корзинах, костры, возле которых собрались стражники. Ему сделали знак остановиться, и он тут же измыслил историю, что, вот, догоняет своего товарища, Истислава, который де должен был проследовать здесь утром, и с которым они направлены в пограничный дозор там - на дальнем севере, по ту сторону реки. Ему с радостью подтвердили что да, проходил его товарищ Истислав тут - вчера, где-то около полудня, и что у него, конного, видимо, ещё есть возможность спокойно догнать его у внешних ворот - с той стороны реки, если тот там задержался, конечно же. О бумагах никто и не вспомнил, хотя у Владислава и на этот случай была придумана отговорка - дескать, товарищ его, по ошибке, захватил, когда уходил, и его бумаги с собою. Но - пронесло и так. Всё-таки у отщепенцев многое здесь основано на личном доверии друг к другу - с внезапной болью вдруг подумалось ему. В Чернограде такое разгильдяйство, разумеется, было бы положительно невозможным.
Далее по дороге, и с этой стороны реки, и - с той, его даже и не останавливали. Лишь приветливо салютовали ладонями и веселыми улыбками. Сначала он промчался по дороге, освещаемой факелами в держаках, густо натыканными по её обочинам, потом преодолел столь же хорошо освещаемую переправу, въехал в ту часть города, что лежала по той стороне реки, и - помчался по дороге внутри его развалин, где также, оказывается, были установлены на ночь факелы.
Но, не взирая на освещение, эта часть мёртвого города - особенно же, сейчас, ночью, была куда как мрачнее и страшнее, чем тот же город на западной стороне реки. От развалин тянуло пронзительной, сырой стылостью. То и дело проскакивали внезапные, колющие, словно острие кинжала, ледяные, пробирающие до самых костей сквознячки. Там, в грудах камня и остатках рухнувших стен и башен, что-то непрестанно глухо вскрикивало, ухало, жалобно, вибрирующее отзывалось на эхо копыт его коня, метавшееся в каменных лабиринтах, иссеченных за многие века непогодой. То ли ночные птицы, то ли зверьё какое - хотя, откуда здесь зверьё - подумалось ему, - то ли.. То ли нечто такое, о чём сейчас даже не хотелось и раздумывать.
Он прикрыл глаза раструбом левой латной рукавицы, целиком положившись на чутьё своего коня, и нёсся в ночи, при свете редких огней по обе стороны дороги, словно и сам был здесь лишь призраком неведомого времени. Впрочем, конь его, видимо, видывал в своей жизни и не такое. Он нёс его на своей спине плавно, словно бы укачивая в седле, и его не пугали ни тьма, ни тусклые отблески пламени, ни злые сквозняки, ни глухие, жуткие вопли. Да что сказать - если этот скакун был приведен сюда из конюшен Детинца Мёртвого Града - а судя по всему так оно и было, то ужасы и призраки были для него лишь его привычной средою обитания.
И когда Владислава остановили, окриком, при въезде во внешнее привратное укрепление, он словно бы очнулся, вываливаясь вовне из какого-то совершенно непереносимого кошмара.
- Эге, парень! - Услышал он, - Вот как ты сюда возвернулся-то, смотри ж ты!
Опустив перчатку, и вглядевшись, он внезапно узнал того самого стражника, что провожал его ворчливо своими советами тогда, несколько дней назад, когда ему вдруг пришла в голову мысль спуститься, и побродить в развалинах.
- Я, по правде, уж и беспокоился - ушёл парень, и - не вернулся. Меня утешили, правда, что тебя подобрали по дороге выехавшие на коронацию мальцы, но - грыз где-то червячок беспокойства за тебя, всё же! Так что - попал ты на коронацию, али как?
Владислав коротко успокоил его, подтвердив что да - таки попал на неё, и дежурно осведомился об Истиславе. Даже если б он с ним и столкнулся сейчас, там, в укреплении - ему это, пока что, ничем не угрожало. Тот ведь ушёл в полном убеждении, что сведения о его друге полностью подтвердились, и с чувством до конца исполненного служебного долга! Странно, конечно, было бы то, что друг его так внезапно сорвался ему вослед, но и на это у Владислава было уже заготовлено вполне правдоподобное объяснение.
Впрочем - как он выяснил это чуть позднее, Истислава здесь уже не оказалось. Землячество следопытов, встретившее его как старого доброго знакомого, предложило ему отдых у очага, и ужин, и уже за столом ему растолковали, что сегодня, с утра, как раз к уходу Истислава, тут отправляли обоз, развозящий припасы к заставам по северной дороге. И Истислав, под это дело, тут же выпросил себе лошадь - с тем, что она вернётся сюда назад с этим обозом, когда тот доставит припасы к его отряду. Чтобы ему не плестись пешкодалом, или даже - пусть с этим же обозом, всю обратную дорогу.
- Так что ты его вряд ли догонишь-то в дороге. - Говорил, похлопывая его по плечу, старшой отряда. Хотя у тебя, я как я видел, конь-огонь - конечно же. Но.. - И тут он неодобрительно покачал головой. - И совершенно зря ты с этой бестией связываешься. Я б вражьему коню жизни своей не доверил бы. А впрочем - твоё дело, конечно же.
Поужинав, что дало его коню некоторую передышку и отдых - того доростки, находившиеся в услужении в отряде, успели помыть и почистить за это время, перевзнуздав сбрую, Владислав, под тем предлогом, что хочет, всё же, попробовать таки догнать Истислава, сразу же засобирался далее.
- Ну, - Сказал старшой, - Парень-то выехал лишь по обеде, и наверняка с ночовкой не тянул, так что ты вполне можешь его и обнаружить там - уже за перекрёстком. Только.. Вот даже и не знаю, стоит ли тебе соваться к перекрёстку ночью. Да ещё на этом звере. Там.. Там всё ещё недобрые ветры с восточной дороги веют. - И он неодобрительно покачал головой.
- Ну смотри, вижу - ты не робкого десятку, парень! - Одобрительно отозвался тот. - Слыхал, как ты бродил в развалинах-то, там, в городе, слыхал! И перекресток вы проходили уже да, конечно. Но - то было, всё же днём. Так что - мож и передумаешь, чего там? Куда тебе гнать-то?
Но Владислав, со всей решительностью отвергнув доброжелательного советчика, вскочил в седло, и - только ветер свистнул у него в ушах, помчался вверх, по дороге, по которой, вопреки представлениям старшого, он следовал уже отнюдь не единожды.
Дорога петляла круто вверх, но конь его, даже в полной темноте, нёсся стремительно - видимо, он был взращен в ночном зрении, как и все лошади в Чёрной Крепости. Так что достичь перекрестка Владиславу много времени не заняло. Ворвавшись в кольцо древних деревьев, шумевших кронами в сильном, ледяном ветре, дувшем здесь с близких горных вершин, он даже не задумался, какой путь ему выбрать. Моментально обогнув древние изваяние, он, всё так же стремительно, понёсся по дороге, уводящей в заколдованную долину, к Граду Вечной тени.
К разрушенному мосту он подъехал, когда время только лишь успело перевалить через полночь. Здесь царствовала всё та же, совершенно мёртвая тишина, нарушаемая лишь посвистом ветра в камнях, да журчанием ледяных струй в тёмном ложе реки. Город - по ту её сторону, всё также светился мертвенно-бледным светом, как и тогда - когда он его увидел впервые, прибыв сюда, в составе отряда Тайноведа - в совершенно сейчас немыслимо далёкую уж эпоху, когда он, всё ещё, был на службе сражающейся Чёрной Крепости.
Он натянул поводья, останавливая коня у самого спуска к остаткам моста, и поднял голову. Всё также - там, вверху, плавно перемещалась - туда и сюда, увенчанная зубцами башня Детинца, и всё также недобро озирали ущелье тёмные щели бойниц под её зубцами. Тяжело соскочив с седла, он какое-то время вглядывался туда, в поворачивающееся оголовье, гадая, замечен ли он уже оттуда, и держат ли Кольценосцы там, на верху, неусыпную стражу. Впрочем - он тут же вспомнил о Дальнегляде там, в глубоком подземелье. Кажется, им и нет нужды держать стражу на вершине - Дальнегляд ведь даёт им возможность видеть и предвидеть весьма и весьма многое. Хотя.. Так ли уж он хорош для наблюдения за тем, что происходит совсем рядом, у подножия Града? Кто знает, кто знает... - Рассеянно подумалось ему.
Заведя коня за калитку в стене, отгораживавшей от дороги подъём к перевалу, он стреножил его, да ещё и накинул поводья на железный крюк, вбитый в стену - с той её стороны, видимо специально приспосбленный там для коновязи. Напоив его из кожного бурдюка, и засыпав овса в торбу, в которую конь, тяжело поводящий боками, тут же и спрятал свою морду, Владислав медленно, вслепую нащупывая носком сапога путь, спустился по крутому каменному откосу к остаткам моста - чтобы переправиться на тот берег.
И вот здесь, почти в полной темноте - хорошо хоть белые камни были, всё же, смутно различаемы в шумящем потоке, он, перескакивая осторожно с одного обломка на другой, снова, опять же испытал то же самое, совершено завораживающее головокружение, от которого он и сейчас едва не потерял сознания, чуть не рухнув в холодные воды реки. Только вот теперь у него вдруг совершенно обострилось чувство какого-то медленного погружения в липкий, холодный морок, словно бы он, продавливая какую-то плотную, слово водный поток, завесу, погружался постепенно в совершенно выморочный мир, как бы выпадающий из реальности всего того, что происходило там - за его строго ограниченными пределами. Тут ему опять подумалось о том, что колдовской мост, вполне возможно - неким таким ведовским образом, и связывал меж собою эти две враждебные реальности - ту, которая была там, в вечно меняющемся, вечно обновляемом мире, и здесь - в словно бы вырванном из него навсегда куске запредельного пространства, и как бы навечно заставшего, в своей неизменности, времени. И что теперь отнюдь, отнюдь не всякому будет дано преодолеть этот разорванный кордон меж мирами, столь супротивными друг другу.
Медленно, крайне осторожно, словно бы окунувшись с головой в темные, неподвижные воды какого-то совершенно гигантского озера, он, так же тщательно нащупывая почти что вслепую дорогу, поднялся, запыхавшись, к чёрным вратам города, зияющим в чуть светящейся грязным, гнилостно-плевым истечением стене. И едва он к ним приблизился, как где-то там - внутри, лязгнул металлом поднимаемый запор, заскрипели петли, и правая створка чуть приоткрылась. В щель ударил нестепимо-яркий, и, в то же время, бледный до совершенного невосприятия глазом синеватый свет - столь знакомый ему по его последней беседе с нынешним главой Кольценосцев, и оттуда показалась человеческая фигура, обернутая в чёрный плащ, с капюшоном, глубоко накинутым на голову, держащая, высоко над нею, в раскрытой ладони правой руки, нестерпимо яркий шар, из которого, во все стороны, и истекали лучи этого слепяще-мертвящего света.
Не было сказано ни слова приветствия ни с одной стороны. Владислав лишь проскользнул в щель, по приглашающему знаку, мимо посторонившегося Кольценосца, и тот, совершенно без всякой натуги, лишь одной левой рукою, затворил за ним створку ворот. Стоявший там другой Кольценосец тут же опустил запор.
В том же молчании эти двое и сопроводили его вверх по дороге - в Детинец. Они ввели его в башню, довели до главной лестницы, после чего скрылись в проходе, ведущем вниз, в подземелье. На верхнем же пролёте, у мозаичной картины, его поджидал сам нынешний их глава, как Владислав безошибочно почувствовал это по открывшемуся у него чувству, с таким же сияющим шаром в правой руке.
Всё так же молча они поднялись с ним в престольную залу, и прошли в бывшую рабочую комнату давно уж покинувшего этот мир главы отряда гвардии Чернограда, прежде обитавшего в этом городе - столь до ужаса привычной и знакомой Владиславу. Ставень окна, впрочем, был здесь сейчас закрыт наглухо. Воздух в комнате стоял спёртый - но, при этом, пронзительно сырой и леденящий. Тишина была почти полная, пыльная, даже невзирая на чуть пробивавшееся, сквозь ставень, льдистое, вкрадчивое журчание реки, там - внизу.
Тут всё было точно также, как Владислав и оставил тогда, уходя в свой роковой поход к Огненной Горе - кажется, уже целую вечность тому назад. Они расположились за столом как и тогда - Владислав сзади, а Кольценосец - присев на стул перед ним, и ловко водрузив свой светящийся, но совсем не согревающий, при этом, шар меж расходящихся держаков в подсвечнике. Владислав лишь зябко поёживался под своим плащом, куда совершенно беспрепятственно проникала господствующая здесь леденящая сырость
Какое-то время они молча сидели, глядя друг на друга. Кольценосец не начинал разговора, а под тенью его капюшона совершенно невозможно было ни разглядеть его лица, ни даже уловить хоть какого-нибудь отблеска в его глазах. Хотя - что бы это дало Владиславу, даже если б он и увидел бы там мёртвый лик своего прежнего командира? Скорее всего - совершенно ничего. Впрочем - после того, как Владислав получил возможность заглянуть в самые глубины сознания Кольценосца - там, в глубине Огненной горы, он уже и не нуждался в том, чтобы видеть лицо того перед собою. Каковым бы оно сейчас ни было. Ибо тепер он ведал о нём гораздо больше, чем тот ведал о его нынешнем состоянии сознания, и - главное, научился закрывать свой ум перед ним. И вряд ли тот об этом не догадывался. Пусть и не ведал всего случившегося полностью.
- Я.. Я достиг Огненной Горы. - Наконец, с натугой в голосе, нарушил Владислав затянувшееся молчание. Слова его прозвучали при этом как-то глухо, словно бы они разговаривали не в просторной зале с высокими потолками, а где-то в тесном погребе. И Владислава вновь посетило навязчивое ощущение того, что всё происходящее совершается в каком-то липком, замкнутом полусне. - В общем, в общем - я не смог достичь там Кольца. Прошёл большую часть пути, и.. В общем - там был как бы барьер, который я не смог преодолеть. Не знаю - отчего. - И он замолк, выжидающе глядя на Кольценосца.
- Почему? Расскажи, что там с тобой случилось. Подробнее! - Потребовал тот.
Владислав глядел на собеседника в упор, прикидывая, что стоит тому рассказать, а о чём стоило бы и умолчать. Без чего не обойтись, а что - не мешало бы и утаить. Он слишком хорошо понимал сейчас, с КЕМ собственно он имеет дело.
- Я.. Когда я проходил перевал, за мной увязалось.. В общем - за мной увязалось чудовище! - И тут голос его дрогнул от одного лишь воспоминания о пережитом тогда ужасе. - Почему, почему вы не предупредили меня, что там обитает этот ужас! Меня же чуть не сожрали!
- Чуть - не считается. - Чувствовалось по тону голоса, что Кольценосец аж поморщился там, под капюшоном. - Да и что бы это дало? Тебе всё рано нужно было там пройти. Странно однако же, что оно за тобой увязалось. Мы были уверены.. В общем - оно пребывало не в том состоянии. После.. После того, как её наколи на булавку. - И тут он чуть слышно усмехнулся своим свистящим словно змеиный шип голосом. - Так значит она за тобой увязалась? Интересно, интересно..
- Не вижу в этом ничего интересного! - Огрызнулся Владислав. - А если б это.. Она меня действительно сожрала бы?!
- Ну, тогда, значит, это была бы твоя судьба. - Равнодушно отозвался тот. - Вернее - Кольцо стало бы судьбой кого-то другого. Но - не сожрала же? Чего ж тогда волноваться? Расскажи подробное - что было-то.
- А что - вы в Дальногляде за мной не наблюдали, что ли? - Искренне удивился Владислав.
- Пробовали. - Нехотя ответил тот. - Но тебя скрывает от всякого созерцания чёрный туман. И - думаю, не только для нас. Возможно - в этом и твоя защита. Кто ведает?.. Так что? Рассказывай!
- В общем, - Стараясь осторожно выбирать слова, и пряча взгляд от слепящего белесо-голубого сияния, истекающего, совершенно противоестественным образом, от мёртвого подсвечника продолжил Владислав, - Оно.. Она прицепилась ко мне в развалинах твердыни там, на перевале. Пыталась выковырять меня из караулки - там же всё разрушили кроме неё.
- Да, мы знаем, - Обронил небрежно Кольценосец.
- Я шёл днём, - Продолжил Владислав свой прерванный его коротким замечанием рассказ, - А она, видимо, на день куда-то пряталась. Поэтому и теряла постоянно мой след. Вот если б она настигла бы меня на равнине.. - И тут голос его дрогнул.
- Так она тебя настигла уже в глубинах горы? - Заинтересованно спросил Кольценосец. - Так, так, значит.. Интересно! И что же ты сделал?
- Да, там. - С натугой погружаясь в ужас воспоминания продолжил Владислав. - В общем.. Там была щель. Огненная. Знаете?
- Да - это то немногое, что нам ведомо о глубинах горы. - Ответил тот.
- Так вот - когда чудовище меня настигло в.. В этой норе, то.. То я сначала прятался от ней в щели. В стене. А потом.. Потом решился, сняв всё, прыгнуть через огненную пропасть. Когда там пламя опало. Надеясь, что пламя меня от этого отрежет!
- А если она тебя там не зажала бы? То что? - Спросил тот с очевидностью пристально вглядываясь в лицо Владислава из черноты своего капюшона.
- Ну, я хотел было уже идти, искать вервие какое. Чтобы преодолеть огненную расщелину как-то. Где-то так. Уже приближался к выходу, когда это вдруг появилось. - Нехотя сознался Владислав.
- Значит.. Значит она тебя ВЫНУДИЛА преодолеть щель.. - Задумчиво прошелестел змеиный шип из скрытых уст. - Интересно. Очень интересно!
И вот тут до Владислава внезапно дошло! Он аж вскинулся от той совершенно простой и ясной мысли, что всё это преследование было отнюдь не случайностью! И что его таки ВЕДУТ по его дороге! Даже не ведут - гонят, как скотину на убой! И - отнюдь, отнюдь не обитатели этого Града здесь! И от ясной мысли этой сознание его захлестнула и накрыла волна совершенно чёрного и неконтролируемого ужаса.
- И - что, что же было потом?.. - Повис в воздухе полувопрос.
Владислав лихорадочно попытался собрать свои, разлетевшиеся, как от внезапного и всесокрушающего удара мысли, и всё же вернуться к теме беседы. Или - всё же, допроса?
- Потом.. Да.. Потом.. Потом я.. Ну, я нашёл способ проникнуть внутрь горы, сообщил он, дрожащим от напряжения голосом, стараясь не вдаваться в подробности. - Ну, там был проход. Дальше - за щелью. Как бы.. Как бы запасная калитка, или что-то вроде того. В общем - я спустился вниз. В самый низ. Там есть зала. В общем.. В общем похожая на ту, что у вас там, внизу. - И он указал пальцем на пол. - Там.. Там есть такая пирамида. Несколькоуровневая. На вершине - престол. На престоле - кольцо. Я его видел.
- Так что ж ты его не взял-то тогда! - Аж взметнулся шип, словно бы бросок атакующей змеи.
- Там.. Там четыре уровня. - Забормотал Владислав. - Два.. Два я прошёл. Вот. А на третьем - споткнулся. Престол - на четвёртом. К нему чтобы добраться, нужно пройти и третий. А я.. А я - не смог.
- Пирамида, говоришь? - Задумчиво протянул, постепенно успокаиваясь, Кольценосец. - Попробуй-ка объяснить - что за пирамида такая? Может тогда мы и сможем дать совет. Понять, почему ты не смог подняться к вершине.
- Там каждый уровень поддерживает совокупность.. Ну в общем - совокупность колец. Одной свойственности. - Начал, путаясь, и тщательно отбирая сведения - чтобы не сболтнуть чего лишнего, Владислав. - Первый уровень - это девять ваших колец. Железных. Они там сберегаются. Все девять.
- Сберегаются, говоришь? - Шумно выдохнул Кольценосец. - До.. До образования наших новых тел! Которые смогут материально воспринять их наперстие! Их прообразы, их начала в основании всего! - тот голос его задрожал от явного, еле сдерживаемого благоговения.
- Да, думаю да. - Подтвердил Владислав. - Потом, потом уровень колец медных. Семь штук. Они все там тоже.
- Ага, - Произнёс Кольценосец. - Гномьи кольца. Безразлично, сгоревшие ли в пламени драконов. Или - собранные Владыкой Кольца, и низвергнутые в Огненную Щель. Они уже никогда не обретут наперстия. Но это - и не нужно! - Твёрдо закончил он. - Главное - что все они там.
- Потом - потом третий уровень. Там.. Там колец нет. Никаких.
- Нет. Разумеется нет. - Угрюмо ответил его собеседник. - Прежнему хозяину так и не удалось собрать все кольца вместе. Там - там должны были бы быть кольца из золота. Вернее - их основы. Которые так и не удалось отнять у перворожденных. Поэтому снизу, восходя по уровням, до Престола Силы добраться и нельзя. Пока они там не появятся.
- Но.. Но прежний хозяин Кольца.. Он-то ведь как-то восходил же к престолу?! - Изумлённо спросил Владислав.
- Там - в куполе залы. Ты что-то заметил? - Осведомился Кольценосец. - Что-то такое, особенное?
- Да! Там.. Там огненное золотое кольцо! Вверху! В самой высшей точки кпола! - Воскликнул Владислав, внезапно прозревая.
- Да. Я так и полагал. - Осадил его Кольценосец. - Там должно было быть что-то вроде этого. Когда Хозяин завершил создание пирамиды, то он надел Кольцо на руку. И произнёс - заклинание. То, впечатанное в кольцо. И - вознёсся с престола, и взошёл с основ мироздания - к самым его внешним границам. Через - через этот проход. Через него же он и спускался на престол - когда возвращался к основам всего. Когда было нужно. К нему он и стремился - в последний час своего первого поражения. Чтобы затаится там - в недрах горы. Где его никто не смог бы достать. Но - не успел. А с утратой Кольца даже он не смог бы уже восходить от подножия пирамиды. Поэтому он так и жаждал вернуть его. Любой ценой. Те - кто низверг Кольцов в пламя, они ведали этот. Не тот, кто низверг, а те, кто его послали. Ведали - да не всё. Никто не ждал, что там есть ещё и малая лазейка. Мы надеялись. Но точно тоже не знали. Нужно было проверить. До тебя никто, кроме прежнего хозяина Кольца, даже не ведал, что же там - внизу. Как оно всё выглядит. Но сейчас - пока на место там не встанут те три последних кольца, то снизу не сможет взойти к престолу никто и никогда. Это - уже предельно ясно.
- Так что же?! - Выдохнул Владислав. - Те три кольца.. Где они? Как же их достать-то?
- Достать? - Усмехнулся его собеседник. - Не думаю, что тебе по зубам наперсники, ими сейчас владеющие. Прежний хозяин Кольца, под конец, знал их всех. Изведал. Но - так и не сумел завладеть ни единым из этих колец. А уж тебе-то - и подавно. Даже и не думай.
-Так что же делать-то?! - В отчаянии вскричал Владислав. - Что же - значит, что Престол от нас так навсегда и закрыт?!
- Пока ты не взойдёшь по уровням пирамиды, ты Кольца не возьмёшь. - рассудительно начал его собеседник. - Это ясно как день. Есть ли способ обойти этот запор? Кто знает. Чтобы понять, нужно увидеть, распутать и проникнуть всё сплетение заклинаний. Там, в горе. Но - в этих телах мы отсюда выйти пока что не можем. Уже - пробовали. Если б.. Если б с нами был бы наш Предводитель! Тогда - кто знает... Но - рана его тяжела. И крайне мучительна. Даже если б было здесь какое тело, он бы не смог в него войти. Открытая рана его тут же снова убила бы. Мучительно - и в один момент. А мы, мы не можем перейти воды этой реки. Никак. Моста нет. Вот в чём дело. Они знали, знали, когда его рушили! - Гнев и ярость зазвенели в его голосе. - Так что - вся надежда у нас только на тебя. Но - выучить себя всем премудростям, чтоб ты сам смог понять? Нет - это не в наших силах. Мы - ведь люди дела. Люди войны. Наша мудрость более прикладного свойства. А тут ведь не просто наставления нужны. Тебе нужно пройти тайную школу. Самой нутренной премудрости. Об основах всего. У ваших она есть. Мы знаем. Где-то там - далеко на востоке. В великих горах. Там есть тайная, сокрытая долина. Всегда окутанная мороком. Там - в этой долине, и скрываются от всего мира ваши самые главные ведуны. Ты должен найти их. Пройти полное обучение всем их искусствам. Убедить их дать тебе всё, что они ведают. Тогда - тогда ты сможешь вернуться обратно. К горе. И - понять. Разобраться со всем там. Сам. Так что - у тебя сейчас лишь один путь. Пройди его - и станешь новым Хозяином Кольца. А мы - мы будем тогда тебе верными слугами! Только так! И - никак иначе!
Владислав сидел опустив голову, тяжко задумавшись. В усталой голове, вымотанной до предела этим страшным, тревожным днём, у него всё плыло и кружилось. В конце концов, а был ли у него какой другой выход? Начиная с того момента, как он свернул, не раздумывая, на восток - в долину смертной тени, выбор его был совершенно предопределён. Меж тем Владиславом, который - подумать только - совсем ещё недавно, вышел из этой башни в поход к Огненной Горе, и им - нынешним, лежала целая эпоха, полностью поменявшая его сознание. Теперь-то у него не оставалось ни малейших заблуждений, и ни малейших надежд на смену своей судьбы. И что ж делать-то? Только - назад. Только - снова к своим, к братву воинов Запада. Но - вот в каком качестве? Беглеца разбитой армии, ищущего укрытия после того, как он ушёл за новой судьбой и славой? Ведь в отличие от Тайноведа, скажем, его в Чёрную Крепость никто не направлял. И это ему ещё не раз, и не два напомнят.
Да и кто он для них сейчас? Так - ублюдок-полукровка, да ещё и проигравший свою самую наглую ставку в жизни. Там его всю жизнь теперь пинать будет даже самый ленивый. А здесь - то ли выгорит что с Кольцом, то ли нет - но у него за плечами будет поддержка Града Вечной Тени. Уже не говоря о денежных возможностях -, тут ведь оставалось ещё много чего. Да, выйти они, судя по всему, отсюда не смогут. Но - должно ли это его так уж огорчать? В конце концов никто ж его не толкает в спину. Ему самому теперь решать и в какие сроки, и - каким образом он будет нести своё призвание. Что ж - почти что сам себе хозяин - усмехнулся он горько внутри себя. Заблуждение, конечно же. Самообман. Но - и не так чтобы уж совсем полностью. Ладно - начнём, а там - посмотрим, сказал он себе, как говорили до него многие и многие в подобного рода обстоятельствах, искренне убеждённые в том, что соскочить или нет с повозки судьбы будет, в дальнейшем, зависеть исключительно от их собственного выбора. И забывающие, при этом, известную истину, говорящую о том, что не стоит так уж бездумно связывать судьбу свою с силами, могущество которых однозначно превышает наше собственное. А также и пословицу о том, что если коготок увяз, то и всей птичке - пропасть.
- Ладно, - Наконец выговорил он подняв глаза, и вглядываясь в тьму под капюшоном, откуда на него терпеливо, выжидающе взирал невидимый собеседник, даже не сомневающийся в том, каково будет его окончательное решение. - Согласен. Другого пути нет. Но тут есть одна маленькая загвоздка - я посетил, по дороге сюда Белгород, и у меня там возникли некоторые неприятности...
- Это мы знаем. - Прозвучал из-под капюшона тихий шип, по тону которого совершенно невозможно было определить отношение Кольценосца к случившемуся.
- Как же так? - Удивился Владислав. - Вы же говорили, что меня совершенно не можете увидеть?
- Тебя - нет. - Усмехнулся собеседник. - Но следы в сознании других людей, которые ты за собой оставляешь - можем. Так что мы знаем, что ты проник в их город, и там - попался. Знаем, что не проговорился о главном. Ума хватило. Молодец. И - потому, пока что, благополучно унёс ноги. Не совсем правда представляем, зачем тебе это понадобилось. Хотя - возможно и догадываемся. - Тут он язвительно усмехнулся. - В любом случае - думаю, урок пошёл тебе впрок. Только теперь тебе ещё надо от них и благополучно скрыться.
- Через перевал я не полезу. - Решительно заявил Владислав. - С меня хватило и одного раза. Съедят меня там, и что? Кто будет добывать Кольцо?
- Мы там никого не видим. - Ответил Кольценосец. - Она не вернулась в своё логово. Что несколько странно.
- Я.. Я когда прыгнул через пламя, то это.. Оно.. Она прыгнула вслед за мной. И - не успела. В общем - сгорела в пламени, поднявшемся из расщелины! Я думал, что на не решится прыгнуть. А она - решилась. Но - чуть-чуть не успела. На моё счастье.
- Сгорела?! - Изумлённо воскликнул Кольценосец. - Не может быть! Хотя.. Да, в ТОМ пламени - вполне могла и сгореть. Там - снизу, поднимается тёмное пламя от основ мирозданья. То - из чего всё возникает. И то, что всё развоплощает. Ты смотри! Значит - не повезло ей. Что ж - значит, такая её судьба была!
- Хорошо. Но кто его знает, сколько там ещё таких тварей таится! - Недовольно буркнул Владислав.
- Успокойся. К сожалению - больше ни единой. Так что перевал теперь открыт и беззащитен. - Устало бросил Кольценосец.
"Так-то то оно так, - Угрюмо размышлял Владислав. - Но, кто ж его там знает!"
- Нет, туда я не полезу в любом случае ни за что! - Твёрдо заявил он. - Да и смысл? Тащиться снова пешком по этой пустыне? Ещё неизвестно, в каком состоянии там Задняя Калитка! Да и сколько времени у меня это всё займёт! Нет, так не пойдёт, ни в коем случае!
- Хорошо, - неожиданно легко согласился Кольценосец. - Конь у тебя есть - можешь попробовать проскочить и с этой стороны. Если успеешь. И хорошо, что есть. Потому что те лошади, что здесь были - они полегли. Мы пробовали.. Да в общем - неважно. Есть у тебя эта лошадь - и славно.
Владислав понял на него глаза - и в сердце его кольнула щемящая жалость уже ко второму коню, которого он потерял за это время, и с которым успел таки сжиться за время походов.
- Как же так! - Воскликнул он. - Вы же обещали сохранить их до моего прихода! - Да и мне конь на подмену не помешал бы в любом случае!
- Были некоторые замыслы и пробы. - Туманно ответил Кольценосец. - Да и всё равно - ты бы своего коня не перевёл бы, без моста, на тот берег. И то диво - что у тебя самого получается через поток перебираться. Пусть и по камням, от моста оставшимся. Так что - радуйся тому, что ты сюда прибыл не пешим. В общем - забудь! Но если ты хочешь попробовать проскочить вдоль гор с западной стороны - то тебе нужно выезжать чем скорее, тем лучше. За тобой, скорее всего, пошлют погоню. Как только сообразят, что птичка выпорхнула. Они ещё не понимают твоего значения. Но один из взявших тебя настроен к тебе очень решительно. Вот его-то - и бойся!
- Но.. Я страшно вымотан. И конь!.. Он ведь тоже не двужильный. А сколько сегодня преодолел! - заволновался Владислав.
- Тут мы тебе поможем. - Успокоил его Кольценосец. - Ложись, часика три продремлешь. Погоня вряд ли стартует раньше полудня. Да и то - пока разберутся, может и раньше завтра не отправят. Хотя - лучше рассчитывать на худшее, разумеется. - А на дорогу - дадим укрепляющее. И тебе, и твоему коню. Так что ложись, почивай. Я тебе помогу уснуть. А потом - и разбужу. И - мы поможем тебе собраться в дорогу. Пока ты будешь спать.
Владислав устало кивнул головой. Всё равно ему не оставалось ничего иного, как полностью положиться на их помощь. Он обошёл стол, и приблизился к кровати, которая так и стояла незастеленной с того времени, как он покинул её, уходя в свой предыдущий подход. Простыни были аж деревянные от холода. Но делать было нечего - времени разжигать очаг не оставалось. Он торопливо начал снимать с себя брони, внезапно почувствовав, что устал смертельно, и - вот сейчас вот буквально так и провалится в небытие.
Извлекя из-под полы плаща Дальнегляд в мешочке он было вознамерился сунуть его под кровать.
- Эй! Что это у тебя там такое?! - Аж вскинулся Кольценосец, терпеливо дожидавшися рядом, пока он уляжется.
- Это? А - это я нашёл на развалинах Чёрной Крепости, когда возвращался от Огненной горы. - Нехотя отозвался Владислав, крепко сжимая в обеих ладонях тщательно завёрнутый в плотный холщовый мешочек Дальнегляд.
- Ну-ка покажи! - Заявил Кольценосец решительно протягивая к Дальнегляду руку.
Владислав было заколебался. Но - делать всё равно было нечего, и он, с крайней неохотой, протянул свою находку Кольценосцу.
Тот аккуратно развязал тесёмки, извлёк чёрный шар, благоговейно взял его в руки, и понял над головой. Дальнегляд, в истекающем от подсвечника сиянии и сам словно бы засверкал всеми оттенками бледно-голубого, словно бы истекая вокруг невидимыми, но хорошо ощущаемыми лучами чьего-то пристального, и крайне недоброго внимания, как бы поднимающегося сюда из самого его нутра.
- Да! - Произнёс Кольценосец зачарованно вглядываясь в древний обериг у себя в руках. - Он самый! Дальнегляд из башни Чёрной Крепости! Ну, парень - тебя не зря нарекли Счастливчиком в Башне! Такая находка! Впрочем - И тут он искоса взглянул на Владислава. - Сейчас она для тебя не только бесполезна, но и смертельно опасна! Там, там всё ещё обитает связанный с нею взгляд прежнего хозяина Великого Кольца.
- Да, знаю. - Торопливо ответил Владислав. - Когда я его первый раз изучал, я почувствовал. И потом - он меня чуть не удушил в первую же ночь! Я его с тех пор держал только тщательно укутанным!
- И правильно делал! - Одобрил Кольценосец. - Но находка очень своевременная. Я сейчас возьму её туда, вниз. Там у нас самый главный Дальнегляд. Мастер всех остальных Дальнеглядов. И вот - мы попробуем освободить этот от влияния прежнего хозяина. С его помощью. Если получится, то он будет нам, и тебе - крайне полезен. В дальнейшем. Так что - не переживай. Сделаем, что сможем.
Владислав был уже настолько умучен, что ему разом всё стало как-то совершенно безразлично. В том числе - и дальнейшая судьба его находки. Не снимая рубахи он влез под холоднющее бельё и укутался почти с головой, пробуя согреть постель как можно скорее. Его начала бить мелкая дрожь от этого леденящего ложа. Тут Кольценосец, отложив Дальнегляд, слегка коснулся его головы свой правой рукой. И от этого косновения сознание Владислава накрыла совершенно удушливая, слово озеро чёрного земляного масла тьма. И он провалился в полное ничто - без всяких сновидений.
Очнулся он от совершенно такого же, мёртвого и холодного касания, и сон с него сдуло тут же - словно предутренний туман от резкого порыва стылого ветра. Он резко поднялся, и сел на ложе, чувствуя себя вполне отдохнувшим - если и не умом, то, по крайней мере - телом. Радом с ложем стоял всё тот же Кольценосец, дожидаясь, пока он встанет.
Поспешно одевшись, и облачившись в бронь, Владислав вернулся с ним к столу. Там уже стоял довольно увесистый мешочек чёрного, плотного шёлка, а рядом с такого же материалу изящной сумочкой покоился на серебряном блюде - судя по отблеску во всё ещё сверкающем в подсвечнике непонятном светиле, его Дальнегляд.
- Времени - мало. - Начал Кольценосец. - Так что - слушай внимательно. Вот тебе ещё драгоценные каменья. К тому, что у тебя уже есть. На первое время должно хватить. А больше ты всё равно сейчас не увезёшь. Дальнегляд мы освободили от влияния его прежнего хозяина. С трудом - признаюсь. Но мы с этим справились. И теперь он намертво связан с Дальнеглядом в этой башне. Если ты его извлечёшь из хранилища в темноте, то мы сможем тут же явиться к тебе. Через - него. Не телом, но - защиту и помощь обеспечим. Так что - старайся путешествовать исключительно ночью. Особенно же - в опасных местах. Этот камень обладает множеством возможностей. Но тебе их предстоит изучать уже самостоятельно.
- Теперь, вот тебе такие же кинжалы, которые ты использовал тогда, чтобы добыть нем тела. - И тут он указал на до ужаса знакомые Владиславу кинжалы - притаившиеся в тени мешка с сокровищами. Тут только три - но тебе должно хватить. Используй только в самом крайнем случае. Если - захочешь завладеть всем, что будет у твоей жертвы. Она станет твоим вечным рабом, и слугою. И её душа будет служить тебе непререкаемо. Со всем, что человек стяжал до этого в жизни. Вот - надень кольца, своё, и добытое у твоего прежнего командира. Отныне скрытое братство этих колец - и живущих, и ушедших, будет служить тебе, и - только тебе. Потому что отныне - ты глава их орденов. Мы их тоже брали туда, вниз, и обратили в мастер-кольца. Вместо тех, что остались под развалинами Башни Чернограда - на руке прежнего хозяина Чернограда.
Владислав, взяв кольца со столешницы в ладонь левой руки, замялся:
- Да не удобно как-то, понимаешь ли.. Это кольцо. Тайновед его заслужил, а вот я, получается - присвоил. Как-то не почести родовой, выходит.
- Не волнуйся. - Успокоил его Кольценосец. - За то, что ты здесь совершил - вывел нас из небытия, тебе полагается даже и не рубиновое, а - алмазное кольцо. И ты бы его непременно получил бы, если б Башня ещё стояла. Так что - владей по праву. Тем более, что мы - законные наследники Чёрной Крепости, и обличены правом и награды утверждать. Так что - я тебе это кольцо уже утвердил. И подтверждаю ещё раз - Тут он положил свою праву руку на плечо Владислава. - Носи с честью, владей по праву!
Делать было нечего. Владислав натянул кольца на безымянный палец правой руки - как полагается, по степеням, сначала - первое, с изумрудом, потом - с рубином. У него на мгновение перехватило дыхание, закружилась голова, его качнуло. А потом он почувствовал, словно бы голову его стиснуло зажимами со всех сторон, да так и не отпустило. Пред ним, из темноты, как бы всплыло множество лиц, глядящих на него серьёзно, без тени усмешки. И глаза их - как глаза змеи, жёсткие, безжалостные, предельно решительные. Потом это всё как-то разом отступило. Лишь осталось чувство сжатости самого верха головы - по кругу.
- Дальше - слушай! - Продолжил Кольценосец. Тут тебе всегда будут рады, и ты всегда здесь будешь желанным гостем. Чем сможем - всегда поможем. Теперь, с Дальнеглядом, это будет проще. Мы не можем покинуть этого места сейчас - это правда. Но и войти сюда нашим врагам будет непросто. А уж выйти - тем более. Мы сможем отстоять это место теперь - в наших новых телах. Но вот всё остальное тебе придется сделать самому. У нас есть.. Ну, как бы договор. И - связь. С отдельными мастерами у вас там. Они будут о тебе знать. И - окажут тайную помощь. В случае чего. Если надо - откроются. Но ты - ты не должен открываться там никому! Запомни - никому! Ибо не все из ваших остаются преданными служителями делу тайного порядка! Уже далеко не все. Особенно же - после нынешнего падения Чёрной Башни.
- В общем - в добрый путь! Поищи в столе - там должны быть карты. Объедешь горы с северной стороны. Черноград там восстановил древний тракт - так-сяк. Для гонцов, и - на всякий случай. Не сильно восстановил, но для всадника - вполне хватит. Это будет для тебя самая простая дорога. Если - если сможешь благополучно миновать все вражьи заставы. Там тебя уже знают - это будет несложно. Лишь бы - уйти от погони. Если она будет. А - вполне может быть. Так что - не будем терять времени! Не медли!
Открыв знакомый ящик стола, и покопавшись там, Владислав действительно обнаружил карту северных пределов Чёрной страны. С горами, и подробным изображением дороги, ведущей от Чёрных Ворот к Задней калитке. Там не было, если верить карте, ни застав, ни укреплений. Видимо - её охраняли тогда лишь летучие дозоры. Что ж - тем меньше возможность, что там сейчас кто-то затаился - подумал он. Да и разбойникам - что там сейчас делать? Вряд ли какие путники по ней сейчас шастают. К чему? Не к чему. Ну да там посмотрим - махнул он рукой.
Кода он полностью собрался, они направились к выходу в престольную залу. Мановеним своей правой руки Кольценосец подхватил слетевшее с подсвечника светило, и, при его свете, они спустились вниз - к выходу из башни. Выведя его наружу его спутник, похлопав его по плечу, закрыл за ним тяжёлую створку двери, оставшись внутри. А у подножия лестницы его уже ждали два других Кольценосца, с дорожными сумками, перекинутыми через плечи.
Владислав, задержавшись на полукруглой площадке возле двери, окинул двор перед собой быстрым взглядом, а потом поднял глаза над стеной - к близким вершинам гор. По правую руку небосклон уже чуть кровавился приближающимся рассветом. По левую же руку небо было всё ещё тёмным. Ярко горели звёзды. Луны не было видно. Он посмотрел сверху на задранные к нему чёрные провалы низко надвинутых капюшонов, и медленно, всё ещё скованный сонными движениями тела, спустился вниз.
- Я должен забрать свои вещи из комнаты - Обратился он к сопровождающим с объяснением, хотя те его ни о чём и не спросили.
Пересекя двор, он вошёл в так и оставшуюся с тех пор открытой дверь недолгого пристанища их отряда. Там было холодно, и до жути мёртво. Один из сопровождающих зашел с ним внутрь, освещая дорогу своим загадочным светилом. В их прежней с Тайноведом комнате Владислав забрал все свои бумаги - и те, что привёз с собой Черноград, и те, что ему там выдали. Покосившись на две стопки разобранных ими с Тайноведом бумаг он не стал брать с собой ничего. В конце концов, чем они ему могут помочь в его главном деле? Вряд ли. А тащить это всё с собой? Да ну его! Да и - в случае чего, это ведь всегда будет его здесь дожидаться, не так ли? Захватив свой щит, копьё, лук и колчан со стелами он, ещё раз кинув последний взгляд на это пристанище, поспешно вышел наружу. О помывочной он, понятое дело, даже и не помыслил - куда там! Тут надо ноги поскорее уносить!
Во дворе, отойдя от линии домов, он, повернувшись, внезапно углядел в окнах столовой залы какой-то неверный багровый отсвет. Который колебался там, словно бы в зале горели факелы, раздуваемые лёгким сквозняком.
- Что это?! - Повернулся он к Кольценосцу.
- Ничего важного. - Ответил тот равнодушно.
Поспешно положив копьё на землю, и перехватив щит, Владислав, крадучись, направился ко входу туда. Кольценосец лишь посмотрел на него, но ничего не сказал. Осторожно, стараясь не шуметь подошвами по каменным плитам, Владислав прошёл к трапезной, и - как можно скрытнее, заглянул туда через проём распахнутой двери. И - оторопел!
Трапезная, заливаемая багровым сиянием, разлитым в воздухе, и ниоткуда специально не исходящим, была заполнена множеством людей, сидящих за столами. Все они были в однострое гвардии Чертягой Крепости. Под потолком носилось эхо голосов, но сами голоса доносились как бы сквозь толстую тканевую преграду, и в этом гуле невозможно было различить отдельных слов. Больше всего Владислава ужаснуло то, что за ближайшим столом он увидел свой прежний отряд - в полном сборе.
На одном торце стола одиноко сидел Тайновед, грустно вперивший глаза в изящный кубок из чеканного золота, стоящий пред ним. С другого торца помещался Весельчак, сейчас вовсе не весёлый, с перекошенным, застывшим лицом, и всклоченной, местами слипшейся от крови бородой. Лицо его было наклонено долу, и остекленевшие глаза тонули взглядом своим в точно таком же, но - судя по виду, серебряном кубке, стоявшем перед ним. По бокам, по трое, сидели остальные воины отряда. Лица их также были отрешёнными, печать печали и безнадёжности лежала на каждом из них, хоть и перед ними также стояли полные кубки чёрного вулканическоо стекла.
Владислав молча, со всё нарастающим ужасом, смотрел на них, и под его взглядом - видно что-то почувствовав, Тайновед вдруг шевельнулся, и начал поднимать глаза, чтобы посмотреть в сторону дверного проёма. Владислав отшатнулся, и, стремительно развернувшись, уже не заботясь о шуме, пробежал по коридору, и выскочил наружу. Стоял там, во дворе, выпучив глаза, хватая ртом воздух, и всё никак не мог протолкнуть его в перехваченную судоргой грудь. Потом вздрогнул, почувствовав у себя на плече чью-то руку, развернулся моментально, и увидел стоящего радом Кольценосца. Тот кивнул головой в направлении ворот Детинца, и тихо произнёс, как прошипел: "Не медли, время истекает!"
Владислав, с ужасом покосившись на багровые отблески в окнах трапезной, молча повернулся, поднял копьё, распределил многочисленные предметы поклажи на теле, и направился за ним в указанном направлении.
Он пришёл в себя окончательно лишь когда они, соскользнув по крутому склону, спустились там, внизу, к ложу реки, у остатков разрушенного моста. Здесь Владиславу пришлось переходить на тот берег дважды, чтобы перенести весь груз. В который вошли и перемётные сумы с едой и фуражом, принесенные его провожатыми. На прощанье один из Кольценосцев протянул ему небольшую флягу, выточенную из цельного куска вулканического стекла, и плотно заткнутую притёртой деревянной пробкой.
- Вот здесь зелье. - Тихо прошипел он. - Хватит одного глотка. И тебе, и твоему коню. В сутки. Но - не более трёх суток подряд. И потом - всё равно придется отсыпаться. Но силы на ближайший путь поддержит. Возьми!
Больше не было сказано ни слова. На другом берегу Владиславу, по такому же крутому склону, пришлось подниматься и спускаться ещё несколько раз, чтобы вытащить всю поклажу на дорогу - да ещё и в почти полной темноте, ибо заря только-только окрасила верхушки гор, и её свет не проник ещё на дно этой узкой долины.
Поднявшись вверх последний раз, и - бросив взгляд на ту сторону, где он уже не увидел ни чёрных плащей, ни призрачного огня - видимо, за это время его провожатые успели вернуться за стену, он обессилено присел прямо на ледяные плиты дороги, вытащил зубами пробку, и - хлебнул из сосуда добрый глоток тёмной, густой жидкости, пахнущей болотными травами, и - ещё чем-то сладковато-неуловимым. Рот и горло у него словно бы обожгло огнём, при этом! Он закашлялся, и тут по телу у него побежала мутная, огненная волна тепла, которая его встряхнула от макушки, до самых пяток! Он легко вскочил, поражаясь тому, что не только не чувствует никакой тяжести и измученности в теле, но наоборот - весь словно бы кипит изнутри желанием немедленного движения!
Оставив поклажу на дороге он устремился к каменному проёму в стене - на другой стороне. Оттуда послышалось радостное, приветственное ржание. Распутав коня, он опять открыл сосуд, налил себе немного в ладонь густой, вязкой жидкости, и - быстро сунул её прямо в тянущиеся к нему доверчиво губы. Конь, видимо измученный жаждой за ночь, одним быстрым движением тут же и слизнул с ладони предлагаемое ему, после чего - дёрнув повод, с диким ржанием отскочил в сторону, рванув повод так, что Владиславе едва не полетел на землю. Но - тут же успокоился, и снова потянулся к нему, требуя воды. Напоив его из бурдюка, и поглаживая по холке, Владислав раздумывал о том, что, вполне возможно, лошади здесь были уже приучены к такому возбудителю. Уж больно просто и легко конь его успокоился.
Выведя его на дорогу, Владислав нагрузил его поклажей, вставил копьё в специальную опору возле стремени, и - перехватив щит, легко вскочил в седло. Даже не оглянувшись он натянул поводья, кольнул легко коня шпорами, и они помчались стремительно на запад по древней дороге. Прочь, прочь из этого жуткого, проклятого места!
Когда совершено свежие, взбодрённые конь, и его наездник, достигли кольца деревьев, у перекрёстка древних дорог королевства, небо над вершинами гор, за спиной у Владислава, уже полыхало вовсю от лучей восходящего за ними солнца. Долина реки, впереди, была вся затянута белесым туманом, который совершенно скрывал и реку, и развалины прежнего стольного града. Задержавшись немного здесь, Владислав объехал по кругу источенный временем памятник. Он буквально почувствовал сейчас, что это был не просто камень. Иссеченная временем фигура древнего короля скрывала в себе, даже и сейчас, упругую, белу силу, которая попробовала было обволочь Владислава, преградить ему дорогу, остановить его. Как и тогда - у водопадов, со статуями древних кролей - тут же вспомнился ему полёт за спиной Кольценосца! Но и сейчас сила эта не смогла ни превозмочь его проезда, ни причинить ему ни малейшего вреда.
Он повернул голову коня к северу, дёрнул поводья, и, пройдя проём меж древесными стволами, помчался во весь опор туда - к границе, которую он пересёк так недавно, вступая на земли отщепенцев - всё ещё полный несбыточных надежд и совершенно беспочвенных заблуждений. Теперь - по происшествии всего нескольких дней, земли эти готовился покинуть человек, уже не испытывающий ни малейших сомнений, или же колебаний, и твёрдо знающий свою главную цель, а также и то, что именно он собирается дальше делать. Дальняя дорога ждала его впереди, и он мчал по ней теперь во всеоружии своей утвердившейся навсегда судьбы.