Распорядитель в Доме Божьем

Аврам сказал: Владыка Господи Иегова! что Ты дашь мне? я остаюсь бездетным; сын-распорядитель в доме моем этот Елиезер из Дамаска. И сказал Аврам: вот, Ты не дал мне потомства, и вот, домочадец мой наследник мой. И было слово Господа к нему, и сказано: не будет он твоим наследником, но тот, кто произойдет из чресл твоих, будет твоим наследником. (Бытие 15; 2-4)

"Сын-распорядитель в доме моем" означает Внешнюю Церковь. ... ибо всякое управление относится ко Внешнему Церкви, такое, как совершение ритуалов, а также множество иного, относящегося к Храму и собственно к Церкви, или же к Дому Иеговы Господа. (A C 1795)

В Слове Ветхого Завета много сказано о ритуалах Иудейской Церкви. Но так как эта Церковь не была даже церковью представительной, но лишь представительностью Церкви, или же поскольку оная была исключительно внешней, то по сей причине эти самые представительствующие ритуалы и были упразднены (после Господнего Пришествия). По этой-то причине в Новой Церкви эти ритуалы (предписываемые буквой Ветхого Завета) и не должны быть адаптируемы в той форме, в которой они (там) буквально представлены. Ибо вместо этого мы имеем, в Откровении из Смысла Внутреннего, общие начала, раскрывающие самую суть этих ритуалов, и описывающие то служение, которому ритуалы эти подчинены в богопоклонении. (Посредством чего) нам предоставлена возможность адаптировать их, по мере того, как мы постигаем их употребление. Но когда мы говорим о стремлении наших действий к цели служения, то мы не должны позволять себе думать, при этом, о том, что нам будет казаться употребительным по (нашему собственному) природному (расположению), но мы должны ориентироваться при этом исключительно и единственно на то, на что Писания (Сведенборга) наставляют нас взирать, как на употребительное. И чем более мы изучаем оные (Писания), тем во всё большей степени нам приходится менять наши собственные представления относительно того, что действительно употребительно, и что таковым не является ни в малейшей степени. Относительно же ритуалов богопоклонения, то мы обнаруживаем для себя из Писаний (Сведенборга), что производимое ими (в нашей жизни) действие обретает силу свою совершенно аналогично по тем же законам, по которым также обретает силу свою и могущество всё, проявляемое во внешних (принадлежностях) Слова, а именно - по законам соответствий. Ритуалы, если оные адаптируемы (в нашу жизнь) согласно наставлениям из Писаний (Сведенборга), совершают (там) служение, совершенно аналогичное (служению, совершаемому) смыслом буквальным Слова. С той разницей, разумеется, что буквальный смысл Слова идеально приспособлен для свойственной ему цели, тогда как ритуалы, которые мы можем (для себя) оттуда приспосабливать, будут служить (у нас) своей цели лишь настолько, насколько мы в состоянии будем постигать те подлинные начала, которыми мы должны быть наставляемы в процессе их приспособления (к нашей жизни). В той же мере, насколько они зависимы от (качества) нашего разумения всего этого, настолько же они будут, с необходимостью, и относительно несовершенны (в своём употреблении нами), но, тем не менее, они всё равно будут помогать (нам) обращать в конечную форму и подтверждать этим то разумение, которое мы в состоянии будем приобретать посредством всего этого, и, таким образом, помогать нам в нашем продвижении ко всё более совершенному разумению.

Смысл буквальный Слова снабжает нас определённого рода восприемниками для стяжания оттуда смысла внутреннего. Посредством же ритуалов создаваемо такое внешнее основание, которое соответствует тому расположению сознания, в котором мы должны предстоять Господу, дабы мы могли бы быть наставляемы и ведомы Им. К примеру - коленопреклонение, являющееся внешней (или же природной) позой, соответствующей тому внутреннему расположению сознания, в котором мы обязаны приближаться внутренне к Господу, предоставляет нам ту (материальную) оболочку, или же то основание, на котором (в плане природном) подобное состояние сознания может наилучшим образом упокаиваться. Ритуалы также являются средствами наставления, и постоянного впечатления (в план природный) того, посредством чего происходит наставление. По этой причине наше вставание и демонстрация (посредством этого) нашей почтительности при открывании (на алтаре) Слова служит впечатлению (во внешний план нашей жизни) того образа (сознания) в котором мы должны приближаться к его содержанию. Но все эти ритуальные формы служат такому употреблению должным образом лишь пропорционально тому, насколько они пребывают в соответствии с теми внутреннейшими принадлежностями (нашего духа) которые мы должны стяжать (в себе) посредством богопоклонения, ибо лишь пропорционально оному могут они действовать как управитель в доме у Господа. По этой-то причине, для мудрого их себе присвоения (нами), всё это должно быть совершаемо из определённого рода разумения той взаимосвязи, которая существует между принадлежностями внутренними и внешними. И мы можем войти в такое разумение лишь путём изучения в Писаниях (Сведенборга) того, что там было сказано о взаимоотношении, существующем между принадлежностями Слова внутренними и внешними.

"Ибо внешнее в Церкви без внутреннего есть совершенно ничем; оное заимствует бытие своё от внутреннего, и таково же, как и это внутреннее. Это совершенно также, как и в человеке - его внешне, или же телесное в себе есть совершенно ничем, если только в оном не пребывает что-либо внутреннее, которое (это внешнее) одухотворяет и оживотворяет, и здесь - каково в себе качество внутреннего, совершенно таково же и качество внешнего; или же каково качество сознания, такова же и ценность всего, существующего посредством внешнего, или же телесного. Принадлежности сердца творят человека, а отнюдь не принадлежности уст, или внешней жестикуляции. Таковы также и внутреннейшие (принадлежности) Церкви. Но, всё же, внешние (принадлежности) у Церкви таковы же, как и у человека, в том смысле что оные всё совершают, и (таким образом) служат; или же, что то же самое, внешний, или же телесный человек может быть назван управителем, или же распорядителем в доме, если "дом" при этом означает "внутреннее". (A.C. 1795)

Таким образом, поскольку подлинная Церковь полностью формируема из Слова, или же, скорее, из подлинного разумения Слова, то мы видим, что совершенно одно и то же правило применимо как ко взаимоотношению межу внутренними и внешними (принадлежностями) Церкви, так и внутренними и внешними (принадлежностями) в Слове, как впрочем и ко всему сотворённому в принципе. (Всякое) внешнее есть совершенным ничем без (своего) внутреннего. Буква Слова не обладает ни малейшей ценностью, и ни малейшей святостью, вне пребывающего там смысла внутреннего. Человек не есть, по сути, человеком вне того внутреннего, которое он обретает в процессе своего возрождения. И совершенно также дело обстоит и с ритуалами в Церкви, которые не обладают (сами по себе) ни малейшей ценностью, если только они не исходят при этом из принадлежностей внутренних - и в Новой Церкви исполнение оных должно исходить из рационального разумения того внутреннего познания (всего сущего), которое было для нас открыто в Писаниях (Сведенборга).

"То, что "этот Елиезер из Дамаска", есть здесь внешняя Церковь - это видно из значения "Дамаска". Дамаск был главным городом в Сирии, где сохранялись остаточности богопоклонения Древней Церкви, и оттуда происходил Хевер, или же Еврейская нация, у которой не было ничего, кроме самого внешнего Церкви, .. и, таким образом, там было лишь управительство в доме". (A.C. 1796)

Заметьте, что нам здесь говорится о том, что в Дамаске были как остаточности богопоклонения Древней Церкви, так и (остаточности) Церкви Еврейской. Оные между собой различаются в том важном аспекте, что принадлежности Древней Церкви были внешним, в котором заключалось внутреннее, тогда как у Евреев было лишь внешнее без внутреннего. Откуда следует что оное (внешне) в Новой Церкви будет подобно оному в Древней Церкви, и во многих аспектах совершенно не такое, как в Церкви Еврейской, даже во внешнем, хотя некоторые внешние (формы богопоклонения) Церкви Еврейской были подобны оным в Древней Церкви, с тем исключением, что в них совершенно отсутствовало хоть что-либо внутреннее.

"Внутреннее и внешнее действительно различаются между собою; но в природном, где оные пребывают совместно, внутреннее пребывает в своей собственной форме, ему адекватной, каковая форма ничего не творит от самой себя, но исключительно из того внутреннего, которое в оной пребывает, и, поэтому, есть тем, на что воздействуют. Дело здесь обстоит как с производящим в (производимом им) следствии: производящее и следствие различны одно от другого, но, тем не менее, производящее пребывает в следствии, как в своей собственной приспособленной форме, и сквозь оную действует как причинность в той области, в которой следствие (оным) производимо. С человеком дело обстоит совершенно так же относительно доброго и истинного в природном, порождаемых из внутреннего; ибо внутреннее облекает себя в принадлежности природного, с тою целию дабы оно могло там пребывать, и жить там; но те принадлежности (природного) в которые оно себя облекает, есть не более чем покровами, которые сами по себе не производят совершенно ничего" (A.C. 6275)

Точно также дело обстоит и с внешним у Слова. А также совершенно аналогично и с внешними ритуалами богопоклонения - оные не в состоянии произвести совершенно ничего сами по себе, но лишь из того внутреннего, которое (в них) там пребывает. Но насколько это самое внешнее является, при этом, исключительно важным (для завершения процесса восприятия внутреннего) мы можем увидеть из следующего:

"Внутренние доброе и истинное должны пребывать во внешнем добром и истинном, дабы последние были бы истинным и добрым. .. Ибо внешнее есть ничем иным, как лишь чем-то формируемым таким образом, дабы внутреннее могло бы пребывать в оном, и соответственно наитию в себя производить (там) жизнь от Господа". (A.C. 6281)

"Дабы внутреннее могло бы стать внутренним Церкви, оно с необходимость должно пребывать во внешнем, ибо внешнее есть тем основанием, на котором внутреннее покоится, и есть тем восприемлищем, в которое внутреннее втекает". (A.C. 6299)

Посему в богопоклонении вовсе не является достаточным лишь пребывание исключительно во взирании к подлинным внутренним состояниям (сознания), но мы с необходимостью должны стремиться внём к созданию таких внешних форм, на которых оные (внутренние состояния) могли бы затем покоится. Истинно - мы можем молиться и поклоняться Господу где только угодно, но нигде в столь завершающей полноте, как лишь там где все внешние окружающие (формы) обретаются в полном согласии с теми (внутренними) состояниями, которые должны входить в молитву и богопоклонение. При этом мы никогда не должны забывать о том, что Господь вовсе не предписывает нам поклоняться Ему ради Своего Собственного удовлетворения, но - исключительно ради нашей собственной пользы. Откуда следует, что нашей обязанностью является совершать (в максимальной полноте) всё то, что помогает нам входить в состояния (духовного восприятия) перед Ним. Ритуалы и церемонии существуют исключительно ради того благотворного влияния которое оные оказывают на нас самих, а совершенно не ради какого-либо благотворного влияния на Господа. Мы с вами настолько склоны к природному, что мы никоим образом не можем действовать без определённого (природного) посредия, которое помогало бы нам постепенно выходить из состояний исключительно природных в нашем богопоклонении, дабы мы могли бы затем получать такого рода наитие, которое делало бы для нас возможным гораздо меньшее пребывание впоследствии в этих самых исключительно природных состояниях (сознания). (Как это всё было определяемо в Писаниях (Сведенборга):)

"Причиною тому, что всё вообще и в частности, пребывающее в мире духовном, представительствемо в природном, заключается в том, что внутреннее облекает себя в согласное (с ним) в природное, посредством чего оное видимо проявляет себя и являемо (в чувственном восприятии)". (R.D. 261)

"Если что-либо во всеобщности природы не имеет соответствия с миром духовным, то оное попросту не существует" (A.C. 5711)

"Оные иллюстрируемы наитием духа в тело, или же тем, что дух облекает себя в такие принадлежности телесные, посредством которых всё то, что он мыслит и желает может быть явлено, и быть видимо представленным; по сей причине, когда помышление втекает в тело, оно представительствуемо такими жестами и побуждениями, которые (ему) соответствуют" (H.D. 261)

Это может быть ясно видно в проявлениях различного рода побуждений во внешних выражениях лица. Скажем, счастливое состояние сознания совершенно не может беспрепятственно облекаться в хмурое выражение на лице, как не может и состояние лютой ярости свободно облекаться на лице в радостную улыбку. Ярость, разумеется, может скрывать себя и под улыбкой, но это может происходить лишь под непрестанным понуждением (выражения на своём лица) . И точно то же происходит с внешними (телодвижениями) богопоклонения, если оные не соответствуют внутренним состояниям (сознания), которые пытаются войти в них изнутри, и в этом случае мы не можем пребывать иначе, как лишь под постоянным (внутренним) принуждением, происходящим тогда от разногласия, существующего между внутренним и внешним. Ибо всё в природе, как вообще, так и в частности, подобно этим самым выражениям эмоций на лице, и есть лишь следствиями внутренних причинностей, пребывающих в сознании, или же в мире духовном, ибо в природе, точно также, как и (в выражениях) на лице, существуют лишь конечные следствия (внутренних духовных состояний).

В древние времена существовали Церкви, в которых их внешнее, или же ритуалы, были представительностями (определённого внутреннего) - и Елиезер из Дамаска был (там) распорядителем в Доме. Ритуалы (там) служили покровами внутреннему. В Церкви же Иудейской оные выродились просто во внешнее (без малейшего внутреннего), и у них оставались тогда исключительно ритуалы представительствующие, такие, как всесожжения и жертвоприношения, которые были совершенно неизвестны в Древней Церкви. Все эти просто представительности были упразднены во время Господнего Пришествия - а именно те представительности, которые, одновременно, не были и соответствиями. Ибо последние не могли бы быть упразднены без уничтожения всего того, что было во внешнем, как в мире духовном, так и в мире природном. Законы же, по которым всё это существует, были открыты (лишь) в Новой Церкви. И то, что они были здесь открыты уже есть прямым доказательством того, что они (были открыты) для определённого употребления в Новой Церкви, ибо иначе они не были бы (нам) явлены. Нам было сказано, что Церковь должна иметь также и внешнее, вплоть до внешних ритуалов; но нам не было предписано, исключая всё, относящееся к Крещению и Причастию, принятие каких-либо строго определённых ритуальных форм. Но, тем не менее, Дом Божий требует наличия Елиезера из Дамаска, как распорядителя (относительно всего внешнего в Церкви), и поэтому нас обязывают к рациональному осмыслению и законотворчеству (на этом основании), в свете Писаний (Сведенборга), для создания, и дальнейшего употребления (в нашей внешней деятельности) такого рода распорядителя.

В буквальностях (разбираемой нами здесь цитаты) из Слова присутствует, в тесной связи с текстуальными формами там, определённого рода выражение неудовольствия, проистекающие из страха со стороны Абрама, в том, что, по его бездетности, распорядитель должен будет унаследовать его дом. Под этим здесь разумеется искушение, вплоть до определённого рода отчаяния, которое посетило Господа (во время Его пребывания в мире), и которое также посещает и (всякого) возрождающегося человека. Искушение это заключается в опасении допущения овладения Церковью принадлежностями чисто внешними, как относительно ритуалов, так и относительно буквы Слова, отделённой от его духа. Способ же к преодолению этого искушения заключается вовсе не в совершенном отказе от всякой ритуальности, или просто даже боязни их, когда оные совершаемы в должном порядке, точно также, как и опасение низвержения в полное (буквоедческое) идолопоклонство от замыкания исключительно на смысле Слова буквальном отнюдь не должно приводить (нас) к полному отбрасыванию его буквальностей, но в каждом из этих случаев наша обязанность заключается в исследованиях, посредством Откровения, того, каким именно должно быть (в жизни нашей) подлинное применение этих внешних (принадлежностей), и, затем, максимально эффективное их использование, для должного их (в жизни нашей) применения. Ибо Елиезер из Дамаска будет разрушителен для Церкви, если станет её полноправным хозяином, но, при этом, он абсолютно необходим в ней, как распорядитель (всего, ей в нас принадлежащего).

Точно таким же образом, каким смысл духовный Слова не может существовать с нами без смысла (его) буквального, точно также и видимая Церковь (не может существовать у нас) без внешних ритуалов. Сами по себе внешние ритуалы обладают не большим могуществом, нежели смысл буквальный Слова, когда оный совершенно отделён от того духа, который единственный оживотворяет его. И в обоих случаях не должно присутствовать (с нашей стороны) стремления к разделению того, что Господь сотворил к полному взаимосоединению. Вместо этого мы, наоборот, должны непрестанно взыскивать такого рода познаний из Писаний (Сведенборга), благодаря которым мы могли бы подчинять в себе ритуальности богопочитания внутренним служениям богопоклонения настолько теснейшим образом, насколько это только возможно, точно таким же образом, каким буква Слова служит его смыслу духовному. И хотя мы должны, при этом, постоянно быть на страже против опасности унаследования дома Елиезером, мы обязаны, в то же время, стремиться к обретению управителя для Дома Божьего с нами - Елиезера из Дамаска.

АМИНЬ

Текст перевода проповеди священника Эдварда Хаятта,

прочитанной в Общине Господней Новой Церкви, или же в Новом Иерусалиме,

г. Львова, Украина

Пастором общины Васильевым А.В.

8 ноября 2015 года