Эти острые мелкие коготки на восьми пальчиках. Рассыпанные по плечам белые волосы, с воткнутой в них желтой кувшинкой. Левое ушко с кисточкой на конце кокетливо выглядывает из-под тонких прядей. Огромные фиолетовые глаза с вертикальным зрачком нежно и весело смотрят на меня. Острые треугольные зубки чуть видны между приоткрытых губ естественного лазуритового оттенка. Капельки морской воды, так и не скатившиеся с ее нефритовой кожи, радужно поблескивают, намекая на сладкие мгновения счастья...
- Хороша?!
Ответа не требуется. И я знаю это, и мой брат, что стоит за спиной и насмешливо смотрит на меня. Я знаю - по-другому он смотреть не станет. Слишком много времени я провожу в комнате реликвий. Фамильных реликвий клана Даров.
- Неужели ты забыл историю? Ты хочешь повторить путь Эйдара? Отступника, сошедшего с Золотого Пути?
- Не было такого, - я поворачиваюсь к брату, встречая его ухмылку спокойно и надменно, - он всего лишь остановился...
- На сколько лет? - подхватил брат. - Кто развязал войну с кланом Эрк? По чьей вине Властителей стало так мало, что в Галактике забыли не только о нашей власти, но и вообще о норанах?!
Да, это больная тема. Но зачем же так кричать? Всё это случилось без нас - пять сотен лет тому назад. И уже никак не поправишь. Можно лишь кричать и бессмысленно возмущаться прошлым, либо принять его таким, каким оно было.
- Остынь. Я просто смотрю. Красота вечна. Жизнь преходяща.
Брат сникает. Да, Властители уже не те, что были во времена Эйдара. Когда позор смывали чужой кровью, стоя на Золотом Пути.
Я не знаю, что разумные сделали с золотыми плитами, уложенными на каждой планете, хозяевами которых мы были. По ним могли ходить только мы - нораны. Ну, и наши слуги. Наверно, выковыряли из земли и отправили на переплавку. Только отсталые расы могут использовать чистый металл для иных нужд, чем того требует кодекс Властителей.
- Скажи, Нейдар, почему ты смотришь именно на это? - брат никак не может оставить тему. - Есть же объёмные снимки, есть визуализаторы, где Изабель предстает такой, какой была на самом деле. Взгляни на них.
- Там - изображения. Здесь - она живая, - мой ответ короток, но точен. К чему объяснять понятное?
- Ты веришь в это? - брат удивлен.
- Вера - другое. Можно верить в Золотой Путь, в Избранность норанов, в собственные силы, пока не найдется тот, кто сильнее тебя. Я вижу и знаю.
Я делаю шаг назад по полированному диабазу, пропуская брата, и показываю ему, чтоб он встал на мое место. Он недовольно морщится, но встает.
- Смотри.
Брат смотрит. Разумеется, он ничего не видит - это приходит не сразу. Я чувствую, что вот-вот, и он возмущенно обернется, крича и ругаясь. Тогда я говорю:
- Шагни вправо, потом влево, не отрывая глаз от портрета. Медленно, не спеша.
Он делает так и замирает.
Он увидел.
- Я уезжаю.
Они все смотрят на меня: брат, отец, мать, сестры. Они ждут объяснений. Интересно, они поймут меня? Или станут удерживать? Запрещать? Они вправе поступить так. И я вправе не подчиниться им.
- Куда? - отец отодвигает тарелку и треплет шестиногого чанга за сяжки. Тот радостно подпрыгивает, трещит на своем языке и старается шутливо прикусить ласкающую его руку.
Нет смысла делать тайну из своих поступков.
- Еще не знаю. Хочу найти того, кто создал портрет Изабель.
- Глупец, - отец поднимает губу, недовольно показывая посеревшие зубы. - Никто не живет так долго. Даже нораны.
- Значит, остались потомки, ученики. Те, кто помнит, кто может повторить.
- Ищи.
Как легко. Я чувствую подвох, но не могу его понять.
- И что я могу взять из фамильных ценностей?
Отец усмехается:
- Ступивший на Золотой Путь сам берет всё, что ему требуется - на Пути. Возьми. Оно твое.
Да, это и есть самое сложное.
- Ты знаешь не хуже меня, что, кроме Норана, больше нигде не осталось золотых плит, - я сдерживаюсь и не выказываю злости, но, уверен, отец чувствует ее.
Он пожимает плечами - чужой жест, не норанский.
- Кто знает. Золотые плиты - лишь символ. Путь - он в душе. Иди. Не откладывай дело на потом, если его можно сделать сейчас. В тебе есть силы. Вдруг именно с тебя начнется возрождение Властителей?
Не начнется. Я ухожу ради другого. И никто не препятствует мне. Оценивают. Молчат.
Почему молчат сестры - понятно - у них еще нет права голоса в общих клановых вопросах. Но почему молчит мать? Я думал, она будет уговаривать меня остаться. Ошибся. Молчит, лишь странно смотрит на меня, словно пытается запомнить, как будто мы каждый день не встречаемся с ней за семейным ужином, как сейчас.
Отец тоже замечает взгляд матери и говорит ей, хотя она ничего и не спрашивает:
- Он уже взрослый. Справится. А нет, так гибель на Золотом Пути предпочтительнее смерти в родовом замке от старости.
Мать отрицательно качает головой. Она не согласна. Но с чем? Я узнаю это потом. Когда вернусь. Если вернусь.
- Я возьму меч. И Знак.
Брат возмущенно кричит:
- С кем ты будешь сражаться мечом? Опомнись! Им можно убивать только Ступивших на Путь, норанов! Но ведь никого из нас нет за пределами планеты! Ты хочешь осквернить оружие и запятнать свою честь?!
- Не кричи на него, Ильдар. Меч - символ. А его честь - это его честь. Пусть берет.
Я благодарен отцу за его слова. Снимаю меч со стены, несколько мгновений любуюсь на причудливый синий рисунок на лезвии, а потом оборачиваю вокруг пояса. Можно идти. Я ни с кем не прощаюсь - это не принято. Вступая на Золотой Путь, ты уже не принадлежишь ни себе, ни семье, ни клану. Лишь всей планете. Ты - Властитель.
Странно прийти туда, где ни разу не был. Не потому, что не хотел, а потому, что это было не нужно. Все межпланетники на космодроме в отличном состоянии - служба консервации свое дело знает. Задать программу расконсервации и спокойно подождать на краю поля, где пластбетоновые амазонитовые плиты сдерживают напор цепкой колючей травки.
Я сажусь на теплую зелено-белую пеструю поверхность и провожу по ней рукой. Прощание? Наверное. Золотой Путь требует полной отдачи. Встав на него, я должен забыть о своих чувствах, желаниях, мыслях. Помнить только о цели, которая и будет вести меня. Так что это последние сантименты.
Корабль к старту подготовили очень быстро - роботы застоялись в бездействии, отрабатывая лишь учебные тренировки. А тут реальный запуск - как не постараться? Они даже выстроились в две шеренги, провожая меня оптико-сканирующими устройствами, пока я шел к входному шлюзу.
Курс я тоже задал еще на предварительной стадии - чтобы быстрее взлететь. С этим оказалось просто - узловые реперные станции не могут менять свое месторасположение. Мне нужно на ближайшую. Нет смысла блуждать по Галактике, если есть возможность получить информацию и отправиться дальше.
Да, я наивен в некоторых вопросах. Признать это - не означает поступиться честью. Только сильный не будет тешить себя иллюзиями. Если нораны не выходили в космос, то как они могут знать обо всех изменениях в жизни разумных?
Первой меня встречает таможенная служба. Мой внешний вид ничуть не смущает сотрудников службы - сказывается профессионализм. Но то, что они видят норана в первый раз, очевидно. Некоторое время они совещаются между собой, а потом один из них подходит ко мне. Он высокий, тело его защищено наружным хитиновым покровом, а конечности снабжены острыми зубьями по внутренней кромке. На личностной метке, прикрепленной спереди, имя и название расы - танланцзы.
- Документы, - говорит он через коммуникатор.
Я отдаю заранее подготовленный пластиковый прямоугольничек.
Насекомовидное разумное долго изучает мою идентификационную карточку.
- Личное имя?
- Нейдар.
- Место обитания?
Формальности. Они болезненно бьют по самолюбию, но ответить надо.
- Планета Норан.
- Цель поездки? - вопросы продолжаются.
- Просветительская. Хочу ознакомиться с произведениями искусства.
- Время пребывания?
- По обстоятельствам.
- Имеется ли у вас достаточно средств для удовлетворения ваших потребностей?
Зачем танланцзы знать всё это? Какие выводы оно сделает?
- Золотой Путь, - отвечаю я.
Танланцзы пристально смотрит на меня, потом сгибается над пультом и посылает запрос. Правильно. Если не знаешь сам, спроси у тех, кто знает и сможет выдать информацию.
- Не является отчуждаемым имуществом. Не может считаться средством оплаты, - и смотрит на меня темными глазами на антропоморфном лице, по которому нельзя прочитать, что он думает.
Вот как. Ничего, я подготовился и к такому повороту.
Маленький камешек. Почти ничего не значащий для меня. Кусочек моей планеты. Я достаю его из кармана и неторопливо кладу на стойку перед танланцзы. Полупрозрачный желто-красный минерал с золотыми искорками, мерцающими внутри. Норанская яшма. В Галактике мало ее образцов, но ценность их известна всем.
- Желаете обналичить? Записать на свой счет? Взять кредит? - таможенник становится предупредительным.
Все они такие, низшие. Для них счет в банке - мерило значимости разумного.
Я игнорирую вопросы танланцзы. Для меня имеют смысл только мои слова.
- Я желаю получить информацию. Прямо сейчас.
- В каком виде? Вы можете воспользоваться общим доступом...
- Да, им.
Нет смысла объяснять непонимающим то, что они не могут понять. Легче согласиться.
Танланцзы наклоняет голову и жестом показывает, куда мне пройти.
Маленькая кабинка с примитивным устройством ввода-вывода. Кто пользовался ею? Кто прикасался щупальцами, пальцами, ложноножками, когтями к этим клавишам? Об этом лучше не думать. Невозможно требовать особых условий, когда ничего не значишь для других. Заняться делом - идеальное решение, чтобы ушли ненужные мысли.
Теперь нужно правильно задать вопрос.
Я набираю на всеобщем: "Искусство изображения лиц".
На экране выскакивает множество ссылок. И нет никакой возможности отождествить их с тем, что мне надо. Наугад тыкаю в одну, другую, третью. Слова. Которые ничего мне не говорят. Мне начинает казаться, что я проведу за бессмысленным чтением многие годы, но так и не найду желаемого. Или пропущу по незнанию.
Тогда я поступаю просто. Достаточно запросить список планет, по которым пролегал Золотой Путь. Ведь именно на одной из них Эйдар и получил изображение Изабель. Да, их много. И лично побывать на всех я вряд ли смогу. Но я буду спрашивать. Где-нибудь я получу ответ. Вставшему на Путь не важен срок исполнения. Важен результат.
Мелькает знакомое название. Так и есть. Планета таможенника, который не был предупредителен со мной, как полагается. Его незнание не умаляет вины. Но я добр. Даже к низшим. По крайней мере, он дал мне повод, чтобы выбрать направление.
Я вхожу в базу станции и бронирую билет на ближайший рейс.
Танлан...
Что ж. Танланцзы, стоящий передо мной, выглядит необычно, по сравнению с другими своими сородичами. Чем разумный моложе, тем оттенок его зеленого панциря светлее. У этого же он обсидианово-черный.
Я увидел его, едва выйдя за двери космопорта. Увидел и остановился.
Он тоже смотрит на меня. Ждет, что я первым начну разговор? Разумеется, он понимает, что привлекло меня. Поверхность всего его тела испещрена разноцветными точками, линиями, полосами, сплетающимися и расплетающимися, проходящими одна над другой, плоскими, но имеющими глубину. Все они вытравлены в твердом наружном панцире. Как - я не знаю. Это меня не волнует. Мой взгляд прикован к широкой золотой полосе, начинающейся на ноге и заканчивающейся посередине груди танланцзы.
- Ты правильно понял, - наконец произносит старик. - Это Золотой Путь. Мы не забыли про него.
- Странный способ помнить.
- Когда я умру, с меня снимут панцирь и повесят в Зале истории. Молодые будут приходить туда и смотреть. Изучать эти линии. Думать, что я хотел ими сказать. И просто любоваться высоким искусством.
- Оно у вас такое? - я не спрашиваю. Просто констатирую факт. - Но я нигде не вижу изображений вас самих.
Танланцзы прикрывает глаза на морщинистом лице.
- Ты - чужой, - наконец отзывается старик. - Тебе - не понять. Более того, ты - норан. А вы всегда считали свое мнение высшим и единственно правильным. Теперь вас нет. И разумные за свои ошибки могут винить только себя.
- Я - есть. И я - на Золотом Пути. Ответь на мой вопрос.
Он протягивает верхнюю конечность ко мне и осторожно дотрагивается до моей груди. Убирает ее и раскатисто щелкает зубьями на ней. Я неподвижен.
- Искусство у каждого свое. Но только люди запечатлевают себе подобных разными способами. Люди и другие разумные, похожие на них.
- Ты скажешь мне - где их найти, - я опять не задаю вопрос. Я уверен - он знает, что такое Властитель.
- Их много. Я укажу путь. Пусть он и кружной, но тебе пойдет на пользу встретиться с теми, кто близок вам по духу.
Он протягивает мне каменную пластинку черного нефрита, на которой золотой вязью рассыпаны слова.
Зельде...
Планета наемных воинов. Зель желают говорить только об одном - о найме. Но у них есть искусство - искусство создавать смерть. В этом мы близки. И в те далекие годы они могли бы стать нашими союзниками. Если бы моим предкам не понадобилась эта планета для Пути. Это как ступенька, по которой можно шагнуть вверх.
Немудрено, что как только последний норан покинул Зельде, зель выкорчевали все золотые плиты, погрузили на межпланетник и отправили на орбиту своей планеты. Историю тут помнят. И с охотой говорят об этом.
Со мной согласилась перемолвиться словечком молоденькая зель, которой стал любопытен необычный пришелец. Несмотря на возраст, она уже почти достигла высшего уровня. Мы сидим на полуразрушенном причале и изредка бросаем маленькие камушки в сине-зеленые несмешивающиеся воды океана.
Говорить с зель, которая так и не назвала свое имя, интересно. Виды боя, уклонение, специальная активная защита, идеальное оружие... Мы сходимся на том, что у каждого свои вкусы и предпочтения в этом вопросе.
- Твой меч? Покажи, - говорит девушка, замечая вдруг металлическую полосу вокруг моего пояса.
В этом нет оскорбления. Всего лишь просьба профессионала. Я снимаю меч, встряхиваю и передаю зель.
Она смотрит на лезвие под разными углами, гладит его и говорит:
- Им давно не пользовались. Почему?
- Нас слишком мало, чтобы мы всё еще убивали друг друга.
- Хороший ответ, - девушка улыбается. - Когда закончишь свои дела, приезжай к нам. Я буду тебя ждать.
Я отрицательно качаю головой.
- Мне нужно другое. Вы умеете создавать изображения?
Зель задумывается.
- Мы - нет. Попробуй поискать на других планетах. На Бриссе, например. Там бывают разумные со всей Галактики. А потом возвращайся сюда. Твое лицо очень похоже на нашу воду. Такое же зеленое... И синее...
Зель одобрительно смеется и уходит. Разговор окончен.
Мой путь будет продолжен.
Брисс...
Ильмек согласился говорить со мной. Он еще помнит - кто такие нораны, и поэтому насторожен. Я тоже не верю ему. В свое время они изъявили покорность лишь формально. Мы приняли ее. Невозможно было сражаться с теми, кто владеет тайнами времени.
Он встречает меня в хижине. Да, всё так и осталось с тех пор - ильмеки не приемлют прогресса. Они разрешают ему быть рядом с собой, современный космопорт тому подтверждение, но не для себя.
- Мое имя - Куаутемок, - представляется ильмек.
Я вынужден сделать встречный шаг:
- Нейдар.
- Что желает мой господин? - ильмек склоняет голову в притворном почитании.
- Я не твой господин. Никогда им не был и не буду. Я желаю лишь знать.
- Ты можешь узнать. Куаутемок ответит.
Снизойдет, значит. Я понимаю, когда разумный, не знающий ничего о норанах, ведет себя с ним на равных. Понимаю, когда бывшие враги не хотят преклоняться перед нами, проигравшими битву. Но допустить презрения - не могу.
Я достаю меч, демонстративно рассматриваю лезвие и кладу его перед собой. Нельзя убивать этим мечом не норана. Но создать угрозу - почему нет?
- Истинный норан, - усмехается ильмек. - Да только на Бриссе уже нет Золотого Пути. Зачем ты пришел сюда?
Я порываюсь сказать Куаутемоку всё, что я думаю плохого о нем и о его мире, но останавливаю себя. К чему мне терять лицо перед низшим? Пустые угрозы бессмысленны. А реальные - не помогут мне. Он откажется отвечать. Мне же не нужна его смерть. Мне нужны его слова.
- В нашем клане хранится изображение женщины, созданное давным-давно, еще во времена, когда слово норана значило всё. Кто создал его - неизвестно. Где и как - тоже. Именно это я и хочу знать. Ради этого встал на Путь. Я обойду все миры, чтобы найти мастера.
Что ж, ильмеки всегда были мудры. Надеюсь, мне попался не последний из них. И он сможет ответить.
- Я ошибся, - говорит Куаутемок. - Ты совсем не обычный норан. Ты даже можешь стоять на Золотом Пути, который вы утратили.
- Ты угадал, ильмек, - я выплевываю это слово, но он равнодушно смотрит мне в глаза, будто не замечая оскорбления. - И ты должен помочь мне.
Очень долго Куаутемок смотрит мне в лицо, словно читая книгу, написанную странными знаками, словами, лишенными смысла, на мертвом языке. Я не шевелюсь. Я смотрю внутрь себя. Там переливающиеся желто-красные огни норанской яшмы, синяя мрачность лазурита, белые, зеленые, черные блики трехцветного нефрита.
Только голос ильмека возвращает меня в его хижину.
- Что ж. Я знаю ответ. Но сказать его тебе, означает изменить твою судьбу.
- Хотя бы намек! - я дрожу в предвкушении. Возможно, еще секунда, и я узрю цель.
- Найди людей. Они смогут дать тебе то, что ты ищешь. Начни с ближайшей планеты - так будет проще.
Ильмек закрывает глаза. Разговор закончен.
Дельта...
Пустынная планета, где количество сотрудников био-станции превышает численность местного населения. Они вежливы, готовы уделить время незнакомцу, расспрашивающему их о непонятном, и заняты работой всё время. Главная их задача - выжить. Единственное, чем они любуются, проходя коридорами станции, - вирт-картины с красочными движущимися пейзажами далеких планет. На них нет ни разумных, ни самих людей. Просто голо-отпечатки определенной местности. Наверно, людям, каждодневно видящим лишь песок и привычные лица, ничего больше и не надо.
Но я же не один из них.
Только одно убеждает меня в правильности указаний Куаутемока: некоторые из людей хотят странного. Того, что они не только не могут получить, но и чего не существует во всей Галактике. Таких двое, и чем-то они походят на меня. Но им нужно свое, а мое им кажется невероятным. Каждый из них в собственном мирке и не хочет вылезать в открытое пространство. Они правы. Мир враждебен им.
Но я-то могу преодолеть эту враждебность и добиться своего. Надо искать дальше.
Сиба...
Тут нет и не было местной разумной жизни. Это колония людей. Довольно успешная, самообеспечивающаяся, живущая среди бесконечных болот. Зачем им какое-то неведомое искусство? Если сил, после напряженной работы, остается только на самое элементарное, поставляемое всеобщей сетью. Возможно, в мире людей это считается искусством - все эти движущиеся плоские и объемные картинки, застывшие изображения и слепки, то, что услаждает их взор и дает волю инстинктам.
Но среди этого я не вижу настоящего. Довольствоваться суррогатом - не по мне.
Человеческая девушка, Элиза, очень долго пытается убедить меня, что я ошибаюсь. Рассказывает о современных постановках, картинах, сериалах... Зачем она взялась за невыполнимую задачу? Только лишь потому, что я упорно отрицаю то, что вижу по всеобщей? Или ей самой всё это надоело, и она хочет убедить в первую очередь себя?
Меня же в ней привлекает разнообразие. Если и танланцзы, и ильмеки, и другие разумные казались мне на одно лицо с существами своей расы, то люди - нет. Кажется, они даже принадлежат к разным видам разумных, настолько отлично друг от друга их поведение.
- Элиза, - говорю я, - ты любишь искусство своего народа, я знаю. Но скажи - нет ли среди них такого, что нравится мне?
- Люди далеко разбрелись по Галактике, - Элиза непроизвольно наклоняет голову, будто прислушиваясь. - Возможно, где-то и есть то, что ты ищешь. Но тут, на Сибе, люди не помнят того, что было давно. Тебе нужно лететь и искать. Это просто. Узнай в информатории планеты, на которых живут люди - и всё.
Да, это просто. Именно так и я поступаю.
Иолит...
Жарко. Странные полупрозрачные деревья с кронами, не дающими тени. В это время дня только безумец будет ходить по улицам. Все сидят по домам, отдыхают. Казалось бы, можно заняться, чем хочешь. Но люди предпочитают ничего не делать. Какая ленивая раса. Странно, что они смогли так сильно распространиться по Галактике.
Но не все предаются бессмысленной неге. В небольшом полутемном заведении при космопорте, куда я завернул, чтобы укрыться от изнуряющей жары, сидит человек. Я уже научился выделять людей из рядов других разумных. И даже определять род их занятий. Человек мало напоминает здешних жителей - невысоких и смуглых. Он розовощек, в летном гель-скафандре и головном уборе с широкими полями, что выдает в нем действующего пилота межпланетника.
Я подсаживаюсь к нему, одновременно делая жест обслуживающему роботу. Тот ловко подкатывает и принимает стандартный заказ. Я вопросительно смотрю на человека, он кивает и произносит: "Коктейль "Черная гадюка"". Два заказа. Я оплачиваю их оба.
- Эльдар! - приветливо представляется человек, ударяя себя пальцем в грудь, и я вздрагиваю.
Возможно, это обычное имя среди людей. И вряд ли он принадлежит клану Даров. Но воспоминания о родном доме мигом выбивают меня из привычной невозмутимости.
- Нейдар, - хрипло говорю я.
- Клёво! - радуется человек.
По крайней мере, я привел его в благодушное настроение. Этим нужно воспользоваться. Нам приносят заказ, мы берем свои стаканы, и я, будто продолжая разговор, спрашиваю:
- Что-нибудь знаешь о местных? Чем любят в свободное время заняться?
- Спать, - фыркает пилот.
- Всё время? - я делаю вид, что удивлен. - И что - больше ничего не увлекает их?
Эльдар задумывается, пытаясь освежить в памяти знания о местных жителях.
- Да они здесь все какие-то странные. На камни смотрят. Говорят, что если их по-особому расставить, то можно проникнуться какой-то вселенской идеей. Вот этим и занимаются - сады каменные делают. Высшим искусством у них считается расставить камни так, чтобы один из них всё время за другими прятался. Тогда они все собираются вместе, охают и выражают такому ценителю свое уважение. А по мне так, камни, как камни. Ничего в них такого нет, - Эльдар морщится.
- А изображения? - не сдаюсь я.
- Это у них не в чести, - человек поджимает губы и неодобрительно качает головой. - Сами не только не создают, но даже и не смотрят.
- Ты наверняка знаешь, где можно найти такое, - льщу я.
Как легко подловить человека и заставить его делать то, что захочет Властитель. Эльдар довольно улыбается и отвечает:
- Если где и искать, то на главной планете. А какая у нас планета главная? Правильно, та, где принимаются законы, и откуда идет всё управление. Одним словом - планета центральной власти. Без допуска туда, конечно не попасть. Да не переживай! - Эльдар хлопает меня по плечу. - Я отвезу тебя. Нам по дороге.
Петерсит...
Над моей головой висит металлический шар и назойливо жужжит. Он явно несет угрозу: расцветка, неприятные выступы, манера поведения - всё говорит об этом. Я прошел в город, невзирая на многочисленные запретительные надписи, двери с кодовыми замками и нерасторопных служителей, которые пытались меня задержать. Мне просто захотелось это сделать. Властитель имеет право на исполнение своих желаний.
Я вдыхаю свежий, насыщенный морской солью, воздух. Улицы пустынны - все люди находятся в громадных строениях и работают. Как много они теряют. Единственное искусство волнует их - искусство управления. Неужели, чтобы заниматься этим, надо отказываться от простых радостей жизни? И никто не убедит меня, что воздух из кондиционера лучше и качественнее настоящего.
Только услужливо-назойливые роботы вокруг. Вот и этот чего-то хочет.
- Вы проникли сюда незаконно и будете выдворены за пределы планеты. Вы имеете право обжаловать данное решение в течение суток, находясь на орбите. Всего доброго. Желаем удачи.
Вежливый робот. Но разве Властитель будет подчиняться? Тем более, какому-то полицейскому роботу? Одним движением я снимаю меч с пояса и ударяю по механическому служителю закона. Странно, что попадаю. Или в этого робота не вложили инстинкт самосохранения?
- Нападение на сотрудника службы! - сообщает мне робот. - Будут применены меры задержания субъекта, незаконно находящегося на закрытой территории.
Валяйте. Давно я не упражнялся с оружием.
Наверно, им тоже в радость мое задержание. Сколько лет они ждали нарушения, чтобы иметь возможность его пресечь? Составленная программа должна сработать хоть раз. Если же такого не происходит, механическое устройство само может спровоцировать ситуацию, которая повлечет за собой срабатывание. Тогда робота объявляют безумным и отправляют в переработку. Если же ситуация создалась сама - то грех не воспользоваться ею, чтобы отработать весь комплекс мер.
Я даже не сильно отбиваюсь. Меня пакуют в сеть и выдворяют сначала в космопорт, а потом на ближайший корабль. Место назначения они определяют сами. Вряд ли это будет приличная планета.
Хань...
Здесь живут те, кому не повезло. Отбросы.
Задерживаться здесь следует на минимальное время.
Я чувствую чужую руку рядом со своим телом. Преступники есть у всех разумных рас, но на Хань скопилось большинство из них. Сейчас вора интересует моя идентификационная карточка. На большее он не рассчитывает. Недалекий, тупой, не видящий ни на шаг вперед и не способный вообразить, что есть кто-то, кто может противодействовать ему. Одетый, как и все люди здесь, в синие штаны и рубаху. Прячущийся в толпе.
Достаточно поймать его руку и слегка повернуть.
Он думает, что лезвие в свободной руке заставит меня отпустить его? Нет. Просто дает мне оружие, которым можно убить, не запятнав чести.
Теперь с ним можно разговаривать.
- Мне нужен предмет искусства. Графическое изображение, выполненное человеком ручным способом с помощью красителей. Ты можешь достать мне такое?
- Что ты мне дашь, если я отвечу на твой вопрос? - преступник хочет выторговать побольше.
- Я убью тебя без мучений. Обещаю, - безмятежно говорю я.
- Как же я принесу тебе этот предмет, если буду мертв?
Да, в логике ему не откажешь.
- Убью тебя после.
- Нет. Проще умереть сейчас.
Я отпускаю руку вора. Он стоит и потирает кисть. Самое время показать ему кусочек яшмы - плату за работу.
- Назови свое имя.
- Зерг.
- Ты получишь это, - я подбрасываю камень на ладони, - и уйдешь живым, если достанешь то, что я сказал. Если же откажешься - я найду тебя.
Зерг мрачно смотрит на меня. Выбора у него нет - он чувствует мою силу.
- Срок? - наконец спрашивает он хрипло.
- Два дня.
Нет смысла давать больше. А я за это время смогу осмотреться.
Зерг находит меня в маленьком кафе, где люди предпочитают проводить свободное время. Здесь шумно, дымно и насыщенно запахами.
- Моя плата? - спрашивает вор.
- Сначала покажи требуемое.
Он осторожно достает из кармана маленький клочок и кладет на каменную столешницу. Я выкладываю камешек рядом. Мне плевать, что Зерг с ним сделает: купит место на межпланетник, чтобы убраться с Хань, приобретет дело здесь, или его убьют при попытке продажи драгоценности. Я гляжу на то, что он принес.
Маленький кусочек ткани, размером с ладонь, с одной стороны покрытый слоем краски. Печальный карий человеческий глаз с красными натруженными прожилками. Морщинки на веках. Он смотрит на меня чуть осуждающе, но прощая. Он - мудр, человек, что был изображен на картине.
Похоже. Очень похоже на то, что я искал. Но это всего лишь обрывок, часть. Куда делось остальное? Но если они обращаются с этим так, вряд ли они способны творить.
Зерг не уходит. Чувствует, что я буду спрашивать.
- Это же не местное, нет? Где такое могли сделать?
Ханец вскидывает голову и, сдерживая ненависть, говорит:
- Есть только одна планета. Изначальная.
Земля...
Я смотрю на Золотой Путь. На последнюю плиту, оставшуюся от него. Странно, что она сохранилась именно на Земле, планете, как я выяснил, бесчисленных потрясений, конфликтов, катаклизмов и стремления к обособлению.
Плита лежит посередине улицы, как и полагается, и никто не может ступить на нее, потому что она огорожена. Даже я не могу, хотя и имею на это право.
Не за этим я шел сюда. Но она - знак. Я почти уверен, что мой Путь закончится здесь.
Люди помогают мне, спокойно и предупредительно отвечая на вопросы. Да, на Земле почитаются разнообразные искусства. Да, изображения людей, разумных, животных, растений и сейчас делаются вручную. Да, увидеть их можно практически повсюду. Чтобы увидеть сразу и много, лучше пройти в Салон современного искусства. Да, они могут показать мне дорогу.
Но первое, что я вижу, - Золотой Путь.
Хватит смотреть на него. Пусть он и часть истории Властителей.
Двери открываются передо мной.
- Вы хотите что-нибудь приобрести у нас?
- Нет. Пока только посмотреть.
- Прошу вас, - продавец радушно указывает на витрины, - когда я понадоблюсь - позовите.
Посмотреть есть на что. Здесь можно ходить бесконечно, возвращаясь к началу, каждый раз находя что-либо новое. Я даже не знаю названий всего этого. И прекрасным оно мне не кажется. Недоумение, непонимание, иногда отвращение.
Ничего. Есть тот, кто ответит на вопросы.
- У вас есть подобное? - я показывают частичку картины с человеческим глазом.
Продавец заинтересованно смотрит, а потом его личико складывается в гримаску разочарования и недовольства:
- Да что вы! Сейчас никто этим не занимается! Появились новые изобразительные средства, новые технические устройства для создания портретов. Живопись - не актуальна. Прошлое тысячелетие. Да, когда, кроме кисточек и красок, у человека ничего не было, приходилось довольствоваться ими. Но теперь у нас есть всё, - продавец обводит рукой стеллажи, на которых громоздятся образцы современного искусства. - Нет смысла возвращаться к примитивному.
Как он ошибается! Но мне от этого не легче. Наконец-то найти планету, на которой возникло так нужное мне искусство, и узнать, что уже никто не занимается им. Почему те, кто может, не хочет? Хоть бы один человек, который в силах держать кисточки и краски и рисовать...
Неужели в Галактике уже нет того, кому под силу вдохнуть жизнь в плоское изображение, созданное органическими красителями на грубой тканой основе?
Нет смысла оставаться здесь. Мой Золотой Путь завел меня в тупик.
Я выхожу из салона, дохожу до середины улицы и перелезаю ограду, чтобы встать на Путь. Ощутить, хоть на мгновение то, что испытывали нораны, когда были Властителями. Это будет мое последнее желание...