Аннотация: Рассказ под названием "Резус-казус" участвовал в Роскон-Грелке-13 (после соавторской обработки). Это - вариант рассказа до того, как над ним поработал Эльдар Сафин (соавтор).
Последнее средство
- Глянь, дядя Леша. Что-то не то.
- Ну, чего тебе, Вить? Самому не разобраться? - Алексей Игнатьевич укоризненно дунул в микрофон и неодобрительно цыкнул языком.
- Тут с маркировкой напутано. L-5 надо с L-4 стыковать, а они совсем не такие, как ты мне нарисовал.
- Ну, знаешь... - протянул дядя Леша, - сейчас буду.
Добираться ему сюда минут пять, так что можно пока отдохнуть. Я прикрепился магнитным присоском к ближайшей стенке и расслабился. Алексей Игнатьевич - мужик знающий: не одну станцию смонтировал, разберется. А у меня, стало быть, технологический перерыв. Так называемый "перекур". Толком не знаю, что под этим понимали раньше, но можно предположить, что индусы в честь своих богов в совершенно определенное время должны были воскурять всяческие благовония. И в этот момент, разумеется, не работали. В открытом космосе, конечно, воскурять - себе дороже, но название прижилось.
До прихода дяди Леши я поглазел на звезды, на недалекий серп Мориона, на базовый корабль, оказавшийся с моей стороны, и на снующие от склада к будущей станции фигурки монтажников. Наконец, из-за корпуса вылетел Алексей Игнатьевич. Дал тормозной импульс и примагнитился рядом со мной.
- Ну, где они? - приступил он сразу к делу.
- Да вот же, - я показал на плоские плиты два на два метра, подвешенные стопкой к каркасу.
- И что в них не так?
Я активировал смарт-панель, вывел на вирт-экран рисунок, который мне записал дядя Леша, и развернул, чтоб лучше видеть. Рисунок явственно показывал, что L-5 имеют выгиб наружу. Что, по моему мнению, однозначно доказывало мою правоту.
- Правильный чертеж, - не понял Алексей Игнатьевич.
- Да он-то может и правильный, - саркастически сказал я, - только с самими плитами не бьет.
- Что, совсем?
Я пожал плечами и махнул рукой в сторону L-5 - дескать, сам гляди.
Алексей Игнатьевич осмотрел их с каждой стороны, потер пальцем в перчатке, проверяя, не изменится ли код сборки. Не изменился. По всему выходило, что монтировать придется их. Чуть поколебавшись, дядя Леша достал универсальный уровень-угломер и приложил к верхней плите. Включил, выбрал режим и, прочитав результат измерения, нахмурился:
- Слушай, ты прав. Радиус кривизны - ноль.
- А я что говорил! - ответил я таким тоном, словно в выпрямлении плит была моя заслуга.
- Нет, такого быть не может. Я хорошо помню... - Алексей Игнатьевич попытался почесать в затылке.
- Дядя Леша, может, чертежи посмотрим, а? Нас учили, что монтаж по ним ведется. А я только каркас видел, да твои рисунки.
Зря я про рисунки упомянул. Будучи прорабом, Алексей Игнатьевич весьма гордился своим умением нарисовать на смарт-панели что-нибудь техническое. И таким образом пустить пыль в глаза нам, молодым. Ставить под сомнение его квалификацию в этой области было рискованно.
- Ну, нет у меня чертежей обшивки! - взбеленился Алексей Игнатьевич. - Не выдали еще! Что есть - я тебе дал. Да мне чертежи и не нужны вовсе - с закрытыми глазами всё соберу. Хочешь - сам ищи и смотри.
Прогнав список выданной документации, я обнаружил раздел "Вентиляция".
- Тут не может быть?
Дядя Леша чуть не зарычал. Будь он без скафандра, наверно, укусил бы или стукнул. Может, и стукнет, когда смена закончится, и мы на базовый корабль вернемся. Но пока я мог себе позволить показать независимость суждений и поступков.
Трехмерные схемы сборки я пропускал - они были немасштабны и, кроме самих воздуховодов, на них ничего показано не было. Узлы я рассматривал внимательнее. Наконец, на одном я заметил, как крепится короб к наружной плите обшивки. Плита была плоской!
- Это у тебя панель глючит, - прокомментировал дядя Леша. - Когда радиус большой, она окружность посегментно отрисовывает. Вот ты фрагмент и видишь прямым. А на самом деле он изогнутый. Я ж знаю. Десять лет реперные станции собираю. Они ж все типовые. А панель выброси - барахло. Вот раньше, помню, вообще на бумаге выдавали - такая прелесть. Как хошь чертеж верти, ничего с ним не сделается.
- Зато в смарт-панель всё вместе закачивать можно. Удобно, - я решил защитить прогресс.
- Конечно. А если защита не сработает, так от электромагнитного импульса сразу всё и сдохнет, - дядя Леша хихикнул.
Тут я призадумался - какие неприятности в космосе грозят бумаге. Размокнуть она не может. Случайный метеорит равно пробьет дырку, что в старом, что в новом носителе. Наверно, лист станет жестким и будет мешаться при монтаже. На это Алексей Игнатьевич ответил, что никто не заставляет делать лист в полный формат. Нарежь на полоски и соедини гибкими связями в гармошку.
- Не в этом дело, - просветил он меня. - Сроки - вот проблема. Пока листы распечатают, да соберут - нам уже объект сдавать. А так - как проектировщики начертят, так он, по идее, к нам сразу и попадет.
- Почему - по идее?
- Да потому что всё в заказчика упирается! - Дядя Леша с досады так махнул рукой, что его оторвало от стенки и закружило.
Я его магнитной ловушкой поймал и обратно притянул.
Да, с заказчиком не поспоришь. Толку нет. Что не так - "мы вас не задерживаем", и - до свидания, космос! Нам часто говорят, что могут более сговорчивых работников найти. Которые за меньшие деньги из подручных материалов в два раза быстрее станцию построят. Мы бы тоже так могли. Только потом эту станцию до рабочего состояния год доводить придется. Но заказчик любит экономить. На всякой ерунде. Чтоб после, куда большие деньги вложить для исправления своих "прогрессивных" задумок.
Алексей Игнатьевич меня просветил на эту тему: "Это они пугают, чтоб монтажники не расслаблялись и лишнего не требовали. Ну, там, чертежей, или материалов, или удобных мест отдыха".
- Наняли бы роботов - тем даже отдыхать не надо, - недовольно буркнул я.
Дядя Леша хохотнул:
- Ты думаешь, почему роботов на монтаже не используют? Да потому что они тупые! Только по программе работают. Если им указано, что деталь "А" нужно сначала соединить с деталью "Б", так и будут делать. И если деталь "А" отсутствует на складе, ни за что не начнут монтировать "М" к "Н". Так и будут ждать. А ты спокойно можешь собирать секции не в том порядке, как указано, а в том, как поступают детали. Тебя не нужно всякий раз перепрограммировать. Понял?
Чего ж не понять. Не тупой, чай, не робот. Но сегодняшний случай - из ряда вон.
На монтаже всякое случается. Но чтоб такое! Главное, жаловаться бесполезно. Сначала промурыжат с месяц, а потом ответят, что мы сами виноваты, неправильно составляем комплектации, не умеем монтировать, и что за срыв сроков нас лишат премии. Ага. Проходили уже. Надо выход искать.
И дядя Леша нашел.
- Будем сами гнуть, - заявил Алексей Игнатьевич. - Я с ребятами на термоядерном договорюсь. Если обратно прямые отправлять, новых никогда не дождемся. Сроки сорвем. Нам это надо?
Я подтвердил, что не надо. Людям и так всего две секции из почти двухсот досталось монтировать. Остальные между глангами и годдами распределили. Типа - первый совместный земляно-галактический проект.
Как Алексей Игнатьевич с парнями на реакторе договаривался - не знаю. Что он им посулил? Они ж не люди вовсе. Но мое дело простое: после смены стопку плоских плит у служебного шлюза пристыкуй, а с утра - гнутые забери. И знай, монтируй, от графика не отставай.
Всё было тип-топ, пока на склад новые детали не привезли. Нет, они были не круглыми. И не прямыми. Угловыми они были. Даже дядя Леша растерялся, когда их увидел.
- Мы таких не заказывали! - сообщил он работнику склада.
- Ничего не знаю, - ответил тот, - Вот накладная. Вот печать. Берите и не задерживайте остальных.
За нами уже начала выстраиваться очередь из негодующих разумных, пытающихся получить свои элементы. Я подтолкнул дядю Лешу, дескать, берем, там разберемся. Он нехотя оставил отпечаток пальца на ведомости, и мы потащились с уголками на площадку.
В очередной раз проверив, не пришли ли новые чертежи, Алексей Игнатьевич грустно примостился на новых плитах.
- Не знаю, куда это ставить, - откровенно признался он после пяти минут молчания. - Как монтаж вести? О чем они все думали?
Под "всеми" дядя Леша имел в виду вполне конкретных лиц из отдела планирования. Надо было решаться на последнее средство, признавая себя полностью беспомощными. Дядя Леша с его гордостью не пойдет на это. А мне, как начинающему, вполне простительно. Главное, высказать идею.
- Монтаж монтажом, но может с проектировщиками поговорить?
- Ну, поговори, если хочешь, - разрешил Алексей Игнатьевич, - много они тебе скажут. Номерок в справочной узнай, - и досадливо отмахнулся.
Дозвониться оказалось не так просто. Сначала я попал не туда - оказывается, те, кто обшивкой занимается, переехали. Мне дали новый номер, но по нему никто не отвечал. Тогда я позвонил в Управление, долго расспрашивал, перезванивал, пока не попал на тетеньку, которая оказалась в курсе. "Вопрос по проекту?" "Да-да" "Вам надо с главным конструктором поговорить, он всегда в курсе всего. Записывайте номер".
Что ж, усилия окупились. Я добыл заветный номер Сергей Владимировича...
Экран мигнул и показал мне недовольное лицо главного конструктора.
- Что вам?
- Тут с чертежами проблема... - робко начал я.
- Какая проблема? Все чертежи у заказчика - с него и требуйте! - Сергей Владимирович говорил таким тоном, будто хотел поскорей отвязаться от меня. - Мы каркас еще неделю тому назад выдали.
- У меня вопросы по обшивке.
- Обшивка - это не наше. Этим наружники занимаются. Вас с ними соединить? - главный конструктор чуть успокоился.
- С ними связи нет. В Управлении ваш номер дали...
Сергей Владимирович глубоко вздохнул, что-то сказал про себя в мой адрес - наверняка нелицеприятное, но на просьбу откликнулся:
- В чем вопрос?
- Прибывшие элементы по форме не совпадают с теми, что должны быть. Как их теперь ставить? Может, дадите проектное решение?
- Должны совпадать. Такого быть не может.
- По чертежам, вроде, тоже должны, а в натуре - никак правильно не смонтировать.
- Покажите, что у вас есть.
Я быстро скинул ему все комплекты - непонятные чертежи глангов, "Вентиляцию", "Каркас", "Слаботочные системы". Сергей Владимирович полистал их, хмыкнул возмущенно и спросил:
- И это всё?!
- Мало? - неуверенно спросил я. - У меня еще дизайнерский проект есть.
Главный конструктор аж подпрыгнул:
- Не надо! Ладно, наши дизайнеры. Когда они выкидывают диафрагмы жесткости, им хоть можно объяснить - к чему это приведет. Но у заказчика дизайнерами годды работают. Они по-русски не понимают. И на любом другом земном языке - тоже. Вы их только после сдачи на станцию запускайте. Чтоб за свертывание станции внутрь себя не отвечать.
Я тактично промолчал. Не мне же решение заказчика обсуждать. Это главный конструктор ничего не боится. А мы люди маленькие, рядовые.
- Как же вы строите без чертежей? - спросил Сергей Владимирович не поднимая головы.
Возможно, это был риторический вопрос, но я ответил:
- Да у нас прорабом Алексей Игнатьевич. Он этих станций столько построил, что всё наизусть помнит. По памяти чертежи рисует.
Главный вздрогнул и с недоверчивым испугом посмотрел на меня.
- Покажите, что вы там натворили.
Я скачал ему объемные фотки своей и дяди Лешиной секций.
- Вы чего, обалдели? - первое, что спросил Сергей Владимирович, едва взглянув на фото. - Вы что строите?!
- Одну из секций реперной станции, - автоматически ответил я, недоумевая.
- Это - не она! Такого в проекте не было! Вы хоть бы с чем-нибудь сверялись?
- Мы сверялись, - успокоил я.
- С чем?
- Я же вам всё показал!
Сергей Владимирович развел руками. Слов у него, как видно, уже не было. Он принялся что-то искать на своей смарт-панели, не обращая на меня внимания. Я ждал. Довольно скоро главный конструктор удовлетворенно откинулся на спинку стула и сообщил:
- Нашел. Наружная обшивка в процессе разработки. Учтите, файлы предварительные. По ним монтировать нельзя, только для ознакомления. Смотрите, - и переписал их мне.
Практически одного взгляда хватило мне, чтобы понять, в чем мы просчитались. И еще понять, что переделывать уже поздно. Надо либо хвататься за голову и подписываться под приказом на увольнение до того, как на тебя спишут убытки. Либо придумать нечто такое, что поможет ликвидировать нашу ретивую самостоятельность. И в этом главный конструктор вполне мог нам пособить.
- Сергей Владимирович, вы нам не поможете? На днях приемная комиссия приедет. И даже если переделывать начнем, то материал неоткуда взять. Без вашего проекта всё равно ничего не дадут.
- А кто плиты гнуть придумал? Пишите письмо через заказчика. Когда оно до нас дойдет, тогда мы решение и примем, - главный конструктор явно издевался. - А то получится, что это мы неправильную документацию выдали и теперь исправляем наши же ошибки.
- Мы напишем, напишем. Вы только сейчас скажите нам что делать. И желательно с теми материалами, что у нас есть.
Чувствовал я себя пришибленно и, наверное, вид у меня был соответствующий. Сергей Владимирович внимательно глядел на меня, проникаясь сочувствием, и вдруг смилостивился.
- Ладно, уговорили. Значит так. Угловые присоединяете к тем гнутым, что уже стоят. Выравниваете по одной линии, крепите оставшиеся прямые в перпендикулярной плоскости, а переборки в этом месте удаляете. Смотрите.
И главный конструктор в мгновение ока начертил на смарт-панели новый узел крепления.
- Там же захватов нет, - удивился я.
- А вы не пробовали холодной плазменной сваркой детали соединять? Весьма надежно. Или у вас аппаратуры нет? Купите...
И суровый главный конструктор ехидно улыбнулся.
Приемная комиссия отнеслась к нашему творчеству довольно снисходительно. Особенно, когда испробовала приготовленное для нее угощение. Но мы с дядей Лешей поспешили смыться на попутном грузовике еще до окончания банкета.
Я глядел на вирт-экран, на котором показывалась реальная картина за бортом.
Мимо проплывала новенькая реперная станция. Современная, не вращающаяся вдоль оси, с мощными стационарными гравитаторами. Со стороны она казалась тонким листом, разложенным на столе Галактики. И только два завитка по краям - те секции, что монтировали мы с дядей Лешей, затейливо загибались вовнутрь.