Васильев Сергей Васильевич : другие произведения.

Просто Ужас!!! и Ничего страшного (Дожить до выпускного)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Год перед выпускным вмещает в себя событий больше чем десять предшествующих.
  
  
  
  Просто УЖАС!!!
  и
  Ничего страшного
  
  (соло на три голоса)
  
  
  Вместо пролога
   'Будущее безмолвствовало...'
  
  Если сделать интересное обязательным и разбавить большим количеством абсолютно ненужного, останется лишь борьба. Неизбежная. Непрерывная. 'За знания' или 'со знаниями', тут мнения разделяются, отрицая возможность нахождения 'общего знаменателя'.
  Расширяющиеся глаза стали больше съехавших на кончик носа очков.
  - Ужас!!! - Маринэ с трудом сдерживала рвущееся из неё наружу праведное негодование.
  Класс замер, гаджеты тихо и незаметно расползлись по карманам, головы смиренно склонились, пытаясь спрятаться от поражающей волны учительского гнева за спинами впереди сидящих.
  Только Пашка продолжал подёргиваться в такт какой-то мелодии. Уши у него были заткнуты наушниками. Николс пнул соседа под партой ногой, и установилась всеобщая, полная покорности неподвижность.
  - Ужас!!! Это не просто нулевая остаточная грамотность... это... это...- Маринэ, несколько раз колыхнув грудью, набрала максимальное количество воздуха в лёгкие. - У меня нет слов!
  Очевидно, здесь она изрядно лукавила. Просто статус учителя русского языка и литературы не позволял Марине Петровне выйти за рамки литературной речи, поэтому эмоции выплеснулись в иной форме.
  Пачка тетрадей с проверенным диктантом (какого-то там проверочного среза) тяжело хлопнулась на стол. Ручки, резинки, скрепки и прочая мелюзга брызгами разлетелись в разные стороны. Муха перестала, тупо биться в оконное стекло рядом с открытой фрамугой, вильнула и, наконец, покинула учебное заведение.
  Вовремя.
  Парализующие флюиды заполняли всё предоставленное пространство.
  
  - Продолжение нервнопаралитического сериала, - вздохнув, тряхнул вихрами Пашка. - Сезон одиннадцатый, заключительный.
  - Молчать! - Марина Петровна окинула суровым взглядом обращенные к ней макушки. - И это наше будущее!
  
  Будущее, как и было велено, помалкивало.
  Будущее знало, что течение времени может изменять свою скорость, но остановить его невозможно, и этим определяется неизбежность звукового сигнала, означающего переход от урока к перемене и прерывающего пламенную речь о необходимости базовых знаний для дальнейшей жизни, деформации моральных устоев, а также неотвратимости кары в виде выпускных экзаменов.
  Что полезного в пространных и назидательных нравоучениях?
  Прежде всего, их длительность, из которой обычно следует, что на проверку домашнего задания времени, скорее всего, не останется. Остальное можно было отнести к фатальности погодных катаклизмов, определяемых неподвластными обычному человеку силами.
  И звонок прозвенел!
  Излучатель гнева выключился, пыхнув в заключении парочкой выхлопов.
  Марина Петровна поправила ярко-красную блузку из чего-то посвёркивающего и удалилась на кратковременный заслуженный отдых. Телефоны запиликали. Мир сразу приобрёл нормальное разноцветие и разноголосие.
  
  - Кто физику делал?
  - Ой, чего я вчера в сети откопала...
  - А что нам по истории задавали?
  - Ты вечером дома?
  - Скинь мне вот эту штучку.
  ...
  ...
  ...
  
  Что может вывести нормального человека из равновесия? Практически ничего, если это не задевает его личных интересов в ближайшей перспективе. Мало ли было обрушено 'громов и молний' на эти головы за предыдущие десять лет? Не настолько ещё совершенна система общего среднего образования, чтобы затормозить развитие свободной личности в периодически (внешне) покорной оболочке.
  В конце 'тоннеля' ярко и празднично светилось счастливое будущее, но из-за удалённости рассмотреть подробности пока не представлялось возможным. Учебный год только начинался.
  - - -
  
  
  
  
  
  часть первая
  
  Просто УЖАС!!!
  
  
  Глава 1
  'Остановите Земной шар! Я хочу сойти!'
  (серия первая - Сентябрь)
  
  Николса на различных этапах развития величали, и Коленькой и Колюней, и Колькой... В паспорте он значился как Николай Сергеевич. Однако, в виду некоторых, признанных ближайшим окружением способностей к рисованию вообще, а также созданию проектов тату, занятных граффити и миниатюр для школьной стенгазеты в частности, постепенно стал Николсом или Ником, поскольку 'монументальные' творения на лаконичных архитектурных сооружениях типа гаражей он подписывал как 'Ник'.
  - Паш, прикинь, я пока Маринэ слушал, сидел с закрытыми глазами, а рука сама рисовала.
  
  Неспешно шествующих из школы друзей с воплями обгоняла брызжущая во все стороны энергией и размахивающая портфелями мелочь из начального периода обучения.
  - И что нарисовалось? - Пашка зевнул.
  - Голова Медузы Горгоны. Правда. Я серьёзно.
  Николс поправил лямки потёртого ранца, накинутые на одно плечо и постоянно съезжающие.
  -Это тебе к Фрейду. Трансформация сознания несознательного элемента учебного процесса под воздействием... ужасающей неизбежности.
  - Да читал я Фрейда вашего. Бред. Это у него самого с головой были проблемы. - Ник пнул подвернувшийся камешек. - Но, ведь, когда она в своих супер-пупер очках... вроде и ничего. Как сдвинет их и впярится, так оцепенение какое-то. У Горгоны потомство было?
  Солнце старалось изо всех сил, а ленивые облака и не думали озаботиться созданием тени, застыв в изрядном удалении от нужного места.
  - Сестры, кажется, были... про наследников ничего не знаю. Чепуха это всё. У меня ничего не цепенеет. Просто нагнетают обстановку. Для качественного распределения пластичной массы в заготовленные формы требуется повышенное давление. - Пашка опять зевнул.
  - Штампуют послушных граждан. Как в альбоме 'Стена' Pink Floyd. Видел? Классная вещь! То есть классика уже. Но... сильно!
  - Угу. Осмелюсь предположить, что из нас хотят сделать нечто хорошее.
  
  Чуть наклонившись, Пашка поймал первачка и застегнул молнию на боковом кармане его ранца, из которого вот-вот должны были вывалиться карандаши в большом количестве. Тот вырвался с воплем 'Пусти!' и побежал догонять свою компанию.
  - Вот, полюбуйтесь! Никакого 'Спасибо'! И это наше будущее. - Ник сокрушённо покачал головой. - Куда мы катимся? Впрочем, самое неблагодарное дело - это ждать благодарности.
   Пашка кивнул, расстегивая ещё одну пуговицу на рубашке.
  - Пожалуй.
  
  Начало сентября могло дать фору прошедшему августу. Листья, кажется, вовсе не собирались желтеть. В прогнозах погоды ведущие удивлялись каким-то новым температурным рекордам. А так... Просто была хорошая погода. И сделать её хуже не могла даже угроза объявления внеочередного родительского собрания. Когда это ещё будет, а суббота уже завтра. И далее ещё воскресенье.
  
  - Давай на речку смотаемся. - Николс пнул очередной камешек.
  - Только не рано. Лерку позовём?
  - Позвони.
  - Позвоню. - Пашка откинул пятернёй свою буйную шевелюру на затылок. - Давай лодку возьмём, на третий пляж двинем. Там песок чистый, течение, народа поменьше.
   - Ладно, спрошу у отца. - Николс кивнул и хлопнул друга по протянутой пятерне, поворачивая к своему дому.
  
  Пашке нужно было ещё пересечь двор четырёх пятиэтажек по диагонали, обойти миниатюрные садики, тщательно охраняемые пенсионерами, и свернуть к стареньким трёхэтажным домам с чердаками под шиферными крышами. Зато на этих чердаках вполне можно было расположиться с телескопом, если, конечно, удастся отвоевать часть пространства у голубей.
  Паша жил с двоюродной бабушкой, пока отец мотался с вахты на вахту. Квартира, вообще-то, считалась трёхкомнатной и Паше была выделена комната с отдельным входом, но существенные изменения в месторасположении старых сервантов и их содержимого не приветствовались. Каждая салфеточка, статуэточка, вазочка и прочие дорогие бабушкиному сердцу вещи имели исторически сложившееся местоположение, обусловленное обстоятельствами их появления в доме. Свободного и разрешённого к трансформации пространства у племянчатого внука оставалось совсем немного. Впрочем, минимизация составляющих современных электронных устройств позволяла помещаться на столе и в двух верхних ящиках тумбы.
  
  - Бабуль, это я. - Пашка захлопнул входную дверь.
  -Мой руки. Обед на столе, - отозвалась с кухни бабушка. - Семёновна опять выспрашивала, что ты по ночам на чердаке делаешь.
  - Так участковый по её наводке уже лазил. Ничего предосудительного - элементарные астрономические наблюдения. Или опять замок на люке поменяли? - Пашка уселся на свой персональный табурет.
  - Чего там смотреть? Всё уже давно высмотрено. После спишь на ходу. Ешь, пока не остыло, - Елена Павловна вытерла руки о передник. - Замок твой. Ключи брали антенну свою пошурудить. А может телевизор у них барахлит. Посмотришь?
  - Посмотреть не трудно. Так она снова выпытывать будет различные, интересующие её сведения. Каждый раз, как допрос с пристрастием. Пусть телемастера вызывают.
  - Телемастеру платить нужно, а с тебя и шоколадки хватит. И то, небось, откажешься.
  
  Внук много чего умел и много чего не умел. И список того, что он не умел, начинался с пунктика: Получать выгоду.
  Бабушка Лена вздохнула: 'Весь в отца'.
  - - -
  
  Это хорошо, что лето продлилось. Жаль, что вместе с ним не продлили летние каникулы. Можно было даже предположить, что это устроило бы не только учеников, но и учителей.
  Светло-зелёный ялик странно смотрелся среди тёмных, слегка притопленных, самодельных плоскодонок, как заезжий иностранец среди местных 'аборигенов' на перроне у провинциального пригородного поезда. Зато удобно и вёсла парные, полноформатные. Дядька привёз списанную единицу из морской школы. Чинили все вместе: дядя, отец и Ник, поэтому ключи выдавались без особых заминок. Но с обязательной инструкцией: 'Поаккуратней'.
  Николс грёб против течения, вверх по реке, без видимого напряжения, поскольку сидел лицом к расположившейся на корме Лерке. Только Лере до того никакого дела не было, она, опустив кончики пальцев в бегущую мимо прохладную воду, щурилась на яркое небо с овечкоподобными облачками. Забавные образования эти облака. Всё давным-давно изучено и классифицировано, а глянешь... и понимаешь, что именно таких, ещё не видел.
  - Давай к берегу, - скомандовал с носа лодки Пашка.
  
  Купание, загорание... загорание, купание... Музыка из миниатюрного, но горластого Пашкиного бумбокса... Для желающих острых ощущений - 'тарзанка' над обрывом у поворота реки. И никакой толкотни. Вода, конечно, не летняя, после Ильина дня, но это для чувствительных.
  Здесь река ускоряла свой бег, намывая чистый жёлтый песок, застывающий подобием барханов под прозрачным потоком.
  
  Для равномерного поджаривания Пашка повернулся с живота на спину, прикрыв глаза рукой.
  - Николс вот под гипнозом Маринэ изобразил её портрет в виде Медузы Горгоны.
  - Где? - Лера наоборот перевернулась со спины на живот и приподняла очки.
  - В тетради, - Ник потянулся за бутылкой с минералкой.
  Подумаешь событие! В его практике и более существенные произведения были по сравнению с миниатюркой в углу листа.
  - А тетрадь где? - Лера не отставала.
  - Сдал на проверку,
  - Очень умно.
  - Да, пожалуй, если увидит, неловко получится. - Николс положил пустую бутылку в сумку и поднялся. - Нырнуть что ли? Эх-х!
  
  Это у него красиво получалось. С обрыва щучкой. Лера с Пашкой смотрели на разбегающегося...
  - Ник, стой!
  Лерка так пронзительно взвизгнула, что Николс затормозил на самом краю обрыва.
  Вовремя.
  Перед носом у него с треском рухнул сук старого дерева с привязанной на тросах палкой. Нога поехала, свисающий дёрн сорвался пластом и Ник неловко плюхнулся на бок, непроизвольно хватаясь за торчащий рядом куст.
  Нырять уже не хотелось. Подбежавшие Пашка с Лерой втянули Николса обратно.
  - Это хорошо, что тормознул, а то тебя этим бревном прямо по макушке, - Пашка подошёл к краю обрыва посмотреть вниз.
  Лера прижимала кулончик к груди, встревожено озираясь по сторонам. Что-то не так. Вокруг сгущалось что-то неведомое и враждебное.
  
  - Да нормально всё. Бывает. Дерево старое. С этой 'тарзанки' давно никто не прыгает. Не жалко. Да нормально всё, - повторил Ник, глядя на встревоженные лица друзей, -что вы всполошились? Я цел и невредим. Всё нормально.
  - Нормально, значит, нормально, - кивнул Пашка. - Пошли, у меня в термосе кофе и блинчики с творогом, бабуля накрутила.
  - Вы идите, я сейчас, - Лера продолжала внимательно осматриваться по сторонам, по-прежнему прижимая кулончик к груди.
  
  Нормально-то нормально, только веткой Николса по макушке зацепило, и скопившаяся кровь стекала на лоб. Ник вытер каплю ладонью.
  - Промыть нужно и дезинфицировать, -лицо Пашки стало чрезмерно сосредоточенным, -а то заражение... может и ампутировать придётся.
  - Голову? Шуточки у тебя. Только не речной водой, а минералка закончилась, - вернувшаяся Лера копалась в сумке.
  К сожалению, ничего подходящего не находилось. Пашка поднялся, отряхивая прилипший песок.
  - Кофе на него тратить не будем, обойдётся. Вон за кустами мужики пьянствуют, если на машине, то аптечка у них точно есть. Пойду, спрошу.
  
  Минуты через три Пашка вернулся с пластиковым стаканчиком.
  - Не, они на велосипедах. Вот водки грамм семьдесят пять пожертвовали умирающему. Какое применение пропишем, внутреннее или наружное? Для комплексного тут маловато.
  - Паша, такое впечатление от твоих шуточек, что это тебя контузило. Причём сильно.
  Лера, насколько могла, тщательно промыла царапину, идущую от макушки до лба. Кровь уже остановилась. Скоро и от царапины останутся лишь воспоминания.
  
  А блинчики были вкусные. Даже озабоченная, как все девчонки, своей фигурой Лерка после поглощения двух и заявления: 'Мне хватит', потянулась ещё за одним. Бабушка Лена в плане кулинарии могла дать сто очков вперёд всем специалистам из всех телешоу.
  Из-за поворота жужжа, появилась оранжевая резиновая моторка.
   - Однако. Какие люди!
  Пашка, сидевший лицом к реке, приподнял обе брови. Ник с Лерой тоже повернулись к удаляющейся лодке, но увидели только спину здоровяка, управляющего мотором.
   - И кто там был? - Лера покосилась на свой кулончик.
  Пока друзья отвернулись, Пашка завладел последним блинчиком и сразу от него откусил.
  - Маринэ с компанией. И на моторе кто-то смутно знакомый. Из-за очков и сомбреро не разглядел.
  - Это ты на Маринэ засмотрелся. Она в купальнике была? - Ник запил свой доеденный блинчик кофе.
  - Откуда я знаю. Халатик на ней был. Но... в целом... суммируя прошлые наблюдения... Что там нам Серафима чертила-вещала на элективе про изучение в студенческом будущем кривых второго порядка?
  - Не кривые, а плавные. И наблюдения твои не прошлые, а пошлые. 'Мечтали юные о зрелых женщинах, мечтали древние быть рядом с юными...' Остыньте. Вопрос: что ей здесь нужно?
  Лера всё смотрела вдоль реки, вслед уже скрывшейся моторке.
  'Почему эта компания оказалась именно здесь и именно сейчас?'
  - Лер, откуда строчки?
  - Не помню.
  - А чего ты так напряглась. Думаешь, это она на меня бревно хотела уронить? Её и рядом не было, и кто знал, что я нырнуть решу именно в этот момент?
  Ник скользил взглядом по спине Леры, от собранных в пучок волос до зарывшихся в песок пальцев ног. Сегодня на ней был тёмно-синий, вполне скромный купальник.
  - Надеюсь. - Лерка распустила волосы. - И не пялься на меня. По тебе Светка сохнет, её и рассматривай.
  
  - Милые бранятся - только тешатся, - Пашка зевнул и вышло не очень внятно.
  - Сам ты чешешься, - запустила в него пустой пластиковой бутылкой Лера.
   - Не чешутся, а тешутся, то есть получают некоторый вариант удовольствия. Мусорить не будем. Потомки нас за это ещё не раз вспомнят, - Пашка засунул пойманную бутылку обратно в сумку.
  - За то, что мусорим или за то, что не мусорим?
  - За всё. Вернёмся к зрелым женщинам. Маринэ права в том, что экзаменов нам не избежать.
  - И что? - Ник приподнялся на локтях. - Все сдают, и мы будем сдавать. Возможно, даже успешно. Мне родители ещё с лета репетиторов навязывают. Но я держись. Денег у них и так впритирочку.
  -Как все? Не-е-ет. Фёдорман учил, что у задачи обычно существует несколько способов решения. - Пашка тоже перевернулся на живот. - Вот представим себе экзамены в виде стены. Её можно пробивать, перескочить, подкопаться, обойти с левой или правой стороны... Из чего следует, что прямой путь один, а обходных гораздо больше.
  - Ещё можно пойти в другую сторону, - Лера повернулась к мальчишкам.
  - Тоже вариант. Единственно, что не получится -это пройти в гостеприимно распахнутую дверь. Её не будет.
  Теперь все трое лежали головами к единому центру, представляющим собой последнее яблоко. Лерка испытующе посмотрела на мальчишек.
  - Поровну или по-честному?
  - Ладно, твоё. - Ник протянул ей яблоко. - А если действительно взяться 'за ум' и начать учиться?
  - Спасибочки, - Лерка начала натирать яблоко о полотенце до блеска. - Учиться - дело, говорят, полезное...
  - Некоторым учиться уже поздно, да и времени нет, - опять зевнул Пашка. - Зато есть бередящее сознание чувство несправедливости. Вот, учителя более-менее знают свои предметы, курсы или как их там... Обращаю внимание - свои. А мы должны знать все, да ещё проявлять усердие. Причём всучить нам норовят просроченную продукцию. Физика вот почти вся девятнадцатого века...
  - Ну, завёлся. Человек будущего, - Ник приподнялся и начал собирать вещи. - Тебе вещают о том, что было. А то, что будет, придумывай сам. Зачем дана вам, батенька, голова? Обратно ты на вёслах.
  - Всё согласно анекдота: 'А ещё я ею ем!' Конечно 'плыть по течению' с моральной точки зрения несколько предосудительно, но легче и посему я не возражаю.
  
  Вёсла скрипели уключинами, ялик нёсся вниз по реке, провожаемый завистливыми взглядами владельцев плоскодонок.
  - - -
  
  Из всей троицы только Николс жил в полной, по педагогическим понятиям, семье. Сам Ник считал, что переполненной, поскольку наличествовали кроме папы с мамой ещё сестра двенадцати лет и братик семи лет от роду, шустрый не по годам. Ещё была бабушка, но она жила отдельно в своей старенькой малометражке.
  Лера была на попечении у тёти с её очередным мужем, который номинально считался дядей. Мама практически всё время была у бабушки, куда саму Леру пока почему-то не пускали. Мама умела закрыть любые прения по этому вопросу. Тётя тоже избегала разговоров на запретную тему. Вот про своих мужей - другое дело. Позапрошлый дядя был штукатуром с театральным уклоном. Помимо просмотра приезжающих лицедеев устраивались ещё выезды в соседний райцентр, где имелся свой драматический театр и даже в губернскую столицу. Прошлый дядя ремонтировал машины и любил романсы под гитару, постепенно привив устойчивую ненависть к этому жанру у всех соседей. Ныне проживающий дядя (постоянного места работы у него не было) оказался почти абсолютно безвредным для окружающих, поскольку занимался стихосложением, в основном по ночам и стеснялся декламировать свои творения вслух. Кстати, Лера вспомнила, что те строчки про 'юных' и 'зрелых' были из его сочинений. В связи с исчезновением музыкально-вокальной составляющей мирный договор с соседями со временем вновь был заключён. Тётя Ира даже начала беседовать с ними у подъезда.
  
  Николс по вечерам частенько навещал Леру. Как-то так повелось, и переводиться не собиралось. Было ли это влечение, перерастающее во что-то значительное? На такой вопрос и самому себе трудно ответить честно.
  Лера с завидным упорством составляла гороскопы. Чего-то вычерчивала, высчитывала, заполняя странными каракулями пожелтевшие листы из набора писчей бумаги, чудом сохранившейся в чулане с прошлого века. Выходило весьма загадочно. Несмотря на все старания, в гороскопах ничего отодвигающего Николса в бесконечность не наблюдалось. Хоть Леру и тянуло больше к Паше, но там всегда вставала какая-то стеклянная стена, сквозь которую ничего передающего тепло этого рода пройти не могло.
  С Ником было всё просто. Лера ему нравилась. И со временем всё больше и больше. До уж совсем близких отношений пока не доходило, но поболтать, прогуляться и прочее... Почему нет? Девушку устраивало наличие надёжного, не 'липкого' друга. Сумбур чувств, в которых нужно было разбираться, маячил где-то в далёком будущем. Впрочем... может быть и не далёком... но будущем.
  
  - Ник, а что с тем портретом?
  Лерка водила пальцем по оконному стеклу на площадке между этажами. Прогулка подходила к фазе прощания.
  - Каким? А, Медузы? Ничего. Когда тетради раздали, его не было.
  - Маринэ вырвала лист?
  - Нет, листы все на месте. Я пересчитывал - сорок восемь. Портрета нет. Страница абсолютно чистая. Как будто я ничего и не рисовал. Может я и не рисовал? Не... рисовал. Точно помню.
  - Очень интересно. Пока. До завтра.
  Лера взбежала на этаж и, помахав не прощание, закрыла за собой дверь.
  
  Николс, насвистывая, шёл дворами домой. Между выходными поздние возвращения сына ни мамой, ни папой сильно не осуждались. Все когда-то были молодыми и некоторые даже об этом помнили.
  Боковым зрением Ник зацепил тень, мелькнувшую и обогнавшую его. Теней, собственно, быть не могло по причине отсутствия фонарей. Точнее они были, но в ноль-ноль часов выключались по распоряжению городского руководства для экономии бюджетных средств (отдыхать должны граждане, а не шататься по ночам). Светящихся окон в это время было наперечёт, причём не с той стороны, чтобы отбрасывать такие тени. Мелькнуло ещё одно тёмное пятно.
  Ник поднял с дорожки валявшуюся штакетину. Разборки между районными группировками канули в давнюю-давнюю историю на уровне молодости родителей, однако потасовки по идеологическим и национальным разногласиям время от времени случались. Послышалось ворчание-перебранка с вкраплением цензурных слов в общую канву беседы.
  - ...Зацепил?..
  - ...Зацепил......Трогай!..
  В темноте кто-то копошился и чертыхался. Зажглись фары. Это Жигулёнок пытался взять на буксир своего собрата-ветерана. Двигатель рыкнул, чихнул, ещё рыкнул. Жигуль рванул с места, что-то хлопнуло. Блестящий бампер летел прямо Нику в живот.
  
  - ...Ты куда... цепляешь!?...
  - ...Куда надо......Соскочило... ... А ты чего... дёргаешь?.. Парень, ты живой?
  Бампер вовремя отцепился и в солнечное сплетение Ник получил только крюком, который ещё чегорднул по подобранной доске.
  С третьей попытки Ник сумел вздохнуть.
  - Живой.
  - А чего тут по ночам шляешься? Не видишь, буксировочные работы ведутся?
  - Не вижу.
  - Ладно, не серчай. Может тебя подвезти?
  Из переднего раритета высунулась усатая физиономия.
  - Да, нет. Я лучше сам.
  В ближних окнах зажёгся свет, и выглянули несколько любопытствующих.
  - Ладно. Ты уж поаккуратней, - присоединился второй.
  Он, с кряхтением выбравшись из машины, начал собирать утерянные комплектующие для возобновления 'буксировочных работ'.
  Дальнейший путь до квартиры был преодолён без существенных происшествий. Так, споткнулся в темноте пару раз.
  
  Леру эта история нисколько не развеселила, а наоборот привела в некоторое оцепенение.
  - Какие тени из себя были?
  - Не разглядывал я их. Мелькнуло и всё, - отмахнулся Ник. - Темно же было.
  - Мне кажется, на тебя охотятся, - Пашка прищурился. - Прямо триллер какой-то. Так до боевика дойдём с элементами ужастика.
  Николс опять отмахнулся. Внимание, конечно, дело хорошее, но не по таким причинам.
  - Да кому я нужен?
  - Это следует выяснить, - Лерка большим и указательным пальцем теребила свой кулончик.
  Пашка зевнул и потянулся, расправляя плечи.
  - В детективах иногда ловят 'на живца'. Предлагаю к Николсу привязать леску, и когда его проглотят, мы поймаем того, кто проглотил. Если не сорвётся.
  - Очень остроумно. Твоего друга второй раз пытаются укокошить, а Паша развлекается.
  - Случайность, везение, дальнейшее будет классифицироваться как привычка.
  У Пашки на все случаи жизни были анекдоты. Обширность коллекции и хорошая память позволяли быстро выдать 'на гора' подходящий.
  - Это про звонаря и попа? - уточнил пострадавший.
  - Да ну вас с вашими анекдотами. Во всяком случае, Нику одному по улицам ходить не нужно. Тем более по ночам.
  - Ага, вы ещё охранника мне наймите. Чепуха это всё и просто совпадения. Ладно. Обещаю. Буду предельно осторожен. Даже запредельно. Но дома вы меня не запрёте.
  
  Николсу, действительно было несколько не по себе. Только прячущееся где-то в глубине волнение он связывал с подсознательным страхом перед необъяснимым, что совсем не украшало мужчину. Какие тени?! Какие Горгоны? Как там в анекдоте?
  Прихожане бегут к попу с криками: 'Батюшка, чудо! Звонарь с колокольни упал и жив остался'. А поп отвечает: 'Это не чудо, это случайность'. Второй раз бегут. 'Чудо! Звонарь с колокольни упал и жив остался' Поп в ответ: 'Нет, это не чудо. Это повезло' В третий раз бегут. 'Чудо! Звонарь с колокольни упал и жив остался!' Поп своё: 'Какое же это чудо? Это привычка!'
  Привычка выживать - дело неплохое. Только утомительное, что становится понятным несколько позже, когда приходится заниматься этим слишком часто.
  Ник в задумчивости рисовал какие-то горы. Получалось мрачно, поскольку белесую панораму постепенно затягивало тучами. Приближалась буря. Нет. Привычка выживать - точно дело хорошее.
  - - -
  
  Лера шла в школу, слегка размахивая портфелем. Рядом затормозил новенький автомобиль. Какой? Белый. Достижения автомобильной промышленности девушку не интересовали. Тем более мода в этой сфере. Зря. Папаша Вовчику туфту дарить не будет. Единственный отпрыск и законный наследник.
  
  - Привет! - Вован высунул локоть поверх опущенного стекла. - Садись, подброшу до школы.
  - Во-о-он впереди Лариса с Валентиной, им и предлагай.
  - А ты чего, недоступная?
  - Дискуссии, Вова, не будет, -Лера, перескочив через низкую оградку, свернула на тропинку через дворы.
  - Посмотрим, - Вован надавил на газ, машина, взвизгнув шинами, сорвалась с места.
  Девочки обычно таяли от поездки на крутом авто в ночной кабак, в соседнем Борисовожске. Лерка что-то упрямилась. Вован включил музыку в салоне погромче. Несколько прохожих покосились на грохочущую 'музыкальную шкатулку'. Впрочем, прохожих больше интересовало, как те, кто внутри, всё это выдерживают?
  Да легко!
  Ещё когда Вован с отцом (мамочки довольно часто менялись) жил не в коттедже, а в обычной квартире, у него сформировалось твёрдое убеждение, что степень свободы определяется громкостью прослушиваемой музыки. Тогда, на радость соседям, он включал всё на полную мощность и уходил из дома.
  В коттедже скучнее. Хоть и престижней, и удобней... бассейн, корт, своя качалка... но... 'в одного' - не то.
  'Ладно, девочка, посмотрим'.
  Вован, цыкнул зубом и сделал 'полицейский разворот' на площадке перед школой.
  Отец учил, что 'нужно освобождать пространство вокруг себя' и 'уменьшать количество конкурентов до нуля'. Папе Вова верил.
  
  После физкультуры ещё не все 'доползли' до кабинета математики.
  'Ну что ж, потолкуем'.
  Вован подошёл вразвалочку к последней парте.
  - Колян, ты больше к Фоломеевой не приближайся. А то...
  - Шёл бы ты, Вовочка... лесом. Не тебе это решать, - Ник откинулся на спинку стула и вполне 'мирно' улыбался, чуть наклонив голову к плечу.
  Ну, крутой, ну качок, ну денег много, ну машина супер-перепупер, хоть без прав, но и без претензий со стороны ГИБДД... Только это не везде играет роль. Или, как там у них? 'Имеет вес!'
  - Ну, смотри... Я предупредил, - Вован для пущей убедительности пнул ранец Николса.
  
  Что-то вспыхнуло, грохнуло. Николс инстинктивно отпрянул к стене, а Вован согнулся, схватившись за обожжённую ногу. Девчонки завизжали, бросившись из класса. К последней парте, против течения пробивались только Пашка и Зелёный.
  - Живы?
  - Нога, - Вован задрал вверх ногу с опалённой штаниной.
  - В порядке у тебя нога, а штаны новые купишь, - Зелёный, мельком взглянув на предъявленную конечность, уже набирал номер, - Иваныч, быстро 'глушилку' на втором этаже старого здания включай. Чего? Да включай везде. Сейчас начнут на весь интернет вопить. ЧП у нас. Ёлки квадратные! Что? Взрыв. Включай, давай, и вызывай МЧС.
  'Н-да... Если последующая полоса окажется боле тёмной, значит, предыдущая была светлой. Всё в сравнении' - Пашка, не озвучивая мысли, почесал макушку. - 'Теперь начнётся!'
  
  Руководство разного уровня, конечно, должно уметь быстро принимать решения и передавать сведения, но куда им до шустрой подрастающей смены.
  В интернет уже полетело: 'В школе бомба'; 'В школе взрыв!'
  Зелёный выбежал в коридор.
  - Всем молчать! Никакой информации! Вы играете на руку террористам!
  'В школе террористы!' - пытались пробиться сквозь 'шумелки-глушилки' в сеть новые вопли.
  Впрочем, устройства для нейтрализации телефонов на экзаменах глушили сигналы в кабинетах, весь коридор они не перекрывали.
  В класс протиснулась директор.
  - Что случилось, Семён Семёнович?
  - Сейчас разберёмся. Из класса все вышли. Все вышли из класса, я сказал. А ты, Коля, оправдания пока придумывай, зачем в школу бомбу притащил.
  'Ученик принёс в школу бомбу!'. Запульсировало новое сообщение.
  - Да не знаю я, чего там грохнуло.
  - Нужно сапёров дождаться, Семён Семёнович, - попыталась поруководить директриса на пути к двери.
  - Их дождёшься. Щеглы они все. И начальник их у меня во взводе был - бестолочь. Школу по плану выводите.
  
  Зелёный, прикрыв за эвакуированными дверь, не спеша занялся обгоревшим ранцем.
  В школу он попал после того, как комиссовали из-за контузии. Прощай спецназ. Скучно на пенсии. А тут, хоть и небольшая нагрузка с этим ОБЖ, но смотры всякие и соревнования военно-спортивные. В прежней... армейской жизни Семён Семёнович Зеленский был сапёром. Очень даже неплохим. Был.
  Зелёный неспешно извлёк всё не относящееся к школьным принадлежностям из ранца Николса.
  
  Через пять минут Зелёный вышел с незажжённой сигаретой в углу рта и приглашающее махнул Нику с Пашкой. Лерка нырнула следом без приглашения.
  - Любит кто-то тебя, Доров. Ранец на спине носишь?
  - Ну, да, - Ник согласно кивнул. - А где его ещё носить?
  -Вот такая, ёлки квадратные, там нашлась пластина, - Зелёный чертил на доске, - реагирует на тепло и срабатывает как взрыватель. Далее шарики, далее само взрывчатое вещество. Шарики должны лететь тебе в спину.
  Ник непроизвольно почесал себя между лопатками.
  - А почему не взорвалось?
  - Боброву скажи спасибо. Он, когда пнул, кусочек отколол от пластины. Основная часть ниже осталась. Поэтому и не взорвалась. Так пшикнуло. Как это у тебя оказалось?
  - Да, не знаю я!
  Совсем не хотелось Николсу становиться террористом. В ближайшем будущем утомительное общение с силовыми структурами в его планы никак не входило.
  
  Школа развлекалась по полной программе. Прилетела полиция, пожарные. Выставили оцепление. Всех выгнали из старого здания. Чуть подумали и вывели ещё оставшихся в новом крыле. Построили на стадионе. Десять раз пересчитали. За оградой начали собираться взволнованные родители. Когда всем уже всё надоело, явились ФСБ-шники из Борисовожска с собакой и начали обнюхивать всё заново. Затем разрешили забрать свои вещи и распустили всех по домам.
  Ник успел перехватить сестру для инструктажа по поводу контроля за младшим братом и отсутствия необходимости подробно информировать родителей о школьных происшествиях: 'Всё нормально' - вполне достаточно.
  Спустя ещё час прибыло губернское телевидение. Желающие дать интервью ещё толпились у кованных ворот перед парадным крыльцом. Понятно, что вечером местное население будет с огромным интересом смотреть областные новости в ожидании увидеть на экране себя или знакомых. Не каждый год телевидение до них добиралось.
  
  В школу постепенно собирались разные официальные лица в форме и в гражданском. Когда они перестали помещаться в кабинете директора, то переместились в учительскую, затем во второй кабинет математики. В первом, где всё и грохнуло, топтались и мусорили-пачкали эксперты, не особенно задумываясь, кто после них будет убирать.
  Участковый покосился на занявшего подоконник Пашку.
  - И здесь без тебя не обошлось?
  - Угу, - Зевнул Пашка, тряся головой в такт музыке в чуть сдвинутых наушниках.
  - Смотри, на примете ты у меня.
  - Значит, стал приметной личностью, - приосанился Пашка.
  Участковый махнул рукой. Подзатыльник дать нельзя - начальства рядом много, а переговорить грамотных и шустрых практически невозможно.
  'Ладно, ещё пересечёмся!' - кивнул участковый сам себе и вошёл в класс.
  
  Через два часа Николса отпустили, даже отдали прожжённый ранец, отрезав кусок для экспертизы. Чего жалеть? Вещь испорчена безвозвратно.
  - И где мне теперь ранец взять?
  - Бери мой прошлогодний. У нас же одинаковые были. Кажется, я в прошлый раз накаркал, на тебя, действительно охотятся. Причём, всё серьёзнее. Ты не агент? 'У вас продаётся славянский шкаф?'
  - 'Нет. Шпион живёт этажом выше' Очень смешно.
  - Чувство юмора утеряно. Последствия шока... может и пройдёт со временем. Ладно, пошли. Лерка в сквере ждёт, - Пашка соскочил с подоконника.
  - В каком ещё сквере?
  - Ну, ты совсем. На 'Арбате'.
  
  'Арбатом' здесь величали несколько лавочек вокруг приподнятых и обложенных жёлтым кирпичом клумб. Первым делом Лерка провела свою экспертизу ранца.
  - Это у тебя всегда тут такой бардак или после обыска?
  - Не. Это я ещё всё по порядку уложил, аккуратненько.
  
  Какой вообще может быть порядок там, откуда всё время что-то достают, а после что-то кладут? Бурная жизнь содержимого ранца не подразумевала статичности и фиксированной упорядоченности.
  
  - Уложил?! Ты ранец где-нибудь оставлял? - после обыска Лерка перешла к допросу.
  - Два урока в раздевалке валялся на физкультуре, пока в баскетбол гоняли. Я его после в руке нёс, а не на спине. Поэтому, наверное, и не рвануло.
  Лерка не отставала, становясь всё озабоченнее.
  - А почему тебя допрашивали без родителей?
  - Не, родителям лучше знать поменьше. Эти сразу обозначили, что сие не допрос, а беседа.
  - Пытали? - встрял Пашка.
  - Паша, ну, что ты за человек?! -Лерка сразу потеряла свою серьёзность.
  - Знаю. Чёрствый и бездушный. Вопрос: А как Зелёный там оказался?
  - Сказал, что пришёл кликать все особи мужского пола на комиссию в военкомат. Но, если все талдычат о равноправии, то почему девчонок в армию не забирают?
  - Не 'забирают', а призывают. У тебя точно контузия. Лер, ты ему гороскопчик составь по поводу напастей. Будет знать, где соломку подложить.
  - Ещё, как обычно, на психику давили: срок, хранение взрывчатых веществ, терроризм, отказ сотрудничать со следствием...
  - И?
  - А, 'дурочку включил'. Да, я и на самом деле ничего не понимаю. Но! 'Не верь, не бойся, не проси' Читайте Шаламова. Оно, конечно, везде есть хорошие люди и... Но!
  Переход Ника к разглагольствованиям означал возвращение в нормальное состояние
  - 'Но!' Но, бомбу в кабинет математики притащил ты. Пусть не знал. Но! Незнание у нас не освобождает от ответственности, - Пашка задрал указательный палец вверх.
  - Притащил. Я скоро от птичек шарахаться буду, - вздохнул 'террорист'.
  - Смотря от каких, - Лерка опять схватилась за кулончик, внимательно рассматривая большого ворона, косившегося на них с дерева на той стороне дороги. - Что-то концентрация отрицательного вокруг Николса зашкаливает. Как бы это всё притормозить?
  - Остановите Земной шар! Я хочу сойти! -Ник демонстративно сокрушённо склонил голову.
  - Клёво. Это откуда? -Пашка толкнул в бок прячущего улыбку друга.
  - Да, ну вас! Когда вы повзрослеете? - передёрнула плечами Лерка. - А правда, это откуда?
  - Как-то батя меня за оценки ругал, сильно. Бабушка послушала, послушала и извлекла из укромного места его дневник за десятый класс. Тогда десятилетка была. Интересная информация там отражена, я вам скажу... А на обложке, на тыльном клапане было много чего начертано. В частности это. Обложка, правда, оказалась дядькина - по наследству перешла. Шедевр своего рода, можно сказать, исторический памятник.
  Пашка уже рылся в интернете.
  - О! Нашёл. Это 'Остановите Землю - я сойду' или изначально 'Остановите Мир - я хочу выйти!' в оригинале 'Stop the World - I Want to Get Off' Мюзикл 61-го года прошлого века.
  - Скачай, посмотрим. Давай, Леру проводим и к тебе за ранцем. Всё меньше вопросов от родителей последует.
  - Но, если ни о чём не спросят, то ты будешь обижен невниманием.
  - Не буду. Мне и так его что-то слишком много уделяют.
  
  Троица не спеша двинулась по остаткам тротуара к скоплению старых двухэтажных домов. Ворон, поправил клювом ненадлежащее расположенное перо, взмахнул крыльями и полетел в другую сторону.
  - А ещё говорят, что снаряд дважды в одну воронку не попадает. Тут три раза и в одного Николса, -Лера обернулась на улетающего ворона.
  - Но без ущерба для физического здоровья. Про психическое пока не знаю, -пожал плечами Пашка.
  - Сами вы психические. - Парировал Ник и все трое рассмеялись.
  А что? Предаться бесконечному унынию? Для этого можно выделить немного времени где-нибудь в глубокой старости. А ещё лучше, после неё.
  * * *
  
  
  . . . . . . . . . . . . . .
  09. Тьма сменяется Мраком.
  
  Кто ждал Кронтона?
  Никто.
  Кронтон сам решал, когда и где ему появиться из Тьмы.
  Страшные клыки, не помещаясь в пасти, торчали в разные стороны и по ним стекала чужая кровь. На чёрной и лысой как биллиардный шар голове свирепо сверкали тринадцать глаз.
  Кронтон стоял, вращая страшными глазами, уперев в бока все свои тринадцать рук на каждой из которых было по тринадцать пальцев. И не ногти на них были, а когти!
  И распоряжался Кронтон чужими жизнями как захочет.
  Раздвинул он Тьму руками и выпустил на волю Мрак.
  Чёрный свет затмил белый и ни один луч не осмеливался показаться Кронтону на глаза.
  Ужас паутиной опутывал всё вокруг...
  Что решил страшный Кронтон?
  Суть бытия - небытие. Суть небытия -надежда на бытие.
  Кронтон шевельнул пальцами и из Мрака...
  . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  
  
  
  Глава 2
  'Ученья свет не всё нам освещает!'
  (серия вторая - Октябрь)
  
  После урока наступает перемена. После перемены- урок. Только перемена короче урока. После учебных дней приходят выходные. Но, после выходных опять начинаются учебные дни. Причём, выходных меньше.
  Николс гипнотизировал фотографию Стивена Сигала на стене. Фотография гипнотизировала его. Фотографии было легче - ей не нужно реагировать на вторжение окружающих. Младший братец, пользуясь неподвижностью Ника, что-то спёр со стола и быстро смылся из зоны досягаемости.
  Где грань между философией и философствованиями? Есть ли привлекательное в обыденности? Кто должен раскрашивать серые, однообразные будни? Сами или какие-нибудь внешние факторы... родители, правительство, потусторонние образования в виде богов?..
  Сентябрь показался тяжёлым и длинным. С Лерой поссорились. Четыре дня не разговаривали.
  Пашка взялся за посредничество, но пришлось выслушать анекдот.
  Летят два кирпича и один спрашивает другой: 'Ты на какую голову хочешь упасть? Лысую или в шляпе?' А второй ему отвечает: 'Неважно, лишь бы человек был хороший!'
  Вот к чему это он?
  Ладно, зато помирились.
  Но ещё два дня сдержанности. Целая вечность.
  Ей с Пашкой взберендилось, что на Николса обратили внимание некоторые могущественные тёмные силы. А то им больше заняться нечем. По Леркиному гороскопу выходило, что Венера пересеклась с Марсом и, перейдя в какое-то там созвездие, хотели бедного ученика выпускного класса провинциальной средней образовательной школы извести напрочь. Ужастиков насмотрелись.
  Отдельные мелкие 'винтики' большого механизма могут интересовать только соседние 'винтики'. Управляющие Фортуной рассматривают работу механизма в целом. Ник уткнулся носом в подушку и закрыл глаза.
  Ничего серьёзного после взрыва жизни Николса больше не угрожало, но какие-то 'царапины' в душе или на сердце (как там правильно?) оставались. Скорее всего, впоследствии, эти эпизоды будут вспоминаться с юмором... Возможно. На данный момент... На данный момент к мыслительным блужданиям. Бесцельным, путанным...Иногда совсем мрачным... Иногда.
  Слежавшаяся подушка свою функцию выполняла посредственно. По-видимому, ей уже изрядно надоел валяющийся целый день без дела философ.
  
   - Коля, ужинать, - заглянула в комнату мама, - и помоги брату с математикой.
   - Если поймаю.
   Николс заставил себя встряхнуться. Зачем лишние вопросы про самочувствие и настроение, если нет желания на них отвечать? Ну и перекусить не помешает.
  
   После девяти зашёл Пашка, как всегда 'в своих ритмах' покачивая лохматой головой, но без признаков уныния. Возможно, на печали у него просто не было времени.
   - У вас в библиотеке книжки 'Нерв' Высоцкого нет?
   - Оригинала нет. Есть фотораспечатка. Отец с дядькой где-то раздобыли в своё время негативы и на фотобумаге, говорят, три ночи печатали в кладовке у бабушки. А тебе зачем? Всё в сети есть.
   - Хотелось подержать в руках. Ты в курсе, что тогда целый железнодорожный вагон этих книжек свистнули? Он в Питер ехал.
   - И что?
   - Интересно. Ну, хоть фотокопии раскопай.
   - Сейчас принесу.
   Ник вышел и через пару минут вернулся с довольно толстой пачкой переплетённых листов фотобумаги.
   - Вот. Просили не потерять. Памятник эпохи Самиздата! Представляешь, принтеров не было. Только у некоторых счастливчиков печатные машинки. Под копирку. Тук-тук-тук...
   - Спасибо! Не потеряю. На завтра уроки сделал?
  Пашка начал перелистывать толстые страницы самодельной книжки.
   - Нет ещё, - уменьшив громкость, чтобы не услышали перемещающиеся по коридору родители, ответил Ник. - Не лезет в меня эта Алгебра. Ладно бы одна, так ведь ещё с 'началами анализа'. Понавыдумывают, а нам учи!
   - Учи, учи. 'Экзамен по математике, молодые люди, является обязательным для всех, желающих получить документ об успешном окончании средней школы', - продекламировал Пашка ежеурочное заклинание голосом Серафимы. - Волнуются учителя. Экзамены сдаём не только мы, но и они. За процент успеваемости переживают. Лерке звякни, пусть фото домашней скинет.
   - Не, лучше ты звякни, а после мне перешлёшь.
   Сказано - сделано. Ник уселся переписывать ненавистные закорючки с экрана.
   - Кто эти триго... но... метрические функции только выдумал?
   Пашка оторвался от книжки и заинтересованно посмотрел на друга.
   - Тебя интересует история создания тригонометрии с подробностями или в общих чертах?
   - Вообще она меня не интересует. Вот, если бы на экзамене мне решения сбросили! - Ник вздохнул. - Я бы уж переписал ради процента успеваемости. Так ведь конфискуют телефоны и 'глушилки' включат.
   - Пусть отбирают, возьмём что-нибудь ещё. А 'глушилки'... Нужно протестировать, какие длины волн они гасят, и перейти в другой диапазон.
   Ник, не закончив копирование длинной формулы, застыл с приподнятой над страницей ручкой.
   - Это как?
   -Спровоцируем, к примеру, Серафиму, на проведение контрольной без возможности заглянуть в сеть. За урок я все частоты проверю. Там несложный приборчик нужен. Сварганю, и займёмся исследованиями.
   - Слушай, Паш, а вот совершенство... оно достижимо?
   - Не зн-а-аю, - зевнул Пашка.
   - Но, ведь, если достигнуть совершенства, то развиваться дальше уже будет некуда и прогресс остановится. - Ник вытянул из-под подушки блокнот. - Вот примерно так: 'Достижение совершенства остановит прогресс и, возможно, погубит мир! Предположительно, именно достижение своего уровня совершенства погубило предыдущие цивилизации! То есть развитие, как и деградация, в перспективе приводят к отрицательному результату. Развитие закольцовано. В какую бы сторону не двинулся, достигнув совершенства, пойдёшь к упадку!' Мы в трубке согнутой в кольцо и расположенной вертикально- от нижней точки карабкаемся вверх и... снова скатываемся вниз.
  - Ужасная безысходность. С тебя русский в обмен на математику. Всё. Я пошёл.
  Пашка поднялся и направился к выходу, листая на ходу 'Нерв'.
   -Так математика Леркина была, - возмутился Ник.
   - А посредничество?
  - Ладно. Давай. До завтра. С тебя приборчик, Самоделкин.
   - Угу. Пока.
  Друг удалился, поскольку бабушка всё равно не отправится спать, пока он не придёт домой в 'целости и сохранности'.
  
   Новое увлечение Николса построением оригинальных (или не очень) философских моделей никакой практической ценности для окружающих не представляло, но пошевелить мозгами порою было интересно и 'технарю' Пашке. В свободное от других забот время.
   'Значит, кольцо в виде трубки? Метания из стороны в сторону определяются поперечным сечением трубки... Н-да... Занятная модель познания с неизбежностью попадания в верхнюю и нижнюю точки... А где мы сейчас?'
  Способностями и умениями Пашки видеть не только внешний дизайн современной микроэлектроники, пользовались все осведомлённые. Разбитые и утопленные телефоны-смартфоны, 'заклинившие' планшеты, ноутбуки и прочее, прочее, прочее... (в смысле починки), проблемы для него не составляли. В сочетании с бесплатностью предоставляемых услуг это создавало умельцу своеобразный, старомодный авторитет 'бессеребренника'. А человеку просто было интересно покопаться во внутренностях всяких разных (с 'наворотами') гаджетов, желательно новейших модификаций. Интересно было, как всё развивается и когда приблизится к 'совершенству, как верхнему пределу, тормозящему развитие', то есть к верхней точке 'кольца познания'.
  Разделять новое на 'наше' и 'забугорное' смысла не было, поскольку хоть и много наших 'потели' мозгами там, но пользовались этим все. Разобраться, кто именно что придумал совершенно невозможно. Слишком часто появлялось новое и в большом количестве.
  О приоритете в изобретении радио можно поспорить: Попов или Маркони? Их всего двое и на приличном промежутке времени. И то разобраться не могут.
  С Владимиром Семёновичем всё гораздо проще - его авторства в спетых им песнях никому и в голову не приходит оспаривать.
  
  'Я не люблю насилье и бессилье, -
  Вот только жаль распятого Христа...'
  
   Осталось понять очевидное.
   Свет в бабушкиной комнате погас сразу после того как щёлкнул замок на закрывающейся входной двери. Внук пришёл и можно подремать перед наступлением бессонницы.
  - - -
  
  
   Пальцы с разной степенью ухоженности ногтей (у девчонок ещё и с великим многоцветием маникюра), елозили по экранам ненаглядных устройств с повышенной сенсорной чувствительностью. Давно уже никто из старшеклассников не шелестел страницами томиков стихов в поисках нужного произведения...
   Под пристальными взглядами Толстого, Пушкина и прочих достойных лиц с портретов на стене, Фифа, вздохнув, продолжила декламировать строчки из стихов Есенина:
  
   ...Не жаль души сиреневую цветь.
  В саду горит костер рябины красной,
  Но никого не может он согреть...
  
   - 'Цветь', - прыснул и сморщил нос Николс.
   - Что-то не так? Что-то из прекрасного не совместимо с вашим упрощённым внутренним миром? Не будем говорить 'убогим', поскольку это может оказаться комплиментом. Приподнимите своё... э... тело над стулом, неуважаемый.
   Педагогический опыт и стаж позволяли Фифе, подменяющей уехавшую на какие-то курсы Маринэ, изливать свою едкость весьма витиевато.
   - Так я о том, что с классиков отечественной литературы нам пример следует брать.
   - Несомненно, Доров. А в чём сомнения?
   - Да эта вот 'цветь'?
   - Автор творчески подходит к употреблению общеприменимых слов. Это допустимо. Есенин - гениальный поэт.
   -Так я не возражаю. Пусть гениальный. Только тогда, значит, и мы не коверкаем слова, а тоже творчески подходим к их употреблению. Вот у Пушкина 'багряц', у Есенина 'цветь', у Лермонтова 'счастия'... Куды это годится?!
  
  ...Увы! он счастия не ищет
  И не от счастия бежит!
  Э...
  Скорей всего он сам не знает
  Чего он хочет иль хотит...
  
   Тады и мы на все лады...
  
   Теперь портреты смотрели на Николса, а ему хотелось показать классикам язык. Только это было бы не очень литературно.
   Смех перекрыл возражения Фифы. Пришлось ей постучать торцом ручки по столу и даже топнуть ногой.
   - Ну, двойку за неуважение к классикам я тебе, дорогой наш поэт, влеплю. Раз ты, 'мятежный, ищешь бури'. А дальше... дальше посмотрим на твоё поведение.
   - А чего на него смотреть, оно же ведь некрасивое. Смотреть нужно на что-то радующее взор.
   - Иди, погуляй, Доров. У завуча беседу продолжим.
  
   Ник сгрёб со стола свои вещи в ранец.
  
  'Нам не дано предугадать,
  Как слово наше отзовётся...'
  Быть может, что оно вернётся,
  Да треснет так, что уж не встать!
  
   Далее по сценарию следовало удалиться с высокоподнятой головой.
   - Мне гречку, котлету и компот, - шепнул Пашка.
  
   Вообще-то, в свете новых веяний в организации учебного процесса с уроков учащихся выгонять было категорически запрещено, но 'старая гвардия' помнила другие времена, и иногда себе эти вольности позволяла.
   До большой перемены оставалось пять минут, Николс пошёл по пустому коридору в столовую накрывать подобие обеда для себя и друга.
  
  Из-за угла вывернулся участковый.
   - Значится тебя ещё и с уроков вытуривают?
   - Тряпку попросили намочить.
   - А где тряпка?
   - Забыл.
   - Издеваешься?! Ну-ну.
   - Зачем 'издеваешься'? Отвечаю на заданные вопросы. Как умею. В смысле, насколько ума хватает.
   Николс с участковым разошлись, но через пару шагов одновременно обернулись. Оба сделали вид, что случайно и пошли каждый в своём направлении. Направления эти на данный момент оказались прямо противоположными.
  
   Классики они личности с богатым жизненным и посмертным опытом их и не такие как Николс критиковали-разбирали. Классики переживут. Зато в столовой всё получилось взять почти без очереди.
  
   - Участковый опять в школе, - уведомил друзей Ник, поглощая макароны с подливкой.
   Пашка расправлялся с заказанной гречневой кашей, а Лерка понемногу пила свой традиционный яблочный сок.
   - Не обязательно по нашу душу, - Пашка перешёл к компоту.
   - Необязательно. Ты приборчик для проверки 'глушилок' сделал?
   - Пока нет. Успеется ещё.
   - Это вы про что? - Лера подозрительно посмотрела на мальчишек.
   - 'Глушилки', скорее всего, гасят определённый диапазон волн. Если выяснить какой, то можно передавать информацию во время экзаменов на другой частоте. Двадцать первый век! Наука и техника шагают вперёд, мысль на месте не стоит. Какие-нибудь сто человек думают, как сделать экзамен 'стерильным', а сто тысяч...
   - ... ищут, как 'обойти стену'. Слышали. Только если несведущему дать готовое решение, он и переписать его не сможет. Учиться нужно. Вот, если узнать заранее задания, то можно предварительно прорешать и оформлять на экзамене всё с полным пониманием.
   Лерка запила нравоучение новым глотком сока.
   - Ага. Узреть свои варианты, заглянув в будущее через магический хрустальный шар. У тебя есть такой?
   - Поищем. Лучше скажи, зачем Фифу разозлил.
   - А чего она ожерелье из клыков нацепила? Я прямо расстроился. И ещё эти 'двойные стандарты'. Кому-то можно трансформировать слова, -размахивая вилкой, Ник излагал своё недовольство, -а нам нет. Вообще, учение это... сюда тебе можно заглядывать, а вот сюда нет. Это дозволено, а до этого ещё не дорос. Да, вариантики заранее посмотреть не мешало бы...а то эти 'развёрнутые ответы'... мало им свёрнутых.
  
   Действительно, одних циферок в бланке ответов для приличной оценки недостаточно, нужны ещё подробные решения финальных заданий варианта и там всё должно быть оформлено с проблесками разума или, хотя бы намёками на него.
  - - -
  
  
  Пока Вован не оставлял Леру без утомляющего внимания, ребята после уроков делали крюк, провожая её домой. Слишком уж подозрительные типы были в Вовочкиной компании. Какие-то 'мутные'. В районе туловища наблюдалось много лишнего, а через глаза было видно, что в черепной коробке много свободного места.
  Но опасаться следует неизвестного, а тут всё было предельно знакомо и просто. Сами мальчишки этой компании не боялись...
   Николс с первого по девятый класс занимался разными то '...до', то '...рю'. Пашка никаких секций никогда не посещал, однако, мог ткнуть куда-то неприятеля любой весовой категории, после чего у нападающего пропадало желание общаться. Пашка отрицал знание каких-либо секретных учений и приёмов, говорил, что отец научил его устранять физическую опасность. На вопрос 'В чём фокус?' отмахивался, ссылаясь на необъяснимость мгновенной реакции на раздражающее вмешательство в его замкнутый мир.
  
   Тропинку в парке полностью засыпало опавшей листвой.
  
   Шуршат листвою под ногами
   Воспоминания о лете...
   В каком-то падшем разноцветье...
  
   - Дядькино сочинение? - Ник, разгребая шуршащие листья ногами, шёл рядом с тропинкой.
   - Нет. В интернете встретилось. Дядя сейчас увлечён чтением педагогической литературы по причине непреодолимого желания поучаствовать в воспитательном процессе.
   - Кого он воспитывать собрался?
   - Меня, - Лерка улыбнулась.
   - Его нужно к моей бабушке откомандировать на стажировку. У неё целый шкаф таких книжек, - Николс споткнулся о пенёк, спрятавшийся под листьями. - Макаренко так полным собранием сочинений. При этом она утверждает, что педагогика - это не наука. 'Педагогики, как науки не существует!' - бабушкино заявление.
   Пашка скинул наушники на шею, заинтересовавшись разговором.
   - А зачем тогда столько книг по теме?
   - Наверное, для понимания бесперспективности поисков научного в воспитательном процессе.
   - Ты колись, в чём фишка, - Пашка толкнул друга в бок. - Чего воду мутишь?
   - Всё тривиально. Научным считается тот факт, когда одни и те же действия, проведённые разными индивидами над типовым материалом, в разных частях света дают одинаковые результаты. Воспитательный процесс непредсказуем. Одни и те же методики дают самые разные результаты. Если бы типовые методики и всякие там подходы к воспитуемым работали... на Земле уже бы стало тоскливо от прилежных и исполнительных. Каждый человек индивидуален и стандартным материалом быть не может. Вот, примерно так.
  
   Листья шуршали, толи соглашаясь, толи возражая. А может, и соглашаясь, и возражая. Они тоже были индивидуальны и неповторимы.
   - Занятно. А зачем тогда все эти институты, академии педагогических наук, если педагогики как науки нет?
   - Наверное, не теряют надежду найти что-то универсально-воспитательное. Пытаются же до сих пор одни философский камень синтезировать, другие вечный двигатель соорудить.
   Пашка встрепенулся.
   - О! Из архива: 'Продаётся вечный двигатель! А гарантия есть? Конечно! Какая? Как обычно - один год'
   - Паш, ты этих анекдотов насобирал выше крыши, а сам сочиняешь?
   - Анекдотоподобное. Анекдоты - это то, что народное устное творчество уже отшлифовало. Вот слушайте, думать не обязательно. Из моего: Поскольку рост зарплаты в школе отставал от роста цен на табачные изделия, учитель курил только то, что отбирал у воспитанников.
   - Для начала сойдёт, - улыбнулся Ник. - Завтра лабораторная по физике, я с этими погрешностями всегда буксую. Пашка вообще их не считает, у него привилегии. Лер, поможешь?
   - Давай лучше научу.
   - Не, учить не нужно, а то совсем во мне разочаруешься. Лучше посчитай и укажи где что начертать. Так проще будет и мне и тебе... гуманнее.
  
   Лера кивнула, поскольку на данный момент ей совсем не хотелось разочаровываться в Николсе.
   - Все физики отчасти лирики, но редко кто из лириков хоть немного петрит в физике, - Пашка переместил наушники на штатное место.
   - Вы, батенька, не кичитесь своими однобокими способностями, - подражая Фёдорману проскрипел Ник, - жизнь, она ширше и глупше, извиняюсь за народность изречения.
   - До завтра! - Лера повернула за угол своего дома.
   Вовсе не обязательно провожать её до подъезда и маячить под окнами с любопытствующими соседями.
  - - -
  
   Пашка с Николсом, обогнули дом с другой стороны...
  На тротуаре, перегораживая дорогу стояла компания в спортивных костюмах.
  
  ...И как-то в осень, и как-то в осень -
  Иду с дружком, гляжу - стоят.
  Они стояли молча в ряд,
  Они стояли молча в ряд,
  Их было восемь.
  
   Негромко прохрипел кусочек из Высоцкого Пашка.
   - Вот и Вовочкины качки, только их шестеро, но и мы без ножа...
   - Да. Обойдёмся без уголовно наказуемого действа с холодным оружием, - кивнул Ник.
   Подошли ближе. Компания изменила свою конфигурацию, выпустив вперёд старшего. Тот немного потоптался, разминаясь и ударяя кулаком в ладонь.
   - Кто из вас Колян?
   - Николс я, а не Колян. Чего надо?
   - От девочки отстань, а то некрасивым станешь, и ей будет противно на тебя смотреть. Очень долго.
   Старший сплюнул, компания заржала (смехом это назвать можно было только с очень большой натяжкой).
  Николс скинул ранец. Пашка с интересом смотрел то на друга, то на компанию.
  Из подъезда, явно спеша, застёгивая на ходу папку, выскочил участковый.
  - Опять вы тут! А вы чего тут? - воззрился он сначала на двух друзей, затем на компанию.
  - Беседуем.
  - На счёт раз в разные стороны. Говорливые вы мои.
  Компания нехотя сдвинулась с места. Старший, проходя мимо Ника, задел его плечом.
  - Понял?
  Ещё он хотел пнуть брошенный у клумбы ранец, но передумал.
  'Владеет информацией' - качнул головой Пашка.
  Участковый, дождавшись, пока встреча окончательно завершится, поспешил в следующий подъезд, выдав на прощание нечто странное.
  - Вы тут у меня смотрите без этого... а то я вам это... устрою. Понимаешь!
  
  Ник поднял ранец, и друзья пошли дальше.
  - Лерке не рассказывай. А то ещё переживать начнёт.
  - Хорошо, не будем волновать. Какой настойчивый этот Вова. Может у него чувства?
   - Какие чувства? Коллекция у него. Заевшийся избалованный мальчик не привык, чтобы ему отказывали.
  Пашка на секунду задумался.
  - Тогда давай подарим ему какую-нибудь игрушку. У капризных детей так переключают внимание.
  - Обойдётся.
  
  Солнышко светило, малышня на горке протирала штаны, бабушки обсуждали экономические аспекты развития... Всё шло своим чередом, и друзья шли своей дорогой и считали, что идут в правильном направлении.
  С этими 'направлениями движения' в прямом и переносном смысле всё ясно, пока не начнёшь присматриваться внимательнее. Как только присмотришься, так сразу возникает разнообразие мыслей, порождающих угрожающе большое число сомнений, стремящихся сбить тебя 'с пути истинного' в стремлении к истине.
  'Истина? Стремиться к истине проще, если она недалеко...'
  Николс вновь впал в философствования, даже не притормозив при расставании с другом. Мысли следовало срочно записать, иначе ускользнут и... и всё. Никогда больше не вспомнишь, что за бред приходил в голову.
  
  
  Откуда про стычку узнала Лерка?
  Девчонки рассказали. Откуда узнали они? Это труднообъяснимо, но особы женского пола знают всё... всегда... если что-то из информации отсутствует, то досочинят сами.
   - Драки не-бы-ло.
  - А Светка говорит, что была, - Лерка подозрительно смотрела на мальчишек.
  - Откуда мы знаем, может Светка с кем и подралась. С неё станется.
  - Опять 'дурочку включаешь'?
  - Ничего я не включаю! - Ник попытался возразить излишне громко.
  
  Из лаборантской вышел Фёдорман.
  - Не нужно ничего включать без разрешения. Давайте-ка, господа, по местам. Здравствуйте. У нас сегодня лабораторная работа. Начнём с техники безопасности. Итак! Техника безопасности при проведении лабораторных работ в основном нацелена на создание условий, обеспечивающих сохранность вверенного учащимся оборудования, являющегося школьным имуществом, представленном в ограниченном количестве.
  Фёдор Ильич Манин с абсолютно седой головой и загадочным спокойствием в любых ситуациях был личностью уважаемой и почти легендарной, поскольку обучал когда-то пап и мам нынешних школьников. Ещё он вызывал какое-то необъяснимое доверие к себе и никогда не кричал на учеников. Даже очень талантливые в этом деле представители обучаемого сообщества не могли вывести его из состояния равновесия, как ни старались.
  - Паша, вы пересядьте за мой стол. Посмотрите, что там с веб-камерой. Я такие мелочи уже не вижу. Доров, вы без меня ничего не включайте, пожалуйста.
  - Хорошо, Фёдор Ильич. Только это обидное недоверие...
  - ...сохранит мою нервную систему. Описание работы сначала изучите. Будьте уж любезны, батенька. Там в книжке. 'Физика 11' называется. Вы уж откройте, полюбопытствуйте.
  
  Ник извлёк учебник из ранца и заставил себя внимательно прочесть первый абзац из описания лабораторной. Не обнаружив ничего полезного для себя, он вытянул шею, рассматривая расположение приборов на соседней парте. Ага, теперь можно соорудить нечто подобное и у себя ...
  
  В конце урока заглянула Серафима.
  - Завтра, молодые люди, уроки сокращённые. Форма одежды... поближе к рабочей. После четвёртого урока субботник.
  - Пятничник. Завтра пятница.
  - Не умничайте, Доров. Нужно убрать нашу территорию от листвы пока погода хорошая. А кто будет умничать...
  - ...будет грузить чугуний.
  - Примерно так. - Серафима дежурно улыбнулась, продемонстрировав знание армейского 'фольклора'.
  
  Классное руководство в выпускном классе дело хлопотное. Уж очень рано все начинают считать себя взрослыми. У Елены Владимировны Серафимовой это был далеко не первый выпуск, но она надеялась, что финальный. Ей хотелось на пенсию, но пенсия своими размерами намекала на то, что ещё следует поработать.
  - - -
  
   На последней неделе перед осенними каникулами объявили о намерении организовать 'Осенний бал'. Активные и задействованные бегали по школе с озабоченным видом. Николса привлекли к оформлению зала, и он мог под предлогом творческих метаний быть 'отпрошенным' с любых уроков, на которые ему не хотелось идти.
   Ещё требовались 'программа' и 'номера'. Наиболее громкие и сознательные из девчонок изводили остальной контингент убеждениями о необходимости участия в общественной жизни. В жизни 'вообще' участвовать никто не отказывался, а вот в 'общественной' соглашались не все.
  
   - Кроме странных телодвижений под странную, с позволения сказать, музыку с подозрительными текстами, должна присутствовать ещё и культурная составляющая, - назидательно вещала заместитель директора по воспитательной работе.
   Чтобы вечер состоялся, организаторам приходилось проявить множество различных приёмов, начиная с уговоров и мелкого шантажа с элементами 'подкупа' до более серьёзных и изощрённых. Девчонки в этой сфере обладали некоторыми врождёнными способностями.
  
   Пашка в такой сложной обстановке спрятался в 'молчальном окопе' и наушники из ушей не доставал ни при каких обстоятельствах. Сценическая популярность его не привлекала. На все обращения, он 'отмукивался', раскачивая в трансе патлатой головой. Но с Николсом вёл вполне осознанные беседы.
   - Чего вы все, как с ума посходили?
   - Ну, раньше хоть в клубе дискотеки были, а сейчас только в школах потоптаться можно, - растолковывал Ник сложившуюся обстановку другу.
   - А я-то, почему этому должен радоваться, да ещё и участвовать?
   - Ну, ты же молодёжь? Значит, энергия должна в тебе бурлить и выплёскиваться.
   - Плескайтесь сколько хотите, только меня не колыште. Я занят и освобожусь не очень скоро.
   Николс пожал плечами.
   - Не хочешь, не надо. Я скажу, чтобы к тебе не приставали. Лады?
   - Угу. В вашей библиотеке есть Атлас железных дорог?
   - Не знаю. Спрошу. Тебе зачем?
   - Сначала сам разберусь, после расскажу.
   - Серафима с сентября пристаёт, чтобы я для классного уголка список класса художественно оформил. Если класс нарисовать в целом... ну, кто где сидит.
   Над ними заложил вираж, чуть не врезавшись в стену большой белый остроносый самолёт.
   - Клёво будет. Только без карикатурности, так... с обозначением любимого времяпровождения.
   - Независимо от того будет ли кто-нибудь раскрашивать нашу жизнь или нет, мы и сами должны приложить к этому руку или руки... Как правильно?
   В этот раз лайнер врезался в стену, и Пашка, подхватив его, запустил обратно.
   - А чего там гласит учебник?
   - Речь богаче. Не всё изрекаемое укладывается в правила.
   - Это, да. И в меня. Всё чаще встречается что-то вне известных мне правил. 'Ученья свет не всё нам освещает!'
   - Это из Шекспира? - наморщил лоб Николс, пытаясь вспомнить то, чего никогда не слышал.
   - Это из меня. Запиши на видном месте.
  
   Попасть на школьный вечер под кодовым названием 'Осенний бал' у троицы не получилось. Уже когда шли к школе, зазвонил Леркин телефон, и она чуть приотстала.
   - Ребята, я домой, - догнала она их через минуту.
   - Чего стряслось?
   - Мама приехала. Всё пока.
  
   Лерка развернулась и побежала в обратном направлении, даже чуть-чуть подпрыгивая.
   - Какие будут предложения?
   - Я бы домой направился, - зевнул Пашка. - Подремлю, а ночью 'на небушко попялюсь', как говорит моя бабушка. Пока оно ясное.
   - Ладно, и я домой. Читал у Булгакова 'Мастер и Маргарита'?
   - 'Мистер из маргарина?' Читал. Популярное произведение. Только что о нём спорить, если оно уже есть и воспринимается каждым в силу индивидуальности строения сознания?
   Становилось прохладно, и Николс застегнул куртку под горло.
   - Ты, что такой туманный целый день?
   - Всё нормально. Или, как говорит мой батюшка: 'Всё утрясётся', - Пашка улыбнулся вполне искренне.
   - Хорошо ещё, что оценки четвертные нам не выставляют.
   - И это тоже.
  
   Чем молодость отличается от зрелости и тем более от старости? Краткостью печальных настроений и скором улетучиванием невесёлых мыслей. У быстроразвивающихся индивидуумов нет времени на длительные огорчения. Тёмные полосы проскакиваются быстро, как и светлые. Впрочем, можно повернуть вдоль светлой полосы, тогда тёмные останутся в стороне.
  - - -
  
  
   Во внушительной семейной библиотеке Николс откопал 'Атлас железных дорог СССР'. Теперь можно было и астроному-любителю, мурлыча под нос, заняться проверкой некоторых из накопившихся соображений.
  
   'Жизнь - поезд без расписания,
   Где все пассажиры случайные...'
  
   Пашка страницу за страницей, разворот за разворотом рассматривал занятную книжку.
  'Пусть СССР, вряд ли с тех пор много новых участков построили... скорее... даже ... наоборот'.
   Отец просил наблюдать за какими-то странными свечениями. Они появлялись то на одном участке неба, то на другом. Причём в обычный телескоп (Пашка специально для сравнения брал в школе) эти аномалии не были видны. Только в тот, что оставил отец. Однажды Пашка попробовал измерить расстояние до них и с удивлением обнаружил, что они не там, в далёком космосе, а рядом. Иногда даже практически над ионосферой Земли. Постепенно составилась карта. Сначала он пробовал наложить её на обычную географическую карту, затем на карту автомобильных дорог... Но лучше всего связывающие вспышки световые каналы ложились на карту железных дорог.
   'Интересно, зачем это отцу нужно?'
   Системы в этой паутине никакой не было, поскольку линии на схеме связывали города и сёла, появившиеся задолго до первого паровоза.
   'Что это такое и с чем его едят?'
   Оставалось собирать и систематизировать информацию под ворчание бабушки по поводу вреда недосыпания для растущего организма.
  
   В дверь позвонили.
   Бабушка Лена подала голос из своей комнаты.
   - Паша-а-а, глянь кого там черти, прости господи, на ночь глядя принесли. Только не открывай сразу. Спроси сперва.
   Пашка посмотрел в глазок. На площадке топтался участковый.
   'Вот уж действительно 'черти принесли'
   - Кто там? - больше для бабушкиного спокойствия спросил он и открыл дверь.
   - Добрый вечер, дайка мне ключ от чердака.
   На боку у участкового болтался футляр туристической подзорной трубы.
   - Облачность натянуло, - пробурчал Пашка, протягивая ключ. - Звёзд не видно.
   - Не твоё дело. Чего мне надо... я увижу. Ключ бабушке завтра отдам.
   Дверь закрылась, бабушка снова подала голос.
   - Кто там?
   - Участковый. Ключ от чердака взял, завтра занесёт.
   - Шустрый он у нас какой-то.
   'Это да' - подумал Пашка и отправился спать.
   Во-первых: погода в смысле облачности, действительно, резко испортилась;
   Во-вторых: чердак на эту ночь занял 'шустрый' блюститель порядка.
   'Интересно, чего он оттуда собрался высматривать?'
   Сон понемногу брал своё, отыгрываясь за прошлые ночи, когда ему особой воли не давали.
  
   Перед каникулами, как обычно, школу переполняла суета с самыми разными оттенками радости и печали. Светлые тона преобладали, поскольку даже отрицательные итоги не очень умаляли приятности некоторого перерыва в учёбе.
   Пашка, разумеется, рассказал Нику о странном и позднем визите.
   - Что-то мы слишком часто с этим участковым пересекаемся, - Николс, как и все не мог дождаться окончания только начавшегося последнего учебного дня и раскачивался на стуле. - Лера сегодня нарядная. Даже немножко светится.
   - Да? Возможно.
   Не было пока такой чувствительности у Пашки, чтобы регистрировать невидимое излучение объекта симпатий.
  
   Дома бабушка Лена привычно хлопотала на кухне.
   - Так он мне ничего и не рассказал этот участковый. Хотя десять блинчиков слопал паразит. Я и так, и эдак. А он всё про своё - работы много, зарплата маленькая. Какая ж она у них маленькая? Им без конца повышают. По телевизору говорили.
   - Может, задание какое секретное, вот и не рассказал.
   Пашка принялся за блины. Участковый все не осилил или постеснялся. А скорее всего бабушка и сама от него тарелку убрала, раз не захотел информацией делиться.
   - Ну, если секретная... тогда у Семёновны нужно спросить. Она всё знает.
   Внук, спрятал улыбку за блинчиком. Семёновна могла конкурировать с любой разведкой, или даже со всеми разведками, вместе взятыми по части информированности.
   Вечером Пашка посмотрел, где топтался участковый. Оказалось, возле слухового окна, которое смотрело на парк. Звёзды на небе старшего лейтенанта не интересовали. На небе от них толка ему не было никакого. Вот если бы на погонах.
  
   'Нет. Совмещение плоских карт ничего не даёт. Нужна объёмная модель'
   Через некоторое время полусфера из синтепоновой подушки была утыкана бабушкиными спицами, торчащими в разные стороны, то ближе, то дальше от поверхности. Так было всё гораздо нагляднее и понятнее.
   Бабушка Лена, обнаружив недостачу инструментария в корзинке, пришла посмотреть на то, зачем это понадобилось внуку, и со скепсисом воззрилась на странного 'ёжика'.
   - С телевизорами у тебя лучше получается. Спицы я заберу. Нужны они мне. И подушку сделай, как была.
   Пришлось Павлу Игоревичу перейти на построение объёмной модели в трёхмерной 'рисовалке'. Постепенно приноровился. Конструкцию можно было вертеть как хочешь... но с подушкой и спицами было нагляднее.
  ** *
  
  
  . . . . . . . . . . . . . .
  10. Бесконечный пасьянс.
  
  Кронтон шевельнул пальцами и из Мрака посыпались карты.
  Играть? Нет. Кронтон ни с кем никогда не играл.
  Кронтон раскладывал свой бесконечный пасьянс из бесконечной колоды.
  Глупые карты думали, что они сами попадают туда, где оказались. Некоторые даже пытались перескочить на новое место.
  Ничтожества.
  Одни можно было прижать пальцем, а другие следовало проткнуть когтем, пришпиливая к столу...
  С большим пасьянсом интересно. То там, то тут какая-нибудь мелочь пытается занять чужой, освободившийся на столе просвет. Пусть даже чёрный.
  Но карты должны знать своё место! То, которое им указал Кронтон.
  У Кронтона нет плана. У Кронтона есть желания, исполнению которых никто ничем не может помешать.
  Кронтон всемогущ и не знает, что такое жалость.
  Мрачный пасьянс раскладывал Кронтон во Мраке.
  . . . . . . . .. . . . . .
  
  
  
  
  
  Глава 3
  'Здесь же русским по белому написано!'
  (серия третья - Ноябрь)
  
  Ноя-быр-быр засыпал серую землю небольшим количеством снега и вскоре он, перемешавшись с пылью, перестал радовать население. Особенно ту составляющую, которая отвечала за чистоту помещений. Школьные уборщицы (или иными словами технический персонал) бдительно следили за наличием и целевым использованием учащимися, так называемой, 'второй обуви'.
  Школа на каникулах была открыта для всех желающих и занятых в различных проектах, секциях, кружках... Вообще-то, ничего плохого в посещении школы нет, особенно, когда в ней нет уроков. Паша вот помог, по просьбе Николса, доставить платье сестры в поглаженном состоянии для какого-то смотра. Теперь ждал окончания мероприятия, чтобы транспортировать платье в комплекте с сестрой обратно.
  По коридору прохаживались ещё несколько 'мобилизованных' для таких же действий пап.
   Пробегавший мимо Фёдорман вежливо со всеми раскланялся и попросил Пашку заглянуть в лаборантскую.
  - Паша, нет ли у вас желания поучаствовать в физико-технической олимпиаде? Полагаю, с выходом на областной этап. Там призовые места сопровождаются гарантированным приёмом в региональные ВУЗы. Н-да.
  Учитель увидел, что пола пиджака испачкана мелом и начал отряхиваться.
  - Не, Фёдор Ильич, мне в олимпиаде участвовать нечестно, даже из-за гарантированного поступления. Я, вообще, не знаю, буду поступать или нет. С отцом нужно посоветоваться.
  В старых шкафах за стеклянными дверцами рядами поблёскивали занятные раритетные приборы, приборчики и великое множество прочего интересного.
  - Кстати, где он сейчас? Давненько не видел.
  - И я давно не видел. Вахта. Чего-то добывают. Что, привет передавать?
  Пашка, любопытствуя, озирался по сторонам.
  - Обязательно. Будет время, пусть заглянет. Я у твоего папы был классным руководителем.
  - Он говорил.
  - Ну, хорошо. Иди. Подумаю, кого ещё можно выставить от школы.
  
  В чашке весов лежал перстень с чёрным камнем. Собственно, ничего примечательного и предосудительного в том не было, но Паша зацепился взглядом за композицию по причине её странности.
  Весы находились в равновесии, а на другой чашке никаких гирек (по правильному - разновесов) не было. Неужели массивный перстень с большим камнем ничего не весил?
  Фёдорман перехватил взгляд и улыбнулся.
  - Фокус объясняется просто - коромысло весов застопорено.
  - А что за камень?
  - Симпатичный. Но, как он называется, я не знаю. Ладно, более не буду вас задерживать.
  Паша вышел из лаборантской. По коридору уже носились туда-сюда среднеклассники, выпущенные из актового зала. Оставалось найти и извлечь из перевозбуждённой толпы сестру Николса. Главное, чтобы 'непрерывно движущиеся молекулы', как называл Фёдорман эту возрастную категорию, не затоптали.
  
  Лера почти всё время была со своей мамой. И действительно, немного 'светилась' изнутри. Они практически не расставались, то есть на Николса с Пашей времени не было совершенно. Они же друзья и должны понимать, что сейчас... сейчас рядом самый родной человек, с которым удаётся быть вместе совсем редко и совсем недолго.
  
  Николс, надеясь хотя бы увидеть её, частенько прогуливался в том микрорайоне и однажды действительно встретил Леру с мамой возле их дома.
  - Привет! Здравствуйте. - Ник поздоровался двумя способами, даже попытавшись неуклюже раскланяться.
  - Здравствуйте, - улыбнулась женщина, на которую Лера была очень похожа, и обратилась к дочери. - Знакомь.
  - Мама, это Николс. Мой одноклассник.
  Женщина внимательно осмотрела всегда растрёпанную одежду предполагаемого кавалера дочери.
  'Творческая личность'.
  - Николс, Николс. Ник? Это твоими шедеврами все гаражи расписаны?
  - Ну, не все. Краски дорогие и ещё приходится сталкиваться с отрицанием всех цветов отличных от серого у некоторых собственников.
  - А кроме рисования, чем увлекаешься?
  - Жизнью, во всех её проявлениях. Их много.
  - Ладно, - рассмеялась Лерина мама, - допрос окончен. Пообщайтесь, пока я в магазин загляну. Лера, заказы будут?
  - Нет, мама. Я так сразу сейчас ничего и не придумаю.
  - Хорошо. Тогда на моё усмотрение.
  
  Женщина перешла дорогу по направлению к ближайшей точке размножающегося с поразительной скоростью сетевого монстра с вызывающе краснеющими повсюду вывесками.
  
  - Лер, как твою маму зовут, а то неудобно...
  - Вероника Марковна. Что новенького?
  - Ни-че-го. Брожу вот. Пашка занялся зачем-то железными дорогами параллельно со звёздами.
   -Интересно, - Лера на секунду задумчиво нахмурилась. - А ты? Как брожение?
  Болтая ни о чём, ребята прогуливались по аллейке, пока из магазина не вышла Лерина мама, нагруженная пакетами.
   - Давайте, Вероника Марковна, я помогу донести, - забрал покупки Ник.
  Совместная прогулка была продлена до подъезда, там и расстались. Но Николсу уже стало просторней, даже светлей в сгущающемся сером сумраке наступающего осеннего вечера.
  'Как всё-таки разные на первый взгляд незначительные мелочи меняют настроение... Толкнули нечаянно и весь день на всех обижаешься. Посмотрели по-доброму и что-то приподнимает над землёй...'
  Николс точно знал, что сейчас будет рисовать нечто светлое и воздушное.
  
  Вероника Марковна с интересом посматривала на погрузившуюся в задумчивость дочь. Не так уж давно она и сама была девчонкой-старшеклассницей.
  'Или давно? Дочь уже заканчивает школу'.
  Ей совсем не хотелось ударяться в стандартные 'оханья' со всплёскиванием руками: 'Ой, и не заметили, как выросли!'; 'Ой, как время-то летит!'. Время субстанция упрямая, но и с ним можно... Если знаешь, как.
  
  За чаем разговор вновь вернулся к Николсу.
  - У тебя серьёзно с этим мальчиком?
  - Не знаю. У него ещё друг есть - Паша. Что-то меня с ним связывает. А что я не пойму. Но я его в плане симпатий не интересую. Просто друзья.
  - Бывает. Ты уже взрослая, поэтому я не против увлечений. Даже большего. Главное, чтобы это исходило действительно от сердца. Это невозможно спутать с чем-то ещё.
  - Не волнуйся. Не было у меня ни с кем и ничего. А, вообще, как это?
  - У всех по-своему.
  Вероника чему-то тепло улыбнулась, наверное, воспоминаниям.
  - Да, девчонки разное болтают.
  - Девчонки много чего выдумывают. Сама знаешь. Всё слушать...
  - Мамуль, не-вол-нуй-ся. Поводов нет.
  
  Чай уже допили, а разговор на 'трудную' тему продолжался.
  
  - Я мама взрослой дочери. Поэтому и волнуюсь. Вот когда у тебя подрастёт собственная дочь...
  - Мам, ну это не оригинально. Так все нравоучения начинаются. Раз я взрослая лучше расскажи мне о бабушке. Почему мне нельзя её видеть? Почему нам нельзя жить всем вместе здесь? Было бы здорово.
  - Да, уже взрослая, - вздохнула мама. - У бабушки крылья.
  - В смысле?
  Рука Леры, потянувшаяся к вазочке с печеньем, застыла в воздухе.
  
  - Сначала выслушай без вопросов. Всё спросишь позже. Хорошо?
  - Хорошо. Не буду перебивать.
  Дочь, забыв о печенье, положила пальцы на край стола и замерла, затаив дыхание.
  Вероника Марковна собралась с духом.
  - Вот и ладненько. Бабушкин папа и, соответственно, твой прадед был драконом. Драконы в те времена часто увлекались девушками. Из разных соображений... Бывало и девушки увлекались драконами. А здесь случилась настоящая и взаимная любовь. Вот как... Поэтому бабушка и родилась. Без любви из отношений столь разных живых существ никакого потомства не получается. Только бабушка унаследовала две ипостаси. Человеческую и драконью. Когда она была молода, то могла обращаться кем угодно по своему желанию в любое время. Сейчас у неё уже не те силы и она ничего не может поделать с крыльями, которые у неё выросли. Конечно, она не может показаться в этом мире в таком виде. Здесь не принято отличаться от других. Теперь спрашивай.
  Лера не сразу смогла решиться на вопрос из давно формирующихся подозрений.
  - А... в каком мире она может жить с крыльями?
  - В прошлом. Были времена, и места где это никого не удивляло. Сейчас их нет, они там, в далёком-далёком прошлом. Там весьма уютно.
  - И ты уезжаешь каждый раз к ней в это далёкое прошлое?
  - В то далекое прошлое. Я это умею.
  - Ты тоже можешь... быть с крыльями? Да?
  - Нет. Я не могу обращаться в дракониху, если ты это имела ввиду. Но, я тоже из рода... сейчас нас... как это? Классифицируют как демонов. Только ничего ужасного ни в бабушке, ни во мне, ни в тебе, ни в тёте Ире нет. Кстати, ей не передалось 'по наследству' совершенно никаких способностей, как сейчас говорят, мистического плана. Поэтому она проживает спокойно в одном времени, на одном месте. Ей этого вполне достаточно и вполне устраивает.
  - А мне? Я ведьма?
  Дочь изо всех сил сжимала побелевшими пальцами край стола.
  - Лера, ну что за выражения. Ты что из инквизиции? Раньше практически все из нашего народа умели делать то, что сейчас относят к сверхъестественному. Не обязательно способности, не вписывающиеся в привычные рамки, являются ненормальными. Я смотрела гороскопы, которые ты составляла... у тебя есть дар. Да. Его нужно развивать. Бабушка передала тебе книгу. Пока просто полистай. Если ты фея, лучше воспользуемся этим словом, то тебе постепенно всё откроется.
  - А тебе открылось?
  - Да. Примерно в твоём возрасте. Тогда мы все жили здесь. Тебя бабушкин кулончик не беспокоил?
  - Беспокоил. В сентябре. Тогда на Ника три раза покушались.
  Вероника Марковна насторожилась.
  - Кто?
  - Мы пока не знаем. Ник, вообще думает, что это всё случайности.
  - Не снимай его никогда. Это бабушкин подарок тебе при рождении. Если присмотришься, то увидишь в камушке маленького дракончика. Когда тебе угрожает опасность, он бьёт крыльями и кулончик должен тебя предупредить.
  - Так было. Он стучал мне в грудь и ещё нагрелся.
  - Талисман нагревался?
  Теперь Лерина мама удивилась. О таком свойстве бабушкиного подарка она не знала.
  - Немного. Может от руки, я его в кулаке сжимала, когда он пульсировал. А как бабушка оказалась в этом времени и здесь?
  -В другой раз. Кажется, тётя Ира с дядей Сашей пришли.
  - Но, тётя Ира и так всё знает.
  - Зато дяде Саше знать ничего не нужно. У него и так воображение перегружено всякими образами. Поставь кипятиться чайник и завари новый чай. А насчёт того, что кулончик нагревается... я спрошу у бабушки.
  Мама вышла в коридор встречать сестру с её новым мужем.
  
  Лера ничему не удивилась и всему поверила. Что-то ей снилось похожее на сказку ещё в раннем-раннем детстве. Сейчас уже не всё можно вспомнить, но сны были очень красочные... эти сны-сказки. Только было совсем непонятно, что с собой такой новой и, оказывается, такой непохожей на всех, теперь делать?
  'Всё должно измениться? Или нет?'
  Тут растеряешься, когда в голове скачет множество обрывков незаконченных мыслей. Вдруг вспомнилось философствование Ника: 'Всегда есть: Сомнения в уверенности и Уверенность в сомнениях. Но! Если сомнения вдруг покинули, а уверенность ещё не пришла... остаётся ждать'.
  'Ну, что ж, будем ждать. Чего? Ясности. Если она в подобных ситуациях возможна... Возможна, возможна!'
  
  Уезжая, мама оставила увесистый фолиант, потемневший от пережитого за долгие годы, точнее за многие столетия. Лера открыла и пролистала несколько страниц.
   - Мама, я не знаю этого языка.
  - Знаешь. Он в тебе. Просто рассматривай всё, что заинтересует, и постепенно начнёшь понимать. Когда начнёшь понимать текст и рисунки, постарайся проникнуть в скрытый за ними смысл. Без этого книга бесполезна. Открыть и полистать её может кто угодно, но по-настоящему она откроется только тому, кто достоин.
  - А там есть про то, как сделать хрустальный шар 'Око времени'?
  - Хрустальный шар делают из хрусталя, - улыбнулась мама, - а время лучше видеть не искажённым сферической поверхностью. Тебе зачем?
  - Да, так. Просто любопытно. Когда ты вернёшься?
  - В конце весны. Раньше не получится.
  
  Грустно оставаться одной, даже немножечко страшновато после того как узнала о себе такое... Теперь всё понемногу начинало выглядеть иначе. Что-то обретало ясность, а что-то становилось абсолютно необъяснимым. Жить в двух мирах, разделённых бездной вечности? Как это?
  - - -
  
  Всё шло своим, установленным нормативными документами, порядком. В смысле распорядка. Порывы юности регламентировать невозможно. О них можно знать, их можно предвидеть... только сделать с ними ничего нельзя.
  
  - Сегодня, молодые люди, проведём тестовый срез из набора типовых вариантов прошлого года, - торжественно провозгласила Серафима. - Новомодные и премудрые телефоны свои можете не прятать. Я попросила включить устройство с подавляющим сигналом. Итак, приступим. Нина, раздайте задания. Не нужно ничего выбирать, Миша. Они все одинаковой сложности, но абсолютно разные.
  Загрустившим, в связи с необходимостью шевелить мозгами в непривлекательном направлении, одиннадцатиклассникам Нина раздавала листы с заданиями. Каждому персональный. Это вам не контрольная, когда достаточно одного решающего на вариант. Здесь придётся самому...
  - Вот. А ты приборчик сделал? - Николс толкнул Пашку в бок.
  - Сделал. Сейчас всё и протестируем.
  - Где?
  - Вот. - Пашка покрутил перед носом у друга своей шариковой ручкой.
  Тот недоверчиво поводил из стороны в сторону носом.
  - Да, ну... шутишь?
  - Ну, да. Всё крайне серьёзно. Смотри.
  
  Паша раскрутил ручку. Укороченный стержень продолжали несколько блестящих цилиндриков. Верхний заговорщицки подмигивал синим цветом.
  
  - Сила! А сработает? И как ты узнал, что сегодня?
  - Интуиция. Остальное в процессе испытаний. Я отсюда сигналы посылаю, комп дома ловит и отвечает. Аппарат регистрирует. После уроков посмотрим, что проходит в обе стороны. Далее исходя из результатов научных исследований...
  - Молодые люди, озаботьтесь решением своих заданий. Все оценки пойдут в журнал. Обязательно.
  
  Елена Владимировна уже стояла рядом, укоризненно взирая на друзей. Эта парочка давно оккупировала последнюю парту, и выкурить их отсюда не было никакой возможности. Впрочем, больших хлопот классному руководителю Ник с Пашей не доставляли, поэтому на их суверенную территорию сильно и не покушались. Просто контролировали.
  
  
  Вечером собрались на лавочке в парке. Ник открыл совещание.
  - Доложите об итогах и результатах исследований, товарищ Самоделкин.
  - Не. Только что-нибудь одно или итоги, или результаты. У меня словарный запас маленький, - заупрямился Пашка.
  - Да хватит вам. Детский сад какой-то, - засмеялась Лера.
  - Не какой-то, а 'Аленький цветочек', ясельная группа. Средние и длинные волны проходят без искажений. Только... Варианты нужно будет сфотографировать...Это ладно. Проблема даже не в том, как передать видеосигнал на длинных волнах. Покумекаем. Проблема в том, где найти человека, который будет за нас решать на том конце канала связи?
  - Несколько человек, поскольку у нас несколько вариантов, - уточнил Ник.
  - Я математику сам напишу, а ты русский тоже сам осилишь. Хотя, да. Несколько специалистов нужно для подстраховки. Лера, конечно, сама всё сдаст, но для уверенности...
  
  Во всех хлопотах главное, чтобы они не оказались напрасными. Особенно когда стараешься не только для себя, а ещё для друзей. Картинки с заданиями сами себя не решат.
  
  - Ещё на экзамене можно просто впасть в ступор, - вздохнула Лера. - Я всегда мандражирую, хотя готовлюсь.
  - Вот. Я и говорю, что нет смысла тратить время на зубрёжку, если в самый ответственный момент может заклинить.
  - Просто, ты лентяй, Николс. Учится не учишься, только рисуешь без конца. Кстати. Можно я тебе несколько листочков с текстом дам, - перешла к своим заботам Лера, - а ты нарисуешь, что тебе в этом увидится.
  - Загадочно. Попробую. Давай. Но, тогда учёба опять отойдёт на второй план.
  Ник протянул руку.
  - Завтра в школе отдам. Тётя идёт. Я пошла. Пока.
  Лера замахала рукой, окликая тётю: 'Тётя Ира!..'
  
  Лера убежала, а ребята ещё некоторое время 'гуляли', сидя на лавочке... Осознание того, что для успешной сдачи экзаменов нужен кто-то способный выполнить за них задания приводило к необходимости поиска новых вариантов решения проблемы. Посвящать ещё кого-то в поиски обходных путей совсем не хотелось. Вроде... как... неудобно.
  
  
  Вернулась Маринэ. Явно отдохнувшая и даже немного подзагоревшая. Свеженький брючный костюм ещё больше подчёркивал привлекательность фигуры. Девчонки вздыхали, мальчишки переглядывались, коллеги поджимали губы. Есть такие загадочные наряды, когда одетая дама выглядит более раздетой, чем в 'натуральном' виде.
  
  - Интересные у них курсы повышения квалификации. Загоревшая и ещё у неё татуировка появилась, - делилась соображениями в столовой Лерка, допивая сок.
  - Откуда ты про татуировку знаешь? Я не видел. А где? - Ник заёрзал на стуле.
  - Знаю. А где, тебе знать не обязательно. Там ты не увидишь.
  - Ну, если не покажут, то и не увижу. Ладно, просто скажи, что там за рисунок ты видела.
  - Так краешком глаза зацепила, в душевой бассейна. Мне показалось, что голова Медузы Горгоны.
  - А с чего ты взяла, что этой татуировки раньше не было?
  - Мы и раньше в ФОКе пересекались. Маринэ 'стесняется' в пределах допустимых условностей.
  - Интересная история, - подключился к беседе Пашка, - даже без эротической составляющей. А змеи вверх, вниз или в разные стороны?
  - Кажется в разные стороны. Это что-то значит?
  - Всё что-то значит. У меня вот в компоте сухофруктов больше чем жидкости, значит, её организм недополучит. Перемещаемся на историю. Постигать пыль и мудрость тысячелетий.
  - Если бы от накапливаемой человечеством мудрости был прок...- Вздохнул Николс.
  - Да, пожалуй. Если бы последующие учились на проколах предыдущих...
  - Мальчики, здесь ключевое слово: 'Учились'. Учиться никто никогда особо и не хотел.
  
  Несерьезная форма восприятия вовсе не означает несерьёзного отношения ко всему и вообще. Просто защитная реакция организма. Или сознания?
  - - -
  
  Хоть Вовочка и перестал надоедать Лерке своим вниманием, ребята продолжали провожать её до подъезда.
  - Вот материалисты отрицают нематериальное, мистики же не отрицают материальное...
  - Особенно материальные средства в валюте.
  - ...и это тоже. Но! Отрицают материализм, как однобокое воззрение на мир. Это я только пару точек зрения упомянул, а их...- Ник остановился посреди тротуара. - Кто прав? Где истина? Я утомился блуждать во тьме. Спотыкаюсь без конца! Так и свихнуться можно запросто.
  
  Лерка засмеялась.
  
  Сойти с ума, пожалуй, можно
  Лишь при наличии ума,
  Если решишь неосторожно
  Понять, что истина сама
  По сути по своей безумна,
  Как скопище противоречий,
  И горы книжек многоумных
  Лишь отдаляют с правдой встречу...
  
   - Лер, где ты это всё откапываешь?
   - У меня обстановка в доме пропитана творчеством. И ничем эту пропитку не выведешь. Я разные средства пробовала. Пока. До завтра.
  
   Лера свернула к подъезду и прижала ладонь к груди. Кулончик начал вибрировать. Она оглянулась на ребят. Те спокойно шли, и никого вокруг не было. Лера зашла в подъезд...
  
   - Стоп! Назад! - Николс скинул ранец. - Это Вовочкин лимузин.
   Пашка тоже сбросил свой рюкзак и у подъезда за счёт длинноногости опередил друга.
   Два качка держали Лерку. Пара верхних пуговиц на блузке у неё были оторваны.
  - Ой, вторая пуговичка оторвалась... - Вован, ухмыляясь, засучивал рукава.
  Ещё двое стояли на лестнице. Собственно, Паша никого не бил. Только коснулся. Как он это проделал было совершенно непонятно. Все четверо в одинаковых спортивных костюмах дремали с закрытыми глазами там, где и стояли. Вована Паша оставил Николсу, просто прикрыв собой девчонку, чтобы случайно не зацепили.
   Битва закончилась скоро. И отрицательный герой покинул поле боя, скатившись по лестнице. Ещё двоим, прибежавшим с площадки этажом выше, осталось только собрать плохо соображающих поверженных коллег.
   - Ещё встретимся, - пообещал один из них.
   - Не, лучше не надо, - тряхнул шевелюрой Пашка. - Зачем вам инвалидность?
  
   Лерка не плакала, она была просто зла и, оттолкнув Пашу, побежала во двор. Ребята безуспешно пытались её догнать. Зато она догнала Вована у самой машины и приложила прямо в центр повернувшейся недоумённой физиономии. Брызнула кровь.
  
   Паша с Николсом взяли Леру под локти, и повели воительницу обратно к подъезду.
   - Зачем кровь, я ему и так ребро сломал, - пожал плечами Ник.
   - Не сдержалась.
   - Иногда пар нужно выпускать, иначе от избыточного давления емкость может разорвать, - заступился Пашка.
   - Я не ёмкость.
   Лерка никак не могла прийти в себя.
   - Тебе нужно успокоиться. Пойдём в парк.
   - В таком виде? Ник! Ты совсем уже?!
   Николс растерянно захлопал глазами.
  Он совершенно не мог сообразить, как вести себя в подобной ситуации.
   Да блузка с оторванными пуговицами и каплями крови могли привлечь излишнее внимание прохожих... так он же без всякого подвоха предложил...
  
   - Переоденься. Мы подождём.
   - Нет. Мне нужно побыть одной. Спасибо, что помогли.
   - Точно? - Пашка заглянул Лере в глаза.
   - Точно. Скоро тётя придёт. Идите всё нормально.
   - Нет. Мы проводим тебя до квартиры... -начал Ник.
   - ... а когда ты захлопнешь дверь, послушаем, не раздадутся ли вопли отчаяния, - завершил Пашка.
   - Да ну вас, - Лерка наконец улыбнулась.
   Теперь друзьям можно было немного успокоится. Стресс постепенно сглаживался.
  
   На сегодняшний день инцидент следовало считать исчерпанным. Продолжение обязательно последует, но несколько позже. Оставалось отправиться домой. Ребята подобрали свои ранцы, отряхнули и пошли привычной дорогой. Качков в пределах видимости не наблюдалось.
  
   - Какой вариант мести выберет Вова?
   - Вова ладно, разберёмся. Занятней будет, если подключится Вовин папа. Тёмная личность.
   - Ты боишься темноты?
   - При свете я боюсь меньше. Как я сразу не сообразил, что её до дверей нужно провожать? - Николс стукнул себя по макушке
   - Как ты сразу не сообразил?! Можно и я стукну?
   Пашка замахнулся на уворачивающегося Николса.
   - Нет. Я уже всё усвоил.
   - Ладно, проехали. Что за листочки Лерка тебе передала?
   - Непонятные. Вроде всё на русском языке... а читаешь и туман. Никаких видений у меня они не вызывают. Кроме этого самого тумана. Как-нибудь зайдёшь - покажу. Может тебя осенит. Я не знаю, что ей нарисовать.
   - Подари автопортрет.
   - Шуточки у вас, батенька. Пока.
  
   Хлопнув друга по протянутой пятерне, Пашка пошёл дальше. Значит, к Лере приезжала мать. Позже появились непонятные Николсу записи. Интересно посмотреть. И в Лере что-то новое, она сильно изменилась. Вован здесь случайность. Неприятная... но случайность. Наподобие жевательной резинки, на которую случайно сел. Если не удастся отчистить, значит придётся выбрасывать штаны. Но... всё равно проблема решаема.
  - - -
  
   Физкультуру сегодня вёл Зелёный. Он нетерпеливо прохаживался по спортзалу ожидая, когда все наконец выползут из раздевалки и построятся. Несколько мальчишек уже гулко стучали баскетбольными мячами.
   - Мячи положили на место, - прорычал Зелёный.
   - А чего? Мы разминаемся.
   - Я вас сейчас разомну. Положили мячи, я сказал!
  
   Громкость и напор усиливались. Зелёный явно был не в духе.
  
   -Становись! Пошевеливайтесь и успокаивайтесь! Тихо! Я сказал!
   - Так шевелиться или успокаиваться?
   - Равняйсь! Смирно! Я сегодня вместо Михаила Владимировича. Бег, отжимание, подтягивание, строевая.
   - Может, в баскетбол поиграем?
   - Молчать! Смирно, я сказал! Вы что, нормальных слов не понимаете? Могу и по ненормальному, ёлки квадратные! Что ты, Ляхов, смотришь на меня, как солдат на вошь?
   - Интересно, как выглядит вошь? - шепнул Николс Пашке.
   - Что там за разговорчики в строю? Образованные слишком! - Зелёный уже начинал брызгать слюной.
   - Вот тебе и образованные люди! Не знаем, как вошь выглядит, - вздохнул Пашка.
   Нервный смех прокатился по строю.
   - Ладно, - в голосе Зелёного почувствовались нотки мстительности. -Напра-во! Бегом марш!
   - А бежать по стойке смирно или можно уже вольно?
  
   Нагрузки были предельные. Возможно, Семён Семёнович вообразил себя сержантом армии Соединенных Штатов Америки: отставших или сбавляющих ход он активизировал, широко открыв рот и буквально выворачиваясь наизнанку от ора.
  
   - И ведь не утомится никак. Девчонки вон уже падают.
   - Молчать! Присели! Гусиным шагом!
  
   Прозвенел звонок и класс без единого 'До свидания' исчез в раздевалках.
  
   - Паша, что это было? - Николс без сил упал на лавочку.
   - Явная аномалия. Может погода или звёзды как-нибудь не так сложились.
   - Может его укусил кто?
   - Может быть вошь?
   - Машину ему поцарапали. Теперь он злость на всех срывает. Так могут и колёса проколоть, - Мишка прыгал на одной ноге, пытаясь попасть другой в штанину.
   - Вот, Паша, оказывается и за пределами нашего мира есть проблемы, - назидательно произнёс Ник.
   - Мало того, оказывается за пределами нашего мира, есть ещё и другие миры. А мы... чёрствые и невнимательные, озабочены только собой? - Пашка кивнул. - Так?
   - Примерно так? Теперь следует с большим вниманием осмотреться по сторонам. Кстати, где Вован? Ребята, кто знает?
   - Чего-то, где-то сломал. Дома сидит по справке. Девчонки болтали перед уроком.
  
   Кто додумался в расписании поставить физкультуру перед уроком экономики? Судя по всему, очень мудрый человек. Класс, не то что сидел тихо, класс вообще не проявлял никаких признаков жизни. Передаваемая информация плыла над головами, отражалась от дальней стены кабинета и возвращалась к доске, оседая меловой пылью на полу.
   Серафима обернулась и подозрительно посмотрела на 'молодых людей', затем подошла к столу и полистала журнал.
   - Поведайте мне, пожалуйста, молодые люди...Почему у вас у всех по физкультуре сегодня стоят в ровную колоночку двойки? Даже у отсутствующих?
   - Это нужно у отсутствующих спросить. Они больше всего безобразничали, - просипел Ник показательно умирающим голосом.
   - В этом плане меня больше интересует судьба прилежных учеников, Доров, рассчитывающих на медали. Читайте учебник. Я скоро вернусь. В классе должно быть тихо.
  
   В классе, после ухода учителя вопреки всем традициям, стало не просто тихо, а установилась практически 'мёртвая' тишина, разбавляемая только негромким мелодичным похрипыванием из висящих на шее у Пашки наушников. Заоконное пространство было придавлено тяжёлой свинцовостью неба. Ожидаемое порхание белых снежинок откладывалось на неопределённый срок...
  
  
   В столовой Пашка и Николс нехотя ковырялись в привычных порциях.
   -И что теперь будет?
   - Ничего. Исправят. Тут Зелёный сгоряча с отсутствующими прокололся.
   Николс отодвинул тарелку, есть ему совершенно не хотелось.
   - Это у меня уже седьмая двойка за неделю. А на следующей неделе родительское собрание. И ещё...Чего они орут?
  -Не орут, а кричат. - Лера, тоже не допив сок, поставила стакан на стол.
  -Не-е-е, когда кричат, это выглядит и звучит иначе. Тут явный ор.
  - Что родителям про двойки будешь рассказывать?
  - Как обычно- происки недругов-педагогов. Семь- счастливое число, может и обойдётся. Я в семье ответственный за наличие успокоительных препаратов в домашней аптечке. Начну с выходных подготовительный курс. Утром валерьянку, вечером экстракт пустырника. Глядишь, и стойко перенесут печальные известия.
  - А как это у тебя получается? Ты, что подсыпаешь в пищу?
  Лерка недоумённо расширила глаза.
  - Спокойствие! Никаких попыток отравления. Утром рекомендую принять, чтобы на работе не волновались. Вечером, чтобы снять стресс после работы. А так, прямо напасти на меня обрушились. Может, сглазили? Бабушка советовала меня в церковь сводить...Кстати! Интересная ситуация с этими религиями. Слушайте и вникайте! В каждой считают себя праведниками, а всех остальных грешниками.
  - Ну, и? - Пашка тоже отодвинул тарелку, взяв компот.
  -И, ну. Следовательно, праведников вообще быть не может. Каждый человек грешен, по мнению нескольких других религий к которым не относится. То есть многократно. Рекорд по грешности за атеистами - плюс один к остальным.
  - Проблему сформулируй.
  Пашка отставил и стакан с компотом.
  - Пожалуйста. Допустим у каждой религии свой рай. Это допустимо. Поскольку наружная сфера больше Земной поверхности. И там не тесно, раз абсолютных праведников нет. Как быть с Адом? Если у каждой религии свой Ад и там полно грешников, исповедующих иное. Где они там все помещаются? Ведь площади сфер, располагающихся все ниже и ниже - всё меньше и меньше!
  - В церковь тебе ходить бесполезно. Ты грешен даже больше атеистов. Займись уроками. - Лерка укоризненно покачала головой.
  
   Как-то вечером Пашка зашёл к Николсу вернуть книжку Высоцкого.
   - Вот. Всё в целости и сохранности. Спасибо передай от меня.
   - Передам.
  - Ник, Леркины листочки покажешь?
  Тот пожал плечами и махнул в сторону стола.
  - Смотри. Про секретность она ничего не говорила. Тут всего по одной фразе. И место для рисунка. Только я в них ничего... того. Как Фёдорман ругается: 'Здесь же русским по белому написано!' А здесь я понимаю ещё меньше, чем в инструкциях к лабораторным работам. Вот: 'Сон, сдуваемый лёгким ветром' Как это нарисовать?
  - Ты художник тебе и эти... кисти в руки. Хе. 'Стараясь ускользнуть, воздух заполняет всё' Однако. Что-то из свойств газов: 'Газы заполняют всё предоставленное им пространство'.
  - А вот ещё: 'Пустота наполняет себя сама' Как всё это изобразить? Заяц в шоке!
  - Из чего следует, что Леркина философия отлична от твоей. Скинь мне фото, я дома ещё посмотрю. Сдаётся мне, что нечто подобное я уже слышал. Осталось вспомнить, где и когда. Где и когда?
  
  Зима постепенно наступала, засыпая опавшую листву пушистым свежим снегом. Даже ночью на улице стало светлей, чем пару дней тому назад. Пашка, разгребая ногами почти невесомые препятствия, шёл домой размышляя об этих странных изречениях и о том почему они кажутся знакомыми. Память очень странная штука. Неожиданно появляющаяся и исчезающая информация...Что откуда берётся и что куда девается? Тут всё на нейроны свалить не удастся. Тут что-то ещё для осознания сознания требуется.
  'Просветления, затемнения, прояснения, помутнения, подсознание, надсознание...Стоп. Пожалуй, достаточно'.
  Паша сделал музыку погромче.
  
  
  Пользуясь правами, закреплёнными в Григорианском календаре, очередное время года всё настойчивее стремилось сменить потрёпанные осенние декорации.
  На чердаке было уже прохладно.
  Объекты являлись для осмотра и регистрации всё реже и реже.
  'Возможно, и им не очень хочется в плохую погоду появляться без большой надобности'
  Но объёмная карта постепенно становилась всё подробнее и всё запутаннее. В конце концов, из общего сумбура Пашка стал выделять декадные построения, так получалось пояснее
  'Вопрос: Зачем это отцу нужно?'
  Он пытался связываться с отцом в промежутках между его приездами. Ничего не получалось. И это в то время, когда можно дозвониться до любой точки, и даже заключённые находили такие возможности.
  В какую 'дыру' проваливался отец, оставалось загадкой. Сам папа Игорь на эти вопросы или отшучивался, или отмалчивался. А иногда его совет или поддержка были очень нужны. Даже очень-очень.
  В четвёртом секторе по Пашкиной нумерации вспыхнула зеленоватая точка. Пришлось вынырнуть из грустных размышлений и заняться измерениями.
  Постепенно переместился к окну из которого был виден парк и у которого дежурил одну ночь участковый.
  Сёмёновна поведала под большим секретом, что бдительный участковый ловит вредителей, которые растаскивают из парка скамейки по своим дачам и что, если оставить это безобразие без внимания, так в парке и присесть не на что будет. В этом бабушка Лена полностью поддержала Семёновну, хотя ни та, ни другая в парке не появлялись уже много лет. Рынок и поликлиника располагались в другой стороне.
  Пашка замечал, что число скамеек в месте отдыха горожан постоянно меняется, но не думал, что за этим скрывается целая детективная эпопея.
  
  В центре чердака появилось свечении. Кто-то открыл люк.
  'Интересно, кому это не спится? Опять участковый?'
  - Па-а-аш, ты где? - Послышался голос Николса.
  - Здесь. Сейчас фонарик включу. Что случилось?
  - Ничего.
  - Ник, тебя, что из дома выгнали?
  - Не, терпят пока. Я по другому поводу...
  Друг вёл себя подозрительно скромно. Такое с ним случалось крайне редко.
  - Паш, покажи мне Кассиопею.
  
   'Странности творческих натур пониманию не поддаются'.
   Пашка поднял треногу с телескопом.
   - Пошли к третьему посту.
  
  Небо было ясным- смотри сколько хочешь.
  -А Андромеду?
  - Рядышком. Сейчас перенацелюсь. Ага. Вон, пожалуйста.
  Ник вновь застыл, прильнув к окуляру.
  - А Южный крест?
  - Не покажу.
  - Что, тебе жалко?
  - Николс, Южный крест -это созвездие Южного полушария звёздного неба. От нас его не видно. Нужен чердак южнее экватора.
  - Ладно. Спасибо. Я пошёл. Спокойной ночи.
  - Ты здоров? Может, падал? Или температура?
  - Да, всё нормально, Паш, не напрягайся. Нужно было взглянуть. Всё. Я убыл и более не отвлекаю.
  - Ладно. Пока.
  
  'Хорошо хоть посмотреть, а не слетать по-быстрому туда и обратно' - бурчал про себя выбитый из графика астроном, закрывая люк. - 'Творческое озарение, надо полагать... связанное с временным затемнением рассудка'
  Нет. На Николса он не сердился, просто иногда бывал озадачен поступками друга. Что там другие. Порой мы и свои порывы не можем объяснить спустя некоторое время.
  Как там?
  'Чужие странности легко объяснить, но трудно понять. Со своими всё наоборот: Понимать понимаем, а объяснить не можем'.
  * * *
  
  
  
  . . . . . . . . . . . . . .
  11. Мрак поглощает всё!
  
  Карты, посмотревшие в глаза Кронтону, не смели даже дрожать. Шевелились только те, кто не ведал своей участи и мнил, что распоряжается собой сам.
  Возомнившие о себе картонки тринадцать рук разрывали на части и бросали под стол во Мрак, у которого не было предела.
  Не жалко. Колода бесконечная.
  Свободные руки тасовали её, извлекая из небытия новые карты, и бросали на чёрный стол.
  Обманутые движением прямоугольнички наслаждались свободой полёта, но упав на чёрный стол и увидев Кронтона в ужасе замирали.
  Их участь была в его тринадцати руках...всесильных и беспощадных.
  Ненасытный Мрак ждал. Он знал, что Кронтон отдаст ему любую добычу, имеющую хоть искорку света
  Мрак поглощал всё, что приближалось.
  . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  
  
  
  Глава 4
  'Отрицательный результат тоже считается результатом'
  (серия четвёртая - Декабрь)
  
  Появился Вован. Смотрел на трёх друзей исподлобья, но ни угроз, ни претензий не предъявлял.
  Всё очень просто. Батя, выслушав историю столкновения, задал несколько уточняющих вопросов. Вызвал знакомого хирурга, приказал горничной выбросить залитую кровью одежду, а шофёру почистить салон автомобиля. Вечером зашёл к сыну в комнату. Вообще-то это пространство комнатой назвать было трудновато из-за непривычного обычному человеку простора. Толи танцзал, толи спортзал...
  - Много вариантов мести придумал?
  - Много.
  - Один страшнее другого? Остынь. Месть - это блюдо, которое подают холодным. Кстати классическое выражение. Слышал? Читал?
  Вован, как говорят, ещё 'был в себе'.
  - Нет.
  - Не следует кидаться на девочек, которые этого не хотят. Нужно быть таким, чтобы женщины любого возраста сами бросались на тебя. Привлекать к личному общению тупоголовых качков-быков, вообще нельзя. Сын, пора взрослеть. Всему своё время. Нужно всё толково подготавливать и организовывать. Я понятно говорю?
  - Пока нет, - Вован отвернулся к окну.
  - На удар нужно отвечать так, чтобы тебе не могли ответить. Выверено. Без всякой уголовщины, варварства и дебилизма этих накаченных баранов. Если под ударом парень, значит, он уже не должен подняться никогда не в физическом, а моральном плане. Так больнее. Смерть - чепуха. После неё нет боли. Если это девчонка, значит, она сама должна приползти и просить тебя, чтобы ты делал с ней всё что захочешь. Пусть это буден не завтра, а через год, через пять лет. Ты меня понял? Запомни, что я сказал и думай.
  - Понял. И так не забуду. Буду думать.
  - Хирург что сказал?
  - Сказал, что всё нормально.
  - Ладно. Меня некоторое время не будет. Дождись. После расскажешь, что придумал.
  
  Отец Вовы Боброва был в городе личностью, известной и переросшей уровень провинции. Теперь он всё больше витал где-то... с кем-то, скорее всего, зачем-то. В родном городе его удерживал только выпускной класс сына. Дале будет ВУЗ и пыльные лесостепи останутся в неказистом прошлом. Вполне возможно, что в старости ностальгия по родным местам приведёт его обратно... Только до старости ещё предстояло дожить. Когда он просматривал записи, кто и сколько ему должен, то понимал, что для некоторых дешевле и проще его убить, чем возвращать то, что задолжали. Поэтому приходилось быть сильным... и умным. Наглости с хитростью в настоящее время уже было маловато.
  
  Декабрь тоже был быр-быр. Даже скорее быр-быр-быр. Николс ёжился в своей куцей курточке.
  - Модничаешь? - Пашка натянул вязанную шапочку на уши и засунул руки в перчатках поглубже в карманы. - Где оно это всемирное потепление? Обманывают опять ожидания широкой общественности.
  - Не-е. Не модничаю. Из прошлогодней вырос. А у родителей сейчас с финансами туго. Ещё малых экипировать нужно. Уволили обоих. Пока это они на бирже зарегистрируются. В общем, Новый год будет непраздничным. Сейчас на всю семью только бабушкина пенсия. Я не жалуюсь. Батя говорит- прорвёмся.
   - Однако. Не Вовочкин папа постарался?
  - Нет. У них другой хозяин был. Правда... он работал на Боброва. Да, нет. Всё предприятие закрыли. И всех уволили. Банкротство. Хотя раньше вроде без проблем работали.
  Николс по-боксёрски пропрыгал сначала одним боком вперёд, затем вторым, обозначил несколько ударов и вернулся, поправляя покосившийся ранец. Пашка наоборот старался шевелиться меньше, подняв ещё и капюшон.
  - И ничего при расставании не выплатили?
  - Так банкротство. За последний месяц ничего. Выходных-подъёмных давно нигде не платят. Про них только бабушка помнит.
  - По-простому - 'обули'.
  Замёрзший Пашка поджал губы, подумав, что капиталистическая модель имеет свои недостатки, а в местном варианте так ещё и значительные.
  - Ну, да. В общем, обстановка в семье напряжённая. Тут я ещё со своими двойками перед полугодовыми оценками.
  - Спокойствие. Всех, кого впустили, обычно выпускают. Не бывает в одиннадцатом классе второгодников.
  - Это радует.
  
  При продвижении к самостоятельной фазе жизни постепенно выяснялось, что радужными красками она была раскрашена в детских раскрасках. Реальность оказывалась серой. В зависимости от обстановки стремясь к белому или чёрному. Если вдруг встречалось нечто цветное, то при ближайшем рассмотрении это оказывалось пятнами, пачкающими общий фон. Оставалось надеяться на белый цвет, который непостижимым образом суммировал в себе все цвета радуги вместе с оттенками. Интересно, как у него это получалось? Вроде всё просто: был белый свет... вот призма и получили радугу. Был спектр... свели вместе... и получился белый свет! Тут философии гораздо больше чем физики.
  
  Самолёт, летевший к окну, был сбит другим, смело пошедшим на таран. На борту сбитого гиганта значилось 'Ту-Ту 144', а на мелком и наглом 'ШМЫГ- 99'. В воздушный бой вступили и другие силы целыми эскадрильями. Девчонки болтали о своём. Это мальчишки не желали взрослеть, то и дело срываясь на детские развлечения, у девушек всё было иначе.
  Серафима задерживалась на совещании. Наверное, какие-то важные вопросы там рассматривались, поскольку занимали всю перемену, часть урока и ещё после обсуждались некоторое время в коридоре учителями. Учащиеся в это время были предоставлены сами себе.
  Лера пересела поближе к ребятам явно с важным вопросом. Только важность отдельных моментов всегда оценивалась субъективно.
  - Ребята. Ник, Паша!
  - Чего, уважаемая? Не видишь, мы домашнюю переписываем?
  - Домашнюю дома нужно делать.
  - Дома других дел полно. Что за срочность?
  
  Пашка закончил копирование первым и с показательно повышенным вниманием посмотрел на Леру.
  - Вы все 'Дозоры' видели?
  - 'Ночной' - 'Дневной'? Примитив.
  
  В связи с несерьёзностью поднятого вопроса Пашка позволил себе протяжный зевок. Лавина однотипных и не очень интересных 'шедевров' всё пыталась достичь предела отторжения, но новые зрители продолжали прибывать и поглощать. Предчувствуя их примитивность, упрощались сюжеты и методы воплощения.
  Лерка не отставала.
  - Вот в 'Ночном дозоре', это который первый...
  - Мы знаем.
  
  Николс тоже завершил свой вариант копии и отнёс оригинал владельцу.
  Лерка продолжала упорствовать.
  
  - Там один вампир, которого убили...
  - Жалко бедняжку...
  - Не перебивайте! Так он в педагогическом институте учился.
  - И что? В свободном от условностей мире всё просто: если сильнее, то можешь потреблять чужое, включая кровь. Если слабее, то будь готов поделиться своим.
  -Паша, я серьёзно, - Лера перешла на шепот. - Мне кажется, что некоторые учителя - вампиры.
  
  Николс листал свой потрёпанный невзгодами дневник, размышляя, как сделать его более приятным для просмотра.
  - Ну, это старая теория. Мне бабушка что-то говорила. Энергетический вампиризм. Почему старики тянутся к молодым, а те, кто постоянно с молодыми общаются, стареют медленнее? А так да. С одним поговоришь, и легче становится... с другим, как все соки выжали.
  Пашка согласно кивнул, вставив в одно ухо наушник и оставив второе свободным. Сразу выключаться из обсуждения Леркиных фантазий невежливо. Особенно, когда проявляются фобии и мании. Невнимание ближних их только усиливает. И вообще: труднее всего поверить в реальность. В выдуманное ночью поверить проще. Следовательно, с пониманием нужно относиться и не травмировать дополнительно уже травмированное сознание... пусть окрепнет.
  
  - Да. Фифа вот как поизгаляется, так лучше себя чувствует и выглядит лучше. Ещё она любит ожерелье из клыков. Нацепит, прямо вампир, да и только. Маринэ тоже удовлетворение некоторое получает от пыток у доски. Щёчки розовенькие становятся.
  Пашка подтащил ближе к уху второй наушник.
  - А также следует учитывать, - Николс протёр воображаемые очки, - что зарплату педагогам повышали, но недостаточно для того, чтобы они почувствовали себя сытыми. Впрочем, учителя - это создания специфические... они ещё какими-то эмоциями питаются! А более всего, энергии выделяется шустрой молодой порослью. К примеру, в финале жизни Мао Цзэдуна обкладывали юными девушками для поддержания жизненных сил.
  - Интересный метод. А сколько девушек прикладывали? - приподнял бровь Пашка.
  - Или речь не про это? - Николс внимательно посмотрел на девушку. - Я надеюсь, ты не настоящих вампиров имела ввиду?
  
  Щёчки у Леры уже стали пунцовыми от растущего гнева на болтающих мальчишек, не способных отнестись хоть к чему-либо серьёзно и понять всю важность происходящего.
  - Настоящих.
  - Приснилось чего? Это же всё из книжек. Мне вот у Толстого нравится...
  Николс начал рисовать готический замок на последней странице тетради. За башнями взошла Луна...
  - Толстой писал о вампирах? - удивился Пашка.
  - Алексей Константинович. 'Упырь'. Рекомендую. Кстати, раньше, чем 'Дракула' лет на пятьдесят книжка вышла. Лер, с чего тебе всё это взберендилось?
  
  На странице появились летучие мыши. Одно окно в замке осветилось.
  - Простые наблюдения. И мне не 'взберендилось'. Всё серьёзно. Давайте каждый отработает весь комплекс, и после сверим. Вы сами убедитесь и поймёте.
  Пашка сложился над партой, рассмотреть рисунок поближе.
  - Где жертвы? Лер, тут нужно одинаковые показатели фиксировать. Иначе сверять нечего будет.
  - Жертвы в подземелье, - пояснил Ник и повернулся к Лере. - Температуру мерить и анализы требовать?
  - Фу...
  
  Все трое невольно прыснули.
  - Нет, с температурой мысль правильная, есть дистанционные термометры. Я сделаю чувствительные, - пообещал Самоделкин.
  - Ещё внешний вид и настроение. В начале уроков и в конце дня, плюс поурочно, если уроки ведут у нас.
  - Это получается, что нам с Пашей теперь уроки прогуливать нельзя?
  
  Николс возмущённо откинулся на спинку стула. Посягательство на право свободной личности произвольно трактовать обязательность общего распорядка - дело нешуточное.
  
  - Потерпите. Ещё фиксируем размер зрачков и цвет радужной оболочки. Вам ясно?
  Николс стёк по стулу под парту. Затем возродился, предъявив голову выше уровня крышки стола.
  - Ты сошла с ума. А будем проверять, есть тень или нет?
  - В видимом спектре у всех непрозрачных тел есть тень. Нужны другие частоты. Ты посвящён, поэтому будешь участвовать или скормим вампирам.
  Паша с грозным видом навис над торчащей головой.
  - Ладно. Убедили.
  Вериться в такие подозрения Пашке и Николсу, конечно, не верилось, но ради некоторого разнообразия в привычных 'трудовых' буднях, можно было и понаблюдать.
  
  На исследования ушла целая неделя. Сначала встречали учителей у входной двери. Чтобы не выглядеть назойливыми и не заглядывать всем в глаза, Пашка нацеплял на всех троих кучу камер и датчиков для стандартных замеров. Можно было находиться спиной к объекту и смотреть ему в глаза, контролируя картинку на экране смартфона. В первую пару дней это было забавно, затем частные детективы вошли во вкус, но на четвёртый день стало надоедать и в пятницу уже больше раздражало.
  Николс страдал, закатывая глаза и обречённо вздыхая. Вслух перечить Лере он не решался, но широкая и подвижная творческая натура чувствовала себя стеснённой в футляре филёра.
  Тем не менее, недельный цикл наблюдений под бдительным контролем ответственного руководителя был завершён. Николс с облегчением отцеплял от себя всяких 'жучков', 'паучков' и прочие Пашкины изделия. Столько всего- Джеймс Бонд отдыхает!
  
  Для кабинетной обработки собранной информации выбрали Леркину комнату и она, сев за стол, открыла ноутбук.
  - Нужно всё в таблицу занести. Я вот подготовила.
  - Серьёзно ты за дело взялась.
  - Потому что дело серьёзное, Ник. Поехали.
  - За орехами. Чего? Это бабушка всегда так говорит. Вот что я насобирал, - Николс достал из кармана несколько измятых листочков. - Вот, шеф.
  
  Таблиц на них никаких не было, записи располагались под разными углами. Некоторые загибались по причине достижения края листа.
  Лера вернула рукопись автору.
  - Так, садись рядом. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Иначе в твоих каракулях мы не разберёмся. Серафима, температура перед уроками и после уроков в понедельник?
  
  Пока Лерка пыталась извлечь нечто упорядоченное из обречённого гуманитария, Пашка бродил по комнате, разглядывая полки с книжками и безделушками.
  - Тут всё можно трогать руками?
  - Да. Только после ставь на место, - кивнула Лерка, продолжая выжимать из Николса хоть что-то конкретное.
  Тот обречённо вертел свои листочки вокруг всех возможных осей, пытаясь найти то, о чём его спрашивали.
  
  На книжной полке рядом с тремя Энциклопедиями астрологии расположился том Истории моды. Чистенькие учебники стояли по стойке смирно, выстроившись по ранжиру, разбегаться им не давала стопка аккуратно сложенных тетрадей. Рядом стояла фотография улыбающейся красивой женщины.
  - Это твоя мама?
  - Да. Ник, не отвлекайся. Если измерял и записывал, ищи где.
  - Ты очень на неё похожа.
  - Все говоря. Ник, давай серьёзнее.
  
  Лера отвечала кратко, стараясь не выпустить из-под контроля самого неорганизованного исследователя.
  Пашка продолжил любопытствовать.
  Какие-то странные камни. Один, похожий на янтарь, был как бы разорван пополам... Странное геологическое образование. Янтарь или нет? Это какое усилие нужно было приложить? А на самой половинке следов зажима нет. И в центре следов от взрыва тоже не видно...
  
  Дальше наступила очередь Пашки. Николс отдувался как будто после трёхкилометрового кросса. Позже он устроился в кресле и просто рассматривал Леркин профиль. Та несколько раз показывала ему кулак, и он на некоторое время отводил взгляд. За окном было уже темно, и любоваться было нечем...Ник снова смотрел на Леру.
  
  - Ну, вот. Предварительные итоги можно увидеть сразу: Серафима - энергию теряет; Маринэ - получает и весьма прилично: С Фифой всё туманно; Фёдорман абсолютно ровно; Зелёный скачет то в плюс, то в минус. Нужно с его расписанием уроков сопоставить. Пока всё. Я ещё программку сочинила простенькую. Внесу данные и посмотрим, что получится в итоге.
  - Ох уж мне эти грамотеи, - Ник поднялся с кресла.
  - Ничего ты не понимаешь. В жизни бывает всякое. Одни выбирают небо и свет, другие землю, а третьи подземелье и темноту. Лучше знать, кто есть кто.
  Ник взял 'под козырёк' положив вторую ладонь на макушку.
  - Но пока это только версия, шеф.
  - Гипотеза.
  - Предположение.
  
  Препираться двое симпатизирующих друг другу молодых людей могут бесконечно долго. Это составляет часть приятного обеим сторонам общения. Третий присутствующий ничего полезного для себя в этом не находит.
  Пашка вещал уже из коридора.
  - Ладно, подождём, что скажет твоя программа. Николс тебя ждут двое детей твоих родителей. Они голодные.
  - Ну и что? Я не дам им себя съесть. Пусть чистят и варят картошку.
  Ник показательно торопливо начал собираться, но получалось дольше, поскольку он постоянно что-то ронял. Пока не утомил всех окончательно.
  
  Интересно, что учёные настаивают на том, что двух одинаковых снежинок не бывает. Что именно интересно? То, что люди сучёными степенями всерьёз заняты рассматриванием всем привычного. Неужели, они отсмотрели все-все снежинки?
  'Вот эту они точно не увидят'.
  Пашка проглотил неосторожно пролетающее мимо чудо природы.
  Николс и Лерка скоро переступят ту границу, возле которой застыли в нерешительности. Что тогда будет с их дружбой? Для двоих третий всегда лишний.
  - - -
  
  В понедельник Лерка показательно решительно подсела к парте мальчишек и сердито уставилась на Николса. Тот обречённо вздохнул.
  - В чём опять я провинился?
  - А чего ты молчишь, что твоих родителей уволили?
  - А чем тут хвалиться? Откуда ты узнала?
  
  Николс сосредоточенно начал перебирать учебные принадлежности в своём ранце.
  - Девчонки жаловались. У Нины отца уволили, а у Гали -маму. У меня есть деньги. Мама оставила приличную сумму, а я их почти не тратила.
  - Спасибо. Пока обходимся.
  
  Из-за малочисленности предметов в ранце приходилось их доставать и прятать по нескольку раз. Николс уже устал перекладывать их туда-сюда.
  - Ты не стесняйся.
  - Я не стесняюсь. Давай эту тему закроем.
  - Извини.
  - Всё нормально. Лучше домашнюю по математике сбрось вечером. Я могу и сам, но у тебя лучше получается.
  
  Урок следовал за уроком, день за днём, подразумевая стабильность и неизбежность учебного процесса. Монотонность могла бы настраивать на философский лад, если бы была непрерывной.
  Малышня носилась вокруг школы с кормушками для птиц, трудовик с лестницей на плече растерянно озирался. Птицы заняли выжидающие позиции на ветках повыше. Одних кормушек недостаточно, ещё нужен корм. Что важнее: форма или содержание? Содержание или форма?
  Николс смотрел в окно, увязая всё глубже в вопросах, на которые ответы есть, но ещё более странные, чем сами вопросы. Технарям проще. У них есть две стадии: работает - не работает. Вопрос 'Зачем?' их начинает волновать позже. Сначала Сахаров просчитал 'супер - бомбу', а после начал бороться за запрет ядерного оружия. Даже Нобелевскую премию мира получил. Нобель, кстати, состояние сколотил не на воздушных пряниках, а на продукции для уничтожения себе подобных...Скорее всего, именно техническое развитие ведёт к катастрофе.
  'Хотя... и художники иногда такое намалюют, что никакой катастрофы ненужно'
  За окном падал лёгкий снежок. Так неторопливо и спокойно, что создавалось впечатление всеобщего благоденствия. К счастью, чёрного снега, найденного театральными светилами при творческих блужданиях в закоулках своего разума, в нормальной природе не существовало.
  - - -
  
  После выходных Николс пришёл в новом пуховике. Позже, уже в классе он с некоторым смущением посмотрел на друга.
  - Паша, разговор есть серьёзный.
  - Давай.
  - Пошли по коридору прогуляемся.
  Догуляли до пустой рекреации на третьем этаже. Начальные классы куда-то организованно увели. Кажется, в актовый зал на репетицию. Новый год представлял собой событие важное и неотвратимое.
  Николс, наконец, собрался с духом.
  - Родители получили на карточки переводы.
  - Ну, нормально.
  - Твоих рук дело? Там было подписано: 'Компенсация несправедливости. Можно никому и не говорить. Робин Гуд'
  Пашка весело рассмеялся.
  - А откуда ты знаешь, если просили никому не говорить?
  - Город у нас маленький. И все уволенные зачастили по магазинам и на рынок. Естественно друг друга видели и общались.
  
  Подошла Лерка, испытующе глядя на Пашку, рассматривающего своё отражение в окне.
  - Вот вы где! Тут уволенным деньги какой-то Робин Гуд разослал...Ты, Паша, с ним не знаком?
  - В кино видел. Даже читал что-то.
  - Ладно, после уроков поговорим.
  - Да не боюсь я вас. Вы не страшные.
  Пора было отправляться на урок. Все дебаты откладывались на время прогулки.
  
  Весь день Николс и Лера косились на друга испытующе гипнотизирующими взглядами. Тот нисколько не взволнованный избыточным вниманием слушал музыку, как всегда, ритмично покачивая головой. Ведь 'музыка вечна', правда, не вся. Некоторые произведения желательно было забывать ещё до момента исполнения. Но... это правило работало для любого вида человеческой деятельности: часть открытий следовало сразу закрывать, раскопки закапывать, творческие прорывы зашивать и так далее. Далеко не все деяния человека ему на благо. Даже без учёта табака и алкоголя.
  
  По пути из школы, уже ближе к 'Арбату', Лера дёрнула меломана за рукав.
  - Паша, тебя вычислят, и будет много неприятностей!
  Пашка сделал вид, что ему рукав жалко и потянул его обратно.
  - Не вычислят. Заинтересованные лица в разъездах. Бывший хозяин в бегах. Деньги они на серенький счёт скинули, и скоро его проверять не кинутся. Побоятся. Сделано всё аккуратно с компьютера Боброва. В конечном итоге пусть разбираются между собой. А так... там шесть тысяч переводов, утомятся прослеживать.
  Лерка не унималась, стуча кулачком ему по плечу.
  - Это воровство. Пусть сворованного, но воровство. 'Грабь награбленное!'
  - Я себе ничего не взял. Только экспроприация и раздача 'обманутым дольщикам'. Не найдут. Лет через двадцать может и поймут, как это было сделано. Сам Бобров шум поднимать вообще не будет. И сумма для него плёвая и придётся рассказывать, что откуда взялось, чтобы спросить: 'куда делось?'
  
  Николс шёл рядом молча. А что тут говорить? Прав компьютерный гений или нет? Те, кого уволили, наверняка считают, что прав. Если действующие законы бездействуют, вызывая множество вопросов, то люди придумывают свои, которые им понятнее и кажутся более справедливыми. Робин Гуд, Разин или Пашка... всегда будут появляться. Общей проблемы кардинально не решат, но... в частных случаях сыграют положительную роль.
  Как тут судить? Совершенно не понятно.
  - - -
  
  Вечером Николс принёс другу смартфон, разбитый младшим братом во время битвы за ледяную горку. Причём совершенно вдребезги.
  - Починишь?
  - Сделаем. Только попозже. Я обещал бабушке почитать что-то из Агаты Кристи. Её смутили неточности в экранизации. Там несколько вариантов. Впрочем, и переводов не меньше. Я пока не понял в чём нестыковка.
  - Ну, когда сможешь. Паш, а ты разобрался с передачей картинки на длинных волнах?
  - Как сказать... Вроде, да. Только всё громоздко получается. Нам микроприборы нужны. Можно ещё с проводной связью попробовать.
  
  Ник покопался в коробке с разными непонятными запчастями.
  - Провода виднее и запутаемся мы в них.
  - Не запутаемся, садишься контактом на контакт или руку с контактом прислоняешь к контакту. Это всё можно сделать мизерным и незаметным.
  - Сесть! Я ёрзаю всё время. А если не за ту парту посадят или в другую аудиторию?
  - Подрегулируем списки. Важнее придумать, где взять помощников для другого конца канала связи. Вот тут у меня вообще никаких мыслей.
  
  Со временем постепенно становилась очевидной истина, что людей способных быстро и качественно выполнять задания экзаменационных вариантов в ближайшем окружении не так уж и много, а желающих облегчить судьбу друзей в этом смысле не находилось вообще. Это наводило на мысли о честной сдаче экзаменов, но ненадолго.
  
  Полугодие спешило к своему финалу. Выпускники начали проявлять озабоченность итоговыми оценками. Всё больше голов склонялось к учебникам, всё меньше оказывалось заинтересованных картиной зимнего пейзажа за окном. Даже на ОБЖ.
  В класс вошёл Семён Семёнович с журналом наперевес, как идущий в штыковую атаку пехотинец.
  
  -О! 'От меня до следующего дуба, шагом марш!' Мирно настроен. Наверное, его монстр ещё спит. А интересно, в каждом человеке живёт монстр?
  Ник начал неспешно листать учебник до заданного параграфа.
  Пашка от вопроса отмахнулся, обозначив полную незаинтересованность в этой проблеме,
  - С монстрами это к Лерке. У меня вот что-то корни в уравнении не сходятся.
  - С корнями это к Лерке, - передразнил друга Ник. - у меня вот...
  
  - Эй, там на Камчатке! Ещё одна звуковая волна из вашего укрытия и оно станет очагом поражения.
  Зелёный сконцентрировался на списке в классном журнале.
  - Утопание утопающих - дело рук самих утопающих. Точнее голов. Точнее отсутствия голов. Точнее отсутствия мозгов в головах. Я понятно изъясняюсь, бойцы? Или не понятно?
  Несколько голосов нестройно прогудели, что 'понятно'.
  - Не понял. Не слышу. Кому-то не понятно? Ещё раз спрашиваю: Понятно?!
  Теперь класс дружно и хором выдохнул: 'Понятно!'
  - Я вам, ёлки квадратные, устрою весёлую жизнь! Вы у меня хлебнёте!..
  
  Обучение Основам безопасности жизнедеятельности в понимании Зелёного сводилось к привыканию ко всякого рода тяготам и лишениям. Перед выставлением полугодовых оценок спорить с этим ни у кого желания не было. Но после истории с аккуратной колонкой двоек на физкультуре и у Семёна Семёновича не было желания беседовать с директрисой в присутствии Серафимы, у которой сам когда-то имел итоговую тройку только по той причине, что та не хотела видеть его в одном классе несколько лет подряд.
  Ограничились одеванием-сниманием противогазов на время.
  После звонка Пашка облегчённо вздохнул.
  - Хорошо, что зима, а то бы совмещали время с пространством.
  -Это как? - спросил Ник, фиксируя в дневнике 'четвёрку' напротив строчки ОБЖ.
  - 'Чего стоим, товарищи солдаты?' 'Да вот размышляем, как совместить время с пространством'. 'Так это просто. Берите лопаты и копайте вот отсюда и до обеда'. Впрочем, везде есть достойные и порядочные люди. Вот это уравнение начинай списывать и три минуты ни о чём не спрашивай.
  
  Николс молча кивнул и старательно переписал всё с подвинутого листочка в свою тетрадь.
  Пашка дорешал очередное задание, заглянул в ответы, удовлетворённо хмыкнул.
  - Победа будет за нами! То есть родственники могут спать спокойно. Тебе с родителями или с бабушкой ругаться приходилось?
  - Нет. Как-то раз я попытался бабушке грубо ответить. Дядька мне кулак показал и пригрозил съездить в ухо. У него кулачище как четыре моих. Сказал, что всякое может быть, но дороже родных ничего. Точнее он сказал: 'Предки - это святое. Даже если сами предки не святые'
  - Сильно сказано. Где он сейчас?
  - В кругосветке. Вроде в районе Австралии. Я бы не выдержал. Целый год по морям-океанам.
  
  Пашка кивнул и закрыл глаза, пытаясь представить бесконечное волнующееся водное пространство со всех сторон крохотной посудины. Замкнутое пространство яхты в бесконечном пространстве вокруг. Где сфера неба, как крышка, полусферой накрывает плоскую тарелку воды и видно только кольцо горизонта со всех сторон, там, где небо упирается в воду. Впрочем, у всех свои проблемы. То есть человек сам выбирает себе трудности в соответствии со своими пристрастиями.
  'Если продолжить мысль Зелёного', - подумал про себя Пашка, - 'То человек кузнец не только своего счастья, но и своего несчастья'
  
  Перед кабинетом физики стоял, рассеянно разводя руками, Фёдорман. Повернувшая с лестницы директриса остановилась и внимательно посмотрела на учителя, которого раньше боялась, как огня.
  - Что случилось Фёдор Ильич?
  - Вот, хотел седьмому 'б' донести что-нибудь разумное... а кабинет пуст.
  - Не расстраивайтесь.
  - Я не расстраиваюсь. Такого со мной не было с начала моей карьеры. Тут радоваться нужно и чувствовать себя помолодевшим.
  - И радоваться не нужно. Вон ваш седьмой класс. Скорее всего, расписание перепутали. Это перед праздниками.
  Со второй лестницы высыпала запыхавшаяся, растрёпанная толпа семиклассников.
  - Ну вот. - Фёдорман обречённо вздохнул и пошёл в кабинет вслед за учениками.
  - - -
  
  Расписывая окна в актовом зале, Николс размахивал кистью и громко возмущался организацией внеурочных мероприятий.
   - Что это за Новогодний вечер за четыре дня до Нового года?
   Пашка изображал усердного подмастерье и подавал мастеру требующуюся баночку с краской.
   - Новый год следует встречать в кругу семьи, если она есть.
   - В кругу семьи я уже шестнадцать раз встречал. Мне разнообразия хочется!
  
   Николс пощекотал зайца кистью и тот заулыбался.
   - Ты на вечер пойдёшь? Мы и на Осеннем балу не были.
   - Как скажете, мастер.
   - Будешь обзываться, и тебя покрашу.
   - Угу. Не место красит человека, а краска! Просто мне каждую зиму жалко ёлочки.
  
  Да, у ёлки есть иголки,
  Только что с того ей толку?
  
   Если я займусь своим делом... ИП или ЧП какой-нибудь, буду ёлки выращивать в торфяных горшочках. Их после Новогодних праздников можно высаживать в грунт, в подготовленные лунки. Залил тёплой водичкой лунку и сажай. Тогда ёлок будет становиться не меньше, а больше. И город станет зелёный и будет зелёным круглый год.
  
   Николс застыл на вершине пирамиды из двух столов и стула, воплощением удивления.
   - О! Ну, ты даёшь. Не ожидал. Сам придумал?
   - В Чехии такое было. Сейчас не знаю.
   Памятник удивлению забалансировал на постаменте.
   - Какие ёлки, какие палки? Ты гений, Самоделкин! И супергений программирования!
   - Одно другому не мешает.
   - Может быть, может быть...
  
   Мастер вернулся к 'фрескам'. Белки начали прыгать, ловя снежинки, упитанные снегири завершали композицию самодовольством.
   - Лерка говорила, что у тебя, кажется, недавно девчонка появилась.
   - Не-е. Появилась она давно, лет пятнадцать назад. Неделю вот совместными прогулками увлеклись.
   - Вы вместе на вечер придёте?
   - Не знаю. Она из второй школы и вечера у нас в одно время.
  
   В перерыве забежала утомлённая знаниями Лерка с Историей подмышкой, показательно обречённо вздыхая.
  - У нас сейчас тестирование.
  - Тут мы бессильны помочь. Нас двоих еле-еле отпросили у завуча.
  - Не напрягайся, Ник, я напишу. Здорово у тебя получается. Жаль, окна после праздников помоют.
  - Жаль тех, кому придётся мыть, - скорректировал сожаления Пашка.
  - Пожалуй, - согласился мастер с высоты своего положения. - Только вот с 'обходом стены' мы упёрлись.
  - В поисках отрицательный результат тоже считается результатом. - подмастерье подал на верх полную баночку белой гуаши взамен опорожнённой.
   - Это почему? - Ник, балансируя, взмахнул рукой.
  Пашка поддержал покачнувшийся авторитет в росписи окон.
  - Потому что наводит на мысль о поиске других вариантов. И в тупике можно найти выход, если повернуть обратно. Вернёмся, почешем затылки...
  - А Серафима сегодня на уроке сказала: 'Если попутный ветер дует в лицо, следует изменить направление движения'.
  - Лер, но мы-то не слышали. Нас это... не было.
  - Да. А сами мы не догадаемся. Никогда в жизни.
  
   Ёлка вращалась, подмигивая гирляндами. На сцене усердно топали первоклассники. Утомлённый репетициями Дед Мороз, расстегнув шубу, раскачивался на стуле. Новый год приближался.
  
   После Новогоднего вечера Николс и Лера поцеловались. Не в первый раз, конечно, но получилось очень чувственно. Раньше всё было как-то по-детски... Пашка на вечер не пришёл, сославшись на свои заботы и пара осталась без третьего. Он не был лишним. Пашка их друг, только кроме дружбы бывает ещё нечто, не укладывающееся в дружбу.
   Кулончик на груди у Леры нагрелся и она, чуть испугавшись, сжала его в руке. Нет, он не бился тревожно. Взволнованно стучало сердце.
   Тётя Ира внимательно посмотрела на вернувшуюся необычно поздно племянницу.
   - Лерочка, как прошёл вечер?
   - Замечательно, тётя Ира. Только устала. Было весело.
   - Тебя провожал Николс? Дядя Саша волновался, предлагал выйти, встретить тебя.
   - Да, Ник.
   Некоторая мечтательность и воздушность, появившиеся в племяннице, вызвали у тёти улыбку. Добрую и понимающую.
   - Лерочка, как тебе завидует твоя старая тётка.
   - Ну, что ты, тётя Ира! Ты не старая, ты ещё... На тебя мужчины оборачиваются.
   - Да? Ну, ладно. Укладывайся спать. Уснёшь?
   - Не знаю. Нет, усну, конечно.
  
   Уснуть, действительно, сразу не получилось. Вокруг витало что-то нежное, извлечённое из каких-то потаённых глубин души тем, что случилось. Конечно случилось ещё не всё... Лера понемногу задремала.
  
   Николс расхаживал вдоль своего дома, время от времени взмахивая руками. Понимающий человек сразу бы догадался, что идёт сложный процесс стихосложения, а так всё выглядело весьма странно.
   Вышедший на лестничную площадку покурить в нарушение закона, нарушающего права курильщиков, отец, некоторое время наблюдал за сыном, смещающимся то влево, то вправо из обозримого пространства... Затем открыл окно.
   - Николай! Наш подъезд вот этот, - помахал он сыну.
   Николс встрепенулся, кивнул и пошёл в указанном направлении.
   - Всё нормально, пап. Это я задумался.
   Отец посмотрел на сына с некоторым недоверием.
   'Задумался?..'
  
   Недооценка подрастающей смены старшим поколением приводит к глобальному росту инфантилизма. Никто уже не командует полками в четырнадцать лет... даже в подмастерья к ремесленникам идти не велит трудовое законодательство. Может потому ремесленники (те, кто мог нечто стоящее без конвейера) постепенно перевелись.
  * * *
  
  
  . . . . . . . . . . . . . .
  12. Во Мраке начинается холод Ужаса.
  
  Слуги? Нет.
  Чести служить Кронтону ещё нужно добиться.
  Букашки.
  Пока не появляются на глаза, для Кронтона они не существуют.
  Если высунутся, то какой-нибудь из тринадцати пальцев на одной из тринадцати рук сделает из неё быстроисчезающее мокрое пятнышко.
  Кронтону не нужны покорные слуги. Все и так выполняют любое его желание.
  Все... Все - его рабы.
  И эти, изначально яркие, но быстро блекнущие на прямоугольных кусочках картона... глупые персонажи большого пасьянса Кронтона.
  Все в его власти!
  И те, кто смирился, и те, кто о Кронтоне ещё не знает.
  Кто не знает, что в абсолютном Мраке начинается абсолютный холод.
  Это холод Ужаса.
  И никто уже не хочет узнать, что там... за холодом Ужаса.
  . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  
  
  
  Глава 5
  'И параллельные прямые, если нужно, пересекаются!'
  (серия пятая - Январь)
  
  Сегодня дежурить досталось Пашке и Николсу. Вообще-то, очередь до друзей должна была дойти только через два дня, но население парт перед ними решило несколько продлить зимние каникулы.
  Каникулы всегда как-то быстро заканчиваются. Но если принять во внимание угрожающе приближающуюся эпидемию гриппа с новым кодом, как у агента в шпионских сериалах, то можно убедить родителей уменьшить контакты с потенциальными переносчиками заразы.
  Веник и швабра - величайшие и совершеннейшие достижения человеческой мысли. Их можно усовершенствовать, как колесо, но форма, определяющая суть предназначения, остаётся неизменной многие тысячелетия, переживая развитие и упадки целого ряда великих цивилизаций. Но, к сожалению, их род занятий не внушил никому должного уважения, невзирая на все заслуги и долгие годы службы.
  Пашка пытался втиснуть закреплённый за кабинетом инвентарь в стенной шкаф. Инвентарь упирался. Пришлось применить силу. Инвентарь сделал вид, что смирился. Но, как только Пашка отвернулся, он вывалился из шкафа.
  В это время вернулся Николс с пустым ведром, и настала его очередь укрощать непокорных.
  
  Чуть позже в вымытом пустом кабинете все трое собрались за последней партой, и Лерка достала несколько распечатанных листов.
  - Вот. Как я сразу и говорила, более всего подозрений вызывает Маринэ. Точнее, я на сто процентов убеждена, что она вампир. Точно вампир! Даже на двести процентов!
  Пашка с Николсом переглянулись, все девчонки в классе Маринэ не любили. Но... 'Точно вампир!'
  - Допустим. И что нам с этим делать? В полицию не пойдёшь. Сразу пошлют в психиатрическую лечебницу. А она в Борисовожске. У нас в городе нет. Да и там нас лечить откажутся. Сейчас бесплатная медицина очень дорогая. - Николс показательно тяжело вздохнул.
  - Очень остроумно! - Лерка надула губки. - Вот расчёты и я уверенна в них. Да! Но мы же не можем оставить это просто так и сидеть сложа руки пока она кого-нибудь действительно...
  Дверь кабинета, скрипнув, начала открываться. Вся троица обернулась. Из тёмного коридора в класс никто не заглянул, не просочился и не протянул когтистую конечность.
  
  - Да она всегда сама открывается. Сейчас на тряпку прихлопну.
  Пашка пересёк класс, на всякий случай, выглянул в коридор и прихлопнул дверь, подложив предназначенную для этого тряпку.
  - Никого там нет. Вопрос первый: Насколько весомы наши подозрения? Вопрос второй: Могут ли наши заключения считаться доказательством? Вопрос третий: С кем мы можем поделиться этими соображениями?
  Лера выдернула из стопки один листок и положила его сверху.
  - Никаких отклонений от усреднённой нормы нет только у одного учителя. Это Фёдорман. Если попробовать поговорить с ним начистоту? Вы же сами говорили, что он больше всего вызывает доверие.
  - Интересно, почему Фёдорман - 'ман'. Он что еврей?
  Николс почесал макушку. Он никак не хотел считать разговор серьёзным.
  - Для начала, следует уточнить, был ли евреем Адам. Это может снять все вопросы по всем национальностям, - засмеялся Пашка.
  Лерка стукнула кулачком по распечатанным таблицам.
  - Да не об этом мы сейчас! Паша, ну ты же серьёзный человек!
  - Ладно. Фёдорман в лаборантской допоздна сидит. Только, что мы ему скажем, и кто будет говорить?
  - Я сама. Я же всё рассчитывала. Но вы пойдете вместе со мной.
  Николс встал, застёгивая ранец.
  - Идём. Мне даже очень интересно, что он на всё это скажет. Очень интересно.
  
  Выключили свет, вышли в тёмный коридор, заперли кабинет и остановились в нерешительности. Раньше на эту гнетущую тишину в пустой школе они никогда внимания не обращали... Раньше.
  На полу серели искажённые неровностями пола трапеции от пробивающегося сквозь окна света всходящей Луны. Картина, вселяющая неуверенность и пропитывающая всё пространство грустью.
  
  - Так в лаборантскую или домой? - обернулся к оказавшимся сзади друзьям Пашка.
  Лера набрала побольше воздуха и взяла Ника за руку.
  - Идём в лаборантскую.
  Николс включил фонарик на своём смартфоне.
  - Вот теперь идём. Я же говорил, что темноты я боюсь меньше, если включен свет.
  - Да. Так лучше, - согласилась Лера.
  
  Сквозь щель у пола пробивался свет. Фёдорман, действительно, уходил из школы позже всех.
  Пашка постучал и открыл дверь.
  - Фёдор Ильич, можно к вам?
  - А, Паша? Заходите.
  - Я не один.
  - Да, заходите, заходите. Чего вы там топчетесь. Тетради вот как раз ваши допроверил. Какие проблемы, господа?
  - Фёдор Ильич у нас есть серьёзный вопрос. Лера сейчас всё объяснит.
  - Если серьёзный, тогда рассаживайтесь.
  
  Фёдорман указал на стулья у стены, переместив свой легендарный потёртый портфель на стол.
  - Слушаю вас, барышня.
  - Фёдор Ильич, у нас в школе есть учительница-вампир. Это точно и ещё несколько человек под подозрением. Не перебивайте. Мы не сошли с ума. Мы провели измерения, проанализировали данные. По одному человеку сомнений нет.
  Лерка волнуясь перебрала свои стремящиеся рассыпаться листочки и, выдернув один, протянула Фёдорману.
  Фёдор Ильич взял. Просмотрел, всё молча сначала в одних очках, затем достал из внутреннего кармана футляр с другими.
  - Эти посильнее.
  Просмотрел всё ещё раз. Снял очки, погрыз некоторое время дужку, и одев, снова занялся изучением таблицы. Троица сидела молча, с тревогой наблюдая за старым учителем.
  
  - Хитро придумано. Только это ничего не доказывает. Как говорится: 'Поиски истины частенько приводят к глубоким заблуждениям'.
  Изменение параметров, которые вы измеряли, у женщины в возрасте Марины Петровны могут быть вызваны изменением личных обстоятельств. К примеру, любовь и, вы уже взрослые, некоторые отношения с любимым человеком. Я, по роду своей профессии, материалист. Во всякое тёмное не верю. Точнее убеждён, что его нет. Но с вашей точки зрения, эти обвинения достаточно серьёзные. Поэтому... должен сказать... Я не сплетничаю. Ни в коем случае. У Марины Петровны есть некоторые взаимные симпатии с Зеленским Семёном Семёновичем. Наверняка и его таблица вызывает сомнения?
  
  Фёдорман испытующе посмотрел на Леру.
  - Да. Но в меньшей степени.
  - Вот видите. Успокойтесь. В нашей школе представителей тёмных сил нет. Вообще, за годы моей работы загадочными и нераскрытыми оставались только кражи классных журналов. Теперь, с введением электронных, это отошло в историю. Не надумывайте себе лишнего, на ночь глядя. Идите домой. И... Господа, потрудитесь проводить барышню. Сейчас ей многое может показаться... неправильным.
  
  'Господам' и 'барышне' оставалось лишь раскланяться. Только в дверях они столкнулись нос к носу с Маринэ. Глаза её блестели, щёки были пунцовыми, грудь вздымалась существенней обычного.
  - Здравствуйте. - Николс от неожиданности даже кивнул.
  - Добрый вечер. Отрабатывали?
  - Да. Мы уже всё. До свидания. - Пашка, шедший последним, вытолкнул друзей в коридор и плотно прикрыл дверь. - Пойдем. Эту страницу можно перевернуть. Посмотрим, что начертано на следующей.
  Шли молча. Фонарик снова включил только Николс. Чувствовать себя глупыми детьми, поверившими в страшные сказки, было очень стыдно. Конечно, Фёдорман их не высмеивал, но и ничему не поверил. Обратиться больше было не к кому. Ситуация колебалась от 'глупой' до 'безнадёжной' по общей шкале неясностей. Темнота в коридоре сгущалась до плотности тумана... становилось, если не холодно, то зябко...
  
  Тем временем Фёдор Ильич стоял посреди лаборантской, скрестив руки на груди, переполненный величием и гневом.
  - Поздравляю, Маринэ. Эти трое вас раскусили.
  Фёдорман зло улыбнулся, вдавливая большим пальцем на место начинающий выдвигаться клык.
  - Они могут подслушивать. - Маринэ обернулась к двери.
  - Ушли. Я вижу. Присядь. Очень уж неприлично раскраснелась. Семён Семёнович мог бы стать заслуженным донором, я полагаю.
  Фёдорман перешёл с вежливого учительского 'Вы' на повелительный и жёсткий тон.
  - Да, Магистр. Здоровый бугай. Что делать с этой мелочью?
  - Ничего. Тебя следует наказать. Своей несдержанностью ты, Маринэ, можешь нас... Нельзя бедокурить рядом со своим жилищем. Это закон безопасности. Мы же даём всем из нашего круга путёвки. Там действительно охота. Там и охотьтесь. Беженцы. Кто их считает. Сколько побежало, сколько добежало. А у нас 'всеобуч', за каждую 'учебную единицу' регулярно отчитываемся. Зачем нам лишне внимание прочих? Я понятно изъясняюсь?
  Маринэ почтительно склонила голову ещё ниже.
  - Простите, Магистр. Какое-то свечение от этих двух беспризорников. Один живёт с неродной бабкой, другая -с тёткой и её сожителем. Особи различные по свойствам, но что-то в них есть схожее. Они подозрительны.
  - Ещё одно необдуманное движение, Маринэ, в этом направлении и нам придётся расстаться. До встречи на той стороне жизни...Достаточно того, что я сам за ними наблюдаю. Мне не хочется ещё раз делать тебе замечание... оно будет последним.
  Маринэ склонила голову ещё ниже. Покорность была во всём. И в опущенных плечах и в начинающем дрожать голосе.
  - Магистр, простите. Больше не повторится.
  Что прощение. Сильнейший не прощает и не жалеет. У него нет жалости. Есть только собственное понимание уместного на данный момент. Этим он и руководствуется.
  - Подойди.
  Зажужжал моторчик, опуская штору затемнения, и щелкнул замок на двери.
  Маринэ встала, скользнула рукой по пуговицам пиджака, они послушно выскочили из петелек. Ажурная блузка тоже распахнулась от одного движения, открывая чёрный бюстгальтер с застёжкой тёмного серебра между чашечками.
  Застёжка мягко щёлкнула под нажимом двух пальцев. Оголяющаяся плоть ждала своей участи.
  
  - Надеюсь, у Зеленского используется не шея?
  - Конечно, Магистр.
  
  Маринэ выгнулась, оперевшись одной рукой о стол и приподнимая другой оголённую грудь. В нижней её части ещё виднелись следы от прошлого укуса.
  Фёдорман склонился над подготовленным для трапезы блюдом. Выдвинувшиеся клыки впились в упругое... чуть ниже старых следов.
  Маринэ, томно закатив глаза, старалась не дышать...Служить хоть чем-то магистру было высшим наслаждением.
  Фёдорман разомкнул челюсти и выпрямился. Он был сыт.
  
  - Иди.
  - Я счастлива, мой повелитель. Я ваша раба.
  
  Повелитель протёр клыки носовым платочком, помогая им спрятаться. Открываясь, щёлкнул замок на двери.
  Маринэ, застёгиваясь, пошла к выходу. Взгляд её был туманен и мечтателен. 'Какое наслаждение...'
  Фёдорман, проводил взглядом коллегу, достал из кармана бархатный футлярчик, открыл. Перстень с чёрным камнем парил над своим ложем.
  
  
  Трое друзей уже практически дошли до Леркиного дома. Николс всю дорогу пинал снег по краям только что почищенного тротуара. Где-то впереди порыкивал трактор, продолжая начатое.
  - Нет, зря мы сунулись.
  - Наверное, - Вздохнула Лерка. - Зачем она пришла к Фёдорману?
  - Может быть, за классным журналом. Он у него на столе лежал под тетрадками. Я видел.
  Пашка, опять зевнул и остановился, всматриваясь в рассекреченные фонарями участки окружающего мира.
  Николс споткнулся и плюхнулся в сугроб.
  - Это он секс имел ввиду, когда про отношения говорил?
  - Возможно...
  Кулончик на груди несколько раз вздрогнул и затих. Лерка огляделась по сторонам. Взрослые, нагруженные пакетами, возвращались с работы. На рябине у дальнего подъезда сидел большой чёрный ворон, расположившись так, что девушка его не видела.
   - Наверное, и правда, мы зря всё это затеяли и мои... в общем глупые фантазии воспалённого подросткового мозга... поставили всех нас в ужасно глупое положение. Вы меня простите?
  - Посмотрим, что покажет время, - зевнул Пашка. - Не в смысле прощения. А в смысле прозрения. Чего печалится?
  
  ...Хочу утешить всех:
  Бывало, братцы, хуже,
  И в Африке был снег,
  И сухо было в луже...
  
  'Не ко всякому ответу можно подобрать толковый вопрос'. Покумекаем. Не парься.
  
  Долговязый длинноволосый меломан впал в целую серию продолжительных зевков.
  Лерка, смеясь, толкнула его кулаком в бок.
  - Когда ты выспишься?!
  - Когда-нибудь...Сон сам по себе опасен. Можно проспать важное событие. Или... Приснится что-либо ужасное. Буду после этого долго переживать и мучиться. Параллельные миры не дремлют и всё норовят вторгнуться! Такие... у-у-у!
  
  Вот все и повеселели. Стало легче, светлей... в общем, кроме всяческих мрачностей есть в жизни и другие составляющие. Может быть, даже и хорошо, что их подозрения... шут с ними, с этими подозрениями.
  Откуда было знать трём друзьям, что произошло в лаборантской после их ухода.
  Ничего ещё не закончилось.
  Мало того, ничего ещё даже толком не начиналось.
  Но уже происходит.
  Как так 'происходит', если 'не начиналось'? Просто. Просто всё очень перемешано. Внезапное осознание того, что происходящее сейчас уже было... позволяет сообразить, что будущие события уже начали происходить.
  - - -
  
  Солнце просыпалось позже учеников и более-менее умытое заглядывало в окна классов, когда учёба была уже в самом разгаре.
  Шутка, а по мнению бабушки Лены 'фулюганство', с мокрой бумагой в патронах могла пройти только один раз в одном поколении.
  В своё время дядя рассказал Николсу, что если под цоколь лампочки в патроне положить мокрый кусочек промокашки... (были времена, когда ещё пользовались перьевыми чернильными ручками и каждая тетрадь изначально комплектовалась 'промокашкой' - листочком пористой бумаги) ... так вот... то лампочка будет гореть пока промокашка не высохнет в горячем патроне. После этого бумага становится в силу своего характера диэлектриком и лампочка гаснет.
  В прошлом году Николс и Пашка такой фокус провернули. После начала урока замигала и погасла одна лампочка, затем другая... и постепенно в произвольном порядке с разной степенью зловещности в подмигивании погасли все. Класс погрузился в темноту.
  Класс замер в восторге.
  Электрик судорожно щёлкал выключателями... Пришедшие посмотреть на ЧП Серафима и Фёдорман переглянулись - подобную ситуацию они уже наблюдали лет двадцать тому назад. Николс был вызван на конфиденциальную беседу в учительскую, где ему объяснили, что сохранение традиций - это, конечно, хорошо, но не для всех традиций. Теперь такое 'чудо' можно будет провернуть безнаказанно, только когда ныне работающие учителя уйдут на пенсию. Нужно было выдумывать нечто новое.
  
  Маринэ, грациозно покачивая бёдрами, прохаживалась перед доской.
  - ...любовная лирика Маяковского...
  Девчонки, изображая полное понимание глубины темы, дружно томно вздохнули. Николс хотел сдержать смешок, но получилось, что хрюкнул.
  - Что не так, Доров?
  - Я насчёт чувств сомневаюсь. Стихи -это заработок поэтов. Есенин вот поиздержался на югах и ради гонорара 'Бакинских комиссаров' настрочил. Маяковский всё ступеньками располагал, чтобы строчек побольше было. Им же за строчки платят?
  - По твоему мнению, всё ради денег?
  - Я про поэтов. Конечно, чувства всякие у них были... живые же люди. Чувствуйте себе сколько угодно. Но зарабатывать на чувствах? Это уже... почти аморально. У него, значит, 'Облако в штанах', а мы...
  Изложить своё видение проблемы художнику не дал голос общественности.
  Класс оживился и частично развеселился. Девчонки шипели, что он 'бревно бесчувственное', мальчишки, что всё правильно.
  Маринэ смотрела в окно на неторопливо падающие белые хлопья снега.
  - Юношеский нигилизм- это возрастное заболевание. Опасность оно представляет, если затянется и на зрелый возраст. Искусство и чувства разделить трудно, как чувства и всяческие материальные блага...иначе...
  Даже Пашка вышел из дрёмы и снял наушники.
  - Любовная лодка разобьётся о быт?
  - Примерно так. Отдыхаем. Перемена.
  Звонок выручает у доски не только учеников, но иногда и учителей. Замечательная передаваемая из века в век условность.
  Николс, довольный тактическим успехом на этом участке фронта, повернулся к другу.
  
  - Паш, если мы не можем никого из разумных существ привлечь для помощи на экзамене, может...
   - Неразумные существа привлекать не имеет смысла.
  - Я про другое. Можно ли создать анализатор, который понимает присланное изображение, формулирует запрос в интернет, выбирает верный из кучи высветившихся и присылает нам в аудиторию?
  Пашка выключил музыку и пошевелил ушами, как бы проверяя, правильно ли он всё расслышал.
  - Это очень умная должна быть программа. Очень умная. Но идея сама по себе...
  - Идея сама по себе не заработает. Это реально?
  - Покумекаем.
  
  Пашка снова нацепил наушники и начал ритмично покачивать головой. Последнее время его больше беспокоили те изречения, что Лерка дала Николсу для преобразования в нечто визуальное... Никак не удавалось отделаться от ощущения, что нечто подобное (а может быть именно это) он уже слышал. Где? Когда?
  В комнате у Леры было много чего интересного, по большей части обычного... Вот только камень, похожий на янтарь, разорванный пополам... Только это не янтарь. В справочниках ничего похожего Пашка не нашёл...Совместить странные, смутные ощущения с привычным, реалистичным восприятием никак не получалось. Дело тут, скорее всего, не в самой Лере, а в том, что её окружает.
  'Увлечение гороскопами и охоту на вампиров можно отнести к подростковой 'фэнтезийности' в восприятии окружающего... Или нет?'
  
  
  Николс опять толкнул друга в бок.
  - Я нарисовал эти изречения. Посмотри, можно Лерке показывать?
  Из ранца была аккуратненько извлечена жёсткая картонная папка с тесёмочками, а уж из папки листы акварельной бумаги с карандашными рисунками. К каждому скрепкой был прикреплён листочек с изречением, нанесённым рукой Леры.
  'Интересный поворот'.
  Паша всё внимательно просмотрел. Да, талант Николса не могла затмить даже его безалаберность и аллергия на точные науки.
  Лист с изображением сна смотрел единственным расплывающимся в неясные образы глазом.
  - Можешь показывать. Впечатляет. Запаралелился с потусторонним?
  - Заперпендикулярился. Практически за один вечер всё нарисовалось. Как водой кто окатил. Вдохновение, наверно, приходило или озарение снисходило...ло-ло, ло-ло
  - Главное, связь с разумом не теряй.
  - Держусь. Можно сказать, из последних сил. Связи в наше время штука нужная. И с разумом тоже. Он же может оказаться разумным и чего-нибудь дельное подсказать. Сам я ни в жисть не соображу.
  'Да...Понять художника...'
  Всего-навсего, не раскритиковали, а сколько в человеке просыпается энергии.
  Лера задумчиво рассматривала рисунки в коридоре у окна, сдвинув горшки с многострадальными цветами в сторону... Тут меньше любопытствующих.
  - Спасибо. Я ещё дома всё рассмотрю, как следует. Мне нужно... мне нужно время.
  - Пожалуйста, - облегчённо выдохнул автор.
  - Лер, а откуда эти изречения? - Пашка попробовал заглянуть девушке в глаза.
  - Встречались. Точнее я их слышала давно. Может быть, в сказках... в детстве. Может и не в сказках. Не знаю. Я позже всё объясню... попробую объяснить.
  
  Пашка больше не расспрашивал
  'Интересная история получается. Девчонки обычно любят загадочность напускать... Но Лерка в таком замечена не была. А тут... Ладно, покопаемся в собственной памяти'.
  Ничего другого он сейчас и не мог себе предложить. Туманности рано или поздно рассеиваются, даже искусственные...если не нарисованы вечными красками на вечном холсте.
  
  Воспрявший духом неотвергнутый художник даже немножечко излучал нечто похожее на свечение. Его переполняло обилие творческих порывов вообще. Что там картинки!
  - Вот ещё чего я хотел рассказать.... Теория плоскости и шара. Во-о-от, пока общаются двое... у них бесконечная плоскость для общения. Далее число общающихся неизбежно увеличивается и плоскости приходится сворачиваться или складываться в многогранник. Контактов становится больше, но площадь общения меньше. Для каждого контакта всего одна грань. Далее многогранник постепенно превращается в шар. Число контактов становится бесконечно большим. Только теперь можно соприкоснуться с другим лишь одной точкой. Шары катятся, сталкиваются на одно мгновение и только одной точкой! С другим другой, но тоже одной. Даже если к сформировавшемуся шару приблизится плоскость... Он и её коснётся всего одной точкой!
  - Это гравюры Эшера подвигли тебя на приятие основ стереометрии? -Пашка постучал ногтем по коллажу на папке. - В общем согласен. Но... Пойдёмте дослушивать любовную лирику рупора революции.
  - Чего там слушать. Все они начальную популярность зарабатывали на 'вольностях' в стихах. "На тоненьких эротических ножках вбежал Пушкин в большую поэзию и произвел переполох"
  Лерка отвлеклась от рисунков и внимательно посмотрела на Николса.
  - Это кто его так приложил?
  - Синявский.
  - А кто такой Синявский?
  - Тогда прославиться можно было, если тебя запрещают. Шестидесятники с Даниэлем собрали альманах, попали под суд... Тогда неудобных из центра разметали или на восток - в Сибирь, или на Запад- за границу. У родителей их книжки есть. Если интересно...
  - Конечно, интересно. Принеси завтра.
  
  Второй урок прошел без дебатов.
  Генератор общественных возмущений был занят своим внутренним миром, дух Маяковского более не беспокоил.
  Хотя Маринэ была настроена по-боевому. Снисходила даже до молодёжного сленга и упрощённых моделей. Учителя с годами начинают весьма привольно изъясняться. Им кажется, что так ближе и понятней находящимся по другую сторону баррикады. На самом деле обычно выходило пошловато.
  У каждой возрастной группы свой сленг и в исполнении представителей другого поколения звучит нелепо.
  
  Заглянула Серафима.
  - Молодые люди, напоминаю, что в начале февраля... с датой ещё не определились, проводится Вечер встреч с выпускниками. Мы готовим.
  - А почему мы?
  - Этот вечер традиционно готовят одинадцатиклассники.
  - Пусть 'а-шники' готовят.
  - Дискуссий не будет. Будете готовить вместе. Жду предложений и инициатив.
  
  Больше всего на Вечер встреч приходит окончивших школу в прошлом году. Далее по убывающей. За исключением тех случаев, когда выпуски собираются на какой-нибудь юбилей. Интересно наблюдать за солидными дядями и тётями, умилёнными воспоминаниями и впадающими в озорное детство.
  - - -
  
   Январь радостно сверкал, и толпы солнечных зайчиков скакали в пространстве, ослепляя всех без разбора. Подпрыгивая на морозе, все трое никак не могли расстаться у подъезда.
  - Николс вот предложил сочинить сказочную программу, которая сама будет задавать в сети вопросы по варианту и выбирать правильный ответ из предложенных миллионов.
  - Да, ладно, если невозможно, то и не заморачивайся.
  - Возможно. Очень даже возможно. Только мои схемы с дырками. Упорядоченности не хватает. Лер, попробуй алгоритмик сочинить.
  - Попробую. Идея понятна. Ладно, давайте по домам, холодно сегодня. Я подумаю. Всё, а то я сейчас посинею.
  - Про синюю птицу: Тушка курицы имела такой вид, будто птица курила не только всю свою жизнь, но ещё и после смерти.
  - Да, ну тебя, Паш. Всё. Пока-пока. Идите домой.
  
  Лерка убежала в подъезд. Ребята ещё немного потоптались, пока в окнах на втором этаже не зажегся свет и ускоренным шагом направились в указанном направлении.
  Думать и горевать по поводу того как быстро идёт время у них просто не было времени. Хватало и других забот. Январь, так январь. Чем ближе развязка, тем меньше продолжительность волнений и переживаний. Печальных историй, связанных со сдачей выпускных экзаменов, в молодёжном эпосе не сохранилось. По большей части истории были забавные и весёлые. Очень редко поучительные.
  
  Бабушка не встретила Пашку привычным вопросом с кухни, и он, не раздеваясь, а лишь сбросив ботинки, пошёл искать её по квартире. Старушка молча сидела перед выключенным телевизором.
  - Бабуль, что случилось?
  - Отец твой звонил на городской телефон. Сказал, что не приедет до весны.
  - Он же обещал в феврале.
  - Что-то где-то... Я все новости по всем каналам просмотрела. Молчок. Может, просто жениться, наконец, надумал? Хотя, зачем ему эти хлопоты. Молодые они дюже резвые. Все соки...
  - Может, он на старой женится.
  - Может... Может и не сгложет. Руки мой, всё на столе. Пальто снять не забудь. Весь в батюшку непутёвого. Вот ведь порода.
  
  Бабушка Лена любила побранить Пашку с отцом, поскольку, действительно сильно их любила. Никого в её жизни кроме них двоих и не осталось. Так сложилось. Как вот только она одна останется, когда внучок школу окончит и в институт какой-нибудь уедет?
  Елена Ивановна вздохнула:
  - Грехи наши тяжкие...
  - Бабуль, всё вкусно, - донёсся с кухни голос Пашки.
  
  Паша весь вечер копался со своими микро и микро-микросхемами, вертя их под микроскопом и рассматривая картинку на экране. Споры о разумности вертикального и горизонтального расположения элементов остались в прошлом. Тут нужно было уже... комплексно подходить к компоновке.
  Сделать из одной неработающей микросхемы две работающие или из двух рабочих процессоров один, пашущий, как Балда, за семерых... можно, если сам работник не 'балда' в общепринятом понимании этой характеристики.
  Ещё нужно было не пропустить ночной сеанс наблюдений. Нужно, очень нужно. Схема становилась всё интересней и всё ближе к неупорядоченности путей сообщений.
  - - -
  
  Фёдорман дошёл в проверке самостоятельных работ до листочка Николса со скудненькими записями. Проверять двоечников проще всего. Глянул пусто и поставил 'кол'. Если есть попытки записать хотя бы условие задачи, можно увеличить количество баллов в два раза. Всё быстро и просто. С решающими сложнее. Сиди, разбирайся: чего они тут удумали?
  Фёдорман повертел листочек в руках. Кол уже стоял, только вопросы ещё оставались. Он достал второй футляр с 'более сильными очками' и через пару минут в дверь лаборантской постучала Маринэ.
  - Можно к вам, Фёдор Ильич?
  - Да. Дверь прикройте и присядьте.
  
  За закрытой дверью тон и манеры вновь изменились.
  - Куда делся портрет, который в сентябре нарисовал Доров?
  - Я его уничтожила.
  Магистр внимательно посмотрел на свою рабыню.
  -Не лукавь. Ты знаешь, что уничтожать своё изображение опасно.
  - Я его скопировала, точнее, перенесла и храню на себе. В тетради его нет.
  - Интересное решение. Семён Семёнович уже очень сильно хочет к нам?
  - Да, Магистр.
  - Он уже готов?
  - Да, Магистр.
  - Иди.
  
  Фёдорман повернулся к окну.
  Листочек Николса лёг в общую кучу разноформатных собратьев. Параллельные линии могут и пересекаться, если захотят того сами или их вынудят обстоятельства. Зря Лобачевский видел в этом только расширение геометрии. Хотя и там изменение всего лишь одной аксиомы наделало много переполоха. Только новое часто оказывается больше привычного и не во всех головах помещается.
  
  Конечно, уничтожать своё изображение опасно. Если оно отражает твою настоящую сущность, то можно её лишиться и останется одна оболочка. Оболочка может жить сама по себе, тоскливо волочась по пути, прочерченному временем, пока не устанет от себя самой окончательно. Это не жизнь. Живёт сущность, а оболочка лишь выполняет то, что от неё требуется... если в силах. Если нет, то сущность может найти и другое вместилище.
  Маринэ шла по пустому школьному коридору, перелистывая в памяти всё, что привело её в мир, который она теперь не променяет ни на какой другой. Влюблённость юной практикантки. Долгие прогулки вечерами... Попасть на работу в периферийную школу, когда из неё все разбегались в разные стороны, было нетрудно... Трудно держать себя в руках... Он такой...
  Маринэ постаралась успокоить взволнованно вздымающуюся грудь. В учительской слишком много 'кумушек'.
  Нужно уметь контролировать себя... и показывать другим лишь доступное их пониманию.
  'Как это скучно. Хочется поразвлечься. Попробовать чего-нибудь новенького и свеженького. Вот эта девчонка...'
  Маринэ чуть прикрыла глаза, вспоминая молодое, упругое тело. Она даже несколько раз как бы случайно показывала юной куколке кое-что из своих прелестей. Та, скромно потупившись, делала вид, что ничего не видела.
  'Дурочка. А интересно было бы поиграть с этой симпатичной 'мышкой' в каком-нибудь уютном местечке. Только Магистр...'
  Маринэ представила, как на длинных царапинах от острых ногтей выступают бусинками капельки крови, как она слизывает их... Крики и писки делают всё только слаще, без мольбы о пощаде всё пресно. Маринэ высунув кончик языка увлажнила пересохшие губы.
  Магистр пристально следил за тем, чтобы даже оформившуюся и созревшую 'мелюзгу' не трогали, и сурово наказывал пытавшихся его ослушаться. Наверное, он знал то, что было неведомо другим.
  'С Сэмэном всё иначе... там слишком много мужского, как в перчённом бараньем шашлыке с луком. Вкусно, но без нежности...там нужно вонзаться зубами!'
  
  'Внешние факторы находятся в противоречии с внутренним миром, поскольку они снаружи' - время от времени повторял Магистр и остальным оставалось только догадываться, что он имел ввиду.
  Маринэ, 'надев' дежурную улыбку, вошла в учительскую.
  
  
  На перемене Пашка отошёл к окну 'помедитировать', рассматривая небо, разрезанное чёрными ветвями на неправильную мозаику...
  Его место рядом с Николсом сразу заняла Лера, а тот пытался погрузить её в набор своих возмущений всем, что не укладывалось у него в голове.
  - Лер, вот про какие 'огромные цифры' нам талдычат эти из правительства по телевизору. Миллиарды, триллионы... Это же числа! Цифр всего десять: ноль, один, два и до девяти. Девять самая большая. Я с братом младшим учил. Им задавали. Теперь я знаю.
  - А раньше ты цифры не знал?
  - Нет, ну в начальной школе знал, что цифры, а что числа. После не было у меня такой необходимости. Но наверху вроде как грамотные люди должны бы были...что ж они цифр от чисел не отличают?
  - Не расстраивайся.
  - Ладно, постараюсь. Я вообще-то телевизор практически не смотрю... Так у бабушки зацеплю, когда проведать захожу. Ты эти ток-шоу видела?
  - Ты же не смотришь телевизор...
  - Ну, бабушка каналы перещёлкивает, ищет, что посмотреть, и всё время на этих горлопанов попадает. Слушай, как они там орут друг на друга. Вроде одеты все прилично. Особенно ведущие, они слова никому сказать не дают.
  - Платят хорошо, вот они и стараются.
  - А культура общения, которую средства массовой информации должны транслировать в массы. А если молодое поколение насмотрится и тоже начнёт так общаться?
  - Молодое поколение за исключением тебя эту чепуху не смотрит.
  Лерка явно заскучала, и Пашка попросил её уступить место под предлогом приближающегося звонка.
  - Н-да...
  - Чего не так? - Участливо посмотрел Николс на друга.
  - У меня всё так. А вот у некоторых...Ты думаешь, что с девушками нужно разговаривать об этом?
  - Я не знаю. Но Лерка сначала вообще хотела со мной поговорить о свойстве степеней с одинаковым основанием.
  - Тогда ладно. Считай, что ты отомщён. Свойства степеней - это, конечно, не свойства логарифмов, но всё равно негуманно.
  Пашка хлопнул друга по протянутой тем ладони.
  
  У современных 'Ромео' и 'Джульетт' в головах было много чего 'требующегося обязательно', что мешало им сконцентрироваться именно на 'влюблённости'. Впрочем, и про тех изначальных мы знаем только то, что нам рассказали.
  
  Прозвенел звонок.
  Вошла Серафима и класс привычно встал.
  - Здравствуйте, садитесь. Как показала последняя самостоятельная работа, работа с многочленами упирается в незнание некоторых моментов, изученных, молодые люди, гораздо раньше. Запишем тему урока: 'Свойства степеней с одинаковыми основаниями'. И к доске попросим Дорова.
  
  Николс и Пашка переглянулись.
  Как у Лерки получается заглядывать вперёд? Гороскопы? Или... или-или.
  Николс уже царапал мелом доску, записывая диктуемое Серафимой повергающее в ужас выражение.
  'Кто выплатит страховку попавшим под колесо Фортуны?'
  Вот какой вопрос должен волновать общественность во все времена.
  Пашка сочувствовал попавшему 'в переплёт' другу, но помочь ничем не мог.
  Мозаика из кусочков нарезанного чёрными ветками неба, потемнела и начала шевелиться. Поднимался ветер. Можно видеть в погоде предзнаменования чего-то, но лучше видеть просто погоду. Настроение может портится у чего угодно... иногда безо всяких причин.
  'А уж если есть причины...тут уж...'
  Ветер усиливался, начавшийся снегопад перечёркивал оконный проём по диагонали.
  * * *
  
  
  
  . . . . . . . . . . . . . .
  01.Тёмная сторона светлого.
  
  Некоторые букашки и не замечали, что высунулись. И не понимали, что высунулись напрасно.
  Какой-нибудь из тринадцати свирепо сверкающих глаз замечал недозволенное движение, и букашка переставала отвлекать Кронтона.
  Пасьянс завораживал своей бесконечностью, пока не начинал утомлять запутанностью.
  Кронтон смахивал карты со стола и раскладывал новые.
  Выброшенные картонки падали бесконечно долго в бесконечной темноте в пропасть, у которой не было пределов.
  Они более не существовали, растворяясь во Мраке.
  Новые букашки выползали из щелей небытия и становились картами, надеясь выиграть у рокового предначертания, но попадали в пасьянс.
  Они не знали, что у светлого есть тёмная сторона.
  А пасьянс раскладывал Кронтон.
  И Мрак терпеливо ждал свою пищу.
  Светлое поглощалось Мраком. Во Мраке рождался Холод...
  . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  
  
  
  
  Глава 6
  'Одни стремятся попасть в историю, другие из неё выкрутиться'
  (серия шестая - Февраль)
  
  
  У каждого из шести чердачных окон Пашка оборудовал площадки из деревянных щитов. И самому удобнее стоять, и стойка телескопа не 'танцует'. На время отсутствия щиты накрывались прорезиненной тканью. Пришел, откинул в сторону полотно и плацдарм для наблюдений готов. Всерьёз вести войну с голубями астроному-любителю и не приходило в голову. Он здесь явление временное, а птицы живут со времени создания дома и будут здесь до его сноса, следовательно, прав на чердак у них было больше.
  Отец просил кроме свечений ещё фиксировать все изменения в области пояса Ориона и просматривать несколько кратеров на Луне. С Орионом всё было просто, а вот из-за Луны и этих свечений приходилось бегать по всем шести точкам. За год уже протоптались тропинки. Поначалу Пашкины еженощные лазания на чердак очень взволновали соседей. Участковый, вызванный бдительными старожилами, 'обнюхал' все стропила, ища предполагаемые схроны с наркотиками. Зачем ещё может без конца лазить на чердак великовозрастная дылда, да ещё исключительно по ночам? С этими претензиями постепенно разобрались. Осталась только подозрительность и взаимная неприязнь с оперативным уполномоченным.
  
  На чердак можно было попасть только из их подъезда по вертикальной, сваренной из труб лестнице. Сначала приходилось подняться, чтобы снять замок, открыть люк, смести мусор, а затем уж спуститься за телескопом и карабкаться второй раз. Люк приходилось за собой закрывать, чтобы любопытные голуби не залетали в подъезд. От тесноты и непривычности обстановки они начинали метаться из угла в угол, биться в стёкла... поймать и успокоить было трудно.
  Постепенно Паша понял, что наблюдает не за астрономическими объектами (он включил в список ещё несколько интересных для себя), а, как ни странно, за временем. Вспышки прошлого и будущего невозможно было спутать с настоящим, они имели разные оттенки... Отец ничего не уточнял, но простое сравнение того, что видел Пашка, с описанием того, что наблюдали все остальные астрономы, заставляло задуматься. Кратковременность вспышек, довольно долго сохраняющийся след в виде цветных туманчиков, непредсказуемость появления... говорили о том, что объекты не астрономические. В их материальности сомнений не было, слишком хорошо фиксировались самые разные параметры... Единственно не получалось определить массу... постепенно мысль пришла к всплескам времени.
  Голубь попытался сесть ссутулившемуся наблюдателю на плечо. Пришлось отмахнуться, труба вильнула в сторону и вниз. Мелькнуло что-то знакомое. Паша неторопливо повёл трубу в обратном направлении.
   - Стоп. Вот это кино!!!
  В промежутке между дальними пятиэтажками был виден ещё не полностью застроенный микрорайон 'Солнечный'. Ничего особенно яркого и радующего в нём не было (названиями иногда пытаются устранить часть недостатков), но вот это окно на пятом этаже представляло интерес.
  Особый интерес. Особый!
  По большой пустой комнате расхаживал Фёдорман и отдавал распоряжения двум людям в обтягивающих чёрных костюмах. За Фёдорманом почтительно следовала Маринэ. Помещение казалось непривычно просторным для типовой квартиры, возможно, снесена часть стен-перегородок, ещё не наблюдалось ни мебели, ни чего-то на стенах... Все четверо вышли из комнаты и свет погас. Что это за квартира и что этой странной компании там нужно?
  Астрономические наблюдения завершились сами собой. Чем больше 'дежурный по чердаку' анализировал увиденное, тем больше вопросов у него возникало. Сюжет и персонажи ни в современную квартиру, ни в этот исторический период не вписывались.
  
  Лерка постучала Пашке по плечу, как в дверь, пришлось снимать наушники и выходить из 'транса'.
  - Разрешите?
  - Входите.
  - Ты чего такой мрачный сегодня весь день?
  - В тишине и покое осмысливаю то, что вчера посчастливилось наблюдать.
  Николс оторвался от своих набросков-почеркушек и покосился на хрипящие наушники.
  - Ну, да, 'в тишине'. Какой-то односложный ты сегодня. Не заболел? А то у меня сейчас иммунитет ослаблен первым полугодием.
  - Всё нормально. Сопоставлю, доосмыслю и поделюсь.
  - Если вкусное, то обязательно.
  Больше друзья Пашку не беспокоили. По прежнему опыту было понятно, что все усилия будут напрасны, пока он сам не раскроется.
  
  
  Как всегда, после школы сначала провожали Лерку.
  - Давай колись-делись, - напомнил Николс про обещанное.
  Пашке и самому хотелось всё рассказать, только после их предыдущей неудачи нужно было сначала всё обдумать без эмоций. Поэтому и тянул.
  - Сегодня ночью я случайно обнаружил окно квартиры, в которой бывают и Фёдорман, и Маринэ, и другие интересные типажи.
  
  Лерка остановилась, как вкопанная.
  - Поконкретнее, пожалуйста.
  - Квартира в том новом микрорайоне. Пятый этаж. Два окна в квартире можно видеть с третьего поста. Это у меня точки наблюдения так пронумерованы. В квартире были: Фёдорман, Маринэ и двое незнакомых в странных, можно сказать, маскарадных костюмах.
  - Зайчики?
  Николс поднял ладоши к голове, обозначая уши, и получил чувствительный толчок в спину от Лерки.
  - Не перебивай.
  - Нет, не зайчики, - продолжил Пашка. - Чёрные, обтягивающие трико, как у балерунов. Материал странный - толи бархат, толи кожа. Фёдорман отдавал распоряжения, а они смиренно всему внимали. Маринэ ходила за Фёдорманом хвостиком.
  - Может быть, у неё к нему чувства возникли?
  - Нет. Что-то он велел им подготовить. И они осознавали значимость.
  
  Николс повернулся и теперь шёл спиной вперёд.
  - Квартира отремонтирована? Если нет, то всё понятно - указывал что где сделать. Прикид странный... может, это у них роба по новой моде. Сейчас этих комбинезонов из каких угодно материалов выше крыши.
  - Квартира отремонтирована. Мебели, правда, не заметил. Фокус в том, что они не кивали... Они ему кланялись. Они были покорными слугами, заискивающими перед хозяином. И эти двое и особенно Маринэ. Сейчас так ни с боссами, ни с авторитетами не общаются. Да они и не общались, они подчинялись... не знаю, как сказать. Это нужно видеть.
  
  Николс споткнулся и замахал руками, пытаясь удержать равновесие.
  - Может быть Фёдорман - криминальный авторитет?
  - Ник, - Лерка помогла ему удержаться на ногах. - Всё серьёзно. Я боюсь, даже более серьёзно, чем я предполагала. Только... Паш, как ты мог всё это увидеть? У тебя трёхэтажный дом, а те окна на пятом этаже. Я не думаю, что тебе всё это померещилось, но...
  - Тот дом в низине. С нашего чердака именно эти окна прямо в просвете между старыми пятиэтажками.
  - Тогда нам всем нужно на это посмотреть, -почти по слогам, задумчиво, сказала Лерка.
  - Ага, прямо сейчас пойдём и посмотрим. Так они нас там и ждут с распростёртыми объятиями, - Николс продемонстрировал распростёртые объятия. - Чего мы их круглосуточно караулить будем? И по ночам с подзорной трубой?
  - У меня телескоп, а не подзорная труба. Я датчик движения на окна настрою. И, скорее всего, это действительно будет ночью. Так что...- и Пашка развёл руки в стороны.
  
  Лерка была настроена решительно и предельно серьёзно.
  - Пусть. Когда датчики сработают, Паша поднимает нас по тревоге. Ник, ты заходишь за мной, и мы собираемся на чердаке. Обязательно нужно посмотреть, что они там делают. Обязательно!
  -Подсматривать не хорошо. Даже очень плохо. Я брату всё пытаюсь внушить. Он совсем уж любопытный стал. Никаких условий для творческих поисков.
  
  Кое-где сморщенные ягоды ещё цеплялись за ветви рябины. Синицы, перепархивая с ветки на ветку, пытались подобраться к ним поближе.
  
  - Это не подсматривание, - Лерка почти покраснела, во всяком случае, почувствовала себя неловко. - Это наружное наблюдение. Как у детективов или разведчиков.
  - Шерлок-Штирлицы или Пуаро-Бонды. Я не против. Я 'за'. Только как мы с одним телескопом? Нас трое.
  - По очереди будем смотреть! Что тебе всё не так?!
  Лерка, рассердившись не на шутку, демонстративно отвернулась от Николса.
  'Вечно всё ему не так!'
  
  - Не ругайтесь, - примиряющее поднял руки Пашка. - Я поставлю светочувствительную матрицу в окуляр и изображение выведу на экран. Звук не гарантирую - далеко.
  - Ну, ты Самоделкин! А чего? Посмотрим. Очень даже прелюбопытно, чего это они там... того-этого. Горячий кофе с блинчиками будет?
  Николс сделал небольшой рывок, чтобы не получить очередной тычок от подруги. Посвёркивая в свете фонарей, снег медленно и терпеливо закрашивал серый затоптанный тротуар белым цветом.
  Каким будет ожидание? Да каким бы ни было, они дождутся и во всём разберутся. Другого варианта нет. Сидеть с закрытыми глазами и под этим предлогом утверждать, что ничего не происходит? Тогда при открывании глаз может ожидать много сюрпризов.
  - - -
  
  Бабушка подозрительно косилась на Пашку, подавая ему тарелку с 'дымящимся' пюре.
  - Ты чего это на чердак зачастил?
  - Наблюдаю. Ещё обустраиваюсь.
  - Неужто на чердак собрался переехать жить?
  Пашка засмеялся, уж очень натурально бабушка изобразила удивление, всплеснув руками и присаживаясь на край своего стула.
  
  - Нет, конечно. Дома обретаться буду, просто прогресс шагает семимильными шагами, и требуются усовершенствования уже созданного.
  - Главное, чтобы этот прогресс твой штаны не порвал, уж очень широко шагает. Я видела, ты с девчонкой прогуливаешься?
  - Не, чердак не для этого. Там из-за голубей не романтично.
  - Ну, успокоил. Семья у неё хорошая, работящая. Посеваловы давно тут живут, Оля у них младшая дочь. Учится хорошо...
  - Бабуль, откуда столько информации?
  Пашка сидел с раскрытым ртом, держа на вилке кусок котлеты.
  - А чего старикам делать? Сидят возле окошек, после приходят - делятся. Это я ещё не всех привечаю и слушаю. А то можно до седьмого колена ихнюю родословную и по батюшке, и по матушке...
  - Бабуля, не надо. Ни по батюшке, ни по матушке. Достаточно.
  - Ну, не надо, так не надо. Добавки подложить? Там новости начинаются.
  - Я сам подложу. Спасибо.
  
  Оказывается, в старом дворике заселённом, в основном пенсионерами заняться личной жизнью без угрозы вмешательства со стороны, практически невозможно. Пашка поднялся за добавкой. Жевательные движения успокаивали и помогали неспешным рассуждениям.
  'Ладно, учтём и этот фактор'
  
  Ещё сегодня Вечер встреч с выпускниками. Пашка, отговорился необходимостью заняться домашними проблемами. Вообще-то, они собирались пойти на этот вечер вместе с отцом, но тот отложил приезд до весны. Приедет и расскажет, что задержало. Ещё он обещал рассказать, зачем нужны наблюдения за всеми этими всплесками времени. Он и раньше говорил, что Пашка мог быть совсем не здесь, и все его таланты выглядят талантами на этом уровне. В другой измерительной системе его умения считаются нормой. Только там нет того, что есть здесь.
  'А что здесь есть такого необычного? Или мы не можем достойно оценить то, что вокруг нас и сейчас?'
  Пашка терпеливо препарировал очередной процессор под микроскопом, удивляясь нерациональности компоновки. На этой базе можно разместить десятка два таких или десяток помощнее. Дистанционный датчик движения с подачей сигнала на телефон был готов, система считывания и передачи картинки на экран - тоже. Оставалось всё установить. Откладывать эту процедуру не стоило, нужно было перемещаться на чердак.
  В этот вечер всё было тихо.
  
  Выходные прошли без сигналов тревоги. В подозрительной квартире никаких движений не было. Единственно о чём не додумались договориться-не проявлять излишнего интереса к объекту наблюдения.
  - Я был в том доме и в том подъезде. Там отцов друг квартиру получил и холодильник купил. Я помогал заносить. Не видели там ни Фёдормана, ни Маринэ. Про двоих в трико я не спрашивал.
  - Ник, мы идиоты! - Лерка стукнула себя по лбу.
  - О! Раньше я один страдал недостатком ума...
  - Я тоже была в том подъезде у подружки тёти. Пряжу выбирала, она пряжей торгует. И тоже расспрашивала о Фёдормане и Маринэ.
  - Ну и что?
  - Мы можем их вспугнуть и выдать себя! Мы всё могли испортить!
  
  Пашка молча копался в ранце, пытаясь отыскать хоть что-нибудь похожее на циркуль или его останки.
  
  - Чего вы расшумелись? Сейчас народ из столовой придёт. Что сделано, то уже сделано. Будем ждать дальнейшего развития событий. Ник, у тебя циркуль есть? А у тебя, Лер, есть запасной?
  - Ещё я сверяла пики ритмов Маринэ и Зелёного. Они прямо противоположны.
  -И что это означает?
  - Не знаю. Но в чёткой противофазе, значит, связаны. Циркуль запасной есть. Пошли, возьмёшь.
  
  Класс начал наполняться народом. Геометрию, да ещё у классного руководителя, обычно не прогуливали. Зачем лишние вопросы от потревоженных родителей. Их и без этого достаточно.
  
  - Ну, геометрия, ещё, куда ни шло, а зачем нам интегралы? - завёл старую песню Николс. - Паш, как там в том анекдоте про двух, которые попали в туман на воздушном шаре?
  -Один спрашивает: 'Интересно, где мы находимся?' А второй отвечает: 'На воздушном шаре'. Первый восклицает: 'О, да вы математик!' Второй удивляется: 'Как вы догадались?' На что первый отвечает: 'Очень просто - ваш ответ абсолютно точен и абсолютно бесполезен!'
  - Вот, - согласно кивнул Ник. - Может кому-то вся эта головная боль и нужна... но зачем она мне? Я не собираюсь посвящать жизнь этой теме. У меня и других... аж мозги в разные стороны.
  - Про 'мозги в разные стороны' - это заметно, - Лерка изобразила озабоченность. - Постарайся собрать их водном месте, а то тебя всё труднее понимать.
  
  Серафима в глубине души была согласна с тем, что математика в таком варианте понадобится далеко не всем (точнее мало кому), но 'честь мундира' и пенсионный возраст удерживали на ранее занятых позициях.
  - Молодые люди, займите места согласно утверждённому расположению. Калинин, я просила вас пересесть на первую парту у окна. Вот поближе ко мне. У двери, я боюсь, вам будет дуть. А у вас и так ничего в голове не задерживается. Обозначим начало урока вставанием. Здравствуйте. Садитесь. Сегодня займемся объёмами тел вращения. Открываем тетради...
  
  Ник уже дорисовывал невозможный треугольник Эшера.
  - Видел у него шар-спираль. Как он всё это ещё и вырезал? Гравюры же. Просто гениально! Возникает непреодолимое желание подражать. Что-то в этом стиле изобретать...
  - Вся жизнь- сборник цитат из чужих судеб и свершений. Придумать своё, значит стать непохожим... это чревато, даже если гениально, -Пашка листал учебник в поисках затаившегося параграфа. - Эшер стал общественным достоянием, а любая личность стремится к личному восприятию... общественного... в личных интересах...
  
  -Молодые люди на галёрке. Я вас тоже пересажу... за дверь. К доске пойдёт...- Серафима начала движение ручки по списку в журнале в поисках обречённого.
  Класс терпеливо ждал развязки. Это мог быть только один несчастный, поскольку урока едва хватало на стереометрическую задачу, и более уже никого спросить не успевали. Во всём можно найти положительные стороны, если повертеть и присмотреться.
  
  На перемене Николс продолжил иллюстрированные философствования.
  - Вот представим себе обыкновенный мешок...
  На листочке появился элемент упаковки сыпучих продуктов.
   - А необыкновенные мешки бывают?
  Пашка дорисовал на новеньком, упитанном мешке заплатку.
  - Не знаю. Так вот! Сия конструкция является универсальной и глубоко философской. Из неё можно получить рубаху, портки...
  На листочки появлялись перечисляемые изделия из исходного предмета.
  - Это ты всё к чему?
  - Это я к непредсказуемости того, что можно получить из первоначально стандартного материала. Теория Мешка!
  - А... Я думал, в модельеры решил податься. Они примерно тоже создают и из того же. Ты их со своей теорией не ознакамливал?
  - Нет. Но авторские права сейчас... эфемерная условность. Всё, что выложено в интернете, становится, как ты говоришь, общественным. Если сам не выложишь, доброжелатели помогут.
  Николс начал дополнять рисунки. Ряды мешкообразных штанов и рубах собрались в смокинг.
  - В дядькином архиве у бабушки видел слово 'НЕТ', набранное из слов 'пиво', и слово 'ПИВО', набранное из слов 'нет'. Может, и не его изобретение, но интересно.
  - Значит, были проблемы с пивом?
  - Каждому времени свои проблемы! Какое сколько заслужит... или заработает... или свалится. В общем, достанется.
  - 'Каждому времени свои проблемы!' Вот это изречение, претендующее на увековечивание, - похвалил случайную фразу друга Пашка.
  - Тогда запиши. Сам я забуду.
  
  Попасть в историю, остаться в истории... это смотря какая или какие истории подразумеваются. Если идет речь о привлекательных маленьких историях, то, чтобы попасть, нужно хорошенько прицеливаться.
  - - -
  
  Сигнализация сработала, как и положено, неожиданно для уставших от ожидания друзей. Собственно, и не поздно ещё было по молодёжным меркам. Всего половина двенадцатого.
  У Николса родители уже спали, поскольку здорово уставали на новой работе, и выйти без лишнего шума из квартиры никакого труда не составляло.
  Лера посмотрела на тётю выразительным взглядом, сказала, что 'Всё будет хорошо. Мама в курсе' и, быстро одевшись по-походному, выскочила в подъезд ждать Николса.
  Через двадцать минут после сигнала они уже стояли на площадке перед квартирой Пашки, люк на чердак был открыт.
  
  В тёмном квадрате появилась взлохмаченная голова.
  - Поднимайтесь.
  Дождавшись, когда соратники поднимутся, Пашка закрыл люк. Стало совсем темно.
  - Ты зачем люк закрыл?
  - Чтобы мусор не сыпался. Сейчас и у вас глаза привыкнут. За мной идите.
  По хрустящей под ногами продукции многолетней жизнедеятельности голубей все трое проследовали к оборудованному пункту наблюдения. Телескоп смотрел в открытое чердачное окно, на стропиле светился подвешенный монитор.
  - Сидячих мест не предлагаю. Условия, приближенные к боевым.
  - Всё нормально. Рассказывай.
  - Компания понемногу собирается. Думаю, готовятся к полуночи. Пока смотрим в это окно. В зоне досягаемости есть ещё, но оно тёмное. Пришли: Маринэ, те двое, что были в прошлый раз, ещё два мужчины и две дамы, которых я не знаю. Сами смотрите, может, кого из знакомых увидите.
  
  Николс и Лера подошли поближе к монитору.
  - Ещё скажи из родственников.
  Приходящие раскланивались с присутствующими, обменивались несколькими фразами и замирали возле стены. Все явно кого-то ждали.
  - Вот те двое в облегающих костюмах, -Пашка немного увеличил их на экране.
  - Зловещие у них физиономии, а комбинезоны из кожи... скорее замша. -Лерка практически уткнулась носом в экран.
  - Кожа... надеюсь, не человеческая.
  - Ник, пойди, спроси!
  - Не, лучше я останусь в неведении и буду теряться в догадках.
  
  Перед самой полуночью появился Фёдорман. Он шевельнул пальцем и стоящий у окна опустил жалюзи.
  - Кажется, 'кина не будет', - разочарованно вздохнул Николс.
  - Будет- Пашка прильнул к окуляру. - Или щель между пластинами или одной не хватает. Сейчас изменю разрешение, и угол обзора пошире сделаю.
  
  На экране появилась щель, в которую была видна вся комната по ширине. Оказалось, что компания удалилась.
  
  - Я говорю: 'кина не будет'.
  - Да подожди ты, - Лерка сердито буркнула на Николса. -Вот возвращаются. Ой, они все раздетые.
  -Не раздетые, а голые. Может там жарко?
  - Очень глупая шутка.
  - Это версия... или гипотеза. Как правильно? Один Фёдорман в мантии и шляпе. Привилегированный.
  - Привилегированных... Не совсем они и голые. На всех пояса. На дяденьках широкие, на тётеньках поуже... и разное количество кистей подвешено. Или звания, или заслуги...Вы, молодые люди, меньше препирайтесь, а лучше присматривайтесь. Детали порою важнее целого. У Маринэ вот три бомбончика...У лысого один. Слабак.
  Пашка медленно смещал телескоп, и на экране можно было рассматривать всех по очереди. Дальние были видны практически полностью, ближние по пояс.
  
  Собравшиеся выстроились вдоль боковых стен, освобождая центр и вид на противоположную от окна стену. На ней был закреплён чёрный щит с ремнями. Фёдорман подошёл к нему и, повернувшись к остальным, начал что-то говорить. Пашка чертыхнулся.
  - Вот если бы кто-нибудь из нас умел читать по губам.
  - Я умею. Я в доме инвалидов всё лето работала. Там была такая забавная пара глухонемых старичков...
  - После расскажешь. Что там за речь Фёдорман загнул.
  - Э... - Лерка наморщила лоб. - '...мы сегодня принимаем прошедших испытание в наш орден...'
  - О! Орден, а не медаль...
  - Ник, не отвлекай меня! 'Приведите первого...'
  
  Те двое, что раньше были в обтягивающих костюмах, ввели мускулистого мужчину с завязанными глазами и пристегнули к щиту ремнями в позе известного всем рисунка да Винчи.
  - Вот вам и здрасьте. Это Зелёный, - выдохнул Ник.
  
  Фёдорман снова начал что-то говорить.
  - Я не могу это понять. Не на русском. Теперь вообще отвернулся. Ага. Это он Маринэ говорит 'начинай'.
  Маринэ поклонилась Фёдорману, подошла к Зелёному, встала на одно колено, немного помедлила и укусила его чуть выше паха.
  - Жуть. Она пьёт из него кровь! - вскрикнула Лерка.
  - А почему не из шеи? В кино всегда за шею кусают, где сонная артерия. Чего там, на животе пить?
  - Ник, открой хоть раз в жизни учебник анатомии и посмотри схему кровообращения человека. Теперь понятно, почему у них пики в противофазе. Когда она пила из Зелёного кровь, у него был спад. Значит теперь, её стараниями, Семён Семёнович стал вампиром.
  - Подожди. Процедура приёма ещё не завершена. Может не подойдёт по каким-нибудь параметрам. Характеристика с места жительства или ещё что.
  
  Маринэ встала, повернулась ко всем лицом. Над нижней губой белели два клыка, с которых капельки крови капали ей на грудь.
  - Хорошая у неё фигура. - Ник вытянул шею поближе к экрану.
  - Её фигуру было прекрасно видно и в одетом состоянии, - хмыкнула Лерка.
  - А так ещё лучше. Паш, чуть ниже...
  - Свет в нашем случае распространяется прямолинейно. Вот отойдёт и посмотришь. Сейчас её нижняя половина не видна.
  - Да я про татуировку.
  - Ладно, попробуем.
  Пашка перестроился на щель между пластинками жалюзи чуть ниже.
  - Вот куда мой рисунок делся. Я думал, просто стёрла. Интересно, как она его с листа сняла? Ладно, давай обратно перестраивай.
  - Портреты уничтожать опасно. Вот она и сохранила. Значит, ты угадал с её сущностью. Ага, Фёдорман распорядился отстегнуть Зелёного.
  
  Семёна Семёновича вывели в центр, и Маринэ поднесла ему бокал с чем-то густым и красным. Вновь принятый посмотрел на Фёдормана. Тот величественно кивнул. Зелёный выпил и оскалил зубы. Из верхнего ряда начали выдвигаться два клыка. Гораздо меньше, чем у Маринэ, и почти сразу вновь втянулись обратно.
  - Маринэ назвала Фёдормана 'Магистр'.
  - Магистр?! Интересно. А Зелёный в рядовых пока. Молодой. Ещё вот что любопытно... у них сначала молочные клыки появляются?
  - Оставь свои комментарии при себе. Вот Фёдорман... 'Приведите её'.
  
  Ввели молодую женщину и всё повторилось. Только теперь кусал лысеющий мужчина, при этом он чуть водил головой из стороны в сторону.
  - Она вся дрожит. Ей страшно. Лер...
  - Ник, женщина может дрожать не только от страха.
  - А от чего ещё?
  - От приближения к верхнему приделу наслаждения. Вот он поворачивается.
  - Вот те раз. Это Помидор - трудовик из второй школы, - Николс покачал головой. - Мы у них доски разгружать помогали.
  Когда сняли повязку, закрывающую пол лица у миниатюрной женщины, пришла очередь удивиться Пашке.
  - Судя по всему, у них тут педсовет. Это новенькая англичанка. Тоже из второй школы.
  Что-то заполыхало на полу, багровые блики заплясали по стенам и обнажённым телам. Фёдорман повернул кольцо камнем наружу, скрестив руки на груди. Медленно и торжественно его фигура приподнялась над полом. Он парил в воздухе. Вокруг хороводом закружили присутствующие.
  
  - А теперь... дискотека!
  Наверное, в иронии Николс пытался спрятать шок от увиденного. Лерка оказалась права, и они влипли в историю с настоящими вампирами. Чем только эта история закончится?
  - Я этот перстень видел в лаборантской у Фёдормана. Он не перевешивал пустую чашку весов. Фёдорман или как там его... Магистр, сказал, что коромысло зафиксировано. Нет. Перстень - это антигравитатор. Интересно, как он работает?
  - Паш, тут магия, а не достижения прогресса. Смотрите как он в этой шляпе и мантии похож на ворона. Вот. Когда повернулся в профиль. Ой. Он и был вороном. Он за нами наблюдает с осени. Я видела. Большой ворон.
  
  Магистр подплыл к окну и внимательно посмотрел в щель между пластинками жалюзи. Лера и Николсон невольно отпрянули от экрана.
  - Паша, он нас видел?
  - Ну, самих нас нет. Но щель эта, кажется... была оставлена специально. Знал, что мы заинтересуемся их мероприятием?
  -Значит, это не мы их вычислили, а они нас ещё раньше, чем мы сообразили, что к чему.
  Ник то застёгивал, то расстёгивал свою куртку, 'вжикая' молнией.
  Лерка прижалась к его плечу.
   - Николс, я не знаю. Мне страшно. Как я завтра в школу пойду?
   - Ничего не бойся. Если до сих пор не съели, значит, ждут, когда мы подрастём, наберём вес, пропитаемся кровушкой...
   - Ты очень глупый, - Лерка забарабанила кулачками по его груди.
   Тот обнял её, прижимая к себе и стараясь погасить нервный срыв.
   - Всё нормально. Успокойся. В школе они нас не тронут, - и чуть тише Паше. - Есть более подходящие места.
  
   Пашка согласно кивнул, оставил телескоп в покое и подошёл к друзьям.
   - Пожалуй, я согласен. Нас не тронут.
   - Почему?
   - Федорман ведёт какую-то свою игру. Нас в ней не рассматривают как ближайшие цели, но будут держать под контролем. Возможно, как заложников на случай обмена.
   За жалюзи стало ещё темнее. Только части тел мелькали в багровых отблесках, вторя танцу странного пламени. Фёдормана разглядеть в этом хаосе не получалось или он уже ушёл.
  
   Пашка начал сворачивать электронную оснастку.
   - Прохладно здесь. Особо не расслабляйтесь - на раз простыть можно. Не май месяц.
   - А ты не мог нам монитор в тёплом месте поставить? И к трубе дистанционное управление приладить? - теперь Николса начал бить озноб. - Можно было вообще запись организовать. Посмотрели бы днём под кофе с блинчиками.
   Пашка зевнул.
   - Без романтического антуража эффект не тот. Если серьёзно, то для кое-каких манипуляций ручное управление незаменимо.
   - Мальчики, - Лера на секунду замерла, - их же могли видеть и другие.
   - Сомнительно. За старыми пятиэтажками пирамидальные тополя плотно растут. Я специально смотрел, когда с этим холодильником...
   - И ещё нужна хорошая оптика. Глаза увидят только жалюзи, за которым что-то мерцает. Очень хорошая оптика, - Пашка погладил свой телескоп.
  
  И Лерка начала мелко-мелко дрожать... Толи от начинающего пронизывать всё сознание страха, толи от холода. Но, постепенно до неё дошло, что кулончик даже не шелохнулся, значит, опасности никакой не было и это запутывало всё ещё сильнее. Постепенно она, взяв себя в руки, перестала дрожать. Почему кулончик не реагировал на вампиров? Может быть, они были далеко? Или наблюдатели действительно не рассматривались ими, как объекты охоты? Странно. Всё очень странно...
  
  По дороге к Леркиному дому больше всех разглагольствовал Николс.
  - Конечно, по сравнению с балом у Воланда, эта вечеринка так ... пшик. Впрочем, там всё выдумано и Штрауса ещё приплели, а у нас всё на самом деле. К тому же у нас не столица, а для периферийного райцентра само наличие Магистра уже честь. Но клыки? Впечатляет. Ещё у Булгакова жарко было только дамам, мужчины терпели всё одетыми... или это у него для усиления отличия? К нашему времени, наверное, дала результаты борьба за равенство между полами! Ещё эти скачки-пляски. Бедные соседи. Или они там всё шумоизолировали? Начинали вроде всё чинно-благородно...Нужно было участкового вызывать. Может быть, носить на шее чеснок. Нет. Они не за шею кусают.
  Лера посмотрела на Николса усталым взглядом.
  - Ты когда-нибудь иссякнешь?
  - Нет. Но, гражданина Козьму Пруткова уважаю. 'Если у тебя есть фонтан, заткни его, дай отдохнуть и фонтану'. Всё я умолкаю. Никому мои мысли и рассуждения не интересны, поэтому я оставлю их при себе. Переполнюсь мрачными мыслями и погибну от непонимания и неприятия окружающими. И ни одного слова...
  - Во всяком случае, дельного, - не вытерпел и Пашка. - В интересную историю мы влипли... теперь будем думать, как из неё выпутаться.
  Николс посерьёзнел.
  - Вопрос: Соответствует ли то, что нам продемонстрировали реальности? 'Если на клетке слона прочтешь надпись: буйвол, - не верь глазам своим'. Другой вопрос: Как тут не поверить?
  Пашка хлопнул друга по плечу.
  - Не парься, разберёмся. А про слона лучше так: Если на клетке слона написано 'Осёл', то, может быть, это написал тот, кто с ним перед этим беседовал.
  Общее напряжение намного спало.
  
  Леру проводили до дверей. В прихожей горел свет, из комнаты выглянула тётя Ира. Лерка быстро буркнула 'пока' и закрыла дверь. Мальчишки затопали по лестнице вниз.
  - Почему, почему, почему... Почему Фёдорман- вампир? Я к нему всегда с полным уважением? А, Паш?
  -У всех свои странности. Но! Командует этой компанией именно он, следовательно, нас не трогают по его указанию.
  - Нужно всю информацию где-нибудь спрятать. Так во всех фильмах делают. Мол, если нас тронете, то всё выйдет наружу. Ты записывал эту вечеринку?
  - Нет. Никакие официальные карательные структуры такое всерьёз не примут. Сочтут постановкой. Здесь нужны те, кто знает, как с этими тёмными управиться, то есть справиться. Кто-то не из этого времени. Они и без наших свидетельств, всё учуют.
  Николс уже перестал бороться с усталостью и наваливающейся дремотой.
  -Это для меня сейчас сложно. После расскажешь. Пока. До завтра. Главное, никого дома не разбудить. А то я сейчас и сочинить ничего не смогу.
  
  Расстались. Пашка осмотрелся по сторонам. Всё было тихо и спокойно.
  - - -
  
  В класс заглянули шустрые не по годам девятиклассники.
  - Народ, мы подписи собираем под петицией за вечер к 23-ему февраля. Что за дискриминация - дискотек нет, вечеров... раз в четверть... Мы 'А ну-ка Мальчики!' предлагаем провести с дискотекой.
  Одинадцатиклассники не завелись... Какие ещё 'мальчики'?
   - ...Ладно. Листочки вот для подписей вам оставим. Не жлобтесь, подпишите.
  
  В это утро зевали и Пашка, и Николс.
  - Я что-то на дам засмотрелся и не пересчитал, сколько их всего было.
  Рука Ника сама рисовала смутные силуэты, перечёркнутые решёткой жалюзи.
  - Как их пересчитаешь. Шастали туда-сюда. Ещё и не все показались... вспомогательный персонал. Кто-то же был с принимаемыми. А где Лерка?
  - Вон. Проспала, наверное.
  
  В класс вбежала Лера и прозвенел звонок на первый урок. Серафима покосившись на запыхавшуюся ученицу, прикрыла дверь.
  'Молодость, молодость... Разве тригонометрические неравенства должны волновать подростков в этом возрасте? Вспомнят о них человек пять из двадцати пяти на первом или втором курсе... и всё. Вот о первых бессонных ночах будут вспоминать всю жизнь. Стоп. И посерьёзней. Расслабиться они и без меня расслабятся'.
  Елена Владимировна открыла классный журнал и рассеянно посмотрела на список.
  'Кажется, я забыла поздороваться и взяла в учительской не тот журнал... Дисциплина! Нужна самодисциплина'.
  
  Образовательный процесс пытался подстроиться под различие интересов учебных единиц, но пока это получалось не очень хорошо. Что-то вырезали из учебников, одни курсы вводили, другие 'выводили'... Получалась странная неустойчивая конструкция, приводящая в недоумение и самих учителей. За исключением отпетых 'фанатиков' своих предметов, но даже педагоги пенсионного возраста всё чаще задавали себе вопросы, на которые не могли дать вразумительного ответа.
  
  Собранные за проведение вечера подписи администрацией были проигнорированы, и всё ограничилось концертом для учителей с небольшим количеством приглашённых. Старшеклассники разошлись по локальным вечеринкам на квартирах и дачах одноклассников. Жизнь остановить нельзя и, если переполняющей энергии не дают выплеснуться в одном месте, то она найдёт другие.
  * * *
  
  
  . . . . . . . . . . . . . .
  02. Чёрный ворон во Мраке.
  
  Только и тринадцати глаз и тринадцати рук для бесконечного пасьянса может не хватать.
  И всеобъемлющий Мрак не может объять абсолютно всё.
  Кто чёрный притаился в темноте?
  Ворон.
  Чёрный ворон покосился чёрным глазом на слоновьи ноги Кронтона, опирающиеся на пустоту.
  И пустота становилась твердью, и твердь становилась пустотой... даже вечность перед Кронтоном сжималась до мига, а миг становился вечностью...
  Несколько карт падали, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, а хватались за темноту.
  Ворон поймал клювом две из них и взмахнул чёрными крыльями.
  Карты объял ужас.
  Новые страхи страшнее старых.
  . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  
  
  
  
  Глава 7
  'Не нужно хлестать себя ушами по щекам!'
  (серия седьмая - Март)
  
  
  В этот раз делегация девятиклассников была усилена учащимися десятого класса. Все парни теперь уже проявили значительно больше внимания, не взирая, на осуждающие косые взгляды одноклассниц. Митинговала опять маленькая шустрая пигалица Верка.
  - Народ! Что за беспредел! Наше мнение их абсолютно не колышет! Опять вечер зажимают! Давайте бастовать!
  - Чего ты шумишь?
  Димка, сидевший не 'за', а 'на' первой парте, прикрыл уши.
  - Охота им с нами тут вечером колготится, вылавливать, кто напьётся, кто накурится. А то им больше заняться нечем.
  - 'Напьется', 'Накурится'. Это грубовато. Ну, кто-то выпьет, кто-то покурит на лестнице...- подключился Мишка, рассматривая десятиклассницу Лиду в весьма обтягивающих джинсах и блузке. Школьная форма позволяла желающим демонстрировать свои формы. В этом случае всё получилось очень даже привлекательно.
  - Ещё они вместо вечера хотят нас в театр отвезти. В Борисовожск! Кто поедет - предатели!
  Продолжила агитационную работу Верка, даже немного подпрыгивая от возмущения.
  - Эй, товарищ Троцкий! Давайте без ярлыков, - Николс помахал рукой с последней парты. - Я бы вот съездил, посмотрел. Мне интересно. Петицию вашу подпишу, но Димка правильно сказал - все эти бумажки им до лампады.
  - Ладно. Вот листочки. Мы сдаваться не собираемся, мы далеко пойдём! Мы в РОНО пойдём!
  Пашка даже приподнялся, чтобы увидеть за спинами настырную девчонку с рыжей копной волос и неуёмным темпераментом.
  - Не сомневаюсь. Эта далеко пойдёт. Главное вовремя попрятать от неё пулемёты. А то после РОНО займут телефон, телеграф, вокзалы...Зимний дворец.
  
  Раз тема для разговоров найдена, на уроке обществознания Митрофанушке пришлось отдуваться, выпуская как паровоз пар, и отбиваться от вошедших в полемический раж говорливых выпускников.
  - У нас демократический строй?
  - Да, конечно. Тут, понимаешь, и сомнений никаких никогда и возникать не должно... Понимаешь!
  - А референдум о сохранении Советского Союза?
  - В тот момент, понимаешь, сложились специфические условия...
  - А выборы власти честно проводятся?
  - Несомненно! Новая система подсчёта голосов исключает любые сомнения в достоверности результатов, понимаешь.
  
  Конечно, Николай Иванович по фамилии Митрофанов помнил анекдотичную ситуацию, когда в районе за одного из кандидатов проголосовало больше ста процентов избирателей, но и здесь 'честь' очередного 'мундира' не позволяла сеять сомнения в несформировавшиеся умы подрастающего электората. Кроме 'чести мундира' следовало ещё учитывать то, что ему не хотелось терять 'тёплое место' и членство в 'тёплой' партии.
  
  - Сдаётся мне, что нам вешают лапшу на уши, - буркнул Николс.
  Пашка потыкал пальцем в планшет и тот заёрзал строчками по экрану.
  - Из самых благих побуждений. Вот, убедись.
  'Учебник Обществознания создан в соответствии с требованиями Федерального государственного образовательного стандарта среднего общего образования. Он является центральным компонентом учебно-методического комплекта по обществознанию для 11 класса. Работа с учебником обеспечит сформированность у школьников знаний об обществе, как целостной развивающейся системе, об основных тенденциях развития экономической, социальной и политической сфер жизни общества. Методический аппарат ориентирован на активную работу с различными источниками социальной информации и проектную деятельность...'
  - Кто бы сомневался.
  - Поэтому нечего тут заниматься оппортунизмом-с. Понимаешь! ...и диссидентством-с... Понимаешь! Сидите и внимайте внимательно! Ушами хлопать - не языком молоть! Понимаешь!
  
  Нет, душа творческого человека без бунта чахнет! Без борьбы атрофируются все желания и устремления... даже аппетит пропадает. Личность увядает, кукожится и человек начинает помещаться в 'нормальные рамки'.
  -Не-ет. Как же без 'супротив', если неймётся и чешется?
  
  Крестьяне сеяли крамолу
  Усердно в почву благодатную,
  Что речью крупного помола,
  Удобрена годами знатно...
  
   - Примерно так. Это всё и всем давно известно. Общественные науки по определению никакого уважения вызывать не могут из-за своего хамелеонства. Пришли к власти эти - Ура! Мы победили! Пришли другие- Ой, как всё раньше было плохо. Причём одни и те же персоны вещают. Иногда даже не переодеваясь. Они нужны любой власти.
   - Власть - пасть... упасть... пасть...
  
  ...Власть...власть, объевшись, и сама могла бы пасть,
  Да крепко держится за сласть,
  Зубами впившись, власти пасть...
  
   - Николс, ты лучше рисуй. И шума меньше, и у тебя это лучше получается.
  Пашка подвинул другу тетрадь с чистым листом наружу, положив сверху свою трёхцветную ручку.
   - Революционные плакаты?
   - Просто рисуй. Лучше что-нибудь мирное. Девушек, цветочки, птичек, ещё девушек...
  
   Пашка уже хотел переместить на положенное место наушники, но Митрофанушка перешёл границу и начал прохаживаться вдоль ряда. Обычно он себе этого не позволял, топчась у доски. Возможно, дебаты его взволновали. Оппортунизм, как сорняк, произрастает всегда и везде, но на видных местах нужно пропалывать, понимаешь!
   - Доров, где ваш учебник?
   -Вот у Пашки в планшете, Николай Иванович. Наверное, параграф будем самостоятельно изучать с письменными ответами на вопросы после оного?
   - Именно так. Открыли все учебники. Параграф... э... восемнадцатый 'Молодёжь в современном обществе'. Листочки сдадите по звонку. Понимаешь!
   - Да, понимаем. И в новейшей истории всё по-старому. А именно: Если потрясаешь основы, помни, что сверху на тебя может что-нибудь свалиться.
   Николс вырвал чистый лист из подвинутой тетради.
   - Теперь ты отвечаешь, я списываю, - Пашка подтолкнут поближе к Николсу планшет.
   Да, никто никогда и нигде не отменял возмездие за поиски истины. Класс тоже затрещал вырываемыми из тетрадей листочками, а Митрофанушка, мстительно улыбаясь, уселся подремать за учительский стол.
  'Вот так-то будет лучше: и тишина, и 'фронтальный опрос', и 'наполняемость оценок', и самому не молоть языком целый час, пусть не астрономический, а академический. Молоть... молоть...'
  Откуда-то само собой образовалось 'молоть чепуху...' и далее:
  
  ...На мельнице мололи чепуху,
  От первых петухов и до последних,
  Ну а во время пенья средних
  Словесную сушили шелуху...
  
   Николай Иванович встрепенулся, обозрел склонённые головы, почесал переносицу, чтобы не чихнуть, протёр очки.
  'Скорее всего, померещилось' - решил он и вновь задремал с открытыми глазами. Мастерство позволяло.
  
   Если почитать некогда популярную книжку 'Кондуит и Швамбрания', можно изрядно повеселиться и позже загрустить. Как же и когда же получится укомплектовать учебные заведения ста процентами безупречных преподавателей? Это времена меняются, а персонажи упорствуют и хранят традиции.
   'О! Нужно бы отчётик составить: мол, беседу с будущими избирателями провёл во внеурочное время. У директора подписать. В политотдел сдать. Главное, не забыть, чтоб печать поставили. Может премия, какая образуется. Конец квартала. Понимать должны, что с молодёжью работать трудно'
   Митрофанушка даже пробудился от свежей мысли.
  
   Перед самым звонком заглянула Серафима со своим неизменным блокнотиком, в который записывала всё, что нужно не забыть сделать, сказать, организовать и прочее...
   - Молодые люди, напоминаю, что до каникул вы должны сдать мне список выбранных вами экзаменов. Повторяю: два обязательных, это ясно, и минимум два по выбору из перечня. Повторяю: экзаменов по выбору минимум два.
   Николс мечтательно посмотрел в потолок.
   - Представляешь, когда-то можно было выбирать труды, физкультуру, ОБЖ...Я бы выбрал физкультуру... и ещё раз физкультуру. Можно два раза один предмет выбрать?
   - Сомневаюсь. Хотя... если человеку предмет нравится, то почему нельзя? Я вот тоже в замешательстве. Мы ещё не придумали, как обязательные экзамены сдать, а они уже с экзаменами по выбору пристают. А выбор скудненький. Я, может быть, хочу... что-нибудь другое. Из этого 'меню' меня ничего не привлекло.
   - Тогда тебе нужно в другой ресторан.
   - Да? Пожалуй.
  
   Скорее всего, педагогику, действительно, трудно отнести к строгим наукам. То доводили число предметов до несуразного количества, то разрешали выбирать, что понравится (одно время пытались даже разрешить выбирать преподавателей), затем вспоминали, что в тех странах, где разрешили свободный выбор предметов, это привело к резкому уменьшению 'технарей' и пришлось их 'завозить' из стран, в которых точные науки оставались обязательными... Некоторым поколениям досталось по нескольку реформ на период обучения в школе.
   Николс, благодаря бабушке, был осведомлён о трудностях, с которыми сталкивалось Министерство, заботясь об уровне его образованности. Но идти 'навстречу' не хотел, сидел на месте, мечтая выбрать 'физкультуру и... физкультуру'.
  - - -
  
   На первой неделе всё-таки удалось набрать автобус желающих съездить в соседний райцентр для посещения очага местной драматической культуры. А Пашка 'вывалился' из компании, сколько Николс с Лерой не уговаривали. Конечно, 'Король Лир' не совсем та постановка, на которую хотелось бы сходить с девушкой перед праздником 8 марта, но приходилось отталкиваться от предлагаемого репертуара. Более отталкиваться было не от чего. В их родном городе отсутствовал даже кинотеатр. Старожилы вздыхали, что раньше было три, умалчивая о том, что телевизор вещал всего двумя каналами, а интернет ещё не придумали.
  
  Николс с Лерой сидели по центру пятого ряда. В зале было довольно свободно и можно было занимать места не 'согласно купленным билетам', а как в сельском клубе по желанию из свободных.
  Хорошо ещё, что режиссёр осмелился на собственное видение творчества загадочной личности под кодовым названием 'Шекспир', иначе пришлось бы смотреть на не очень старающихся актёров три с лишним часа. Лерка бы после убила Николса или, что ещё хуже, надулась и молчала. А так... управились меньше чем за два часа, включая антракт.
  Ник ещё не добрался в домашней библиотеке до Шекспира, поэтому смотрел и слушал с повышенным любопытством. Подозрения, что текст изрядно покромсали, только будил интерес и настраивал на самостоятельное поглощение материала. Кстати, там подразумевались ещё и разные переводы. Это ещё интереснее. Сравнения разных переводов одного и того же текста позволяли увидеть нечто, стоящее за переводчиками.
   Но больше всего Ника поразило обилие ругательств, посредством которых общались персонажи... одним словом классика. Мужикам в гаражах такие витиеватые проклятья и не снились в самом сивушном бреду. Возможно, из-за недостатка образования.
  
  'Исчахни
  И сгинь от порчи! Пропади от язв...'
  
  'Пусть небеса обрушат месть свою
   Ей на голову. Пламя лихорадки,
   Спали ее!
  Стремительнее молнии, сверканьем
   Ей выжгите бесстыжие глаза!'
  
  'Жуть! Если вырезать из текста только одни ругательства и проклятия, то можно сделать отдельную постановочку 'В кабаке у Шека'... Запросто!' - подумалось Нику. Только положение кавалера обязывало относиться к увиденному, как к искусству. Даже не обязательно умничать, можно просто сидеть с умным видом. Как говорится: 'Самое умное - это не говорить глупостей'.
  Заодно освобождалось время для размышлений, мечтаний, переживаний и других внутренних (иногда мыслительных) процессов.
  Николс всё пытался увидеть себя после школы. Там, в пространстве, отдалённом от дома, будет всё иначе. Как? Скорее всего, придётся самому заняться своим материальным обеспечением. Ещё многое зависит от того, куда соберётся поступать Лера. Она пока ничего конкретного не говорила.
  Николс тяжело вздохнул и Лера сочувственно сжала его ладонь. На сцене Герцог Альбанский произносил обвинительную речь.
  
  На обратном пути голова Леры лежала на плече у Николса. Дремала она или нет, оставалось загадкой, но Николс старался не дышать, боясь потревожить или сон, или мечтания. Ещё будет прогулка до квартиры и продолжительное расставание у батареи в подъезде.
  - - -
  
  И с вечером, приуроченным к восьмому марта, старшеклассников 'прокатили'. Вновь ограничились концертом. Приглашённых, правда, в этот раз было побольше. Пришли учителя-пенсионеры, точнее пенсионерки. Поумилялись, поулыбались, пообнимались, поаплодировали... И ничего дурного в том не было.
  Молодёжь найдёт, где подрыгать ногами, покуролесить или выплеснуть накопившуюся энергию другими способами.
  Более всего такому нежданному подарку оказался рад технический персонал, освобождённый от дополнительной уборки. Подарки от профкома -тоже неплохо, но отсутствие дополнительной затоптанности лучше.
  
  На первое место, отодвинув все кризисы и гонку вооружений, вышла проблема выбора презентов для своих, как раньше говорили, 'симпатий'.
  С цветами на современном этапе НЭП-а проблем не было, да и с обилием подарков тоже.... Проблемы были с определением в выборе.
  Хорошо японцам, там всё расписано: что, когда кому дарить. И принимающая сторона не бывает разочарованной, поскольку заранее осведомлена о 'сюрпризе' сложившимся и устоявшимся порядком в этой области межличностных отношений. А тут...
  
  - Паш, у меня всё то собрание из головы не идет...
  - Может быть, забыл открыть выходные отверстия?
  Друзья прохаживались вдоль витрин в очередном магазине.
  - Вампиры в наше время? Хотя, Маринэ, конечно... несомненно... фигуристая.
  - Это время не наше, а общее и если комплимент не сомнительный, то это биометрический параметр. Ник, я не знаю, что Оле подарить! Бабушке шаль присмотрел, как отец сказал, а Оле... Ты вот что Лерке подаришь?
  - Ну, цветы, коробку конфет и ещё что-нибудь... я ещё не придумал.
  - Во! У тебя план, а я в этих делах абсолютная бездарь!
  - Без паники. Главный их подарок- это мы! Но, если что - я этого не говорил. Что ей нравится? Ну, кроме тебя.
  - Я не 'что', я - 'кто'. Ей много чего нравится и много чего не нравится.
  - Тогда включай функцию 'случайный выбор'.
  
  Полки были забиты великим множеством разноцветного... возможно, привлекательного. Без ответа оставался лишь вопрос: Что может понравиться ей? И после гадать: Понравилось или не понравилось?
  В конце концов, друзья решили перейти к индивидуальному варианту поисков, и каждый выбирал уже сам, лишённый возможности посоветоваться, а впоследствии обвинить друга в неправильности совета.
  Самые трудные решения всегда приходится принимать самому, да ещё после нести за них ответственность.
  
  Как давно знакомые девчонки умудряются в один прекрасный момент становиться загадочными и привлекательными? В предпраздничный день рябило в глазах, и головы дурманила смесь великого множества парфюмерных изысков. И вот здесь, неплохо было бы потребовать проведения, как сейчас модно, независимой экспертизы по поводу того, что образуется при смешивании разных ароматов в большой концентрации, в замкнутом недостаточно проветриваемом помещении, при большом скоплении народа. Есть подозрение, что это нечто, вызывающее галлюцинации и стремящееся к категории 'нервнопаралитический'.
  
  Николс производил визуальное знакомство с новыми вариантами одноклассниц и возвращался к Лере.
  - Паш, наверное, все женщины, начиная с Евы...
  - Ева не первая женщина.
  - А кто первая?
  - О чём разговор, - Лерка пересела к ним поближе.
  - О женщинах. О первых. Первой женой Адама была Лилит. Только она не захотела подчиняться мужу. Считала себя божьим творением нисколько не хуже Адама и улетела от него. Адам пожаловался богу, тот послал погоню. Догнали, но Лилит возвращаться отказалась... В общем, получился из неё демон.
  - Вот откуда эта 'катавасия' с равноправием полов пошла. Интересная история. И поучительная, в том плане, что понятно, к чему приводит феминизм.
  Николс посмотрел на Леру, с целью понять, усвоила ли она исторический урок, и получил ответный выстрел.
  - А жаловаться на жену- это по-мужски?
  - Так он предвидел её плохой характер. Кстати, этих самых демонов вообще-то много? А эти наши наблюдаемые -демоны?
  - Нет. Я всех демонов изучила, ну тех, которых можно встретить в описаниях.
  Пашка вернулся в разговор, хотя чувствовалось, что сегодня он не в своей тарелке.
  - Где встретить? В каких описаниях?
  - Паш, источников пруд пруди, главное научиться отделять существующих демонов от выдуманных. С фантазиями у нас никогда проблем не было.
  - Это да. Вот с общением... У меня новая 'Сенсорная' модель общения сформулировалась, - Ник набрал побольше воздуха. - Площадь соприкосновения есть мера привязанности и симпатии на данный момент. Чего улыбаетесь? Говорю-это 'Сенсорная теория'. Чем ближе люди, тем большей площадью они хотят соприкасаться. Вот ребёнок буквально распластывается по маме. Ну и влюблённые тоже. А если есть неприязнь-отстраняются, отталкиваются и даже убегают. Серьёзно. Что никогда не сталкивались? Раздражение же вообще удаляет второй объект в бесконечность. Иногда даже дальше.
  - В общем, верно, -вздохнул Пашка. -Особенно финальная формулировка.
  -Паша, да что с тобой? Лучше анекдот расскажи.
  -Легко. Но в другой раз.
  Пашка надвинул наушники и покинул классное пространство как минимумом акустически. На данный момент окружающий мир его не интересовал, а внутренний отталкивал. Оставалось балансировать между ними. Симпатии, антипатии, встречи, расставания. Жизнь - это движение. А движение отрицает покой.
  
  - Значит, я для тебя 'второй объект', - Лерка прищурилась на Николса.
  - Нет. Это в модели. А в жизни...- тут философ с формулировкой забуксовал.
  Облечь чувства в слова, да ещё так, чтобы формулировка не вызвала сомнений у адресата, очень трудно. Практика показывает, что почти невозможно.
  
   Весело ли или не очень, но праздники проходят, уступая место относительно более спокойному времяпровождению. Если не учитывать ранее накопленные проблемы. А как их не учитывать? Они уже накопились!
   Николс уселся на лавочку, показывая всем своим видом, что дальше идти не собирается. Во всяком случае, пока не выскажется.
   - Мы каждый день сталкиваемся с ними в школе и делаем вид, что ничего не знаем. Что всё нормально!
  - Ты предлагаешь хватать их каждый раз за рукав и кричать: Я знаю! Я знаю!
  Лерка присела рядом, сметя предварительно пыль ладошкой.
  - И рассказать никому ничего нельзя - не поверят. Сам же говорил!
  - Говорил. Но что-то нужно делать!
  
  Пашка стал напротив.
  - Ладно. Тогда давайте подведём промежуточные итоги. Что мы имеем из фактов и догадок?
  Николс изобразил скрытую сущность Маринэ и ненароком выдал ей это.
  На Николса трижды покушались. Правда, ему везло.
  Кстати, теперь я понял - на моторке был Зелёный. И после взрыва ближе всех оказался он же. Скорее всего, сам ранец и заминировал.
  Далее Маринэ убыла якобы на курсы.
  Лера заподозрила учителей в посягательстве на внутренние ресурсы учащихся.
  Мы провели исследовательскую работу и поведали результаты Фёдорману. И это была первая ошибка.
  Фёдорман оказался Магистром некоего сообщества вампиров.
  Ещё мы стали свидетелями их собрания и посвящения двух новых членов в вампиры.
  Знают они об этом или нет? Сие пока не ясно.
  Далее наступило затишье. Мы знаем, кто они.
  Фёдорман и, скорее всего, Маринэ знают, что мы знаем.
  Что дальше?
  Боевых действий та сторона не начинает. Возможно, по причине равенства сил. То есть предположительно мы сильнее, чем думаем или за нами стоит кто-то, о ком мы не подозреваем.
  Или они выжидают.
  Всё завязано на волеизъявлении Фёдормана.
  Здесь главное не начать хлестать себя ушами по щекам.
  Нужно попробовать использовать способность Николса неосознанно видеть и изображать скрытое. Или задействовать другие детекторы опасности.
  
  Лера потрогала свой кулончик, но промолчала. Сейчас ещё рано о нём рассказывать, да и чувствует он только то, что угрожает ей одной.
  
  - Вот всё с 'Дозоров' закрутилось. А там с тёмными борются светлые. Как у них организация называлась? 'Горсвет'? И где они у нас? - Николс посмотрел сначала на Леру, а затем на Пашку.
  - Это обычное заблуждение. Все считают, что с тёмным должен бороться кто-то другой, а не мы сами. Ладно. Я пойду. Мне домой захотелось. Пока. До завтра.
  
  Пашка ушёл, сутулясь несколько больше обычно, оставив друзей, удивлённых его меланхолией, сидеть на скамейке.
  
  -Наверное, они поссорились с Олей.
  -Он не жаловался
  -Значит, Адама перерос. Ник, а откуда это 'Не начать хлестать себя ушами по щекам'?
  - '12 стульев'. Классная книжка... только там немного по-другому...кажется. Так, я, по его мнению, что-то вроде медиума? Могу что-то где-то увидеть?
  - Ничего страшного. Это не самый большой твой недостаток. Проверим, измерим, посчитаем...
  Николс любовался профилем девушки.
  'Красивая Лерка. Особенно, когда улыбается'
  - Я, конечно, Медузу сам не знаю, как нарисовал...Меня больше пугает словосочетание 'неосознанно'. Это как? Это в бессознательном состоянии? Это вы меня чем-нибудь по голове?
  - Если добровольно не захочешь, то возможен и такой вариант.
  
  Предоставленные самим себе Лера с Николсом шли до конечной точки без малого два часа. Настроение было лучше погоды. Впрочем, и погода была неплохой. Николс поддерживал Леру, идущую по узкому бордюру тротуара, та весело напевала старую песенку про чёрного кота.
  
  - Ой! Я забыла Пашке сказать, что сочинила алгоритм для программы. Ну, чтобы отобрать правильные ответы из интернета.
  - На почту скинь. Будет человеку, на что отвлечься от грустных мыслей.
  - Там нужно объяснять, что к чему.
  - Тогда давай до него вечером прогуляемся. Я аудиенцию испрошу.
  
  Наличие возможности побыть вместе ещё и вечером гораздо лучше её отсутствия. Ведь 'Сенсорная теория' возникла не на пустом месте.
  
  Пашка был уже менее мрачным. Идеи по совмещению анализа фотографии задания, перевода в формулируемый чётко запрос и сортировка кучи выдаваемых сетью решений - штука сложная. Николс ничего в этом не понимал и скучал, листая журналы.
  - Перевести изображение в текст -просто. Просто, если изображение текста загружено без искажений и если задание не сопровождено рисунком. Там и графики, и чертежи встречаются. Тогда ответы выбираются с наличием аналогичного изображения. Вот смотри...
  Пашка с Леркой склонились над кипой листочков с прямоугольниками, кружочками, стрелками.
  - Это понятно. Тогда процессоры нужны будут новые. Всё реально и программа, и машинка. Пока загвоздка только в том, что будет на нас висеть. Камера, экранчик... на всякий случай микрофон и головные телефоны. Есть чем заняться.
  
  'Так-то лучше. И делу польза, и нам спокойней, и наверняка ещё какая-нибудь польза есть'
  Николс перевернул страницу с фантастическими парнями.
  'Девушки вот предпочитают воевать без скафандров и с минимумом униформы. Все эти программы хорошо, но...'
  - Эй, головастики. Как известно один... скажем не очень образованный, может задать вопрос, на который не ответят сто мудрецов.
  - Задавай.
  - А если выключат свет? Или что-то с интернетом? Бывает же, что он не фурычит или глючит?
  - Резервное питание предусмотрим, а вот за провайдера поручиться сложно. Риск есть. Ты к чему это всё?
  - Нужно придумать, как увидеть задания заранее. С хрустальным шаром- это всё фэнтези...
  Лерка улыбнулась и шевельнула бровями, мол 'Несведущим лишнего знать и не следует', но Николс, конечно, этого не заметил и продолжал:
  - Ты вот, Паш, кучу банков вскрыл, когда Робин Гудом притворялся. А в Министерстве Образования есть банк заданий. По какому-то принципу оттуда всё берётся и рассылается. Если им подсказать, что вот сюда, для вот этих уважаемых молодых людей нужно послать вот эти варианты...
  Лерка собрала свои листочки в стопку и тоже повернулась лицом к новой идее. Пашка качнул вихрами.
  - Да... прогресс движут бездельники, генерируя запросы на то, что не хотят сами делать. Почти гениально, Ник. Правда, в Министерстве Образования бардака, я полагаю, больше, чем в банках, но попробую разобраться. Рассылку, конечно, они готовят не в день отправки. Всё у них должно быть распланировано заранее. И в это 'заранее' постараемся заглянуть.
  
  Завибрировал смартфон Самоделкина, который из-за всяких доработок приобрёл весьма странную форму. Пашка посмотрел, понажимал кнопочки и повернулся к друзьям.
  - Ребят, извините, мне нужно убегать.
  - И нам пора. Только не убегать, мы не спеша будем прогуливаться.
  Уже когда они приближались к дому Леры, Николс услышал непривычное.
   - Коля...
  Нестандартное обращение явно предвещало трудный разговор.
  - Что?
  - Я тебе нравлюсь?
  - Конечно. Очень нравишься.
  - А что тебе больше всего во мне нравится?
  Вот и думай, что ответить, какой параметр выделить, чтобы не попасть в глупое положение. Николс оказался не оригинальным в такой ситуации.
  - Мне всё в тебе нравится.
  - А Светка тебе нравится?
  Оказывается, проблемы ещё впереди.
  - Причём тут Светка?
  - У тебя с ней что-то было? Только честно.
  - Ничего не было. Кажется, целовались в четвёртом классе. Но это не считается. Ты к чему это?
  - Так. Просто любопытно. Допрос окончен, - очень похоже на маму, завершила тему Лера.
  Николс облегчённо вздохнул. Он всегда в таких ситуациях терялся. Возможно, потому что их было немного.
  Лера перевела разговор на другую тему.
  -Хорошо, что Паша оттаял, а то неуютно было.
  - Я думал, что тебя больше волнует, не замёрз ли я.
  -За некоторых можно и не волноваться. Некоторые нигде не пропадут.
  Расстались у подъезда в приподнятом настроении. И перспективы наметились более-менее ясные в туманном будущем, и друг ожил, возможно, у него появились надежды.
  
  Действительно, после выходных Пашка уже был 'в своей тарелке'. Только причёсан тщательнее обычного, значит, некоторые перемены в его жизни всё же произошли.
  - Паш, ты что на каникулах собираешься делать? Ну, вот...
  У Николса вновь закончилась тетрадь по алгебре из-за рисунков. Для классной работы места не осталось.
  - Займусь усиленным питанием. Бабушка Лена опасается претензий со стороны приближающегося приезда батюшки. Воткни в середину пару двойных листов, до конца четверти хватит, а там новую заведёшь. Чего в отдельной тетрадке не рисуешь?
  - Потеряю. А эти всегда под рукой. Правда я их тоже после теряю... А со мной Лера планирует заняться математикой на каникулах. Я и не знаю, как...
  Пальчики, подошедшей Лерки забарабанили рядом с завершаемым рисунком.
  - И чего ты 'не знаешь, как?'
  - Не знаю, Лера, как радоваться такому счастью. Пашка, вот толстеть собирается за счёт поедания вкусностей, а я буду грызть гранит науки.
  - Ник, Паша в отличие от тебя в математике соображает. Ты сам поленишься. Тебя нужно взять в руки...
  - Не нужно меня брать в руки, я щекотки боюсь.
  Все слышавшие прыснули.
  - Ник, когда ты повзрослеешь? - Лерка раздумывала сердиться или нет.
  - Прямо сейчас...Э... Окидывая взглядом свой внутренний мир думаешь: Эх, взять бы себя в руки... да забросить куда подальше!
  Пашка похлопал в ладоши. Прозвенел звонок. Лерка убежала на своё место и воспитательный процесс прервался.
  
  А через сорок пять минут раздался звонок с урока. Их уже можно было пересчитать по пальцам одной руки, все эти звонки, оставшиеся до каникул.
  
  Везёт сидящим у окна,
  Им видно всё прекрасно,
  И что на улице весна,
  И то, что небо ясно!..
  
   Распевала какая-то мелкая девчонка, пробегая по коридору сквозь солидно шествующую по коридору компанию дылд - выпускников.
   - Вот жизнь! Никаких экзаменов. Носись по коридору, распевай песенки... - Ник сделал губы бантиком. - Я хочу быть маленьким.
   -Ну, по уровню умственного развития...
   Лера начала было нравоучение, но остановила себя.
   'И что я его всё время тираню? Ведь, он хороший. Для меня лучше всех!'
   Она неожиданно, даже для себя самой, потянулась и нежно поцеловала Николса чуть ниже уха.
   - О-о-о...
   Загудели идущие следом. Пусть. Это не их ума дело.
   Шедший рядом Пашка лишь развёл руками и выдал нечто странное, но очень понятное сейчас Лере:
  
  ...Мы то спешим в туман,
  То нам подай прозрачность,
  То мощных струй фонтан,
  То глади многозначность...
  
   - А мы и не можем быть всегда одинаковыми. Мы живые люди! - улыбнулась ему давно знакомая и такая повзрослевшая девчонка.
   Яркое и чистое весеннее небо ждало их на улице... Весна...
  
   Чёрный ворон сидел на дереве, косясь одним глазом на шествующую со школы жизнерадостную троицу друзей.
  И для оценки малого иногда требуется много времени.
  Спешат те, у кого жизнь коротка... и, всё равно, не успевают дослушать ответ на вечный вопрос: Зачем?
  Вот Маринэ застучала каблучками вниз по лестнице в кабинет Зеленского, нетерпеливо теребя верхнюю из застёгнутых пуговиц на полупрозрачной вызывающей блузке...
  Зачем?
  Вот беспечность высыпалась горохом из школы и разлетелась в разные стороны, крича и размахивая руками...
  Зачем?
  Ворон поправил норовящее всё время вывернуться перо и взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух. Ветка, качнувшись, облегчённо вздохнула. Непокорное перо покинуло своё место, устремившись в свой самостоятельный и последний полёт по спирали упирающейся в землю.
  Зачем?
  Что страшнее? Не дослушать ответ на вопрос, или узнав всё, продолжать задавать его себе снова и снова?
  
  Навстречу ребятам быстро шла с развевающимися на ветру полами расстегнутого плащика тётя Ира.
  - Ой, как хорошо, что я вас встретила.
  - Что-то случилось? - Лерка потеребила спокойный кулончик.
  - И да, и нет. В смысле, ничего дурного. У Саши, у дяди Саши сегодня авторский вечер. Он издал свою новую книжку.
  - Наши поздравления, - кивнул Ник.
  - Ой, спасибо. Там, конечно, помещение небольшое, но я боюсь, будет мало народа... ну, слушателей, читателей...
  - Стихи рождаются чаще, чем читатели.
  Ник осёкся под укоризненным взглядом Леры.
  - Да, конечно, - не останавливалась тётя Ира, - вы уж придите, пожалуйста. Будет очень интересно. В шесть часов вечера. В редакции районной газеты. Вы придёте?
  - Тётя Ира, не волнуйтесь, мы обязательно придём, - Лерка успокаивающе улыбнулась.
  Тётя Ира побежала дальше. У неё был свой Мастер, и для него она была готова на всё.
  
  - Ну и что мы там будем делать? Поэзия меня интересует, но не в первую очередь.
  - Ник, не бурчи, как старый дед. Имей сострадание и прояви участие. Я свою тётю в трудную минуту не брошу.
  - Ладно. И я твою тётю не брошу. Нет, лучше я тебя не брошу в трудный период знакомства с современной поэзией.
  Пашка молча покачал головой. Толи соглашался, толи не соглашался, толи прощался, оставляя друзей наедине. Когда у него наушники в ушах совершенно невозможно догадаться, что он слышит, а что до него не долетает.
  
  Чуть припоздав, Лера и Николс вошли в довольно плотно наполненную комнату, кивнули тёте Ире и расположились на свободных стульях в последнем ряду. Николс указал подбородком вперёд. По центру первого ряда сидели Маринэ и Зелёный.
  - Чего им тут нужно, - прошептал на ухо подруге Николс.
  - Она филолог - интересуется, наверное. А его для расширения кругозора привела. Жаль Паши нет. С ним спокойнее, - прошептала в ответ Лера.
  Сидящая перед ними полная дама, обернулась и укоризненно покачала головой.
  Вошёл Пашка, осмотрелся и, стараясь не шуметь, сел рядом.
  
  Дядя Саша, он же Александр Никифоров читал вдохновенно, но в рамках приличий, оставляя приятное впечатление.
  
  Во время заключительных аплодисментов и вручения цветов, все трое постарались первыми и незаметно выйти и занять наблюдательный пост за кустами у решётчатого забора.
  - 'Сойти с ума, как с электрички...' Ну, Лер, твой дядя Саша...Ладно, молчу. Что делать будем? - Николс почесал макушку.
  - Сначала посмотрим, что они будут делать, - первый раз за вечер заговорил Пашка.
  
  Постепенно начали выходить пришедшие на вечер. Вот тётя Ира и дядя Саша с ещё одной парой, весело переговариваясь, направились в сторону Леркиного дома. Скорее всего, отметить успех.
  Маринэ и Зелёный не выходили. Вот в редакции погас свет. Вышли последние, заперли дверь, шумно попрощались и разошлись в разные стороны. Двух ожидаемых среди них не было.
  Николс опять потянулся к макушке.
  - Интересный фокус. И где они?
  - Может быть, там есть второй выход?
  - Второй выход есть во всех административных зданиях, - Пашка развернулся к решётчатому забору, -только зачем им идти в другую сторону. Там двор, всё огорожено. И кто за кем теперь наблюдает?
  
  Леру провожали, непроизвольно присматриваясь к окружающей темноте и время от времени оборачиваясь.
  Леркин кулончик был спокоен. Но неприятное ощущение, что за ними кто-то наблюдает, не проходило.
  * * *
  
  
  
  . . . . . . . . . . . . . .
  03. Там, где правил нет.
  
  То, что не видели глаза Кронтона, он чувствовал.
  О том, что он ленился почувствовать, ему доносили надеявшиеся прожить лишнее мгновение сгустки пресмыкающейся слизи.
  Кронтон не собирался гоняться за птицей, которую даже не видел.
  Придёт время и глупый, самонадеянный ворон займёт своё место в пасьянсе и покинет его, сгинув в чёрной пустоте.
  Во Мраке, у которого нет предела.
  В бездне, которая не ждёт никого, но всех поглотит.
  Всех. Потому что все ждут с ней встречи и обязательно встретятся.
  Кронтон смахнул ещё несколько неугодных карт со стола и бросил на их место другие.
  Бесконечный пасьянс из бесконечной колоды раскладывался по его желанию, без всяких правил...
  Правила даже не показывались там, где был Кронтон.
  Никто и не знал, что они могут быть.
  . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  
  
  -*-*-*-
  
  Часть вторая
  
  Ничего страшного
  
  
  Глава 8
  'Фу-ты, ну-ты-лапти гнуты!'
  (серия восьмая - Апрель)
  
  
  Апрель... капель... Всё откапало ещё в марте. От зимы остался только мусор.
  В головах выпускников, по мнению учителей, мусора было ещё больше чем на улице. Весной это нормально. Вопрос в том, зачем нужно было все итоговые проверочные мероприятия скапливать именно в периоде, когда растущему и развивающемуся поколению совсем не до учёбы? Всякие чувственные переживания, будь они радостного или печального плана, напрочь отрицают все науки и всю учёбу в комплексе с другими обязательными мероприятиями.
  Николс парил где-то под потолком. В переносном смысле, конечно. В ощущаемой всеми смертными реальности он излагал на бумаге только что услышанное, проще говоря, писал изложение. Маринэ в изящной позе застыла у двери. Проза! При всей поэтичности позы... - проза.
  
  'Что день грядущий нам готовит?'
  Высветилось на спинке стоящего перед ним стула.
  Самоделкин сотворил миниатюрные штуковины, которые проецировали СМС-ки на любую поверхность. Пока они выглядели как кубики-подставки для карандашей и ручек, но Пашка обещал впихнуть новое чудо техники в ластик, чтобы меньше привлекало внимание. Валяется стирательная резинка на столе, ну и пусть валяется. Органайзеры у шалопаев - предметы чуждые.
   'Совместно с поваром в столовой?'
  Ответил Ник, и это высветилось на спинке стула перед Пашкой.
  Проходили испытания нового изделия в боевых условия. Теперь можно было не шептаться, не возиться с телефоном, ёрзая по клавишам пальцем и смотря при этом преданным взглядом на учителя. Текст выписывался обратной стороной обычной, на первый взгляд, ручки на чём угодно, следов не оставалось, светящиеся надписи исчезали, претензий предъявить было не к чему.
  
  Так всё и шло: предыдущий текст растаял и появился новый:
  'Нас ждёт успех?'
  Ник пожал плечами.
  'Да. Но не всех'
  
  Замечательные штуки и называть их 'гад-же-ты' просто язык не поворачивается. Какие же это 'гады', очень даже милые. Заимствованные слова в наших вариантах произношения не всегда звучат прилично. Иногда, даже совсем неприлично. И наши слова в импортном исполнении коверкаются.
  'Все должны разговаривать не том языке, на котором умеют'
  Николс уроком ранее, схлопотал двойку по английскому и вернулся к проблеме чистоты родной речи.
  'Конечно, 'диффузию' контактирующих объектов исключить невозможно. Но! Но, даже неконтролируемое следует контролировать и корректировать. Как? Запуском молодёжной моды. Вот все эти поблёскивающие притомили своим 'ВАУ -WAW'. 'Ё' или 'Ё-моё' звучало бы патриотичней, с не меньшим спектром значений и эмоций'
  На картинках у Николса все персонажи выражали эмоции, патриотично используя только родную речь.
  
  Весна! Действительно, уже была весна. На клумбах кое-где синели первые подснежники, отдельные травинки предъявляли претензии на ярко-зелёный цвет. В дворовых садиках уже копались соскучившиеся по ним пенсионеры.
  Правда, дворники, как часть общества, в этом населённом пункте отсутствовали вовсе, мусором занимался только ветер. Он перемещал и распределял оттаявшие летучие предметы по своему усмотрению. Но или художественный вкус у него был с 'привкусом', или исходный материал не очень выразительный... в общем, инсталляции получались малопривлекательные. Если бы это было бы в отдельном, выделенном подрамником кусочке пространства, как поиск своего стиля. Но когда это заполняло всё... хотелось переехать в места, где моют мостовые и тротуары с шампунем.
  Мечты. Здесь пространство между дорогой и остатками тротуаров могли находиться только в двух агрегатных состояниях - грязь или пыль. На данный момент преобладала субстанция со свойствами жидкости. Приходилось проявлять находчивость совместно со сноровкой, чтобы без большого ущерба для обуви и одежды добраться до намеченной цели. Цивилизация присутствовала здесь лишь смутным отражением в растворе чернозёма.
  
  Прогулки доставляли массу неудобств. Особенно вечером. Из темноты лужи выскакивали неожиданно и норовили переместиться на другое место по сравнению с дневным расположением. Зато родственники постепенно привыкли к тому, что Лера бывала у Николса, а Николс засиживался у Леры. Иногда они вдвоём заходили к Пашке, только случалось это в последнее время совсем редко. Так складывалось...
  
  Пользуясь наклоном Земной оси, Солнце увеличило угол подъёма над горизонтом, заполняя школьные коридоры и классы ярим светом.
  Внезапно выяснилось, что весеннее обострение не обошло и более старшее поколение. Зелёный всё чаще вызывал к доске девчонок, 'блестел глазом', несколько двусмысленно игриво вёл речи, вышагивал гоголем...
  Большую часть одиннадцатого 'б' это забавляло.
  - Неужели у Зелёного гормональное обострение? - недоумевал Ник. - Он, что надеется произвести впечатление на наших девчонок?
  - Некоторым нравятся зрелые мужчины. Светка вот говорила, что в нём скрытая сила.
  Лера поправила отложной воротник блузки.
  - Дура эта Светка. Он же вампир, - буркнул Ник.
  Лерка не хотела заступаться, так вышло само собой.
  - Ну, оценки у неё получше твоих, а про его вторую сущность она просто не знает.
  - Ну и любуйтесь на своего Зелёного.
  
  Николс демонстративно уткнулся в листок с очередным наброском. Лерке оставалось только уйти за свою парту. Пашка в прениях участия не принимал. Сами поссорились, сами и помирятся. Большие уже. Пашку более беспокоил вопрос, на который в тот вечер (да и позже) они так и не смогли найти ответ: Куда после авторских чтений дяди Саши делись Маринэ и Зелёный? Или в этом здании есть ещё что-то помимо редакции и кучи разных контор? Если 'пазлов' не хватает, то картинка не складывается.
  Светка? Ничего серьёзного...
  Подумаешь, кто-то о ком-то отозвался положительно.
  'Ветер в поле', как говорит бабушка Лена.
  Только на следующий день, когда Пашка шёл по коридору, на него налетела взъерошенная Лерка.
  
  -Паша, Светку увёл Зелёный. Зачёт сдавать 'в индивидуальном порядке', и дверь закрыл на ключ.
  Судя по всему, времени терять было нельзя. Пашка вбежал в физкабинет и выпалил в лицо Фёдорману:
  - Зачёты по ОБЖ за закрытыми дверями один на один с ученицей не должны иметь место!
  После той ночи они не общались вовсе и никак друг к другу не обращались. Совершенно никак.
  Фёдорман сделал вид, что это заявление адресовано не ему и ушёл в лаборантскую. Пашка, развернувшись на каблуках, выбежал в коридор.
  - Лер, они где?
  - В подвале. В кабинете ОБЖ.
  - Зови Николса, и догоняйте меня.
  
  Тем временем ключ сам повернулся в замочной скважине, дверь распахнулась, в класс вошла Маринэ. Светка встала, неспешно возвращая одну за другой пуговицы в петельки, начиная с самой нижней, и вышла из класса, едва не задев приветливо улыбающуюся учительницу.
  Дверь закрылась, ключ вновь сам повернулся, запирая замок.
  Зелёный облизывал пересохшие губы.
  - Я хотел пить. Просто я хотел пить.
  Маринэ извлекла из сумочки коробочку с этикеткой томатного сока и пластиковой соломинкой.
  - Я хочу настоящего, а не консервов.
  - Ещё такое повториться и... Во-первых: от непастеризованного продукта с непривычки случится расстройство желудка; во-вторых: я расцарапаю тебе лицо и ты перестанешь быть привлекательным для юных дурочек; в-третьих: Магистр тебя уничтожит. Не сам, у него есть пара верных псов. От тебя будут отрывать кусочки и скармливать желающим. Когда останутся только лёгкие, сердце и голова они начнут ложками вычерпывать твой мозг, но ты будешь ещё жив... будешь всё видеть и чувствовать. Я такое уже видела. Кстати. Один из них обновит костюмчик. Обратил внимание? Очень качественная замша. С таких вот, как ты, резвых сдирают. Живьём. Впечатляюще зрелище.
  Маринэ подошла, царапнула Зелёного за ухом и лизнула капельку крови с ногтя.
  -Зачем тебе такие развлечения? Ты мне ещё нужен... ты такой вкусный.
  Рядом с коробочкой легли две таблетки.
  - Это успокоительное. Больше не отвлекай Магистра своими глупыми порывами... прыткий юноша.
  
  
  Светка, продолжая поправлять несколько нарушенный порядок в одежде, шла по коридору. Навстречу выбежали Лера, Пашка и Ник.
  - Ой, Свет, ты... сдала зачёт? - Лерка не сразу нашлась, что спросить.
  - Нет. А может и 'да'. Мымра эта старая прискакала. Маринэ-э-э.
  Светка сделала вид, что её тошнит. И пошла дальше, оставив опешивших друзей в коридоре.
  - Почему старая? Она ещё очень даже. - Николс заметил сердитый взгляд Лерки. - Я про то, что Светка не выглядит жертвой, которую нужно было спасать.
  -Просто Светка рассчитывала на небольшое романтическое приключение... Девушки в этом возрасте видят то, что сами хотят видеть. Пожалуй, тут со всем разобрались и без нас.
  Пашка подошёл поближе к закрытой двери, замер на мгновение и, развернувшись, пошёл обратно.
  Николс ограничился пожиманием плечами.
  - Ну и ладно. Я ещё домашнюю по химии не переписал. Так она же с Мишкой это... Он говорил, в кабак, в 'Лас-Вегас' вместе ходили.
  
  
  Девочка сегодня в баpе, девочке пятнадцать лет
  Рядом худосочный парень - на двоих один билет
  В завтраки за всю неделю, невзирая на запрет
  Уместились два коктейля и полпачки сигарет
  
  Вот это жизнь, живи не тужи
  Жалко, что не каждый вечер
  Такая жизнь.
  Мама держись, папа дрожи,
  Если будет каждый вечер
  Такая жизнь...
  
   Пашка остановился, не опустив поднятую ногу.
   - Сразил! Это чьё?
   - Лоза. 'Примус'. Дядькины записи. Я иногда слушаю. Ещё не ретро... но уде история.
   - Найдём, послушаем. Раз битва откладывается, займёмся культурной программой. Что тут в сеть ко мне попалось...
  
  Девочка конечно рада, что на ней крутые штаны
  Девочку щекочут взгляды, те что пониже спины...
  
   Хе, вот это жизнь. Жесть.
  
   Теперь нужно было бежать в класс. Звонок оглушительно дребезжал. Народ постепенно расходился по кабинетам, из учительской начали выходить учителя, всё ещё о чем-то переговариваясь.
  Но... постепенно все проблемы растворялись в безмолвии школьных коридоров, обусловленном неизбежностью учебного процесса.
  - - -
  
   Постояв некоторое время перед записанным в правом верхнем углу доски домашним заданием, Серафима так и не вспомнила, что ещё должна сказать классу. Вернулась к столу, поискала свой уже распухший блокнот...
   - Так, молодые люди. Завтра форма одежды рабочая, уроки сокращённые, объявлен субботник. Будем убирать нашу территорию. Возражения не принимаются. Все слышали? Субботник.
   - Пятничник. Завтра пятница.
   - Не оригинально, Доров, это вы уже озвучивали.
   - А субботник, значит, оригинально, их, значит, ещё не было, - буркнул себе под нос Ник. -Сыро ещё.
   Пашка успокаивающе похлопал его по плечу.
   - Не переживай. Просохнет, ещё субботник объявят. Кстати в школе по штату должен быть дворник.
   - Может и есть. Просто он невидимка. И чтобы его не обнаружили не оставляет никаких следов в виде убранной территории.
  
   Мётлы, веники, грабли, мешки с мусором...Ничего страшного, если ещё и под заводную музыку из горластого Пашкиного бумбокса. Убрали свой участок, помогли перетаскать мешки смежному третьему классу.
   - Николс, - улыбнулся Пашка, - вернёмся к твоей 'теории Мешка'. Я по своему скудомыслию не совсем въехал: Что там к чему?
   Каждый нёс по два целлофановых мешка с мусором в широко расставленных руках, к тракторной тележке.
   - Мешок - модель универсальности материи вообще... и в частности. Размышления о первичности формы или содержания не гармонируют с уборкой территории.
   - Ник. Можно изменять форму, можно наполнять чем угодно, но мешок останется мешком. В нашем случае с мусором, но не тяжёлый. Увы, даже при очень высоком уровне развития философии кто-то должен работать.
   -Именно эта недоработка в современном мироустройстве меня больше всего и беспокоит.
  
  Окинув оценивающим взглядом вверенный участок, Серафима удовлетворённо кивнула, снимая перчатки.
   - Всем спасибо. Можете расходиться по домам. До свидания.
  
   Расставаться совсем не хотелось. Шумные компании толпились в разных уголках школьного двора. Только начавший накрапывать дождь напомнил, что всем пора домой.
   Николс пригласил Леру и Пашку зайти к нему через часок.
   - Кажется, я созрел для изображения вашей сущности. Если вы, конечно, не боитесь.
   - Не пугай. А для позирования внутренней сущностью наряжаться или раздеваться нужно? Причёсываться, уши мыть?
   Уточнения Пашке требовались для того, чтобы ненароком не сделать лишних движений.
   - Я раздеваться не буду, - надула губки Лерка.
   - Да не слушай ты его, - отмахнулся художник, - треплется он. Я так попробую. Здесь главное - настроиться... или не расстроится.
  
   Только у Николса спокойно заняться намеченным не получилось, младший братец развил запредельную активность, шныряя туда-сюда, сосредоточиться никакой возможности не было. Пришлось перебраться к Лере.
  Там тетя Ира только раз заглянула предложить чай и более не беспокоила.
   Начали с Пашки. Посадили на стул в углу комнаты и поручили, не шевелясь, думать о самом важном в его жизни. Сначала, став моделью, он зевал, а после вовсе задремал. Было ли это самым важным или нет, оставалось догадываться.
  
   - Эй, натурщик, смотри, что получилось, - весело окликнула его Лерка.
   На листе одна в другой вращались несколько блестящих окружностей, пронизанных по центру ярким потоком искр.
   - Это гироскоп какой-то. Спасибо, друг, что я не монстр. Всего лишь бездушное устройство, озабоченное своей стабильностью.
   - Паш, не обижайся. Я же не видел, что рисовал.
   - Да у него глаза были закрыты, - подтвердила Лера. -Я контролировала.
   - Хорошо хоть не спиной ко мне сидел, - рассмеялся Самоделкин с усмотренным внутри него гироскопом. - Теперь ваша очередь, мадам.
   - Фи, что за манеры? Я вам не мадам, господин хороший.
  
   Лерка, заметно волнуясь, расположилась на стуле. Застыла. Прядь волос упала на нос. Сначала, стараясь не шевелиться, она пыталась её сдуть. Не получилось. Тогда поправила причёску рукой и села уже несколько свободней.
   Николс ничего этого не видел, поскольку закрыл глаза и, переместившись куда-то внутрь себя, сидел, держа снаружи одной рукой планшетку с прикреплённым чистым листом, а другой - занесённый над листом карандаш.
   Карандаш подрагивал, волнуясь перед выбором места для первого штриха.
  
   Пашка снова бродил по комнате, разглядывая книжные полки. Под одной на стене были закреплены те рисунки-иллюстрации к странным изречениям. Всё никак не удавалось вспомнить, почему они ему знакомы... Ведь, точно они для него не новость.
  'Разум видит себя в других и других в себе' - прочёл они на некоторое время застыл... память пыталась вытащить из каких-то закоулков нужный ответ. Увы. Не 'выудилось'. Можно двигаться дальше.
  
   - Всё! - Николс шумно выдохнул, открывая глаза.
   Лерка сразу подскочила и выхватила рисунок.
   - Я сначала сама посмотрю, вдруг тут...
   - И чего там? Автору то можно своё творение... это...
   Мальчишки подошли поближе, стараясь заглянуть девушке через плечо.
   - Ничего тут. Ник, что это такое?
   - А я откуда знаю. Сейчас посмотрим и разберёмся.
   Пашка взял листок в руки, покрутил в разные стороны, заглянул на тыльную сторону и отдал создателю.
   -Цветок орхидеи. Лер, чего спрашиваешь? Как будто сама не видишь. У бабушки таких полно на окне.
   - Вот я и спрашиваю, почему я цветок, да ещё орхидеи?
   - Цветок хоть какое-то отношение к живым организмам имеет. Я, вообще, бездушное устройство.
   - Я не организм! Я человек.
  - Цветок орхидеи! Очень эротично, правда, - улыбнулся Пашка.
  - Не знаю, что тут эротичного... - начала краснеть Лерка.
  
  Николс посмотрел на друзей, затем сложил руки на груди и отошёл к окну.
   - Всё. Больше я вас рисовать не буду. Не внешнюю оболочку, ни внутреннюю сущность. Смотрите в зеркало и радуйтесь. Можете ещё рентгеновские снимки заказать.
   - Смирись, Мастер. При жизни признание получают не все. Подожди.
   - Не хочу ждать, хочу при жизни и не в глубокой старости. Зачем мне посмертные лавры?
  
   Лерка ушла на кухню и скоро вернулась с подносом, на котором были чашки с чаем и тарелка с пирожными.
   - Угощайтесь.
   - Это можно. А то я как будто пять контрольных написал.
   - Списал, - поправил Пашка. - Лер, я вот всё про эти листочки с изречениями...
   - Это из книги 'Свет ясного дня'.
   - Интересно. Я слышал про эту книгу. И ещё слышал, что ни одного экземпляра не сохранилось. Только воспоминания, что она существовала.
   Николс поглощал пирожные и совсем не слушал что там болтают про какую-то книгу. Этих книг... как там, у Гоголя: '...печатной бумаги развелось столько, что не придумаешь скоро, что бы такое завернуть в неё'. Кажется, так.
  
   - Я не знаю, как сейчас тебе всё объяснить... В прошлом мало что знают о будущем, в будущем не всё помнят о прошлом. Мы живём в настоящем... нет, пока я сама не поняла. Я всё тебе расскажу, позже.
   - У тебя три разные энциклопедии по Астрологии...
   - Для полноты картины.
   - ... и нет ничего про демонов.
   - Ну их. Они страшные. Зачем всякую пакость тащить в дом? - Лерка заговощески улыбнулась. - Я всё тебе, Паша, расскажу позже.
   - А мне? - Николс оторвался от трапезы.
   - Ты сначала прожуй и убери крошки с подбородка.
   - Художников все и везде обижают.
   - Ник, имей совесть! Ты один съел все пирожные!
   - Ну...
  
  ...Совесть проснулась,
  Протяжно зевнула,
  Слегка потянулась...
  И снова уснула...
  
   Я вас целый час рисовал! С закрытыми глазами! Мне дополнительный паёк положен.
   - Он уже в тебя положен.
   Николс взял салфетку и пошёл к зеркалу устранять явные следы преступления. В целом он был доволен, что всё получилось. Не то чтобы он именно так представлял своих друзей, но прямого противоречия тоже не получилось. Медиум он или не медиум? Есть у него третий глаз или нет? Откуда возникли эти образы? Какая разница? На данный момент, достигнутое минутами ранее, его уже не интересовало. Оно уже достигнуто. Вот экзамены... это серьёзно.
   - Вот с этим проектором Паша здорово придумал. А если его взять с собой на экзамен? Сидишь, смотришь, переписываешь.
   - Увидят, сидящие сзади. И видеокамеры в классе будут.
   - Можно в очки встроить, как у президентской охраны и шпионов...
   Лера достала с полки вазочку с конфетами, но поставила подальше от Николса - хватит с него пирожных.
   - Ага, явимся все трое в очках на экзамены.
   -Значит, очки нужно начать носить раньше, чтобы все привыкли, что мы очкарики.
   - Ник, я не буду ходить в очках. Они мне не идут.
   Леру поддержал и Пашка, успев взять одну конфету...
   -Николс, мы прорешаем варианты днём раньше. Зачем ещё проектор?
   Вазочка переместилась поближе к творческой личности, обречённо расставаясь содержимым.
   - Я ничего не запомню. Я всё завалю, и вам будет стыдно.
   -Он не учится, а нам будет стыдно, - хмыкнула Лерка. - Паше конфет оставь. Повторяю: Я не буду ходить в очках. Ходи сам. Я и без проектора обойдусь.
   - Одному быть очкариком скучно и неинтересно. Значит, бросаете друга в беде?
   - Чтобы бросить, тебя сначала нужно поднять. С каждым днём это всё проблематичней, - Паша извлёк из вазочки последнюю конфету и протянул опустевшую ёмкость Лере.
  
   Неотвратимо приближающаяся самостоятельная взрослая жизнь поворачивалась не только привлекательными сторонами. Николс временами становился непривычно серьёзным.
   - Паш, я в полнейшем раздрае. Нужно дальше учиться, а денег у родителей нет. Сам заработать не могу. Я не Бенкси. Мои граффити только поглощают средства, а не приносят.
   - Ник, есть бюджетные места.
   - А жить? Нужно где-то и на что-то жить. Где взять деньги?
   - Не знаю. Я тоже не умею зарабатывать.
  - Н-да... в этом времени следует учиться вести себя несколько иначе. Главное - не сдаваться.
  - Сдаваться не следует в любом времени.
  - Время, время...Паш, перемещаться по времени можно?
  -С точки зрения современной техники, только со скоростью времени и в направлении его движения, как на плоту при сплаве по реке.
  - А раньше или позже?
  - Всё возможно. Поживём и увидим, если время захочет нам это показать.
  
  Как растолковать другу то, чего ещё сам не понял? Как самому понять то, что пока только чувствуешь? И никто ничего никогда об этом не рассказывал.
  - - -
  
  Вечернее время становилось всё более раздельным. Николс с Лерой гуляли или сидели у кого-нибудь из них вдвоём, Пашка пребывал вне их зоны контроля. Иногда они пытались принять участие в судьбе друга, не особенно интересуясь нужно это ему или нет. Атаку начинала Лерка.
  
  - Когда ты познакомишь нас со своей Олей?
  - Она не моя, она своя.
  - Но ведь вы встречаетесь?
  Лерка не собиралась отставать, пока не удовлетворит полностью своё любопытство.
  - И встречаемся, и расстаёмся. Нельзя же всё время встречаться. Чтобы встретится вновь, на предыдущем этапе обязательно придётся расстаться.
  Теперь Николс встрепенулся.
  - О! Это тянет на новую философскую теорию. Нужно к сему делу модельку соорудить-придумать. Понятно, что 'Без расставаний не будет встреч...' Но! Но, но, но... Забуксовал. Отложим. Информация загружена, пусть голова думает.
  По мнению девчонок, всём мальчишкам не хватает серьёзности и организованности, и ещё воспитания. Воспитывать других их любимое занятие.
  - Обычное дело. Пусть кто-то или что-то думает, а ты будешь прохлаждаться, и валять дурака.
  - Голова-то моя, значит, я причастен. Это обычная практика. Загружается информация. Загружается, загружается... Человек отвлекается на что-то ещё, а через некоторое время... Бац! Происходит озарение, находится решение, возникают идеи...Менделеев, вообще, во сне свою таблицу придумал.
  - Сдаётся мне, что там всё было сложнее. Но помещённая в черепную коробку информация действительно может обрабатываться мозгом без нашего контроля с предъявлением конечного результата. Это известно, хотя толком не объяснено. Срабатывает какой-то спусковой механизм и происходит нечто подобное выстрелу. Главное, чтобы из головы, а не в голову.
  Беседа перешла в мужскую плоскость, особы другого пола пока могли накапливать энергию для вторжения.
  -Да. Чего-нибудь увидел или услышал и бум... всё закрутилось. Модельер вот по столице блуждал, купола на храме увидел и готова новомодная коллекция.
  - Это не озарение, это вариант плагиата идей древних зодчих. А то он раньше эти купола не видел. По-моему, они старые журналы листают и тибрят, что приглянулось. 'В этой коллекции мотивы того... нотки сего...'
  - Паша, ты смотришь репортажи с показов мод?
  Лерка показательно удивлённо расширила глаза.
  - Ну, краем глаза приходилось зацепить.
  - Только не говори, что это твоя бабушка увлекается просмотром новых коллекций.
  - А я и не говорю, что увлекается, она просто фанат-профессионал в этом деле. И мне пытается привить...
  Николс даже споткнулся, приняв из-за серьёзного тона друга всё за чистую монету.
  - Да ну вас. Вот манера нести всякую чушь с самым серьёзным видом.
  
  Пашка, непонятно к чему, кивнул.
  'Нести, везти. Срочно нужно выходить из зацикленности жизненного ритма: Школа -дом -школа - дом... Выходить. Вопрос: куда выходить? Вроде всё 'как у всех', вроде 'как всегда' Но на определённом этапе перестаёт устраивать категорически! Бабушка Лена сводит возникновение любых проблем с недостатком витаминов и сбоем в организации питания. Вполне возможно. Есть хочется'
  - Паша, ты где? - тронула его за рукав Лерка.
  - Здесь, здесь, здесь. Когда всё это закончится? В школу - из школы, в школу - из школы...
  - Летом. Но начнётся: в институт- из института, а далее: на работу - с работы. Другое себе могут позволить только исключительные единицы.
  - Спасибо, утешила.
  - Паша, ну ты чего?
  - Всё по плану: иду из школы. Вы сегодня без меня прогуляйтесь.
  Пашка свернул во дворы, срезая угол по пути к своему дому. Чтобы разорвать 'замкнутый круг' этого, конечно, мало. Чтобы выйти из зоны притяжения повседневности, нужно запасти изрядно энергии. Тут первой космической скорости недостаточно - будешь мотаться, как космонавты на своей станции, по круговой орбите.
  
  Николс встревожено посмотрел вслед уходящему другу.
  - Лер, осенью Пашка просил тебя составить для меня гороскоп, а теперь я прошу составить гороскоп для Пашки. Что-то мучают меня мрачные предчувствия. Кстати, вопрос: Почему у тебя они получаются точные и выполняются, а в журналах и по телику туфту гонят?
  - Потому что я составляю их для близких людей, а не на продажу покрасивее. Про Пашку я и сама хотела бы побольше узнать. Составлю. Во всяком случае, будут известны периоды напряжённости.
  - Уже хорошо. В парк пойдём?
  -Нет, давай в другой раз. Уже поздно и я устала.
  
  После того как Николс ушёл, Лера разложила на столе свои таблицы. Те, что в энциклопедиях и прочих источниках имели столько огрехов, что проще было составить свои. Тем более, когда под рукой бабушкина книжка. В ней ещё не все было понятно Лере, но то, что касалось гороскопов - яснее ясного. Скорее, потому что тема была знакома, даже близка. Как и с погодой у метеорологов, точные прогнозы получались на период ближайших трех дней. Дальше было труднее учитывать все факторы. Да, известные звёзды и планеты двигались по своим графикам на видимой небесной полусфере, но вмешивались и объекты, которые ранее не были просчитаны. И ещё, кроме вспыхивающих звёзд, некоторые гасли.
  Как говорил Николс, правда, по другому поводу: 'Во все времена неизменной остаётся лишь тяга к переменам'.
  'Так, так, так... Паша, Паша... как это у тебя тут складывается...'
  Лера старательно вычерчивала окружность за окружностью, рассекая их прямыми линиями.
  'Сейчас увидим!'
  Единственное, что не поддавалось никакому прогнозированию - это собственные личные отношения. Чужие? Сколько угодно. А вот свои...Отдельно Николса можно было просчитать, а вот их вместе... Лера не отваживалась. Разве можно просчитать любовь? Где ты окажешься-да. Кто будет рядом -да. И уровень позитивного окружения. А вот личные чувства... тем более свои.
  Лера отложила готовый гороскоп Пашки -всё там было без глобальных угроз. Можно успокоиться и ложиться спать. Завтра в школу, а времени уже первый час ночи.
  - - -
  
  
  Изучение Мировой художественной культуры в школе, а тем более в старших классах провинциальной средней школы, представлялось делом благородным и заслуживающим внимания. Только окружающая архитектура и единственное произведение монументального искусства в виде перемещённого в сторонку памятника Ленину не давали проникнуться накопленными сокровищами в виде прекрасного. Не то что прекрасных, а сокровищ вообще в этой местности никогда не было. Даже достопримечательностей. Местность наличествовала, а достопримечательности отсутствовали. Предшествующие поколения об этом и не думали заботиться, поскольку у них и других хлопот хватало.
  Можно было бы воспользоваться великим множеством возможностей, предоставляемых новыми средствами и погрузиться в прекрасное, но среда произрастания и картинки, окружающие с рождения, заранее сводили все усилия к нулю, а то и к отрицательному результату.
  Да что там провинция. Если судить по вещанию телеканалов из столиц разного уровня, и они своими фасадами не очень облагораживали шествующих и проезжающих мимо граждан. Судя по всякого рода и формата СМИ, вещающих именно из центров, с культурой там было не очень. Или просто сейчас культура была именно такой.
  Если всё это впитывать, совсем страшно жить станет.
  А больше ничего впитывать и не предлагали.
  
  Наталья Андреевна мужественно несла крест Мировой художественной культуры на своих плечах через массы нечувствительных к прекрасному учащихся. Ещё ей очень хотелось посмотреть в глаза авторам учебников.
  Опера в одиннадцатом классе!
  Миссионерам среди туземцев легче было найти понимание.
  Тут и к гадалке ходить не нужно, чтобы узнать с чего начнётся урок.
  
  - Наталья Андреевна, вот опера... это для кого?
  - Явно, Доров, не для вас.
  - А вот те... для кого, они из любви к жанру в театры ходят или для престижности?
  - Подростковый нигилизм, в одиннадцатом классе уже пора перешагнуть. Пора войти во взрослую жизнь. Увидеть и услышать по-взрослому...
  - Всё понятно. Если что-то не нравится, значит ещё не дорос, не развился и не сформировался.
  - Именно так. Отрицать достижения великих композиторов и исполнителей прошлого, признанные во всём мире...
  
  - Ну не во всём мире, - бурчал себе под нос оппортунист, - если посчитать суммарную площадь, где любят оперу и где о ней понятия не имеют, то вторые выиграют за явным преимуществом.
  'Не бурчи! Собственное мнение следует оставлять при себе! Потому оно собственным и называется' - начертал Пашка при помощи проектора на спинке стула.
  Наталья Андреевна, утомившись от бесплодных и бесконечных дебатов, включила запись чего-то великого.
  Николс, сражённый воплем какого-то тенора из динамиков у доски, пал на своё место, рядом с другом.
  Утренняя разминка перед борьбой с окружающим была завершена. И далее все мирно подрёмывали, релаксировали или занимались чем-то полезным по своему усмотрению.
  
  После звонка Наталья Андреевна убыла в учительскую делиться накопленным возмущением, а Пашка принялся утешать нисколько не расстроенного друга.
  -Ник, не парься. Я тоже про оперу только анекдот знаю: 'Ты', - говорит, - 'Что делаешь?'. Он отвечает: 'Оперу пишу' 'Тогда и про меня напиши' 'Напишу, опер сказал про всех писать'. Дилемма: Прикинуться понимающим ценителем или честно офонареть от непереводимых воплей? Как говорит бабушка: 'Фу-ты, ну-ты-лапти гнуты!'. Я, как ни странно, и к рок-операм отношусь весьма прохладно, если в целом. Отдельные моменты - да. А в целом...
  - Значит, и ты ещё не дорос, хоть и длинный. Наверное, ты вырос мимо этой части прекрасного. И ты, и я безнадёжны.
  - Все не так плохо, поскольку могло быть ещё хуже. Кстати, из историй об оптимисте и пессимисте: Пессимист говорит: 'Всё хуже быть не может!' А оптимист утешает: 'Ну что вы расстраиваетесь это не финал, будет ещё хуже'.
  - Не. Воздержимся и более Наталью Андреевну расстраивать не будем. Учителей, вообще-то, меньше, чем нас. Посему, следует проявлять гуманизм хотя бы в отдельные промежутки времени.
  
  И ничего странного. К финалу одиннадцатого класса можно уже и утомиться от бесконечных 'боевых' действий или немного повзрослеть.
  
  
  Теперь Николс и Лера после школы перемещались по привычному маршруту вдвоём.
  - Ну, вот. Паша начал снова рассказывать анекдоты... только грустные.
  - Что у них с Олей?
  - А я откуда знаю. Он ничего не рассказывает.
  - А ты?
  - А чего мне рассказывать? Пашка и так всё видит.
  - Не притворяйся. Я про то, что...
  - Я и сам себе не всё и не всегда рассказываю.
  - Ты бываешь когда-нибудь серьёзным...
  - ...и ответственным? Бываю. Как же я иначе брата в нашей комнате убирать заставлю? Там без серьёзности и строгости никак.
  
  Неспешно плывущие облака тянулись вереницей к горизонту, которого за домами не было видно. Но он обязательно где-то вдалеке разделял стремящиеся слиться Небо и Землю. Кулончик на груди у Леры не забился, а просто нагрелся... отчего?
  Можно читать книги о любви, можно слушать, что болтают девчонки, можно смотреть ужасно волнительные фильмы, но понять, что это значит именно для тебя удастся только тогда... когда она придёт именно к тебе, именно твоя.
  Чёрный ворон, сидя почти на самой верхушке дальнего дерева, совсем не обращал внимания на почти влюблённую парочку. Ворон грустил. Его начали покидать перья, а это плохой признак. В его возрасте вырастить новые - большая проблема. Возможно, следовало сменить обстановку. Улететь куда-нибудь... Куда? Вообще-то, конечно, на планете места много, но вот свободных привлекательных мест...
  В этот раз перед стартом ворон взмахнул крыльями значительно более плавно. Ему уже было жаль разбрасываться перьями.
  Этим двоим, гуляющим по аллее, этого не понять. А где третий?
  
  Пашка был уже дома и даже пообедал, когда сработал датчик движения, по-прежнему настроенный на то самое окно. Только в этот раз жалюзи уже не было, а плотные шторы задёрнуты без просвета. Солнечный свет им явно мешал.
  'Значит, жизнь там ещё 'теплится' и база не заброшена'.
  Пашка подождал некоторое время, но картинка не менялась, можно было заняться своими делами до следующего сигнала.
  * * *
  
  
  
  . . . . . . . . . . . . . .
  04. Светлая сторона тёмного.
  
  Кронтон открыл пасть...
  Пашка переводил взгляд то на ощерившегося Кронтона, то на растерянно моргающего Николса
  - И что всё это значит?
  - Так получилось, - Ник заморгал ещё быстрее.
  ...
  Кронтон... Кронтон. Кронтон?
  Пашка досмотрел листы.
  - Мрачновато. Тринадцать глаз, тринадцать рук. Почему голова одна? Если бы тринадцать голов с тринадцатью глазами на каждой. Это было бы сто шестьдесят девять глаз. Проще следить за окружающим Мраком.
  - С тринадцатью головами раскладывать один пасьянс хлопотно. Переругаются, и получится тринадцать пасьянсов. Слабо сделано?
  - Нет. Всё на уровне. Вполне профессионально. Но я за более весёлые картинки в комиксах. Девочек побольше и пофигуристей. Куда думаешь послать.
  - Думаю куда отвезти. Посылать побаиваюсь. Съездишь со мной?
  - Смотаемся. А почему Кронтон? Это откуда? - Пашка начал ёрзать пальцем по экрану своего странного смартфона. - Ник, тут и город, и цветы какие-то... монстров нет. Откуда подсознательный ужас?
   - Не знаю. Мамины цветы оккупировали все подоконники. Возможно что-то из детства.
  - Тринадцать рук-веток с тринадцатью пальцами-листами и тринадцать глаз-цветков. Да, похоже на комнатное растение. Круто тебя в детстве травмировали цветочными горшками. Ты боишься темноты?
  - Нет. Но со светом я боюсь меньше. Раз у меня выявилась психологическая травма... значит мне нужны условия для реабилитации: тишина, покой, усиленное питание... А они со своими экзаменами!
  - Ещё отдохнёшь. У тебя впереди целая вечность падения в чёрную бездну.
  - Не-е... я хочу побездельничать сейчас.
  . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  
  
  
  
  Глава 9
  'Мне звезда упала... на макушку...'
  (серия девятая - Май)
  
  
  Когда было нужно, бабушка умела и читать, и набирать СМС-ки и маленькие, и пространные и на кириллице, и на латинице без посторонней помощи. Не все скрытые ресурсы оказывались израсходованы. Но окружающим о том знать не полагалось для сохранения объёма заботы и уважения. А старшему поколению они полагались 'по факту' наличия звания 'бабушки' или 'дедушки'.
  Пашина двоюродная бабушка, не смотря на свой деревенский вид и говор, весьма бойко пользовалась всеми достижениями мировой научно-технической мысли в применении к бытовым проблемам.
  - Вот когда моя сестра, твоя бабушка, из города приезжала...
  - Бабуль, так ты ничего толком мне и не хочешь рассказать про мою бабушку.
  - Отец пусть рассказывает. У него язык лучше подвешен и образования поболе моего колхозного.
  - И с отцом поговорим по серьёзному. Ты только не притворяйся совсем безграмотной, ничего не помнящей.
  - Взрослеешь. Я, и правда, ничего толком не знаю. Росли в деревне... церковь только в соседнем селе была. Тогда мы про церковь не думали. Это всё позже приходит, когда в голове порядок образуется, но не у всех. А тогда мы что?.. По хозяйству помогали. В школе нашей деревенской учились. Битком школа была набита. И клуб по вечерам - не протолкнуться. Это в деревне только начальная школа работала. Кого постарше в интернат в соседнее село отправляли. Оно недалеко было. Были шустрые, что и домой убегали. Получат от родителей нагоняй и обратно возвращаются. Вот бабушка твоя пропала как-то на три дня. Ни в школе, ни дома. Переполоху было. Явилась после. Вроде как в лесу плутала. Молчаливая только стала. Школу закончила в город уехала. После на стройки какие-то. Вернулась с твоим дедом. Скоро и отец народился. Опять уехали. Дед твой больше не приезжал. Только бабушка с отцом. После она вот квартиру эту выхлопотала, оставила мне отца твоего на воспитание... ох, бедокуристый был... и уж больше я её не видела. Он к ней, правда, два раза ездил. Вот только куда я не знаю. Не видела, говорю, я сестру больше...Письма, деньги присылала, а сама нет, не приезжала. Вроде как здоровье не позволяло. Может оно и так. Я вот уже дальше рынка и не хожу, трудновато. А уж куда ехать, так и вовсе не соглашусь.
  - Странно. А отец? Они же с мамой здесь познакомились? Ты знаешь, кто она?
  - Не знаю. Отец твой парень видный был, девчонки на него заглядывались... ноут... бумбук что-то у меня медленно картинки открывает, посмотришь? Я их всех и не упомню. Может и видела когда. Только оженились они тама, вроде как по-студенчески. Я на свадьбе не была. Мне тебя уж как факт представили, когда на воспитание привезли.
  - Посмотрю. Это, бабуль, ноутбук. Так про отца расскажешь?
  - Про отца сам отец тебе и расскажет. Картошку лучше почисть, чтобы мне не нагибаться. Давление у меня сегодня скачет. Я уже три раза мерила и всё время разное.
  Разговор можно было считать на данном этапе законченным. 'Давление' являлось аргументом, против которого возражать было бесполезно. Его бабушка, в зависимости от показаний тонометра, регулировала кофе или травяным чаем, но приставать к ней с неудобными вопросами в этот период было бесполезно. Пашка поставил бабушкин ПК на проверку с устранением ошибок и пошёл на кухню чистить сморщенную от долгого ожидания картошку.
  
  На спинке стула перед Пашкой замигала бабушкина фотография, и высветился текст: 'Отец приехал. Не спеши, он спать пошёл. Вроде как устал, говорит', текст сопровождался похрапывающим, хитро прищурившимся смайликом.
  'Ну, бабуля...где она их берет? Я такой ещё не видел!'
  Ещё не закончил свой оглушительный трезвон звонок с урока, а Пашка уже летел домой с предельно позволяемой приличиями скоростью. Николс, если что, сочинит какую-нибудь историю о срочности.
  
  - И чего примчался? С уроков, небось, сбежал. Отец спит ещё. Отдыхает с дороги. Куда это годится, уроки пропускать? Есть будешь?
  - Тётя Лена, не ругайся, я не сплю.
  Из спальни вышел отец. После крепкого мужского рукопожатия они на мгновение замерли и крепко обнялись. Пашке сразу стало спокойнее и теплее.
  - Привет, сын.
  - Здравствуй, папа, с приездом.
  - Скорее с прилётом.
  Отец, действительно, выглядел уставшим, даже осунувшимся. Только причина была сыну непонятна. Он ничего и никогда не рассказывал толком о том, чем и где занимается.
  В коридор выглянула бабушка Лена.
  - Оладушки будете, пока горячие? Всё равно со своих мест пососкакивали.
  Конечно, будут и со сметаной, и без сметаны, и с сахаром, и без сахара, и с чаем, и без чая...Кто откажется от фирменных оладушков? Бабушка Лена хлопотала у плиты, подбавляя на стоящую в центре стола большую тарелку, свежие, шквырчащие, прямо со сковороды. В конце концов, Пашка с отцом сдались.
  - Всё, мы больше не осилим. Спасибо, тётя Лена.
  - Спасибо, бабуль.
  - Да, не на чем. Лишь бы на здоровье.
  
  Отец внимательно рассматривал повзрослевшего сына.
  -Резко ты вверх рванул, Павел.
  - Чаще приезжать нужно, тогда всё плавно будет, - буркнула бабушка. - А так - да. Вымахал Павел Игоревич. Отца уж, пожалуй, и перегнал. Посуду в раковину поставьте, я после помою. Пойду, отдохну, новости посмотрю. Может, указ какой новый вышел.
  - Мы помоем, отдыхай, тётя Лена, - кивнул отец и опять посмотрел на сына. -Вырос. Совсем взрослый стал. Конечно, замечание не оригинальное, но других пока на ум не идёт. Наблюдения проводил?
  - Конечно. По полной программе и ещё дополнительные. У меня там свои кое-какие соображения появились.
  - Пойдём, записи покажешь и свои соображения поведаешь.
  
  В спальне отец внимательно просматривал распечатанные таблицы, сверяя с какими-то записями в своём планшете. Время от времени хмыкая, н-дакая или теребя себя за мочку уха.
  - У тебя поподробнее и побольше, чем в сводке. Не смотри удивлённо. Всё расскажу. Молодец, спасибо. Ты не один ведёшь наблюдения. Дальше уже работа аналитического центра. Пока все 'шумы' в пределах допустимого.
  - Я ещё объёмную модель соорудил. Вот...
  Пашка открыл в компьютере папку с поворачивающимися картинками. Отец переместился к экрану поближе.
  - Замечательно. Ты уже понял, что это за шустрые, разноцветные туманчики?
  - Время?
  - Да. Обрывки или выбросы времени. Прошлого и будущего. По их активности можно судить о стабильности периода. И что я не на вахте бываю, ты тоже понял?
  - Да. Ты есть в списках, но тебя не было там в наличии.
  Отец повернулся к Пашке со слегка удивлённым видом.
  - Нужно попенять администрации. Недоработочка у них с обеспечением отсутствия вопросов у заинтересованных лиц.
  - Ты из будущего?
  Пашка напрягся, ожидая, что отец, как обычно, вновь отшутится.
  - Да. И ты из будущего. После семнадцати лет имеешь право свободно и самостоятельно перемещаться. С одиннадцатого августа. Теперь я могу всё тебе рассказать. Точнее, почти всё. Спрашивай. Прогуляемся? Я хочу посмотреть, как здесь всё сейчас стало.
  - Полагаю, как и было. Что тут может измениться?
  - Не скажи. Мне вот кажется, что очень многое изменилось. Пойдём в парк.
  
  Прошлым летом дорожки в парке выложили плиткой и вид, пусть ещё не законченный, стал вполне приличным, располагающим к неспешным прогулкам и философским беседам. Пенсионеры прохаживались группами по два-три человека. Большему числу было труднее общаться. Четвёртый, не расслышав, что сказал первый, всё время бы переспрашивал и т.д. Какая уж тут степенность?
  
  Пашка набрал побольше воздуха.
  - Сначала о бабушке - твоей маме. Бабушка Лена или не всё знает или не хочет рассказывать. У неё не поймёшь...
  - Не всё знает. В то время, когда они были школьницами, большеухие повадились похищать народ для исследований...
  - Большеухие?
  - Это которых в карикатурах с раструбами вместо ушей рисуют. Дед твой как раз дежурил в патруле и отбил у них твою бабушку. Процедура не частая, но и не хлопотная. Всё по инструкции, без героизма, однако, мужественно. Затем она окончила школу, уехала в область... Там её мой отец, а твой дедушка разыскал. Так бывает. Через положенное время появился я. Мы жили то там, то здесь...Я учился в начальной школе, когда отец умер.
  - От чего умер дедушка?
  - Сердце. В определённом возрасте перегрузки при перемещении становятся чрезмерными. Мама, твоя бабушка, оставила меня здесь с тетей Леной. Она уже, из-за тех же перегрузок, сюда прибыть не могла. Всё не просто. А я смог приехать к ней только после школы.
  - Бабушка сейчас там?
  - Бабушки уже нет. Вот уже четыре года. Возраст. Людям из этого времени в будущем никаких льгот не полагается. Если проще, то достижения медицины будущего не имеют обратной силы. Бабушке Лене я говорил, тебе - нет. Ты и не можешь её помнить, слишком мал был.
  
  Аллеи в парке постепенно пустели перед очередным сериалом по телевизору. Просмотр считался обязательной процедурой, иначе на следующий день и обсудить нечего будет. Прогуливались лишь одна парочка пенсионеров (возможно у них не работал телевизор или они занимали жёсткую антисериальную позицию) и девушка с детской коляской.
  
  Пашка набрал ещё воздуха. Есть вопросы, на которые не только трудно отвечать, но трудно и задавать.
  - Теперь про маму. У меня же есть мама или была... она жива?
  - Не знаю. Мы расстались в момент твоего рождения.
  Отец присел на скамейку, кивнув на место рядом с собой.
  - Присаживайся. С Вероникой мы познакомились вот на этой аллейке. Правда, она тогда была асфальтовая. Вот на этом месте, напротив нас, располагалась танцплощадка. Весьма популярное тогда местечко.
  - Бабушка Лена говорила, что у тебя было много девчонок.
  - Это она не про всех знает. Нет, ничего серьёзного. Встречались, расставались. Без обид и горестей. А вот с твоей мамой получилось всё серьёзно. Наверное, всё-таки есть какая-то предопределённость. Иначе я этого объяснить не могу. И никто никогда объяснить не мог. Единственное чего она обо мне не знала, так это то, что я не из этого времени... я не хотел её пугать. Точнее, боялся испугать... всё тянул до момента, когда нужно будет познакомить её с мамой. Глупец.
  - Почему?
  - Потому что она забеременела, и нужно было дождаться родов. Как на беременных действует перемещение, никто не знал. Мы жили в столице, а рожать она решила здесь. Здесь жили её мама и сестра. Они ничего о нас не знали... Вероника, всё оттягивала знакомство. Я не знаю почему. Вот... мы ехали сюда... Роды случились, не доезжая тридцати километров. Была уже ночь...Мы свернули в лес... на полянку. Когда появился ты... Я не знаю, что произошло... я нёсся в своё время с тобой в руках... Кстати, ты так вопил, что ни на одном пропускном пункте нас не остановили. Я передал тебя маме, твоей бабушке, и сразу вернулся обратно. Прошло всего шесть с половиной минут. Ни Вероники, ни машины, ни той поляны уже не было. Я её ищу всё время. Поэтому и ты здесь. Глупец. Всё нужно делать вовремя, иначе может оказаться поздно.
  - Может быть это из-за того, что вы из разного времени?
  - Нет. Я же родился, и родители были рядом. Таких браков случалось много. Что-то ещё. Я до сих пор не могу этого понять. Почему меня так швырнуло? И куда пропала Вероника?
  
  На клумбе первым потянулся к солнцу какой-то сорняк. Про их живучесть у Эзопа хорошо подмечено.
  - А на младенцев? Как на младенцев действует это перемещение?
  - Младенцам вообще на это чихать. Они вне условностей времени. Пошли домой. Бабушка Лена будет волноваться. Дети могут путешествовать со взрослыми безо всяких проблем примерно до начальной школы. Позже очень редко, с большими сложностями. Свободно и самостоятельно - после нашего условного совершеннолетия, то есть после семнадцати лет. Тогда уже нужно будет начинать заниматься делом.
  - Каким?
  - Какое поручат. Да, да. В соответствии с твоими возможностями. Для свободного выбора у тебя есть вот эта жизнь. Это здесь можно заниматься метаниями и блужданиями. Там следует выполнять должное.
  
  После вечернего чая и мытья посуды, переместились в спальню.
  Отец разбирал Пашкины записи, а он просто сидел рядом. Быть вместе случалось очень-очень редко. Может быть, теперь всё наладится, и они будут жить вместе? Скорее всего - нет. У отца есть 'дела', выполнение которых является непреложным.
  - Пап...
  - Что? Слушаю, Паш...
  - Ты надолго?
  - До твоего выпускного. Если не учитывать краткие отлучки на день-два. Сдашь экзамены, получишь аттестат...
  - Зачем мне этот аттестат? Я знаю больше, чем мои учителя. И умею больше, чем все эти мастеры-ломастеры.
  - В области электроники и программирования - да. Там, - отец ткнул пальцем в потолок, обучение начинается ещё до того как малыши научатся ходить. Но этого мало. Там нет того, что есть здесь. Как бы ни ругали это образование в этом времени... в далёком будущем становится понятно, что без него чего-то не хватает. Не понятно?
  - В принципе понятно. Порядку не достаёт сумбура.
  - Вроде того. Поэтому и мечемся туда-сюда. Как там?..
  
  ...Спокойной жизни не бывает,
  В достатке или без него,
  Всегда чего-то не хватает,
  Чужого или своего...
  
   Чего притих? Говори, что случилось? Что не так?
   Пашка действительно замер в нерешительности, не зная, как сказать и как к этому отнесётся отец.
  - Пап, Фёдорман - вампир.
  Отец оторвался от таблиц, внимательно посмотрел на сына, чуть качнув головой, улыбнулся...
  - Фёдорман- вампир? Интересно. Правда, ещё вопрос кто у кого больше 'кровушки' попил: он у учеников или ученики у него. Это я в переносном смысле. С чего ты взял?
  - Настоящий вампир. Мы их просчитали. После видели, как принимают в орден и ещё один подтверждающий момент был. Он у них за старшего.
  - Разберёмся. Сами не лезьте. Кстати, 'мы' это кто?
  - Николс и Лера - мои друзья.
  - Познакомишь при случае. Занятные вы находите себе развлечения... Сами никаких боевых действий не начинайте.
  - Хорошо. Мы просто наблюдаем... в общем. Ещё, там, на моделях видно, что свечения хорошо накладываются на карту железных дорог.
  - Интересно. Сам додумался?
  - Угу.
  - Молодец, порадовал. Железные дороги - длинные проводники и большей частью электрифицированы. Зачтём тебе, как удачную мысль. Ага, вот увидел.
  Отец начал пролистывать заново файлы со схемами. Перелистывал и возвращался. Делал пометки у себя в сводке и вновь листал схемы.
  
  Готовить что-то из домашнего задания на завтра совсем не хотелось. Совсем.
  'Значит, про время сегодня знают не всё... точнее ничего не знают...'
  Пашка скоро просто задремал, сидя рядом с отцом. Снились ему те странные цветные всполохи, которые были видны только в тот телескоп, что подарил отец три года тому назад. Одни, подобием медуз, куда-то плыли, другие висели на месте, то растворяясь в окружающем космосе, то появляясь вновь.
  - - -
  
  По мере приближения к экзаменам нервозность учителей всё усиливалась. Возможно, из-за усталости, но скорее всего, за итоги они переживали больше чем сами выпускники. Даже размеренная и невозмутимая Серафима не пустила в класс опоздавших всего на три минуты Николса и Пашку, хотя виноваты были не они, а очередь в столовой.
  
  - Идите, продолжайте гулять, молодые люди. Погода хорошая. В класс войдёте только после следующего звонка.
  Каково же было её удивление, когда через пять минут раздался продолжительный звонок, дверь открылась, и в кабинет торжественно вступили два улыбающихся друга.
  Рассердиться у Серафимы не получилось, она махнула рукой и засмеялась.
  - Ну, молодые люди, за вас я спокойна. Вы не пропадёте.
  
  На перемене к мальчишкам с наисерьёзнейшим видом подошла сердитая Лерка.
  - Как вы всё это устроили? Признавайтесь.
  - Мужские секреты хранятся долго. После, как-нибудь поведаем. Дай лучше русский списать.
  - Нет! Это секретная работа, после как-нибудь. Колитесь, давайте, а то я лопну от догадок. Паш, ты в систему залез?
  - Мелко плаваете барышня. Операция была разработана тщательно и проведена молниеносно.
  - Сами позвонили? Нет, вы бы не успели. Вы сразу вошли.
  - Не помри от натуги, мыслитель. Просто мы техничке на вахте подарили шоколадку, которую Николс купил тебе.
  Интенсивность жизнерадостности у Пашки стремилась к бесконечности.
  - Взяточники.
  - Люди, умеющие принимать быстрые и эффективные решения. Ты телевизор смотришь? Новое поколение... - начал было Ник.
  - ...со старыми дырками. Теперь с тебя две шоколадки.
  - А ты - вымогательница!
  - Значит, кому-то шоколадка, а мне 'дырка от бублика'?
  - 'Дырка от бублика' хороша тем, что от неё не толстеют!
  - А я, по-твоему, толстая?!
  - Так! Брэк. И по углам. А то, вы мало по малу до серьёзного дойдёте, -Пашка поднял руки, от ссор в любом варианте он никакого удовольствия не получал.
  
  В класс вошла Серафима, полистала свой блокнот, провела указательным пальцем по колонке фамилий в журнале, укоризненно посмотрела в сторону коридора, и прозвенел звонок. Елена Владимировна удовлетворённо кивнула.
  - Молодые люди, прошу занять свои места. Продолжим. Если чей-то разум спит, пробудите. Итак, задача из заданий с развёрнутым ответом...
  
  Николс вздохнул глубже обычного.
  - Ник! Твой разум спит или отсутствует?
  - Если разум спит, то лучше его не будить. Мало ли чего он спросонок учудит.
  
  Но того, кто любит спать, не будили б лучше,
  Засыпало облако, а проснулась туча.
   Братишке читал года два назад. А может, и отсутствует. Я его не держу и за ним не слежу.
   - Да. Не сон разума рождает чудовищ, а его несанкционированное пробуждение. Я тоже за свободу и независимость, - Пашка поднял растопыренные указательный и средний пальцы. - Но у меня отец приехал, поэтому на вольности времени нет. Хочется с ним побыть.
   - А мне хочется пожить самостоятельно...
   - Молодые люди, только не говорите, что вы обсуждаете новый способ решения этого уравнения. Вы и старый ещё не постигли. Включайтесь в работу. - Серафима постучала мелком по доске, акцентируя внимание на очередном этапе преобразования жуткого выражения.
   Из-за солнечного блика на доске практически ничего не было видно. Пришлось задёргивать шторы на окнах. Процесс приведения безобразного сочетания букв и цифр в благопристойный вид приостановился.
  Май подходил к финалу, оставалось уже совсем немного до последнего урока и Последнего звонка.
  Серафима заглянула в блокнот, приподняла очки и объявила о новой напасти.
  - Кстати, уведомляю, что после четырёх часов, то есть шестнадцати часов... Это для Дорова, а то он не поленится явиться ранним утром и после весь день будет возмущаться. Все приходят на репетицию вальса для Последнего звонка. Обязательно. Публичные действия следует репетировать и подготавливать, иначе ваши топтания рассмешат всех, включая умилённых родителей. Я приду сама и всех пересчитаю.
  -Вальс какой-то. А когда я к экзаменам готовиться буду? Вон как мало времени осталось. Сами говорили. Я как раз в это время к экзаменам готовлюсь.
  - Доров, единственно чему вы хорошо научились за одиннадцать лет, это не краснеть, когда врёте. Всё. Встречаемся после шестнадцати часов по местному времени.
  
  На репетицию пришли все и даже все танцевали... Николс в паре с Лерой. И очень неплохо у них это получалось. Чувствовалось, что им очень нравится быть вместе. Серафима стояла на парадном крыльце в позе главнокомандующего и покачивала головой в такт музыке. Оставалось уведомить подопечных, что репетиций будет много.
  - - -
  
  Дома Лерку ждал сюрприз - приехала мама. Они о чём-то болтали с сестрой на кухне. Коробка с шоколадными конфетами была уже наполовину пуста.
  - Мам, а чего ты не позвонила?
  - Зачем тебя зря дёргать. Мы вот пока с тётей Ирой перемываем кости твоему кавалеру.
  - Нику?
  - Нику, Николсу, Коле... Кто там ещё у тебя есть?
  - Никого. Он у меня один. И я у него одна.
  - Слабаки, - махнула рукой тётя Ира.
  - Приводи себя в порядок и присоединяйся, сейчас будем ужинать.
  - Хорошо. Я сейчас. Я быстро.
  
  Понемногу всё суетливые волнения с обниманиями, рассматриванием и примеркой подарков улеглись. Всё было развешано на плечиках, разложено по полочкам, уложено в коробочки.
  Перед сном Лера забралась к маме в постель...
  - Мам...
  - Что?
  - Кто мой отец? Ведь у меня был отец? Ты обещала рассказать.
  - Для меня он - принц.
  - А где он?
  - Не знаю. Он пропал, когда я тебя рожала.
  - Сбежал?
  - Нет. Что-то произошло. Такие люди не сбегают. Я была совершенно без памяти. Очнулась там, в том времени, с тобой, мамой и тётей Ирой. Мама рассказывала, что всё произошло очень быстро. Она почувствовала, что мне трудно и сразу прилетела. После родов бабушка перенесла нас всех в наш дом там... в той давней стране. И ты, и я здесь, потому что всё случилось недалеко. Если он жив, а он должен быть жив, он будет искать нас именно здесь. И обязательно найдёт.
  - Найдёт?
  - Найдёт!
  - Знаешь, какую песню буду петь на выпускном?
  
  Мне звезда упала на ладошку.
  Я ее спросил - Откуда ты?
  - Дайте мне передохнуть немножко,
  я с такой летела высоты...
  
   Мы на несколько голосов разложили, там ведь мужская партия главная.
  
   - Дольский. Твой отец пел эту песню на нашем выпускном. Какие мы были... Ладно. Ты ещё чего-то не договариваешь? Что-то случилось?
   - Я не знаю, как сказать... Мама, Фёдорман-вампир. Настоящий. Он у них Магистр.
   - Это точно?
   - Да.
  - Не бойся. Думаю, что он сам напуган. Возможно, больше тебя... Это здесь, в этой системе он Магистр, а в другой - пешка или мелкая разменная монета. Всё перепутано и неоднозначно. Скоро я расскажу тебе, как всё видим мы. Не бойся.
  Повторила Вероника, обнимая дочь. Очень она по ней скучала. Скоро они смогут быть вместе дольше...
  - Мы видели, как они принимают новых членов в свой орден.
  - Даже так?! 'Мы' - это кто?
  - Николс, Паша и я.
  - Ну, с Николсом я знакома, а когда ты познакомишь меня с Пашей?
  - Не знаю. Он сейчас глубоко в себе. Возможно, проблемы в личной жизни. Он не рассказывает. Но я как-нибудь его приглашу.
  - Ладно, подожду. Как вынырнет, можешь пригласить их вместе с Колей на чай. Кстати, кулончик греется, когда приближается любовь. Я уточнила у бабушки.
  - Не знаю я, любовь это или... не знаю.
  - Думаю, разберёшься. Ты у меня умная девочка. Всё, давай спать. Тебе завтра в школу.
  Лера перебралась к себе в кровать, только ещё долго не могла уснуть. Неужели кулончик предчувствовал настоящую любовь? Или просто симпатию?
  
  Вечерние встречи-прогулки с Ником временно отошли на второй план. Мама бывала очень редко, а Ника она каждый день видела в школе. И ещё нужно было выбрать, где и какое платье сшить для выпускного.
  Сегодня они посещали давнишнюю приятельницу тёти Иры.
  - Мам, оно не слишком пышное и открытое?
  - Ещё не поздно поменять решение. Что тебя смущает?
  - Не знаю... Я какая-то слишком торжественная...
  - Ну, джинсы для выпускного тоже не очень подходят. Давай ещё полистаем журналы.
  - Ладно, пусть будет это. И с причёской нужно что-то придумать.
  - Придумаем. Мало того, что мы позаботимся о твоей голове, мы с тётей Ирой и сами сделаем причёски. Уж будь уверенна.
  Когда всё в первый раз и бальное платье и причёска... любая девчонка волнуется. Такая вот разновидность предпраздничных эмоций. Очень даже положительных. Без которых многое блекнет...
  - - -
  
  По аллее парка, навстречу беспечно болтающим, Лере с мамой шли Пашка со своим отцом.
  Вероника Марковна перевела на них взгляд и застыла в оцепенении.
   - Мам, познакомься это Паша. Паш, это моя мама.
  - Паша, познакомься это твоя мама, - глухим голосом добавил отец.
  - Лера, познакомься - это твой отец, - сказала Лере мама и стала оседать на сделавшихся ватными ногах.
  Пашкин отец подхватил её и усадил на скамейку. Они искали друг друга почти семнадцать лет, а встретились, просто гуляя по давно знакомому парку.
  - Вероника, это я. Вероника, успокойся. Вероника, всё хорошо. Вероника...
  - Игорь, ну что ты заладил 'Вероника, Вероника...'. Мне уже лучше. Я вижу тебя?
  - Можешь ущипнуть. Только не меня, а себя.
  - Да, Игорь, это ты. Теперь я уверенна. Где тебя носило столько лет?!
  
  Пашка и Лера стояли, глядя то на родителей, то друг на друга, и ничего не понимали.
  - Можете тоже присесть на всякий случай, - попробовала улыбнуться Вероника Марковна. - Вы брат и сестра.
  - Пожалуй, я присяду, - согласилась Лерка, сев рядом.
  Пашка чуть слышно буркнул себе под нос 'Заяц в шоке' и сел рядом с появившейся сестрой.
  Лера погладила мамину руку.
  - Мам, у нас дни рождения разные. У Паши одиннадцатого, а у меня двенадцатого. И мы не похожи.
  - Потому что была полночь, дорогая моя. Вы двойняшки и вы похожи, просто этого не видите. Можешь смириться, вы брат и сестра.
  На алее зажглись фонари. Вечер...
  
  Когда тётя Ира открыла дверь, то сначала схватилась за сердце, а затем уже стала застёгивать верхнюю пуговичку на халате.
  - Игорь?! Это ты?
  - Добрый вечер, Ира. Это я. Это мы с Вероникой и нашими детьми. Число родственников растёт.
  
  Растерянная Лера сидела на кровати, а Пашка вышагивал вдоль стены. Заглянул теперь уже общий папа.
  - Ребята, сейчас немного всё успокоится. Вы потерпите.
  Взгляд его упёрся в разорванный пополам камень на полке. Отец на секунду задумался и достал из кармана куртки вторую половину.
  - Он всегда был со мной. Теперь можете соединить. Паша, бери.
  Пашка послушно взял осколок. Отец ушёл.
  -Теперь комплект. Лер... Попробуем соединить?
  - Давай, - пожала плечами Лера и взяла с полки другую часть.
  
  Половинки камня идеально подходили друг к другу... Ещё мгновение и... вспышка на мгновение ослепила обоих.
  
  - Что вы тут творите?
  Заглянули в комнату встревоженные родители.
  - Камень соединили. Вот.
  Лерка держала на вытянутой руке целый камень, без какого-либо шва и следа вообще.
  - Вы уж, пожалуйста, поаккуратнее, - папа Игорь виновато посмотрел на Веронику, отдать вторую часть камня без инструкции было неосторожностью.
  - Хорошо. - Пашка кивнул, как старший, хоть и на несколько минут
  Родители вновь ушли.
  
  - 'Мне звезда упала...' ...на макушку. Вот ведь как всё...Паш, ты спрашивал про книгу 'Свет ясного дня'? Она у нас есть, у тебя и у меня. Её составила наша бабушка. Тогда. В далёком прошлом.
  -Значит, я слышал эти изречения, когда ещё не родился. Мы вместе их слышали. Ну, когда были...
  - Паш, а что это за 'заяц в шоке'?
  - Детский анекдот: 'Игла в яйце. Яйцо в утке. Утка в зайце. Заяц в шоке'
  Теперь можно было расслабиться и посмеяться.
  - Ты сможешь привыкнуть к тому, что я твоя сестра?
  - Не сразу. Зато мы не дрались в детстве и не таскали друг у друга игрушки.
  - Как всё странно и непривычно...
  
  Было решено, что отец отведёт Пашу домой и вернётся. Ещё много о чём нужно было поговорить, но следовало перевести дух. Подобные 'повороты' случаются не часто и не со всеми. Тут дело даже не в поиске приключений, а в том, что неспокойный образ жизни никакого покоя и не может гарантировать.
  
  По дороге к бабушке Лене Пашка всё пытался разобраться в том, что произошло.
  - Как так получилось? Ведь можно узнать, сколько детей и даже пол... ещё до родов. И почему вас разбросало?
  - Тогда УЗИ ещё в этой области не применялось. Разбросало... Да. У нас слишком разные векторы времени. Сами мы ещё могли это компенсировать, а когда родились вы... нас и вас, действительно, разбросало, и очень далеко.
  - А почему ты не мог их найти? Ведь тётя Ира жила здесь.
  - Нет. Их никого не было в городе двенадцать лет.
  - Но, ты мог заглянуть глубже в их время? Ты же знал, что Вероника Марковна... мама Вероника...мама, оттуда.
  - Знал. Но, глубже нет. Вот это время для нас пол, ниже не получается. А для них потолок. Мы могли встретиться только здесь. Кстати, всё просчитано и обосновано. Тебе ещё нужно будет это изучить. Позже. Теперь о чувствах ближних... Если бабушка Лена спит, то расскажем всё утром. Объявляю завтрашний день в нашей семье выходным. Теперь семья у нас большая. И это следует отпраздновать.
  
  Были 'охи' и 'ахи' бабушки Лены, общее застолье, поездка на то место, где должна была быть поляна... ещё не просохшая земля под прошлогодней листвой. На деревьях уже появились ярко зелёные листочки...На месте поляны довольно плотно росли уже большие берёзки. Лера с мамой Вероникой долго бродили среди них, о чём-то негромко переговариваясь между собой. Пашка с папой Игорем прошли чуть дальше, там под обрывом ещё стояла вода после разлива. Можно было бы соорудить некие аллегории из окружающего... но, зачем? Всем и так было хорошо. И этого вполне достаточно, чтобы чувствовать себя счастливыми.
  
  Вечером пришёл Николс, как всегда растрёпанный и взъерошенный.
  - Вы чего в школу не пришли? Серафима спрашивала, а я не знаю. И на звонки не отвечали. Что стряслось?
  - Ник, извини. Отец объявил выходной и велел отключить телефоны.
  Пашка развёл руками. Неудобно, конечно, что они сегодня совсем забыли про друга, но, действительно, 'Так получилось'.
  - Ну, ладно тебе отец выписал увольнительную. А Лера здесь причём? И чего вы тут у Леры все вместе?
  Теперь в разъяснения вступила Лерка, постаравшись говорить спокойно, что обычно имеет прямо противоположный эффект.
  - Ник, можешь присесть. Пашин папа - и мой папа. Мы с Пашей - брат и сестра. Двойняшки. Мама говорит, что мы даже похожи.
  Ник неуверенно улыбнулся, как человек подозревающий, что его хотят разыграть. Но совету 'присесть' внял, расположившись между заявленными близкими родственниками.
  - Не. Не прокатит. У вас дни рождения разные!
  - Мы в полночь родились, плюс-минус пару минут. И Лерина мама теперь и моя мама. Я сам ещё не до конца въехал, так что не напрягайся. Так получилось, что родители нашли друг друга только вчера.
  Пашка встал, чтобы Николс не крутил головой вправо-влево.
  - Я не напрягаюсь, я перевариваю. Вы серьёзно?
  -Серьёзно, серьёзно. Ой, Ник, какие мы глупые. У нас же торт есть. Будешь торт? - Лерка попыталась захлопотать, как настоящая хозяйка.
  - Ладно. Давайте торт. А раньше, что они не могли друг друга найти? Обязательно перед экзаменами?
  
  С чаем и тортом разговор пошёл несколько свободней, во всяком случае можно было переключиться на другие темы.
  - Ник, а зачем ты такой страшный комикс нарисовал, мне Паша рассказывал.
  - Молодёжь сейчас читает мало. Больше картинки любит рассматривать. Поэтому комикс. Сейчас они востребованы. Попробую издателям предложить.
  - А почему ужастик? Мне больше твои весёлые рисунки нравятся.
  - 'Весёлые картинки'? Надоели. Готика, хоррор, ужасы... наверное, поддался модным течениям. Полгода рисовал.
  - А мне почему не показывал? - Лерка даже немного обиделась. - Только без 'Понимаешь, Лера....'
  - Побаивался. Я хотел уже конечный, изданный вариант предъявить... Пашка вот разболтал.
  - Извини, случайно. Лера мне показывала сайт со всякой нечистью, и я там пытался отыскать хоть что-то похожее на твоего Кронтона. Могу заверить, у тебя абсолютно оригинальный персонаж, больше таких нет. Не забудь авторство застолбить.
  - Поэтому и в сеть не выкладываю. Ладно, оставим сей проект до лета.
  - И мне ждать, пока ты всё это напечатаешь? Ты что мне не покажешь?
  - Не нужно драм, завтра принесу. Только, чур, без критики. Я человек ранимый. Может быть даже уже раненый. Тортик ещё есть?
   - Ник, ты опять один съел весь торт!
  - Лер, не весь, а только те три кусочка, которые ты принесла. Так получилось. Ведь вы его уже пробовали? Значит, вы брат и сестра? И тортика больше нет...
  
  Сколько ещё пройдёт времени, пока они свыкнутся с новым положением вещей в устоявшемся и привычном мире. Многое, наверное, изменится...но главное, чтобы они сами изменились не очень сильно.
  
  Последний звонок прошёл, как положено.
  Сначала Зелёный втискивал классы в начерченные им на асфальте прямоугольники, с использованием своего 'Ёлки квадратные'. Постепенно все выстроились в утверждённом им порядке.
  
  -Что за 'ёлки квадратные' у него всё время? - шёпотом спросила Лерка у стоявшего с ней в паре Николса.
  - Сам в догадках теряюсь, который год. Может он служил там, где ёлки квадратные и это оставило неизгладимый след.
  - Да ну тебя. Тихо.
  
  Далее были речи директора, приглашённых...
  Вальс. Девчонки все надели форму а-ля СССР - коричневые платьица, белые кружевные фартуки, гольфы, огромные банты...
  Под неизменное 'Когда уйдём со школьного двора...'
  За нестройными рядами учащихся ещё более нестройные ряды принарядившихся родителей расчувствовались совершенно.
  
  -Однако, я и не думал, что меня проймёт, - вздохнул опрятно одетый в выглаженные брюки и рубашку Николс.
  - Да, - согласно кивнул непривычно причёсанный Пашка.
  Парадно-приличный вид временно удалил из их голов все шуточки по поводу окружающего мира. Или это начался период взросления?
  
  Здоровяк Мишка прокатил на плече по периметру линейки отличницу-первоклассницу, помогая ей трезвонить в старый-старый колокольчик, под аплодисменты собравшихся.
  Чуть позже было подобие классного часа без нравоучений, но с пожеланиями... и... все.
  Всё из официальных мероприятий. Вечером были прогулки по парку и его окрестностям в тех же самых нарядах... А вот к утру... К утру праздник планово перешёл в обычный будничный день. Что дальше?
  Далее наступало некоторое затишье, как и положено перед боем.
  * * *
  
  
  
  
  Глава 10
  'Все точки над 'Ё'
  (серия десятая - Июнь)
  
  
   И в спокойном размеренном течении провинциальной жизни случаются, время от времени, различные завихрения.
   Экзамены. Экзамены? Экзамены!!!
   Волнение переполняло выпускников, заполняло их жилища, поглощало всех родственников: родителей, бабушек, дедушек, дядей, тётей, братьев, сестёр... докатываясь до домашних питомцев, включая кошек и попугайчиков. У одних аппетит пропадал, у других обострялось желание кушать непрерывно.
   Учебники и тетради судорожно перечитывались, засовывались на ночь под подушку. В общем, принимались все возможные меры для повторения и закрепления пройденного когда-то материала. Даже если в положенное время пройти пришлось мимо него.
  
   Пашка продолжал жить у бабушки Лены, Лера у тёти Иры, чтобы не волновать их дополнительно и не сбивать с привычного настроя. Так действительно всем было проще. Зачем тратить сейчас силы и время на переселения, если в июле уже нужно будет думать о переезде в новую, студенческую жизнь.
   И Лера, и Паша пока чувствовали себя очень неловко в новом статусе. Чего-то не хватало для откровенности. Конечно, Лера рассказала всё, что она знала о бабушке, о том чему она уже научилась, как получилось сделать хрустальный шар 'Око будущего'... Вместе они листали бабушкину книгу, в которой Пашке абсолютно всё было непонятно. Это было не его измерение.
   И Пашка показал, как появляются и исчезают светящиеся вспышки-туманности неспокойного и совсем не однородного времени. Даже пытался научить измерять сущность процессоров. Только Лере микроэлектроника представлялась чем-то неестественным... примерно, как Пашке прадед-дракон.
  Чисто теоретически это можно было допустить, но представить реальную генетическую связь между собой и крылатым, чешуйчатым, огнеопасным созданием... никак не получалось. Вот если бы побывать там... Но отец сказал, что это невозможно.
   Ещё, для того чтобы стать по-настоящему братом и сестрой, им недоставало прожитых вместе лет со ссорами, примирениями... только факта родства было мало. Хоть Лера и чувствовала всегда, что между ними есть что-то. Тогда это 'что-то' было необъяснимым. А теперь, когда всё разъяснилось, стало даже сложнее. Те естественные дружеские отношения никак не хотели уживаться с обязательными родственными.
  
   Родители, вновь нашедшие друг друга, жили везде и иногда пропадали неизвестно где под тем благовидным предлогом, что 'не хотят мешать детям готовиться к экзаменам'. 'Не мешать' - это иногда гораздо лучше, чем 'помогать'.
   'Чужие мозги себе в голову не положишь. Каждый сам своими шевелить должен' - поучала бабушка Лена, обеспечивая питательную часть подготовки к экзаменам. Если в это время присутствовал Николс, то он бурчал, что 'От умных мозгов он бы не отказался, но при условии сохранения и своих'.
   На формулы у него уже выработалась устойчивая аллергия. До сыпи ещё не дошло, но зуд и раздражение всё усиливались. И времени до расплаты за нескучно проведённые школьные годы оставалось всё меньше.
  
   'Боялись' экзаменов все по-своему и в разных, иногда неведомых другим, местах. Во всяком случае, стопроцентной явки на консультациях не наблюдалось. Что ж, для задачи по преодолению 'стены' каждый находил своё собственное решение, о правильности которого можно было узнать только после получения итоговых результатов.
   Лера безуспешно пыталась 'привить' Николсу лояльное отношение к точным наукам. Он и не возражал. Тождественные преобразования не такая уж большая жертва, вполне оправданная возможностью быть рядом.
  
   Пашка позвал их к себе ровно за сутки до экзамена по математике. Наступило время 'ч'!
  Варианты были вычислены и распечатаны точно в том виде, который им предъявят на настоящем экзамене. Больше всего пришлось повозиться не со вскрытием разных 'смешных' защит, а с тем, чтобы в неупорядоченности, свойственной подобным учреждениям, варианты случайно не засунули в другой комплект и те не улетели куда-нибудь в совершенно непредсказуемом направлении.
  
   - Итак, молодые люди, приступим. Вот долгожданные, извиняюсь за выражение, контрольно-измерительные материалы. Сокращённо КИМ-ы. Ещё раз извиняюсь. Они составлены согласно и на основе...
   - Давай уж. Не тяни кота за хвост, - не выдержал Николс.
  -Ещё раз извиняюсь. Тогда начинаем прорешивать и не разойдёмся, пока не подготовимся, - смирился хакер с отсутствием интереса к дополнительной информации.
   - А это точно наши варианты? Не проколемся?
   Николс последнее время стал излишне осторожен. И даже обходил подальше всех кошек, поскольку чёрные могли из коварства притвориться разноцветными. Ранее здорового авантюризма в нём присутствовало гораздо больше. Иногда даже с избытком.
  Лерка взяла титульные листы в руки.
   - Да это они. У Паши будет вот этот вариант, у меня вот этот, у Николса вот этот.
  Лера сверяла номера на распечатках с номерами в своём листочке.
  - Откуда ты всё это взяла?
  Николс подозрительно прищурился. Эта парочка и раньше вызывала много вопросов, а когда стали ещё, вдобавок, братом и сестрой... оставалось только сидеть с раскрытым ртом.
  - Увидела.
  - Где?
  - Ник, это не важно. Давайте решать.
  По всему выходило, что увильнуть от шевеления мозгами сегодня не удастся.
  -Это невозможно. Или вы сговорились? Точно! Вы сговорились!
  - Николс, миленький, хватит паниковать и задавать вопросы, ответы на которые завтра никакой роли играть не будут. Решай, что сможешь. После мы с Пашей проверим и поможем сделать остальное. Твоё любопытство мы удовлетворим после выпускного.
  - Ладно. А я доживу?
  - Возможно, что и нет, если не угомонишься, - буркнул Пашка, он уже начал что-то черкать на черновике.
  
  Ник расположился на краю стола, взъерошив волосы. Ему казалось, что голова в этом случае должна работать лучше, вон Эйнштейн всегда лохматый ходил и никто не сомневался в его умственных способностях. Ещё к умным относили лысых, но Николс пока считал бритьё наголо преждевременным. Оставалась надежда, что всё обойдётся и без таких жертв.
  Когда Лерка и Пашка отработали свои задания и проверили друг у друга, они взялись за несчастного и уже неприлично лохматого друга. И утопающие всегда барахтаются, когда их пытаются вытащить из воды. Почему? С точки зрения 'спасающих', это совершенно необъяснимо.
  Николс, как мог, отбивался, но силы были неравные.
  - Ничего не понимаю! Что значит 'следует'? Откуда это следует? Откуда?!!
  Пашка устало вздохнул.
  - Ну, если исключить версию 'от верблюда', то остаются теоремы и набор базовых знаний. Всё по старой формуле Серафимы: 'Самые лёгкие задачи- это те, которые знаешь, как решать'. Вот смотри, растолковываю ещё раз...
  - Ладно. Не мучайтесь. Мне пятёрка не нужна. Слишком много вопросов вызовет. Остановимся на всех устраивающем промежуточном количестве баллов, чтобы и достаточно и не стыдно. Давайте лучше покушаем, очень вкусно пахнет. Вот бабушка Лена знает, что нужно для обеспечения работы мозга.
  
  Пирог назывался 'курник', а чай был смятой. Но сначала были щи и картофельное пюре с котлетами. Кровь покинула головной мозг и удалилась в более тёплое место - поближе к желудку. Ни о какой активной и разумной деятельности в ближайший час речи уже не шло. Тянуло немного подремать, Пашка включил что-то из Вивальди и раздал журналы 'Вокруг света' (отец привёз подписку за прошлый год).
  - Три тысячи шестьсот секунд отдыхаем и за работу.
  
  Ровно через час Лерка сработала будильником. Николс был отправлен умываться и причёсываться, Пашка только причёсываться.
  Все вздохнули поглубже и ещё раз просмотрели нарешанное до обеда.
  Получалось, что степень готовности достигла максимального уровня, определяемого прошлыми 'грехами' и 'заслугами' всех присутствующих. Добиться от себя большего на данный момент они не могли.
  
  - Тогда все по домам и спать. Ник, ты, конечно, проводи Леру, но имей совесть, и не топчитесь в подъезде до рассвета. У нас завтра экзамен.
  Пашка понимал, что его пожелания Николсу не очень важны, но рассчитывал на разумность сестры.
  - Завёлся братик и контролирующих инстанций прибавилось. Всё будет в пределах установленного регламента.
  - Ник, не вредничай. Паш, не волнуйся, я его спать отправлю сразу после 'Спокойной ночи, малыши'. Завтра идём 'чистые', берём только ручки. Лучше несколько.
  Как же не покомандовать, если есть кому слушаться? Но ростки самостоятельности стремились пробиться через 'бетон' любой прочности.
  -Не, я всё забуду. Я на ручках номера ответов для первой части нацарапаю. Дядька научил. Берётся набор обычных ручек, у них шесть граней. Иголкой выцарапывается нужная информация и всё. Ничего не видно. Если тебе потребовалось что-то конкретное... берёшь нужную ручку, на нужной грани возюкаешь немного пальцем, и тайная запись становится явной. После употребления укладываешь её в футляр и достаёшь ручку, на которой записи не выделены.
  - Ох, Николс, Николс... - вздохнула Лера.
  - А что? Экзаменующиеся без шпаргалок вызывают больше подозрений, чем нормальные люди с полным 'боекомплектом'. Можно и не пользоваться, но что-то должно успокаивающе шуршать в потайном кармане. Правда-правда.
  Пашка, потянувшись, встал. Пора было выпроваживать погрязшую в дебатах парочку и переходить к следующему этапу подготовки к экзамену, то есть сну.
  - Молодые люди, утром, пожалуйста, без опозданий. Не нужно излишне волновать педагогический состав, - изрёк он голосом Серафимы, покосившись в воображаемый блокнот.
  
  Уснуть удалось не сразу... слишком много эмоций. Ни дыхательная гимнастика, ни аутотренинг особо не помогали.
  Пашка рассматривал дефекты штукатурки на потолке.
  Николс ерзал, пытаясь поудобней устроить голову под подушкой.
  Лера просто вздыхала, волнуясь больше за Николса.
  
  Подготовка дала свои плоды. Решать знакомые задания куда проще, чем незнакомые. Даже бегать в 'места общего пользования' для просмотра шпаргалок не понадобилось. То есть не пришлось участвовать в курсировании по определённому схемой маршруту с озабоченным видом под конвоем дежурных преподавателей.
  Далее был ещё экзамен. И ещё. И ещё. И...хватит.
  Достаточно. Лишние экзамены-это лишнее.
  
  Наступило время ожидания результатов. С замиранием сердца то выпускники, то родители заглядывали на сайт и сообщали остальным что 'Ещё не выложили'.
  Вот вам и двадцать первый век! Со всеми достижениями. Ждём, пока некто протрёт запотевшие над чашкой кофе очки и сообразит, что такой вариант итоговой аттестации вызывает много вопросов.
  - - -
  
  Теперь, поскольку всё уже совершено и от самих выпускников ничего не зависит, можно было посвятить время речке. Речка ничего не имела против.
  Погода была изумительной до той степени, что сидеть в закрытом помещении было уже просто неприличным. Вода прогрелась до комфортной температуры и свежий, намытый течением песок на пляже радовал своей чистотой.
  Ключи от ялика выдавались Николсу без вопросов. Правда, иногда 'в комплекте'. Приходилось брать с собой младших брата и сестру.
  Те резвились, баламутя воду, а Николс превращался в строгого, занудного воспитателя с окриками, поучениями, наставлениями и прочими атрибутами педагогического процесса.
  Леру с Пашкой это очень забавляло.
  - Николс, ты не перебарщиваешь со строгостями?
  - Нет. Иначе из них получится что-то вроде меня. Только ещё хлеще. Идущие следом, в конце концов, обгоняют движущихся впереди. Это вам не 'Ахиллес и черепаха' это жизнь! Вон они синие уже все. А ну-ка на берег! На берег или больше никаких речек! Я кому сказал?! Я с вами не шучу! Считаю до трёх и собираемся домой!
  -Ахиллес, черепаха... Зачем Ахиллесу догонять черепаху если он не голоден? - встрепенулся Пашка. - Что у нас есть поесть?
  - То, что не успели съесть мелкие и прожорливые.
  Лера начала изучать содержимое сумок. Закрытый купальник лишь подчёркивал плавность привлекательных изгибов.
  Пашка и не пытался вмешиваться в общения сестры с давним другом. Что толку? Всё началось ещё до того как... Теперь Лера и Николс без стеснений загорали на одном покрывале, если его не занимала извлечённая из воды подрастающая смена.
  Шло обычное лето. И ему не было никакого дела до необычности происходящего. Всех тёмных и светлых, прошлых и будущих...
  Лето было настоящим.
  
  Иногда Паше получалось, оставшись с отцом наедине, просто поговорить о том, о сём... Они так редко виделись раньше, что не сразу получалось вспомнить все вопросы, накопленные годами. Всё о чём когда-то очень хотелось спросить.
  Веронику Марковну он пока стеснялся, впрочем, как и Лерка 'папу Игоря'. Даже просто сказать слова 'папа' и 'мама' не всегда получалось. Родители относились к этому философски, уповая на эффект привыкания.
  
  - Пап, а вот зачем нужно было отслеживать изменения в поясе Ориона и кратерах, если они происходили ближе, иногда возле самой ионосферы?
  - Это ориентиры для выстраивания линий слежения. Возможно, их тебе и придётся патрулировать в своё время. У Леры и этого твоего друга, Николса, всё серьёзно?
  - Не знаю. У тебя же Вероника была не первой любовью?
  - Твоя мама была, есть и будет у меня единственной любовью.
  - Возражений нет. Только я ещё не понял, что у меня есть мама. Значит, ты и дедушка не инопланетяне?
  Отец засмеялся.
  - Мы земляне. Ниоткуда не прилетали и никуда не улетали. Блуждания в Солнечной системе учитывать не будем. Это, считай, дома.
  - А инопланетяне вообще есть? Они прилетают? Тут столько всякого показывают-рассказывают. То верится, то не верится. Только без шуток о том, что 'Разумным цивилизациям хватает ума с нами не связываться'.
  - Хорошо, без шуток. Есть, конечно. Прилетают, улетают. Мы просто контролируем: 'встречаем-провожаем'. Контактов нет. Не получаются контакты. Мы слишком разные. Остальное увидишь сам позже, когда будешь служить на границе.
  - У вас там служат в армии?
  - У нас тут. Да, армия есть. Не в том виде что сейчас, но есть. Пограничные части. Мы не воюем, мы контролируем. Случаются только ликвидации локальных нарушений. Если мы не вмешиваемся в чужие сферы, то рассчитываем, что и в наши дела никто не будет совать нос. На мой взгляд, это утопия. Но такова общая платформа.
  - И люди гибнут?
  - Случается. Говорят, что ценней человеческой жизни ничего нет. В целом да. Но своей жизнью можно пожертвовать ради другой, ради чести, справедливости, свободы... Это не громкие слова. Правда, понять такое могут не все и не всегда. Здесь шаблоны лозунгов не работают.
  - Не очень понятно.
  - Извини. Как говорится 'Хотелось бы научиться отличать свет от освещения', но этому научить невозможно. Это каждый в один прекрасный момент начинает чувствовать сам. И по-своему.
  
  
  В это время и Лере удавалось побыть только с мамой и больше ни с кем. Она даже немного ревновала маму к папе Игорю. Понимала, что так нельзя, но всё равно ревновала. Раньше между ней и мамой никого не было.
  - Мама ты любишь Игоря?
  - Папу. Твоего папу.
  - Ладно, папу Игоря.
  - Не 'ладно', а папу.
  - Хорошо, папу.
  - Конечно, люблю. Но тебя любить меньше не стала. Лера, я люблю тебя даже сильнее чем раньше. Верь мне.
  - Я верю. Жаль, что Паша не сможет побывать у бабушки. И мы не сможем побывать там, откуда папа.
  - Мы все прекрасно устроимся здесь. И разлучаться будем совсем не на долго. И главное будем знать, кто, где из нас находится. Нам больше не придётся так долго искать друг друга. Ты знаешь, я действительно сейчас счастлива. Я не была такой счастливой целых семнадцать лет. Правда.
  - Я верю. Ты обещала рассказать, почему вы с бабушкой оказались здесь. На вас напали и вы бежали?
  -В той стране никогда ни от кого не защищались, потому что на них никогда не нападали... никогда. Зачем нападать на тех, кто делает только добро? Беда выросла в самой стране. Одни захотели управлять другими, поскольку посчитали, что за ними стоят высшие силы. Начали заставлять всех верить в одно. Верить в одно противоестественно, ведь вокруг столько всего разного. Нельзя заставлять божью коровку ползать по одной травинке туда-сюда, она умеет летать.
  - Появилась религия?
  - Да. Запрещать их бесполезно. Но слишком много воли религиям давать нельзя. Сколько людей погубили из-за того, что не так кланяется, не так читает, не так крестится. Даже в христианской религии добра и всепрощения. Разве Иисус учил разжигать костры для непонятных людей? Теперь мусульмане, дальше буддисты возьмутся весь мир в сою веру обращать.
  - Христос был на самом деле? Ты знаешь?
  - И Ра, и Зевс, и Будда, и Иисус, и Мухаммед... только не так как описывают те, кто их и в глаза не видел. Вера должна быть в сердцах, а не в кирпичах и золоте. И каждый должен выбирать свою веру сам, а не в толпе одинаковых. Наверное, это для тебя сложно?
  - Вовсе нет. Всё понятно. Ещё я прочла почти всю бабушкину книгу.
  - Ну, вот и хорошо. Бабушка будет рада. А если ещё унаследуешь и все её таланты... Тебе не будет равной!
  - Я показывала книгу Паше. Ведь можно? Он же брат.
  - Конечно, можно. Бабушкина книга - наша семейная реликвия.
  - Он там ничего не понял. Но Паша помнит те строчки из книги, которые ты читала, когда мы были ещё в тебе. Которые Николс нарисовал.
  - Да? Значит, это он был прилежным слушателем, а брыкалась ты. Кстати, рисунки изумительные. Твой Николс талантлив.
  - Я пока не знаю 'мой' он или нет, - Лера чуть покраснела, обсуждение личного всегда смущает, даже в разговоре с мамой.
  - Ладно. Право собственности рассмотрим в другой раз. Пожалуй, всем пора отдыхать. Ты уже засыпаешь.
  - Хорошо. Но по книге я ещё много чего хотела спросить.
  - Ещё успеешь. Спокойной ночи.
  
  Ночь действительно была спокойной... ясной, звёздной...
  Фёдорман смотрел на парящий в воздухе перстень. Тот, остановившись на уровне его глаз, чуть поворачивался то влево, то вправо, сверкая гранями.
  - Я слушаю, Маринэ.
  - Эти двое беспризорников оказались братом и сестрой. От них исходит опасность, Магистр.
  - Я знаю. Хуже то, что их родители снова вместе. Сейчас мы слабее них. Никаких самопроизвольных движений.
  - Да, Магистр.
  Ночь... обманчивый покой мог ввести в заблуждение только непосвящённых
  
  Ночь. На чёрном бархате полусферы, накрывшей мир, бесконечной россыпью мерцали звёзды. Николс стоял на балконе, заворожено глядя вверх, и ему очень хотелось прикрепить к небу табличку:
  'Не хватайте звёзды с небес! Пусть висят!'
  - - -
  
  К недоумению и возмущению Николса оказалось, что и к выпускному тоже нужно готовиться.
  - Совсем уже! Я школу закончил? Закончил! Какие репетиции? Я теперь свободный человек!
  - Закончил... Окончил... Формально, пока нам не вручат аттестаты мы ещё в их власти. Смирись, 'свободный человек'! Нас ждут. Пусть не великие дела, но ждут. А вдруг тебе понравится?
  Пашка конвоировал друга в сторону школы по просьбе Леры и Серафимы. Им из-за занятости творческими мучениями при создании сценария было не до уговоров 'непримиримого анархиста'.
  - Что мне понравится? Читать стишок с табуретки?
  - Надеюсь, на это у них фантазии не хватит. А было бы забавно. Николс в шортах, взобравшись на табурет, читает... ну, скажем... Чего бы ты сам хотел прочесть с выражением?
  - Ничего. Там футбол сегодня вечером по телевизору.
  - Ты в основном составе?
  Так в ходе содержательной беседы друзья добрались до актового зала и переступили его порог. Обратного хода уже не было.
  
  Идей у Серафимы и девчонок (и без Николса на табуретке) наличествовало с избытком. Сценарий был переполнен номерами, речами, демонстрациями фото и видео хроники... работы хватало всем. Не хватало только здравомыслящего человека, который свёл бы всё это буйство фантазии к разумному минимуму.
  Только объявленные заранее конкретная дата и время выпускного смогли остановить репетиции.
  Наконец-то всё причастные и заинтересованные собрались на финальный 'аккорд' школьной эпопеи.
  - И вот он наступил, этот час... - начала речь директриса.
  - Насилу дождались, - буркнул себе под нос Николс.
  Конечно, Серафима не могла ничего услышать, но для профилактики строго посмотрела на потенциального возмутителя спокойствия. Не хватало ещё устраивать цирк, стоя в строю на сцене перед переполненным залом. Непривычных к комментариям Николса граждан это могло вывести из состояния торжественности.
  
  Девчонки во 'взрослых' платьях с открытыми спинами и глубокими декольте, мальчишки в непривычных для себя костюмах и рубашках с галстуками (кто и зачем их только придумал).
  Нет, уже не девчонки и мальчишки уже юноши и девушки, перед предстоящей переоценкой окружающего мира. Переоценкой неизбежной и серьёзной. В будущем...Пусть в недалёком, но будущем. Сейчас важнее было не споткнуться на ступенях, не наступить на подол, скользящий по полу, у партнёрши по очередному вальсу и сообразить, в какой карман поместится полученный аттестат.
  Выпускники стояли на сцене. Бабушки в первых рядах утирали слёзы умиления. Папы с видеокамерами терпеливо вдоль стен ждали выхода на авансцену своего чада. Мамы в зале раскланивались с учителями и перешёптывались между собой. Цветные воздушные шарики были везде.
  
  Наконец, торжественная официальная часть была завершена, все с облегчением высыпали на свежий воздух из уже перегретого эмоциями актового зала. Но... легче не стало. Солнце пока не собиралось уменьшать интенсивность излучения. Николс не выдержал и снял пиджак.
  - Тёплые чувства при расставании с любимой школой и обожаемыми учителями это хорошо, но в такую жару хочется чего-нибудь попрохладнее.
  - Ник, потерпи. Вся эта процедура короче предыдущих одиннадцати лет.
  Пашка тоже снял пиджак.
  - Чёрствые вы мальчики...
  - ... и бездушные. Слышали многократно. Лер, у тебя есть денежка на мороженое?
  - У меня нет карманов.
  - У меня в этом костюме полно карманов, но деньги остались в других. Пойду клянчить у старшего поколения.
  Николс начал крутить головой в поисках своих родителей.
  - Пойдём и мы к своим, - Пашка оттопырил локоть, предлагая сестре взять его под руку.
  
  Предстояло ещё праздничное застолье, но несколько позже и на некотором удалении от школы.
  
  Отец Вована посмотрел на стоящих рядом маму и отца Леры и Паши.
  - ...значит, говоришь, оказались братом и сестрой? А это их родители? Интересный поворот. Брат и сестра. Вова, забудь. Если с ними что-то случится, от нас не останется даже пепла. Мне эти персонажи знакомы.
  -Я думаю, что это Пашка с тем счётом всё провернул, он в этом деле гений. Они нам обоим... по носу!
  -Забудь, пока. Достаточно того, что я помню. Возможность отдать долг и взыскать долг ещё представится. Тут нужно с другой стороны подойти. Шагай к ребятам, а я подойду, поздороваюсь поближе с Фёдором Ильичом.
  
  Брожения в толпе выпускников и родителей продолжались. В отдельных уплотнениях появилось мороженое и лимонад, над удалёнными сгустками поднимался дымок, там сыновья уже могли позволить себе курить вместе с отцами.
  
  Вероника Марковна увела Леру, что-то шепча ей на ушко. Николса позвал отец. Пашка тоже подошёл к своему отцу.
  - Пап, а как быть с этими... этим орденом?
  - Если убрать всех вампиров из всех школ, то и детей учить некому будет. Шучу. За лето разберёмся. У Фёдормана должны быть следы от связей, вот всю сеть и просчитаем. Мама твоя собиралась этим заняться. Тут всё непросто. Мы запараллелены, но пересечения и проникновения неизбежны. Я тебе уже говорил. Если они попали к нам и начали вести себя малопристойно, то им следует порекомендовать уйти в 'свой монастырь'.
  - А если не уйдут?
  - Есть другие методы воздействия.
  -Будет битва?
  - Фильмов насмотрелся? Обойдёмся без битвы... не с кем там биться. Всё будет хорошо. Теперь мы вместе. А вместе и легче и надёжней. И все точки над 'Ё' мы непременно расставим.
  
  Подбежала Лера и несмело подёргала его за рукав.
  - Паш, а где Коля?
  -Коля, Коля... Какой Коля? А, Николс! Он с отцом отошёл. Да вон они. Что-то случилось?
  - Мама хочет познакомиться с его родителями.
  - Всё так серьёзно?
  - Да ну тебя! Это ты не серьёзный. Папа, чего он...
  Отец, улыбаясь, смотрел на детей, постепенно становящихся взрослыми. Кстати, дочь в первый раз без всякого напряжения сказала ему 'папа'.
  - Конечно, нужно познакомиться. Вы подойдите сначала с мамой вдвоём, а чуть позже подойдём и мы с Павлом.
  Всё постепенно налаживалось...
  - - -
  
  Опускающийся на город вечер немного упрощал сложные и неизбежные разговоры.
  - Пап, я не собираюсь учиться дальше.
  - Паша, перестань дурить.
  - Пап, ну зачем мне это высшее образование, если оно ниже того, что я уже знаю и умею?
  - Я бы не рекомендовал пропускать период студенчества. Оно, как и многое другое, бывает лишь раз в жизни.
  - Скажи, что просто нужен агент в этом времени. Если тебе здесь было хорошо, то почему вернулся туда? И почему мне нельзя?
  - У всех есть определённые обязательства, которыми пренебрегать не следует. Конечно ты, вместе со мной, а позже и сам будешь летать и туда, и обратно. Выбирай основным любое время, которое сочтёшь нужным. Этого я тебе запретить не могу, да и не было таких планов. Я про спектр знаний и жизненного опыта. Да всё сумбурно, однако, в этом сумбуре весь смысл и кроется. Ты уж поверь.
  - А почему ты и... мама попали именно в это время и сюда? Не на десять лет 'до', не на двадцать лет 'после'? Не на тысячу километров левее или правее?
  - Случайность объяснению не поддаётся прогнозированию и не просчитывается. Для меня это счастливая случайность. Вот и наши девушки возвращаются. Мы заболтались и не подошли, как обещали.
  Лера вдруг приостановилась, взяв Веронику за руку, и кивнула на Ворона, что нахохлившись, сидел почти на самой верхушке старой берёзы.
  - Мама, это не Фёдорман?
  - Дочь, ты переволновалась. Фёдор Ильич вон на крыльце беседует с каким-то солидным дядей.
  Действительно, Фёдорман вёл неспешный разговор с Вовочкиным отцом на школьном крыльце. Интересно только о чём? На таком расстоянии не услышать. А разговор был странным...
  
  -Фёдор Ильич, если какие проблемы, то я могу помочь...
  - Помочь? Мне? Бросьте, я не нуждаюсь ни в чьей помощи.
  - Хорошо, принять участие в меру своих скромных возможностей.
  - Да, если потребуетесь, я вас привлеку. Это из-за той плёвенькой для такого делового человека суммы?
  - Моральный ущерб больше. Гораздо больше, Фёдор Ильич. Я всегда в вашем распоряжении.
  - - -
  
  Ни для кого эта многослойная история ещё не закончилась. Никаких точек, ни над какими 'Ё' ещё не расставлено. Кулончик на груди у Леры несколько раз шевельнулся. Но быстро затих. Значит, всё пока спокойно. Выпускной вечер продолжался.
  
  Если смотреть на районный центр с высоты птичьего полёта, то можно явственно увидеть, что расположен этот центр на самом краю цивилизации. Но при современном уровне развития различных видов коммуникации всё это мелочи. Легко устраняемые мелочи. Минусом является лишь постепенное и почти неотвратимое уменьшение населения на этих самых окраинах из-за развития тех самых средств. По закону миграционной гравитации мегаполисы втягивали в себя всё больше и больше сограждан, рискуя на определённом этапе превратиться в 'чёрные дыры'
  * * *
  
  
  
  Эпилог
  '...свобода... радостно у входа?'
  
  Замечательно кто-то и когда-то придумал, что выпускникам обязательно следует, после выпускного, встретить на речке рассвет.
  Дело даже не в символизме рассвета и начала нового этапа в жизни.
  Просто всё равно будет трудно уснуть от переполняющих чувств, эмоций, мыслей...
  После банкета с танцами встретились, как и договаривались, уже переодетые в привычную одежду и шумной толпой потянулись в сторону речки, под осуждающими взорами страдающих бессонницей пенсионеров, контролирующих пространство вблизи своих окон. Чего смотреть сердито? Никто никого не будил. Те, кому спится - спят. А тем, кому не спится, никакие шумы не мешают, они и так не спят.
  Небо понемногу начинало светлеть.
  Первым, сбросив на ходу джинсы и рубашку, в реку 'щучкой' нырнул с разбега Николс. Следом за ним разными способами в реке оказались все желающие.
  
  - Ты пас? - спросил застывшую на берегу сестру Пашка.
  - Да. Что-то не хочется мокнуть. Паш, у меня сегодня бабушкин кулончик чуть встрепенулся и успокоился.
  - Значит, остановись на финальной фазе: Успокоился. Расслабься, бери пример с Николса.
  - Хорошо.
  Лера думала о том, что спокойной жизни не может быть в принципе. Всегда что-то мешает. И чтобы было просто светло и ясно не получается.
  Можно веселится и радоваться, но всегда будет преследовать ощущение, что кого-то это не устраивает и этот кто-то просто ждёт удобного момента, чтобы всё испортить. Возможно, она просто устала, как говорит мама. Возможно...
  Школа закончилась и они, наверное, больше в таком составе уже никогда не соберутся. И в таком настроении тоже. Одни, как дети, плескались и брызгались в реке, другие прогуливались по берегу... кто-то, как Лера просто стоял, погружённый в свои мысли. Уже сегодня днём жизнь начнёт разбрасывать их в разные стороны и что из этого получится пока непонятно.
  
  Что день сегодняшний?
  Есть что-то из прошлого и кое-что из будущего, но в основном это настоящее.
  Солнце всплывало над тёмным лесом на том берегу реки.
  А видеть в этом зарождающемся утре нечто символическое или нет... персональный выбор каждого индивидуума.
  На одной ноге подскакал, вытряхивая воду из уха, Николс.
  - Паш, почему 'у входа'?
  - Что 'у входа'?
  - Ну 'свобода'
  
   ...Темницы рухнут - и свобода
   Вас примет радостно у входа...
  
   По идее должно быть 'у выхода'!
  
  - Николс, лучше поговори с Лерой. Что-то она загрустила. Только без своих оригинальных открытий.
  
  Если один день закончится, то кто сможет отменить наступление нового?
  А чёрный ворон с верхней ветки старого дуба угрюмо косился на весёлую компанию, перелистывая в памяти множество похожих картинок прошлых лет. Наивная молодёжь надеется на окончание привычного старого и начало чего-то иного?..
  Возможно. Только что это будет?
  .....................
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"