Томлюсь во тьме, в стальных цепях,
Уж век хочу воды напиться.
Убил я боль, отринул страх,
Но, все же, не освободиться.

Совсем усох я, как скелет:
Корона на уши сползает.
Но хоть томлюсь я много лет,
Пожар в душе не утихает.

Ну да, я зол, и пламя мести,
Как в горне, копится во мне.
Я страшно отомщу, поверьте,
И устремлю огонь вовне.

Темно кругом, лишь пыль и пауки,
И думы сладкие о мести.
Вдруг слышу вдалеке шаги.
Гостей не видел леи уж двести.

И в подземелье входит он,
Следы оставив в слое пыли.
В тиши он топает, как слон,
И нету звука слаще в мире.

Собравшись с силой, прошептал:
"И что же ты за птица?"
Затем, подумав, я сказал:
"Прошу, подай воды напиться!"

"Я царский сын, зовусь Иван" -
Сказал нежданный гость.
И сунул руку он в карман,
И вынул ее вновь.

И флягу с ключевой водой
Иван мне протянул.
Из этой фляжечки чудной
Я жадно отхлебнул.

Не затушить воде пожар,
Тот, что внутри пылает.
Но у воды есть чудный дар,
Что силы возвращает.

Я цепи тотчас разорвал,
И молвил: "Я благодарю,
Спасибо, царский сын Иван,
За волюшку мою!"