Васильев Владимир Ильич : другие произведения.

Д.Дьюи -29

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  т -29
  
  
   Д.Дьюи Реконструкция в философии.
   Проблемы человека -29
  
  
  Моральное и политическое действие является практическим, то есть
  оно предполагает наличие потребностей и усилий по их удовлетворению.
  Его конечная цель лежит вне его рамок. Более того, сам факт связи указыва-
  ет на отсутствие такой черты, как самодостаточность; он указывает на зави-
  симость этого знания от других факторов. Одно лишь чистое познание обо-
  соблено и может протекать в условиях абсолютной, самодостаточной независимости.
  
  Короче говоря, мерой ценности знания, согласно Аристотелю, чьи взгля-
  ды здесь и были воспроизведены в общем виде, является степень его чистой
  созерцательности. Высшей степени удостоено знание абсолютного идеаль-
  ного бытия, чистого разума. Это - идеал, форма форм, поскольку оно лише-
  но недостатков, потребностей и не подвержено изменениям или разнообра-
  зию. У него нет никаких желаний, так как все желания в нем завершаются.
  
  Раз это совершенное бытие, то это совершенное сознание и совершенное
  блаженство, то есть высшая точка разумности и идеальности.
  
  И еще один момент, без которого изложение сути концепции будет неполным. Родом знания, чей интерес лежит в сфере такой абсолютной реальности (которая
  также есть абсолютная идеальность), является философия.
  Стало быть, философия - это последнее и высшее понятие в чистом созерцании.
  
  Не знаю,
  как насчет других родов знания, но такая философия определенно замыка-
  ется на себе. Вне собственных рамок ей нечего делать; у нее нет цели, зада-
  чи или функции, кроме как быть философией, то есть чистым, самодоста-
  точным созерцанием абсолютной реальности.
  
  Существует еще, правда, та-
  кая вещь, как философское исследование, которое страдает недостатком по-
  добного совершенства. Ведь там, где есть изучение, там есть изменение и
  становление. Но, согласно учению Платона, функция исследования и изуче-
  ния философии заключается в том, чтобы отвлечь взор души от довольного
  созерцания образов вещей, низших реальностей, которые рождаются и увя-
  дают, и заставить его прозревать высшее и вечное бытие. От такого прозре-
  ния сознание познающего трансформируется. Оно ассимилируется с пред-
  метом своего знания.
  
  Многообразными каналами, в особенности благодаря неоплатонизму и
  святому Августину*, данные идеи влились в христианскую теологию; и ве-
  ликие мыслители-схоласты стали учить, что конечной целью человека явля-
  ется познание истинного бытия, что знание есть созерцание, что истинное
  бытие - это чистый внематериальный разум и познать его равноценно тому,
  чтобы обрести блаженство и спасение.
  
  Хотя такого знания нельзя достичь в
  79
  земной жизни, а также без помощи свыше, но если уж оно дается, то упо-
  добляет человеческое сознание божественной сущности, в чем и заключает-
  ся феномен спасения. Поскольку понятие о знании как созерцании воцари-
  лось в господствующей европейской религии, под его влияние попали мас-
  сы людей, абсолютно не посвященных в теоретическую философию.
  
  Ко многим поколениям мыслителей в качестве неопровержимой аксиомы пе-
  решла по наследству идея о том, что знание по существу есть простое созер-
  цание или видение реальности, то есть наблюдательская концепция позна-
  ния. Данная идея так глубоко засела в умах людей, что доминировала еще
  многие века, после того как благодаря прогрессу науки стало очевидным,
  что знание является силой, способной преобразовывать мир, и еще многие
  века после того, как в практике эффективного познания нашел применение
  метод экспериментирования.
  
  Теперь ненадолго отвлечемся от концепции о мере истинного знания и
  природе подлинной философии и обратимся к существующей практике познания.
  
  Сегодня дело обстоит так, что если человек, скажем физик или хи-
  мик, хочет что-то узнать, то созерцание - это самое последнее, к чему он
  прибегнет. Он не станет смотреть на объект каким бы то ни было долгим и
  пристальным взглядом, поскольку понимает, что подобным образом не выя-
  вит его неизменную и характерную форму.
  
  Он не надеется на то, что хоть
  малая мера такого отстраненного, пусть и внимательного, исследования по-
  может ему открыть некие тайны. Он предпочитает делать что-то, отдавать
  некоторую энергию, смотреть, как она действует на объект и как он реаги-
  рует; он помещает объект в необычные условия, с тем чтобы вызвать в нем
  какие-то изменения.
  
  Хотя астроном не в силах изменить далекие звезды, но
  даже он сегодня не просто разглядывает их с изумлением. Если он не в
  силах изменить сами звезды, то с помощью линз и призм он по крайней
  мере может изменить свет, идущий от них на поверхность Земли; он может
  использовать различные приспособления для обнаружения изменений, ко-
  торые в противном случае остались бы незамеченными. Вместо того чтобы
  испытывать неприязнь к изменениям и отказывать в них звездам вследствие
  их божественности и совершенства, он неустанно и бдительно стоит на стра-
  же, стремясь заметить некие изменения, при помощи которых можно было
  бы делать выводы об образовании звезд и звездных систем.
  
  Короче говоря, в изменении больше не видят нарушений приличий,
  отхода от реальности или признака несовершенства бытия. Современная
  наука уже не стремится найти за каждым процессом изменения некую фик-
  сированную форму или сущность.
  
  Скорее, наоборот, экспериментальный
  метод пытается нарушить очевидно неизменное и вызвать в нем измене-
  ния. Форма, которая остается недоступной ощущению, форма семени либо
  дерева, рассматривается не как ключ к познанию вещи, а как стена, препят-
  ствие, которое необходимо сломить. Поэтому человек науки эксперимен-
  тирует с тем или иным фактором, применяя его в тех или иных условиях до
  тех пор, пока не начнет что-то происходить, пока, как говорится, не будет
  что-нибудь делаться.
  
  Он допускает, что данное изменение совершается по-
  80
  стоянно, что внутри всякой вещи происходит движение, даже когда она ка-
  жется покоящейся; и поскольку этот процесс недоступен непосредствен-
  ному ощущению, способ познать его состоит в помещении вещи в новые
  обстоятельства до появления видимых перемен. Если это сформулировать
  кратко, то нам следует принимать и удостаивать вниманием не просто вещь,
  которая дана изначально, а то, что с ней происходит в огромном множестве
  разнообразных условий, созданных нами с целью узнать, как она в них себя поведет.
  
  Сегодня такой подход знаменует гораздо более глубокие перемены в че-
  ловеческих склонностях, чем, возможно, нам на первый взгляд представля-
  ется. Он как минимум говорит о том, что мы принимаем либо соглашаемся
  считать мир или любую часть его, какими бы они ни являлись нам в данное
  время, всего лишь материалом, подлежащим изменению.
  
  Мы воспринима-
  ем его точно так же, как, скажем, плотник воспринимает вещи, которые
  попадаются ему на глаза. Он не был бы плотником, если бы рассматривал
  их как объекты для самодостаточных наблюдений и констатации. Он на-
  блюдал бы, описывал, фиксировал структуры, формы и изменения, являе-
  мые ему в вещах, и этим бы ограничивался. И если какое-то изменение в
  них неожиданно одарило бы его крышей над головой, что ж, то было бы его
  счастье. Но строителем плотник является только при том условии, что он
  видит вещи не как объекты-в-себе, а с учетом того, что ему хотелось бы
  причинить им и сделать с ними с учетом конечной цели, которую он имеет в
  виду.
   == За прошедшие 100 лет после первого издания этой книги человечество уже убедилось в своей способности устраивать "полезные" перемены в природе...==
  
  Пригодность для произведения определенных, особенных перемен, ко-
  торые он хотел бы видеть осуществленными, - вот что интересует плотника
  в наблюдаемых им древесине, камне, металле. Его внимание приковывают
  изменения, которым они подвергаются, и изменения, которым они вынуж-
  дают подвергаться другие вещи, - это поможет ему выбрать комбинации
  изменений, способные привести к желанному результату.
  
  Только посредством
  подобных процессов активного манипулирования с вещами, приводящего к
  осуществлению его цели, он открывает для себя свойства вещей. Отрезав
  себе путь к собственной цели и отказавшись, во имя скромного и покорного
  служения вещам "как они есть на самом деле", подчинить своей личной
  цели вещи "как они есть", он не только никогда эту цель не осуществит, но
  и никогда не узнает, что же такое есть сами вещи. Они есть то, для чего они
  годятся и что можно сделать с ними, то есть все то, что можно узнать о них
  в процессе свободного экспериментирования.
  
  Плодом этой идеи о верном пути познания станет грандиозное преоб-
  разование человеческого отношения к природному миру. В различных об-
  щественных обстоятельствах старая, или классическая, концепция вызыва-
  ла то смирение и поклонение, то протест и желание устраниться, а порой,
  что особенно видно из примера с древними греками, почтительное эстети-
  ческое любопытство, которое проявлялось в точном подмечивании всех черт
  заданного объекта.
  
  На самом деле в самой основе всей концепции знания
  как созерцания и усматривания лежит идея, тесно связанная с тем фактом,
  что если среда прекрасна, а жизнь безоблачна, то мы испытываем эстети-
  81
  ческое наслаждение и удовлетворенность, а если жизнь трудна, а природа
  груба и сурова, то мы питаем по отношению к ним эстетическое отвращение и недовольство.
  
  Но по мере того как умами овладевает активная концеп-
  ция знания, а среда начинает рассматриваться как нечто подлежащее изме-
  нению в целях истинного познания, люди все больше преисполняются отва-
  гой или тем, что можно назвать почти агрессивным отношением к природе. == Чернобыль -памятник российским отважникам на тысячи лет... ==
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"