т -133
Д.Дьюи Реконструкция в философии.
Проблемы человека -133
Даже если принять во внимание дополнительные
чувственные данные, обеспечиваемые применением искусственных средств,
это дополнение окажется абсолютно непропорциональным экспансии науч-
ного содержания, которой не видно конца. Если бы не то обстоятельство
что "рационалистические" теории познания также ничуть не преуспели в
реакции на рост научного знания (составляющий одну из самых ошеломи-
тельных особенностей науки в современный период), то явное бессилие сен-
суалистического эмпиризма в этом вопросе давным-давно бы уже привело к
исчезновению последнего.
V
Я познакомил вас в первую очередь с самым трудным аспектом моей
позиции и аргументации. Полагаю, что немного найдется столь нерассуди-
тельных лиц, которые примутся отрицать то, что актуальная данность конк-
ретной вещи в опыте зависит от действия факторов, которые надлежит от-
личать от факторов, работающих в физической сфере.
Будет лучше, если мы
сперва рассмотрим эти факторы в их собственном значении, без примене-
ния к ним такой характеристики, как "субъективный".
Для раскрытия их
собственного значения приведем такой пример: невозможно сомневаться в
том, что ощущение света предполагает наличие оптического механизма, а
не просто присутствие определенных физических вибраций и частиц; и то
же самое справедливо для ощущения звука, температуры, плотности и прочего.
В соответствии с логическим значением "объективности" эти органи-
ческие условия столь же объективны, как условия, описываемые физикой.
Организм есть один из множества "объектов". Однако функция органичес-
ких факторов такая специфическая, что ее следует обособить от функций
других объектов. Обособленная от них, она видится нам уже настолько от-
личной по типу от функций объектов физики, что требует специального названия.
В качестве кандидата на таковое понятие "субъективный" имеет одно
преимущество, состоящее в традиционности его применения как имени не-
которой разновидности экзистенциального материала, называемого еще пси-
373
хическим или ментальным. С другой стороны, его вторым преимуществом
является то обстоятельство, что оно акцентирует внимание на особом про-
воднике этой функции в жизнь, на единичном организме, подвергшемся
окультуриванию и сознающем себя как социального субъекта и деятеля.
В любом случае эта разница в функциях имеет большое значение. Содержание
физики представляет собой условия возможного опыта, именно в статусе его как
возможного. Само по себе это содержание не отвечает ни за какой актуальный
опыт. Содержательная область физики имеет общий и далекий от конкретной жизни
характер.
Объекты же непосредственного опыта единичны, они существуют здесь и
сейчас. "Субъективный" фактор (если подразумевать под этим понятием проявления
окультуренного организма), как и "объективный" (содержание физики), является
условием опыта. Но это именно то условие, которое требуется для превращения условий
типов объектов, в качестве типов представляющих собой обобщенные возможности,
в конкретный объект.
Так как всякий актуальный или непосредственный опыт-это опыт
того, что конкретно и присутствует здесь и сейчас, то следует непременно отличать
условие данного типа от условий, задаваемых общим "объективным" содержанием.
Древнегреческая мысль не пришла к признанию реальности этого "субъективного"
фактора как условия позитивного контроля над обстоятельствами. Она принимала
его в расчет лишь как почву для огульного скептицизма. Если договоры и институты
и рассматривались как нечто более важное, чем "природа" (это характерно для
одной из греческих школ)*, то исключительно потому, что природу считали столь
грубой, неотесанной и дикой, что самый прихотливый способ вырваться из нее был
более предпочтителен, чем подчинение ей.
Здесь мы недостаточно подчеркнули тот
факт, что определенная дифференциация личных и социальных факторов в их функции
задания вещей, переживаемых в опыте, сейчас является одним из элементов техники
контроля за данностью объектов в опыте; подкрепленная дальнейшими успехами
психологии поведения, она будет неуклонно становиться все более важной. Прежний
набор оснований для огульного скептицизма, а именно-мечты, иллюзии, галлюцина-
ции, следствия органических недостатков и предрассудков местного значения, в
сегодняшней практике служит позитивным ресурсом для лучшей организации опыта.
Надеюсь, что все сказанное мной по крайней мере оправдывает заголовок,
который я дал этой статье. Современная философия действительно "субъективна"
настолько, насколько античная таковой не была.
В своей озабоченности тем, что может быть дано в опыте независимо от
того, было ли оно уже в нем дано, современная философия систематически
уделяла внимание проявлениям особых лично-общественных факторов. Но и
"объективна" современная философия тоже, безусловно, в том смысле, в каком
античная не была таковой. Невозможно постичь проблемы, над которыми билась
новая философия, если не признать этот факт со всеми его последствиями.
Колоссальный недостаток современной философии состоит в том, что эти
проблемы обрели форму лишь в связи с тем, что она проти-
374
вопоставила друг другу два комплекса условий. Чтобы полностью осознать
значение данного факта, следует вести речь о том, что в современной дей-
ствительности реализуется известное наследство прежней философии, ко-
торая родилась в другой культурной ситуации и отразила ее в себе.
Современной в плодотворном смысле этого слова философия станет только в том
случае, если она посмотрит на интересующий ее "объективизм-субъекти-
визм" как на один из возможных вариантов взаимодействия между двумя
различными комплексами условий, вследствие чего и знание о них в их от-
личии друг от друга потребуется нам для того, чтобы мы могли осмысленно
управлять этим взаимодействием.
Без подобного знания интеллект неизбежно
сведется к приемам механических перестановок и комбинаций вещей, кото-
рые даны в опыте, а человечеству в ожидании чего-то нового в жизни при-
дется полагаться на случай. Горькая правда такова, что человечеству по-пре-
жнему далеко до реализации своих сил, которые зависят от умения выде-
лять одни известные условия опыта как физические, а другие - как соци-
ально-психологические. Это факт, указывающий на особую ответственность
сегодняшней философии.
9. Исследование и неопределенность ситуаций
I
Я обязан мистеру Маккею возможностью исправить некоторые невер-
ные впечатления, которые произвела моя собственная теория исследования,
особенно то, что связано со значением слова "неопределенный" в контексте
этой теории1 .
1 MackayD. S. What Does Mr. Dewey Mean by an "Indeterminate Situation)) [Что
мистер Дьюи имеет в виду под "неопределенной ситуацией"?] // Journal of Philosophy.
Vol. XXXIX. 1942. P. 141-148.
Хотя, я надеюсь, мне есть что сказать в разъяснение, но, изу-
чив его статью, я стал абсолютно уверен-по причинам, которые вам ста-
нут видны позднее, - в том, что различия между нами простираются куда
глубже тех специфических проблем, на которые он указывает. Если эта уве-
ренность не является заблуждением, то мой ответ на вопросы и критику со
стороны м-ра Маккея должен включать рассмотрение более фундаменталь-
ных проблем, нежели те, что затронуты им, и существо моей статьи не мо-
жет свестись к простой реакции на его работу.
Мистер Маккей поднимает два вопроса.
Поскольку он говорит, что его второй вопрос-тот, что касается якобы
недостаточности материала в моем
анализе, - вероятно, может служить основанием для его первого упрека в
мой адрес, или упрека в туманности изложения, и поскольку я готов согла-
ситься с ним, что это именно так, то и начну сразу со второго вопроса, с
"более серьезной трудности".
Мистер Маккей предваряет свое обсуждение
постановкой следующего вопроса: "Что имеется в виду под словами: экзи-
375
стенциальные условия в проблемной ситуации носят неопределенный харак-
тер?" То, что суть затруднения м-ра Маккея и его критики связана со словом
"экзистенциальный", не только видно из того факта, что он выделяет его
курсивом, но и отчетливо звучит в следующих предложениях.
"Полагая, будто
ситуация носит неопределенный характер, в пролептическом (опережающем)
смысле, то есть в отношении ее возможной сути, м-р Дьюи как будто допус-
кает, что предшествующие ей условия также должны быть экзистенциально
неопределенными на том основании, что ее суть сама является экзистенци-
альным, а не чисто интеллектуальным явлением. Но суть, хотя она все еще
развивается и будет развиваться в дальнейшем, есть явление идеальное,
или интеллектуальное, есть вопрос значений, предвосхищаемая возмож-
ность" (р. 145).
И поэтому, очевидно, на основании заявления, сделанного
мной в другой книге и при обсуждении другого вопроса, он обвиняет меня в
"отождествлении возможных функций с неким предшествующим существо-
ванием"; в "объяснении неопределенного характера возможной функции,
свойственного ей до ее осуществления, каузальной реальностью, которая ей
предшествовала".
Для формулирования той же критики он пользуется и иным
языком, когда говорит, что я путаю переживаемое качество неопределенно-
сти, имеющее чисто познавательное значение (оно говорит нам о возмож-
ной ситуации до ее воплощения), с практической и операциональной не-
определенностью переживаемого качества реально предшествовавшей ситуации.
Предложение, в котором говорится, что возможная суть, до того как она
воплотилась или пока это воплощение все еще в будущем, является идеаль-
ной или интеллектуальной и поэтому не экзистенциальной и составляет,
таким образом, основное в позиции м-ра Маккея. Это единственный повод,
на котором строится обвинение, выдвинутое им против меня. В свете дан-
ного факта кажется еще более необычным, что м-р Маккей не приводит ни-
каких аргументов или свидетельств в обоснование своего положения.