Этот взгляд, возможно, является зарождением его последующей теории
"нейтральных целостностей". Прямой эмпирический смысл нейтрального
в этой связи, по-видимому, будет состоять в нашей индифферентности к раз-
личию между субъективным и объективным, различию, которое возникает,
когда в целях верного выбора поведения мы должны четко уметь отличить,
на что указывает данный звук или цвет,-на объект из нашего окружения
или на некие процессы внутри организма.
К сожалению, его дальнейшие
произведения временами производят такое впечатление, будто эти целост-
ности представляют собой однотипное вещество, из которого состоят и
субъективное, и объективное, хотя вообще-то различие должно быть, и оно
должно быть связано с типом объекта, к которому мы относим определен-
ное качество.
Если восторжествует эта последняя позиция, то одна из про-
блем психолога будет заключаться в выявлении тех условий, при которых
подобное отнесение оказывается возможным, причем вопрос о правильнос-
ти отнесения будет вопросом такого же типа, на который мы отвечаем в том
случае, когда, например, вычисляем, каков источник данного звука-ру-
жейный выстрел или звук запускаемого двигателя автомобиля.
И снова Джеймс говорит, что "опыт изначально представляет нам сли-
тые между собою объекты, неуловимо и непрерывно связанные со всем ос-
тальным миром, который заключает их в границы пространства и времени,
и потенциально делимые на свои внутренние элементы и части" 4.
4 Ibid. P. 487.
Сказанное в данном фрагменте равно применимо и к простейшему, и к высокораз-
витому опыту объектов, так как в том же контексте он говорит о "чувствен-
ных тотальностях... которые дробит избирательное внимание" 5.
5 Ibidem.
В другом
месте он пишет: "Никто никогда не испытывал так называемого простого
439
ощущения. Сознание (опыт) с первых дней нашей жизни кишит изобилием
объектов и отношений, и то, что мы именуем простыми ощущениями (каче-
ствами), есть результат избирательного внимания, зачастую в высшей сте-
пени настойчивого" 1.
1 Principles of Psychology. Vol. I. P. 224.
Подобные фрагменты, несомненно, показывают нам,
что он имел в виду, когда говорил, будто первое ощущение (опыт) ребенка
для него есть целая вселенная, и что "вселенная, которую он узнает впос-
ледствии, представляет собой не что иное, как расширение и импликацию
этого первого простого зачаточного образа" 2.
2 Ibid.Vol.II.P.8.
Считать, что в такой момент
имеет место внутреннее дублирование мира в мысли или ощущении,-зна-
чит впадать в то, что Джеймс где-то в другом месте назвал психологическим
софизмом,-это когда в первозданный опыт вкладывают инференциаль-
ное, выводное заключение, к которому психологи пришли в своих специ-
альных исследованиях, в данном случае-заключение ложное.
Теперь я перехожу к основному моменту, к гвоздю программы-толко-
ванию Джеймсом природы эго и осознания ее нами, в котором исчезает
субъект дуалистической психологии и на его место встает эмпирическое и
поведенческое эго. Говоря о природе "себялюбия", или эгоизма, он писал:
"Итак, поскольку слова "я" и "эго" вызывают у нас определенное чув-
ство и представляют своего рода эмоциональную ценность, они обладают
объективным значением, ибо под ними подразумеваются все те вещи, бла-
годаря которым в потоке сознания рождается проявление определенного,
особого свойства".
3 Ibid. Vol. I. P. 319. Вербально здесь сохранен дуализм-в упоминании "потока
сознания". Но в данном случае, если мы заменим его словами "непрерывный поток данных в опыте вещей", ничего не изменится, а кроме того, эго или личность здесь открыто выражены как объективные; уменьшенные заглавные буквы воспроизводятся по оригиналу.
Он подробно развивает данную позицию в связи с вопросом о телесной,
или материальной, и социальной ипостасях эго, которые упоминал ранее.
Общая или теоретическая позиция его по данному вопросу такова:
"Чтобы я обрел эго, которое мог бы лелеять в себе, природа сперва дол-
жна предоставить мне некий объект, достаточно интересный для того, что-
бы я инстинктивно пожелал оценить в нем его собственное достоинство.
То, что случается с ними (с нашими телами), пробуждает в нас эмоции и
склонности к действию более энергичному и естественному, чем любые дей-
ствия, вызываемые иными частями доступной наблюдению области".
Мое социальное себялюбие, интерес к представлениям, которые сложи-
лись обо мне у других людей, является в то же время интересом к ряду объек-
тов, внешних по отношению к моему мышлению 4 .
4 Ibid. Р. 319--321. Ср. со следующим: "...остается фактом... что некоторые особые виды вещей способны вызывать этот интерес сильнее и прежде, чем другие, и что они составляют меня естественного. Но все эти вещи - объекты (р.325). Обсуждение частного вопроса об эгоизме есть импликация предшествующего суждения Джеймса о том, что человеческое эго представляет собой "общую сумму всего, что он может назвать своим", всех объектов, которые он ценит, о чем свидетельствует его позитивный к ним интерес (vol. I. Р. 291).
440
Однако в дополнение к материальному и социальному эго Джеймс по-
стулировал еще одно эго, которое он назвал "духовным". Поэтому вполне
можно подумать, будто это психическое эго, состоящее в актах выбора, одобрения,
отрицания и эмоциях вроде страха, надежды и прочего, остается тем самым
внутренним эго - неприступным для прямого наблюдателя объектом.
На самом же деле в анализе именно данного аспекта эго Джеймс при-
ступает к самой отчетливой и подробной биологической интерпретации, по-
скольку он говорит, что все непосредственно и эмпирически наблюдаемое
указывает на то, что "эго или многие эго, при тщательном исследовании
оказывается в основном сводимым к набору этих особых движений в голове
или между головой и гортанью" 1.
1 Principles of Psychology. Vol. I. P. 301.
В его тексте "эти особые движения"
описываются как "переменчивая игра давлений, конвергенции,
отклонений и аккомодаций моих глазных яблок" и "открывание и
смыкание голосовой щели", а также "сокращения челюстных мышц" и
мышц грудной клетки. Подобные телесные движения, то есть все, что
непосредственно ощущается в опыте как его глубочайшее средоточие,
"святая святых" эго, представляют собой выражения "постоянной игры с
помехами и поддержками, освобождением и арестом, тенденциями,
отвечающими нашим желаниям и отвечающими чему-то иному".
Теоретическая же интерпретация четко выражена в следующих словах:
"Ядро эго... по-видимому, представляет собой совокупность активностей, в
физиологическом плане существенно не отличающихся от непосредственно
наблюдаемых действий. Если мы разделим все возможные физиологические акты
на приспособлениям реализации, то ядро эго будет представлено совокупно
взятыми приспособлениями, подстройками; а менее сокровенное и более подвижное
эго, поскольку оно активней, будет представлено действиями-реализациями" 2.
2 Ibid. P. 302.
Затем он говорит, что, поскольку деятельность по приспособлению "со-
вершенно неважна и неинтересна сама по себе; что важным является только то, как
она будет использована в форсировании либо предотвращении разнообразных
вещей и действий", то неудивительно, что ее, как правило, обделяют вниманием.
Но тот факт, что приспособительная активность входит во все наши
взаимодействия с окружающими условиями, кроме актов, носящих самый
рутинный и "автоматический" характер, придает ей некую особую роль, так как
"она является неизменной осью наших движений к вещам и движений прочь от
них, желаний сдаться на их волю или воздержаться от этого, которая естественно
представляется нам центральной и находящейся глубоко внутри" 3.
3 Ibidem.
Все, что он далее говорит о личном тождестве, вполне согласуется с дан-
ной поведенческой трактовкой. Мимолетное мышление имеет отношение
"к самому себе в меньшей степени, чем к некой наиболее сокровенно ощу-
тимой части его настоящего объекта, телу и основным приспособлениям,
441
что совершаются в голове и сопутствуют акту мышления" 1.
1 Principles of Psychology. P. 341.
К тому же убеж-
дение в постоянстве эго возникает на эмпирических основаниях - точно
так же, как убеждение в тождественности любого объекта, -. и "наше соб-
ственное ощущение персонального тождества" "совершенно такое же,
как всякое другое наше ощущение постоянства в мире явлений".
Тем не менее
дуализм возникает здесь снова, ибо он по-прежнему допускает, что "мыш-
ление мимоходом" необходимо здесь в качестве знающего субъекта. И по-
этому, опять прибегнув к своей идее о том, что "ускользающие пульсы мыс-
ли" есть знающие субъекты, он совершает то, что на первый взгляд кажется
выдающимся компромиссом между "пульсом мысли", составляющим актив-
ное Я(1), и "эмпирической личностью", составляющей пассивное "Меня"(Ме).
Если бы это имело значение, мы привели бы еще кое-какие отрывки из
его текста, свидетельствующие о наличии двух несовместимых направле-
ний в психологии Джеймса, а также о том, что наиболее бурный конфликт
между ними происходит в сосуде под названием "эго". Но так же очевидно
и то, что одно из этих направлений-эмпирическое-несет в себе элемен-
ты, которых требует поведенческая теория эго.
То, что он в конце концов
высказал в 1904 году, когда уже отказался от своего знающего мышления в
пользу сознания как простого эха отжившей души, в итоге явилось не более
чем выражением тех же самых идей, которые он выдвигал в своей "Психо-
логии", но уже свободным от двусмысленностей и сомнений. Есть "элемен-
тарная деятельность, предполагаемая в каждом простом это нашего опыта...
и дальнейшее разложение данного нечто на два что-деятельность, ощу-
щаемая нами как "наша", и деятельность, относимая на счет "объектов".