Аннотация: Рассказ с финала Колфана-11. Приключенческая история с минорным финалом.
В комнате было душно, хоть старенький вентилятор зудел и зудел изо всех сил, не останавливаясь ни на секунду. Эрик Голдфлай, грузный мужчина лет сорока, сидел в неудобном мягком кресле, к которому прилип его потный зад в дорогих белоснежных брюках, напротив представителя местного отделения Бюро путешествий "Вся Вселенная". Сидел и никак не мог понять, что ему говорит этот белесый тощий человечек с бесцветными рыбьими глазами, одетый в помятый синтетический костюм. А тот, пыхтя и нервно моргая, повторял уже в пятый раз:
- Я бы рад вам помочь, мистер Смит, но это просто невозможно. Абсолютно невозможно.
Эрик скрипнул зубами и хрипло переспросил:
- Сколько?
- Мы вам устроим посещения всех достопримечательностей планеты, мистер Смит. Всех, открытых для туристов. Но Запретный лес не случайно так называется. Это заповедная зона и...
- Сколько?! - еще жестче спросил Эрик.
Агент шумно вздохнул и жалко пожал плечами:
- Я не могу это сделать, мистер Смит. Не-мо-гу.
- Вы еще пожалеете об этих словах, - турист так резко поднялся с кресла, что отбросил его назад. - Вы и ваша фирма очень сильно пожалеете, я вам обещаю. И я найду того, кто умеет выполнить любое, подчеркиваю - любое желание клиента.
Из-за громыхнувшей двери доносилось жалкое:
- Мы - единственная турфирма на Близнецах, мистер...
Эрик выбрался на улицу, где летняя жара донимала еще сильнее. В двух шагах от входа в эту жалкую контору его ждал нанятый в космопорте кар с оптимизацией микроклимата в салоне. Можно вернуться к агенту и через час-другой оказаться в любой из многочисленных курортных зон Близнецов, наслаждаться там приятным ничегонеделаньем на шезлонге у моря в окружении толпы сногсшибательных красоток или гулять на личном необитаемом острове, где нет никого, кроме прислуги-роботов. Можно, но ему это не нужно. Он приехал совсем за другим. Все Голдфлаи, как говорится, "родились с золотой ложкой во рту". Его замечательный прапрадед так удачно вложил деньги, что потомкам не оставалось ничего иного, как снимать сливки с наследственного капитала и с умным выражением физиономии председательствовать на утренних сборищах главных менеджеров, подмахивая бумаги по перемещению миллионов галаксов по-старинке "Паркером" вручную.
Покойный папаша Голдфлай как-то сказал:
- Эрик, сынок, если ты не будешь выпускать пар хотя бы раз в год, то лет эдак в тридцать пять тебе больше ничего не захочется. А это - самое страшное в жизни.
Сам он всегда следовал своему совету и не дожил три месяца до пятидесятилетнего юбилея, разбившись на очередном антикварном аппарате тяжелее воздуха, который собственноручно любовно собирал четыре года по винтику и испытать который не доверил никому. У Эрика был совсем другой интерес. Он выискивал по всей обжитой части Вселенной места с так называемой "дурной славой", чтобы лично побывать в каждом из них. Странно, но нечто подобное оказалось на планете-курорте Близнецы, названной так в честь ее двух лун. Желтый спутник был окрещен первопроходцами Авель, а темно-красный - Каин. Окрещен, конечно, в переносном смысле слова, так как - это выяснил личный секретарь мистера Голдфлая - истоки названия лежат в почти забытом ортодоксальном христианском учении. В нынешний период расцвета культа богоматери "Нью-Мэриам" его помнили только зануды-архивисты. Самое интересное, что в собранном дотошном мистером Сэйманом досье не содержалось ничего конкретного. Ничего, за двумя исключениями. Например, неоднократно упоминалось только одно место - Запретный лес.
Для очередного отпуска мистер Голдфлай приобрел по фальшивым документам во "Всей Вселенной" самый дорогой тур под завлекательным названием "Любое Ваше желание для нас закон!". А теперь он столкнулся с препятствием в лице жалкого агентишки, отказавшего ему в единственном желании - посетить этот чертов Запретный лес.
Эрик вытащил отцовскую старинную флягу и, свирепо фыркая, сделал пару глотков. В этот момент за его спиной кто-то робко кашлянул. Голдфлай круто повернулся и чуть не налетел на такого же бесцветного и тощего, как недавняя конторская крыса, но лет на двадцать постарше, невзрачного субъекта в сером рабочем комбинезоне и широкополой шляпе.
- Извините, сэр, - испуганно пробормотал тот. - Моя матушка в детстве мне постоянно повторяла, что подслушивать очень дурно и подтверждала свои слова доброй оплеухой...
- Какое мне дело до вас и вашей чертовой матушки, - рявкнул Эрик, тем не менее не отворачиваясь от назойливого аборигена.
- Видите ли, сэр, я случайно оказался неподалеку, когда вы беседовали с мистером Фраем, и - поверьте мне - тоже абсолютно случайно услышал о предмете вашего спора.
- Ну, и? - Голдфлай постарался придать своей свирепой багровой физиономии выражение повежливее.
- Если сэр будет так любезен и заплатит мне хорошие комиссионные, то я могу вас познакомить с нужным человеком.
- И сколько вы хотите? - на самом деле Эрик готов был немедленно отвалить хоть четверть отложенной на это предприятие суммы, так его возмутил отказ пресловутого мистера Фрая.
- Думаю, что полторы тысячи галаксов не опустошат кредитку богатого сэра? - ласково сказал бесцветный субъект и сладко улыбнулся.
Эрик расхохотался.
- Я что - похож на идиота? Отдать кучу денег типу, которого вижу впервые в жизни! И какие гарантии? Никаких.
- Гарантий, кроме моего честного слова, я вам, уважаемый сэр, действительно дать не могу. Но если вам нужен Запретный лес, то единственный, кто вам может помочь - это ваш покорный слуга, - тип стащил с головы свою немыслимую шляпу и галантно поклонился.
- Ладно, я остановлюсь в лучшем мотеле этой дыры... как он называется?
- "Золотая клетка", сэр.
- В общем, курочка, несущая золотые яички, тебя будет ждать в "Золотой клетке", папаша. Там я выдам тебе треть суммы, думаю, что ты предпочитаешь наличные?
Абориген молча кивнул. Эрик продолжил:
- Еще треть - после того, как я поговорю с проводником.
- А оставшиеся пятьсот галаксов, сэр?
- Когда я благополучно вернусь из этого вашего Запретного леса, разумеется.
Тип в шляпе подумал, что тысяча - тоже неплохо, совсем неплохо и, покряхтев для порядка с полминуты, сказал:
- Договорились, сэр. Будьте готовы сегодня вечером познакомиться с проводником. Об условиях и маршруте договаривайтесь с ним, мое дело - контакты. Но примите совет человека, который и взаправду Вам в отцы годится - при этой беседе не возражайте по пустякам и тем более - не спорьте с ним, иначе он может отказаться.
Голдфлай крякнул, но ничего не возразил, а развернулся, грузно потопал в кар и, закрывая дверь, скомандовал автопилоту: "Золотая клетка".
Лучший в городке мотель оказался весьма и весьма посредственным, так как был предназначен для тех отдыхающих, кто не сумел рассчитать свои возможности, изрядно потратился и вынужден пару-тройку дней болтаться недалеко от космопорта в ожидании обратного рейса. Не самые удобные комнаты, крошечный общий бассейн в саду за верандой и бары через каждые десять шагов. Эрик снял единственный суперлюкс, в номере быстро сбросил воняющую потом одежду в щель для химчистки и погрузился по уши в душистую пену, понимая, что при удачном стечении обстоятельств о ванне в ближайшие две недели придется забыть. В грядущем дискомфорте есть своя прелесть, но зачем лишать себя маленького удовольствия здесь и сейчас? В блаженном расслаблении он не заметил, как прошло два часа, и приглашение в столовую на ужин по ревущему, как бешеный бык, громкоговорителю, вызвало очередной приступ раздражения. Человеку, который привык, чтобы все вокруг подчинялись ему с первого слова, эта планета пока не казалась симпатичной.
Когда Эрик приканчивал вторую чашечку кофе, на соседний с ним стул присел незнакомый плохо выбритый молодой шатен в широкой пестрой рубахе, шортах и сандалиях на босу ногу. Мужчина держал в руке коктейль желто-зеленого цвета. Вежливо приподняв бокал, шатен кивком поприветствовал Голдфлая и проглотил отраву тремя большими глотками.
- Отрада нёба, - с легкой улыбкой сказал он и пояснил. - Это пойло называется "Отрада нёба", его изготавливают из мятной эссенции, гидролизного спирта и, как мне кажется по запаху, ракетного топлива. Мне вас порекомендовал старина Билли. Давайте выйдем на веранду и поговорим о деле. Кстати, старина нас там уже дожидается.
Действительно, возле оградки стоял давешний тип во вполне приличном костюме, но все той же потрепанной шляпе. Он с преувеличенным наслаждением нюхал золотистый цветок размером с чайное блюдце. Билли протянул правую руку ладонью кверху и, получив пачку кредиток, проворковал:
- Вы тут поговорите, любезные юноши, о том, об этом, а я пойду - промочу иссохшее старое горло.
Вручив цветок усмехнувшемуся проводнику, он направился к ближайшей барной стойке.
- Итак, вы хотите в Запретный лес. Я могу полюбопытствовать - почему? - шатен перевел глаза с приятеля на Эрика.
- Я заплачу вам хорошие деньги. Думаю - это неплохая гарантия от излишнего любопытства? - грубо ответил Голдфлай и добавил. - Сколько с меня за две недели?
- Мы здесь вообще нелюбопытны. Знаете, такова местная особенность. Моя матушка в детстве мне постоянно повторяла, что быть любопытным очень дурно и...
- ... и подтверждала свои слова доброй оплеухой, - раздраженно закончил Эрик. - Может, от пустого трепа перейдем, наконец, к делу?
- О, старина Билли вам уже порассказывал о наших нравах, - без малейшей обиды в голосе продолжил проводник. - К делу? Извольте. Маршрут проложу я, и вы не отступите в сторону ни на шаг, если не хотите заблудиться. Будете самоуправничать, я могу вас там просто не найти. Мы выйдем послезавтра и пробудем в лесу ровно десять дней и ни днем больше. Вы возьмете с собой только пару смен белья, запасную обувь и накидку на случай дождя. Продовольствие и все необходимое я закуплю сам. Не беспокойтесь, счет за потраченное будет предъявлен сразу. Во время путешествия вы должны выполнять три закона: слушаться меня, во всем слушаться меня, всегда слушаться меня. И, главное, никакого оружия. Если вас это не устраивает, то мы не разговаривали, и я с вами не знаком. Если вы согласны, то завтра на мой счет в местном банке положите десять тысяч галаксов, оплатите снаряжение и подпишите чек на премиальные пять тысяч после нашего благополучного возвращения. Чек можно будет заверить и оставить в нотариальной конторе.
- У меня есть выбор? - недовольно проворчал Голдфлай.
- Конечно. Пойти со мной в Запретный лес или отдохнуть на одном из наших прекрасных курортов. Я уверен, добрейший мистер Фрай уже приготовил полсотни вариантов, чтобы вы остались довольны.
Эрик тихо чертыхнулся и сказал:
- Я согласен.
Тут же рядом с ними материализовался старина Билли и снова протянул свою широкую ладонь.
- Эта прелесть называется "Коровьи бубенцы". У первопроходцев, придумывавших названия, были довольно грубые вкусы, - проводник, которого, как выяснил Эрик, заполняя бумаги в банке, звали Майк Фримен, остановился у очередного любопытного, на его взгляд, представителя местной флоры. Большущий - в полтора человеческих роста - куст был весь усыпан мелкими, похожими на колокольчики светло-золотистыми цветами совершенно без запаха. Вот уже шесть дней они болтаются по Запретному лесу, и ни малейшего намека на что-то ужасное или просто необычное. Как и на фотографиях, которые Голдфлай изучал перед полетом, вокруг - одна разнообразнейшая зелень. Нет даже назойливой мошкары, потому что на Близнецах царят растения. Они - высшая ступень местной эволюции. Кроме них, микроорганизмов и водорослей на планете не было ничего живого, пока туда не прилетел человек. Мягкий климат на большей части суши, теплые моря, золотые пески и разнообразие растительности - именно это сделало Близнецов одним из любимейших мест отдыха всех, кто мог себе позволить хотя бы кратковременное пребывание в этом Райском саду. Но что-то подсказывало Эрику, что ни один Эдем не может обойтись без своего Змея. И стоило ли вводить такие строгие запреты только для того, чтобы какая-нибудь туристка-клуша не сорвала на экскурсии редкий цветок? А то, что Запретный лес неплохо охраняется, Голдфлай смог убедиться собственными глазами. Не будь с ним знающего человека, он напарывался бы на сигнальные приспособления буквально через каждые три шага в первые сутки их пребывания на этой закрытой от посторонних территории. Но все ловушки были благополучно обойдены, и через пару дней встал вопрос - стоило ли дело затраченных усилий и денег. Эрик не относился к романтическим натурам, получающим кайф от прогулок по диким местам, ночевок в тесной душной термопалатке и съемок достопримечательностей и себя на их фоне. У него был особый интерес. Оставался один выход - сбежать от проводника и свернуть куда-то в непредусмотренную тем сторону. Вечером седьмого дня они удачно остановились на ночлег недалеко от мелкого и достаточно широкого ручья. Голдфлай дружески угостил Майка из заветной отцовской фляги, незаметно бросив туда крупинку сильного снотворного и, уверенный в том, что проводник проспит, как минимум, до обеда, с рассветом собрал все необходимое и решил доверить свой путь руслу. Во-первых, так было легче идти по незнакомой местности, во-вторых, исключался риск заблудиться, в-третьих, не останется никаких следов. Он, не таясь, громко шлепал по воде, пытаясь привлечь то, ради чего сюда и приехал. Но вокруг оставались неизменные изрядно поднадоевшие природные красоты, и его развитая в подобных предприятиях интуиция не улавливала ничего угрожающего. Оставалось углубиться в Запретный лес как можно глубже и дождаться темноты. Некоторые ужасы не выносят дневного света.
Этому намерению помешал какой-то глупый пустяк. Один из мокрых камней на дне неожиданно скользнул со своего места, Эрик оступился, упал в ледяную воду, вымок до нитки, а главное, когда стал выкарабкиваться на берег, почувствовал резкую боль в левой ноге. Разрезав ножом мокрую брючину, он увидел, что голеностоп опухает прямо на глазах. Судя по результатам осмотра и осторожного ощупывания, как минимум - сильный вывих, и связки порваны. Голдфлай понял, что приключение закончилось, не успев толком начаться, и в очередной раз грубо выругался. Этот отпуск не задался с самого начала. В других местах его встречали как героя, предугадывали малейшее его желание, а здесь все, начиная с высохшего от честности турагента и заканчивая проводником, в глазах которого Эрик углядывал постоянную легкую издевку, здесь все и всё - до самого паршивого голыша в ручье - с самого начала против него. Теперь приходилось надеяться на сообразительность Майка, который, возможно, догадается, куда направился его незадачливый подопечный. Голдфлай проглотил пару капсул обезболивающего, снял мокрую одежду, обтерся половиной полотенца, другой плотно затянул поврежденную ногу, уселся поудобнее и приготовился ждать столько, сколько потребуется. Он не сомневался, что его найдут. Чистой воды и еды в мешке должно хватить на пару суток даже такому крупному мужчине, как он. В конце-концов можно пить из ручья. Таблетки для профилактики кишечной инфекции входят в состав походной аптечки. Оставалось одно - ожидание.
Время приближалось к закату, когда почти задремавший от ударной дозы анальгетиков Эрик услышал негромкие шаги. Ухватив на всякий случай поудобнее нож, он приготовился к встрече. Но это был никто иной, как страдающий головной болью и, вероятно поэтому, необычно раздраженный Фримен. Увидев Голдфлая и его замотанную полотенцем ногу, впервые за девять дней знакомства проводник выругался.
- У меня нет перелома, - почему-то робко пробормотал Эрик и громко добавил. - Знаю, я сам виноват, поэтому ваши премиальные не пострадают.
- Премиаальные? - протянул Майк и зло расхохотался. Потом поместил между деревяшками и ловко забинтовал ногу, соорудил из молодого деревца костыль и, поддерживая Голдфлая с правой стороны, потихоньку повел того в лагерь.
Когда они уже в ночной темноте при свете фонарика добрались до места, дико уставший от дурацких подпрыгиваний Эрик кулем свалился у палатки. После запоздалого ужина он проглотил еще капсулу и спросил проводника.
- Какой штраф с меня сдерут полицейские, если мы вызовем помощь?
- Никакого, - ответил Фримен и в ответ на недоуменный взгляд Эрика устало пояснил. - У меня нет никаких коммуникативных средств. До цивилизации два дня ходу. Два - для здорового тренированного человека. Мы с вами можем добираться и неделю, и больше... в зависимости от того, как себя поведет ваша нога.
- Я не настолько неженка, чтобы это могло меня испугать, - хмыкнул Голдфлай. - Ран нет, заражение крови мне не грозило бы даже без медикаментов, а их вполне достаточно.
- Рад, что вы не теряете оптимизма, - едко заметил Майк. - Может, теперь знаменитый мистер "Мифы и реальность" расскажет, что ему понадобилось в нашей пасторальной глуши?
Эрик был слегка удивлен:
- Вы в курсе, кто я такой?
- Конечно. Я пробил по базе данных и выяснил, что турист со Старой Земли с приятной для слуха редкой фамилией Смит не кто иной, как большой босс - мистер Голдфлай, знаменитый на родине не только своим состоянием, но и репортажами в личной рубрике "Чудовища: мифы и реальность". Вы надеялись найти на Близнецах очередное чудо-юдо? Вынужден вас разочаровать. Даже в Запретном лесу не водятся драконы, а русалки плавают исключительно в местных бассейнах.
- Тогда вы можете мне сказать, кто такие дети Каина? Или это тоже выдумка?
При последних словах проводник слегка поежился, немного помолчал, машинально потирая заросший темной щетиной подбородок, и повторил:
- Дети Каина? Скорее уж, если следовать духу библейской легенды, дети Авеля. Ревность между родными в семье - не редкость, но нужно быть Авелем, чтобы довести Каина до братоубийства.
Помолчав немного, Майк продолжил:
- Я слышал, что на Старой Земле до сих пор есть болезнь. Зараза под названием "краснуха". Вполне безобидная для всех, кроме будущих матерей. Они рисковали родить уродливое дитя. Когда сюда прибыли первые поселенцы, микрофлора была тщательно исследована, но медики не нашли ничего опасного. Ничего. Этот проклятый вирус выглядел вполне безобидным. Только в одном случае из полусотни подцепивший его человек переносил что-то вроде легкой простуды.
- А потом у первопроходцев появились младенцы-мутанты? - нетерпеливо прервал проводника Эрик.
- У пионеров появились очаровательные здоровые малыши. Никто ни о чем не догадывался. Не мог догадаться. Вирус глубоко зарылся в гены и уснул. Спал долго - до момента полового созревания. Гормональный всплеск вызвал его активацию, и тогда... Я не хочу об этом рассказывать. Да и старожилы Близнецов не любят вспоминать о тех днях. Взрослые вели себя в создавшейся ситуации, мягко говоря, недостойно. Пролилась кровь. Много крови. В общем, оставшихся в живых подростков поместили в изолированный от внешнего мира лагерь в центре Запретного леса и оставили выживать собственными силами. Выживать или вымирать. Ученые получили вакцину для прививки, и все успокоились. В тот момент правительство посчитало, что поступило даже гуманно. Эдакий геноцид с человеческим лицом! - после недолгой паузы Фримен продолжил уже спокойнее. - Поймите, в Запретном лесу нет и никогда не было никаких чудовищ. Только несчастные дети и воспоминания о недостойном прошлом.
- Почему тогда территория закрыта до сих пор? Или дети Каина живы и по сей день?
- По закону это их территория, закон никто не отменял, и нормальным людям здесь делать нечего, - резко ответил Майк. - А если вы так жаждете познакомиться с кем-то из местных обитателей, то, пожалуй, завтра сможете это сделать. Недалеко отсюда живет моя старая знакомая. Думаю, она не станет возражать, если мы заглянем к ней в гости.
После этих слов проводник буркнул "Доброй ночи" и помог клиенту забраться в палатку и улечься поудобнее.
К утру нога сильно раздулась, посинела и разболелась еще больше. Майк во время перевязки аж присвистнул и сплюнул в сторону. Эрику пришлось удвоить дозу обезболивающих, а забить в глотку завтрак удалось только волевым усилием. Проводник после ночных откровений вел себя сдержано и недовольство вчерашней выходкой Голдфлая внешне никак не проявлял. Взвалив на себя все снаряжение, он протянул Эрику самодельный костыль и палку.
- Извините, но сегодня вам придется передвигаться самому.
- Вы же говорили, что ваша приятельница совсем недалеко. Почему бы сначала не помочь мне, а потом вернуться за вещами? - возмутился Голдфлай.
Майк ничего не ответил, а развернулся и спокойно зашагал впереди.
"Недалеко" оказалось в четырех часах пути для еле ковыляющего Эрика. Последние три километра его уже чуть ли не волок на себе вернувшийся налегке проводник.
Маленькая хижина была увита ползучей и вьющейся растительностью так, что можно пройти в трех шагах от нее и не различить среди окружающей зелени. На пороге их ждала молодая темноволосая женщина с недовольным лицом, которую Голдфлай счел бы даже симпатичной, не будь она так тоща и отвратительно одета. Бесформенный пятнистый балахон с отверстиями для головы и рук и грубые ботинки на шнуровке - вот и весь сказочный наряд лесной феи.
- А он совсем плох, - сказала женщина Майку и пошире открыла дверь. В комнате Эрика уложили на тощий, шуршащий сухой травой матрац, хозяйка обернула пострадавшую ногу прохладными мягкими листьями и дала ему выпить чашку горького пахучего питья. Боль медленно отступила, в глазах поплыло, веки сомкнулись сами собой, и Голдфлай провалился в тяжелый дневной сон.
Когда он проснулся, уже стемнело. Нога почти не болела, зато в голове был какой-то туман. Два тихих голоса доносились глухо, словно сквозь толстый слой ваты.
- В общем, я не смог оставить его в лесу.
- Думаешь, притащив его сюда, ты сделал доброе дело?
- У мужика крепкая психика. А может, ему повезет, и он из тех самых четырех процентов?
- Твоя удача выпадает единицам. Сколько на Близнецах таких, как ты? Это необдуманно и, возможно, жестоко. Мы еще пожалеем об этом.
Скрипнул стул, кто-то прошлепал босыми ногами по полу. Через пару минут женский голос пробормотал:
- Вот и Каин. Почти полнолуние.
Эрик попытался, словно ему это было жизненно необходимо, вспомнить, что он знает о спутниках Близнецов. Авель - почти копия земной Луны. Более крупный Каин из-за особенностей орбиты и периодически заслонявшего его меньшего братца появлялся на небосклоне не еженощно. А полнолуние красного спутника можно было увидеть раз в три месяца.
Невольно припомнились земные легенды об оборотнях и их связи с Луной. Эрик криво улыбнулся. Ни серебряной, ни золотой пули у него с собой не было.
В комнате зажгли свет. Несмотря на это, какая-то внутренняя чернота, наоборот, сгущалась, и в груди росла непонятная тревога. Эрик перевернулся на бок, чтобы разглядеть помещение и тех, кто там находился. Человеческие силуэты показались ему какими-то неправильными. Он сморгнул, протер глаза рукой, потом пытался рассмотреть фигуры по фрагментам: голова сверху, две руки, две ноги. Но картинка в целом заставляла невольно поеживаться.
- Он проснулся, - заметило одно из существ.
Другое добавило более низким голосом:
- Думаю, стоит ему снова дать снадобье. И поскорее.
Расплывчатая фигура медленно приближалась к Эрику, и тут он внезапно понял, кто это. Осознал совершенно ясно. Это Тварь. Тварь из Гардероба. Конечно, она. В детстве огромная - во всю стену - дверь на полозьях внушала ему необъяснимый ужас. Он верил, что там, за ней, живет чудовище. Каждую ночь маленький Эрик закрывался одеялом с головой и слышал, как оно бродит вокруг и стонет, не в силах выцарапать свою добычу из-под надежной преграды. Став взрослее, он приказал сломать гардероб и каждой экспедицией снова и снова доказывал себе, что реальные чудовища не так страшны, как те, которых нам дарит детская фантазия, что с чудовищами можно справиться. Что он может это. И вот полузабытый кошмар стоит совсем рядом. Эрик судорожно зашарил руками вокруг в поисках спасительного одеяла. Тщетно. Кроме плоского, набитого сеном матраса на лежаке ничего не было.
Грета с чашкой крепкого настоя лечебных трав остановилась возле чужака, который выпучился на нее так, словно увидел что-то ужасное, потом забился на месте, перебирая руками. Она отшатнулась и отбежала в дальний угол комнаты, но было уже поздно. Эрик открыл рот в беззвучном крике, захрипел, лицо его налилось кровью, глаза закатились так, что стали видны только белки в красной сетке сосудов. Еще несколько секунд, и мистер Голдфлай - мультимиллиардер, знаменитый репортер, любимец женщин, герой медиа, не испугавшийся призрака Красных гор, победивший Ужас лагуны - этот "рожденный с золотой ложкой во рту" человек лежал мертвый, испугавшись маленькой женщины в нелепом балахоне и своих детских воспоминаний.
Майк подошел, приложил ухо к груди, в которой больше не билось сердце, потом осторожно закрыл мертвые глаза и поправил покойнику отвисшую челюсть.
- Лучше бы ты оставил его в лесу, - сглотнув комок в горле, повторила Грета, вцепившись пальцами рук в ненужную больше чашку. - В четыре процента невосприимчивых он явно не попал.
Майк обнял ее за плечи, они подошли к окну и стали молча смотреть на мерцающий красный диск Каина, в полнолуние которого обострялось генетическое проклятье его детей - погружать разум обычных людей в кошмарный сон наяву, пробуждать чудовищ, порожденных их воображением