Ну вот, опять в грязь полез. Вернется не только лапы - всего мыть придется.
Я аккуратно тяну его за шкирку и вытаскиваю из огромной лужи, в которой он только что самозабвенно пачкался и повизгивал.
С этими щенками всегда так - глаз да глаз за ними нужен.
Наверное, это мой последний. Все-таки двенадцать лет не шутка: и зрение ослабевать стало, и нюх уже не тот. Старой псине с щенками трудновато: вчера на прогулке пожилую ротвейлершу Ваську встретили (у ее хозяев какое-то извращенное чувство юмора, мало того, что даму мужской, так еще и кошачьей кличкой называют. И это при том, что официально, по паспорту, она зовется ничего так себе - Василиса - Черная пантера из питомника Джунгли Калькутты - мне нравится, не понимаю, почему хозяин мой, когда это имя услышал, несколько минут хохотал, аж влага на глазах выступила), так вот смотрим мы издали на Ваську, а она бедолага своего щенка пытается от котика оттащить.
Мы ведь не шавки какие и не охотничьи псы, а цивилизованные городские собаки. Нам с детства простую истину требуется усвоить: злые клокастые болонки и их крикливые хозяйки-старушки, плохо пахнущие человеческие особи, которые наконец-то поняли, что передвигаться на четырех лапах гораздо удобнее, чем на двух, и бродячие коты и кошки любой масти, размера и степени шипучести - все эти объекты не стоят внимания воспитанной городской собаки.
Так вот, Василиса пытается объяснить своему, что котов трогать нельзя, коты могут сильно поцарапать, у них блохи, глисты и всякая другая зараза и, главное, по деревьям лазать мы с тобой, малыш, не будем, а этот щенок знай вопит, на задних лапах подпрыгивает, передними на кривой ствол ивы опирается и, кажется, на клочки этого самого кота разорвать хочет.
Пока я на это безобразие засмотрелась, мой-то дурень тоже хорош, к здоровенному кавказцу полез.
Большинство псов даже самого назойливого и дурашливого щенка не обидят, будут все его тычки и заигрывания со стоическим выражением на печальной морде терпеть, если уж совсем их это достанет, то в сторону подальше отойдут, большинство, но не этот ненормальный Казбек. В нашем дворе других кавказцев нет, так что я не знаю, то ли это породы такая особенность, то ли хозяин его с дрессировкой на злобность перестарался, то ли от природы эта собачина такой угрюмой и нервной была, но к ней ближе, чем на десять метров и подходить чревато.
Вот и сейчас этот Казбек уже верхнюю губу поднял, зрачки в булавки небось сошлись, клокотание в горле я аж отсюда слышу, а мой щенок-дурачок общительный ничего этого не замечает и не понимает, топает себе прямо своей смертушке навстречу.
Это я сейчас так долго рассказываю, а на самом деле, как только глаза от ивы и сидящего на ней взъерошенного от возмущения кота отвела, да этот жутенький расклад увидела, то бросок вперед, своего живо за лапу схватила и чуть ли не из казбековых зубов вытащила.
Уффф, обошлось.
Но сегодня я на выгул постаралась чуть позднее пойти, чтобы эта лохматая зараза уже нагулялась и со своим бритоголовым плюгавеньким человечком домой утопала.
А главное - объяснять моему хоть что-то пока бесполезно, маленький, глупый, слов не понимает, следи за ним и следи.
Вот, опять, пока я вчерашнюю выходку вспоминала, да столбик на перекрестке нюхала (интересно, почему этот симпатичный тигровый боксер с третьего этажа уже пару дней метки не обновляет и на улицу не выходит?), так вот пока я новости узнавала, мой времени даром не терял, от красивой игрушки в виде непонятного зверя средней степени лохматости, которую нам только вчера вечером принесли, уже голову оторвал, а безголовую тушку снова все в ту же лужу макает, да так, что брызги во все стороны летят.
Я его из этого водоема в очередной раз вытащила, голову зверюги по щенковому запаху за скамейкой в кустах нашла и решила: на сегодня хватит, прогулка окончена. И не обращая внимание на его возмущенный скулеж прямиком к парадной направилась. Правда краем глаза посматривала, идет ли он за мной, не уронил ли он игрушку, не отвлекся ли снова на что-нибудь.
Да, тяжела учесть такого бестолкового щенка учить, зато как здорово смотреть на них, когда они вырастают, надеюсь, я еще поживу немного и на своего ученика последнего полюбуюсь.