Аннотация: Ты сочинитель и волен распоряжаться своими персонажами, но каково тебе станется оказаться внутри них?
Чвяк.
Дурдом какой-то! Только что Стас летел вниз по серому туннелю и вот - как муха в паутину - вмазался в липкое, вязкое и невидимое впридачу. Морской звездой врастопырку - голова, руки, ноги. Чисто витрувианский манекен. Попытки отлепиться - не успешнее дерганья полудохлого членистоногого. Безнадега. Успокоился и обвис.
Возле левого уха кто-то проскрипел:
- Экспериментум ин анима вили.
Возле правого - басовито заржали.
Чпок!
Мерзкая липкость вздрогнула, упруго прогнулась и выстрелила Стасом куда-то вбок.
- Приземляться будет больно, - подумалось ему.
Подумалось глупо.
Глупо, потому как Стас знал: он спит, и ничего реально опасного с ним не случится. Никогда не случалось.
- Шевелись, пожиратель навоза! Костер затухает. Или я должен сам за хворостом топать?
Стас очнулся от вопля и огляделся. Ощущение - словно шлем с ограниченным обзором надел, да еще и шея не шевелится. Прямо напротив его глаз маячил живот. Ничего такой живот, впечатляющий - плоский и мускулистый. Грязноватый, правда.
Не успел Стас рассмотреть извивы белесого шрама слева вверх от пупка, как глаза опустились ниже - на огромные ступни с обломанными ногтями.
- Господин всегда прощает Хлюпа. Господин добрый. Очень добрый. Понятно?! А теперь Хлюп шурует за сушняком или получает по своей тощей заднице.
Сиплый радостно взвизгнул, крутанулся на ноге и, опустив нос книзу, потрусил по тропинке. Вместе с ним перемещался и Стас. Точнее - не вместе, а внутри этого самого Хлюпа. Ощущение... странное. И не сказать, чтобы приятное. Стас чувствовал все хлюпово тело: и камушек под подошвой, и голодные спазмы в желудке, даже блоху, пировавшую в левой подмышке. Чувствовал, но мыслей Хлюпа - если тот был хоть как-то способен думать - не слышал. И это, скорее всего, взаимно. Сиплый карлик явно не понял, что в его тушке, потеснив глистов, поселился незваный гость.
Положим, Стаса не так уж и занимали хлюповы размышления. Хуже другое - тело не только не обнаружило чужака, но и полностью его игнорировало, не собиралось ему подчиняться. Даже в самой малости. Стас напрягся изо всех мысленных сил, пытаясь заставить руку почесать укушенное блохой место, результат - нулевой. Хлюпа зуд явно не беспокоил. А Стас почему-то застрял в этой сутулой тушке.
Хлюп усердно рыскал по зарослям, кусты трещали, а Стас ломал голову. Свою или чужую? Ай! Не важно! Что-то хотело вспомниться и не вспоминалось. Похрюкивающий и посапывающий Хлюп мешал поймать мысль за виляющий кончик хвоста. К первой блохе присоединились ее проголодавшиеся сестренки. В хлюповом брюхе громко бурчало. Хворост шуршал по траве.
- Черт! - если б мог, Стас хлопнул бы себя или Хлюпа по лбу. - Бродяга!
Лет двенадцать назад. Его второй, нет - его третий роман. С которого начинался цикл про наемника Тикелена. "Бродяга Западного Края". В начале серии героя сопровождал не то слуга, не то раб. Больше всего это создание походило на косноязычную двуногую псину - трусоватую, но преданную. Точно! Этого полукровку (наполовину орка, наполовину светлого эльфа - ублюдочный плод пограничных разборок) бродяга Тикелен выиграл в кости у владельца зверинца. Еще безымянный Хлюп страдал в загаженной клетке под видом редкого бесхвостого обезьяна с Южной Гряды. Выигрыш - так себе. Лишний рот. Ненужный нахлебник. Но благородно отпущенный на все стороны уродец выбрал ту, куда направлялся спаситель. Он таскался за Тикеленом всю первую книгу. Зачем его выдумал Стас? Ясно как солнечный день. Некрасивость одной из подруг подчеркивает смазливость другой, ничтожество полуорка оттеняло героизм Тикелена. Не зря же спутник героя - устоявшийся штамп.
Выходит, спящее подсознание забросило Стаса в его собственную историю. Делааа однако... Даже забавно, но пора просыпаться.
Два часа спустя, когда Хлюп уже подкормил костер, зажарил степного бяшку и обсасывал мелкие косточки, в общем - спустя пару часов Стас наконец понял, что вернуться в реальный мир что-то не получается.
Стас рос тихим мальчиком. Незаметным. Из тех, кого учителя рисования, ОБЖ и других предметов "один урок в неделю" не запоминают до конца учебного года. Назовут фамилию по журналу и рыскают взглядом по классу - где этот Кульков? Как выглядит? Незаметность позволила ему не стать "козлом отпущения" - как стали толстый Мишка-Жиртрест или Ленка-Сова в круглых очках с пластмассовой черной оправой. Ленка, правда, была не козел, а коза. Недоразуменье кривоногое. И блеяла: "За чтоооо?" - подбирая скинутые хулиганами на пол книжки-тетрадки, чисто по-козьи.
В общем и целом - виват незаметности! Тем более что есть место, где Стаса нельзя не заметить. Где нет страшненьких глупых девчонок и агрессивных дебилов-обидчиков. Где Стас - Бог, Царь и Герой. Страна, нет - Вселенная его фантазий.
Стасик придумывал столько, сколько помнил себя. Суперски было поздним вечером - свет уже погашен, а сон еще не накатил. В эти часы мир грез казался реальней самой реальности. И когда - на последнем курсе - Стас обзавелся первым компьютером, он понял: это судьба!
Уверившись, что из Хлюпа ему не выбраться, Стас сначала разозлился, потом писиханул и, наконец, решил расслабиться и получать удовольствие. Когда и кому доводилось проживать жизнь своего персонажа? Ежесекундно. Без купюр и пробелов. Пусть даже такого жалкого, как полуорк.
Неплохо иногда плыть по течению. Забавно смотреть на людей снизу вверх, словно вернулся в детство. Странновато вожделеть
до спазма в бедрах страхолюдин, которые Стасу могли привидеться только в кошмарах, а Хлюпа возбуждали по полной. Неплохо, забавно, странновато, но так предсказуемо. Скромные потребности и унылая жизнь полуорка. Тяжелая поклажа и постоянное недоедание. Тычки и затрещины. Очарование новизны быстро сошло на нет. Правда, буквально через неделю возник повод повеселиться.
В небольшом городке, вытянувшимся кишкой поперек пути Тикелена, были грязные харчевни и красивые шлюхи. Бродяга, убежденный в своем обаянии, воспользовался кудрявой шалавой, не имея и пары серебряных монет в кошеле. Неискушенная в коммерции - иначе потребовала бы задаток вперед - жрица любви оказалась Магистром скандалов. Одним прыжком она вскочила на лавку, фыркнула как разъяренная кошка, исполосовала ногтями красавчику рожу и выдала такое, что изрядно пополнило стасов словарный запас. Бродяге еще повезло. Повезло не с красоткой - с дождем. Ночной патруль предпочитал не мокнуть на улицах, а согреваться грогом в таверне. Так что степень комфортности городского острога Тикелен не узнал. Зато Стас внутри Хлюпа аплодировал каждому акту местной комедии нравов.
Нет, не случайно автор пропускает дни, месяцы и целые годы жизни героев. Кому интересны подробности обыденной жизни? Пусть и жизни в фэнтезийных мирах. Дежурный у дешевого монитора хлюповых глаз Стас тосковал, начал спать внутри сна и постепенно впадал в тупое оцепенение.
Странная тварь человек. Как там... в английской песенке...
"Из чего только сделаны парни?
Из насмешек, угроз,
Крокодиловых слез.
Вот из этого сделаны парни!"
*
Вот и Стас был набит противоречиями. Несильного физически его унижала слабость в себе и других. А тупоголовых качков со словарным запасом "сто слов - из них девяносто девять матерных" он презирал - унтерменши. После скандального расставания с очередной подружкой - причем, обычно бросали его, Стас часами висел на телефоне с истериками и угрозами наложить на себя руки. Он скандалил, пока девичье терпенье не лопалась, его номер забивали в черный список, а его самого - в персоны "non grata". Потом он несколько месяцев ненавидел всех женщин. Но и тогда - в самые черные дни - верил, скоро - может быть завтра - он встретит ту, настоящую, что оценит его по достоинству. А пока зализывал душевные раны, читал форум "Все бабы дуры!" и перебивался случайным перепихоном. Стас считал большинство поэтов нытиками и слабаками и пытался писать стихи. Сочинил даже повесть про барда - неудачную повесть.
Одни противоречия.
Зато герои его историй: следопыты, воины, маги - всегда были "чОткими пацанами", знали - чего хотят и добивались этого, сметая препятствия на своем пути. И если приходилось пожертвовать кем-то другим, не сомневались. Лес рубят - щепки летят.
Хлюп не щепка. Слабый глупый страшненький карлик, но не смолистая щепка, которую можно бросить в ручей и равнодушно смотреть: потонет она или выплывет? А ведь Стас больше года тупо мечтал, болтаясь в полуорочьем теле: скорее бы Тороберг!
Роман завершала эффектная драка. Тикелен против двух наемников из вольного города Тороберга, у которых он ловко перехватил заказ. Точнее - головорезов оказалось трое. Третий в вечерних тенях подобрался к бродяге сзади. Еще минута, и меч подло вонзится в спину.
На самом деле ничего эффектного не было. Мелкая стычка в трущобах, грязный прием и испуганный маленький полуэльф зажимающий рану в груди цепенеющими руками. Когда над ним склонилось плачущее лицо Тикелена, Хлюп, выпуская кровавые пузыри изо рта попытался подняться:
- Прости, хозяин, Хлюп поскользнулся. **
Проклятье!
В романе все было не так! Эффектный финал. Герой прощается с другом и обещает его не забыть. Сурово и благородно. Тикелен не должен скулить как побитый щенок над распластанным телом. И как же чертовски больно в груди!
Потом была темнота.
После часов... недель... лет беспамятства Стас очнулся, чуть не задохнувшись от вони и тошноты. Хотя чем ему задыхаться?
Его новое тело ковырялось в миске помоев. Вот рука вынырнула из гнилой похлебки и ловко закинула в рот что-то съестное. Снова погрузилась в жижу. Даже в полумраке Стас узнал цветочный орнамент на тонком запястье. Татуировка Ша-фир. А тело... тело - это Халима. Они в малой башне замка Гберри. Стас пожалел, что не снабдил зеркалами стены узилища Черного мага. Малышка Халима в начале романа была чудо как хороша. Первая храмовая танцовщица богини Шамут. Хохотушка. Резвунья. Лакомый невинный кусочек. А подлый Ма-Грибб держал ее на цепи обнаженной.
Девушка выловила кусочек жира и комок разварившихся до неузнаваемости овощей, размяла длинными пальцами. Потом она оттянула левой рукой бронзовый пояс, а правой смазала раздражение. Металл на талии был закреплен свободно, все равно через пышные перси и широкие бедра пояс стащить невозможно, но тяжесть давила и терла нежную девичью кожу.
Халима отползла к кольцу в стене, чтобы ослабить цепь. Потом она скорчилась на подстилке и забормотала молитву богине. Малышка верила, что Великая Мать не оставит ее в беде. А беда-то была - ого-го! Стас ясно помнил, что выделывал с ней в романе гадкий старик. Как искусно Черный маг, страдая от похоти и полового бессилия, терзал то, чем не мог насладиться. Семьдесят восемь страниц безумных пыток. Извращения наделенного Властью Боли скопца. Судя по гладкости смуглых рук и ног, коже без язв, ран и ожогов, это все еще впереди. А до явления Судьбоносного Парса, на широкой груди которого скончалась малышка, умерла, подарив герою поцелуй и благословенье Шамут, до всего этого еще девять глав и два года мучений.
Когда скрипнула дверь застенка, и на порог ступил мерзко ухмыляющийся Ма-Грибб, Стас мысленно вздрогнул и понял, что с описанием пыток в романе он явно перестарался.
Он же не думал... он не хотел... Горячо!
- Говорила: "Стасик, этот компьютер тебя до добра не доведет. Облысел весь, и глаза почти не видят". А ему - хоть бы хны. Скрючится перед экраном, только пальцы по клавишам шлепают. Там я его и нашла, в кресле вертучем.
Нина Сергеевна словоохотливо делилась с забежавшей на огонек приятельницей своим горем. Одинокая разведенка, она присматривала за единственным сыном покойной старшей сестры. За тридцать лет мужику, а словно дитё малое: не проследишь, так будет - прости Господи! - собачий корм есть и футболку не снимет, пока та на теле не расползется.
Не реже раза в неделю Нина Сергеевна проведывала плешивого недоросля: стирала, убирала и забивала холодильник вкусным, питательным и полезным. Даже с дочками подруг пыталась знакомить. Стасик благодарно принимал угощение и чистое белье, а от советов и невест решительно отказывался.
Гибель Синего эльфа Ллурина в огнедышащем жерле вулкана, куда тот свалился с Шипа - ездового дракона - в бою с Лиловыми дроу, рухнул в алую бездну с криком: "За короля!" - была мучительной, но быстрой. Так же быстро Стас очутился в новом теле - шестом по счету. Тело стояло на балконе и тоскливо смотрело вниз. И мысли персонажа, хоть их и не слышно, явно не веселее, чем его скорбная поза. Стас уж было решил, что прыжки становятся заметно короче - в шкуре оборотня он побегал три месяца, с Ллурином бродил по Дикому Лесу до сражения с дроу всего пару недель, а этот тип того и глядя сиганет вниз на камни. Но тело его обмануло. Оно тяжко вздохнуло, развернулось и вошло в зеркальную залу. Гобелены с оленями и прихрамывающая походка подсказали раньше, чем Стас увидел отражения старика в зеркалах - он попал в Сельдрика - восьмого графа Бараньей Кручи. А значит - несколько лет сытой жизни. С мигренями и подагрой Стас как-нибудь разберется.
После смерти жены - нелюбимая, она была сосватана графу еще ребенком - Сельдрик в Долине отыскал Даму своей Мечты. И не только нашел, но и получил согласие на предложение руки, сердца и маленького горного графства в придачу. Не его вина, что у златокудрой красотки оказалось черное сердце. Та несколько лет избавлялась от ближнего круга старого мужа - сначала от приживалов, верных вассалов и слуг, а затем - от наследника титула. Кукушонок уничтожал конкурентов, освобождая гнездо для себя. И только умный и отважный бастард графа (роман Стаса так и назывался - "Отважный бастард") сумел прикончить злодейку.
Незаконного отпрыска в зале не было, зато вошел юный наследник и, поклонившись, сел рядом с отцом. Седая нянька привела младших дочерей Сельдрика. Вход охраняли старые стражи. Значит, графиня еще в самом начале пути. У Стаса есть время спокойно подумать. Изрядненько времени. Хватит на многое. Хоть удумайся весь! Только о чем?
Стасу было уже почти наплевать, по чьей злой воле он попал в этот нескончаемый сон. Он давно оставил в покое вопрос: "За что его так?" Почти безразлично, в кого попадет после старого графа. Но как течет время в реальности, пока он спит и видит кошмарные сны? И где его собственное бедное тело - пусть не очень красивое и такое малозаметное - опутано проводами и датчиками в реанимационной палате или лежит рядом с матерью у старой березы? И когда всему этому наступит конец? И каким будет этот наступивший конец?!
* * * * * *
* фрагмент стихотворения "What are little boys and girls made of?" в переводе С. Я. Маршака
** перефразировка слов из фильма Sergio Leone "Once Upon a Time in America"