Аннотация: Новая редакция старого текста, собиралась подать на внеконкурс "Между жизнью и смертью", но в размерный лимит не вписалось.
Ночь пробуждает меня криками черных птиц. "Пора вставать, сестра", - шепчет северный ветер в распахнутом настежь окне. Я приподнимаюсь на мягком ложе, и потревоженный движением Тигр, недовольно ворча, спрыгивает с шелкового покрывала. Мой нежный Тигр! У него большая тяжелая голова, белое пятно справа от носа и злые ярко-зеленые глаза. Тигр охраняет мой покой, когда я сплю. "Сон - это маленькая смерть, а смерть - вечный сон", - говорили мудрые люди задолго до моего рождения. Мудрые? Нет. Глупцы! Ничего они не знали и не знают сейчас.
Я наливаю Тигру холодного молока. Он жадно лакает, подергивая кончиком хвоста, его гладкое мускулистое тело напряжено. Точно лесной зверь на водопое он каждую секунду ожидает опасности. Он - единственный друг. Он - верный страж. Он - мой защитник. Я всегда любила полудиких рыжих котов, и Тигр красивейший из них. Я треплю короткую жесткую шерсть на его спине, целую в широкий умный лоб и тихо говорю: "Жди меня, царь зверей. Я скоро вернусь". Тигр мурлычет, сыто выгибает упругую спину, трется о мою ногу и идет за мной вслед.
Я подхожу к зеркалам. Здесь начинается путь. Я - странница в ночи, я - спутница робких, я - та, кто приходит незваной, но кого всегда ждут.
Вчерашние свечи превратились в огарки. Я достаю из шкатулки пару новых на смену, зажигаю от негасимой лампады. Богородица грустно глядит на меня, огни отражаются в зеркалах, ветер дышит на пламя. Я на минуту зажмуриваю глаза, а когда открываю их, передо мной огненный путь. С хрустальным звоном я вступаю на невидимую дорогу, только тоскливое "мяу" Тигра провожает меня.
У коридора нет ни начала, ни конца, его зыбкие стены поют странные песни без слов. Я иду вперед. Я всегда чувствую, когда нужно остановиться и свернуть с пути в сторону. Слева и справа сверкают огромные зеркала. В них отражается тень моей тени. Иногда плотную гладкость стекла заменяют бездонные черные дыры провалов. Они зовут, они все тянут меня к себе, но предназначенный мне проход каждый раз только один. Нас много - полночных странниц, сестер скорби, тех, кто утешит и проводит, но мы никогда не встречаемся, и у каждой свой путь.
Проход справа колышется, растет и, словно жадная беззубая пасть, поглощает меня, втягивает в свое нутро и извергает наружу.
Огромный пустой зал, пропахший приторно-сладкими, отдающими тлением цветами. Цветы повсюду, я задыхаюсь и быстро ищу глазами ее. Вот и она - робкое дитя. Жуткий обычай обряжать их в свадебный наряд. Я поднимаю вуаль фаты и вздрагиваю, она так похожа на меня, так похожа...
Я нежно беру за холодную руку, склоняюсь к ее застывшему в мирном покое лицу и шепчу: "Проснись, сестра, проснись, пора, нам пора уходить". Ресницы ее вздрагивают, губы трепещут, и легкая тень поднимается с ложа. "Не бойся, сестра", - ласково говорю я ей, глажу по невесомым, как пух одуванчика, волосам и веду за собой.
Она вырывает руку, останавливается, смотрит назад, но я встаю между нею и тем, чем она недавно была, и повторяю: "Нам пора уходить. Полночь миновала, и нас уже ждут". Тихонько приобняв девушку-дитя за узкие плечи, я увожу ее по туманной дороге ночи. Наш путь долог. Наш путь короток. Мы навсегда расстаемся у ветхой сторожки привратника. Старик ждет. Он никогда не спит и всегда готов отворить ворота.
Я шепчу ей: "Прощай, сестра", - целую в бледную щеку, и она исчезает за порогом. Привратник запирает замки и с улыбкой кивает мне, приглашая на чашку чая.
Я называю ночных спутниц сестрами, но на самом деле это он - мой единственный брат. Брат по духу. Брат по несчастью. Мы слишком любили жизнь. Мы не смогли измениться, не смогли уйти в другой мир, поэтому так и застряли в вечности между жизнью и смертью. Я провожаю тех, кто робеет совершить этот путь в одиночку, он - на страже ворот в обитель покоя. И оба мы завидуем тем, кому служим, хотя никогда не признаемся в этом.
Чай ароматен, но безвкусен, мой собеседник галантен, но угрюм, мой путь закончен, но он бесконечен.