У Аленки есть хороший друг - ее крестный Тритон. Ну, по крайней мере, таким он ей кажется - большим, огненно-рыжим и очень-очень добрым тритоном. Когда Тритон гуляет, к нему прилипают разные разности: сухие листочки, маленькие животные, забавные истории, сладости и прочая дребедень; он покрыт всем этим с головы до пят. А еще Тритон носит с собой Ушат добра. При встрече он кричит: 'Привет, я прибыл!' И выливает на огорошенного друга свой Ушат. И, пока друг приходит в себя, успевает рассказать обо всем на свете: как дела у муравья из соседнего муравейника, о чем вчера шелестели деревья на закате, где он с утра угощался медовыми пряниками и еще много-много-много-много-много всего.
Он живет возле небольшого болотца, под коряжкой; и дом его наполнен чудесами. Когда Тритон приходит домой, он перво-наперво идет к своему аквариуму. Там когда-то жили две улитки и маленький крабик. Теперь аквариум зарос, и Тритон сам не знает, кто прячется в густых водорослях. Иногда по ночам он слышит шорох и плеск, доносящийся с подоконника, где стоит аквариум. Он подкармливает таинственных жителей кормом для рыбок и даже подливает им раз в неделю немножечко добра.
Еще у Тритона есть особая комната, куда он никого не пускает. Он всегда говорит, что там не убрано, и смущенно отворачивается. Порой, когда никто не видит, Тритон немножечко грустит. Он так зарос всеми этими липнущими к нему историями и обломками старых убеждений, что забывает, какой он на самом деле. Забывает свое предназначение. Хотя, когда он только родился, то прекрасно знал, зачем появился на свет. Это воспоминание иногда является ему во сне, но, проснувшись, у него остается лишь отзвук легкого и прекрасного чувства. И он снова и снова пытается обрести себя, собирая чужие чувства, обрывки мыслей, еще дальше уходя от сути своей жизни.
Аленка любит, когда Тритон заходит в гости. С ним всегда весело играть, и у него всегда есть что рассказать. Он постоянно бормочет что-то себе под нос, и его можно начинать и заканчивать слушать в любой момент, как радио.
Как-то раз, играя с Тритоном, Аленка заметила небольшую занозу, торчащую у него где-то сбоку, между недавно прилипшим воробышком и красивой морской ракушкой. Она с трудом освободила воробышка и покормила его крошками, которые остались от завтрака. Затем, вопросительно посмотрев на Тритона, тихонько тронула занозу.
- О, - сказал Тритон, - это старая история. Тебе не захочется ее слушать.
Но Аленка снова тронула занозу и взглянула на друга.
- Ну хорошо, слушай.
- Когда я был маленький, у меня была мечта: я хотел найти своего папу. Я его никогда не видел, а мама ничего про него не рассказывала. У всех моих друзей были папы, и они вместе ходили гулять, играли в героев, купались в речке и строили шалаши в лесу. А я мог играть только с мамой, но она приходила поздно и очень уставала. Каждый день я надеялся встретить своего папу, но так до сих пор и не встретил.
Тритон замолчал, погруженный в свои воспоминания. Аленка еще раз тронула занозу.
- Ах да! - сказал Тритон, - эту занозу я получил в тот день, когда мне показалось, что папа совсем рядом. Я играл во дворе, когда к нашему дому подъехала черная машина. Из нее вылез огромный, чернильно-синий тритон и зашел в подъезд. А когда через пять минут он садился обратно в машину, я заметил, что мама стоит у окна и прижимает платок к глазам. И тогда я побежал за машиной, чтобы узнать, что это был за гость. Срезая путь через дворы, я неудачно перелез через забор и свалился в груду щепок, одна из которых больно впилась мне в бок. Машину я так и не догнал. Когда я пришел домой и спросил у мамы, кто это был, она отвернулась и ушла в свою комнату. С тех пор эта заноза напоминает мне о том дне, когда я почти нашел своего папу.
Аленка сидела тихо, как воробышек, которого она до сих пор держала в ручках. Тритон молчал и, кажется, был где-то далеко.
- Ты можешь приходить и играть с моим папой, - сказала Аленка после долгого молчания, - он тоже любит играть в героев.
- Спасибо, - улыбнулся Тритон.
И они вместе пошли выпускать воробышка на волю.
Пароходик Ту-ту
Жил на свете маленький пароходик, и звали его Ту-ту. Ту-ту жил с папой и мамой в небольшой гавани на самом берегу моря. Его папа был знаменитым 'Решительным', на котором плавала Хорьчиха Бетани, а мама - веселой лодочкой-хохотушкой. Каждое утро Ту-ту просыпался рано-рано и, хорошенько подзаправившись, уплывал в море со своими друзьями дельфинами До и Бро. Весь день они резвились в волнах с разноцветными рыбками, слушали сказки старой морской черепахи, играли с осьминогом в ладушки, катали вверх-вниз на якоре морских коньков и просто радовались жизни.
Ту-ту очень нравилось смотреть, как солнце поутру пробивается сквозь толщу воды, освещая самые потаенные уголки; и море просыпается до самого дна. Вода такая прозрачная, что весь подводный мир - как на ладони.
Но с недавних пор стало твориться что-то странное... Однажды утром, Ту-ту, как обычно, хорошенечко подзаправился и вышел в море. Но, не успел отплыть от гавани и четверти мили, как к нему прилип целлофановый пакет! А еще через несколько метров он увидел целую флотилию коробок и бутылок!
Ту-ту стал осторожно оплывать мусор, и тут заметил своих друзей-дельфинов: До и Бро озадаченно разглядывали пару алюминиевых банок, дрейфующих на поверхности моря.
Всё чаще и чаще друзья стали натыкаться на такие неприятные сюрпризы. Сначала они думали, что внутри - послания с далеких островов от потерпевших кораблекрушение. И дельфины подбрасывали мусор над головой, чтобы увидеть на просвет солнышка, что скрывает мутный пластик бутылок. Однако внутри было пусто. И не затерявшиеся письма моряков плавали на поверхности моря, а людская глупость и безответственность. До и Бро жаловались, что от всего этого мусора морские обитатели болеют, некоторым приходится бросать свои дома-кораллы и уплывать далеко-далеко в поисках чистой воды.
Однажды, Бро со всего размаха налетел на груду пенопласта, и кусочек попал ему в горло. Бро чуть не задохнулся! Если бы До вовремя не шлепнул его по спине хвостом, дело могло закончиться плохо...
Еще друзья иногда встречали людей на лодках, которые вылавливают мусор; но их слишком мало, а мусора слишком много.
Всё это заставляло друзей уплывать всё дальше и дальше в море.
Как-то раз, они так заигрались, что не заметили бури, которая подкралась к ним с запада. Она застала их очень далеко от дома, и Ту-ту припустил к родной гавани что есть мочи. Волны трясли бедный пароходик в разные стороны, норовили перевернуть и потопить его. Дельфины До и Бро могли бы переждать шторм на глубине, но они не бросили своего друга. Ту-ту старался как мог, плыл вперед, не жалея сил, но буря настигала, и он уже начал уставать...
Волны заливали его маленькую палубу, ветер нещадно трепал флажок на мачте: 'Ту-ту! - жалобно кричал он. - Ту-ту!!!' Его приборы вышли из строя, и он плыл вперед только благодаря До и Бро.
Когда у Ту-ту уже почти не осталось сил плыть дальше, дельфины вспомнили, что неподалеку от того места, где они находились, была маленькая бухточка, где даже в самый сильный шторм было тихо и спокойно. Они переглянулись и повели пароходик туда. Ту-ту выглядел отчаявшимся и совсем слабым. До и Бро уже и сами выбились из сил, когда, минуя острые скалы и быстрые водовороты, наконец, достигли спасительной бухты. Как только Ту-ту почувствовал, что его мягко вынесло на берег, он тут же уснул.
Когда пароходик проснулся, от бури не осталось и следа. Солнце ярко освещало бухточку и играло с солнечными зайчиками на отвесных скалах. Однако шторм так бушевал, что разбросал мусор. И теперь весь берег был завален пластиковыми бутылками, сломанными ящиками и прочей человеческой бессмыслицей. Ту-ту выбрался в открытое море и взял курс на родную гавань.
Ему пришлось пробираться через груды всплывшего на поверхность мусора. Это сильно осложняло путь. Едва завидев издали очертания знакомой пристани, пароходик громко загудел:
- Ту-ту-у! Ту-ту-у-у!!!
И тут же с берега он услышал гулкое папино "Туууууу!' в ответ. Мама и папа так волновались за своего маленького сынишку, что не спали всю ночь. Но в глубине души папа все-таки знал, что с Ту-ту все в порядке и, как мог, успокаивал маму.
Ту-ту был так рад видеть своих родителей! Ему столько всего нужно было им рассказать!
Он очень хотел отблагодарить До и Бро за свое спасение, но не знал, как это сделать.
- Без них я бы пропал! - повторял он. - Совсем бы пропал! Как мне их отблагодарить?
- Ты мог бы стать пароходом-санитаром морей, - предложил ему папа после некоторых размышлений. - И собирать мусор, который плавает в море, и угрожает гибелью морским обитателям!
Ту-ту идея так понравилась, что он тут же отправился в док и попросил нарисовать ему на борту широкую оранжевую полосу и написать на ней: "Ту-ту - санитар морей".
Теперь Ту-ту просыпается еще раньше обычного, вместе с солнышком. Хорошенечко заправляется и уплывает чистить море. А после обеда, как и прежде, играет со своими верными друзьями.
Теперь в море гораздо меньше мусора, рыбки перестали болеть и многие вернулись в свои домики-кораллы. Снова можно любоваться тем, как прекрасен подводный мир.
И все это благодаря одному маленькому пароходику.
На восток
Июль. Душный вечер. Дача. Герман с мамой пробираются сквозь влажные малиновые кусты. Парит от тёплой ароматной земли. Наконец, выходные.
Папа Германа остался в городе. Он вынужден много работать. Без отпуска и выходных: кружки для сына, подготовительные курсы, спортивные секции и даже театральная студия. Хотя Герман, честно говоря, всем кружкам и секциям предпочёл бы выходные с мамой и папой. Но родителям виднее. В конце концов, они обязаны дать сыну все самое лучшее.
В свои пять Герман уже умеет читать, обыгрывает дедушку в шашки и знает столицы почти всех стран мира! Но больше всего Герман любит ловить разноцветных бабочек. Он всегда с нетерпением ждет поездок на дачу, чтобы побегать с сачком. Налюбовавшись красивым узором их крылышек, он непременно отпускает бабочек на волю. Иногда ему кажется, что бабочки тоже не прочь поиграть с ним в кошки-мышки и похвастать своими нарядами.
Вот и сегодня вечером Герман вытащил маму на прогулку, чтобы немного поиграть с ними.
Солнце уже клонилось к закату, когда Герман с мамой вышли на луг неподалеку от дома. На дальней стороне виднелся лес, а совсем рядом золотилось и уходило под откос пшеничное поле; за полем была деревня, а за ней - яблоневый сад. Солнечные лучи, мягкие и прозрачно-розовые, уже окрасили верхушки деревьев.
- Смотри, какой красивый закат, - сказала мама.
- Да, - завороженно ответил Герман.
Он смотрел, как солнце окутывает сад, поле и домики закатным покрывалом, обещая теплую звездную ночь. Краски стали мягче, и после жаркого, выгоревшего на солнце дня, глаза отдыхали от резких переходов от света к тени. Краски сгущались по мере того, как солнце опускалось к горизонту.
- Да ты не туда смотришь!- воскликнула вдруг мама. - Закат в другой стороне!
Герман вопросительно взглянул на нее.
- Вон, солнце же там!- мама махнула рукой на запад.
Герман повернулся и зажмурился: солнце ударило в глаза и напомнило ему большой прожектор, который освещает сцену в театре. Огромное и красное, оно ослепляло; и лес на его фоне казался чернее ночи. Герман повернулся к своему закату: небо было бледно-лиловое с розовыми легкими облачками. Пшеница в поле переливалась на ветру.
- Но ведь в театре мы не смотрим на прожектор, мы смотрим на сцену, на актеров! - возразил Герман.
Мама уставилась на Германа непонимающим взглядом. Потом её брови сдвинулись, она взмахнула руками. Этот жест не сулил ничего хорошего.
- Какой прожектор? Какой театр? Ты что, солнечный удар схватил? - возмутилась мама.
- Ну... как какой прожектор? - удивился Герман, - Обыкновенный, которым на сцену светят.
- Ох, что за ерунда? - воскликнула мама, нетерпеливо убрав выбившуюся прядь волос с лица. Закат он всегда в той стороне, на западе, понимаешь?
Герман еще раз взглянул туда, куда показывала мама. Кровавый шар садился за непроницаемую стену островерхих елей.
"Нет, - подумал Герман, - мой закат всегда будет на востоке".
Домой они вернулись молча.
Перед сном мама, как обычно, пришла укрыть Германа одеялом и поцеловать на ночь. Она выглядела задумчивой и смущенной.
Сев рядом с сыном на кровать, она сказала:
- Знаешь, что я придумала?
- Что? - недоверчиво спросил Герман.
- Давай завтра вечером снова пойдем на луг, и ты мне покажешь свой закат?
Герман приподнялся на подушке:
- Правда?
- Конечно! - улыбнулась мама.
Засыпая, Герман торопил завтрашний вечер. Ему очень хотелось показать маме свой закат.
Кира и бабушка
Был погожий летний денек. Алёнка с мамой вышли к детской площадке, где под сенью старого клена в песочнице играла девочка лет пяти. Завидев Алёнку, она протянула ей одного из своих плюшевых котят и улыбнулась.
- Меня зовут Кира, а тебя? - спросила девочка.
- Ее Алёна зовут, - ответила за Алёнку мама, потому что та еще не умела сказать, как ее зовут.
Девочки сначала немного стеснялись, но потом принялись носиться по всей площадке. Они спускали плюшевых котят с горки, лепили им домики из песка и рисовали мелками одни только им известные истории.
- Посмотри, всех котят перепачкали! В следующий раз не будем их с собой брать, - ворчала Кирина бабушка, выглядывая из-под старомодной шляпки с большим цветком. Кира остановилась и непонимающе уставилась на нее.
Каждый раз, когда бабушка на что-то сердилась, морщин на ее щеках как будто прибавлялось, а глаза становились колючими, словно репейник. Кира побаивалась этих бабушкиных глаз. Однако удивление было сильнее страха, и девочка воскликнула:
- Но ведь игрушки для того, чтобы играть!
- Такие хорошие были, чистые, а? Говоришь тебе, говоришь, а все впустую! Нет, ну невозможная девочка! - не унималась бабушка.
Кира оглянулась на песочницу, где из своих домиков выглядывали чумазые котятки.
- Но дома им скучно, - сказала Кира. - Они так просились гулять!
- Не говори глупостей, - возмутилась бабушка. - Игрушки не разговаривают!
Кира вздохнула, и глаза ее потускнели. Алёнка взяла одного котенка, подошла к Кире и тихонько ткнула его мордочкой прямо девочке в щеку, будто котенок ее поцеловал. Кира улыбнулась, и они снова убежали играть.
Проголодавшись, Алёнка подошла к маме и потерлась носиком об её руку. - "Ням-ням!"- звонко объявила она. У мамы с собой была коробочка с ягодами, которые они привезли из деревни. Крыжовник, малинка и земляничка так аппетитно пахли! Съев пару ягод, Алёнка протянула коробочку Кире. Ей очень хотелось угостить свою новую подружку.
- Нееееет!
Кира аж подпрыгнула. Это бабушка кричала с другого конца площадки. Кира жалобно посмотрела на Алёну и ее маму.
- Бери, не бойся, - подмигнула ей Алёнкина мама, а бабушке крикнула: - Не волнуйтесь, ягоды мытые!
Но только Кира протянула руку, как снова услышала крик.
- Кира, нельзя, я сказала! - Бабушкина шляпка съехала на нос от негодования, и бабушка стала похожа на цветочную клумбу, заросшую разбушевавшимся репейником.
- Но, почему? - обиженно спросила она.
- Потому что...
Повисла тишина. Бабушка долго перебирала в уме возможные ответы. Но ни один из них не показался ей убедительным. Тогда она поправила шляпку, взяла со скамейки сумку и громко сказала тоном, не терпящим возражений:
- Пойдем, нам пора домой!
Не сказав ни слова, Кира пошла собирать котят в корзинку. Алёнка побежала ей помогать.
Уходя, Кира грустно оглянулась, и Алёнка с мамой помахали ей.
Дома Кира была молчалива. Она сидела в своей комнате и с тоской смотрела на котят. Бабушка пару раз заглядывала к ней. Однако, не найдя нужных слов, закрывала дверь и уходила.
"Зря я так с ней, - думала бабушка. - Ведь моя Дуся тоже в детстве разговаривала..."
Ей вспомнился теплый осенний день. Они с мамой едут в большой телеге на ярмарку, и она прижимает к себе тряпичную куклу, которую везде таскала с собой. А потом, на этой ярмарке, мальчик дарит ей леденец - большого красного петушка на палочке. И как радостно от этого!
А если бы мама запретила брать леденец?
Очнувшись от своих воспоминаний, бабушка почувствовала слезы на глазах.
Она снова осторожно приблизилась к двери. Но там, как и прежде, ничего не было слышно. Она приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Кира сидела на прежнем месте.
Бабушка подошла к внучке и обняла её.
- Кируша, пойдем попьем чаю...
Мишка
Аленке и Мишке не спалось. Они ворочались с боку на бок - и никак не хотели засыпать. И тогда мама рассказала им такую сказку...
Гулял как-то Мишка по лесу: цветочками любовался, птиц слушал. Гулял-гулял - и проголодался.
- Что же делать? - думает Мишка. - Ничего-то я с собой не взял...
И тут смотрит - дерево. А на дереве, высоко-высоко, пчелиный улей. Гудят в нем пчелы: "Жжжжжжжжж".
"Ну, - думает Мишка, - полезу-ка я меда у них попрошу, очень уж кушать хочется".
Только лезть приготовился, смотрит, Ёж идет.
- Куда это ты, Мишка, собрался? - спрашивает Ёж.
- Да вот, хочу у пчел меда попросить, очень уж кушать хочется.
- На, тебе, Мишка, яблочек, поешь, - говорит ему Еж.
- Спасибо, - отвечает Мишка, - очень вкусные яблочки! Да с медом-то они еще вкуснее будут, я уж полезу.
И полез. Лез-лез, лез-лез, добрался до первого сучка, да и присел отдохнуть. Сидит, лапами болтает, вниз смотрит. А внизу, под деревом цветочки растут.
-Ах, какие! - подумал Мишка. - Сверху-то они еще красивее выглядят, будто радуга свои лучики рассыпала.
Полюбовался он, да дальше полез. Лез-лез, лез-лез, добрался до второго сучка, да и присел отдохнуть. А на сучке том Белка сидит.
- Куда это ты, Мишка, лезешь? - спрашивает Белка
- Да вот, хочу у пчел меда попросить, очень уж кушать хочется.
- На, тебе, Мишка, орешков, поешь, - говорит ему Белка.
- Спасибо, - отвечает Мишка, - очень вкусные орешки! Да с медом-то они еще вкуснее будут, я уж дальше полезу.
И полез. Лез-лез, лез-лез, добрался до третьего сучка, да и присел отдохнуть. А на сучке том Ворона сидит.
- Куда это ты, Мишка, лезешь? - спрашивает Ворона.
- Да вот, хочу у пчел меда попросить, очень уж кушать хочется.
- На, тебе, Мишка, сыра, поешь, - говорит ему Ворона.
- Спасибо, -отвечает Мишка, - очень вкусный сырок! Да с медом-то он еще вкуснее будет, я уж дальше полезу.
Задрал Мишка голову вверх, смотрит, а на четвертом сучке пчелиный улей, гудят в нем пчелы: "Жжжжжжжжжж". А есть-то ему уже и не хочется! Наелся Мишка: яблочек у Ежа, орешков у Белки и сыра у Вороны.
"Как же это важно, иметь друзей! - подумал Мишка, да и полез дальше".
Лез-лез, лез-лез, добрался до четвертого сучка, а там шум, гам: "Жжжжж, да жжжж, что надо тебе, скажжжжи?"
- Меду бы мне, - говорит, Мишка. - Друзей угостить.
- Ну, раз друзззей угостить, так бери, - прожужжали ему пчелы.
Спустился Мишка вниз да и угостил всех: и Ворону, и Белку, и Ежа. А остатки-сладки, домой принес и с Аленкой чаю вечером напился.
'Сказки-малютки'
Слова
Когда мама кормила маленького Петю, то приговаривала:
- Кушай, кушай, никого не слушай.
Петя кушал и мотал на ус, а когда вырос, мама каждый день жаловалась папе:
- Ума не приложу, в кого он такой непослушный? Ничего не хочет слушать!
Когда мама кормила маленького Сашу, то приговаривала:
- Кушай, кушай, маму с папой слушай.
Саша кушал и мотал на ус, и вырос смышленым и жизнерадостным мальчиком.
Прогулка
Катя вышла с мамой во двор гулять. После темного подъезда в глаза плеснул солнечный свет, и мир засверкал яркими красками лета. Предвкушая веселые игры, Катя побежала на детскую площадку, но мамин окрик заставил ее остановиться.
- Смотри под ноги, упадешь!
Катя медленно пошла, глядя себе под ноги, и так задумалась, что не заметила Петю, который шел так же, пристально глядя в землю. Бам!
Дети стояли, потирая лбы руками, а мамы причитали:
- Ну что с вами делать?! Не смотрите, куда идете! Разве так можно?
Петя с Катей переглянулись.
Шепотом
Счастливые люди не забивают решетку балкона досками и не заставляют его ненужными вещами. Они держат на балконе пару складных деревянных стульев и столик со свечой, чтобы вечером можно было слушать звуки затихающего города и говорить о пустяках, вдыхая ароматный чай. 'А зимой?' - спросите вы. Зимой они делают то же самое. Только по другую сторону экватора.