Аннотация: Миниатюра написана для конкурса Минифест -5. В основу взят случай из реальной жизни. Тема конкурса: "Цыплят по осени считают".
Лёха Зайцев, более известный в широких кругах, как Заяц, в интимно-узких, как Заинька, считал себя романтиком. Не потому, что его манили горы, путешествия, печеная картошка и ночевка в палатке с дамой сердца. Была у Лёхи заветная мечта - устроить себе романтический ужин с авокадо и маринованными рыжиками. Сервировку он углядел в каком-то кино: тоненькие вилочки, ножичек, вазочка с дольками авокадо, салатничек с грибочками, бокал вина, свечи, накрахмаленные салфетки. Не будут излишними и водочка, картошечка, селедочка - это уже так, для пущей сытости.
Две банки рыжиков Леха раздобыл по случаю, и теперь грибочки ждали, когда состоится романтический ужин , чтобы смиренно почить в лёхином желудке.
Лелея заветную мечту, Зайцев уверенным шагом двигался в сторону ближайшего супермаркета, периодически нежно проверяя во внутреннем кармане тонкой курточки упитанный кошелек, радующий содержимым и теплой натуральной кожей. Лёхе, наконец-то, повезло - столько денег он давненько не то, что в руках не держал, но и видать то не видывал, ну не считать же те, что в кассовых аппаратах покоятся. Как говорится - не видит око, коль зубу не иметь.
Лёха счастливо улыбнулся, ощущая, как во всем теле растекаются нега и тепло. Сейчас он свернет за угол, нырнет в проходной двор и выйдет прямо к входу в магазин. Леха представил, как небрежно катит перед собой тележку с авокадо и бутылочкой вина. Да что там! Этих денег хватит и на новую курточку, и даже на ремонт телевизора - последний Леха приобрел совсем недавно, да тот никак не хотел показывать.
Тяжелый удар по голове застал врасплох, свалил на землю. Лёха чувствовал, как чьи-то мерзкие цепкие пальцы шарят по карманам, добираясь до заветного кошелька. Потом - быстрый удаляющийся топот, уносящий с собой все Лёхины мечты. Вор оставил только пустой кошелек...
Было мерзко и обидно, черт с ней, с курточкой, даже с бутылкой! А вот авокадо...
Леха шмыгнул носом и решительно свернул к райотделу полиции. Ментов Зайцев не просто не любил, на них у него была устойчивая, глубокая, доходящая до зубовного скрежета, аллергия.
Ещё не заходя в райотдел, почувствовал, как заныл под фиксой правый клык, но оставить без наказания того, кто сломал мечту, Лёха никак не мог. Может, на кошельке сохранились отпечатки пальцев, а воришка - лицо в ментовке известное? Может, повезет всё-таки?
Мент с кривой апатичной рожей размашистым почерком записывл Лёхины сбивчивые показания. Потом, нахмурившись, порылся в сейфе и долго изучал какую-то папку, вертел и рассматривал кошелек, а после уставился на романтика, как солдат на вошь:
- А скажите-ка мне, гражданин Зайцев, где вы взяли этот кошелек?
Леха, невольно заморгав, глянул на мента искоса:
- Как - где? Дома.
- А, у кого, не уточните?
Черт! Ну, вот не зря ж у Лёхи к этим уродам аллергия. По зайцевскому телу роем побежали вызывающие жуткий зуд мурашки, сигнализируя, что пора линять. Однако мент был ушлый и сноровистый.
Романтический вечер Зайцев провёл в компании понурого алкаша и толстого поваренка, перепутавшего ненароком курицу с мойщицей. На утро романтика перевели в СИЗО.
Какой же поганой занудной сволочью оказался тот мужик, в квартире которого Леха подтянул вчерашним утром кожаный кошелек и две банки с маринованными рыжиками!
Жмот, шкура лягавая. Чтоб ему никогда не жрать авокадо, чтоб он грибами подавился!
Загубил, урод, мечту, пропали рыжики...