Ехидна - существо семейства хтонических, одно из немногих уцелевших в процессе смены исторических формаций догомеровской Европы. В период всеобщей и неуклонной героизации средиземноморья под вопрос было поставлено само существование этих милых зверьков, давших рождение таким известным созданиям, как лернейская гидра, химера, Цербер и Сфинкс. К огромному сожалению ехидны, практически все ее потомки были зверски уничтожены юными героями, от Геракла до Беллерофонта включительно, а саму ее подверг зверскому надруганию величайший из них, скрывшийся в неизвестном направлении еще до возмужания толпы бастардов со Скифом во главе. Это не помешало последнему обзавестись раскосыми и жадными глазами и, породнившись с азиатами, заполонить своими сородичами и единомышленниками хорошую долю земной поверхности.
Что же до ехидны, она отчалила с охваченной революционным пожаром страны с последним пароходом и, претерпев немало испытаний, была выброшена на австралийский берег волной первой эмиграции.
Здесь ей удалось обойти бдительный таможенный досмотр и карантин, прикинувшись безобидным ежиком. Однако ни одного представителя семейства хтонических, в бурной и мимолетной связи с которым она могла бы произвести на свет еще одно ужасное создание, она не обнаружила. (Утконосы не в счет.)
Вследствие чего ехидна затаилась в тени эвкалиптов и под крупными камнями в ожидании лучших времен. От нечего делать, а также в целях вторичной мимикрии, ехидна обзавелась набрюшной сумкой и стала регулярно откладывать в нее яйцо, из которого появляется на свет новая ехидна.
Загадочным является как вопрос о происхождении яйца (можно было бы предположить, что ехидна похищает его из гнезда кукушки, если б таковые здесь водились), о процессе попадания яйца в сумку (ну не короткими же ежиными лапками она его туда засовывает), так и в конце концов о последующем поведении вылупляющегося из него существа, которое считает себя родной дочерью своей ехидной матери и тут же припадает к ее обильной груди.
Нужно ли говорить, что долгими зимними вечерами обе они, мать и дочь, неподвижно стоят на морском берегу и, прижимая к глазам платочки, смотрят и смотрят за горизонт, бессмысленно и безнадежно ожидая прибытия хотя бы еще одного парохода с хтоническими родичами, всеми, как один, сгинувшими в кровавой мясорубке героизации их родины.
А ночами тишину эвкалиптовых лесов пронзает горестный вой, от которого леденеет кровь и замирает сердце, стынут руки и лысеет голова. То тоскует по безвозвратному прошлому несчастная ехидна.
Некоторые аборигенские племена, злоупотребляя этой ее невинной привычкой, используют ехидну в качестве природного холодильника, антибактериального средства и универсального репеллента.
Но ехидны продолжают выходить на берег моря и ждать. Они знают - аборигены приходят и уходят, а волны эмиграции пребудут вечно. И когда-нибудь, неважно в каком будущем, одна из них вынесет на девственно-зеленый берег ее суженого. И тогда настанет время выть всем остальным. Ведь время героев давно миновало, а существа эпохи политкорректности не вызывают у ехидны сочувствия и сострадания.