Аннотация: На Поляну Сказок - Розовому поросёнку посвящается
В феврале настали холода, но снега не было, и ветки в иголках инея сверкали в лучах холодного солнца. Герда ковыляла по покрытым льдом булыжникам в жёстких башмаках. Её левая рука бессильно свисала вдоль тела, огромный темно-фиолетовый синяк расплывался вокруг горящего болью локтя, но сил беспокоиться, насколько серьёзна рана, у неё не было. Пальто порвалось, спички кончались, а сердобольные прохожие, одаривающие нищенок остатками праздничного стола, исчезли вместе с праздником. Остался только Малыш, он тащился сзади, скуля, как побитая собака и волоча за собой мешок с ручным вентилятором. Герда уже сто раз пожалела, что согласилась взять этого маменькиного сынка в дорогу. Он ныл не переставая, так что в ушах у неё звенело и руки дрожали, но она ничего не могла поделать. Дорога не принимала его и скоро, видимо, выплюнет на обочину.
Герда запахнула пальто и ускорила шаг. Надо уже выйти из города и добраться до ферм - там, в хлеву, можно будет переночевать, в тепле, на соломе. А повезёт, так и еды какой добыть. В хлеву бывают мыши, и птицы, и кролики, размечталась Герда.
- А ну, стой, красавица, - раздалось впереди.
Она втянула голову в плечи и попыталась, не поднимая глаз, проскочить мимо крупной фигуры с топором на плече.
- Стоять, я сказал! - дровосек широко расставил ноги, преграждая им путь. - Ты что, глухая?
Он поднял её подбородок твёрдыми пальцами.
- Так-так-так... А что это ты здесь несёшь? - он цепко схватил девочку за руку и стащил рюкзак с её плеча.
- Дяденька, дяденька, - заныл Малыш, приблизившись вплотную и дергая за полу куртки. - А вы из какой сказки - дровосек или людоед?
- Что? - изумился дровосек, переводя на Малыша прозрачно-голубые глаза.
Герда, воспользовавшись тем, что он ослабил хватку, вывернулась, не обращая внимания на боль в руке, схватила рюкзак и рванула.
- Эй-эй-эй! - грохотало ей вслед. - Дура чокнутая! Ты куда?
Но Герда мчалась вперёд, только пятки сверкали. Она остановилась, только когда воздух стал рваться из груди сухими щелчками, в голове зазвенело, а ноги вели её из стороны в сторону. Погони не было. Впереди, в наступающем сумраке, темнел прямоугольник сарая, обещавший укрыть её на эту ночь. И Герда успокоилась. А к тому времени, как к ней присоединился Малыш, она уже развела из старых досок огонь и поворачивала на костре поросёнка. В свете языков пламени поросёнок алел аппетитной корочкой, и глаза Герды впервые в этом году смотрели ласково.