Васин Евгений. Последний полёт Солнечного народа

Драма о прощании с домом и верными друзьями. А также о предрассудках и страхом перед неизвестным.

Последний полёт Солнечного народа

Наарст старательно стряхивал пепел с сине-зелёных перьев. Он проворно работал пучком из папоротниковых листьев. Рух сидел неподвижно, гордо глядя поверх головы Наарста вдаль на восток. Позади охотника и его птицы, раздвигая тонкими руками лианы в дверном проёме, показалась жена Наарста:

- Ты не видел Гриаль?

- Видел, - ответил мужчина, не отрываясь от работы, - когда мы подлетали, я видел её на северном утёсе, - Ты переживаешь? Я думаю, она уже достаточно взрослая.

- Да, я знаю, - женщина говорила спокойно, силясь скрыть тревогу, - но вести, которые ты принёс, поневоле заставляют беспокоиться.

- Хочешь, я схожу за ней, Кали? - он повернулся, - только отпущу Рух.

- Да, пожалуйста.

- Потом я сразу пойду к старейшим, они решать, как быть дальше, - сказал Наарст, снова поворачиваясь к птице.

- Хорошо, - Кали вернулась в дом, устроенный в корнях великаноподобного дерева, крона которого на большой высоте образовывала с кронами соседних деревьев зеленый непроницаемый ковёр.

Наарст смахнул с хвоста птицы последние серые хлопья, снял с её шеи тонкую зеленую веревку. Гордый Рух даже не посмотрел в его сторону. Он раскинул крылья, каждое длиной в человеческий рост, и тяжело поднялся в небо, вздымая вокруг себя клубы опавших зелёных листьев.

Мужчина стоял, глядя вслед улетающему другу. Он проследил за сине-зелёной точкой до соседнего парящего острова, где Рух спикировал в одну из пещер у основания склона и скрылся под каменными сводами.

Охотник закинул за спину плетёную корзину из сушёных лиан и отправился через джунгли к утёсу. Идти было недалеко, и дорога была ему хорошо знакома. По пути он ловил карликовых игуан, любимое лакомство Рух, и сажал их в корзинку. Величественные птицы обожали этих маленьких рептилий, но сами не могли их ловить. Видимо этот деликатес, доступный лишь из рук человека, помог народу Солнца приручить столь гордых созданий.

Сквозь заросли, прореженные светом заходящего солнца, Наарст увидел свою дочь. Тело девушки прикрывала коричневая шкура, расписанная рунами плодородия и благоденствия. Охотник осторожно выбрался из кустов и незаметно подошел к краю острова. Зелёные татуировки, боевые знаки, покрывавшие лицо и плечи мужчины, заблестели в солнечных лучах. Далеко внизу камни утёса впивались в молочный туман облаков. И над головой морем разливалась небесная голубизна, подёрнутая красными оттенками заката.

- Гриаль, - позвал Наарст.

Девушка обернулась:

- Отец! Я видела, как вы летели!

- Почему же ты не пошла домой?

- Я захотела досмотреть закат. Ведь сейчас самые красивые, когда осень на исходе. Почему вернулось только четверо?

- Гоатль, молодой охотник, залетел в серое облако, - ответил Наарст, - Это пепел, как мы и думали. Мы долго ждали Гоатля, но он так и не вылетел обратно. Его Рух или потерялся или задохнулся в облаке. Мы побоялись лететь за ним, птицы перестали слушаться нас, они задыхались от пепла.

- Зачем он вообще полетел с вами, Гоатль был совсем молодым охотником, не таким опытным, как вы!

- На этом настоял Оракул. Он лично выбирал посланцев. Ты же ведь знаешь, лучи Солнца светлы, а их путь сквозь тьму неисповедим.

- А пепел? Они помогут пройти сквозь гарь и пепел? - глаза девушки блестели.

- Не знаю, - тихо ответил Наарст, поворачиваясь в сторону джунглей - Оракул сегодня укажет путь. Пойдём домой, мать волнуется, - и он двинулся обратно к лесу.

Они расстались на середине пути. Отец отдал Гриаль корзину с игуанами и сказал, что пойдёт на совет к старейшинам и к ночи принесёт вести.

По дороге Гриаль набрала букет осенних листьев, зелёных и оранжевых, как и всё на парящих островах. Времена года сменялись здесь, как и внизу на земле, но время, будто не имело власти над крохотными клочками камня, парящими между небом и облаками. Деревья сбрасывали листья, повинуясь воле природы, но свежие и зеленые, полные жизни. Через месяц появлялись первые почки, и вновь начиналось вечное оранжевое лето. Грозовые фронты и дожди проходили мимо островов, внизу под облаками.

Гриаль сложила из нескольких листков бутон и вставила его в каменный амулет на шее. Тонкая пластинка камня, в центре которой глаз-солнце, окружённый расходящимися лучами, а по бокам несколько пластинок поменьше, украшенные родовыми знаками её предков. Такие амулеты носили все члены племени. Отец говорил, что когда она достигнет совершеннолетия и вступит на порог самостоятельной жизни, то Алькон, мастер камней, покроет её солнце гравировкой, символизирующей работу, которую молодая девушка будет выполнять для племени. А когда она выйдет замуж и заведет свою семью, амулеты её детей будут длинней на две пластинки с родовыми знаками отца и матери.

Кали сидела на корнях, у входа в дом, и перетирала в ступке ароматные травы. Рядом на растяжке висела туша распотрошённого барана, которого принёс муж с прошлой охоты. Она только что вернулась с Горячей скалы, где камни не остывали даже ночью и все женщины Солнечного народа готовили мясо. Гриаль, вылезла из зарослей и побежала к матери, разбрасывая собранные листья. Она передала отцовскую корзину, и сходу спросила, как они теперь будут жить дальше, когда туча из пепла накроет острова. Мать подошла к растяжке и принялась натирать мясо специями. У её ног увивался шестиногий Лу, пушной зверёк красного окраса в белую крапинку. Он подпрыгивал, попискивая, таким образом выпрашивал кусочек баранины. Кали отрезала жилистого мяса и бросила Лу.

- Не беспокойся, милая, мужчины обязательно что-нибудь придумают, - погодя, ответила она дочери.

- Но я не хочу жить внизу! - возмутилась девочка.

- Они придумают, как нас обезопасить. А мы должны помочь им и поддержать их, -Кали на секунду оторвалась от работы и посмотрела на дочь строгим взглядом, - Поэтому кончай бездельничать и сбегай к источнику за водой. Уже сумерки, а ужин ещё не готов.

Когда Гриаль убежала, Кали отложила ступку с травами и села на корни, подобрав серый саван, сшитый из кожи наземного животного, что принёс с охоты муж. Одежду украшала тонкая витиеватая зелёная роспись. Никто из Солнечного народа не знал порядков, царивших внизу. Мужчины летали верхом на огромных птицах на охоту и приносили животных, за которыми, как они рассказывали, заботились поверхностники. Они никого не убивали и брали только необходимое для пропитания.

Наступила ночь, и солнечный шар погрузился в серое марево пепла, от чего вокруг стало непривычно темно. Раньше ночи были светлее, красное солнце, приютившись у макушек облаков, усмиряло дневной жар и свет, и острова заливались багрово-оранжевым ночным светом. Женщина услышал шум неподалеку и обернулась. Это возвращался её муж, а за ним вприпрыжку бежала Гриаль, держа раздутые от воды мехи.

Наарст сказал, снимая на ходу охотничий пояс с каменным кинжалом:

- Верховный отпустил охотников с вестью, что завтра с восходом все семьи должны собраться у Первого дерева. Тогда он и объявит решение. А Оракул пророчил Тяжёлые Небеса.

Наступила тишина, мочал даже ночной лес за их спинами, всегда наполненный криками птиц и зверей. Лишь глухой скрип растираемых в ступке листьев разносился по поляне.

Прорываясь через клубы пепла и гари, первые лучи едва успели достигнуть макушек деревьев, а у корней дома Верховного уже собралось большинство кланов и родов племени Солнечного народа. Неровным полукругом поляну окаймляли тонкие палки, к концам которых были привязаны тёмно-жёлтые самоцветы. Рядом на невысокой скале, оплетённой корнями и лысыми стволами священной поросли, стоял Оракул. Он широко раскинул ноги и поднял вверх морщинистые, зататуированные зелёным соком священных растений, руки. Высоко в небе кругами парили и поочередно пикировали яркооперённые Рух, на спинах которых сидели люди из кланов с соседних островов. Верховный старейший, вождь племени, называемый в народе Посланником Солнца, не выходил к своему народу. Поэтому толпа у подножия скалы вела себя тихо. По древней традиции, на всеобщем совете первое слово всегда принадлежало племенному провидцу, а затем высказывался вождь и остальные старейшие.

Оракул стоял неподвижно, ожидая явления восходящего солнца. Золотые лучи, перевалив через кроны лесных деревьев, ползли к ритуальной скале, одаривая лица собравшихся сетом. Солнце восставало из пепла, и неудержимый природный цикл начинался сначала.

Когда свет, наконец, достиг белых глаз Оракула, он поднял сучковатый посох, увенчанный бледным самоцветом, и ткнул тыльным концом в скалу под ногами. Звонкий щелчок подхватило эхо и разнесло по поляне, пресекая разговоры и ропот.

- Слушай Солнце! - скрипучим голосом завопил Оракул, и амулет на его шее зашатался из стороны в сторону, - Дети, лучи твои, собрались, что бы узреть путь, который ты укажешь и спасешь их от тьмы!

Широкие листья, прикрывавшие вход в Первый дом, бесшумно расступились в стороны, и к своему народу вышел Верховный. Высокий, крепко сложенный старик в фиолетовой шкуре через плечо. Родовой амулет его свисал до пупка, а голову венчал пучок разноцветных перьев Рух, покрытых зелеными рунами. Он остановился поодаль от остальных и стал смотреть в сторону вещавшего Оракула.

- Камень небес приютил нас однажды, - не переставая, кричал старческий голос, - но он обещал и погубить нас! Каарлок! Каменный великан Каарлок проснулся от вечного сна! Скоро проснуться другие и Каарлок поведёт их в бой против жизни и земли! Против солнца!

Над поляной, прибитая солнечными лучами, висела тревога. Люди, то и дело, переглядывались, но продолжали молча слушать. За спиной вождя собрались остальные старейшие, умудрённые сединами старики, все в светло-сиреневых шкурах, как знак положения в племени, и с одинокими перьям в волосах.

- И тогда упадут небесные камни, как околевшие птицы! Погаснет Солнце под чёрным зловонным дыханием Каарлока, - распалился шаман, - А огненный глаз его выжжет землю. А когда проснуться остальные титаны - погибнет всё! Над землёй и на земле! И пророчество Тяжёлых Небес сбудется! - и он снова ударил в камень своим посохом.

Толпа зарокотала. Голоса разорвали тишину, заполнили поляну и заглушили эхо. В чувство всех привёл выкрик вождя, пронёсшийся стрелой над головами собравшихся:

- Тишина! - мощный высокий голос легко заглушил многоголосье толпы, - речи Оракула это направление пути, руководство к действию, а не причина для страха!

Верховный окинул взглядом многоликое сборище:

- Вести, которые принесли охотники, подтверждают пророчества. К востоку от нашего дома проснулся старый вулкан. Каждый день пепла становится всё больше, и он медленно, но верно движется в нашу сторону. Эти вести принесли подтвердили наши охотники. Один из них, молодой Гоатль, погиб в пепельной туче.

Вождь остановился перевести дыхание.

- А когда они спустились к земле, то увидели черные деревья, покрытые серой пылью. Земля горит, истязаемая красными змеями. Люди поверхности, на чьих животных мы охотились, бежали из своих домов. Они оставили свои сады и своих зверей. Скоро Каарлок уничтожит все под нами, затем небо заполонит пепел, и тогда погибнем мы.

Закончив, Верховный скрестил на груди руки. Он дал высказаться остальным старейшим, которые были едины в своих опасениях, а затем взял итоговое слово:

- Я, Старейшие и Оракул совещались всю ночь. Многие века небесные земли были нашим домом. Они дарили нам покой и безопасность, а мы, в свою очередь, заботились о них. Но пришло время нарушить заветы наших предков. Как говорит пророчество Тяжёлых небес, всё умрёт на земле и над землёй. Но ПОД землёй мы сможем рассчитывать на безопасность!

После этих слов толпа перестала себя сдерживать и окрестности с ново силой наполнились гомоном и криками. Недовольные и испуганные голоса звучали со всех сторон. Вождь и Оракул тщетно призывали собравшихся к тишине.

- Что значит под землей! - кричали люди, - а как же наши Рух? А наши деревья!?

- А Солнце! Что будет с солнцем? Мы же не сможем забрать его под землю!

- А может ветер подует в другую сторону и пепел минует острова!

- Довольно! - отклинулся Верховный. Перья на его голове дёргались взад - вперёд, а сам он вскинул вверх ладонь с растопыренными пальцами.

- Мы переселимся в пещеры Нгаста! - заскрипел голос Оракула и снова послышался щелчок дерева о камень. И вновь эхо разнесло его над поляной, и вдруг голоса смолкли в оцепенении.

- Долгие годы Нгаста были прибежищем для душ, покинувших нас. Они безопасны и глубоки.

- Мы будем жить среди мёртвых!? - закричал кто-то.

- Нет! - шаман вновь вскинул посох, - мы пойдем глубже, туда, куда не доходили погребальные огни солнца. Так мы останемся едины с нашими предками, и так мы можем рассчитывать на покровительство их духов!

Не дожидаясь, когда народ начнёт роптать, вождь сказал:

- Да будет так!

- Сегодня на закате! - продолжил шаман, - мы проведем ритуал Прощания. И к Нгаста!

- На закате, - повторил Верховный.

Нарст и Кали выносили на лужайку у корней всё их добро, а Гриаль то и дело бегала вокруг, путаясь под ногами. По большей части они молчали, каждый погружённый в свои тревоги и мысли, не желая обременять друг друга. В закатных сумерках из сложенной поклажи выросла небольшая горка, и Наарст засомневался, потянет ли их Рух одновременно трёх человек и этот груз.

Гриаль присела на одну из сумок и поставила на колени деревянную клетку с Лу. Старый охотник подошёл к краю скалы, с которого виднелся соседний остров. Он достал из поясного мешочка огромное перо Рух, с полым покрытым дырочками стволом, поднёс его ко рту и протяжно свистнул. Через минуту в одной из пещер на противоположном острове показался сине-зелёный Рух. Он издал пронзительный крик и взлетел. За несколько секунд он достиг Наарста и приземлился рядом, опрокинув верхние тюки поклажи и разметав лианы, прикрывавшие вход между корней. Охотник взял тонкую узду и подошёл к птице.

- Вот и пришёл наш с тобой последний полёт, старый друг.

Он откинул крышку стоявшей у ног корзинки, схватил игуану, и подкинул в воздух. Рух ловко поймал ящерицу и защёлкал мощным клювом, перемалывая косточки. В это время люди на других островах прощались со своими птицами и домами.

Красные лучи заката залили леса и луга. Непривычно холодный ветер трепал листья и нагибал стволы. Кали стояла на пороге дома, под конями, образовывавшими свод над головой. В руках у неё были узелки с вещами. Наарст нагружал Рух, а Гриаль рвала алые плоды с кустарника, росшего неподалёку. Отсюда было видно дом Верховного, стайками слетавшихся туда Рух и желтые огоньки самоцветов вокруг поляны. Эти камни впитывали днём солнечный свет, а ночью отдавали его. Охотник обвязал верёвкой основания крыльев птицы, протянул её за лапы и там завязал узлом, проверив предварительно силу натяжения. Затем он привязал один за другим мешки с поклажей, потом вернулся в дом, обошёл на прощание пустые комнаты и вернулся на улицу. Он забрался на спину Рух. Кали и Гриаль с полным подолом фруктов залезли вслед за ним. Мать села за дочерью и обхватила её руками за талию.

- Надеюсь мы ещё вернемся, - сказала Гриаль, оборачиваясь назад.

- Великое Солнце, присмотри за нашим деревом и спаси его от увядания, убереги Верховного от неверного решения, - прошептала Кали.

Наарст тронул поводья и они медленно поднялись в воздух. Через несколько взмахов огромных крыльев они оказались над поляной советов, на другом конец острова. Наарст направил Рух за дерево вождя, где птица мягко приземлилась рядом со своими соплеменниками.

- Прости нас Солнце, - разносился голос Оракула, - дети твои идут во тьму, где гаснут слезы твои, освещавшие ночь для нас.

Люди, по-походному, со всем своим скарбом, собирались на каменном плато за Первым домом. Любопытные шли поближе к ритуальной скале, но большинство оставалось рядом с птицами.

- И я, как голос твой, оставляю в знак прощания и мольбы о прощении, свой путеводный посох! - Оракул воткнул испещренный рунами сук меж обвивших скалу корней, - И с этих пор я не могу называться Оракулом.

Старик начал спускаться со скалы. Белёсые влажные глаза смотрели в окрашенное заревом небо, а сухие губы шептали:

- Прости нас, Солнце.

И люди на поляне шептали вслед за ним:

- Прости нас.

Он вырвал из полукруга одну из палок со светящимся камнем и крикнул:

- Верховный! Твой народ готов оставить свой дом!

Вождь и остальные старейшие, одетые, как подобает их статусу, уже стояли рядом со своими Рух.

- Что ж, исполним Тяжёлые небеса. И понадеемся, что когда-нибудь Солнце простит нас, - тихо сказал он, и, уже громче, добавил, - улетаем!

Люди, следуя примеру бывшего Оракула, вырывали из земли палки с камнями и шли к своим птицам. Ветер стал ещё холоднее.

Рух, стаей кружившие над Первым деревом, перекрикивались друг с другом резкими высокими звуками. Когда все были в сборе, вождь вылетел вперёд и полетел во главе, ведя свой народ в последний полёт. Рух покорно несли всадников навстречу неизвестности. Ветер ерошил перья, а солнце заливало красным светом бледные лица людей. Они, один за другим, пролетели серые от влаги облака, и острова скрылись из виду. Дождь захлестнул непривычные к холоду тела. Перья птиц намокли, они летели медленно, тяжело взмахивая крыльями. А далеко внизу проносилась опустошённа огнём и пеплом земля.

Стая опустилась ближе к земле, и теперь стали различимы горящие леса и поля, редкие деревни и возделанные угодья, между которыми ползли бесконечные огненные змеи. Летящие люди в страхе отводили глаза и смотрели в сторону острозубых гор, нового дома народа Солнца. Высокие каменные своды погребальных пещер Нгаста были видны издалека. Они черными точкам выделялись на сером каменном полотне.

Рух осторожно пикировали и садились неподалёку от входа. Когда сели все и разгрузили поклажу. Люди собрались кучкой напротив стаи гигантских птиц. Охотники сняли верёвки с могучих птичьих шей. Старый Оракул вышел вперёд:

- Вы верно служили нашему народу! - сказал Оракул, смахивая с лица потоки воды, - и нам искренне жаль разрывать с вами наш крепкий союз. Но владыкам неба не место под землей. Оставляйте гнёзда, забирайте своих жён и детей и летите отсюда прочь! Имеющие крылья уберегутся от смертельно огня, так говорит пророчество Тяжёлых небес.

Верховный освободил своего Рух, самого большого и старого среди соплеменников. Яркие перья птицы украшали зелёные руны силы и власти. Он оглушительно затрещал на прощание и взмыл в небо. Птицы всё поняли. Они взлетали ввысь, свободные и обречённые. Наарст простился со своим Рух, ему на мгновение показалось, что из большого глаза с тоненьким зрачком, потекла слеза, но птица, коротким взглядом окинув лицо охотника, покрытое расплывшимися боевыми рисунками, тут же взлетела, оглашая окрестности пронзительным клёкотом. Так же поступали остальные птицы.

Когда верные друзья улетели, люди постояли немного, смотря в серое небо, а затем направились к центральной пещере. Некоторые несли палки с сияющими самоцветами, которые скоро должны погаснуть. Небесный народ умел добывать, огонь, но никогда не пользовался этим знанием за ненадобностью. Первыми под тёмные своды ступили шаман и вождь. Тьма сомкнулась вокруг солнечных камней. Мёртвые встречали потомков холодом и сыростью. А позади шумела падающая с неба вода.

- Народ Солнца! - воскликнул Верховный, - с этого часа могущийся именоваться народом Тьмы. Мы пойдём глубже, в самое сердце гор, где мы будем далеко от жидкого огня и взгляда наших предков. Небеса стали тяжелы, и мы склонились пред их силой. Охотники пойдут впереди. Пусть они возьмут половину светящихся камней. Да поможет нам, в последний раз, Солнце...

Оставить комментарий © Copyright Васин Евгений (ksanrus@mail.ru) Размещен: 27/08/2011, изменен: 27/08/2011. 24k. Статистика. Рассказ: Фантастика, Фэнтези		Ваша оценка:
Аннотация: Мой первый опыт в фэнтези. Если и дальше так пойдет, то надеюсь последний. Мне говорили, что повествование в этом рассказе оформлено лучшим из моих стилей. Хотя сам я придерживаюсь противоположного мнения.Просьба к тем, кто читал несколько моих произведений, отписаться по этому поводу. Рассказ потерпел фиаско на конкурсе "Под землей, под водой и в небе".

Васин Евгений : другие произведения.

Последний полёт Солнечного народа