Васячкин Владимир Викторович. Adjuratio

Adjuratio

Кое-кто почитает за благо не трогать этого вовсе.

Михаил Щербаков

О, ночь - видений храм, яви мне образ той,

К которой я стремлю любви моей призывы.

Хочу запечатлеть сей образ непростой

Пока в карандаше, покуда чувства живы,

Пока в окне луна во всей своей красе

Торопит из глубин души моей приливы,

Хоть был я убеждён в том, что манеры сей

Служительницы муз весьма неторопливы.

И пусть пробьёт мой час! Часы пробьют в ответ.

Мой острый карандаш в движеньях быстрый, точный,

Наложит верный штрих, разложит тень и свет,

Бумаге передав тот образ непорочный.

Волнуясь, тороплю себя: "Скорей! Скорей!

Да будет сей портрет как никогда удачен!

В нём оживут черты прелестницы моей,

И будет взгляд её лучист и многозначен.

И временный покой, быть может, обрету.

Я буду взгляд её ловить, душою млея,

И видеть, как она сквозь дни и суету

Улыбку дарит мне всё чаще, всё милее.

Как буду счастлив я, встречая каждый день,

Молиться перед ней, как отступивший инок...

Пора!" ...Окно чернит полуночная тень,

И Млечный Путь манит мерцанием песчинок.

Но что-то не в ладах с желанием рука.

Отброшу карандаш, чего его без толку

Вертеть? И лишь луна сияет свысока.

А что ей не сиять, ущербному осколку?!

Талантом слабы мы, хоть редко признаём

Прискорбный этот факт. Но есть иные стили:

Мы верим в волшебство, в невежестве своём

Стараясь проявить магические силы.

На помощь я зову, о колдовская ночь!

Талант мой оживи, что спит всё это время:

Его тщусь разбудить - он исчезает прочь...

Не трогаю, забыв - он тянет, словно бремя.

Мой верный карандаш опять готов к труду.

К мольберту приколю шуршащую бумагу.

На крыльях вознесусь иль в бездну упаду? -

Пред пламенем свечи явлюсь подобно магу.

Вот заклинаний час! Скрещу латынь и ночь...

Всё обмерло кругом - в предчувствии ли чуда?

Сомнения гоню, - вдруг сможет мне помочь

Ряд непонятных слов, подсказ невесть откуда:

" Carmen-Aеstus-Maeror-Otium,

Oscen..."

Что может породить случайных слов набор?

Так, ярмарочный фарс. А взглянешь глубже - драма.

Слова все - сущий бред. И вся затея - вздор.

А рассказать кому - не оберёшься срама.

Как парус одинок, белеет чистый лист

Средь Млечного Пути на фоне всей Вселенной.

Как созерцатель-ас, от чувств и мыслей чист,

Безмолвно возношусь над суетностью бренной.

В полночной полутьме зрачок луны широк.

Вдруг вижу глубь листа в изменчивом объёме.

Вот мир забытых снов - взывающий пророк...

Вот замерли часы. Как на крутом подъёме

Ход времени затих. Все стрелки на полу.

Я смутно различил запретные границы.

Они всё ближе... Там сквозь прах или золу

Ночами восстают зловещие гробницы.

И кто, забыв запрет, заглянет в эту мглу,

Того настигнет месть карающей десницы...

Невидимый мне зверь - я чувствовал, - в углу

Грыз удила, как конь в объятьях колесницы.

Что за игру со мной затеяла ты, ночь,

Приоткрывая дверь в мир тайн своих бездонных?!

Действительно ли мне пытаешься помочь,

Или несёшь меня дорогой бедствий тёмных?

Какой предложит путь неведомый ямской,

Или форейтор-гранд, изгнанник Тьмы и Света?

Повеяло с глубин холодною тоской

И сладостью миазм отступников завета.

Куда? Сквозь пыль времён? К созвездию Креста?..

В затерянную даль вселенной микромира?

И кто займёт почти свободные места?

Безумный дилижанс - полночная квартира...

"...Caelum-Venia-Oriens-Axis,

Praescitum..."

Из царствия теней непрошеных гостей

Огонь свечи не смел фиксировать явленье.

Но кто-то из иных, но высших областей

Заставил дрогнуть вдруг его в одно мгновенье.

Как призрачный туман являлись тут и там,

Беззвучно и легко, загадочно и живо,

Прекрасные черты мне незнакомых дам,

И таяли в тиши печально и красиво.

Но не было средь них лишь той, что я люблю

(О чём признаюсь я публично и приватно).

Что делаю не так? О ночь, ответь, молю!

Содеянное мной исполнено ль превратно?

А может порчу всё карандашом своим?

Он как осины кол, но лишь в миниатюре.

Иль строгое табу чинят уставы им,

Которым править бал при данной конъюнктуре?

Удача ли моя, запутавшись в ветрах,

Вдруг потеряла курс, что было и доныне?

Но всё же не сдаюсь, твердя на риск и страх

Набор неясных слов таинственной латыни:

"...Astrum-Prodromus-Nomen-Luctus,

Mysterium..."

Я в бездну заглянул, кляня в который раз

Свой нрав. Но тут воззрел, скользя к последней метке,

Что бездна, затаясь, с меня не сводит глаз...

И леденящий страх бежит от клетки к клетке.

Я сам уже не рад. Невинная игра

Грозит предстать бедой. Мелькают звери, птицы...

Остановить не в мочь (хоть вижу, что пора)

Вращение колёс летящей колесницы.

Я в ней и вне её. Мне голову кружит

Вираж, ещё вираж стремящей вниз спирали...

А кто там? Тоже я?! Стрела в груди дрожит...

И жизнь, и смерть сплелись в своих безумных ралли.

Не тот кордебалет, не тот балетоман -

Я не того хотел, я не к тому стремился.

В том, что творится тут, я чувствую обман -

Смятенью предаюсь... Нет! Боже! Всё. Смирился.

"...Reditus... Fine."

Назад. Пусть твёрдый пол покроет этот мрак!

Но лиц калейдоскоп не ведает предела.

Мой взмах похож на пас. Я вдруг и просто так

Задел свой карандаш, скучающий без дела.

Намереньем благим я вымостил сей путь,

И Ожившая тьма, бледнея, приоткрылась...

Но вдруг раздался стук!!. И вмиг вся эта жуть,

Свернув в веретено пространство, испарилась...

...

Таращусь на окно. Был свет луны лучист.

А в этот час и он как будто исказился.

Погасла вдруг свеча... Остался чистым лист.

Лишь карандаш исчез. Куда он закатился?!

" Carmen-Aеstus-Maeror-Otium,

Oscen..."

Повтор напрасен мой. Хоть пробую не раз

Вернуть опять меня потрясшее виденье...

Или не та луна? Не тот, быть может, час?

Да, видно к счастью то карандаша паденье?!

Postscriptum.

Стараясь всё забыть, я волю дал годам.

Но иногда в толпе встречаю взгляд знакомый

Одной из тех ночных, мне незнакомых дам,

Как ночи той привет воздушный, невесомый.

Давно забыты мной те страсти при луне.

И тот, надеюсь, грех прощён за давним сроком.

Я ночи не люблю. И как-то странно мне,

Когда встречаюсь я с латынью ненароком.

И видно разберусь не за один присест:

Что было явно в том, и то, что было мнимо.

А если ошибусь, errare homo est,

Но всё ж momento mori mente et animo.

Словарь латинских слов:

Adjuratio - заклинание.

Carmen - стих, предсказание, магическая формула.

Aеstus - сильная страсть.

Maeror - печаль, грусть.

Otium - покой.

Oscen - птица, по крику которой предсказывают будущее.

Caelum - бессмертие.

Venia - помилование.

Oriens - восток, восходящее солнце.

Axis - колесница, земная ось.

Praescitum - предчувствие, предзнаменование.

Astrum - звезда, созвездие.

Prodromus - предвестник.

Nomen - имя.

Luctus - печаль.

Mysterium - таинство.

Reditus - возвращение.

Fine - конец.

Postscriptum - после написанного.

Errare homo est - человеку свойственно ошибаться.

Momento mori mente et animo - помни о смерти, дорожи моментом умом и сердцем.

Комментарии: 2, последний от 27/06/2005. © Copyright Васячкин Владимир Викторович (vasvladvik@avtograd.ru) Размещен: 21/04/2005, изменен: 17/02/2009. 10k. Статистика. Стихотворение: Поэзия		Ваша оценка:

Васячкин Владимир Викторович : другие произведения.

Adjuratio