Когда ещё вы встретите на улицах столько улыбающихся лиц, радостных огней и ожидание чуда, щедро замешанное в воздухе? Только в декабре, перед Новым годом. Повсюду гирлянды, суета и смех. Но Смерть – старый трудоголик и она не поддаётся общему головокружению. Она руководит большим коллективом и вынуждена выстраивать бюджет, распределять ресурсы. Вот и сегодня она в очередной раз засиделась на работе, всё пыталась оценить спрос на переходы в мир иной для будущего 2019 года. И у неё ничего путного не выходило. Всё дело в том, что её постоянно отвлекают. Все что-то хотят: то приди поскорей, то уйди, то посиди поговорим. Даже Сатана и тот надоедает.
– Ну, пожалуйста, забери меня наконец! – в сотый раз просит Дьявол, заглядывая в кабинет и не смея переступить порог. – Сил моих нет терпеть это безобразие!
– Не положено... – ответила Смерть, отвернувшись от монитора. – Сатана Дьяволович, ты и так иллюзия. Если я буду работать с каждой иллюзией, то...
Закинув голову назад, Смерть подхватила ладонями волны снежно-белых волос и расправила на плечи. Строгий офисный костюм тёмно-фиолетового цвета деликатно оттенил локоны. Смерть повернулась к дверям, и взгляд небесно-голубых глаз окатил Дьявола мягкой строгостью.
Сатана отступил на шаг. Языки пламени, вырывающиеся из груди, стихли, мысли свернули на лирический лад: «Как она умеет так меняться? И не подумаешь, что это сама Смерть. Она больше похожа на фею, чем на менеджера переходов.»
Вновь взглянув на экран, Смерть вздрогнула. Разноцветные дорожки графиков изменили бег: появились скачки, переплетения. Смерть тут же забыла о посетителе и вызвала экстренную таблицу выборки.
– Что «то»? – нервно кусая кончик хвоста, напомнил о себе Сатана.
– М-да... – задумчиво выдохнула Смерть, глядя на цифры. – Что же такое намечается на Земле, откуда столько вознесённых понаехало?
Сат тихо-тихо, на ободках позолоченных копыт, шмыгнул в кабинет и встал за спиной у Смерти. Оттуда он незаметно подсмотрел в монитор.
– Вот это да! – вырвалось у Сата. – Что там, на Земле, мёдом намазано, что ли? Зачем весь этот просветленный сброд нырнул на воплощение?
– Ты как тут оказался, рогатый? – удивилась Смерть оборачиваясь и, поймав Сатану за ухо, выволокла его к столу. – Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты не совал копыта в мой кабинет? Двести? А, может, тысячу? Да уймёшься же ты наконец?
Огромные двустворчатые двери смертельного кабинета открылись и в коридоры Вечности вылетел, кувыркаясь на лету, бедный Дьяволович. Смерть крикнула вслед:
– Если ещё раз зайдешь без спроса, то никогда тебя не заберу. Даже когда люди про тебя вовсе забудут, ты у меня всё равно жить будешь – в сердце.
Угроза сильно подействовала на Дьявола. Нет ничего хуже, чем двигаться сквозь время и не иметь возможности возродиться в чём-то новом. Горестно вздыхая, Сат вправил вывернутое ухо и юркнул к себе в Ад.
А Смерть вернулась к графикам, разложила распечатки, пристально вгляделась. По всем измерениям выходило, что работы ей предстоит невпроворот, но не только с людьми и не в первой половине столетия. Сначала департамент рождения проведёт на Землю с полсотни нервотрёпщиков, которые пустят трещину в парадигме, а потом, начнётся тотальное преобразование. Сколько мусора и наслоений нужно будет уничтожить! Опыт подсказывал, что только смертями эту гору не свернуть. Надо звать на помощь.
В этот момент на экране монитора появилась симпатичная мордашка Надеждаля из клана Надежды. Белокурые локоны красиво падают на плечи, изумрудные глаза полуприкрыты пушистыми тёмными ресницами, в очертаниях лица читается возвышенность и благородство.
– Привет, Смерть! Надеюсь, ты уже решила с кем Новый год праздновать будешь?
Смерть быстрым движением ухватила гостя за воротник камзола, вытащила его из монитора и толкнула в кресло. Надеждаль – краса и гордость коридоров Вечности – ошарашенно завертел головой осматриваясь, шумно вздохнул, прокашлялся. Смерть часто переставляет обстановку в кабинете. На этот раз всё было мирным: этакий стадион, но вместо зрительских сидений стройными рядами тянутся оранжевые соты порталов, ведущие к линейным руководителям смертельного отдела. Всё аккуратно, чисто и выдержано в тёплых тонах. Надеждаль расслабился, поправил шитый золотыми вензелями пурпурный камзол. Тут же спохватился, скорчил недовольную мину и возмутился:
– Надеюсь, ты объяснишь своё варварское поведение, дорогая?
– Не злись, милый, дело есть, – ответила Смерть, показывая распечатки графиков. – Понимаешь, краса моя, у людей эволюция ускоряется и пришло время старое убирать, чтобы не мешало новому рождаться. Мой отдел в прошлый раз в одиночку работал, да не успели всё почистить. Там бюджета не хватило, тут качество подвело. Вот и завалили люди себя старьём, цивилизация не выдержала, затрещала по швам и лопнула. В этот раз надо бы поаккуратнее.
Надеждаль всё понял. Он давно чувствовал нечто новое в потоках мыслей людей.
– Оно и видно, что без любви начала: чуть камзол не порвала. Знал бы – вообще не позвонил бы. А в Новый год без надежды ты опять иступлено косила бы жизни и рыдала, как институтка.
– Ладно, не дуйся, котик, – ласково попросила Смерть. – Сейчас разошлю всем приглашения. Придут и Любовь, и Ненависть, и остальные подтянутся. Многие согласятся заглянуть ко мне так, чтобы не насовсем.
Смерть быстро напечатала приглашение и отослала по списку основных департаментов. Как известно, Смерть не любит ждать, поэтому в назначенное время огромный кабинет перестал казаться огромным. Одна только Любовь могла легко его заполнить, но вошла совсем чуть-чуть, лёгким морским бризом с запахами моря. Сатана тоже пришёл, хитро улыбался и задирал архангелов по мелочам. Впрочем, архангелов сложно зацепить, да и отпор они могут дать не слабый. Ввиду последнего, Сат не сильно утруждал себя нападками на конкурентов.
Первым выступил Надеждаль, призывая всех сплотиться в стремлении помочь людям обрести новые уровни сознания. Его красноречию не было границ. В конце концов он так разошёлся, что умудрился толкнуть Веру и она наступила на ногу Атеизму. Поднялся шум. Одни встали на сторону Веры, другие – вступились за Атеизм. Вспомнились старые обиды и понеслась массовка с мордобоем. «Бардак какой-то, а не эпохальное собрание главэнеджей...» – печально констатировала Смерть. Щёлкнув пальцами, она аннигилировала всплеск энергии агрессии, обстановка в кабинете подостыла. Уладив конфликт, все вернулись к обсуждению темы собрания, но дело не двигалось.
Чем дальше шло обсуждение, тем яснее понимала Смерть выражение скуки на лице профессора Логикона Фактического. Мэтр позёвывал, аккуратно прикрывая ладонью рот, но уходить не собирался. Это подбодрило Смерть, она решила: «Раз Логикон не уходит, значит, он вычислил что-то интересное и просто ждёт.» Вид сухонького профессора в черном костюме с седой бородкой и поблескивающими глубокими залысинами возымел действие успокоительно. Нежданно-негаданно Смерть почувствовала умиротворение.
С новой перспективы спокойного созерцания Смерть осмотрела гостей. Хитроумные сплетения энергий, представляющие всевозможных сущностей и архетипов, страстно выражали себя, забыв о цели встречи. Только мама Любовь проявлялась смутным женским силуэтом то тут, то там и восхищалась каждым писком. Смерть решила покинуть ненадолго собрание, а гости настолько погрузились в процесс, что не заметили исчезновения хозяйки.
Сон был великолепен. Один из тех редких случаев, когда Максим Трунев осознавал происходящее. Он мог полететь куда угодно, мог проходить сквозь стены и дышать под водой. Вседозволенность обнимала с материнской нежностью. Внезапно, одна упрямая мыслишка перечеркнула все прелести осознанного сновидения: «Сон - это прекрасно, но как быть с реальностью? Просветленные мастера твердят об иллюзорности, текучести... Я хочу разобраться!»
Едва появившись, мысль приняла облик жар-птицы, размером с воробья. Она села Максиму на грудь, и тепло от её коготков стало расходиться в разные стороны. Накачка огнём сначала была приятной, но жар всё больше наполнял тело, пока не выпарил весь сон. Максим проснулся. Часы показывали 5 утра – это время подъёма на работу. Хоть и было воскресенье, организм проснулся по привычке. Максим немного полежал, остывая, потом встал, взял с тумбочки очки, тихо оделся и вышел из спальни, стараясь не разбудить жену.
Потягивая чай на кухне, Максим смотрел в окно: зимняя ночь играет с ветром, редкие снежинки искрятся в свете гирлянд, вереница машин мёрзнет вдоль ограды парка – тишина и покой. Чем заняться в столь ранний час? Книги надоели, просмотр фильма из интернета тоже не вызвал энтузиазма. Ничего особо делать не хотелось. Взгляд случайно наткнулся на скамейку, стоящую у входа в парк. Она вызвала из памяти слова приятелей о модном течении среди искателей духовной реализации – бэнчинге. Это искусство бесцельного просиживания штанов на скамейке в парке. «А почему бы и нет? – подумал Максим. – Я давно хотел попробовать, да всё некогда было.»
Окрылённый идеей Максим начал собираться. Для бэнчинга ранним декабрьским утром нужно немногое: тихое место, скамейка и тёплая одежда. Парк напротив дома идеально подходил под задуманное, а тёплая одежда как раз вчера была привезена из гаража для подготовки к зимней рыбалке в новогодние праздники. В дополнение, Максим решил взять термос с чаем и сладкие булочки.
Сборы затянулись, так как Максим старался всё делать очень тихо, чтобы не разбудить детей и жену. Аккуратно, как сапер, доставал одежду, собирал рюкзак. Только через полтора часа он ступил на дорожку парка, ведущую к фонтану в центре.
Ни души вокруг, парк застыл в снежном одеянии. Ещё не проснулись птицы, и нет работников парка, только фонари освещают дорожки между кустов и деревьев.
Максим пришёл к фонтану, осмотрелся. Чаша была открыта, но скульптура дельфина в центре укутана на зиму зеленым брезентом. К фонтану с четырёх сторон подходили дорожки, все посыпаны желтым песком, кроме одной. На ней детвора раскатала ледяную полоску от скамеек до бортика фонтана. Максим попробовал прокатится по льду и тут же шмякнулся на бок: лед был чистый и очень скользкий. Охая и потирая бок, Максим подошёл к ближайшей скамейке.
Весьма предусмотрительно Максим не только тепло оделся, но и взял с собой туристический коврик. Сложенный вдвое он надёжно защитил пятую точку от холода промерзших досок скамейки. Устроившись поудобнее на коврике, Максим достал из рюкзака термос, но передумал, вернул обратно. Пока счищал снег со скамейки и укладывал коврик стало жарко. Сняв вязанные перчатки, Максим зачерпнул горсть снега. Приятная прохлада окутала ладони. Максим снял очки и закрыл глаза. Свежий морозный воздух отчетливо просочился в тело, с каждым вдохом добавляя неги. «Кайф... – ощущая переливы энергии, подумал Макс. – Ща запою...»
Оставив гостей, Смерть отправилась на пустынный берег озера Забвения. Оно находится в огромной пещере, в центре гранитного астероида, блуждающего рядом с Солнечной системой. Чёрный пепел, словно вода, лениво плещется о каменные берега. Он вбирает в себя воспоминания любого, кто прикоснётся к нему. Однако, пепел не всеяден, он забирает только те воспоминания, которые кажутся ценными их обладателям. Это одно из самых опасных мест во Вселенной. Звёздные корабли далеко обходят его стороной на всякий случай. Но астероид всё же обитаем. Странная энергия, остающаяся после умирания опыта, выбрала его своим домом – Мудрость.
Не смотря на свою странность, Мудрость всегда прекрасна. В момент, когда пришла Смерть, она застыла в облике высокого скального пика, опоясанного хороводом из торнадо; лёгкая рябь молний, вычерчивала лицо женщины на камнях – прекрасный дизайн от старины Вдохновения.
– Здравствуй, Мудрость, что не заходишь? – спросила Смерть тщательно подбирая слова. Ей не хотелось выглядеть глупой болтушкой. – У нас сегодня очень важная встреча...
Взгляд лица из молний преломился, немного, но достаточно, чтобы из нейтрального превратиться в скучающий. Смерть это заметила и оборвала себя на полуслове.
– Я что-то не то ляпнула?
Глаза Мудрости медленно закрылись и открылись. Она не снизошла до ответа словами.
– Ах, да, – спохватилась Смерть. – Для тебя не бывает важных дел. Но у меня трудности, а от коллег толку мало. Я подумала, что раз уж мне нужен хороший совет, то лучше обратиться напрямую к тебе.
– Весьма благоразумно, – ответила Мудрость. – Что же тебя заботить, милашка?
Смерть от неожиданности вспыхнула огнём и поспешно приняла образ скелета в черном балахоне, с развевающимися седыми волосами.
– Не глупи, искорка, я же вижу кто ты на самом деле...
– Прошу, оставим это, – прошептала Смерть. – Ещё услышат...
– Опять ты ведёшь себя, как дитя...
– Ладно, лучше я сразу о деле, а то ты меня совсем заболтаешь. – торопливо прервала Смерть. – У людей на Земле намечается серия изменений. На уровне сознания уже всё подготовлено, скоро последуют манифестации в реальности. Хотелось бы сгладить острые углы и вообще, чтобы всё прошло не так, как в прошлый раз.
– А что было в прошлый раз?
– Я думала, ты всё знаешь...
Смерть растерянно тряхнула седыми космами.
– Мудрость – это не знание фактов. Мудрость – это целостность сознания! – гордо произнесла Мудрость.
Смерть обессиленно села на камень. Иногда разговаривать с Мудростью – это всё равно что разговаривать с кошкой. Она делает только то, что хочет, а это совсем не то, за что её ценят.
– Чёрт с ним, с прошлым разом – забудь. Тем более, что папа всё завязал на момент Сейчас, и ничего больше нет. – Смерть заметила легкий кивок Мудрости. – Понимаешь, акционеры поместили нас в рамки времени и пространства, и я вынуждена соответствовать. Поэтому, мне именно сейчас нужен совет: что мешает больше всего? Как убрать старое, чтобы всё прошло хорошо?
Торнадо вокруг горного пика сгинули и скала шагнула навстречу Смерти. От сотрясения осыпались камни и из тучи пыли вышла девчушка-веселушка в коротком цветастом сарафане и двумя косичками, торчащими в разные стороны.
– У папы нет «хорошо» или «плохо», – весло прощебетала девчушка. – Ты слишком много времени проводишь вблизи человеческих эгрегоров. Нахваталась всяких бредней.
«О, папа, опять она за старое! – мысленно воскликнула Смерть. – О чем ни спросишь, всё у неё ерунда.»
– Я дам тебе совет – не вмешивайся в дела людские. Работай как раньше: приходи и уходи, когда подскажет сердце.
– Моё или людское? К инфарктам прислушиваться?
– Да причём тут инфаркты? – Мудрость вскинула удивленно бровки. – Мы же о тебе говорим.
– Но как же быть с бюджетом, планом по валу и отчетом перед акционерами? Как же помочь грядущим поколениям? Я хочу, как лучше сделать.
– Ты не сделаешь лучше, чем папа. – тихо ответила Мудрость. Сев на камень, она опустила босые ноги в озеро и глубоко вздохнула. – Да и нет никаких «лучше» или «хуже»...
– О, опять ты за своё...
– Увы, я всего лишь Мудрость – всё та же иллюзия, вроде добра и зла. Вот люди – они совсем другое дело. Если через таких, как мы с тобой, папа проявляет себя, то через них он сам себя осознаёт. Ты бы поговорила с кем-нибудь из пробудившихся. Они начинают осознавать себя, и папа тоже. Вот кто должен знать ответы.
Помолчав немного, Мудрость добавила:
– Только спрашивай у тех, кто ещё не реализовал в себе Мастера. А если спросишь у просветленных, так они смотрят на всё уже по-другому. Толку от их советов будет столько же, сколько от моих откровений – ноль фактов, ноль зацепок.
Мудрость – есть Мудрость. Ответила красиво, но что делать с этой красотой – не понятно. Как найти «пробудившихся»?
Глубоко задумалась Смерть, ноги сами понесли её обратно в кабинет. Она уже забыла про собрание, которое сама же устроила, и была крайне удивлена, обнаружив толпу разномастных гостей. В кабинете происходило нечто жуткое: в центре зала вспыхивали молнии и завывал ветер; гости разбились на кучки и обменивались мнениями, оттеснив горемыку Вежливость в самый дальний угол; жёлтые языки стелившегося по полу тумана Злобы кусали за ноги спорящих. Возле рабочего стола Смерти стоял Дьяволович и сосредоточенно подбирал пароль к компьютеру.
– Что ты мне плетёшь про акционеров? – кричала Справедливость в лицо Матрице. – Кто их видел, и что такого ценного они в нас вложили? По-моему, ими кто-то ловко кукловодит и я предлагаю...
– Нам никогда не выпутаться, нас подставили! – перекрикивая всех, зарыдала энергия Жертвы. – О, эта горькая Судьба!
Горькая Судьба обняла колючими руками Жертву, поцеловала в щёчку.
– Что тут происходит? – скрежетом и громом крикнула Смерть. Взглянув наверх, она схватила за ногу Беспредел, скатала его в комок и закрыла в ящике стола. – Кто позволил Беспределу парить?
В круговороте мыслей Смерть забыла вернуть себе гламурный вид. Честно говоря, оно и к лучшему. Чем, натуральнее девушка, тем она шикарнее: кости под капюшоном, черные глазницы и блестящая коса на палочке – появление хозяйки кабинета в рабочей спецодежде вмиг прекратило все споры. Сат отпрыгнул от стола и скрылся в толпе.
Очнувшись от первоначального потрясения, Жертва заорала:
– Всё, допи... сь, придурки! Теперь нам всем крышка! И зачем я только пришла сюда? О, эта горькая Судьба!
Горькая Судьба опять обняла Жертву, но уже не с прежней нежностью. И последующий поцелуй вышел скомкано, суховато. Горькая Судьба сильно пожалела о привычке всюду ходить за вкусненькой энергией Жертвы. Впервые за текущую вечность она почувствовала себя не вампиром, а куском трепыхающейся плоти. Ей очень захотелось покинуть кабинет менеджера переходов и чем скорее, тем лучше.
Если даже Горькая судьба, откормленная причитаниями людей за тысячелетия, познала свою беспомощность, то что говорить об остальных. Ужас воспользовался ситуацией, с шумом развернул чёрные крылья и взлетел под розовый свод кабинета. В его руках сверкнули сети с крючьями, но раскинуть их он не успел: ветер Любви рассеял крючки, как туман. Чертыхнувшись, Ужас излился обыкновенным Страхом пополам с интересом «Что дальше?»
Из толпы шагнула Свобода. На собрание она пришла в образе королевы варваров: меховые трусики, тигровая накидка и тысяча золотых побрякушек, сверкающих в самых неожиданных местах. Она никогда ничего не боялась, даже Смерти.
– Мнения разделились: одни говорят, что мы никак не можем помочь людям, другие говорят – помочь можем, но не знаем как. А я думаю, что все ваши планы – полная чушь. Засуньте их .... В общем, вы знаете куда надо засунуть ваши планы. Адью!
Вежливость воспрянула духом, но ненадолго. Демонстративно покачиваясь на каждом шаге, Свобода вышла и оглушительно хлопнула дверью.
– О, эта горькая су.... – начала было рыдать энергия Жертвы, но Смерть её оборвала.
– Тихо! – «тихо... тихо...» эхо пронеслось по всему кабинету. Смерть сменила тембр голоса на пещерное гулкое нечто. – Мне нужно найти пробуждённых. Кто-нибудь знает где искать?
– Ясно, где, – ехидно ответила Религия и с видом страдальца закатила глазищи вверх. – Среди священников, они ближе всех к папе!
Половина гостей не смогла сдержать улыбки, а кое-кто даже хохотнул. Из толпы шагнул вперёд эзотерический союз. Мерцая энергиями инь и янь, лениво произнёс:
– Не-е, есть руда побогаче. В ашрамах ищи, там люди действительно пробуждаются.
– Не пробуждаются, а играют в пробуждение, – блаженно улыбаясь, возразил Нью Эйдж. – Сходи к Будде или Иисусу, они жили на Земле, должны подсказать точнее.
Сладкоголосый Нью Эйдж умолк, а гости одобрительно загалдели. Всем понравилась идея спросить у ярких энергий.
– Хорошо, – согласилась Смерть. – Кто со мной?
Взгляды гостей потухли – никто не хотел гулять со Смертью, все хорошо помнили, что случилось со стариком Матриархатом. Смерть поняла коллег и простила.
– Ещё минута-другая и я уйду в ближние сферы Земли, – громко объявила Смерть. – Вы все можете поступать как вам угодно, только прошу учесть, что двери кабинета закроются через полчаса. А когда снова откроются, даже я не знаю.
Гости поняли намек, и небольшой энергетический поток образовался по направлению к дверям. Любовь задержалась, прозрачным силуэтом подошла к Смерти, погладила её распущенные волосы и поцеловала в лоб. В момент поцелуя её пальцы незаметно спрятали что-то в седых волосах менеджера переходов. Ещё раз погладив Смерть, Любовь отступила и растаяла.
– Логикон и Надеждаль, – негромко, но очень четко произнесла Смерть. – Я была бы счастлива оказаться в вашей компании на несколько часов.
Логикон быстро кивнул, словно давно ждал приглашение, а Надеждаль, счастливо улыбаясь, подошёл к Смерти.
– Я весь твой, дорогая. Куда пойдём?
Фамильярность, с которой щеголёк обратился к Смерти, удивила профессора. Он принял сей факт к сведению для будущих размышлений.
Приняв облик красотки, Смерть подхватила под ручку Надеждаля и приобняла за плечи мэтра рассуждений. От белоснежных волос Смерти ударил во все стороны свет, стены и свод кабинета расступились. Впереди показались зелёные холмы и разноцветные поля, в голубой дымке терялись очертания странного города.
– О, нет..., – прошептал Логикон. – Это же сферы религий и эзотерики!
– Вы совершенно правы, мэтр, – улыбаясь, ответила Смерть. – Наш путь ведёт к Будде, не к ночи будь он упомянут.
Мохнатые брови профессора полезли вверх, он явно что-то хотел прояснить, но Смерть шагнула вперёд, не оставляя времени на разговоры.
Максима разбудило чириканье воробьёв. Оказывается, он незаметно провалился в глубокий сон. Небо уже посветлело и розовые лучи дотянулись до редких облаков. Воробьи чирикали удивительно громко, словно решали вопросы жизни и смерти. Максим встал, размялся немного после сна и вспомнил о булочках в рюкзаке. Достав одну, он разломил её и принялся бросать крошки под кусты. Воробьи моментально всё поняли: бог послал им еду, а посему, пора прекращать споры и налетать на крошки.
Вернувшись на ещё теплый коврик, Максим достал термос из рюкзака, снял крышку и налил в неё дымящийся на морозе чай. Затем вынул из пакетика булочку и принялся неторопливо пить ароматный напиток, потихоньку откусывая сладкие бока выпечки. Тишина и покой растеклись по телу. «Определённо бэнчинг имеет право на жизнь...» – таков был вердикт Трунева. Первый опыт понравился Максиму. Доев булочку, он откинулся на спинку скамейки и стал наблюдать за происходящим. На первый взгляд парк всё так же пуст и бездвижен. Но уже проснулись птицы: где-то каркнула ворона, где-то пролетели голуби, воробьи рядом клевали крошки. Через прозрачные деревья виднелись редкие прохожие, идущие по дорожкам парка. Без очков Максим видел лишь их смутные очертания. На фоне общего спокойствия Максим отчетливо почувствовал движение энергии в центре груди – легкие вибрации. Ощущения знакомые и желанные: они появлялись всегда перед значительными событиями. Следуя рецепту бэнчинга, Максим позволил себе спокойное ожидание.
Место, один вид которого испортил настроение Логикону Фактическому, обросло легендами, байками и мифами, которые с успехом заменяют здесь деревья и траву. Сюда часто добираются сознания людей: курят байки, нюхают легенды и колются мифами. Страна духовных развлечений постоянно меняется и растёт. Некогда исполинский срединный хребет, отделяющий холмистую Шамбалу от европейских равнин, превратился в скромный заборчик из сетки рабицы. Крепкими провинциями образовались области влияния магии, биоэнергетики, добрых и злых инопланетян. Дремучие леса ченнелингов выросли вдоль гряды монументов Атлантиды. Стада мелких концессий облюбовали бескрайние религиозные поля под пастбища. Всё в постоянном движении, а потому дышит свежестью и красотой.
Надеждаль чувствовал себя прекрасно: он частенько посещал здешние аттракционы. А Логикон приуныл, он даже не мог вспомнить, когда в последний раз энергия логических рассуждений заглядывала сюда.
Путники отправились на восточный проспект, где посреди джунглей из описаний жития святых, красовался глиняный дом Будды. По крайней мере, так гласили надписи на указателях, которые были расставлены на всех перекрестках. Возле входной двери, подвешенный за ногу, висел на верёвочке небольшой бронзовый Будда – выполнял функции молоточка. Смерть взяла его за голову и постучала в дверь.
– Кто там? – донёсся из дома приглушённый голос.
– Это я, Смерть, открывай, не бойся.
За дверью что-то чпокнуло, зашипело. Немного погодя голос ответил:
– Что-то я не пойму: если я умер, то зачем мне Смерть, а если я не умер, то почему «не бойся»?
У Логикона радостно блеснули глаза, он стал внимательнее слушать.
– Да я к тебе не по службе, точнее, по службе, но не по той, о какой ты подумал, – довольная каламбуром ответила Смерть.
– Вообще ничего не понял... – голос ответил тихо, словно разговаривал сам с собой. Затем громче добавил: – Вы меня извините, мы вчера с приятелями дегустировали новые религии в соседней галактике. Так вот, меня мутит немного с утра. Не могли бы вы прийти завтра? Сегодня я не одет.
Предвидя развитие препирательств, Смерть оставила спутников на дороге, а сама шагнула сквозь дверь. Её взгляду открылась просторная комната без мебели. В центре на полу стояла сотня бутылок шампанского, больше половины была уже открыта и пробки валялись повсюду.
– Ты где, Будда? – удивлённо спросила Смерть.
– Когда я говорил, что не одет, то подразумевал, что мне лень принять какую-то форму.
Словно в доказательство с громким звуком открылась ещё одна бутылка шампанского. Радостная пенка взлетела в воздух и исчезла.
– Знаю-знаю, – опережая вопрос сказал голос. – Просто звук открывающегося шампанского меня успокаивает.
– Ладно, лечись, как угодно, но я бы хотела поговорить о деле.
Ещё одна бутылка громко чпокнула. Пробка отлетела от потолка, срикошетила об окно и прилетела аккурат в лоб Смерти. Довольное хихиканье эхом отразилось от стен.
– Понятно, – сказала Смерть, потирая ушибленное место. – Я вижу, ты действительно в курсе бессмертия сознания. Значит, я пришла по адресу.
Открытые бутылки сменились на новые, пробки на полу исчезли. На подоконнике появился наполненный бокал.
– Не желает ли дама бокал шампанского: принимая живительную влагу, да поведает она о предмете своих поисков?
Смерть представила, что она могла бы натворить в этой сказочной стране после одного глотка. Видение ей не понравилось, и она сухо произнесла:
– Мне нужен господин Будда Гаутама.
– Прославленный или реальный?
Ситуация начала надоедать Смерти, но она вовремя взяла себя в руки. Провела серию глубоких вдохов, успокоилась, вежливо спросила:
– Простите, а в чем разница?
– Разница огромная, – сладко запел голос. – Прославленный всем известен, изображён на картинах, отлит в статуях, описан в книгах, а реальный – это довольно сложная личность, полная внутреннего поиска и ...
Голос лился ровно, обретая свойства равнинной реки. Он обволакивал, призывал к безмятежности и отказу от суеты. У Смерти врожденный иммунитет к подобного рода энергиям, она зевнула и прервала собеседника:
– Прошу прощения, но я здесь ненадолго. Мне бы поговорить с реальным.
– Да? – голос явно заинтересовался. – Обычно все ищут прославленного. Что же вам нужно от реального?
– Да так, ничего особенного. Хотела спросить: где найти пробужденных людей?
Сразу три пробки взлетели в воздух с оглушительным громом. Вино ударило белой пеной вверх и растаяло, не долетев до потолка совсем чуть-чуть.
– По мне так это одно и то же. Или я что-то упускаю?
– О, пробужденные знают, а просветлённые доверяют знанию!
Не сразу Смерть поняла, что хотел сказать голос.
– А-а-а, кажется, я начинаю понимать. Это как со мной: умные знают, что умрут, а мудрые – умирают.
Голос на минуту смолк. Смерь терпеливо ждала ответа: ей было интересно правильно ли она поняла?
– Никогда бы не подумал, что мои слова можно так повернуть... Видимо, талант красноречия поистоскался...
В голосе чувствовался надрыв. Что-то произошло в нём. Все пробки взлетели разом, но вино не исчезло, а забрызгало всё помещение и Смерть в том числе.
– Всё! Уходите, я ничем не могу вам помочь! – закричал голос. – О, я бедный, прославленный Будда. О, эта горькая судьба быть тенью великого Мастера!
Щелчком пальцев Смерть вернула свежесть костюму. Обернувшись, она заметила просочившуюся под дверь сладкую лужицу энергии Жертвы. «Вот проныра, – удивилась Смерть. – Везде пролезет!»
Вяло скрипнули петли открываемой двери. Смерть успела сделать один шаг за порог и встретилась с подбадривающим взглядом Надеждаля. От его улыбки приятная теплота скользнула в сердце. Тут же Смерть услышала другой голос у себя в мыслях.
– «Пробужденных легко найти. Они на всё смотрят иначе.»
Смерть замерла, спросила не оборачиваясь:
– Как узнать такого человека?
– «Спроси о себе. Пусть ответит кого в тебе видит?»
Совет произвёл на Смерть эффект заморозки: она застыла одной ногой в доме, а другой на крыльце. Ожидающие спутники изумлённо переглянулись. Внезапно, лёгкий шлепок под попу вернул Смерть к движению. Правда, она едва не упала, соскочив с крыльца на дорогу. В другое время она бы с радостью ухватилась за столь сочный повод помахать косой, но мысль о мести не достигла сердца: иссохла и раскрошилась в легкий смех. Проходящая мимо парочка адептов тантрической любви покрутила пальцами у виска и скрылась в ближайших зарослях биоэнергетических мифов.
Пританцовывая, Смерть подошла к сопровождающим энергиям. Её волосы плавно мерцали, глаза стреляли искорками. Надеждаль чуть не лишился чувств, заметив перемены в образе подруги.
– Всё, валим отсюда! – бросила на ходу Смерть. – Пора на Землю. Там всё самое важное, а здесь мы только время теряем.
– Это уж точно, – облегченно поддакнул Логикон.
Надеждаль скачком догнал Смерть, приобнял её за талию, и они пошли вдоль аллеи тольтеков, мило воркуя, как парочка влюблённых. Логикон почувствовал словно молот Тора выскочил из зарослей легенд и вдарил в лоб: «Когда приходит смерть, то надежда умирает. Как же они умудрились сойтись?»
Разум профессора не смог найти достойного ответа, завис в беспомощности. Ноги Логикона подкосились, он тяжело рухнул в кусты баек о нагвалях. Сладкая парочка обернулась на шум. Только это и спасло профессора, потому что Мескалито уже протянул к нему зелёные лапы и начал капать соком пейота в открытый рот. Надеждаль проворно дернул мэтра за ноги, вытащив его на дорожку. Мескалито скользнул обратно в гущу россказней о нагвалях и оттуда одарил путников трёхэтажным матом с чудовищным каркающим акцентом.
Логикон открыл глаза, приподнялся на локтях, поддерживаемый Надеждалем.
– Я вас только задерживаю, можно я домой пойду? – голос Логикона больше, чем наполовину состоял из надежды.
Смерть оттолкнула Надеждаля, сама подхватила больного на правую руку, а левой достала из воздуха томик «Собака Баскервилей» и приложила его к разгорячённому лбу профессора.
– Подождите, Логикон, вы мне нужны. Сейчас пойдём на Землю, там вам сразу полегчает.
Так и вышло. Ещё на подходе, в рассветных розовых облаках, Логикон почувствовал себя гораздо лучше. Земля предстала перед путниками огромная, манящая. Круговороты энергий вливались в неё и вытекали в разные стороны, не давая ни мгновения покоя. Всё менялось, жило, трепыхало. Города пыхтели, запрокидывали глазницы труб в небо и молили об отдыхе; деревни и сёла страстно взывали к активности. Природа взрывалась ежесекундно новыми жизнями и прощалась со старыми. Среди всего этого бурления сновали люди, как муравьи в лесу.
Тройка путников незримыми для людей энергиями спустилась в один из заснеженных городов. Они выбрали уединенное место в парке, возле фонтана. Вокруг чаши фонтана стояли скамейки: черные кованые бока и желтоватые доски. На одной из скамеек сидел мужчина. Одет он был в длинный синий пуховик, толстую вязанную бело-черными крестиками шерстяную шапочку, черные утепленные туристические брюки и зелёные бахилы для зимней рыбалки. Ранний посетитель парка о чем-то задумался, изредка подбрасывал стайке воробьёв крошки хлеба и снова смотрел вдаль, поверх голых веток деревьев.
– Смотри-ка, Логикон, – со смешком сказал Надеждаль. – У этого чудака из рюкзака термос блестит. Похоже, он сюда на пикник пришёл, с завтраком и чаем.
Тревога кольнула сердце менеджера переходов. Она пристально вгляделась в человека, углубилась в его энергетический рельеф – чётких вариантов назначенного срока жизни не было. Остались лишь слабые отпечатки от судьбы, с которой он родился, но и они уже были затёрты до неузнаваемости. Видимо, мужчина жил своим выбором не один год, гравитация массового сознания не смогла вернуть его в колею.
Логикон заметил волнение Смерти, и уверенно сообщил:
– По-моему, у кого-то из вас есть Счастливый случай.
– Ты о чём, Фактический, где же нам повезло? – вскинув брови, поинтересовался Надеждаль.
– Действительно, с чего ты взял? – недоверчиво переспросила Смерть.
Мэтр внимательно осмотрел сначала Надеждаля, заставил его покрутиться на месте, потом принялся за Смерть. На первом же обороте профессор вскрикнул, радостно всплеснув руками:
– Вот он, в волосах спрятан!
Смерть быстро схватилась за волосы и выудила небольшую горошину. Шарик катался на ладони и переливаться всеми цветами радуги.
– Ух ты, я впервые держу его в руках, – покачав головой, вздохнула Смерть. – И откуда они берутся?
Надеждаль взглядом пожирал чудо-горошину.
– Наша прелесть! Какая разница откуда он взялся? Сейчас дела резко пойдут в гору!
Профессор положил руку на плечо красавчику и возразил:
– Не так быстро, мой друг, не так быстро.
– Это почему же? – Надеждаль с трудом оторвал взгляд от шарика. – Вот ведь он, наш Счастливый случай, катается на ладони у Смерти!
– Ты серьёзно думаешь, что это НАШ Счастливый случай?
Надеждаль моргнул пару раз, повернулся к Смерти и спросил:
– А чей же ещё?
Смерть сжала находку в ладони, изогнув бровь уставилась на Логикона.
– Коллеги, случайностей не бывает, – разведя руками, объявил профессор. – Поверьте, в такую рань парки обычно пустуют и никаких туристов с термосами. Едва я увидел, как Смерть взглянула на этого – профессор ткнул пальцем в сторону Максима – чудака, то сразу сопоставил наше появлением именно в этом месте, именно в это время, и всё стало ясно – Счастливый случай притянул нас сюда, к человеку. Логично предположить, что человеку он и предназначен.
Смерть и Надеждаль повернулись к скамейке, на которой продолжал задумчиво сидеть Максим.
– Смерть, самое время рассказать: что тебя насторожило? – попросил профессор.
Он не ждал ответа, а следовал привычке выстраивать цепочки рассуждений. Но Смерть решила не устраивать лишних тайн.
– Этот человек не из обычной реальности, у меня нет над ним власти.
Надеждаль и Логикон переглянулись. Профессор протянул:
– Ну и ну-у... Как это возможно?
– Есть только один способ – папа проявляет себя, – прошептала Смерть и разжала ладонь.
Светящийся шарик медленно взлетел и скользнул к фонтану, яркой искоркой влетел в грудь Максиму, отчего тот чихнул, потом ещё раз пять. Макс удивлённо огляделся, достал из кармана платок, вытер чуть порозовевший нос.
– Он – пробуждённый! – уверенно заявил профессор. – Вот и закончились твои поиски, красавица. Ты ведь этого хотела?
Смерть смахнула локон, скатившийся на лоб.
– Лучше всё проверить, а для этого надо кое-что уточнить, – повернувшись к спутникам, Смерть ласково проворковала: – Милый Надеждаль, ты не мог бы проявится здесь ненадолго? Видеть меня ты не сможешь, но будет работать мысленная связь. Через тебя мы устроим беседу.
– Да? А как я это сделаю?
Смерть мягко приложила ладони к щекам Надеждаля. Поцелуй вышел коротким, но страстным. Энергетическое тело щеголька вмиг поблёкло, задрожало и впиталось пространством. Через мгновение Смерть и Логикон увидели появление коллеги на скамейке у фонтана. Он словно вывалился из волшебного зеркала, потому что внешностью и одеждой полностью повторял сидевшего рядом Макса. Надеждаль молча осмотрелся, похлопал себя по рукам и ногам, аккуратно ощупал голову. Обнаружив вязанную шапочку, сорвал её и выбросил в кусты. К великому удовольствию профессора, под шапкой оказалась копна торчащих в разные стороны ярко-рыжих волос. Смерть нахмурила брови, оглянулась, внимательно посмотрела по сторонам.
– Ты что-то ищешь? – спросил профессор, посмеиваясь. Ему очень нравился щеголёк в рыжем варианте.
Смерть повернулась к Логикону с вопросом:
– Вы ничего не заметили, профессор? Какую-нибудь энергетическую дыру, неоднородное сплетение реальностей или просто кого-нибудь?
– Нет, ничего такого, – ответил мэтр, перестав улыбаться. – А что случилось?
– Надеждаль должен был проявиться в своём обычном облике: камзол, белокурые волосы. Никаких рыжих прохвостов не должно было быть.
Но не только Смерть была удивлена. Макс, открыв рот, уставился на живое отражение себя. Резко очнувшись, нацепил очки на нос и вгляделся в невесть откуда взявшуюся копию.
А Надеждаль продолжал осваиваться: оттянул прядь волос с чубчика и смог увидеть очаровательный бодрый цвет. Скривив губы, Надеждаль громко возмутился:
– Что за дела дорогая? Откуда эти медные нотки?
Воробьи испугались и улетели на ближайшее дерево. А Максима рыжий цвет волос Надеждаля наоборот успокоил. Он вздохнул, снял вязанную шапочку, погладил тёмный с проседью ёжик волос на затылке и со словами: «Ну, я хотя бы не рыжий», – снова надел шапку.
– Доброе утро, как вы здесь оказались, уважаемый? – чуть дрогнувшим голосом осведомился Максим у близнеца.
Надеждаль развалился на скамейке, локтями оперся на спинку. С довольной улыбкой звонко произнёс:
– Трунев Максим Петрович, вы удивительный человек и с вами происходят воистину удивительные вещи! Поздравляю!
Макс замер, снял очки, протер и снова надел.
– Откуда вы меня знаете?
– В общем так, Макс, я помогаю Смерти говорить с тобой. Ты только не пугайся, она тебя забирать не собирается. Ответь на пару вопросов и всё.
– Ты... вы хорошо себя чувствуете?
Надеждаль взглянул на воробьёв, чирикающих под кустом.
– Сейчас один воробьишка превратится в лёд и упадёт к тебе на колени. Если будешь паинькой – Смерть отогреет его, а если заартачишься, то я уйду, а у тебя в руках останется ледяной птах и тяжесть на сердце от упущенной возможности необычного разговора. Выбирай.
Максим не успел ничего сказать, замёрзший воробей свалился с ветки прямо ему в ладонь. Ледяное тельце блеснуло гладким боком. Макс открыл рот, глубоко вздохнул и ответил:
– Не надо меня пугать смертью. Она лишь даёт начало новому опыту...
Смерть всем телом подалась вперёд, ноздри расширились, глаза направили фокус в сплетение энергий человека. Едва шевеля губами, Смерть прошептала: «Он не красуется, действительно осознаёт...»
– Точно! – заорал Надеждаль, окончательно спугнув стайку воробьёв. – Она говорит, что именно это хотела от тебя услышать!
Внезапно, Надеждаль смолк. Тишина накрыла фонтан. Глядя в пустоту перед собой, красавчик медленно произнёс:
– Так вот почему ты с лёгкостью меняешься: то фея, то скелет! Ты и Жизнь – одно и то же!
– А я давно это подозревал! – оживился Логикон. – Они никогда не появлялись на собраниях вдвоём. Всегда поодиночке: или Смерть, или Жизнь. Всем нам головы заморочили.
Странное поведение рыжего двойника насторожило Максима. Но ещё больше его удивило собственное отношение к происходящему. Он как бы видел всё с нескольких сторон и сразу несколько разумов осмысливали ситуацию: один не верил, другой подозревал розыгрыш, третий заинтересовался и так далее. Сложная гамма взглядов обрушилась одновременно, а не по очереди, как это обычно бывает. Вдобавок, где-то рядом с сердцем пульсировал небольшой комок радостной энергии и в голове крутилось: «Счастливый случай, счастливый случай...» Максим обратил внимание на странную фразу, и тут же начал громко чихать. Слегка разбалансированный от титанического чиха, Трунев почувствовал кураж.
– Ладно, я согласен. Что хотела узнать Смерть?
Глаза Надеждаля сверкнули, новый виток беседы вернул азарт.
– Она хочет знать: что больше всего мешает людям принимать новое?
Надеждаль и Логикон ожидали быстрого ответа, но Смерть помнила разговор с Мудростью и понимала – вопрос далеко не простой.
Максим задумался, пару раз собирался что-то сказать, но в последний момент сдерживал себя и, в итоге, замолчал надолго.
Пока Трунев размышлял, Надеждаль оказался во власти новых ощущений: уши застыли и уже не чувствовались, а из носа начала капать не понятно откуда взявшаяся вода. Логикон не упустил случая поддеть коллегу:
– Эй, рыжий, сопли подотри.
В дело пошёл рукав пуховика. Надеждаль утерся и мысленно обратился к Смерти: «Дорогая, нельзя ли мне утеплить голову или я отплыву в твои края прямо сейчас! Только никаких дурацких вязаных шапочек!» Смерть не желала приятелю зла и откликнулась на его просьбу – лисья шапка со свисающим пушистым хвостом появилась на голове у красавчика.
Забывшись, Логикон позволил себе немного критики в адрес менеджера переходов:
![[]](/img/w/wasxkin_w_e/deathwalks/maks.png)