Васькин Виталий Евгеньевич : другие произведения.

Молитва

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Долгое время ничего интересного не происходило, писать было не о чем. Я решил, что с рассказами покончено, но я ошибался.

    Год назад мне подвернулась работа с приемлемой зарплатой и я уехал в другой город, как гастарбайтер, оставив семью. Правда, не всё так печально, на каждые выходные я приезжал поездом домой и это сильно сбавляло градус одиночества. А в рабочие дни скучать некогда, постоянно изучал что-то новое, что-то создавал, монтировал, налаживал. Не было никакого особого дискомфорта от того, что я живу один в незнакомом городе. Но сколько верёвочке ни виться...
    Всё лето стояла невыносимая жара. Природа словно специально палила солнцем, дожди неделями не появлялись. В воздухе чувствовалась скрытая вибрация натянутой струны. В конце лета моя струна лопнула – COVID. Заболели в семье все, жена угодила в больницу, а я завис в непонятном состоянии в чужом городе, один. Вирус ударил температурой, слабостью и постоянной болью в голове. Совершенно измотанный я не мог есть, едва ходил. В этом уродливом состоянии развалины что-то сломалось внутри сознания.
    Впервые это произошло ночью. Я не мог спать, температура ломила кости, слабость не позволяла заняться чем-нибудь отвлекающим. Глаза словно жили своей собственной жизнью, то открывались, то закрывались. Внезапно, я отчетливо увидел перед собой проплывающие мимо купола огромного дворца. Причудливая вязь на пузатых сводах, тени от факелов, пылающих внизу на дорожке, и караул из черных всадников, курсирующих вдоль ворот. Затем, словно плотину прорвало. Я видел вздымающиеся из-под воды горы, рвущих друг друга драконов, взрывающиеся планеты и бесконечный поток лиц.
    Сознание переполнилось, и я отключился.
    На следующий день видения продолжились. Они обрушивались с невероятной точностью в деталях, будь то складки одежды или бахрома на стебельке цветка. Меня словно приковали в огромном кинотеатре и заставляли смотреть величественные картины рождающихся и угасающих миров. Битвы, смерть, полёты, вопли призраков. С утра и до вечера стоило только закрыть глаза, как видения наперебой пытались втиснуться в узкой луч моей осознанности. Сил бороться с миражами не было. Для борьбы с пневмонией я глотал таблетки, и они были чуть ли ни основным рационом. За весь день я мог съесть только одно яблоко, да выпить пару кружек воды. Так продолжалось несколько суток.
    В самом начале болезни ко мне два раза приезжали врачи. Домофон во всём подъезде не работает, и чтобы впустить визитёров, мне приходилось спускаться к дверям. В первый раз это было довольно просто, но уже во второй раз я почувствовал себя на пределе возможностей.
    Слабость от недостатка кислорода подступила мягко, но подействовала не хуже удара молотом – наступил вечер, когда я не смог сделать и двух шагов, рухнул на кровать. Ноги дрожали, не слушались, были словно чужие. В тот момент я подумал, что даже если вызову скорую помощь, то спуститься вниз и открыть дверь уже не смогу. Глаза сами закрылись. Видения тут же накатили, дождавшись момента для вторжения. Где-то на краю миражей, в пустоте я заметил золотистый шёлковый шнур. Разглядывая его, я осознал привязанные к нему мысли: «Как странно... Без войны, без стихийного бедствия, лежит человек в центре города и ему некому помочь. Будет ли для него утро?»
    В тот момент я понял кое-что из ранее услышанного о короновирусе:
– ...Он перетряхнул всё с самых глубоких недр вашего сознания. Это средство, позволившее с минимальными потерями добиться эффекта, с которым не сравниться ничто другое. Массовое сознание дало трещину, изменения уже в пути.

    Да, если уж я всерьёз задумался о смерти, то действительно, вирус изменил меня. Само собой пришло решение лечь в больницу. Чтобы собрать вещи я выпил таблетку парацетамола и долго лежал в ожидании пока лекарство подействует. Потом сложил в пакет паспорт, полис, немного налички и смену белья. Из-за слабости на всё это ушло около часа. За окном уже давно стояла ночь, лишь вдалеке слышалось рычание полуночных мотоциклов. Я решил принять душ, не известно когда это удастся сделать в следующий раз.
    Вода придала сил. Живительная влага обласкала и подарила спокойствие. Выбравшись из ванны, я оделся, лег в кровать уверенный, что завтра буду просить врачей положить меня в стационар. Закрыв глаза, я отдался на растерзание миражам. Они хлынули, поражая разнообразием форм, непредсказуемостью событий, прорисовкой деталей. Словно неведомый режиссёр всеми силами пытался доказать истинность создаваемых миров, их достоверность и значимость. Но я был сыт по горло и еле дышал. Вместо обычного изумления я почувствовал затягивающую в отчаяние тоску.
    Из черноты жалости к себе приплыли новые мысли. «В тяжёлые минуты люди молятся, а я даже и не думал об этом. Кого стесняться? Сейчас самое время.» Ни одной молитвы я не знал, точнее, для меня легче поверить в медитацию и в момент Сейчас, чем в силу традиционной молитвы.
    «А почему нет? – вспышка света озарила меня. – Молись как считаешь правильным. Дела так сложились, что по одну сторону смерть, а по другую – молитва. Ты прижат к стенке и выбора нет.»
    Выбора нет. Я прислушался к телу: грудь едва поднималась, впуская крохотные порции воздуха, в голове пульсировали две огненные реки. Если я хочу жить, то надо что-то делать. Я обратился к разуму, как делал это всегда, но вышло, будто я спросил у кого-то, живущего отдельно от меня, вроде старого знакомого.
    – Что делать? Как молиться? Начать с медитации?
    – Нет, братан, – ответил разум со смешком. – Для медитации нужны силы, а их у тебя нет.
    – Тогда, что ты посоветуешь?
    Разум заглянул на дно моих глаз:
    – Помнишь, когда тебе было двенадцать лет, ты несколько раз приходил на крышу дома и стоял на самом краю? Половина кроссовок над пустотой и лишь пятки ещё стоят на твёрдом краешке крыши. За спиной сероватый рубероид и чёрные потёки смолы по швам, а в ушах легкий шепоток слабого ветерка. Это я приводил тебя на остриё ощущений, а вот за силу ветра на крыше и сцепку подошвы кроссовок с рубероидом отвечал не я. Мне это просто не дано.
    – И что? Что ты хочешь этим сказать?
    – Ты отлично помнишь город, в котором вырос. Слева океан, справа бухта. Там не бывает дней без ветров. Достаточно было небольшого порыва и ты кувыркнулся бы с крыши, как миленький. Но я рад, что этого не произошло. Мне ведь тоже не хотелось прекращать историю столь глупым образом.
    – Так ради чего ты шёл на риск?
    – Опыт, всего лишь опыт. Конечно, не ощущение пустоты под ногами меня манило. Интересно было посмотреть какую я имею власть над тобой. Пока ты взрослел, легко было затенять одни факты и выпячивать другие, искривлять связки. Просто для оттягивания момента твоей осознанности, ведь это ограничит мою власть. С годами ты накопил много информации и сделал единственно правильный вывод, но почему-то дальше не идёшь. Даже я уже согласен распрощаться с прежним статус-кво ради нашего перерождения, но твои вечные пробуксовки меня бесят...
    Разум умеет юлить, он мастер в деле отвлечений, но и я уже не ребёнок. Теперь я больше доверяю чувствам и через них вижу свои тайные мотивы. На этот раз всё было очевидным. Разум действительно готов на всё ради предстоящего опыта, о котором он имеет лишь кусочки разрозненной информации.
    – Так это ты подстроил болезнь?
    Разум отвлёкся от созерцания боли в моей голове.
    – Заболеешь ты или нет – я не в силах это решать. Но я всячески удерживал тебя от прививки, заставил ездить в автобусах и поездах, быть поближе к источникам вируса. Мне нужна была ситуация, в которой тебе неоткуда будет ждать помощи, кроме как от высшей инстанции.
    Всё оказалось так просто. Если бы не тошнота и боль я бы рассмеялся.
    – Брось, не вини себя, – добавил разум. – Рассудок и подсознание у тебя сейчас забиты всяким хламом, прибывающим черт знает откуда. Осколки сознания, разбросанные по Вселенной, возвращаются. Удивительно, как ты ещё не съехал с катушек.
    – Аспекты?
    – Аспекты-перспекты, – передразнил разум. – Я далёк от понимания тонкостей духовной машинерии. Не важно, как назвать, это всё твои части. Видения, нагрянувшие в последнее время, являются их проекциями на человеческое сознание. Что-то вроде валентинок.
    Я закрыл глаза и увидел телегу груженую огромным, величиной с быка, яйцом. Со всех сторон оно было заботливо укутано свежескошенной травой. Тут и там попадались полевые цветы, ещё не увядшие, радостные. Яйцо было идеально белым и по краям светилось голубоватым сиянием.
    – А, очередной мираж, – проворчал разум. – На этот раз картинка стабильная. Если хочешь, я могу расспросить об этом яйце. Наверняка, за ним стоит что-то интересное, связанное с рождением дракона или...
    Я резко прервал разум:
    – Не надо! Таких историй тысячи.
    – И то верно, – согласился разум.
    – Ты сказал, что легко контролировал меня, когда я был молод. Что изменилось?
    Разум с готовностью ответил. Ему было интересно говорить со мной без отвлечений. Боль, голод и слабость выводили меня на прямые вопросы, отсеивая лишнее.
    – Всё дело в осознанности. Когда человек молод, то не обращает внимание на факты или забывает их в угоду сиюминутным мыслям. Он видит только часть картины, и это его устраивает. Человек катится по колее, в которую встаёт при рождении.
    – А с возрастом мы живём по-другому? – в моих интонациях были и сомнения, и издёвка.
    – Мне сложно говорить о других людях, но над тобой жизнь поработала. Ты уже физически не можешь воспринимать мир, как раньше: заигрываешь с интуицией, меньше полагаешься на меня. Последнее свойство развилось у тебя не так давно. Хотя, мне кажется, ты слишком медлишь, осторожничаешь.
    – Что значит «медлишь»?
    – Осознать факты, прочувствовать контекст – это одно. Тысячи людей по всему миру дошли до этого. А начать действовать, ступая по новому знанию – это совсем другое. За двадцать лет увлечения эзотерикой ты только сейчас подобрался к первому шагу. Мягко говоря, не спринтер.
    Первый шаг? Обида сдавила горло. А как же трансцендентные опыты, управление энергиями, медитации? Хотя, если уж начистоту, я уже давно подозревал в них отвлечения, только старался сильно не копать, боялся остаться с пустотой. А разум не обманешь, он знает меня изнутри.
    – Да не трясись ты так над прожитыми годами, – сочувственно посоветовал разум. – Если хочешь, закрой глаза и посмотри на всю эту кутерьму у тебя в голове. Миллиарды лет уходило на создание и разрушение миров, которые проносятся мимо за секунды. Это всё мелочи.
    – А что не мелочи?
    – Для меня «не мелочи» – это когда ты обращаешь взор на прожитую жизнь и понимаешь, что ни одно из действительно значимых событий не произошло благодаря разуму. Всё как бы случайно.
    – Да, я помню эту мысль, подчерпнутую из какой-то книги. Впервые осознав её, я отмотал в памяти все главные события жизни и поразился точности наблюдения.
    Разум сжался, застыл. В разговоре возникла пауза. Потом я снова уловил привычный поток мыслей разума:
    – Ты можешь представить мою боль, рождённую из понимания собственной немощности по сравнению с истинным кормчим?
    Мне не нужно было представлять, я отлично помнил то время. На несколько дней я завис в непонятно откуда взявшемся состоянии пустоты. Всё валилось из рук, пропал интерес к прежним увлечениям, хотелось забиться в какую-нибудь щель и там тихо отключиться от реальности. Слава богу, дело не дошло до наркотиков или антидепрессантов, но лодка проплыла в волоске от грозных рифов.
    Холод пробежал по спине. Я натянул на плечи простынь, из-за летней жары служившей одеялом, свернулся калачиком на кровати.
    – Что если тебя тоже кто-то подталкивает, направляет? – спросил я разум. Мысль показалась мне дельной. – Ты толкаешь меня, а тебя – ещё кто-то.
    – Без сомнений, всё так и есть! Я не могу уловить методы, но результаты отслеживаю постоянно.
    – Они настолько явные?
    – Видишь ли, я могу многое изучить, скопировать, манипулировать, но придумать что-то новое... Для этого нужно воображение или вдохновение. Ты мимоходом пользуешься и тем, и другим, а я лишь наблюдаю со стороны. Но часто я замечаю, что действую вопреки моим схемам. Например, прямо сейчас твоя болезнь никак не вписывается в мой основной алгоритм, который предписывает охранять тебя, помогать выжить. А ведь именно я сделал всё, чтобы ты слёг.
    Я посмотрел за окно. На куполах собора сверкали золотистые блики фонарей. Черный шпиль часовни пронзил небо. Тишина накрыла город. Мне очень хотелось спрятаться в этой тишине, раствориться и больше не знать ни тела, ни мыслей. На пару секунд это удалось, но разум вытащил обратно, методично подбрасывая мысли-крючки.
    – Не понятно: почему ты медлишь? Что ты ёрзаешь там на кровати, свернувшись, как младенец в утробе? Неужели тебе мало всех неприятностей? Ты хочешь оказаться в общей палате без поддержки родных и близких, не спать из-за криков и стонов стариков, провожать взглядом каталки с накрытыми простынями телами?
    – Да что ты ко мне пристал? Если бы я знал, что делать, то не стал бы дожидаться...
    Фраза огнём полыхнула. Она что-то задела глубоко внутри моего сознания. Разум оживился, прошелестел: «Давай дальше-е-е» – и нырнул в тело. Он искал источник внутреннего огня, метался между сердцем и лёгкими, скользил вдоль вен, просеивал каждую клеточку мозга. Тщетно.
    Зато я всё понял, и попросил разум подкинуть из памяти один эпизод из сотен просмотренных роликов на эзотерическую тему.
    Ченнелер говорил отрывисто и дерзко:
– Хватит вопросов. Все ответы у вас уже есть. Не притворяйтесь, что это не так. Если ответа нет у вас на столе под носом, значит, он где-то рядом, на другом столе или в другой комнате. Взгляните шире, не зацикливайтесь на том, как вы искали ответы раньше.

    Разум вновь соскользнул в коридоры памяти, сделал круг и вернулся с пачкой трепыхающихся воспоминаний.
    – Ты наткнулся на что-то и теперь не останавливайся. Осознанность только растёт, она не может угасать. Я помогу, чем смогу. Вот похожие отклики из прошлого. Выбирай скорее.
    Без особого труда я выудил из вороха принесённых разумом историй одну, очень яркую и выпадающую из привычной реальности. Это произошло тридцать лет назад. Я ехал на машине по дороге далеко за городом и перевернулся. В овраге, где я оказался, лежал старый гнилой брус и к нему был прибит гвоздями номер какой-то другой машины. Цифры были точно такие же, как и на моей, но стояли в другом порядке, будто их перевернули. Вся эта мистика была всего лишь мишурой, заслонившей истинный смысл случая. В тот раз я впервые прикоснулся к высшему аспекту моей сущности. Это произошло за доли секунды до переворота. Машина вышла из-под управления, но вместо паники и криков я откинулся на спинку кресла и позволил ситуации решиться самой по себе, одновременно полностью доверившись будущему. В то время я понятия не имел об эзотерике, но в нужный момент я знал, как обратиться к богу. Это было простое доверие, без условий, без плана. Сделал выбор в сторону жизни и доверился чему-то, о чём ещё ничего не знал.
    – Вот оно! – взревел разум. – Какая великолепная история. Я в то время обратил внимание на перевернутый номер, на отсутствие травм и прочую чепуху, а надо было исследовать момент доверия!
    Дальше понеслось как на карусели. Разум подкидывал яркие воспоминания, я что-то отсеивал, что-то признавал. Во всех принятых воспоминаниях была одна общая черта – безусловное доверие. Разум всё пытался подобрать слово, чтобы обозначить таинственный объект доверия, но я чувствовал глупость его потуг. Мне даже стало немного стыдно за свой разум, по инерции стремящийся всё отмаркировать. Он это понял, обиженно промычал:
    – Ладно, умник. Твой выход, смотри не облажайся.
    Коктейль воспоминаний о прикосновении к высшему аспекту сгустился, надавил почти как течение реки. Никогда раньше я не чувствовал и не осознавал схожесть всех этих прожитых моментов. С высоты нового понимания я обратился к себе. Слова были не нужны, только мысль, вобравшая образы прогулок по парку всей семьёй, привычной работы на заводе, утренней гимнастики – жизнь без болезни. Эта мысль вспорхнула и расправила огромные крылья. Перья закрыли от света все остальные мысли, не давали подняться сомнениям. Мне ничего не нужно было объяснять, только позволить птице парить и довериться будущему, как в омут с головой.
    
    Жёсткий холод разбудил меня ранним утром. Я был весь мокрый, и одежда, и постельное бельё словно под дождь попали. Зуб на зуб не попадал. Кое-как переодевшись, я снова погрузился в сон.
    Следующее пробуждение было ласковым, медленным и мягким. Грудь свободно дышала, боли не было, о болезни напоминала лишь лёгкая слабость. С удовольствием я почистил зубы и сбрил недельную щетину. Запах одеколона приятно взбодрил, и я понял, как соскучился по запахам. Мир снова закрутился в привычном ритме, но для меня уже всё было по-другому.
    
    
     06.09.2021
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"