Книга психологических ребусов "Семь невыученных уроков"
"Я - SOSка"
эротическая повесть, - исповедь 12-летней
"БАННЫЙ ДЕНЬ - СУББОТА",
исповедь 13-летнего, повесть, полный вариант на сайте
http://zhurnal.lib.ru/w/watim
http://lit.lib.ru/t/timofeew_w_w/
5. ПОСЛЕ ТАНЦЕВ
Никого, почитай,
На плаву не осталось.
Ну, о чем тут писать?
Нарываться на жалость?
Они сцепились еще на танцах.
Колпак пошел Таньку приглашать на медленный танец. И, хоть девчонок в кучке стояло много, все знали, кого он позовет, на кого он глаз положил, и сотни глаз провожали его - в его самом нарядном, светло-сером костюме-тройке. Только что пошил, специально для Таньки, чтобы ее на танец пригласить. Первый раз в нем в свет вышел.
А Витька Батон со своей кодлой ближе к девчонкам стоял. Ну и опередил. И перед носом у Толика Таньку увел. Она уже согласилась, уже дала Витьке свою руку и как телочка, побрела за ним, приопустив голову. И только тут увидела, что Колпак к ней шел, и уже почти рядом. Глаза их встретились, у Таньки из орбит полезли. Споткнулась она, руку потянула несмело, чтобы вырваться. А Витька ее раза в два здоровее, поддернул немного - она к нему и полетела. А он уже одной ногой на площадке, уже лицом к ней стоит, и получилось, что, вроде, как кинулась она к нему на шею, а он принял ее, рукой за талию по-хозяйски подхватил и развернул. Задом к Колпаку. У нее и туфли даже в воздухе повисли.
Так они протанцевали весь танец - Витька ее в себя вжал, а она вытянулась, как лом проглотила. Ну и, конечно, все только на них, троих и смотрели. Колпак развернулся на каблуках, никого приглашать не стал, к нам подковылял. А когда музыка закончилась, Танька сразу же ушла с танцев. И никто ее сегодня провожать не пошел.
Витька к своей кодле подошел, и ну они там ржать. Над чем? А черт его знает. Но Колпака сильно задело.
Конечно, после такой выходки Батона, Лизка отошла на второй план. Длинный уже не о последнем танце с ней думал. И не о том, даст она ему проводить себя или не даст. Тут честь мужская задета. Вот где главная интрига!
После танцев мы вышли первыми, чтобы контролировать ситуацию. Встали у беседки на пригорке, ждем.
Батон со своими долго не решался с места тронуться. Уже свет погасили, сейчас ворота на замок закрывать будут, - только тогда вышел. Дружки его, - кто почуял запах жареного, или считал, что Батон лишка хватил, - откололись. Четверо с ним остались. Побрели они в парк. Мы за ними. Батон, видать, понял, - нас больше, зачастил. Короче, труханул, слиняли они в квартал, что за "Детским миром". Там они всегда тусовались. Вовка Длинный, когда кто-то из наших попытался в догонялки сыграть, остановил.
- Никуда не денутся. Все равно спать в такую рань не пойдут. Найдем еще.
И мы пошли степенно в обход поселка. Нам его весь обойти, ну полчаса. Только нам весь и не нужен. Нам конкретные квартала нужны.
Длинный мне шепнул на ушко, я от ребят отстал. Они прошли через "Радугу" - дом на главной и единственной площади, а у книжного я опять к ним присоединился, Вовке кивнул.
- Там они.
Батон, завидя нас, вскочил, к забору садика жмется.
- А чего это ты паникуешь? - смеется Длинный.
- Чего надо, - хрипит Батон, зыркая то на нас, то на своих пацанов, то за спину себе, пути отступления выглядывает. - Вас по трое на одного, нечестно!
- Какой ты у нас честный! Особенно иногда, - намекают ему.
Любой драке предшествует разговор, делается предъява, идет объяснение, разгоняется кураж. От разговора тоже многое зависит. Сумеешь в противника страх вселить, себе облегчение сделаешь. Он в тебе мандраж поселит, ему плюсы.
Колпаку причины искать не надо, и обсуждать ее он не собирается, это его личное дело, его личная обида. И, хотя в кодле личная обида любого становится обидой кодлы, Толика не переделаешь. Детдомовский, отчаянный. Как волчонок, привык за свое выживание драться.
Он выходит вперед и говорит.
- Один на один айда, - хотя сам почти на голову ниже Батона, и весовые категории у них не близкие.
- Не пи...дишь?
Вовка посмотрел на Колпака. Тот кивнул, мол, сам я свои вопросы решу. Длинный нам сигнал дал, мы расступились, место для спорщиков освобождая.
Колпак широко прошел по кругу, я смотрел на него и думал - сейчас музыка вдарит, и пойдет он в свой твист загибать, а Длинный за ним вдогон. Но музыки сегодня не будет. И танец другой танцевать приходится.
Батон в красно-синей клетчатой рубахе, на ногах кеды. Колпак в новом костюме-тройке, даже пиджака не снял, в остроносых туфельках. И кружат они, и руки в стороны расставлены. На одном балконе мужик стоит, курит. У подъезда на лавочке девчата сидели - теперь повскакивали и в нашу сторону зырят, перешептываются.
Колпак захватил Батона за рукав, а тот ему подсечку. Лежит наш кореш на земле. Вскакивает и опять в бой. Батон его прихватил и через себя кинул. Пыль столбом, костюмчик пятнами пошел. Толик пиджак скинул и вперед, - мы не успели ничего понять, опять друг наш в воздухе крутанулся и на землю прилег.
- Ты чего, приемы знаешь? - спрашивает с восхищением Колпак.
- Ну, - потупив голову, признается Батон. Ему стыдно, как будто он в честном бою нечестно действует - палку или кастет достал против безоружного противника. И все это видят и осуждают. - Я в самбо хожу.
- А покажи, как это ты меня сейчас кинул?
Батон показал. Толик в пыли лежит.
- А давай еще, я не запомнил.
- Да ну тебя, весь костюм итак перепачкали. - Азарт драки испарился. - Если хочешь, лучше завтра приходи на стадион, я тебе в зале покажу по нормальному.
- Приду. А во сколько?
Драки не получилось.
И тут между домами машина въехала. Милицейская.
Мы кинулись врассыпную, чтобы потом, обежав каждый свою половину поселка, вновь собраться вместе или у нас в палисаднике, или у голубятни Длинного.
Я, пока до дома бежал, все про мужика этого на балконе думал. И про милицию.
Он это... точнее, не он сам, жена у него... директриса нашей школы.
. . .
Зря Колпак в это самбо пошел.
А, может, судьба его была заранее, еще в детдоме, огромными буквами прописана.
Года через два поехал он кого-то из друзей провожать на станцию Вязовую. Оттуда все пассажирские поезда уходили, связывая наш город с остальной частью страны. Ну, естественно, в своем прикиде классном, в костюме-тройке, в туфельках.
Выпили они там, попрощались. И пошли прогуляться, до отправления автобуса, по Вязовой. А народец там тот еще, рабочий, станционный. Наши же важные: куда там, они ж с поселка, да самбо знают. Чего бояться?
Досталось им крепко. Разогнали кого куда. А Колпака раздели почти до гола и в чей-то огород перебросили, в картошку цветущую.