Watim : другие произведения.

Подпольные Мужички 2. Фирма Лэн и Лэна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая книга серии про Подпольных Мужичков

Валерий ТИМОФЕЕВ

ПОДПОЛЬНЫЕ МУЖИЧКИ

сериал

0x01 graphic

Валерий ТИМОФЕЕВ

книга 2

ФИРМА

ЛЭН и ЛЭНА

магнитогорск

2016

  
   УДК 82-312.4(02.053.2)
   ББК 84(2Рос=Рус)6-44
   Т48

Содержание

   Глава 1. ЕСТЬ ИДЕЯ
   Глава 2. МАСТЕРСКАЯ ЛЭНА
   Глава 3. ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ БРАК
   Глава 4. БУК И БЯК
   Глава 5. ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР
   Глава 6. ПОБЕГ
   Глава 7. РЕКОГНОСЦИРОВКА
   Глава 8. БУКВОВРЕДЫ
   Глава 9. ПОДЗЕМНЫЙ ХОД
   Глава 10. СЕРЬЕЗНЫЙ ОБОРОТ
   Глава 11. ТЕЛЕГРАММА
   Глава 12. ПОПАЛИСЬ!
  
  
  
   Валерий Тимофеев. Фирма "Лэн и Лэна",
   повесть-сказка, Магнитогорск, 2016, 122 стр с илл.
   новая книга про "Подпольных Мужичков".
  
  
  
   В серию сказок-приключений Подпольных Мужичков Гоша, Сава, Ката и Лэна входят пять книг, написанных автором в разные годы и в разных жанрах. Здесь и обычные, почти правдивые истории из нашей с вами жизни, и фантастическое путешествие верхом на комете, и детективные расследования сыщика Гоша.
  
   Книга 1. Подпольные Мужички - сказка.
   Книга 2. Фирма " Лэн и Лэна" - сказка.
   Книга 3. Сыщик Гош - Первое дело - сказка - детектив для детей.
   Книга 4. Верхом на Комете - сказка - фантастика.
   Книга 5. Охота на Оборотня - Второе дело Гоша - сказка - детектив для детей.

Глава 1

ЕСТЬ ИДЕЯ

   Утром я прихожу на работу в свой подвальный кабинет в Доме Музыки "Пионер".
   Первым делом включаю самовар, - вдруг кто-то в гости пожалует. Затем только расчехляю печатную машинку и сажусь писать сказки.
   Здесь в любую, даже самую жаркую погоду, прохладно. А еще тихо и уютно, не слышно грохота трамваев и визга тормозов машин. Если и проникают в мою каморку какие-то посторонние звуки, то это звуки музыки. Одним словом работается легко и плодотворно.
   Закончив книгу о "Подпольных Мужичках", я уже всерьез думал - буду писать новую сказку, про новых героев. Вон, например, про "Умную Ворону" первые наброски уже сделал. Или, может, вы хотите, чтобы я про "Дерево Желаний" вам рассказал? А еще про "Сына Ведьмы" задумал написать. Тут мне серьезно собраться нужно, все-таки сказочный да еще и мистический роман. Его я и за целый год сделать не успею. Да мало ли в моей голове, в моих мозговых опилках, придумок спрятано?
   - А мужички как же? - спросите вы.
   А никак! Выросли!
   Я их придумал?
   Придумал.
   Выпустил в мир?
   Выпустил.
   Пусть теперь живут своей жизнью.
   Это как детки, - сколь долго их возле себя ни держи, сколь от бед и забот не оберегай, когда-то все равно придется отпускать в самостоятельное плавание.
   Вот и я, считайте, что простился со своими подпольными мужичками. Не в том смысле, что распрощался и забыл их навсегда. А в том смысле, что писать мне о них больше нечего и незачем. Захотят - сами о себе расскажут, все ж таки люди грамотные, книжками под самую завязку начитанные.
   Так я думал до сегодняшнего дня.
   А сегодня...
   В мои планы бесцеремонно вмешался Лэн.
   Я уже несколько раз заставал его по утрам за моим рабочим столом. Точнее, на моем рабочем столе. Не подумайте, что я за эту бесцеремонность на него сердился или даже обижался. Совсем нет. У нас просто, без церемоний. Надо - сиди, хочешь чаю - наливай и пей, я и слова не скажу, наоборот, всякому гостю только рад. А уж любимым мужичкам - вдвойне. Нам всегда есть о чем поговорить.
   Вот и сегодня опять прихожу, а он тут как тут, еще раньше меня явился. Справа стоит чашка с дымящимся чаем, слева на блюдце оставленная мной с вечера булка с маком - любимое его кушанье. А перед глазами та самая злополучная тетрадь, в которую я заявки на Подпольных Мужичков принимаю.
   Я в эту тетрадь записываю, а он из нее на свои листочки выписывает, и что-то под нос себе бурчит - то ли почерк мой торопливый с трудом разбирает, то ли какая другая причина для бурчания у него есть.
   Принимать-то заявки я принимаю, но сам точно знаю, никогда всем этим заявкам не быть выполненными, потому как мало их у меня, мужичков этих. Вернее, не мало, а раз-два и обчелся. Гош на секретном задании, Сав и Кат совсем от рук отбились, целыми днями где-то пропадают. Начну спрашивать:
   - Где были? - отмахиваются:
   - Потом скажем.
   - Что-то серьезное задумали?
   - Пока не знаем, - и опять исчезают на несколько дней.
   Остается из старичков один Лэн. Да пара молодых в придачу: Ван и Хван. С них спрос маленький, им еще обучение проходить, прежде чем в настоящую жизнь выпускать.
   Вот такая вот у нас математика.
   Сажусь я на стул рядом с Лэном, чай себе наливаю.
   - Что думаешь? - спрашиваю.
   - Я не думаю, - признается Лэн. - Я распределяю заявки.
   - Как распределяешь?
   - Вот тут, - показывает на исписанный его неровным крупным почерком листок, - дела неспешные. Они и подождать могут, - с этими словами сворачивает листок вдвое и прячет его под скатерть. - Здесь, - показывает мне второй листок, - дела несложные, терпеливо-текущие, на них я поочередно то Вана, то Хвана посылаю.
   - Справляются?
   - Всяко бывает, - признается Лэн. - А иначе не научишь.
   - Тут ты прав, - поддакиваю я и к месту вставляю пословицу. - Не сделав сначала плохо, не научишься делать хорошо.
   - А вот эти заявки срочные, - вздыхает Лэн, потому что листов исписанных в его руке слишком много. - Тут я, как скорая помощь, сам выезжать должен.
   - И много ты уже успел?
   - Какой! - качает Лэн головой. - Мне бы помощников, душ так с сотню.
   - С сотню? - не поверив своим ушам, переспрашиваю я. - Не лишка загнул?
   - В самый раз, - не скромничает Лэн и мечтательно закатывает глаза. - Вот тогда я бы по-настоящему развернулся.
   И так на меня посмотрел, словно это я виноват, что нет у него сотни помощников, а есть только эта тетрадь, читать которую без слез невозможно - так кричат ее страницы, так просят о помощи.
   - Ох, - говорю я, - хитрая твоя душа, Лэн.
   - Так прямо и хитрая! - улыбается во всю ширь бородатого лица.
   - Ты, наверное, думаешь своей головой, сейчас сяду я за стол, напечатаю пару страниц, или вот сейф открою, да хоть ящик своего рабочего стола, и нате вам, получите и распишитесь - все как на подбор ровно сто Лэнов, Катов, Гошей и Савов? Живые, только временно законсервированные, - они у меня в заначке сидели, часа своего дожидались. А тебе осталось их в микроволновку посадить минут на пятнадцать, разогреть, поперчить и можно к делу пристраивать, в работу пускать. Так?
   - Ну, - мнется Лэн и тихо так, одними усами, посмеивается, - ты, Учитель, вроде как в голову мою заглянул и мысли там прочел. Да, я про тебя думаю, не совсем чтобы уж так, как ты изложил, но приблизительно.
   - Я, конечно, Сказочник, - на полном серьезе возмущаюсь я, - но не до такой же степени! Нет у меня завода по производству мужичков. Нет и цеха. Даже маленькой мастерской нет! Тебе ли этого не знать?
   - И что? Сегодня нет, значит надо открыть, чтобы завтра было! - раздалось за спиной. - Сколько можно ждать?
   Оглядываюсь - Кат и Сав в гости пожаловали и, судя по реплике, слышали кусочек нашего разговора.
   - Давайте к столу, - приглашаю я их и еще две чашки выставляю.
   Расселись гости, отхлебнули по глотку, Сав и спрашивает.
   - Как думаешь, Кат, кто бы мог работу эту на себя взвалить?
   - А чего мне думать, - отдувается от горячего чая Кат, - тут и ежу понятно. - А сам на меня глазами косит.
   - Вы стрелки не переводите! - как-то незаметно я оказался один против троих. - В этой комнате не только я есть, не я один выступаю лицом заинтересованным.
   - Как-то ты сегодня сложно говоришь, Учитель, - морщится Сав. - Мы что, простых слов не понимаем?
   - Или вдруг чужими тебе стали? - добавляет Кат.
   - Извиняйте, - поправляюсь я. - Просто у меня своих дел воз и маленькая тележка скопились. Их разгрести - времени не хватает. А тут еще вы со своим производством.
   - Нашим, - поправляет меня Лэн.
   - Ничего себе, скорострелы! - развожу я руками.
   - Почему это мы скорострелы? - надулся Кат.
   - А быстры стрелки на других переводить! - говорю я. - Ваша идея, вам ее и в жизнь проводить.
   - Да мы бы с великой радостью, - кивает Кат. - Сам знаешь, никогда от дел не бегали. Надо - значит надо.
   - Так за чем же сейчас дело встало? Давайте, вперед и с песней!
   - А за тем, Учитель, что мы с Савом... - Кат неожиданно замолчал, получив ощутимый толчок в бок.
   - Мы проект один сейчас разрабатываем... предложение изучаем... в общем, не пытайте пока, - опять выкрутился и ничего не раскрыл Сав. - Получится, сами скажем, не получится, так и воздух сотрясать нечего.
   - Хорошее хоть дело-то, - только и спросил Лэн.
   - Хорошее, - кивнул Сав.
   - Может быть даже героическое, - шепотом добавил Кат и искоса на Сава посмотрел - а сейчас, мол, он ничего лишнего не сболтнул?.
   - Ну и удачи вам, - это уже я добавил. - А по мастерской что думаете? Думать-то вы можете вслух?
   - Думать можем, - смеются мои мужички. - Только мы с Катом так считаем: Гош свое место нашел.
   - Слава ему.
   - Мы, надеюсь, тоже на что-то полезное сгодимся.
   - И вам слава!
   - На сегодня не при деле из нашей четверки один Лэн!
   - Точно, Лэн, - подхватывает Кат. - Лучшего работника тебе и искать не надо.
   - Он у нас человек ответственный и мастеровитый, - торговкой расхваливает товар Сав. - Все умеет.
   - Спрос на мужичков большой?
   - Не то слово, - говорю я, - огромный! Тетрадь заявок переполнена.
   - Вот и мы про то.
   - Кому как не Лэну мастерскую по производству мужичков открывать?!
   - Кто налаживать производство будет?
   - Лэн!
   - А кто шить - кроить будет?
   - Лэн!
   - А обучать, в жизнь выпускать, к делу пристраивать?
   На все эти вопросы звучит один короткий ответ:
   - Лэн.
   - Не много ли вы от него хотите? - встаю я на защиту.
   - А что? - говорит Сав. - Есть другие варианты?
   - Он вон как хорошо шьет! - хвалит Кат.
   - Все наши платья кто смастерил? - спрашивает Сав.
   - Кто выкройки делал? - не останавливается Кат.
   - Кто нас трухой соломенной да мозговыми опилками набивал?
   - Кто уму-разуму учил? Вон сколько всего набралось!
   - А давайте, может быть, его самого спросим? - предлагаю.
   Лэн молодец. Он отнекиваться не стал, и кивать на других не стал. Прищурил на минутку один глаз, потом другой и говорит:
   - Помещение мне выделишь, Учитель?
   - Большое или маленькое?
   - А хоть с каморку твою в подвале!
   - Выделю, - охотно соглашаюсь я. - Только не маленькую каморку в темном подвале, а большую комнату в своей квартире. Ну, хоть мою библиотеку!
   - Да ну! - подпрыгивает от радости Сав. - Повезло тебе, Лэн! Светло, тепло!
   - Машинка швейная есть, - заманиваю я. - И помощница первостепенная под рукой.
   - Ага! Точно! - подхватил Кат. - Лэна, дочь Сказочника, шить и кроить такая мастерица! Тебе, Лэн, фору в сто очков даст!
   - Будет у вас производственная компания, - за всех решает Сав.
   - И назовете вы ее: Фирма "Лэн и Лэна", - с ходу придумывает Кат.
   Лэн всех выслушал, выгоду наперед посчитал: предложение ему явно понравилось. Он уже практически мыслит.
   - Инструментами и материалом поможешь? - спрашивает у меня.
   - Да у Лэны целый мешок лоскутков, тряпочек, кусков кожи и лент! - успокаивает его Сав, - Сам видел! На сотню мужичков хватит!
   - И ножниц, и игл, и клея! - вторит Кат.
   - А чего не хватит, - добавляю я, - составишь список, все достану.
   - Ну и лады. По рукам? - На том и порешили.
   Обрадовался я такому повороту событий, что в доме моем, точнее, в квартире, производственная мастерская с шумом и гамом откроется?
   Конечно же обрадовался! Мне так не хотелось, чтобы доченька, расставшись сначала с Гошем, а потом и с Савом, загрустила. Вот и пусть новое знакомство заводит. Лэн - мужичок покладистый, спокойный. Руки на месте. Глядишь, быстро общий язык найдут. И им веселее, и делу нашему польза.

Глава 2

МАСТЕРСКАЯ ЛЭНА

   Весь вечер мы с Леной готовили библиотеку к переезду Лэна.
   Библиотекой эту самую большую комнату в нашей квартире мы называем потому, что три стены ее от пола до потолка занимают книжные шкафы и книжные стеллажи. Четвертая стена - это окно и балконная дверь. Есть еще одна дверь в уголке, входная-выходная - как без нее в библиотеку попадешь или на кухню за чаем сходишь?! А из мебели - сдвоенный письменный стол вдоль большей стены, диван и пара удобных кресел.
   Вечером можно пользоваться люстрой, и тогда вся комната освещается как в яркий солнечный день. Но я предпочитаю настольную лампу, если пишу или читаю, и свечи, если слушаю музыку и отдыхаю.
   Отдых у Сказочника немного отличается от отдыха у других людей. Отдыхая, я ничего не делаю руками или ногами, а вот голова моя в эти минуты усиленно трудится, - просчитывает и продумывает сюжеты новых приключений моих сказочных героев.
   Первым делом мы с Леной освободили одну часть письменного стола от бумаг и книг. Занятие, скажу я вам, очень даже не простое. Мне все кажется, что каждая бумажка с моими пометками или набросками может понадобиться ну прямо вот через пять минут, а нужную книгу, убрав ее с глаз долой, я обязательно забуду прочитать.
   Затем опустошили три ящика крайней правой тумбы, уплотнив и утоптав коленкой содержимое средней левой тумбы.
   И в завершении разгребли наполовину книжный шкаф.
   На столе Лэн и Лена будут шить и кроить, в ящиках стола можно хранить сырье и заготовки, лоскутки, ремни и замочки, а книжный шкаф использовать для сушки готовых изделий.
   Мы с доченькой посчитали, что так лучше для производства - все рядом, все под рукой, не надо бегать из одного конца квартиры в другой конец, от одной заготовки к другой.
   Единственный вопрос, который нам не удалось решить - вопрос с переездом швейной машинки в библиотеку. У нее в квартире свое законное место, - она на постоянной основе прописана в маминой комнате. Нам, конечно же, даже ради такого важного дела, как изготовление подпольных мужичков, не разрешили менять место прописки машинки. Но, по доброте и широте души мамы, было разрешено в любое время дня и ночи пользоваться ей.
   - Сколько? - спросила Лена.
   - Да хоть сколько!
   - Спасибо, мам!
   - Но! - немного охладили пыл дочери, - не забывайте каждый раз после работы смазывать вкусным машинным маслом.
   - А чем?
   - Вот масленка, - показала мама, - она всегда в этом ящичке стоит.
   - Не забудем!
   И на том спасибо, мы и этому рады.
   Шить-то будет Лена, а ее комната как раз напротив маминой, ей и бегать далеко не придется. А я, вот ведь какая натура, даже немного обрадовался такому повороту событий - стрекот машинки не будет отвлекать меня от придумывательной работы.
   А потом пришел Лэн.
   Лена, на правах хозяйки и равного партнера, повела его в библиотеку.
   Я пошел следом.
   - Вот, - говорит дочь, - наши производственные мастерские, - и показывает стол, ящики стола и книжный шкаф, объясняя - что для чего предназначено.
   На шкафу табличка висит. Лена, я и не заметил - когда, уже успела крупными буквами написать:

"Фирма ЛЭН и ЛЕНА"

   - Располагайся, осваивайся.
   Лэн за Леной ходит, каждую вещь руками трогает, ящики выдвигает-задвигает, книжный шкаф в углах обнюхивает.
   - А это зачем еще? - любопытствую. Мне даже обидно немного. С чего это Лэн проверяет, не пахнет ли чем. Будто мы ему грязное или просроченное подсунем. Да мы весь вечер тут!.. с мылом и порошком... вдвоем с Леной, понимаешь ли!
   - Влажность! - говорит он и важно указательный палец вверх поднимает.
   - Какая влажность?
   - Производству нужна определенная влажность - соломенную труху и опилки выдерживать. При повышенной влажности плесень может завестись или, не приведи господь, червяки. Тебе понравится, Учитель, если в твоем животе чужие червяки без спроса поселятся и будут там ползать, как у себя дома?
   Я только на миг представил себе такую картину, как меня сразу же передернуло.
   - Нет, что ты! Конечно не понравится!
   - И новым изделиям не понравится, - говорит назидательно Лэн. - А плесень в нашем деле самый главный враг. Чуть не уследил, и получай производственный брак!
   Понятно так все объяснил, и мне уже не обидно, а наоборот - я радуюсь, что Лэн к любой мелочи так строго относится. Настоящий директор фирмы.
   - Я тебе обогреватель дам, - говорю ему, - и большой вентилятор с тремя разными скоростями, чтобы влажность твою плесенесотворительную в норме держать.
   - КПП автомат или механика? - спрашивает Лэн.
   - Чего КПП? - оторопел я от такого наглого вопроса.
   - Скорости автоматически переключаются или в ручном режиме? - разжевывает мне вопрос Лэн.
   - Ну, ты даешь! - начинаю я злиться. - Вентилятор - это что ли тебе автомобиль?
   Лэн хитро смотрит на Лену и посмеивается - только сейчас доходит до меня, что мужичок просто шутит - у него с чувством юмора все в порядке, а я попался в его ловушку! И я начинаю смеяться вместе с ним.
   - В ручном режиме, в ручном, - говорю сквозь смех, - пальцетыкательном.
   - Вот за это спасибо, - благодарит Лэн и показывает мне большой палец.
   - Завтра с утра можете начинать свою трудовую деятельность. А пока, - уже к Лене, - доченька, покажи Лэну всё остальное: другие комнаты, кухню, чайник и все-все. А ты, Лэн, осваивайся и будь как дома.
   - Но не забывай, что ты в гостях, - с улыбкой продолжил присказку Лэн.
   Вот что значит хорошее воспитание!
   А тут, кстати, в библиотеку вкусный запах пирога залетел и следом за ним зазывательно-приглашательный голос мамы:
   - Эй, производственная бригада! Перерыв на обед! Мыть руки и к столу!
   Вовремя. Я только что о чашке чая подумал. И гостя с дороги покормить не мешает. За столом обо всем остальном поговорим...
   Вообще-то процесс производства подпольных мужичков не сложен. Любой из вас запросто справится.
   Сначала Лэн придумывает образ подпольного мужичка. Точнее, читает очередную книгу про свое любимое время - жизнь в Х1Х веке или при царе Горохе. Помните? В "Недоросли".
  
   Петрушка!
   Вечно ты с обновкой?
   С разодранным локтем.
   Достань-ка календарь!
   Читай не так, как пономарь,
   А с чувством,
   с толком,
   с расстановкой.
  
   Так вот, читает себе, читает, вдруг как закричит:
  
   - Во! Такой нам подойдет!
   И тут же бегом к столу - рисует его, как ему видится: и лицо, и фигуру, и одежду. Долго пыхтит, каждую деталь вырисовывает, с текстом книги по сто раз сверяет.
   Так завершается первый этап производства.
   Рисунок Лэн отдает Лене.
   С этого момента начинается второй этап производства.
   Лена рисунок рассмотрит, задаст с пару десятков уточняющих вопросов:
   - Рост какой?
   - Вот такой, - покажет руками Лэн.
   Лена измерит расстояние от стола до ладошки и в блокнот запишет.
   - Волосы какие? - Лэн скажет, Лена запишет.
   - Глаза?
   И так далее, пока про все не расспросит. Даже про цвет и размер пуговиц!
   И ну кроить и наметывать.
   Глядишь, через денек одежа всякая, - штаны, рубашка, пиджак и разная другая мелочь готовые и отутюженные на вешалках висят, а внизу обувка стоит и хозяина своего дожидается. Даже шапка овечьим мехом наружу или картуз с блестящим козырьком уже сшиты.
   Тут наступает время помощникам в работу включаться. Ответственный Ван за старшего, торопыга Хван на подхвате.
   Специальной соломой, перемешанной в пропорции со ржаной трухой, готовую одежку набивают, по фигуре выправляют. Лена тут как тут: с ножницами и иголкой на изготовку стоит, ждет команды - если что-то не так, там подрежет, тут удлинит, здесь приталит.
   И все.
   И почитай, мужичок готов.
   Остается... что же остается?
   А самое главное остается!
   Остается заполнить голову - набить ее мозговыми опилками.
   К изготовлению мозговых опилок Лэн никого не подпускает - слишком уж дело тонкое! Тут у него своя метода и свой рецепт.
   Мозговые опилки, это, скажу я вам, во всем мужичке самое главное. Именно от них зависит, каким выйдет продукт: качественным, полезно-разумным, или шаромыгой.
   Ничего сверх-особенного в подпольных мужичках нет. Все точно так же, как и у людей.
   Я вот иногда думаю. Вроде всё у всех одинаковое: рук - у всех по две, ног столько же. И сердце есть у каждого, и душа. И мозги в голове по норме отвешены, нейроны мелкие поштучно просчитаны. А один - приятно на него глянуть и вдвойне приятно с ним поговорить, а от иного бежать со скоростью звука или космической ракеты хочется.
   Долго Лэн состав мозговых опилок разрабатывал.
   Для опытов и у себя малость достал, проанализировал, У Ката щепотку позаимствовал, Сав - мужичок с понятием, сам принес на блюдечке. А вот Гош далеко, у Гоша не возьмешь. Но и этих трех порций хватило ему для анализа и экспериментов.
   Вывел он среднее значение, опять исследовал. Потом от Ката - рассудительности добавил, от Сава - любознательности, от себя упертости и трудолюбия. Даже хотел у Сказочника немного попросить, для фантазейности. Но у Сказочников, оказывается, опилки в голове не той системы. Пришлось в своих рядах замену искать.
   И вот, в результате всех этих исследований и экспериментов, у Лэна на полке в разных скляночках с притертыми крышками стоят мелко измельченные, жарко просушенные, слегка просоленные и совсем чуток поперченные: березовые, ольховые, сосновые, пихтовые и даже липовые опилки. Ну и некоторые другие.
   Один Лэн знает, что ольховые опилки нужны мужичкам для понимания горечи; липовые - для общей пользительности; капелька черемуховых опилок - для вкусности; настоящие дубовые - для крепости духа и стойкости характера; сосновые да пихтовые - для здоровья.
   Это еще не все.
   В конце работы, уже из особого туеска, добавляются две чайных ложки секретных (никому, даже Сказочнику про них не говорит) опилок, - это уже для умности.
   Не думайте, что можно намешать сразу с мешок мозговых опилок и потом во всех мужичков одинаковую смесь стаканами или горстями заталкивать. Тогда мужички выйдут тоже одинаковыми. Не внешним видом, а характерами и поведением. Как механические машины, или роботы. Но нам не нужны роботы. Нам живые и думающие нужны - партнеры, помощники в нашем ответственном деле.
   Поэтому Лэн каждый раз по иному опилки в расчетном количестве да в особом порядке добавляет. Строго по технологии перемешивает - минуту по часовой стрелке, две - против часовой, потом встряхнет пару раз, чего-то пошепчет, живицы еловой ровно одну каплю для связки капнет, и следующую щепотку бросает. И каждую операцию в тетрадь записывает, чтобы не повториться.
   Полученый продукт в чистую марлю завернет и на батарее в Васиной комнате один день и один час сушит.
   Готово! Теперь любой - хоть Ван, хоть Хван, хоть даже я, может этими мозговыми опилками голову новому изделию набивать и в жизненное плавание выпускать.

Глава 3

ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ БРАК

   И стало у нас мужичков понемногу прибывать.
   Делает их Лэн, в книжном шкафу высушивает, в голову специальных опилок наталкивает, дает выстояться, выучиться самому простому и мне на руки передает - для окончательной и тонкой доводки.
   А для того, чтобы производство расширялось и количество выпускаемой продукции день ото дня росло, у него уже и два его верных помощника в мастерской на постоянной основе работают.
   Ван и Хван.
   Они пока еще ученики мастера, - подмастерья, - лица без полной материальной ответственности. Лэн им подробную инструкцию написал и на стене повесил. Что делать, как делать и в какой очередности. А для пущей уверенности заставил выучить наизусть и каждый день, перед допуском к работе, как молитву, повторять.
   Во, какой строгий начальник!
   Но ученики на него совсем не обижаются. Сами попросились. И любимая это работа, для них радостная, а не такая, которая по обязанности, на которой день прошел и ладно.
   Живут подмастерья там же, в музыкальном доме. Ко мне добираются две остановки на трамвае, а потом еще немного пешком и последняя поездка - на лифте.
   Вот эта часть их утреннего путешествия мужичкам больше всего нравится. Они даже иногда пораньше выходят, чтобы успеть вверх-вниз раз несколько прокатиться.
   Один раз Лэн их застукал за таким веселым занятием. Утро, люди на работу спешат, а лифт туда-сюда, туда-сюда без остановок.
   - Следующая остановка, - как в метро кричит Ван, - пятый этаж!
   - Пятый этаж сегодня не ваш! Проехали! - вторит ему Хван.
   - Следующая остановка десятый этаж!
   - И десятый этаж не ваш!
   - Опять мимо!
   - Проехали!
   Столпились соседи на лестничных площадках, переговариваются, сердятся потихоньку - кто это там у них время драгоценное крадет?
   - А! Гости к Сказочнику прибыли?! Ну, мы ему пожалуемся!
   Лэн не стал их ругать или как-то еще наказывать. Зачем? Он же начальник добрый. Он же умный. И справедливый.
   Лэн всучил им ведро с водой, дал по тряпке, и, пока они весь подъезд с десятого по первый этаж с мылом и порошком до блеска не вымыли, к работе не допустил.
   Теперь мужички не стесняются и пешком ко мне на пятый этаж сбегать.
   Уже, наверное, с месяц работало наше производство. Молодых мужичков аж пять человек стажировались.
   Лэн теперь разрывался между моей библиотекой и музыкальным домом. В библиотеке надо за производством приглядывать, а в музыкальном доме обучательно-воспитательной работой заниматься - новичков к жизни готовить.
   Сегодня завершающий этап набивки двух новых изделий. Вот и дает мастер своим подмастерьям задание. Точнее - дает задание Вану, Хван рядом стоит, слушает.
   - Делаем Чубука и Чубака.
   - Который Чубук? - Ван спрашивает.
   - Который Чубак? - Хван уточняет.
   - Чубук в кепке, Чубак в шапке, - терпеливо объясняет Лэн. - Повторить или запомнили?
   - Чур Буки в кепке, - весело повторяет Ван и берет заготовку, как куклу, на руки. - А-а-а! Этот мой будет!
   - А Чур Баки в шапке, - вторую заготовку на руки Хван берет и вслед за Ванном повторяет: - А-а-а! Этот мой будет!
   Лэн спокойно выждал, пока мужички набалуются, продолжил давать наставления.
   - В этом мешке соломенная труха, - дальше инструктирует Лэн. - Чтобы не ошиблись, Лэна вам мешок надписала.
   - Труха, - читает Ван.
   - Сломанная! - дурачится Хван. Но Лэна вывести из себя не так-то просто.
   - Набьете ей мужичков. Только, смотрите, не перестарайтесь. А то в прошлый раз Пузыря таким толстяком сделали, он пошевелиться не мог. Пришлось ему вполовину вес убавлять.
   - Так он же Пузырь! - смеется Ван. - Мы его пузырем и сделали.
   - Пузырь-то Пузырь. Но не настолько же, что ходить не может!
   - Это Ван предложил, - расплылся в улыбке Хван. - А давай еще, - говорит! А давай проверим - сколько в него влезет!
   - А ты... а ты тоже... Толкай еще, пока не лопнет!
   - Молчите и слушайте, - перебил их Лэн. - Во-первых, нехорошо ябедничать.
   - Я не ябедничаю! - лыбится Хван. - Я его с потрохами сдаю!
   - И сдавать друга тоже нехорошо.
   - Я же тебе только сдаю, - оправдывается Хван, - а ты - свой. Ты же не скажешь Учителю? Ну, скажи - не скажешь?
   - Не скажу.
   - Я знал, что ты не ябеда!
   - Набедокурили, умейте отвечать.
   - А во-вторых что?
   - Костюм для чего Лэна сшила? Для размера. Вот и выдерживайте размер.
   - Выдерживать размер, - записывает задание Ван.
   - А теперь самое главное, то есть, в-третьих. Кто из вас двоих старший?
   - Я, - говорит Ван и пальцем себя в грудь тычет.
   - Он, - говорит Хван и пальцем в плечо Вана тычет.
   - Вот и не забывайте, пожалуйста. Со старшего я спрашиваю, а кто-то остальной старшего слушаться должен.
   - Понял? - говорит Ван другу. - Ты галишь!
   - Нет, ты!
   - Я вам сейчас погалю, - приструнил Лэн. - Ведро с тряпкой за дверью стоят!
   Это уже серьезно, можно на неприятности нарваться. Подмастерья на минутку притихли.
   - Слушайте дальше! А ты, Ван, всё без ошибок записывай. Ровно в пятнадцать часов... записал? созреют мозговые опилки. Они у Васи в комнате на батарее сушатся. Там два марлевых мешочка. Один для Чубука, второй для Чубака.
   - Кому какой, господин-товарищ директор?
   - Нет разницы. Это братья-близнецы. Они во всем должны быть похожи.
   - И вовсе непохожи! Мой в шапке.
   - А мой в кепке!
   - В этом и будет все их отличие, чтобы нам не запутаться. Ровно в пятнадцать часов снимаете мозговые опилки с батареи, приносите сюда, остужаете до половины четвертого под вентилятором, и только после этого набиваете мужичкам головы.
   - И... набиваем... мужичкам... - записывает в блокнот Ван.
   - Голыми, - подсказывает Хван.
   - Какими голыми? - чиркает в блокноте Ван. - Не сбивай меня! Го-ло-вы!
   - В шестнадцать часов... пиши-пиши, не вертись, заканчиваете работу по набивке головы и ставите сушить готовое изделие вот на эту вот полку в шкафу.
   - Кого первого ставить? - спрашивает Ван.
   - Мой будет первый! - подпрыгивает Хван.
   - А если мой первый?
   - Кого первого наполните, тот и будет первым, - с умыслом отвечает Лэн. Это чтобы мужички ворон не ловили, с работой не затягивали и на часы почаще посматривали.
   - Все понятно?
   - Все понятно!
   - Если вопросов нет, я ухожу.
   - А если вопросы есть? - спрашивает Хван.
   - Их задают, - говорит Ван.
   - А если не задают?
   - Значит, вопросов нет!
   Попридурявшись таким образом, подмастерья проводили Лэна до двери и вернулись в библиотеку.
   - Начинаем? - спросил Хван.
   - А чего ты у меня спрашиваешь?
   - Ну, ты же старший!
   Ван почесал затылок, посмотрел на часы и придумал.
   - Схожу за Лэной.
   - Мой будет первым.
   - И мой будет первым!
   - Наши оба будут первыми! - тараторили Ван и Хван.
   Под такие вихляния и споры они быстренько набили тела мужичков соломой и трухой.
   - Лэн! Посмотри на моего Чур Бука! - просит Ван. - Хватит?
   - Достаточно, - Лена надавила здесь, поправила там, утрамбовала в рукавах и заштопала дыру на животе Чубука.
   - Лэн! Моего! Посмотри моего Чур Бака! - притопывает от нетерпения Хван. - А ему хватит?
   И Чубаку после правки и трамбовки зашили нитками живот.
   - Как понадоблюсь - зовите, - с этими словами Лена ушла в свою комнату.
   - Неси мозговые опилки, - говорит Хван. - Ты главный!
   - Я - старший, значит, я приказываю, а не ты! - наводит порядок Ван. - Это ты давай быстро неси мозговые опилки.
   Хван в два прыжка оказался у двери.
   - А сколько времени? Уже пора?
   - Нет, не пора, - сразу поскучнел Ван. - Еще час ждать, и потом еще половину!
   - Что будем делать?
   - Читать!
   - Нет бегать! Чур, ты галишь!
   - А ведро с тряпкой не хочешь? Подъезд что-то некоторые давно не мыли.
   - Ну вот, все настроение испортил!
   Мужички пошли в комнату Васи и сели возле батареи. Они смотрели, как сушатся мозговые опилки и считали оставшиеся минуты.
   - Долго еще ждать?
   - Час и двадцать минут.
   Хван нахмурил брови, подпер подбородок руками и начал считать.
   - Раз, два... - А сейчас долго?
   - Час и девятнадцать минут. Ты только что спрашивал!
   Хван оторвался от созерцания батареи.
   - Стрелки вообще на месте стоят. Умерли?
   Теперь он смотрел на рыбок, плавающих в аквариуме.
   - Эй, рыбки! А гребите быстрее! Ну? Давайте наперегонки!
   Рыбки делали вид, что не слышат Хвана, и плавали неспешно.
   - Сейчас я вас подгоню!
   Хван забрался сначала на стол с аквариумом, потом на верхний угол аквариума и, закатав рукав, полез в воду.
   - Давайте, на старт, внимание, марш!
   Всей пятерней он сунулся в воду и начал подталкивать рыбок. Рыбки, вместо того, чтобы плавать наперегонки, бросились наутек и попрятались кто в кустах, а кто в больших раковинах.
   - Ах, вы так?
   И опять полез в воду, уже двумя руками.
   Ладно бы сачком - тут и гупешки, и меченосцы привычные - раз в месяц Вася их из аквариума в трехлитровую банку пересаживает, когда воду меняет и аквариум чистит. А вот когда их руками ловят, неизвестно - когда еще с мылом мытыми, тут уж держись, то есть:
   "Шухер! Спасайся, кто может!"
   Брызги были аж до потолка.
   А на батарее в это время...
   И подмокли мозговые опилки.
   Оба мешочка!
   Откуда рыбкам знать, что рядом ответственная работа идет и подмоченные мозговые опилки - это вам совсем не пустяк.
   А Ван и Хван куда смотрят?
   На часы смотрят.
   А надо было еще и по сторонам смотреть и мокрые пятна вовремя обнаружить. Всего-то делов - перевернуть марлевые мешочки и лишних полчаса на батарее подсушить. Но, то ли торопились помощники и не углядели нарушения инструкции, то ли за планом погнались и рукой на такой пустяк махнули, только...
   - Все! Пятнадцать часов! - повторил за кукушкой Ван и, схватив мешочки с мозговыми опилками, полетел в библиотеку. - Мой будет первым!
   - И мой будет первым!
   И попали эти подмокшие мозговые опилки - кстати, самая важная во всех подпольных мужичках составляющая, в головы двум очередным изделиям производственного цеха.
   Чубук и Чубак - так в сопроводительных документах значилось и на табличках, к их ногам привязанных. Там еще было написано: - дата изготовления, порядковый номер и ответственные за выпуск.
   Чур Бук и Чур Бак - так их, дурачась, Ван и Хван обзывали. Знали бы они, как они почти угадали с именами.
   Потому что из-за их халатности вышел производственный брак.
   Но выявится он только спустя много дней.

Глава 4

БУК И БЯК

   Как и положено по технологии, отстояли новые изделия в сушильном шкафу свой срок, остудились под вентилятором и перешли в первый подготовительный класс.
   Лэн для них и для всех новеньких специальную программу разработал. Должны же они знать, как ходить, как со старшими разговаривать, как вести себя за столом и в гостях. Да мало ли чего для выхода в свет еще знать надо! Даже лампочку включать и руки с мылом мыть мы не с пеленок умеем, а по жизни учимся.
   Только-то и разницы, что человек от рождения до первого класса аж долгих семь лет идет, а у подпольного мужичка и семи недель на такой длинный путь нет.
   Вот такая плотная система обучения, прямо спрессованная. Каждый день - новые уроки и новые знания. И, стоит сегодня что-то не выучить, завтра повторять тебе не будут. У Лэна все просто, как говорится, ведро и тряпка за углом стоят, ждут нерадивого.
   С легкой руки Вана и Хвана закрепились за новенькими мужичками-близнецами имена Чур Бук и Чур Бак. Правда, звали их не на манер Вана, произнося имя по слогам, а одним быстрым словом: Чурбук и Чурбак. Кое-кто даже подсмеивался, а то и поддразнивался:
   - Смотрите, Чурбак Чурбука на привязи ведет!
   Кто из нас в детском возрасте не любил побегать да попрыгать, а где-то немного и похулиганить. Не исключение и близнецы. Только почему-то у них игры и шутки все больше какие-то злые.
   Все играют-бегают: - прятки там, салочки, чехарда или кондалы-раскованы, а эти им подножки ставят, спрятавшихся галящему выдают, и всяко разно другим игру портят.
   Кончилось тем, что никто с ними теперь играть не хочет, в свою команду не берет.
   Чурбук и Чурбак замкнулись. Сидят одни в дальнем углу, думу думают - как бы им внимание к себе привлечь? Чем бы еще таким выделиться?
   - А давай...
   После урока собрал Лэн у своих учеников тетради с домашними заданиями. Сел вечером проверять. В тетрадях Чурбука и Чурбака все страницы исписаны, пусть и с ошибками, а в остальных тетрадях все страницы густо-густо перечерканы - ни слова не разобрать. Хоть двойки ставь!
   Принес Лэн загодя на урок новые учебники. А их стащили и в концертный рояль в актовом зале спрятали. Надо урок проводить, а как без учебников?
   Пианист концерт начинает, по клавишам пальцами долбит, а рояль басит, играть не хочет. Открыли, а там!
   Набежало народу! Директор Дома Музыки за голову хватается, валерьянку стаканами пьет.
   Кто виноват, что концерт для стольких уважаемых людей чуть не сорвали?
   Лэн виноват! Его ученики безобразничают.
   Или, еще пример.
   Дает Лэн ученикам разные задания - не только уроки делать, но и как детям помогать, как их развлекать, как незаметно, через игру, уму-разуму учить. Все стараются, а Чурбуки все наоборот делают - как бы детей расстроить, плакать заставить.
   - Смотри, Учитель, - показывает Лэн мне очередную проказу близнецов. - Прямо и не знаю, что с ними делать.
   - Говорить пробовал?
   - Пробовал.
   - Наказывать пробовал?
   - Пробовал.
   - От сладкого отучал?
   - Бесполезно, - отмахивается Лэн. - Я их от сладкого отлучаю, они у всех остальных сладкое перетаскают и одни съедят.
   - Даже так? - задумался я.
   - Может, коллектив сверстников на них плохо влияет? - строит догадки Лэн.
   - Может, и коллектив.
   - Подскажи, - просит помощи, - ты и по жизни опытнее, и мозговые опилки у тебя лучше наших. Что мне с ними делать?
   Что делать? Что делать! Кабы всегда знать, что надо в тот или иной момент делать, жизнь бы совсем по-другому складывалась.
   И я много чего не знаю, и я не все умею. Но признать это перед своими мужичками, значит, проявить слабость, авторитет свой уронить. Не могу я на такое пойти. Должен, да-да, должен уметь ответственность на себя брать.
   Мне кажется, нашел я выход.
   - Я их к себе возьму.
   - Думаешь, вы с Лэной справитесь? - насторожился Лэн. - Ты, это, Учитель, не торопишься часом?
   - Поживем - увидим, - отвечаю уклончиво.
   Ну вот, опять я притащил в свой дом неизвестно что, точнее - неизвестно кого. И даже сам не знаю - зачем?..
   В первый же день на новом месте Чурбук и Чурбак выждали, когда на кухне никого не оказалось, и поменяли сахар и соль местами. В банку с растворимым кофе черного молотого перца насыпали, а в молоко лимонной кислоты бросили, чтобы сразу кефир получился.
   Мама на ужин зовет.
   - Идемте к столу.
   Все в очередь выстроились руки мыть, а эти двое отказываются.
   - Мы, - говорят, - с дороги устали, у нас, - говорят, - живот болит, аж глаза слипаются, так спать хочется.
   А сами из-за угла выглядывают, реакцию на их шутки ловят.
   Сказочник в вопросах воспитания не одну собаку съел. Он первым попробовал сладкий суп, все понял и своим знак подал, чтобы вида не показывали
   Ужин прошел спокойно, без лишних вскриков и паники. А, когда из-за стола вставали, специально громко и много маму благодарили за вкусную еду.
   Не поймут близнецы, почему их шутки не удались? Соль несоленая попалась? Или перец не жжет?
   Чурбук ложку соли в рот отправил, проверить - тьфу, - солонущая!
   Чурбак перца щепоть хватанул - ай-яй, -исплевался.
   Задумались проказники, но не успокоились.
   На следующий день кошку Рыську в холодильник колбасой заманили и на весь день там закрыли. Еще и стулом дверь придавили для верности. Хорошо, у Рыськи шуба неснимаемая, и зимой и летом при ней, а то бы замерзла мурка, в ледышку превратилась.
   А так, открыла мама вечером холодильник, а Рыська с остатками колбасы в обнимку спит, от удовольствия похрапывает.
   Еще и благодарила потом близнецов - на неделю колбасы налопалась, на три дня вперед выспалась.
   - Вы, это, - говорит им, - если еще колбаса дармовая появится, так я завсегда, только скажите!
   - А вот фигушки тебе! - и тут облом, вышло не совсем так, как близнецы ожидали.
   Лэну в лапти кнопок насыпали, а среди ночи драку на подушках устроили.
   Проснулся Лэн, только собрался их разнимать, ноги в лапти сунул... три дня потом хромал на обе ноги.
   - Это не Чубук и не Чубак, - расстраивается хромоногий Лэн, - это какие-то Бук и Бяк у меня получились!
   Стали проказников на весь день в шкафу запирать. Лэн книжек им даст, бумаги и карандашей.
   - Хотите - читайте, хотите - рисуйте. Хотите - ничего не делайте. Только вот хулиганить больше вам не позволим!
   Посидели один день запертыми в шкафу, второй день посидели, призадумались.
   - Надо нам тактику менять, - говорит Бук.
   - Как ее менять? - спрашивает Бяк.
   - Притворимся, что исправились.
   - Насовсем? - испугался Бяк.
   - Нет, не насовсем, - успокаивает брата Бук. - Только для видимости.
   - Для видимости можно, - соглашается Бяк. - Больше дома не безобразничаем?
   - Ну да, - говорит Бук, - чуть что, сразу на нас подумают.
   - А где безобразничаем?
   - Я пока не знаю! Давай вместе придумывать.
   Бук вечером у окна сидел, от нечего делать за двором наблюдал.
   И донаблюдался.
   Подъезжает машина, встает на стоянку. Водитель выходит, на кнопку нажимает. Машина "Пик", фонарями мигнет и спать ложится.
   Как только все жильцы уснули, пробрались близнецы во двор дома и ну машины по колесам пинать.
   Сигнализации рассердились, - чего это им по колесам пинают? Проверка? Комиссия? От старательности рев на всю улицу устроили. Хозяева, кое-как одевшись, из квартир повыскакивали - нет никого, а машины фонарями мигают, гудками орут.
   Нажали на кнопки, успокоили своих железных коней, спать ушли.
   Часа не прошло - та же картина.
   И так за ночь раз пять весь дом поднимали.
   День, то есть, ночь терпели водители, вторую ночь терпели, на третью организовали плановое дежурство.
   Где им знать, что это подпольные мужички их мучают. Их и днем-то не очень приметишь, а ночью, да еще когда везде кусты и высокая трава разрослись.
   Провалилось дежурство с треском.
   Опять сигнализации машин всю ночь включались-выключались, ни взрослым, ни детям спать не давали.
   Кто-то сильно умный или начитанный спрашивает у Сказочника:
   - Вы к этому шуму никакого отношения не имеете?
   Не прямо в лоб спрашивает, а с намеком. Мол, знаем, чем вы тут промышляете! Пока не интересуемся - законное ли у вас в квартире производство или подпольное. Но можем и поинтересоваться, и органы, если порядок не наведете, привлечь.
   А тут еще Лэн.
   - Кажется, я знаю, кто у нас во дворе баламутит! - сказал он.
   - Наши Бяк и Бук?
   - Они! - кивает Лэн. - И я знаю, как их от этого дела отучить!
   Дежурные на стоянке призвали на помощь собак. Лэн дал овчарке понюхать шапку Бяка и кепку Бука. А близнецам ничего не сказал.
   Собаке видеть не надо. Собака любой шорох издалека слышит. Один Ринго что стоит! Овчарка! Самая настоящая.
   В следующую ночь, не успели близнецы по первому колесу ногой ударить, Ринго уже бежит во всю ширь зубастую пасть раззявив.
   И у Бука, и у Бяка душа в пятки ушла. Кинулись они наутек, а кто быстрее бегает? Собака или мужичок? Тут и к цыганке ходить не надо, ясно дело - собака.
   Едва удрали.
   Сидят в своем шкафу, отдыхиваются.
   - Да, с собаками они нас запросто переловят! - говорит Бук.
   - Хорошо, если просто переловят и Сказочнику отдадут, - рассуждает Бяк.
   - Ну, поругают, - перечисляет Бук.
   - Ну, в шкафу еще и на ночь запрут.
   - И все наказание! - смеется Бук. - Переживем!
   - А вдруг собака случайно челюсть посильнее сожмет? - догадывается Бяк.
   - И прощай веселая жизнь. - Это уже серьезно, теперь близнецам не до смеха.
   - А их, собак этих, в доме полным-полно! - хватается за голову Бяк.
   - Прямо не дом, а сплошная собачья конура!
   Начали считать.
   - В первом подъезде четыре, да на девятом этаже тоже овчарка.
   - Пиши, пять.
   - Во втором подъезде тоже четыре, но одна не бегает - старая.
   - Так ее считаем или нет? - отрывается от блокнота Бук.
   - Считаем! - говорит Бяк. - Собака же! Она сама, может, и не бегает от старости. Но дежурить-то может! Лаять-то она еще умеет, значит, сигналы будет подавать.
   - А в третьем вообще кошмар! Только в одной квартире целых шесть. И, хоть они все маленькие, как мы ростом, но лают громче всех.
   - Ага! Одна тявкнет, остальные, даже не разобравшись в причине, сразу подхватывают. Собачий хор называется!
   - Так, а в нашем, четвертом подъезде...
   - Сколько получилось?
   Посмотрели в записи, посчитали, испугались.
   - Если каждая собака наш запах знать будет, мы и днем, даже просто чтобы погулять, во двор не выйдем!
   - Доигрались!
   - Надо какое-то новое хулиганство придумывать.
   - Какое?

Глава 5

ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР

   Утро началось с того, что Лэн, не дав мне опомниться, рассказал не только подробности прошедшей ночи, где он был прямым участником, но и многих других дней и ночей до этого. И во всех его рассказах, прямо скажем, не совсем в лучшем свете фигурировали близнецы Чубук и Чубак. Про что-то я уже знал, но большая часть рассказов была мне в новинку.
   - Прямо, от рук отбиваются. И переезд к вам не помог, - вроде, упрекнул и ответственность как бы на двоих разделил. А половину, даже если это всего лишь ответственность, нести всегда легче, чем целую ношу!
   - Болезни роста, - сказал я обеспокоенному Лэну. - Знаешь, все дети очень подвижны и склонны к экстремизму. Я сам, поверишь ли! был лучшим учеником в школе.
   - Почему не поверю? - встрепенулся Лэн. - Поверю!
   - И в то же время был таким отчаянным... как бы тебе помягче сказать... короче, по поведению у меня двойка была, - честно признался другу. - Вот так вот.
   - Двойка по поведению? - схватился за голову Лэн. - Учитель! У вас?
   - У меня, - покраснел я. - А что ты хочешь! И сын мой, Вася, по стопам отца пошел.
   - Тоже учится хорошо?
   - Это само собой, - сказал я. - Но у него те же проблемы с поведением, что и у меня когда-то были. Не так, конечно, как у Чубука и Чубака, но, то же есть за что поругать.
   - Ругаешь?
   - Нет. Понимаю - болезнь роста. Было бы хуже, если бы он рос тихоней, малоподвижным - этакой кисельной массой. Как говорят: ни то, ни сё, ни рыба, ни мясо.
   - А я-то думал, - начал Лэн.
   - Стоп-стоп! - перебил его я. - Ты, ведь, не собираешься обвинить меня в том, что мои гены мужичкам передались?
   - Скорее уж наши, - признался Лэн. - Мозговые опилки я с наших образцов делал, твоего там ни капли.
   - И на том спасибо!
   - А вот программное обеспечение!
   - Ты разрабатывал, ты, - напомнил я ему.
   - А меня кто разрабатывал? - хитро прикрыл один глаз Лэн и тут же вполне серьезно предложил. - Ладно, не будем так глубоко копать.
   - Не будем, - согласился я.
   - Я уже много дней думаю, Учитель, над двумя вещами.
   - Ну-ка? Интересно!
   - Если это болезнь роста, детский, как ты говоришь, экстремизм, то когда он пройдет?
   Ничего лучшего я сказать не смог.
   - С возрастом.
   Но Лэну мой ответ пришелся не по душе. Он нахмурился.
   - И сколько нам еще ждать этого желанного "возраста"?
   - Ну, у всех по-разному, некоторые до старости не перебесятся! - и опять я ничем не обрадовал Лэна.
   - А можем ли мы позволить себе ждать, когда они повзрослеют и поумнеют? - в его голове, мне так показалось, уже были готовые ответы. Он только искал моей поддержки.
   Я это уловил, но пока не знал - в каком направлении двигаться? И сказал первое, что в голову пришло.
   - Закон жизни. Тут никуда не денешься.
   - Это первое, о чем я думаю, - неожиданно оживился Лэн.
   - А второе?
   - Почему из всех нас, ну, которые мужички твои, и из нашей, старой гвардии, и из новосделанных, только эти двое такие...
   - Безобразники? - досказал я.
   - Да, именно так! Безобразники! - слово явно понравилось Лэну.
   - А Ван и Хван разве не такие?
   - Нет, Учитель! Совсем не такие!
   - Сам говорил - нет дня, чтобы они что-то не отмочили, - напомнил я.
   - Да, - рассмеялся Лэн, - есть за ними такое! Но они - веселые, шутливые, с отменным чувством юмора! Если и отмочат что, так не со зла, а других посмешить или самим повеселиться.
   - А Бук и Бяк?
   - О! - поднял вверх указательный палец Лэн. - Эти все назло делают. Их цель: сломать, обидеть, ущипнуть, навредить! Во! Правильное слово - навредить!
   Я мысленно сравнил эти две пары мужичков и вынужден был признать.
   - Пожалуй, ты прав. Есть в них это - они как бы противопоставили себя всем: вы - так, а мы назло вам всем - наоборот!
   - И вот еще что я думаю, - Лэн даже голос понизил, мне пришлось наклониться к нему, чтобы не пропустить ни одного слова. - Все мужички, которых мы сделали, вроде, нормальными получились. Примерно такими, как мы с тобой их планировали. Так?
   - Так, - шепотом ответил я.
   - А эти двое, - совсем перешел на шепот Лэн, - из рук вон плохо вышли.
   - Куда ты клонишь?
   - Да не клоню я!
   - Ну, тогда не тяни кота за хвост, говори?
   - Не ругай меня, Учитель, - неожиданно сменил тон разговора Лэн, - но я, пока временно, может, только на одну недельку, приостановил наше производство.
   - Не будешь больше их делать?
   - Разобраться мне надо, где ошибка произошла. Почему, по какой такой причине вышел у нас этот производственный брак. Что, если и все последующие изделия точной копией Бука и Бяка выйдут? Возможно такое?
   - Возможно.
   - Мы ж не просто проблему себе создадим. Это было бы - полбеды! Мы саму идею - твою, кстати, идею! - загубим. И мужички из помощников, которым все рады и которых все ждут, превратятся в такое, что при одном упоминании о них дети плакать будут, а взрослые - двери на все замки закроют.
   - Когда ты такое удумал?
   - После сегодняшней ночи, - признался Лэн. - Утром первый раз в мою голову мысль о производственном браке закралась.
   - И ты...
   - Начал расследование.
   - Что-то уже нашел?
   - Пока нет, Учитель. Но, - опередил он мой следующий вопрос, - как разберусь - тебе первому доложу. А пока не сердись, так для дела лучше.
   - Согласен, - поддержал я Лэна. - И с ходом твоих мыслей согласен, и с приостановкой производства.
   - Ты... это, - попросил Лэн. - Лэну успокой, скажи - отпуск, доработка модели... короче, сам придумай, что ей сказать, чтобы не расстраивать ребенка.
   - Сделаю, - пообещал я.
   Лэн с головой погрузился в свои расчеты и отчеты.
   Прошелся с карандашом и бумагой по всей производственной цепочке от задумки до выпуска готового изделия. По сто раз все пересчитал, с опилками еще поэкспериментировал и окончательно определился.
   Причиной брака могли стать только они - мозговые опилки.
   Лэн мужичок основательный и ответственный. Он всю свою работу в специальную книгу записывает. Даже, скажем, добавил он при изготовлении мозговых опилок две пылинки черного перца, - вроде бы пустяк, какие-то незаметные две пылинки! Но Лэн и такую мелочь фиксирует, все записывает. Вот, пожалуйста, запись в книге соответствующая, читайте: 06.07 в 13.42 - добавлено на четвертом этапе: опилок сосновых ... щепоток, перемешано по инструкции 4 минуты, в 13.46 брошено две микрочастицы перца черного молотого, перемешано 4 минуты...
   И так весь процесс приготовления опилок.
   Раз перечитал Лэн записи эти, другой раз - ну нет никаких нарушений технологии, хоть тресни!
   Нарушений нет, а брак есть.
   Ищи, Лэн, копай глубже!
   Или шире?
   Позвал Лэн к себе Вана и подробно про тот день, когда в мастерской Чубука и Чубака делали, расспросил.
   Ван тоже не лыком шит, у него тоже записи. Достает он свой блокнот и Лэну показывает.
   - Все, как ты велел, начальник, строго по часам и даже иногда по минутам.
   Читает Лэн - точно, с его слов записано и по инструкции выполнено.
   - Не здесь ищу, - вкрались в его голову сомнения.
   От безысходности листает туда-сюда блокнот Вана, тупо в страницы смотрит.
   - А это что? - сам себя спрашивает.
   - Что? - вторит Ван.
   - Блокнот у тебя... учишь вас, учишь... аккуратней надо... пятна какие-то, подтеки.
   - Это, - голос Вана дрогнул, потому что он вспомнил. И про долгое ожидание вспомнил, и про рыбок в аквариуме, и про брызги до потолка. Можно было бы промолчать или соврать что-нибудь, себя выгораживая. Но Ван понимал - от его честного ответа сейчас зависит - будут ли они и дальше мужичков делать, или навсегда закроется их фирма.
   И он рассказал.
   Про аквариум, про игру с рыбками, и про то, что совсем немного, всего несколько маленьких капель воды упало на мозговые опилки.
   - Мы бы тебе сами сказали, - говорит, потупя голову. - Но план... Ты же велел до конца смены сдать их в сушку... Вот мы и не посмели ослушаться.
   - План, говоришь?
   - Кто ж знал, что какие-то пара капель воды.
   Ван уже окончательно уверился, - теперь его с этой работы выгонят, и приготовился к самому худшему. Ему не просто всыпят по первое число, но и, может быть, даже в переделку сдадут. Поменяют соломенную труху в животе и мозговые опилки в голове. И правильно, так ему и надо!
   А Лэн, услышав признания Вана, запрыгал от счастья.
   - Я ж думал, - пританцовывал он, - это я напортачил, и теперь производство подпольных мужичков закрывать придется! А тут всего лишь маленькое разгильдяйство!
   - Маленькое? - не поверил своим ушам Ван.
   - Да мы это в один миг исправим! - обнял его Лэн и они вдвоем закружили по комнате.
   - Как исправить? - теперь радовался и Ван, - ты скажи, мы мигом!
   - Мигом! Мигом! Это мы мигом!
   - Сегодня!
   - Сейчас! И уже завтра наша фирма возобновит производство! Мы их в два, нет, в пять раз больше делать будем!
   Наплясавшись и отдышавшись, Лэн усадил Вана за стол:
   - Ты меня здесь подожди, ни о чем не переживай! Все хорошо! Все будет хо-ро-шо! - и убежал к Учителю. Надо же его обрадовать. Заодно и одну мелочь обсудить.
   Когда Лэн вернулся, у него уже был готов план действий.
   - Ты вот что сделай! - учит Вана. - Сегодня будь с нашими Чур-бяками вдвойне добр и заботлив.
   - Это для дела нужно?
   - Для дела.
   - Тогда пересилю себя и сделаюсь добр, как тысяча мам, и заботлив, как курочка-наседка.
   - И Хвану скажи, и он тоже пусть будет.
   - Хван сегодня на дежурстве в музыкальном доме.
   - На дежурстве, - на секунду задумался Лэн. - Ну, ничего, ты и один справишься, - сказал он. - Ты за ужином незаметно подсыпь им в чай вот этот порошок.
   - Яд?
   - Нет, что ты! - замахал руками Лэн. - Зачем яд? Снотворное!
   - А! Горькое?
   - Сладенькое - близнецы и не заметят и не почувствуют ничего.
   - Просто уснут?
   - Просто уснут.
   - И во сне исправятся?
   - Если бы все так просто было, - улыбнулся Лэн. - Когда они уснут крепким сном, ты придешь за мной. Понял?
   - Приду за тобой...
   - Мы их перенесем ко мне в мастерскую. Я их быстренько выпотрошу, подпорченные мозговые опилки заменю на сухие. Зашью, высушу, а утром их не узнать будет!
   - Спасибо тебе, Лэн!
   - За что?
   - За то, что не прогнал, за то, что доверяешь и новые задания даешь.
   - Ты честно признался, значит, тебе можно доверять, - улыбнулся помощнику Лэн. - Иди, помогай мне исправлять производственный брак. А я пока займусь приготовлением новой порции мозговых опилок.
   Только Ван развернулся, чтобы к двери пойти, как топот ног услышал.
   Показалось, что убегает кто-то.

Глава 6

ПОБЕГ

  
   Бук влетел в комнату, где Бяк разбирал очередную машинку Васи.
   - Нас это... того... в переплавку! - Не отдышавшись и даже не поправив съехавшую набок кепку, с порога крикнул брату.
   Занятый любимым машино-ломательным делом, Бяк и головы не повернул.
   - В переплавку можно что-нибудь железное, - поучительно сказал он и оторвал дверцу машины, - или стеклянное, - выдавил лобовое стекло и посмотрел через него на свет.
   - А нас куда?
   Бяк неторопливо окинул Бука с головы до ног, потом также неторопливо обсмотрел себя и даже кое-где ощупал.
   - Нас можно в перешивку, если вдруг потолстеем.
   - Не то, - отмахнулся Бук. - Еще куда?
   - Можно в перекройку, если мода поменяется.
   - Опять не туда!
   - Можно в перенабивку, если в соломе червяки или плесень заведутся.
   - Во! Точно! - неизвестно чему обрадовался Бук. - Так он и сказал!
   - Кто сказал?
   - Лэн сказал!
   - Зачем он так сказал? - до Бяка только сейчас начало доходить беспокойство брата, и он на минуту прекратил курочить машинку.
   - Сейчас... подожди... дай вспомнить, - затараторил Бук. - Он сказал... Терпение у него, видишь ли, кончилось. А потом он еще сказал... Мы, понимаешь ли, на всех подпольных мужичков тень отбрасываем.
   - Бяк не дурак, - похвалил мужичок себя и даже спину гордо выпрямил. - Бяк давно тебе говорил, достанем мы их!
   - Достали! - уточнил Бук. - Теперь он по-настоящему разозлился!
   - Это ты виноват, - не отрываясь от раскуроченной наполовину машины, сказал Бяк. - Зачем его лапти к полу гвоздями прибил?
   - Для веселья! - признался Бук.
   - Ну да, веселья было с воз и маленькую тележку! Поржали мы с тобой.
   - А ты... а ты... - сквозь смех захлебываясь говорил Бук. - Зачем ему в карманы тараканов дохлых насовал?
   - То же для веселья! - покатывался Бяк. - А ты... а ты... вместо сахара ему в чай соли насыпал!
   - А ты... а ты...
   - А я еще одну шутку придумал. Клёвую! Обхохочешься!
   Бук резко прекратил смеяться и вытаращил на брата глаза.
   - Завтра, за то, что он нас в перенабивку собрался отправлять, я ему, - начал было Бяк, но Бук ни с того ни с сего постучал брату по лбу.
   - Бяк! Очнись! Ты про что сейчас?
   - Ну как! - вытаращил глаза Бяк. - Надо же ему отомстить! Завтра я...
   - Не будет у тебя завтра, - пообещал Бук. - И у меня не будет!
   - Ты мне сказки не рассказывай! Завтра у всех будет! - философски заметил Бяк. - Солнце не остановишь, силы у тебя не хватит. И земля будет вращаться, хоть на все тормоза нажми. А, кстати, ты знаешь, почему ветер свистит?
   - Не знаю, - попался Бук.
   - Потому что земля по космосу летит со скоростью тридцать тысяч километров в час! В триста раз быстрее вот такой вот машины, - сунул брату под нос то, что недавно было черной "волгой" - любимой Васиной машинкой.
   - Да ну! Откуда знаешь?
   - Во-первых, в книжке читал, - задрал важный нос Бяк.
   - А во-вторых?
   - Во-вторых, и я, и ты, и все мы вместе с землей тоже с такой же скоростью летим по космосу вокруг Солнца! Вот так вот, брат!
   - Свистишь!
   - А что, слышно? - опять схитрил Бяк.
   - Еще как! - второй раз попался Бук.
   - Это не я свищу, - теперь пришла очередь Бяка стучать по лбу брату, - а ветер в твоих и моих ушах завывает. Потому что скорость огромная!
   Бук понял, что никогда не переговорит брата, потому ляпнул без подготовки.
   - Они нас сегодня сладким порошком усыпят и сонных выпотрошат!
   - Кто тебе сказал? - Бяк вмиг забыл про скорость, землю и ветер в ушах.
   - Никто не сказал! - теперь важностью надулся Бук. - Я сам подслушал! Лэн со Сказочником придумали, как им от проказников, то есть от нас с тобой, избавиться. Вот!
   Но Бяка не так-то просто напугать или расстроить. У него на все есть ответ и готовое решение.
   - Я спать всю ночь не буду, - не моргнув глазом, хвастанул он. - Мне это запросто.
   - И сонный порошок тебя не возьмет? - с издевкой спросил Бук.
   - Тут я не знаю, - честно признался Бяк. - Я его ни разу не пробовал. А что, они против нас готовы применить запрещенные римской конвенцией методы?
   - Еще как готовы! - Бук выставил вперед руку, чтобы Бяк начал загибать пальцы:
   - Сказочник дал порошок Лэну. Раз! - Бяк загнул первый палец. - Чтобы Лэн дал порошок Вану. Два! - и второй палец загнулся. - Чтобы Ван подсыпал нам в чай этот сладкий усыпательный порошок.
   - Три! - схватился за голову Бяк. - Это целый групповой заговор!
   - А мы должны выпить чай и уснуть. Вот!
   - Да я, да чтобы выпил их отраву! - захарахорился Бяк. - Да я так и скажу, прямо в лицо и Лэну, и даже Сказочнику твоему - пейте сами с огурцами! А нам не суйте, крепче дуйте!
   - Глупый ты, брат, - остудил Бяка Бук. - Ну не станешь ты чай пить, они в простую воду подмешают и тогда, когда мы знать не будем. Можешь же ты вообще без воды обходиться?
   - Не могу, - сознался Бяк. - А что нам делать?
   - Я думаю, раз уж они решили с нами гадость эту сделать, то обязательно сделают.
   - И мы, как подопытные кролики, молча снесем такое издевательство? - сник Бяк.
   - Нет, - перешел на заговорщицкий тон Бук. - Не снесем.
   - Взбунтуемся?
   - Мы сегодня будем ниже травы, тише воды.
   - Зачем?
   - А вот зачем!
   И Бук на ушко рассказал Бяку, что они сделают, чтобы в очередной раз всех обмануть.
   Вечером Ван пригласил Бука и Бяка за стол. Ужинать.
   Самовар согрел, булочек вкусных выставил. Сам необычайно любезен, все проказников нахваливает, - какие они сегодня веселые да находчивые.
   А и они - просто не узнать! Через слово "спасибо", через два "пожалуйста", да все "будьте любезны", "не затруднит ли вас".
   Бяк играет свою роль - как всегда себе на уме, о чем-то думает, где-то витает, как будто нет его здесь. А сам с Вана глаз не сводит. Нельзя проворонить, когда тот порошок в чай подсыпать будет.
   Бук вежливостью щеголяет, внимание Вана на себя отвлекает:
   - Давай, я помогу, ты присядь, отдохни.
   И вот дождались.
   Ван рукавом над чашкой Бука потряс, пока тот булочку нарезал. Бяк тут же брату под столом ногой просигналил.
   Бук головой кивнул, это значит - сигнал получил, - и, повернувшись к Вану, обнял его за плечи.
   - А ты вот такую историю слышал? - шепчет ему на ухо. - Мы тут вчера дело замечательное провернули...
   Бяк быстренько поменял местами чашки с чаем и сидит, губу надувши.
   - Эй! Так невежливо!
   - Чего невежливо?
   - В приличном обществе шептаться некрасиво! - говорит. - Громко рассказывай! Я тоже хочу послушать.
   - И правда, - охотно соглашается Бук и ведет Вана к столу. - Ну-с? По чашечке, по маленькой!
   Бук большим глотком осушает свою чашку. Ван аж лицом засветился - и уговаривать не пришлось! Все идет по плану. По его плану.
   - А ты чего не пьешь? - в один голос проказники спрашивают. - Брезгуешь с нами пить или отраву какую в чай подсыпал?
   У Ванна от таких слов коленки подогнулись, сразу обе, и ему пришлось за край стола хвататься, чтобы равновесие не убежало.
   - Почему не пью? Пью, вот смотрите, - и тоже одним глотком свою чашку выпивает.
   Налили еще по одной. Теперь можно и не спеша с булочками почаевничать, и поговорить о чем-нибудь забавном. Да хоть о той же космической скорости!
   Через пять минут Бук начал громко зевать и клонить на грудь потяжелевшую голову.
   - Чего-то меня разморило, - вытирает кепкой вспотевшее лицо.
   - Устал, целый день проказничая, - говорит вежливый сегодня Ван.
   - Угу, - полусонно соглашается Бук. - Брат! Помоги мне.
   Бяк помогает Буку добраться до кровати, а Ван в это время и в его чашку подсыпает порцию порошка.
   - Видел? - шепчет Бук.
   - Видел, - отвечает Бяк.
   - Действуй! - говорит Бук и совсем валится на пол.
   - Ван, иди помоги, - зовет Бяк, - я один не справляюсь!
   Вдвоем они укладывают Бука, который, как будто во сне, крепко обхватывает Вана за шею. Бяк возвращается за стол и, пока Ван освобождается от захвата Бука, второй раз меняет чашки местами.
   Так Ван принял двойную дозу снотворного и вскоре громко храпел прямо за столом.
   А Бук и Бяк, не теряя времени, готовились в дорогу.
   - Собери булочки и конфеты, - командует Бук. - Еще неизвестно, как на новом месте обустроимся.
   - Посуду тоже брать?
   - Бери! Пригодится!
   - А самовар?
   - Как мы его попрем? На такси?
   - Понял! - догадался Бяк, - проживем без самовара.
   Закинув за плечи по котомке с припасами, Бук и Бяк присели на дорожку.
   - Весело было у тебя в гостях, Сказочник, - признался Бук.
   - Но своя рубашка как-то ближе к телу, - сказал Бяк.
   - Не поминайте нас лихом!
   А в это время в своей мастерской Лэн заканчивал приготовления к срочной операции.
   Воды - целое ведро на плите нагрел; ножницы, топор и пила чистотой сверкают. Операционный стол застелен чистой простынкой, лампы люстры включены на полную мощность.
   Две свежих порции мозговых опилок ровными кучками лежат на двух тарелках, острый скальпель наточен и продезинфицирован, мозговые нитки вставлены в мозговые иголки. На руках у Лэна резиновые перчатки, на лице маска, в глазах решимость и ожидание. Ну, прямо самый настоящий доктор-хирург!
   - Вот сейчас вот дверь откроется и... вот сейчас шаги услышу... вот сейчас... - бесконечно повторяет он.
   Это "вот сейчас" все тянется и тянется. Уже час ждет, второй ждет, а Вана с известием нет и нет.
   Часы устали ждать и пробили полночь.
   Только теперь Лэн заподозрил что-то неладное и пошел проверять.
   А и проверять нечего.
   Вышел из мастерской - по всей квартире храп Вана разносится, да такой заливистый! А Бука и Бяка след простыл, только форточка от ветра поскрипывает, да веревка одиноко болтается за окном.
   - Вот, хитрецы! Вот, проказники! Раскусили нас! Вокруг пальца провели! - с восторгом всплеснул руками Лэн и вынужденно признал. - И совсем они не дураками получились!
   А наши беглецы поселились в центральной детской библиотеке!
   А чего? Во-первых, рядом. Тот же дом, только этаж другой. Во-вторых - обстановка для них привычная. В библиотеке у Сказочника их сделали, там же они провели первые дни своей жизни, запах книг как запах детства им приятен и понятен. Только и разницы, что у Сказочника библиотека - одна комната в квартире, а эта библиотека занимает целый первый этаж огромного дома. Здесь есть не только библиотечные и читальные залы. Есть даже зал для кинопоказа и игровая комната! Да еще такой же огромный подвал с архивами, кладовыми и списанным имуществом. Во сколько места! Живи - где хочешь, играй - где хочешь. А если в прятки - да тут с собаками год искать будут и не найдут! Поэтому Бук и Бяк в прятки не играют, неинтересно. Они свои игры придумают!

Глава 7

РЕКОГНОСЦИРОВКА

  
   Ночью все нормальные люди и такие же нормальные мужички спят. Конечно, кроме тех, кто на работе или, как Сказочник, чего-нибудь сочиняют.
   Бук и Бяк в первую ночь после своего побега уснули не сразу. Сначала обсмотрелись на новом месте, выбрали - где переночуют. Потом пили чай и в сотый раз пересказывали друг другу, как они хитро Вана его же снотворным порошком усыпили, как ловко по веревке спускались, и сколько котов и кошек на крыше библиотеки в позорное бегство обратили.
   Ну и, конечно же, строили планы - как они вольготно заживут, когда над ними нет ни командиров типа Лэна, ни надзирателей типа Вана или Хвана.
   - Теперь мы развернемся в полную силу! - с восторгом заявил Бяк.
   - Они о нас еще услышат! - пообещал Бук.
   - И завидовать будут! - придумал Бяк. - Но мы их в свою банду не возьмем!
   - Не возьмем, - подтвердил Бяк. - Нечего было порошком нас...
   - Мы им не тряпки, трухой набитые.
   - Мы... мы... еще узнаете, кто мы такие!
   Первый день беглецы изучали обстановку и сильно не хулиганили. Так, по мелочи, для разминки, чтобы совсем навык не потерять.
   Открывает библиотеку тетушка Нурия. Она здесь числится главной за чистоту и порядок.
   - Чистота - это хорошо, - сказал Бяк, - я за чистоту двумя руками, - и, только тетушка Нурия отвлеклась на минутку, опрокинул ведро с водой.
   Ответственная за чистоту не со зла, а просто реакция у нее хорошая, махнула шваброй в сторону движения и, надо же так попасть! смахнула Бяка концом тряпки. Она ж не знала, что это уважаемый мужичок. Она ж подумала, что это кто-то, кто ей ведро опрокинул.
   Бяк пролетел по всему фойе, разделяя надвое огромную лужу. Хорошо, шкаф на пути оказался и его ножка со всей силы... ой, это Бяк со всей силы впечатался в ножку шкафа. Он бы так и остался лежать на виду в обнимку с ножкой, но брат вовремя подоспел и затащил Бяка под шкаф. Так что второй замах швабры их не достал, а только грязными брызгами окатил.
   - Хватит с нее на сегодня! - сказал Бяк, отряхиваясь.
   - Пойдем, я тебя на батарее высушу, - потащил брата Бук.
   Больше на сегодня мужички не хулиганили. Только сбросили с полок в читальном зале ряд книг, да высыпали из коробки абонентские карточки читателей и перемешали их.
   До самого закрытия библиотеки, в целях своей личной безопасности, изучали график работы, сколько народу в том или ином кабинете появляется, и где прячутся опасные для них участки.
   Вечером в комнате с телевизором накрыли стол и подвели итоги первого дня свободы.
   - То, что мы сегодня делали, называется - рекогносцировка, - блеснул знаниями Бяк.
   - Ты по-русски скажи, - попросил Бук, заталкивая в рот очередную конфету.
   - Изучение местности, где нам предстоит вести боевые действия.
   - Во, так понятно, - кивнул Бук. - А для чего нам ее изучать?
   - Глупый ты, Бук. Вот скажи, что нам, по-твоему, сегодняшний день принес?
   - День принес вечер, - начал перечислять Бук. - Вечер принес ужин. Ужин принес конфеты, булочки, печенье и чай с сахаром!
   - Какие уроки ты извлек?
   - Не ленись, - с полным ртом отвечал Бук, - выдвигай все ящики во всех столах, обязательно что-нибудь вкусное найдешь.
   - Плохой из тебя военачальник, - сделал вывод Бяк.
   - А ты, если такой умный, скажи - а тебе что сегодняшний день принес?
   - Я изучил весь первый этаж.
   - Ха, я тоже везде погулял! - сморщился Бук. - Нашел чем хвастаться!
   - Я не просто побывал в каждом кабинете, под каждым столом и шкафом, - Бяк достал из кармана блокнот и раскрыл его. - Я зарисовал план местности и записал - кто за что отвечает. Вот, например, тетю директора зовут Галина Анатольевна. График работы у нее такой. Телефоны такие.
   - Это она тебе рассказала?
   - У нее на столе карточки лежат, визитками называются, - показал Бяк кусочек картона. - Тут все прописано. Я одну дернул.
   - Украл? - презрительно сморщил нос Бук.
   - Молча попросил, - уточнил Бяк. - Визитки специально для того и делаются, чтобы про человека все полезное знать.
   - А мне чего не попросил?
   - Нам одной хватит.
   - А еще про кого узнал?
   - Ну, тут у меня про многих записано. Вот, смотри! В этой комнате Светлана работает, здесь Татьяна, за этим столом Наталья, у этой стойки Елена... Всех я еще не запомнил.
   - А, Елена! Я знаю! У нее вкусные конфеты! - Бук порылся в кучке и вытащил самую яркую. - Вот эти! Попробуй!
   - Вкусные, - согласился Бяк.
   - А уроки какие ты выучил?
   - У швабры длинные руки, а у технички быстрая реакция, - потер ушибленный бок Бяк.
   - Да, под ее палку с мокрой тряпкой лучше не попадаться, - согласился Бук.
   - А еще я нашел два пути в подвал. Завтра будем его изучать.
   - Да ну! Я второй раз не пойду!
   - Почему?
   - Там темно и пыльно!
   - Это же хорошо! В подвале устроим наш главный тыл. В случае опасности будет, где спрятаться.
   - От кого?
   - Да хоть от кого!
   - И от собак?
   - Не знаю, - смутился Бяк, - но попробовать стоит. А еще мы там базу оборудуем.
   - Военную?
   - Пережидательную! По всем правилам военного искусства! Со складом игрушек, книг и продуктов питания. Чтобы можно было трудные времена пересидеть.
   - Давай не будем о трудных временах. Пошли лучше поиграем.
   - Во что?
   Бук повертел головой по сторонам, словно игру высматривал. Но увидел только кафельный пол, похожий на шахматную доску.
   - В шашки будешь?
   - Не хочу.
   - В шахматы?
   - Ты сразу проиграешь.
   - А в крестики-нолики?
   - Давай!
   Игра простая, рисуй себе крестик, а твой соперник нолик, и кто кого перехитрит.
   Только обычно как в эту игру играют? Выбирают - чей крестик, а чей нолик. Затем берут листок бумаги, рисуют квадратики, и заполняют их поочередно.
   Нашим мужичкам это показалось сложным.
   - Зачем рисовать? - говорит Бук. - Вон на полу кафель разноцветный уложен. Это и будет наш стол.
   - Верно, - обрадовался Бяк и тут же бряк на пол, место удобное занимать.
   Попробовали на кафеле карандашом крестики с ноликами рисовать - плохо получается. Ручка вообще скользит, а фломастер только один нашли, и тот полузасохший.
   - Ха! - опять догадался Бук. - За мной!
   Побежал к стеллажу, вытянул с полки самую толстую детскую книжку - оказались "Приключения Незнайки и его друзей".
   - Чур, мои нолики, - забил Бук. С этими словами раскрыл книгу и ну карманы кругляшками набивать. Полкниги без буквы "о" оставил!
   А Бяк по примеру друга из книжки про "Волшебника Изумрудного города" все крестики вытащил. Ему, чтобы полные карманы набить, пришлось три тома этой сказки без буквы "х" оставить.
   Расселись они на полу в вестибюле, благо, места много, света хватает и никто не мешает, и ну по кафелю буквы расставлять. Закончат одну партию, буквы не собирают, зачем? Когда в карманах еще полно! А ногой их в угол столкнут и новую игру начинают. Резались, резались, пока все буквы не растратили. А тут и ночь наступила, спать пора.
   Приходит утром на работу тетушка Нурия - она, как всегда, первая открывает библиотеку и наводит порядок, - а на полу целые кучи крестиков и ноликов разбросаны. По нескольку ведер на мусорку выносить приходится.
   Сначала она ничего не поняла - чем это тут намусорили, да и не приглядывалась особо - очки-то дома остались! У нее работа какая? А простая работа! Было грязно, должно быть чисто.
   На следующее утро гора мусора еще больше.
   Опять вычистила. Только поворчала немного.
   - Какой-то странный мусор, - говорит, разглядывая. - Ни грязь, ни обрывки бумажек, ни фантики от конфет.
   К концу недели терпение ее почему-то кончилось. Тетушка Нурия смела мусор в кучу, поставила рядом стул. Села на него и стала дожидаться прихода главной директрисы библиотеки.
   - Кто тут у вас вечером мусорит? - спрашивает сердито и показывает на целую гору сметенных в угол крестиков и ноликов.
   - Никто не мусорит, - говорит удивленная Галина Анатольевна. - Я последней ухожу, все в прекрасном чистом виде оставляю.
   - А я первой прихожу, и уже неделю по нескольку ведер вот такого мусора выносить приходится.
   Не поленилась Галина Анатольевна, наклонилась, чтобы лучше рассмотреть, и ахнула.
   - Господи! Что же это такое! - и уже горсть мусора хватает и к глазам своим подносит. - Да это же... - перебирает руками и лицом темнеет. - Вы куда его деваете?
   - В мусорные бачки, - поняв, что случилась непоправимая беда, шепотом отвечает тетушка Нурия. - Мусор же!
   - Не мусор это, - чуть не плачет директриса. - Буквы это! Из книг!
   И как закричит во всю силу своего директорского голоса:
   - Девочки! Все сюда! Ко мне! Пожар!
   Прибежали все - и главная за абонемент с ручкой в руке; и главная по читальному залу с толстой книгой; и методисты дошкольного отдела - эти с красками и кистью; и даже юрист с завхозом. Двое последних - самые организованные: у завхоза в руках красное ведро, снятое с пожарного стенда, у юриста - тяжелая лопата.
   - Пожар? - спрашивает завхоз и ведро на голову как шлем надевает.
   - Кто горит? - спрашивает юрист и лопату как ружье наизготовку берет.
   - Нет пожара, - говорит им директриса.
   - А чего же вы кричали: - "Пожар"? - обиделись подчиненные.
   - Учебная тревога, - догадалась юрист.
   - Никакая не учебная. Но тревога., - обрадовала Галина Анатольевна. - Если бы я не закричала: "Пожар", вы бы собирались в полчаса по чайной ложке, а так за минуту все явились, не запылились.
   От такого простого объяснения всем стало немного весело и они, переговариваясь, обступили директрису со всех сторон, - приготовились, сейчас она им скажет что-то забавное.
   - Что стряслось, - привычно спросила юрист, опуская в пол лопату. - Нас ограбили? Счет выставили? Претензия поступила?
   - Хуже, девочки, хуже! - и показывает сначала на кучу мусора в углу, а затем протягивает руку - а на ее ладони горкой буквы "о" и "х" лежат. - Вот что случилось.
   - Что это? - девочки берут буквы осторожно, двумя пальчиками, словно испачкаться боятся.
   - Это не по моей части, - говорит юрист и, по-военному повернувшись через левое плечо, уходит и даже лопату уносит.
   - Буквы как буквы. Шрифт New Times, кегль 12 и 14, - профессионально определяет главная по читальному залу. Откуда столько добра?
   - Из книг, милочка, из книг. А, чтобы понятнее было, скажу - из наших с вами книг!
   - Ну, волосы выпадают - такое бывает. Зубы тоже иногда выпадают. И такое бывает. Но чтобы из книг буквы выпадали? - возмущается много чего знающая завхоз.
   - Эпидемия?
   - Диверсия?
   - Происки врагов?
   - Кто-то решил нам насолить!
   От предположений нет отбоя, но решение принимать директрисе.
   - Претензий от читателей не поступало? - спрашивает она.
   - Не поступало, - отвечает заведующая абонементом.
   - Надо проверить все книги,
   - А на что их проверять? На заразность?
   - На отсутствие вот этих вот букв! - трясет полной ладошкой. - Все бракованные книги с полок убрать, отнести в подвал, на реставрацию. Ни одной книги без проверки читателям не выдавать! Ну? Быстренько за работу.

Глава 8

БУКВОВРЕДЫ

  
   Не успела директриса раздать команды, в библиотеку вошли две девочки, - одна худая, другая с косичками.
   - Светлана Витальевна! - говорят с порога. - А мы к вам.
   - Уже прочитали? - спрашивает Светлана Витальевна, а у самой что-то в животе нехорошо стало от предчувствия. - Вы же только вчера вечером книги взяли.
   - Да, вчера, - мнется худая. - Только мы не виноваты.
   - В чем "не виноваты"?
   - Мы книжки домой принесли... - говорит с косичками.
   - Почти сразу, - вторит худая.
   - Мы только немного на качелях покачались...
   - И на скакалке попрыгали...
   - А потом бегом домой...
   - Ну? Не тяните! Говорите же! - топнула ногой Светлана Витальевна.
   - Мы где-то потеряли, - от стыда даже косички повисли.
   - Книги?
   - Нет, не книги! - почти крикнула худая.
   - Книги вот они, - говорит с косичками и обе достают из портфелей вполне нормальные: не помятые, не запачканные, не порванные книги.
   - Что вы потеряли? - почти всё поняв и уперев руки в бока, по слогам спросила Светлана Витальевна.
   - Мы...
   - Вы только не кричите, пожалуйста.
   - Мы...
   - Все буквы "о" из моей книги потерялись, - созналась худая.
   - А из моей все буквы "х" высыпались, - добавила с косичками.
   Девочки так разошлись, что говорили, перебивая друг друга.
   - Мы ходили по улице, искали-искали, нигде нет.
   - Ни возле качелей, ни на спортплощадке.
   - Ну вот, дождались, - вздохнула Светлана Витальевна.
   - Чего дождались?
   - Это я не вам, - отмахнулась она. - Давайте сюда ваши книги.
   Они подошли к стойке и потускневшими глазами наблюдали за библиотекаршей.
   - А вы нас ругать не будете? - шепотом спросила с косичками.
   - Не буду.
   - И в школу не сообщите? - спросила худая.
   - Не сообщу.
   - И из библиотеки не вычеркнете? - голос обрел прежнюю силу.
   - Не вычеркну.
   - Ой, спасибо!
   Если ни ругать, ни исключать, ни доносить не будут, почему бы и не понаглеть?
   - А дайте нам другие книги, - почти требует худая.
   -Только нормальные! - вторит с косичками.
   - После обеда приходите, - говорит им Светлана Витальевна, - сегодня у нас ревизия.
   Ничего лучше она придумать, конечно же, не могла.
   - А вы что ли продуктовый магазин? - в голос спросили обе девочки.
   - Причем тут магазин?!
   - Ну... - замялась худая.
   - Только в магазине ревизию делают, - сообщила с косичками. - Так моя мама говорит.
   - Она в продуктовом магазине работает, - добавляет за подругу худая.
   - Теперь и в библиотеке делают, - раскрыла военную тайну Светлана Витальевна. - Приказ пришел. Сегодня. С самого верха!
   И для наглядности пальцем в сторону кабинета директора указала.
   - Ну, если с самого верха.
   - Тогда мы пошли.
   Они и вправду ушли. Но с этого дня тихая размеренная жизнь в библиотеке пошла наперекосяк.
   Сотни книг перекочевали из читального зала и абонемента в подвал, а проверка находила все новые и новые обезбуквенные экземпляры.
   Директор ерошила волосы и допивала второе ведро валерьянки, отчего вокруг пахло аптекой.
   - Как я их списывать буду? - пытала она юриста Алену. - По какой статье?
   - А как всегда списывали? - задает встречный вопрос юрист.
   - Ой, по-разному! - Галине Анатольевне даже думать про списание не хочется - так она не любит эту процедуру. С детства привыкла лелеять каждую большую или маленькую книгу. Здоровые по сотне раз пересматривала и перечитывала, больные - лечила: сшивала их, подклеивала, оборачивала в красивую бумагу. А списывать - это все равно, что обрекать книгу на смерть.
   - Ну, например?
   - Да разве я всё упомню?
   - Вы уж постарайтесь, - не унималась Алена, - про все списывания расскажите, и мы с вами выберем самое подходящее для нашего случая.
   - По приказу сверху, если автор врагом народа оказывался, - понизила голос директриса. - Или Нобелевскую премию получал, или за границу жить уезжал.
   - И много таких на вашей памяти было? - пытает юрист.
   - Ой, да полно! Всякая новая власть своих писателей запрещает.
   - Даже детских?
   - Детских еще больше других наверху не любят! - шепчет Галина Анатольевна.
   - Детских-то почему?
   - Боятся, что не тому детей научат.
   - Чему, например, "не тому"?
   - Ну... - подыскивает подходящие слова директриса, - свободолюбию, умению думать своей головой, а не пожирать горстями чужое вранье.
   - Вы сегодня такая смелая!
   - Это не я такая смелая, - призналась Галина Анатольевна и в стол за бумагой полезла, - это депеша пришла смелая. В ней про это жирными буквами написано.
   - Про что "про это"? Про свободолюбие или про вранье?
   - Чтобы мы изъяли из фондов новую партию вредных для народа книг. И даже перечень названий и фамилии авторов указаны. Вон сколько позиций!
   - А вредность книг кто - они определяли? - кивнула на портрет, за ее спиной висящий.
   - Ну кто же еще!
   - Для чего? - не понимает юрист.
   - А для чего, скажите пожалуйста, "Тимура и его команду" в таком виде печатать не хотели? Автор не стал под них переделывать, так его специально на войну в самое пекло отправили, чтобы избавиться от упрямца.
   - Я и не знала.
   - А в нашу юность за что запрещали читать Есенина? Или Киплинга? Автор "Маугли" был под запретом! Помните?
   - Нет
   - Ну да, вы еще молодая, откуда вам помнить про это... А Ручьев... А Гроссман? Книги машинами из библиотек вывозили, на кострах жгли, печи ими топили!
   - Так это же не у нас было! Это у фа... - прикрыла руками губы юрист.
   - У нас, милочка, у нас!- потускневшим голосом прошептала Галина Анатольевна. - И было, и еще больше, чем когда-нибудь, есть!
   Юрист зачем-то встала со стула, быстренько подбежала к двери и резко распахнула ее.
   За дверью никого не было.
   На минуту в кабинете стало тихо, как в гробу. Даже машины за окном шуметь перестали.
   - Давайте лучше списывать по ветхости, - вытирая пот со лба и усаживаясь на место, предложила Алена.
   - Какая ветхость? Они почти новые! - напомнила директриса. - Половину из них только в этом году получили. Меня в халатности обвинят!
   - Так безопаснее, - настаивала на своем юрист. - Уж поверьте мне, дорогая! Лучше за халатность отвечать, чем по политической статье идти!
   - Нет у нас политических статей! Только уголовные! Сама по телевизору слышала! - нарочито громко, в вазу с цветком, сказала Галина Анатольевна. - И потом, я на такой обман не пойду. Придумайте что-нибудь правдоподобное.
   - По испорченности! - выдвинула новую версию юрист. - Типографское облысение! Массовое и неожиданное! Вот!
   - По какой причине облысение?
   - По любой! - перешла на истеричный крик юрист. - Мыши! Тараканы! Буквоеды!
   - Да меня в администрации засмеют! Буквы у нее из книг пропадают! Кошмар!
   - А давайте буквы сами, вручную в книги вписывать, - осенило юриста. - Тогда точно никто не узнает!
   - Очень разумно, - просветлела лицом Галина Анатольевна. - Вот умеете же думать, когда захотите! Соберем коллектив, поставим задачу.
   - Вы объем работы прикиньте, - пробурчала Алена. - По сотне книг на человека, по тысяче букв в каждой книге. А сколько еще брака обнаружится?
   - Вы нас тяжелой работой не запугивайте, - повысила голос Галина Анатольевна, - сами же предложили!
   - Я пошутила.
   - А я нет!
   Они опять зашли в тупик. И опять не знали, что делать.
   - Не там ищем, - совсем устало сказала юрист.
   - А где искать? Подсказывайте!
   - Надо причину облысения книг искать, а не с последствиями бороться. Смотрите, - начала рисовать на листке схему, - первые буквы под видом мусора обнаружены семь дней назад. Так?
   - Так.
   - За эти семь дней больше сотни книг испорчено. Так?
   - Так.
   - Не в одном месте, не в одном зале! По всей библиотеке!
   - Что это значит?
   - Случайная выборка! Проходил мимо, понадобились буквы, взял с полки книгу, вычистил и бросил! Это не эпидемия.
   - Не эпидемия, - согласилась директриса.
   - Что произошло семь дней назад? Выброс грязного воздуха на комбинате? Солнечная вспышка? Пролет полчищ саранчи? Что?
   - Я ничего подобного не слышала!
   - Я в этом направлении ищу, а вы пока скажите девочкам, пусть по углам дуста насыплют, полки дихлофосом обработают и пропылесосят.
   Так и сделали.
   Мужички весь разговор слышали. Они сидели себе в этой же комнате, только под книжным шкафом, уплетали конфеты, позаимствованные у тетеньки юриста и, переглядываясь, строили рожицы.
   - Спорим на ириску, не найдут они нас, - сказал полным ртом Бук.
   - Спорим на две сосачки, впустую время потратят, - предложил со своей стороны Бяк.
   Понадобилось еще три дня, чтобы понять - бракованных книг меньше не стало.
   Директриса опять позвала к себе Алену.
   - Вы у нас юрист? - спросила елейно.
   - Да.
   - Институт, наверное, юридический оканчивали?
   - Конечно! Самый настоящий!
   - У вас там, небось, и криминалистика была? - все так же елейно пытала Галина Анатольевна.
   - А как же! Была. Я на пятерку сдала, - до сих пор не заметив перемен в настроении руководства, сдавала себя юрист.
   - Вот и прекрасненько! Вы займетесь расследованием, узнаете, кто такое безобразие в нашем коллективе учинил!
   - Но я не следователь! - только сейчас дошло до юриста, как ее подловили.
   - Нам что, со стороны кого-то привлекать? - спросила Галина Анатольевна, в честные глаза юриста заглядывая. - А вдруг они придут и политику найдут?
   - Политику? В пропавших буквах?
   - Как правящая партия без некоторых букв звучать будет?
   - Я-я-я... н-н-не... знаю.
   - И я не знаю! И знать не желаю! Но вы мне их, проказников этих, найдете! Или мне на весь город опозориться прикажете? И, потом! - Уселась в свое кресло и неожиданно заговорила спокойным ровным голосом. - Как мы только что выяснили, вы у нас самый грамотный специалист в области права! Или я не права?
   - Я... только по договорам и поставкам...
   - Так что прошу не спорить со мной, - пропустила мимо ушей оправдания юриста Галина Анатольевна, - сейчас же принимайтесь за дело!
   - У меня своей работы...
   - Поменьше бегайте за угол, милочка, - сказала, на что-то намекая, директриса, - и времени на вашу расследовательскую работу будет достаточно.
   Этот аргумент оказался настолько сильным, что юрист Алена бегом побежала выполнять порученное задание.

Глава 9

ПОДЗЕМНЫЙ ХОД

  
   Лето - пора ремонтов. Везде что-нибудь латают, переделывают, раскапывают. Вот и во дворе нашего дома большую яму вырыли, поискали - ничего вкусного нет, опять закопали. Пошли в другом месте искать.
   Ага! Выглядываю в окно с другой стороны - затеяли ремонт теплотрассы напротив библиотеки, прямо возле двух киосков, стоящих на автобусной остановке.
   На одном киоске красивыми буквами написано, что здесь продают мороженое - не перепутайте, товарищи, не пирожное, не колбасу, а именно мороженое! А для тех, кто читать не умеет или ленится, во всю стену плакат с вкусным пломбиром нарисовали.
   На другом киоске скромненько так написали, что здесь газеты и журналы продают. Это чтобы сюда со всякими глупостями не обращались и мороженое не спрашивали - рядом оно.
   Я не зря про ремонты и про киоски вам рассказываю. Сейчас сами убедитесь.
   Бук и Бяк уже сто раз к киоскам бегали. Смотрят на витрину с мороженым и облизываются - в кармане-то пусто, ничего кроме сквозняка не водится. А потом перейдут к газетному киоску и опять смотрят и облизываются. Сколько здесь разноцветных ручек, карандашей, фломастеров. А книжек-раскрасок! А блокнотов, брелков. Да все разве перечислишь! Глаза в разные стороны разбегутся! Ноги лаптями к земле прирастают. Придет время домой идти, по полчаса глаза свои на место собирают, ноги с корнями из земли вырывают.
   И вдруг такая удача!
   Ямо-копательная машина совсем немного лишнего хватанула, и земля под киосками просела. Дырка маленькая, у вас и кулак не пролезет. И у ответственного рабочего не пролез. Вот он и не придал значения такой оплошности.
   А Бяк тут как тут.
   Огляделся - никто за ним не наблюдает - и в подземный этот ход шмыг. Сам не понял, как внутри киоска с мороженым оказался. Сначала растерялся, и чуть тетя-мороженица его не раздавила своим стоптанным сапогом сорок какого-то большого размера.
   Юркнул под холодильный шкаф, пот с лица вытирает, сердце в спокойное состояние приводит. Успокоившись, начал оглядываться.
   Перво-наперво, проверил - как отсюда на свободу выбираться. Ага, вот он в уголке за тумбой потайной лаз на волю. Теперь можно и на остальное глянуть. Так. Стул. На стуле сидит немаленькая тетя. Чем-то на нашего Пузыря похожая, только ростом до неба. Перед ней - небольшое окошко, она его то откроет, то закроет. То примет от покупателя денежку, то выдаст из ящика мороженое.
   А мороженое хранится в двух больших холодильных камерах. Бяк даже попробовал открыть одну. Но силенок не хватило. И так ему вдруг захотелось этого мороженого вкусить, аж слезы на глаза навернулись.
   - Эх, были бы у меня сейчас деньги! - всхлипнул Бяк.
   И тут его осенило.
   Тетя Мороженщица принимает у покупателей деньги и бросает их в картонный ящик. Ящик стоит на полу, охраняют его как раз те самые сапоги сорок какого-то размера, которые пару минут назад чуть Бяка не раздавили. У сапог глаза есть? Нет! Бяку только руку протянуть, и вот уже несколько бумажных денежек в его кулаке спрятались. С такой добычей можно и на волю!
   Выбрался Бяк через примеченную дыру - смотрит, а место незнакомое.
   Оказывается, пока он в киоске был, ямо-копатели еще чего-то натворили.
   И оказался Бяк в западне.
   Снизу бетонная плита, сверху бетонная плита. Слева холодная труба, справа горячая труба. За спиной голоса рабочих, а впереди неизвестность. И он посреди этого кошмара.
   - Вот влип! - думает Бяк. - Назад не пойдешь, вдруг строители спросят, а что это у тебя в кулаке зажато? А не украл ли ты? В дыру не полезешь, там тетя Пузырь. И вперед нет дороги - темнота.
   И тут случилось еще худшее.
   - Майна! - крикнул рабочий и та дыра, через которую свет проникал, закрылась еще одной плитой. Чуть-чуть свет в щелку попадает да из раскрытого колодца кусочек неба видно.
   От страха побежал Бяк вперед, споткнулся-ушибся, упал-встал, - лоб потирает. Это он не споткнулся, а в изгиб трубы врезался.
   Впереди слабый свет маячит. Бяк туда. Смотрит - труба в стену уходит. А сбоку маленькая дырка и в нее комнату видно. Бяк немного руками поработал, дырку расковырял и пролез в нее. Вот удача - а он в подвале библиотеки стоит!
   - Бук там, наверное, потерял меня!
   Знакомой дорогой через главный ход побежал к брату.
   - Смотри, что у меня есть! - и горсть бумажек ему показывает.
   - Ух, ты! Сколько?
   - Много и еще две сверху, - посчитав, отвечает Бяк.
   - Бежим!
   - Куда?
   - Купим чего-нибудь!
   - Чего?
   - Мороженого!
   - Так вот же мороженое! - говорит Бяк. - Я деньги достал, а ты иди, покупай.
   - Тебе какое покупать? Мне как на картинке.
   - И мне как на картинке.
   Подал Бук в окошечко деньгу, сделал заказ. А Бяк из-за угла выглядывает. А ну как сейчас тетя узнает свою деньгу, которую у нее украли, и кричать начнет?
   Тетя равнодушно дала две мороженки и еще несколько денежных бумажек в придачу.
   - Чего это она? - удивляется Бук. - Я ей одну деньгу дал, а она мне две мороженки и четыре деньги еще? Волшебные они что ли, никогда не кончаются?
   На радостях Бук и Бяк купили у соседней тети пару коробок фломастеров и книгу-раскраску. А остальные деньги проели мороженым.
   Видно, перестарались.
   К вечеру у обоих пропал голос. Потом раскалился докрасна лоб. А потом и терпинатура взлетела до потолка.
   - Заболели, - прохрипел Бук.
   - Ангина, - прокаркал Бяк.
   - Лечиться надо.
   - Чем?
   - Лэн ангину чаем с малиновым вареньем лечит, - вспомнил Бук.
   Пошли искать. Чая много, в каждом столе пакетики лежат. И черный, и зеленый, и с черникой, и с ежевикой. А с малиной не нашли. Зато нашли целую банку малинового варенья и всю ее слопали. Даже края облизали.
   - Ну ты как? - хрипит Бук, - вылечился?
   - Нет еще, - хрипит в ответ Бяк.
   - Помогло тебе?
   - Нет. А тебе?
   - И мне нет. Обманул нас Лэн.
   - Или мы что-то не так сделали.
   - Вспомнил!
   - Что?
   - Он еще в теплое одеяло укутывал и спать укладывал!
   Укутались. Уснули.
   А когда проснулись, одна половинка голоса вернулась, а другая половинка еще где-то блуждать осталась. Но бегать уже можно, и - что они зря вчера фломастеры и раскраски купили?
   Так и пролетел их новый день на свободе.
   Нарисовавшись, Бук и Бяк не стали собирать фломастеры в коробочки, а раскраски складывать на полки. Они привычно побросали все там, где занимались. Бяк еще и ногой подпнул свою книжку.
   Вечером, оставшись на всю библиотеку одни, Бук и Бяк смотрели телевизор. Шла передача про кенгуру и страусов. А потом показали местного жителя, аборигена, который жил в Австралии в древние времена. Не этот, конечно, жил. Этот молодой. А его пра-прадеды жили, которые вместо одежды в звериных шкурах ходили и охотились не ружьями, а палками. И бумерангами. Это тоже как палка, только кривая и плоская. Если ее кинуть со всей силы, она летит и вращается. А потом, описав круг, сама в руки хозяина возвращается.
   - Здорово! - восхищается Бяк. - Мне бы такую бумерангину!
   - А я про нее сейчас все узнаю, - вскочил со стула Бук. Подбежал к полке с книгами и зовет брата. - Ищи Энциклопедию. Том на букву "Бум".
   Энциклопедия - не тоненькая книжечка, и не тетрадь. Ее найти легко. Ее снять с полки тяжело. Если упадет на тебя, может запросто в лепешку превратить.
   Бук умный, Бук залез на полку и столкнул толстенную книгу на пол. Бяк едва успел отскочить в сторону.
   - Предупреждать надо, - сказал Бяк.
   - Предупреждаю! - сказал Бук и скинул еще один том.
   Потом они уселись на полу, раскрыли книгу на странице, где собраны все слова, на "бум" начинающиеся.
   "Бумера?нг -- деревянная метательная палица. Некоторые виды обладают особой аэродинамической формой, которая позволяет повышать дальность броска и/или способствует возвращению к месту запуска. В прошлом -- боевое и охотничье оружие у многих народов мира. У австралийских аборигенов распространён возвращающийся бумеранг, представляющий собой изогнутую пластину с нижней плоской поверхностью и верхней -- крыловидно выпуклой. Сейчас метание возвращающихся бумерангов заняло место в сфере развлечений и спорта".
  
   Вот так вот написано и даже картинки есть, и как метать - подробно рассказано.
   - На что же она похожа, бумерангина эта? - чешет макушку Бук.
   - Она не она, она он, - поправил Бяк. - А похожа она на букву "г".
   Побежали мужички за буквами "г". Много набрали, полные карманы.
   Залезли на подоконник, потом уселись в открытой форточке. Все буквы "г" в окно перекидали: некоторые далеко улетели, некоторые в дерево попали. Но ни одна к ним назад, как в книге обещано, не возвратилась.
   - Искать надо что-то другое, с полетной аэродинамикой и возвратной силой, - с умным видом сказал Бяк.
   - Ты откуда слова такие знаешь? - уставился на брата Бук.
   - Ты чего, с Луны свалился? - спрашивает Бяк. - Там же, в энциклопедии прочитал.
   - А я не прочитал.
   - Потому что ленивый! - сказал Бяк. - Ты только первый абзац прочитал, а я всю страницу осилил.
   - А! Тогда ты умнее меня.
   - Давай попробуем букву "э", - предложил Бяк.
   Попробовали.
   "Э" легче запускается, быстрее вращается и дальше летит. Но назад возвращаться тоже не хочет. Поменяли ее на букву "е". Уже лучше. Из ста запусков три назад вернулись. Обтрясли две книги, все буквы "е" собрали, сидят на форточке, по листьям, по машинам проезжающим стреляют. Уже хорошо натренировались.
   - А на спор, кто больше листьев с карагача собьет!
   На спор ух как интересно! Еще две книги без единой буквы "е" оставили, карагач со всех сторон обстреляли. Пошли считать, кто больше раз попал.
   - Это я сбил!
   - Нет, я!
   - Моя буква "е"!
   - Нет, моя! Видишь, у нее один уголок загнут?
   Чуть не подрались. Потом помирились и решение нашли.
   - Давай разными буквами кидаться. Мои будут "е", а твои похожие, но только "э".
   Снова книжки дербанят. Бук быстренько полные карманы набрал, "е" на каждой странице полным полно. А Бяк еще и горсточки не насобирал.
   - Так нечестно, - говорит. - Давай меняться буквами!
   Но Буку не хочется делиться, зря что ли собирал. Он и предложил.
   - А ты еще "с" бери, она такая же!
   И правда, почти такая же. Хоть и немного полегче, но вращается так же быстро, а попадать ею даже лучше получается.
   Утром Галина Анатольевна идет на работу по измятой вкривь и вкось асфальтовой дорожке. Слышит - а под ногами у нее скрипит и хрустит, как будто она по морозному снегу ступает. Нагнулась посмотреть, - ах ты! Вся дорожка и даже газон до самой дороги буквами усыпаны.
   - Что же это делается?
   А юрист только руками разводит.
   - Никакой зацепки! Отпечатки пальцев отсутствуют, отпечатков ног не нашлось, в картотеке таких преступлений не зафиксировано. Мы имеем исключительный случай преступной деятельности - букво-вредительство.
   - Ищите, милочка, ищите! - просит, чуть не плача, Галина Анатольевна. - Кого угодно в помощницы берите, но спасите нашу библиотеку от разорения!

Глава 10

СЕРЬЕЗНЫЙ ОБОРОТ

  
   Через пару дней близнецы окончательно выздоровели. Не только горло хрипеть перестало, но и прыть в ноги вернулась - на месте не усидеть!
   - А пойдем за новыми раскрасками, - под вечер, когда, казалось, во все игры поиграли, предложил Бук.
   Выглянули - свет в окошечках киосков погас.
   - Опоздали, - говорит Бяк. - Обе тети-продавщицы домой ушли. Теперь ничего не купишь.
   Близнецы огорчились, но совсем на чуть-чуть.
   - Мы с тобой совсем того, - рассмеялся Бяк, хлопая себя по лбу.
   - Чего того?
   - Совсем того не того.
   - Чего того не того?
   - Я же дорогу знаю. По подземному переходу. Можно просто так все брать и никаких денег давать не надо.
   - Да ну!
   - Вот тебе и да ну! Бежим!
   Спустились в подвал, через замаскированный лаз пробрались в теплотрассу, между толстых труб незамеченными добежали до киосков. Бяк знакомой дорогой пролез в заветную дыру, Бук следом. И вот уже оба мужичка хозяйничают в киоске как будто они у себя дома.
   - Я вот это попробую.
   - А я вот это!
   - Опять голос потеряем, - предупредил Бук.
   - А я немного! Только один разок надкушу!
   И, правда, надкусят разок, остальное на пол бросают. Всё перепробовали, сидят, шоколадные щеки рукавами вытирают.
   - А пойдем теперь в другой киоск!
   - Пойдем!
   И там похозяйничали.
   Вернулись домой страшно довольные. Съели напоследок под горячий чай по одному эскимо и уснули со спокойной совестью.
   Утром Бяк будит брата.
   - Иди сюда! - зовет с подоконника.
   Видят в окно - подъехала милицейская машина. Из нее вышли двое - один в форме, другой с папкой.
   - Посмотрим, как нас ищут? - зовет Бяк.
   Возле киосков уже любопытный народ собрался. Бук с Бяком среди ног толпы затерялись, подглядывают и подслушивают.
   - Странное ограбление, - разговаривают между собой милиционеры. - Стекла целые, замки целые. Даже сигнализация не сработала.
   - Много украли? - спрашивают в газетном киоске.
   - Точно не скажу, еще не успела проверить. Но на первый взгляд все на месте! - признается хозяйка киоска. - Разбросали и перевернули все вверх дном, это я точно сказать могу! А украли или нет, только после ревизии узнаю.
   - А у вас что пропало? - тетю Пузыря спрашивают.
   - Вредители! - ворчит Пузырь. - Из морозильных камер повытаскивали и на пол бросили. Это же мороженое! Оно все растаяло. Видите? Сладкие лужи на полу! Мне их, что, языком слизывать прикажете?
   - Языком не надо, - осторожно говорит милиционер. - Пол грязный, заразный!
   - Я его назад в обертки не засуну и не заморожу! Какой убыток!? Кошмар! Вы мне какую-нибудь бумагу дайте, перед начальством отчитаться, - просит слезно.
   Милиционеры между собой пошептались и озвучили версию следствия.
   - Это не люди сделали! - говорит милиционер в форме.
   - Это какой-нибудь зверек залез, - говорит другой, у которого папка.
   - Куница или хорек.
   - В центре города куница? - удивляется газетная тетя.
   - Откуда здесь хорёк! - не верит тетя Пузырь.
   - А кто, по-вашему, это все натворил? Привидения?
   - Нет их, привидений ваших.
   - Ну, нет так нет!
   Обрадовались такому признанию, даже протокол писать не стали, быстренько уехали.
   Вечером сидят у окна Бук и Бяк, разговаривают.
   - Что-то, товарищ Хорек, я мороженого захотел.
   - А что, товарищ Куница, - принимает новую игру Бук, - не пойти ли нам за новыми раскрасками?
   Тем же путем пробрались в киоски. Похозяйничали, как и накануне.
   - Это вам от Хорька! - хихикает Бяк, рассыпая по полу карандаши и ручки.
   - А это вам от Куницы, - вторит Бук и для правдивости один карандаш даже погрыз немного.
   Потом домой собрались. Перед уходом сговорились назавтра киоскам от своего присутствия выходной устроить. А, чтобы дома не пусто было, решили с собой побольше набрать, про запас отовариться.
   Бук в дырку передает, Бяк в пакет укладывает, да все подгоняет - еще да еще! Сначала один киоск почистили, потом второй.
   Набили два пузатых пакета. Поднимать, а они неподъемные!
   - В подземном переходе с таким багажом не развернуться, - сетует Бук.
   - Ясно дело! - говорит Бяк.
   - По земле пойдем. Ночь - никто нас не увидит.
   - Да и напрямки ближе топать!
   Тащат каждый свой пакет волоком, а дорога-то в гору.
   Бяк сел около своего клада.
   - Я больше не могу, - говорит. - Без тягловой лошади нам не справиться.
   - Выбрось половину! - советует Бук.
   - Жалко!
   - А ты выбрось то, что не жалко!
   Бяк разложил сворованное прямо на траве, сортирует.
   - Это - жалко! - и назад в пакет кладет. - Это не жалко, - и бросает на газон.
   Пакет наполовину полегчал, а газон из зеленого стал пестрым.
   Бук свой пакет по-хитрому облегчил. Он достал мороженое, развернул, откусил разок, дал Бяку. Бяк тоже откусил разок, вернул Буку. Так и передавали, пока всю порцию не съели, а обертку тут же, на газоне бросили.
   - Легче стало?
   - Легче!
   Прошли несколько шагов.
   Бук опять присел отдохнуть. Опять облегчили его сумку на одну порцию, а обертку тут же на газон бросили.
   Пока до библиотеки дошли, еще три раза присаживались. Весь газон красивыми обертками усеян.
   Уже перед сном Бяку пришла в голову замечательная идея.
   - А пошли соберем то, что я на газон выбросил? Там полезного много.
   - Ты выбросил, ты и собирай, - позевывая, сказал Бяк. - Моего там ничего нет.
   - Ну и ладно, - перевернулся на другой бок Бяк. - Пусть кто-нибудь другой собирает.
   Утром проснулись от шума.
   Выглядывают из своего укрытия - по коридору библиотеки, шаркая тяжелыми сапогами, ходят озадаченные милиционеры.
   А на полу валяются: смятые обертки от мороженного, обглоданные палочки эскимо, карандаши, фломастеры, раскраски.
   Милиционеры все фотографируют и в специальные пакеты собирают.
   - Чего это они? - спрашивает Бук, подальше в угол забиваясь.
   - Работают! - Бяк отвечает.
   В это время один милиционер по телефону начальству докладывает:
   - Ограбление. Два киоска на остановке. Нет, преступников пока не обнаружили. Но обнаружили место, где наворованное прячут. Да. В детской библиотеке. Свидетелей опрашиваем. Вы нам собаку пришлите.
   При слове "собака", у Бука и Бяка поджилки затряслись.
   Но и в этот раз им повезло.
   Служебная собака, которую просили милиционеры, была на ответственном задании. Там дело покрупнее, чем газетный киоск, даже если он в паре с мороженым идет.
   Милиционеры, собрав пустые обертки и использованные фломастеры, уехали, несолоно хлебавши.
   Но протокол на этот раз составили и всех свидетелей подробно опросили.
   - Дело приобретает серьезный оборот, - говорит Бяк. - Если начнется следствие, они сюда каждый день ходить будут.
   - Милиционеры это тебе не юрист Алена, - разделяет беспокойство брата Бук. - Эти искать умеют. И собака у них ученая есть!
   Близнецы немного успокоились. В мозговых опилках умные мысли зашевелились.
   - Почему после каждой проделки нас искать начинают? - задается вопросом Бяк.
   - Что-то мы с тобой не так делаем, - предположил Бук.
   - Учиться нам надо.
   - У кого?
   - У настоящих воров!
   - А где мы их найдем, настоящих-то? У них, небось, на лбу не написано.
   - Объявления на столбах расклеим!
   - Ты чего? - уставился на брата Бяк. - По объявлению первым знаешь кто придет?
   - Кто?
   - Вон тот товарищ в милицейской форме и в сапогах! - говорит Бяк. - И спрашивать ничего не будет, сразу заарестует.
   Мозговые опилки Бука раскрутились на полную силу и новую идею выдают.
   - Газеты надо перерыть, вдруг где курсы начинающих воришек есть, как у господина Фёджина в "Оливере Твисте".
   И тут Бяка в очередной раз осенило.
   - Забыл, где мы живем? - спрашивает.
   - В библиотеке!
   - Так вот и не придумывай всякой ерунды, - говорит Бяк. - Ищи лучше полку с детективами! Там про всяких воров, жуликов и убийц тома написаны!
   - Нет, нам про убийц не нужно! - Бук руками замахал. - Я на мокрое не подписываюсь!
   - Читать - не значит - подписываться, - уверяет Бяк. - Чтобы не попадаться, надо хорошо знать преступный мир.
   И близнецы засели за чтение.
   День и ночь читают, перерыв на короткий сон и перекус, и опять день и ночь читают.
   Бяк придумал, как им вдвое производительность обучения повысить. Они не читают каждый одну и ту же книгу. Бяк взял себе верхнюю полку с детективами, Бук - нижнюю. Перед сном братья пересказывают друг другу прочитанное - вот вам и двойной результат!
   Штук сто или больше книг таким образом осилили, пока кое-чему научились.
   - Вот теперь я знаю, почему нас искать начинают, - говорит Бяк, откладывая очередной прочитанный том. - Мы с тобой много следов оставляем. Нормальные воры стараются быть незаметными, а мы с тобой напоказ хулиганим.
   - Надо подумать, как следы не оставлять! - соображает Бук.
   - Чего тут думать? - у Бяка ответ уже готов. - Взяли бы мы по одной мороженке на брата, по одной раскраске каждому, никто бы ограбления и не заметил.
   - Жадность фраера сгубила, - цитирует книгу Бук.
   - И разбрасывать после себя не надо! Мы сами им дорогу в свое логово показали.
   - Сами показали, - соглашается Бук.
   - Ну что, будем считать, что наука нам впрок пошла?
   - Будем!
   С этого дня близнецы для всех как испарились.
   Прочитав много книг, Бук и Бяк узнали еще кое-что интересное и для них полезное.
   Когда воруешь вещи или продукты, их надо надежно прятать. Для этого у воров есть малины. Если они воруют не для себя, а для продажи, на продаже легко засветиться. Поэтому самое лучшее - воровать деньги. За деньги можно любые вещи и любые продукты купить.
   Рабочие закончили ремонт, закопали ямы, восстановили асфальтовое покрытие. Все, казалось, путь в киоски отрезали. Но Бук и Бяк теперь не те неопытные мальчики, что были еще неделю назад. Они и про графа Монте Кристо читали, и про подкопы.
   Теплотрасса, которую недавно ремонтировали - это целая сеть подземных ходов. По ней можно весь город под землей обойти, а через колодцы наружу выбраться. И, если колодцы люками закрывают, то ливневую канализацию закрывают решетками. Бук и Бяк через эти решетки запросто пролезают.
   Теперь они занимались научной работой - исследовали окрестности - где что рядом с их домой есть, чтобы там можно было что-то полезное или вкусное взять.
   А главное - научиться быть невидимыми!

Глава 11

ТЕЛЕГРАММА

   Не знаю, что уж ей в голову пришло, но в дверь мою позвонили.
   Открываю - директор детской библиотеки на пороге стоит.
   - Проходите, Галина Анатольевна, - приглашаю я.
   Как-то непривычно видеть ее в своей квартире. Обычно я к ним прихожу по книжным делам или перед детками выступить, про сказки свои рассказать. Мы же соседи, в одном доме с библиотекой живем. Только я на пятом этаже, а они весь первый этаж занимают. Да еще подвал в придачу.
   Чаем угостились, о детях поговорили, но какая-то напряженность в воздухе витает, что-то остается недосказанным. Я не пытаю, не так воспитан. Галина Анатольевна не спрашивает, сомнения в своей голове держит. Уже уходя, на пороге, не удержалась.
   - У вас, случайно, никто не пропадал?
   - Кто "никто"? - немного растерялся от такого вопроса я. Кого она имеет в виду? Ринго вон лежит, квартиру и ее обитателей охраняет. Рыська на подоконнике сидит, синичек и воробьев считает. Больше зверей в доме нет.
   - Понимаете... у нас... не знаем, что и думать...
   - Вернитесь, - приглашаю я, - присядьте и спокойно все расскажите.
   - Совсем непонятное дело... из книг буквы исчезают... просто беда!
   - И много уже исчезло?
   - Ох, много, - вздыхает Галина Анатольевна. - Ведрами.
   - Книг ведрами?
   - Да нет! Что вы! - махнула на меня рукой Галина Анатольевна. - Кто же книги ведрами измеряет? Буквы! Буквы ведрами выносим! А книг - несколько шкафов в подвале бракованными набили.
   - Все без букв?
   - Без некоторых букв. Сначала "о" и "х" пропали, потом "е", "с" да и еще другие разные. Почитай, всех главных букв в книгах нет. И точки пропали, и запятые. Приходят дети, берут книги, а как читать? Раньше было написано:
  
   Холодное Солнце пробивалось сквозь хмурые облака.
  
   А теперь что осталось?
  
   л дн лнц пр бивал ь кв зь м ры блака
  
   Ну как такую головоломку решить?
   А стихи?! В них же даже одну букву нельзя пропускать. А тут!
   Хоть все книги в макулатуру сдавай!
   - Да, - соглашаюсь я, - это уже не беда. Это чистой воды вредительство.
   - Вот-вот, - хватается как за соломинку Галина Анатольевна. Сама она такое слово назвать постеснялась. - Именно вредительство! А еще...
   - Это не всё? - холодею я.
   - Ну, книги разбрасывают, это еще полбеды. Так они в киоски забираются и к нам в библиотеку оттуда тащат. Как будто это кто-то из наших ворует!
   - Это уже переходит всякие границы!
   - Кто бы это мог быть? - спрашивает Галина Анатольевна и мне в глаза заглядывает.
   - Лэн! - зову я.
   - Я здесь, Учитель? - отзывается Лэн. - Ой, здравствуйте!
   - Кажется, нашлись наши беглецы! - говорю я мужичку и вижу, как светлеет его лицо.
   - Где? - чуть не подпрыгивает он от радости.
   - Далеко не ушли! В библиотеке, у Галины Анатольевны поселились.
   И тут мы с Лэном повинились, чистосердечно всю историю с нашим производством и с получившимся браком рассказали.
   - Надо что-то делать, - просит Галина Анатольевна. - Они всех нас без работы оставят. Представляете, что будет, если библиотеку закроют? А у меня коллектив, и у всех семьи, дети. Как без работы?
   - Мы уже давно придумали, что нам делать, - признаюсь я. - Только вот не знали, где проказников искать.
   - Теперь знаете?
   - Теперь знаем и прямо сейчас начинает действовать, - говорю я, поднимаясь из-за стола. - Беги, Лэн, на почту, телеграмму, как договаривались, отправляй. Вот деньги и адрес.
   - Есть, Учитель!
   Лэн ушел.
   А я глянул на часы.
   - Операция по поимке беглецов началась, - говорю вслух.
   - Нам что делать? - спрашивает Галина Анатольевна. - Как спасти книги? Пока вы их ловите, они столько еще вреда принесут.
   - Они больше ни одной книги в вашей библиотеке не испортят, - пообещал я.
   - Вы уверены?
   - На все сто процентов.
   Знаю я, чего Бук и Бяк пуще огня боятся.
   Взял поводок, надел Ринго ошейник и мы втроем пошли в библиотеку.
   - С сей минуты, - говорю я своей овчарке, - ты заступаешь на бессменное и круглосуточное дежурство, - пес в глаза мне смотрит, ничего не записывает, так запоминает. - Нюхай, - сую ему под нос вещи близнецов. - Это Бук, а это Бяк.
   Пес носом повел, втянул воздух и кивнул, мол, запомнил.
   - Обед по расписанию, - говорю ему я, - ужинать сегодня не будешь.
   - Ой, как же без ужина? - всплеснула руками Галина Анатольевна. - Разрешите, мы его супом покормим?
   - Собаки, - успокоил я добрую женщину, - на службе едят два раза в день. Завтрак у него сегодня был.
   - А он не устанет? - все равно переживает Галина Анатольевна.
   - Эта работа для него - пустяк, - успокаиваю я, пока мы перебираемся из моей квартиры в их библиотеку. - Вот когда у меня овчарку берут на ответственные задания, там вообще строго. В засаде, бывает, сутками на сухом пайке сидеть приходится. Вода и та по норме. Он у меня пес служебный, к невзгодам привычный, - потрепал я Ринго за ухом.
   Пес, в благодарность за ласку, хвостом один раз махнул и руку мне лизнул.
   Такие вот признательные и верные люди - эти собаки.
   Мы с ним вдвоем обошли все кабинеты и подвал. Ринго нашел три главных лежки близнецов. Мы их флажками обозначили. Бука и Бяка там, конечно же, не было - успели спрятаться. Но для меня главное сейчас - не поймать их, а убедиться, что проказники здесь, в библиотеке. Ловить другие будут, те, для которых это профессия.
   Обнаружили мы и дыру в подземный ход.
   Здесь будет дежурить овчарка.
   Вечером ко мне домой пришел работник телеграфа и принес ответ от Гоша.
   Расписался я в толстой тетради, открываю телеграмму, а там:
  

Ставь самовар, Сказочник.

Завтра к полудню буду.

Сыщик Гош.

   - Замечательно, - потер я от удовольствия руки, - самовар нам нагреть - раз плюнуть!
   Тут же известил троих друзей Гоша и пригласил их в гости. А сам в дежурный магазин отправился за булочками и пирогами.
   Только зря я старался.
   - Времени в обрез, - сказал Гош с порога и, отложив церемонию радостной встречи на другой день, сразу приступил к делу.
   - Рассказывайте, только поподробнее, - приказал мне и Лэну.
   - Что тебе рассказывать?
   - Все и с самого начала!
   Мы со своим рассказом уложились в пару часов. Гош осмотрел наше производство, задал Лэну много разных вопросов, особенно про мозговые опилки.
   - Ловкие ребята, - похвалил он близнецов за побег.
   А потом я повел его в Библиотеку.
   - Ну, показывайте, - попросил он директора, - где тут у вас и что?
   Его провели по всем кабинетам, показали бракованные книги, лежки близнецов, подвал и темный закуток с дырой, ведущей в теплотрассу.
   Гош все обсмотрел, пощупал и понюхал. Смерив глазами узкий лаз, рост Галины Анатольевны и свой рост, решил.
   - Дальше я пойду один. Ждите меня наверху!
   По теплотрассе, в узких проходах между ржавыми и мокрыми трубами холодной и горячей воды, Гош добрался до киоска с мороженым.
   Здесь его уже ждали.
   Тетя Мороженица познакомила с планом помещения, расположением витрины, холодильников. Рассказала в подробностях: что, сколько и каких сортов любят брать воришки.
   Гош срисовал отпечатки ног, поднял скомканную обертку и, подергивая себя за один ус, решил:
   - Брать их здесь буду! - Дал указания и тем же путем вернулся в библиотеку.
   Здесь время зря не теряли. К возвращению Гоша вскипятили пузатый чайник и накрыли богатый стол.
   - Что это? - спросил он, оглядывая белую скатерть, уставленную огромными тарелками с печеньем, пряниками, пирожными, вазочки с конфетами и розетки с пятью сортами варенья.
   - Чай с дорожки не желаете? - заботливой хозяйкой спрашивает Галина Анатольевна.
   - Когда вы успели в магазин сбегать? - задает профессиональный сыщицкий вопрос Гош. - Меня же минут десять всего не было.
   - Так это, - потупясь, раскалывается Светлана Витальевна, - у нас завсегда есть... про запас.
   - Вот! - вскинул вверх указательный палец Гош. - Вот где корень зла!
   - Какого зла, - не поняли девочки.
   - Приманка! Вкусненькое! - Гош ходил от тарелки к тарелке, от вазочки с конфетами к розетке с вареньем. - Вишневое... Земляничное... Облепиха... Смородина черная... Ого! Черника! Да-а-а! Жируете.
   - Ну что вы, товарищ сыщик! Это так, на скорую руку.
   - И это изобилие вы называете "на скорую руку"? Что же у вас тогда не на скорую руку? Пир на весь мир?
   - Оставайтесь, посмотрите! - строят ему глазки некоторые молодые библиотекарши.
   - С таких хлебов они не скоро на новый скачок отправятся! - ходит, заложив руки за спину, Гош и сам с собой вслух разговаривает. - Я в засаде месяц могу просидеть, и ничего не высидеть. Есть у меня месяц? - спрашивает и сам же отвечает. - Нет у меня его, этого месяца! А сколько есть? Есть один день и одна ночь!
   - Миленький Гош, товарищ сыщик! - чуть не плача, просит Галина Анатольевна. - А нельзя ли как-нибудь побыстрее от них... а то они нам... какие-то вредители... и все книги... и к нам ото всюду тащат, как будто это кто-то из наших.
   - Побыстрее? - думает новую думу Гош. - Значит, вы хотите побыстрее.
   - Да!
   - И я хочу побыстрее! А как можно побыстрее, когда здесь такое! - и на стол показывает.
   - Что-то не так? Забыли поставить?
   - Все не так! Все! - размахивает руками Гош.
   - Варенья мало?
   - Какого варенья! Если вы хотите, чтобы я взял их побыстрее, помогайте!
   - Ой, да мы с превеликим.
   - Вы только скажите, что делать!
   - Вы тут развели, понимаешь ли, чае-распивочную и пирожно-закусочную.
   - Ну как же, - оправдывается Галина Анатольевна. - Девочкам надо иногда перекусить. Они целый день в работе, целый день на ногах.
   - Я ничего не имею против ваших перекусов, хотя, - скосил глаза на девочек, - кое-кому можно было бы и воздержаться от лишней порции.
   - Мы больше не будем, - сказали эти некоторые, подтягивая животики.
   - Слушайте мой план, - сказал Гош. - Во-первых, ты, Сказочник!
   - Да.
   - Снимай Ринго с дежурства. Он свою работу выполнил на отлично, можешь угостить его вкусненьким.
   - Сделаю!
   - Теперь вы! - повернулся к девочкам. - Сегодня мы с вами устроим генеральную...
   - Уборку?
   - Генеральную продуктовую чистку всех ваших столов, шкафов, холодильников. Чтобы ничего, я особенно выделяю это слово НИЧЕГО сладкого, вкусного, вообще съедобного в этих стенах не осталось. Понятно выражаюсь?
   - Так точно! - по-военному рапортовал народ.
   К вечеру вся кухонно-чае-распивочная часть библиотеки сверкала непривычной чистотой.
   Даже забреди сюда с улицы случайный таракан, он бы на собственных усах от отчаяния повесился. А в посмертной записке так и написал бы:

Чистота - главный враг тараканов!

   Гош все правильно рассчитал.

Глава 12

ПОПАЛИСЬ!

  
   Близнецы долго сидели в укрытии, даже устали от безделья. Время от времени один ходил в разведку.
   - Ну как?
   - Лежит.
   Это они о Ринго говорят, который вход-выход в подземный ход охраняет.
   Наконец, Бяк принес радостную весть.
   - Путь свободен!
   Осторожно, шаг за шагом, обошли весь подвал, потом и первый этаж.
   - Ура! Мы их сделали!
   - Надо такое дело отметить!
   Бук привычно выставил чашки на стол, Бяк полез в стол за пряниками.
   А там даже тараканов нет.
   Полез в шкаф - и там пусто.
   Обошел все кабинеты, заглянул во все укромные места - ноль!
   И даже его заначка, про которую и Бук не знал, кем-то опустошена.
   - Два варианта, - говорит он товарищу. - Или мы не пьем чай и ложимся спать на голодный желудок...
   - Или?
   - Или идем на дело.
   Бук задумался.
   Можно и на голодный желудок лечь, ничего страшного, не помрут же они. А можно и...
   - Время детское, - говорит Бук, - спать совсем не хочется.
   - Сидеть просто так, без игр и развлечений - скучно, - бубнит Бяк.
   - Можно было бы время убить за чашкой чая, а чая нет, и к чаю ничего нет.
   - Пойдем на дело! - зовет Бяк, и друзья побежали в подвал.
   Привычным путем, не встретив на своем пути никаких преград, пробрались они в киоск с мороженным.
   Бук помог брату. Вдвоем они откинули крышку морозильного ящика и Бук спрыгнул вниз.
   - Заказывай, - крикнул он, - тебе какого? С шоколадной начинкой или с орехами?
   - Мне ореховое с шоколадной начинкой!
   - Лови!
   Бяк встал на край ящика и приготовился ловить. Но неожиданно кто-то сильно толкнул его в спину. Бяк взмахнул руками и свалился прямо на Бука.
   - Ты что толкаешься? - осердился Бук, поднимаясь на ноги.
   - Это не я толкаюсь, это меня кто-то толкнул.
   - Кто тебя мог толкнуть? - все еще сердится Бук. - Не выдумывай! Мы здесь совсем одни!
   - Теперь не одни! - раздался спокойный голос Гоша.
   Стеклянная крышка мороженого ящика с шумом захлопнулась. Чмокнул, прилипая, резиновый уплотнитель. Для надежности Гош уселся сверху. Он деловито поглаживал усы и весело болтал ногами.
   - Эй! - негромко позвал Бук. - Ты кто!
   - Ты чего нас закрыл? - спросил Бяк.
   - Давайте знакомиться, коллеги, - приподнял кепку, - я Сыщик Гош. Может быть слышали про меня?
   - Ага, слышали! - сознался Бук.
   - А ты чего здесь? - изумился Бяк. - Лэн говорил, что ты на секретном задании.
   - Вы и есть моё секретное задание, - признался Гош.
   - Да ну!?
   - Меня мой Учитель Сказочник и мой друг Лэн пригласили, чтобы я вас обезвредил.
   - Здорово! - неизвестно чему обрадовался Бук.
   - И как, получилось? - с не меньшим восторгом спросил Бяк.
   - Думаю, что получилось, - усмехается в усы Гош. - Сижу вот на ящике с мороженным и думаю - как мне поступить? Уехать на недельку на теплое море, позагорать, порадоваться ничегонеделанию, или не уезжать? Может, вы мне что посоветуете?
   - Не уезжай! - в один голос просят Бук и Бяк. - Здесь холодно!
   - Не убедительно как-то вы просите, - качает головой Гош. - Аргументов не слышу.
   - Мы за недельку в этом ящике в мороженое превратимся, - грозится Бук.
   - За целую недельку?
   - Нет, нет! Не слушай его! - перебивает Бяк. - Мы уже через час замороженными станем!
   - Через час - это хорошо, - говорит Гош и на часы поглядывает. - Засекаем.
   - Что ты засекаешь?
   - Время засекаю.
   - А зачем ты его засекаешь?
   - Час не неделька, час я подождать могу, - спокойно отвечает Гош.
   - А потом что?
   - Сдам вас в починку и со спокойной совестью загорать поеду!
   - Пожалей нас! - канючит Бук.
   - Мы такие же, как и ты! - напоминает Бяк. - Родственники!
   - Сказочник - наш общий отец!
   - А Лэн - наша общая... Ой! А кто нам Лэн? - спрашивает брата Бяк. На холоде его мозговые опилки что-то плохо соображают.
   Не на того напали!
   Гош зажег фонарик и подал в окно условленный сигнал: мигнул два раза и нарисовал круг - что означало: двое оба в западне.
   Их так и принесли к Лэну на операционный стол - свежезамороженных. И наркоз делать не пришлось.
   Через пару часов новые изделия в старой одежке, но с поменянными мозговыми опилками, сушились в шкафу.
   А мы всей нашей компанией, за полгода почитай первый раз в полном составе, чаи гоняем и слушаем Гоша. Он у нас сегодня главный герой. Не только потому, что его мы три месяца не видели, но и потому, что нам помог, - дел вон какую гору свернул!
   - Что дальше делать будешь? - спросил я у Гоша, как только первые самые важные вопросы обсудили.
   - Работать буду, так же, сыщиком, - отвечает.
   - Возвращаться не думал?
   - Если честно, то да... бывали такие мысли, - чешет макушку Гош. - Особенно в первое время. Один против всех, ни опыта, ни поддержки, ни друзей.
   - Что ж не написал? - спрашивает Сав. - Мы б тебе быстренько помощь организовали.
   - Ага! Что я - рохля какая? Сам вызвался бороться с жуликами, сам взвалил на себя эту ношу и тут же спасовал? Нет, не этому нас Сказочник учил!
   - Но теперь-то работа выполнена, разоблачил ты воров, - не унимается Сав, - давай назад.
   - Работу тебе по твоим знаниям и по твоему опыту найдем, - подкатывает Лэн. Он бы от такого помощника в своем деле не отказался.
   - Какую? - всего на мгновение загорелся Гош.
   - Учить молодых будешь, опыт свой передавать.
   - Учить - это здорово, - поднял мечтательно глаза под потолок.
   Я уже было обрадовался.
   Но тут Гош, как холодной водой ему в лицо брызнули, очнулся:
   - А как же мой отряд? Они поверили в меня, а я их брошу?
   - Зачем - "брошу"! Сюда приводи. Твои друзья будут нашими друзьями.
   - Нет, Учитель, - посерьезнел Гош, - извини. У нас еще там много дел.
   - Ну, хоть немного о работе своей секретной расскажи, - просит Кат.
   - Почему "немного"? Я и много могу рассказать, - с этими словами Гош достает из кармана тетрадь. - Вот здесь все мои приключения день за днем описаны. Подробный отчет. Правда, рисунки немного не очень... Лэн бы красивее нарисовал. Но, на что способен, как говорится. А вы уж не судите слишком строго. И, это, давайте прощаться. Пора мне.
   Обнялись мы на дорожку, проводили Гоша, а потом уселись вокруг самовара и достали оставленную нам тетрадь.
   Открываем первую страницу. Там крупными буквами написано:
  

СЫЩИК ГОШ

   И буковками помельче
  

первое дело

   и такой вот рисунок.

0x01 graphic

   - Ну, - спрашиваю я своих мужичков, - кто читает вслух первым?
   - Начинай ты, Учитель, - предлагает Лэн. - А потом и мы по кругу подхватим. Тут, чую, на всю ночь хватит.
  
  
  
   PS: А что же с теми книгами, из которых буквы исчезли? Сдали в макулатуру?
   Нет!
   Лэн всю свою гвардию подпольных мужичков во главе с исправленными Чубуком и Чубаком в командировку отправил.
   В библиотеку.
   Они провели беседы со школьниками и придумали игру. Кто больше книг исправит, больше потерянных букв без ошибок на место вернет.
   И вы знаете?!
   Чемпионами стали наши братья-близнецы - Чубук и Чубак.

Магнитогорск, 05-28 июля 2016 г.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   4
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"