Аннотация: Молодежный Шпионский Триллер-Пародия, 1. Как считают в КГБ 2. Правительственная телеграмма 3. Пять копий 4. Новые назначения 5. Шестой 6. Картина Репина "Приплыли" 7. Спасайся, кто может 8. Бегущий П-т
ГЛАВА 11
NACH MOSKAU
1. Как считают в КГБ
2. Правительственная телеграмма
3. Пять копий
4. Новые назначения
5. Шестой
6. Картина Репина 'Приплыли'
7. Спасайся, кто может
8. Бегущий П-т
1. КАК СЧИТАЮТ В КГБ
Оперативная информация
Раз, два, три, четыре, пять.
Я иду искать.
Кто не спрятался?
Я не виноват!
В КГБ считали, что П-т слишком робок.
В КГБ считали, что П-т чересчур честен.
В КГБ считали, что П-т непростительно медлит.
В интересах большой страны, в интере-сах ее многострадального народа, следует 'шагать по просторам' не столько весело, сколько всецело, равнонаправленно и су-губо своей единственно кагэбэшной доро-гой.
По этому поводу на правительственной конспиративной даче пили горький чай разочарований два мужика: главный дум-ской команды П-та Злов, и не менее глав-ный, но в КГБ, Трошев.
'Перед тем, как скоропостижно уйти в отставку, его предшественник предвари-тельно спился', - читал неизвестно кем подготовленную справку мужик из Думы.
Правда, словосочетание 'неизвестно кем', в этой компании понятие довольно таки условное. Это господин Злов считает, что он случайно... в раздевалке Госду-мы... по привычке... залез в чужой карман и нашел там эти листочки. По ошибке, или поддавшись закоренелым рефлексам, су-нул листки обратно в карман, но уже в свой, и поспешил ретироваться.
Господин Трошев, руководивший опе-рацией 'Транспортировка', несколько ме-сяцев потратил на подготовку этой много-ходовки. В расчет взяли все: и глубину кармана, и дождливую погоду, и старый грешок фигуранта, который еще в юно-сти... любой карман мимо не пропустит. Все сошлось в нужной точке. И теперь Трошев наслаждался отличным результа-том - слушал текст, каждую букву которо-го он лично утверждал. Он знал, что до него господин Злов уже прочитал данное творение десятку приближенных к его те-лу людишек. Дал каждому личной печа-тью заверенную копию, чем еще более обозначил важность написанного. С какой целью дал? А чтобы те, соответственно, своим ближним прочитали.
Кто-кто, а генерал знал. Поставь на ин-струкцию по применению туалетной бу-маги гриф 'Особой важности. Экземпляр единственный', до дыр будут зачитывать, тайный смысл искать, и всем вокруг пере-сказывать, преисполненные необычайной важностью от причастности к большой, хоть и туалетной тайне.
Вот и Злов, переполненный причастно-стью - аж из ушей вылезает, с особым смаком читал дальше.
'В пьяном бреду позволил растащить всю страну по любым, приближенным к его власти карманам. Когда тащить стало нечего, у всего бывшего общественного появился свой лично заинтересованный хозяин, во весь рост встал вопрос. А кто же будет это большое и многое, что ста-щить удалось, обслуживать? К нам же, ко-торые чего-то урвать успели, как относят-ся? А совсем никак. Почитают за жулье, работать на нас не хотят. А мы им за это платить не хотим... Или наоборот... ну это не важно. Важно другое: - что мы, са-ми бурить и варить будем? Самим в шахты спускаться и у станков стоять? Так вроде не царское это дело. Надо заставить всех остальных каким-то образом работать на нас, избранных, работать честно и самоот-верженно, иногда за денежку, но еще луч-ше за идею'.
Злов оторвался от листов, почесал куд-латую репу.
- А где ее, идею эту взять? - это он уже своими словами пошел пересказывать.
- Правильно пишут, - одобрил Директор. И процитировал наизусть следующий аб-зац. - Без идеи никуда. Ну, скажем, поис-кали и неожиданно нашли. А с кем ее в жизнь претворять было? С Борькой? На него, как и на главный рубильник страны, без отрыжки никто смотреть не может. Потомка Чука и Гека призвать к служе-нию? То же самое, этот любую идею про-валит. Однофамильца и сособственника Черного Мыря? Ничего хорошего пока он не сделал. Пусть уж лучше с хохлами сало ест и на телеэкран не высовывается.
- Нет, ты посмотри! Как заметались все тогда... которые честно... промеж со-бой... страну на разные части... потому как богатство, если за ним не следить и не преумножать, шибко портится. Или плесе-нью покроется, или гниль на него нападет.
- Сами же довели страну. По их вине нашла на Рассею великая смута.
Оба равносильных чиновника замолча-ли, думая каждый о своем. Но и свое у них, выращенных в одном инкубаторе, было одинаковым.
- Пять премьеров за короткий срок по-меняли, все искали - который подойдет и всех вперед поведет. Но чтобы ему можно было без опасения страну эту... пору-лить... годика на четыре...
- Или восемь, как себя покажет...
- И чтобы их не смел!
- Даже намеком!
- Даже нечаянно!
- Даже в случае чего...
- И чтобы этого, в случае чего, ни в коем случае не возникало.
Как у них было? Назначат нового, все вроде сначала кажется - угадали, свой в доску. В любой малой малости. А чуть ко-вырнут - там у него кум, тут сват, а в го-лове свои личные червяки крутятся. В ро-дословной пятнышко размера нескрывае-мого. И главное, никто на себя ответст-венность брать не хочет... за будущее страны... за безопасность и неприкосно-венность этого будущего... которое в на-стоящем... честно всю страну... промежду собой... и даже другим... немного... из то-го, что осталось.
- Ситуация повторялась, как в девяносто восьмом, накануне дефолта. Когда никто не хотел премьером быть, потому как по-нимал - подставляют. Пока не нашелся один, парнишечка юный, которому все равно, лишь бы покрасоваться.
- Они мечтали найти еще одного такого же болванчика!
Уже и конкурс открытый объявили, и власти не только виртуальной, но и реаль-ной немного пообещали, и оклад супротив предыдущего вдвое, и от пирога кусочек позволят отщипнуть. Ну, никак претен-дента не найдут.
Весь мир, казалось, замер в ожидании. Что такое в очередной раз эти чудилы учу-дят? Чего опять от их ждать - ночей не спать?
- Помню, все разведслужбы собрались на великое, общемировое и тайное сове-щание. Настолько тайное, что и сами не знали, где они собрались и по какому та-кому важному поводу. Обеспокоенные тайностью, даже главных виновников, из-за которых все это затевалось, тайно при-гласили. От нас там Иванов был. Три дня и три ночи не спали, придумывали, как бы бедным русским, которые еще вчера все как один с голой жопой, а сегодня уже бо-гаче остальных, помочь-то? Чтобы и им, наконец, подошло, и нам не шибко навре-дило.
Всю бандитскую верхушку от прези-дентского окружения до мэра заштатного городка прошерстили.
Мимо.
Всю продажную армию, взятошную ми-лицию, незаметную кагэбэ до самого зава-лящего генерала перебрали.
Мимо.
Дальше, то есть ниже ковырять некогда - времени мало.
Ответственный за поиски начальник ду-бовую дверь на ключик закрыл и обсказал всем прозаседавшимся, что пока они чело-века нужного России не найдут, никуда не уедут, ни к женам своим, ни к любовни-цам, ни к высокоприбыльным делам. Та-кой у него приказ из самого уайтового до-ма.
Кто ищет, говорят, тот всегда сворует. Особенно когда такой стимул - к любов-ницам не пущать!
Еще трое суток всякой муры пробовали, пока не решились на кофейной гуще пога-дать.
Вот тут и повезло.
Один дотошный немец чего-то на дне чашки увидел, вспомнил или узнал.
Пошли по этой дорожке и нашли. В пол-ковниках, ну тоже ничего, сойдет. Короче, подработали материал, обсосали его со всех вкусных сторон, помогли случайно приглашенным русским тайно передать его своим хозяевам. Ну и, не полагаясь на русский авось, вызвали дополнительно всех особо и не секреченых агентов влия-ния: в Кремле, Думе, Администрации П-та, в наружных и внутренних прогнивших органах и поручили им... как бы от себя... особо одного... шибко устраивающего... на главный пост.
Наши чего? Наши сами посмотрели в эту сторону и за голову схватились. А чего это мы раньше то думали? Это ж в самое яб-лочко!
И началось.
- Это я его предложил.
- Нет, я.
- Я, я первый догадался!
- Кто догадался, тот и уср...ся! Это наша фракция!
- Зато мы под него свою партию!
- Тогда мы в оппозицию!
- Туда вам и дорога!
А господин младший полковник, вы-слушав лестное предложение, легко и доб-ровольно пообещал все, как просят, вы-полнить, лишь бы порулить дали. Не зря он в нужных органах, в нужной стране так нужно для них и для нас честно служил. И все, что понадобится им от нас, заранее, еще в годы своей боевой юности, а потом и взрослости обсудил и подписал.
Наши люди детские книжки не зря чита-ли. Лиса как поступала? Дайте водицы на-питься, а то так есть хочется, аж переноче-вать негде...
- Я слову офицера верен. Раз сказал, в следующий раз повторять не буду. Потому как всего не упомню, чего я на радостях вам тут наобещал и еще наобещаю!'
* * *
Толстая пачка листов смачно хлопнула по острой коленке.
- Грамотно все прописали. С хорошим знанием дела и фактуры, - высказал собст-венную мысль домашней заготовки Тро-шев.
- Тебе видней. Только вот насчет П-та... Я не очень верю, что его нам оттуда под-сунули, - обиженным ребенком промям-лил Злов.
- И правильно. И не верь. Он наш, домо-рощенный. Так и был бы на третьих ролях, если бы вовремя имя его не прозвучало.
- Так это правда?
- А чего ты у меня спрашиваешь? Кто еще недавно говорил мне, что справочку эту грамотные люди писали? А? Или, если тебе верить в написанное не противно - значит правильно писано. А если коробит, то ошибочка?
- Коробит, ой как коробит. Даже здесь мы своим умом жить не можем.
Мужик из Думы крякнул, подошел к сер-вированному столу, налил в фужер сто пятьдесят коньяку себе и столько же, но водки, мужику из КГБ.
Коньяк по-студенчески пах клопами. Водка оказалась паленой. Пришлось пить не закусывая.
- В уютном кресле ой как засидеться хо-чется. Иногда кажется, готов хоть на что: - хоть в побег, хоть вертухая покусать, лишь бы еще четыре годика добавили.
- Ты, это... не путай божий дар с чем-то там... не помню.
- Да я образно тебе, а ты уже додумывай. К чему такое жгучее желание остаться на новый срок?
- Ну, чувствует человек, что недоделал многого. Ну и...
- Чего, прямо сказать не можешь? - рык-нул который из КГБ. - Не выполнил все взятые на себя обязательства?
- Да. Был уговор, были взаимные обяза-тельства, - нехотя признавал Злов. - Но... нигде на бумаге они не зафиксированы. Это раз. Далее. Сам Папа сколько раз дан-ные даже публично, перед экраном и всей страной, обязательства нарушал. И, нако-нец, а об чем договаривались? Что Семья править будет? Но править незаметно. И только для того, чтобы богатства свои со-хранить и защитить. Даже специально для них через Думу, по аналогии с большеви-стским декретом восемнадцатого года, за-кон прогнали о неприкосновенности. А на деле? Со всех сторон их уши торчат, в ка-ждом Указе и Законе о своем благе пекут-ся. Хапают в сто глоток, и никому под ни-ми не продохнуть. Так кто первым догово-ренности нарушает?
- Ну и что? Обиделся - взял бы и махнул рукой. Раз вы так, я, мол, ухожу. И делай-те, что хотите.
- Кабы так. Но он же не сам по себе. Во-круг него уже команда. Он уйдет, или его уйдут, и вся команда пострадает. Кто ж такое позволит?
- Я так смекаю, что вы любой ценой го-товы оставить прежнего?
- В какой-то мере ты прав.
- Но чтобы он запел другую песенку?
- Песенку может петь ту же самую.
- Ага, только слова чтобы в ней другие были. Так?
- Ну... ты близок к пониманию...
- Да ладно тебе, близок! Я вам не в бровь, а в глаз попал!
- Можешь что-то предложить?
- Мы его перепишем.
- Как это - перепишем?
- Поместим в нашу клинику на пару дней.
- Не выйдет. Не отпустят. Его день и ночь пасут.
- Он мечтает английский язык быстрень-ко познать. И французский. Вот и помо-жем. Заодно память его, мысли его чуть-чуть подправим, робость подретушируем, медлительность на решимость поменяем. Совсем другим человеком его сделаем.
- Я ж тебе говорю - не выйдет! Про эти твои трюки они знают и от тебя пуще чем от огня берегут. Если и разрешат под твой аппарат лечь, только в их присутствии и под контролем их спецов. А уж они-то, поверь, каждую мысль не по одному разу обсосут, прежде чем позволят ее в бошку П-ту всунуть. Другое ищи, другое! - Злов сделал вид, что старательно обдумывает ситуацию, сломя голову ищет варианты. Потом хлопнул себя по лбу и разродился умной речью.
Трошев слушает, Трошев не перебивает. Пусть выскажется, душу опростает. Гля-дишь, что ненужное сболтнет. На его сто-ле вон сколь всякого компромата по теме скопилось. Тут тебе и распечатка перего-воров Лысого. Осторожные, не высказан-ные вслух мысли Небритого. Справка из внешней разведки о телефонных перего-ворах Гуся и Ходорка, повышенная актив-ность английской разведки после визита Гуся к Березе.
'Двойник' Лысого.
'Дублер' Небритого.
'Близнец' Бааба.
'Замена' двух придурков с Урала.
- Черти. Все хорошие названия взяли, - не к месту проворчал.
- Ты о чем?
- Извини, я о своем.
- О своем забудь, о нашем думай, - по-журил думский.
- А я чем занимаюсь? - непривычно по-винился Директор.
'Что же им в противовес придумать? Как всех обломать?
Что обламывать придется, это как пить дать. Иначе в его кресле Решайло сидеть будет. Личный враг! Он Трошева так за-двинет...
Обломать!
Всех обломать!
Так и назовем операцию.
'Облом'.
Директор послушал, как звучит обозна-чающее название слово, произнесенное разными голосами, разными тембрами и с разными смыслами. Не понравилось. По-думал еще немного и удлинил. Нет, не то, что все подумали. Название удлинил.
'Облом Козлам'.
Для чего так?
А чтоб никто не догадался!
И сразу на душе легко стало.
Он посмотрел на часы и, не обращая внимания на затянувшийся монолог му-жика из Думы, вызвал машину
Пора на телевидение ехать.
Юлька ждет, волнуется...
2. ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ
ТЕЛЕГРАММА
Юлька, как ей и было обещано, получи-ла срочную правительственную телеграм-му. Прислали прямо сюда, на лыжную трассу.
Единственный почтальон на всю дерев-ню, одновременно начальник почты, сто-рож и уборщица, принимая сообщение из... ой, и сказать страшно, откуда! Три раза от энуреза безвинно пострадала. По-том нужный бланк с синей надписью дол-го искала. Не нашла, в город спецьяльно за ним съездила, на председательской лоша-ди, верхом. Телеграмма же правительст-венная, безотлагательная! По этому пово-ду возле магазина товарок на митинг не-санкционированный собрала. Рассказала и показала, некоторые даже понюхать про-сили - какую важную депешу через ее прослали.
- Раз в Москве за наш кишлак знают, те-перь уж точно почту расширят, оклад уве-личат, а там, глядишь, и деревню нашу в большой красивый город переименуют.
- Ой, тута сколько же народа насоберет-ся? И куда всех девать?
- Ну и хорошо! Обязательно школа своя будет, детей в чертовы интернаты ссылать не придется.
- И библиотека.
- Театр надо бы, можно просто 'Театр оперы'.
- Только без балета, неча наших мало-численных мужиков худосочными бабами соблазнять. Самим категорически не хва-тает. Почитай одно мужское пьяно-старое рыло на три двора. Скажи кому - засмеют. Не с мужиками, с козлами живем!
- Ну и... магазинов разных много чтобы!
Товаркам чего? Митинговать не колеса мазать, митинговать они по любому пово-ду готовы. Только соберутся больше чем двое, вот тебе уже и базар.
- Чего хоть там, в телеграмме твоёй на-писано?
- А ни хрена не понятно, - призналась односельчанам. - Не по нашему написано. По-московски.
- Дай прочитать!
- Нельзя, телеграмма заклеена.
- А кто ее заклеил?
- Ну, я заклеила.
- Еще раз переклеишь.
- А они узнают, заарестуют. У их руки длинные.
- Это уж точно.
Так увлеклась на митинге, что чуть не забыла важную телеграмму адресату вру-чить. Обиженные соседки подсказали.
- Тебя все равно теперь заарестуют. Те-леграмму срочную, кремлевскую до сих пор в кармане таскаешь.
- Ой, господи! А ведь точно!
Давай у всех спрашивать - что за адресат такой не местный, в правительстве связи имеющий? Кто такая эта женская особь? С кем живет? Где еённую искать?
Люди разное подсказали, - одни послали, куда хотели, другие - как хотели, третьи - сколько хотели. И как только язык у их после этого не поломался?
Полдня по трассе бегала, от усердия две пары галош в снегу утопила. Но это еще не все потери! Полпуда собственного, ста-рательно выращенного домашнего сала из себя вытрясла, пока отыскала эту девоньку и важный листок лично, под роспись, вру-чила. Даже от чаевых отказалась - первый раз такую важную бумагу в руках держа-ла. Гордостью удовлетворилась.
'Сегодня, 19.00 Москвы, первый канал справа, инструкции к операции, ягодица нечетная. Старший генерал'.
Юльке гадать не надо, Юлька в разных языках разбирается, и по-московски пони-мает. До вечера ждать готова, благо, не-много осталось, и, нечетная которая, как раз под рукой.
Директор конторы дождался обуслов-ленного времени выхода в эфир. Ему нуж-но было самолично передать своему глав-ному агенту последние наставления. У не-го хоть и много в подчинении всякого сброду, а доверять в таком щепетильном вопросе, как подмена П-та, никому не мо-жет.
Он подробно рассказал перед камерой всем гражданам страны о поимке измен-ника родины, пытавшегося вывести за ру-беж секретные чертежи многоствольного миномета колесного базирования с неж-ным именем 'Катюша'. Миномет давно сняли с вооружения, а вот с чертежей гриф 'секретно' снять забыли. Потому гаду и вредителю надо пять лет усиленного ре-жима питания дать. А ему, как старшему генералу конторы, полагается большой орден, можно даже геройский. За подрыв обороноспособности вероятного против-ника. Они же, там, на прогнившем Западе, как считают? Что у нас самое лучшее воо-ружение. И правильно считают. Только мы их надурили. Мы им старое под видом самого нового. И даже живого человека не пожалели. Пусть все свои заводы на про-изводство 'катюш' переводят. А мы по ихним, которые бывшие наши, другим но-вым, которое наши разведчики у их шпио-нов стащили. Так им, сволочам, и надо.
Юлька все, что для дела нужно, поняла, когда расшифровала предназначенную ей часть речи Директора.
Вот что у неё получилось.
'Тезке Фу-чека.
П-т предупрежден, можете не бояться ни через плечо захватом, ни выстрела в спину. Фигуранты операции 'Облом Коз-лам' прибудут полностью укомплекто-ванными и тщательно запакованными в точку сбора в назначенное время. Поряд-ковые номера читать на тыльной сторо-не ладони. Ухи не отрезать, сетчатку не сканировать, командировочных не пла-тить.
Старший генерал'.
Лед тронулся.
Ей предстояло спутать все карты и Бар-босятинову, и Лысому, и Ходорку с Бере-зой, и кому-то еще.
Оперативку устроили тут же, под берез-ками, недалеко от снежной трассы. Быст-ренько согласовали планы, назначили от-ветственных. Получалось как раз на каж-дого аспиранта по одному двойнику при-ходится. А кому-то старшему и возрастом и учеными степенями, пальцами показы-вать не будем, - личное шефство над един-ственно правильным и настоящим П-том.
Наши герои устроили так, что на трассе произошло...
3. ПЯТЬ КОПИЙ
Итак, в четверг, 18 июля, П-т в четвер-тый раз прилетел в Абзаково.
Отдохнуть перед двумя днями напря-женного празднования.
Это вроде как официальная, малоприят-ная часть визита.
А еще, принять в личную его и государ-ства собственность подземный алмазно-урановый город-завод. Заодно опреде-литься, что оставить в личной собственно-сти, алмазы или уран, а что и государству отдать не жалко.
Подъемник по старой памяти легко воз-нес его на самую вершину.
Эфир ожил десятками голосов.
- Стартуем.
- На линии!
- Готов.
- Встречаем.
По всей горно-лыжной трассе и слева, и справа, охрана стоит. Под каждой распу-шенной березкой, под весело зеленеющей сосенкой. Одним глазком на заснеженную июльскую полосу посматривают, П-та ох-раняют, мух и слепней отгоняют. Другим глазком косят в густую траву под ногами - алую землянику или грибы - кто к чему большую склонность имеет, высматрива-ют. Одни стоят, в руках банки трехлитро-вые, ягодо-собирательные мнут. У других корзины плетеные, ножички и книжка с картинками - 'Съедобные и ядовитые грибы Южного Урала'.
На трассе не ими установленный поря-док никем не нарушается. Специально обученные отряды все, что постороннее - изолировали, пастеризовали, законсерви-ровали. Службу в ближнем кольце легкой прогулкой сделали.
Первым с высокой горы скатывается сам П-т. Обдав охрану снежным яблочным об-лаком, идет к подъемнику.
Садится.
Начинает поднимательное движение.
Старший по склону докладывает в ра-цию.
- П-т едет к вам!
С горы сбрасывают поочередно преста-релых губернаторов, немощных президен-тов, машину скорой помощи, бригаду са-нитаров с носилками. Потом массовку из мэров, генитальных директоров и глав ад-министраций местного пошиба. Этих, что-бы снег на трассе не помяли, ям своими падениями не образовали, П-ту кайф не поломали, всех на яблочный снег не вы-пускают.
Они рядом с трассой, по траве катятся.
Кувырком.
Они же не за ради удовольствия катают-ся, а за ради обозначения личной своей преданности и всегдашней жополизатель-ной готовности.
'Молчанием и покорностью
Не пережить не выжить.
Кто с такой скоростью
Обзавелся вдруг совестью,
Тот новую задницу лижет...
Все на лыжи!
Новый лидер в пустыне лыжню
проложил.
Все на лыжи!'
Несется веселая песня из мощных дина-миков. У командира радиоузла с чувством юмора все в порядке. А вот с чувством ме-ры, похоже, не совсем. Придется новую работу искать. Вон уже товарищ майор на карандаш взял. И Генеральный директор своему помощнику недовольство выска-зал. А губернатор вообще собственными ядовитыми слюнями чуть не захлебнулся. Насилу откачали.
Одному П-ту песня нравится. Это он раньше ее не любил, когда внизу с осталь-ными стоял. Сегодня подъемник его на самую вершину поднял, теперь он сам П-т, и все под него... под ним... и ему...
И опять заполняется радиоэфир.
- Пост первый. Вижу объект. Проследо-вал вниз. Второй встречайте.
- Пост второй. Объект наблюдаю. В штатном режиме. Отклонений от маршру-та нет. Передаю третьему...
Один спуск, второй.
Прошлый раз П-т совершил девятна-дцать успешных спусков на лыжах. И не-сколько на собственной жо... ну, что вы? Со всеми бывает. Но их на камеру не сни-мали. Только на мобильники. А потом всем в заводоуправлении показывали и даже переписать разрешали.
Далеко за полночь катался. С централь-ного стадиона софиты привезли и времен-но установили, чтобы, значит, как днем ему видно было.
П-т сначала вымотал всю охрану, потом вымотался сам и пошел чай пить.
Но это зимой было.
Ноне лето. А летом световой день дол-гий.
Катается себе и катается.
Гуськом за ним шарагатятся, задницами кочки собирают, три сильно преданных губернатора и два президента маненьких республик, которые тоже сюда напроси-лись, чтобы свои шкурные вопросы по-пробовать протолкнуть.
Все ждут чего-то нештатного, об чем они шепотом предупреждены и соответст-венно прореагировать готовы. А нештат-ного все нет. Уже и бздительность потеря-ли, и ленивость в голосе обозначили.
А потом пост номер семь увидел П-та раньше, чем его пятый шестому передал.
- Вижу, - говорит, - объект.
А как он его видеть может, когда его еще лес и поворот скрывают?
И тут же шестой дублирует:
- Объект в поле зрения. Работаем штат-но.
П-т и все четверо подготовленных двой-ников оказались на лыжне почти одновре-менно. С перерывом в пару минут. Не ус-пеет один с горы скатиться, на трассе сле-дующий...
Наташка их поочередно, каждого из сво-его пронумерованного ящика, достает и распаковывает. Номерок на руке считыва-ет, в блокнот своей памяти заносит и на волю отпускает. А так как они не с самого верху едут, скорости заданной еще не имеют, не разогнались, - Наташка им пен-даля. Да что вы! Она родному настоящему П-ту ни за что бы... Она только двойни-кам так щедро отвешивает. Как родным. И только для ради пользы дела. По заданию старшего генерала. Все строго по плану, каждые две минуты один штука на трассу - один душевный пендаль по любимой, которая ниже спины.
Только с четвертым заминка вышла. Сначала ящик гвоздодером долго не от-крывался. Потом копия П-та вышла под-моченной кой-где. То ли от волнения, то ли снег внутро попал. Наташка понюхала со всех мокрых сторон, ни яблочным сне-гом, ни чем другим - волнительно-проистекательным, не пахнет. И номерок на руке у его, совсем простым карандашом написанный, начисто стерся с мокрых от волнения ладоней. Она хотела вопросы задать, точки над 'i' расставить, но время неумолимо. Не она, секундомер время от-читывает, в тонкости влезать не дает.
- Ну, что там? - волнуется Юлька. Она госприемку осуществляет, красный свето-фор включает-выключает. - Выпускай по-следнего! - кричит в трубку.
- Тут у его, - начала было рассказывать Наташка. Зазвонил торопительный звонок, прервал словоизливания.
Наташка одежу П-та подмоченную на ветру скорехонько подсушила, быстренько его как было экипировала, и на трассу, вдогон ко всем остальным, которые уже давно катятся. Ровно двое впереди главно-го, не поддельного П-та, и столько же те-перь позади него.
Скатился ненастоящий П-т к основанию горы, дух перевел, только к подъемнику направился, а с горы ему навстречу катит-ся еще один П-т.
Посмотрели друг на друга непонимаю-щие охранники. Что за чехарда? Который настоящий, а который чужой? Оба одеты одинаково, у обоих из под шапочки и оч-ков мало опознавательных мест для под-робной идентификации торчит. Не ста-нешь же подходить и на ощупь проверять? Пусть сами пока разбираются, главное, до драки не допустить, а там в раздевалку придем, нужного выберем, самозванцу от-пустим положенное.
Додумать не успели. Свихнулись мысли на новый круг. Потому как с горы один за другим съехало еще трое. И все пятеро как один П-ты России: по одёже, по очкам, по лыжам горным, по торчащему носу. Пожали друг другу руки, рассмеялись громко и одинаково, и коллективно на подъемнике вверх поехали. И еще три часа всей одуревшей охране и сопровождаю-щему кодлу дружно мозги впаривали, не давали приблизиться и руками пощупать.
Больше всех расстроились три губерна-тора и два маленьких президента.