Разочарованный демон стоял в изголовье кровати Джейкоба и молча наблюдал за его меланхолией. Одинокий и отнюдь не глупый человек был интересен ему, но пробыв рядом с ним несколько недель, демон понял, что Джейкоб слишком апатичен, чтобы писать его руками дьявольские сценарии. Он может лишь лежать на кровати и думать о своей усталости. Деньги, женщины, власть - ничто ему не интересно. Демон покинул Джейкоба так же, как покидали его многие подобные существа и раньше. Ангелы, траджи, бульвайки, азоли и линки - все упирались в усталость и апатию.
Звонок в дверь заставил Джейкоба вздрогнуть. Кто мог прийти в его одинокую жизнь? Кому он понадобился в половине двенадцатого ночи? Бэт снова нетерпеливо нажала на кнопку звонка. Два часа назад она уехала от прокурора. Царивший в голове хаос сводил ее с ума. Нужно было отвлечься. Нужно было позволить себе эту недолгую слабость - пару часов, проведенных в объятиях человека, не связанного с ее прошлым. Бэт услышала шаги за дверью. Азоль возле ее ног радостно подпрыгнул. Внизу живота что-то приятно сжалось, вызывая легкое волнение. Джейкоб. Он открыл дверь, увидел Бэт. Смотрел несколько долгих секунд удивленно, затем растерянно и, наконец, его лицо снова стало похожим на безжизненную маску.
- Ты один? - спросила его с порога Бэт.
Он кивнул. Она шагнула вперед, заставляя его подвинуться, пропустить ее.
- Закрой, пожалуйста, дверь, - попросила Бэт.
- Я думал, больше не увижу тебя.
- Знаю.
- У тебя что-то случилось?
- Нет. Я просто соскучилась, - протянув руку, она коснулась небритой щеки Джейкоба. - А ты скучал по мне?
- Немного.
- Немного? - Бэт внимательно следила за его глазами. - Ты хочешь, чтобы я ушла?
- Нет.
- Тогда я останусь.
Она прошла в гостиную. С ее последнего визита здесь ничего не изменилось. Лишь пепельницы ощерились еще больше панцирем выкуренных сигарет, да прибавилось пыли.
- Когда ты убирался здесь в последний раз?
- В последний раз здесь убиралась ты.
- А когда это было?
- Не помню.
- Я тоже, - Бэт подошла к нему и поцеловала в губы. - А это? - спросила она. - Это ты помнишь?
Бэт запрокинула голову, разглядывая его влажные от поцелуя губы. Прокурор Фил Берри перестал существовать, так же, как и отец, свободная жизнь которого зависела от прихоти прокурора. Не нужно было больше притворяться и представлять себе кого-то другого. Здесь все просто. Все очень просто.
- Ты останешься у меня на ночь? - тихо спросил ее Джейкоб.
- Не сегодня.
- Ты все еще с ним?
- Ты же знаешь, что я отвечу.
- Почему ты не бросишь его?
- Я не могу.
- Зачем тогда приходишь ко мне?
- И без тебя я тоже не могу. Без нас не могу. Понимаешь?
- Я не могу думать об этом, пока ты с ним.
- Хорошо. Я тебя не тороплю. О моих чувствах ты знаешь.
- Я могу тебе верить?
- Почему нет?
- Ты слишком многое прячешь в себе.
- Не с тобой.
- Что во мне особенного?
- Я не знаю.
- Что особенного в нем?
- Я не знаю.
- Ты можешь хотя бы сказать кто он?
- Нет.
- Почему?
- Пожалуйста, Джейкоб, не усложняй. Все и так слишком сложно.
- Я не хочу тебя потерять.
- Ты не потеряешь, - Бэт снова прижалась к нему своими губами. - Мне нужно идти.
- Я могу подвести тебя.
- Я вызову такси.
- Не хочу, чтобы ты уходила.
- Я приду, - пообещала Бэт.
Она выскользнула из квартиры, спустилась по бетонной лестнице. Ее шаги гулко раздавались в вечерней тишине. Недовольный азоль устало плелся за ней следом.
- Не сегодня, - сказала себе Бэт. - Не сейчас.
***
Алан Фостер не знал, почему Шерил позвонила ему.
- Я нашла письмо, которое Джим хотел передать тебе, - сказала она.
Но на конверте не было ни адреса Алана, ни его имени - просто белая бумага. Так почему же Шерил решила, что оно должно достаться ему?
- У Джима было много тайн, - сказала она, уговаривая Алана войти в дом и выпить чашку кофе.
Ангел и демон, которых чуть ранее принес Алану ветер смерти Джима Стоуна, уговорили его остаться не только на кофе. Два непримиримых врага чувствовали необъяснимую общность планов. Дольше всех они находились рядом с Джимом, успев забыть за это время свое истинное предназначение. Рабство сломило их, стерло их суть, заставив безропотно плестись позади длиной процессии, возглавляемой Джимом Стоуном. Но они нашли в себе силы и завоевали свободу. Назойливый линк мелькнул перед лицами мудрых существ. Его присутствие мешало их планам. Они уже смогли совместными усилиями уничтожить бульвайка и траджа, которые выбрались вместе с ними из ветра, теперь оставался лишь ненавистный линк и омерзительный азоль. Скоро, очень скоро наступит и их черед.
Ангел и демон молча переглянулись. Они все еще оставались врагами по своей природе, хотя в действительности уже давно стали союзниками. Их общее действо началось с момента, когда Алан оказался в постели Шерил. Она хотела тепла, а они смогли убедить свою новую марионетку, что он не имеет права отказывать ей. Она, как никто другой, была близка с Джимом Стоуном - с этим кладезем чужих секретов и тайн, которые могли сделать Алана сильнее, позволить ему начать свою собственную игру. Но прежде ангел и демон должны были еще многому научить его. Вот только бы избавиться от этого проклятого линка, который мелькает у них перед глазами, заставляя Алана вспоминать Джессику. Ее лицо, голос, запах ее волос. Вспоминать, когда рядом другая.
Алан открыл глаза и посмотрел на Шерил.
- Ты все правильно сделал, - опередил ход его мыслей ангел.
- Это женщина Джима, а Джим никогда не был твоим другом, - добавил демон.
- Он доверял мне, - возразил Алан.
- Он доверял тебе, потому что ему нужно было выговориться.
- Я так не думаю, - Алан снова невольно вспомнил Джессику.
- Ей ты тоже ничем не обязан, - сказал ему ангел.
- Сейчас, когда ты спишь с Шерил, она спит со своим мужем, - сказал демон.
- Это не одно и то же, - снова возразил Алан.
- Но это злит тебя.
- Получи деньги. Получи власть. И Джессика будет только твоей.
- Разве ты этого не хочешь?
Алан вздрогнул, почувствовав, как Шерил коснулась рукой его плеча. Она улыбалась ему, в глазах горело желание. В отличие от Алана ветер смерти Джима Стоуна принес ей лишь мерзкого азоля, траджа, да бульвайка. Последние оказались настолько слабы, что ретировались, едва заметив поблизости демона, которого привел за собой в ее дом Курт. Теперь она была одна. Она и ненасытный азоль.
- Дай ей то, чего она хочет, - сказал Алану его демон.
- Пусть наслаждается. Радость будет не долгой, - ангел взглянул на азоля, пугливо прижавшегося к ногам Алана - ну, вот настал и его черед сослужить свою службу.
- Когда Шерил уснет, - сказал Алану демон, - ты откроешь конверт, который остался от Джима и посмотришь, что внутри.
- Это будет не скоро.
- Ничего. Мы умеем ждать.
Последние слова демона предназначались уже не Алану. Ангел услышал их, понимая, что демон обращается к нему, но оставил без внимания. Они все еще были врагами с демоном.
***
Донна сидела у окна, нетерпеливо поглядывая на большие настенные часы. Кирилл задерживался, и это волновало ее больше, чем убитая горем подруга, к которой она заходила днем - у Шерил были свои беды, у нее свои.
- Где ты был? - осторожно спросила Донна, когда вернулся Кирилл.
- Работал. Был тяжелый день.
- Уже почти ночь.
- Значит, у меня была тяжелая ночь, - Кирилл прошел в гостиную, устало рухнул в кресло.
- Я звонила тебе днем.
- Я был занят.
- Я хотела, чтобы мы вместе навестили Шерил. Ведь Джим был твоим другом.
- Вот именно. Джим, а не Шерил. Зачем было беспокоить меня?
- Ей сейчас нелегко.
- Так ты все-таки ездила к ней?
- А ты хочешь, чтобы я бросила ее одну в такой момент? Она моя подруга. Я переживаю за нее.
- Поэтому ты не приготовила ужин?
- Я волновалась.
- А я голоден.
- Я волновалась, почему тебя так долго нет, - Донна прикусила губу, пытаясь сдержаться, но это было сильнее ее. - Ты мог хотя бы позвонить и сказать, что задержишься?
- Я же сказал тебе, что был занят.
- Тебе трудно сделать телефонный звонок?
- А тебе трудно приготовить ужин?
- Я сейчас его приготовлю. Только объясни мне, почему ты не позвонил и не сказал, что задержишься?
Кирилл послал ее к черту и включил телевизор. Его нежелание скандалить подстегнуло Донну к ссоре. Сорвавшись на крик, она выдернула из розетки вилку питания телевизора и потребовала объяснений.
- Какого черта ты делаешь? - в голосе Кирилла сквозила усталость. Его тон вызвал у Донны еще больше подозрений.
- Скажи мне, где ты был!
- Я же сказал, работал.
Он поднялся на ноги и пошел в спальню. Продолжая призывать его к ответу, Донна шла следом.
- У тебя есть другая, да? Это у нее ты был? Сволочь!
Последнее слово оказалось лишним. Кирилл развернулся и ударил Донну наотмашь по лицу. Она взвизгнула и испуганно отскочила к двери.
- Как ты меня назвала?
- Ты изменяешь мне, - проскулила Донна. - Как я могла еще тебя назвать?
- Если еще хоть один раз...
- И что? Что ты сделаешь. Уйдешь к своей шлюхе? Давай, проваливай!
Она сжалась, ожидая еще одного удара. Кирилл схватил ее за плечи и попытался поцеловать.
- Отстань от меня! Не трогая меня! - ладонь Донны звонко опустилась на его щеку.
- Ах ты...
Он повалил ее на кровать. Донна сопротивлялась, как могла, не желая показать, что сдается и не желая быть слишком упрямой. "Если бы Кирилл был с другой, - думала она, - то в нем не осталось бы столько страсти и желания". Если он все еще хотел ее, значит, все было нормально.
- Извини, что накричала на тебя, - сказала Донна, чуть позже. - Иногда я сама не знаю, что на меня находит. Наверное, это из-за Шерил. Я переживаю за нее.
- Она привыкнет и найдет себе другого.
- Поэтому я и переживаю, - Донна вспомнила Алана. - Мне кажется, что она уже нашла.
- Уже? - Кирилл почувствовал обиду за Джима. - Может, у них было что-то раньше, а сейчас он просто воспользовался ситуацией?
- Я не знаю.
- Как его фамилия?
- По-моему, Фостер. Алан Фостер.
- Не знаю таких.
- Странно. Он ведь был другом Джима.
- У Джима было много друзей.
Кирилл постарался отогнать назойливые мысли. Ветер, рожденный смертью Джима Стоуна, подарил ему ангела. Это существо было еще слишком робким, чтобы заявить о своих планах новой марионетке, но и скрывать свое присутствие оно не намеревалось.
- Друзья не спят с женами своих погибших друзей, - шепнул ангел на ухо Кириллу.
- Кто он такой, этот Алан Фостер? - спросил Кирилл Донну.
- Я не знаю. Шерил сказал, что Джим оставил ему кое-что после смерти. Алан зашел, они разговорились...
- А что оставил ему Джим?
- По-моему, какой-то конверт. Шерил сама ничего толком не знает.
- Черт с ней - с Шерил.
- Не говори так.
- А как я должен о ней говорить? Она спит с другим, не успев даже оплакать Джима.
- Джима уже не вернешь.
***
Джек Макгрегор не понимал, с какой целью Аманда Браун подняла старое дело Мольбрантов. Конечно, она начальник, и это ее право, но зачем нужно снова возвращаться к вопросам, на которые не было ответов? Может быть, она все еще мстила ему за их давний роман? Макгрегор задумчиво прикусил ус, вспоминая, как давно это было. Тогда Аманда была еще юной, неопытной девушкой, которая делала свои первые робкие шаги в этом институте власти, а он помогал ей, направлял и баловал своим покровительством. Джек никогда ничего не обещал ей, да и она не просила у него ничего, кроме небольшого покровительства на работе. "Тогда она была совсем другой", - подумал Макгрегор. Старея, он все больше начинал размышлять о своем прошлом, где Аманде было отведено особое место в зале почетных воспоминаний. "Возможно, - думал Макгрегор, - виной всему стало ее замужество". Расчетливый брак с целью создания крепкой стабильной семьи. Потомственный служитель закона сломал свободолюбивый нрав Аманды, переписав ее жизненную позицию под свои идеалы. Но сопротивлялась она долго. Макгрегор помнил те ночи, которые она проводила в его постели, сбегая от своего супруга. Они лежали в кровати, спрятав свои тела в скопище влажных простыней, и он осторожно поглаживал ее растущий живот. Рождение Хлои свело их встречи на нет, но все же не поставило точку в отношениях. Иногда Аманда звонила ему, спрашивала, как у него дела, чем он занимается. Однажды она даже снова пришла в его дом. Та ночь была последней, которую они провели вместе. После Аманда никогда больше даже не звонила ему. "Это было прощание", - решил тогда Макгрегор. Они встречались на работе, проходили мимо друг друга в коридоре, поднимались плечом к плечу в лифте, но ничто уже не напоминало о том, что между ними когда-то что-то было. Теперь они стали просто коллегами. Через два года скончался муж Аманды. Он умирал медленной и мучительной смертью, следы которой, смешавшись со скорбью, навсегда отпечатались на ее лице. Ничто уже в ней не напоминало о той робкой девочке, которой она была прежде. Потеряв мужа, Аманда целиком ушла в работу и в воспитание своей дочери. Ее карьерная лестница стремительно поднималась вверх, и не успел Макгрегор понять, что произошло, как уже не он, а Аманда отдавала ему указания.
Конечно, Макгрегор ничего не знал об ангеле за спиной Аманды, который некогда принадлежал ее мужу. Ангел изменил ее, показал новые горизонты. Не знал Макгрегор и о том, что с просьбой поднять дело Мольбрантов к Аманде обратился молодой судья Марк Юханссон. Не знал и о том, что особняк Мольбрантов хотят купить. Ничего не знал. Сидел в своей одинокой квартире и тешил себя мыслью, что Аманда поручила ему это старое дело, устав от одиночества, решив снова сблизиться. У них было общее прошлое, общее настоящее и могло быть общее будущее. В конце-то концов, смотреть, как мир меняется за окном одному намного страшнее, чем если делать это вдвоем - вот о чем думал Макгрегор, кусая свой вислый ус и близоруко щурясь, перечитывая пыльные страницы дела Мольбрантов.
***
Элизабет проснулась слишком рано. Демон что-то назойливо шептал ей на ухо. Он был сильным, способным бороться. Лишь ему удалось подобраться к Элизабет достаточно близко, чтобы стать с ней одним целым. Лишь он сумел выбраться из ветра смерти Джима Стоуна, когда его потоки окутали эту женщину. Остальные потерпели неудачу. Демон был молод и полон сил. Он еще не был искушен хитроумными действами. Его игры были просты. Его природа не заставляла искать сложных решений. Все, что нужно было демону, лежало на поверхности. Чувства человека, интерес и беспокойство. Именно он был одним из тех, кто до последнего дня продолжал тревожить сознание Джима Стоуна своим голосом. Джим слышал его. Демон звал Джима к Элизабет, уговаривал, заставлял, умолял вернуться.
Если бы демон был настолько стар, чтобы научиться плакать, он бы заплакал, когда Элизабет ушла. Когда Джим позволил ей уйти. Все могло быть по-другому, но демон был слишком молод, а Джим глух к его словам. Демон говорил Джиму о ребенке Элизабет. О том, кто его отец. Но Джим всегда оставался глух к голосам, звучавшим в его голове. Ангелы, демоны, траджи, бульвайки - бессвязный хор, в котором дирижером был каждый сам для себя. Их голоса превращались в шум, и Джим переставал их замечать, или же просто не хотел, обладая необъяснимой властью над окружившими его созданиями. Но если это было так, если в нем действительно была скрыта такая сила, то почему он ушел? "Что заставило его принять такое решение?" - вот о чем спрашивал демон Элизабет снова и снова, прогоняя сон.
Она поднялась с кровати и подошла к окну. На темном небе начинал зарождаться рассвет. Элизабет приготовила завтрак, дождалась, когда муж проснется, и проводила его на работу. Уходя, он предупредил ее, что задержится.
Это был шанс. Шанс, чтобы узнать, почему Джима Стоуна больше нет.
***
Лора. Она не знала Элизабет, никогда даже не видела прежде. Открыла дверь и тупо уставилась на незнакомого человека.
- Могу я войти? - спросила ее Элизабет, увидела сомнения на бледном, бескровном лице. - Я друг Джима Стоуна.
Они прошли на кухню. "Что, черт возьми, Джим нашел в этой серой мышке?" - думала Элизабет.
- Может, заваришь нам по чашке кофе? - сказала она Лоре.
- Кофе?
- Ну, или чай, я не знаю, что ты там пьешь.
- Можно кофе.
Лора подошла к плите. Она не была похожа на убитую горем женщину, на подавленную, потерявшую близкого человека. Элизабет попыталась вспомнить ее на кладбище.
- Ты не была на похоронах, - сказала она. - Почему?
- Джима больше нет, зачем теперь эта формальность? - Лора меланхолично пожала худыми плечами.
- Долг вежливости проводить человека в последний путь.
- Я хочу запомнить его живым.
- Ты хоть любила его?! - не выдержала Элизабет - это безразличие убивало ее.
- Наверно. Джим приходил не часто. Оставался на ночь. Я никогда не требовала от него большего.
- Почему он ушел? - голос Элизабет стал мягким. - Я имею в виду не от тебя, а от всех нас.
- Я не знаю, - Лора снова пожала плечами. - Я стараюсь не думать об этом. Мы мало разговаривали с ним о работе и личной жизни.
- А ты и он? Ваши отношения?
- А что мы? Говорю же, он приходил не часто. Только когда ему этого хотелось.
- Он что, совсем тебе ничего не рассказывал о личной жизни?
- Ничего серьезного.
- Как это на него похоже.
- Твой кофе, - Лора поставила перед Элизабет чашку и косо посмотрела на ее живот. - Ты сказала, что ты его друг...
- Да. Верно. Всего лишь друг.
Нависший над Элизабет демон воззрился на азоля, вертевшегося возле ног Лоры. Он знал его. Еще совсем недавно они оба были заложниками Джима Стоуна, его рабами, и даже сейчас, став свободными, они не могли забыть это чувство. Оно врезалось в их суть, оставив свой неизгладимый след.
- Если тебе интересно, почему Джим сделал то, что сделал, то лучше поговорить об этом с Шерил, - тихо сказала Лора, устав от молчания и враждебности.
- С кем? - Элизабет смотрел на предложенную ей чашку кофе, но не собиралась прикасаться к ней.
- Он жил с этой женщиной в последние годы, - сказала Лора.
- Я думала, он жил с тобой.
- Я же сказала, он всего лишь приходил ко мне.
- Как это на него похоже, - Элизабет поймала себя на мысли, что не хочет прикасаться не только к предложенной чашке кофе, но и к любой другой вещи в этом доме, не хочет даже находиться здесь.
- Узнать адрес Шерил. И бежать, бежать, бежать, - говорил ей демон, косясь в сторону азоля у ног Лоры.
Он не испытывал к нему ненависти. Нет. Он лишь не хотел, чтобы азоль напоминал ему о рабстве, из которого удалось сбежать.
***
Танита Степс плакала. Последнее время она стала слишком сентиментальной. Чужая боль пробиралась в глубину сознания, и она начинала чувствовать ее, как свою собственную. Вот и сейчас, после звонка Маргариты, Танита снова плакала. Как и всегда. Неужели Джим Стоун был мертв? Неужели тот веселый мальчишка, который так любил улыбаться, ушел из этой жизни? "Почему он?" - спрашивала себя Танита. Этот вопрос она задавала и Маргарите. Неужели ее брат заслужил такой участи? Он же всегда был таким безобидным. Робкий, с напускной серьезностью и желанием приписать себе пару лишних лет. Слезы, которые Танита пыталась сдержать, снова полились из ее глаз.
- Успокойся, - Бэт тронула ее за плечо.
- Тебе не понять, - Танита подняла на нее свои заплаканные глаза. - Ты всегда не любила Джима!
- Я знала его так же, как знала ты.
- Это совсем другое! - Танита смерила сестру обиженным взглядом. - Как ты можешь оставаться такой бесчувственной?
Бэт не ответила. Ей было противно смотреть на сестру, когда она была в таком состоянии.
- Бедная Шерил! - снова заскулила Танита. - Как же она теперь будет без Джима?
- Найдет другого.
- Не говори так! Слышишь? Не говори. Это жестоко.
- Жестоко с твоей стороны заставлять меня выслушивать все это. Скажи, к чему этот маскарад?
- Мне плохо, Бэт.
- Тебе плохо, когда тебя бросают. Плохо, когда ты спишь с женатым мужчиной, плохо, когда твой ребенок начинает чихать. Теперь тебе снова плохо. Может, стоит задуматься о том, чтобы подлечить нервы?
- Ты ничего не понимаешь!
- Да где уж мне, - Бэт поднялась с кровати.
- Не уходи! - Танита вцепилась в ее руку. - Пожалуйста, не оставляй меня сейчас одну. Мне так нужна компания.
- По-моему, тебе просто нужно выплакаться кому-то в передник.
- Останься.
Какое-то время Бэт раздраженно смотрела на сестру, затем родственные чувства взяли верх. С материнской заботой она провела рукой по ее волосам. Танита сжалась, словно ребенок, уткнулась младшей сестре в колени и снова заплакала.
- Можно я пойду, погуляю? - спросила дочь Таниты, робко заглядывая в комнату матери.
- Уже поздно, - сказала ей Бэт.
Девочка помрачнела, но спорить не стала.
- Кто это был? - сквозь всхлипы спросила Танита.
- Твоя дочь.
- Чего она хотела?
- Погулять. Я ее не пустила.
Танита пробормотала что-то нелестное об отце девочки, который ушел, когда его дочери не было и года, затем вспомнила Джима Стоуна и снова зашлась слезами. Бэт прикрыла глаза, заставляя себя не злиться. Она всегда о ком-то заботилась. Родные, как бич висели на ее плечах, и ничего поделать с этим она не могла. Это было бремя ее обязательств, которые она несла, находя выходы, казалось из тупиковых ситуаций. Именно Бэт нашла способ спасти отца от тюрьмы, когда его запои и депрессия после смерти жены зашли слишком далеко. Именно она нашла человека, который согласился помочь ей. Танита ни о чем не догадывалась или делала вид, что не догадывается, но Бэт все еще слишком хорошо помнила об этом. Каждый раз, встречаясь с прокурором Филом Берри, она видела в нем человека, благодаря которому их отец был на свободе. За это ей пришлось заплатить ему своей преданностью и парой тайн, которые выболтала ей Танита об одном из своих любовников. Бэт понимала, что теперь тот мужчина ненавидит ее сестру, считая предателем, но что значила эта ненависть в сравнении со свободой их отца. Для Бэт - ничего. И до тех пор, пока Перри Лескотт - бывший любовник старшей сестры, оставался в тюрьме, ничего не должно было значить и для Таниты.
***
Прокурор Фил Берри слушал. Курт говорил спокойно, размеренно. Он пришел сюда после разговора с Кириллом. После бессвязных реплик этого неуравновешенного человека, из которых Курт пытался выудить суть. А суть была проста. Джим Стоун ушел, оставив после себя грязные следы на чисто убранной кухне.
- И ты думаешь, в этом конверте может быть что-то важное? - спросил прокурор, потирая начинавшие ныть виски - даже после смерти Джим Стоун продолжал причинять ему головную боль.
- Все может быть. Если Джим решил уйти из жизни, кто знает, какие решения еще могли прийти в его голову.
- В его больную голову! - скривился прокурор. - Думаешь, этих конвертов может быть больше?
- Я даже не знаю, что в конверте Фостера.
- Так узнай! - прокурор вспылил. Поведение Курта слишком сильно напоминало ему о Джиме. - Ты сказал, Шерил хочет, чтобы ее согрели. Почему бы тебе не сделать это? Она ведь предлагала? Или я что-то не правильно понял?
- Теперь это уже не имеет значения. Кирилл сказал, что она не одна.
- Я слышал. Алан Фостер. Так? Кто он такой?
- Я мало знаю о нем. Пару раз видел. Пару раз слышал о нем от Джима и еще от кого-то.
- И что говорил о нем Джим?
- Ничего особенного. Я понял только, что они друзья.
- Хороший друг! Не успела земля на могиле осесть, а он уже спит с женщиной Джима. Что говорят о нем другие?
- Что он маленький и никчемный человек.
- Что-то еще?
- Нет.
- Может, тогда стоит прислушаться к совету Кирилла и наказать этого Фостера за его наглость? Пусть думает, что все именно так, а ты тем временем будешь рядом с Шерил.
- Уже поздно. Конверт у него.
- Ну так забери у него этот чертов конверт!
- Это не все.
- Что еще?
- Лу.
- Кто?
- Лу Гамильтон.
- Это тот самый, который добавил нам хлопот в деле Лескотта?
- Именно он. Не знаю почему, но у них с Джимом были весьма теплые отношения. Будь я на месте Джима, то отправил бы конверт именно ему. Он сможет распорядиться этой информацией лучше, чем кто-либо другой.
- Ты бы действительно так сделал?
- Если бы со мной поступили, как с Джимом, то да.
Курт поднялся на ноги, не желая больше продолжать этот разговор. Все нужное было сказано, остальное было просто водой. Разговор заходил в неприятное для него русло, и он хотел избежать ненужных откровений.
Где-то, совсем далеко от этого места, Алан Фостер распечатал конверт. На белом листе бумаги была лишь одна, последняя просьба Джима Стоуна. "Позаботься о Шерил". И больше ничего. Вопреки всем ожиданиям. Лишь только корявый почерк и пара пустых слов.