Виктория проснулось рано. Субботнее утро было солнечным, обещая хорошую погоду на весь день. Она прошла на кухню и заварила кофе. Его запах прогнал остатки сна. Виктория села за стол так, чтобы не видеть дверь в спальню Джада. Виктория думала о Роланде. Он всегда вставал слишком рано и будил ее звоном посуды на кухне. Она выходила из спальни, все еще зевая и сонно протирая глаза. Волосы ее были растрепаны, ночная рубашка измята. Она садилась за стол и неуклюже наливала себе уже приготовленный кофе. Виктория поняла, что ей необходимо с кем-то поговорить об этом. Она стала вспоминать подруг, но все они либо знали Роланда, либо Кирилла, либо Сергея или Джада. Виктория вспомнила Лору. Невзрачную серую мышку, с которой она познакомилась в свою самую безумную ночь. У нее должен был остаться номер ее телефона.
Они встретились в квартире Лоры. Окна на кухне были открыты. В них врывался весенний ветер и шум города. Виктория курила, стряхивая пепел в пустую тарелку. Лора нравилась ей все больше. Она умела слушать и не задавать глупых вопросов - свободные уши, в которых так сейчас нуждалась Виктория. Она рассказала ей обо всем: о Роланде, о Кирилле, про Джада и Сергея. Разве имело смысл что-то скрывать после той безумной ночи, которую они провели, держась за руки.
- Сегодня утором я поняла, что скучаю, - Виктория затянулась сигаретой. - Роланд был, конечно, странным. Эксцентричным. Знаешь, что значит это слово?
Лора кивнула.
- Иногда он мог не ночевать дома. Иногда называл меня шлюхой, говорил, что я сплю и ненавижу тех, с кем сплю, а иногда говорил, что я самая прекрасная девушка на всей земле, - Виктория улыбнулась. - Знаешь, я сегодня вспоминала, как мы пили с ним кофе по утрам. У тебя были мужчины, которым нравилось по утрам варить для тебя кофе?
- Наверно, нет.
- Роланд обожал смотреть на меня сонную. Всегда шутил над моим видом. Тогда я ненавидела его за этот смех, но сегодня утром, у Джада, поняла, что мне не хватает этого. Роланд был каким-то настоящим, что ли? Ночью в постели, утром за чашкой кофе, днем, вечером - всегда. Понимаешь?
Лора покачала головой.
- Я тоже с трудом, - призналась Виктория. - Я подумала об этом только утром, поэтому сама еще толком ничего не поняла.
- А Кирилл?
- Кирилл? - Виктория задумчиво посмотрела за окно. - Кирилл не варил мне кофе, если ты об этом. Но в нем было, что-то... что-то простое, понимаешь? Какая-то животная сила, что ли... Не знаю... Однажды он избил парня до полусмерти за то, что тот отпустил неприличную шутку в мой адрес. Роланд бы никогда так не сделал. Он скорее бы назвал меня снова сукой, которая получила то, что заслужила, и уехал на всю ночь к какой-нибудь бабе, мечтающей занять мое место.
- Роланд часто изменял тебе?
- Ты даже не представляешь насколько.
- А Кирилл?
- А что Кирилл? У него была жена. Я ее правда ни разу не видела, но зная Кирилла, она либо стерва, причем лютая, либо мышка забитая.
- Он знает, что ты рассталась с Роландом?
- Конечно, знает.
- И что он сказал?
- А ничего не сказал. Трахнул и пообещал позвонить. Думаешь, почему я пришла к Сергею? Кстати, Кирилл когда-то избил и его.
- За то, что он гей?
- Может и за это, а может, просто ревновал, - Виктория достала из пачки сигарету, долго крутила ее в руках, и лишь потом прикурила. - Ты с кем-нибудь живешь сейчас?
- Жила.
- Он ушел?
- Умер.
- Извини.
- Ничего. Я привыкла.
- Значит ты одна? В поисках? И каково это?
- Иногда скучно.
- Можем, поменяемся местами.
- Нет уж, спасибо.
- Страшно? - Виктория рассмеялась. - Теперь мне кажется, Роланд был не так уж плох. Правда?
- Может, тебе встретиться с ним? Поговорить?
- Я уже пыталась, но он и слушать меня не захотел.
- У него кто-то есть?
- У него всегда кто-то есть.
- Зачем же ты тогда хочешь вернуться к нему?
- Ты считаешь, лучше жить так, как я живу сейчас?
- Наверно, нет, - Лора смущенно улыбнулась. - Можешь пожить немного у меня, если хочешь.
- И что потом? Ни работы, ни квартиры, ни денег. Нет уж! Если куда-то и возвращаться, то только к Роланду.
- Тогда я не знаю.
- Я знаю, - Виктория тронула Лору за плечо. - Ты поможешь мне вернуться к Роланду.
- Я?!
- Ну, ты же предлагала мне пожить у тебя, - Виктория пожала плечами. - Почему бы тебе вместо этого не встретиться с Роландом. Узнаешь с кем он живет, послушаешь, что он скажет обо мне.
- Я не могу, - решительно замотала головой Лора. - Как ты себе это представляешь? Я же совсем его не знаю.
- Познакомишься.
- И что дальше?
- Да не волнуйся ты так, - Виктория затушила сигарету, щурясь от едкого дыма. - Я научу тебя, что нужно делать. Тебе это даже понравится.
***
Натан Белл был зол. История сестры не давала ему покоя. Желая забыться, он напился и долго ходил по ночным улицам, выбирая себе шлюху. Они все были на одно лицо. В одних он узнавал сестру, в других бывшую жену. Казалось, эти образы преследуют его, идут за ним попятам. "Нужно проспаться", - решил Натан, поймал такси и попросил отвезти его в дешевый отель.
Он надеялся, что это напомнит ему о прежней жизни, которую он покинул, чтобы ненадолго вернуться в этот город, но номер был слишком хорош, чтобы сравнивать. Кровать была мягкой, одеяло теплым. Пахло хлоркой и сигаретным дымом. Здесь была вода, был туалет, даже душ. Натан скинул одежду, помылся и лег спать, борясь с зудящей кожей, отвыкшей от подобной гигиены. Ночью он проснулся и, забыв о туалете, по привычке помочился в вазу с цветами.
Позднее утро встретило его пасмурным небом. Он зашел в магазин и долго выбирал себе подходящий атлас, надеясь там отыскать город, в который он уедет, может, даже сегодня. Эта надежда заставила его отказаться от спиртного во время обеда. Он много курил и листал атлас, стараясь не думать о сестре, но раздражение снова начинало разрастаться в нем. Оно пустило корни уже давно, в те времена, когда Мэри Белл впервые изменила ему. И теперь оно ждало. Ждало ситуаций, которые заставят его расцвести, превратившись в злобу и ненависть.
Натан выбрал город, в который уедет, запомнил его название и выбросил атлас в урну. Осталось лишь отправиться на вокзал и купить билет. Образ сестры снова застлал ему глаза. Особенно татуировка на ее на плече. "Теперь, я принадлежу Габриэле", - так, кажется, сказала она, а потом долго хвалила мастера, который наколол ей на кожу эту мерзость. Берни. Натан слишком хорошо знал этот город, чтобы не найти нужный салон.
Он расплатился с таксистом и вышел на тротуар. На окне висела табличка закрыто, но дверь оказалась не запертой. Натан вошел внутрь. Коридор был пуст. Голосов не слышно. Натан шел вперед, стараясь ни о чем не думать. Он хотел лишь одного, выместить на ком-то свою злость, а затем уехать. Он открыл еще одну дверь. Золотоволосый паренек мыл пол.
- Ты Берни? - спросил его Натан.
Парень обернулся, сверкнув своими белыми зубами и не по-мужски красивым лицом.
- Я Шелл, - он улыбнулся еще шире. - Дядьки сейчас нет, но ты можешь записаться и через меня, - еще одна улыбка. - Чего ты хочешь? Татуировку или пирсинг? - он мерил Натана оценивающим взглядом. - А может и то и другое? Сейчас в моде сочетание чернил и железа...
- Заткнись! - Натан пытался сдерживаться. - Здесь что, никого кроме тебя нет?
- Нет, - опешил Шелл. - Сегодня у Берни выходной, но можно записаться на следующий день...
- Черт! - Натан огляделся по сторонам. - Скажи, твой дядька любит тебя?
- Я не знаю.
- Это плохо, - Натан шагнул вперед, намерено опрокинув стол с иглами. Шелл попятился, уперся спиной в стену и остановился. - Недавно здесь была девушка. Твой дядька делал ей татуировку.
- Если вам что-то не понравилось, то это можно исправить, - Шелл боязливо сжал в руках швабру. - Приходите завтра, и, я уверен, Берни все исправит.
- Что исправит? - Натан опрокинул еще один стол. - Это уже не исправить, идиот! Ничего уже нельзя исправить! - Ему на глаза попалась длинная изогнутая игла. Он схватил ее и шагнул к Шеллу. - Знаешь, что я сейчас сделаю? - он замолчал, пытаясь подобрать слова, но не смог. - Черт! Я не знаю, что я тебе сделаю. Наверно, воткну ее в твой глаз и дело с концом.
- Я ничего тебе не сделал.
- А ничего и не нужно делать, - Натан схватил Шелла за горло и повалил на кушетку. - Здесь никто ничего не делает, - он сдавил его горло еще сильнее, поднося иглу к его голубому глазу. - Никто не виноват. Понял, как скажешь своему дядьке?
- Не надо, - прошептал Шелл, не в силах оторвать взгляд от кончика иглы.
- Пожалуйста, - женский голос заставил Натана вздрогнуть. Игла в его руке опустилась вниз, расцарапав Шеллу щеку.
- Не трогайте его, - попросила женщина, выходя из подсобки.
- Ты кто? - спросил растерянно Натан.
- Это моя девушка, - прохрипел Шелл.
- Заткнись!
- Пожалуйста. Не делайте ему ничего плохого, - Мун осторожно шагнула вперед. - Если хотите, можете взять меня. Клянусь, я сделаю все, что угодно.
- Это правда, - подал голос Шелл. - Она тебя не разочарует.
- Заткнись, я сказал! - Натан мерил Мун своим безумным взглядом. - Ближе не подходи. Кто еще в подсобке кроме тебя?
- Никого. Мы были здесь вдвоем.
- Покажи ему себя, Мун, - Шелл жадно хватал ртом воздух.
- Хотите посмотреть на меня? - Мун расстегнула молнию, распахнув кофту. - У меня красивая грудь. - Она подняла футболку. - Видите? Хотите потрогать?
- К черту! - Натан нервно вытер рукавом вспотевшее лицо.
- Скажите тогда, чего вы хотите. Я согласна на все, только отпустите Шелла.
- Похоже, эта дура влюблена в тебя, - прохрипел Натан Шеллу.
- Отпусти меня и обещаю, она позволит тебе все, что ты хочешь.
- Ты слышала? - Натан снова повернулся к Мун. - Слышала, что он сказал?
- Вам не нравится моя грудь?
- Причем тут грудь?
- Может быть, тогда здесь? - Мун подняла к поясу юбку. - Я чистая и от меня хорошо пахнет.
- Вы что здесь все спятили, что ли?!
- Вам не нравятся женщины?
- Нравятся, конечно.
- Тогда в чем проблема?
- Ты что действительно готова сделать это?
- Да. Только отпустите Шелла.
- Да шло бы все! - Натан швырнул Шелла на пол и отошел в сторону. - Все. Давай, теперь кричи, - сказал он Мун. - Уверен, кто-нибудь услышит и придет сюда.
Мун молчала. Натан попятился к двери, наблюдая, как Шелл поднимается на ноги.
- Давай, парень, возьми что-нибудь потяжелее и защищай свою девушку!
Шелл молчал. Он и Мун, они просто стояли и смотрели на Натана.
- Почему вы молчите?! - Натан всплеснул руками. - Делайте что-нибудь!
- Ты не сказал, чего ты хочешь.
- Чего я хочу? - Натан растерянно огляделся по сторонам. - Чего я хочу? Чего я хочу... Я не знаю, чего я хочу!
- Может быть это? - Шелл обнял Мун за плечи. - Посмотри. Она все еще молода. Видишь?
Натан молчал.
- У тебя было много молодых девушек, которые позволяли тебе делать с ними все, что ты захочешь?
- Больше, чем ты думаешь.
- И тебе это нравилось?
- Смотря где.
- Может быть, смотря с кем?
- И это тоже.
- Ты женат?
- Был когда-то.
- Она тоже позволяла тебе все?
- И не только мне.
- Ты ненавидел ее за это или же тебе это нравилось?
- Что она мне изменяет?
- Что она спит с другими мужчина.
- Она умерла.
- Это сделал ты?
- Нет.
- А хотел?
- Возможно.
- Когда ты был с другими, ты представлял на их месте свою жену?
- Иногда.
- И ты был груб с ними.
- Да.
- Ты унижал их?
- Да.
- И тебе это нравилось?
- Да.
- Они не спрашивали тебя, почему ты это делаешь?
- Там, где я жил, они ни о чем спрашивают.
- Почему?
- Потому что это дно человеческих пороков.
- Тебе нравилось жить там?
- Мне не нравилось жить здесь.
- Слишком сложно?
- Сложно было раньше.
- А сейчас?
- Я не знаю.
Натан посмотрел на Мун. Она смотрела ему в глаза, лаская свои груди.
- Люди везде одинаковы, - сказал Шелл. - Меняется лишь обертка, начинка остается неизменной. Посмотри на мою девушку. Ты можешь сделать с ней все, что захочешь. Любая твоя мечта.
- У меня нет мечты.
- Тогда просто трахни ее.
Шелл подтолкнул Мун к Натану. Протянув руку, она осторожно коснулась его груди.
- Хочешь, я сделаю все сама?
- Нет.
- Можешь представить на ее месте свою жену, - сказал Шелл.
- Она не похожа на нее.
- Какая разница? Под юбкой они все одинаковы. Мун, покажи ему, что у тебя есть.
Она послушно подняла к поясу подол своей юбки.
- Разве сейчас она не похожа на твою жену? - спросил Натана Шелл. - На всех женщин, что окружали тебя здесь?
- Здесь? - Натан осторожно протянул руку, прикоснулся к Мун.
- На дне нет обертки, - сказал ему Шелл, - только начинка. Здесь же ты можешь видеть глянец. Разверни его и поймешь, что под ним то же самое.
Он велел Мун раздеться. Натан не двигался, просто стоял и смотрел на готовую отдаться ему женщину. "Здесь действительно все сложно, - думал он. - Глянец, развернуть который удастся не каждому. И стоит ли? Может быть, проще есть и не думать то, что ты ешь, восхищаясь пестрой оберткой?" Глаза Мун, напомнили ему глаза его жены, когда она обвиняла его в излишней ревности. Этот взгляд, здесь он был присущ каждому. Он был частью того глянца, той обертки. К черту! Натан схватил Мун за плечи и притянул к себе. Он знает, какова на вкус начинка. Теперь уже ни какой глянец не сможет скрыть от него ее истинную суть. Нет никакого дна, есть лишь места, в которых нет глянца и пестрых оберток.
Забыв, что нужно дышать, Шелл завороженно смотрел на Мун. Разве теперь он не такой же, как Дерек? Разве он не знает о том, что нужно людям в этом мире?
- Может быть, теперь сходим куда-нибудь втроем выпить? - предложил Натану Шелл, когда Мун начала одевать.
- Только начинка и никакой обертки, - предупредил его Натан.
Они выбрали один из самых дешевых и грязных баров, где Шелл рассказал им о Дереке, о клубе, который тот создал. Эта история была похожа на ту, что рассказала Натану сестра. Те же имена, те же события.
- Это стоит того, чтобы задержаться, - прошептал ему на ухо знакомый голос.
Голос демона. Демона, который заставил Натана вернуться в этот город, и теперь искал причину, чтобы убедить его остаться здесь. Достойную причину. Шелл, Мун, Берни... Нет, все это не то. Глэмси - вот что было слабостью Натана. А слабостью Глэмси был Дерек. И Дерека знал Шелл... Вот о чем говорил демон своей марионетке.
***
Глэмси Белл. Она вспоминала Натана, думая о том, что теперь у нее нет больше брата. Более того, теперь она знала, что где-то рядом ходит тот, кого она ненавидит всем сердцем. Она была озлоблена, и ей хотелось отомстить. Своеобразная ревность, заставившая ее взять телефонную трубку и позвонить Джеку Макгрегору.
Паскаль Донато узнал о том, что Натан Бэл вернулся в город от Аманды Браун. Она просила его помочь найти этого человека. Ее дочь заканчивала практику, и нужно было думать о том, где ей начинать карьеру. Отдел Дэна Скотта сулил неплохие перспективы, а Марк Юханссон обещал помочь трудоустроить ее дочь. "Услуга за услугу", - так он сказал когда-то. Решив не отказываться от того, что само идет в руки, Аманда позвонила Донато и попросила его посодействовать Джеку Макгрегору в поисках Натана Белла.
Этот звонок прибавил Донато головной боли. Ангел был слишком настойчив, убеждая его рассказать Макгрегору подлинную историю случившегося в доме Мольбрантов. Он словно предупреждал его, что все выйдет именно так. Но Донато не слушал. На кону стояло слишком многое: его карьера, его жизнь. Поздно было проклинать дружбу с Самюэлем. Она давала ему деньги, давала влиятельных знакомых. Он пользовался этими дарами, так же, как сговорчивыми женщинами, которых встречал в доме Мольбрантов. Что сделано, то сделано. Теперь нужно думать о том, что делать сейчас. Все утро и весь день Донато ломал над этим голову. Сигареты и алкоголь лишь усилили его тревогу. Шепот, который он слышал в голове прежде, снова вернулся к нему. Ангел говорил ему, что он не одинок в своей беде. У этой истории были и другие лица. Лукас Стаб, Дидье Мольбрант. Он не должен забывать о них. Они такие же участники этого действа, как и он сам. Нужно встретиться с ними, и уже вместе прийти к какому-то решению относительно того, что делать дальше. Встретиться. Эта идея пришлась Донато по душе. Он ведь не видел их почти три года. Они даже ни разу не созвонились. Действительно, почему сейчас им не встретиться и не обсудить случившееся? Ближе к вечеру Донато отыскал их телефонные номера. Их голоса все еще звучали знакомо, вопреки прошедшему времени. Они узнали друг друга с полуслова. Голос Донато был слишком официальным, чтобы задавать лишние вопросы. Только адрес места встречи. Донато на мгновение задумался. Действительно ли шепот в его голове прав? Неужели дом Мольбрантов? Его ангел настойчиво повторил ему об этом. Сейчас этот дом - единственное безопасное место. Ангел знал это, как никто другой. Закон был где-то рядом. Он чувствовал его запах, знал, что он снова вернется за ним. Наберется сил и снова придет. Где ему спрятаться, как ни в доме Мольбрантов, в котором он уже однажды сумел укрыться. Кого, как ни заточенное в нем существо просить о помощи? Донато сдался, решив, что это место, как нельзя лучше возродит в них воспоминания об истории, которую они забыли, но которая не забыла о них.
Он приехал чуть раньше оговоренного времени. Дождался Мольбранта и Стаба, попросив их оставить машины, подальше от ворот дома. Вечно недовольный старик, вручил ему ключи и, бормоча себе что-то под нос, снова ушел в свою сторожку.
Донато первым вошел в дом. Со времени его последнего визита здесь что-то изменилось. Ему говорил об этом шепот в его голове. Ему говорил об этом его ангел. Этот дом больше не был одинок. Он стал сильнее, вобрав в себя силу тех, кто приходил сюда. Даже не дом, а узник, заточенный в нем. Теперь ангел Паскаля Донато видел это. Эта сила смотрела на него десятком безучастных глаз. Ангелы и демоны. Они собрались здесь, оставив своих бывших хозяев, утратив вместе с людьми, которым позволили уйти, свою определенность, став частью этого дома, став частью того, кто был обречен на заточение в нем. Когда-то они все пришли сюда по собственной воле. Пришли вслед за Урсулой, Ивоной, Джои. Теперь они остались здесь. И на это тоже была их воля. Они стали частью той силы, которой обладал в этом мире тот, кто был заключен в доме Мольбрантов. Узник. Его приговор стал его величием. Ангел, потерявший свою природу, павший так низко, что его действа сочли за происки демонов. Теперь он был никем. Теперь он был свободен в выборе своих деяний. Его сила преумножила свое могущество, оказавшись запертой в узком пространстве этого дома. Он не мог выйти отсюда. Но приходить могли к нему. Приходить и приводить с собой тех, кто мог понять и оценить силу, заключенную в этом доме. Могущество, которым неосознанно наделили палачи свою жертву. Теперь ему не нужен был закон. Он сам мог писать здесь свои законы.
Паскаль Донато услышал слабый шепот, умоляющий его закрыть дверь. Его ангел снова испытывал страх. Запах смерти. Он вернулся к нему. Закон был близко. Ангел знал это. Он шел за ним по пятам. На мгновение ангел усомнился, что стены этого дома смогут уберечь его от возмездия на этот раз. Грифон найдет способы, чтобы добраться до него. Никто и ничто не остановит его. Никогда. Уже знакомое теплое дыхание коснулось ангела, прогоняя страхи. Сила. Сила, которой узник был готов поделиться с ним.
- Пусть дверь остается открытой, - услышал ангел его голос. Врывавшийся с улицы ветер пах кровью. - Он идет не за тобой, - успокоил ангела узник. - Не только за тобой.
Ангел вглядывался в дверной проем. Теперь он уже мог слышать приближающиеся шаги. Разве мог он забыть эту поступь. Закон приближался к нему. Но эти шаги не были одиноки. К ним добавлялись еще одни, более изящные и легкие. Ангел не знал, кому они принадлежат. Он мог лишь пытаться разглядеть этот хрупкий силуэт, терявшийся на фоне мощного торса Грифона.
- Я знаю, что он не один, - услышал ангел голос узника.
Грифон приблизился к дому и остановился возле открытой двери. Боясь встречаться с ним взглядом, ангел смотрел на существо, которое он привел с собой. Золотистая кожа, лишенные сосков груди, тонкие ноги и брызжущие ядом когти. В этом существе таилась сила, способная соперничать даже с силой Грифона.
- Это Гарпия, - сказал ангелу узник. Следующие его слова предназначались уже этому существу. - Я ждал тебя.
- Ты знаешь, зачем я здесь? - гортанным голосом спросила его гарпия.
- Ты здесь, потому что этого захотел я.
- Ты? - Гарпия шагнула вперед. Дверной проем остался за ее спиной. Следом за ней вошел Грифон. - Разве ты мог желать смерти?
- Так же, как желала ее ты.
- Что ты знаешь обо мне?
- Мне достаточно того, что я знаю о себе, - дыхание узника окутало тело Гарпии. Огонь, с которым она не могла бороться. Он проникал в ее тело, выжигая ее изнутри. - Ты близка к тому, чтобы твое желание сбылось.
- Как?! - Гарпия пыталась освободиться от этого всепроникающего дыхания. - Как ты делаешь ЭТО?!
- Ты слишком долго разговаривала с песком.
- Я отомщу ему!
- Он всего лишь слуга. Если ты хочешь мстить, то мсти его хозяину.
- Кто он? - жар поднялся к горлу Гарпии, искажая ее слова.
- Он тот, кто сделал меня таким.
- Он дал тебе силу.
- Он забрал у меня крылья.
- Я отомщу ему!
- Я знаю. Что может быть слаще мести?
- Ничего.
- Тогда я отпускаю тебя, - дыхание узника вырвалось изо рта Гарпии, окутав воззрившихся на нее ангелов и демонов. - Иди же! Ты и так слишком долго ждала. Мы оба ждали.
Окружившие ее существа расступились, позволяя покинуть дом. Грифон остался один.
- Ты мне не нужен, - сказал он узнику. - Мне нужен только он, - его когти протянулись к ангелу Паскаля Донато. - Закон един для всех!
- Здесь нет закона. Это место не принадлежит твоему миру.
- Как же тогда нам быть?
- Ты можешь просто уйти.
- Нет, не могу.
- Тогда ты можешь умереть здесь.
- Да будет так, - Грифон метнулся к ангелу, за которым пришел, но дыхание узника лишило его сил.
- Считай это моим подарком, - слова узника предназначались ангелу Паскаля Донато. - Теперь ты можешь сражаться за свою жизнь на равных.
Другие демоны и ангелы расступились, оставляя двух существ наедине друг с другом. Ворвавшийся с улицы сквозняк захлопнул открытые двери. Пара желтых листьев, которые ветер принес с собой, взметнулись к потолку. Трое мужчин прошли в гостиную и, не ведая о том, что происходит рядом с ними, начали разговор, ради которого собрались в этом доме.