* * *

Николай Вдовин

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАРОДИИ

...Снега глаза слепят до боли,

Снежный сенокос

Подбросил Бог навоза в поле -

Снега взошли по всей Руси.

Я выхожу с косой в раздолье

Сугробы белые косить.

Налево взмах - и снега туча

Ложится в ровные валки.

Уже работою измучен,

И кровью налились белки.

На снежный стог пиджак забросил,

Туда же туфли и часы.

Желудок с пару квасу просит,

Но не бросать же снег косить!

Вот кончу первую деляну,

Тогда уж от души напьюсь.

Потом улягусь на поляну,

В сугроб пушистый завернусь.

Уже уснул, и что-то снится:

Покос... снега... врачи... народ...

Жена везет меня в больницу,

А сзади сын косу несет.

("БАМ", N25, 1 апреля 1983)

Он живет с превосходной женой,

И квартира у них, и доходы. -

Это в будни. А в свой выходной

Он выходит с ружьем на охоту.

Все живое замри - отойди!..

Геннадий Угренинов

Ах, какая жена у него!

И в квартире души он не чает.

Всю неделю живет ничего,

К выходному звереть начинает.

Он срывает ружье со стены,

Патронташ из комода хватает,

Мимо спрятавшейся жены,

Словно раненый бык, выбегает.

Так и есть - на природу попер.

Мать честная, чего теперь будет?

Хорошо хоть забыл про топор,

Все не столько зверюшек загубит.

Он шагает, палач, в синеву,

Позабыв человечность и жалость,

Не убьет, так истопчет траву,

Чтоб зайчишкам она не досталась.

Он в быту, как и все, семьянин,

Ест картошку с капустой и счастлив,

Только в чаще один на один

Я бы с ним не хотел повстречаться.

("БАМ", N31, 22 апреля 1983)

...А в поле - раздолье без краю...

Как в воду по горло войду,

Пойду, поплыву, заплутаюсь,

В дремучую рожь упаду...

А. Гребнев

Позвольте узнать, что творится?

Кто моду такую занес?

Как раньше бежали топиться,

Так нынче ныряют в овес.

Пойдет агроном - обозлится:

Убытки нам кто возместит?

Плешивая рожь колосится,

Клочками пшеница стоит.

Поэтам в пшеницу неймется!

Им хочется в рожь! Полежать!

Поймать бы их - хлебопроходцев -

И голых в крапиву загнать.

("БАМ", N31, 22 апреля 1983; "Амурский комсомолец", N118, 4 октября 1985)

...Отпусти этот камень на волю,

Пусть живет, как захочет,

Пусть плывет он по синему морю,

Ночью в бурю грохочет...

Юнна Мориц

Морская баллада

У матросов военного флота

Боевая задача.

В показаньях компаса и лота

Четко курс обозначен.

По местам боевые команды,

Рулевой у штурвала,

Только вдруг переборки и ванты

На куски разорвало.

Командирскую рубку пробила

Монолитная глыба,

Корабельного кока побило

Недожаренной рыбой.

Выясняя причину пробоин,

Капитан растерялся -

На воде, величав и спокоен,

Мерно камень качался.

Прокричал командир, заикаясь:

- Как же это случилось?

...Поэтесса одна, развлекаясь,

Камни плавать учила.

("Мосты магистрали", N20, 20 мая 1983; "Амурская правда", N272, 25 ноября 1984)

Здесь такое житье предикое,

Оплошал - головой плати.

И зову я - приди, приди ко мне,

Хоть во сне ты ко мне приди.

Здесь в ответ не услышишь голоса,

Здесь глухая кругом тайга...

Даже небо над нами дикое...

Игорь Ляпин

Здесь такое житье ужасное,

Оплошал - и слетит голова.

Ощущаю свой страх прекрасно я

И могу передать на словах.

Покажись, я узнаю издали,

Хоть на час, хоть на миг покажись.

Как же люди здесь жили исстари,

Неужели всю жизнь тряслись?

Здесь в ответ не услышишь голоса,

Здесь кругом глухая тайга.

Сядешь в куст, и от страха волосы

Костенеют, как лосьи рога.

Даже небо над нами дикое -

Наплывет и укусит в пах.

Ты прости, что я стал заикою

На обмякших от страха рогах.

Ах, тайга! Что со мною ты сделала!

О приедь же, родная, приедь!

Я же знаю, ты очень смелая,

Ты в тайгу, я домой и - привет.

("Мосты магистрали", N32, 12 августа 1983)

Ты еще не в курсе дела,

Ты не знаешь , что во мне

Революция назрела -

Незаметная вовне...

В рог не гни меня бараний -

Я с тобой не буду жить,

Лучше пасть на поле брани,

Лучше голову сложить...

Нина Краснова

Не судите очень строго

Мой душевный перепад.

У меня верхи не могут,

А низы уж не хотят.

Революция назрела!

Не хочу с тобою жить!

И не буду. Надоело!

Лучше голову сложить!

Ухожу на фронт! На лето.

Оседлайте мне коня!

Только как же вы, поэты,

Обойдетесь без меня?

("БАМ", N40, 18 мая 1984)

Утомил затянувшийся отдых,

И сквозь сон проступает волненье.

Неподвижность полна нетерпенья,

Тополя уже нюхают воздух...

Анна Петрашень

Сколько можно сидеть без работы?

Руки чешутся, грудь изнывает.

Захотелось сложить мне чего-то:

То ль стихи, то ли зубы - не знаю.

В общем, что-то такое подперло,

Лист взяла. Набросала ряд строчек.

Тополь пел за окном вол все горло,

Нюхал воздух и кашлял в платочек.

И когда я, уже написавшись,

Прочитала ему пару строчек,

Он, за сердце зеленое взявшись,

Облетел вдруг и сжался в пенечек.

("БАМ", N40, 18 мая 1984)

Пять-шесть дождей, три холода два зноя.

Спешить. Лететь. Идти. Опять лететь.

А дело в том, что все вокруг родное.

Отсюда жадность: тронуть, поглядеть!..

Майя Борисова

Инструкция поэту

Взять наугад явления природы:

Дождя, тумана, листьев два мешка.

Все это замешать, добавить воду.

Подбросить три хреновых корешка.

Потом лететь. Идти. Опять лететь.

Вернуться. Посолить. Заправить маем.

Попробовать. Стошнить и поглядеть:

Что у других, которых не читаем?

Опять не вышло - мыслью неотступной

Начать себя в который раз корить...

А дело в том, что всем писать доступно.

Отсюда жадность: пробовать, творить.

("БАМ", N40, 18 мая 1984; "Амурский комсомолец", N141, 25 ноября, 1984)

Лето, лето! Красное лето!

Я опять проискал до рассвета

По полям, по лесам да по кочкам

Две единственно верные строчки...

Валерий Мельников

Бег с препятствием

Лето, лето! Красное лето!

Все меня называют поэтом.

И не знают, как ночью по кочкам

Я гоняюсь за верною строчкой.

Я устал. Стыдно в этом виниться.

С лета прошлого нечем хвалиться.

Не написано мною ни страницы!

Как же тут на себя не сердиться!

И прошу я летом у лета:

"Дай две строчки для рифмы поэту!"

Только нет никакого ответа.

Что ж мне, так и закончить на этом?

Нет, шалишь! Я гоняюсь, надеюсь!

Не поймаю, так хоть разогреюсь.

Вот и нужная строчка мелькает -

Пока бегаю - мозг отдыхает!

("Авангард", N63, 26 мая 1984)

О бессмертии снова подумал

Так, как в юности думал не раз.

Просто ветер разгонисто дунул

И меня просквозил и потряс...

Игорь Халупский

Утро

Я не сразу в поэты надумал

И решился на это не враз.

Как-то ветер разгонисто дунул

И меня просквозил и потряс.

Захотелось в холодном граните

Или в бронзе увидеть себя.

Ведь стоят же повсюду, взгляните,

Столько каменных славных ребят.

Я б не хуже смотрелся, возможно

(и фигурой, и ростом как раз),

Если высечь меня так, как должно.

Можно в профиль, но лучше в анфас.

Представляю, как были бы рады

За труды мне потомки воздать!

Так немного для этого надо,

Только вечное что-то создать.

("Авангард", N63, 26 мая 1984)

Гудки услышать и очнуться

И оказаться вдруг вдвоем,

Одновременно улыбнуться

Во времени моем-твоем...

Александр Гришин

По телефону делим вести

Во времени моем-твоем.

Встречаемся и звонко песни

От радости орем-поем.

Идем-бредем, войдем-присядем,

Нальем-попьем (закуски всласть),

Беседу навострим-наладим,

Опять попьем, и понеслась!

Вприсядку выход из-за печки,

Туда-сюда, рукой-ногой:

Жила-была, рвала сердечко,

Пора на пару на покой.

Пошел - нашел, пропало - жалко.

Тужил, недужил - перемог.

Того-сего и елки-палки...

А лучше выдумать не мог.

("БАМ", N7, 25 января 1985)

Камышовые начесы,

Алый ветер. Грустина.

У донских песчаных плесов

Встретит Родина меня...

Николай Донцов

Возвращение блудного сына

Здравствуй, Русь! Я дома снова!

Легкий ветер. Грустина.

Колыхается игриво

Причесона русина.

Гладь озер и сенокосы,

Старый мерин у плетня...

Выйди, Родина, на плесы,

Встреть заблудшего меня.

Проводи тропинкой узкой

До заветного окна.

И прости! Забыл я русский,

А без русского - хана!

("БАМ", N7, 25 января 1985)

...Но, об этом не ведая,

Мы сидим над водой,

Я - уже поседелая,

Ты - такой молодой.

...Лишь мгновению верю я,

Лишком много и дня.

На поваленном дереве

Ты целуешь меня.

Елена Рывина

Запоздалая любовь

От любви очумелая,

Я сижу над рекой.

Голова поседелая,

Не прикроешь рукой.

Уж туман опускается

Над речною водой,

Сколько ж мне еще маяться?

Глядь - идет. Молодой.

Лишь мгновению верю я,

А потом наплевать.

Усадила на дерево

И давай целовать.

Но не выдержал лапушка,

Рваться стал и рыдать:

- Отпусти меня, бабушка,

Мамка будет ругать!

("БАМ", N7, 25 января 1985)

Свет смысла нам разогревает щи

И воду кипятит в тазу для стирки -

Иначе, словно камень из пращи,

Душа летит из огнестрельной дырки...

Юнна Мориц

("Свет смысла")

Реалист

Моя жена поэт, а я при ней

Работаю. Варю, носки стираю.

Из года в год, уж много-много дней

Она все пишет, ну а я - читаю.

Не просто пишет - ищет к смыслу дверь

То в кислых щах, а то в тазу для стирки.

Иначе ей нельзя, иначе - смерть

И вон душа из огнестрельной дырки.

Чем черт не шутит, может, и найдет

Смысл или запах там неповторимый?

Ну, а проголодается - придет

И скажет: "Покорми меня, любимый"!

("БАМ", N7, 25 января 1985, "Амурский комсомолец", N72, 17 июня 1985)

...И дабы сердце успокоить пыл,

Разгоряченный длительной погоней,

Охотник эту воду пил,

Не выпуская из ковша ладоней.

Борис Сиротин

Как праздник, жду охотничий сезон,

К нему готовлюсь непомерно долго.

Настанет день, и я, забыв про сон,

Иду, забросив за спину двустволку.

Брожу по лесу, счастьем опьянен,

Идут часы неспешной чередою.

Напьюсь из речки, красотой пленен,

Чистейшею воденою студою.

Век так бы жить! Бродить и отдыхать.

Вокруг деревья выше кипарисов.

Но кто-то должен и слоги стихать?!

Так почему не Сирота Борисов?..

("Авангард", N39, 30 марта 1985)

Домой!.. Домой!..

К заброшенным березам!..

Там лес у дома - пополам с грибами,

В лесу озера тихие стоят,

И дни ведут беседу с вечерами,

О чем-то долго мирно говорят...

Людмила Букина

Домой!.. Домой!..

С огромною корзиной!

Там от грибов трещит лесов размах!

Напополам с деревьями в низинах,

Чуть больше половины на буграх.

Там озеро стоит. Оно лежало

Когда-то встарь, Теперь другой пейзаж.

Видать, его деревьями прижало,

Оно и встало клином, как шалаш.

Там дни ведут беседу с вечерами,

О жизни, о весне, о всем подряд.

Бывает, помахают кулаками,

А в общем очень мирно говорят.

А если кто-то скорчит все же мину,

Мол: - Быть того не может нипочем! -

Пусть почитает Букину Людмилу,

А я тут совершенно ни при чем.

("Авангард", N39, 30 марта 1985)

...Я ведь все-таки крестьянин,

Если глубже посмотреть.

Я большой любовью ранен:

Хлеб, земля, железо, медь,

Храмы, белые от стужи,

Розовые от зари,

Невысокие снаружи

И огромные внутри.

Владимир Соколов

("Чуть-чуть есенинское")

Дефицитный сборник

Говорят, Есенин - лирик,

Да неужто не суметь

Мне как он? Ведь я - сатирик.

В землю - хлеб, железо - в медь.

Почему б чуть-чуть под Фета

Не попробовать "блеснуть",

Если, наконец, не это,

То под Блока. Но чуть-чуть.

Как там: "Вечер... Час назначен...

Или это снится мне?

Девка... Стан шелками схвачен...

И чего-то там в окне..."

Это просто. Право слово,

Я с великими в ладу.

Вот хочу под Соколова,

Только сборник не найду.

("БАМ", N80, 11 октября 1985)

Я вас люблю ветвями.

Я вас люблю пешком.

И теми горбылями,

Что живы под снежком.

Я вас люблю трамваем,

Идущим не туда.

Окраиной. Сараем,

Надломленным всегда...

Владимир Соколов

("Марианне")

Я вас любил

Я вас любил, родная,

На "тройке" и пешком.

Я вас любил сараем,

Забором и мешком.

Я вас любил кошмаром,

Лучами в перегной,

Шагами, легким паром,

Футболом и спиной.

Трамваем, водкой с перцем,

Коробкой с домино...

И лишь любить всем сердцем

Мне, видно, не дано.

("БАМ", N103, 30 декабря 1985)

Спокойна тихая обитель.

Цветет крапива у плетня.

Любите, граждане, любите

Плетень, крапиву и меня...

Сергей Потехин

Выпросил

Достигли чувства апогея!

Тоскует сердце и манит.

Люблю Потехина Сергея

За то, что о себе не мнит.

Он парень очень даже скромный,

Крапиву любит и плетень.

Еще любовью чтит огромной

Себя. Упорно, каждый день.

Любовь! Какая тут потеха

Или сарказма злая тень?!

Люблю вас, гражданин Потехин!

Почти что так же, как плетень!

("БАМ", N103, 30 декабря 1985)

...Я - раб тайги.

...Вы пишете, что писем долго нет.

Друзья мои, я виноват, но верьте:

Живу я чаще в двух шагах от смерти,

Когда дожди смывают всякий след.

Геннадий Кузьмин

Со смертью рядом

Романтика таежного труда

В поэзии и в прозе не стихает.

Закаты, ели, сопки... Ерунда!

Здесь смерть над головой косой махает.

Она, как тень, за мной крадется следом,

Не знаю, доживу ли до весны?

Не хочется зимой лежать под снегом,

На мне фуфайка только да штаны.

Придет весна, подует ветер гадкий,

Смерть тут как тут, в глаза ее гляжу.

На всякий случай памятник с оградкой

Я по тайге всегда с собой вожу.

("Литературное Приамурье", Хабаровск, 1986)

Примечание. В раннем варианте в конце пародии имелось еще одно четверостишие:

Я видел смерть. И утром, и под вечер

Она меня пугала, молодца.

Но я остался жив, а наши встречи

В стихи ввернул для красного словца.

("БАМ", N26, 30 марта 1984)

Если смерть уже недальнюю почую,

Если рядом кто окажется из наших.

Попрошу, чтоб схоронили на Янчуе,

Чтобы рядом чувствовалась насыпь.

Там когда-то, может, и неловко,

Просто для себя, не денег ради,

Я неделю вел балластировку

В бондаревской памятной бригаде.

Владимир Гузий

Балластировка

Если долго вдохновенья не почую,

Если темы для стихов совсем не будет,

Поработаю неделю на Янчуе,

Пусть работа мысль мою разбудит.

Всю неделю вел балластировку

В бондаревской памятной бригаде.

Я тем самым приближал стыковку,

Просто для страны, не денег ради.

Бондарь, левый глаз прищуря мудро,

Наблюдая за балластировкой,

Так сказал мне на восьмое утро: -

"Кончилась твоя работа, Вовка!

Можешь отдыхать. А смерть почуешь, -

Если рядом кто окажется из наших,

Я скажу, чтоб схоронили на Янчуе.

Ну иди, а мы еще попашем".

("Литературное Приамурье", Хабаровск, 1986)

Примечание. В раннем варианте в конце пародии имелось еще одно четверостишие:

Я ушел, чтоб дрожь унять в коленках,

Написать стихи и лечь под насыпь.

Ведь читают "Як умру..." Шевченко,

Пусть прочтут и Гузия Тараса.

("Авангард", N39, 30 марта 1985)

До рассвета стужа послабее,

А с восходом давит морозень!

Я бегу, как будто не успею,

На свиданье к проруби своей.

Анатолий Лимаренко

Сморозень

До рассвета холодок не сильный,

А под утро давит морозень.

Я иду, от стужи семимильно,

Лупаю глазами на звездень.

Вот и речка. Чудное мгновенье!

Быстро высекаю прорубень,

Разбегаюсь к дырке головенью

И ныряю в воду, как моржень.

Стилем брасс, затем лихой кроленью,

В теле разливается блажень.

Главное - не злоупотребленье,

А режим в морозную пловень.

Хорошо у нас в кружке морженья!

Правда, есть одна парадоксень:

До купанья пишешь с вдохновенью,

Искупался - лепишь набекрень.

("Авангард", N63, 26 мая 1984; "Литературное Приамурье", Хабаровск, 1986)

Примечание. Ранний вариант пародии назывался "Закалень", и последнее четверостишие в нем выглядело иначе:

Приходите к нам в кружок морженья

И старень, и юнь, и молодень!

Здесь поймете, что для здоровенья

Очень важна тела закалень!

("Амурский комсомолец", N40, 1 апреля 1984)

Пройдемся в поле за село,

Где трактор с жаворонком в паре

И где овес жарой распарен,

А солнце рожью поросло.

Виталий Крикуненко

Солнечный удар

Прошелся в поле за село.

Жара. Трава ласкает ноги.

Решил прилечь, поспать немного,

Пока совсем не развезло.

И снится: трактор мнет колосья,

Под руку жаворонка взяв.

Кричу ему: - Пусти! Нельзя! -

Но он не слышит. Траву косит.

К тому же солнце как взбесилось:

Решило рожью порасти.

Куда бы ноги унести,

Пока не все заколосилось?

Рванулся... И открыл глаза.

Вокруг овес жарой распарен.

"Что, перегрелся малость, паря?" -

Знакомый голос мне сказал.

( "Литературное Приамурье", Хабаровск, 1986)

Примечание. В раннем варианте в конце пародии имелась еще одно четверостишие:

Так значит, это все в угаре?

Ну, слава богу, что во сне.

Ведь говорила ж мама мне:

"Надень фуражку. Вон как жарит!"

("Авангард", N63, 26 мая 1984)

Он живет с превосходной женой,

И квартира у них, и доходы. -

Это в будни. А в свой выходной

Он выходит с ружьем на охоту.

Все живое замри - отойди!..

Геннадий Угренинов

Хамелеон

Ах, какая жена у него!

И в квартире души он не чает.

Всю неделю живет ничего,

К выходному звереть начинает.

Он срывает ружье со стены,

Патронташ из комода хватает,

Мимо спрятавшейся жены,

Словно раненый бык, вылетает.

Неужели в тайгу, живодер?

Мать честная, да что ж теперь будет?!

("Литературное Приамурье", Хабаровск, 1986)

Уходим, исчезаем, умираем,

По капле, по зерну, по человеку,

Но как ни назови такой исход -

Значения не выразит названье

И в сущности исхода не изменит...

Вы видели песочные часы?

Мы, как песчинки в сфере мирозданья,

Сквозь некое отверстие сквозное,

Как сквозь смерть, точней -небытие

Из жизни в жизнь по одному уходим,

По капле, по зерну, по человеку

Из жизни в жизнь течем, из жизни в жизнь.

Борис Райнес

("Песочные часы". Маленькая поэма)

Маленькая пародия

Уходим, исчезаем, умираем,

По замыслу, по строчке, по поэту.

И как ни назови такой исход,

Болезнен он. Неправильно все это.

Я прахом был, поэтом, снова прахом,

И вновь стихи во мне пускали корни,

Вбирая сок из мыслей и раздумий

Посредством пуповины мирозданья.

Вы слышали когда-нибудь поэмы?

Не те, что прикипая оседают,

А те, что возникают растворяясь

В словах на грани зыбкого сознанья.

Я слышал их глухонемой язык.

Вот сонмище глобальных размышлений.

Толпа вбирала мыслей тех песчинки

И восклицала: "Пусто, но красиво!"

И я подумал, выдохнув такую ж

Сквозь некое отверстие сквозное:

"Исчезнет, и никто ни до, ни после

Ее исчезновенья не заметит".

* * *

Николай Вдовин:

"ПАРОДИИ НЕОБХОДИМЫ!"

(интервью для газеты "Авангард")

---

Комментарии: 1, последний от 08/05/2022. © Copyright Вдовин Андрей Николаевич Размещен: 06/04/2015, изменен: 06/04/2015. 47k. Статистика. Стихотворение: Пародии

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список