Аннотация: Как трудно иногда сделать правильный выбор! Особенно когда дал слово, которое не вправе нарушить...
НА ПЕРЕПУТЬЕ
Едва пробудившись от бьющего в глаза солнечного света, я поймал себя на мысли: что-то не так. Некоторое время я лежал, уставившись в потолок своей кельи, и напряженно пытался вспомнить, что же предшествовало моему сну. И вдруг понял, что память сообщает мне лишь события вчерашнего утра, когда учитель Этериус вызвал меня к себе в кабинет, а после этого - провал, пустота, ни единого воспоминания...
"Стало быть, свершилось", - рассудил я.
Да, событие, к которому Этериус готовил меня вот уже целую неделю, произошло - вчера.
Как и было заранее оговорено, вчера я отправился на задание, цели которого не знал. Учитель лишь открыл мне, что я должен буду стать свидетелем некоего действа, подробно все запомнить, а по возвращении передать увиденное ему, Этериусу. Причем передать весьма своеобразным способом: маг предупредил, что изымет у меня из памяти необходимый ему отрезок со всеми нужными ему сведениями. Судя по тому, что сейчас я ничего не мог вспомнить, так оно и случилось. Оставалось лишь надеяться, что я сумел с честью выполнить задание, и учитель получил то, что ему было нужно. Теперь, по уговору, мне не следует даже пытаться восстановить в памяти вчерашние события - таковы изначально выдвинутые Этериусом условия. Жаль, конечно, что я так никогда и не узнаю, где был и что делал.
И все же в глубине души я был не прочь нащупать хоть какой-то намек. Вот, например: как я очутился у себя в келье? И действительно ли все произошло вчера? Может, я отсутствовал несколько дней?
Я сейчас же вскочил с кровати и бросился к узкому стрельчатому окну. Высунувшись по пояс, я изогнулся и кинул взгляд на лобовую часть арки над входом во внутренний двор. Над арочным сводом трепыхалось синее полотнище. Все правильно, сегодня последний день дежурства послушников Синего крыла. Завтра начнется новая неделя, на смену заступит следующее крыло, и полотнище сменят на алое. Похоже, дело действительно было вчера...
Я выбрался из оконного проема, и только тут до меня дошло: а ведь я в полном одеянии послушника! Выходит, я спал одетым? Это уже интереснее!
Я принялся оглядывать и ощупывать себя. Ничего особенного, все как всегда - именно так я и оделся вчера утром, прежде чем предстать перед Этериусом. Хотя, нет, погодите-ка... А это что такое? Я нащупал нечто во внутренней складке верхней робы: пальцы ощутили плотную бумагу. В следующий миг я извлек на свет желтый конверт с гербовой печатью Библиотеки. Поверхность конверта была мелко исписана - я сейчас же узнал собственный почерк.
Со странным ощущением отчужденности прочел я то, что собственноручно написал не далее как вчера:
В этом конверте - письмо, где я записал все произошедшее со мной сегодня. Я знаю, что завтра обо всем забуду. Я сознаю, что нарушаю уговор, но сейчас я твердо уверен: я ДОЛЖЕН возродить в памяти события этого дня, чего бы это мне ни стоило. И я говорю самому себе - тебе, послушник Гарлес! - открой конверт и прочти, и тогда поймешь, что у меня - у тебя! - не было иного выбора.
Меня бросило в жар, и я увидел, как мои пальцы, сжимающие конверт, дрожат. Вот так штука! Такого я от себя никак не ожидал. Насколько помню, я согласился на условия Этериуса с готовностью и намерен был твердо их соблюдать. И вот теперь с удивлением узнаю, что я, оказывается, осмелился нарушить слово, пошел наперекор воле учителя. А ведь вполне мог предположить, чем мне это грозит. Выдворят из обители, да и всех разговоров... На подобный шаг могла подтолкнуть лишь очень серьезная причина - такая, что затмевает собой все остальное. Но обмануть доверие учителя... Одна лишь мысль об этом ужасала. Спору нет, совсем недавно подобный вздор и впрямь лез мне в голову, но тогда я не намерен был воспринимать всерьез свои помыслы и искренне считал, что способен держать слово. Но теперь...
Я даже вспотел... Нет, наваждение какое-то! Не может этого быть! Нет-нет, я дал обет и не нарушу его ни под каким предлогом! Ведь я совершенно не помню, как писал это письмо, - значит, нужно твердо сказать себе, что написано оно вовсе не мной, а каким-нибудь враждебно настроенным искусителем.
Я отбросил конверт, точно ядовитую гадину. Он мягко упал на лыковый коврик под дверью, и, казалось, насмешливо поглядывал на меня с пола. А я стоял и все взирал на него, не в силах пошевелиться. В голове пронеслась мысль: "Надо уничтожить письмо, сжечь его!" Но с этой мыслью тут же схлестнулась другая: "Там действительно что-то крайне важное! Ведь ты сам написал это письмо, и никакой обет тебя не удержал! Так подыми же, прочти!"
Я был в полном замешательстве. Что делать, как поступить? Рука словно сама собой прошлась по лбу, стирая испарину.
"Нет, это никуда не годится, - сказал я себе. - Прежде всего следует успокоиться и взглянуть на вещи трезво, непредвзято".
Я закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, мысленно представляя свой разум в виде заснеженной равнины: снег белый-белый, только что выпавший, на нем еще нет ни одного постороннего следа...
Обретя, наконец, необходимое спокойствие, я начал неспешно рассуждать. Итак, я никоим образом не хочу нарушать данное мною слово, это правда. Но разве вчера я не был самим собой? Напротив, думаю, что и вчера я стремился сохранить верность себе и никогда не пошел бы наперекор долгу и совести. Но, судя по всему, произошло нечто такое, что не оставило мне иного выбора, раз уж я решился нарушить уговор. Сейчас мне это кажется совершенно невозможным, даже вопиющим - но ведь сегодня я не знаю того, что знал вчера. А вот если бы знал, тогда, возможно, глядел бы на все по-другому. Итак, выбор за мной: сохранить верность данному слову - и мучиться в неведении - или вскрыть конверт и все узнать. Внутренне я склонялся к первому, но бесстрастно-трезвый разум подсказывал иное.
Я приоткрыл глаза. Письмо по-прежнему желтело у двери и ждало моего решения.
Впрочем, был и третий путь. Я вполне мог спрятать письмо и выждать некоторое время. Возможно, в дальнейшем я смогу определиться, как мне следует поступить - уничтожить ли его или все-таки прочесть. Ведь я даже не виделся еще с Этериусом! Быть может, встреча с учителем повлияет на мой выбор.
Я решительно шагнул к двери, нагнулся и поднял конверт. Повертев его в руках и не обнаружив больше никаких надписей, я отомкнул сундук, в котором хранил все свое добро, и вложил конверт в самую толстую из книг, после чего засунул книгу поглубже, закрыл крышку и повернул ключ. Потом еще немного помедлил. Мне все-таки казалось, что, сохраняя письмо, я тем самым уже встаю на путь нарушения запрета. "Впрочем, - тут же подумал я, - кто знает, быть может уже сегодня вечером я решу его сжечь?" Успокоенный такой мыслью, я встал с колен, поправил постель и покинул келью.
В течение дня я занимался своими обычными обязанностями - помогал старому Корру, служителю малого отделения Библиотеки. Вместе с ним мы разбирали недавно поступившие книги и манускрипты, определяли для каждой новой рукописи свое законное место.
- Ты только посмотри, Гарлес! - вдруг обратился ко мне старик.
Я оторвал взгляд от пыльной кипы пергаментов, за которую уже собирался самоотверженно взяться, и глянул на Корра. Тот бережно держал в руках раскрытую книгу, довольно старую и потрепанную.
- Что такое? - спросил я.
- Это же знаменитый "Трактат о Перепутьях"! - старый служитель шагнул сквозь радужную полосу света, падавшую от высокого витражного окна; глаза его так и искрились. Он показал мне обложку: по красноватой коже вилась полустертая золоченая змейка, кусающая собственный хвост.
- Неужели один из ранних списков? - заинтересовался я.
- Да нет же! - голос Корра даже прерывался от возбуждения. - Подлинник! Подлинник, как пить дать! Вот подпись святого пророка Лессонского, гляди! А вот и его печать.
- Ого! - я даже присвистнул от удивления. - Откуда?
- Вот и я не пойму, - озадаченно проговорил Корр. - Лежал в одной куче с рукописями, что прибыли вчера. Только вот ведь какая штука: сдается мне, вчера-то его среди прочих книг не было. Я их хоть и мельком просматривал, но "Перепутий" не мог не заметить!
- Думаешь? - спросил я. Меня вдруг охватило странное, смутное чувство: словно я нащупал нечто в темноте, но еще не понял, что это такое.
- А может, и впрямь проглядел, - задумчиво продолжал старик. - Что ж, пойду-ка я покажу его главному хранителю - как ни прискорбно, а не подобает такому сокровищу храниться в отделении со всеобщим доступом. Поработай тут пока без меня. Если к ужину не поспею, вот тебе ключ - запрешь дверь и отдашь дежурному.
С этими словами старик всучил мне ключ от хранилища, а сам торопливо направился к выходу, прижимая к груди драгоценный том. Что-то мне подсказывало, что Корр действительно не вернется к ужину, да и вообще вряд ли уже сегодня вернется. Небось, запрутся вместе с главным хранителем наверху и будут всю ночь листать "Перепутья", проникаясь духом бессмертного труда великого пророка. Да что там говорить, я бы тоже с превеликим удовольствием полистал найденный подлинник, да только, как видно, до поры до времени придется подождать - сейчас и без меня желающих будет предостаточно.
Я принялся перебирать пропахшие тленом пергаменты, а в голове настойчиво скреблась мысль: не связано ли таинственное появление "Трактата" с моими вчерашними похождениями неизвестно куда и зачем? А может, это я и добыл "Перепутья" по заданию Этериуса? Такая догадка мне приглянулась. Интересно, а куда же мне пришлось для этого отправиться? За один день большого путешествия не совершишь, разве что меня мгновенно куда-нибудь переместили - ведь при известных условиях такое вполне возможно...
А впрочем, чепуха все это. Даже если бы вчера меня распирала гордыня оттого, что именно я нашел "Трактат", вряд ли это заставило бы меня написать письмо. Ну, отыскал древний подлинник, пусть даже труд знаменитого пророка, что из того? Не такое уж великое событие, чтобы всеми силами стараться удержать его в памяти, наплевав на уговор с Этериусом.
И все же меня не покидало навязчивое чувство, что книга эта имеет ко мне самое непосредственное отношение. Но какое?.. Нет, тут все должно быть гораздо глубже. Я даже не мог себе представить, насколько глубже. И тем сильнее склонялся к мысли, что мне все-таки следует разузнать, что же со мной вчера происходило. Однако я все еще упрямо себя сдерживал, по-прежнему находился на перепутье и не знал, в какую сторону повернуть... И тут меня словно обухом ударило: "Трактат о Перепутьях"! Случайно ли это название так перекликается с тем, что со мной сейчас происходит? А вдруг это знак свыше? "Найден подлинник "Перепутий", - бормотал я про себя на все лады. - Не значит ли это, что должен быть найден и подлинный путь? Я обязан решить, какой путь выбрать, а не топтаться посредине, ожидая неизвестно чего..."
Тут я вздрогнул от неожиданности: за спиной послышался скрип двери. Неужели старый смотритель воротился так скоро?
Я обернулся - и с удивлением уставился на учителя. Потом запоздало приложил руку к груди и склонил голову в почтительном приветствии.
Этериус, словно не замечая моего замешательства, спросил как ни в чем не бывало:
- А где смотритель Корр?
Я рассказал, что Корр обнаружил "Трактат" и понес его главному хранителю. За все время, пока я говорил, Этериус оставался совершенно бесстрастным, лишь легонько кивал время от времени, внимательно меня слушая. Как я ни пытался уловить у него на лице хоть какой-нибудь намек на произошедшее вчера, я ничего не заметил.
- Что ж, - промолвил он, когда я закончил, - обретение "Перепутий", несомненно, имеет большое значение для каждого, кто проживает под сенью обители.
Мне показалось, что на миг взгляд его стал еще проницательнее - Этериус словно заглянул в меня и сразу же догадался обо всех моих терзаниях. Впрочем, в следующее мгновение он уже глядел по-прежнему, и я решил, что мне и впрямь почудилось.
- Стало быть, - продолжал Этериус, - я вызову к себе Корра попозже - думаю, что после ужина. - И он еще раз кивнул мне, явно собираясь уходить.
Тут я не утерпел.
- Учитель! - воскликнул я (пожалуй, громче, чем следовало бы).
- Да, мой юный брат? - Этериус вновь обратил на меня взор.
Я смутился.
- Учитель, - повторил я. - Я знаю, что не имею права расспрашивать о том, что было вчера... Но я всего лишь хотел бы... хотел бы узнать: справился ли я с вашим заданием? Вы получили то, что вам было нужно?
Этериус, как мне показалось, едва заметно усмехнулся в седую бороду.
- А ты сам как думаешь?
Я смутился еще больше. И наконец пробормотал:
- Я думаю, что мне не следовало задавать подобных вопросов... Простите, учитель.
Но тут Этериус воздел руку, заставив меня умолкнуть. Потом, понизив голос, проговорил:
- Ты не там ищешь результат, юный мой брат. Ищи его в себе.
Сказав это, он повернулся и покинул хранилище, оставив меня в полнейшем недоумении.
Сколько я ни размышлял над его последними словами, разум мой отказывался их понимать. Под конец я почувствовал, как меня начинает переполнять раздражение.
- Да провались все это! - в сердцах бросил я.
Вскоре снаружи раздался звон колокола, оповещая о том, что подошло время ужина. Старый Корр так и не появился. Поэтому я запер хранилище, вручил ключ послушнику в синей робе и отправился восвояси.
Ужинать не хотелось - и, минуя трапезную, откуда уже доносился беспечный перестук ложек, я направился к себе.
Поднявшись в келью, я закрыл за собой дверь и, скинув робу, устало опустился на кровать.
"Ищи результат в себе!" - вновь и вновь вертелось у меня в мозгу. Проклятье! Что же Этериус имел в виду? И как мне искать что-то в себе, когда я ничегошеньки не помню? "Впрочем, - подумал я тут же, - у меня ведь есть возможность восстановить все в памяти. Почему бы ею не воспользоваться? По крайней мере, я обрету определенность и покончу с неизвестностью. И потом - кто узнает, что я прочел собственное письмо? Кто вообще знает о нем?"
Удивительно, как такая мысль раньше не приходила мне в голову. Сразу же стало легче, появилось даже чувство какого-то праздного безразличия. "Ну и что из того, что прочту?" - словно нашептывал мне кто-то посторонний.
Тем не менее я все еще колебался, поэтому решил просто взглянуть на письмо еще раз, поразмыслить над ним. Я встал, отомкнул сундук, вытащил самую нижнюю книгу - и чуть не грохнулся об пол. На обложке, свиваясь в кольцо, золотилась змейка - это был "Трактат о Перепутьях", который Корр обнаружил в библиотеке!
Первое время я просто сидел у сундука и тупо таращился на книгу, лишившись, казалось, способности размышлять. А потом в голове застучало: как, кто? Откуда у них ключ от кельи? Откуда у кого-то ключ от моего сундука?! А ГДЕ ЖЕ ПИСЬМО?!
Я нещадно встряхнул древний том, нимало не заботясь об уважении к старинной рукописи. Из-за страниц выпал знакомый желтый конверт.
В другое время я вздохнул бы с облегчением - но сейчас вместо этого ощутил, как внутри у меня закипает злость. Выходит, Этериус знал про письмо? Ну конечно же - он все знал заранее, и Корр был в сговоре с ним! Они вместе водили меня за нос, выставляли за дурака!
Когда я взял в руки конверт, меня всего так и колотило. Теперь уже ничто не могло меня остановить. Непослушными пальцами я сорвал печать и извлек наружу сложенный вдвое лист бумаги, исписанный моим же почерком. Правда, я с удивлением отметил, что написано на нем совсем немного. Подойдя к окну, я с замиранием сердца принялся читать:
Итак, послушник Гарлес, ты сделал этот шаг. Извини, что обращаюсь к тебе так, словно ты - это уже не я. Но в какой-то мере так оно и есть, это я понял сегодня из разговора с Этериусом. Ты для меня сейчас - другой человек, который ничего не знает обо мне, равно как и я для тебя - чужак, посторонний. В этом и заключается испытание Этериуса: свести нас в противоборстве, заставить одну половину юного Гарлеса мериться силами с другой. С тебя он взял слово ни за что не пытаться вспомнить, что с тобой происходило, а передо мной поставил задачу во что бы то ни стало заставить тебя нарушить это слово. Как это сделать, мне предстояло решить самому. Смысл нашего с тобой поединка - выяснить, какая из сторон перевесит. Так что если ты сейчас читаешь это письмо - стало быть, я одержал верх, а ты проиграл. Не знаю, чем тебе это грозит, но думаю, что не стоит опасаться наказания. Ведь, как ни крути, ты - это я. А я, со своей стороны, выполнил все, что от меня требовал учитель.
И вот теперь, по замыслу Этериуса, ты должен все вспомнить, чтобы снять противостояние двух наших половин, позволить им вновь объединиться в одно, увидеть, что противоположности на самом деле являются лишь отражением друг друга, а вместе составляют единое целое. Поэтому, как мне велел учитель, я приписываю в конце формулу, которая полностью восстановит твою память. Удачи тебе. РАКСШАДАР.
Едва я прочел последнее слово, как в голове у меня точно что-то взорвалось: я вдруг ясно вспомнил все, что со мной приключилось: и как я беседовал с Этериусом, и как писал письмо, и как готовился к тому, чтобы обвести самого себя вокруг пальца... Странное это было ощущение: на мгновение я показался себе змеей, кусающей себя за хвост...
И тут же подумал о "Тракате". И даже рассмеялся от всей души: теперь-то я вспомнил, что эту историю с книгой я сам и подстроил, все это входило в мой замысел! Во время беседы с Этериусом я увидел у него на столе "Трактат о Перепутьях" и немало удивился, когда учитель сказал, что это подлинник и его только что доставили к нам в обитель. Именно тогда, с благоговением листая книгу, я и пришел к мысли, что ее можно было бы тоже использовать как "инструмент" искушения своего второго "Я". И решил подсунуть "Трактат" в библиотеку, так чтобы завтра сам бы его и обнаружил. И Корра я же подговорил. А как старый плут ловко сыграл свою роль - ему бы не смотрителем быть, а лицедеем! Я восторженно фыркнул. Как я и рассчитывал, "Трактат" зацепил меня своей пришедшейся к месту символикой, заставил крепко задуматься. Но я решил пойти еще дальше - и до позднего вечера торчал вчера в мастерской, готовил дубликаты ключей для Корра, чтобы тот подложил "Перепутья" мне в сундук (уж я-то мог предположить, куда спрячу завтра письмо). При этом я чувствовал себя озорным мальчишкой, затевающим какую-то жутко интересную шалость. Старик поначалу не одобрил моей затеи - насилу я уговорил его доверить мне бесценный подлинник. "И не жаль тебе себя? - покачал он головой. - Представь, каково тебе будет, когда обнаружишь книгу в своих пожитках. Впору умом тронуться". Но его слова только сильнее меня взбудоражили: я уже предвкушал, как тот другой, "завтрашний" Гарлес лишится дара речи от изумления. И не ошибся.
Теперь мне только и оставалось, что усмехнуться. М-да, надул самого себя... Странное дело: вроде бы с блеском справился с задачей, но в то же время выглядел в собственных глазах полным олухом...
Я не слышал, как сзади с тихим скрипом отворилась дверь. Когда я обернулся, то вновь увидел Этериуса. И даже не особо удивился, словно заведомо предчувствовал его появление.
- Что ж, Гарлес, я смотрю, ты не сдержал-таки слова? - голос учителя звучал сурово, но во взгляде его я углядел хитрый огонек.
- Но ведь, с другой стороны, я выполнил ваше задание, учитель? - Я позволил себе улыбнуться.
- Да, это верно, - Этериус кивнул. - Но справился ли ты с главным? Понял ли что-нибудь из этого урока? Что-нибудь для себя вынес?
На миг я призадумался. Потом решительно заговорил, с каким-то даже пылом:
- Я понял, что зачастую мы смотрим на вещи однобоко: видим лишь какую-то одну сторону и не видим целого. А на деле всякая вещь есть единство противоположных граней, взаимных отражений, которые...
- Постой, постой, - с мягкой усмешкой прервал меня Этериус. - Не будь многословен, выражайся проще.
Я поперхнулся.
- В общем, - проговорил я наконец, - иногда, чтобы соблюсти уговор, нужно его нарушить. Все это перекликается с вашими последними уроками, учитель.
- Перекликается, верно - согласился Этериус. - Можно даже сказать, что это было своего рода практическое занятие. Но я чувствую, что завтра нам с тобой еще предстоит побеседовать на эту тему, - маг вздохнул. - Ведь на самом деле ты и сейчас судишь о происшедшем слишком уж "однобоко", как ты изволил выразиться... - И, не дав мне толком осмыслить сказанное, добавил другим тоном: - Впрочем, немаловажно уже и то, что с помощью этого испытания ты сумел чуть глубже познать самого себя и показал, на что ты способен.
- Да уж... - Я со стыдом припомнил свой недавний гнев и потупил взор.
Когда я вновь взглянул на Этериуса, тот улыбался. У меня в голове вдруг сам собой всплыл вопрос:
- Учитель, а что было бы, если бы я все-таки не поддался искушению и уничтожил письмо?
Этериус как-то загадочно усмехнулся.
- Ты ведь сам только что говорил мне о "противоположных гранях"? - напомнил он. - Вот и это лишь еще одна сторона того самого "целого". Целого, к пониманию которого рано или поздно ты непременно придешь...