Бесценный документ аккуратно уложили между двух стекол, и Виктор с помощью одного из практикантов принялся обклеивать края скотчем, чтобы исключить доступ воздуха. И только после этого пергамент был тщательно, не менее десяти раз, запечатлен на цифровой фотоаппарат.
- Вызывайте машину - пусть везут в лабораторию, - отдал распоряжение профессор.
А сам пристроился за столиком с ноутбуком и углубился в изучение снимков древнего текста.
- С ума сойти! - вырвалось у него. - Здесь написано, что Книга Перуна хранится в серебряном ковчеге. Тогда не исключено, что и этот ковчег тоже здесь! Витя, выдай-ка своим ребятам металлодетектор - пусть тщательно проверят все стены. Если что - сейчас же ставьте меня в известность!
И снова с головой ушел в чтение.
Когда спустя полчаса Виктор вернулся с раскопа древнего монастырского склепа, профессор по-прежнему сидел перед палаткой, уткнувшись в ноутбук. Аспирант присел на корточки, с любопытством стал разглядывать увеличенные на весь экран письмена манускрипта.
- Ты представляешь, - проговорил Дронов, не отрывая глаз от узорных строк, - это писал сам владелец книги!
- Книги Перуна? - приподнял брови Виктор.
- Именно. Насколько я понял, это какой-то отшельник-схимник, который, прежде чем принять христианство, был язычником. Вот смотри, он пишет: "Вѣра отець моихъ и дѣдъ еще живетъ въ мънѣ, крѣпъкы бо сутъ корене ея".
- То есть он жил еще в период Крещения Руси? Неужели этому манускрипту уже тысяча лет?
- Да, что-то около того. Потому-то автор и хранил у себя Книгу Перуна.
- Значит, двоеверцем был?
- Ну конечно! Тогда по всей Руси царило двоеверие: новая религия еще не вошла в полную силу, а старая еще не отмерла. Но самое интересное - это его рассказ о том, как, попала к нему Книга Перуна. - Профессор сдвинул изображение на экране до нужного места и ткнул пальцем в одну из строк: - Читай!
- "И ударила... молния... великая..." - медленно начал разбирать слова аспирант. - "И воспылал... крест..."
- "...и сгорел дотла", - потеряв терпение, стал читать за него Дронов. - "То был гнев Перунов... Мне же в ту ночь явился шар огненный. Медленно выплыл он из-за околицы и остановился посередь дороги. И там, где стоял он, разошлась тьма, и дождь расступился. И узрел я чертог диковинный. И стоял в том чертоге стол, и лежала на том столе книга раскрытая. И ступил я в чертог, и взял книгу. И в тот же час лопнул шар с грохотом великим, и упал я наземь, будто от удара. Когда же отверз я очи свои, то не увидел более чертога. В руках же у меня осталась книга... А под утро был послан мне сон: предстал предо мною витязь, и в руке держал он посох огненный. И молвил: "Слово мое храни свято!" - Профессор кончил чтение, глянул поверх очков на помощника. - Ну, каково?
- Занятно, - усмехнулся Виктор. - Выходит, книгу эту сам Перун людям передал? И написал, наверное, сам?
- Автор так ее и называет: "нерукотворная", "небеснорожденная", - серьезно ответил Дронов. - И добавляет, что написана она особым "тайным письмом", которое под силу прочесть только избранному. Судя по всему, наш схимник таким "избранным" не был, поскольку расшифровать эту тайнопись ему не удалось. Но он пишет, что в ней угадываются отдельные очертания, которые иногда складываются в более-менее знакомые слова...
- То есть? - наморщил лоб Виктор. - Как это понимать?
- Не знаю, - развел руками Дронов. - Допускаю, что используемый в Книге Перуна алфавит был похож на обычную славянскую азбуку - кириллицу или, может, глаголицу. А вот что за язык скрывался за этим письмом - сказать сложно. Но не исключено, что речь идет о каком-нибудь особом, плохо знакомом схимнику древнеславянском диалекте, а может, - профессор вдруг перешел на шепот, - о еще более древнем, праславянском языке.
- Да ну? - выдохнул Виктор. - Как-то не верится...
- Мне тоже не верится, но кто сказал, что такое невозможно? Так что надо искать серебряный ковчег - в нем ответ на все вопросы. И если мы его отыщем, это будет находка века!
- А это не окажется очередной "Велесовой книгой"? - аспирант задумчиво потеребил подбородок.
- Нет, подделкой тут и не пахнет! - с жаром возразил профессор. - Пергаментный манускрипт самый что ни на есть подлинный - это сразу видно из анализа языка, даже беглого, уж мне-то можешь поверить.
- Ну что ж, - Виктор хлопнул себя по коленям, - тогда, как говорится, будем искать!
Он встал и направился к раскопу.
11 июля 2013 г
Профессор Дронов мог со всей уверенностью заявить, что он - самый счастливый человек на свете. Вожделенный ковчег с таинственной Книгой Перуна, только что вынутый из тайной ниши в стене склепа, стоял перед ним на столике, и профессор тщательно очищал его кистью, благоговейно обтирал тряпочкой. В глазах у бывалого археолога поблескивали слезы, но он не смущался ни перед помощником Виктором, ни перед сгрудившимися вокруг практикантами.
Ковчег представлял собой плоский ларец, не более сорока сантиметров в длину и двадцати пяти в ширину. Очевидно, хранящаяся внутри книга была совсем небольшой. Стенки ларца были украшены узорным орнаментом, а по крышке из одного угла в другой тянулись две зигзагообразные линии, изображавшие, судя по всему, молнию. По обе стороны от нее были вырезаны крупные буквы с причудливыми завитками: слева - "СЛВО", справа - "ПРНА".
- "Слово Перуна", - прошептал кто-то из студентов.
- Павел Петрович, вскрывать будем? - прерывающимся голосом спросил Виктор.
Дронов словно очнулся от забытья, замотал головой:
- Ни в коем случае!
Практиканты разочарованно загудели.
- И речи быть не может! - категорически отрезал профессор. - Это же бесценнейшая находка! Кто знает, как на нее подействует свежий воздух. Вскрытие произведем только в лаборатории! Витя, вызывай машину!
12 июля 2013 г
Столпившиеся вокруг стола люди в белых халатах походили на врачей, готовящихся к началу ответственной хирургической операции. Были приготовлены все необходимые химические препараты для немедленной обработки древней находки. Стояла интригующая, приглушенная атмосфера. И вот профессор Дронов, словно главный хирург, приступил к процедуре вскрытия. Пальцы в перчатках взялись за замок ларца...
Виктор снимал весь процесс на видеокамеру. В груди горячей зыбью колыхалось волнение. Вот уже выдвинут один стержень замка. Вот второй. Руки профессора взялись за крышку, и она стала подниматься...
Виктор был уже готов увидеть древний переплет из кожи, с металлическими накладками, с застежками...
А в следующий миг он чуть не выронил камеру из рук.
Внутри ларца, в обитой темно-красным бархатом нише, лежала книга. На яркой блестящей обложке был изображен в боевой позе бородач с огненным посохом, а вверху красовалось название: "Тысяча лет Хрофта".
- Ник Перумов?! - вырвалось у аспиранта.
Он опустил камеру, растерянно обвел взглядом коллег. Лица у всех были вытянутые, оторопевшие.
На профессора Дронова было жалко смотреть: он весь как-то сгорбился, подбородок его затрясся, глаза часто-часто заморгали.
- К-кт-то? - выдавил он, беспомощно озираясь по сторонам. - К-кто п-подстоил эту идиот-тскую шутку? - Он резко повернулся к аспиранту: - Витя! Т-твои архаровцы учудили?!
- Я не знаю, Павел Петрович, - пролепетал Виктор.
- Ха-ха-ха! - взорвался смехом-клекотом ректор Мицкевич. - Браво, браво! - он захлопал в ладоши. - Ну, Павел Петрович, с вашими студентами не соскучишься!
Остальные тоже опомнились, заулыбались, загомонили все разом.
- Да, это похлеще "античной амфоры" будет! - говорил доцент Шумихин. - Помните, года три назад какой-то шутник подбросил в раскоп современную копию?
Новый взрыв хохота.
- Да это же не смешно! - взвился Дронов. - Это черт знает что такое!.. - и всхлипнул, схватившись за сердце.
- Откройте окно! - быстро велел Мицкевич, а сам поспешил усадить несчастного профессора на стул.
- Нет, действительно, безобразие! - он шагнул к столу, выхватил из ларца злополучную находку. - Павел Петрович, не расстраивайтесь! - Мицкевич угрожающе затряс книгой в воздухе. - Пусть мне только попадется этот "шутник", я ему такое устрою, мало не покажется! - и он с силой шмякнул Перумовым по столу.
- Ну зачем же так! - покачал головой профессор.
Он хотел еще что-то добавить, но тут всех прервал испуганный голос Виктора:
- Смотрите! - аспирант дрожащим пальцем указывал на книгу.
С ней происходили странные метаморфозы. На глазах у всех обложка стала меняться: яркие цвета начали блекнуть, будто покрывались патиной.
- Что такое?.. - Дронов уже был тут как тут. Потянулся к книге, раскрыл ее - и сейчас же рука его отдернулась, словно он обжегся.
Переплетная крышка вместе с форзацем отпала от корешка, как будто и не была с ним скреплена. Титульный лист книги, и без того отдающий подозрительно нездоровой желтизной, теперь стремительно покрывался темными пятнами. Ректор Мицкевич протянул руку, попытался перелистнуть несколько страниц, но они распались у него под пальцами на ломкие куски, уже до того побуревшие, что не стало видно букв.
- Бог ты мой! - вырвалось у Дронова.
Он схватился было за остатки книги, но страницы неумолимо крошились и осыпались серой пылью...
Через пару минут от Перумова остались только потемневшие куски переплета, да и те чудом держались на скукожившейся пленке, еще совсем недавно казавшейся надежным ламинированным покрытием.
Все молча переводили взгляд то на ковчег, то на жалкие останки книги.
Ни от кого не укрылось, что бархатная обшивка внутри ларца тоже потемнела и уже начинала расползаться, словно торопясь раствориться в мареве небытия следом за бумагой.
Люди стояли неподвижно. Никто не мог поверить, хотя все понимали...
13 сентября 2013 г
Виктор еще раз ошалело пробежал глазами новостную публикацию:
"ВСТРЕЧА С ШАРОВОЙ МОЛНИЕЙ
Появление светящейся сферы было зафиксировано камерой видеонаблюдения...
Ночная гостья влетела в открытую форточку...
Сторож испугался и выбежал наружу, под дождь...
В будке раздался взрыв, из окна посыпались осколки разбитого стекла. Опасаясь возгорания, мужчина поспешил назад...
Внутри все оказалось мокрым, как будто вместе с молнией сюда ухитрился проникнуть и дождь. Но самое странное: потерпевший утверждает, что со стола бесследно исчезла книга, которую он читал за несколько минут до происшествия..."