Аннотация: Не отворачивайся от них. А вдруг они спасают тебе жизнь?
Слепой случай
Цок. Цок. Цок. Бум.
Стоп. Что за "бум"?
Справа привычно шумит серая железная река-убийца. Слева - палатки торговцев, обычные и нетерпеливые цвета травы и солнца. Вот сзади чёрным с красными прожилками. Отступим в сторону. Но увы, оно выйти хочет. Толчок в спину, болезненно, под рёбра.
- Какого хера! - прямо в ухо. - Чего торчишь, хрен старый? Не видишь, что..., - увидел, поперхнулся. Чёрное сменилось тёмно-серым с лёгким, очень размытым оттенком салатного раскаяния. - Блин, и чего дома не сидится?
Вот так обычно и думают орки. Мол, лишился зрения, стал инвалидом - сиди в четырёх стенах, или на лавочке под подъездом. Не понимают ведь, что слепым становишься именно тогда, когда остаёшься как раз дома, когда утверждаешься в мысли: "я - инвалид". Но пока есть силы и желание жить, а не существовать, пока есть возможность общаться, разговаривать, встречаться, получать и делиться новыми знаниями - до тех пор ты полноценный человек, а не инвалид. А зрение? Да, это чудовищно, но это всего лишь отсутствие, а не конец света.
Но что такое это "бум"?
-Иван Алексеевич, добрый день! - сбоку голубое с прожилками золотого. Дохнуло запахом нечистот, разбавленного, хм, мылом. Местная нищенка-бомжиха Ксения Петровна, она всегда меня выручает. - В библиотеку собрались? - в разговоре со мной она переходит на тот язык, каким общалась раньше, когда была купчихой, до своего разорения.
Да, в библиотеку. Имени великого классика. Для таких, как я.
-Добрый день, уважаемая Ксения, Петра дочь, - с ней можно и вот так. Понимает, принимает, ей даже нравится. - Не можете ли Вы мне помочь? - даже в рифму получилось. Нищенка это тоже заметила, хрипло захихикала. Я почувствовал её пальцы, осторожно касающиеся локтя, на котором висела белая трость. Привычно подхватил её под руку. Налево - повернули - медленно пошли.
-А это, Иван Алексеевич, киоск тут новый поставили, - говорит Ксения. - "Горячая выпечка", - уже догадался по запаху и по толчее нетерпеливого оранжевого и успокаивающихся сиреневых. Так вот зачем гномы вчера трудились, громыхая непривычно и даже зло.
Хорошая женщина бывшая купчиха. Понимает, как важно для меня то, что она делает, то, как ко мне относится. Над слепыми любят подшутить или провести их. Несколько раз меня обманывали в магазине, однажды высадили на чужой остановке - и я полдня искал дорогу домой, продираясь сквозь тёмный лес и высокие горы. А один раз парикмахер -шутник выкрасил мои волосы в зелёный цвет, поиздевался всласть... Когда заметили, был скандал, даже в газете писали. Уволили того плохого орка. А вот Ксения - она хорошая.
Сейчас должен быть приступок... И - точно. Моя провожатая локоть чуть приподняла. Тёплым справа - машина успокаивается, засыпает. Серое и синее мелькает. Спешат по делам люди.
Идём, перебрасываемся ничего не значащими - для окружающих, но очень много значащими - для меня - фразами. Мы общаемся. И вот это - главное. Закрой глаза - и ты станешь таким, как я. Да просто попробуй сконцентрироваться - ты прикроешь глаза и искусственно превратишься в меня! А нацепи на нос чёрные очки и возьми в руку белую трость - и от тебя отвернутся, так же, как от меня. Многие - сдались и превратились-таки в инвалидов. А я не сдаюсь! Пока есть цель - нужно жить, а не существовать.
Перекрёсток. Когда-то здесь был специальный переговорник, который сообщал, что можно переходить дорогу. Теперь его сломали. Говорят, он мешал спать. Меня здесь до сих пор ненавидят местные жители. Потому что из-за таких, как я... Из-за таких, каким может стать каждый... Если тоже будет беспечен при проведении химических опытов.
Радуга впереди. Сгустки цвета сползаются к арке входа в Морию. В копальни гномов, к туннелям, ведущим сквозь кости земли.
Резкий громкий звук, спасибо от тех, для кого он предназначен, напомнил, что я не ошибся и пришёл к метро. Привычно от звука чертыхнулись торговцы у входа, метнули чёрными молниями в меня, зашипели проклятиями. Но вот я уже и внутри, и - ощущаю - идёт ко мне и дежурная по станции. Тёмно-зелёное с багровым? Ирина свет Васильевна, дай ей бог долгих лет жизни. Мы чинно раскланялись с Ксенией Петровной, пожелав друг другу приятного дня. Я церемонно приложился губами к сухому и вымытому (специально, специально для меня!) запястью, привычно уловил серебристое с сиреневым Ксении и серо-коричневое брезгливое прохожих. Эх, вы! Совсем не знаете, каково это тяжело - лавировать самому среди ларьков, продавцов и спешащих по своим заботам людей! Не знаете вы, насколько мы ценим такую вот помощь. Попробуйте, помогите незрячему хоть раз...
И вот уже мой локоть в крепких руках гномихи. Да, роятся в тебе, Ирина Васильевна, недовольные серые с чёрным, знаю, не хочешь, а надо... Ну да потерпи. После того, как погибли двое наших, свалившись под поезда, мэрия, наконец, зашевелилась в нужном направлении.
Резкие, осаживающие крики моей провожатой. Эскалатор, минута и сорок семь секунд ничегонеделанья. Спереди голубое и блекло-оранжевое. Мать с дитём. Конечно, малышка меня замечает, и, конечно, спрашивает у мамы таким "шёпотом", что слышит весь эскалатор:
-Ма, а это слепой?
-Да, доченька, дядя ничего не видит.
-Ничего-ничего?
-Доця! - красным полыхнуло. Зачем же так? - Нельзя такое показ... Зато он слышит, наверное, лучше тебя и меня вместе взятых.
-Ой. Дядя-а-а, - шёпотом, - а ты меня слышишь?
Вот одно из распространённых заблуждений. Мол, если не видит, то слышит намного лучше или осязает не в пример чувствительней. Обязательно. Но это не так. Не совсем так. Не совсем только так. И не совсем только это.
Я лишь улыбнулся. Это было красноречивей любых ответов. Девочка ойкнула - и полезла на руки к маме. Её голубое проредили серебристые интереса. Ну прям маленькая эльфийка,встретившая гоблина.
Вдруг чуть спереди, на параллельном эскалаторе, везущем такое же блекло-серое, изредка синее или влюблённое розовое, сверкнуло. И вновь. Сочно жёлтым овеяло, аж засмотрелся. Ребёнок. Мягко, не колюче сияет. Девочка. Незамутнённо, ярко. Маленькая ещё. Принцесса. Самая настоящая принцесса, счастливая принцесса, счастливая маленькая принцесса.
Разулыбался. Эльфийка-крошка впередитоже брызнула сиреневым и серебристым. Пусть глаза мои прячут тёмные очки, да вот искренность улыбки не спрячешь.
Но что это? За блеском принцессы не заметил кляксы агатовой черноты, притаившейся совсем рядом с ней! Что это? Кто... такие мысли... так страшно, нехорошо так! Какая злоба! Дракон!Настоящий, гадкий, мерзкий дракон!
Локоть чуть вверх - это гномиха Ирина Васильевна предупреждает, что эскалатор заканчивается. Забыл! Надо же, забыл! Неважно. Главное, чтобы дракон за принцессой не увязался!..
Ай, накликал! Так и идут вместе. Они... вместе? Этот гадкий мерзкий дракон хочет увезти куда-то эту счастливую невинную принцессу? Зачем? Что он хочет ей сделать?
-Лексеич, ты как обычно? - гномиха потянула меня туда, где останавливается первый вагон поезда метро. Но ведь они уходят дальше! Я не смогу так далеко! Нет, не смогу! - Э... Э-э, Лексеич, ты куда меня тащишь? Ну ладно, ладно, идём, - Ирина Васильевна удивлена. Конечно! Ведь знакомый слепой ведёт себя как-то не так. Как правило, покорно усаживается в первый вагон метро и - до "Кловской", до своей библиотеки. Сейчас же - тянет куда-то в район второго, а то и третьего вагона. Что за дела? Вот уже и поезд идёт. А тянет аж, спешит!
Глухо стукнула трость по ребристой "слепой" полоске в шаге от края перрона. Толчея входящих-выходящих. "Обережно, дверi зачиняються. Наступна станцiя..."
-На "Кловской" ему поможете сойти?! - полувпоросительно-полууказательно говорит Ирина Васильевна - и чуть раздражённый красный с проблесками синего уплывает прочь. Извини, гномиха, я потом... цветок тебе куплю. Всё равно не поймёшь. Не поверишь.
-Уступи место, - шипяще сбоку-снизу. Красное с чёрным кольнуло. Раздражённо. Тут, понимаешь, с девушкой в кои то веки присел, а принесла нелёгкая инвалида. Извини, парень, но я уж постою тут у выхода, бережно трость к себе прижимая. Мне так привычней, и даже безопасней.
-Спасибо, не стоит, - улыбнулся ободряюще. - Мне выходить через две станции.
Красное с чёрным сменилось сероватым с салатным, потом стёрлось похотливым алым.
Неважно!
Тут радуга перед глазами. И в других вагонах - радуги.
И всего лишь двое не меняются. Ярко-жёлтое и ярко-чёрное. Вон они, рядом сидят, вместе едут. Ах, девочка-девочка, принцесса ты моя, что же это с тобой рядом? Зачем у него мысли такие чёрные? Что задумал он? Может, это отец и думает он о чём-то плохом? А может брат, и все мысли его - о не сданном зачёте?
Кабы мог бы я вот так взять - и изменить яркое чёрное на такое же яркое, но жёлтое! Кабы мог! Да я бы не вылезал с "подземки"! Быть врачевателем душ - вот моя мечта, с самого того момента, как начал видеть. Да вот не сложилось. Не смогло, не получается, не знаю!!! Не знаю, как это делать... Искал в воспоминаниях, в разговорах с такими же по-иному зрячими, как я. Пытался найти в научных книгах в любимой библиотеке "Островского", да пока ничего не выискал. Вот, даже фантастикой и фэнтези увлёкся. Слушаю, читаю запоем. Про магов, героев, принцесс... драконов... И расцветает с тех пор для меня чёрный мир яркими красками не существующих, моих миров. Бомжиха превращается в нищую, "челноки" - в купцов, счастливые дети - в принцев и принцесс, а злые дяди...
Как было бы просто всё, если...
Дракон зарычал. Оглушительный рёв разметал водоворот птиц, слетевшихся на будущую добычу. Страх мягко обнял за плечи, заглянул в глаза, погладил сердце. "Беги, - выводили его холодные пальцы по вспотевшей под доспехом коже. - Беги, пока не поздно!" Но храбрые рыцари и грозные валькирии ударили мечами о щиты и возопили грозно, прогоняя ужас. За чёрной кляксой дракона были видны золотистые лучи. Это сверкала корона маленькой принцессы, и её сияние разгоняло туман морока.
-Ой, смотри, какая очаровательная малявка сидит, - тихо сбоку-снизу. - А взгляд какой сияющий!
-Очаровательная? Ну, може, - ух ты, кавалер даже может говорить. - Зато папаша её - явный уголовник.
-Думаешь, это её отец?
-А хто?
И вновь зарычал дракон, раскинув в стороны блестящие масляно крылья. Падали с них на землю капли, а где упадут - то змеёй обернутся, то пауком уползут.
-Слушай, прав ты. Мерзкий тип этот мужик, что рядом с ней сидит... Да и не похожи они совсем. А точно это её отец?
Вострубили рога звонко - и бросились на дракона воины, страх презрев. Взмахнул чёрными крыльями Змей, поднял ураган, бросил камнями. Ударили они по щитам звонко, высекая искры, валя с ног. Согнулись под огненным дыханием рыцари, но шаг, ещё шаг - и всё ближе вершина.
-Здравствуй, девочка! А как тебя зовут?.. Вот, держи. Что? К маме едешь?
Ах, как взволновалось чёрное! Синие тревожные молнии бьют из агатового облака. Волнуется, боится! А девочка как сверкает! Сейчас ослепну. Вновь.
Натянули луки валькирии, понеслись к дракону огненные стрелы. А на острие каждой сверкает камни заговорённые, и лишь они способны дракона убить. Взметнулись ввысь маленькие молнии, устремились к этому провалу в ткани бытия. Провалу с крыльями и огненным дыханием. Пыхнул жаром Змей - и сгорели в полёте стрелы.
-Смотри, какой ангелочек. А тип какой неприятный с ней едет, - такое по всему вагону. Смотрят на принцессу, умиляются. Смотрят на дракона - содрогаются от отвращения. Я не знаю, как, не знаю, почему так... Но я знаю, что так - надо! Неужели у меня может получаться? Раньше ведь - никогда!
Ближе и ближе воины в сверкающих латах. Грозно рычат на их щитах лев и василиск, в глазах - сверкает смелость и отвага, мечи с кристаллами отражают солнечный свет. Эй, дракон! Выходи на честный бой!
"Станцiя .... Наступна станцiя ..." - из репродукторов. Поезд дёрнулся, останавливаясь, и вдруг!
Не выдержал дракон яростного сияния величественных воинов, дыхнул он, в принцессу метя, да успел её щитом закрыть самый быстрый рыцарь. Тогда проклял всех дракон, взвыл гневно - и поспешил прочь.
-Эй, осторожней! Под ноги смотри! Эй, дядя, а девочка?! Девочку?.. Ты куда? Эй! Э-э-эй! Задержите этого мужчину, милиция! Мили... Ну, не плачь, маленькая, сейчас мы вернёмся.
Ярко-жёлтое пошло полосами, синее обвиняющее перемежалось с красным злости и оранжевым обманутых надежд. Зато вокруг - десятки жёлтых, и их свет омывает мою принцессу, смывая плохое, уже смывая.
-Поезд уже поехал, и мы на следующей станции пересядем и вернёмся. А этот дядя, он твой папа? Что? Не папа? А кто? Дядя? Только сегодня... К маме ехали? С детдома?.. А он тебе маму обещал показать?.. Та-ак. Всем всё понятно? Вот подонок! Тварь! Душить таких сволочей! Вот так и пропадают дети. Кто свидетелем будет? Я! И я! Не плачь, маленькая. Вот и молодец, вот и умничка. А маму мы тебе обязательно найдём.
Я улыбался. Жаль, я не смогу быть свидетелем. Очевидцем, так сказать. Не применимый ко мне корень у этого слова.
Да и неважно. И не нужно.
Ведь принцесса моя спасена. Это - главное.
А на следующей станции выхожу. Наши говорили, что меценаты расщедрились на целую сотню аудиокниг. И половина из них - фантастика. В том числе и про принцесс. И про побеждённых драконов.
Но потом я выйду на улицу и буду идти, идти, идти. В толчею, в народ. Так надо. Ведь кто-то же должен усмирять драконов?!