Вей Алекс : другие произведения.

Империя кровавого заката. Грани власти. Глава 12

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Кляча плелась на последнем издыхании. Казалось, с каждым шагом она двигалась медленнее. Еще час назад тракт был пустым, но теперь навстречу следовали повозки, телеги и пешие люди с узлами. Карл понимал, неплохо бы уточнить, что стряслось, однако не хотелось утруждать язык. Все и так понятно. В столице столь дерьмово, что еще вчера рвущиеся туда люди предпочли свалить, едва открыли ворота. Кто их открыл? Эрика или фанатики? В Эрхабене узнает. До столицы осталось всего ничего...
  - Блядство, - зло выругался Карл, неожиданно свалившись на землю.
  "Тише едешь, дальше будешь", - в который раз мысленно вознегодовал Темный Мессия, выбираясь из под придавившей его лошади.
   Как он добирался, даже вспоминать не хотелось. Народ испугался фанатиков, крепости заперли, а крестьяне вместе с лошадьми попрятались в лесах. Иной раз пешком весь день шел. Всех трех с трудом добытых лошадей он загнал. Хотя, какие там лошади... Клячи. Еще и последствия из-за отсутствия порошка пришибли. Потерял при побеге. Почти сутки он проторчал в грязи под кустами, искренне полагая, что все бессмысленно. Не знай, что бесполезно, полез бы в петлю. Еще несколько дней он буквально заставлял себя идти. Одно хорошо, добрался. И от порошка отошел. Даже не тянет сдохнуть. Так, всего лишь хочется кого-нибудь убить. Но это для него нормально.
   Не пройдя и нескольких минут, Карлу захотелось курить. Дурман закончился еще утром, добыть было негде, но теперь это не проблема. Заодно, поднимет себе гадское настроение. Темный Мессия стал присматриваться к идущим навстречу людям. Рябой юнец и заросший беззубый мужик, судя по едва уловимому запаху, были не чужды курению. На вид, какие-то мелкие головорезы. Убить не зазорно. Даже повод, наверняка, дадут. Он же не совсем безумец, без повода убивать...
   Карл в довольно вежливой форме спросил, не найдется ли у них дурмана.
  - Отвали, хер недотраханный, - огрызнулся беззубый и они с юнцом рассмеялись.
  "Вот и повод. Оскорбление маркграфа", - с этой мыслью Темный Мессия врезал бродяге, свалил его на землю и принялся пинать.
   Стоны и хрипы только распаляли бешенство, требуя удовлетворения жажды крови. Бродяга замолчал, но Карл продолжал бить. Видя, как кровь брызжет из вмятого в лицо носа и слыша, как хрустят кости, он, наконец, почувствовал, удовлетворение. Осознав, что бьет уже мертвого, Темный Мессия остановился. На лице его застыла улыбка. Стало хорошо. Почти как от Сияния. Жаль, удовольствие от убийства длилось всегда недолго...
  "Одна радость - сеять смерть" - подумал он с некоторой долей негодования и принялся обыскивать бродягу.
   Под порошком убийства стали ему безразличны. Как способ достижения цели - без проблем, но сама по себе смерть удовольствия не приносила. Других поводов хватало. Теперь все вернулось на круги своя. Почти... Хорошая память имеет свои недостатки.
   "Ну и ладно. Жил ведь. Дожился до фаворита Императрицы. Зато с порошком стал идиотом", - с этой мыслью он сплюнул. Нюхать порошок он больше не собирался.
   Достаточно было подумать, что он думал и делал под Сиянием. Превратился в самодовольного недоумка. Провалил важное задание. Будь он предусмотрительнее, этого бы не случилось. А перед этим что творил? Взять хотя бы рискованную провокацию Кадмиэля и дурацкие игры с Люцием. Стал вести себя странно. Например, озаботился своей мордой. Сломал себе нос, чтобы вправить, а потом вынудил целительницу всю ночь лечить. При том, всегда плевал на внешность. Обратил внимание на свою походку. Всю жизнь было плевать, что немного прихрамывает, а тут решил заказать обувь с потайной подошвой повыше. Зачем? Заинтересовался роскошью, дорогим тряпьем...
  "Так и до мужеложца недалеко. Хотя, это вряд ли", - он вспомнил, как возомнил, будто воспылал чувствами к Эрике.
   Подумать только, как обнюхался. Чтобы он? К такому попросту неспособный? Еще и в кого? Эрика первая за такое признание спустит с него шкуру. Нет уж, к демонам порошок...
   Карл нашел в котомке дурман и бумагу, потом - огниво. Спешно скрутив, он закурил и прихватив поклажу, поплелся дальше. Только сейчас он заметил, как люди ускоряют шаг. Причем, было непонятно, дело в валяющемся мертвеце или они спешили к кучке, обступившей павшую лошадь, дабы поучаствовать в дележе свежей конины.
   После того как он докурил, одолела жажда. Вспомнив, что свою котомку он оставил вместе с павшей лошадью, Карл мысленно выругался. Уже поди все растащили. В отобранной поклаже воды не было... Пить хотелось больше чем убивать, по сему, на этот раз он решил попросить у более приличных людей. Те не откажут. Заодно, осведомится на счет положения в столице. Давно пора, вообще то.
   Карл приметил небогатых горожан. Мужчина, женщина и юнец шли пешком. Рядом худая лошадь едва тянула груженую телегу, на которую взгромоздились две малолетние девочки. Горожане поделились глотком воды и даже ответили на его вопросы.
  - Жуть творится. Есть нечего, люди умирают с голоду. Самозванка всех Воинов Света в Бездну отправила. Сам Проклятый помог! Мертвых на каждом столбе развесили. Жертвы Проклятому. Толкуют, даже упыри повылезали! - размахивая руками, обеспокоенно поведал лысеющий коренастый мужчина.
  - Не толкуют, а точно были,- вклинилась дородная краснощекая баба, - У Никия сестра прислуживает баронессе. У той племянник гвардеец. Он врать не станет. Слуги Проклятого даже припасы сожгли! Чтобы всех заморить голодом и превратить в упырей! Не зря провидец мне сказал, тьма грядет!
  - Матушка, припасы мятежники сожгли, чтобы врагу не оставить. А провидцы лгут, - неловко возразил белобрысый юнец, но тут же нарвался на негодование матери.
  - Много ты понимаешь...!
  - А войско прибыло какое-то? - уточнил Карл у отца семейства.
  - Не видал. На кой им войско, если на их стороне Проклятый, - пробурчал мужчина.
   Темный Мессия поблагодарил и спешно пошел дальше, оставив семейство спорить, есть ли толк от провидцев. Его же самого осенило. Толк от провидцев есть, поэтому он облажался. Фанатики использовали запрещенный способ предвидения ближайших событий. Сейчас Карл понимал, действуй он осторожнее, все пошло бы иначе. Только откуда ему было знать, что в отличии от баранов из Халлара, эти святоши окажутся готовы к встрече с темными магами?
   Карл был уверен, все рассчитал. Семерых ведьм и колдунов должно хватить. Во время ужина подсунет фанатикам в еду отраву. Кто останется жив к утру, благодаря иллюзии перебьют друг друга. Или разорвут звери. Здесь даже мудрить не надо. Были фанатики - нет фанатиков. Итог - едва ноги унес. При том, чудом успел увернуться от священной воды. Убил пятерых, зашиб еще больше. Хорошо, дело не в степях было, успел в лес, а там, видать, Проклятый глаза фанатикам отвел...
   К тому времени, как Темный Мессия добрался до столицы, еще не стемнело. Над городом реяла дымка будто после пожара. Или от погребальных костров. Стену украшали многочисленные штыки с округлостями на остриях. Головы... Еще издали стало понятно, главные ворота снова заперты.
   Караульные маги на задних воротах не признали его, поначалу приняв за оборванца. Еще бы, небритая морда вся в ссадинах и царапинах, по уши в грязи, еще и наряжен в украденные у крестьянина лохмотья. Не поверили, даже когда он выказал оговоренную фразу. Хорошо хоть командира позвали. Маг служил Игроку и раньше с ним сталкивался, так что разобрались быстро. Заодно ему передали, Императрица велела ему явиться по прибытию.
   Карл не рискнул идти во дворец в таком виде. Да и по Изумрудной округе - тоже. Впрочем, маг и так распорядился довезти его, куда скажет. Темный Мессия для начала решил наведаться в особняк Клеонских. В пути он поинтересовался новостями. Даже исходя из этих ограниченных сведений стало понятно, за время его отсутствия все верх дном перевернулось. И вообще, несмотря на возвращение ворот, дела обстоят как всегда плохо.
   Загнанные в угол святоши решили умереть за Свет, прихватив с собой в Бездну побольше врагов. Они умудрились сжечь немалую часть дальней округи, перебить половину императорской гвардии и треть наемников. Эрхабен освободили, но победа омрачена дымом сотен погребальных костров и возросшим страхом перед фанатиками. Помимо прочего, враги сожгли награбленные припасы. Учитывая, что никакой торговли нет, проблема голода теперь стоит особенно остро. Ворота открыли, чтобы избавиться от лишних ртов, благо, сами люди были не против. Но проблему это не решило, у столицы теперь одна надежда - помощь сытого Запада. Неудивительно, что половина боеспособных людей отправлены в Арриенбен встречать войско Модеста. Стало известно, фанатики свернули именно туда.
   Из Перстов его встретили только Ясмина, Рейн и двое алхимиков. Они выглядели испуганными. Прояснилось все быстро. Сбежал Кириан. Братцу помогли, усыпив немногочисленных присутствующих в особняке. По сути, воспользовались ситуацией. Почти все Персты, в том числе две вернувшиеся выжившие ведьмы, сейчас выполняют приказы Эрики. Какие - неизвестно.
  "Проклятье, ну что за херня? Одно дерьмо за другим. Вокруг дерьмо, еще и это... Тьфу. И ведь сам виноват..." - про себя вознегодовал он.
   Карл отдавал себе отчет, к содержанию Кириана он отнесся крайне безответственно. Не предупредил Эрику, а ведь она имеет право приказывать Перстам. Он ей, конечно, рассказал про Кира, когда тот был еще на свободе. Уверил, что разберется. Эрике было не до его брата, отмахнулась: делай с ним что хочешь. Так больше и не вспоминала. Разобрался... Кириан остался почти без охраны. Хрен бы с ним, хотя тоже досадно, настораживал сам факт проникновения в особняк.
   Кто за этим стоит? Как его искать? Где? Когда? Кому? Даже поручить некому. На хозяйстве остались двое алхимиков, которым лишь бы в зельях копаться, бесполезный поэт Рейн, недоцелительница Ясмина и одна ведьма иллюзии. Стоит ли удивляться, что они проворонили узника. Хорошо хоть Люций никуда не делся. Другое дело, тот никому не нужен, а сам не уйдет ибо напрочь сломлен. Рассудок к нему вернулся, но это как сказать, если он не спал, ел или справлял нужду, то лежал и смотрел в потолок.
  "Нужен новый особняк. И пополнение, тоже. Час от часу не легче..." - оставалось только зло сокрушаться Карлу.
   Все-таки рассудив, что для начала стоит поспешить во дворец, Темный Мессия распорядился, чтобы ему приготовили чистую одежду и отправился в купальню приводить себя в приличный вид. Насколько это сейчас возможно. Убрать царапины и ссадины с лица Ясмина быстро не сможет. Отмывшись, побрившись, Карл спешно накинул халат и закурив самокрутку, собрался было в покои одеваться, однако в холле ему доложили, прибыл Аренский.
  "Вот и расскажешь мне, что происходит", - пожалуй, это был первый случай когда Темный Мессия был рад увидеть Игрока. Тем более, у него имелись подозрения в причастности Аренского к исчезновению Кира.
   Барон ждал в гостиной, заняв единственный диван. Судя по его приличному виду, то есть черному траурному одеянию и затянутым в пучок волосам, Аренский примчался прямиком из дворца. В иных местах он рядился в розовые шелка, завивал волосы и навешивал жемчуга.
   - Ну и морда у тебя. С кошками воевал? - манерно процедил Рикиний.
   - Пошел ты, - отмахнулся Карл.
  - Я надеялся, ты сдох, - с ухмылкой бросил Игрок.
  - А как я надеялся, что тебя не застану, - отмахнулся Карл.
  - Кто тогда будет оплачивать игры Наместницы в правителя? Это с тебя толку, я гляжу, мало. Со святошами сладить не сумел. Игрушку проворонил. Это я про Кириана, - укоризненно заявил Аренский, встав с кресла.
  - Мои игрушки - не твоего ума дела. Разберусь, - огрызнулся Темный Мессия, пристально уставившись в блеклые глаза барона.
  - Разобрался уже. Кто-то знает про наши делишки. Побег уже привел к утечке сведений! Обо мне, в том числе. Нет уж, это мое дело, - с претензией заявил Игрок.
  - Почему тогда сам не искал? - Карл затянулся было дурманом и только сейчас заметил, что самокрутка истлела.
  - Искал. Его до сих пор ищут мои люди. Только он как сквозь землю провалился, - Игрок манерно развел руками.
  - Может, это ты ему помог? - Темный Мессия ухватил было его за ворот, но Игрок оказался иллюзией, - Блядь, ты достал, - выругался он и швырнул в иллюзию окурок.
  - С тобой по-другому опасно разговаривать, - процедил барон, теперь будучи сзади него, - Значит, меня подозреваешь?
   Карл обернулся.
  - Почему бы не подозревать? Искал, значит. И что, не смог найти? У тебя много возможностей найти человека. Например, леди в маске.
  - Дитрос не смогла помочь. Мои люди обыскали все храмы, нет его там. Думаю, Кир надел амулет, - огрызнулся Игрок, сделал к нему шаг и уставился в глаза, - Назови хоть одну причину, зачем мне побег Кира?
  - Демоны тебя знают. Подставить захотел...
  - Ты что забыл, Кир видел меня на ритуале. Я, по-твоему, идиот?!
  - Может, ты его вообще убил, но решил перед Эрикой подставить?
  - Эрике я про Кира не говорил, за что ты должен благодарить меня. Как и за то, что я не стану тебя этим шантажировать, - заговорщицки отметил он.
  - Ничего я тебе не должен. Рассказывай. Она все равно узнает от Перстов. Может, ты пригрел его, чтобы выпустить, как случай представится?
  - Довольно, Темный Мессия, - резко сказал он, отошел к дивану и вновь присел, - Ты ближайший союзник Эрики, убить тебя невозможно, зато у тебя рука не дрогнет, а я, между прочим, надеюсь дожить до Пришествия. Но главное, мне и без твоего братца проблем хватало! И хватает! - вспылил Игрок.
  - Ладно, жди тут. Поговорим в повозке, - бросил он и поспешил в свои покои. Потом разберется...
   Увидев приготовленную одежду, Темный Мессия мысленно выругался. Другое дело, винить Ясмину не в чем. Та принесла то, что он сам предпочитал в последнее время. Под порошком его потянуло на роскошь. Карл в который раз невольно вспомнил про Сияние. Ноги будто сами понесли к комоду...
  "Какого демона я творю? Я же хотел бросить", - одернул себя он, глядя на уже открытую шкатулку.
   Карл закрыл ее и решил выбросить в ближайшую канаву, однако дойдя до двери, резко остановился. Темный Мессия вспомнил, как ему было хорошо. Раньше, да и теперь, он испытывал подобное только убивая. Карл присел на стул и взялся за голову.
  "На хера я тебя понюхал? Прав был Игрок, жизнь никогда не станет прежней" - возмутился он, глядя на шкатулку.
   Пока не узнал на своей шкуре - каково иначе, все казалось само собой разумеющимся. Обычные люди со своими восторгами и чувствами виделись идиотами. Теперь - стоит лишь вспомнить те недели, когда он употреблял Сияние, его жизнь кажется унылым дерьмом. Даже голодранцы живут веселее. Как они радовались, разделывая его павшую лошадь? А он, маркграф, приближенный Императрицы, почти бессмертный, только и знает, что ненавидеть всех и вся. Даже себя. Одна радость - сеять смерть. И то - недолгая.
  "Что я теряю, кроме жизни во мраке вечной ненависти? Ничего", - с этой мыслью он открыл шкатулку.
   Плевать на зависимость. Разве сейчас он полностью свободен? Взять ту же жажду крови. Убил за самокрутку, как опустившийся головорез... Порошок подарит ему окончательную свободу от воли Проклятого. Неважно, что он станет другим человеком. Его никогда не прельщала роль так называемого Темного Мессии. Не зря он хотел умереть. Вот и прекрасно. Почему бы не стать просто маркрафом Карлом Велльским...
   Они отправились в повозке Карла. Аренский сидел напротив него и наматывал на палец выбившийся локон. Как ни странно, жест этот уже не раздражал. Что взять с шута, еще и говномеса?
  - Нам будет проще найти общий язык. Говорил, я ничтожный раб порошка? Теперь ты меня понимаешь, - заметил барон, довольно улыбнулся и подмигнул.
   - Следишь за мной? - небрежно предположил Карл. На людях он порошок пока не нюхал.
   - Хоть бы порошок с морды стер. Хочешь, чтобы Императрица узнала? Вместе будем выслушивать, какие мы ничтожества, - издевательски заявил Игрок.
  - Я ничего скрывать не собираюсь, - отмахнулся маркграф.
  - Вот и правильно. Будто она лучше. Сама без дурмана едва на людей не бросается. Пусть дурман не затуманивает рассудок, но заметь, он этот самый рассудок и не озаряет. В отличии от Сияния. Я ведь прав? - Аренский смахнул воолосы, оставив в покое многострадальную прядь.
  - Абсолютно. Но быть может не будем болтать попусту? Ты же пришел не только из-за Кира? - Игрок кивнул, Карл продолжил, - Расскажи, что здесь происходило?
   Барон начал по порядку. Рассказал про исчезновение Тадеуса, похищение Миранды, пожар во дворце и битву с фанатиками. Отдельно Игрок поведал про ситуацию с Послом и аркадийскими дельцами. Эрика изменила план. Вместо шантажа, она подставила Кадмиэля перед своими же, решив делать ставку на Айрин и договор с королем Даниэлем. Принцесса объявлена героиней, спасшей дворец, а почти все аркадийцы, не считая людей Кадмиэля, дружно покинули столицу.
   Аренский, судя по его тону, был возмущен. Карл только недоумевал, чего тот бесится. Фанатиков отправили в Бездну, остальные святоши тоже скоро отправятся следом. Пожар? Ну ведь дворец потушили, даже придворные не пострадали. Сгорели предатели - меньше работы палачу. Тадеус никому не сдался. Как и Миранда. Аркадийцев вообще давно пора выгнать. Впрочем, когда речь пошла про фанатиков, у Карла тоже нашелся повод возмутится. Дело было в новоявленном графе Гортензии Гверидиоле. Все бы ничего, но Эрика не просто дала ему звание генерала и отправила в Арриенбен командовать войском, она поручила ему временно командовать Перстами.
   Игрок не заострял на нем внимания, но как успел отметить Карл, ни одно мало-мальски важное событие не обошлось без Гверидиола. Удачно разжившись аркадийской собственностью, почивать на лаврах граф не захотел и внезапно проявил героизм. Убил двух магов. Так и выяснилось, на него тоже не действует магия. Еще та новость. И вот, ему поручили столь важное дело.
  - Это ты надоумил отправить командиром паркетного хлыща? - возмутился Карл, все еще пребывая в недоумении.
  - Нет. Я был против. Гверидиол, между прочим, хуже чем паркетный хлыщ. Он больной на голову отморозок. В Дальней округе он сначала впал в истерику. Зак лично видел. Потом будто демон в него вселился. Кто в бою его радостную морду видел - иначе не скажет. Вел себя будто бессмертный. Как еще живым вернулся. Безумцам везет. Но что это за командир? Сам сдохнет и людей положит! Только Ее Величество клали на мое мнение! Ей на всех класть. И на всё! Особенно на здравый смысл. Думаешь, проблема в одном Гверидиоле?! - распалился Игрок.
  - Сейчас речь идет о Гверидиоле. Ты можешь объяснить, как подобное могло случится? Кто надоумил поручить ему командование? - не унимался Карл.
  - Никто не надоумил. Все здравомыслящие господа, у кого еще язык не отсох перечить Ее Величеству, отговаривали. Только наш граф сам напросился. Вот Эрика и отправила его. Хочешь мое мнение? Он просто понравился ей. Любит Императрица смазливых отморозков. Тебе ли не знать, - он причмокнул и вновь взялся за локон.
  - Еще скажи, возлегали, - сыронизировал Карл.
  - А почему бы не возлечь? Его милость - мужчина видный. По части блядства он поднаторел. Не одна придворная леди побывала в его постели, - барон растянулся в издевательской улыбке.
  - Что за херню ты несешь? - зло выпалил Карл.
  - Твою мать, Темный Мессия, ты что ревнуешь? - Игрок рассмеялся и сквозь смех добавил, - Я то думал, ты чужд этого. Ладно, не переживай. Это шутка. Я свечку не держал, но возлечь они пока точно не успели.
   Маркграф взял себя в руки и высокомерно ухмыльнулся.
  - Никого я не ревную. С кем возлегать - дело Ее Величества. Но у нас здесь серьезный разговор, а ты тратишь мое время, рассказывая херню, достойную бабских сплетен. Будь добр, говори по делу, а не морочь мне голову.
  - Кто еще голову морочит. Сам спрашивал про Гверидиола, а теперь недоволен. Ладно, давай по делу, - с одолжением бросил Игрок и разразился негодованием.
   По его мнению, Эрика ведет себя не подобающе происхождению. Выражается грубо, порой брань проскакивает, придворных леди игнорирует, иной раз даже гвардейцев в сопровождение не берет. Церемонии и традиционные ритуалы она отменила. Новых предписаний, кроме правильного обращения к Ее Величеству, нет...
  - ...все устои разрушены, чего ждать - непонятно. Впервые за столетия при дворе нет ни одного жреца. И не предвидится. Она так и говорит, надо - пусть идут в Храм. Самодурство заходит все дальше!
   Карл только мог только мысленно иронизировать. Эрика никогда не скрывала свое отношение к дворцовым традициям. Особенно ее бесили ритуалы, требующие участия всей придворной знати. Возмущения Игрока вызвали у него искренний смех.
  - Не смешно! - вспылил барон и продолжил назидательным тоном, - Вслух болтать пока бояться, но среди своих шепчутся, подсунули самозванку из простолюдинок. Отдельные идиоты подозревают в ней юнца. Уже надумали, будто пожар устроила Эрика, чтобы избежать суда над истинной наследницей. Вот к чему привело самодурство! Это не смешно. Особенно не смешно, что Ее Величеству плевать!
  - Именно, что плевать. Одно то, что эти болтуны еще не в Бездне, исключает самодурства. Ее Величество еще прилично себя ведет. Не устроила оргию на весь дворец, даже шлюху в открытую не поимела, не пристукнула никого публично, даже твою морду не разукрасила. А ведь могла. Прекращай слушать бабский треп, - с иронией отмахнулся Карл.
  - Нынче шепчутся не только бабы, - возразил барон.
  - Придворные господа те же бабы. Как еще зад не подставляют. Или все же подставляют? Тебе то виднее, - Карл снова не удержался от смеха, - Сам то как себя ведешь? Ничего, терпят.
  - Не сравнивай. Я для них шут, она - правитель. Правитель, которого подозревают, будто он самозванец, еще и не того пола. Предположим, знать окончательно сочтет - Эрику подменили. При этом, она кладет на них и все привычные устои. Пока мы воюем с фанатиками, господа потерпят, но что будет потом?! У Ирских уже много причин для ненависти, а еще у них достаточно сил взять весь север. Оскорбленный Лемский поможет. Сытый по горло самодовольством "самозванки" Мириамский вступит с ними в сговор. После той же свадьбы. Если дождется. Знать метрополии поддержит. Что тогда?
  - Нам конец, - с улыбкой ответил Карл и уже серьезно добавил, - Предатели не успеют даже договориться о мятеже - они пойдут под топор палача. Я постараюсь. Ты тоже не забывай об этом, - угрожающе отметил он.
  - Карл, по твоему я дурак? Стал бы я тут возмущаться, ежели замышлял возроптать? Я просто не понимаю, зачем давать столь глупые поводы для мятежа, - вознегодовал Игрок.
  - Расслабься. Поводы будут всегда, если только правитель не угождающая всем тряпка вроде Фердинанда. Но даже тот умудрился нарваться, - возразил маркграф, не желая размусоливать эту тему.
   Быть может, в какой-то мере Аренский прав. Подобные слухи - не лучшее начало правления Императрицы. Но смысл возмущаться, если все попытки развеивать эти слухи - окажутся пустой тратой сил и времени. Мало того, неудачно сложились обстоятельства, взять ту же попытку подсунуть Армину, Эрика, действительно, сильно изменилась. Будь дело в одних манерах или здоровье, еще полбеды, но сейчас Эрика едва напоминала свой портрет, написанный в честь двенадцати лет. Все меняются при взрослении, иногда сильно, но когда человек хоть периодически на виду, не так заметно. Здесь же Эрика отсутствовала больше пяти лет. Стоило ожидать, поползут домыслы. Другое дело, чем доказывать обратное, лучше не допускать попыток заговоров. В конце концов, если даже отбросить эти глупые сомнения, всегда найдутся недовольные...
   Тем временем Аренский не успокоился, а продолжил негодовать. Якобы, дело не только в слухах и домыслах. Он лишь привел пример, почему он полагает, будто "Эрика потеряла связь с реальностью". По его мнению, решения Императрицы недальновидны. Она не считается с риском. Например, отказалась от помощи аркадийских магов и пошла на стену сама. Меняет планы даже не в последний момент, а по ходу дела. Особенно его смущало, что Эрика отказалась от плана использовать Де Стенка и решила договориться с Даниэлем.
  - ...Все, что я вижу это сплошное самодурство. Что взбрело - то и приказывает. Это вижу не только я. Канцлер за голову хватается, молчу про остальных! - наконец, он закончил.
  - Какой ужас. Куда же мы катимся. Аренский, прекрати морочить мне голову, - с улыбкой заметил маркграф.
  - Где это я морочу голову? - огрызнулся барон.
  - Ты хочешь грести золото, пока мы подставляем аркадийцам зад, - снисходительно заявил Карл и уже более серьезно добавил, - Твои интересы уже учтены. Но тебе ведь мало?
  - Мы все подставим зад, если Эрика продолжит в том же духе. Ты же знаешь, Даниэль подсунул Айрин и отправил сюда Кадмиэля с целью начать войну. Ему нужны согласие Совета благородных, Совета вольного народа и Ордена Великой Матери. Так вот, если так пойдет дальше, король его получит!
  - Он и так его получит, - возразил Карл, - Плебеи давно куплены. Наши порты в руках у халифатцев - повод вступить в войну для половины их дельцов. Халифатцев мы в ближайшее время выгнать не можем, для начала нужно разобраться с фанатиками. Не будь фанатиков, нас бы отвлекали хамонцы. Орден Великой Матери не сможет возразить напрямую из-за присутствия здесь принцессы Айрин. Отправим ее домой, отец заставит ее устроить истерику о дурном обращении здесь. Если она вообще живой доплывет. Даниэль выиграл эту партию. Смирись и готовься к следующей.
  - Ты ошибаешься. Кадмиэль прокололся, мы приперли его к стенке и теперь он бы играл как выгодно нам. Не надо было напрямую ссорится с дельцами. Глядишь, выдворили бы халифатцев. Теперь максимум год и аркадийский флот будет в Аваргии. Оттуда он уже не уйдет. Хотя, какая разница, - он махнул рукой, - Если Императрица продолжит слать всех на хер, мы не доживем...
   В этот момент повозка остановилась. В дверь постучали. Гвардеец отчитался, по приказу Императрицы всех въезжающих осматривают лично. Карл открыл дверь. В повозку заглянул наемник и маг иллюзии из людей Аренского. Стоило ожидать, дальнейших вопросов не возникло...
   Маркграф задумался о словах Игрока. Он прекрасно понимал, что происходит на аркадийском фронте. С их идиотскими порядками демон голову сломит, кто там главный и кому что должен, однако, если подумать, даже с учетом имеющихся сведений все прекрасно складывалось в единую картину. В Аркадии есть три основные силы: король Даниэль, дельцы и святоши. Даниэль не в пример традициям еще с юности отличался воинственностью. Воли ему не особо давали, однако он чуть не женил своего наследника на Миранде, которая тогда была принцессой воюющего с Геленией Таира. Александр переиграл его, в итоге захватив оба королевства, еще и здорово потрепал нервы их дельцам. Даниэль, судя по дальнейшим событиям, оказался одержим своей идеей. Огненные самострелы появились при его правлении. То, что аркадийские дельцы стали совать везде нос - тоже его заслуга.
   Стоит заметить, аркадийские дельцы делятся минимум на два лагеря. Самые влиятельные - патриции, именно они заседают в Совете Благородных и окопались в Империи. Они не против устроить войну, чтобы нажиться, но втягивать Аркадию и уж тем более браться за оружие - не хотят. Менее влиятельные - дельцы плебеи без магического дара. Здесь они ничего не решают, однако неслучайно часть из них засели в Хамоне, где в свое время устроили переворот и разогнали всех магов. Патриции тогда предпочли состроить хорошую мину при плохой игре, однако нынче недовольны. Не зря. Продажа оружия врагам Аркадии - Халифату, шпион Олис при Генри и вербовка Олафа с целью сдать Порты, дело рук "хамонцев". Все это невыгодно патрициям, однако велика вероятность, без Даниэля не обошлось.
   Помимо этого в Аркадии довольно влиятелен Орден Великой Матери. По сути, это трусливые святоши, которые не любят кровь и хотят, чтобы все было как раньше. Они уже попытались помешать свадьбе Айрин и Альдо, но, увы, у них ничего не получилось. Теперь на них надежд мало. Да и какая разница... Аркадийцы уже успели втянуть в свои разборки почти всю Миорию. Карл понимал, Игрок хочет избежать войны, снюхавшись с дельцами и, возможно, их святошами. Другое дело, это бесполезно. Даниэль уже добился своего. После всего, что аркадийцы тут наворотили, пытаться договариваться с ними - только зря унижаться. Лучше готовиться к войне. Раньше чем через год они не зашевелятся. А там... У него уже появилось много идей, куда более занятных, чем подставить зад иноземцам...
  - Рикиний, ты вроде умным себя считаешь, а главного не понимаешь: все, что творится - должно произойти, ибо это преддверие Пришествия, - напустив серьезный вид вполголоса заявил Карл, едва повозка тронулась.
  Аренский вопросительно уставился на него, маркграф продолжил:
  - Когда ложь станет истиной, грешники назовутся святыми, брат пойдет на брата, а сын на отца, начнется война всех против всех. В час, когда реки окрасятся в цвет крови, Проклятый отворит врата и явится, дабы повергнуть Миорию в Бездну, - едва улыбаясь произнес Карл.
  - Пророчество Обители Второго Пришествия? С каких пор ты доверяешь блаженным? Еще бы про мессию вспомнил, - возразил барон.
  - Я привел самый распространенный нынче пример. В Книге Мироздания о Пришествии написано другими словами, но суть одна. То же самое касается иных писаний. Врата отворит лишь война, ибо реки должны окрасится в цвет крови, - последнее он сказал почти шепотом.
   Аренский, глубоко вздохнув, достал шкатулку с порошком.
  - Ты думал, все будет просто? Ради вечности придется рискнуть всем.
  - Неплохо бы дожить до Пришествия, - добавил Игрок, закончив с порошком.
  - Доживем, если будем заодно. Война приблизит нас к цели. Ты сам утверждал, Ее Величество и я - длани Повелителя. Значит, ты должен доверять нам, - напомнил маркграф.
  - Ненавижу войну, - неожиданно серьезно бросил барон.
  - Придется полюбить, - не менее серьезно ответил Карл, силясь не рассмеяться.
   Разумеется, ни в какое Пришествие маркграф не верил. Это все страшилка для овец. Но допрос зельем показал, барон сам желает верить в этот бред. Отчего бы не воспользоваться этим? Тем более, все его негодование в сторону Эрики по большей части истерика труса, привыкшего подставлять задницу за монеты, а не воевать. Претензии на счет церемоний и недовольства придворных вовсе смешны. Привыкнут, никуда не денутся. Привыкли же к полнейшему абсурду.
   Придворный этикет, разумеется, был всегда, однако в свое время Диметр Мирный усложнил церемониал до безобразия. Наверное, нравилось ему, как придворная свита несколько раз в день кланяется перед ним. Так и повелось. Следующий Император Александр, видимо, с детства привык и свято следовал маразму. Фердинанд не любил публичные мероприятия в принципе, но традиции уважал, а еще не мог даже чихнуть без одобрения супруги и приближенной свиты. Миранда, напротив, ритуалы любила, особенно любила каждый раз надевать новые наряды. Но Эрика не успела проникнуться традициями, а потом и вовсе покинула дворец. Неудивительно, что она сочла большую часть церемониальных ритуалов и требований бессмысленными.
   Карл был полностью с ней согласен. Придворный этикет необходим, но зачем доводить его до маразма. Взять, например, утреннее явление правителя перед придворными и совместное следование к алтарю на молитву. Предписывалось в каком порядке стоять, как приветствовать, что говорить. Занимает два часа, между прочим. Пустая трата времени. Еще и уныло. Каждый день одно и тоже, если правитель не болен и не в отъезде. Остальной церемониал недалеко ушел в плане бессмысленности. Зачем потворствовать идиотским традициям?
   Караульные гвардейцы откланялись, поприветствовали и открыли перед ним двери. Карл заметил на их лицах ссадины и тревогу. Во дворце его встретили совсем юнцы. Как ему поведали, на безрыбье большую часть караулов заняли не успевшие закончить гвардейскую школу старшие ученики. Огромная парадная была освещена хуже чем обычно. Еще и непривычно холодно. Прямо как зимой в Клеонии. Там стояли такие морозы, что даже в отапливаемом замке было прохладно. Если следовать логике Игрока, Эрика решила помучить придворных, ей то плевать. Но увы, это было банальной экономией дров. На случай осады в ближайшее время.
   Маркграф глянул на огромные часы. Время было три часа до полуночи. Он поспешил осведомиться по поводу Ее Величества. Оказалось, она у себя и еще час назад велела не беспокоить до полудня завтрашнего дня. Карл предпочел исполнить ее предыдущее распоряжение: явиться немедленно...
   После его настойчивого стука, двери открылись. Ее Величество затянулась дурманом, медленно выдохнула дым, осмотрела его с головы до ног, криво ухмыльнулась и впустила. Выглядела Эрика изрядно замученной. Похудевшая, под глазами темные круги, несколько растрепанное парадное траурное одеяние только подчеркивало мрачный вид. При этом, Императрица была уже немного захмелевшей.
  - Приказывала явиться? - он улыбнулся.
  - Странно выглядишь, - отметила Эрика.
  - Я сломал и вправил себе нос, - похвастался он, приметив на столе бутыль и кубок.
  - Идиот, я про расцарапанную морду, - прокомментировала она, присела в кресло и взяв кубок, отпила, - Выпьешь? - Карл кивнул, - Вот и прекрасно. Я только начала. Где кубки, сам знаешь.
   Повисло молчание. Он вернулся с кубком, присел напротив Эрики, налил себе вино.
  - Наверное, тебе хочется узнать, почему так произошло? - осторожно поинтересовался он, приготовившись к трепке.
  - Я уже все знаю. Даже причину. Почему ты долго добирался?
  - Лошади попадались херовые, - честно ответил Карл, удивляясь ее спокойствию.
  - И все же ты вовремя, - Императрица глянула на него исподлобья, - Погребальные церемонии отгремели, приказы розданы, придворные шакалы трясутся в своих норах, а мы устроим поминки по колдландской традиции, - она улыбнулась, - Оставим проблемы до завтрашнего утра. Империя не рухнет, если правитель немного отвлечется.
  - Ты не расскажешь мне, что происходило? - удивился Карл.
  - Зачем? Пока ты дошел до дворца, все узнал. Что не узнал, Аренский доложил. Этот мудак исчез, едва пришла весть, - безразлично отмахнулась она.
  - Ты угадала, - Карл не стал лгать.
  - Значит, ты все знаешь. Но не будем сейчас об этом. Аренский мне уже поперек горла. Я собиралась забыть и про него и про бремя власти хоть на несколько часов, - она отпила из кубка, опустошив его наполовину.
  - Поэтому ты пила в одиночестве? - подметил Карл, прекрасно помня, Эрика ненавидит пить одна.
  - Вроде того. Не с кем выпить. При дворе траур, у многих погибли близкие. Все скорбят. Даже Лютый забыл про традиции родины. Велер был его другом. А мне надоели скорбные рожи. Я не хочу скорбеть. Слезы по усопшим - это жалость к себе. Жаль не увидеть тех к кому привязались, а мертвым в Бездне уже все равно. Твои слова, - Эрика едва улыбнулась, - Так вот, я постараюсь не скорбеть, даже если вся Империя утонет в слезах. Нет смысла, - она допила кубок и взяла дурман.
   - Корона жмет, а власть оказалось не очень сладкой, - прокомментировал маркграф и долил ей вина до краев.
  - Пока не знаю, - она улыбнулась и вдохнула дым, - Вообще-то, я хотела отвлечься от бремени власти, а не обсуждать его.
   - Тогда к демонам бремя власти, - Карл улыбнулся, - Не желаешь отвлечься, наказав меня за провал?
   Он уже давно хотел возлечь с ней, в последнее время, особенно. Чем не повод? Все равно любой разговор приведет к обсуждению проблем. Вот и незачем разговаривать.
   - Смешно. Отвлечься от власти, наказывая за провал. По такой логике сейчас мы отвлекаемся от пьянства. Хотя.., - она задумалась и улыбнулась, - Я накажу тебя. По-настоящему. Сегодня будет по-другому. Мне надоело терять контроль над собой. Я думаю, стоит покончить с этой недостойной слабостью. Ты сделаешь это со мной по-нормальному.
  - Как тебе угодно, - согласился маркграф, ничуть не расстроившись такому "наказанию".
   Он, конечно, готов был стерпеть пинки от Императрицы, но все обернулось так, как он даже не мечтал. Это раньше он никогда не испытывал удовольствия без боли и унижений, а с порошком все иначе. Успел проверить на шлюхе.
  - Свяжешь меня. Крепко. Рот завязать тоже придется. Мало ли. Чтобы никто не услышал, - поставила перед фактом она.
  - Прямо так? - изумился Карл.
  - Да. Чтобы наверняка. Делай со мной что хочешь. Но только один раз, - она сняла сюртук и принялась за рубаху...
   Маркграф связал своим и ее ремнями руки и ноги. Эрике этого показалось мало, якобы она и так способна причинить ущерб. Пришлось порезать штору и привязывать Императрицу уже к самой кровати, чтобы она не могла двинуться. Уже в самом конце Эрика напомнила завязать ей рот, предварительно засунув кляп в виде платка.
   Связав Ее Величество, Карл посмотрел на плоды своих трудов. Если смотреть на лицо, связанная Эрика казалась полностью безразличной. Однако трудно было не заметить напряжение. Карл прошелся взглядом по ее обнаженному телу, не преминув зацепиться взглядом за свои творения - многочисленные татуировки. Они прекрасно дополняли творение самой Императрицы. Разумеется, ее тренированное тело нельзя было оценивать по меркам женской красоты. Но как сказал однажды Аренский: в этом что-то есть...
   Императрица зло промычала, недовольно вытаращив глаза. Во взгляде ясно читалось, - "Хватит пялится, начинай"
   "Делай со мной что хочешь" - в который раз пронеслось в голове.
  "Вот и сделаю. Главное, потом без хера не остаться" - с иронией подумал маркграф и запустил руку в ее волосы на затылке...
   Было ли Ее Величеству приятно, маркграф так и не понял. В женском удовольствии он, увы, не разбирался. Откуда, если кроме нее у него были только шлюхи? Тем положено изображать неземное блаженство. Впрочем, сейчас радовало одно, бешенства он тоже не заметил.
  "Принять бы еще порошок и всю ночь так" - подумал было Карл.
   Развязывать ее почему-то не хотелось. Оказывается, безумно приятно иметь связанную Императрицу. Однако Эрика ясно сказала - один раз. Злоупотребит, Ее Величество больше никогда не даст. В лучшем случае. Понимая, что ему сейчас нужно сначала понюхать, Карл, забыв, что неплохо бы сначала развязать Эрику, кинулся к своей одежде. Нашел шкатулку. Едва он встал, собираясь присесть, как застал ее развязанной.
  - Думал, я не спрячу кинжал? Странно, что не заметил,- прокомментировала она.
   - Было не до кинжала, - он растянулся в улыбке.
   Судя по тому, что Эрика не взбесилась и не прирезала его, ему грозит разве что продолжение. Правда, сначала нужно понюхать порошок.
  - Наказания, я смотрю, не получилось. Кто-то говорил, без побоев и оскорблений не кончает, - заметила она.
   Маркраф присел на кровать.
  - Просто я долго воздерживался, - отговорился он, открыл шкатулку и достав трубку, понюхал. Ничего теперь объяснять не придется, сама догадается.
  - Как давно? Я имею ввиду порошок, - поинтересовалась Эрика после недолгого молчания.
  - Пару недель.
  - Теперь понятно, какая муха тебя укусила. Вроде ты, а вроде нет. Аренский подсобил?
  - Стал бы я слушать. Сам решил попробовать. Мне понравилось, - без тени оправдания заявил он и повернулся к Императрице лицом.
  - Логично, что понравилось, - с ироний заметила Эрика.
  - Даже не спросишь, почему?
  - Я тоже пробовала. Мне все понятно, - безразлично заявила она.
  - Прикажешь бросить? - поинтересовался маркграф, уже приготовив аргументы против.
   - Это твой выбор, - Императрица помотала головой и грустно улыбнулась. Ожидавший нотаций Карл не верил свои ушам.
  - Рад, что я таким тебе больше нравлюсь, - довольно заметил он.
  - Не мне, а... Не важно. Я постараюсь не скучать по Темному Мессии, - сухо заявила она, отведя взгляд.
  - Теперь ты можешь не переживать, что я случайно кого-то прикончу. Скоро ты его забудешь, - уверил Карл.
  - Уже забыла. Рада знакомству, маркграф Карл Велльский, - Эрика довольно улыбнулась.
  - Я тоже очень рад, Ваше Императорское Величество.
   Она взяла его за предплечье и притянула к себе...
  ****
   Карл проснулся от ощущения, будто ему нечем дышать. Казалось, во рту вода. Он закашлялся и выплюнул воду. Это отозвалось головной болью. Мало того, затошнило...
  - Блядство, наконец-то, - он услышал возмущенный голос Эрики и разлепил глаза.
   Все плыло, замутило еще сильнее. Кто-то держал его за волосы. Только что держал, потому как его отпустили и он снова чуть не захлебнулся. Вспоминая, как он не в силах заснуть, напился до потери сознания, Карл отпрянул от бассейна и сполз на холодный пол.
  - Что за дерьмо? Мы почти не выпили, - отчитывала его Императрица, причем, каждое слово будто било по голове.
   Он присмотрелся к Эрике. Она была уже одета. В отличии от него.
  - Прости, я это... Потом... Мне бы порошок..., - в этот момент рвотные позывы одержали верх.
   Эрика выругалась и ушла. К моменту, когда он уже прекратил блевать, Императрица швырнула какую-то тряпку и спасительную шкатулку.
  - Приведи себя в порядок. Только поскорее, - поставила перед фактом она и снова ушла.
   Маркграф протер глаза и ухватился за голову. В какой-то момент стало тошно от самого себя. К похмелью из-за выпитого вина добавилось похмелье от Сияния в виде ненависти к самому себе. Издержки. То что он так напился, тоже издержки. Под действием порошка заснуть невозможно, а когда оно заканчивается - хреново и все равно не заснуть. Если вовремя выпить сонный отвар, можно избежать мучений, но в покоях Эрики сонного отвара не нашлось. Ее Величество его не использует. Хорошо хоть выпивка была.
   Сгорая от стыда, он практически подполз к шкатулке. Взял ее дрожащими руками. Пока открывал - едва не выронил. Все-таки понюхав, Карл отложил ее и принялся ждать, когда подействует. Время, пока это случилось показалось вечностью, но в итоге прояснилось... Заново осознав произошедшее, он рассмеялся. Подумать только, Императрице пришлось тащить его в туалетную. Эрика его столь пьяным никогда не видела. Наверняка, ошалела.
  "Не убьет. Сколько я ее в Небельхафте пьяную таскал..." - про себя сыронизировал он. Правда, ей тогда было двенадцать и потом она выпивать научилась, но все же...
   С такой позитивной мыслью он умылся, натянул халат и пошел в зал. Эрику он застал в гостиной пьющей кофе. Аркадийский напиток пришелся ей по душе. Маркграф глянул на часы. Почти час после полудня.
  - Что это было? Я подумала, ты совсем обнюхался и придется звать Клеонского, - недовольно прокомментировала она.
  - Не надо Клеонского, я ничего не сделал! - подчеркнуто испуганно выпалил Карл.
  - Уже не надо. Так что это за херня?
  - Дело не в порошке. Я выпил. Многовато, - Карл улыбнулся и присел напротив нее.
  - В другой раз пей сонный отвар, - со знанием дела отметила она и строго добавила, - Иначе, я позову Клеонского.
  - Лучше сонный отвар. Ты, я смотрю, неплохо осведомлена в деле употребления порошка.
  - Я должна знать, чем балуются мои подданные, в том числе приближенные союзники...
   В дверь постучали, Эрика прервалась. Доложили о прибытии гонца из Арриенбена. Она велела убираться в спальню. Карл не стал запирать дверь наглухо и не отказал себе в удовольствии услышать все из первых уст. Вести оказались не очень приятные. В Арриенбене скончался граф, а леди Сельма и часть местной знати заявили о своей верности фанатикам. Похоже, господа обгадились, а идиотка Сельма преклонилась на зло Эрике, отлучившей ее от двора. Впрочем, вторая часть доклада вызвала вовсе полнейшее недоумение.
  "Твою мать, точно безумный отморозок", - про себя возмутился Карл, припомнив слова Игрока о Гверидиоле.
   Заявление походило на дурацкую шутку. Генерал вознамерился попереть с шестью сотнями на шеститысячное войско, усиленное сотней магов и провидцами. Конечно, при должном подходе все возможно, у него уже возникли соображения. Но ведь он - другое дело, а этот придурок дворцовый о войне понятия не имеет. Вырезать десяток другой толком неподготовленного сброда - много ума не надо. Тем более, знатному господину, который ежели не хочет быть посмешищем, должен уметь постоять за себя. Маги? Так ему же плевать. Причем, не только на магию, но и на свою шкуру. Конечно, чтобы на такое решиться, нужно быть в какой-то мере безумцем, но чтобы победить, помимо этого нужно быть гением. Генерал, исходя имеющихся сведений, на гения никак не тянул.
  - Он издевается или спятил, - в недоумении прокомментировал Карл, когда гонец удалился.
  - Не думаю, - Эрика взяла со стола самокрутку, подожгла ее от подсвечника и присела на стул, - Надеюсь, генерал преподнесет им сюрприз, - мрачно бросила она и нервно затянулась дурманом.
  - Если только фанатики умрут со смеху. Придется заново набирать орден. Зачем ты назначила командиром безумца? - искренне вознегодовал Карл.
  - Ты прислушиваешься к мнению Аренского? - вместо ответа спросила помрачневшая Эрика, пристально уставившись на него.
  - Ничего я не прислушиваюсь. Я сомневаюсь, что сановник, внезапно тронувшийся на героизме, сможет сдержать такое обещание, - объяснился маркграф.
  - Ты сомневаешься после доклада Игрока, даже не потрудившись уточнить у меня подробности. Скажем так, у меня были основания доверить дело ему, - раздраженно поставила перед фактом Императрица и снова затянулась дурманом.
  - И какие же? - недовольно выпалил он.
   Императрица бросила в вазу докуренную самокрутку и резко повернулась к нему.
  - Что за тон? С каких пор ты счел, что вправе требовать от меня оправдания? - повысив голос, жестко бросила Эрика.
  - Прости. Я понимаю, ты знала что делаешь, - Карл сделал вид, что согласился, и все-таки решил до конца прояснить ситуацию, - Ты его зельем, наверное, поила.
   Увы, ничего выяснить не получилось. Императрица его поила, только бесполезно. Его милость вытошнило. А дальше и вовсе стало не до Гверидиола. Эрика ошарашила заявлением, ее тоже допросить нельзя. Он то раньше не пытался, и так было все понятно. Хватило допроса Виктора. Эрика тоже не проверяла, а после попытки напоить Гортензия решила проверить. Тошнит.
  - Но как вселение духа может влиять на действие зелья? Оно ведь не магического характера, - недоумевал Карл.
  - Не в этом дело. Ты никогда не опаивал Ирских или хотя бы ирийцев?
  Карл помотал головой. Не приходилось. Все ирийцы, которых он встречал, были тупыми чурбанами, на которых не было смысла тратить зелье.
  - Вот-вот. Я велела на всякий случай проверить. Две мои бабки были из Ирских. Троих из их рода напоили. Тошнит. Ирских мы тоже не допросим. Хотя, плевать, тратить еще зелье на дураков. Аренский - проблема серьезнее. Он, между прочим, пытался. Впервые, по пути в Эрхабен. Меня вытошнило, хотя я выпила всего ничего. Второй раз - в его особняке. Свалили на порченое мясо. На тот момент все было договорено. Ты говорил, от зелья есть средство?
  - Есть, но редко кто предупреждает, когда будет использовать зелье, тем более, оно опасно. Это сам по себе яд, не выпьешь противоядие вовремя и все, конец, - объяснил Карл.
  - Игрок хитер, он мог использовать противоядие и морочить голову. Зря что ли он чуть ли не спит с целителями? Ты уверен, что тогда допросил его по-настоящему?
  - Да, уверен.
  - Что вчера он тебе рассказывал?
   Карл кратко пересказал суть беседы, не забыв добавить, что уже успокоил его, напомнив о Пришествии. Императрица выслушала его совершенно спокойно. Будто наперед знала, о чем пойдет речь.
  - Ты ему веришь?
  - Ему деваться некуда. Сама подумай, если бы он что-то замышлял, стал бы мне жаловаться? Поддакивал бы, а сам за спиной мутил, - заявил Карл.
  - Действительно, - с ухмылкой согласилась Эрика.
   В дальнейшем она предложила перейти к вопросу его статуса при дворе и особенностей службы. Как маркграф и сам предполагал, заниматься ему придется так называемыми "особыми поручениями" - то есть всем, о чем открыто говорить нельзя: от организации соглядатаев и осведомителей, до тайного устранения неугодных. Чтобы не возникало вопросов по поводу его нахождения при дворе и частого общения с ней, Императрица назначит его на должность советника по вопросам безопасности.
   Первые распоряжения не заставили себя долго ждать. Для начала Эрика велела ему поскорее найти помощника. Во-первых, должность обязывает, а во-вторых, с его способностью к письму и чтению без писаря, которому можно доверять, не обойтись. Следом она поручила ему ведать соглядатаями из Перстов, в том числе каждый вечер собирать сведения. Помимо этого, доносы, которые приходят императорским гвардейцам, будут приносить ему. Также она велела озаботится пополнением Перстов в ближайший месяц. Впрочем, здесь Карл и сам задумывался, едва услышал весть от Гортензия.
   Когда с текущими вопросами разобрались, наконец, речь пошла про особые поручения. В первую очередь Эрику беспокоила проблема поддельных доверенностей от герцогов Кирийского и Эрского. Если хоть один факт обмана всплывет, проблемы не заставят себя долго ждать. Гаспония Кирийского Эрика предложила убрать. Его смерти не ждут только блаженные, никто даже не удивится. Она велела ему в ближайшие пару недель озаботится отправкой убийц. С Францем Эрским Императрица решила попытаться договорится и поручила выяснить о нем больше сведений, чтобы понимать, чем шантажировать и чего посулить.
   Помимо прочего, Императрица решила, следует прояснить ситуацию в рядах Ордена Мироздания, то бишь, того, что осталось от объединенных Тадеусом Ордена Света и Гильдии Магов. Эрика намеревалась отменить реформы мага, да и в целом, навести порядок. По такому случаю через полтора месяца должен состояться Совет Гильдии, через два месяца - Священный Собор. Уже разослали гонцов.
  - ...Гильдия в любом случае окажется под контролем Аренского, суетиться пока бесполезно, но за Орден Света неплохо бы взяться. Мне нужны сведения о расстановке сил и наиболее предпочтительных для меня жрецах.
  - Эрика, по-моему, здесь выяснять нечего, - на сей раз возразил Карл.
  - Ты уверен? Тогда я слушаю, - с недоверием бросила она.
  - Западные святоши давно прикормлены канцлером. На севере они сильны только в Ирии, с Ирскими у них взаимопонимание. На востоке, помимо земель захваченных фанатиками, командует парадом Игрок. Обычно правитель опирался на метрополию, но здесь теперь бардак. Тадеус попытался подмять святош под себя. У него почти получилось, но теперь - кого перебили фанатики, иные побежали. Вот и вся расстановка.
  - Я все это знаю. Ты, кажется, не понял! - вспылила Императрица.
  - Понял. Хочешь своего жреца. Но в случае избрания в назначенное время и по старым законам это невозможно. Канцлер протолкнет своего святошу. Даже если мы найдем подходящих людей и применим все возможные средства, у нас не хватит времени...
  - Тянуть нельзя. Черни пора начинать правильно молиться, - мрачно поставила перед фактом Эрика.
  - С каких пор тебя интересуют молитвы? - не удержался от иронии Карл, на самом деле прекрасно понимая, к чему она ведет.
  - Я бы предпочла, чтобы мои подданные вообще не молились. Но к сожалению мои подданные - бараны, которые хотят молиться не меньше чем жрать. Ты осведомлен о ситуации в столице. Так вот, культы разносятся по Империи, будто мор. Например, обитель. Они призывают не платить подати и не воевать.
   Карл понимал, о чем речь. После падения Халлара и попыток Тадеуса навязать Великую Мать, Орден Света потерял влияние, однако свято место пусто не бывает. Помимо фанатиков, стали множится всевозможные культы. Например, некие идиоты призывали делать в крыше дырки, дабы Мироздание лучше слышало молитвы. Обитель Второго Пришествия не намного лучше, но зато популярнее. Заповеди там идиотские, помимо требований Книги Мироздания, последователи не должны есть мясо и рыбу, воевать, заниматься торговлей и служить "грешникам", то бишь тем, кто не разделяет их бредовые идеи. Зато просить подаяние они считают нормальным. Каким надо быть идиотом, чтобы примкнуть к таким болванам, вопрос другой. Присоединяются не только бродяги, даже благородные посматривают. Это было бы смешно, однако в одной столице их уже почти десяток тысяч...
  - Культы подрывают порядок, их запрещать надо. Чем скорее, тем лучше, - авторитетно подметил маркграф.
  - Запретим, а как придет время, уничтожим, только вот черни без молитв не живется. Если я не дам им такую возможность, подсуетятся другие. Пусть лучше молятся храмах. Необходимо вернуть авторитет Ордена Света, однако он должен быть под контролем, - она зловеще улыбнулась,- Ты же вроде гений, неужели ни одной идеи? Например, предпочесть жреца, у которого рыльце в пушку и в нужный момент подставить.
  - Все это возможно, только зачем такие трудности? Зачем отстраивать разрушенный замок заново, если можно построить лучше и удобнее? Ты можешь продолжить дело Тадеуса, оставив гильдию и орден объединенными. С некоторыми оговорками, следует прекратить вынуждать всех молиться Великой Матери. В таком случае маги и святоши окажутся под контролем Игрока, а тот никуда не денется. И бороться с культами будет сподручнее.
  - Карл, ты точно в порядке? - она в недоумении вытаращила глаза.
  - А чем плохая идея? Я понимаю, ты не доверяешь ему, но Игрок - меньшее из зол. В другом случае святоши будут под контролем канцлера. Это до свадьбы канцлер сговорчивый, а что будет потом?
  - Да, не доверяю, но дело не только в Игроке. Объединять магов и святош - нагадить самим себе. Сначала будет удобно, но что потом? Где гарантия, что такой Орден Мироздания, окрепнув, не начнет диктовать свою волю правителю? Тадеусу как верховному магу это было выгодно, но зачем мне такие проблемы? Нельзя их объединять, - поставила перед фактом она и вдруг загадочно улыбнувшись, добавила, - В одном ты прав, когда все разрушено, самое время для перемен. Если по старым законам я своего жреца не получу, значит самое время придумать новые законы. В конце концов, я же здесь правитель, - она улыбнулась...
  ****
  - Рейн, твою мать, прекрати держаться, будто затравленная овца,- шикнул Карл секретарю, когда они вышли в холл.
  - Простите, господин, - проблеял покрасневший юноша, попытавшись напустить на себя серьезный вид. Получилось так себе.
  "Однажды я тебя грохну, трусливый недоумок", - про себя возмутился маркграф и мысленно добавил, - "Когда другого секретаря найду".
   Кого взять помощником, Карл думал недолго. Рейн из графской семьи, грамотный, знает пару иноземных языков, чем не секретарь. Доверять ему можно, причем дело не только в принадлежности к Перстам. Он еще раз допросил Рейна и выяснил, его он боится пуще смерти. Маркграф решил, хоть какая то польза будет. И, действительно, доносы тот неплохо разбирал. Все бы ничего, только напрасно Карл надеялся, при дворе трусость Рейна не будет иметь значения. Тот начал вести себя еще более затравленно. За один только вечно испуганный взгляд хотелось отвесить пинков...
   Обращение Императрицы было назначено на полдень. Карл пришел за четверть часа до начала. В огромном тронном зале уже собрались почти все придворные господа и леди. Впрочем, собрание скорее напоминало поминальную церемонию. Еще не истек месяц после смерти Императора, к тому же почти у каждого хватало личных причин облачиться в траур. Публика предавалась привычному занятию - обсуждению новостей. Таковых было предостаточно даже для столь словоохотливого общества.
   Четырьмя днями ранее стало известно о смерти графа Ардминиол и предательстве леди Сельмы. До сих пор господа и, особенно, леди не уставали злословить, мол всегда знали, "насколько подлая эта змея". Другим поводом для болтовни стало заявление графа Гверидиола. В тот же день стараниями перепившего гонца просочились сведения. Впрочем, толи Гортензия уже сочли приближенным Императрицы, толи и впрямь ему искренне благоволили, осуждать его никто не спешил. Придворная свита до сих пор упражнялась в красноречии, проклиная Ирских и особенно Пиония. Якобы те довели до безумия Гортензия, которого успели похоронить и помянуть. Именно на их совести бесславная гибель гвардейцев, которых тоже начали оплакивать.
   Заодно, придворные грешили на супругу графа. Та сама, невольно, дала о себе знать. Леди Мария, узнав вести о смерти отца, предательстве матушки и практически самоубийстве супруга, в тот же день преждевременно разрешилась бременем. Толстуха не загнулась, однако ребенок родился столь больной, что даже целители бессильны. Иные шепчутся, графиня понесла урода. По мнению придворных, все это в наказание: за предательство Сельмы и дурной нрав Марии, изводившей супруга.
   Помимо прочего, господа строили тревожные догадки, пойдет ли брат на брата, и если пойдет, кто же победит. В том, что Модест такой же отпрыск канцлера, теперь уже никто не сомневался. Хотя бы потому, что сам Валенсий признал это, не забыв напомнить, что давно отрекся от "святотатца". Другое дело, переживали придворные отнюдь не из-за душевных метаний канцлера, чье сыновья будут воевать друг с другом. Генерала Гверидиола не похоронил только ленивый, так что теперь от победы Маркуса над Модестом зависит будущее как минимум столицы. Тем более, стало доподлинно известно, в ближайшее время помощи с востока ждать нет смысла.
   Сегодня утром прибыл гонец от Виктора. Вести нельзя было назвать плохими. Наемники под его командованием успели уничтожить все мосты, исключая мост в Хаймирском ущелье, который находится на юге в Дармбене. Была пресечена попытку фанатиков переправиться через реку, враги потеряли около полутысячи, есть пленные. Учитывая, что со стороны Тилии и Лема в скором времени подойдет подкрепление, есть шанс загнать врагов в ловушку. Но как бы там ни было, помощи с востока не будет. Прибытие обоза из Тилии, отсрочившего голод в столице минимум на три недели, оптимизма публике не прибавило...
   Маркграфу Велльскому предполагалось стоять неподалеку от трона, однако дальше герцогов. Свите было позволено стоять рядом с господином. От канцлера Карла разделяли только Лемские. Те все равно еще не явились, поэтому он направился прямиком к Герцогу Мириамскому. Эрика намеревалась заставить ждать публику минимум полчаса, отчего бы не побеседовать с "хозяином запада" и "будущим императором". В случае канцлера доселе толком возможности не находилось.
   Герцог с серьезным видом что-то тихо напутствовал Петронию, однако к моменту, когда маркграф приблизился, замолчал. Валенсий с удовольствием поддержал беседу, однако быстро дал понять, что не желает обсуждать грядущую "битву братьев". Речь пошла о последних новостях с востока. Что предпримут фанатики? Пойдут ли на юг к Хаймирскому ущелью, дабы присоединится к братьям или попрут напролом, решив переправляться? Что предпримет маршал в различных случаях? Кто прибудет раньше, наемники из Тилии или фанатики из Преквиста?
   Пока они обсуждали варианты развития событий, рядом с Валенсием скучали Петроний и Кальвария. Белокурая красотка строила ему и молчащему Рейну глазки, якобы смущенно улыбаясь. Петроний, судя по его поведению, недалеко ушел от легкомысленной кузины. Его больше интересовал разговор Альберта и Феодора. Герцоги стояли по ту сторону от освобожденного для Императрицы прохода и громко спорили: нужно ли учить в новой академии музыке и пению.
  "Ну и болван пустоголовый", - в очередной раз сделал вывод Карл.
   Что Петроний унылый тупица, было понятно изначально, но в дальнейшем предположения подтвердились. "Ни ума, ни характера", - кратко оценила Эрика своего будущего супруга. Ситуация с пожаром это подтвердила. Предположения, будто дело в Армине, оказались неверными, но зато стало понятно, "Будущий Император" - тряпка наподобие Фердинанда. Императрица отправила ведьму из Перстов следить за будущим супругом. В покои путь был заказан, те освящены. Несмотря на нехватку священной воды, у Мириамских с этим делом проблем нет. Опоить зельем его проблематично. Канцлер еще тот параноик по части отравлений, что передалось отпрыску. Мало того, Петроний вообще не выпивает. Другое дело, в этом случае даже зелье тратить смысла нет. Слежка принесла весьма пристойные плоды.
   Все решает Валенсий, причем, делает - тоже. Петроний только слонялся по дворцу, в последнее время точил лясы с Клеонским по поводу академии. Причем, нес чепуху. Не зря ему отец даже тайн не доверяет. Что особенно любопытно, герцог и сам не доволен. Ведьме два раза удалось узреть их семейные разборки. Валенсий распекал отпрыска в кабинете, думая, что никто не видит и не слышит.
   Первый раз канцлер обвинял отпрыска в глупости, якобы он не проявляет интереса к проблемам Империи. Ничего интересного, зато второй подслушанный разговор оказался весьма любопытным. После бессмысленной попытки потушить пожар, Герцог, видимо, озверел. Едва Петроний пришел в себя, как в тот же день огреб прямо в кабинете канцлера. Злой Герцог грозился предложить в супруги Эрике малолетнего Клавдия. Петроний был не против, даже обрадовался, поверив словам отца. Ни тут то было. Герцогу невыгодно ждать, пока одиннадцатилетний Клавдий дозреет, чтобы сделать Императрице наследника. Поэтому он пригрозил отлучить нерадивого болвана от рода. В итоге Петроний едва в ногах не валялся. Что тут говорить, тряпка...
   Карл решил, самое время отвлечь Петрония. Пусть над его отцом толком не поглумишься, но не зря же говорят, иногда Мироздание на детях отдыхает.
   - Петроний, а вы как думаете, есть ли смысл разделять войско в таком случае? - поинтересовался Карл у доселе молчавшего младшего Мириамского.
   Тот нервно обернулся. Не иначе, даже не слушал.
  - Простите, наверное, вам интереснее другая беседа, но очень уж мне любопытно услышать мнение будущего императора, - Карл вопросительно уставился на Петрония.
  - Ваша светлость, я полностью поддерживаю мнение господина канцлера. Не зря в бытность маршалом он выиграл не одну битву, - отговорился он.
   Канцлер зло глянул на отпрыска, однако тут же улыбнулся. Недоволен, однако не желает выносить сор из избы.
  - С Его Светлостью трудно поспорить. Отрадно видеть единодушие отца и сына. Даже завидно. По-доброму, вы не подумайте. Я со своим отцом не ладил. Он лавку держал, все пытался меня к торговле приноровить, а я уже с малолетства в наемники хотел. Расстались нехорошо, - Карл рассудил, самое время выказать свою легенду. Понравилось ему ненавязчиво глумиться над придворными.
  - Теперь ваш отец, наверняка, гордится вами, - отметил Валенсий.
  - Если простил, что я его лавку чуть не разорил, - он рассмеялся и посерьезнев добавил, - Полагаю, это не интересная история. Вернемся к нашей войне. Я думаю, враги не пойдут на юг. Они дождутся подкрепления и попытаются форсировать реку.
   - Ваша светлость, даже если им это удастся, я уверен, Кальские псы разгромят их, - Петроний на сей раз решил блеснуть умом. И, разумеется, покосился на отца.
  - Похвален ваш оптимизм, но если осада Арриенбена затянется? - осведомился маркграф.
  - Я почти уверен, осады не будет. Генерал Гверидиол не оставит врагам шансов, - уверенно заявил Петроний.
  - Проклятье, каждый полотер понимает, этот самоубийца повел людей на верную смерть,- вспылил канцлер, силясь не продолжить гневную тираду.
   Канцлер был одним из немногих, кто позволял себе называть вещи своими именами, то есть дурно высказываться о Гверидиоле, не оправдывая его безумие.
  - Я знаю его как разумного человека, который не бросается словами. Наверняка, у него план, - не унимался Петроний.
  - Заявлять, что он разгромит шеститысячное войско - это уже бросаться словами. Ежели это не так, он спятивший самоубийца, - возразил Карл.
  - Сомневаюсь, что наш герой жив. Стало быть, не будем о нем. О мертвых не говорят плохо, - довольно жестко поставил перед фактом Валенсий и уже с улыбкой перевел тему беседы, - Карл, вы весьма здраво рассуждаете, видно, воевали, знаете свое дело. Я сам, зная о войне многое, теперь глубоко сожалею, что не на передовой. Но, увы, возраст берет свое. Однако я удивлен, отчего Ее Величество не назначили маршалом вас?
  - Польщен вашим доверием. Поверьте, я бы предпочел оказаться на передовой, а не обсуждать войну в тронном зале. Но такова воля Ее Величества. Видимо, я нужнее здесь, - несколько слукавил Карл.
   Вот уж куда ему не хотелось, так это на войну. Он уже успел ознакомиться с придворной жизнью, она показалась ему весьма увлекательной. В конце концов, он, действительно, нужнее здесь.
  - Пожалуй, если дойдет до осады столицы, нам пригодится каждый..., - закончить канцлер не успел, музыканты затрубили и все замолчали.
   Карл обернулся и едва не уронил челюсть от удивления. Эрика впервые выглядела как подобает Императрице. Она была одета в расшитое серебром и бриллиантами черное шелковое платье с пышной юбкой, кружевным шлейфом и широкими кружевными рукавами от локтей. Как полагается, корсет затянут. На руках шелковые перчатки, пару перстней и браслет. На голове замысловатая прическа из подобранных сзади волос. В ушах сияющие серьги из бриллиантов. Из регалий вместо меча в этот раз она изволила надеть корону и медальон. Даже осанка как подобает благородной леди. Вечно сутулилась Эрика, похоже, из любви к искусству. Единственное, что несколько портило впечатление, это походка. При попытке идти как подобает леди она только непривычно сильно хромала. Но это было сущей мелочью...
   Как ни странно, это была ее идея. Эрика вдруг решила озаботиться репутацией. Каким бы трусом не был Аренский, кое в чем тот прав. Последнее дело, когда Императрицу за юнца принимают. Правда, с платьем снизойти она решила только на время обращения, зато на этом ее рвение не закончилось. Например, на послезавтра назначена аудиенция для придворных. Нынче затишье, кроме как ждать новостей дел немного, отчего бы не кинуть кость.
   Про чернь Ее Величество тоже не забыла. Здесь она решила не мудрствовать, а продолжить славное дело Тадеуса, распустившего слухи, будто Эрика Сиол - посланница Мироздания, которая спасет Империю. Она велела ему и Аренскому озаботиться распространением молвы. В ход должны пойти не только бродячие "провидцы и юродивые", но и всевозможные сплетни, доказывающие святость Ее Императорского Величества. Звучало все это абсурдно, но для черни чем невероятнее сказка, тем скорее в нее поверят...
   Господа и леди преклонили головы. Как и предполагали новые церемонии, никаких реверансов. Эрика неспешно проследовала через весь огромный зал, никого не одарив взглядом. По мере ее приближения Карл подметил, лицом она тоже изменилась, шрам замазали, а губы накрасили алой краской. Учитывая, что Императрица, наверняка, сейчас мысленно ругалась последними словами, у нее неплохо получалось демонстрировать холодное безразличие. Эрика на удивление изящно приподняла подол платья и поднялась по ступеням к трону. Когда она присела, толпа сомкнулась и церемониймейстер объявил ее титул. По новым предписаниям, опустив все многочисленные титулы и славословия: Императрица Антарийской Империи Эрика Адриана Сиол Клеонская.
  - Приветствую вас, мои подданные. Итак, я не стану тратить время на предисловия. До меня дошли прискорбные сведения. Отдельные господа и леди призывают к мятежу! - заявила она и замолчала.
   Карл буквально почувствовал, как толпа напряглась. Тревога заполнила весь огромный зал. Тем временем, Эрика продолжила:
  - Мне плевать на молву до тех пор, пока оная не призывает к предательству. Вам могут не нравится мои приказы, ношение мужского гардероба, курение дурмана, однако наречение меня самозванкой, ни что иное - как призыв к мятежу! Отдельно хочу обратится к тем, кто заподозрил во мне юнца. Столь очевидная глупость едва ли могла меня оскорбить. Могу сказать одно, ежели вы столь слепы, не стоит смущаться носить окуляры, - она снова замолчала.
   В зале застыла гробовая тишина, только едва уловимое шуршание нарядов нарушали ее.
  - Мне известно, кто и что говорил, но я собрала вас не для свершения наказаний, угроз или предупреждений. Для начала, я прощаю вас. Да, никто не ослышался! Признаю, в случившемся есть доля моей вины. Я сочла, цель моих поступков очевидна. Ошиблась. Но Книга Мироздания гласит: незрячий не повинен, что не может узреть, глухой не повинен, что не может услышать, скорбный разумом не повинен, что не способен понять истину. Долг идущего дорогой Света не судить, а милосердно поведать оную незрячему и показать - глухому, дабы познали страждущие! Скорбного же разумом подобает простить и молиться, дабы Проклятый не обратил его душу себе в услужении, - она замолчала, улыбнулась и встала.
   Выдержав необходимую паузу, Императрица вновь продолжила:
  - Империя на грани краха. Враги обступили со всех сторон. Мы едва не потеряли столицу. Сейчас за стенами дворца разгорается голод. Все вы видите, что творится и все молите Мироздание о спасении. Я знаю, многим из вас не нравится, что вместо публичных молитв я занимаюсь делом. Позволю себе напомнить, покойный Фердинанд вместо того, чтобы править, молился целыми днями. Вы все видели, как ему это помогло. Многие недовольны моим гардеробом и отменой церемониальных ритуалов. Позволю себе напомнить, Миранда переодевалась минимум два раза в день, каждый раз тратив на это два часа, еще она чтила длинные церемонии. Чем закончилось такое правление?!
   Разумеется, на этот риторический вопрос из зала никто не ответил. Императрица продолжила.
  - Молитвы, демонстрации гардероба и церемонии закончились тем, что я сейчас пытаюсь разгрести бардак, не допустив нашего окончательного краха! Как подобает правителю, я не побрезговала оставаться рядом с воинами, защищавшими последний рубеж Империи - дворец. Я не сочла недостойным войти в горящий подвал, когда это было необходимо. Судя по молве, это порочит меня как благородную леди. Получается, пока горожане мрут от голода, воины гибнут на поле брани, правитель должен тратить полдня на гардероб и церемонии, а в остальное время молиться. В таком случае, я принимаю ваши проклятия за благословение. Я не боюсь молвы, по сему прямо сейчас отменяю закон о наказании за осуждение приказов и особы правителя! Главное, помните, это никого не освобождает от выполнения приказов и ответственности за призывы к мятежу! - она замолчала.
  - Да здравствует Императрица...! - загудела публика.
   Именно так полагалось приветствовать все указы правителя. Церемониал, конечно, отменили, однако новых предписаний по этому поводу еще не было, вот и отреагировали, как привыкли. Впрочем, сейчас придворные искренне обрадовались, что никому не отрубят голову.
   Если свою первую речь Императрица произнесла с ходу, на сей раз она все продумала. Ситуация сложилась неоднозначная. Заявлять прямо, что женские наряды ей не нравятся, а церемонии навевают скуку - прозвучит как глупый каприз. И вообще, оправдываться правитель не должен. Предъявить претензии и пригрозить? Разумеется, но проблемы это не решит. В итоге, Эрика внезапно решила обратиться к аркадийской риторике.
   Карл весьма удивился, когда позавчера вечером застал Ее Величество за книгой. Как ни странно, доселе он подобное не видел, в Небельхафте Эрика если и брала в руки книгу, так только чтобы испробовать ее в качестве оружия. Еще находясь при дворе, она успела перечитать треть императорской библиотеки, но, как сама уверяла, разочаровалась. Хотя, скорее всего ей просто надоело. Теперь уже не суть.
   Впервые Эрике подсунул перевод аркадийских трактатов по риторике Аренский. Она почти два месяца коротала время в особняке и от скуки успела изучить несколько трудов. Один такой трактат, самый известный в Аркадии, даже успели запретить в Империи, как призывающий к греху. Ничего кроме негодования оные у нее не вызвали. На грехи плевать, но как Эрика тогда выразилась, ей это не надо, тратить время на болтовню и пляски вокруг костра не намерена. Почему Императрица вдруг изменила мнение? Как выяснилось, снова без вездесущего Гверидиола не обошлось. Тот успел ей похвастаться, как водил за нос весь дворец, используя постулаты аркадийской риторики. Еще и порекомендовал тот самый трактат, который запретили жрецы. С какого перепугу Императрица прислушалась к нему, Карл так и не понял, но в итоге он махнул рукой. Выжить в грядущем сражении графу риторика не поможет, но при дворе это дело, действительно, полезное.
   Традиционная имперская риторика учит использовать в качестве аргументов заповеди Книги Мироздания и внятно выступать на публике. Аркадийцы в силу традиций намного дальше продвинулась в этом искусстве. Основной принцип их риторики: доказать можно что угодно и кому угодно. Главное, правильно манипулировать фактами, а если понадобиться, воззвать к чувствам, долгу, да хоть к Великой Матери. Разумеется, отдельные умники и без трактатов обойдутся, но в Аркадии болтовня столь важна, что никто уже не надеется только на опыт и врожденные таланты. Помимо школ риторики с вековыми традициями, там распространены сотни трактатов с напутствиями по этому поводу.
   В Империи аркадийские книги стали распространяться только при Фердинанде, раньше их запрещала Инквизиция. Популярность обрели баллады и сентиментальные сочинения, но не риторика. Чтобы разобраться в даваемых наставлениях, мало прочитать и запомнить, нужно еще понять как это применить в здешних условиях. Карл из любопытства велел Рейну прочесть ему выдержку из того запрещенного труда. История молодого но умного публичного защитника Пармиэля, мастерски убедившего совет судей помиловать вора, заменив каторгу выплатой издержек, вряд ли найдет понимание у подданного Империи. Другие примеры ушли недалеко. Не судят здесь так, защитник если и бывает, только на судебном поединке, да и тот позволен лишь благородным. Законы вовсе издает сам правитель, а не толпа из пяти сотен патрициев.
   Узколобому дураку прок от подобного трактата будет только в растопке печи. Как выразился Феодор: "Истории там интересные, послушать во время ужина не грех, но такая риторика подходит только для Аркадии". На самом деле, если понять суть, все это применимо везде, где есть люди, даже с племенами Клыкастых, что уже доказано делом. Более того, применять это вне Аркадии намного проще. Там в этом любой благородный искушен. Да что там, простолюдины по большей части тоже грамотные и кто поумнее, недалеко ушли. Зато здесь - раздолье. Искушенных мало, просто умных людей вроде него или, например, Валенсия Мириамского, еще меньше. Не зря в Империи сокрушаются, аркадийский купец способен продать даже воздух. В Аркадии, к слову, выражаются иначе, утверждая, что варвару можно продать даже собственные испражнения. Карл еще в юности не раз слышал это в порту, когда купцы говорили на аркадийском. Так отчего не поучиться у врага?
   Эрика терпеть не могла славословия, потому толком порадоваться придворным не удалось. Ее Величество дала знак затихнуть и продолжила:
  - Итак, господа и леди, у меня для вас еще одна хорошая новость. Я знаю, многие из вас недовольны отменой обязательных ритуалов при участии правителя. Из этого следует вывод, мои подданные не рады появлению свободного времени. По сему, следующий указ: с завтрашнего дня всем сановникам от высшего до рядового предписывается являться на службу за четыре часа до полудня. Господа, надеюсь, служба Империи скрасит вашу скуку, - она улыбнулась и осмотрела собравшихся.
   Маркграф осмотрелся. Публика поначалу встретила новость молча. На лицах у многих застыло недоумение. Канцлер едва заметно ухмыльнулся, не иначе, оценил иронию. В дальнейшем публика вновь разразилась возгласами:
  - Да здравствует Императрица...
   Карл едва не рассмеялся. Это он предложил заставить недовольных сановников приходить на службу на два часа раньше. Чтобы не скучали по ритуалам. Тем временем, Эрика вновь жестом велела всем замолчать и продолжила:
  - Возвращать традицию обязательных обеденной и вечерней церемоний я не собираюсь, однако предписывать службу вместо оных пока не буду. Я все еще верю, каждый сможет найти себе достойное занятие без моей помощи. Но если до меня дойдут сведения, что вы скучаете, я обязательно что-нибудь придумаю!
   Когда обращение закончилось, все дождались, пока Ее Величество покинет зал и только потом начали потихоньку расходиться. Разумеется, степенно переговариваясь. Карл на этот раз точить лясы не собирался. Наконец, он понял иронию Виктора, утверждавшего: чем краше наряд на девице, тем сильнее хочется его снять. Но сначала он собрался наведаться в кабинет. Понюхать порошок. Единственный недостаток Сияния, недолгое действие. Максимум пару часов, а потом сам не свой. Лучше принять раньше. Тем более, учитывая его дальнейшие планы...
   Но не успел Карл попрощаться с Мириамскими, как его довольно жестко окликнул Аврелий Лемский.
  - Чем обязан? - не успел осведомиться он, как в лицо полетела перчатка. Цели та не достигла, пролетев мимо, но сути это не меняло.
  - Маркграф Карл Велльский, будучи ниже титулом, вы заняли место ближе к трону, чем нанесли мне оскорбление. Выбирайте условия, оружие, время и место поединка, - выпалил Герцог.
   На них уставились десятки замолчавших господ и леди. Карл не удержался от смеха. Дело в том, что Аврелий уже вызывал его на поединок. Повод - якобы его причастность к гибели Гверского. Вчера маркграф поцарапал Герцога, обезоружил и благородно подав руку, предложил обсудить взаимные претензии. Но Лемский оказался настолько узколобым, что даже не понял сути сложившейся ситуации. Не смог взять в толк, почему Мириамский, проголосовав за признание Эрики правителем, хотел помешать этому убийством его зятя. Другое дело, на кой Герцог снова прицепился? Точно шут какой-то.
  - Вы полагаете это смешным? - зло процедил Аврелий.
   Тем временем, господа и леди в недоумении переглядывались, иные перешептывались.
  - Если вам вчерашнего мало, давайте повторим. Завтра в четыре часа после полудня. Оружие.., - Карл, не переставая улыбаться, задумался, - Меч это скучно, лучше парные кинжалы. Публика мешать не будет, - он обратился к обступившей толпе, - Господа и леди, приходите, приглашайте родню, друзей и приятелей! Я буду рад увидеть даже челядь! Места хватит всем! Поединок пройдет у парадного входа во дворец! Ах да, до первой крови, но уверяю, вы не пожалеете!
  - Вы неплохо исполняете обязанности шута, - мрачно бросил Герцог.
  - Стараюсь соответствовать своему противнику. Я же не вызываю на поединки два раза подряд по надуманным поводам, - отмахнулся Карл и не прощаясь поспешил прочь.
   Все это забавно, однако он бы предпочел успеть снять платье с Ее Величества. Преступно упустить такую возможность из-за идиота...
   В том, что Лемский идиот, Карл убедился, когда при помощи ведьмы опоил его зельем. С одной стороны, Герцогу хватило ума понять, в сложившейся расстановке сил ему следует хорошо постараться, чтобы окончательно попасть в опалу. Аврелий осознает, у него есть кое-какие козыри. Другое дело, как он это использует. Герцог мог бы договорится, глядишь, и получил бы желаемое, а именно, отправился бы воевать. Но нет, ведет себя как баран.
   Должность ему кажется унизительной, но просить прощения у Эрики он не собирается. Герцог уверен, что прав. Леди не должна так себя вести, каков бы титул не носила. Сказать это вслух или покинуть двор Аврелию не позволяет честь, ведь так он подставит свой род. Сейчас он считает, что вынужден жертвовать честью во благо рода - служить недостойной Императрице на недостойной должности.
   В голове у Лемского вместо мозгов свод устаревших традиций. Рыцарство с пресловутым кодексом чести кануло в лету еще в разгаре правления Диметра Мирного. С момента указа о замене этого почетного звания на титул барона прошло чуть более пяти десятков лет. Ладно бы Аврелий юнцом был или наоборот, глубоким старцем. Но ему тридцать шесть недавно стукнуло, в титул вступил уже как четыре года, до этого воевал. Толку, если мыслит он так, будто из лесу вышел. Конечно, в далеком от столицы Лемском герцогстве не до конца забылись старые традиции, но здесь дело в отсутствии ума. Как говорят хамонцы, заставь дурака богам молиться - идолов лбом перешибет.
   В данном случае Аврелий нашел повод прицепится. Будто смерти ищет. Карл с удовольствием помог бы разрешить моральную дилемму, но убивать его нельзя, пока не решится проблема с фанатиками. На хозяйстве в Ниденбурге остался его младший брат Дарий, по совместительству Первый Жрец Лемского Герцогства. В прошлом служивший в Инквизиции Дарий недалеко ушел от Аврелия в плане ума. Риск в том, что в случае гибели брата, которого тот уважает, жрец, чего доброго, принесет клятву фанатикам. Сам Аврелий, пусть болван, все же разделяет традиционный взгляд на Орден Света. Меньшее из двух зол...
   К Эрике маркграф пришел вовремя. Она уже сама распорядилась пригласить его. Когда он вошел, Императрица как раз поджигала самокрутку. Судя по взгляду, она была не в духе.
  - На хрена ты провоцируешь Лемского? - первое, что спросила Эрика.
   Пока он нюхал порошок, ей, видимо, доложили об инциденте.
  - Я его не провоцировал, - отмахнулся Карл, присаживаясь в кресло, - Подумаешь, стоял не там. Аренский, между прочим, вообще барон, а встал рядом с Айрин.
  - Нашел с кем сравнивать. Аренский для всех шут. Причем тут вообще барон, если речь о тебе? Карл, ты же понимаешь, каково отношение знати к подобной ерунде. Пусть я отменила большую часть церемоний, но я же не отменяла титулы! - отчитала его она.
  - А что, идея. Представь, будет как у клыкастых. Кого выбрало племя вождем, тот и главный, - сыронизировал Карл, пытаясь отвлечься от созерцания Императрицы в непривычном виде, а точнее, от желания снять с нее одежду.
  - По-моему, ты перепутал обязанности шута и советника по безопасности, - она присела на стул, тем самым отвернувшись от него, - Ладно, нарвался. Но какого демона ты назначил поединок на площади? Ты забыл, поединки проходят в отведенных местах? Парадная площадь в их список не входит!
  - Ваше Величество, один росчерк вашего пера и все можно изменить, - предложил Карл и улыбнулся.
  - С чего ты взял, что я позволю устраивать цирк?! - возмутилась Эрика.
  Карл придумал аргументы еще когда высказывал такое условие Герцогу
  - Думаешь, мне этот цирк нравится? Но ты же хочешь, чтобы Лемский угомонился? Пойми, Герцог просто искал повод. Вспомни результат допроса. Он узколобый баран. Так вот, Аврелий не жалует публичность. Ему точно не понравится быть шутом. Уверяю, впредь он станет вести себя скромнее, - маркграф присел за стол рядом с ней.
  - Пожалуй, в этом что-то есть. Но впредь, будь добр, держи себя в руках. Хотя бы не издевайся над теми, кого убивать нежелательно, - устало бросила Императрица.
  - Обещаю, - уверил он и решил сменить тему, - Хватит о дурном. По-моему, обращение прошло прекрасно. Все охерели.
  - Я заметила. Все прекрасно. Только наряд ужасный, - она брезгливо поморщилась.
  - Не согласен, ты выглядишь божественно, - возразил Карл.
  - Прибереги льстивую болтовню для других девиц. Мне безразлично, - отмахнулась Эрика.
  - Это не лесть. Если тебя смущает хромота, не обязательно так упорствовать в попытке следовать предписаниям для леди. Тогда будет почти не заметно. Зря думаешь, что тебе не идет.
  - С чего ты взял, что я так думаю?- Эрика усмехнулась, - В зеркало смотрелась. Забавно. Кстати, хромота меня не смущает. Ходить не мешает, в отличии от платья. Еще и наряжали больше часа. Чуть не сдохла от скуки. Нет уж, довольно этой блядской херни. Я корону не для того надела, чтобы угождать баранам.
  - Полностью согласен. Это они должны угождать, а всем, кто посмеет роптать, мы просто отрубим головы, - Карл встал и подошел к ней со спины, - К демонам наряд. Неплохо бы его снять..., - маркграф прикоснулся к шнуровке.
  - Твою мать, ты затрахал уже, - она резко встала и развернулась, - В прямом смысле.
  - Когда я успел? В эту ночь всего раз, в прошлую вовсе не было. Ты предпочла мне трактат, - скорчив нарочито жалобное выражение лица, заметил он.
  - Успел. Я все понимаю, порошок вызывает похоть, - Императрица недовольно вздохнула, - Одно дело, иногда развлечься, но у меня других забот хватает. Будь добр, если невмоготу, решай проблему сам. Сходи в Честь Империи к шлюхам. Многие девки из челяди не откажут. Благородную хочешь? Есть придворные леди. Эстель расскажет, какие из них всегда готовы. Мне тебя учить? - напутствовала она.
  - Но я не хочу шлюх и придворных леди, - отговорился Карл.
   Он, конечно, не ожидал, что Императрица сразу воспылает чувствами, но что сама к шлюхам отправит...
  - Если ты считаешь, что приняв титул, я стала требовать верности в постели, расслабься. Ничего не изменилось. Меня волнует верность иного толка, а не этот сопливый вздор, - уверила Эрика с улыбкой.
  - Неужели тебе плевать, что те, с кем ты, Императрица, возлегаешь, потом будут спать с другими?
  - Да. Раньше было плевать, теперь - подавно.
  - Тебе не кажется это странным и неправильным? - изумился маркграф.
  - Нет. Для меня похоть просто развлечение, вроде пира или охоты. Странно, если я потребую от подданного, с которым выпила, впредь выпивать только со мной. Карл, я не понимаю, ты вообще к чему это? Забыл как сам говорил, только тупые святоши или сопливые бараны трясутся над чужими херами и промежностями? - насторожилась она.
  - Я на всякий случай. Вдруг бы ты сочла это унизительным, велела казнить, - отшутился он.
  - Ты точно обнюхался. Нет ничего унизительного в свободе развлекаться. Корона не превратила меня в сопливую овцу или святошу, - увещевала Эрика с улыбкой.
  - Но если человек, например, сам захочет хранить верность? - предположил Карл.
  - Мне придется отлучить его от ложа. И держать от себя подальше, - выдала Эрика, и уставилась на него, подозрительно прищурившись.
  - По какой такой логике? - искренне удивился маркграф.
   Как ни странно, доселе они этот вопрос никогда не обсуждали. Эрика просто развлекалась как считала нужным, а если и поднимала тему похоти, только чтобы обсудить внешность и постельные способности той или иной шлюхи.
  - Чего так глаза вытаращил? Я думала, ты точно поймешь. Человек будет хотеть хранить верность в постели только в трех случаях: он лицемер, святоша или воспылавший безумец. Лицемеры меня бесят, особенно тупые, ведь я дам понять, что херня меня не волнует. Святоша мне тоже не сдался. Путающиеся под ногами воспылавшие безумцы мне, тем более, не нужны. Теперь ясно? - она усмехнулась.
  - Ясно про святош и лицемеров. Но чем так плох последний вариант? - уточнил Карл.
  - Что за вопросы? Я не поняла, ты правда, обнюхался так, что забыл свои же слова? - вспылила Эрика с недоверием уставившись на него.
  - Нет, конечно. Просто я безумец, ты сама знаешь. Обычно люди склонны влюбляться, и рады, когда любят их, вот я и удивился, - отговорился маркграф.
  - Мне вовремя попался наставник, чей разум не замутнён чувствами, - она улыбнулась, - Благодаря тебе, глядя на влюбленных дураков, творящих дерьмо, я видела истину, а не иллюзию. Любовь это безумие, в угоду которому твориться больше мерзостей, чем даже из-за ненависти, - она вновь присела за стол.
  - Не думал, что ты так проникнешься моими воззрениями, - маркграф натянуто улыбнулся.
  - Ты лишь натолкнул на мысль, но я предпочитаю доверять фактам. Жизнь доказала правоту твоих слов. Я еще не видела человека, который из-за чувств не поглупел. Мне идиотов не надо, - поставила перед фактом Императрица.
  - Но если это случится с тобой?
  - Я сделаю все, чтобы не случилось. Надеюсь, моих рассудка и воли хватит, чтобы не наломать дров, - она улыбнулась, - Итак, я думаю, ты понял, я выше всяких глупостей. Так что сношайся с кем хочешь. Главное заразу не принеси. Кстати, по-хорошему, тебе не мешало бы завести любовницу.
  - Может, мне ещё жениться? - вознегодовал маркграф.
  - Дело твое, но я сейчас не об этом. Кто у нас советник по безопасности?
  - А это здесь причем?
  - Хватит тупить. Притом. Ты и так хвостом за мной ходишь, в покоях топчешься. Не только топчешься. Хочешь, чтобы слухи поползли? Знаешь, мне плевать, я бы с удовольствием устроила оргию на весь дворец, но пока не время. Придворные мыслят узко. Думаю, они уверены, правитель не потерпит измен. Твоя связь отведет ненужные подозрения.
   С этим трудно было не согласиться.
  - Точно. Я организую как полагается.
  - Хм, я бы с удовольствием посмотрела, как ты трахаешь шлюху на оргии.., - она задумалась и растянулась в улыбке, - Я что-нибудь придумаю. Распорядись, чтобы позвали Еву.
   Императрица все же выставила его из покоев, велев заниматься делом. Так и ушел, не солоно хлебавши. Правда, Эрика пообещала, что ночью будет весело. Карл уже все понял, помимо Ее Величества, ему придется возлечь как минимум с Эстель и Лией - самой симпатичной ведьмой из шпионящих при дворе Перстов. Наивно полагать, что Императрица так просто махнет рукой на оргии. Помимо прочего, ей нравится смотреть на других. Да и ее воззрения весьма настораживали. Научил, на свою голову. Впрочем, научил одному, научит и другому. Пока же оставалось надеяться, мужчин она в постель не потащит...
  ****
   Как советнику Ее Величества Карлу полагался кабинет. Скромничать он не стал и занял бывшую обитель Тадеуса и его свиты. Эрика не возражала и даже не уточнила, зачем ему семь комнат, одна из которых личная библиотека мага. Маркграф и сам не знал, зачем. Просто место хорошее, недалеко от императорской приемной и канцелярии. Еще и обставлено недурно, маг обладал весьма приличным вкусом. Впрочем, самым приятным открытием было то, что во всех комнатах, кроме гостиного зала, как не кричи - снаружи ничего не слышно. Сейчас это пришлось весьма кстати.
   Как ему доложили, Рейн уже пришел на службу. Едва маркграф вошел, секретарь как полагается, подошел и поприветствовал его. Выглядел он куда более испуганным, чем обычно. Знает, что провинился.
   Вместо приветствий Карл влепил Рейну затрещину, пройдясь по затылку и толкнул его, свалив на колени.
  - Выблядок, я говорил тебе вчера, как все должно закончится?! - зло кричал он, даже не думая сдерживать гнев.
  - Простите господин, я... Ее Величество велели, я не мог отказать..., - дрожащим голосом проблеял секретарь, опустив взгляд.
  - Велели, значит?! - маркграф, с трудом сдерживаясь, чтобы не врезать по морде, ухватил его за волосы, - В глаза смотри, ничтожество и не смей мне врать! Еще скажи, не хотел этого! Хер встал, даже зелье не понадобилось!
   - Простите, господин. Я пытался... я не знаю, как так вышло, я не нарочно..., - сбивчиво ответил Рейн, чем еще больше взбесил.
  - Не нарочно?! Еще скажи, не понравилось! Тебе понравилось?! Понравилось? Отвечай, мразь! - Карл крепче сжал его волосы.
   Секретарь в ужасе уставился на него и не сдержал слез. Трусливое ничтожество, ни достоинства, ни гордости... Пелена ярости окончательно захлестнула рассудок. От желания забить Рейна до смерти, переломав каждую кость, его удерживала лишь одна мысль: следов от побоев быть не должно...
  - Понравилось, гнида! И еще бы возлег, да?! Отвечай?!
  - Нет! Клянусь...!
  - Лжешь, ублюдок! - Карл не удержался и все-таки влепил затрещину.
   Опасаясь потерять контроль над яростью, маркграф отошел от Рейна к столу и присел. Чтобы взять себя в руки, он решил понюхать порошок. Плевать, что полчаса назад нюхал, ему нужно просто отвлечься...
   Обещанное веселье обернулось для него сюрпризом. Одними Эстель и Лией дело не ограничилось, Императрица велела привести Рейна. Мол, ежели в ином бесполезен, пускай хоть так послужит. Маркграф пытался ее отговорить, уверял, тот трус, от страху ничего не сможет. Бесполезно. По мнению Эрики, трус тем более не достоин, чтобы с его мнением считались. Чтобы наверняка, Императрица велела налить Рейну зелье для похоти. Обычно его пили престарелые сластолюбцы, но если налить его чуть больше, мужчина сможет сношаться даже с той, к кому испытывает отвращение.
   Карл никакое зелье не наливал, еще и приказал Рейну вести себя как можно более затравленно. Увы, все пошло иначе. Гаденышу не понадобилось никакое зелье, этот выблядок посмел захотеть Императрицу... Пришлось смотреть, как Ее Величество удовлетворяет похоть с полнейшим ничтожеством, а самому сношать Эстель и делать вид, что ему нравится происходящее. От расправы над Рейном удерживало четкое осознание: за такое Эрика, в лучшем случае, выставит его из дворца. Однако уже тогда он решил, Рейну не жить...
   Всю ночь он так и не заснул. Каждые полчаса он нюхал Сияние и думал о том, что сделает с Рейном. Карл прекрасно осознавал, такова была воля Императрицы. Понимал, для нее Рейн просто шлюха, не будет его, она потащит в постель другого. Отдавал себе отчет, Ее Величество не позволит указывать ей. Но никакие доводы рассудка не помогали смириться. Девиц он еще готов был стерпеть. Демоны с ними, даже сам возляжет, если Эрике это так нравится. Но смотреть или даже знать про ее сношения с мужчинами было невыносимо...
   Карл вновь обратил взгляд на Рейна. Он стоял на коленях, не решаясь подняться. Порошок не помог унять ярость, а только распалил ее. Как он вообще посмел? Конченый трус, которого даже на рынок выпустить нельзя, поколотят через раз. Как его не пытались учить тому же фехтованию, он настолько труслив, что вне тренировки оказывался неспособен к сопротивлению. Только и может, стишки сочинять. Такое ничтожество даже жить недостойно, не то что с Императрицей возлегать...
  - Снимай ремень! - приказал Карл.
  - Г-господин, что вы..., - проблеял было Рейн.
  - Выполняй приказ! - повторил он.
   Секретарь все же дрожащими руками снял ремень и поднял затравленный взгляд. Как же Карлу хотелось его оскопить, однако остатки здравого смысла удерживали его. Все должно выглядеть иначе... Маркграф встал, подошел к Рейну, забрал ремень и немного подумав, лишил его сознания. Если тот будет рыдать и молить о пощаде, он просто не сдержится и не сможет все сделать как положено...
   Как ему доложили гвардейцы, Эрика уже четверть часа принимала командира городской стражи графа Алексия Елиамского. По договоренности с канцлером стражу теперь возглавлял его человек, а за Императрицей осталась должность командира гвардии. Ждать Карл не собирался. Пусть его не приглашали, но едва ли у Эрики есть основания скрывать от советника по безопасности состояние дел в городе. Тем более, и так все понятно. Алексий командует стражей всего неделю и на данный момент пытается навести порядок и проводит набор новобранцев.
   Гвардейцы, разумеется, не посмели его задержать, канцелярист Лаврий, тем более.
  - ...пресечена попытка сожжения мануфактуры в Ремесленной округе. Виновники доставлены в городскую..,- Алексий замолчал, обернулся и, как полагается, встал, дабы поприветствовать его.
  - Карл, что случилось?- спросила Эрика.
  - Есть кое-что. Но это не настолько срочно, чтобы прерывать столь важную беседу, - заметил он, уже собираясь присесть на диван.
  - Тогда какого демона ты ее прервал? Жди за дверью, - резко ответила она, зло уставившись на него.
   Карлу пришлось уйти и ждать в приемной. Дабы не скучать, он попытался побеседовать с Лаврием. Увы, канцелярист Ее Величества оказался уныл под стать своему внешнему виду: чопорный наполовину полысевший мужчина в окулярах являл собой портрет типичного писаря. Насколько знал Карл, Лаврий после окончания академии благодаря протекции родни получил низшую должность при канцелярии, на которой ввиду полнейшей унылости проторчал двенадцать лет. Неспособный к интригам, тихий, но дотошный Лаврий безропотно выполнял рутинные обязанности, и так бы сдох никем, если бы не удача.
   Большая часть канцеляристов повыше оказались повязаны с Тадеусом. Полетели головы, Лаврий оказался не при делах. Когда встал вопрос о секретаре, Эрика сочла его подходящей кандидатурой: чужд интриг, исполнителен, дотошен, осторожен, но, главное, не лезет со своим мнением ибо оного не имеет. А что уныл, так секретарь не шут. Логично.
   Беседы не получилось. Лаврий оказался вопиюще скучен. На все вопросы он отвечал предельно учтивым тоном и заученными фразами. Как полагается нижестоящему по должности и титулу, канцелярист не задавал встречных вопросов. Вскоре маркграф потерял интерес к этому "воплощению серости", предпочтя еще раз подумать, как он преподнесет Эрике не самую приятную для нее новость.
   Наконец, Алексий, которого Карл уже успел возненавидеть, покинул кабинет и Эрика таки позвала его. Прежде, чем ему дали слово, пришлось выслушать претензии. Оказывается, он не должен так просто входить к ней во время разговоров.
  - У тебя от меня появились секреты? - развалившись в кресле, с иронией спросил Карл.
  - Какие, блядь, секреты? Мой кабинет - не трактир, вламываться сюда когда взбредет. Все уже поняли, ты мой приближенный, но это не значит, что можно вести себя как император, - сухо отчитала его Эрика.
  - Ты права, я не подумал. Впредь не стану так наглеть, - подчеркнуто учтиво уверил он, про себя добавив, - "Я всего лишь стану императором".
   Увы, Эрика не успокоилась и в итоге подняла тему порошка. Якобы, причина в Сиянии. По ее мнению, он не просто изменился, а стал вести себя неадекватно нагло.
  - Просто я недавно при дворе, дело не в порошке, - отмахнулся Карл.
  - Нет, я же не слепая. Карл, пока я не требую бросать, однако, чтобы я не начала задумываться об этом, будь добр, старайся держать все под контролем. Я прекрасно понимаю, каков принцип действия порошка, он раскрывает истинные желания и при этом лишает страха. На тебя он действует благотворно, однако стоит контролировать некоторые порывы. Нельзя позволять порошку взять над собой верх. У Аренского неплохо получается, между прочим, - напутствовала она.
   Карл понял, что она имеет ввиду. Другое дело, все он контролирует. Если бы порошок взял верх, он бы давно наделал глупостей. Например, признался бы Императрице в чувствах. Оскопил бы Рейна, или просто не допустил этой оргии, за что потом бы огреб. Вот, он даже сейчас спорить с Эрикой не стал, пообещав, что впредь будет более внимателен.
  - Зачем ты пришел? - наконец, Эрика вспомнила, с чего все началось.
  - Тут такое дело... В общем, Рейн повесился, - совершенно невинным тоном заявил маркграф.
   Карл понимал, Императрице будет не очень приятно это услышать. Однако он счел, это единственный шанс, что Эрика еще не скоро потащит мужчин в постель. Иначе никак. Запретить он ей не может. Если всех убивать или выживать из дворца, рано или поздно она догадается и, разумеется, тоже не обрадуется. Пусть лучше "вешаются". В конце концов, Императрица переживет, а он всегда готов утешить не только словом, но и делом.
  - В смысле? - в недоумении уточнила она.
  - В прямом. Я пришел в кабинет, а он там. Висит. Говорил, не стоило труса трогать. Весь ковер мне загадил. Теперь придется другого секретаря искать, - с некоторой долей негодования заметил маркграф.
   Императрица на миг замолчала, однако вскоре криво ухмыльнулась.
  - Найдешь. Этого ты все равно хотел убить, - отмахнулась она.
  - Надеюсь, ты не расстроена? Может, мне не стоило рассказывать?
  - Мне то что, если он идиот. Зато теперь я знаю, как наказывать предателей, - она вдруг рассмеялась и успокоившись, добавила, - Или пытать.
  - Ладно тебе, он просто трус, - продолжал увещевать Карл.
  - Вот и довольно тратить на него время. Есть дела важнее. Алексий доложил по поводу обстановки в городе. Снова пытались сжечь храм, на этот раз в Заущельной округе. Пойманы два фанатика. Думаю, ты успеешь допросить их до поединка с Лемским...
  ****
  - ...так вот, этот, счетовод, тоже вызвал барона на поединок, а потом леди Мирена устроила скандал супругу, якобы он должен..., - обеспокоенный Зак с трудом подбирал слова в попытках доложить, что происходит в холле перед кабинетом Ее Величества.
   Карл перебил путаный доклад.
  - Значит, господа передрались в очереди на аудиенцию. Причина - путаница в церемониях? Так?
  - Простите, но я даже не понял, чего они так. Вроде люди благородные, а как на базаре, - он пожал плечами.
   - Сколько поединков намечается? И между кем?
  - Три, ваша светлость. Один до смерти, - Зак перечислил служащих низких рангов и в конце назвал себя.
  - За что тебя смотритель конюшен вызвал?
  - Ни за что. Я ведь как лучше хотел. Предложил в очередь вставать, кто раньше пришел. Церемонии же отменили. Господин Вальней взбеленился, мол он по титулу барон и не будет пропускать вперед Альмия, главного садовника. Тот, кажется, без титула, просто из графского рода. Я и сказал, какая разница. Ну и вот, - он развел руками.
  - Зачем поставил условие до смерти?
  - Так я же не трус, - выпалил Зак.
  "Ты не трус, а идиот" - так и хотелось сказать ему, но Карл сдержался.
  - Понятно. Чего ко мне пришел? Пожаловаться?
  - Нет, ваша светлость. То есть.., не совсем. Там ругань, шум, споры. Боюсь, Ее Величество могут быть недовольны. Вы советник по безопасности, вот я и...это. Совет пришел попросить, - Зак опустил взгляд.
  - Ступай в штаб, я разберусь, - отмахнулся Карл и поспешил к холлу.
  "Командира императорской гвардии нужно менять. Даже если этот не сдохнет" - в который раз подумал он.
   Столь бездарного командира еще поискать надо. Мало ему осрамиться в Дальней округе, спихнув командование на Лемского и Гверидиола, он даже во дворце порядок поддержать не способен. Причем, Зак не совсем дурак, сам понимает, командир из него никакой. Он давно уже не рад званию, но возразить Эрике не может, он же ей якобы душу продал. Императрица тоже все поняла, однако пока решила оставить как есть. Вот вернутся из Арриенбена гвардейцы - назначит отличившегося. Карл на это мог только молча кивать. Если с таким безумным командиром как Гверидиол оттуда кто и вернется, в лучшем случае это будут бесславно бежавшие.
   Шум со стороны холла был слышен уже на лестнице. Господа до сих пор спорили, каковы же теперь церемонии, а заодно пытались определится, в каком порядке входить на аудиенцию к Императрице.
  "Точно, как на базаре. Стоило отменить церемонии, превратились в стадо ублюдков хуже черни", - про себя сыронизировал Темный Мессия.
  - Господа, прошу внимания! - кто поблизости обернулись и затихли, однако остальные его не услышали. Он повысил голос, - Блядь, заткнитесь уже!
   Наконец, все замолчали, уставившись на него. Карл продолжил.
  - Итак, вы не поделили очередь. Разъясняю. Несмотря на отмену старых предписаний, по тем случаям, по которым еще не утверждены новые, действует прошлый церемониал. Для тех, кто уже всё забыл, готов повторить: очередь в порядке титула, затем должности и уже в потом по старшинству. Все понятно?
  - Я же говорил, а вы еще спорили! - выпалил кто-то из толпы. Вновь поднялся шум.
  - Мать вашу, прекратите устраивать базар! - рявкнул маркграф, все снова замолчали, он продолжил, -Ее Величество прибудут через треть часа и будут недовольны, если узреют деревенский сход, - издевательским тоном бросил он и поспешил покинуть холл.
   Как и собирался, он направился к Эрике. Императрица полагала аудиенцию скучным занятием, придворного шута после самоубийства Прилия еще не назначила, поэтому предложила составить компанию ему. В качестве советника по безопасности, разумеется. Но едва Карл дошел до лестницы его окликнул Аврелий.
  - Ваша светлость, извольте объясниться.
  Карл остановился, обернулся и вопросительно уставился.
  - Как я понял, вы нарочно не следите за языком. Что это за базар и деревенский сход? - зло выпалил он.
  - Если действо выглядит как базар и деревенский сход, я не намерен именовать это собранием почтенной публики, - Карл улыбнулся, уже догадываясь, куда клонит, видимо, спятивший Лемский.
  - Полагаю, вы не раз посещали деревенские сходы, а по поводу базара, судя по манерам, вы там родились. Хотя бы потому вы не вправе бросаться такими словами в сторону благородной публики, - зло процедил граф.
  "Ты никак сам на поединок напрашиваешься? Не дождешься".
  - Если вы решили меня оскорбить, разочарую вас. Я горжусь тем, что родился простолюдином, сам заслужил титул и свое нынешнее положение. Я действительно, провел юность на припортовом рынке, поэтому считаю себя вправе приводить такие сравнения. Знаю, о чем говорю, - подчеркнуто добродушно увещевал Карл, наблюдая, как собеседник бледнеет от злости.
   Герцог вновь скорчил из себя оскорбленную невинность, швырнул перчатку и потребовал поединка. Маркграф поймал ее и улыбнулся.
  - Вам самому не смешно?
  - Я не намерен терпеть оскорбления, - процедил он.
  - Тогда не напрашивайтесь, - издевательски заметил Карл и швырнул перчатку обратно, - Не буду я с вами драться. Надоело. Хотите поупражняться, есть дворцовый клуб фехтования, - с этими словами он поспешил наверх.
   Аврелий не нашелся что ответить. Что тут говорить? Даже трусом назвать нельзя. Карл ведь уже согласился на два поединка, причем победил. Более того, в последний раз поединок обернулся для Герцога позором. Разумеется, с таким противником как он этого стоило ожидать, но вчера особую роль сыграл выбор оружия. Не обучался Аврелий парному фехтованию кинжалами, оттого выглядел как уличный головорез, опрометчиво решивший, что с двумя кинжалами он станет опаснее.
   Маркграф на это и рассчитывал. Такой вид фехтования среди имперской знати не популярен. Отдельные господа, желая выделиться, осваивают фехтование мечом и кинжалом, но орудовать именно двумя кинжалами никто не рвется. Вполне логично. На войне подобные умения не нужны, на улице - пригодились бы, но ежели человек вправе носить меч, так изгаляться нет смысла. Чтобы такой выпендреж самому не вышел боком, нужна ловкость, причем даже способному человеку нужно изрядно потренироваться.
   Вчера у парадной площади собралась половина придворных. Даже Эрика и то почтила вниманием. На широкой лестнице, ведущей к входу, было не протолкнуться. Внизу вокруг столпилась большая часть челяди, которую обычно смотреть на поединки не пускали. Карл, как и обещал Эрике, ограничился небольшой раной, однако нарочно гонял его с особым изяществом. Но не прошло и двух дней, целитель едва успел частично избавить от последствий, Лемский снова пытается нарываться. Мало ему позора? Точно спятил. Одно радовало, Герцог теперь не его проблема.
   Сегодня утром маркграф выказал предложение, как его угомонить - пригрозить прикончить его дочерей. Если договориться нельзя, остается угрожать. Эрика, впрочем, преподнесла сюрприз, решила, пусть Лемским занимается Игрок. Тем более, тот после беседы в повозке умерил свой пыл и стал как шелковый. По ее мнению, если Аренский притащил проблемного союзника, пусть сам разбирается с ним. Как? Его проблемы. Если Лемское герцогство возьмут фанатики, проблем у Тилии, а значит и у него, прибавится. У Империи, к слову, тоже, но в любом случае, в интересах Аренского не допустить этого. Значит, никуда не денется. Поспорить с этим было трудно. Приглашенный на ковер Игрок, действительно, никуда не делся...
   По традиции императорские аудиенции устраивались в тронном зале. Если аудиенция касалась только придворных - в парадном зале. Правитель надевал все регалии, то бишь мантию, корону и меч, в руке держал скипетр. На положенное место клали Книгу Мироздания и печать. Одна подготовка к этому была целой церемонией, занимавшей больше часа. Все было расписано, кто и в каком порядке приносят регалии, какие речи произносят. Во время аудиенции правитель восседал на троне в окружении избранной свиты, а внизу караулили минимум десяток гвардейцев...
   Карл все это мог только представить. Аудиенция для придворных теперь проходила в императорском кабинете. Одно дело, когда нужно вместить толпу, но зачем ждать, пока будут пересекать огромный зал? Ритуалы Эрика в который раз проигнорировала. Из регалий - только меч и печать. Меч всегда при ней, а печать может пригодится. Свита - только советник по безопасности, то бишь, он. Предусмотрен еще личный канцелярист Ее Величества Лаврий, но его дело звать придворных и выполнять поручения, а не присутствовать на беседах. Гвардейцы будут караулить только за дверью. Сами разберутся, учитывая, что на аудиенцию полагалось приходить одному и без оружия.
   Когда Эрика и Карл подошли к кабинету, в холле уже собралось больше сотни людей. Большинство очереди не дождутся, но ожидание - законный повод вместо службы весь день точить лясы. Господа и леди, как полагается, замолчали, освободили проход и поклонились. Карл не удержался от улыбки, все это казалось забавным и чего греха таить, приятным. Эрика с безразличием проследовала мимо. В парадной их встретил канцелярист Лаврий.
  - Ваше Величество, ваша светлость, - поприветствовал он и преклонил голову.
  - Лаврий, все готово? - уточнила Эрика.
  - Да, Ваше Величество. По вашему распоряжению господин канцлер передал вашу печать. Как вы велели, в кабинет доставлены вино, розовый отвар и скрученный дурман, - отчитался канцелярист. Произнести слово "самокрутка" у него не повернулся язык.
   В кабинете Эрика, вместо того, чтобы присесть за огромный стол, предпочла диван. На небольшом столике помимо самокруток и вазы для окурков стояли графины и кубки. Первой пожаловала леди Герра Клеонская. Похоже, ее пропустили вперед. Герра, как обычно в последнее время, была одета в роскошное траурное одеяние. Такое Императрице надеть не зазорно. В который раз Карл вспомнил Эрику в платье. Увы, она даже слушать не пожелала о повторении подвига.
  - Ваше Величество, я пришла попросить прощения за былые беспокойства и сообщить вам, что передумала просить развод. Это решение было продиктовано неуместными чувствами, которые в тревожных обстоятельствах, увы, возобладали. Прошу простить меня за беспокойство.
  - Прелестно, просто прелестно, - с иронией прокомментировала Эрика и заговорила жестче, - Мне любопытно, а не возобладают ли эти неуместные чувства через неделю? Или через месяц? Могу ли я доверять человеку, не отдающему отчет в своих действиях? Вчера это касалось твоей личной жизни, завтра коснется серьезного дела, - недовольным тоном отчитала ее она.
  - Ваше Величество, к делу это не имело и никогда не будет иметь отношения. Позволю себе откровенность, я впервые столкнулась с чувствами к мужчине, хотя я полагала, что неспособна к оным. Я не ожидала, потому не справилась, но теперь все поняла и, клянусь, сделаю все, дабы не дать волю неуместным чувствам, - распиналась леди Герра.
   Эрика, слушая, затянулась дурманом и выпустив дым едва улыбнулась.
  - Надеюсь, ты поняла, что любовь до добра не доводит?
  - Да, Ваше Величество, поняла и впредь не позволю себе глупостей, - уверила та.
   Слукавила. Карл знал это доподлинно. Стараниями Аренского Герра просто узнала правду о супруге, когда напоила его зельем. Игрок полагал их развод неуместным, как минимум, иметь дело с Герцогиней проще, чем с Герцогом. Эрика раньше тоже так считала, однако леди Герра успела достать ее просьбами о разводе. Альберт тоже просил, но потом, видимо, увлекся трактатами и забыл, а вот Герцогиня приходила к Императрице три раза.
   После первой просьбы Игрок убедил Эрику повременить, мол успокоится. Увы, на этом дело не закончилось. В другие два раза леди даже изволила уведомить о причинах. Сначала уверила, что до сих пор невинна. Стоило ожидать, учитывая, что Герцогу отвратительна близость. Эрике тогда было не до проблем Клеонских, и Герра была отправлена восвояси. Однако уже вечером та снова пришла, озвучив еще одну причину. Якобы она убедилась, что глубоко безразлична Альберту не только как женщина, но и как человек. Когда умерла ее матушка, а Герра, пребывая в скорби, сообщила Альберту об этом, тот поздравил ее и вернулся к написанию трактата.
   Императрица не собиралась разбираться в чужих отношениях, зато припомнила, как Герра сама утверждала, что не дождется смерти "старой ведьмы". Придя к выводу, что иметь дело с Герцогиней слишком проблемно, Эрика пообещала развод. Другое дело, в тот момент ей было, действительно, не до Клеонских, так что леди Герре было велено ждать. Не дождалась, Аренский успел убедить ее изменить решение. К лучшему ли? Как знать...
   Следующим явился Альберт Клеонский. О разводе тот даже не обмолвился. Герцог затянул излюбленную песню о необходимости скорейшего открытия новой академии. Он уже написал план, который уместился в целую книгу. Даже устав сочинил. Эрика согласилась, но тут же выяснилось, ученых людей на примете у Альберта нет. Магистров из Академии Мудрости он брать не хочет. И вообще, судя по всему, толку от такого советника по науке никакого. Этот придурок только зря кабинет занимает, он ещё даже помощников не набрал. Впрочем, Клеонский пообещал исправиться и все решить. Другое дело, если он сам не додумался до очевидных моментов, едва ли что-то изменится.
   Затем пожаловал церемониймейстер по пирам Герцог Феодор Тильский. Выразив почтение, он принялся отчитываться о подготовке к пиру. Перечислив блюда, которые он считает нужным подать, он выказал предложение устроить на пиру театральное представление. Он уже набрал артистов из придворных музыкантов и певцов, уже началась подготовка. Эрика отмахнулась, пусть устраивает. Действительно, пусть. Одна проблема, никакой пир еще не объявляли, поводы есть только для поминок, и вообще, еще траур не закончился.
   Поведав о планах на счет пира, Тильский посыпал другими предложениями. Причем, не касающимися его прямых обязанностей. Во-первых, он предлагает не только организовать театр при дворе, но и построить оный в городе. Как в Аркадии. Точно набрался от Айрин, вокруг которой постоянно вертится. Но это еще что, мало ему театра, строительство академии искусств ему подавай. Пожаловался, что Альберт категорически не желает, чтобы в новой академии учили музыке, поэзии, пению и живописи.
  - ... Ученое дело, безусловно важно, но как же без прекрасного, Ваше Величество?! Искусство дарует радость и светлые надежды. Оттого и смуты у нас, что люди злы ибо далеки от искусства! - с надрывом увещевал Феодор.
  - Жрать людям нечего, вот и злые, - не удержался от комментария Карл, окинув взглядом толстую фигуру Герцога.
  - Ваша светлость, что вы все о плохом! - картинно вознегодовал Феодор.
  - Так ведь это правда. Горожане уже голодают, а если ничего не изменится, через месяц нечего будет жрать при дворе. Вам, в том числе. В таком случае я вам даже завидую, вы умрете последним, - Карл с иронией намекнул на его тучность, но тут же добавил, - Хотя нет, может и одним из первых, - он рассмеялся.
  - Довольно, - одернула его Эрика, хотя сама с трудом сдерживала смех, - Думаю, нам следует верить в лучшее, - она бросила взгляд на Феодора, - Мне нравится твой оптимизм. Ничего не имею против театра и академии искусств, но подобные вопросы входят в обязанности уже верховного церемониймейстера. Ты готов приступить к службе?
   У Карла едва не отвисла челюсть. Опять сюрприз. Конечно, судя по ситуации, назрела необходимость назначить главного церемониймейстера, но не Тильского же... Впрочем, Феодор обрадовался. Правда, рано. Эрика вместо организации академии искусств и театра велела ему сначала озаботится новыми положениями церемониала. Для этой цели она пригласила его завтра в час после полудня на обсуждение.
   Когда тот вышел, Карл попросил у Эрики подождать, пока он понюхает порошок. Самый мерзкий момент, когда действие заканчивается. Лучше сделать это раньше. Императрица не стала препятствовать, только поторопила...
   Следующим на аудиенцию пожаловал Герцог Аврелий Лемский. Эрика заметно оживилась. Она была в курсе очередной попытки Аврелия вызвать его на поединок. На сей раз она не возмущалась, даже бровью не повела. Вот что значит, когда Лемский проблема Игрока...
   Герцог кратко выразил почтение и принялся отчитываться о проведенной ревизии гардеробной. Особое внимание он уделил гардеробу Миранды и принца Альдо. Одних платьев у Миранды нашлось больше шести сотен. Если содрать всю позолоту и драгоценные камни, добавить многочисленные украшения, навскидку это добро потянет на годовую казну Империи.
  - Превосходно. Хоть какая-то польза от продажной бляди, - довольно заметила Императрица.
   Лемский сжал губы, его слух явно покоробили ее слова. Несмотря на это, он попросил позволения выказать свои предложения. Эрика не возражала.
  - Первое, я полагаю, штат портных не просто раздут, в оном нет необходимости. У сановников личные портные, а костюмы для гвардии и прислуги выгоднее шить на мануфактурах. Я считаю, нет смысла содержать бездельников. По сему, предлагаю оставить несколько портных для придворных леди, а остальных отправить в отставку за ненадобностью, - отчеканил тот.
  - Ты сказал, это первое. Что дальше?
  - Второе касается дворцового облачения императорской гвардии. Стоит оно дорого, в битве пользы никакой, зато выглядят гвардейцы как шуты а не воины. Еще и волосы распущены. Предлагаю взять пример с городских стражников.
  - Мне нравятся твои предложения. Полностью поддерживаю. А ты боялся не справишься. Что же, все карты в руки, - с ухмылкой ответила Эрика.
  - Рад служить, Ваше Величество, - выдавил из себя ошарашенный Герцог.
   Точно не ожидал, что его идеи поддержат. Вероятно, он даже придумал их, чтобы показать себя человеком, мыслящим как вояка, но плохим гардеробмейстером. Ума на это хватило. Одна проблема, Герцог не учел, Ее Величество в этом вопросе придерживается схожих воззрений. Вот если бы он предложил купить для гвардии более дорогие ткани...
  - А теперь, раз уж ты пришел, более того, маркграф Велльский тоже присутствует, я хочу знать, что происходит. Вы уже дрались два раза, маркграф честно победил. Не убил он тебя, потому что я велела. Аврелий, сегодня ты снова взялся за свое. Я желаю знать, какие у тебя претензии к моему советнику по безопасности? - жестким тоном спросила Эрика, пристально уставившись на Аврелия.
  "Проклятье, что за ерунда?" - недоумевал Карл. Эрика его не предупреждала, что устроит подобные разборки.
   Лемский покосился на него и вновь обратил взор на Эрику.
  - Ваше Величество, закон пока еще не запрещает защищать свою честь. Сегодня я вызвал маркграфа, так как счел его слова оскорбительными, - объяснился тот.
  - Что именно ты счел оскорбительным? - уточнила Императрица.
  - Господин Велльский публично назвал собрание благородной публики, меня в том числе, базаром и деревенским сходом. Более того, в своем обращении не погнушался трактирной брани, чему есть десятки свидетелей. Я не готов молча выслушивать подобные оскорбления от господина ниже титулом, по сему потребовал объяснений. Его светлость не отказались от своих слов и не сочли нужным извиниться, поэтому я его вызвал на поединок, - сухо отчитался он.
  - Ясно. Возможно, я зря запретила маркграфу принимать от тебя вызов.
  - Что?! - вознегодовал Карл.
  - Помолчи, - резко бросила она и вновь перешла на спокойный тон,- Завтра состоится ваш поединок. Он будет закрытым, только вы и свидетели. Судить буду я. Итак, в шесть часов после полудня в фехтовальном зале. До первой крови.
   Карл слушал и не мог взять в толк, какая муха ее укусила. Еще и разборки устроила. Когда Герцог покинул кабинет, он не удержался от возмущений.
  - Эрика, какого хрена? Мне уже надоело с ним драться. Убивать нельзя, а так, все бесполезно. Он идиот! У меня и так дел навалом, твои поручения, между прочим!
  - Какого хрена ты ведешь себя как идиот? Еще и врешь мне. Ах, ты всего лишь призвал придворных к порядку. Я поручила тебе заботиться о безопасности, вместо этого ты вредишь. Мало того, всех достал своими издевками, теперь в открытую оскорбляешь. Похоже, у тебя от порошка совсем башню снесло. Забыл, что я тебе говорила? - пока она его отчитывала, уже взяла самокрутку и в конце закурила.
  - Нет, я помню, что ты говорила. Просто я думал тебе это нравится. Нравится, как я издеваюсь над ними. Ты сама говорила, тебя бесят придворные, бесит их заносчивость, а вместе с тем трусость и узколобость. Ты ни разу не одернула меня, только про Лемского предупреждала. Извини, я просто не знал, что там будет Лемский! Не заметил я его, а потом поздно было, - скорчив виноватое выражение лица, отговорился маркграф и развел руками.
   Разумеется, слукавил, на ходу придумав оправдание. Тем более, Эрике, действительно, нравились отдельные его действия. Другое дело, глумился он из любви к искусству. Впрочем, теперь для него было главным, чтобы не дошло до запрета порошка. Тогда придется скрывать...
  - Пожалуй, я не подумала. Но впредь, если хочешь угодить - исполняй свои обязанности, а не корчь из себя не то императора, не то шута. Без императора я точно обойдусь, но я могу назначить тебя своим шутом. Тогда ты сможешь глумиться сколько угодно, - она растянулась в улыбке.
  - Нет уж, спасибо. Я предпочту обязанности советника по безопасности. Обещаю, впредь буду учтив даже с полотерами, - уверил Карл и, наконец, расслабился. Порошок ему не запретят, а глумиться можно и учтиво...
   В дальнейшем аудиенция пошла своим чередом. Господа приходили, чтобы предельно подобострастно выразить почтение и отчитаться о своей службе. Императрица скучала. Она не собиралась вникать во всякие мелочи вроде количества посаженных розовых кустов или месячные затраты свечей и смолы на освещение дворца. Зато маркграф подметил, что садовников в два раза больше чем требуется, а заявленное количество свечей сжечь физически невозможно, даже если в каждой комнате дворца каждую ночь проводить ритуалы жертвоприношений Проклятому...
   Когда очередной придворный покинул кабинет, внутрь влетел караульный гвардеец. Он доложил, что прибыл Его Благородие Великий Посол Кадмиэль де Стенк. Причем, с подарками: мертвым Тадеусом и живой Мирандой. Посол просит встречи. Эрика оживилась, велела немедленно привести его, и заодно воспользоваться поводом, чтобы прервать наскучившую аудиенцию.
  - Наконец, хоть кто-то развеет мою скуку. Я говорила, он сам приползет на поклон. Когда поймет, у него нет аргументов, - довольным тоном заметила она и потянулась к самокрутке.
  - Хотел бы я посмотреть на лицо Аренского, - бросил Карл.
  - Он тоже это понимал, - Эрика посерьезнела но тут же улыбнулась, - Не дурак же. Как-никак Редград построил.
   Кадмиэль явился в непривычном виде. Он был одет по имперской традиции: в брюки и сюртук. Так он выглядел куда более щуплым. Посол подошел к столику и внезапно преклонил колено и голову. Карл едва удержался, чтобы не рассмеяться. Точно, на поклон пришел. В прямом смысле. Еще Фердинанд вычеркнул из церемоний подобные жесты. В Аркадии преклоняют колено только принося клятву правителю. Видимо, Кадмиэля и впрямь прижало.
   - Приветствую Ваше Императорское Величество. Позвольте обратится к вам, - подобострастно заявил Де Стенк.
  - Прежде объяснись, почему ты преклонил колено? Тебе ли не знать, что церемонии этого не требуют.
  - Я преклонял колено перед королем, когда давал клятву. Сейчас я желаю принести клятву верности вам. Прошу снизойти и дать мне слово, дабы я мог попытаться убедить вас принять мою службу, - не поднимая головы, заявил он.
  - Встань для начала, - раздраженно процедила Эрика.
  - Простите, если я был не прав в этом жесте, - подобострастно выпалил он, поднявшись.
  - Теперь я слушаю.
  - Ваше Величество, я признаю, что проиграл. Я знаю, вам не нужны мои извинения, ибо вы, как человек дела, равнодушны к словам. Оттого я и счел, что преклонив колено, смогу доказать свои намерения. Помимо доставленных врагов, я уже послал за принцем Леоном, которого вы тоже ищете. Уже завтра он будет здесь. Но разумеется, этого мало, чтобы просить проявить милость и оказать честь, приняв мою службу...
  Эрика перебила его.
  - Давай ты обойдешься без аркадийской риторики. Я умею читать между строк, но предпочитаю прямоту. Во-первых, я хочу знать, почему ты решил предать своего короля и народ?
  - Простите. Постараюсь быть кратким и откровенным. Я не считаю, что предаю свой народ. Стремление Даниэля втянуть в войну Аркадию точно не в интересах моего народа. Король счел, я справлюсь с его поручением и не оставил мне выбора. Но так сложилось, если я вернусь - мне конец. Не вижу причин хранить верность тому, кому не нужна моя жизнь.
  - Ты отдал приказ меня убить. Твоими стараниями в том числе в Империи бардак. Почему ты решил, что твоя жизнь мне пригодится?
  - Я слишком много знаю. Если для Даниэля это повод избавится от меня, вам эти сведения пригодятся. К тому же, я готов обманывать Даниэля столько, сколько это будет возможно. Я хорошо знаю тонкости аркадийской политики и буду помогать вам отстаивать интересы Империи в сношениях с королевством. Ваше Величество, я понимаю, это все слова, но в доказательство я готов поведать все, что мне известно. Я отвечу на любые вопросы, - подобострастно распинался аркадиец.
  - Для начала расскажи, как поймали Тадеуса и Миранду?
  - Они сами пришли ко мне за помощью. Тадеус устроил пожар и похитил узницу. Миранда была при смерти, он испугался, что она умрет и обратился к нам.
  - Странно. Зачем она ему нужна? - Императрица скептически ухмыльнулась.
   Кадмиэль начал свой рассказ с упоминания магии крови. В Аркадии она запрещена, однако ее все равно практикуют, в том числе при самом короле. Причем, это могут делать даже люди без врожденного дара. Речь пошла о возможности особого приворота, делающего человека рабом объекта желания. Если поить долго и потом прекратить, последствия могут быть необратимыми. Рафаэль поил этой мерзостью Миранду, по сути подчинив ее своей воле, а точнее, воле аркадийцев. Потом, когда Тадеус стал мешать их планам, Рафаэль велел Миранде сделать тоже самое с магом. Так Тадеус стал ее прихвостнем. До конца он так и не отошел. Безумие Миранды тоже случилось по этой причине. Смерть Рафаэля на какое-то время лишила ее рассудка, но сейчас бывшая Императрица как минимум пришла в себя.
  - Получается, Миранда и Тадеус действовали в ваших интересах, потому что их приворожили?! Что за бред? Карл, что ты на это скажешь? - скептически бросила Императрица.
  - Ваше Величество, я думаю, стоит поговорить об этом более подробно. Странное утверждение, но многие моменты сходятся, - отметил маркграф.
  - Я понимаю, это звучит безумно, тем более, я пока не заслужил доверие. Но подумайте, какой мне смысл лгать? Напротив, я готов поделиться всеми знаниями и возможностями. Если вы сомневаетесь в существовании такого зелья, то я готов доказать, что это правда. Я не владею магией крови, но могу указать на того, кто искушен в ней. Более того, учитывая, что он человек Даниэля, дабы наши планы не стали известны, это необходимость, и мне, увы, понадобится ваша помощь. В дальнейшем мы можем провести опыт, дабы вы узрели, что я не лгу! Вы сами сможете использовать возможности магии крови. В ее силах не только привороты, - продолжал распинаться Кадмиэль.
  - Почему ты так долго держал их? - уточнила Эрика.
  - Я обдумывал свое решение. Оценивал обстановку. Но я сделал выбор и теперь здесь. Отныне мне назад дороги нет, моя жизнь в ваших руках и на все ваша воля, - Посол склонил голову.
   Императрица сочла нужным предложить Кадмиэлю присесть. В отличии от болтовни придворных, эта беседа не на шутку заинтересовала Эрику. Карла, впрочем тоже. Кадмиэль был весьма откровенен. В частности, не обошли вниманием Игрока. Оказалось, Аренский весьма хитро обвел аркадийцев вокруг пальца. Долго время они полагали, что под Игроком скрываются минимум четверо людей, пока однажды те не оказались мертвыми. Самое забавное, Аренский оставался вне подозрений. Так, пешка, не знающая лика "великого и ужасного". После обсуждения текущей обстановки, когда Карл и Эрика окончательно убедились в его лояльности, речь пошла про дальнейшие действия. Как минимум, для начала нужно красиво избавиться от соглядатаев Даниэля и захватить живым мага крови...
   После того, как разобрались с Послом, Императрица решила наведаться в темницу к Миранде, а ему поручила озаботится повешением тела Тадеуса на площади и обнародованием вести о казни предателя. Мертвый маг никаких хлопот не доставил, но едва Карл раздал все распоряжения, дала о себе знать Миранда, а точнее, озаботившийся проблемой Валенсий. Казнить бывшую Императрицу без суда значило бы не на шутку перепугать знать. Помимо прочего канцлер возглавлял Имперский суд. Эрика отправила его обсудить возникшие проблемы.
   Имперский суд предусматривал клятвы свидетелей, на их основе выносился приговор. Бумаги с результатами допросов не использовали в качестве доказательства, как не имели силу слова тех, кто допрашивал кого-либо. При отсутствии свидетелей, судья назначал судебный поединок. Если кто-либо из сторон женщина или немощен, а защитника не нашлось, либо обвиняемый сам того потребовал, привлекался Священный суд Ордена Света, с некоторых пор Ордена Мироздания.
   Вина Миранды, причем, не в одном преступлении, была очевидна, однако так сложились обстоятельства, ни одного живого свидетеля злодеяний не нашлось. Вместе с Тадеусом подсунула самозванку? Армина упоминала про ее причастность и осведомленность. Но ведь нет Армины. И других сообщников тоже нет. При пожаре в темнице все сгорели, остальные и того раньше перебиты. Тоже самое касалось свидетелей ее попытки покушения на Эрику, отравления Императора и прочих злодеяний. Кто не пойман, уже далеко, если вообще живы. Сами заговорщики свои следы неплохо в свое время подчистили. Есть аркадийцы, но их впутывать нельзя. Придется публично обвинить иноземцев в сговоре. В таком случае не выдворить Посла и не разорвать сношения с Аркадией, значит стать посмешищами на всю Миорию. Не вариант. Зелье правды применять нельзя, учитывая, что про само его существование лучше не упоминать.
   Канцлер был настроен увидеть Миранду на плахе, ибо по ее вине в том числе он был выставлен дураком, которому сунули самозванку. Эрика тоже миловать давнего врага не собиралась, однако сразу предупредила Карла, никакого Священного суда она не допустит, в остальном отмахнулась - как хотите, так и решайте. Маркграф настаивал на организации судебного поединка, в котором он будет представлять сторону обвинения, однако Валенсий предложил найти "свидетелей". Когда канцлер уверил, что сам озаботится "доказательствами", Карл рассудил, пусть возится...
  ****
   На площади перед парадными воротами было довольно людно. Справа от ворот стояли два крепких высоких столба. На одном - висело уже начавшее гнить тело, на втором - подвешена голова. Мальчишки с завидной периодичностью бросали в тело и голову принесенные камни. Раньше в ход шли гнилые овощи, но нынче не время разбрасываться харчами.
   Гвардейцы, как обычно, не препятствовали массовому осквернению мертвых преступников. Тем более, теперь у них других забот хватало. Двое гвардейцев гнали прочь пятерых голодранцев, судя по виду, адептов Обители. Эрика издала указ о запрете всех публичных проповедей. Совсем запретить культы пока нет возможности, точнее, нет возможности этот самый запрет воплотить, однако это не мешает начать усложнять жизнь всевозможным святошам.
   Карл понаблюдал за действом издалека, но приближаться не стал. Голова Святого Модеста его интересовала куда меньше, чем подробности битвы, победа в которой позволила эту самую голову здесь повесить. Маркграф развернул коня налево и направился к западным воротам. За ним последовала Лия...
   Новость о победе на войском Святого Модеста Карл встретил будучи в городе, куда инкогнито отправился еще вчера вечером. Эрика решила не откладывать с помощью новому союзнику, но вмешивать Игрока принципиально не собиралась, о чем уже условилась с Послом. Поздно вечером она велела ему отложить все дела и поспособствовать воплощению не особенно хитроумного плана. Маркграфу предстояло найти и набрать толпу самых обычных головорезов. Дело плевое, особенно, когда он под прикрытием иллюзии и на себя не похож. Около полудня Карл возвращался обратно, как глашатаи ошарашили его едва ли не первой хорошей новостью за последние недели...
   В кабинете у Императрицы было накурено. Гарри уже все рассказал по порядку и теперь отвечал на уточняющие вопросы. Сам гвардеец, судя по рассказу, до конца не понял, что там произошло. Он только командовал тремя сотнями арбалетчиков, и делал то, что велел генерал Гортензий Гверидиол.
  - Ты говоришь, именно фанатики привлекли упырей, - уточнила Эрика, с трудом сдерживаясь, дабы не сорваться на смех.
  - Да, я сам видел. Все видели. Вот это святоши, а на деле. Тьфу. Хорошо, мы не лыком шиты. Толку от их упырья, когда некромант мертв, - оживленно заметил гвардеец.
   Эрика поблагодарила Гарри за сведения и отправила отдыхать, а точнее развлекать придворную публику рассказами о "самой героической битве в истории Империи". Именно за этим занятием Карл застал Гарри, когда вернулся во дворец. Барон в числе прочих стал весьма популярен.
   Доселе для придворных вчерашний простолюдин барон Альгранд был объектом насмешек. Во-первых, за откровенно неотесанные манеры, а во-вторых, благодаря избранной фамилии. Альгранд с милетского переводилось как "пирожок". Зачем тот выбрал это слово, Карл спросить не успел, но догадаться было нетрудно. В Милете Гарри не бывал, услышал где-то слово и запомнил. Может, перепутал чего, или просто звучало красиво, но теперь уже поздно. Пусть милетский язык непопулярен, но знатоки нашлись даже в рядах наемников, двое были родом из тех краев.
   Разумеется, придворные смеялись за глаза, кому охота нарваться на поединок, однако иметь дело с неотесанной чернью "бароном пирожком" всячески избегали. Не спасла даже близость к Императрице. Справедливости ради стоит заметить, подобная участь постигла и остальных новоявленных благородных господ с менее смешной фамилией. Но теперь Гарри причастен к самой небывалой победе в истории: шесть сотен разбили шеститысячное войско. Вернулся героем.
   Новость весьма впечатлила придворных. Всем кто там воевал - награды и слава обеспечены. Впрочем, наибольшие почести и слава ждут генерала Гверидиола. Особенно, после того, как он наведет порядок в Арриенбене, в чем теперь никто не сомневался. Вчерашний безумец стал гениальным стратегом. Впечатленный Феодор уже пообещал организовать представление, посвященное "героическому подвигу генерала и шести сотен храбрецов".
  - Карл, что ты на это скажешь? - с улыбкой бросила Эрика, только Гарри покинул их.
   Маркграф принялся выкладывать. Странные сведения позволили ему представить примерную картину случившегося. Устроили засаду, войско разделили. Иллюзию применили не только против святош, но и своим показали. Чтобы не разбежались ни во время битвы, ни после. Основные силы святош обстреляли отравленными стрелами и, вероятно, при помощи магии воздуха обрызгали жертвенной кровью. Фанатиков обратили в упырей, после чего гвардейцам приказали отступать. Упырей пустили против фанатиков, а потом вынудили пасть. Не исключено, заморочив иллюзией, устроили панику, вынудив драться друг с другом. Потом добили магией. Бежавшие остатки достались отступившим воякам, теперь считающим, что фанатики не брезгуют темной магией. Гарри, да и не только он, уверены, они победили благодаря убийству вражеского некроманта. Это при том, что многие знают про наличие темных магов на службе.
  - У меня схожие предположения. Истину мы узнаем, когда вернется генерал. Я хотела услышать другое, - она прищурила взгляд.
  - Хорошо. Я признаю, что ошибся. Не зря ты его отправила. Граф разбираются в стратегии, тактике и еще демоны знает в чем. Я же с ним в отличии от тебя даже не разговаривал. Знаю о нем лишь то, что его милость сами изволили показать. Помимо прочего, он ещё и гениальный лицемер, - Карл постарался сказать это без раздражения.
  - С чего ты взял? - заинтересованно спросила Эрика.
  - За пять лет при дворе умудрился не выдать тайн, где надо - остался не при делах, свою выгоду не пропустил. Обеспечил себе репутацию простодушного болтуна. Не зря он так жалует аркадийскую риторику, - выказал свои предположения Карл.
  - Именно. Только почему ты раньше не додумался? До этой победы ты всерьез его не воспринимал, хотя обладал теми же сведениями. Это хорошо, граф на моей стороне, а если бы речь шла о враге? Ты бы проворонил хитрого интригана. Тебе, как советнику по безопасности, не хватает бдительности. Порошок ее, видимо, притупляет, - отчитала его Императрица.
  - Эрика, все я понял. Особенно то, что граф на нашей стороне. Начни я под него копать, ты бы первая возмутилась, - вспылил маркграф.
  - Кто тебя просил копать? Ты не воспринял всерьез того, кого стоило бы...
  - Ты что не в духе? Какое отношение имеет лицемерие к воинскому таланту? Проклятье, если тебе не нравится, что я нюхаю порошок, так и скажи, - огрызнулся маркграф, не понимая, что от него вообще хотят. Еще и порошок понюхать уже пора...
  - Мне не нравится твоя беспечность. Дело не только в Гверидиоле. Утром Игрок спрашивал, зачем ты поперся нанимать банду головорезов. Я отговорилась, но теперь план придется поменять. Блядь, я велела тебе сделать все тайно, чтобы не узнал Аренский! - в конце она повысила голос.
  - Я ничего ему не говорил, клянусь. Лия тоже, - уверил маркграф, силясь предположить, где он мог проколоться. Другое дело, мысли о порошке не давали толком сосредоточится.
   - Твою мать, что за детский лепет? Не говорил он. Барон уверяет, что даже не следил за тобой. Ты поперся нанимать первую попавшуюся банду, зная, что половина банд столицы под Игроком! Ты же сам это докладывал до отъезда! Мало того, морду свою показал, - негодовала Императрица.
  - Не первых попавшихся..., - отговорился было Карл, но Эрика его перебила.
  - На хер было вообще банду нанимать? Тебя учить теперь надо, где и как набирать сброд на убой?!
  - Я все исправлю. Порошок не причем...
  - Не причем? Ну ну... Я рассудила по Аренскому, сочла, ты справишься, но порошок сделал из тебя человека, годного только на должность шута, - с прискорбием заметила она.
   Быть шутом Карл не хотел, как не хотел бросать порошок. Напротив, сейчас он желал одного - понюхать Сияние.
  - Ты права, я, кажется, немного расслабился. Стоило набрать сброд по одиночке. Но вчера я все рассчитал, эта банда не должна быть связана с Игроком. Думаю, его люди просто следили за мной, - на самом деле Карл был уверен, Аренский за ним не следил, но сейчас готов был сказать что угодно.
  - Хорошо хоть до этой мысли додумался. Я уже сочла, все потеряно, - бросила Эрика.
  - Прости, что не прислушался к тебе раньше. Но я клянусь, что теперь все будет иначе. Дай мне шанс. Давай так, если я не выполню данные мне поручения, я добровольно стану шутом. На счет аркадийцев, я придумаю другой план, - пообещал маркграф.
  - Не надо, сама разберусь. Дело Кирийского тоже оставь. Остальные поручения в силе. У тебя есть неделя, чтобы показать, ты можешь контролировать себя и способен выполнять обязанности. В ином случае у тебя будет выбор - бросить порошок или стать шутом. Ты меня понял? - зло процедила Императрица, глянув на него исподлобья.
   Карл уверил, что понял. Напомнив про поединок с Лемским, Императрица его выставила. Маркграф вздохнул с облегчением и поспешил в свой кабинет. Проходя мимо придворных, он услышал, как восхваляют Гверидиола. Почему-то взяла злость. Не из зависти, нет. Герой так герой. Он все равно ему не ровня. Халлар еще никто не переплюнул. Но, наверняка, все претензии Ее Величества из-за него. Напрасно он рассудил, что Эрика безразлична к графу. Неважно, что последний полотер знает, как Гверидиол пялится на Айрин. Прав был Аренский, Императрица воспылала к нему. Теперь, после такой победы, еще сильнее. Её Величество неравнодушна к смазливым отморозкам, ему ли не знать. Вот и на него злится, что не признал "гениальность Гортензия"...
   В кабинете Карл спешно приложился к Сиянию и вскоре успокоился. Гверидиол ему не соперник. Все равно тот помешан на Айрин. А он постарается, чтобы Эрика даже не думала о нем. Никаким шутом он все равно не будет. И порошок не бросит. У маркграфа уже появились идеи - как заслужить благосклонность Императрицы. Он не только выполнит все оставшиеся поручения, он серьезно займется безопасностью. Например, найдет способ опоить Мириамских...
   Идти на поединок Карлу совершенно не хотелось. Скучно настолько, что даже порошок не помогает. Тем более, у него сейчас других забот хватает. Он уже выкупил особняк Преквистского, перевез туда Перстов, но за набор так и не взялся. Еще и Кириан как сквозь землю провалился. Если Эрика узнает, точно шутом назначит. Хорошо, сведения про Франца Эрского можно собрать при дворе. Но это все время, которое он потратит на дурацкий поединок. Впрочем, Императрица была иного мнения на этот счет. Причем, в чем это мнение заключалось, она не пояснила. Что же, скоро узнает...
   Карл перед уходом понюхал порошок и поспешил в фехтовальный зал. Там уже ждал Лютый - его свидетель. Аврелий тоже был на месте. Свидетелем Герцога выступал командир его гвардии Ширан - вышколенный неразговорчивый мужчина возрастом около тридцати лет. Колдландец развалился в кресле и покуривая, пытался беседовать со стоящими по струнке Лемским и гвардейцем. Проблема нехватки санталы в столице не особенно зацепила собеседников, но варвару, казалось, было все равно. Лютый замолчал только заметив его.
   Императрица, как обычно, задерживалась, поэтому Карл тоже присел в кресло. Молчание навеяло скуку, по сему вскоре было прервано.
  - Аврелий, скажите, зачем вы это делаете? Вы же знаете, что не сможете победить, - самодовольно бросил маркграф.
  - Я не боюсь умереть за честь. Вам не понять, - мрачно отговорился Аврелий.
  - Если вы считаете честью привычку цепляться к пустым словам и высматривать, кто какое место занял, вы правы, не понять, - съязвил Карл.
  - Именно поэтому, как бы вы хорошо не сражались, какие бы заслуги не имели, какой бы титул вам не пожаловали, вы останетесь чернью. Вы неспособны мыслить как благородный. Научится этому невозможно, - высокомерно ответил Аврелий.
  - Пусть так, но тем не менее, вы готовы пасть от руки черни, - Карл усмехнулся.
   Едва ли Аврелий оскорбил его. Тем более, на деле он ведь тоже благородный. Однако утверждение об особом мышлении благородных из уст Лемского звучало скорее смешно. Герцог мыслит как болван и кровь тут не причем.
  - Формально вы имеете титул. К сожалению, я не могу поступить с вами, как с обнаглевшей чернью, - теперь уже брезгливо заявил Герцог.
  - К счастью для ваших людей, - Карл рассмеялся, представив, как бы он прикончил всех, кого бы вздумал натравить на него Герцог.
   На этом разговор закончился. Явилась Императрица. В руках у нее был свиток. Карл и Лютый встали. Все преклонили головы.
  - Итак, господа, скажу сразу, поединка между маркграфом Велльским и Герцогом Лемским не будет. Не вижу в нем смысла, - поставила перед фактом Эрика.
  - Мудрое решение, - согласился Карл.
   Аврелий и Лютый в недоумении уставились на нее. Императрица продолжила.
  - Я собрала вас с другой целью, - она бросила взгляд на Лемского, - Аврелий, насколько я знаю, у тебя есть ко мне претензии. Помнится, ты заявлял, будь я принцем, ты бы вызвал меня на поединок. Увы, стать принцем я никак не могу. Если я тебя просто вызову, ясное дело ты откажешься. Я знаю, что драться с женщиной для тебя позор. Поэтому мы поступим иначе, - Эрика протянула недоумевающему Лемскому свиток.
  - Здесь императорский приказ. Оружие - меч, условия - до первой крови. Читай внимательно. Ответственность за все последствия я беру на себя. Тебя не казнят, даже если ты чудом меня прикончишь.
   Императрица сняла сюртук и протянула его Карлу. Маркграф с улыбкой забрал его. Все это казалось весьма забавным. Судя по настрою, Эрика решила крепко насолить Аренскому, чьей заботой теперь является Лемский. И она еще обвиняет его в беспечности. Сама не удержалась от выпендрежа.
   Исход поединка очевиден. Опыт Лемского по большей части связан с классическим воинским делом. На поле брани ценнее навыки конного боя, владения копьем и фехтования со щитом. Его основам обучают всех благородных юношей, чью жизнь связывают с воинской службой. Не исключено, Герцог в оных поднаторел. Но в популярном в рядах городской знати вольном фехтовании без щита, судя по двум поединкам, Аврелий - посредственность. У паркетных драчунов, коих при дворе каждый второй, против опытного воина все равно шансов мало. Но Эрика, по своим умениям, как минимум, талерманский убийца...
   Герцог прочел, наверное, несколько раз и лишь тогда поднял ошарашенный взгляд. Эрика продолжила:
  - Итак, Аврелий, пора прекращать пляски вокруг костра. Ты полагаешь, я как леди не должна носить подобный гардероб, а ты не должен служить гардеробмейстером. Докажи свою правоту. Сможешь победить - возглавишь Лемское ополчение, а я прекращу носить мужской гардероб и оружие. Проиграешь - все останется как есть, - с этими словами Эрика обнажила меч.
   Лемский не разделял энтузиазма Императрицы, только продолжал ошарашенно смотреть на нее.
  - Я не стану драться с женщиной, - наконец, выдавил из себя он.
  - Я приказываю тебе как твой правитель. Ты ведь знаешь закон! - жестко бросила Эрика.
  - Ваше Величество, в вашей воле наказать меня. Ежели сочтете нужным - казните, - едва скрывая злость, процедил он сквозь стиснутые зубы.
  - Тебе совсем плевать на супругу и дочерей? - едва улыбаясь, спросила Эрика.
  - Вы не посмеете, они ни в чем не виноваты! - выпалил он.
  - Я не воюю с женщинами и детьми. Но ты совершенно не думаешь о них. Каково им будет, когда тебя отправят на каторгу? Твоя дочь и так недавно овдовела. А как же твой наследник? Ты готов бросить на произвол судьбы беззащитных женщин и детей? Такова твоя честь, Аврелий? - издевательски увещевала Эрика.
  - Ваше Величество, я все понял и готов принести извинения. Я был не прав, наговорил слов, на которые не имел права. Прошу, примите мои извинения. Я готов служить гардеробмейстером до конца жизни. Впредь я не посмею роптать. Более того, я клянусь честью, не вызову вашего советника, даже если он плюнет в меня, - опустив взгляд, процедил Герцог.
  Честь честью, но Аврелию, действительно, было не плевать на свое семейство.
  - Я готова принять извинения только после поединка. Выполняй приказ! - Эрика повысила голос.
   Аврелий достал оружие, встал напротив довольной Императрицы. Карла она объявила судьей. Только маркграф скомандовал начинать, Лемский опустил и бросил меч.
  - Я сдаюсь, - глядя ей в глаза, с вызовом заявил он.
  - Либо ты дерешься в полную силу не поддаваясь, либо - каторга. Выбирай! - дожимала его она.
  - Ваше Величество, я выбираю каторгу! Что, если я вас убью?! Случайно! Не рассчитаю удар! Это не игры, я не раз убивал. Пусть ваш приказ избавит меня от казни, но я лучше пойду на каторгу, чем навлеку на себя и свой род двойное бесчестье! Принять вызов от женщины - бесчестье! Убить правителя - тоже бесчестье! - в отчаянии практически кричал он.
   Карлу даже стало жаль несчастного. Герцог сейчас говорил далеко не глупости. Откуда ему знать, что Императрица скорее сама его случайно убьет.
  - Ваша Светлость, лучше соглашайтесь! Не убьете вы Ее Величество, зуб даю! Окромя меня, ее еще Карл и даже талерманец наставляли..., - сочувственно выпалил Лютый.
  - Помолчи, - резко бросила Императрица.
  - Простите, Ваше Величество, - отговорился варвар и все-таки добавил, - О родне подумайте, чего вам стоит?!
  - Аврелий, не будьте идиотом, - добавил Карл.
  - Ваше Величество, зачем вам поединок? - с горечью спросил Лемский.
  - За тем же, что и тебе. Выполняй приказ, - раздраженно выпалила Эрика.
   Лемский тяжело вздохнул и поднял меч. Карл снова скомандовал начинать. Аврелий, не ожидая от Ее Величества ничего серьезного, поначалу толком не дрался. Так, едва размахивал мечом. Не прошло и минуты, как он оказался на полу с приставленным к горлу острием.
  - Что это такое?! Забыл, каков приказ? Поднимайся и дерись нормально! - вознегодовала Эрика.
   Получивший нехилый пинок Аврелий, похоже, начал понимать, что к чему. Как минимум, на Императрицу он теперь смотрел будто демона узрел. Герцог молча поднялся и глянув на Эрику исподлобья, поднял меч. Она улыбнулась. Дальше все пошло немного веселее. Правда, только благодаря комментариям Эрики. Аврелий только защищался, даже не пытаясь переходить в наступление, что Императрицу не устраивало, поэтому она всеми силами пыталась его разозлить.
  - Ты на войне навоз убирал? - бросила очередной комментарий Эрика.
   Лемский вновь парировал удар и отступил, однако было видно, как у него задергались желваки.
  - Ежели это все, на что ты годен, тебе место среди придворных леди, - издевательски процедила Эрика, когда тот увернулся от ее рубящего удара и снова отступил.
  - Пошло оно все, - мрачно прошептал Лемский, отбив очередной удар и сделав шаг в сторону, резко перешел в наступление.
   Наконец, Эрика добилась своего, разозлившийся Аврелий дрался в полную силу. Императрица - тоже. Стало быть, все продлится недолго. И, действительно, она позволила себе якобы пропустить удар, сама уклонилась в строну, меч Аврелия по инерции ушел вниз. Перехватив руку Лемского с оружием, Императрица приставила к горлу противника меч. Практически в тот же миг на пол полетело оружие Герцога. Сам тот его бросил, либо знающая как правильно ухватить Эрика постаралась, уже не суть...
  - Я же говорил, а вы боялись, - как всегда неуместно прокомментировал Лютый.
   Эрика отпрянула от Лемского, успев оставить на горле едва заметную царапину и забрала сюртук. Надев его, она велела дать ей самокрутку, поджечь ее, и как ни в чем не бывало присела в кресло. Маркграф тоже закурил. Порошка бы понюхать, но остается курить. Бледный обескураженный Герцог так и стоял на месте, вытаращив глаза на Императрицу. Ширан был не менее шокирован. Наконец, Эрика изволила прервать молчание:
  - Аврелий, у тебя не получилось доказать свою правоту. Не вижу смысла менять гардероб. Ведь тогда мне придется отказаться от оружия. Учитывая, что я с ним недурно обращаюсь, это будет неразумным решением. Или, быть может, я не права?
  - Правы, Ваше Величество, - отговорился Аврелий.
   - Вот и прекрасно. Хочешь знать, зачем я все это затеяла?
   Аврелий, не отрывая от нее взгляда, кивнул. Она велела ему присесть напротив.
   - Это странно прозвучит, я это устроила, потому что ты мне симпатичен как человек, - заявила она.
   Лемский, судя по выражению лица, озадачился еще сильнее. У Карла от неожиданности едва не отвисла челюсть. Впрочем, предположить, чего добивается Эрика, он не мог, мешали мысли о порошке. Императрица продолжила.
  - Мне нравится твоя верность идеалам вопреки личным интересам, особенно восхитила готовность умереть за них. Здесь, при дворе, единицы способны на подвиг. Всех волнует только собственная задница и брюхо. Ты иной, тебе не плевать, кому служить, что вызывает уважение. Именно поэтому я велела Карлу не убивать тебя, - увещевала она.
   Лемский только растерялся от таких слов. Карл, признаться, тоже.
  - Несмотря на все наши недоразумения, твои идеалы мне близки. Во-первых, я давно поняла, леди никогда не сможет стать достойным правителем. Пусть в своей дерзости я иду против воли Мироздания, однако именно Мироздание вверило Империю роду Сиол. Кроме меня никого не осталось, поэтому я отказалась от привилегии быть леди. Я понимаю, что выгляжу как ненормальная выскочка. Мне безразлично мнение придворных трусов, но тебя я сочла достойным человеком, поэтому решила проявить откровенность. Надеюсь, ты не счел это унижением? - осведомилась Императрица.
   Карл слушал и даже отвлекся от мыслей о порошке. Умел бы плакать, прослезился. Кажется, Ее Величество научились лицемерить. Или начитались трактатов, рекомендованных сначала Игроком, а потом Гверидиолом. Впрочем, его больше занимал Аврелий и его реакция. Растерянный Герцог был весь во внимании. Когда же ему задали вопрос, он не смог сразу ответить и повисло молчание.
  - Нет, Ваше Величество. Если вы сами утверждаете, что не являетесь леди, стало быть я не могу считать, что потерпел поражение от женщины. Прошу простить меня за сомнения. Ваше стремление похвально, - уверил он.
   - Ты прощен. Но теперь я бы хотела вернуться к идеалам, которые, как я уже утверждала, мне близки. Думаю, не нужно просить тебя оглянуться вокруг. Ныне в почете лицемерие, трусость, жажда наживы. Знатные господа, потомки рыцарей, превратились в изнеженных болтунов, вместо себя и отпрысков посылающих на войну наемников. Ради низменных удовольствий они готовы продать империю иноземцам. Так вот, я не намерена мириться. Я собираюсь возродить воинские идеалы. Вернуть почет воинской службы, заставить потомков славных рыцарей вспомнить, чья кровь течет в их жилах. Я полагаю, ты один из немногих, кто способен внести вклад в это благое дело, - она говорила столь решительно, будто и впрямь так считает.
  - Благодарю за доверие, Ваше Величество. Я готов сделать все от меня возможное, - воодушевленно уверил Аврелий.
  - Я знала, что смогу рассчитывать на тебя. Готова обрадовать тебя. Мне понравились твои предложения. Они способствуют достижению этой цели. Однако, как только ты их воплотишь, я назначу тебя маршалом лемского ополчения, - пообещала Императрица.
  - Благодарю, Ваше Величество, - выдавил из себя растерянный Герцог.
   Эрика не стала больше издеваться над Аврелием. Когда Герцог с гвардейцем ушли, Карл отправил Лютого прочь и достал шкатулку.
  - Ты что, правда, так считаешь? - уточнил он, чтобы развеять сомнения и приложился к порошку.
   Императрица вдруг рассмеялась. С трудом успокоившись, она все же ответила:
  - Не смеши. Если болвана невозможно убедить, следует воспользоваться его глупостью.
  - Я уже испугался, что ты спятила и решила восстановить рыцарство, - сыронизировал Карл, окончательно придя в себя.
  - Времена рыцарей прошли, но про воинские идеалы я не слукавила, - ошарашила его Эрика.
  - Но это же бесполезно. Торговать давно не позор для благородного. Позор - быть беднее иноземного купца простолюдина. Воевать ради чести пойдут только дремучие северяне. Остальным нужно золото и карьера, да и то, многие предпочтут поберечь свою задницу, - возразил маркграф.
  - Я знаю. Ты вообще слушаешь, что я говорю? Времена рыцарей прошли, но это не мешает на месте разрушенного замка построить дворец. Торговля и прочие дела, это прекрасно. Чтобы воевать - нужно золото. Но ведь должен кто-то воевать. Наемники - хороший вариант, но почему бы не расширить возможности? Мне плевать, за что будут воевать, за золото, за идею или за титул. Главное, чтобы воевали по моему приказу. Я не собираюсь гнать на войну всех благородных, но пусть северяне и тот же Лемский верят, что я вспомнила о былом. Пусть воюют за идеалы. Тем временем, якобы вспомнив о воинских идеалах, я намерена привлечь чернь. Отныне война предстанет возможностью подняться, заработать, получить почет и титул, - она ухмыльнулась.
  - Действительно. Не думал, что тебя так глубоко впечатлят аркадийские штучки. Помнится, сначала они тебя взбесили, - отметил маркграф.
  - Недели правления хватило, чтобы осознать, в своем упрямстве я уподоблялась узколобым глупцам, коих сама презираю. Куда разумнее, поучиться у врагов.
  - Прекрасная идея. Но что, если узколобый Лемский сочтет тебя демоном и задумает мятеж? - осведомился Карл, рассудив, что не мешало бы проявлять больше подозрительности. Чтобы Эрика вновь не обвинила его в беспечности.
  - Я прикажу отрубить ему голову. Не хочет по-аркадийски, будет по-имперски, - съязвила Эрика и более серьезно добавила, - Надумает роптать, это все равно проблема Аренского.
   ****
   Карл очнулся от дикой жажды. Сразу охватило недоумение. Только что он пил с Эрикой вино... Императрица предложила ему отметить поимку мага крови... Когда он успел заснуть? И вообще, почему так дерьмово? Вспомнив, что неплохо бы сначала понюхать порошок, маркграф разлепил глаза и осмотрелся. Не понимая, где он находится, он осознал, что привязан. Крепко...
  - Что за херня! - вознегодовал он, силясь понять, что произошло.
   Голос отозвался эхом. Никто ничего не ответил. Карл попытался собраться с мыслями, но то перемешались. То и дело вспоминался порошок. Казалось, это решит все проблемы, он все поймет и придумает как выбраться. Но увы, порошка не было. Зато постепенно начало приходить понимание, что произошло...
   Когда скрипнула дверь, Карл пялился в потолок, считая мгновения, чтобы не думать о порошке. Безумно хотелось понюхать, но одновременно не менее сильно было стыдно за это... Впрочем, стыдно было за все, что только можно. Попеременно одолевали ненависть к себе, стыд, желание умереть и пинчть порошок... Он повернул голову. Это была Эрика. Предположения подтвердились.
   Императрица молча подошла и осмотрела его.
  - Я напоила тебя зельем правды. Тебе сделали промывание, - мрачно бросила она.
   Карл отвел взгляд. Что объяснять, если все мысли перемешались?
  - Нет слов, - зло процедила Императрица, прошлась к факелу, подожгла дурман и развернулась к нему, - Но бить тебя бесполезно, поэтому придется подбирать слова, - она подошла ближе, затянулась дурманом и выдохнув, продолжила, - Тому, что ты сделал - нет оправданий, - она вновь приложилась к самокрутке.
   Маркграф закрыл глаза. Действительно, какие могут быть оправдания...
  - Молчишь... Верно, молчи, я и так все знаю. Ты сам учил меня, как правильно допрашивать под зельем. Признаю, не ожидала от тебя. Ты мало того, возомнил себя вправе решать за меня, вытворил все за спиной. Будто я овца, на чью волю можно положить хер. Еще и грязно обставил, выставив, будто после ночи со мной даже шлюха повесился. Захотел, чтобы я рассудила, будто на меня не польстится ни один мужчина. Ты что, правда считал, тогда я буду верна тебе? Болван! Мне класть, нравлюсь ли я как женщина. Я прекрасно понимаю, для большинства мои прелести сомнительны и принимаю это. Рейна я выбрала, ибо сочла его шлюхой. А что повесился, так сочла идиотом. Но ты своим поступком умудрился плюнуть в душу! Сам факт, что посмел такое сотворить, - Эрика вновь затянулась дурманом.
  - Прости, - не поднимая взгляда, пробубнил он.
  - Пошел ты! Не зря я считала, влюбленный идиот - хуже врага. От последнего хоть ждешь подлости. А тут... Тьфу, - она сплюнула, снова затянулась дурманом и затушила окурок об стол, - Про твои помыслы промолчу, сам все знаешь, герой любовник. Эта твоя любовь не оправдание, а лицемерное дерьмо хуже ненависти, - брезгливо увещевала она.
  - Это все порошок, - выдавил из себя Карл, на самом деле уже не зная, где порошок, а где, действительно, его желания и чувства..
  - Порошок только раскрывает истинные желания, избавляя от страха следовать за ними. Я знала, чего хочу и не боялась, у меня только улучшилось настроение. Я думала, с тобой будет также, сочла, ты заслужил ощутить счастье не только убивая. Оказалось, ты сам не ведал своих желаний. Увы, они куда омерзительнее, чем жажда крови.
   Маркграф слушал и понимал, она права. Судя по всему, теперь ему лучше умереть.
  - Я признаю вину и приму любое наказание. Даже смерть, - заявил он.
   В комнате повисло молчание. Эрика взяла еще одну самокрутку, прошлась к факелу, закурила. Время показалось вечностью. Впрочем, Карл только убедился, умереть - единственный выход. Императрица неспешно вернулась и уже встав рядом с кроватью, обнажила меч. Маркграф закрыл глаза. Вот и всё. Он ведь хотел умереть еще тогда, в Халларе, но Проклятый не давал ему. Эрика решит проблему...
  - Я не могу тебя казнить, - вдруг заявила она.
   Он открыл глаза, Императрица разрубила привязывающие его веревки и продолжила:
  - Несмотря на это дерьмо, однажды ты оказался первым, кто поверил в меня. Ты был мои наставником, потом стал другом. Ты был единственным человеком, которому я доверяла. Что же, ты преподал мне последний урок: никому доверять нельзя. Я не прощаю тебя как друга, но прощаю как доселе верно служившего мне подданного. Поэтому я дам тебе шанс и выбор. Первое - ты бросаешь порошок и продолжаешь служить. Мы не будем впредь поминать этот случай. Никаких извинений и оправданий я слушать не хочу. Обращаться ко мне будешь как к своему правителю, Ваше Величество и "на вы". Ко мне ты никогда больше не прикоснешься. Ах да, при дворе ты служить не будешь. Для начала, я дам тебе две недели прийти в себя, а потом ты отправишься на север по моему поручению, - она прервалась, чтобы вдохнуть дурман.
   Карл не знал, что и думать. Он уже был готов умереть, а тут...
   - Второй вариант - ты можешь продолжать нюхать порошок. В таком случае, ты будешь отлучен от двора, лишен титула и можешь идти на все четыре стороны, - она шагнула вперед, подойдя прямо к кровати, - Я поступлю глупо, отпустив столь опасного человека. Быть может, если ты встанешь у меня на пути, я еще пожалею и все равно убью тебя. Но сейчас я даю тебе выбор, - спокойно, но жестко поставила перед фактом Императрица.
  - Я брошу порошок и буду вам служить, Ваше Величество, - дрожащим голосом уверил маркграф, впервые в жизни будучи на грани истерики...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"