Который день стояла солнечная погода, потому Айрин не отказалась от предложения Герры сходить на послеобеденную прогулку в императорский сад. Принцесса настояла отправиться без гвардейцев. Убить она вряд ли решится, но ожогами обеспечит. Герцогиня как обычно согласилась. Еще бы, так можно говорить более откровенно, что леди Герре, к удовольствию Айрин, весьма нравилось...
Они встретились в холле перед парадной. Айрин отметила, что Герцогиня взяла зонтик. Родом с севера, она не жаловала солнце, утверждая, что оное дурно сказывается на её бледной коже. Принцесса полагала, той, напротив, не мешало бы хоть немного загореть. Скоро с Эрикой в бледности сравняется, но та альбинос, ничего не поделать, а Герре бы пошел легкий загар. Однако Ее Светлость была неумолима.
Герра была не чужда вкуса, однако как полагала принцесса, не по возрасту слишком упорствует в напускной строгости гардероба, прически и украшений. Герцогиня предпочитала закрытые старомодные платья времен Александра, с воротом по шею, расклешенными от плеч рукавами и юбкой с кринолином. Ткань только парча, причем в темных приглушенных тонах. Украшения Герра предпочитала из платины, инкрустированные рубинами или изумрудами. Сейчас на ней было надето темное зеленое платье, а волосы были подобраны в строгую прическу "без излишеств"
Сама Айрин, с тех пор, как умер Альдо, впервые вышла не в трауре. Она предпочла нежно розовое платье из шелка и шифона. Открытое, как нынче модно, однако не столь откровенное, ибо декольте и плечи все же прикрыты шифоном. Так же принцесса обошлась без пышной юбки, ей и раньше не нравилось множество нижних юбок, но приходилось носить. Теперь по указу Ей Величества все предписания на счет гардероба отменены, да и не в моде пышные юбки. Волосы принцесса велела уложить по аркадийским мотивам - в изящное сплетение из кос, украшенное живыми розами.
- Изумительное платье. Приятно видеть, что еще не все прониклись духом вульгарности, - отметила Герцогиня после того, как они обменялись приветствиями и последовали к выходу.
- Польщена. Ты тоже прекрасно выглядишь, - уверила принцесса с улыбкой, почти не слукавив. По её мнению, Герра выглядела мрачновато.
- Благодарю. Тебе очень идет снятие траура. Эрика правильно сделала, что озаботилась этим моментом, - заметила Герцогиня.
- Такого решение Священного Собора, - отметила она.
Вчера на Соборе было принято решение отменить предписание носить обязательный траур, оставив оный личным выбором вдовца или вдовы. Они еще какое-то время обменивались любезностями, однако миновав караулы и лестницу, перешли к более пространным беседам, кои вполне вписывались в формулировку "не для чужих ушей". Они последовали по триумфальной аллее к центральному фонтану.
Поначалу речь пошла про Священный Собор и новоизбранного Верховного Жреца Октавия. Пожалуй, именно Собор отвлек придворных от промывания костей опальному Петронию и распутнице Эстель. Придворные радовались, что Книгу Мироздания и молитвы привели к изначальному варианту, реформы Тадеуса отменили, в том числе начавшееся объединение Гильдии Магов и Ордена Света. Заодно отменили так и не созданную Инквизицию. У Айрин тоже был повод для радости, причем дело не только в трауре. Одну реформу Тадеуса оставили, речь шла о признании дара у женщин угодным Мирозданию.
На прогулке Айрин с Геррой предпочли обсудить нового Жреца. Они имели возможность познакомиться с Его Святейшеством на вчерашнем императорском ужине в честь открытия Собора. Умеренный в высказываниях добряк понравился большей части придворных, однако явно не угодил Ирским, что было заметно по крайне мрачному виду и так неприветливого Вахнутия. Чем тот недоволен, догадаться было нетрудно. На все претензии Вахнутия Октавий пристыдил его и призвал к терпению и молитвам за благочестие ближнего.
- ...Ирский не нашел поддержки, по сему был крайне зол, - закончила свои разъяснения Герра.
- Прекрасно, что хотя бы кто-то осадил безумное рвение. Эрика и Валенсий озаботились прекрасным жрецом, который понимает, что нельзя насильно вынудить к благочестию, - отметила Айрин.
- Жрец понимает, что должен делать. Я уверена, Эрика и Валенсий озаботились, чтобы Орден Света возглавил расчетливый лицемер, - заговорщицким тоном заявила Герцогиня.
- Вы, действительно, думаете, Его Святейшество просто играет? - искренне изумилась Айрин.
- Конечно, в это трудно поверить, но логика происходящего вела именно к такому исходу. Я не осуждаю Ее Величество и Его Светлость. Нынче непростые времена, и Орден Света нужно держать под контролем, - со знанием дела уверила Герцогиня.
- Да, но ведь невозможно столько лет постоянно врать? Лицемер не поднялся бы выше обычного жреца, - возразила принцесса.
Вскоре она об этом пожалела. Герцогиня разразилась долгими пояснениями, почему это не просто возможно, а напротив, невозможно, чтобы наверх выбился истинный умеренный жрец. Айрин слушала и мысленно изумлялась. Герра в своем стремлении поумничать порой доходит до откровенной паранойи. Айрин в итоге предпочла признать свою наивность, и перевести разговор на более волнующую тему.
В дальнейшем речь пошла про Ирских и беспредел, который те позволяют себе устраивать. Полку егерей прибыло, их больше двух десятков. Причем, Императрица с канцлером ничего не могут с ними сделать. Эрика отклонила прошение, однако Вахнутий собрал морализаторов и не дает покоя придворным. Причем, все по закону. Вызывать на поединки, пусть даже за распутную болтовню, не запрещено. Как не запрещено в личных беседах между придворными выказывать свои мысли.
Айрин никто не трогал, Ирские её опасались. Болтовня о разврате, борделях и оргиях её тоже не интересовала. Однако Вахнутий добрался до театра, поэзии и живописи. Вот чем ему не нравится искусство? Мало того, из-за Ирских отлучили от двора Тинатиэля, с которым они сдружились на почве претензий к его отцу Де Стенку. Юноша оказался не таким уж дураком, каким она его считала раньше. Но особенно непонятна была лютая ненависть Ирских и особенно Вахнутия к мужеложцам. Разумеется, тут не Аркадия, где оное в порядке вещей, но зачем требовать смертную казнь? Изверги...
Герра во многом была согласна, однако полагала происходящее оправданным злом во благо мира и, что удивило, порядка при дворе.
- ...Айрин, всё не так страшно, как тебе кажется. Во всем есть положительные моменты, - увещевала она.
- Герра, я понимаю, ты опасаешься за свое герцогство в случае мятежа, но что в этом хорошего? Придворные запуганы! Эти грубияны позволяют себе оскорбления даже в сторону леди. Вскоре все, кто не владеет оружием или магией, не смогут даже слова сказать, - изумилась принцесса.
- Не думаю, что право обсуждать бордели и оргии достойно защиты с оружием в руках. Что до оскорблений, оные звучат не в сторону леди. Ты полагаешь, Эстель со своими нарядами и распутным поведением достойная наставница придворных леди? Так это еще никто не знает, что она бывшая шлюха, - вознегодовала Герра и нервно осмотрелась.
Герцогиня уже успела ей поведать много сведений, касающихся былого и настоящего Эрики. Даже факт, что Ее Величество неравнодушны к оргиям. Помимо прочего Герра рассказала, кто такая Эстель на самом деле. Все по секрету, разумеется.
- Теперь её можно назвать куртизанкой, - с улыбкой отметила Айрин.
- Куртизанка, это дорогая шлюха, суть одна. У вас в Аркадии привычно присутствие куртизанок при дворе, однако здесь это неуместно, - возразила Герцогиня.
- Пусть так, но разве до Эстель было иначе? Треть придворных леди, не считая прочих, были еще теми куртизанками. За полгода я достаточно узнала.
- Как минимум, все происходило не настолько открыто. Теперь Эстель подет дурной пример. Собрала вокруг себя шайку шлюшек, сплетничают, всех обсуждают...
- Мы сейчас заняты тем же, - с иронией отметила принцесса.
То, что леди Герра не в ладах с Эстель, секретом не было. Видимо, в этом дело.
- Пусть так, но они дошли до того, что болтают про свои подвиги. Перед кем ноги раздвинули и какие подарки получили! Раньше хотя бы прятались, ведь если всплывало, могли с позором отлучить от двора. Теперь за такое еще и похвалят, - продолжала ворчать Герцогиня.
Действительно, Эрика изъяла из церемониалов все упоминания о моральном облике. Тем же придворным леди, главное, никого не травить, не воровать, не плести против Её Величества заговоры и не устраивать в её присутствии истерик. Ах да, нужно еще выполнять служебные обязанности вроде присутствия на пирах и редких церемониях, что девицам скорее в радость. В остальном - полнейшая вседозволенность. Наряжаться можно как вздумается, услаждать похоть с кем взбредет, наверное, даже душу Проклятому продать не возбраняется. За неподобающий моральный облик в обитель не отправят, не выгонят и даже недовольного отца пошлют куда подальше. По этой причине взбеленились не только Ирские. Несколько господ порывались забрать дочерей, однако те домой не захотели.
Впрочем, наивно полагать, что все леди дружно возлюбили Эрику. Некоторые и впрямь в восторге, но все чаще звучат иные претензии. Без ложки дегтя не обошлось. За свободу, оказывается, нужно платить. Жаловаться нынче можно только на изнасилования, оскорбления, избиения и кражи. Приходить и рыдать, что господин совратил, а обещал жениться, себе дороже. Одна придворная леди попробовала, и была послана с предупреждением. Недавно же к Эрике обратилась Мариса с бременем, мол канцелярист её обрюхатил. Та надеялась, Императрица заставит сластолюбца жениться. Ответ шокировал весь двор. Думать надо, зелье от бремени пить, например. Если ума нет, кто ей виноват. Никого заставлять жениться она не будет, с бременем же пусть делает, что хочет, вытравливает или бастарда несет... Заодно, будет другим уроком.
Такая свобода многим не понравилась. Причем настолько, что стали поминать времена при Миранде. Та, бывало, могла вынудить господина жениться. Айрин было жаль Марису, но в данном случае она была на стороне Эрики. Действительно, думать надо, прежде чем уши развешивать и возлегать. Аркадиек именно так и воспитывают. Другое дело, здесь свои нюансы. Большая часть придворных леди понятия не имели, как это - думать. Их учили церемониям, танцам, пению и послушанию, а вот думать не учили. В этом смысле Эстель выполняла свою роль, наставляя девиц не только как соблазнять господ, но и бдить, дабы без последствий. Увы, не все прислушались...
- Герра, так было всегда. Запреты и нужда скрываться только повод для интриг. Скольких невинных подставили и выгнали якобы за дурной моральный облик? По-моему, ничего плохого не происходит. Если кому-то хочется быть куртизанкой, это их выбор. Леди Эстель ведет себя довольно смело, но насколько я знаю, она никого не заставляет уподобляться ей, а юных леди учит весьма полезным вещам, - возразила Айрин.
- Умения соблазнять господ, выпрашивать подарки и предаваться похоти без последствий ты полагаешь полезными вещами? - изумилась Айрин.
- В Аркадии юных леди этому учит матушка либо наставница, - напомнила принцесса.
- Здесь не Аркадия, а дело не только в Эстель. Скажи, ты хочешь, чтобы при дворе творилось непотребство, как в Небельхафте? - она заговорила тише, - Если бы не Ирские, Эрика давно бы устроила оргию.
- Пусть устраивает. Лично я участвовать не намерена. Сомневаюсь, что Ее Величество будут заставлять, - отмахнулась Айрин.
- Но многие ли посмеют отказать правителю? К тому же, сегодня не станет, а если завтра войдет во вкус? - не унималась Герцогиня.
- По-моему, ты драматизируешь. Её Величество не опустятся до принуждения. Если у кого-то не хватит ума понять, что отказ ничем не грозит, пусть идут на оргию. Это не повод поддерживать безумие. Ладно разврат им не нравится, но причем здесь искусство? Чем театр не угодил? - искренне возмущалась принцесса.
- Айрин, дело ведь не в искусстве, а в его покровителе Тильском, развратнике и сластолюбце. Я не утверждаю, что Ирские полностью правы. Их отношение к женщинам, например, весьма дремуче. Однако есть нюанс, они все равно не добьются всех требований, зато удержат прыть Ее Величества в стремлении превратить дворец в бордель. На то есть Честь Империи, в конце концов. Кто хочет, пусть посещает, но зачем смущать приличных людей? - распалилась Герра.
- Если Ирским потакать, аппетиты могут возрасти. Сегодня нельзя надеть откровенное платье, а завтра - трапезничать за общим пиром. Вахнутий невменяем в своем рвении, - настаивала Айрин.
- Едва ли ему позволят, а если Её Величество пустится во все тяжкие, уже не спрячешься. Ты не знаешь Эрику, как знаю я. Что творилось в Небельхафте, сам Проклятый, наверное, смутился. Возможно, просто так заставлять не будет, зато в качестве наказания точно не побрезгует. Как и от большой любви. Еву она вынуждала к оргиям, между прочим! Та повесилась, не выдержала. Зачем такой разврат при дворе? Дворец, это не бордель. Если не будет Ирских, кто удержит Эрику в её рвении? Игрок сам тот еще развратник! Мужеложец, каких мало, - негодовала Герцогиня.
- Откуда ты знаешь, что Игрок мужеложец? - поинтересовалась Айрин.
Принцесса в числе прочих не знала истинного облика Игрока. Подумалось, быть может, Герра знает. Учитывая её болтливость, вдруг расскажет. Ожидания оправдались, Герцогиня помялась, но в итоге не выдержала. Впрочем, толку от рассказа не было. Герра уверяла, что Аренский и есть Игрок. Смешно... Мало того, стоило усомниться, пришлось выслушать множество аргументов, якобы доказывающих её правоту.
- ...Теперь подумай, что будет, если Эрику с Игроком никак не ограничивать?
Герра все же вернулась к уже наскучившей Айрин теме. Лучше бы про Игрока спорили...
- Возможно, дело в моем аркадийском воспитании, но я не думаю, что куртизанки и мужеложцы это плохо. Что до оргий, я уверена, нам бояться нечего, - в этом вопросе Айрин согласиться не могла.
Лучше пусть Эрика устраивает оргии, чем Вахнутий продолжает всех запугивать. Как бы не вышло, чтобы Ирские потребовали её отъезда. В первом случае за себя она могла не опасаться...
Принцесса могла с уверенностью утверждать, будь Императрица склонна к насилию, давно бы уже вынудила её. Она прекрасно видела, как Эрика похотливо смотрит. Поначалу она, действительно, опасалась, та прикажет возлечь. Тревога оказалась напрасной. Императрица даже не намекала. Поначалу принцесса было сочла, у демона есть что-то человеческое. Смущение, хотя бы. Однако причина оказалась в ином. Герра многое рассказала про Эрику и её предпочтения, а прочие слухи и события с Евой лишь подтвердили догадки. Распространение при дворе идей из аркадийского трактата Никмиэля, еще одно доказательство.
К ней в руки этот труд попал тоже неслучайно. Едва ли трактат впечатлил, скорее он возмутил неприкрытым лицемерием. Ничего против любителей оргий и сношений из любви к искусству Айрин не имела. Пусть люди занимаются, чем хотят. Главное, без неё. Однако именовать неприятие верности самым великим чувством, еще и прикрываясь именем Великой Матери, попросту святотатство. Тем не менее, возмущалась она недолго. Сам факт, что Императрица сунула ей трактат, окончательно успокоил.
Ясно, что Эрика хочет возлечь с ней, а то и вовсе приобщить к оргиям. Ни то ни другое принцессу не прельщало, но если та подсовывает трактаты, значит, хочет по-хорошему. Причем, в её личном понимании. Ее Величество весьма самоуверенны, отказ её не смутит. По её логике на это человек имеет право. Однако Императрица не просто не способна к любви, но и беснуется от всего, что с этим связано, как демон от священной воды. Более всего Эрика опасается, что... к ней испытают чувства.
Конечно, трудно поверить, что такое возможно, особенно в случае крайне самодовольного человека, не ведающего смущения, но тем не менее, Императрица сама признала этот факт. Айрин во время очередной беседы восхитилась идеями трактата и посокрушалась, что увы, никогда не сможет смерить самолюбие, дабы "познать божественную любовь". Эрика посочувствовала, похваставшись, что у нее получилось. На том и поговорили. В любом случае, можно было праздновать победу и не опасаться приглашения на оргию. Даже у демона есть слабости, главное правильно их использовать.
- Пусть ты аркадийка, но намерена остаться здесь. Тебе нужно привыкать к здешним порядкам. Надеюсь, ты скоро поймешь мои чаяния, - с надеждой заметила Герра.
- Возможно. Кстати о порядках, ты сегодня идешь в фехтовальный клуб? - поинтересовалась принцесса, решив окончательно сменить тему.
- Разумеется. Как я могу такое пропустить? Гверидиол впервые как вернулся надумал почтить клуб вниманием. Вахнутий с Ирскими потирают руки, - оживилась Герра.
- Полагаю, потирают руки не только Ирские. Сегодня туда многие собираются. Прямо как раньше.
- Думаю, даже больше людей придет. Пахнет жареным, - согласилась Герцогиня.
- Поэтому я тоже решила сходить. Могу ли я составить тебе компанию? - с энтузиазмом спросила Айрин.
- Раньше тебе не нравились такое зрелища, - насторожилась Герра.
- Раньше там были просто тренировки, а тут... интересно посмотреть, как Вахнутий огребет. Хочу позлорадствовать, - заявила Айрин, почти не слукавив.
- Не факт, что огребет именно Вахнутий, - возразила Герцогиня.
- Как минимум, есть надежда. Ты сама говорила, граф ничего просто так не делает. Наверняка, он что-то задумал, - предположила принцесса.
- Верно. Гверидиол не зря надумал отвлечься от беспредела, который он устраивает в Ремесленной округе, - Герра в который раз не удержалась, дабы не съязвить на счет Гортензия.
- Насколько я знаю, между гильдиями вспыхнули конфликты, а граф пытается навести порядок, - возразила Айрин, намеренно не выказывая понимания.
Разумеется, она давно прекратила строить из себя крайне возвышенную особу, однако в некоторых вопросах предпочитала не умничать.
- Все передрались стараниями графа. Он бесчувственный, подлый человек, мерой дел и слов которого является золото и самолюбие, - поставила перед фактом Герра.
- Ты несправедлива к его милости, - не смогла смолчать Айрин.
- Я в отличии от многих, именно справедлива к нему. Он хладнокровно и трусливо убил отца и брата. Да, об этом уже почти забыли, хватает поводов для беспокойства, но это не отменяет факта, - возмутилась Герцогиня.
- Снова ты за своё. Пойми же, Гамидий был немолод...
- Я не верю в такие совпадения, - настаивала Герра.
- А я не верю, что его милость пошли на такое. Самолюбие, которое вы сами ему вменяли, не позволило бы, - заявила Айрин, хотя на счет поединка сомневалась не меньше.
Правда, она полагала, это решение Императрицы. Вполне в духе Эрики. Айрин достаточно узнала про графа, чтобы понять, тот скорее выпил бы яду, чем добровольно так себя опозорил...
- Толку от самолюбия в Бездне? Дело не только в поединке, - она заговорила громче, - Это лишь один из моментов, показывающих его не с лучшей стороны! Неужели даже после мерзкого поступка графа в отношении Марии, ты не поняла, что он за человек? - недоумевала Герра.
- Мария блаженная дура. В её духе отправиться в Надежду, - Айрин не удержалась от улыбки.
Факт, что граф, наконец, избавился от глупой толстухи, не мог не радовать. Она не верила в измышления Герры, будто бы Гортензий решил поиздеваться над Марией, а ради репутации нарочно отдал крупное пожертвование обители Альвы, а потом дал столько же в обитель Надежды, чего, к слову даже не требовалось.
- Но разве вас не вынуждает задуматься бесчеловечное отношение к супруге? Ладно, женился по расчету. Ладно бы просто игнорировал её любовь. Сердцу не прикажешь. Однако он оскорблял и поливал её грязью перед всем двором, - не унималась Герра.
- Она вела себя глупо. Ее оскорбляют, а она всё равно лезет со своей любовью. Может ей нравилось? Ну, как Велльскому, - принцесса рассмеялась, припомнив рассказ Герры про пристрастия Карла к порке и оскорблениям.
- Это не смешно. Ей это не нравилось, она страдала, - возмутилась Герра.
- Наверное, ей нравилось страдать. Герра, мне надоело обсуждать эту дурочку. Сколько раз ты возвращаешься к этому разговору? - возмутилась Айрин.
Герра еще после пира сочла нужным предостеречь её, разразившись потоком негодования в сторону графа. По ее словам, "Гверидиол упал в её глазах как мужчина" в ночь пожара в подвале. Виной тому стала его ссора с Марией из-за сюртука. Вместо того, чтобы не вынуждать нервничать супругу в тягости и надеть сюртук, тот прилюдно оскорбил несчастную последними словами. Пока Герра успокаивала супругу графа, та излила ей душу. Герцогиня оправдывала скудоумное поведение графини любовью и рассказом матушки Гортензия, которая стребовала с нее обещание заботиться о супруге.
Айрин едва ли прониклась предостережениями. То, что Мария невменяема, знал каждый полотер. Гортензий её не убил, это уже говорит о его выдержке. Принцесса сочла, Герра, которая сама страдает от холодности и безразличия супруга, просто прониклась страданиями глупой Марии. Однако выслушивать это ей уже надоело. Особенно если учесть, что предостерегала не только Герцогиня.
Аренский уверял, Гортензий извращенец ибо связывает своих содержанок, иногда причиняет им боль, а порой подкладывает под своих людей. Впрочем, главное, Эрика будет недовольна ибо сама неравнодушна к графу. Герцог Тильский пытался её убедить, что граф черствый и далекий от искусства человек, поэтому "никогда не оценит тонкость её натуры" Айрин могла только иронизировать с таких предостережений. На изверга Гортензий не похож, он даже свою супругу ни разу не ударил. Зачем Аренский несет вздор, ясно. Игрок определенно желает выдать её замуж за своего человека, не исключено, что за Феодора. Вот Тильский и старается, причем, не отвлекаясь от Эстель и лицедеек.
Что до Эрики, на графа она, действительно посматривает. Другое дело, та её даже не предостерегала. Императрица даже ревновать графа не будет, в ее демонском понимании это ниже достоинства. Максимум, Эрика попробует возлечь и приобщить графа к оргиям. Что же, её воля, а Гверидиол, по слухам, достаточно сластолюбив. Однако это не повод отказываться от планов. Айрин собиралась сделать так, что его милость даже думать забудут про оргии. Едва ли её вели чувства. Довольно с неё Кадмиэля. Теперь только расчет.
Принцесса прекрасно понимала, во многом её дальнейшая жизнь зависит от удачного замужества. Эрика пообещала, что не станет неволить в этом вопросе, однако неизвестно, что будет завтра или через год. Айрин была уверена, если это будет выгодно, Императрица заберет свои слова обратно, либо же вовсе отправит её в Аркадию. Однако с тех пор, когда она мечтала о возможности вернуться, многое изменилось.
После пожара Эрика смягчила нрав. Едва ли благодаря её поступку, просто так сложилась ситуация. Императрице стало безразлично, покинет ли она Антарию или останется. Эрика сочла, что вмешательство Аркадии в войну все равно неизбежно. Так же она дала понять, что не видит смысла поминать былое, других проблем хватает. Все бы ничего, вот только сама принцесса возвращаться передумала. Факты, которые предстали перед ней, говорили об одном - отец лгал ей от начала до конца. Верилось с трудом, но увы, доказательства были слишком очевидны и раз за разом срывали пелену с глаз.
"Тебе предстоит важная задача - предотвратить войну", - не раз принцесса вспоминала сказанную отцом фразу и ощущала себя обманутой.
Отец своими интригами поверг половину Миории в кровавый хаос. Снабдил иноземцев оружием, которое в самой Аркадии было под запретом. Зачем? Чтобы втянуть аркадийский народ в бойню. Плевать на заветы Великой Матери. Никто на королевство нападать не собирался, аркадийские купцы окучивая варваров, были самыми богатыми в Миории. Тем не менее, Даниэль положил годы, чтобы добиться ужасной цели. Ещё в Аркадии до Айрин доходили слухи, но отец преподносил все так, будто это происки жаждущих воевать олигархов - богатых дельцов, заправляющих в Сенате - совете благородных. Да и как не верить отцу? Конечно, ей хотелось верить ему, он всегда выделял её ум и проницательность, уверял, что у нее особая роль.
Что в итоге? Всё ложь. На деле - она просто разменная монета, которую отец использовал, отправив к варварам под присмотром Кадмиэля. Де Стенк тоже хорош. Пусть обвинения в принуждении к близости злая шутка Эрики, а Кадмиэль в итоге пошел против Даниэля, однако он продолжал обманывать её даже когда клялся в любви... Айрин понимала, политика без лжи не обходится, и в этом смысле аркадийцы отличаются от варваров лишь тем, что ложь первых куда изощереннее. Только одно дело, когда лгут враги, соперники, даже союзники, другое - когда обманывают отец и возлюбленный.
Помимо прочего, принцесса солгала бы себе, если бы не признавала, её волнует собственное будущее. В Аркадии ей придется стать высшей жрицей и до конца жизни играть роль возвышенной дурочки. Если она вернется, Даниэль поступит исходя из традиций. Айрин, в отличии от сестер, знала, так поступают во избежание конфликтов между вероятными наследниками. Посвящение принцесс в жрицы вошло в традицию три столетия назад после смуты, длившейся два десятка лет. Другое дело, толку от этого понимания...
Грешна ли она в своих помыслах? Едва ли. Посвящение принцесс в жрицы - политика, а не воля богини. Её попытка предотвратить участие Аркадии в ненужной войне будет более угодна Великой Матери, чем неискреннее посвящение в жрицы. Айрин не хотела способствовать планам отца, напротив, она готова была сделать всё, чтобы сорвать их и остаться. Пусть здесь варвары, но зато она сможет наслаждаться придворной жизнью, выйти замуж, родить дитя и, что немаловажно, иметь кое-какое влияние.
Обстоятельства оказались на её стороне. Эрика тоже заинтересована в срыве планов Даниэля. Империи хватает с кем воевать и без аркадийцев. Айрин сама предложила идею. Императрица была уверена, эту войну можно лишь отсрочить, но тем не менее, согласилась попытаться. Но как быть, если ситуация изменится? Если Эрике станет выгодно избавиться от неё? Айрин была уверена, Императрица недалеко ушла от Даниэля, это напрочь бесчувственное существо, которое сделает все ради цели. Сокрушаться нет смысла, она готова иметь с ней дело, однако сидеть сложа руки не собиралась.
Принцесса решила озаботиться своим будущим сама. Тем более, появился подходящий вариант - внезапно поднявшийся граф Гортензий Гверидиол. Приближенный Императрицы, общие особенности с магией, наверняка, у них не просто так. Богат, предприимчив и в перспективе будет достаточно влиятелен, чтобы при случае настоять на своем. Довольно привлекателен, дабы возлегать с ним. Умен, образован, даже знает аркадийский, что для варвара редкость. Не трус, даже героем стать умудрился. Женат? Не проблема. При дворе все уже понимали, куда отправится глупая наседка Мария. Выйти замуж за Гверидиола мечтают почти все придворные леди? Прекрасно, пусть глупые стервы подавятся от зависти.
Она была уверена, проблем не возникнет. Гортензий еще в бытность казначеем украдкой раздевал её глазами, а с его честолюбием один её титул чего стоит. Поначалу все шло, как полагается. Прогулка на пиру, её напутствия перед поединком, потом была прогулка в саду. Его милость были учтивы, но холодны. Айрин сочла, тот просто в дурном расположении духа, что неудивительно, учитывая обстоятельства. Увы, дальше все старания сошли на нет. Гверидиол в свои редкие визиты ко двору даже не соизволил увидеться. Два раза они увиделись случайно, тот был учтив, но не более, чем с прочими леди...
Поначалу это вызывало недоумение, но как ни странно, еще сильнее распалило её рвение. Зря что ли ей давала наставления лучшая куртизанка Аркадии? Даниэль нанял ей в наставницы куртизанку Этельмарин за два года до отправки в Империю. Пояснил, она должна знать, как найти подход даже к варвару. Поначалу Айрин оскорбилась. Быть жрицей любви и даже высшей из них - куртизанкой, честь для плебейки, но не для особы королевской крови. Однако отец умел убеждать. Впрочем, за это принцесса зла на него не держала. Зато теперь она могла утверждать, что знает о мужчинах больше, чем многие леди...
На вчерашнем пиру граф пробыл недолго и через час ушел. Однако принцесса отметила один момент, его милость были подчеркнуто холодны с ней и едва не избегали. Стало быть, не плевать. Почему он так себя ведет? Не суть. У неё уже был план напомнить о себе так, что граф не останется равнодушным. Ради такого можно даже сходить в фехтовальный клуб...
****
Чем Айрин никогда не интересовалась, так это фехтованием. В Аркадии благородные девы полагали недостойным занятием смотреть на "жестокую плебейскую забаву". Для патрициев, которые по большей части являлись высшими магами стихий, фехтование считалось баловством для поддержания формы наравне с гимнастикой, плаванием или играми с мячом. В Империи всё оказалось иначе. Раньше придворный клуб фехтования никогда не пустовал вечерами. Впрочем, сегодня тоже.
Зал был столь большим, что могли тренироваться десятки пар. Его освещали множество факелов и свеч, в том числе на люстрах. У стен стояли диваны и стулья для отдыха и желающих посмотреть. Поодаль по углам караулили факельщики, гвардейцы и лакеи господ. Компанию принцессе составила только Герра. Они сразу заняли подходящее для наблюдения место - диван напротив центра зала, где собралось по большей части егермейстерство: Ирские во главе с Вахнутием.
Остальные почти три десятка служащих со всех ведомств скучковались в другом конце зала. Там же болтались телохранители Императрицы - бароны Лютый и Зак, а также командир гвардии Императрицы барон Гарри Альгранд. Как отметила Герра, раньше они тренировались с Ирскими, но в свете последних событий предпочли другую компанию. Ближе к сановникам коротали досуг не меньшая толпа леди и господ, судя по одеянию, пришедших явно не фехтовать. Вместе с Айрин и Герцогиней пришли еще десяток леди, видимо, опасались, что Вахнутий их выгонит, однако они предпочли уйти к толпе.
Айрин тоже намеревалась побыть там, однако Герра настояла, так будет удобнее наблюдать за грядущим представлением, которое может начаться в любой момент. Впрочем, как полагала принцесса, дело было скорее в нежелании Герры общаться с прочими леди. Герцогиня искренне считала их глупыми, те, впрочем, в долгу не оставались, именуя Герру в лучшем случае змеей. Причем, её сторонились не только леди, но и господа. В том была во многом вина самой Герцогини, очень уж ей нравилось умничать и спорить. Пусть в рамках церемоний, однако, по мнению Айрин, порой она перегибала палку.
Тем не менее, пообщавшись ближе, принцесса уже не могла считать её змеей. Герра и сама страдала от всеобщей неприязни. Герра искренне считала, её не жалуют из-за ума, а строить из себя дуру ниже её достоинства. Попытки объяснить, что дело не только в этом, ни к чему не привели. Тем не менее, в какой-то мере она оказалась подругой по несчастью. Никто ей в лицо дурного не говорил, но все держались строго в рамках церемоний, а за глаза шептались...
Собравшиеся живо беседовали, краем глаза наблюдая за парой желающих проявить мастерство. По большей части отвлекались от болтовни только чтобы поприветствовать пришедших. Как пояснила Герра, раньше здесь было так же, все приходили болтать, дрались максимум по два, а то и по разу. Ирские в этом смысле завели свои порядки, которых даже сейчас придерживались. Айрин присутствовала в клубе уже полчаса с самого открытия собрания, поэтому её удостоили вниманием почти все, кто хотел и, наконец, оставили в покое, дав возможность смотреть, не отвлекаясь. Как ни странно, зрелище показалось ей весьма интересным. Правда, интересовало ее не фехтовальное мастерство, скорее любопытно было наблюдать за толпой Ирских.
Они не переставали поражать принцессу. Дело даже не в грубости, после Эрики её уже ничего не удивляло. Вызывали недоумение их странные порядки. Стоило Вахнутию заговорить, все замолкали, даже если тот обращался не ко всей толпе. Мало того, все постоянно оглядывались на него. Будто он император. Притом, не сопливые же юнцы, а зрелые мужчины. Зато теперь Айрин было предельно ясно, отчего граф не поладил с родней. Гортензий при всем умении лицемерить и хитрить на её памяти никогда так не пресмыкался. Здесь же, не вовремя не замолчал, когда старший рода изволил открыть рот - получи немилость. Даже отречься не грех.
Впрочем, особенно её удивил Вахнутий. Сегодня Ирский даже себя превзошел. Нервный, дерганый, бешеный какой-то. Рявкает на свое стадо, все ему не так. На неё с Геррой постоянно косится. Правда, молчит. Ей Ирские никогда ничего не говорят. Как и прочим леди в её присутствии. Тем не менее, Вахнутий будто с цепи сорвался. Видимо, или Октавием недоволен, либо она с Геррой его так раздражают.
Разумеется, пришла она не ради Ирских и даже не ради предполагаемого конфликта. В числе прочих, Айрин то и дела бросала взгляд на дверь. Где запропастился виновник её прихода? Она, между прочим, надела красное шелковое платье. Насколько она знала, графу нравится этот цвет. Герра, тем временем, принялась шепотом рассуждать, что у неё нехорошие предчувствия.
- Не нравится мне все это. Надеюсь, граф не придет, - обеспокоенно бросила Герцогиня.
- Все будут разочарованы. Должен прийти, - возразила Айрин.
- Айрин, мне, действительно, кажется, это всё плохо закончится. Тебя ведь интересует граф, не спорь. Ты могла бы его отвлечь? Например, сказать, что у тебя к нему срочное важное дело. Серьезная проблема. Пусть он уйдет с тобой в сад, а я поговорю с канцлером, - ошарашила её Герра.
Принцесса в недоумении задумалась. Вообще-то она и так собиралась поговорить с графом. Причем, под предлогом проблемы. Конечно, не сразу, но все-таки. Герра, видимо, опасается, что Гортензий спровоцирует Вахнутия. Айрин не знала, как лучше поступить. В любом случае, сразу соглашаться, значит, себя выдать.
- Но что я ему потом скажу? - растерянно спросила Айрин.
- Что угодно, - нервно бросила Герра.
- Я не могу отвлечь человека якобы делом жизни и смерти, а потом рассказывать ему про театр, - вознегодовала принцесса.
Герра задумалась. Айрин даже стало любопытно, что та посоветует.
- Скажи, ты опасаешься, что Эрика отправит тебя в Аркадию. Ну, якобы слух дошел, что пришло послание Даниэля, о котором придворные не знают, - выпалила она.
- Какое послание? Я ничего не знаю, - испугалась Айрин.
- Нет никакого послания, как минимум, я ничего не знаю. Просто солги, что слух был. При дворе всякое болтают. Императрица занята, ты опасаешься её беспокоить, решила обратиться к нему, - напутствовала Герцогиня.
"Неплохая идея. Почему бы не приплести ко всему прочему?" - задумалась Айрин.
- Я попробую, но граф может не согласиться, - предупредила она.
Гортензий оказался легок на помине. Он явился в компании лакеев с поклажей. Волосы он собрал волосы в пучок и был уже одет в тренировочный костюм, напоминающий воинский. Таким его Айрин увидела впервые. Даже на парад и поединок он являлся в придворном одеянии. Она отметила, ему очень даже идет...
Разумеется, для начала Гортензий почтил вниманием её с Геррой. Впрочем, дальше приветствий ничего ему сказать не удалось. Вахнутий, едва граф вошел, переменился в лице, вытаращив на него глаза, будто хищник на жертву.
- Ваша милость, прошу прощения что отвлекаю, но раз мы в фехтовальном клубе, как на счет вместо досужих бесед показать свои выдающиеся умения? - громогласно и с явным оттенком пренебрежения бросил Ирский.
Вскоре все умолкли. Стадо Ирских, потому что говорит старший, остальные - за этим и пришли сюда.
- Прошу прощения, - бросил он и обернулся, - Именно для этого мы и собираемся в клубе. Какое оружие предпочтете? - уточнил граф, направляясь к Вахнутию.
- Проклятье, - шепнула Герцогиня.
Айрин ничего не ответила, предпочитая наблюдать.
- Утверждают, вы мастерски орудуете мечом и кинжалом. Многие до сих пор сожалеют, что не довелось узреть ваш последний поединок, - самодовольно заявил Ирский.
- Это был обычный поединок, который очень быстро закончился, - снисходительно ответил граф, тут же добавив, - Но если вы хотите предложить мне тренировочный поединок с мечом и кинжалом, я не против.
- Я бы предпочел на условиях, что и на том поединке: я с двуручным мечом, вы - соответственно, - с долей издевки Вахнутий.
Гортензий возражать не стал. Смотреть подтянулись как леди, так сановники из другой кучки. Еще бы, пожалуй при дворе не осталось ни одного человека, кого бы не посетили сомнения на счет поединка графа с братом. Пусть прошло время, но тем не менее. Вахнутий тоже не зря предложил такие условия. Едва ли это просто интерес. Ирский считает, что хорошо владеет двуручным мечом и явно хочет доказать невозможность заявленной победы...
Лакеи принесли тренировочное оружие. Гортензий как обычно улыбался, чем, пожалуй, даже сейчас раздражал вечно хмурых ирийцев. Первым начал наступать Вахнутий. Закончилось все неожиданно быстро. Айрин даже толком ничего не успела понять. Граф увернулся несколько раз, но в итоге приставил к горлу противника кинжал.
- Как-то так, - с улыбкой прокомментировал он, опуская кинжал, - Может, со стороны увидеть хотите?
- Обойдемся без показухи, я все понял. Поменяемся оружием? - подчеркнуто грубо предложил Ирский.
- Давайте, так даже интереснее. Мы будем почти в равных условиях. Я не очень хорошо обращаюсь с двуручным мечом, ибо почти не обучался владению им, - предупредил граф.
Он вел себя так, будто бы это просто дружеская тренировка. Вахнутий ухмыльнулся.
- Как же так? Ириец, а вы, пусть и отреклись, все же ириец, и не умеете обращаться с традиционным ирийским оружием, - злорадно бросил он.
- В бытность жизни в Ирии я был не годен даже для послушания в храме, не говоря уже про обучение фехтованию двуручным мечом. Странно, что вы не осведомлены. Пионий много болтал, да и покойные Гамидий с Маурием не молчали, - с той же улыбкой недоумевал Гортензий, явно сделав вид, что не заметил издевки.
- Все я осведомлен! - зло выпалил Вахнутий и уже спокойнее, но сквозь зубы добавил, - Я к тому, почему потом не научились?
- Ну, во-первых, осваивать все виды железяк у меня не было времени. Придворную службу и дела никто не отменял. Во-вторых, другое оружие мне понравилось больше. Не так быстро становилось дурно при тренировке. Ну там припадок удушья, прочее дерьмо. Не суть, - добродушно объяснился Гверидиол.
- Вы издеваетесь? - почему-то вспылил Ирский.
- Нет. С чего вы взяли? Думаете, лгу? - удивился граф.
- Не лжете, а хвастаетесь тем, что здесь никому не интересно! - рявкнул Вахнутий.
- Чем хвастаюсь? Удушьем? Или недостатком времени на тренировки? Я вас не понимаю, - пожал плечами Гортензий.
Господа и леди в недоумении переглядывались, они тоже ничего не поняли. Даже Ирские недоумевали. Айрин тоже не могла взять в толк, чего Вахнутий взъелся. Граф вел себя предельно учтиво, ничего оскорбительного не сказал. Напротив, делал все, чтобы сгладить конфликт. Не зря Ирский сегодня какой-то бешеный. Точно повод ищет придраться, а за неимением такового высасывает его из пальца.
- Раз не понимаете, может, тогда перейдем к делу? - процедил Вахнутий.
Гортензий с улыбкой согласился. Поединок продлился несколько дольше предыдущих. Айрин не особенно разбиралась в фехтовании, однако Ирский управлялся с мечом и кинжалом настолько неловко, что даже она поняла. Причем, он злился и это явно не шло на пользу делу. Неудивительно, что порядком злой Вахнутий в итоге остался без меча с одним кинжалом и приставленным острием к горлу.
- У вас неплохо получилось для первого раза, - все с той же улыбкой заметил Гортений, прокомментировав итог, и отвел острие, - Сразу всем непривычно. Я все же пару лет учился. Думаю, вы, при желании, быстрее приноровитесь. Я как взялся, вообще ничего не умел, а у вас опыт пару десятков лет, - добродушно отметил он.
- Принесите такие же меч и кинжал, - зло окликнул Вахнутий лакея и бросил взгляд на графа, - Перейдем к равному поединку?
- Ладно, - согласился он, всем видом выражая недоумение.
На сей раз Ирский подошел к делу с особым рвением, если не сказать, с остервенением. Он почти достал противника, но, похоже, попал в ловушку. Айрин снова толком не поняла, как граф извернулся и почему Ирский не смог помешать ему обхватить его шею и приставить кинжал.
- На войне от этого изврата все равно толку нет, - раздраженно бросил Вахнутий, когда Гортензий отстранил лезвие.
- Я на войну не готовился. Кстати, фанатики, которые теперь в Бездне, с вами бы поспорили, - возразил Гортензий, улыбнувшись.
- Насколько я знаю, сначала вам достался сброд на городских улицах, потом вы командовали. Спасающиеся бегством испуганные враги так себе противники. Попробуйте так повоевать в строю, - никак не унимался Ирский.
Недоумение теперь уже витало в воздухе. Послышался шепот. Вахнутий рехнулся что ли? По сути, он напрашивается на реальный поединок.
- Даже пробовать смысла не вижу. Мне в строю делать нечего. Буду только мешаться. Я даже со щитом обращаться не умею, - без тени иронии ответил Гортензий.
Другое дело, если учесть факт, что граф в глазах публики гениальный стратег и только что посрамил Ирского в фехтовании, его серьезный тон был куда большей иронией. Айрин отметила на лицах сановников улыбки и её вдруг осенило. Наверняка, Гверидиол весьма тонко издевается.
- Довольно уже пустой болтовни. Я не намерен потворствовать вашим гнусным попыткам потешить свое самолюбие, - огрызнулся Ирский.
"Ты уже потворствуешь. Купился на провокацию", - не без удовольствия отметила принцесса и бросила взгляд на Герру. Та, напротив, едва скрывала беспокойство.
- Я не понимаю, как факт, что я бесполезен в строю, может тешить самолюбие? Объясните логику? - уточнил Гортензий и в недоумении уставился на Ирского.
- Причем тут вообще логика и строй? Неделю повоевали, а какое самомнение. Вот повоюйте хоть пару лет, в походах сапоги сбейте, в осадах поголодайте, тогда будете рассуждать о войне! - с негодованием выпалил Ирский.
- Вахнутий, я сейчас даже не пытался рассуждать о войне. На счет самомнения, я признаю, что сановник и делец, а не воин. С какой стати я должен бросать всё и воевать пару лет? - без намека на претензии осведомился Гверидиол.
- Конечно, грести золото и сидеть в тепле вам больше нравится. В настоящей войне вы даже до битвы не дотянете, в походе свалитесь. Толку не будет, - зло процедил Ирский.
- Потому я и не иду воевать. Я же не дурак, - спокойно ответил тот.
- По-вашему воюют только дураки?! - рявкнул Ирский, сжав кулаки.
"Совсем рехнулся, свои же слова забывает", - изумилась принцесса.
- Нет. Но согласитесь, идти воевать, если к этому не годен, глупо. Сами же сказали, толку не будет. Я согласен. Какие претензии? - с улыбкой уточнил граф.
- Вы не сможете задеть мое самолюбие, как бы не пытались. Даже не надейтесь. Вот позволит ли ваше самолюбие вместо болтовни выйти на поединок с двуручным мечом? - с вызовом предложил уже весь красный от злости Вахнутий.
Айрин в который раз удивилась. Ирский совсем спятил...
- Без проблем. Я полагаю предложение справедливым. С мечом и кинжалом преимущество было у меня, теперь ваша очередь. Возможно, вас это успокоит, - Гортензий все так же был приветлив, чем пожалуй, бесил противника еще сильнее.
Вахнутий велел лакеям принести тренировочные двуручные мечи. В зале слышался шепот.
- Гверидиол определенно глумится здесь над всеми, - шикнула Герра.
- Его милость учтивы в ответ на оскорбления. В этом ли глумление? - парировала Айрин, на самом деле предполагая, возможно, Герцогиня права.
Граф в принципе вел себя крайне странно. Взять хотя бы совершенно спокойное признание в наличии недугов. По факту, ничего такого, но в его случае неожиданно. Айрин, прежде чем браться за дело, постаралась выяснить как можно больше о Гверидиоле, дабы понять, как действовать. Принцесса рассудила, отдельные факты тот скрывал не только по причине нежелания выказать свою особенность с магией, но и смущения. Почему, понятно. Дело в родне. Сам граф уже подтвердил догадки едва заметными нюансами в поведении. Айрин этот момент не смущал, сам факт - ерунда, но главное, она знает, как правильно использовать мужские слабости.
Но вдруг тот публично рассказывает, еще и перед родней. Как ни в чем ни бывало... Похоже, ничего тот не смущался, скрывал из-за магии, теперь скрывать не надо. Решил над дураком поиздеваться. Вроде не подкопаешься, по факту же взбесил, между делом дав понять, Вахнутий такая бездарность, что со своим опытом не может справиться с не совсем здоровым и негодным к войне сановником. Гверидиолу плевать, чего ему, олигарху, смущаться, Вахнутий же со своим самолюбием почти впал в истерику, выставив себя идиотом...
Лакеи принесли им оружие. Начался поединок. Его ход поначалу выглядел для графа безнадежным. Айрин казалось, Вахнутий таки получит возможность хоть как-то удовлетворить самолюбие. Гортензий постоянно отступал, скорее отмахиваясь. Два раза оказался на полу, правда, умудрялся то увернуться, то отпихнуть противника ногой и все же встать. В итоге, граф прекратил нападать и только защищался, держа меч лезвием вниз. Однако внезапно Гверидиол, видимо найдя момент, оставил упершийся в пол меч в одной руке и весьма крепко ударил противника в подбородок. Вахнутий полетел на пол. Гортензий не мешкая приставил ему меч к горлу.
- Вот это по-нашему! - выпалил наблюдавший Лютый, потрясая кулаком.
Тем временем, граф как полагается протянул руку противнику. Тот демонстративно не принял её, а потирая челюсть, поднялся сам. Оба выглядели измотанными и тяжело дышали.
- Благодарю за поединок. Позвольте откланяться. Не знаю как вам, но мне достаточно, - тяжело дыша, отговорился граф и поплелся прочь.
- Готова поспорить, он будет уверять, как врезал ему не нарочно, - с иронией шикнула Герра.
- Стараниями самих же Ирских теперь правила клуба не запрещают удары. Как смог, так и победил, - отговорилась Айрин, не желая ни соглашаться ни продолжать тему.
- Он так ненавидит Ирских, что даже глотку перегрызет, если поймет, что иначе не справится. Хорошо, хоть не убил. Надеюсь, на этом все закончилось, - Герра вздохнула с облегчением.
Айрин ничего не ответила, предпочтя отвлечься на происходящее в зале. Господа галдели. Бледный граф, прерываясь на кашель и курение, беседовал с Кальварией и тремя сановниками. Они как раз подошли к столу, что находился неподалеку от их дивана. Вскоре к ним направился Вахнутий. Как отметила Айрин, в углу его рта были следы крови.
- Ваша милость, в клубе не курят дурман, - сурово бросил тот.
Толпа Ирских, как обычно затихла, остальные, впрочем, тоже. Видимо, представление, за которым все пришли, только началось.
- Кто же это решил? - спросил Гортензий, даже не обернувшись.
- Это совместное решение всех господ, бывающих здесь. Обычно желающие выходят, - рявкнул Вахнутий.
- Выходите, если желаете, - небрежно отмахнулся граф, даже не думая прекращать.
- Значит, вы считаете себя выше других? - не унимался Ирский.
Гверидиол поставил стакан с водой и обернулся.
- Я ли? Указ Её Величества гласит, на территории дворца позволено курить дурман в любом месте. Если кто-то возомнил себя выше правителя, это не мои проблемы, - съязвил граф и снова затянулся дымом.
- Правда, я и забыл про указ! Зак, ты чего не напомнил!- выпалил вознегодовавший Лютый.
- Но мне выйти нетрудно, - отмахнулся тот.
- Мы договорились о правилах уважения, вы же считаете себя выше оных, - возмутился Вахнутий.
- Лично я руководствуюсь указами Императрицы, а не правилами и мнениями. Предлагаю закончить бессмысленный спор. Если вас беспокоит мое курение, подавайте прошение о запрете Императрице, - с улыбкой предложил он.
- Что вы себе позволяете?! - с рыком процедил покрасневший Ирский.
- Ничего более позволенного указами правителя, - отмахнулся граф.
- Значит, вам плевать на мнение всех присутствующих?! - уже весь красный от негодования вопрошал Вахнутий.
- Кого всех? Вы о себе говорите? - граф усмехнулся, - Господин Вахнутий, я заметил, многие не могут вам возразить. Но лично я не вижу поводов спрашивать у вас разрешения.
- Я бы возразил, просто забыл про указ! Правда же, че за херня?! - вклинился Лютый, сам уже успевший закурить.
Тем временем со стороны сановников послышался галдеж. Многие, следуя моде, курили, но видимо, и впрямь не стали спорить с Ирскими. В дальнейшем поднялся такой шум, что уловить суть оказалось невозможно. Похоже, поднялся спор на счет порядка курения при дворе...
- Я догадывалась, к этому идет. Вот, полюбуйся. Устроил базар, - обеспокоенно процедила Герра.
- Но Вахнутий сам к нему прицепился. Он рехнулся, - возразила Айрин, продолжая делать вид, что не заметила подвоха.
- Айрин, как же ты порой наивна, - Герра тяжело вздохнула и наклонившись к ней, принялась объяснять, почему она считает, что граф делал все, чтобы вывести из себя Вахнутия.
По мнению принцессы, Герра была права. Впрочем, договорить та не успела. Ирский с перекошенным от злости лицом швырнул в Гверидиола перчатку, которую тот не прекращая улыбаться поймал. Стоило удивляться, вскоре воцарилась тишина. Даже шепота не было слышно.
- Вахнутий, будьте добры, для начала объяснитесь. Какая причина? - в недоумении спросил Гортензий.
- Вы перешли все границы в проявлении неуважения. Вот причина! Выбирайте условия! - выпалил Ирский.
- Неужели из-за дурмана? - с этими словами граф положил перчатку на стол.
- Причем тут дурман? Вы издеваетесь?! - вспылил Вахнутий.
- Если дурман не причем, будьте добры, объяснитесь. В чем ваши претензии? Что именно я сделал или сказал неуважительного? - подчеркнуто добродушно предложил Гортензий.
- Ты еще спрашиваешь?! Сам все знаешь, мудак пафосный! Выбирай условия! Или обгадился драться по-настоящему? Только на показуху способен?! - уже бордовый от злости орал Вахнутий.
- Вахнутий, "на ты" мы не переходили. По-моему, вы не в себе. Предлагаю поговорить, когда вы успокоитесь. Возможно, не прилюдно, - спокойно предложил граф.
- Да как ты смеешь, выблядок! - практически зарычал тот.
- Я не услышал объяснений и не намерен тратить свое время на поединки без внятной причины. Как не намерен его тратить на ваши истерики. Можете считать меня трусом. Если это успокоит, буду рад, что смог помочь, - с улыбкой, но уже более жестко ответил граф.
Повисла тишина. Красный Вахнутий стиснув зубы и кулаки зло смотрел на Гверидиола. Казалось, он готов наброситься. Именно это отделяло его от окончательной потери лица. Он и так вел себя по хамски, впал в истерику, не смог объяснить причины для поединка. Даже Ирские, судя по их лицам, испытывали стыд за глупое поведение старшего рода.
- Я так просто не оставлю это, - зло процедил Вахнутий.
Гортензий ничего не ответил. Вахнутий зло скомандовал своим уходить. Те, как обычно, подчинились. Когда последний Ирский запер за собой дверь, поднялся галдеж. Граф сдавленно рассмеялся, а успокоившись в итоге скрылся из виду в толпе. Герра ничего не комментировала, однако судя по виду, выглядела крайне обеспокоенной и недовольной. Айрин даже не решилась к ней обращаться. Герцогиня встала, подозвала Изольду и что-то ей шепнула. Герра вернулась, а её придворная леди с улыбкой отправилась к толпе. Вскоре принцесса поняла, что поручила Герра. Гортензий, к удовольствию Айрин, направился к ним.
- Ваша Светлость, мне передали ваше приглашение к беседе, - учтиво заметил он.
- Ваше Высочество, не возражаете? - по церемониям уточнил граф.
Разумеется, она не возражала. Гортензий присел в кресло со стороны Герры. Айрин отметила, он выглядел весьма замученно. Правда, улыбаться ему это не мешало.
- Позвольте выразить восхищение вашей выдержкой. Я до сих пор в шоке. Вахнутий, вроде взрослый господин, а вел себя как юнец, чье самолюбие не вынесло, что вы фехтуете лучше. Мало того, решил пойти на самоубийство, даже нормальный причины для поединка не придумал, - отметила Айрин.
- Благодарю. Я сам удивлен, даже от Ирского такого не ожидал. Полагаю, он просто не в себе. Нам стоит проявить снисходительность, - прокомментировал Гортензий.
Айрин только хотела согласится, как вклинилась Герра.
- Ваша милость, так ли не ожидали? Вы же своего добились. Выкурили, еще и с позором, теперь про снисходительность тут говорите. Вы хоть понимаете последствия ваших провокаций? - предъявила претензии она.
- Какие провокации? Дурман покурил? Так ведь разрешено. Я не заставлял Вахнутия самовольно устанавливать правила, а потом злиться, что кто-то не желает им подчиняться, - с иронией объяснился Гортензий.
- Конечно, вы всегда правы и никогда ни в чем не виноваты. Дело не в дурмане. В своем рвении сцепиться с Ирскими вы совершенно не думаете об интересах Империи. Нам сейчас только не хватает мятежа в Ирии, - с претензией отчитала его Клеонская.
Похоже, она позвала его именно за этим. Айрин только недовольно вздохнула. Стоило догадаться...
- Ваша Светлость, вы считаете, я один могу стать причиной мятежа? Лестно, - сыронизировал Гортензий.
- Я говорю серьезно. Вы играете с огнем. Можете утверждать, что меня это не касается, однако напомню, я имею отношение к герцогствам, которые могут пострадать от мятежа в первую очередь, - увещевала Герцогиня.
- Герра, вы не просто несправедливы ко мне, но и не замечаете очевидных вещей. Стоило мне войти сюда, Вахнутий прицепился. Тем не менее, я делал все, чтобы избежать конфликта. Не моя вина, что он фехтует, как палкой машет. Мне поддаваться? С какой стати? Ни один вменяемый господин не станет обижаться и вызывать на поединок из-за поражения на тренировке. Этот ненормальный, кстати, сам на несколько поединков наболтал. Я проявил снисходительность. Вот вы думаете, мне не хотелось принять вызов? Поверьте, очень хотелось. Я публично вытерпел оскорбления и пренебрег своими личными мотивами ради блага Империи, а вы мне вменяете провокации, - мрачным тоном объяснился граф.
- Ну разумеется, я и забыла, вы же никогда ни в чем не виноваты. Глупцы тоже так сочтут. Ах, само благородство! Но я прекрасно поняла, зачем вы напомнили Вахнутию о его воинском опыте, рассказали про свою негодность воевать, неумение драться с двуручным мечом, и вдруг решили пожаловаться, а точнее, похвастаться припадками. Уже посрамили, почему бы окончательно не опустить, потом пройтись по морде и завершить демонстративным курением, - разошлась Герцогиня.
Айрин не знала что и думать. Герра будто с цепи сорвалась. Хотелось одернуть её, однако принцесса понимала, в данном случае нельзя. Граф из тех, кому определенно не понравится даже намек, что за него решили вступиться. Поэтому она просто молчала, якобы пребывая в растерянности.
- Герра, вы хоть сами поняли, что сейчас сказали? Меня спросили, я ответил. Вахнутий мне отречение от рода никак не простит. Не с той ноги встал, может, с похмелья, демоны его знают. Вы же вроде не глупы, а такое надумали, - в недоумении заметил граф.
- Именно, я не глупа. Можете не признавать, но ваши уловки для меня очевидны. Более того, я прекрасно понимаю, почему ваша супруга вдруг вместо Альвы рвалась в обитель Надежды, - похоже Герра решила высказаться по полной.
- Бедняжку так замучила совесть за здоровье отпрыска, что я не смог ее переубедить, - отметил граф с подчеркнутым сочувствием и уже с иронией добавил, - Быть может, я что-то упустил? Я хорошо разбираюсь в делах и политике, но нюансы женских умозрений порой вызывают недоумение. Просветите, что же заставило меня поиздержаться?
- Отсутствие совести. Вас она никогда не мучает. Супругу довели, что родила прежде срока, потом фактически отправили ее на каторгу. Притом, сами же наградили невинное дитя дурной наследственностью, - съязвила Герцогиня.
- Чем же я ее довел? Тем, что отправился на передовую, дабы попытаться спасти Арриенбен и столицу от голода? Впрочем, быть может, я, действительно не лучший супруг, но причем тут наследственность? - изумился граф, как обычно не прекращая улыбаться.
- Вы сами не отрицаете, что с рождения не отличаетесь здравием, - зло прошипела Герцогиня.
- Если хотите позлорадствовать, я не возражаю, но параличем и глухотой я никогда не страдал. Неприятие к магии мой отпрыск не унаследовал. Ваша Светлость, признаться, вы меня разочаровываете. Я всегда знал, что в вас яда больше чем у змеи, однако был лучшего мнения о вашем уме, - снисходительно бросил граф.
Лицо Герры вмиг покраснело, а взгляд вспыхнул яростью. Герцогиня вскочила и подлетев к Гортензию, влепила ему пощечину.
- Вы низкий никчемный выродок, а не мужчина! - выпалила она и спешно вернулась на свое место.
Граф сдавленно рассмеялся. Ошарашенная Айрин заметила, как на них все уставились. Леди и господа на миг затихли, но тут же вернулись к своим беседам.
- Ладно, пойду я, - едва сдерживая смех заявил он и встал, - Вдруг вас от злости удар хватит. Помрете, а я виноватым останусь, - с этими словами граф развернулся и направился к толпе господ.
- Моральный урод, - едва не плача, процедила Герцогиня.
- Герра, но ты сама повела себя бесцеремонно, - тихо, чтобы не привлекать внимание, вознегодовала Айрин.
- Он назвал меня дурой. Ты считаешь, благородный господин вправе так унижать леди? - почти шепотом возмутилась Герцогиня.
- Не надо было его оскорблять, не назвал бы, - отметила Айрин.
- Тоже мне, оскорбленная невинность, - бросила Герра, вскинув подбородок.
- Почему ты так взъелась? - возмутилась принцесса.
- Я испытываю презрение к этому человеку и не намерена молчать. Айрин, ему же на всех плевать. И на тебя плевать. Неужели ты не видишь? - высокомерно процедила Герра.
- Если ты считаешь, что ему плевать, зачем ты мне предлагала его отвлекать? Может, это тебе плевать на меня? - возмутилась Айрин.
- Значит, самодовольный мерзавец, которому плевать на вас, важнее нашей дружбы? - вспылила Герра.