Барахтаясь в пене отчаянных воплей,
Пытаясь, хоть чуть, смрадный воздух глотнуть,
Надеясь, когда-то, выплыть на волю,
От звёзд серебра, для себя, отщипнуть.

Средь ночи, беззвучно, кричать от бессилья,
Взвывать на луну от проклятой тоски.
Не видя просвета в чужом изобилье,
Не зная спасенья даже в любви.

Я выжить надеялся, в этом сортире.
Не чищенном, грязном, вонючем всегда.
Зачем вы зовёте всё это миром?
Не мир, но клоака, с кучей дерьма.

И если, вдруг, спросит тупой индувидум:
"Зачем я тонул? Почему не всплывал?"
Ответ будет прост, и очевиден:
"Пошёл-ка ты на хуй, я очень устал..."